Аннотация: Любовно-фантастическая история с перемещениями во времени и пространстве.
Пролог
Она не смотрела по сторонам. Маршрут домой давно уже стал привычным. Она сошла с автобуса, прошла вперед, не оборачиваясь на сослуживцев, вышедших вместе с ней - они ей были не интересны. Ей давно уже никто и ничто не было интересным. Она даже и не помнила, когда в первый раз почувствовала эту пустоту внутри. Ей казалось, что пустота вместе с ней и родилась. Вместе с ней и умрет. Ей опостылела ее работа, но и вместе с тем, она не хотела идти домой. Что там могло её ждать? Она знала, что ничего дома не заполнит эту снедавшую ее пустоту. Ещё несколько лет назад она поднимала глаза, несколько лет назад ещё жила надежда, что, подняв их, она однажды встретит глазами его. Но эти надежды испарились, и она больше не смотрела по сторонам, не заглядывала в лица, идущие навстречу. Она потеряла и веру и надежду.
Дойдя до нужного поворота, она повернулась и ступила на дорогу. Сделала несколько шагов. Сегодня у нее не было сил даже на то, чтобы соблюсти элементарные правила, вбитые еще в детстве - она не посмотрела ни влево, ни вправо. Её привел в себя даже не визг тормозов и не крики, раздававшиеся у неё за спиной. Она вдруг ощутила сильный удар, и именно он заставил её поднять глаза уже в тот момент, когда от силы удара её тело оторвало от земли и отбросило метров на 5 вперед. Последнее, что она увидела, были испуганные глаза за стеклом автомобиля. Последнее, о чем она подумала, прежде чем ее затылок ударился о камни мостовой, было: 'Ну, вот и все. Конец?'. Потом наступила тишина. И темнота.
Глава 1.
Светлана очнулась внезапно. Что-то беспокоило её, мешало сну. Ей казалось, что она спала, но она не была в этом уверена, потому что не видела снов, а это было невероятно - сколько она себя помнила - ей всегда снились сны, даже если она дремала всего пять минут. Сны были разными - мимолетными, навязчивыми, тяжелыми и легкими, страшными и эротичными. Света очень редко их вспоминала, но она всегда знала, что они ей снились. Сейчас же ей не снилось ничего и все же, она была уверена, что спала и, что её что-то разбудило. Ей не хотелось открывать глаза. Она слышала какие-то странные звуки, какие-то голоса и мысль о том, что сейчас снова придется встать и общаться, была невыносима.
Её ноздри уловили какой-то странный аромат, и Светлана немного растерялась - как будто пахло цветами. 'Странно. Откуда этот запах? Неужели на улице что-то цветет так сильно?'.
Рядом снова раздались какие-то голоса. Света нахмурилась - она не понимала эту тарабарщину. Ей необходимо все же открыть глаза и узнать, что, черт возьми, происходит.
Глаза открываться не хотели. Она помнила это ощущение - иногда, во время дневных снов с ней случались такие казусы - ей снилось, что нужно проснуться и открыть глаза, но глаза болели и не желали открываться. Сейчас все было как во сне - глаза болели и не желали открываться. 'Сплю?'. Она приложила больше усилия и глаза поддались. Внезапно её ослепил яркий свет, и от боли она зажмурилась, потекли слезы, но Света снова решилась открыть глаза, хотя в этот раз и постепенно. Сначала маленькую щелочку, чтобы только чуть света проникло под её веки, потом шире и шире. Она чувствовала себя слепым котенком, но даже не попыталась поднять руку, чтобы прикрыть глаза. Перед её глазами мелькнула чья-то тень и наклонилась над ней. Глазам стало легче и Светлана, наконец-то, сумела их полностью открыть. И замереть. Потому что Он стоял над ней. Она закрыла глаза и тут же снова их открыла, но видение никуда не делось. Оно стояло над ней и что-то говорило, но она не понимала ни слова. Рядом раздался еще один голос, говоривший на все том же тарабарском языке, но она не реагировала на него. Света не могла поверить, как не могла и понять. Перед ее глазами был мужчина, каких она никогда в своей жизни еще не видела. Многочисленные рекламные постеры, журналы с самыми привлекательными мужчинами, актеры театра и кино - ничего не подготовило её к облику этого мужчины. Он был... невероятным. И он был мужчиной. Никаких сомнений не возникало - в нем не было ничего женственного. Он был золотой. Весь золотой - кожа, волосы, брови. И даже глаза. В нем собрались все оттенки золота - от почти белого золота, до червоного. Это казалось невероятным. И невероятно влекущим. Даже в его голосе, произносящем странные и непонятные слова, даже в нем чувствовалось это золото. Она не сводила с него глаз, и молчала. И в какой-то миг замолчал и он, нахмурившись и пристально уставившись ей в глаза. Глядя в его глаза, Светлана ощутила вкус меда на языке и в горле. Ей захотелось прокашляться или запить сладость водой, но она боялась попросить воды, боялась хотя бы на миг отвести глаза от этого лица и глаз. 'Это сон. Все это мне снится. Сон закончится, и я к утру его забуду. Может быть, если я буду все также неподвижно лежать, он продлится чуть-чуть подольше? Почему он хмурится? Хотя бы во сне может мужчина смотреть на меня, не хмурясь? Нужно ему сказать, что ... а что ему сказать?'
Будто во сне, Света подняла непослушную руку и протянула её к его лицу, чтобы разгладить морщинку между бровей. Рука была тяжелой и чужой. Она упала, так и не коснувшись его лица. Но все же, от этого движения его лицо смягчилось, и он прошептал всего одно слово: 'Авилан'. Оно ей ничего не говорило, но это было неважно. Ей ничего не было важно - только этот сон и мужчина в нем. Она улыбнулась, на миг закрыла глаза и уснула.
Когда она проснулась в следующий раз - в комнате стоял полумрак. Никакого разговора, не было слышно, но все также дразнил нос неведомый аромат. 'Сон, какой волшебный был сон,- подумала Света, все еще не открывая глаз,- неужели это моя фантазия могла создать такой вот образчик мужской красоты? Неужели это возможно? Раньше в снах я всегда видела людей, когда-либо виденных мною, сама не придумала ни одного персонажа. Неужели и этого я когда-то видела и забыла его? Но этого просто не может быть. У меня прекрасная память на лица. Тогда что?'. Мучить себя фантазиями и надеждами было бесполезно, Светлана это знала. Нужно было встать и попить воды - горло по-прежнему першило. Нужно глянуть который час - возможно уже пора вставать на работу. Валяние в кровати ни к чему не приведет - только расслабит, а вставать все равно придется, чтобы потом бежать к автобусу.
Света открыла глаза. И снова закрыла, чтобы тут же их открыть. Она не узнавала этой комнаты. Она не узнавала ничего. Ни этих перламутровых стен, ни мягкого света, создающего в комнате полумрак сумрака, ни кровати со странным балдахином над головой, ни странных цветов, стоящих в диковенных вазах по обе стороны от кровати, и, издающих этот непонятный аромат. Она была не дома. Обведя комнату глазами, постоянно натыкаясь глазами на странные предметы, она поняла, что эта комната больше, чем вся ее квартира, и даже больше, чем все квартиры на ее этаже. Потому что в этой комнате нашлось место даже для бассейна.
Светлана снова закрыла глаза и попыталась подумать. 'Снова сплю? Опять сон? Не слишком ли длинный? Что происходит?'. Она попыталась себя ущипнуть, руки были непослушными, но все же поддались - она почувствовала щипок. Все также, с закрытыми глазами, Светлана попыталась воспроизвести в памяти вчерашний день, чтобы понять - что происходит, и что могло ее сподвигнуть на такие странные сны, галлюцинации. Но вспомнить она ничего не смогла. Она снова напряглась - мучительно заболела голова, но она не могла вспомнить вчерашний день. Он терялся в каком- то тумане, и этот туман приливал и отливал вместе с головной болью и тошнотой. 'Неужели перебрала? А где? У кого? И почему тогда нет этого гадкого вкуса перегара на языке, нет этой смеси водки и сигарет, пропитавшей язык и небо?'.
Светлана ничего не понимала. Но она понимала, что и не поймет, пока не встанет с кровати, поэтому, следующим ее шагом было именно это решение. Преодолевая головокружение, слабость, головную боль и тошноту, она стала подниматься. Простыня, укрывавшая её по самую шею, соскользнула вниз, и Светлана увидела легкую ночную сорочку на себе. Незнакомую ночную сорочку. Странная ткань легко и невесомо окутывала тело. Светлана коснулась ее одной рукой и замерла. Она не узнавала не только ткань ночной сорочки. Она не узнала свои руки. Она не узнала свое тело, четко очерченное мягкой тканью. Светлана почувствовала, как к горлу подкатил крик ужаса, и едва не захлебнулась им, но все же ей удалось не издать ни звука. Она чувствовала, как волосы становятся дыбом, но когда протянула руку к голове, чтобы пригладить их, шок стал еще сильней - вместо короткой стрижки, привычной за долгие годы, ее пальцы нащупали толстую и длинную косу. Она снова взглянула на пальцы, пытаясь понять - не обманывают ли они ее. Это были не ее пальцы. Это были не ее руки. Она помнила свои руки очень хорошо. Так же хорошо, как помнила свое лицо, тело. Как помнила свое имя.
Она еще раз оглянулась по сторонам, растерянно глядя на окружавшую обстановку. Её глаза наткнулись на нечто знакомое. Зеркало.
