Строкин Валерий Витальевич : другие произведения.

Баловень Судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Так трусами нас делает раздумье, и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледно..." Шекспир

Валерий Строкин

Посвящается Тасику.

БАЛОВЕНЬ СУДЬБЫ

(повесть)

  
  
   "Самая смелая фантазия не в силах представить себе тех необычных и диковинных случаев, какие встречаются в обыденной жизни".

"Союз Рыжих" А. Конан-Дойл"

1

Хотите - верьте, хотите - нет, но хоть выслушайте!!!

   Не расспрашивайте меня, кто он и где живет. Важно, что он мой друг и как другу я ему верю или почти... В ЭТО трудно поверить. Иногда мне кажется, что это смешная и интересная история, а иногда, когда долго не вижу друга - правда.
   Все может быть правдой, но истина - одна.
   Мой друг с детства не любил лгать, и наша жизнь, до сих пор, его этому не научила. Я обязан рассказать вам его историю, потому что сам он не расскажет.
   Началось все с того, что мы отмечали 23 февраля. "Ага! - скажете вы, - Вот теперь все понятно!" Ничего не понятно - мы знаем меру. В тот день его прорвало:
   - Знаешь! - воскликнул Витька, - больше не могу молчать. Хочешь - верь, хочешь - не верь - твое дело, но хоть выслушай!
   Вступление было интригующим.
   - Не знаю и слушаю, - ответил я, наполняя рюмки.
   Разбираясь в этой истории, отмечу, что Виктора, на самом деле, некоторое время не было в городе. Для меня он пропал странно и неожиданно. Когда я услышал, что он появился, понадобился месяц, чтоб его выловить. Первое, что пришло в голову от его вида - Витька был в месячном запое, потом лечился, его не долечили, он бежал. Нестриженый и лохматый; блуждающий нервный взгляд; кривая, скептическая ухмылка. Нервный срыв, стресс - называйте, как вам удобно. Впрочем, я опять отвлекаюсь. Только скажу, что в некоторой степени это хоть что-то объясняет.
   Все же, не удержусь от небольшого отступления - краткий вводный курс о параллельности миров и вселенных. Не кривитесь и не спешите закрывать книгу, не дочитав до конца - это ненадолго.
   Люди как хотят, так и представляют себе параллельные миры. Никто не пробовал никогда их систематизировать, классифицировать и разложить по полочкам, а ведь это солидная кандидатская. Одни видят параллельность миров в слепых отражениях первоисточника. Первоисточник назвали Амбером. Но как отличить явь от тени, что истинно, а что ложно? Другие - строят пирамидальные миры, они как матрешки: в большей - меньшая, и так до бесконечности. Для третьих - наш мир спиральная река, состоящая из струек неисчислимых миров. Единства нет и это хорошо, везде находишь что-то новое, навороченное. Герои вступают, в бесконечную битву с силами Хаоса, размахивают волшебными и разумными мечами, завоевывают континенты, по пути грабят сокровищницы. Есть другие герои, которые носятся на сверхсветовых, тахионовых, фотонных и невесть еще каких кораблях, стреляют по планетам из лазерных пушек, рыщут в космосе в поисках кладов и разумных миров, то и дело сталкиваются с пиратами, астероидами, терпят кораблекрушения, и никогда не сдаются. Везде дуэли на шпагах или бластерах, погони на колесницах или ракетах, похищение королев и звездных принцесс. Когда-то я зачитывался подобной литературой, и не вижу в этом ничего плохого. Откройте Хроники Амбера, Маджипурские Хроники, Хроники Корума, Лафайета, изучите Пирамидальные Миры, Миры Рек, посетите Дюну и древний Марс с Венерой - все это история, а историю полагается знать. Тогда сами задумаетесь, а чем черт не шутит? Сколько раз фантазия предсказывала и угадывала будущее. Возможно, здесь есть доля истины - во всех этих таинственных, придуманных мирах. Никто ничего не доказал и не опроверг. И в действительности, это где-то есть, было и будет. Взгляните на наш мир по иному, давайте искать заветные двери, вслушиваться в шепот ночных звезд. Говорят, в сумерках открываются двери между мирами, а ночь навсегда останется для нас загадкой, она превращает знакомый мир в иной. Вы никогда не слышали ночью скрип ржавых петель и не чувствовали незнакомый затхлый запах давно не посещаемого туннеля?
   Довольно мистики и страхов, есть другая сторона медали.
   Мы всегда ставим себя на место главного героя и, как актеры, вживаемся в этот образ. Как всегда, нагло начинаем думать, что могли бы быть еще лучше, еще благороднее, быстрее и сильнее. С другой стороны, зачем куда-то торопиться, что-то искать и верить во всю эту чушь? Представьте себе только на минуту, что вы вдруг оказались там, в том мире, о котором так мечтали...Обещаю - сойдете с ума. Мне видится все в печальном и смешном свете.
   Взять мифические миры, рыцарские феньки (плюмажи, гербы, доспехи, дамские косынки - на память и т.д.) - сходите в краеведческий музей, и попробуйте оторвать от пола двуручный меч, если вы не штангист или культурист. Вот видите? Добавьте к мечу шлем и всякие железки - ни один металлист не сможет после этого и шагу ступить. А рыцари днями: или сражались друг с другом, или гоняли драконов; а по ночам пили вино и закусывали дикими вепрями. Пожалуй, только с последним пунктом вы бы смогли справиться. Рыцарский шлем хуже армейского противогаза, а рыцари, отправляясь в поход, могли не снимать их месяцами. Кто в настоящее время умеет сидеть на лошади, я не говорю - "гарцевать" и размахивать пикой? Кто способен, аналогично дикому варвару сокрушить империю, сразиться с драконом, разорвать пасть льву и добиться благосклонности принцессы? Мечтать может каждый - не запрещено. Но если вдруг, вы попадете в такой мир, и в течение первых минут, а повезет - дней, сможете сохранить голову в целости и сохранности, то лучшее, на что можно рассчитывать, это прибиться к пастухам. В таких мирах пасти овец не самое сложное и опасное дело. Изредка, вы сможете спускаться в город на ярмарки и праздники, с окрепшим здоровьем ходить с толпой зевак на рыцарские забавы, посещать бродячие зверинцы и цирки, околачиваться на рынке, торгуя козьим молоком и сыром. Лучше не пускаться ни в какие авантюры, поберегите себя. Конечно, вы можете возразить - девственная природа, свежий воздух, экологически чистое питание--здоровье бьет ключом. Бьет, согласен. По вечерам, вы вдруг вспоминаете про книги и телевизор - катать кости надоело, вчера ночью волк задрал двух овец и барон грозился вас высечь и повесить, но здесь нет милиции и дружинников, нет скорой помощи и отопительной батареи, нет жигулевского пива, нет зубной пасты и безопасной бритвы. Есть своя красота жизни в шалаше, на берегу горного озера, в окружении дружелюбных Пятниц. И - в чистой, уютной городской квартирке, на третьем этаже, с балконом на тенистый скверик. Кто к чему привык или "кто на что учился".
   Нет необходимости никуда торопиться, советую тщательно все обдумать и выбрать лучшее. Например, остаться дома, спокойно мечтать, читать интересные книги и грызть семечки перед телевизором.
   Можно возразить - миров бесчисленное множество и есть вариант выбрать что-нибудь посовременнее. Ваш выбор ничего не меняет. Пусть мчитесь вы внутри ракеты - мелькают звезды, скорость сумасшедшая - заэнштейновская, перед вами пульт управления и верный компьютер и вы не знаете - на какую кнопочку нажать, по экрану бегут ничего не значащие для вас циферки, вспыхивают неевклидовые диаграммы. Убедили - вы летите не один, справятся другие, но на капитана звездного лайнера уже не тянете, надо учиться. Расслабьтесь, закажите стюарду венерианский или тау-китянский коктейль, закажите ди-музыку или си-фильм. Музыка - куда пропал старый и добрый рок-н-ролл и где старые, такие понятные фильмы? Здесь новые проблемы, цвета и вкус - все чужое, незнакомое, вместо мяса - невкусные таблетки и зеленое желе, отдающее хлором. Вы не привыкли к ускорениям, у вас сосет под ложечкой и кружится голова, окружающий вас мир кажется сумасшедшим. Космос бесконечен, но куда отправиться? Родственники, праправнуки, вас не помнят. Тут выясняется, что вы в пиратской зоне, впереди мигают чьи-то зловещие стоп-сигналы. Можно рвануть на Марс, но там то ли чума, то ли война. Где-то в космосе рыщут "чужие" и другие монстры - они так не любят самоуверенных и глупых людей. Звездные войны постоянны - человечество так ничему и не научилось. Читайте современную фантастику - процветает работорговля, ужасные медузиане грозят вторжением. Вы умеете, если, не дай Бог, что случится, обращаться с бластером и другим тамошним оружием? Навряд ли, лучше, не берите в руки такие "игрушки". В будущих мирах выжить труднее. Не рискуйте без пользы, что вам все эти звездные заговоры и империи, амбиции колонистов с Плеяд, интриги баронов с Арракиса? Оставьте все и возвращайтесь, если есть шанс вернуться. Ничего не получится, если вы здесь - не герой, а так - погулять вышли, то и там героем не будете. Прагматиков и без вас хватает.
   Пусть у нас в мясе холестерин, в яйцах объявилась сальмонелла, а овощи с нитратами и другими полезными добавками - не расстраивайтесь, ведь живем. Живем и дышим привычным, не вызывающим аллергии воздухом, с примесями бензина, гудрона, лизола и другими - ничего страшного. Черт с ними - морем и пляжем, подумаешь - боязно выкупаться, пираньи и мутанты появились. В квартирах есть вода и, если повезет, можно намочить: или руки, или ноги - что-то одно. А квартирка - два на два, развивает клаустрофобию, в каждом углу сквозняки - закаляемся. Зачем грустить, если здесь все наше - привычное, устоявшееся. Задумайтесь, как следует, и не спешите с решением.
   Мой друг сказал: "Чтобы лучше понять и полюбить наш мир, надо увидеть чужой". Молодец, Витька! Ему удалось.
   Последнее, что хочу добавить к затянувшемуся вступлению. После Витькиного рассказа у меня появилась своя гипотеза на ненашенские миры. С рождением, человек имеет еще один, как бы запасной мир - альтернативный или невостребованный, куда он может, если сильно захочет, попасть. Вы родились здесь, но и в другом мире, для вас зарезервировано еще одно, запасное место. Нечто такое приключилось с Витькой. Этой гипотезой, я пытаюсь объяснить его плавный и легкий переход в альтернативную вселенную. У Витьки не возникло сложностей с языком и общением, с окружавшими его людьми. Мой друг убежден, что этот язык он не знал и не слышал о нем, на нашей Земле у него нет аналогов. Он и сейчас его не знает - забыл. Витька также твердо уверен, что был на Земле, а не на другой планете, хотя разница между мирами огромная - совершенно не похожи друг на друга ни историей, ни путями развития, ни географией. Новый мир подошел Витьке, как идеально сшитый костюм, но это знание пришло не сразу.
   Вот я и закончил вводную, вступительную лекцию. Не подумайте, что нам обоим надо показаться психиатру и не поэтому, я не могу сообщить заинтересовавшимся людям наши адреса - это сугубо личное Витькино дело. Он рассказал мне, я - вам. Хотите - верьте, хотите - нет, но если у вас еще не пропало желание, то выслушайте.
  

2

ОТКРЫЛАСЬ БЕЗДНА, ЗВЕЗД ПОЛНА...

   Хорошо помню тот вечер. Мы здорово играли, как никогда в жизни. Подобралась славная, веселая публика, которая быстро раскрутилась и завела нас. Сцена и "пляц" (танцплощадка) превратились в грандиозный, живой механизм, который пыхтел, стонал и кричал: "Рок жив!" Танцплощадка продолжала заполняться, пацаны оседлали забор, и я почувствовал, как мы превращаемся в легенду.
   Начали с "Led Zeppelin" - "Stairway to Heaven". Английский Леши, его пение, это вокал Гиллана. Мы играли и пели то, о чем мечтали с детства. В подражание Ричи Блэкмору я сыграл "Man on the Silver Mountain". Миша превратился в Кози Пауэлла и его барабанные палочки стали невидимыми. Мы тряхнули стариной, а точнее встряхнули старину - вспомнили: "Отель Калифорния" - "Eagles", "Леди Джейн" - "Ролингов", конечно же, "Beatles" - сегодня, ничего подобного от нас не ожидали. Публика ревела от восторга - в городе маленький Вудсток - и требовала еще чего-нибудь старенького, может быть, потому, что устала от той музыки, которой нас закормило и продолжает закармливать радио и телевидение. Мы исполняли знаменитые, покрытые пылью и паутиной, легендарные вещи. Вторым эшелоном пошли "Slade" и "Dors" - "Песня Алабамы". Закончили вечер "Queen". Леша спел "Шоу должно продолжаться". Исполняя эту песню, он заплакал, его роскошные длинные волнистые волосы исчезли, уступив место короткому светлому ежику. Мы играли, выполняя его заказы. Самый молодой в нашей группе, он должен был завтра явиться в военкомат, для отправки в армию. Жаль, Лешка - талантливый парень, он мог исполнять такие вещи, которые нашим телезвездам не снились. Не знаю, что мы будем без него делать, кого найдем? Впрочем, говорят, что пляц закроют, а нас разгонят.
   В перерывах, мы забегали в гримерку - каморку папы Карло, маленькое помещение за сценой, желали Лешке нормально отслужить, попасть в хорошее место, человеколюбивого ротного и старшину. Клялись, что обязательно приедем в гости с "киром" и девочками, будем присматривать за Маринкой. Попутно, в сигаретном дыму, пролетали воспоминания и о моих двух годах - легкая ностальгия по узлу связи, "корешам", обещавшим писать и наезжать в гости. Никто не писал и не приехал. Вспоминались хохмы во время учений и истошный вопль дневального, который все служившие в армии ненавидят больше всего: "Рота, подъем"!!!
   В первом часу ночи на пляце появился наряд милиции. Мы поняли, что шоу заканчивается и, может статься, директору парка придется вызвать нас на ковер за исполнение песен загнивающего и продолжающего паразитировать на широких, крепких, надежных плечах рабочих и крестьянок - капитализма. Пора заканчивать - пальцы кровоточили, голоса срывались в хрип - мы достаточно выложились. На прощание выдали попурри рок-н-роллов: Чака Берри и "Мемфисского короля".
   Начали собирать аппаратуру. Пляц, с появлением милиции, быстро опустел - в центре остался красно погонный наряд, а ночной парк наполнился криками и шумом благодарных зрителей.
   Мы заперлись у себя, в красном уголке папы Карло, и где-то до двух ночи гудели, провожая Лешку. Серж еще пытался наигрывать старые вещи. В два приехал САМ - папаша Лешки - ну очень большой начальник, на очень черной Волге. САМ руководил то ли исполкомом, то ли горисполкомом, в общем, каким-то полкомом, но это неважно. Благодаря этому папе у нас имелись: ямаховский синтезатор, барабаны, даже гитары "Гибсон" и "Фендер--бас". Когда исполняешь что-нибудь не на дереве, а на хорошем инструменте: осознаешь - разница, как с Востоком - штука тонкая. Хорошая гитара - не просто кусок дерева с натянутыми струнами - это застывшая душа, которую можно заставить звучать легким прикосновением пальцев.
   У нас имелись усилители "Маршал" и старенький "Пеавей". Аппаратура - дай бог начинающим группам. Хоть она числилась за культмассовым сектором парка и покупалась за деньги парка, никто, кроме нас, на ней не играл.
   Когда приехал Лешин папа, Леша был "хорошим" - напоминал зомби или обкурившегося наркомана, ушедшего в никуда. Нас безмолвно расстреляли прокурорско-исполкомовские глаза. За спиной САМА вырос весело улыбающийся, подмигнувший Сержу, персональный водитель, который при всеобщем настороженном молчании поднял и унес Лешу. Вслед за ним вышел босс, так ничего нам не сказав. И без него догадывались, что без Леши долго под крышей парка не задержимся.
   Пришло время расходиться. Сергей предложил вариант - остаться и прикончить "недопитое-недолитое", но я не хотел, чтобы такой вечер заканчивался пусть и дружеский, но попойкой. Остался Мишка. Я пошел домой.
   Настроение было чудесным. Предстояло прогуляться по парку, а там - две остановки через переезд - и дома. Ветерок ерошил волосы, я с наслаждением вдыхал ночной запах, пропитанный только-только проклюнувшейся молоденькой листвой - начало мая. Хотелось воскликнуть: "Рок-н-ролл жив! Мир прекрасен! Да здравствует дружба и жвачка!" Я напевал под нос: "Ах, варьете, варьете - шум в голове..." Представлялся себе эдаким игривым мальчиком, под Казанову. По аналогии с Казановой, в голову пришла мысль о Светке. Интересно, ее родители на даче или дома? Так захотелось увидеть Светку в полупрозрачном халатике, выпить чашечку кофе. У Светки на лоджии есть хороший, не скрипучий диван. Я остановился в размышлении, что выбрать?
   Помню точно - стоял посреди аллеи. По левую руку - стена молодых новобранцев - тополей и лиственниц, смутные, зыбкие очертания колеса обозрения, ночью похожего на инопланетный корабль. Справа находился пруд, где исполняли мендельсоновский марш лягушата. Впереди, должны были скоро показаться ворота парка. Я и сейчас могу с уверенностью показать это место.
   Налетевший порыв ветра был неожиданно холоден. Я услышал ржавое визжание петель. Впереди, из ниоткуда, появились двери. Господа присяжные заседатели, у меня никогда не было "глюков" и "белых коней", родственников за границей, на учете в психдиспансере не состоял - делаю открытое заявление.
   Я не закричал от страха и не побежал. Мой инстинкт самосохранения молчал. Тупо смотрел, как медленно, со скрипом, открывались двери. Из-за железных створок вырвался слепящий белый свет. Я вскинул руки к глазам, но было поздно, свет ослепил меня. Вот тогда я и закричал. Нет - завыл, как сирена скорой помощи - пронзительно и горько!!! Едва замолк, в уши ворвался потусторонний вопль и чей-то голос - "Кажется, это он!"
   - Дурак, - вмешался другой голос, - кроме него никого и быть не может. - Хватай и тащи сюда! Двери закрываются.
   Я опять закричал, но как жена Лота, превратился в соляной столб, будучи не в силах сдвинуться с места. Вой воздуха, вырывающийся из-за распахнутых дверей, заложил уши, свет ослепил. Я не мог ориентироваться в пространстве, мне казалось, что я распался на атомы, разлетелся и рассыпался на электроны, протоны и водород. Почувствовал, как кто-то схватил меня за рукав и дернул в сторону дверей. Я влетел в сияющий дверной проем. Видел бы все это Сальвадор Дали, он мог бы нарисовать очередной шедевр. За спиной прозвучал скрип закрываемой двери, я ударился коленями о каменный пол, вскрикнул от боли и потерял сознание.
  

3

Легко ли быть главврачом? Спросим и пожмем плечом!

