Аннотация: Разведчик Красс отправляется в мир каменных шаров, ему непросто будет вернуться обратно...
Глава 4 Сила привычки.
- Интересно, чем заняты эти странные обладатели каменных сердец? Какими играми себя развлекают? И что для них неживая материя? То же, что для нас - живая природа? - рассуждал сам с собой престарелый священник Высшей Ступени, по имени Ротар.
Восемьдесят пять стандартных лет он считался экспертом в вопросах, на которые не было ответов. Его любимый ученик молодой Гранд Дей, прозябающий теперь на захолустной планетке где-то в глубинах космоса, рассказывал об этой странной жизни. Но немного. И это было все, чем они располагали.
- Мальчика нет среди нас! - тяжело вздохнул священник. - Теперь вся надежда на Красса. Только согласится ли, ведь он не из братьев!
Ротар отдыхал у себя монашеской келье, которая выглядела более чем роскошно, что вполне соответствовало его статусу члена Священного Совета - верховной власти церкви.
Старый Священник переменил позу, и снова погрузился в воспоминания. Расставание с Деем. Его ученик не сказал ему и слова упрека. Ротар долго не мог забыть последний его взгляд, брошенный на багровое небо, которое загоралось над их головами с восходом солнца. С тех пор печаль затопила сердце старика. И все последующие годы он пытался восполнить в своем израненном сердце потерю любимца. Как мог...
И вот тридцать лет назад с помощью Священного Совета Ротар, наконец, добился правительственного разрешения, по поводу вступления в брак восстановленных воинов, освобожденных Грандом Деем от остаточной боли. Теперь у них были семьи, дети, и даже внуки. Отпрыскам этих необычных семей давали светское образование, но в дополнение к ней, по настоянию Ротара, еще и тренинги по усилению концентрации внимания, которые до сих пор использовались только в школах священников. Работу с необычными детьми поручили Ротару. Ибо это был его проект, его детище. А Ротару активно помогал Ларс, ибо он не смог высоко подняться по иерархической лестнице из-за миссии, что выполнял вместе с Грандом в молодости. Но его близкий контакт с Деем упрочил его положение в других структурах Системы, сделав заметным в высших светских кругах. И Ларс умело этим воспользовался. Сам Гранд Дей после памятной победы давно превратился в легенду, и по сию пору дроны обыватели считали, что у него важная миссия на одной из дружественных планет.
- Хватит думать о Гранде, его не вернуть! - остановил себя Ротар, и сделал попытку переключиться на повседневные заботы.
С самого начала он и Ларс знали, что работа с новой группой учеников является скорее экспериментом, но они оба были заинтересованы в открывающихся перед расой дронов новых перспективах, и не беспокоились о будущем детей. В конце концов, все они здесь для того, чтобы послужить интересам сообщества дронов.
Ротар взял со стола общий снимок учеников, который был оформлен в роскошной раме.
Из всей группы только сыну Люка разрешили обучаться по программе, предназначавшейся для священников. Врожденный талант, унаследованный от отца, позволил ему легко освоить ее. Вспомнив о Люке, старик улыбнулся. Ах, весельчак, не в пример другим! Бывший младший офицер команды легендарного Алека Сандра, к счастью для Ротара обладал природными способностями священника, ведь только это позволило ему поручить Люку подготовку детей в вопросах военного дела. Весельчак относился к своей обязанности ответственно, толково, и одновременно легко и изящно. И Ротар был им весьма доволен. Однако сын Люка воспитывался не только в традициях святых отцов, ко всему прочему его обучили искусству быть лидером. Вопрос для чего? Но ответ был пока неизвестен его наставнику, единственное, что он знал, что это идея Верховного.
Люк, родив первенца, хотел назвать его Грандом, но Ротар отсоветовал, потому что это имя не принесло счастья ни отцу, ни его сыну. Люк не стал спорить с метром, и нарек одаренного ребенка Крассом.
Священник, чтобы размять старые ноги, начал прохаживаться по келье.
Пришло время, и молодые, и пока неопытные, но отлично подготовленные представители Цивилизации Дронов предстали перед правительственной комиссией для решения их дальнейшей судьбы. Выпускникам исполнилось всего по восемнадцать - двадцать лет, но они были полны решимости, послужить на благо отечества. По обычаю каждый из выпускников вступал в освященный круг, и их старший наставник подробно рассказывал о его приобретенных навыках. Оценка наставника проверялась по тестам, проводившимся тут же в присутствии экзаменаторов. Хотя в древние времена было достаточно одного слова учителя. Цивилизация дронов все больше попадала в зависимость от машин. Чутью священника уже не доверяли, и Ротар не уставал повторять, что эта тенденция ведет церковь к упадку.
Молодая группа несла в себе высокий потенциал и, несомненно, могла дать толчок прогрессу, в котором так нуждались ленивые умом дроны. Комиссия, оставшаяся весьма довольной, решила организовать из молодых дронов группу особого назначения под командованием Красса. И Ротар, наконец, узрел, каким видел его будущее дальновидный Верховный. Молодым особистам выделили космическую станцию, на которой по сложившейся традиции супруги могли видеться каждый день. И чтобы усилить способности отцов в их потомстве, подобрали спутниц, обладающих генетическим соответствием особям мужского пола, служащим в церкви.