Светлана спустила ноги с кровати. Чтобы еще раз убедиться, что это не ее тело, потому что ноги тоже были не ее. Они были вялыми, непослушными, и задрожали, едва Светлана встала на них, но не потому она решила, что это чужие ноги - она не узнавала их. Ей казалось, что она сходит с ума, но чтобы окончательно в этом убедиться, нужно было добраться до зеркала и взглянуть на свое лицо. Преодолевая слабость, тошноту и головокружение, Светлана пошла в сторону зеркала. Оно стало внезапно ее главной целью. Именно поэтому, она не оглядывалась по сторонам, чтобы поближе оценить предметы, окружавшие ее со всех сторон. Света не сводила упрямого взгляда с зеркала и шаг за шагом приближалась к нему. Она опустила глаза только в тот момент, когда могла увидеть отражение в нем. Она не хотела спешить. Она хотела в полной мере оценить себя. Осознать до какой степени безумия она дошла. Еще несколько шагов и вот она стоит перед этим странным зеркалом. Странным, потому что даже оно было необычным, непохожим ни на что ею ранее виденное.
Светлана поднимала глаза медленно. Очень медленно. Оглядывала все, начиная с пальчиков ног, выглядывавших из-под ночной сорочки, и с каждым миллиметром понимая, что когда она дойдет до лица - она не найдет в нем ничего из привычного и знакомого ей. Безумие это было или сон. Ей было все равно. Это было похоже на сон. Но уж слишком реалистичный был сон. Как будто сон во сне.
Света машинально отмечала - какое стройное и худощавое у нее тело. И высокое. Та же золотистая кожа, что и у мужчины, который привиделся ей ранее. Тонкие и хрупкие руки. Изящные пальцы на руках и на ногах. Сквозь ткань просвечивалось молодое упругое тело, высокая грудь. На груди её взгляд остановился, помедлил, чтобы через мгновение голова, глаза вскинулись вверх и она, наконец-то, взглянула сама себе в лицо. В глаза. Взглянула и вздрогнула, потому что, хотя она уже была готова, что увидит чужое лицо, она не ожидала, что лицо будет ТАКИМ. Потому что, если раньше она смотрела в глаза самого красивого мужчины, которого она когда-либо видела, то теперь она смотрела в лицо самой прекрасной из виденных ею женщин. И эта женщина смотрела на нее из зеркала.
Да, у нее была все та же золотистая кожа, что и у мужчины, но на этом их сходство заканчивалось. Нежные черты, принадлежащие женщине, были тонки и изящны. Упрямо сжатые чувственные губы, испуганные глаза странного цвета- смеси фиалки и персика, и волосы, густые волосы цвета сирени, заплетенные в толстую косу. Она была потрясающа. И молода. Светлане хотелось повертеться вокруг оси, чтобы осмотреть себя с разных сторон, но она понимала, что у нее вряд ли найдутся на это силы. Женщина в зеркале была, безусловно, прекрасной, но очень бледной и несколько чересчур худощавой, как будто перенесла какую то болезнь.
- Ну, здравствуй, незнакомка,- прошептала Света и не узнала свой голос. Дело было даже не в том, что ее горло жаждало воды, и было пересохшим, поэтому и голос был хрипловатым. Он был чужим. Как и это лицо. Как все тело. Напряжение оказалось чрезмерным и, с тихим стоном, Светлана свалилась без чувств у зеркала.
Глава 2.
Принц Слемион нервно прохаживался по залу заседаний, и в который раз повторял своему помощнику и другу Эдейбину:
- Ты не понимаешь, у нас больше нет времени на всю эту волокиту. Этот брак должен быть заключен. Он необходим не только нам, но и Хании. И именно тогда, когда, казалось бы, все уже решено и договорено, именно тогда, когда соглашение уже почти подписано, а Авилан вот-вот должна была произнести заветное 'да' - вдруг случается эта дурацкая и совершенно непонятная болезнь, которая выбивает принцессу Хании из колеи и оттягивает столь ожидаемый финал на неопределенное время. Вначале мне показалось, что этот ее обморок - всего лишь игра, трюк с ее стороны, чтобы оттянуть этот брак. Но нет, она месяц провалялась в коме и мои самые лучшие медики ничего не смогли мне внятно объяснить о ее болезни, лишь одно странное 'Воспаление мозга'. И что, по-твоему, это должно означать? Ты когда-нибудь слышал о такой болезни?
- Но она действительно была больна, Слемион. Ты не можешь этого отрицать,- попытался вставить слово Эдейбин.
- Я и не отрицаю этого. Я каждый день ее навещаю. Мне непонятна ни структура, ни причина этой болезни. Ни сколько она еще продлиться. Ни её последствия. Сегодня она наконец-то очнулась, открыла глаза. Но это и все. Ни слова, ни намека. Она смотрела на меня как на совершенно чужого человека. Как будто видела в первый раз...
- Слем, не сходи с ума,- когда Эдейбион оставался один на один с принцем, он мог себе позволить сокращать его имя или обращаться к нему фамильярно, на правах старой дружбы, - что ты от нее хотел? Ты сам сказал, что она месяц пробыла в коме, при смерти. И что ты хотел, чтобы она тебе сказала, едва выйдя из комы?
- Она могла бы, по крайней мере, узнать меня. Я её жених, мы почти женаты и были бы женаты, если бы она не заболела. А она смотрела на меня как... как...,- принц замялся.
- Как она на тебя смотрела, Слем?
- Как будто видела меня в первый раз. И как будто я был самым прекрасным существом из всех, кого она когда-либо видела,- тихо произнес Слемион, глядя в окно на прекрасные сады Эквинета. Это было странно. Снова вспоминать этот взгляд и пытаться понять, что он означает. Вот уже два года он знаком с Авилан и за эти 2 года он впервые удосужился подобного взгляда. Авилан была прекрасна и надменна. Она это знала. И она всегда давала ему понять, что только снисходит до него, что их брак не более, чем политическая и экономическая сделка и он останется только формальностью. Слемион был слишком горд, чтобы показывать ей - насколько он пленен её красотой и как желал бы, чтобы его брак стал настоящим. Два года он ухаживал за неприступной принцессой, два года она морочила ему голову, не желая смиряться, и только собрание глав торговых и политических гильдий Хании, которое воззвало к её благоразумию и дальновидности, сумело убедить её 2 месяца назад дать положительный ответ на его предложение руки и сердца. Месяц назад, стоя у ворот храма святой Эквиты, произнося положенные клятвы и обещания, он с тоской смотрел в её насмешливые глаза, и понимал всю тщетность своих желаний. И он смирился с этим. Готов был смириться. И вот сегодня этот взгляд. Что он должен бы означать? Возможно ли, чтобы за всеми её насмешками и надменностью скрывается живое и горячее сердце, которое, отнюдь, не является таким неприступным, как она хотела показать? Или ему все это показалось? Игра света и он принял непонятный взгляд только что вышедшей из комы девушки за симпатию?
- Слем, я твой друг, и как друг я тебя прошу - не делай никаких поспешных выводов. Авилан только вышла из комы. Она вряд ли сама способна контролировать себя и свои взгляды. Я не думаю, что она переменилась, ты просто увидел в ее глазах то, что хотел увидеть - вот и все. Будет лучше, если ты не станешь придавать этому никакого значения. Завтра она должна проснуться, врач сказал, что ей станет лучше, и вы во всем с ней разберетесь. А сейчас, пойдем ужинать. Ты не забыл, что некоторые гости все еще живут у тебя во дворце и, дожидаясь свадьбы, надеются, что принц Эквинета будет их развлекать разговорами за обедами и ужинами.
- Я не хочу ужинать. И я устал от этих ежедневных придворных разговоров.
- Должен ли я напомнить тебе, что ты принц и эти придворные разговоры - часть твоих прямых обязанностей?
- Нет, не должен. Но как мой друг и мой помощник, Эдейбин, ты можешь и должен меня заменять, если у меня вдруг объявятся более срочные дела.
- Дела? Какие еще дела? Что ты задумал?
- Ничего, просто я решил проведать нашу больную еще раз. Может быть, она не спит и нам удастся поговорить с ней? В конце то концов - это и в её и в моих интересах.
- Слем....
- Эд, я не собираюсь мучить бедняжку. Я просто схожу и проведаю её.
- Как хочешь. Хотя я тебя не понимаю. Вместо того, чтобы идти и смотреть на отощавшую и полумертвую принцессу, которая, даже будучи здоровой, вертела от тебя нос, пообщался бы лучше с красивыми и живыми дамами, коих всегда полно на твоих обедах и ужинах, и которые всегда готовы встречать тебя улыбками, поцелуями и ласками.
- Хм, утешься вместо меня, мой друг,- улыбнулся Слемиан и хлопнул Эдейбина по плечу,- только помни, что в женских альковах нередко зреют заговоры. Не пади жертвой одного из них.
- Только не я. Ты же не думаешь, что я все еще тот наивный мальчик, с которым ты когда-то познакомился?
- Я не думаю ничего, я просто не хотел бы потерять моего самого дорогого друга из-за какой-нибудь глупости. Сейчас вокруг очень неспокойно и надо быть настороже даже в постелях красивых женщин.
- До сих пор именно эти красивые женщины всегда называли меня опасным в постели.
- Ха-ха, мы же говорим о совершенно разных опасностях.
- И, тем не менее, я считаю твою опеку в данном вопросе чрезмерной и ненужной. Слем, я не хуже тебя знаю, что твориться в королевстве и вокруг него.
- В таком случае, желаю тебе повеселиться. Иди и займи мое место во время ужина, если случиться что-то - ты знаешь, где меня искать. Я буду или у нее или у себя.
- Может тебе все же прислать ужин в комнату?
- Нет, спасибо. Я не голоден.
Эдейбин и Слемион одновременно вышли из зала заседаний, возле двери они хлопнули друг друга по плечу и разошлись каждый в свою сторону. Эдейбин ушел переодеваться к ужину, а Слемион направился к крылу, отведенному под свиту принцессы Хании - Авилан. Он снова задумался о ней и об её взгляде сегодня днем - что-то беспокоило его, и он не мог толком понять что.