   Когда проснулся, мне показалось, что все неприятности и трудности мира остались позади - я сошел с ума. Следом пришла спасительная мысль, что, я сплю, где-нибудь, под деревом, в парке. Впрочем, мысль пришла и тут же ушла.
   Я лежал на странной, довольно широкой кровати, на ней могло улечься человек шесть. Старинная работа, но старым сей одр, не казался. Закинув голову, увидел резную деревянную спинку. Довольно искусно вырезанные фигурки, разыгрывали перед моими глазами целую баталию - "Все смешалось - люди, кони!"
   Над кроватью балдахин - нечто восточное, как в сказках Шахерезады: малиновый шатер, длинные лиловые кисти. Полог откинут. Я разглядел обнаженные каменные стены, увешанные средневековым оружием?! Теплый ветер колыхал занавеси балдахина, проникая через две узкие бойницы?! Неужели спьяну зарулил в краеведческий музей?! Мысли испуганно заметались. Выглянув из шатра, посмотрел наверх - Третьяковская галерея, роспись Рембрандта! На потолке в лазурных волнах резвились русалки, а с лесистого берега, застыв в удивлении и восхищении, за ними наблюдал кентавр.
   Или музей, или "глюки". Я обрадовано вспомнил, что музей уже как с полгода закрыт на ремонт. Значит, я в клинике для душевнобольных, а это - приемная палата. Тут же дал клятву не пить и не курить, рок не слушать.
   Эти мысли не исчезли, а, наоборот, укрепились, когда скрипнула дверь, и в комнату вошел человек. Я думал, что увижу одетого в белый халат врача - хмурого, с подозрительным взглядом на жизнь и обязательно в больших роговых очках, висящих на кончике орлиного носа - личный стереотип.
   Но когда я увидел невысокого, сухонького старичка, в немыслимой одежде, с темно-лиловым колпаком на голове, раскрашенном золотыми звездами и хвостами комет, понял, что дела - хуже некуда. Прищуренные, колючие глаза вонзились в меня. Бесцветные, бескровные губы, зашевелились, заскрипели ржавые голосовые связки:
   - Итак, вчера мы убедились, что ты не демон и не ангел. Кто ты?
   - Это допрос? - слабо пошутил я.
   - Ты должен быть защитником!?
   - Чьим? - наивно спросил я, пытаясь согнать в кучу, поток разбегающихся, как тараканы, мыслей. Разум отказывался от всяких попыток спасти себя и скрылся с позором, как улитка, в мозжечке, выставив защитные рожки растущего страха.
   В черепной коробке пропищал слабый голосок "эго": "Разбирайся сам".
   Я решил игнорировать старичка, занялся самообманом - закрою глаза и все исчезнет. Закрыл. Открыл. Ничего не исчезло. Старик нудно стоял и терпеливо ждал какого-то ответа. Что происходит со мной? Страх сорвал меня с кровати. Обойдя старика, я встал перед окнами-амбразурами. Вместо больничного дворика и беленьких корпусов я увидел пятачок земли с вытоптанной травой. Какой-то человек в необычной одежде, совсем не похожей на полосатые пижамы госздравниц, вел лошадь. Странный человек и странная лошадь. Дальше - мелкие деревянные постройки, а над ними - зубцы крепостной стены. Я рассмеялся - нервный истерический смех - все понятно: я сошел с ума. Я отпрянул от амбразуры, чуть не сбив деда, его дурацкий колпак съехал на затылок.
   Пятясь, упал на кровать, закрыл лицо руками, чтобы больше не видеть этого чудного деда и комнату. "Сейчас галлюцинации пройдут", - прошептал я. Еще не все потеряно и, возможно, меня могут спасти. Господи, за что ты покарал меня безумием? Если меня излечат, обязательно вступлю в общество трезвенников, по утрам буду обливаться холодной водой, брошу курить, буду переходить дорогу только на зеленый свет, буду слушаться старших, но на Светке не женюсь! Боже! Обещаю в остальном исправиться, только верни здоровье.
   Сверху наплыл голос "звездочета":
   - Вчера вечером, звезды встали в особый ряд, и мы смогли вас вызвать. Ты - рожденный здесь не рожденным. Этот мир мог быть и твоим. Ты здесь по праву, по праву защитника. Такое случается очень редко, раз в тысячелетие. По просьбе принцессы я вызвал тебя, как ее защитника. И вот ты здесь.
   Я застонал, его бредовый треп окончательно сводил с ума.
   - Ты защитник по воле небес! - не унимался старик. - Она отказывается от руки барона Ворлока-Орлиное Гнездо. Восемнадцать лет назад, наш король за спасенную жизнь, пообещал барону свою дочь в жены. Пришло время отдать долг. Барон стар и, конечно, не пара нашей красавице-принцессе. По настоянию ее величества я попробовал вызвать Защитника и, как видишь, мне это удалось. Один ты имеешь право, человек другого мира, вмешиваться в ее и барона судьбы. Ты рожденный, но не рожденный здесь!
   Еще несколько долгих минут он продолжал в том же духе, загружая мою бедную голову. Вдруг я неизлечим и этот кошмар будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Долго терпеть. Вопрос - зачем мучаться?
   Я отнял руки от лица и взглянул на колдуна. Колючие глазки продолжали буравить, оценивающе осматривая. Пробежали по кроссовкам, по узким джинсам, перешли на майку, с изображением кривляющегося Оззи Озборна, застыли на лице. Я инстинктивно поправил волосы, откинул прядь со лба. На кровати лежала моя старая протертая джинсовка, я потянулся к ней, как утопающий тянется за соломинкой. Вот одену - и все изменится. Одел - ничего не изменилось.
   - Ты - Защитник, - настаивал дед.
   - Как ты мне надоел, какая приставучая галлюцинация! - Я сунул руки в карман, нащупывая сигареты и спички. - Когда у вас здесь завтракают, отец? Чем кормят душевнобольных? - Я вспомнил, что сегодня должны играть "Спартак" и "Вердер". - Телевизор "тихим" смотреть разрешают?
   Дед странно взмахнул руками, словно отгонял от себя что-то:
   - Твои заклинания в нашем мире не действуют.
   Это меня позабавило. Какой смешной сумасшедший дед.
   - Так ты - Защитник?
   - Ну, какой настырный! Успокойся - Защитник я, Защитник! - ответил я, чтобы отвязались.
   Дался ему этот защитник.
   Старик заулыбался. "Зубы желтые, но здоровые, - отметил я про себя его клыки, - наверное, вставные". Я достал пачку "Космоса", надо же, хоть здесь повезло - почти целая. Сунул сигарету в рот. Дед насторожился. "Сейчас попросит закурить", - подумал я.
   - Ты сможешь помочь принцессе? - спросил старик.
   - А тебе-то что?
   - Сейчас она очень расстроена и может отдать приказ отрубить нам головы! - ответил Звездочет.
   Спичка замерла у коробка.
   - Что ты сказал?
   - Она может приказать королевскому палачу отрубить нам головы, - повторил Звездочет. - Но, если ты великий воин...
   Опять бред - я чиркнул спичку, посмотрел на крохотный огонек, прикурил.
   Старик осекся на полуслове. Мгновение он принюхивался и смотрел, как я выпускаю дым - нарочно выпустил в его сторону. Затем он с криком: "Демон"!!! - бросился к двери. Я пожал плечами и злорадно подумал: "Давно бы так".
   Наверное, очень трудно приходится врачам в психушке. А старик, хоть и сумасшедший, но безобидный и забавный тип.
  

4

МЕЧТА СТАТЬ ГРАФОМ

   Я успел сделать две затяжки, когда за дверью послышался шум. Звякнуло железо. "Кастрюли, - отметил я, - завтрак несут". Дверь вопросительно скрипнула, как будто спрашивала разрешение - можно ли войти? Я закрыл глаза - ну вот, все встало на свои места - сейчас услышу крик медсестры о том, что в палате не курят. Я поспешил спрятать сигареты и спички в карман джинсовки. Когда открыл глаза, понял, что все осталось по-прежнему - мой путь из нирваны долог. Над кроватью возвышались два бородатых стражника, а может, я не узнавал санитаров? Неужели я буйный? Стражи-медбратья были с ног до головы закованы в латы. На головах шлема с открытыми забралами, а в глазах затаившийся ужас. Какие-то безумные медбратья, ясно, в такие места нормальных не берут. Древки с железными наконечниками почему-то смотрели на мой живот. Мало общего со шприцами. Я с опаской покосился на копья. Меня это нервировало и пугало - неопытные какие-то санитары, но, подобно тибетскому ламе, я старался сохранять спокойствие и даже пытался им дружески улыбаться. Мы сохраняли стоическое молчание, дверь на сквознячке слабо поскрипывала. В коридоре снова раздался шум - приближалась торопливо целая процессия, доносилось ее многоголосица. "Консилиум", - прикинул я.
   В комнату ворвалась ОНА!!! Для такого юного возраста она не могла быть главным психиатром. "Звездочет" что-то говорил о сердитой принцессе. Странные клички в местной психушке. Невысокая, но воздушная и стройная, в простом голубом платье, стянутым в талии золотым пояском. Длинные, белокурые волосы, завиваясь, ниспадали на плечи и доставали своими концами до золотого пояса. На голове ее они были перехвачены золотым сияющим обручем. Тонкое, красивое лицо, губки алым сердечком и огромные, сопоставимые с изумрудным малахитом глаза. В них читались сила и власть. Они говорили: "Как захочу, так и будет!"
   Мне очень нравятся блондинки, я прикинул, что старше ее может быть лет на шесть - пустяковая разница - и, чем черт не шутит?! О таких мы только мечтаем. Это красота восходящего солнца, кристального лесного озера, окруженного фантастическими цветами, это ночное видение, которое исчезает с первыми лучами солнца, но потом преследует вас всю оставшуюся жизнь. Но еще, в этом красивом лице (едва уловимое впечатление) было что-то вздорное и капризное. Красивых детей часто балуют, и какие потом они начинают вить веревки из своих чадолюбивых родителей? Я надеялся на исключение из правил, но что-то удержало меня от немедленного флирта.
   Она влетела яркая и красивая, как тропическая бабочка, и вот они - метаморфозы, превратилась в злобно гудящую пчелу.
   - Отставить! - рявкнула она с порога братьям Красного Креста.
   Те послушно подняли свои копья и отступили в сторону. Следом, в комнату ввалились три толстые матроны - в бардовых, тяжелых платьях, волочащихся по каменным плитам; воинственный мужчина, в ярко-зеленом камзоле, покручивающий пышные усы, и держащийся за эфес шпаги. За его спиной стоял злополучный, надоедливый звездочет. Принцесса скривилась:
   - Чем это пахнет? Какой ужасный запах?!
   Она с подозрением посмотрела на меня - ангельский взор, мечущий молнии.
   - Что это за гадость? - тонкий пальчик требовательно указал на сигарету.
   Я пожал плечами и щелчком отправил окурок, как заправский баскетболист, за амбразуру.
   - Все, больше не буду, - я невинно улыбнулся.
   Принцесса внимательно разглядывала меня, а я - ее (было на что посмотреть). Глюки, начинали мне нравиться, а такой поворот событий развлекал. "Интересно, когда я выйду из транса, она останется такой же прекрасной, как сейчас или превратится в старую и добрую сиделку", - думал я, рассматривая принцессу. И еще - если у нас есть такие медсестры, то наша медицина самая передовая и самая прогрессивная, такой медперсонал из могилы достанет. Крепла уверенность, что моя психика будет восстановлена.
   - Что ты делал? - боязливо спросил из-за плеча принцессы Звездочет.
   - Курил, - ответил я.
   - Больше не кури, мне не нравится этот запах, - приказала принцесса.
   - Мне это тоже не нравится, - пробормотал я, имея в виду слова принцессы.
   Ее взгляд напомнил арктические льды с учебника по географии. Повисла гнетущая тишина. Взоры всех присутствующих в комнате были направлены на меня, словно я представлял собой редкого и экзотического зверька.
   - Что-то ты не очень похож на защитника, - наконец нарушила паузу принцесса.
   - Какой есть, - я пожал плечами, опять услышав это дурацкое определение - Защитник.
   - Ты убьешь барона? - спросила принцесса.
   У меня заболела голова, наверное, я все-таки здоров, а врачи нужны им.
   - Порублю в капусту! - легкомысленно пообещал я, посмотрев на каждого.
   Все хмурились, им не понравилась моя шутка про капусту, а тип в зеленом крякнул и нахально мне подмигнул, продолжая накручивать усы. Такое ощущение, словно он заводит будильник, а тот не может завестись. И кто такой барон? Но спрашивать я поостерегся.
   - Если ты победишь барона, - принцесса, в который раз критически и скептически меня осмотрела, - Я буду тебе благодарна.
   - Надо же, благодарность настоящей принцессы за убийство какого-то барона, - пробормотал я.
   Принцесса посмотрела на звездочета:
   - А другого ты не можешь вызвать?
   Похоже, она сомневалась во мне и правильно делала, даже из-за ее прекрасных глаз я бы не смог убить человека. Подраться, может быть...
   - Звезды прислали именно его...
   "Опять мистика", - я вздохнул, а Звездочет продолжал:
   - ...следовательно, только он является Защитником Вашего величества. Он мог бы здесь родиться, но...
   Принцесса подняла руку, останавливая этот бред, только, похоже, что все в него верили всерьез. Прикол! Когда выпишут, будет что рассказать друзьям.
   Наши глаза встретились - мои и принцессы. Кто кого? Я не сдамся - у нее очень красивые глаза, что там Джаконда со своей улыбкой! Глаза - вот загадка души и ее ответ заглянувшему в их омут. Принцесса нахмурилась и отвернулась, рассеянно осматривая стены моей палаты.
   - Он как-то странно одет, что у них там за вкусы?! - она фыркнула.
   Толстые матроны захихикали в подтверждение.
   - Вполне нормальный молодежный прикид, - обиженным тоном заявил я.
   Зеленый камзол насмешливо хмыкнул, принцесса поманила его пальцем.
   - Капитан, вы займетесь им, - принцесса кивком указала на меня. - Оденьте его по этикету, варварскую одежду уберите подальше.
   "Ну-ну, подумал я, разбежалась - сейчас возьму и выкину!"
   - Помогите ему подобрать оружие, узнайте, какое он предпочитает и каким владеет в совершенстве.
   Мне стало не по себе, что-то явно было не так, как должно было бы быть. Глюки не могут так долго продолжаться и походить на реальность.
   - Приглашаю тебя на обед, - принцесса развернулась и грациозно поплыла к выходу.
   - Да!? - она остановилась в дверях, прищелкнула пальцами. - Ты имел в своем мире какое-нибудь звание или титул?
   - Что? - это вопрос меня ошеломил, - Что значит - в своем? - но тут же, не раздумывая, вырвалось против воли, я бухнул: - Да! Я граф зеленого парка и чертова колеса, - всегда мечтал быть графом и вот моя мечта, кажется, осуществилась.
   - Странное название - "граф зеленого парка и чертова колеса".
   Я впервые увидел ее улыбку. Она сделала принцессу еще очаровательнее.
   - Хорошо, пусть будет так! - принцесса вышла, за ней потянулись все остальные, кроме капитана, крутящего усы.
   Если он их будет постоянно дергать и крутить, они у него скоро отвалятся.
  

5

ЭРИК-СОЛНЫШКО

   ...События продолжали развиваться стремительным темпом. Чтобы не свихнуться окончательно, я постарался серьезнее воспринимать их, и на каком-то этапе поверить в глюки, предположив, что это все может происходить в действительности. Маленькая такая аксиомочка. Позднее, рассматривая калейдоскоп событий первого дня в этом сказочном и мифическом королевстве, мне становилось смешно от своей реакции. Нет - смешно и страшно. Смешно, что повезло, и так все воспринял, страшно, что мог сорваться в пропасть безумия.
   Позже, мне пришлось согласиться с Лордом Хранителем Королевских тайн и предсказаний, Магистром Оккультных наук Алигупом-Предсказателем, которого я окрестил "Звездочетом", что этот новый мир мой и только мой. Никто, кроме меня и не смог бы сюда попасть, так как по его понятиям, я мог родиться в этом мире, но там, на небе что-то перепутали со звездными судьбами - такое бывает раз в тысячелетие. Выходит и Боги ошибаются. По звездам я рожден здесь и не рожден, в этом мире, с моего первого крика которым я возвестил о своем появлении на свет, зарезервировано для меня место. Поэтому я и попался в эту ловушку, когда они сами, слабо веря в чудо, вдруг меня вызвали. Это не бред - я никогда не умел объяснять то, что сам слабо понимаю.
   Первый день продолжался, и что-то уже начинало во мне ломаться и перестраиваться. Странно, но я успокоился и стал воспринимать все, как должное. Я думал и разговаривал на совершенно чуждом для меня языке. Абсолютно уверен - в моем мире такого не существует. Словно в момент перемещения что-то во мне переключилось, и я пробудился для нового мира. Здравствуй новый мир! Никогда не слышал зова твоей вселенной. Спокойно спал по ночам, видя обыкновенные сны: с девочками, машинами и прочей юношеской дребеденью. Но, может быть, звездные часы действительно что-то напутали, и мой организм всю жизнь - всегда и незаметно, проходил две настройки - на два разных, но параллельных мира. Черт меня возьми - ничего про это не знал и не подозревал. Жил среди тысяч и тысяч таких же, как и я людей. Парадокс: я здесь, а мой старый мир остался за теми скрипучими дверями, в которые я ввалился. Можно свихнуться, обдумывая все нюансы, ища ответы на вопросы. Я выбрал правильное решение - плюнул на все это и перестал ломать себе голову.
   Бесило другое - кто-то наверху может напутать, а расхлебывать тебе. И путают, с какой-то регулярной постоянностью - раз в тысячу лет. До меня были и другие бедняги, являвшиеся сюда по чьему-либо зову, или в другие миры, где могли бы родиться и где их ждали. Им, непрошеным искателям приключений, тут же, присваивался статус "Защитника", называли героями и заставляли делать то, с чем сами не в силах были справиться. Одни Защитники погибали, другие, которым везло больше - попадали в легенды.
   До меня здесь был Эрик-Солнышко. Говорят, он сошел с неба и, подобно греческому Прометею, принес местному неразвитому населению, проживающему в постоянных распрях и ссорах, свет знания. Он был великим реформатором, сумевшим объединить всех в единое королевство и покончить с войнами. Вечная ему память, неплохо поработал, но каково теперь мне, после него?!
   Мне оставалось лишь надеяться на свою счастливую звезду нового мира. Пока не отрубили голову и это хорошо, вопрос остается открытым - как отсюда свалить?
  