Особисты планировали заняться наукой и дипломатией. Однако привычные механизмы бюрократии, в конце концов, привели к тому, что высококвалифицированные специалисты использовались исключительно в военных действиях. И могли в одночасье погибнуть, вместе со своими талантами. Не один год ушел на то, чтобы группа стала необходима правительству в области дипломатии. Но превосходство в знаниях и высочайшая скорость в принятии решений, были, наконец, оценены. Лавина сдвинулась. И особисты сменили военную форму на смокинг дипломата, а некоторые даже на мантию Военной Академии.
С тех пор прошло ни много ни мало десять лет. Благодаря усилиям группы особого назначения для дронов настало долгожданное мирное время.
. . .
Красс взял выходной. В день рождения сынишки он, как отец семейства, с самого утра должен был развлекать своих домашних. Но вернувшись ночью из пограничной зоны космических владений дронов, где на одном из кораблей все еще стоял первый модулятор, к коему прикасались руки легендарного Гранда Дея, он не мог не возвращаться мысленно к своему расследованию. Все корабли космофлота давно переоборудовали. А устаревший модулятор оставили для истории, так как именно этот аппарат применил в бою молодой священник Гранд Дей. Красс провел не один час за компьютером, соединяющимся со старым модулятором. Руководитель группы особого назначения надеялся, что личность Гранда Дея оставила след, если не в памяти матрицы, то хотя бы на материи прибора. (Красс, как и Дей, чувствовал отклик в веществе, и, так же как и его предшественник, не довел свою способность до филигранного умения.) Однако ни в компьютере, ни в модуляторе ничего не было, что Крассу показалось странным, поэтому даже дома его не отпускали мысли о той таинственности, которую молодой адепт напускал на себя последние дни своей службы. Красс честно старался сосредоточиться на семейном празднике, но это у него не выходило.
- У тебя что-то стряслось! - наконец, не выдержала жена.
- Все хорошо дорогая, я просто задумался.
- А мама говорит, что ты думаешь, только если этого хочешь, и ставила тебя в пример! - заметил ребенок.
- Ты о чем? - удивился отец.
- Об умении мастера существовать без роющихся в голове посторонних мыслей!
- Ах да! - Отец рассмеялся счастливым смехом. - А с ним не поспоришь, железная логика!
Сын победоносно взглянул на мать, и та поощрительно улыбнулась, но на этом их разговор закончился. Пришлось праздничную трапезу свернуть. И семья переместилась в центральную комнату.
- Сказку! - сразу потребовал ребенок, устраиваясь на диване между взрослыми.
- Какую? - уточнил отец и поддразнил: - Я бы хотел...
- Я буду выбирать! Это мой день рождения! - громко закричал мальчик. - Мы меня поздравляем!
- Ты нас оглушишь! - попыталась урезонить его мать, но сын уже с криком бежал к шкафчику, где хранились ролики со сказками.
Мальчик выбрал сказание о белом драконе и, вернувшись к дивану, протянул его Крассу. Сыну нравилась компания отца, он был шутником, как и дед Лючик. Мать, глядя на своих мужчин, счастливо улыбалась. День рождения ребенка был и ее днем. А для женщины лучший подарок, когда семья в сборе. Мать приглушила свет, и поторопила мужа:
- Красс, мы ждем!
Красс с трудом оторвался от дум и развернул над столом трехмерное изображение. Белый дракон лежал на больничной койке окутанный электрической грелкой. Над ним нависала фигура врача со строгими печальными глазами. На его раскрытой ладони красовались две огромные пилюли, формой напоминающие самого врача. Пилюли тянулись в рот к дракону с подобострастной улыбкой.
- Сейчас они на собственных ножках побегут пациенту в рот! - прокомментировал Красс.
- Ты проснулся? Я рада! - отреагировала на реплику супруга.
Всякий раз, когда муж становился задумчивым, он надолго покидал семью. И ее так и подмывало спросить, куда он собрался в этот раз? Но она заставила себя дождаться, пока их ребенок угомонится. И когда они возлегли на супружеское ложе, она прошептала:
- Когда ты уезжаешь, я тоскую!
Красс почувствовал, как тело женщины наполняется нежностью.
- С чего ты взяла, что я уезжаю? Я еще ничего не решил.
- Тебе это только кажется. Раз ты обдумываешь новый проект, значит, скоро уедешь.
Красс улыбнулся.
- Ты - моя умница! Может, выпьем знаменитого настоя из трав?
- Принести?
Женщина привстала, но Красс удержал ее.
- Нет, любимая, я принесу, ведь сегодня твой день!
Красс отправился на кухню. А она откинулась на подушки, и, томно расслабившись, стала ждать. Красс был не частый гость на кухне, не зная, в каких ящиках хранятся травяные запасы, он обошел шкафы, тщательно принюхиваясь, на что ушло добрых десять минут. Безошибочно определив, нужный ему ящик, мужчина начал готовить напиток, и снова ушел в свои мысли.
"Откуда у Ротара координаты? Узнал их от Гранда? - он машинально помешивал ложкой в сосуде. - А если ненароком я привлеку к себе внимание шаров?" - Красс также машинально, как и помешивал, налил в бокал дымящуюся жидкость и вернулся в спальню. Но увидев лицо жены, почувствовал, как его кровь закипает от страсти.