У дверей принцессы никого не было, и Слем снова нахмурился. Он точно помнил, что давал указание страже о постоянном дежурстве. Кроме стражника у двери, в комнате должен был находиться один из врачей и сиделка, приставленная, чтобы ухаживать за Авилан. Но, открыв дверь, он увидел, что и комната тоже пуста. И только в глубине комнаты, у зеркала он увидел какой-то странный комок, оказавшийся потерявшей сознание принцессой. Слемион бросился к ней и, на мгновение замер, прислушиваясь к её дыханию, и, боясь, что девушка мертва. Но ее грудь слегка вздымалась, и он понял, что принцесса в глубоком обмороке. Что стало причиной обморока, как девушка очутилась у зеркала и где люди, приставленные присматривать за ней, Слем не знал. Но собирался это выяснить и наказать виновных.
Глава 3.
Что-то брызнуло ей в лицо. Оно было мокрым, холодным и неприятным. Светлана подняла руку и утерлась. После чего снова открыла глаза. Её взгляд наткнулся на чей-то яркий, феерический камзол, и она поняла, что прижимается к мужской груди. Ощущение было приятным, грудь была сильной и теплой. Света втянула в себя аромат мужчины и снова закрыла глаза - запах был тонким и волнующим. Ей всегда нравились мужчины, умеющие выбирать хороший парфюм. Она захотела взглянуть в лицо мужчины, и потому, вновь открыла глаза и немного подняла голову. Чтобы снова замереть. Это был ОН. Он с беспокойством вглядывался в её лицо, в её глаза. Когда она подняла на него взгляд, он снова произнес это таинственное и непонятное слово 'Авилан'. В голосе сквозило беспокойство и растерянность.
- Кто вы?- прошептала Светлана, и увидела, как он снова нахмурил брови. На Свету тут же нахлынули воспоминания об её странном виде, о странном месте, в котором она находилась, о чужом лице в зеркале. Она рискнула отвести глаза от мужчины-совершенства, и оглянулась по сторонам. Да, это все то же место. Вот и зеркало, рядом с которым она упала в обморок, она все также лежала на полу и лишь верхняя часть ее тела покоилась на руках у этого мужчины, который видимо и привел её в чувство, брызнув в лицо водой из рядом стоящей вазы со странными и незнакомыми цветами.- Что со мной? Где я? - она вновь перевела взгляд на мужчину - он смотрел на нее все также растерянно. Потом снова стал что-то говорить на своем тарабарском языке, в котором она научилась различать одно 'Авилан'.- Я не понимаю вас. Я вас не понимаю.
Светлана попыталась отстраниться от этого человека, чтобы подняться, но все та же слабость и головокружение ей помешали. Как будто почувствовав её состояние, мужчина, легко поднявшись сам, поднял её на руки и, в два шага достигнув кровати, опустил её на ложе. После чего стал командным голосом отдавать какие-то указания людям, тоже находившимся в комнате. Светлана заметила их только сейчас. Две юные девушки в ярких туниках, с кожей цвета какао и зеленовато-синими волосами. Выслушав указания мужчины, они низко поклонились и, пятясь, спиной к выходу, выбежали из комнаты. Они были симпатичными и понравились Свете. Другое дело - немолодой мужчина, который тоже находился в этой комнате. Он был странным. Он был похож на альбиноса - снежно-белые волосы, брови, ресницы. Лицо и руки, выглядывающие из отворотов черного камзола, были бледно-голубого цвета. Лоб, испещренный глубокими морщинами, выдававшими его возраст, а под ним - глаза, огромные глаза с полупрозрачными зрачками. Обычный, ничем не примечательный нос и губы, тонкие, яркие губы, которые монотонно бубнили что-то в ответ на слова мужчины-совершенства. После нескольких реплик этот субъект подошел к ложу Светланы, сел рядом, и, опустил свою бледную и холодную руку на её лоб. Света вздрогнула - ей было неприятно это прикосновение, но она не отодвинулась и не попыталась отстраниться - все происходящее, по-прежнему, казалось ей странным и шокирующим сном. Вторую руку альбинос положил на её руку, и, нащупав пульс, уставился в глаза Светланы. Это было сродни гипнозу. Света не могла отвернуться - она растворялась в странных полупрозрачных глазах этого субъекта, а он, казалось бы, растворялся в ней - как будто проникал в нее. Сколько времени они провели вот так, глядя друг другу в глаза, она не знала, но внезапно он убрал свои руки и, задумавшись, посмотрел куда-то над её головой. Красавчик что-то сказал. Потом повторил свои слова снова, и только после этого альбинос перевел взгляд на него и что-то ему ответил. Между ними завязался спор, смысла которого Света не могла понять, и который стал ее утомлять, ей все также хотелось пить, и, в конце концов, не выдержав, она перебила их, потребовав воды:
- Пить. Я хочу пить. Дайте мне попить.
Оба мужчины замолчали и оглянулись на нее. Света снова повторила:
- Я хочу пить.
Мужчины снова заговорили друг с другом, но в этот раз они сказали друг другу всего несколько слов, после которых Он, склонившись, пробормотал что-то, глядя в глаза девушки. Она снова различила в его речи 'Авилан', но больше ничего понять не могла, а мужчина, произнеся еще несколько слов, торопливо ушел из комнаты. Оставив её один на один со странным человеком-альбиносом.
Альбинос отошел в сторону, в альков, полуприкрытый нежной тканью, и через минуту вышел оттуда, держа в руках кубок с какой-то жидкостью. Светлана надеялась, что там вода. Но она ошиблась - это был какой-то отвар - терпкий, ароматный, освежающий и, утоляющий жажду.
- Спасибо,- произнесла Света, когда полностью осушила кубок.
Альбинос промолчал. Казалось, что он над чем-то мучительно размышляет, его белые брови едва не сошлись в одну полоску, а лоб стал еще более сморщенным. Его взгляд снова остановился на девушке, он будто бы что-то взвешивал, и, наконец-то решился. Он снова вышел в альков, а когда вернулся - в руках его что-то было, какой-то странный аппарат. Подойдя к Светлане, он снова сел на краешек кровати и стал прикреплять аппарат к её голове. Светлане эти манипуляции показались странными, она подняла руку, чтобы убрать чужую вещь со своей головы, но властная рука альбиноса её остановила. Он щелкнул перед ее глазами пальцами, и... Она уснула.
Когда Светлана проснулась в следующий раз, было уже утро. Во всяком случае, в комнате разливался солнечный свет и за окном пели...птицы? Она не была в этом уверена, странный перелив очень мало напоминал птичье щебетанье. Свете поначалу показалось, что она опять в комнате одна, она попыталась встать и почувствовала, что ей гораздо лучше. Но прежде, чем она успела спустить ноги с кровати на пол, за ее спиной, из алькова раздался голос:
- Хотите пить?
Светлана оглянулась и увидела, выходящего из алькова вчерашнего альбиноса. Он все также поразил ее, но она и без того была в шоке и все ждала, когда же этот странный сон закончится? В ответ на его вопрос, она кивнула, и только после этого до нее дошло, что она поняла чужой язык. Это было странно, ведь единственным языком, которым она владела, был русский.
- Выпейте, вам станет легче,- произнес снова альбинос, подавая Светлане кубок с отваром, и она опять его поняла, а когда рискнула поблагодарить его, с ее языка, как ни в чем не бывало, сорвалось 'спасибо' на этом странном языке, как будто мозг автоматически отдавал команды на ответ.
-Кто вы? Где я? Что со мной?- теперь, когда она каким- то странным образом могла быть понятой этими странными людьми, ей хотелось узнать 'А что, собственно, происходит?'.
- Я доктор Друиен, личный врач королевской семьи Эквинета. Вы находитесь в одном из дворцов принца Слемиона, куда приехали, чтобы выйти за него замуж. Во время свадебной церемонии вам стало плохо, вы потеряли сознание и с тех пор вы находитесь под моим присмотром.
- Я? Замуж? За принца? Вы уверены, что я все еще не лежу без сознания в каком-то страшном бреду? Я не помню ничего из того, что вы мне сказали, а самое главное - я не помню вот этого,- и Светлана провела рукой от макушки до ног.- Почему на мне чужое тело?
- Но это ваше тело, принцесса Авилан. То, на что вы так небрежно показали рукой, является главной фишкой в вопросах внешней политики Хании. Это имена та карта, которая повлияла на выбор принца Слемиона. Что касается вашей памяти, то все очень просто - когда вы упали в обморок, вы ударились головой о пол. К несчастью, принц не успел вас подхватить - отсюда и ваша амнезия.
- Это абсурд. Я не принцесса. Как вы сказали? Авилан? Нет, я не Авилан, меня зовут Светлана. Я очень хорошо это помню.
- Све-т-ла-на,- произнес доктор имя, будто смакуя, пробуя на вкус? - И придумали же. Я такого имени и не слышал никогда. Принцесса, вам нужно отдыхать и как можно больше, тогда память к вам вернется, впрочем, я не утверждаю, что это произойдет так уж скоро. Но в любом случае, вам нужно набираться сил, так как свадьба все же должна завершиться.
- Какая свадьба? Вы что? Не слышали меня? Я не принцесса, я обычная женщина, которая вдруг очнулась непонятно где, в чужом теле и ей пытаются навязать какой-то странный брак, какую-то странную чужую жизнь?- Светлана волновалась все сильней, она пыталась пройтись, но все еще ощущала слабость в ногах, поэтому вынуждена была сесть снова на край кровати. - Скажите мне, я что - сошла с ума? Это бред? Или я просто умерла и переродилась вновь?