6

О МОДЕ И ПЕРСПЕКТИВАХ

   Капитан личной королевской гвардии, рыцарь Оутли-Шумахер с насмешливой надменной физиономией помогал мне облачаться. Да, такое слово больше подходило к процессу смены одежды. Время от времени он снисходительно хмыкал, покручивал свои пшеничные усищи, окидывая мою щуплую и слишком худощавую фигуру. В некотором смысле мне было неловко, что бугры мышц не перекатываются под моей кожей, и я даже отдаленно не напоминаю культуриста. Это ровным счетом ничего не значило. Я был загорелым, здоровым и, как мне самому казалось, в меру находчивым и ловким. С сожалением я расстался с признаками цивилизованности - со своими протертыми до дыр джинсами, майкой с ликом Оззи. Шумахер заинтересованно дергал усищи, посматривая на мои плавки. Я быстро и неловко, то и дело промахиваясь, натянул на ноги темно-зеленые штанишки под хаки, они были короткими и вполне соответствовали здешней моде. Полу шорты злорадно впились в икры. Настала очередь длинного, зеленого камзола, скрывшего майку с вокалистом Черной Субботы. Я долго возился со странными продолговатыми пуговицами, они никак не хотели застегиваться. Мода от Кардена с Армани.
   Наконец, перекинув через плечо темно-синюю, с вышитыми зелеными рыбками перевязь, я стал несовершенной пародией на Капитана. А он даже не старался спрятать ухмылку, и я его понимал. Болезнь, плавно перешла из затяжной стадии в хроническую. Я был смешон. Новое одеяние, мягко говоря, было непривычным и неудобным. Единственное, что понравилось - тапочки-ботинки из черной мягкой кожи с длинными загнутыми концами. Они были до самых икр, со сложной системой шнурков, без помощи Капитана я бы их не завязал, но они были такими легкими, вызывая ощущение, словно стоишь босиком, и на удивление удобными.
   За спиной появился коротенький плащ, на груди - пластина с застежкой в виде головы рыбы. Странно, почему именно в виде рыбной головы? Капитан возложил мне на голову зеленую шапочку с длинным, белым страусиным пером.
   Я подошел к висящему на стене блестящему круглому щиту, похожему на зеркало. В нем отразился какой-то, явно шизоидный тип. Он почему-то напоминал меня. Сходство отдаленное - как мне кажется, раньше, я выглядел лучше. Отсюда вывод: вовремя остановиться на мысли, что сошел с ума, иначе окончательно сойдешь.
   Я сдвинул шапочку на затылок и лихо улыбнулся - стало лучше, вот то-то! Будь, Витя, проще и принимай мир таким, каким он тебе видится. Как говорил "Звездочет": "Достойный здесь родиться, но не рожденный здесь". Как лихо закрутил, без бутылки не разберешься. Стоп! Я отбросил все мысли - с рождением тебя, Витек! Нет, ты теперь, граф, владелец парка и чертова колеса, и еще - Защитник этого мира. Впрочем, кому какое дело?! Я лихо развернулся вокруг импровизированного зеркала и наступил на длинный носок. Запутавшись, я, раскинув руки, упал в объятия Капитана. Он успел крякнуть, его усы раскрутились, я столкнулся с ним губами. Капитан отскочил в сторону, с проклятьями хватаясь за меч. А я, схватившись за спинку кровати, хохотал, как сумасшедший, хотя - почему "как"!?
   - Демон тебя забодай! - воскликнул Капитан, щелчком возвращая меч в ножны.
   Глядя на меня, и он начал тихонечко посмеиваться.
   - Не привык к вашим пижамам, - пояснил я, перестав смеяться. - И еще, эти туфли от Зайцева, - я ткнул носком в стену: - И все так ходят?
   Капитан пожал плечами:
   - Все. - А ты, видно, издалека? - Он пощупал джинсовку: - Что за материал?
   - Хлопок.
   - Неплохая куртка.
   - Хочешь, подарю?
   Капитан вопросительно посмотрел на меня.
   - Бери-бери, - подбодрил его я. - Почти новая - всего два года. Еще потрется и будет класс.
   - У нас никто таких не носит.
   - Ты носи. На охоту, на танцы, здесь есть пляц? Дома носи. Джинс - всегда в моде, - я извлек из куртки сигареты и спички, вздохнул и отдал Капитану.
   Заметив его взгляд, протянул пачку:
   - Куришь?
   Капитан схватился одновременно за усы и эфес меча (его любимые предметы, когда некуда девать руки) и осторожно попятился к двери.
   - А-а, я и забыл, что у вас не курят - карантин. Нет табака? Еще не открыли Америку?
   - Что это?
   - Ну, можно сказать, палочки для благовония, - пошутил я.
   - Запах не приятный, - ответил Капитан.
   - Так, значит с табачком у вас туго, - вздохнул я и заглянул в пачку.
   Хватит не недолго, и как долго я здесь пробуду? Риторический вопрос. Пока не убью барона? Избавившись от навязчивой идеи, воскресну здоровым, после реанимационных процедур в психиатрической клинике, завернутый в холодную простыню и в смирительной рубашке.
   Одну сигарету я заложил за отворот шапочки, на камзоле отсутствовали карманы. Спички и оставшиеся сигареты, спрятал под подушку. Пинком отправил узел с одеждой под кровать.
   - И все-таки в чем заключается моя миссия? - я решил заняться сбором информации.
   - Ты - Защитник. По приказу принцессы тебя вызвал наш Звездочет, чтобы ты избавил ее от жениха барона. Его зовут Ворлок.
   Я пожал плечами:
   - Не слышал про такого. Он уродлив или только стар?
   - Он стар.
   - Ох, уж этот гнусный старикашка! - засмеялся я (но и принцесса - что надо!).
   - Придется старика проучить, чтоб не зарился на молодых невест! - самоуверенно заявил я.
   Капитан пожал плечами:
   - Не уверен.
   - ???
   - Он - могучий воин, один из самых сильных в королевстве, и с ним не каждый рискнет переломить копья. Принцесса надеялась на Защитника.
   Я перестал улыбаться:
   -Такой здоровый?
   Капитан продолжал:
   - Во время войны против Рабаса-Караса, барон Ворлок спас в одном из сражений жизнь короля. В это время пришло известие, что жена Короля ждет ребенка. Король наш скуп и прижимист, он пообещал барону, что если родится дочь, то он породнится с бароном. Король хотел мальчика и думал, что барон останется с носом и не надо ему будет ничего давать. Но король просчитался. В тот год родилась дочь и умерла королева. Король оказался в дураках, а барон не такой, чтоб упустить представившийся случай. На днях он должен приехать за принцессой. Принцесса обратилась за помощью к звездам, поэтому ты здесь. Думаю, что напрасно.
   - Что "напрасно"?
   Капитан покрутил усы:
   - С таким же успехом она могла никуда не обращаться.
   Я воинственно приосанился, отодвинул ухмыляющегося Капитана в сторону и снял со стены длинную шпагу с затейливой, витиеватой гардой - мне она сразу бросилась в глаза. К сожалению, она оказалась несколько тяжеловатой, такой долго не повоюешь. Черт побери, это средневековье! Барон, если он такой, убьет меня и не заметит. Прихлопнет, как муху на стене, с него станется. Вот я и поверил в реальность этого мира - что дальше, товарищи, что дальше?
   Капитан неожиданно выхватил из ножен меч.
   - Защищайся, - воскликнул он, бросаясь на меня.
   Я быстро отреагировал и успел применить довольно сложный прием с таким проворством, что он не ожидал. Воинственно пискнув, я бросил клинок под ноги капитану. Он споткнулся. В следующее мгновение я перепрыгнул на другую сторону кровати и скривил рожу. Капитан выругался себе под нос и укоризненно покачал головой:
   - Кто же бросает такое оружие?
   - Да я ни разу не держал в руках ничего подобного! - обиженно ответил я, перелезая обратно.
   Конечно, я сыграл труса. Но если бы у меня было оружие моего мира то, что мне тысячи баронов, закованные в ржавые консервные банки?!
   - Эту комнату принцесса отвела тебе, чтобы ты мог тренироваться и готовиться к поединку, - капитан задумчиво оглядел железный лом - арсенал, развешанный на стенах.
   Не комната, а оружейная палата, можно оформить любой выставочный зал музея.
   - Кем ты был в своем мире?
   - Я - музыкант! - гордо ответил я.
   - Кто?
   - Человек, занимающийся духовным воспитанием трудящихся посредством музыки.
   - Не понимаю.
   - Песни пою - теперь понимаешь?!
   - Трубадур, - облегченно вздохнул капитан и понимающе закрутил ус.
   - Что-то в этом роде, - согласился я. - Когда ждать твоего Ворлока?
   - Через неделю или две. На днях, барон прислал гонцов. Они сообщили, что господин выехал.
   "Так, - прикинул я про себя, - значит, есть время, чтобы смыться, - я передумал участвовать в поединке.
   - А если он, узнав, что объявился Защитник, не приедет? - с надеждой спросил я.
   - Он приедет, даже если будут два Защитника. Его люди были в момент твоего появления, один выехал навстречу барону с докладом.
   - А если я откажусь с ним драться?
   - Как ты откажешься, ведь ты - Защитник?! - капитан изумленно уставился на меня.
   - Возьму и откажусь! - настаивал я. - Он меня не знает, я не знаю его. Квиты. Расстанемся друзьями.
   - Этого не будет! - сурово ответил Капитан. - Поединок состоится.
   - И все-таки? Что мне могут сделать?
   - Ничего особенного...
   - Вот видишь, - воскликнул я, - выход всегда найдется.
   Капитан продолжал:
   - Вспорют живот, отрежут гениталии и повесят на площади города. Это большой позор.
   Капитан закончил. Мне нечем возразить - дикий век и дикие нравы.
   - Неважно, кем ты был у себя, в ином мире, но здесь ты - Защитник.
   Капитан выделил последнее слово.
   - Ты говорил, что граф?
   - Сейчас разжалуют, - подумал я.
   - Да - граф! - Я выпятил подбородок. - Игра на инструментах входит в наше дворцовое воспитание. Я был младшим сыном, наследство никакого не светило поэтому, достигнув совершеннолетия - оставил отчий дом.
   "Хорошая история, - подумал я, - слышала бы принцесса - непременно бы заплакала".
   - Поэтому ты и трусоват, что военному делу не обучен, - заключил Капитан.
   - Ну, это ты зря, товарищ капитан. Перегнул. Трусом не был и не буду. Знаешь, - дружелюбно предложил я. - Ты покажешь мне пару-тройку приемчиков, глядишь - помогут.
   - Для этого я к тебе и приставлен.
   - Вот видишь.
   - Но Ворлок тебя убьет. Все бесполезно.
   - Но что-нибудь покажешь?
   - Покажу, - Капитан хлопнул меня по плечу, - не бойся, звезды всегда расположены к Защитникам, если он и убьет тебя, то сделает это быстро и не больно.
   - Спасибо - утешил.
   Капитан протянул мне шпагу.
   - Старинная работа, - он цокнул языком.
   По лезвию бежала витиеватая надпись "Эрик-Защитник".
   - Ба! - воскликнул Капитан. - Оружие Солнышка само попало тебе в руки.
   Он повесил клинок на мою перевязь:
   - Хороший знак. Никогда не бросай оружие. Это грех - клинок, особенно такой, может отомстить.
   Я с опаской покосился на шпагу:
   - Тогда, выберем что-нибудь другое?
   Капитан покачал головой:
   - Незачем.
   "Неужели я умру таким молодым?!" - подумал я и вспомнил облик принцессы. "Ради нее!?! Да ради такой!?! Не знаю!?! Но!?!"
   Если верить легендам, я могу получить в награду красавицу-жену и полцарства в придачу. Какая перспектива - стать молодым королевичем, в моем мире не каждый может этим похвастаться!
   Во мне проснулся дремавший до того боевой дух, заговорили азарт и честолюбие. Я погладил эфес шпаги, мысленно моля ее о прощении, пусть она мне подарит силу и удачу Эрика-Солнышка. Я уже видел себя великим воином, выполняющим вселенскую миссию Защитника. Что у меня будет? Белый конь, я назову его Бычеголовым, как у Александра Великого. Вот я выезжаю на нем из-под арки золотых ворот, наконечник копья окрашен кровью подлого Ворлока, или на нем сидит и усмехается толпе зевак его гнусная и лысая голова. Народ ликует, размахивая цветными флажками, плакатами, транспарантами, ну, совсем как майские праздники. С криком "Мой суженый!" бежит навстречу принцесса. Король, вытирая батистовым платочком слезы, тяжело вздыхая, режет королевство на две равные половины: "Прошу, дорогой зятек, не извольте побрезговать!" Он передает мне самую лучшую "половину", на блюдечке с голубой каемочкой.
   Капитан похлопал меня по плечу, и все растаяло. Вот она какая - звездная болезнь.
   Во дворе грянула медь - заревели трубы, возвещая о конце света.
   - Это объявление обеда, - пояснил рыцарь Оутли-Шумахер.
   - Наступил обеденный перерыв?
   - Что?
   - Да так, ничего - проехали.
   - Ты приглашен к королевскому столу. Я тебе объясню, как себя там вести, чтобы к ужину не отрубили голову.
   - Здесь это часто практикуют?
   - Да нет, просто к слову пришлось! - усмехнулся Капитан.
   - Юмор - вещь хорошая, особенно, когда к месту.
   - Не волнуйся, не все пропало.
   - Хорошо, - неискренне ответил я, конвульсивно ощупывая шею: "Ну и угораздило же меня попасть в это дивное место".
   Рыцарь королевской гвардии Оутли-Шумахер, взяв меня под руку, повел вон из комнаты, на ходу пытаясь объяснить местные правила этикета. Единственное, что я понял, так это все время молчать. Ну что ж, когда я ем, я глух и нем.
  

7

РАЗОРВАЛИ В КЛОЧЬЯ...

