Аннотация: Посвящ. ком. КВН КИМО 2000-2002г.г., их сорат. и друзь., - моим друзь.
Глава I
-1-
По хребту раскаленных от безжалостного солнца крымских гор шли отец с сыном, и порывистый ветер подбрасывал их светлые локоны к небу.
Отец показывал сыну горы. Сложно сказать, кому из них было интереснее. Мальчишке, - ни разу не видевшему такого или его папе,- так хотевшему чтобы сын это увидел...
- Пап, а где кончаются горы?
Парень смотрел на отца внимательными глазами, не подозревая что, ставит его своим вопросом в тупик. Кончаются...
- ... Дома. Сказал и не поверил. Когда мы вернемся домой, гор уже не будет. Глаза потянулись за нервной цепочкой уходящих за горизонт гор, и время остановилось. Тик, так...
Руки машинально подбросили юное тело в апельсиновый сок, и улыбка навсегда осталась на глянце облаков. Сядешь на плечи?
- Па, гляди! Там вон цветок. На камне. Можно я сорву? - На покрытом тенью от скрученной ели камне росла дикая роза. Одна среди камней, ветра и солнца. Все то, что и хотелось показать сыну. Все то, что он и сам хотел еще раз увидеть.
- Можно - Он подошел к камню и посадил на него сына -Принесем маме.
3 августа 2002 года. Поезд Симферополь-Киев
-2-
Сейчас конец ноября.
Я пью зеленый чай с лепестками суданской розы и упираюсь глазами в двери. То в старую деревенскую с медными изразцами, то городскую с неизвестным мне номером. Они чаще закрыты, чем открыты, и время от этого все больше кажется незаметным. Я вытягиваю из памяти разноцветные нити, но они снова оказываются непрочными.
Дверь каждый раз оказывается в ином месте, и я иду по коридорам со связкой ключей, не зная, войду ли я на этот раз. Иду вдоль длинных молчаливых стен и слышу жуткое эхо шагов.
Только ли моих?
Я оборачиваюсь, но никого не вижу. Поворот. Я иду дальше и за каждым новым углом ощущаю необъяснимое чувство страха.
Чего я боюсь?
Ни тени, ни голоса. Только шаги. Только одни эти гребанные шаги.
Одни?
Я рисую и вспоминаю по второму кругу. На работе я вижу сны наяву, оборачиваясь на каждый вдох и выдох памяти. Прихожу домой и вижу сны о том, что видел на работе.
Кто здесь?
Я машинально вытягиваю руку с ключом, и холодный металл входит в тоскующее тело. Я не схожу ни с ума, ни с места, но продолжаю слышать в голове бесконечность приближающихся шагов.
-Паранойя? Неузнаваемый, но все-таки мой шепот взлетел в этом леденящем вакууме и тоскливо прижался к потолку
-... ты тут действительно не один...
...тысячи коридоров, они параллельны друг другу. Тысячи людей блуждающих по ним и ищущих свои двери. Двери в их другой мир. Их лучший мир...
Дверь открылась.
Шаги пропали.
Я вошел...
-3-
В огромную комнату. Со стеклянными стенами. По комнате расставлены музыкальные инструменты, и странное ощущение отсутствия уныло бродит по их клавишам и струнам...
Я подхожу к окну и беру, лежащую на подоконнике, книгу. Она раскрыта, и я гляжу напряженными глазами на почему-то знакомые буквы. Знакомые лица.
Прочти...
Я сажусь у окна и читаю с открытого места.
Страница 24. Где-то в начале лета...
Летом 2001 года, мы решили написать что-то в стиле рэгги. Такой себе украинский ответ на ямайский вопрос.
Коля с Антоном рисовали образ растамана, я искал в себе мелодию и Ямайку, Юра смотрел на нас, жал на педальку гитарного процессора и не выглядел расстроенным. Называлось все это "Все женщины мира".
Два куплета и припев действительно получались про них, про женщин, и еще про лето. Мелодия выходила натужно рэгговской. Коля делал "бо-бо-бо-бо", "а-джа-джа-джа", Антон размахивал руками и всякое такое, и нам было весело. Но какие бы мы не были по отношению к мелодии "новуменнокрайцами", все дело было в словах. Мы старались как настоящие потомки Боба.
Потом, в течение года, мы меняли слова, сомневались в мелодии, иногда пели ее на днях рождения, пока однажды Юра не взял гитару и не сыграл.
Мы послушали. Послушали и решили переделать песню. Она снова получалась про женщин и про лето, но была, наконец, похожа на рэгги. Старое доброе рэгги.