- Нда. А вы упрямы. Впрочем, чего же стоило ожидать... Ну что ж, хорошо, раз вы так настаиваете. Я просто хотел подождать, пока вы не окрепнете и только после этого затевать серьезный разговор. Да, вы действительно Светлана. И вы действительно попали в чужое тело, а именно, в тело принцессы Авилан, владычицы Хании. Я даже могу предположить, как это произошло. Очевидно там, у себя на Земле, вы, вернее ваше тело, умерло. В это же время здесь из-за мозговой горячки, внезапно поразившей принцессу, умер ее мозг. Произошло какое-то замыкание во времени и пространстве, результатом которого и явился этот обмен. Возможно, боги не считали, что вам пора умирать, очевидно, от вас ждут еще каких-то шагов. С другой стороны, для Хании и для Эквинета сейчас была бы очень нежелательна смерть принцессы - она могла бы привести к катастрофе. Поэтому, вы ее и заменяете. Это всего лишь мое предположение, не более того. Я телепат, и могу проникать в мысли и сознание людей, но я не могу проникать в мысли богов и не могу разобраться в их желаниях и благоволениях.
Светлана слушала его молча, не перебивая. Все происходящее казалось ей какой-то выдумкой, как - будто бы она очутилась на страницах книги, фантастического романа. Она вспомнила, что прочла достаточное количество книг о перемещении во времени и пространстве, одной из таких книг был роман Эдмонда Гамильтона 'Звездные короли'. Это было похоже на тот сюжет, за исключением того, что никто не умирал, и души, в конце концов, вернулись к своим телам. Если верить словам доктора Друиена, она стала героиней подобного романа, вот только возврата назад, в свое тело, ей не гарантируют. Она мысленно еще раз повторила этот абсурд и поняла, что он ни как не стал более удобоваримым и реалистичным. Это просто сон или бред, не более того. К тому же, если она умерла - она должна об этом помнить, ведь, говорят же, что перед смертью человек видит всю свою жизнь, а ничего такого ей как будто и не вспоминалось. И вообще, у нее был обычный день, она правда забыла чем он закончился... Стоп... А действительно, это же странно, что она ничего не помнит....
Светлана напрягла память и попыталась воссоздать в ней последние воспоминания. Доктор Друиен не мешал ей, закончив свою речь, он отошел от Светы, чтобы не попадаться ей на глаза, и со стороны стал наблюдать, цепко впившись в нее глазами, за процессом восстановления памяти. Между тем, Света вспомнила утро последнего дня, чашку кофе без сахара, которую она, как всегда выпила одним глотком, опаздывая и торопясь на работу. Она вспомнила и саму работу, ежедневные сплетни и интриги, витавшие в коллективе, а в последнее время, и ужасное напряжение, владевшее всеми, и чувствуемое даже в воздухе, из-за чего происходили чаще, чем обычно конфликты и недопонимание. Её фирма трещала по швам, работы с каждым днем становилось все меньше и меньше, грозили массовые увольнения. Как следствие, ужесточились дисциплина и требования к работникам, самодур начальник все время бегал и орал на всех, перегибая палку, оскорбляя всех. Но народ молчал, терпеливо снося все оскорбления из страха оказаться на улице в числе первых. Светлана ненавидела свою работу, ненавидела она и начальника. За те годы, что она работала там, она устала и от его вечных приступов плохого настроения, от его хамства, грубости, и пошлых анекдотов, которыми он сыпал направо и налево в те дни, когда был благодушно настроен. Её раздражал его вид, его слишком волосатое жирное тело, которое он без малейшего стеснения или скромности выставлял на всеобщее обозрение. Одной из его привычек, которые она с трудом выносила, была его манера усаживаться задом к коллективу, якобы для работы за его рабочим столом в лаборатории, и выставлять на всеобщее обозрение свою толстую, голую, волосатую задницу, которая оголялась всякий раз, когда он присаживался на стул. Сидел бы он так в своем кабинете - его зад никто бы не видел и все были бы гораздо более счастливы. Но нет, с упорством осла он стремился всем доказать, что он может работать лучше любого работника лаборатории, он был в этом просто убежден, не желая прислушиваться к словам окружающих, снова и снова демонстрируя всем как сильно он похож на обезьяну.
Нет, Светлана не любила его. Она его терпеть не могла, и в последнее время даже перестала с ним здороваться. Тем более, что он и так почти никогда не отвечал на приветствия коллег. Но и сам коллектив Света тоже не любила. Как и любой другой, этот коллектив был разбит на группировки, интригующие друг против друга, распускающие сплетни друг о друге, причем, не только в рамках предприятия, но и за пределами - по всему городу. Даже те, кого бы можно было считать друзьями, кто входил в её группу, с кем она делилась иногда своими идеями, настроением и мыслями, даже они не были ее настоящими друзьями. Как часто думала она о том, что если вдруг она исчезнет, умрет - её 'подруги' даже не заметят этого, обсуждая очередной модный фасон или приготовление вкусного блюда. Если только ее смерть не будет связана с чем-то скандальным, тогда возможно их память будет равняться интересу к фантазиям и сплетням, разгоревшимся на базе этой скандальной кончины. Нет, коллеги Светланы навевали на нее такую же смертную тоску, как начальство, как сама работа, как вся ее жизнь. Она в последнее время все чаще и чаще погружалась в депрессии, которые захватывали ее целиком. Все трудней и трудней было выбираться из них, и в такие минуты, часы, дни, все, чего хотелось Светлане, лечь, закрыть глаза, уснуть и никогда больше не просыпаться.
Именно в таком настроении она возвращалась тогда домой. После очередного скандала в фирме, после очередной неприличной выходки коллег. Она вспомнила себя и свое настроение в тот день, вспомнила, как садилась и выходила из автобуса, а после того, как она вспомнила все это, память высветила еще воспоминания - визг тормозов, удар, испуганные глаза за стеклом автомобиля, боль во всем теле и в затылке и темнота. Она вспомнила и свою последнюю мысль, перед тем, как потерять сознание: 'Ну, вот и все. Конец?' Воспоминаний о том, что было дальше, не было, как не было и воспоминаний о пронесшейся перед глазами жизни, которые, якобы, всегда являются перед смертью. И вот теперь, по словам этого альбиноса-доктора, она находилась неизвестно где в теле неизвестной принцессы. Воспринимать это реальностью, сном или бредом? Что если все это - видения ее травмированного мозга. Что если в реальности она находиться в коме от удара головой, а эти люди вокруг - фантазии? Или все же стоит поверить им? И стать героиней одного из фантастических романов? Светлана не знала, что и думать, не знала что сказать.
А Друиен ждал. От этой женщины зависела политика и мир двух таких огромных империй, она должна была быть сильной, чтобы справиться со всем испытаниями, которые ей предстояли, и он чувствовал в ней силу, ощущал, она должна была справиться со всем, что на нее падет. Сейчас же ей предстояло первое испытание - смириться с осознанием реальности нереального. Он ждал от нее первых слов, стараясь не читать ее мыслей, не вторгаться без необходимости в ее мозг, и предполагал, сам с собой спорил - каким он будет этот вопрос? О чем? Её первые слова все же были несколько неожиданными, потому что, она ухватилась за какую-то самую незначительную мысль, из всех, что мелькали у нее в голове.
- Доктор, эээ...
- Друиен,- терпеливо подсказал альбинос.
- Да, доктор Друиен, скажите, пожалуйста, вчера, когда я очнулась, я не понимала ни слова из того, что говорили вы или этот ваш принц, сегодня же я не только понимаю, но и даже сама изъясняюсь на этом вашем языке без каких-либо усилий. Этому есть какие-то логические объяснения?
- Логические или просто объяснения?- улыбнулся доктор, и эта улыбка, искренняя и теплая, впервые появившаяся на его лице, вдруг приятно преобразила его лицо, сделав его мягче, теплей, и человечней. В ответ Светлана лишь вопросительно подняла брови - сейчас ей было не до словесных поединков.
- Если серьезно,- продолжал альбинос, - я позаботился о том, чтобы вы все понимали и могли общаться, но каким образом я этого достиг, я пока говорить не стану - ваш мозг и так утомлен свалившейся на него информацией, перегружать его сейчас было бы неразумным. Что я хотел бы добавить. О том, что вы не совсем та принцесса, выздоровления которой все так ожидают, знаю только я. И так и должно остаться. Если эта информация выйдет за пределы знаний двух человек, иными словами, если кроме вас и меня еще кто-либо проникнет в вашу тайну - может разразиться катастрофа, ваша жизнь, да и моя тоже, не будет стоить ничего. А в мире Хании и Эквинета, да и не только в них, наступит настоящий хаос.
- Но они и так узнают. Я же совсем ничего не знаю ни о вашем мире, ни о самой принцессе, меня раскусят в первые же минуты.
- Не совсем так. Какие-то знания я вам сумею дать, что-то вы узнаете в процессе, а все остальное мы скроем под маской амнезии. Наш мир избавился почти от всех болезней и уже давно, но кое-что осталось, хотя и встречается крайне редко. Одна из таких болезней - амнезия. Для начала, вы должны полностью осознать и принять все, что случилось с вами. Прекратите мысленно бороться с реальностью и искать сумасшествие там, где его нет - ваш ум ясен, несмотря ни на что. Нам, можно так сказать, удивительно повезло, что именно вы оказались в теле принцессы, значит и в самом деле ваше появление здесь обусловлено желанием и планами богов.
- Почему вы в этом уверены? Ведь вы же меня совершенно не знаете?
- Я ведь вам уже говорил, что я телепат. Если вы помните, вчера я ненадолго погружался в ваши мысли. Именно в тот момент я понял, что вы не принцесса.
- А что будет, если и другие это поймут?
- Не поймут. Мы с вами позаботимся об этом. Вы только слушайтесь меня во всем. Скоро здесь появится принц, нам нужно подготовиться к его приходу. Я дам вам несколько советов относительно того, как себя с ним вести, после чего сюда войдут служанки, чтобы помочь вам принять соответствующий вид к приходу принца.
- Еще один вопрос. Вы хотите извлечь выгоду из этого секрета? Добиться власти через меня?
- Выгоду? Власть? Светлана, я доктор, а не политикан. Меня интересует ваша и моя жизни, а также мир и покой вокруг. Сегодня ночью я долго размышлял над вашим перемещением. Но так и не смог разобраться в причинах происшедшего. Но одно я знаю точно - никто и ничего не должен знать, иначе воцариться хаос.