   Если это был банкетный зал, то он размещался на 1-м этаже замка - такая огромная, без границ, комната. Вырубленные под потолком в рост человека окна пропускали в зал достаточно света. Под ними проходила узкая галерея с балкончиком под центральным окном, наверное, для музыкантов. Возле одной из стен, во всю ее длину, размещался огромный, словно котел ДКВР - камин. Пасть очага зияла большущим, беззубым ртом. В таком камине легко зажарить на закуску двух-трех драконов. Шеф-повар, может статься, иногда это практиковал, потому что на стенах возле камина висели рыцарские трофеи, среди них две динозавроподобные головы устрашающих размеров. Их блестящие клыки могли бы составить хорошую рекламу любому зубному кабинету, или пасте "Поморин".
   Перед черным оком камина стоял небольшой каменный помост и огромный, из черного дерева, королевский стол, за которым его величество соблаговоляет откушать. От помоста, на две ступени ниже, стояли буквой "П", два длиннющих, на весь зал, стола для простых рыцарей и воинов.
   На стенах, под окнами и галереей свисали пестрые, достающие пола флаги со странной символикой, яркие гобелены со сценами охоты - европейские музеи за них заплатили бы кругленькую сумму. Грозно блестели начищенное оружие, доспехи и остальная рыцарская дребедень. Рядом с парадной дверью поднималась винтовая лестница, ведущая на галерею и в комнаты второго этажа. На столе, для алчных людей наблюдалось большое изобилие золотых блюд и чаш, приятно что, королевство не бедствовало. Да и люди королевства были увешаны огромными золотыми цепями, на пальцах блестели толстые перстни, украшенные драгоценными орехами-камнями. Я мог здесь показаться бедным родственником, если бы на это обращали внимание.
   Королем оказался невзрачный маленький человечек с орлиным, воистину королевским, и бледным тонкогубым ртом. Когда меня представляли, он милостиво кивнул головой и поспешил поправить съехавшую на переносицу корону. Корона - точная копия тех корон, которые можно увидеть в любимой детьми передаче "В гостях у сказки". По-моему она была королю велика и опиралась на оттопыренные, посиневшие от монаршей тяжести уши. Мне показалось, что король - обладатель, скверного и желчного характера. И я не ошибся. Рядом с ним, в кресле пониже, но изящнее, сидело само совершенство - принцесса. Очевидно, по генетической наследственности принцесса пошла в маму, так как папа-король, к счастью для нее, ничего от себя не передал. За королевским столом сидел нервный Звездочет. Меня представили тучному и лысому, обильно потеющему маршалу Грюндику, Графу Василиску - местному сердцееду, мужчине в расцвете сил. Острое, будто боевой топор, загорелое лицо пересекал от левого виска до угла рта серый шрам. Он посмотрел на меня так, словно никого не увидел. Три молодых вельможи - придворные шалопаи: барон Вист, барон Покер и баронет Нап, блеснули идеальными зубами и пожали мне руку. Меня представили королевским дамам - старой жеманнице графине Соне и ее дочери, кривляке Лили. Баронессам: Де Гали и Музе. Последняя - молоденькая, симпатичная, кудрявая смугляночка. В ней было что-то от ее прославленной тезки с Парнаса, она вполне могла вызвать вдохновение и страсть...
   Представление заняло не меньше получаса. Мужчины скептически хмыкали, пытаясь разглядеть у меня под одеждой арматуру мускулов, для них вопрос поединка был ясен. Они могли держать пари только на то, сколько секунд я смогу продержаться. Принцесса тоже хмурилась и не выглядела довольной считая, что звезды, при распределении, ошиблись и подсунули ей некачественный товар. Часть женщин, искоса и заинтересованно провожали меня взглядом, как новичка. Другие отнеслись матерински, как к агнцу, приготовленному на заклание, жалобно вздыхали. Вздох Лили был томным и, как мне показалось, многообещающим.
   Мне повезло - на правах Защитника меня усадили рядом с принцессой, как жениха с невесту. Опять-таки подумалось о располовиненном царстве и красавице-принцессе. В таких случаях, работа героя заканчивалась полной победой, справедливость торжествовала и начиналась грандиозная королевская пьянка.
   Завтрак, или обед, был неплохим, несмотря на царивший здесь культ рыбы - король оказался рыбаком-фанатом. Рыбы, фаршированные винными ягодами и грибами, под различными соусами; уха; рыбные настои из бальзамных трав; рыбные котлеты, плюс - мясные блюда, салаты, сыры и многое такое, что я никогда не видел и не пробовал. Теперь у меня есть представление, что кушает король. Этот король любил селедку и уху. Вино! О, вино было прекрасным, здесь им запивали. Ароматное вино - смесь малины и муската, темное, как застывшее пламя рубина. Было и разбавленное. Вино разливали из огромной амфоры в большие бронзовые чаши, они вмещали в себя не менее полулитра. Я немного им увлекся, в слабой надежде, что сейчас это все исчезнет и я проснусь у себя на дома диване.
   - За нашего дорогого и любимого великого короля Альфреда Саныча Аве-Мария Дерибаса 7-го! - воскликнул маршал Грюндик, и единым махом опорожнил всю чашу.
   Я чуть не подавился рыбьим хребтом - ну и имечко!
   - Слава ему на многие лета! - гаркнули придворные лоботрясы и лихо приложились к кубкам.
   В зале поднялись воины из охраны, рыцари и дружно проревели: "Ур-ра-а!!!". Подняли и опустили, уже пустую посуду. На балконе появились музыканты, загудели что-то разухабистое, забили в барабаны, взвизгнули струны. Короче, дискотека началась. Через полчаса о короле забыли.
   Я повернулся к принцессе.
   - Как называется эта рыба? - спросил я, показывая на зубастую рыбью голову, хищно улыбающуюся в зарослях лиловых капустных листьев и украшенную мелкими кистями, похожими на виноград.
   Принцесса ничего не ответила, даже не посмотрела в мою сторону. Я огляделся в поисках хоть какого-нибудь собеседника. Все были заняты собой. Шалопаи весело смеялись, болтали друг с другом, то и дело поднимали да опускали чаши. Маршал втирал что-то графине Соне.
   С другой стороны от меня сидел граф Василиск и сосредоточенно обсасывал рыбью голову. Я обратился к нему:
   - Здесь так много рыбы, рядом озеро или река?... Море?...
   Граф Василиск бросил голову за спину, я увидел, как из-под стола вынырнула черная, похожая на дога собака, и схватила ее на лету.
   - Море далеко, - неопределенно ответил Василиск, сверля меня глазами, словно я ему был должен три рубля и восемьдесят копеек. Мне показалось, что я попал в кабинет флюорографии.
   - Здесь две реки Вонг и Донг.
   Что-то знакомое промелькнуло в их названиях.
   - Понятно, - пробормотал я.
   - Тебя Ворлок уделает! - ни к селу, ни к городу бросил граф.
   Я виновато улыбнулся и отхлебнул из своего бокала.
   - Эй, граф? - окликнула меня баронесса Де Гали. - Откуда вы прибыли?
   Я не сразу сообразил, что обращаются именно ко мне. Успел забыть, что назвался графом.
   - Да, граф, расскажите про свой мир! - воскликнул хриплым голосом король.
   Я впервые услышал его голос, точно такой же, как у нашего артиста Ливанова-Холмса.
   - Вчера вы мало, что могли объяснить, - король рассмеялся, и все подхватили его смех.
   - Что у вас за мир? - встрял Звездочет. - Он рядом с нашим.
   - Не предполагал, что вы соседи, - ответил я.
   - Как вы там живете? - спросила мадмуазель Лили.
   Меня засыпали вопросами, на которые я не успевал отвечать.
   - Живем, как и все, нормально, строим социализм.
   - Что это?
   - Ничего.
   - Но вы же говорили, что строите социализм?
   - Я уже ответил, что ничего не строим.
   Маршал спрашивал о вооружении, численности армии и не поверил мне, что у нас многомиллионная армия, есть танки и стратегические ракеты и весь мир трепещет от слез нашего Лени-короля.
   - Танки, это что-то от колесниц, они ревут, стреляют огнем, и все давят на своем пути. Ракеты - стрелы, которые после себя вообще ничего не оставляют. На вооружении у солдат есть АК, РГ, ПТУРСы и многое другое.
   - Значит, армия непобедимая?
   - Непобедимая.
  -- Не верю, я разобью любую армию. В нашем королевстве собрался цвет рыцарства.
   Королевские повесы интересовались молодежью. У них вызвал интерес стиль причесок под "хиппи" и "ежики вернулись с зоны", джинсы (они так и не поняли, что это такое), записи "Slade", "Nazareth" - пока я не разгадал, что они дурачатся.
   Король задал королевский вопрос о Короле.
   Я представил себе лицо старого, чмокающего маразматика - облик многих венценосцев.
   - Леня Пятизвездный, - торжественно объявил я.
   - Почему "Пятизвездный"? - спросил король.
   - Это как в коньяке, - пошутил я, - чем больше звезд, тем больше выдержки. Каждая звезда - это награда, он не с неба их хватает. Во-первых, - я загнул палец на руке, - Леня Великий - стратег и тактик. Во-вторых, - еще один палец, - наш рулевой, кормчий, вождь и лидер. В-третьих, первый коммунист и верный ленинец. В-четвертых, гений-романтик, великий писатель, философ...
   - Достаточно! - перебил меня король.
   Бедняга, вижу из зависти - не слишком хорошее качество. Король свирепо лущил тараньку. Над столами нависла тишина.
   - А ваши девушки? - нарушила молчание принцесса.
   - О! Девушки! - мечтательно воскликнул я. - Они ничто по сравнению с вашим величеством. Истинная красота обитает за этим столом!
   Я схватил за руку принцессу и успел поцеловать трепетные пальчики, прежде чем она успела их вырвать.
   - Да как вы смеете?! - с негодованием воскликнула принцесса.
   У графа Василиска в руках появился большой кухонный кинжал.
   - У нас такой обычай: кавалер целует руки прекрасной дамы, этим он подчеркивает свое восхищение красотой и готовность служить, - поспешил объяснить я, мысленно ожидая приглашения палача: "все - допрыгался!"
   - Хороший обычай, - поддержала меня графиня Соня и поспешила протянуть ко мне сморщенную и высохшую, как у мумии, кисть.
   Положение спас маршал Грюндик, перехватил ее руку и звучно чмокнул.
   - Ура! - воскликнули шалопаи.
   Взгляд принцессы смягчился, Василиск убрал кинжал.
   - И как, все-таки, ваши девушки? - повторила вопрос Муза.
   - Если вас интересуют их туалеты, - я на секунду задумался. - По-прежнему лидируют Карден и Зайцев: короткие юбки; легкие, прозрачные майки; туфли на узких шпильках; перламутровые помады - нет ничего лучше французской косметики, они на этом собаку съели. Внешний облик - тонкие брови, пухлые губки, точеные фигурки - пышные формы ренессанса канули в лета. Как всегда, ценятся блондинки, ноги от шеи, зеленые глаза, длинные волосы и смазливые мордашки, - я прикусил язык, потому что рыцарь Оутли-Шумахер отчаянно жестикулировал, смотря на меня и указывая на голову.
   Глаза принцессы напоминали цвет моря перед бурей, их отлично передает на своих картинах Айвазовский.
   - Как всегда, хорошо идут сарафаны Ив Сан Лорана, - пролепетал я. - Вы понимаете, Париж - это сказка и вечная Мекка моды.
   Принцесса взяла меня за руку и нежно проворковала:
   - Знайте, граф зимнего парка...
   - Зеленого, - поправил я.
   - Хорошо - зеленого и... какого колеса?
   - Чертовое. Такие большие колеса, - я развернул руки, чтоб ей было легче представить. - Иначе их называют колесами Обозрения.
   - Неважно. Я прикажу отрубить вам голову сразу же после поединка с бароном Ворлоком, если будет что рубить.
   - Умереть у вас на глазах - высшая награда! - воскликнул я и осушил бокал.
   Они готовят восхитительные вина, а это признак цивилизации.
   - Кстати, а какова награда? В своей победе не сомневаюсь. "Разве трусам даны эти руки, этот острый уверенный взгляд", - процитировал я из "Капитанов" Гумилева и перевел взгляд с принцессы на короля.
   Граф Василиск услужливо наполнил мой бокал. Я кивком поблагодарил его.
   - Пейте, граф, пейте, вы рассказываете такие удивительные вещи.
   Король с интересом разглядывал меня, словно видел впервые. Наконец, он изрек голосом Ливанова:
   - Защитники ценятся бескорыстием.
   - Что?!! Здесь торг неуместен! - я начинал заводиться.
   - Я сохраню тебе жизнь! - рявкнул король.
   Корона съехала на подбородок и заклинила нижнюю челюсть. Он что-то хотел добавить, но неразборчиво промычал.
   Хотелось ответить: "А ты, на кого батон крошишь?", да вспомнился королевский палач.
   - Послушайте, граф, вы держите лошадей? - нарушила паузу Лили.
   - Нет! - Я взмахнул рукой, часть вина из бокала выплеснулась на стол. - Какое прекрасное вино! Король, как его готовят? - Я выпил кубок среди всеобщего молчания. Василиск поспешил наполнить.
   - Вы очень любезны, граф! - я покровительственно похлопал его по плечу.
   Василиск вопросительно посмотрел на короля, но тот продолжал молча бороться с короной.
   Я обвел глазами стол. Кругом рыба, рыба, рыба, рыба! Надо отдать должное, здесь пользовались вилками, состоящими из двух зубцов, и каждый едок имел при себе маленький, остро заточенный кинжал. В рыбьих кусках для удобства торчали заточенные палочки.
   Я подцепил один такой кусок, за ним потянулись голубые водоросли - это мне не понравилось, и я бросил его на место, пробормотав:
   - Ну и гадость, ваша заливная рыба.
   - Граф, а на чем вы ездите, если нет лошадей? - продолжала доставать Лили.
   - На машинах.
   - Простите, не поняла - на чем?
   - Самоходные кареты на колесах. Внутри мотор, двигатель сгорания; выжимаешь сцепление, жмешь на газ, гудишь и едешь без лошадей. Лошади, мадам, устарели, - попытался объяснить я.
   - Славно заливает, - воскликнул Вист. - Граф, выпьем?
   - Хлопнем.
   - Хлопнем? - шалопаи захохотали. - Давай хлопнем!
   - За ваше здоровье, ваше величество! - я попытался дотянуться до руки принцессы, но она возмущенно отпрянула.
   - Хорошее вино, - я опустошил кубок и протянул его Василиску, чтобы наполнил.
   - Знаешь, кто я?! - крикнул я Звездочету. - Достойный здесь родиться, но не рожденный здесь!
   Я поднял вверх вилку с куском рыбы. Здорово сказано - почти стихами. Посмотрел на принцессу.
   - Можешь не сомневаться, свои функции выполню. Барон будет убит на рассвете выстрелом в упор.
   - Ты охотник? - спросил Василиск.
   - А ты?
   - О! - воскликнул барон Покер, - Граф Василиск, самый лучший охотник в нашем королевстве.
   - И в других! - добавил Вист. - В его замке висит дюжина драконьих голов.
   - Пока девять, - скромно поправил Василиск.
   - У вас еще водятся драконы? - спросил я.
   - Полноте, граф, где их нет? - Василиск рассмеялся. - Желаете поохотиться?
   - На драконов?
   - Можно отравиться завтра, с утра, - предложил Василиск, его глазки злорадно вспыхивали, как светофоры - с красного на желтый.
   - И они огнедышащие?
   - Встречаются и такие, но реже.
   - Крылатые?
   - Нет, крылья маленькие. Говорят, летающие драконы водились много раньше, сейчас - сухопутные. Неужели ты никогда не охотился на дракона?
   - Нет, их давно истребили. Остались, но немного: тигры, слоны, киты, волки и ежики.
   - А вы любите охотиться? - в голосе Василиска таилась насмешка.
   - Конечно, - уверенно заявил я, отхлебывая из бокала. - И не меньше, чем вы. Особенно на крокодилов и кроликов.
   - Крокодилы?! - хором воскликнули шалопаи. - Что за зверь?
   - О-оо! Это такой зверь! Этот зверь - самый опасный хищник, обитает в густых и непроходимых лесах. В пасти у него семьдесят четыре большущих клыка; у него длинный хвост; здоровый аппетит - крокодил может проглотить лошадь и не подавиться.
   - Как интересно! - прокаркала графиня Де Гали.
   - Расскажите, граф, какой-нибудь интересный случай из охоты на этих крокодилов, - попросила Муза.
   Василиск настороженно и подозрительно посматривал на меня. Ведь он был признанным авторитетом по части добывания драконьих черепов, а тут, какой-то проходимец, завладел всеобщим вниманием.
   Король лихо сдвинул корону на затылок в ожидании истории. Принцесса чуть приоткрыла рот.
   - Короче, - начал я, - о крокодилах! В первую очередь, это хитрые и коварные бестии, поэтому охота на них сопряжена с опасностью и трудна. Как-то я выследил одного крокодила и преследовал его по болотам и чащобам. Я его ранил, и шел, тянущемуся по траве-мураве, кровавому следу. В пылу погони я так увлекся, что не заметил, как стемнело. Я оказался в густой пуще, в совершенно незнакомых джунглях. Вышел на большую поляну, где остановился под росшим в самом центре, старом и покрытым мхом, дубом. Закурил, и начались неудачи - на поляну, уже по моим следам, выскочила целая стая голодных и злых крокодилов. Они увидели меня, зарычали и...
   - Ах! - воскликнула мадемуазель Лили.
   Король хватил кулаком по столу:
   - Ну и?
   - Ну и подпрыгнул, и ухватился одной рукой за ветку - в другой руке ружьё было, тьфу - то есть лук. А они внизу, подо мной прыгают, зубами щелкают. Одним словом - твари дикие.
   Все насторожились...
   - Ах, граф, - графиня Де Гали покачала головой. - Нельзя быть таким неосторожным.
   - Молодость, - вздохнул маршал Грюндик.
   - А ты? - спросил король.
   - А я? Один палец отпустил, вишу не четырех.
   - А крокодилы? - спросила принцесса.
   - Прыгают и щелкают зубами, когтями кору царапают.
   - А ты? - допытывался король.
   - Я уже на трех вишу и чувствую - сдаю.
   Василиск зловеще улыбнулся, словно видел эту картину наяву.
   - А ты?
   - Еще один палец устал, вишу только на двух, - накаливал я обстановку.
   - А крокодилы?
   Я пожал плечами:
   - Все прыгают, что им делать - есть хотят.
   - А ты? - не отставал король.
   - На одном вишу.
   - Да как так можно?! - крякнул маршал Грюндик. - Зачем рыцарю меч? Спускайся и принимай бой!
   - Что было дальше? - спросила принцесса.
   Я улыбнулся.
   - Отпустил ветку и - в самую гущу зубов и когтей!
   - И что же, что потом случилось?! - король заерзал на троне.
   Я поднял кубок, упиваясь всеобщим вниманием. - А ничего, разорвали в клочья! - с этими словами опустошил кубок.
   За столом воцарилось глубокое и гнетущее молчание. Все переваривали случившееся, до них еще ничего не дошло. Я гордо обвел взглядом всех сидящих. Шевельнулось нехорошее чувство, что сказал что-то не то.
   - Кого? Ко-го разорва-ли в кло-чь-я? - запинаясь, спросил король.
   Мне повезло - отвечать не пришлось, в зал влетел чей-то посыльный - высокий и дородный, покрытый пылью, рыцарь. Он скинул с себя шлем, полыхнула рыжая борода. Широкий рот открылся в улыбке.
   - Приветствую Ваше величество! - рыцарь преклонил колени. - Барон Ворлок просил передать, что будет сегодня вечером!!!
  

8

ДОРОГИ. РЕКИ. ИМЕНА.

   Появление посланца, мягко говоря, но, грубо выражаясь, меня обрадовало - точно так же, как городничего, когда прозвучало: "К нам едет ревизор!"
   Пропало очарование завтрака - рыба стала безвкусной, вино кислым. Флаг барону ему в руки и куда-нибудь барабанные палочки!
   Итак, шансы выжить резко упали до нуля. Лицо принцессы не выражало ничего хорошего, она мне не верила - жаль. Я сам не верил себе.
   Спасибо Звездочету, он невесело пошутил, поймав взгляд короля:
  -- Если мы не ошиблись и он настоящий Защитник, то мы победим.
   Превосходно, ставки сделали до меня. Может быть, все может быть.
   Королевский замок, как корабль-флагман, гордо стоял на меловой горе. Две башни надежно охраняли центральные ворота, которые успели настолько проржаветь, что их никогда не поднимали и все время оставляли распахнутыми настежь. Высокие зубчатые стены скрывали внутри небольшой трехэтажный дом, под названием - королевский дворец, с двумя круглыми башенками, пристроенными по краям и небольшим зеленым садиком принцессы. Еще там были: приземистая двухэтажная казарма, прилепившаяся к крепостной стене и рядом, из серых каменных блоков - конюшня. Во дворе свободно бегали куры и петухи, за ними - веселые охотничьи собаки. В каком-то сарайчике визжал поросенок. Вот, что представлял собой королевский двор.
   Дорога, белая как снег, из-за мела, от ворот круто падала вниз. Допускаю, что дорога ранее планировалась, как трасса третьей категории для слалома. Внизу размещались двух и трехэтажные здания особ, приближенных к королю, с внутренними зелеными двориками и римскими портиками, окруженные высокими белыми стенами.
   Дорога, петляя от дома к дому, выходила на площадь - границу привилегированной части города и бедноты. В центре площади, напоминающей неровный эллипсоид, валялся крупный каменный обломок с памятной надписью, вырубленной по приказу Эрика-Солнышка. Надпись полустерлась, её могли прочитать, но звучала она, за давностью лет, непонятно и неактуально, вроде: " Яичница готовится так: берется сковородка, пару яиц и ...ну её к черту, я научу вас готовить омлет: берем сковородку, пару яиц....Кстати, о яичнице..." Такого содержания, как выдержки из пленумов.
   Это была единственная площадь, на которой функционировал городской рынок, площадь для празднеств и для казней. За площадью, шли кварталы ремесленников. За ремесленниками - кварталы рыбацких гильдий. Наконец, дорога объявлялась возле длинного деревянного причала, где сохли и смолились для плаваний по озеру, лодки и королевская галера с драконьей головой.
   Озеро Дери было большим и глубоким. Оно простиралось до самого горизонта. Дальше, говорят, за озером начинаются непроходимые цинцилийские топи, а за ними - несет свои воды своенравный Донг.
   С другой стороны меловой горы, в крепостной стене, от небольшой калитки начинается тропинка. Её спуск покруче, чем у дороги. Она игриво сбегает вниз, в рощу виноградника, в кусты малины и ежевики, и неожиданно обрывается... Ох, ты степь моя широка-а-ая-я! С вершины горы, взобравшись на башню, можно рассмотреть, как там - впереди, что-то блестит и переливается. Это серебряная лента широкого Донга. Река настолько широка, что часто с одного берега не видно другого.
   Вот и вся система дорожно-артериальной связи королевства Дерибаса 7-го. Да, вдоль озера Дери, раскинулись пару рыбацких поселков и небольшое баронское поместье: Леви-Страус.
   Округ Вонга богаче - три крупных города и куча мелких деревень, насыпанных искусственно холмов с башнями и замками.
   Река Вонг течет на юг. Донг - на юго-запад. Через семь дней путешествия по Вонгу упираешься в пороги и Тянь-Шуаньский хребет, который, словно страж, возвышается перед морем-океаном. На Орлиной вершине стоит замок моего оппонента - барона Ворлока--Орлиное гнездо.
   На исследования этих мест у меня, оставалось мало времени. Я был не Марко-Поло, а Защитником.
   Хочется немного сказать о соседях. За Донгом находилась могущественная империя Вареников; где-то в степи, на севере, затерялось герцогство Распутина; вольница Аврода-Дранное ухо. За Тянь-Шуанем, в море, на большом острове - королевство Рабаса-Караса - старого маразматика с большими амбициями. Все остальное вам знать не обязательно, что толку, если у нас совсем иной мир.
   О политике можно было сказать следующее: империи Вареников было наплевать на королевство Дерибаса, они расширяли свои владения вдоль Донга и на запад. Герцогство Распутина давно породнилось с двором Дерибаса, взаимные набеги и войны ушли в прошлое. Дерибас плевал на Вареников. Аврод-Даное ухо, иногда - ни с того ни с сего - совершал набеги на замки; грабил их и поджигал; насиловал хозяек. Его подвижная банда всегда ускользала в просторах степи от охотничьих королевских сотников. Королевство Рабаса-Караса поглядывало на южный берег, но мешал хребет Тянь-Шуань и замок Орлиное Гнездо - очень сильно укрепленная и почти неприступная крепость. Но, я и верю в учение Суворова, что все можно взять, если захотеть. Тем не менее, эта крепость давала барону Ворлоку чин генерала погранвойск, большую силу и власть. Вступи он в союз с Рабасом-Карасом, и быть большой и затяжной войне.
   Поэтому Дерибас 7-й его побаивался и уважал, и, конечно же - ненавидел. Король поджидал удобного момента, чтобы отдать распоряжение палачу насчет головы барона Ворлока.
  
  