Мы до сих пор ее не дописали. Но почему-то каждый раз, когда я думаю про лето и женщин, я вспоминаю эту песню.
"....Где-то в твоей голове..."
Глава II
-1-
Отдых - время для восстановления сил, свободное от каких-нибудь занятий, работы.
Словарь русского языка С .И.Ожегова.
-2-
-Поехали с нами на море..., Коля делал очередной глоток пива и уже знал наверное ответ.
Собственно говоря, я и сам об этом думал. Вопрос как бы напрашивался. Возьму два отгула, а там и отпуск. Да и в Крыму давно не был...
- Вопрос конечно интересный....Я сделал неловкий задумчивый вид, человека, решающегося на серьезный жизненный шаг. Ну, если билеты еще будут, то тогда почему бы и нет. Лукавил, конечно. Но лукавил по-хорошему. Душевно. Под пиво, отчего бы и не полукавить.
Я посмотрел на картинку на стене, и хотя там и не пахло морем, я его отчетливо увидел.
Как и ее.
Она подошла к нашему столику, взяла стул с поломанной спинкой и по-юному навязчиво посмотрела в глаза.
- ...расскажи... А?
Я гляжу на нее взрослыми глазами, понимая всю степень ответственности за любовь поломанной игрушки, скучающего сердца ребенка и ...
-....слушай...
Все началось с начала.
Я пел.
Про "границы которые нужно переходить" и уму, и сердцу. Про тебя. Ее. Себя. А какой-то школьник в пиджаке и брюках, лежа на диване, взял и выцедил из песни самое не главное слово.
"...карма...".
Я глянул на него и промолчал. Молодой...
Парня звали Антон.
Брат школьника оказался Колей. Он плавал по комнатам, заглядывая то на книги за стеклом, то на диски возле магнитофона, понимая, что чем-то нужно себя занять. Игра на гитаре его не занимала, а незнакомые люди тем более. Было все это в гостях у одной девушки. Имя ей было Катя.
И как все важное в жизни происходит случайно, так и наше знакомство вышло таким же случайным.
Я спел. Спел про то, что хотелось петь нам всем.
Школьник встал молча с дивана и подошел к телефону:
- Алло? Рэп, есть?
- ....рэпа нету...
РЭПАНЕТУ.
Часы пикнули 18:00 и вернули меня назад.
Не расчесанная голова поломанной игрушки лежала на столе на спутанных локтях и губы сквозь сон бормотали что-то о ее бесконечной грусти.
Волна наполнялась ветром и облаками и падала в глубокое блюдо детского мира.
Она уснула. В японской закусочной. На стуле с поломанной спинкой.
Мы смотрим на нее и молчим. Ее родители подходят к нашему столику, берут ее на руки и также молча выходят на улицу. Воображаемое море на картинке медленно пропитывает молчаливые стены дурманящим запахом соли и одиночества и проявляется глазастыми каплями. Прибой.
Мы выходим следом и идем в другую сторону. К Европейской площади.
-3-
На площади, на сцене заканчивали прыгать ужаленные скейтбордисты. У микрофона отчаянный отморозок лил в уши вчерашний кисель, и мы, пытаясь не слушать, стали пробиваться ближе к музыке
Встречайте, ВВ.!!!
Колонки испытывали июльскую листву и наше терпение. Скрипка пел от души, но те, кто делали звук,- душили его как могли. Мы ловили знакомые мелодии и слова, и вдохновенно поглядывали по сторонам, глазея, то на сцену, то на построенную за нами импровизированную V.I.P ложу, где откровенно скучали глубокодышашие и мерноохающие фемины в дикопышных платьях.
- Вон, та, слева, довольно даже ничего...
- Ничего...
С последним аккордом, удовлетворенные и наполненные национальной свидомостью, мы взяли еще по пиву и окончательно смешались с народом и ...море, море, мир без....
-4-
Билет я купил на следующий день, а список, где на первом месте стояли плавки, написал еще вчера. Море, я скоро....
Из тех с кем я ехал, я знал лишь двоих. То есть на троих уже сообразим, как минимум.
Они поехали на два дня раньше, а я взял отгулы, отпускные, мамины, из шкафа, лег на диван и стал ждать до вечера. Поезд вечером.
Я ловил за хвост мысли и улыбался даже сквозь легкую дрему. О приятном думать приятно. И даже лень думать о чем-то другом. За меня подумали другие...