Глава 4.
Принцу не спалось. Это было странно, ведь обычно у него никогда не было проблем со сном. Но этой ночью он с трудом смог уснуть. И даже после этого сон его был недолгим и некрепким. Он проснулся задолго до рассвета. Слемион беспокойно ходил по покоям, но толком и сам не мог понять своего беспокойства. Оно появилось после вчерашнего посещения Авилан. Как странно было ощущать это столь сильное беспокойство сейчас, когда принцесса, наконец-то, пришла в себя после месяца безмолвного пребывания в коме. Как странно было видеть ее хрупкое и исхудавшее тело, лежащее в беспамятстве на полу, у зеркала, как сломанная кукла. Что она делала у зеркала? Неужели ее тщеславие столь велико, что, придя в себя, она первым делом побежала смотреться в зеркало, и, найдя себя немного подурневшей, бухнулась в обморок? Мало вероятно. Доктор Друиен сказал, что ее обморок был вызван упадком сил, что после столь длительного пребывания в коме, просто удивительно как она нашла в себе силы преодолеть расстояние до зеркала. Почему зеркало? Что она там хотела увидеть? В чем убедиться? Беспокоили Слемиона и эти странные взгляды, которыми Авилан его одаряла, и эти незнакомые слова, которые она произносила. Друиен говорил, что у нее амнезия. Он знал об этой болезни, вернее, слышал. Она была очень редкой, и до этих времен ему еще не приходилось встречать людей, когда-либо страдавших от амнезии. Вчера вечером доктор выпроводил его из комнаты принцессы, сказав, что его присутствие в данный момент может только усугубить ее и без того плачевное состояние, что он сам позаботиться о ней и постарается подготовить ее к встрече. Встреча должна состояться сегодня утром после завтрака, если принцесса будет готова и будет в состоянии его принять. До завтрака еще оставался час, а принц, не спавший почти всю ночь, нетерпеливо мерял шагами комнату и беспокойно поглядывал на дверь, ожидая сообщения от доктора.
Он отослал Эдейбиона, неуемная жизнерадостность последнего сейчас его только раздражала, как и все его попытки развеселить принца. Слем попытался общаться с ним, но когда Эд начал рассказывать очередную басню о своих альковных приключениях, он все же выставил его за дверь. Ему сейчас не нужна была ничья компания. И, тем не менее, в дверь кто-то постучал, а затем, не дожидаясь ответа, дверь отворилась и в нее вошла мать Слемиона, царственная королева-мать, Силиан. После смерти его отца, короля Редериона, она пребывала в тиши и уединении на Тефионе втором, лишь изредка навещая сына и не вмешиваясь в его жизнь, но, как и многие другие, она приехала ко дню бракосочетания и после несчастия, постигшего принцессу Авилан, осталась, что бы дождаться разрешения этой ситуации. Но даже в этот месяц она старалась не слишком докучать сыну, ведь он был слишком взрослым, чтобы слушать материнских советов, он давно уже был не просто мужчиной, но и правителем Эквинета. Именно поэтому, ее появление в столь ранний час, да еще и то, что она вошла без стука в личные покои сына, говорило об ее крайней обеспокоенности. Слемион поклонился матери прежде, чем кто-то из них произнес хотя бы слово, отмечая про себя, что Силиан все также красива и утонченна, как и прежде, как и тогда, когда он был маленьким ребенком. Он был похож на нее - те же глаза, волосы. Именно от матери он унаследовал длинные ресницы и красиво очерченные брови. Даже медово-золотистым голосом он был обязан ей. От отца он унаследовал свой высокий рост - мать была маленькой, свое отличное телосложение, свои твердые скулы и свой прямой нос. Его рот мог быть жестким и твердым, как у отца, но когда его смягчала улыбка, он становился таким же мягким и нежным, как у матери.
Силиан любила и гордилась своим сыном, и сейчас, глядя на его склоненную в поклоне голову, на его блестящие, слегка вьющиеся, как у нее, волосы, ей хотелось, как когда-то в детстве, протянуть руку и потрепать ласково эти непослушные кудри. Прижать голову сына, давно уже переросшего ее, к своей груди, чтобы на ней он нашел успокоение от всех своих забот и тревог. Но она не сделала этого. Времена детства прошли. Но, тем не менее, как и когда-то, ее сыну требовалась ее помощь и поддержка. Даже если он этого не хотел признавать, даже если ей придется оказать ему эту поддержку вопреки его желаниям.
- Доброе утро, матушка.- Слемион подошел ближе к матери и запечатлел на ее руке почтительный поцелуй. Мать в ответ поцеловала его в лоб. - Что вас привело ко мне в столь ранний час?
- Доброе утро, мой дорогой. Неправда ли, сегодня прекрасное утро. Не сопроводишь ли ты меня к завтраку, Слем, или, может быть, мы позавтракаем с тобой у тебя? Мы ведь так давно не завтракали с тобой, мой милый?
- Что-нибудь случилось? Вы хотели бы что-то обсудить со мной?
- А разве для того, чтобы матери побеседовать с сыном, должно что-то случиться?
- Нет, матушка, но и тем не менее - вы уже больше месяца на Эквинете и только сегодня решили вдруг составить мне компанию.
- Возможно, я ждала приглашения от тебя? Которого так и не последовало. А помнишь, как когда-то ты ни дня не проводил без совместных завтраков?
-Мне тогда было лет 5, кажется?
- Четыре. Ах, иногда я жалею, что невозможно повернуть время вспять и вернуться в те дни, когда ты был ребенком, я была молода, а твой отец был жив.
- Вы и сейчас молоды, матушка...
- Слем...
- Нет, позвольте мне сказать. Я помню вас, помню такой, какой вы были, когда я был ребенком. И вот сейчас, когда я гляжу на вас, вы для меня все также молоды и также красивы, как и тогда.
- Увы, увы. Если бы так было на самом деле. Я тоже смотрю на тебя, вижу взрослого мужчину, а в сердце моем ты все тот же мальчик, который прибегал ко мне залечивать ссадины на коленках и локтях, которому я читала сказки, и пела колыбельные.
- Иногда мне хочется, чтобы вы снова мне пели их на ночь. Увы, это невозможно.
-О, да, теперь тебе поют песни на ночь другие женщины, впрочем, поют ли они? Я наслышана о твоих альковных приключениях...
- Которые излишне преувеличены мои добрым другом Эдом. Матушка, ну какие песни? Какие приключения? Это все выдумки нашего озорника Эдейбиона, и потом, сейчас, когда я почти женат, вспоминать о былых приключениях нелепо. И опасно. Политический брак или не политический, но все же всякое упоминание о моих былых 'подвигах' будет оскорблением для моей невесты.
- Погоди, давай я прикажу подать завтрак в твою гостиную, после чего мы продолжим этот разговор о твоей невесте.
- матушка...
- Погоди, я голодна, даже если ты есть и не хочешь...
Через 5 минут они уже сидели в гостиной принца и с наслаждением завтракали. Слем ничуть не удивился, что завтрак внесли сразу же, как только его мать распорядилась. Силиан не сомневалась, что все будет так, как она решила. Слемион не возражал. Теперь, когда разговор с матерью немного отвлек его от размышлений и беспокойства, он почувствовал, что и в самом деле голоден, ведь он пропустил накануне ужин.
- Итак, на чем мы остановились,- начала снова разговор его мать, после того, как первый голод был утолен.
- Мы говорили о вашей молодости, матушка.
- Льстец. Льстец и лгун. Мы говорили о твоих былых победах, и о неприятностях, которые могут возникнуть, если разговоры, вернее, сплетни о твоих приключениях будут все также вертеться вокруг в тот миг, когда ты женишься.
- Да нет, на самом то деле, ну какие неприятности меня могут ожидать за прошлые победы? Главное, чтобы не было россказней о моих новых победах.
- Вот как? Ты еще не угомонился?
- Угомонился? О чем вы?... А, я понял. Матушка, большинство из всех рассказов, которые ходят в замке - чистой воды выдумки, и меня беспокоит, чтобы эти выдумки не продолжали рождаться после моего брака... Это обидело бы и саму принцессу, оскорбило бы и весь народ Хании.
- Кстати, что с принцессой? Как ее здоровье?
- Вчера она пришла в себя, но она какая-то странная... Как будто она не в себе?
- Не в себе?
- Доктор Друиен сказал, что у Авилан амнезия, что она очень многое забыла. Она не узнала меня, - снова подумав об этом, Слемион потерял аппетит и прекратил завтрак.
- Что говорит доктор по этому поводу?
- Я не разговаривал с ним сегодня. Вчера он выставил меня из ее комнаты, чтобы оказать ей помощь - она очень бледна и исхудала. Но такая же красивая, как и раньше. - Мечтательно прошептал Слем, потом снова вернулся к разговору. - Я должен встретиться с ним и с Авилан после завтрака. Доктор пообещал, что ей станет лучше.
- Т.е., что она восстановит память?
- Может быть хоть частично. Полное восстановление памяти, как уверил доктор, быстро ждать не стоит.
- Не отразиться ли ее потеря памяти на вашем брачном соглашении?
- Брак будет заключен! - твердо, со сдержанной страстью проговорил принц, он не мог больше сидеть, поэтому встал и стал нетерпеливо ходить из угла в угол, деля комнату на части, одному ему ведомые, - назад пути нет. Как только принцесса оправиться настолько, чтобы стоять у алтаря - брак будет заключен, несмотря на наличие или отсутствие у нее памяти.
- Согласиться ли на это Гильдия?
- Я не собираюсь ставить их в известность. Но даже если бы они знали, это ничего бы не изменило. Они понимают, так же как и я, что этот брак должен быть заключен, и как можно быстрее.
- Принцесса, потерявшая память... много ли от нее будет толку?
- Толк будет уже в том, что она будет моей женой, а значит, будет на моей стороне.