- Моя красавица! - чтобы приглушить слишком уж разыгравшуюся электрическую бурю, от которой стало потрескивать в атмосфере, он сделал глоток из бокала, уменьшив наполовину его содержимое.
Женщина открыла глаза, все поняла и убежала на кухню за своей порцией напитка.
На столе стоял пустой кувшин, муж заварил настой лишь на один бокал. Открыв ящик с травами, она от неожиданности ахнула. Месячный запас был испорчен: пакеты были разорваны и травы перемешались. Травы смешивать было вредно, поэтому она вытрясла содержимое ящика в мусорную корзину и ни с чем вернулась в спальню.
- Я так счастлива! - впрочем, сказала она, положив голову на плечо мужа.
- А ты? - жена все настойчивее тянула его к себе. - Ты счастлив?
- Да...
- Скажи, как? Конкретнее!
- Я конкретно счастлив... - машинально ответил мужчина.
У жены вздыбились щупальца. Красс с удивлением на нее воззрился.
- Тебе не нравится настой дорогая? А... - он понял свой промах, рассердился, что ведет себя, как балван, и попытался исправиться. - Здесь немного осталось...
Жена приняла из рук мужа пустую кружку и поставила на тумбочку.
- Красс, ну чем так занята твоя голова?
- Мне предложили отправиться в разведку.
- И это будет далеко не первая твоя командировка! - заметила жена.
- На сей раз предстоит нечто фантастическое. В те условия можно транспортировать только разум, тело останется здесь.
И снова слепящий сноп искр из ее подрагивающих щупалец.
- Разве такое возможно?
- Возможно, что я на это не соглашусь! - ответил Красс. - Не бойся, моя женушка!
- А я не воин - смертник, чтобы бояться - бояться!
Красс хмыкнул.
- А мне не до смеха! - заметила жена, привстав на локте, чтобы заглянуть в глаза мужу. - Я устала быть одна!
- Ты знала за кого выходила! - резко ответил Красс.
Жена не смутилась.
- Тогда хотя бы путешествуй обычным способом, ваша фантастическая методика опасна!
Красс решил быть снисходительным к имениннице.
- Наоборот, нет никакой опасности, потому что тело останется на станции, - соврал он.
- На нашей?
- Конечно, любимая!
Жена вздохнула и откинулась на подушки. Красс почувствовал себя предателем, ибо солгал любимой, но уже через секунду ему стало на это наплевать, так как страсть захлестнула его с новой силой:
- Давай поговорим о любви, красавица...
. . .
Прямо с порога, позабыв приветствовать священников, Красс выдохнул:
- Я согласен!
От неожиданности Ротар резко вскинул голову, не смотря на острую боль в шее. Старый священник разбирал какие-то церковные архивы с помощником, который заметно обрадовался тому, что его попросили удалиться. Что он охотно и проделал, пятясь спиной к двери.
"Сколько церемоний!" - неодобрительно подумал Красс, провожая его взглядом.
- Столько, сколько нужно, - ответил Ротар. - А я уже склонялся к мысли, что надо подыскивать другого кандидата.
- У меня уже года два не было интересного дела, так, рутина одна, - после некоторых колебаний объяснил Красс. - И кто меня может заменить, хотел бы я знать?
- Гранд Дей.
- И где же он?
- Не нашего ума дело!
- Так однажды могут поступить и со мной! А жене ответят, что не ее ума дело...
- Мой помощник посочувствовал бы тебе, но я - не он.
- Все еще объясняете мне, что такое долг? - ощетинился разведчик.
Священник примиряюще улыбнулся.
- Я не хотел тебя задеть! Но ты прав, это опасное предприятие. Что мне известно пока - это конечные координаты транспортировки, но о том, с чем ты столкнешься там, даже предположить не могу. Да с чем угодно! И будешь совершенно один! Так что придется тебе поступать по своему усмотрению.
- Для меня это норма.
- Это может оказаться иллюзией! - неожиданно возразил старик.
Красс с удивлением на него воззрился.
- Хотите сказать, что я недостаточно себя контролирую?
- На этот вопрос ты ответишь сам. Там, где может быть что угодно! - с нажимом на последние слова ответил Ротар.
Красс широко улыбнулся.
- Вам страшно? Но за кого?
Настала очередь удивляться священнику, который не ожидал, что его ученик посмеет шутить с ним.
- Как семья? - ушел от ответа Ротар.
- Спасибо, хорошо. Недавно был праздник жены: рождение сына.
- Примите и мои поздравления!
Красс склонил голову.
- Я передам их!
- Ты - опытный разведчик Красс. Сколько времени тебе понадобится для адаптации в чуждой для дрона обстановке? - вернулся к делу Ротар.
- Обычно уходит пара недель, но тут трудно что-либо прогнозировать.
- Верно. Гранд Дэй предупреждал, что сжатие времени для них - игрушка. И это значит, что за две стандартные недели, ты успеешь там больше, чем мы здесь.
- Пожалуй, вы правы. Только смогу ли я понять их? Я не способен манипулировать временем, как Гранд, изучение модулятора мне ничего не дало.
- Будет жаль, если ты не сможешь общаться с ними. Но зато они тебя не заметят! Просто поболтаешься в открытом космосе, испытывая дискомфорт от состояния бестелесности. А может наоборот, тебе это так понравится, что ты решишь остаться навеки духом.