9

ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕНИРОВКА

   Несколько часов я и Рыцарь Оутли-Шумахер занимались в королевском саду, подальше от любопытных взглядов, на небольшой полянке, окруженной колючим терновником. Само собой разумеется, что услышанная новость вдохновила меня на рыцарские упражнения. Проходили они не столь успешно, как бы мне хотелось, но я, как любой другой человек, очень хотел жить: долго и по возможности - счастливо. Оказывается, совсем нелегко, влезть на лошадь, удержаться в седле, раскачиваясь подобно маятнику и думать, как далеко до земли, если придется падать. Заставить бедную лошадку двигаться и чувствовать себя, как на палубе корабля, попавшего в жестокий шторм. И знать не хочу, что чувствовала лошадь.
   - Тебе очень повезет, если завтра останешься в живых и сможешь наблюдать заход солнца. Я думаю, барон Ворлок не склонен к тому, чтобы превратить тебя в калеку, - улыбаясь, сказал Оутли, помогая мне слезть с лошади, которая, склонив благородную голову, пощипывала травку - ее это дело не касалось. - Тебе просто не повезло. Невозможно за день выучиться бранному искусству.
   Я со стоном упал на траву и хлопнул трясущейся рукой, предлагая доблестному рыцарю присоединиться. Было жарко, я вымок, как губка, под короткой кожаной курткой, которую меня заставили облечь. Достал сигарету и с наслаждением прикурил. Рыцарь недовольно поморщился. Я улыбнулся, хотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда, на пляже, возле воды. Если б можно было рыцарские поединки заменить водными состязаниями.
   Согласен с рыцарем - обучение воинскому искусству на полном нуле. Кавалерия в моем мире превратилась в легенду, а искусство владения мечом заменило искусство меткой стрельбы. О, Боже, я совсем не хотел думать о том, что может быть завтра. Если ничего не придумаю, то завтра произойдет тривиальное убийство - я не мог воспринимать этот факт серьезно.
   Я посмотрел на Урагана. Старый боевой конь, он тоже устал и отошел к краю поляны, с наслаждением пережевывая листья кустарника. Не выдержав, я улыбнулся. Подумать только, нахожусь где-то за тридевять земель, в тридевятом царстве и упражняюсь в верховой езде - БРЕД!!! Час я корчился в седле и научился принимать гордую рыцарскую осанку, когда лошадь стояла на месте. Я посмотрел на часы - около трех. Итак, четыре часа из меня пытаются сделать бравого солдата-камикадзе.
   Оутли-Шумахер прилег рядом, смахнул с лица шапочкой бисеринки пота. Он сорвал травинку и стал перетирать ее зубами, уставясь в безоблачное синее небо.
   - Послушай, - встрепенулся я, - если я завтра заболею?
   Он удивленно воззрился на меня:
   - Ты что, не здоров?
   - Пока нет.
   - И не вздумай - принцесса или король вызовут главного лекаря - палача.
   Я вздрогнул:
   - Это что - единственный в округе эскулап?
   Оутли-Шумахер усмехнулся и ничего не ответил.
   Я стал думать о втором варианте - побеге. Что, если разок, хорошо стукнуть рыцаря и в кусты! Поминай, как звали. И куда? Я горько вздохнул - пропаду. Пропаду в этом безумном мире, о котором ничего не знаю. С тоской вспомнил свой, осиротевший без моего присутствия мир, в котором я все-таки родился, на законных основаниях.
   Пыльные, заполненные солнцем улицы, вереницы машин и раздражающие автомобильные гудки. Запах бензина и выхлопных газов, магазины с длинными очередями. Вокруг люди с сумками и пакетами, запах чайной колбаски. На углу, другая очередь перед бочкой с пивом. Холодные запотевшие бокалы и огромная курчавая шапка пены. Продавщица тетя Зоя обслуживала меня без очереди. Она была соседкой по дачному участку. Мой рот наполнился слюной. Вот это мир! Век НТР. Его величайшие открытия - "Жигулевское" пиво и туалеты в каждой квартире. Хвала воистину великому изобретателю, придумавшему унитаз и сливной бачок! Я вздохнул - а завтра, какой-то идиот будет покушаться на мою жизнь, куда смотрит милиция и ООН, здесь нарушают права человека?!
   Капитан развернул прихваченный с кухни узелок. На глаза попалась металлическая фляжка, запотевшая и покрытая холодной росой. Два огромных куска курицы, копченая рыба и горка овощей. Я подавился слюной - игры на свежем воздухе располагали к зверскому аппетиту. В конце концов, здесь тоже есть свои плюсы. Здоровый и чистый воздух, сохранившая девственность природа. Вино, которое я успел оценить...
   На втором глотке божественного напитка Оутли вырвал фляжку из рук.
   - Довольно! Напьешься завтра, после победы.
   - Да ладно тебе! - я ревниво смотрел, как доблестный рыцарь приложился к фляжке.
   - Уф! - наконец, оторвался он от горлышка и звучно рыгнул.
   - Хочешь анекдот?
   - ?!?
   - У курицы спрашивают: "Ваше самое большое достижение в жизни?". "О! - восклицает наседка. - Это, конечно же, большое пятикилограммовое яйцо, снесенное мной". "Ваше жизненное кредо?" "Снести еще большее", - отвечает курица. Спрашивают у петуха: "Ваше самое большое достижение в жизни?" "Яйцо! - кричит петух, - Пятикилограммовое яйцо, которое снесла моя курица". "Хорошо, а ваше желание?" "Набить морду страусу!"
   Капитан, откинувшись навзничь, долго смеялся, а я затушил в земле окурок.
   - Слушай, - перевел дух капитан, - а кто такой страус?
   Я смеялся дольше. Хорошо, что от него не ускользнула суть анекдота.
   - Ох, - сумел, наконец, выговорить я, - это такая большая птица, метра два высотой.
   - О-о-о!?!
   Мы рассмеялись. Неожиданно капитан резко вскочил, в его руках блеснул клинок.
   - Продолжим! - воскликнул рыцарь. - В стойку, граф, в стойку!
   Я поднялся, молча, проклиная Оутли-Шумахера. В конце концов, этот добрый человек борется за продолжение моего бренного существования.
   - Расслабься. Так хорошо, еще расслабься, - командовал капитан. - Направь меч мне в грудь. Так. Носок правой ноги смотрит на меня. Ноги в коленях слегка согнуты. Рукоятка меча прикрывает грудь. Хорошо. Смотри противнику в глаза. Смотри в глаза, по глазам ты должен угадать все его последующие движения. Вперед! Удар! Коли! Удар! Смелее! Коли! Еще удар! Еще!
   - Дьявольщина! - я с остервенением набросился на капитана, приятно было держать холодную рукоятку меча Эрика. Мне начинало нравиться, может быть, во мне просыпались далекие предки, воевавшие с готами и гуннами.
   - Выпад!
   Я с трудом отбил.
   - Молодец, - похвалил Оутли-Шумахер.
   Острие Оутли-Шумахера постоянно плясало у меня то перед грудью, то перед глазами, я с трудом следил за его мельканием. Я начинал выдыхаться, с непривычки заныла кисть руки. Отражая удары, ныло плечо и сбивалось дыхание. "Какой я задохлик!" - неприязненно думал я, отступая под градом ударов. С каждым ударом моя рука слабела все больше и больше. Пот застилал глаза.
   - Удар! Выпад! Коли! Удар! Еще удар!
   Это настоящее безумие! Я скрипел зубами и отступал к краю поляны. Совсем немного и взвою о пощаде. Я! Живущий в измерении на несколько порядков выше. Умеющий обращаться с холодильником и телевизором, включать газовую плиту и заводить машину. И Я не смогу здесь выжить?!
   Я отступил - Оутли распорол резким взмахом куртку мне на груди. Его меч описал восьмерку и падал мне на голову, я отскочил в сторону, подставив под удар меч. Дзинь! Рука чуть не отвалилась...
   ...И вот я, окончивший школу и институт, прошедший армию, помню теоремы Пифагора и Архимеда, законы Ньютона и Галилея, знающий, что такое число пи и молярная масса, я здесь ни к чему не гожусь - с их точки зрения...
   Опять удар! Еще один, я еле успеваю их отразить, перестав наносить ответные. Догадываюсь, что капитан раздражен и играет со мной в кошки-мышки. Я вскрикнул - проклятый колючий кустарник предательски впился в спину. Все - достаточно! Меч вылетел из рук и я, смахнул с лица капли пота.
   - Ну? - я слабо улыбнулся капитану. Он не смотрел на меня.
   - Ну что? - дыхание со свистом вырывалось у меня из груди. - Ну что!?!
   - Ничего, граф, - ответил капитан, в его глазах не было жалости, они осуждали. - Ты Защитник принцессы, небо не зря выбрало тебя. Будем надеяться на чудо, - по интонации было видно, что в чудеса он верит слабо.
   Я отошел в сторону и поднял меч, любовно протер лезвие пучком травы - кажется, мы начали привыкать друг к другу. Какой клинок, как он блестит на солнце, какая удобная, словно продолжение руки, рукоятка!
   - Граф! - окликнул меня Шумахер. - Тебя ждет Ураган.
   Я вздохнул:
   - Конечно, конечно!
   - Для завтрашнего боя принцесса тебе даст Белоснежку, но ты на ней не усидишь.
   - Посмотрим.
   - Если повезет - умрешь сразу.
   - Посмотрим.
   Я влез на лошадь, капитан с улыбкой наблюдал.
   - Неплохо смотришься, граф, что-то в тебе есть необыкновенное, - капитан откровенно издевался.
   - Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу-брожу. И у судьбы как все, как все, счастья себе прошу, - пропел я капитану, конь музыкально поводил ушами.
   Капитан протянул длинное, тяжелое копье с затупленным наконечником.
   - Попробуй с этим, - рыцарь зашагал на другой край поляны устанавливать мишень - большой деревянный щит с красным яблочком посредине.
   Оутли воткнул в землю шест и укрепил на нем щит (теперь он казался не таким большим, как раньше).
   - Варвары, когда вас только коснется цивилизация?! - пробормотал я, когда капитан поднял руку.
   Я облизал сразу пересохшие губы и представил, что ждет меня завтра - маньяк-барон, жадная до крови толпа и я - посреди бранного поля, бледный и дрожащий.
   - Вперед, граф! - капитан сделал отмашку.
   Я лягнул Урагана и тут же пожалел, что так поступил с благородным животным, ибо оно вспомнило свое имя и прошлое. Лошадь ликующе заржала, в ней проснулся Ураган, и я со свистом в ушах понесся в сторону капитана. Я вспомнил про тормоза, заорал и стал изо всех сил тянуть поводья на себя. Урагана тормоза отказали, лошадь продолжала лететь - вот проклятый щит.
   - Тпр-рр-рру-ууу!!!
   Я, конечно, промахнулся, но этого оказалось недостаточно, конь неожиданно встал, как вкопанный и нагнул голову за пучком щавеля. Клянусь - он сделал это нарочно. Щит я снес вместе с шестом, грудью, когда вылетел из седла, и на нем, словно всю жизнь занимался виндсерфингом, нырнул в кусты... Это было что-то... После этого я с большей симпатией стал думать о завтрашнем убийстве.
  
  

10

ГЛАВНОЕ - ВОВРЕМЯ УЙТИ

   Вечером, на ужине у меня была приятная возможность лицезреть барона Ворлока. Нас дипломатично представил друг другу король, с таким видом, словно хотел сказать - разбирайтесь сами, а меня оставьте в покое. Этот дядя был выше меня головы на две, а плечи его перекрыли бы футбольные ворота. А какая у него хищная пиратская рожа! Понимаю принцессу и сочувствую. Квадратная голова, на ней длинные и густые, посеребренные временем волосы. Они свободно растекались по воротнику черного камзола. Хищный ястребиный нос пытался оторваться от лица и зажить собственной жизнью. Нос, как мыс Доброй надежды, нависал над крашеными черными усами, концы которых едва не доставали груди. Полные губы, потрескавшиеся от холодных горных ветров, презрительно сжались, увидев меня. Гранитный выступ подбородка упрямее выступил вперед. Удивительно, что такое крупное лицо обладало маленькими, хитренькими глазками, злобно взирающими на меня из-под кустистых, как у белки, бровей. Сквозь поредевшую челку, на лбу лиловел крестообразный шрам, внушающий уважение к броне лба. В общем, барон Ворлок показался мне крайне неприятным типом, я его таким и представлял - для него убить невинного человека все равно, что плюнуть.
   - Знакомьтесь, - радостно объявил король, потирая руки (по-моему, он их умывал), - барон Ворлок!
   Тот соизволил чуть склонить передо мной голову, насмешливо улыбаясь.
   - Граф зеленого парка и чертова колеса - Защитник принцессы! - В тоне короля появились извиняющиеся нотки - барон, положитесь на мое королевское слово, все по чести.
   Улыбка барона переросла в ухмылку, которая ничего хорошего не предвещал. Загребущая рука потянулась к моей верхней пуговице.
   - Рад был с вами познакомиться, граф. Сожалею, что знакомство будет не долгим.
   Он дернул, моя костяная пуговица осталась зажатой в его волосатом кулаке. Я побледнел, мне показалось, что он собирается убить меня перед ужином, для хорошего аппетита и сварения желудка.
   - Прошу к столу, - засуетился король, видно он, как и я, с детства, боялся хулиганов-громил.
   Мы пошли к столу, толпа любопытных облегченно вздохнула и расступилась, пропуская нас.
   - Завтра я вас убью, - спокойным голосом, так говорят о погоде, пообещал мне барон и сел в предложенное ему кресло, возле короля.
   Черт возьми! За завтраком это было мое место. Недвусмысленный намек - чьи ставки велики: кто аутсайдер и кто лидер.
   Я запомнил предателей перебежчиков. Лысый Грюндик чуть ли не рассыпался в любезностях перед бароном. С грустью увидел за другой половиной стола шумную молодежь: Виста, Покера и Напа, а с ними: баронессы де Гали и Муза. Они весело над чем-то посмеивались. Принцесса была бледна, хмурясь, сосредоточенно рассматривала тарелку, в которой ничего не было. Она сидела рядом со мной, и я видел, как у нее дрожат руки - бедняжка.
   Никто не смотрел в мою сторону. Все сконфуженно старались избежать моего взгляда. Ощущение - словно меня похоронили, и теперь всех смущает присутствие покойника за столом.
   - Еще не вечер, - подмигнул я принцессе.
   Она слабо улыбнулась.
   - Я видела ваши упражнения.
   - И как? - я почувствовал, что краснею.
   - Вы были неподражаемы.
   Я уставился на пустой бокал. Настроение таяло, как заблудившийся возле берегов Африки айсберг. Аппетит удрал, а ведь недавно я мечтал о целом поросенке. За столом царила настороженная тишина. Иногда ее, как бумагу, разрывало чье-нибудь резкое восклицание и ехидный смешок. Один капитан остался верен мне. Он кивнул на бокал.
   - Выпьем за победу! - и толкнул Звездочета в бок: - Ну-ка, что говорят твои звезды?
   - Что?! - вскрикнул Звездочет, поглощенный своими мыслями. - Оставьте меня в покое!
   - За чью победу? - навострил уши барон Ворлок.
   У него: "чересчур громкий и противный голос" - так говаривал в армии мой начальник штаба, майор Сироткин.
   - Разве это важно? - миролюбиво спросил Оутли. - Победа бывает одна, как и поражение.
   - А все-таки?! - настаивал барон.
   Граф Василиск льстиво улыбнулся:
   - Барон, у вас есть сомнения на этот счет?
   Ворлок благосклонно улыбнулся графу и опрокинул в широко раскрытую пасть кубок с вином. С вызывающим грохотом поставил на стол пустой кубок:
   - Зачем вы вызвали Защитника, ваше величество?
   Король от неожиданности вздрогнул и уронил на пол кусок рыбы:
   - Чтобы проверить тебя: достаточно ли ты силен, благоволят ли к тебе звезды.
   Ворлок захохотал, осматривая стол. Придворные повесы поддержали его нестройным хихиканьем.
   - Ваше величество сомневается во мне?
   - Я сомневаюсь! - вмешалась принцесса. Король благодарно кивнул дочери.
   Барон и принцесса глазами были готовы друг друга испепелить. Первым сдался барон.
   - О-хо-хо! - захохотал Ворлок. - Госпожа, скоро я развею ваши сомнения. Утром!
   Его наглая уверенность в себе начинала меня заводить. Страх, сковавший при знакомстве, испарился. Я потянулся к кубку.
   - Как я вас ненавижу! - тихо произнесла принцесса.
   - Что? - барон перестал смеяться. Квадратное лицо побагровело. - Душечка моя, ты полюбишь меня!
   - Никогда!
   - Ты будешь моей женой! - рявкнул барон.
   - Никогда!
   - Таково слово короля! - Ворлок впился глазами, словно ястреб в цыпленка, в съежившегося и испуганного короля.
   И это наш король?! Альфред Дерибас 7-й пожал плечами и ничего не ответил. Мне стало еще противнее, я выпил другой кубок и посмотрел на капитана.
   - Ты Защитник или кто? - спросил рыцарь.
   - Кто? - не понял я.
   - Слабак! - капитан плюнул под стол и потянулся за кувшином с вином.
   - Ну, это мы посмотрим! - пообещал я.
   В это время, разъяренная перепалкой с бароном принцесса, не выдержала и вскочила из-за стола. Я поднялся вслед за ней, ловя угрожающий взгляд барона.
   - Защитничек! - процедил он сквозь зубы и снова засмеялся. Не смех, а блеяние козла.
   - Сам виноват, - тихо пробормотал я.
   Я схватил поднос с заливной рыбой и опустил на голову Ворлоку. Старая графиня завизжала и упала в обморок. За столами поднялся шум и переполох. Вскочили сопровождавшие барона вассалы, потянулись за оружием. Капитан Оутли-Шумахер взмахнул рукой, возле стен появились гвардейцы, вооруженные длинными алебардами. Сам Ворлок, ревя, как раненый медведь, медленно поднимался из-за стола, пытаясь дотянуться до меня своими ручищами. В его взгляде было что-то жуткое. Я понял - он не убьет меня завтра, а сделает это сегодня. Темная подлива и прилепившийся к носу лист лавра делали Ворлока похожим на Шекспировского Мавра, спешащего сделать свое дело. Я отпрыгнул от стола, прихватывая тяжелый винный кувшин.
   Король, раскрыв рот, наблюдал за нами. Он силился что-то сказать, но только хрипел и был похож на человека, который только что попал в парк аттракционов Диснея. Молодежь испуганно сбилась в кучу и с ужасом взирала на происходящее. Старая графиня успела очнуться и теперь истерически рыдала. Ее дочь, графиня Лили, пытаясь успокоить мамашу, тряслась в нервном смехе и показывала на барона пальцем. По голове барона еще стекал соус, на мощных плечах лежали кусочки рыбы, на груди расплывалось темное пятно. Грюндик одним рукавом вытирал вспотевшую лысину, вторым растирал по груди Ворлока жирное, увеличивающееся пятно. Граф Василиск икая, тянулся к кубку с вином. Мне достаточно было микросекунды, чтоб запомнить эту картину на всю жизнь - великолепная иллюстрация к медицинскому трактату о сумасшедшем доме.
   Барон Ворлок ринулся на меня.
   - У-у-у-бь-ю-ю-ю! - проревел он, вытягивая руки.
   Я знал, что бежать от барона нелепо и как лихой ковбой из третьеразрядного боевика про Дикий Уест, поднял руку с тяжелым кувшином. В нужный момент опустил его на голову барона с криком:
   - Банзай!
   Кувшин разлетелся на мелкие черепки, но череп барона остался на месте. Вот глаза: знаете, есть такие детские игрушки-неваляшки - если их потрясти хорошенько, то глазки этих игрушек будут бегать, описывая параболические окружности; мне показалось, что это произошло с глазами Ворлока. Он взревел, как Минотавр, заколотый Тезеем, упал на пол, дернул ножкой и ... мирно захрапел.
   Кто-то потянул меня в сторону. Это оказалась принцесса - при таких обстоятельствах главное: вовремя и незаметно уйти.
  
  

11

"ОЙ, МОРОЗ, МОРОЗ..."