- Но ты сам, сын... Потеря памяти иногда сравнима с безумием. Нужна ли тебе супруга, которая...
- Которая что? Матушка, чтобы там ни было, какие изменения не претерпела принцесса - безумия в ней нет. Я вчера смотрел в ее глаза - они чисты.
- Если ее память как чистый лист бумаги... Ты понимаешь, что человек без памяти - это личность без индивидуальности?
- В ней нет пустоты,- тихо прошептал принц.
- Так ли ты в этом уверен?
- Я вчера смотрел в ее глаза, - снова тихо повторил принц. Силиан ничего не ответила. Она просто пристально смотрела на сына, беспокойно ходившего по комнате. Нет, чтобы он там ни говорил, Силиан понимала, что и он испытывает волнения в связи с потерей памяти своей невесты. Она видела также и его привязанность, увлеченность девушкой, что не совсем вписывалось в рамки политического брака. В какой то степени, Силиан была рада этой его увлеченности, она желала бы, чтобы его брак был удачным, чтобы он любил свою избранницу. И чтобы та отвечала ему взаимностью, но она слышала много противоречивых рассказов о принцессе Авилан, и о том, как неохотно та пошла на брак с ее сыном. Поэтому королева-мать решила в ближайшее время навестить болеющую принцессу, чтобы самой разобраться в том, что девушка из себя представляет, и чего ей ожидать от брака сына.
В дверь внезапно постучали, и принц встрепенулся.
- Войдите.
В комнату вошел один из охранников, которых принц оставил у комнаты Авилан. Поклонившись принцу и его матери, он застыл, не смея первым нарушить молчание.
- Вас прислал доктор Друиен?
- Да, ваше высочество. Доктор готов с вами побеседовать.
- Передайте доктору, что я буду через 10 минут.
- Будет исполнено, - охранник снова поклонился принцу и его матери и вышел из комнаты.
- Матушка, мне нужно идти.
- Иди, сынок. Я тебя не задерживаю. Я надеюсь еще с тобой встретиться и поговорить как-нибудь. И надеюсь, что принцесса Хании полностью оправится и будет тебе хорошей женой.
- Спасибо, матушка, я тоже на это надеюсь. Вы можете не торопиться и закончить завтрак.
- Да я уже закончила. Я пойду, а ты поменяй камзол - этот не подходит к твоим бриджам, что сразу же выдает твое волнение - ты всегда так безупречен в выборе одежды.- Силиан улыбнулась, на прощание поцеловала сына в щеку и ушла. Слемион оглядел себя и понял, что его мать была права. Наскоро переодевшись, приведя в порядок волосы, он вышел вслед за матерью.
Глава 5.
Светлана чувствовала невероятную усталость. Разговор с доктором был утомительным. После него пришли те же две служанки, которых она видела в прошлый раз (во всяком случае, ей показалось, что это были они - та же кожа цвета какао, те же зеленовато-синие волосы). Девушки были забавными, юными, улыбчивыми. Звали их - Ди и До. Доктор сказал, что они сёстры. Они были похожи, не близнецы, но все же в них было много общего - их маленький рост, маленький остренький носик и глазки, блестящие как бусинки нежного зеленоватого цвета и нежные, птичьи голоса. Их туники тоже были идентичны, впрочем, вполне возможно, что это была рабочая одежда? Как знать, Светлане понадобиться еще много времени, чтобы во всем здесь разобраться.... Она старалась не думать о том, что сейчас ей предстоит новая встреча с незнакомцем и первый с ним разговор. Но если не думать о нем - тогда в голову сразу же лезли мысли о ситуации, в которой она оказалась, а эти мысли были гораздо тяжелей. Она все еще не знала - не безумна ли она, не сон ли все это. Хотя уже и понимала, что все происходящее с ней - невероятная реальность. Попадет ли она когда-нибудь домой. И хочет ли она этого? Все же - там оставалась ее семья, которой она не хотела причинять боль и страдания. Никогда не хотела, поэтому, наплевав на собственное 'я' и 'хочу', она жила так, чтобы ОНИ были довольны. Это давалось Светлане не легко, в последнее время у нее уже не было сил угождать и считаться с их мнением, именно поэтому она старалась держаться от всех как можно дальше. Именно поэтому он была так одинока. Ей хотелось, чтобы хоть раз, ради разнообразия, кто-то посчитался бы с ней...
Эти мысли опять расстроили её. Она и так волновалась из-за предстоящей встречи - лишние поводы для расстройства ей были не нужны. Светлана должна была сыграть роль принцессы Авилан - девушки, которая родилась с красотой, властью и положением. Девушки, которая с молоком матери впитала великосветские манеры. Девушки, которая никогда и ни в чем не знала отказа, чьи капризы всегда выполнялись. И, наконец, девушки, которая была моложе ее лет на 15. Это было немыслимо, невыполнимо, но именно этого требовал от нее доктор - альбинос.
Странно, но Светлана так и не задала ему вопрос, который напрашивался в первую же очередь, а именно: ' Где я?'. Она посчитала его глупым, поэтому и не задала. Она не на Земле - это она знала, остальное было уже не столь существенно, во всяком случае, не сейчас. Почему она была уверена, что она не на Земле? Да все, что окружало ее, было не похоже на ранее виденное или слышанное ею, люди, которые ее окружали - тоже, отнюдь, не были обычными землянами - скорее актерами в гриме, снимающимися в каком-либо фантастическом боевике. И будто бы этого мало, Светлана вспомнила, что вчера, когда она предприняла этот поход к зеркалу, она увидела еще кое-что, чего никогда раньше не доводилось видеть. В тот самый миг, когда, уставившись на свое незнакомое лицо, она готова была рухнуть в обморок, она углядела в отражении зеркала два ночных светила, озаряющих мягким светом комнату через окна. Они были непохожи на Луну, т.к. были меньше, причем одно из светил, казалось, было спутником самого спутника. БОльшая луна была бледно-лилового цвета, меньшая - цвета капучино. Нет, она знала, что находится за пределами Земли. И знала, что глупо вычислять где она - у нее нет возможности пока что вернуться домой, да и сил тоже нет.
Разговор с Друиеном, потом приведение ее в порядок - ванна, массаж, и еще какие-то косметические процедуры, названия которых она не знала, но которыми щедро ее ублажили Ди и До, после чего, надев на нее свежую ночную сорочку (если это роскошное одеяние можно было назвать ночной сорочкой), и уложили в свежезастеленную и пахнущую какими то причудливыми травами кровать - все это порядком утомило Светлану, выбило из сил. А ей еще предстоял разговор с принцем.
Она волновалась до дрожи, но старалась не выдавать своих страхов. Единственное, что могло бы ее выдать - ледяные руки и ноги, которые она прятала под тонким одеялом. Ди и До, закончив приводить все в порядок, удалились из комнаты, снова появился доктор, чтобы вынести из алькова какой-то питательный отвар и напоить им Светлану. Она себя заставила его проглотить, т.к. аппетита не было совсем, но что-то нужно было есть для поддержания и восстановления сил. Доктор и сам действовал на нее временами успокаивающе. Наверное, именно поэтому, несмотря на волнение, которое она испытывала некоторое время назад, в момент, когда принц вошел в комнату, Светлана, прикрыв глаза, дремала. Какое-то время она не подозревала о его присутствии - он молчал, а доктор чем-то занимался в алькове, отведенном под его медицинские принадлежности. Слемион, стоя у двери, издали наблюдал за таким красивым и расслабленным лицом своей невесты. Даже когда он двинулся к ложу, она не сразу его услыхала - он двигался мягкой походкой хищника, находящегося на охоте, к тому же, подошвы его высоких, красиво облегающих его стройные ноги сапог, были тонкими и мягкими, что тоже не способствовало созданию шума. И все же, каким то шестым чувством, она поняла, что он уже рядом и стоит у изголовья кровати, потому что сразу же, открыв глаза, она безошибочно отыскала его взгляд. Глаза в глаза они на некоторое время застыли. Их молчание нарушил Друиен, который именно в этот момент вышел из алькова. Склонившись в низком поклоне, он поздоровался с принцем:
- Доброе утро, ваше высочество. Надеюсь, вы в здравии и в хорошем расположении духа.
- Спасибо, Друиен. Я чувствую себя просто превосходно. Как чувствует себя ваша пациентка?
- Почему бы вам не спросить у нее самой, ваше высочество?
- И она мне ответит? - Слем склонился к девушке.- Авилан, могу я надеяться, что сегодня вы чувствуете себя лучше?
Светлана помедлила, прежде чем ответить ему. Она впитывала в себя его голос, его присутствие, она наслаждалась теплом и светом, которые он источал, поэтому не нашла в себе сразу силы, чтобы заговорить с ним. Молчание затягивалось, и только уловив краем глаза высоко приподнятые брови альбиноса, она, наконец-то, прокашлявшись, заговорила:
- Спасибо, ваше высочество, сегодня мне и в самом деле лучше.
- Вы напугали меня, Авилан, до смерти напугали. Прошу вас, больше так не поступайте.
- Разве в случившемся есть моя вина? - Светлана обернулась к доктору.
- Ну что вы, ваше высочество. Это просто оборот речи, разумеется, принц Слемион не имел в виду, что вы в чем-то виноваты.
- Спасибо, Друиен, но я еще и сам могу за себя ответить. Авилан, вы виноваты не в том, что что-то совершили, а в том, что я оказался не готовым к возможности вашей потери. Прошу вас, выздоравливайте поскорей, ведь я все еще хочу назвать вас своей женой, а наше бракосочетание прервалось в такой неподходящий момент.
- Правда? Я ничего не помню. Доктор сказал мне, что вы мой жених, но я этого не помню, как и не помню нашу свадьбу.
- Память вернется к вам, я в это верю, и вы тоже должны в это верить и надеяться.
- Даже если и не вернется, - прервал принца Друиен, сердито сверкая своими прозрачными глазами в сторону принца, - это не причина для паники, вы обретете новую память - ведь у вас еще вся жизнь впереди.