Зазвонил телефон и я ушел в чтение сообщения. Писал кто-то из братьев, и главное по наглому содержанию я чувствовал, что пишет младший. Писал что устроились хорошо, квартира большая на Октябрьской, 34, кв. 78, в центре города, что очень хочется кушать и судя по всему, я должен был, по их "Гуси, гуси? Га-га-га! Есть хотите? Да!Да!Да!"
Я открыл холодильник и почесал щетину. Вести через всю страну "чего-нибудь съестного" ! Бред! Магазины отменили?
-5-
Вечер. Я зашел в первое купе, у туалета,... блин, положил гитару на третью полку и сел. У боковой полки суетилась девушка, пытаясь забросить наверх свои сумки. Понаблюдаю................
-Вам помочь?
Мысленно, я был уже на берегу моря, и ее беспокойное мелькание лишь усиливало и без того унесенное состояние.
Отец провел меня до поезда, пожелал успехов и, судя по выражению его лица, смотрящего с перрона в окно вагона, я понимал что он не прочь махнуть на море тоже.
Я поставил сумки под сидение, посмотрел на девушку,- она пыталась опустить верхнюю полку. Понаблюдаю...
Мысли опять побежали вперед. Поезд тронулся:
Июль подходил к концу, и август обещал стать важным месяцем. Мы с братом собирались таки собрать группу, засесть в гараж и играть. Играть то, что хотим, а не то, что проще получается. Мы часто собираемся пытаться все бросить и уйти в мир " денег, славы и девушек", и сколько отведено еще попыток в этом виде спорта, - не знаю. Принцип из "Алисы в стране чудес" - У нас здесь так: мы действовали вчера, мы будем действовать завтра, но мы никогда не начинаем сегодня..., - в настоящей жизни обречен. Одно знаю точно. Обманывание самого себя, на самом деле, всего лишь обманывание самого себя. Другим до этого нет дела. А тебе так нужно, чтобы всем им было дело до тебя. Надежды юношей питают...
Отъехав с перрона, я вдруг вспомнил, что так и не попрощался с отцом. Забыл. Позвоню потом...
-6-
Я залез на верхнюю полку и посмотрел в окно. В голове мелькали и перегоняли друг друга безумные идеи, не в силах успокоить нервного предчувствия цели.
- Мам, можно менЄ бутерброд?
- Подожди, скоро будем ужинать
- Но я хочу зараз!
- Закрой рот!
С нижней полки смотрели две пары возбужденных глаз, мучая и себя и других до ужаса семейными разговорами. Дочка говорила по-украински, мама по-русски. Папа читал книгу.
- Мам, я хочу Џсти!
- Скоро все будем кушать!
- Ну, мам!
- Я сказала закрой рот!
Я смотрел на них, и не понимал от кого ждать большей неприятности. От дочки или от мамы. От их принципиальности хотелось дать в ...
Понаблюдаю...
Я уснул около полуночи, когда последний бутерброд получил по заслугам. Сумасшедшие поедатели бутербродов уложили их безмерное количество и, с трудом закинув ногу на ногу, дутая Соня, хрюкнув от удовольствия, посмотрела влюбленно на маму и упала косматой головой в подушку. Мммммммммммм......
Мне снилось начало ноября. Я стою на балконе, а напротив у ресторана "Запорожье" дородный мужик, видимо повар, продает у входа что-то вроде круасанов. Видимо выторг в казино уже не тот, и они перешли на стихийную торговлю на улицах.
Пережили голод, - переживем и достаток.
Я опустил взгляд на улицу под ногами. По Сагайдачного, как в компьютерной игре, оборачиваясь и ища правильный путь, шли два человека. Один в кашемировом пальто, другой в спортивной куртке и грязных джинсах.
Было начало ноября.
Тот, что в пальто, был Мережко. Режиссер. Тот, что второй, был просто в спортивной куртке и грязных джинсах.
И я подумал. Что у Мережко может быть общего с этим человеком? В начале ноября. Странно.
Я вышел из сна сразу. Еще мама говорила, что у меня очень чуткий сон. Проснувшись посреди глубокой ночи где-то в районе Кривого Рога, я почему то не был удивлен.
-Мам, дай водички!
- Спи.
-Ну, мам, я хочу пити!
-Воды мало. Завтра пол дня еще ехать. Спи.
-Но я хочу дуже пити!
-Я сказала закрой рот!
В окне рисовался Мордор. Исполинские трубы с серым, на фоне мутного ночного неба, дымом. Вагоны цвета ржавчины и одиночества. По скучающим рельсам блуждают застывшие во времени существа, заглядывая в сонные окна убегающего от времени поезда. Город бесконечного ожидания.