- Не дождетесь! - уверенно возразил Красс, с некоторым опозданием понимая, что Ротар не мог сказать такого всерьез.
Ротар кивнул.
- По оговоренному в договоре сроку, мы вернем тебя в тело. Надеюсь, тебе не покажется, что ты не был под крылышком у жены целую вечность!
- И я надеюсь. Святой отец, а сколько времени можно просуществовать в состоянии бестелесности без ущерба для тела?
- Теоретически, сколько угодно.
- Но вы не станете тянуть сколько угодно долго? - Красс вдруг поежился при мысли, что придется болтаться неизвестно где, без тела и без дела.
- Без тела да, но, надеюсь, не без дела! - возразил ему учитель.
В этот момент вернулся помощник с вопросом, не намерен ли Ротар продолжить с архивами?
- Архивами займемся завтра. Принеси-ка нам бодрящего напитка, но не очень горячим, - попросил Ротар.
Помощник удалился, снова пятясь спиной.
- Вот и мне придется ходить пред ними подобным способом! - буркнул Красс, кивнув в сторону двери, за которой исчез помощник.
Ротар рассмеялся.
- Но может нам сократить срок? - возвратился он к прерванному разговору. - Если учесть сжатие времени, то за три стандартных месяца ты многое там успеешь.
- Что ж, три месяца - это срок обычной командировки, моей жене не привыкать.
- Красс, я предупреждал тебя, и еще раз повторяю, проект засекречен комиссией по межпланетным связям. Правительство не хочет сеять панику среди населения, которому известно, что от контакта с камнями рассыпаются корпуса космических кораблей. Не рассказывай о своем бестелесном полете даже жене, хотя она и имеет допуск. Чтобы в случае провала лишь я, как инициатор, нес ответственность перед комиссией.
- Уже! Но я рассказал жене только о том, что отправляюсь без тела.
- Заставь ее забыть.
Красс поморщился, он не любил вмешиваться в разум любимой.
- Это будет милосердный поступок! - жестко сказал Ротар.
- Осмелюсь ля я ослушаться! Сделаю, конечно. Учитель, а почему вы решили рискнуть? Это так на вас не похоже!
- А чем я, собственно, рискую? Я стар и знаю, что такое смерть.
- А если ссылка?
- Священника Высшей Ступени не отправят в ссылку. Тем более что в Системе Тарковских тюрем, есть свои прелести. Не беспокойся. Гранд на Совете сообщил, что цивилизация камней сразу потеряла к нам интерес, и я не жду оттуда гостей после эксперимента. Комиссия поставила перед нами цель - изучение общественного устройства, но меня интересует особенности их мышления, и, если тебя на это хватит - еще наука.
- А вы уверены, что в случае провала я просто проболтаюсь где-то в космосе без тела? - снова уточнил Красс, вдруг ярко представив себя в одиночестве среди молчащих звезд.
Ротар кивнул.
- Но это - не самое страшное. В условиях, с которыми тебе придется столкнуться, могут возникнуть проблемы со скоростью разума. Ты либо начнешь тормозить, либо сильно ускоришься.
- Вы опять меня отговариваете! Я же сказал, что согласен!
- Я обязан был тебя предупредить. Красс, мой мальчик, перед отправкой тебе придется отрешиться от мира. При транспортировке необходим полный душевный покой. Ты пока поработай над этим, а мы, тем временем, оформим документы, как для обычной командировки в другую Систему.
- Сколько осталось времени?
- Тебе хватит недели, чтобы передать дела заместителю?
- Вполне.
- Значит, через неделю получишь проездные документы, как это обычно делается, и сразу идешь в отсек для транспортировки. Меня там не будет, так хочет Комиссия. Все сделает оператор, не беспокойся, он - мое доверенное лицо.
Красс кивнул, однако был разочарован, что учитель его не проводит.
Открылась дверь. Помощник Ротара степенно прошествовал к столу и поставил пред беседующими поднос с дымящимся зельем. Ротар разлил его по бокалам, благословил их и подвинул один Крассу. Разведчик сделал глоток и закрыл от удовольствия глаза. У Церкви был особый рецепт, который, к сожалению, они держали в секрете даже от него.
- Весьма признателен за угощение! После разговора о бестелесности мне кажется, это лучшее, что создали дроны!
Священник довольно хмыкнул, сделал большой глоток, поблагодарил помощника за сдержанность и расторопность и отпустил его.
И помощник, пятясь, никак не мог решить шутил ли с ним шеф, говоря о его сдержанности, и был ли гневлив, указывая на нерасторопность.
. . .