- Да, и правда, - виновато проговорил принц. - У вас еще вся жизнь впереди и я надеюсь быть ее частью.
- Спасибо, но... Не могли бы вы мне напомнить на чем оборвалось наше бракосочетание? Вы сказали, что оно оборвалось в самый неподходящий момент?
- О, да, именно в тот момент, когда вы должны были произнести одно короткое, но такое важное слово...
- Может быть, в этом есть что-то символичное? Может быть это знамение? Возможно, я не должна выходить за вас замуж?
- Нет должны!!!- принц нахмурился, и вся мягкость в одно мгновение исчезла из его лица и фигуры. - И вы выйдете! Как только вы оправитесь настолько, чтобы свободно стоять и передвигаться, мы возобновим церемонию с того места, на котором она так неудачно оборвалась. И я не желаю больше слушать никаких отговорок. Авилан, прекратите играть судьбами Хании и Эквинета. Вам пора давно отложить ваши капризы и ради разнообразия подумать о своем мире, а не только о самой себе.
Принц ожидал от Авилан очередной взрыв капризности, эти ее насмешливые выдумки и отговорки, рассчитанные на то, что бы вывести его из себя и выбить из колеи, но она молчала, лишь с любопытством разглядывая его. В ее глазах не было ни капли строптивости - лишь любопытство, недоумение и неподдельный интерес. Он вдруг вспомнил - она же потеряла память. Неужели вместе с памятью она потеряла и свой нрав? Человек, потерявший память, - это книга с чистыми страницами. Кто будет писать эту книгу? Кто поможет развиться индивидуальности этого человека? И если память однажды вернется - что станет с этим новым человеком?
Он оглянулся на доктора и наткнулся на его неодобрительный взгляд. Он и сам понял, что слишком жестко разговаривал с человеком, едва выбравшемся из могилы.
- Простите меня, Авилан. Я не должен быть таким грубым. Вы еще так слабы, а я набросился на вас... Это непростительно.
- Значит ли это, что когда я поправлюсь, вы будете все также набрасываться на меня, но уже не испытывая угрызений совести?
Заметив искорку веселья в глазах девушки, когда она шутливо отвечала на его слова, принц снова был ошеломлен - прежняя Авилан никогда не была такой с ним. Если она и веселилась, то без него, если и подшучивала, то, скорее, над ним и в его отсутствие. Его так огорошила эта новая сторона принцессы, что ему даже в голову не пришло ей что-то ответить. Он не сводил глаз с ее лица, с ее нежных и улыбающихся глаз.
Светлана в свою очередь, не отводила от принца взгляда. Он все больше волновал ее. Далеко не мальчик, по возрасту, он больше подходил ей, чем пропавшей принцессе. Он был красивым и серьезным, в нем чувствовалась и сила и нежность, упрямая несгибаемость и некоторая податливость. Она все еще испытывала волнение, но оно уже было несколько иного рода. Ей хотелось запустить пальцы в эти густые золотистые локоны, уложенные в строгую прическу, чтобы растрепать их, взъерошить, притянуть голову принца к себе, чтобы разгладить морщинки на лбу, и заставить эти серьезные и чувственные губы улыбаться. Странное желание, не знакомое. И волнующее. И пугающие. В какой то момент Светлана поняла, что возможно именно сейчас происходит то, чего она когда-то так ждала, и на что она уже не надеялась - она влюблялась.
Это её и остудило. Принц вдруг заметил, как тепло в ее глазах медленно улетучилось, взгляд стал задумчивым, далеким, отрешенным. Потом она и вовсе отвела его в сторону, уставившись в стену.
- Я не буду торопиться,- сказала она. - Когда я буду чувствовать себя здоровой и готовой к браку, тогда и состоится эта церемония. И можете на меня не давить - все будет именно так, как я сказала, ваше высочество.
- Авилан, Авилан! Вы не понимаете...
- Не понимаю что?
- Друиен, вы не могли бы оставить нас наедине с принцессой?
- Хорошо, ваше высочество, но недолго. Ваш разговор и так затянулся. Принцесса очень устала и ей нужно отдохнуть. - С этими словами доктор вышел, бросив на последок девушке успокаивающий взгляд. Как только дверь за ним затворилась, Слемион подошел вплотную к девушке, сел на край кровати, сжав ее руку в своих ладонях.
- Авилан, послушайте. Поймите меня, что промедление нам может только навредить. Это политика, а в политике страшны опоздания. Вы же, надеюсь, не боитесь, что я имею в виду что-то иное, кроме политического брака?
- О чем вы, ваше высочество?..
- Слемион. Прошу вас, зовите меня Слемион.
- Боюсь, что не могу вас пока так называть. Так вот, я вижу, ваше высочество, что вы забыли, что я потеряла память и совсем не понимаю - о чем идет речь.
- Простите меня, действительно, это как-то вылетело у меня из головы. Попытаюсь вам объяснить, Авилан. Я очарован вами. Вы так прекрасны, что лучшей жены я и не мог бы себе представить, но... Этот брак прежде всего - политический союз, а уж потом - брак мужчины и женщины.
- Политический брак... Значит между нами совсем нет чувства?
Принц едва не скрипнул зубами. Какое-то время он молча смотрел на свои руки, сжимающие ее хрупкую и тонкую ладонь. Сказать всю правду он ей не мог. Потому что надеялся. Потому что вдруг у него появилась надежда, что все может быть хорошо. Поэтому, он солгал. Солгал, глядя ей прямо в глаза.
- Нет, есть. Мы любили друг друга, но ваша любовь была еще такой хрупкой, боязливой, что я пообещал не торопить вас. Мы заключаем этот брак, потому что этого требует политика, но еще и потому, что нас влечет друг к другу. Я вам пообещал еще тогда, что не буду вас торопить в том, что касается супружеских отношений - я дам вам время, дам время окрепнуть вашей любви. Я не вижу причин для того, чтобы отказываться от своего обещания. Все остается в силе. Но ради политического благополучия, официально все должно быть завершено как можно раньше. Вы понимаете меня?
Понимала ли она? И да, и нет. У нее вдруг разболелась голова от всего, что произошло за это длинное утро, от всего, что внушал ей этот мужчина и от всего, чего он ей внушить не мог. Глядя в его глаза, слушая его слова, Светлана не могла понять - верит она его словам или нет. Если врет - то зачем? А если нет? Тогда об этом совсем не хотелось думать. Светлане нужен был отдых, поэтому, не ответив на его вопрос, она произнесла уставшим, еле слышным голосом, прикрыв от слабости глаза:
- Я устала. Не могли бы вы оставить меня одну?
- Вы мне не ответили, Авилан...
- Я подумаю, а пока, прошу вас, оставьте меня. У меня просто раскалывается голова. Позовите доктора, пусть он мне что-нибудь даст.
- Я зайду к вам вечером?
- Не знаю. Если я еще буду жива, может быть и приму вас.
- Авилан...
- Уходите, прошу вас....
- Хорошо. Не буду вам мешать.- Слем поднес ее руку к губам, и едва коснувшись губами пальцев, быстро удалился.
Спустя 5 минут, выпив очередной чудодейственный отвар доктора, Светлана уже спала...
Глава 6.
Она проснулась от... возбуждения. Да, именно чувственное возбуждение разбудило ее. Еще толком не очнувшись от сна, она почувствовала рядом с собой чье-то тело, прижимающееся к ней, чьи-то руки, со знанием и опытом ласкающие ее тело. И ее тело привычно отвечало на эти ласки. Привычно..., да именно эта мысль засела у нее в голове в полусне. И чуть было не ушла, когда она услыхала голос того, кто лежал рядом. Потому что, сон тут же улетучился, и Светлана открыла глаза.
Судя по всему, прошло совсем не много времени с тех пор, как она уснула. Тем не менее - голова уже не болела и она чувствовала, что отдохнула. Подняв глаза, Светлана увидала возвышающегося над ней мужчину, который, заметив, что она открыла глаза, перестал ласкать ее, а, улыбаясь, снова нежно и страстно прошептал: 'Ави'.
Шоком было и само появление мужчины в ее койке, и то, как реагировало на него ее спящее тело, и сам вид мужчины.
Увидев впервые принца Слемиона, Светлана решила, что он самый красивый из всех виденных ею мужчин, хотя это и было не в ее стиле - любоваться золотоволосым мужчиной, потому что она всегда предпочитала брюнетов. И вот теперь, возвышаясь над ней, улыбался ей самый потрясающий из всех виденных ею брюнетов. Он был до того хорош, что Светлана даже засомневалась - кто красивей - принц или этот незнакомец. Черные, с некоторой синевой волосы были едва заметно припорошены снегом у висков. Их густоту не скрывала даже лента, связывающая их в замысловатый хвост, поражающий своей длинной. Этот хвост она смогла оценить полностью - его концы рассыпались у нее по груди, смешиваясь с ее освобожденными волосами (странно, а ведь она помнила, что ее волосы были заплетены в косу перед тем, как она уснула). Огромные черные глазищи, полузакрытые веками, с пушистыми, необычайно длинными ресницами, блестели навстречу ей с призывной и манящей нежностью. Прямой, очень прямой нос гармонично смотрелся на сильном и волевом лице. Лицо цвета мокко находилось совсем рядом, так близко, что Светлане казалось, будто ее уста и его чувственные, немного более пухлые губы, чем обычно бывают у мужчин, вот-вот коснуться ее век, лба. Так и случилось, они коснулись век, лба прежде, чем прильнуть в нежном и страстном поцелуе к губам. Светлана была в растерянности - кто этот человек, о котором ее не предупредил Друиен? Может быть, именно поэтому она молчала, не пытаясь сопротивляться или возражать? Впрочем, на поцелуй она тоже не ответила. В отличие от своего приобретенного вдруг тела. В тот миг, когда чужие губы уговаривали ее ответить на поцелуй, Светлана отвлеклась на то, чтобы подумать - а почему ее тело так... привычно реагирует на мужчину и его ласки? Слово 'привычно' снова всплыло в ее голове, чтобы закрепиться и утвердиться в ее мыслях. 'Выходит, настоящая принцесса отлично знала этого субъекта, причем в библейском смысле этого слова, именно потому ее тело так реагирует на знакомые ему ласки. Забавно, а ведь говорят, что тело без головы ничто, мол, главная эрогенная зона - мозг. Что ж, мой мозг пока не успел послать никаких сигналов, а тело уже среагировало. Значит, либо теория не верна, либо я, как всегда, в исключениях из правил'. От этого вывода Светлана улыбнулась, и именно из-за ее улыбки мужчина прервал поцелуй, чтобы, приподнявшись, снова обратиться к девушке:
- Ави, милая. Что с вами? Мы так давно не виделись, а вы не хотите меня поцеловать в ответ? Почему? Ведь вы же желаете меня, как и прежде, я чувствую.