Я спустил глаза с верхней полки, потом медленно спустил себя. Уж как мог серьезно попросил маму дочки встать, мол, достать кое-что из сумки... Папа дочки спал. Книга спала под его подушкой. Хххррррр....
Я так же медленно, по-домашнему, добрался до сумки, достал бутылку минералки и, как мессия, спустившийся с верхней полки к жаждущим на нижних полках, туда их в качель, вложил в сонные женские руки СВЯТУЮ ОБОЛОНЬ С ЛИМОНОМ.
ВО ИМЯ ЛИМОНА, СЕСТРЫ, НЕ ГНЕВИТЕ ЮРКУ! Испейте, не откажите в это время суток.
Луна осветила их внимательные пластилиновые взгляды, и я не стал им мешать. Натянул шлепанцы и вышел в тамбур. Не дал согрешить. Спасибо.
-7-
Телепались мы до Симферополя еще пол дня. У соседей закончилась не только вода, но и бутерброды...
Вы когда-нибудь видели голодного кота? Кота, рыскающего по квартире, стонущего детским голосом и сующего свой нос во все твои дела с умоляющим вопросом в глазах? Так вот Соня делала тоже самое.
А хозяина кота, делающего ужасно нужную работу у монитора компьютера и боящегося потерять связь с потусторонним миром через невидимую для кота дверь, и с силой не обращающего внимания на его приставания, - видели? Так вот мама Сони была "хозяином этого кота".
А я, если не пытался заснуть, то дежурил с книжкой в руках в тамбуре. Курильщики заходили, я шел спать. Курильщики выходили, я "просыпался" и шел в тамбур.
Дочитав книгу, я пошел по вагону в надежде скоротать оставшиеся три часа до приезда.
- Можно я вам в карты проиграю?
- Что? Девушка смотрела подозрительным взглядом и видно была далеко отсюда. Она закрыла книгу и повторила вопрос глазами. Что?
- В азартную игру, не изволите.....В карты!?
- А! Она оглянулась вокруг, хотя в купе никого не было, и неловко кивнула. Давайте.
Я учил ее играть в бридж, она быстро училась, а мы учились понимать друг друга. Она ехала куда-то под Симферополь, домой. В Киеве она поступила в Нархоз, по собеседованию и мы долго сравнивали свои опыты при поступлении в вузы. В ее взгляде было что-то домашнее, не требующее читания между строк и эта легкость передавалась и мне. После тревожной ночи, о лучшем я и мечтать не мог.
На втором курсе института, увидев в автобусе, в свете утреннего солнца, рыжеволосую фею, я вдруг понял что мне нравятся рыжие. Это потом я узнал, что мне нравятся и блондинки, и брюнетки, и рыжие, и с, и без, и в свете, и так. А тогда я влюбился с первого взгляда. Я смотрел на нее, она редко поглядывала на меня, и мне хотелось ....
- Ты ходить будешь? Она смотрела на меня глазами рыжей феи и сама не знала что заставила меня улететь так далеко.
- Ага. Я закончил бубновым вальтом и сказал что ей вдвойне. Злостно получилось, но вышло это почти машинально. Очков у нее оказалось выше крыши, и я предложил продолжить без карт. Она согласилась.
Поезд бежал быстрее или мне так казалось, она говорила, я слушал. Волосы вились на ветру, который теплыми потоками врывался из слегка открытого окна. Она даже не пыталась мешать ветру. Редкие веснушки глядели из-под растрепанных локонов и как-то, по их, по рыжему, улыбались. Мне пора... Глаза остановились на мне и как бы прощались.
-Мы так и не представились...
- А так даже интересней.
- Пожалуй..
Она вышла за сорок минут до Симферополя, а я подпер голову локтями, и ушел в объектив окна. Уже скоро. Чатанога-Чучу.
В общем, приехал я, и вывалил на перрон города-героя в довольно умиротворенном состоянии. А глянул на светлые лица приезжающих, а кого и встречающих, так и вообще успокоился. Море...
- Мам, дивись пирЄжки понесли. Я так Єсти хочу...
- ..........................................
-8-
От феи я узнал что до автовокзала ноги сами доведут, а когда увидел стоящие в ряд автобусы после пяти минут хождения вдоль перона, почувствовал себя настоящим местным ковбоем.
Подойдя к автобусу на Судак и узнав, что мест нет, я заволновался.
- А когда следующий?