Красс стоял у копии легендарного пятого терминала, ожидая проездные документы. Ему предстояло не просто внедриться в ряды шарообразных камней, что само по себе нелегко, но и разобраться в особенностях их общественного устройства и (по особому заданию Ротара) изучить нюансы их мышления. Гигантские задачи и возможно пустые мечты! Наконец, терминал выплюнул из своего чрева толстый пакет, и Красс направился с ним в отсек для космической транспортировки. Предъявил перед входом бумаги - пустая формальность, и уже с растущим нетерпением в душе отдался в руки оператора, который сразу облепил его датчиками, словно роем мух. Служитель космических передач спустя десять томительных для Красса минут охотно подтвердил, что тот к перемещению готов и предложил ему перейти в специальную капсулу. Когда Крассу ввели инъекцию, замедляющую процессы его жизнедеятельности, тело сразу перестало подчиняться. Разведчику стало не по себе, однако спустя мгновение ему удалось преодолеть "панику полного паралича", и когда включили устройство для транспортировки, он был абсолютно спокоен. Сначала Красс почувствовал сжатие, которое становилось с каждой секундой все интенсивнее, потом последовало вращение, или иллюзия его, и Красса выкинуло в небытие. Еще мгновение Красс с любопытством наблюдал за какими-то вихрями, которые бесновались вокруг, и тут его сознание отключилось. Когда он пришел в себя, вращение успело замедлиться до еле заметного, а ощущение сжатия и вовсе исчезло. Вокруг все изменилось, и изменилось на столько, что он не смог не испытать мучительного замешательства. Однако это чувство было непозволительной роскошью для разведчика, поэтому он заставил себя сосредоточиться на том, чтобы сориентироваться в новой обстановке, и не попасть в зависимость от чужой воли. Интуитивное ощущение координат подсказывало Крассу, что он достиг цели. Он висел у неизвестного ему скопления астероидов. А за астероидами просматривалась планета, в атмосфере которой переливались световые всполохи. Красс решил, что проще освоиться с правилами чужой жизни среди каменных шаров, обосновавшихся в скоплении, и начал наблюдать за их перемещениями. Движения материи, причиною которых являлись непостижимыми существа - шары, хаотичными не были, наоборот, в них проглядывалось тяготение к строгому порядку. Из бесформенных глыб вдруг возникали простые геометрические формы, при усложнении которых, материя распылялась, и снова собиралась в угловатые обшарпанные небольшие или даже гигантские куски. Будто школьная доска стиралась тряпкой перед новым уроком.
- Почему сложные формы столь неустойчивы? - подумал Красс.
И как бы в ответ на его вопрос, рядом возник каменный шар, излучающий волны любопытства. Вокруг шара вилась синеватая дымка, которая пульсировала с ним в такт. Крассу показалось, что при расширении пульсирующий от любопытства шар рассыпается на атомы, а при сжатии снова обретает структуру упорядоченного кристалла. У разведчика от восхищения захватило дух. Но вот беда, скорость наблюдаемых им эволюций была столь высока, что его сознание начинало угасать, если он пытался проследить за процессом.
Между тем Красс сумел уловить приветствие. Похоже, его затруднения понимали. Пульсация шара замедлилась, и он разобрал вопрос:
- Ты кто?
- Я... - Красс почувствовал, как ему трудно целенаправленно мыслить без привычных микродвижений физического языка. Ах, эта сила привычки!
- Ответишь после. Мне казалось, что у тебя совсем нет подготовки, но ты кроме прочего еще и болен. И прежде чем приступить к обучению, тебя накачают целительной энергией.
Красс не знал местного языка, но понимал, о чем говорило чуткое существо. По-видимому, оно обращалась к разуму напрямую.
- Так я попал в школу? - Красс так поразился своей удаче, что сумел передать еще одну мысль: - Очень рад нашей встрече!
Шар отреагировал мгновенно, перестроив свою структуру. Значит, поток мыслей Красса был принят.
- Что входит в программу обучения? - не удержался от вопроса Красс.
- Об этом после. Думаю, ты пострадал от драки, раз мысли твои патологически медленны. Лети за мной, в клинику!
- У меня и так пройдет. Я вмешался не в свое дело и получил, - солгал Красс, используя привычные стереотипы цивилизации дронов.
- Не сопротивляйся! Не приму! Терапия пойдет на пользу любому. А после обсудим, с чего тебе начать, но, судя по всему, языку тебе придется обучаться с самых основ.
Перед Крассом начала меркнуть вселенная, он понял, что вот-вот угодит в западню, но не было сил сопротивляться.
- Ваше лечение принесет вред! - хотел возмутиться он, опасаясь, что его накачают неизвестными дронам наркотиками. Но у него ничего не вышло. - Хочу учиться! - Вдруг непроизвольно добавил он, а это получилось вполне отчетливо.
Но между тем шар уловил его опасения.
- Мы не станем заставлять тебя, но ты не усвоишь даже основ языка в нынешнем своем состоянии.
- Но ты же понимаешь меня!
- Я - учитель и не забыл первородной способности, но на планете ты окажешься немым среди говорящих, слепым среди зрячих, и основные блага цивилизации окажутся для тебя недоступными. Хочешь быть таким, что ж...