   Мы поднялись в отведенную мне комнату. Забыв о запрете, я закурил, чтобы снять напряжение. Принцесса недовольно поморщилась и отошла к окну.
   - А ты не так безобиден, - сказала она.
   - Мои акции растут? - спросил я.
   - Что? - не поняла принцесса.
   - Я ваш Защитник, работа у меня такая.
   - Так ему и надо! Как я его ненавижу, как я его ненавижу! - принцесса забегала по комнате, разгоняя сигаретный дым.
   Я отошел к бойнице, присел на подоконник, чтобы не травить венценосную особу.
   - Вы опять выпускаете изо рта эту гадость?
   Я пожал плечами - это не вопрос, а констатация факта.
   - Мне надо подготовиться к завтрашнему бою, - ответил я.
   Принцесса замерла.
   - Вы верите, что сможете одолеть барона Ворлока? - с надеждой спросила она.
   - Разумеется! - браво ответил я, стараясь, чтобы голос предательски не дрогнул, вспоминая пунцовое от ярости лицо барона с глазами убийцы-маньяка.
   В комнату вошли Звездочет и рыцарь Оутли-Шумахер. На лице капитана играла веселая улыбка.
   - Иди, съешь лимон, - заметил я ему.
   - Зачем?
   - Чтобы лицо не треснуло от улыбки.
   - Нет, здорово! - капитан хлопнул в ладони. - Как ты его ловко уделал!
   - Я хочу сказать, - подал голос Звездочет, - что звезды располагают в вашу пользу. Правда, это очень странно? - Звездочет хмыкнул. - Но звезды лгать не могут.
   - Странно, - согласился я. - Кстати, в какое время состоится поединок?
   - Рано утром, - ответил капитан.
   - А что с Ворлоком? - спросил я.
   - Он уснул, - ответил Звездочет.
   - Храпит на весь замок! - хохотнул капитан.
   - Великолепное здоровье! Он не будет страдать от бессонницы. А что будет в случае моей победы? - я игриво посмотрел на принцессу.
   - Что ты желаешь? - нежно проворковала она.
   - Ну, как герой, я бы хотел чего-нибудь существенного.
   - Например?
   Я ничего не мог прочитать в ее изумрудных глазах. Принцесса пробовала купить меня блеском жемчужных зубов.
   Иногда мне приходили мысли, что пора остепениться, начать серьезную семейную жизнь, завести детишек, лучше мальчиков... Я глубоко затянулся, мельком вспомнил дары своей цивилизации. Что делать, когда кончатся сигареты? Не осесть же в этой дыре? А почему бы и нет? Здесь не так и плохо.
   - Так, как описывается в легенде об Эрике-Солнышко? - ответил я.
   Принцесса закусила нижнюю губу, Звездочет нахмурился - капитан рассказал мне о моем легендарном предшественнике много.
   - А что там описывается? - спросила принцесса.
   - Король отдает руку своей дочери Защитнику и полцарства в придачу, - я смело посмотрел в глаза принцессы.
   Ответить она не успела - в комнату влетели король, маршал, Василиск и дюжина стражников.
   - Я велю отрубить вам голову! - с порога заявил король, тыча пальцем, который, как дворник от автомобиля, замелькал перед моим носом.
   - Ваши пьяные выходки! - король от возмущения топнул ногой. Василиск охнул - он стоял стишком близко, удар пришелся по носку его сапожка...
   - Вы ответите! - прошипел мне Василиск.
   Василиск повернулся к королю:
   - Ваше величество, прикажите позвать палача?
   Король, своим взглядом, хотел расплавить меня, как стойкого оловянного солдатика. Он пыхтел и сопел, подыскивая слова.
   - Встать! - прикрикнул король.
   Я покорно принял стойку смирно. Король обошел вокруг меня, как сержант в "учебке". Обмерил взглядом.
   - Оскорбить гостя в присутствии короля! - с пафосом произнес король.
   - Я сам гость, - скромно заметил я.
   - Молчать!
   - Велите позвать палача, ваше величество, - масленые глазки графа Василиска злорадно вспыхнули.
   - Папочка, - принцесса обняла короля за плечи, - ведь он - мой Защитник.
   - Это все и портит, золотко мое! Его голова давно бы обозревала окрестности замка с вершины пики!
   - Прости его, папочка, ведь это мой человек! - не голос, а чистый мед.
   Король улыбнулся и чмокнул принцессу в щечку:
   - Иди спать, солнышко мое. Я разберусь с этим делом.
   Его колючие глаза уставились на меня. Я нервно переминался с ноги на ногу.
   - Ваши прогнозы?! - король ткнул пальцем в грудь Звездочету.
   - Я..., - замялся Звездочет, - не... знаю, но..., может быть так, ...что...
   - Не мямлите - я внимательно слушаю.
   - Странно, но звезды... я не нашел ошибки, ...они располагаю в его пользу, - Звездочет кивнул на меня.
   Я облегченно вздохнул.
   - Хорошо, - кивнул король. - Ваши прогнозы?! - он ткнул в рыцаря Оутли-Шумахера.
   Тот виновато развел руками.
   - Не знаю, ваше величество, как там звезды, но барон Ворлок с ним шутить не будет, надо обладать счастливой звездой. Я бы так сказал: быть Баловнем судьбы! - Оутли смущенно улыбнулся и отошел в сторону задумчиво покручивая ус.
   - Хорошо, что будем делать? - настаивал Василиск.
   - Да отстаньте вы со своим палачом, еще успеете! - отмахнулся король.
   - Отпустите меня домой, - попросил я.
   - Домой хочешь?! - усмехнулся король.
   - Хочу.
   - Да, какой из тебя Защитник? - согласился король, кивая головой. Корона съехала на уши, принцесса поспешила поправить.
   - Какой есть.
   - Может все-таки позвать палача? - елейным голосом предложил Василиск.
   Король вздохнул:
   - Тогда вы, Василиск, будете завтра утром сражаться с бароном?
   Василиск поспешил спрятаться за спину тучного маршала. Король повернулся к рыцарю Оутли-Шумахеру.
   - Что будет, то будет! - объявил он свое королевское решение.
   Все, кроме меня, облегченно вздохнули.
   - Капитан, возле дверей поставьте стражу! - распорядился король.
   - Папа, может попробовать вызвать еще одного? - спросила принцесса. - Вдруг новый будет лучше?
   Мне стало горько от такого черного недоверия, я попытался не сутулиться и расправил плечи. Король вопросительно посмотрел на Звездочета, тот развел руками.
   - Ваше величество, это невозможно! - Звездочет посмотрел на меня. - Он именно тот, которого послали вам небеса, другого нет...
   - Ладно-ладно! - король прервал Звездочета.
   - Спасибочки, - я поклонился Звездочету - разговор стал меня раздражать и я возмутился: - А не пошли бы вы все?! Завтра у меня тяжелый день, мне надо отдохнуть.
   Мне было больно, я чувствовал себя преданным и покинутым. Никто не верил в мои возможности, как Защитника. "Господи, - подумал я, - как они мне все надоели, эти короли и графы, даже принцессы, сегодняшний день был богат на события, разве не имею я право устать и остаться наедине с самим собой?! Докурить сигареты".
   А в комнате повисла недобрая тишина. Такая тишина бывает перед бурей, кто может позволить себе выставить короля из комнаты? Король (его лицо стало малиновым, потом пунцовым, похожим на перезрелый помидор) наконец, он спустил пар.
   - Вот такой наглости... - прошипел он, не в силах продолжать, его словарный запас отказывал.
   Я цинично улыбнулся, пробуя скопировать оскал бенгальского тигра:
   - Спасибо всем за доверие, а теперь будет лучше, если вы все оставите меня в покое. Я хочу спать.
   - Палач! - взвизгнул король.
   - Позвать его? - вынырнул из-за спины Грюндика граф Василиск.
   - Вы сумасшедший! - принцесса покрутила пальцем у виска. - Папочка, он перегрелся на солнце и сам не знает, что говорит.
   - Да, это нервный срыв! - кинулся мне на помощь капитан.
   - Я не знаю, - король с сомнением посмотрел на меня. - У него, в самом деле, завтра трудный день. Палач отрубит голову послезавтра! - решил король.
   - Если будет что рубить, - добавил Грюндик.
   - Пусть отдыхает, - король махнул в мою сторону рукой, - пойдем спать.
   Принцесса прижалась к своему папочке, корона съехала на затылок, словно кубанка казака, и увела его из комнаты, напоследок стрельнув в меня изумрудным пламенем глаз. Из коридора донесся голос короля:
   - А стражу все-таки выставьте.
   Вслед за королем потянулись остальные. Капитан задержался. По-моему, мы начали испытывать друг к другу дружеские чувства.
   - Граф, вы в своем уме, говорить королю такое?
   - Что?
   - Король приходит и уходит сам, когда пожелает.
   - А-а. Я смертник, мне можно все, - я достал сигарету, чиркнул спичкой по стене. В руке появилось маленькое слабое пламя. Я прикурил, с чувством превосходства заметив благоговейный взгляд капитана, в этом мире еще не изобрели спички.
   - Хочешь курить? - задал я провокационный вопрос.
   - Дай - попробую, - неуверенно и боязливо согласился капитан.
   - На, затянись, - я протянул бычок, - возьми дым в рот и скажи, втягивая в себя слова - "А-а-ах, мама идет!"
   Рыцарь Оутли-Шумахер, наверняка, пожалел о столь опрометчивом поступке. Он сделал все так, как я ему сказал.
   - Мама идет..., - он не договорил, его лицо стало зеленым, потом по нему поползли, как блуждающие огоньки на болоте, лиловые пятна. Капитан затрясся от кашля и, шатаясь, бросился вон из комнаты.
   Сквозь кашель я разобрал слова: "меня отправили. После этого случая он, почему-то, зауважал меня больше - наверное, ему казалось величайшим подвигом втягивать в себя этот ядовитый дым, который, как известно, коня убивает.
   Вернулся он минут через десять с большим кувшином вина и двумя бокалами.
   - Закуришь? - улыбаясь, поинтересовался я.
   - Нет, нет! - поспешно отказался капитан, пятясь в сторону. - Давай лучше выпьем?
   - Давай, - согласился я.
   Мы расположились на огромной, как аэродром, кровати, за дверьми топотали два стражника.
   После первого кувшина мы, уже вместе, отправились в столовую за вторым. Там мы и остались. Я великодушно разрешил присоединиться к нам моим стражникам - беднягам, ходившим до этого вокруг да около и давящимся слюной, иначе они могли бы проглотить кадыки. На четверых, как и положено, появился новый кувшин с вином. Все-таки приятная вещь - малиновое вино.
   - Давай споем? - предложил я.
   Капитан икнул:
   - Ик, давай.
   - Что будем петь? - спросил я.
   - Балладу... ик, ...о походе, ик... ик... ик... на Тянь-Шуань.
   - Нет, я такой не знаю.
   - Тогда о чем? Ик, ик.
   - О чем? - спросил я у солдат.
   - Не знаем, - хором отозвались они, - о чем пожелает ваша честь!
   - Ой, Мороз моро-о-з! - заорал я что было сил. --Не-ее-е моро-оо-озь меня-аа-а, не-ее-е моро-оо-озь меня-аа-а, моего коня-аа-а! А теперь все вместе.
   Капитан и солдаты подхватили:
   - Не моо-розь меня-аа-а, моего-оо-о коня-аа-а!!!
   На улице тревожно залаяли собаки. С перепугу заголосил в сарае петух. На лестнице послышался шум и на пороге появились заспанные рожи шалопаев: Напа, Виста и Покера. Они растерянно разглядывали нас, протирая сонные глаза.
   - Что - уже утро? - растерянно спросил Нап.
   - Гуляем? - поинтересовался Вист.
   - Шумим? - предположил Нап.
   - Присаживайтесь, - пожевал я губами и махнул рукой, показывая на стол и полупустые кувшины с вином.
   - Ур-ра-а!!! - гаркнули повесы, вмиг наполнили кубки.
   Спустя некоторое время в длинных темных накидках в столовую пробрались Муза и Лили.
   - Вы так шумите! - улыбаясь, пожурили они нас. - Можно присоединиться к вашей компании?
   - Конечно!!! - проорало несколько пьяных глоток.
   Двое стражников прикатили из подвала новую бочку с вином и мы, так сказать, попали на новый виток гонки-борьбы с Бахусом. Дальнейшее помню плохо - смутными отрывками, полными густого винного тумана.
   Кажется, я пытался им спеть что-то на английском, стуча ручками ножей по столу. Компания стучала импровизированными тарелками - своей кружкой о кружку соседа. Подвыпившие барышни танцевали на столе, увлеченные рок-н-роллом, после того, как я продемонстрировал несколько па нового для них жанра. На столе, над нами, мелькали симпатичные ножки. Было весело. Муза и Лили пели:
   - Мы танцуем буги-вуги, мы танцуем буги-вуги, мы танцуем буги-вуги каждый день!!! Мы веселые медузы, мы похожи на арбузы!!! Comon bebi!
   Пока кто-то не крикнул, кажется, это был я:
   - Шухер!!! Нас почикали!!!
   В комнату влетела куча стражников, возглавляемая королем и принцессой. С ними, очень большой и страшный человек - на голове алый колпак с прорезями для глаз и рта, а в руках огромный обоюдоострый топор. Веселья как не бывало, наступила кладбищенская тишина, хмель остался, но все пытались принять умный и трезвый вид. Муза и Лили сконфуженно спрыгнули со стола в объятия моих стражников. Они едва удержались на ногах. Вист, Нап и Покер упали под стол и затаились. Капитан стал по стойке смирно. Откуда-то издалека доносился голос короля, я его плохо различал сквозь белую пелену выпитого вина.
   - Я велю отрубить ему голову сейчас, на месте, здесь, сию минуту!
   Я улыбался и, покачиваясь, приветливо махал рукой человеку с топором. Капитан, не выдержав, сел и отхлебнув вина, затянул песню:
   - Ой, мороз, моро-оо-оз!!!
   - И ему! - взвизгнул король.
   Принцесса пыталась успокоить разбушевавшегося папашу. Король увидел мою охрану:
   - Им тоже! - из обессиленных рук стражников выпали Муза и Лили. - Всем! - проревел король. - Он споил весь мой двор! Уберите их вон!
   - А нам все равно, а нам все равно! - запел я.
   Под столом замычали шалопаи. Муза и Лили всхлипнули на полу.
   - Танцуют все! - крикнул я и схватился за стол, чтобы устоять.
   - Палач!
   Принцесса, повиснув на хилых плечах короля, что-то объясняла ему. Мне было все равно. Меня накренило, повело в сторону, стол качнулся вместе со мной и с криком:
   - А-а-а, мать вашу! - я потянул за собой стол с посудой на пол.
  
  