- Через час двадцать. Тянуть кота за то место не хотелось.
Я отошел от автобуса, нерешительно соображая что делать.
- Куда ехать, браток? Рядом стоял потеющий бендюжник и крутил на пальце ключи от машины. Как раз свободно одно место.
У него на все направления одно место свободно, спросил я сам себя.
- В Судак. Сказал и тут же пожалел. Внешность симферопольского шумахера не вызывала доверия. Наслушавшись дома про незнакомцев и крымский бандитизм, как-то и вправду не хотелось рисковать.
- Вот черт, как раз машина пустая на Судак ушла, водила домой спешил. Ну так че, щас двоих еще найдем и поедем. Че думаешь? Не сци.
Обижаться на него было бесполезно. Я отошел к автобусу и спросил сколько времени ехать. Долго. С минуту потоптался и пошел к таксисту.
- Сколько?
- 25
- 20
- Поехали. Коль, тут тебе клиент. Ко мне подошел круглый таксист, похожего кроя с предыдущим и указал на желтую девятку. Садись, щас еще двоих быстренько найдем и отправляемся. Глядя на него, я понимал что слово "садись" в его исполнении набирало совсем другой смысл. Ну и воображение у тебя, Юрий.
Я выучил номер болида, забрался внутрь и набрал сообщение Коле, сообщив, кто я, где я и с кем я. На всякий случай.
Через минут десять появился таксист, с двумя женщинами и ребенком. Сумки у них были большие и легкие... Да, попал!
Меня попросили пересесть на переднее сидение, и я нехотя согласился. В лобовое стекло било такое солнце, что езда в тесноте на заднем сиденье, но в теньке, представлялась куда приятней. Переживем.
Мы дернулись с места, выиграв полупозицию у всех, кто проезжал мимо и, перегоняя южный горячий ветер, выехали из города. Я незаметно вздохнул...
Следя за указателями на дороге, каждые десять минут я убеждал себя, что мы едем не туда.
Да ты сцикун, Юра!
Сцикун!? Да ты погляди на его рожу. Уголовник натуральный. А еще эти бабы. Подставные какие-то. Сволочи, даже ребенка к этому привлекли.
Машина петляла по горным дорогам, со средней скоростью 100 км в час и я подумал, что если не от рук бандитов, то на скорости точно врежемся в кого-то или слетим в кювет. Точно.
В телефоне пропала связь и я, не дождавшись ответа от Коли, почувствовал..., но никому этого не показал. Не дождетесь.
-В горах часто связь пропадает. Таксист обратил внимание, что я поглядываю на телефон.
Я покачал головой в ответ и уставился в окно.
Мимо пролетали арбузы с помидорами, иногда разбавляя витрину окна виноградниками и зарослями ежевики. И все это было из другого мира. Я чувствовал это огромное сердце, и оно не пыталось со мной всего лишь дружить. Мы хотели любить друг друга.
Потом позже, в ноябре, я ощущал что-то похожее. Те же арбузы, помидоры, виноградники, ежевика, но мир...Мир был этот. И сердце. А в остальном...
С одной стороны, вроде бы и все хорошо... А с другой стороны,- лежит же как бревно. Они молчали, лежа на разложенном диване и думали друг о друге...
- А вам, дамы, куда в Судаке?
- Октябрьская, 34. Будто сговорившись, вырвалось у них хором. Друзья пригласили...
Что-то знакомое мелькнуло в голове, но я не предал этому значения. Ага, друзья пригласили. Рассказывайте.
- А вам куда? Он бросил на меня быстрый взгляд в надежде на такой же быстрый ответ.
Ууу какой быстрый...
- Сейчас гляну. Я достал из сумки блокнот и начал листать.
Когда я нашел адрес, я вспомнил, что мне показалось знакомым. Улица. Октябрьская. Мы едем на ту же улицу. Мало того, мы едем в один и тот же дом. Ну, логово!
Зазвонил телефон. Коля писал, что Октябрьская длинная и кривая. А я ответил, что подъеду прямо к дому. Наверное...
- Мне туда же.
- Замечательно. Согласились и дамы, и водитель и мы въехали в город. В Судак.
- Так может мы в одну и ту же квартиру... Женщины игриво улыбались, пытаясь завязать хоть какой-то разговор, хотя бы под конец поездки.
- Может. Я обернулся на заднее сиденье, пытаясь понять: они то ли утвердительно говорят, то ли спрашивают?
В лобовом стекле показалась, судя по определению тех к кому я еду, кривая и длинная улица Октябрьская и я почти успокоился. А когда увидел вывеску, то вообще....