Голос... Голос мужчины был подстать его внешности, сильный, звучный, красивый. Глубокий и чувственный баритон. Он щекотал ее нервы. Но что ему ответить?
- Что вы здесь делаете?
- Я? Ави, разве вы не соскучились по мне? Мы не виделись больше месяца, с того дня, как вы так удачно сымитировали обморок во время брачной церемонии.
- Сымитировала? Да?
- Ну, разумеется.- С лица незнакомца вдруг пропала его нежная улыбка, он приподнялся и сел на кровати, забросив свой хвост за спину. Светлана смогла оценить еще немного его внешности - он был тонкокостным, с аристократической костной структурой, но в тоже время с хорошо развитыми плечами - под тонкой тканью его нежно-жемчужной рубашки отлично просматривались рельефные мышцы его груди. Когда он сжал своей ладонью ее руку, сжал довольно чувствительно, она обратила внимания на его руки - тонкие, но сильные кисти, длинные изящные пальцы музыканта - впрочем, она где-то читала, что такими же могли бы быть руки удачливого дуэлянта, отлично владеющего всеми видами оружия - от шпаги до кинжала, от арбалета до пистолета. - Ави, что, в конце концов, происходит? Все шло по плану, и вдруг - вас запирают, прячут неизвестно где. Только вчера я смог выяснить, где вас поместили, а сегодня, преодолев все препятствия, я наконец-то попал к вам, воспользовавшись тем, что вас оставили одну, и что я вижу? - вы не очень то мне и рады. Вы ведете себя так, будто и в самом деле болели, как распускал слух ваш благоверный женишок. Впрочем, вы выглядите бледной и исхудавшей. Так что же все-таки с вами произошло, после этого вашего 'удачного' обморока?
Светлана пристально глядела в лицо этому человеку, стараясь подавить любое проявление эмоций на лице: 'Ну, вот и опять интриги, причем об этой меня доктор не предупреждал. Впрочем, знает ли он о ней сам? Нужно постараться выяснить как можно больше, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации. Ясно пока только одно - слова Слемиона о том, будто его и его невесту связывала любовь - ложь, иначе вряд ли она стала бы заводить под носом жениха любовника, при этом, отказывая жениху в его сексуальных притязаниях. Впрочем, не исключено, что стала бы - откуда мне знать нравы и мораль, господствующие в этом мире.
- Обморок был настоящим.
- Что? Каким образом? - незнакомец пристальней впился в лицо Светланы, невольно сильнее сжимая ее руку, но боль пока была терпимой, поэтому она не среагировала на нее. - Погодите, вы в самом деле выпили тот порошок, который дал вам Таарин?
Светлана в ответ только дернула плечиком.
- Боже мой, ну какая вы дурочка. Ави, я же просил вас не доверять этому Таарину - его речи о том, что, выпив эту гадость, вы, в самом деле, будете выглядеть больной, что никто из окружения Слемиона не сможет поставить под сомнение вашу болезнь, мне не внушили никакого доверия. Таарин химик неважнецкий, его зелье могло бы, с тем же успехом и убить вас. Я же просил вас, Ави. Неужели вы так мало доверяете мне, что не послушались и все же поступили так, как хотел он? Вы... вы в самом деле тогда потеряли сознание? Были больны? - в его взгляде чувства сменялись с быстротой молнии - недоверие, суровость, презрение, злость, беспокойство. Светлана с любопытством вглядывалась в его лицо, не пропуская ни одно из проявлений эмоций, как, не пропуская и его слова, буквально впитывая его голос. И делала выводы. Итак, что случилось с настоящей принцессой - стало ясно - неумело приготовленное зелье. Имел место быть заговор, и та самая принцесса была одной из его главных действующих лиц. Но кто же он?
- Я была больна. Очень. Фактически, я только вчера пришла в себя - все это время я была в коме - между жизнью и смертью.
- О, звезды, Ави!!! - незнакомец обхватил плечи Светланы руками и рывком прижал ее к себе, целуя ее волосы и шепча: - Ави, дурочка маленькая, я же мог потерять вас... Мы могли потерять вас. Все планы пошли бы насмарку!!!!
'Ну что ж, - размышляла Светлана, - безусловно, этот брюнетик привязан к нашей милой Авилан, хотя, в тоже время он не забывает и о своих планах. Еще предстоит выяснить - что же для него дороже - принцесса или ее планы. Кто же он? И где Друиен? Почему рядом нет ни его, ни охраны, которая, как мне обещал Друиен, всегда должна находиться у входа в апартаменты, ни До или Ди, которые должны были бы заменять доктора в том случае, когда ему нужно покидать свое дежурство у моей койки? Они оставили без присмотра мое высочество,- Светлана мысленно усмехнулась, отметив иронию в своих рассуждениях, - и теперь, всякие шустрые брюнеты пользуются моим беззащитным положением. Ба, да еще как пользуются... Эй, малый, ты того, куда полез? Боже, какой шустрый, ну ты погляди. А я то, я то... Я же просто таю от его ласк...'
Незнакомец и в самом деле уже перешел в контрнаступление - руки, которые совсем недавно с силой прижимали девушку к груди, уже во всю хозяйничали на, вновь опрокинутом на кровать теле. Губы, которые только что прижимались к волосам на затылке, уже впивались в нежные губы девушки. Тело, только что сохранявшее сидячее положение, уже прижимало всем своим весом к кровати хрупкое тело девушки. Светлана не сопротивлялась. Будто со стороны, она наблюдала за ним, но еще больше за собой, за своими реакциями на него. Её рот сдался под напором его губ, и наконец-то, ответил на поцелуй, да еще с таким жаром. Её руки, еще мгновение назад, безвольно лежащие на кровати вдоль тела, уже впивались в его спину, прижимая его к себе ближе, а после, бросились торопливо сдергивать с него рубашку. Светлана машинально отметила про себя, что, в отличие от нее самой, ее руки отлично знали, как управляться с незнакомой ей одеждой. В то время, как ее тело действовало само по себе, независимо от ее головы, она почему-то вспомнила, что нечто подобное, хотя и не совсем то же, было в 'Голове профессора Доуэля', хотя, там женщина получила всего лишь какой то орган - Светлана точно не помнила какой, но он влиял на ее поступки, память, привычки. 'Мое новое тело, - думала она, - живет своей собственной жизнью, независимо от меня. Я же могу наблюдать за ним и наслаждаться его действиями. Ах, как же он все-таки хорош!!! Кто он?'. Между тем, дело двигалось к своему логическому завершению - тела постепенно обнажались, чтобы плотней прижаться друг к другу. Светлана уже почти вся отдалась ощущениям, но все же часть ее мозга все еще была циничным наблюдателем, не вмешивающимся, но и не поддающимся соблазну. Именно в эту часть вдруг проникла мысль: 'Что если Слемион сейчас зайдет сюда? Как в этом мире поступают с неверными невестами?'.
Слемион. Именно мысль о нем вдруг остудила Светлану. Остудила настолько, что в этот раз ей подчинилось даже тело - оно вдруг стало жестким, неподатливым, холодным. Изменение произошло столь быстро, что в первые минуты незнакомец по инерции еще продолжал ласкать ее, но, будучи опытным мужчиной, он все же уловил перемену, произошедшую с его партнершей. Остановившись, он снова заглянул в глаза принцессы:
- Что случилось, Ави?
Он тяжело дышал, на лбу его виднелась испарина, он желал. Но Светлана сразу поняла - как истинный мужчина, он отступит.
- Кто вы?
- Что?
- Да, я спрашиваю - кто вы?
- Ави, что за странные вопросы? Ты спрашиваешь меня? В этот момент? Кто я?
- Послушайте. Вы ведь совсем ничего не знаете, впрочем, об этом почти никто не знает.
- Ави, что происходит? Да что с вами? Вы сами не своя...
- Вот в этом вы правы - сама не своя... У меня амнезия.
- Что?
- Я не думала, что вы страдаете проблемами слуха. Хотя, впрочем, я могу сказать, что в данный момент я вообще про вас ничего не знаю. Только то, что мы были любовниками - это подсказало мне мое тело. Вы понимаете? ТЕЛО!!! Мой мозг вас не опознал - он забыл вас, как и многие другие вещи. Как почти все, что я помнила.
- ЧТО?!? Это шутка? - незнакомец был так растерян и сбит с толку, что все его желание прошло также быстро, как и у Светланы. Его глаза пытливо заглядывали в ее глаза, ища подтверждения ее словам или лжи, или глупой игры. Но она смотрела ему в глаза прямо и открыто, и он вынужден был поверить. В этот раз он не просто отстранился от нее, он встал и нервно заходил рядом с кроватью, не отводя от нее взгляда. Светлана машинально отметила - насколько же он высок, и как изящна, красива и сильна его фигура. Его оставшаяся одежда была в таком беспорядке, что не скрывала, а скорее, подчеркивала все совершенства тела. Хорош. Все же он был удивительно хорош!!!!