Шар стал удаляться. Красс, растерявшись, машинально попросил учителя не оставлять его одного. И новый знакомец начал пульсировать, явно передавая мысли кому-то еще. Красс не мог разобрать его речи, но инстинктивно пытался его понять. И буквально спустя мгновение, из-за чрезмерного напряжения его сознание стало рассыпаться на осколки. Сквозь пелену, сразу окутавшую его, чтобы не дать распасться его "я" окончательно, он увидел других шаров, окутанных той же голубоватой дымкой. Уже чувствуя себя совершенно больным, Красс уловил чей-то рапорт, что энергетическая сеть вокруг гостя затянута. И силы сразу оставили его. Красс подумал, что теперь он и в правду ни на что не годен, и стал свидетелем тому, как его вынимают из мерцающей сети и перемещают в пространство, ограниченное плотным энергетическим экраном с излучателем в центре. Когда экран окончательно сомкнулся вокруг него, из излучателя потекли теплые покалывающие потоки. Прямо в сознание! Что было невозможно по определению! Но это происходило. Он был бестелесен, но с ним работали, будто его "я" обладает массой. Ошеломленный Красс пытался не принимать пульсирующих волн, но оказался беспомощен перед назойливостью излучателя. Потому что поток уже стал его частью. И вдруг он почувствовал необычайную легкость, а его сознание и мыслительные процессы заработали быстро и слаженно. Красс попытался послать через энергетический экран сообщение, что с ним все хорошо, и что он благодарен искусным врачевателям. Но это оказалось невозможным, так как в энергетическом мешке он был в полной изоляции. Оставалось только ждать. Поток продолжал наполнять его, параметры потока незаметно менялись, и Красс, не понимая того, менялся вместе с ним. Сколько тянется процедура, уже не имело значения. Красс чувствовал животворящую силу и наслаждался.
Наконец, оказавшись снова в окружении шаров, обновленный Красс, ставший не в пример шустрым, с любопытством в них всматривался. Между шарами происходил диалог, и он с легкостью улавливал малейшие скоростные изменения в их структуре, которые раньше принимал за проявление хаоса. Красс все еще не понимал языка, но теперь язык вызывал в нем эстетическое удовольствие, будто был великим творением художника.
Итак, нового ученика зачислили в школу. Где он начал постигать искусство изменять материю лишь по волеизъявлению. Первое что он усвоил - простейшие команды: вниз, вверх, вперед, назад. И только после этого ему позволили приобрести тело. Естественно в долг: недорогое, но вполне пригодное, чтобы обретать в средних слоях каменного сообщества. Но и обучение в школе оказалось платным, зря Красс надеялся на альтруизм учителей. Теперь он был обязан отработать два года в силовых структурах на планете шаров. Красса это даже устраивало, ведь служа в полиции можно легко изучить общество, его особенности, а главное - слабости. Методы обучения в школе были схожи с медитативной практикой, используемой в Церкви его родной Системы. Поэтому Красс учился вполне успешно, и вскоре добился особенного расположения у учителей. Первый шар, который встретил Красса после его появления в пространстве астероидов, так был доволен им, что дал ему знания, намного превышающие необходимый минимум для работника силовых структур. Но и это было сделано с полной уверенностью о последующем возвращением долга. Ибо платить за все было незыблемым правилом каменного сообщества, и Красс сразу усвоил, что каждое действие существа предполагало обязательный ответный шаг и оплату. Не отвечать считалось аморальным. Причем ответ давался, следуя строгим правилам этикета, предусматривающего изменение структуры материи или ее количества. Изменения структуры считалось изысканностью, количества - любезностью. И то и другое вместе - высший пилотаж, доступный немногим мастерам. Отсюда статус шаров определялся по сложности и богатству имеющихся у них талантов. А к талантам приравнивались блоки вещества, играющие роль денежных единиц.
Начальной школой наш талантливый Красс не ограничился. Он поступил куда-то вроде колледжа, где по окончании продемонстрировал свою дипломную работу. Для диплома на усмотрение выпускников выбиралась, одна из двух традиционных тем: первая заключалась в преобразовании материи с помощью классических древних форм, во второй - порядок сочетался с хаосом. Красс выбрал последнее, где мог проявить развитую фантазию, а она как раз и была проявлением тех дополнительных знаний, которые ему преподал главный наставник. Но впоследствии для Красса именно его разыгравшаяся фантазия оказалась неожиданной ловушкой. Особое чувство эстетики и разнообразные художественные наклонности, возникшие в нем благодаря нестандартному обучению, помешали бестелесному герою-разведчику выполнять свои обязанности в силовых структурах с необходимой для этого скрупулезностью. Защита диплома прошла блестяще. Зрители, любуясь зрелищем, пульсировали в такт его структурных преобразований. Но в самом конце торжествующий Красс испытал замешательство. Ему показалось, что его побьют. Шары легонько ударялись о его шар, сдвигаясь вокруг все плотнее. Но к счастью это оказалось дружеским рукопожатием. Красс понял смысл происходящего, только когда в его сознании возникла ассоциативная картина: коллеги тепло пожимают руку новоиспеченному специалисту. И это был первый раз, когда он испытал острую ностальгию.
После защиты в энергетическое тело Красса, как и всем остальным, внедрили имплант, подтверждающий его образование.
- Невозможно понять к чему его прилепили, но чувствуется, как клеймо на лбу! - резюмировал Красс, обращаясь к наставнику, используя привычные шаблоны своего ума и потому очень милые.