- Приехали. Водитель заехал во двор и остановился.
Еще не веря в такой легкий исход, я вышел молча из машины, достал сумки из багажника, повесил гитару на плечо и сделал шаг в сторону. Когда я обернулся, они все еще стояли около машины и не обращали на меня внимания. Каждый был занят чем-то своим.
Я уже шел вдоль длинного пятиэтажного дома, когда увидел плывущую навстречу лыбу. Лыба мерно приближалась, сознательно выдавая в себе отдыхающего.
- Привет, путешественник. Мы обнялись и Тоша по-заговорщицки шепнул. Мол, пойдем назад. Там хозяин приехал, а ты у нас типа внебрачный. Неучтенный. Решили лучше мы твои деньги пропьем. В смысле за проживание. У меня отлегло...В общем встрече я рад был...
Отошли мы через пару парадных, сели на лавочку и начали долгожданный чес. Слушать Антоновы байки о их двухдневном пребывании конечно было интересно, но уж больно хотелось самому попробовать.
Через минут десять явился второй персонаж песни про зайцев.
-Привет. Мы по-семейному обнялись, обменялись парой фраз и ...Хозяин уехал. Можно идти. Коля был еще более унесенный южной средой, и движения выдавали в нем то ли не выспавшегося после смены труженика, то ли спавшего пол дня кота. Как говорит часто моя мама "п’яницЄ нам не друзЄ, але й не вороги”. Собственно мы все тут и собрались, чтоб стать на неделю оболтусами.
Приняв вторую версию, я взял сумку, Тоша гитару, Коля вторую сумку и мы поднялись...
На третий этаж...
Дай Боб памяти.
-10-
Бивеса и Батхеда видели?
Так вот созданный приезжими интерьер в квартире, полностью подходил под их имидж. Трусы, майки, тапки, телефоны, плеера, книги, ХОЛОДИЛЬНИК И ТО ЧТО В НЕМ, - все это имело свое закономерное случайное место и пахло хижиной растамана. Бабушка приехала...
Понаблюдаю...
В квартире никого не оказалось. Остальные были на пляжу. Собственно кроме чая в поезде, я ничего за целый день и не съел. А было уже около шести вечера.
Сумка открылась, и стол немного повеселел. Как мог. Предложение, подождать всех остальных, было воспринято понимающе, но сомнения в правильности выбора мелькали в трех взглядах, знающих как быстро можно разделаться с едой.
- На всех все равно не хватит. А?
Кто сказал?
-Сердце.
- Сердце?
- Голодное сердце.
В то время пока мысль о поедании скудных киевских припасов материализовывалась в молодых умах, в дверях кухни появились две пары глаз. На вид они были похожи на хозяев квартиры, но не на сожителей "братьев - гавайское лихо". Однако, ошибся.
Тот, что выше, Андрей, был похож на старшего брата всех здесь вместе взятых, причем манера разговаривать, мало и по делу, а чаще молчать, выдавала в нем то ли старшего лаборанта на кафедре, то ли юриста-монаха. Глаза с подвохом бегали по лицу и что-то записывали. Там, в голове.
Испанская бородка и внутренний скептицизм напоминали о предках не наших кровей, но нисколько не разбавляли сюжет компании. Наоборот, компания, состоящая из одних сумасшедших борцов за искоренение комплексов, спалила бы в первые дни свои батарейки и потом мучилась бы угрызениями совести. А так уже один хорошо настроенный пессимист уравновешивал карманы со взрывчаткой.
Саша...
Тот, что ниже.
Что сказать... Это я потом понял, что одни безумцы вокруг не могут быть и круг общения на том и стоит, что цель у всех одна, а формы ее достижения у каждого свои. Саша имел скрытую форму самовыражения, и ее адекватность не выходила за рамки нашей банды. Он был спокойный как чикагский полицейский и честный, как и его отец, наверное. И, кстати, как выяснилось потом, оказался под конец нашего пребывания одним из самых стойких к отдыху. Он даже на обратном пути в Киев, вышел в районе Белой Церкви. Дальше отдыхать.
Но честно, я не ожидал. Представлял я себе совсем другие лица.
Саша, что мне и понравилось, быстро согласился разделить нашу вечерю, Андрей начал думать. И ладно. Нам больше достанется.
А сало на столе подмигнуло, хрюкнуло и все понеслось. Знакомство получилось быстрым и вкусным, и я подумал, что здесь и я не затеряюсь.