12

ПОЕДИНОК

   Я нервно курил, возможно, последнюю сигарету в жизни. Мне было очень плохо - после вчерашнего перебора. Не знаю, как им удалось поднять меня утром. А капитан ничего, как стеклышко. С большим трудом и с великой помощью Оутли-Шумахера я натянул на себя рыцарские консервные банки: панцирь черепахи, наколенники и налокотники, как в хоккее, огромные и тяжелые рыцарские сапоги, на которых впервые увидел золоченые шпоры, рыцарские рукавицы - великолепный подарок нашим металлистам. Дио и Озборн лопнули бы от зависти.
   Все это, я одевал в состоянии опьянения и помутнения. До меня не доходило, что обряжают Защитника на похороны. Когда дошло, я стал волноваться и кричать:
   - Помогите! Я хочу спать! Оставьте меня в покое! Спасите!
   Пробовал вырваться из рук, но двое, разящих перегаром стражников крепко держали меня под руки. Капитан посоветовал посмотреть на одного человека, незаметно стоящего в углу комнаты. Что-то шевельнулось в моей памяти - голый торс, красный колпак...
   - Кто это? - мой голос хрипел.
   - Королевский палач, собственной персоной, - ответил капитан.
   Палач, услышав, что говорят о нем, поклонился мне, словно говоря: "Я весь к вашим услугам".
   - Я не хочу умирать! - прохрипел я в ухо капитана.
   - Ничего не поделаешь, граф. Придется драться с бароном. Мне жаль.
   - Я не хочу умирать! - сказал я в полный голос.
   - Звездочет предсказал, что небо на твоей стороне, - не очень уверенно напомнил Оутли-Шумахер.
   - Я не хочу умирать!
   - Ты ведь Защитник! - пытался одобрить меня капитан.
   - Я не хочу умирать!
   Капитан повесил на мою грудь шнур с обломком чьего-то зуба:
   - Мой талисман, после вернешь - он должен помочь.
   - Я не хочу умирать!!! - заорал я в полную мощь своих легких.
   - Заткнись! - в голосе капитана прозвучала сталь. - Посмотри на свой герб: нарисовали, как ты просил.
   Мне сунули в руки щит - на зеленом поле чертово колесо, а в центре колеса - сердце.
   - Пусть принесут вина, - попросил я.
   - Ты в своем уме?! Король приказал не давать тебе ни капли!
   - Я умру от жажды.
   - Сочувствую. Неужели ты ничего не помнишь?
   - А что случилось? - удивился я.
   - Час назад тебя достали из колодца.
   - Что?! - я был потрясен, ничего такого я не помнил.
   - Тебя полночи обливали холодной водой, по приказу короля. Ты пел песни и грозился разнести весь королевский сарай по камушкам.
   Я истерически расхохотался - я ничего такого не помнил, стражники поддержали меня веселым ржанием.
   - Король сказал, что даже если ты выиграешь этот поединок, все равно познакомишься с королевским палачом, - капитан хохотнул, - ты такого в ответ наговорил, что короля чуть не хватил удар. Он сам хотел тебя убить, принцесса его увела.
   Я потряс головой: "Ничего не помню!", покосился на стоящего в углу палача. Тот замер в одной позе, как чучело, набитое соломой.
   Я потрогал нёбо - сухое, похожее на наждачное полотно. Альвеолы, казалось, покрылись столетним налетом ржавчины и срочно нуждались в смазке. Ощущение было таким, как будто во рту провела ночь стая бродячих кошек. Я дал себе слово больше никогда не пить этого зелья, но тут, капитан достал из-за пазухи запотевшую фляжку с вином...
   Вот каким было утро. Я отогнал от себя тяжелые мысли, глубоко затянулся. Боже, как болит голова.
   Утро выдалось ненастным, по небу задумчиво бродили хмурые тучки. Солнце то проглядывало, то вновь исчезало в разрывах облаков. Поскорее бы прошел дождь, а то мои мозги внутри расплавились и плескались в черепной коробке, их нужно было охладить, чтобы придать им первоначальную форму.
   Сильно раздражал стоящий над полем многоголосный гул. Народ был широко оповещен о предстоящем поединке. С раннего утра все трибуны были забиты. Ристалище, наверное, на основе его в последствии было создано футбольное поле. С двух сторон стояли закрытые, высокие деревянные ворота разных цветов, как в боксе - синий и красный угол. Ворота скрывали палаточные городки желающих сразиться друг с другом. Когда герольды протрубят в длинные трубы, взятые на прокат в Иерихоне, заскрипят ржавые, старые петли, ворота распахнутся, выпуская навстречу друг другу самоубийц. Я находился за красными воротами.
   - О, Боже! - простонал я. - Как выкрутиться?
   Капитан подмигнул:
   - Не волнуйся, все нормально.
   - Хотелось бы верить.
   Простой люд, рассевшись на деревянных скамьях, с нетерпением ожидал спектакля. Такие же мужчины и женщины, старые и молодые, сегодня одели яркие и пестрые одежды, как на праздник. Говорят, после поединка будет ярмарка. Из-за трибун доносились мычание скота и скрип телег. На многих мужчинах были длинные рубашки похожие на мексиканские пончо, надетые через голову, с искусной вышивкой по низу, в виде узора из переплетенных рыб - в угоду королю. На женщинах - длинные, свободного покроя сарафаны, не скрывающие соблазнительных форм. Эх, люди, люди - всегда требуете хлеба и зрелищ. Всегда и везде.
   Взрослые зубоскалили, флиртовали и ругались, грызли семечки, жевали овощи. По рядам сновали предприимчивые разносчики пирожков, водоносы. Ветер принес аппетитные запахи жаркого. Дети кругами бегали вокруг моей палатки, орали и визжали, их отгоняли мои секунданты и охранники. Я бы предпочел, чтобы рядом стояла карета скорой помощи, с работающим двигателем. Эх, к Склифосовскому, я точно не попаду.
   Чтоб ничего не видеть и не слышать я скрылся внутри палатки. Я так устал, чувствовал себя таким опустошенным, что не мог думать ни о каком побеге. Хотелось одного - пусть все поскорее закончится. "Что суждено, то суждено!" - решил для себя.
   Пропели трубы, в палатку заглянул капитан, я вздрогнул.
   - Что, пора?
   - Успеешь, - капитан ободряюще хлопнул меня по железному плечу. - Это оповестили, что прибыл король со свитой.
   В палатке появились бледные, после вчерашнего, Вист, Нап и Покер. Они вызвались быть моими секундантами и группой поддержки. Повесы смущенно забились в один из углов, в их трясущихся руках гулял тяжелый кувшин. Теперь они относились ко мне по-другому, с уважением, что ли. Приятно, когда в кругах королевской молодежи приобретаешь популярность. Принцессу я не видел, хотя по правилам этикета, она должна была проводить меня в последний путь. Ладно, переживем.
   Я был так нагружен железом, что с трудом мог передвигаться. Проклятые килограммы тянули к земле - не вздохнуть, не выдохнуть.
   - Может, снимем половину? - спросил я капитана. - Как можно носить все это?
   Капитан покачал головой:
   - Это ваш шанс уцелеть. Я видел, как дерется в бою барон. У него сильный и быстрый конь. Удар он всегда направляет в голову.
   - Тогда шлем оставим, а доспехи скинем? - предложил я.
   - Ты будешь на коне. Ворлок для надежности может ударить и в грудь. Он убьет тебя сразу, если на тебе ничего не будет. А может выбить из седла и перед смертью помучить, это доставит ему удовольствие. Ты вчера его серьезно оскорбил - он не забудет тебе этого и никогда не успокоится, пока не отомстит.
   - Спасибо, ты предрекаешь мне долгую и мучительную смерть.
   - В голову ты промахнешься, - консультировал Оутли-Шумахер.
   - Целься в грудь - так надежнее! - пьяным голосом из угла выкрикнул Вист.
   - Он не выбьет барона из седла! - отрезал капитан. - Целься в плечи, есть возможность ранить барона.
   - А если в лошадь, уж в нее-то я не промахнусь? - спросил я.
   - Это большой позор для людей, носящих звание рыцаря! - сурово ответил капитан.
   - Ну и черт с ним!
   - Не говори так! - покачал головой Оутли-Шумахер, он осуждающе посмотрел. - Рыцарским званием не разбрасываются!
   Я отвернулся.
   - Извини, я пошутил.
   Я достал сигарету, все торопливо покинули палатку. Прикурил и, проверив, что никого рядом нет, торопливо расстегнул лямки панциря. Скинул с себя железные половинки. Спрятал панцирь, а также толстую кожаную куртку в углу. На себя я накинул плащ, повесил на грудь гербовый щит - легче и удобнее.
   В палатку заглянул капитан:
   - Собирайся, сейчас подадут сигнал.
   Я покинул палатку. Белоснежка - белая кобыла принцессы, недовольно покосилась в мою сторону и стала перебирать передними копытами.
   - Помнишь вчерашние уроки? - спросил капитан.
   Я выстрелил "бычком" в сторону.
   - Помню, - буркнул я.
   Капитан и Покер помогли влезть в седло.
   - Какой-то ты легкий? - подозрительно заметил капитан.
   - Не ел с утра.
   Верхом на Белоснежке голова закружилась с новой силой, я нагнулся и обнял лошадь за шею.
   - Выпрямись! - прошипел капитан.
   Он стоял рядом и должен был, как старший секундант, вывести меня за ворота. У младшего секунданта Покера лежала на плече моя боевая пика, украшенная лентами принцессы. Я бы сказал, что это не пика, а порядочное бревно с острым стальным наконечником, который ловил скудные солнечные лучи и зловеще поблескивал - не хотелось думать, что в моем теле может возникнуть такая дырка. Меня окружали гвардейцы короля, отрезая все пути к отступлению. Один нахальный ребенок ловко запустил в меня огрызком яблока. Огрызок попал в щит и со звоном отскочил - щит достойно выдержал первый удар.
   В это время запели трубы герольдов, вокруг ристалища поднялись рев и свист, птицы испуганно закаркали и заметались в небе. Герольды стали орать, представляя наши звания и титулы. Двое гвардейцев бросились открывать мои ворота.
   - Боишься? - участливо спросил капитан.
   - Нет, - ответил я, и это было правдой.
   В который раз пришли мысли о временной амнезии и тяжелом случае кретинизма - я сплю и вижу затянувшийся длинный сон-бред. Сейчас будет мнимая смерть и я, наконец, проснусь у себя на кровати, в комнате, расположенной на третьем этаже, с балконом, выходящим на нешумную, тенистую улицу. Заварю чашечку крепкого кофе, включу радио, послушаю последние новости - наши космонавты должны вернуться с орбиты. Потом выйду, прогуляюсь. На дороге машинки - вжик-вжик, вжик-вжик, би-би, би-би. За углом дома магазин и пивная бочка с тетей Зиной. Ничего, скоро кончится кошмарный сон...
   Капитан потащил Белоснежку на поле. Я выпрямился в седле, пытаясь придать себе гордую осанку бывалого рыцаря, которому на ристалище выйти, все равно что, песню спеть. Прочистив горло, я запел:
   - Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам!!!
   Перед глазами плыли кадры из фильма "Варяг" - объятый пламенем, но не сдающий крейсер.
   Трубы заглушили рев обывателей, и мою песню. Я огляделся: над ристалищем возвышался королевский помост под малиновым балдахином. В огромном кресле, в расшитой золотом мантии, под короной, оттопыривающей пунцовые уши, председательствовал король. Рядом с ним, в кресле поменьше величественно сидела принцесса, в лиловом, с золотыми змейками, платье. На ее голове блестел золотой обруч. Волосы, заплетенные в две тяжелые солнечные косы, лежали на груди.
   Нет, я и не думал в нее влюбляться - разные у нас характеры, но... я помахал им рукой. Мой жест остался без внимания. На маленьких скамеечках, под престижным балдахином сидели те же лица, что и за обеденным столом. Интересно - они заключают между собой ставки? За их спинами торчали остроконечные шлемы и алебарды гвардейцев.
   Покер протянул мне копье - я с трудом удержал его в руках. Капитан, рыцарь Оутли-Шумахер воинственно раскрутил усы:
   - Сейчас король даст знак и начнется бой.
   Я посмотрел на противоположный край поля, там возвышалась черная гора - мой злой гений, барон Ворлок. Его конь был накрыт черной попоной, сам он облачен в черные доспехи, блестящие, как вороненая сталь. Ворлок самовлюбленно поигрывал пикой. Через минуту он меня на нее насадит. Мне стало жутко, даже голова перестала болеть, что-то холодное и липкое выступило на позвонках хребта и студеной волной поднялось к затылку, волосы под шлемом неприятно зашевелились. В животе кто-то протестующе забулькал, в горле появилась изжога. Подступила дурнота. Я оглянулся назад - мои ворота заперли. Путь к отступлению отрезан. Оутли одобряюще улыбнулся. На меня смотрели сотни людей: переговаривающихся, пережевывающих репу, смеющихся от скабрезных анекдотов про короля, его министров и рыцарей. Хотелось закричать: "Почему именно я?!!!".
   Король привстал и бросил с трибуны на песок, обвитый лентами короткий жезл. Завыли трубы и закричали люди, предвещая начало страшного суда. Я увидел, как барон Ворлок пришпорил коня и помчался мне навстречу.
   - Вперед! - заорал капитан.
   - Что?
   Белоснежка беспокойно заходила подо мной. Капитан взвыл, выхватил кинжал и уколол круп бедной лошади. Белоснежка заржала дурным голосом и понесла меня навстречу смерти. От неожиданности я чуть не выпал из седла и не выронил пику. Мы стремительно сближались. Наконечник барона зловеще вспыхнул, в небе вынырнуло солнышко, любезно решившее осветить эти, полные драматизма, события. Пика барона была направлена мне в голову. Ворлок, по-джентельменски, решил не играть со мной, а бить наверняка. Я болтался в седле из стороны в сторону, шлем съехал на глаза и я мчался вслепую, не решаясь его поправить - если я на миг отпущу поводья, то вылечу из седла. Наконечник копья выписывал восьмерки, ставя многих в недоумение по поводу нового приема. Как назло, появились позывы к рвоте, мне не хватало захлебнуться в собственном шлеме.
   Последние мгновения до сближения я не видел барона, мне было очень плохо, я боролся с горлом, которое дергалось от спазмов. Проиграв эту схватку, я послал всех подальше, ничего не видя и не слыша, упал на шею Белоснежки и обильно полил землю, накатывающуюся из-под копыт, содержимым желудка. Где-то в этот промежуток времени мы должны были столкнуться.
   После Оутли-Шумахер рассказывал, что было мгновение, когда он видел копье Ворлока, готовое пробить мою тупую голову. Вдруг я неожиданно пригнулся и барон Ворлок промахнулся. А потом...
   Я хочу объяснить это простой случайностью, потому что в момент столкновения я не видел барона и начисто забыл про копье. Описывая пикой, круги и восьмерки, я случайно попал и срезал ремень, которым закрепляется седло на лошади.
   И вот что случилось: пока я, ревя, поливал копыта Белоснежки - конь Ворлока испуганно взвился на дыбы, седло съехало в сторону, а сам барон, потеряв равновесие, стал падать. Ему не повезло - одна нога застряла в стремени, и жеребец потянул Ворлока за собой, до края поля, где его поймали мои секунданты. Впрочем, барону Ворлоку было все по барабану - его голове снова досталось.
   Все это действо творилось за моей спиной, я ничего не видел и не слышал. Белоснежка брезгливо перепрыгнула лужу и с галопа перешла на спокойный шаг, всем своим видом показывая, что это не она сделала - это ее рыцарь-балбес. Я, наконец, смог отпустить проклятые поводья, расстегнуть ремень под подбородком и скинуть шлем. В уши ворвался отрезвляющий, ликующий рев футбольных фанатов. Я вспомнил - кто я и зачем здесь. Удивился, что ещё живой. Стал искать на поле барона. Я увидел, как его тело тянется за лошадью, вот тогда я и закричал как Гойко Митич:
   - Хийя! Юп-юп, хий-я!
   Воинственный клич апачей.
   Я отбросил в сторону не нужное копье и осторожно сполз с лошади, недоумевая, что же все-таки случилось. Прав был Звездочет, когда говорил о благосклонности звезд в мою пользу.
   - За-щит-ник!!!
   - За-щит-ник!!!
   - Слава Защитнику принцессы!!! - скандировали люди, наверное, мало кто видел мои упражнения с желудком, впервые в жизни живот спас сам себя.
   Я вытащил из ножен меч Эрика и под одобрительный гул болельщиков стал размахивать им над головой. Мои секунданты восторженно орали и бежали мне навстречу. Я посмотрел на королевский помост - мне хлопали в ладоши. Возможно, я буду помилован.
   Я чувствовал себя героем, пусть это было слепое провидение, но я остался жив, а это главное.
   Усы капитана, как антенны, торчали в разные стороны - он, смеясь, обнял меня. Вист, Покер и Нап хлопали по спине и плечам.
   - Ну, такого я не ожидал! - приговаривал капитан. - Такой финт, что складывается впечатление, что ты притворялся все это время!
   - Без удара опрокинуть барона Ворлока! Он не переживет! - воскликнул Вист. - Ты счастливчик! Везунчик!
   - Баловень судьбы! - подсказал Нап.
   - Точно, баловень, - согласился, крутя усы, Оутли-Шумахер.
   Вот так я и стал Баловнем судьбы. Я начинал в это верить всякий раз, когда спасал свою шкуру от летальных дырок. Защитник - не такая и плохая профессия, особенно при красавице принцессе. Так как честь принцессы я отстоял и вернул слово короля, мне была объявлена амнистия. О палаче я временно забыл. В королевстве в тот день был объявлен праздник и народное гуляние - король пожертвовал несколькими бочонками вина и тушками трех бычков. В празднике, устроенном в мою честь, я не участвовал - сказалась проведенная ночь и наполненное стрессами утро. Спасибо приказу короля - он велел оставить меня в покое и, пока я спал, в дверях стоял почетный караул.
  
  

13

ТРЕНИРОВКА-ТРЕНИРОВОЧКА,

СВИНАЯ ДУДОЧКА, КАРТИШКИ ...