Наставник похихикал, но ничего не сказав, удалился. Остались только близкие шары, так называемые друзья. Они веселой компанией отметили совместное окончание колледжа и, вместе с Крассом полетели к планете. Наблюдатели ее пограничной зоны, предупрежденные заранее, ждали новое пополнение, чтобы препроводить его в полицию. В энергетическом барьере открылся небольшой проход, и бывшие студенты, а ныне специалисты по контролю порядка переместились в плотную атмосферу. Красс с удивлением обнаружил, что вещество в обществе шаров используется только для разговора. Конструкции, дома, ограждения были созданы с помощью энергетических и световых экранов. А среди прочего, были строения даже напоминающие амфитеатр и бани. Именно в них было самое большее скопление существ, таскающих за собой камни. Пока Красс жадно всматривался в новые для него реалии, группа бывших студентов была оттранспортирована в энергетической сети до полицейского участка. В дверь, однако, они вошли сами, и с любопытством осмотрели свою обитель. Вдоль энергетических стен размещалась мебель, напоминавшая столы и горшки, в углублениях которых было удобно держать шар, не заботясь о его неподвижном зависании в конкретной точке пространства. Всюду на столах красовались улавливатели мыслеформ, и Красс с неприязненностью подумал, что мысли граждан здесь не тайна для государства, ибо любые изменения в структуре материи отмечались и анализировались полицией нравственности.
- А ведь я попал куда надо! - стряхнув с себя все усиливающееся чувство протеста, вслух сказал Красс и в воображении довольно потер руками.
- Ты не ошибся в своих прогнозах, приятель! - просигналил ему шар-оператор.
- Садись, я научу тебя, как управляться с улавливателем, - просигналил другой шар, ближайший сосед.
Красс целый год трудился над упаковкой и хранением мыслеформ "каменных шаров". Мыслеформы повторялись многократно, и полиции приходилось делать их систематизацию, отбраковку, а затем сортировку по качеству. Одновременно производилась строжайшая цензура на правильность пульсации материи, то есть ничего иного, как языка. Как оказалось, шары прилагали огромные усилия, чтобы сохранить свой язык в первозданном виде, и за оплошность наказывали. Поначалу язык шаров воспринимался Крассом, как музыка, но постепенно мотив ее приелся и начал действовать на нервы. В полиции Красс узнал, что отступление от норм принятой на планете морали, каралось конфискацией талантов, а бывало и шарового тела на какой-либо срок, а за этим следовала очередная отработка в полиции. Это было даже символично, что "шарики" соглашались работать в органе подавления только по принуждению. Перспектива двухлетнего пребывания в полиции энтузиазма у Красса уже не вызывала. Рутина и скука и более ничего. Информация поступала заезженной пластинкой и была весьма ограниченной, потому что касалось, прежде всего, глупых ошибок неучей и местных отбросов общества. Новизна впечатлений прошла. Разведчика тянуло домой. И приступы ностальгии случались с ним все чаще и чаще, да плюс ко всему не хватало ощущений живого тела. Фразу о том, чтобы говорить с самим собой, здесь никто не понимал. Подобные мысли Красса, если и улавливались приборами, то не интерпретировались, так как звучали скорее, как помехи, или были чем-то вроде кашля или сморкания в платок.
- Выходные дни в полиции дают? - обратился однажды Красс ко всем присутствующим сразу.
- Зачем? - просигналил ближайший шар.
- Для развлечения.
- Для этого брать выходной? Расточительство! Переведи улавливатель на автоматический режим и вперед за наркотиками.
- Ты любишь употреблять наркотики? - заранее начиная испытывать скуку, поинтересовался Красс.
- А кто не любит? - удивился его собеседник.
- А как еще можно развлечься? - уточнил разведчик.
- Ну, это кому что нравится! Я, например, кроме наркотиков, смотрю состязания и играю в карты.
- Ого! - удивился Красс. - Это что-то новое!
- Новое? - снова удивился сосед. - Мне кажется, тебя стоит в самое ближайшее время оправиться в клинику!
- Я недавно лечился, мне хватит.
- Как хочешь, но не советую пренебрегать мыслительными способностями.
- А когда будет выплачиваться вознаграждение за работу? - вдруг вспомнил Красс, он давно хотел об этом спросить.
- Напоминаю, в полиции ты отрабатываешь свой долг.
- А как попасть на состязание без талантов?
- Возьми еще в долг.
Красс опешил.
- Но тогда я никогда отсюда не выберусь!
- Есть еще игра в карты. Повезет, откупишься.
- Это мысль! - Красс задумался над предложением.
- Тем более это приветствуется, потому что карты культовая игра! - просигналил другой шар, славившийся среди сослуживцев своей религиозностью.
Красс решил, что неплохо бы склонить к культурному походу сигналоохотливого, как здесь выражаются, соседа шара, а не религиозного фанатика, и приступил к ритуалу знакомства.
- Меня зовут Красс.
- Очень приятно! Я - Тетра, - шар выкатился из углубления горшка и легонько шваркнул по Крассу.
Красс невольно отпрянул, машинально опасаясь синяков, чем насмешил сам себя.
- Не хочешь составить компанию?
- Ты что-то хочешь составить? - Тетра приготовил свои ресурсы. - Что именно? Я готов!
- Нет, я предлагаю тебе двигаться вслед за мной, - поправился Красс.
- Задай цель и направление! - попросил шар.
- Куда-нибудь, где весело.
- В направлении развлечений?
- Ты правильно понял! - Красс хотел кивнуть, но не нашел чем, опомнился и лихо испустил азарт из самого центра своего шара.
- А как еще можно понять? - снова удивился Тетра. - Понять можно только правильно. Все остальное относится к непониманию!
- Господи, ну и зануда!
- Господи - зануда? Богохульствуешь! А полиция нравов не дремлет! Взгляни на свой улавливатель!
Красс увидел, что прибор, который он обслуживает, стал красным от перегрева. Его запредельное высказывание чуть его не закоротило. Красс повернул ручку до отказа, и, не задумываясь, стер свою мысль из запоминающей матрицы, чем поразил Тетру до основания.
- Как красиво звучит слово Бог! - начал заговаривать зубы изумленному шару Красс.
Надо отметить, что разведчик часто вставлял в разговор сложные понятия. Дополнительные знания, полученные им от учителя, сделали его самым образованным в его окружении. Остальные блюстители закона не ведали импровизации. И это затрудняло его общение с коллегами.
- Я планировал развлекаться на будущей неделе! - потеряв доверие к новому знакомцу, попытался отделаться от него Тетра.
- А я предлагаю прямо сейчас! - решил не отступать разведчик, ибо ему казалось: еще немного и он начнет превращать в пыль осточертевшие ему улавливатели.
- Я планировал развлекаться на будущей неделе!
Красс зарычал и вылетел ненадолго вовне.
- Придется ждать! - прокричал он сам себе и вернулся.
Через неделю Красс, за не имением ноги, уже от нетерпения постукивал шаром по горшку - углублению.
- Ты не бережешь своего тела! - Тетра завис около Красса и вдруг засиял, будто выпил рюмочку коньяку. - Так и заболеть недолго! Не хочешь расслабиться?
- Всю неделю мечтаю!
- Тогда я поведу тебя на состязания, как и обещал! - Тетра явно испытывал нетерпение. - Идем брать заем?
Загрузившись талантами, они выбрались на улицу и начали скольжение по скоростной энергетической ленте. Перед собой они толкали ровно столько талантов, чтобы "надраться", посмотреть зрелище и поставить на кон. То есть все, что входило в любимую программу развлечений Тетры. Вскоре они прибыли на некое подобие стадиона, купили билеты, и расположились в углублениях с соответствующими номерами. Красс осмотрелся. Стадион было до отказа заполнен зрителями, многие их которых вяло покачивались из стороны в сторону.
- Что за танец исполняют ребята? - спросил у своего спутника Красс.
- Напитались наркотиком и радуются.
- Это можно делать публично?
- А разве стоит удовольствие запрещать? - удивился вопросу Тетра, и ухнул своими ресурсами от нетерпения, вроде я тоже не прочь.
Красс бы сглотнул, да нечем.
- Значит, прием наркотиков легализирован! Редкое явление в галактике. Впрочем, мы не лучше!
- Кто? - вежливо поинтересовался Тетра. - И большая у вас компания?
Красс понял, что чуть не сболтнул лишнего, и попытался отвлечь своего собеседника.
- Я думал, что наркотики либо запрещают, либо вталкивают насильно. Хотя, если рассуждать логически, на каменное тело действовать он не должен, поэтому и запрещать его не имеет смысла. Я прав?
- Кроме твоего шара, есть еще ты! - заметил Тетра. - Впрочем, ты видно пытался шутить, раз наговорил глупостей.
Красс не стал отвечать, и с любопытством вслушался в ритм пульсаций, испытывающих кайф, шаров.
- Уууу - ааа! О - е - е! - услышал он и дальше все в таком же духе.
Красс игриво толкнул Тетру, создав внутри себя концепт улыбки, но подумал, что негоже сейчас заниматься насмешничеством, и сосредоточил свое внимание на арене, как и друг. И оказался свидетелем вполне привычного зрелища. Два шара из прочного вулканического материала то плавно кружили по площадке, а то с сухим треском стремительно наскакивали друг на друга, и все это напомнило Крассу обыкновенную драку. Дополнительных приспособлений во время так называемой борьбы не использовалось. В противостоянии участвовали только каменные тела, которые к этому моменту были изрыты глубокими трещинами, а на арене валялись отбитые куски.
- Уууу - ааа!!! - поймал себе на вопле разведчик. - И я туда же!
Тетра, увидев азарт товарища, охотно ему объяснил, что состязание делится на две фазы: первая заключается в механических столкновениях, вторая - в противостоянии, использующем одну силу языка. И шар, обладающий большей силой, побеждает, разрушая каменное тело противника. Пояснения оказались кстати. Если первый период Красса заинтересовал слегка, то второй захватил внимание полностью. Неискушенный зритель не понял бы, что происходит между неподвижно зависшими шарами, но Красс таковым не был. И по достоинству оценив музыку языка соперников, откровенно залюбовался, ибо мастерство шаров оказалось виртуозным. Он даже начал пульсировать в такт одному из них. В результате чего чуть не рассыпал собственный шар, потому что увлекся ритмом слабейшего.
- Вот это острота ощущений! - поразился Красс, и решил, что болел все-таки за того, за кого надо было. Его давно так не встряхивало. Он, блаженствуя, начал вспоминать старые добрые времена, когда был участником спортивных состязаний в Системе дронов. Но Тетра легким ударом вывел его из задумчивости. Красс, поблагодарив друга, вернулся к созерцанию происходящего действа. Распылять тело соперника запрещалось, и вещество поверженного шара лишь рассыпалось на крупные осколки. Служители арены эти осколки аккуратно собрали, сложили в энергетическую сеть, и с почестями понесли к выходу.