   После поединка потекли будничные, безопасные для жизни дни. Я стал потихоньку осваиваться в новом мире, забывая о старом.
   Травмированный в голову, барон, смиренно попросил у короля убежища до полного выздоровления, и все дни безвылазно проводил в южной части замка, отведенной для него и его слуг. Ходили слухи, что он хворает, не встает с постели и почти ничего не ест. Оутли-Шумахер клялся, что видел огромные, заваленные едой подносы, относимые в покои барона и возвращаемые пустыми. И я считал, что барон не умрет, а поправится.
   Ко мне прилепилась кличка - Баловень Судьбы. Что ж - я не стал спорить, почему бы и нет? События, наконец-то, стали развиваться в мою пользу. После поединка, когда выветрился из головы хмель, я понял, в какие играл игры. С судьбою шутить нельзя, я ведь мог погибнуть и остаться не оплаканным, в столь юные и прекрасные годы. Но всегда мы умны задним местом. Попробуем остаться среди избранников фортуны и как можно дольше.
   Баловень Судьбы! Как звучит! Мне нравится.
   Однажды, уяснив для себя, что лучше жить в хорошей физической форме, я ежедневно стал, несколько часов в день, заниматься с Оутли-Шумахером. Он давал мне уроки фехтования и верховой езды. Принцесса подарила Белоснежку. Бедная лошадь поначалу относилась ко мне с явной опаской и, я бы сказал, с некоторой брезгливостью, но потом привыкла. После щедрых взяток хлебом, дней через пять, я держался в седле пусть не как ковбой, а как захмелевший гусар, но главное - начало. Наука махать мечом с пользой для своей жизни доставалась тяжелее. На одной из тренировок, Оутли-Шумахер слегка ранил меня в плечо. Я поклялся, что никогда больше не возьму в руки оружие и оставшуюся жизнь посвящу делу борьбы за мир и защите животных. Тем не менее, рука рубить и колоть привыкала. Иногда, я начинал задумываться, а что если действительно наступит такая крайняя ситуация, когда придется драться с оружием в руках - готов ли я убить человека? Я - дитя электронно-вычислительного века и хиппи, полета в Космос, Эйнштейна и Хиросимы. Когда служил в армии, то думал, что с легкостью нажму на курок автомата, защищая себя и Родину, а здесь - рубануть с плеча и я уже теряюсь. Что легче?
   Я не циник, но это циничные, охальные вопросы. Нет ничего легкого ни в том, ни в другом случае, всегда наступает (если попадешь, куда надо) летальный исход. В последнем случае крови будет больше. Терпеть не могу кровь. В больнице я мог потерять сознание, если брали кровь из вены. Я решил для себя, что в глупые королевские авантюры постараюсь не попадать. Роль Защитника я с честью выполнил и готовился уйти на заслуженный покой.
   Когда я расспрашивал рыцаря Оутли-Шумахера о боевых операциях, пытаясь выяснить психологию рубки у своего наставника-соперника, тот снисходительно пожимал плечами:
   - Если не ты его, то он тебя.
   - А многих ты уже, того...?
   - Чего?
   - Убил.
   Оутли мрачнел:
   - Война, есть война.
   - С десяток отправил на тот свет?
   - Больше.
   - И как тебе спится?
   - Нормально..., - капитан мрачнел еще больше и отходил в сторону, что-то бормоча под нос, воинственно покручивая усы.
   Во время тренировок, после таких расспросов он яростнее бросался на меня с криком: "Защищайся!". Время от времени, он откровенничал и просвещал насчет военных компаний, в которых успел побывать. Воевать он начал с 12 лет, участвовал в первом походе против герцогства Распутина. Оказывается, наш старикашка-король был воинственным. Десять лет назад, он жестоко подавил восстание вассальных баронов и поставил виселицы вдоль берегов рек Вонга и Донга. А до этого, была междоусобица - герцог Распутин пытался пропихнуть на королевский престол дядю короля. Произошли три крупных сражения, последнее завершилось разгромом вольного герцогства, а мятежного дядю живьем сварили в кипящем масле. Герцог Распутин целовал грамоту на верность королю.
   Походы с бароном Ворлоком были позднее. Вдвоем, они уничтожили банды грабителей с Тянь-Шуаньских хребтов и разбили пиратское войско Рабасского короля.
   Оутли-Шумахер советовал не пытаться шутить с королем, шутки стоят головы. Король пощадил меня ради дочери и случившееся чудо не повторится. Вероятность того, что здесь вы быстрее лишитесь головы, чем где-то там, в моем мире попадете под автомобиль, очень большая. Я тяжело воспринимал и привыкал к окружающей меня действительности.
   Теперь я старался, как можно реже попадаться на глаза королю, за обеденным столом молчал и облизывался на малиновое вино. Король под страхом смерти запретил мне пить. И в этом мире ведется борьба с алкоголем. Очень редко, под покровом темноты и в строжайшей тайне ко мне в комнату забегал с запотевшим кувшинчиком капитан.
   Вдобавок ко всему, кто-то выкрал из моей спальни последние сигареты. Это было хуже всего, в тот вечер я поверил, что не сплю и не в психушке, в моем мире мне не дали бы так мучаться. Я обыскал весь замок, расспрашивал всех и каждого о своих волшебных и ароматных палочках, но никто ничего не знал. Я догадывался о воре, но принцесса отказалась со мной говорить и вообще избегала меня.
   Я обратился к Звездочету, пытаясь выяснить, растет ли здесь дикий табак, или есть какой-нибудь его заменитель. Все тщетно. О, юный и не отравленный запахами цивилизации мир!
   Звездочет не давал скучать. Он постоянно ходил за мной с чернилами и свитками, пытаясь взять у меня показания о моем мире. Его интересовало все - от женской косметики до звездных программ. Я как мог и что помнил, говорил ему о законах физики, химии, теоремах Пифагора и Архимеда, читал вводный курс истории своего мира, говорил о звездах и о Гагарине. Ему было мало, он требовал и требовал информации, просил, чтобы я сидел и вспоминал, и вспоминал. Дошло до того, что я стал, завидев его, убегать и прятаться.
   Мне нравится мой меч, я часто чищу его, играю им. Рукоять удобно лежит в руке, сливается с ней и становится ее продолжением. Две змеи переплелись по рукоятке. Внизу рукояти змеиные головы смотрели в разные стороны, прикрывая ладонь, в каждой пасти торчало по крупному изумруду. Хвосты плели вверху сложный узор гарды, надежно защищая пальцы и кисть. Длинная, похожая на застывшую молнию сталь, на солнце и в тени отливала голубым светом. Заточенное с двух сторон лезвие, пряталось в золотых (подарок короля) ножнах, на которых чеканщики сделали памятную надпись: "Защитник Принцессы, милостью небес и Баловень Судьбы по воле злого рока".
   Принцесса продолжала избегать меня, словно я, как барон Ворлок, объявил на нее свои права. И я не сгорал от любви. Но, кто знает, что такое любовь и где ее начало? Если разобраться, мы могли бы быть прекрасной парой. Меня успели полюбить горожане - несколько раз я выезжал в город, и они мне приветственно кричали, легко узнавая, как победителя Ворлока и защитника принцессы. Никто, до сих пор, не знал, что же произошло во время поединка. Мнение было такое, что я применил ловкий, заморский финт и что это мой стиль боя. Так что я стал законодателем нового стиля, на рыцарских турнирах. Ходили слухи о том, что маршал Грюндик собирается устроить турнир года (это все равно, что у нас мужчина года и мисс Вселенная). Мне пророчили новый титул и новые победы, я не пробовал никого разубеждать. Хотелось верить, что к тому времени я буду далеко-далеко отсюда.
   Однажды ночью, после некоторой подготовки, узнав, куда выходят окна принцессы, я устроился под ними в центре цветочной клумбы с инструментом - некоторым подобием шотландской волынки и гуслей. Без музыки жить невозможно, я не представляю себя без нее. В этом мире пока не изобрели даже балалайку, но этот инструмент, называемый почему-то "свиная дудочка", мне понравился за нежные спазматические всхлипывания, неожиданный стон струны и ласковый, берущий за душу, посвист пяти трубок. Свиная дудочка обошлась мне сравнительно дешево - коробок ненужных спичек и завалявшийся государственный казначейский билет - три рубля 1961 года выпуска (я убедил королевского дирижера, что это большие деньги). Он потратил на меня вечер и часть ночи, давая уроки таинства владения свиной дудочки. После часа моей игры караул, стоящий на первом этаже возле военной палаты, как раз под моей комнатой, оставил пост и больше не появлялся. Королевские обеды, на следующий день, обошлись без музыкантов - говорили, что у главного королевского дирижера временная амнезия памяти. Но тот вечер, для меня не прошел даром, чему-то я научился.
   Все было, как по заказу - на небе улыбался серебряный рог месяца, стрекотали цикады и наркотически пахли цветы - кажется, я зря выбрал клумбу. Свиная дудочка - не гитара, но в умелых руках она может классно звучать, к ней легко подбирать мелодии. Я был уверен, что смогу покорить принцессу современной музыкой из моего мира, и произведу настоящий фурор в мире здешней эстрады. "Главное - неожиданность", - говорил в таких случаях Александр Македонский.
   - Очи черные! Очи страстные! Очи жгучие и прекрасные! Как люблю я вас, как боюсь я вас, знать увидел вас я в недобрый час!!!
   Играть и петь на свиной дудочке - сложный и трудоемкий процесс, я не мог взглянуть наверх, но услышал, как распахнулось окно принцессы. "Клюнула", - решил я.
   И тогда я выдал ей то, что у нас любят девушки. "Миллион алых роз" Пугачевой. "Поворот" "Машины Времени". "Маки" Антонова, "Yesterday" Пола Маккарти. И многое другое - меня было не удержать - никогда так не импровизировал на незнакомых инструментах.
   Когда закончил и поднял голову, меня встретил шквал аплодисментов - на маленьком балкончике под окном принцессы тесно толпились благодарные слушатели. Во всех окнах, выходящих на злополучный газон, торчали головы в ночных колпаках, такого поворота событий я не ожидал. Громче всех выражал восторг король - он причал: "Браво! Бис!". Принцессы я не увидел. Прискорбно.
   В расстроенных чувствах я покинул цветочную поляну, сопровождаемый шумом неожиданно приобретенных фанатов.
   На следующий день, король, как тонкий ценитель музыки, присвоил мне звание первого законодателя моды в королевстве, потому что звание первого менестреля было у первого королевского дирижера. Жаль, что принцесса к музыке оказалась равнодушна. Зато король, на удивление - меломан. Больше всего, ему нравился репертуар из Высоцкого.
   Я выиграл расположение короля, мне разрешили пить малиновое вино, вернули несколько сигарет. По вечерам я, как Орфей, расположившись, не в кущах сада, а в королевской спальне, распевал монарху и особо приближенным песни из своего мира. Принцесса ни разу не заглянула на наш огонек.
   Баловень судьбы, королевский законодатель моды, граф зеленого парка и чертова колеса, я умудрился стать и изобретателем карт. Если меня и запомнят в этом мире, то не как героя и победителя великанов и драконов, а как первооткрывателя карточных игр.
   Все произошло случайно. Однажды мне не повезло и Звездочет, поймав меня, затащил в библиотеку для дачи показаний о моем мире - иногда, я напоминал, что не плохо было бы вернуть меня обратно. Мне не хватало шума бестолкового радио, тесной дружеской давки в автобусах, веселых уличных толп, телевизора. О-о-о! Хоть это кажется глупым, но иной раз, я с тоской вспоминал про цветной, родной домашний ящик. Диван - телевизор и нет человека. Бог создал первыми три вещи, это знает каждый школьник - землю, человека и телевизор. И еще моя гитара, висящая на стене и медленно покрывающаяся пылью. На свиных дудочках совсем по-другому звучали песни "Битлз" и "Воскресенья". Как все это от меня далеко - в прошлом!
   Скучая, я сидел возле цветного окошка, и устало давал свидетельские показания по веку номер двадцать. В голове вертелись сплетни придворных дам о путешествующем инкогнито принце Вареников, писаном красавце; новом любовнике графини Соли - тети короля, древней старухи с подвалами, набитыми сокровищами; страшилки про Аврода Драное ухо. Среди этой чепухи пришли мысли о суетности мира. В памяти всплыл Льюис Кэрролл и его девочка Алиса. Ей повезло, так же как и мне, когда она попала в иной мир карточных королей, валетов и дам, косоглазого зайца и улыбок исчезающего чеширского кота. Я невольно рассмеялся, а Звездочет поинтересовался, в чем дело? Я объяснил. Звездочет не понял, ему показалась кощунственной мысль про карточного короля. Пришлось объяснять ему суть простой, самой распространенной и самой народной игры - в дурака. Не выдержав, Звездочет приволок плотные листы какого-то обработанного растения, в этом мире иная технология изготовления бумаги. Я, как мог, изобразил тридцать шесть карт. Умница Звездочет быстро ухватил суть игры и очень скоро стал пробовать передергивать карты и обманывать на сдаче. Карты покорили Звездочета, всю неделю он надоедал мне с объяснениями к новым играм. Я научил его игре в тысячу, он записал правила игры в Кинга, очко, покер. Утром, после разминки с капитаном и поздним вечером после благотворительных концертов в спальне короля мы, как тайные заговорщики, запирались в библиотеке, и ночь напролет дули в карты. Понятно, что на завтраки не поднимались. Часто играли на деньги. Проигрывая, Звездочет бросал карты, пробовал лезть драться и обвинял меня в шулерстве.
   На следующей неделе в нашу компанию при моем содействии попал рыцарь Оутли-Шумахер. Он оказался великолепным игроком в тысячу - с его невозмутимостью, не лицо, а маска Фемиды, лучше играть в бридж. К сожалению, я не знал этой игры.
   Случилось на восьмой день карточной эпопеи. С вечера, мы заперлись в библиотеке, прихватив с собой пару кувшинов малинового. Звездочет, как всегда, горячился - он только что поднял неудачный прикуп и в отчаянии кусал губы. На голой "сороковухе" необходимо было набрать - сто двадцать (играли в распространенную версию тысячи). Оутли-Шумахер незаметно подмигнул, давая понять, что Звездочет в пролете.
   - Сбросишь карты? - миролюбиво предложил я.
   - Фиг тебе! - буркнул Звездочет, лексикон они заимствовали у меня.
   Астролог скинул нам по карте.
   - Хвалю, - он громко, с досадой шлепнул картой по столу. - Сорок!
   Я скинул ему пикового валета, капитан - ненужную пиковую девятку.
   - Еще по пикам? - продолжал наступление Звездочет.
   Наконец его пики иссякли.
   - Что дальше? - спросил Оутли-Шумахер.
   Звездочет промолчал, обдумывая следующий ход.
   - Тебе грозит большая жо..., - подвел итог капитан, - скидывай карты.
   Звездочет выкинул в сторону капитана кривой палец:
   - Это ты во всем виноват, мент поганый!
   Еще одно словечко, позаимствованное у меня.
   - Ты поднял прикуп до двадцати, сто десять я беру легко! - продолжал кричать Звездочет.
   - Кто я - поганый мент?! - взревел, перекрывая писк Звездочета, рыцарь Оутли-Шумахер, он потянулся к кривой ручке кинжала. - Зарежу, на кого батон крошишь (это выражение он украл у меня с тренировок)?!
   Я стал смеяться и кататься по полу - на этот спектакль стоило посмотреть.
   Звездочет, как перчатки, швырнул в лицо капитану карты.
   - Умри противный! - прорычал Оутли-Шумахер. Он потянулся к горлу Звездочета, но успел схватить за край балахона, расшитого звездами.
   Ткань с треском разорвалась, оба с проклятиями разлетелись в разные стороны.
   - Будь у тебя бубновый король, ты, может быть, и смог набрать свои очки!
   - К черту твоего короля! - проорал в ответ капитану Звездочет.
   В этот момент раздался стук в дверь и строгий голос произнес:
   - Именем короля - откройте!
   Мы затаились, как мыши - кто-то нас вычислил. Звездочет трясущейся рукой пытался натянуть останки балахона на толстый, оголившийся живот. Усы капитана хищно вытянулись параллельно полу, сам он напрягся, словно кошка, схватился за эфес кинжала. А мой смех после секундной паузы превратился в неудержимую икоту, я пробовал заткнуть рот рукавом, но ничего не получалось.
   - Вли-ик, пли-ик! - сказал я.
   - Запасной выход есть? - прошептал капитан.
   Звездочет замотал головой:
   - Лучше открыть.
   - Именем короля! - повторили за дверью, и она заходила ходуном под ударами.
   Мы услышали торжествующий голос короля:
   - Я так и знал. Я сомневался, но вы оказались правы, граф, благодарю вас. Это заговор - да это заговор! Пригласите сюда палача!
   Оутли-Шумахер, мой храбрый капитан, бросился открывать двери. Двери с треском распахнулись - король, трое вооруженных гвардейцев и граф Василиск с обнаженным мечом (это он наябедничал королю) влетели в библиотеку.
   - Это заговор?! - то ли спросил, то ли утвердил король.
   Он внимательно осмотрел каждого красными, после сна, королевскими глазами, не сулящими ничего хорошего.
   - Смотрите, мой король! - воскликнул Василиск, поднимая с пола карту - бубнового короля.
   По иронии судьбы этот бубновый король, был вылитым Дерибасом -7 - те же, оттопыренные под короной уши и орлиный гордый нос.
   - Они издеваются над вами, сир! Здесь пахнет колдовством! - Василиск грудью заслонил короля, наставив на меня меч. - Ага, подлые негодяи, наконец-то попались! Я предупреждал, ваше величество, что он, - Василиск кивнул на меня и недобро улыбнулся, - собирается женить на себе вашу единственную дочь...
   - Этого все желают, - буркнул король, не разглядывая, а рассверливая меня взглядом.
   - А вас свергнуть с престола и запретить лов рыбы?!!
   - Что-оо-ооо?! - промычал король. - Где палач?!
   - Он специально очаровывает вас колдовской музыкой, чтобы потом плести без помех заговор с этими предателями!
   Гвардейцы наставили на нас алебарды, скривили зверские рожи. Василиск продолжал ябедничать:
   - Я слышал, ваше величество, их разговоры о карте - они поделили между собой ваше королевство, которое вы с таким трудом создали. О! Злобные и черные сердца, пригретые на доброй груди самого справедливого монарха!
   Василиск быстро тараторил, не давая нам и рта раскрыть в свое оправдание. Король нервно и грозно ходил по комнате в развевающемся ночном халате, временами поправляя съезжающую на лоб корону, в руке он держал своего бубнового собрата и, разглядывая, хмурился. Где-то внизу, на лестнице, послышался грузный топот тяжеловеса-палача. Звездочет и капитан гвардейцев, с внимательным интересом, слушали белиберду Василиска. На пороге комнаты возник массивный силуэт палача. Видно, что его только что подняли с постели - небритая бандитская рожа распухла на лебяжьих подушках. Он был обнажен по пояс, в красных шароварах и босиком, по груди бегали волны мускулов, как по разволновавшейся поверхности моря. Увидев палача, Василиск торжествующе потер руки и улыбнулся.
   Уловив неожиданно возникшую паузу, я бухнулся в ноги королю - тот испуганно отскочил под крыло палача.
   - Ваше величество, не вели казнить, а вели слово молвить! - я простер руки к королю. Король самодовольно улыбнулся, мое падение понравилось.
   - Слушаю тебя, презренный - говори, - король надменно вздернул подбородок.
   Через полчаса мы играли вчетвером, а посрамленный Василиск с обнаженным мечом стоял на страже у дверей. Время от времени, по приказу короля он бегал вниз, в столовую за кувшином доброго вина. Мы отчаянно подыгрывали королю, после того, как он обиделся на полученного дурака. Королю не пристало быть дурнем, он буркнул что-то насчет палача.
   К обеду, король состряпал новый указ о том, что люди благородных кровей обязаны играть в карты - знание игр считается признаком хорошего тона. Мне присвоили звание магистра карточных игр. Звездочет стал вторым магистром и с энтузиазмом принялся обучать всех желающих, а их было предостаточно.
   Я перестал распевать по вечерам, мы теперь играли с королем в его королевской спальне в очко, я старался проигрывать, зная, что в соседней комнате спит палач-телохранитель.
   Принцесса прокомментировала эти нововведения примерно так:
   - Дурак всегда найдет подходящую игру с подходящим названием.
   Тем не менее, я частенько видел ее с Лили и Музой увлеченно хлопающими картами - природный художник создавал настоящие шедевры. Графине Соне и де Гали я показал парочку пасьянсов, маршал Грюндик оказался изобретателем и великим стратегом - предложив еще два. Только Василиск явился полной бездарностью. Звездочет сообщил мне, по секрету, что любая игра дается графу с великим трудом.
   Постепенно королевство охватила карточная эпидемия. В городе играли в "дурака" - спустя неделю, королю пришлось специальным вердиктом разрешить простолюдинам игру в дурака и только. Для художников наступила эпоха ренессанса - никогда еще они не создавали столько портретов в миниатюре. Карточные колоды были уникальными и неподражаемыми, появилось несколько школ по росписи карт. Классическая - утвержденная мной, эпическая - изобретенная Звездочетом, баталическая - по заказу маршала Грюндика, универсальная - предложенная неким Леонардом Лепским.
   Время бежит то быстро, то слишком медленно так, что начинаешь спотыкаться на извилистой тропинке своей судьбы и задумываться - а что случилось, зачем и почему??? В такие дни неожиданно, как ветер, налетает ностальгия и грусть. Они начинают стучаться в окошко вашей нераскрытой и темной души, выть и подвывать, словно собачонки, бередить воспоминаниями - как правило, о лучшем и хорошем, что было, и что могло бы быть. Большая разница - где и как жить. Где-то там - далеко-далеко, неизвестно где - продолжается освоение космоса, Лебедев и Комаров болтаются над землей и мужественно несут космическую вахту, назло американцам. Лето - колхозы рапортуют о битве за урожай; телевизионные сводки пестрят репортажами с колхозных полей, яслей. Подчитывается количество ссыпаемого зерна в закрома Родины. Радио долдонит день и ночь о проблемах молодежи, изобретении вакцины против очередной страшной болезни - где только человечество их откапывает, эти болезни века. В замке страшные сквозняки, но никто не чихал и не сморкался. Улицы, залитые светом ночных фонарей и отблеском неоновых вывесок и магазинных витрин (здесь по ночам тьма египетская и вой бродячих собак, кошачьи концерты, а у нас дискотеки). Я вспомнил парк, наш пляц, как мы любили Пресли и Хендрикса, "Машину" и "Скоморохов". Воскресенье - танцующие пары, группки, мелькание разноцветных огней. Гитара, как будто женщина в твоих руках - нежная и отзывчивая, делай, что хочешь, смейся и плач. Горящие глаза фанаток и горько-сладковатый, пропитавший танцплощадку запах сигаретного дыма. Проклятье!
   Ностальгия - это мороженое в вафельных стаканчиках, тетя Зоя, раздающая из бочки холодное пиво, дядя Гена, сосед по площадке, регулярно устраивающий в день получки грандиозные пьяные шоу, Светка и ее влажные губы. Ностальгия - ветер, внезапно налетевший и так же внезапно исчезнувший.
   Принцесса продолжала меня избегать, а при встречах предпочитала отворачиваться в сторону. Меня это злило и по непонятной причине - волновало. Не считаю, что уже тогда был в нее влюблен. Эта любовь, построенная на подколках и неприязни, была медленной, я погружался в нее постепенно, как в зыбучие пески, из которых нет возврата. Только все время получалось, как в той песенке: "А, что она? А что она! Она по-прежнему не мной увлечена". Единственное, что на нее произвело впечатление - письмо Татьяны к Онегину. Да простит меня А. С. Пушкин, я сказал ей, что это мои стихи. В награду - получил признательную улыбку и просьбу переписать стихи для нее. Баба, она везде баба!
   Принцесса - для меня это было что-то далекое, из детских, будивших воображение сказок о драконах, злых волшебниках и смелых рыцарях. Времена рыцарства - я о них знал по "Айвенго" Вальтера Скотта. Мой великий герой из детства и друг - Робин Гуд. Времена Рыцарства - где ясно видно: где добро, а где зло и твое дело выбрать с кем будешь ты. Высоцкий пел: " И вовеки веков, и во все времена трус, предатель - всегда презираем, Враг есть враг, и война все равно есть война, и темница тесна и свобода одна - и всегда на неё уповаем". Это в книгах и песнях, в жизни все сложнее и запутаннее. Времена рыцарства - расцвет благородных качеств души и характера; отважные, прекрасные сердца и нежные, верные, прекрасные дамы. Жестокие битвы, горные, подпирающие небеса острыми шпилями башен замки, круглый стол Артура, тени рыцарей-паладинов и звездный плащ Мерлина. Времена, или тень рыцарства - мы могли сколько угодно, фантазировать в детстве и выдавать желаемое за действительное, все казалось ясным и понятным - это друг, а это враг.
   Да, здесь необходимо доброе и отважное сердце Защитника, а Защитнику нужны зубы. Иногда все бывает настолько перемешанным, что трудно определить, где кончается благородство и начинается подлость.
   Хорошо, что я романтик и был когда-то старостой пионерской дружины. Невозможно и тяжело передать, новые ощущения чужого мира - это так же естественно, когда исчезает грань между своим и чужим миром и время стирает различия и преимущества одного мира перед другим. Каждый мир, Вселенная, имеет свою цену и каждый по своему дорог. И все-таки, приходит такой миг, когда ты настолько привыкаешь к своей новой шкуре, что о старой забываешь, словно ее и не было. Новое - превращается в естественное, а необычное - в обычное.
   Пусть нет покрытых асфальтом дорог, этот мир юн и потому счастлив. У него нет ностальгии, на него не давит бремя прожитых веков, в нем полно неистраченного оптимизма. По молодости, он был еще достаточно кровожаден и глуп, но с чувством благородства и, еще не затасканной, девственной красоты природы - избежавшей скрюченных артритом пыльных лап старой цивилизации.
   В конце концов, этот мир тоже был моим. Звезды и судьбы - мы не верим, что все зависит от вас, мы слишком самоуверенны и верим только себе, а не друг дугу. Вы не можете переплестись между собой и натянуть, между созвездиями, проводами наши нити судьбы. Не верим, потому что так было бы слишком просто, а все простое мы отрицаем. Мы и науку продумали лишь для того, чтобы не сойти с ума от простоты мира. Мы привыкли копаться там, где все ясно и усложнять самые элементарные и проверенные вещи.
   Законы природы - все гениальное просто и невозможно объять необъятное. Я пробовал объяснить этот мир, его существование и реальность, но для меня это слишком трудно. Он есть просто потому, что он есть и я здесь потому, что должен быть здесь и нигде больше.
   Так, в спокойном ритме, без волнений за свое существование, прошли три недели - великолепное времечко великих реформ и мод, а потом события резко изменились - начались бурные скачки погонь и преследований.
  
  

14

ПОХИЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ.

   Ранним утром в мою комнату ворвался капитан Оутли-Шумахер. Он скинул с меня одеяло и проорал:
   - Подъем!!!
   - Я спрятал, как страус, голову под подушку, что-то промычал в ответ.
   Накануне, я допоздна играл с королем в карты и теперь мечтал о сладких снах про летающих розовых слонов. С навязчивостью параноика, капитан ухватился за мою подушку - и я вцепился в нее.
   - Во имя всех святых, оставь меня в покое!
   - Подъем! - ревел, как бык, капитан, пытаясь вырвать подушку.
   - Зачем?! Какого черта?! - кричал я в ответ.
   - Срочно к королю - похищена принцесса!
   - Отвали, я хочу спать!
   - Что?!
   - Оставь меня в покое! К черту принцессу и короля - бедняга тот, кто осмелился ее похитить!
   - Ты слышал, что я сказал?! - взъярился капитан.
   - Дай поспать, хоть полчасика!
   - Принцессу похитили!
   - Кого?
   - Принцессу!
   - Кого?
   - Ты что - глухой?
   - Да - глухой и хочу спать!
   Я туго соображал, в покрытых туманом мозгах, как искорки, вспыхивали и гасли ничего не значащие слова.
   - Похитили принцессу, - прошипел капитан, склонившись надо мной. У него топорщились усы, как у рассерженного кота.
   - А я здесь при чем? Я в этом не замешан.
   - Что?
   - Сам в пальто! Я не похищал.
   - Тебя король ждет... и палач.
   Я, кряхтя, стал собираться - нехорошо заставлять ждать королевского палача.
   Король рвал и метал. Он бегал по залу, сжимая в руках корону, порой замахиваясь на пугливо жмущихся к стенам придворных. Как гигантская тень, за ним собачонкой бегал палач, на его плече хищно поблескивал топор, приготовленный к работе.
   - Всем отрублю головы! Всех казню и не помилую! Молчать! К стене! Не двигаться! Ноги на ширине плеч! - кричал король, размахивая короной. - Дочь! Мое единственное сокровище, которому нет цены! Тебя посмели выкрасть в моем доме! Всех казню, никого не помилую! Четвертую! Сварю в масле! - глаза короля свирепо вращались, все избегали его безумного взгляда. - Это война! Я объявляю войну! Всем раздать оружие. Я велю его медленно варить в кипящем масле, нет - я с него спущу шкуру, нет... О, моя дочь!
   Ворлок решился сыграть ва-банк, любовь ли его довела до этого поступка или чувство оскорбленного достоинства, но он отважился на похищение принцессы. Вчера вечером, за ужином, он к облегчению всех объявил, что уезжает. Поклялся королю в верности и принес новую вассальную клятву. Мне пытался пожать руку. Ночью, он тихонько съехал со двора, прихватив с собой принцессу. Все было проделано тихо, без лишнего шума. Принцессу хватились только после завтрака. Позже выяснилось, что никто не видел людей из свиты Ворлока. Караульные гвардейцы, охранявшие малые ворота, спали, их до сих пор не могли добудиться, чтобы отрубить по приказу короля головы. Стражей чем-то опоили. Скажу, что позже, когда стражи проспались, головы им сохранили, пострадали от порки нижние места.
   - Погоня! Немедленно в погоню! Догнать и освободить! Где этот бездельник?
   Меня предательски вытолкнул вперед капитан.
   - Я здесь, ваше величество! -- жизнерадостно воскликнул я.
   - Ага, вот и ты.
   - Я не бездельник, - поправил я короля.
   - Молчать, ты Защитник моей принцессы или кто? Молчать! - бесновался король. - Тебя не в карты играть вызывали.
   - А, я не напрашивался.
   - Молчать! Палач!
   - Я здесь, ваше величество, что прикажете? - подбежал палач.
   Это меня возмутило, не дали поспать, привели на это представление и вдобавок угрожают. За последнюю неделю я вырос в собственных глазах и перестал ощущать себя королевской пешкой.
   - Послушай, дядя - ты мне не тыкай и убери своего холуя, он меня нервирует! - меня самого, удивили прозвучавшие слова.
   У короля, нижняя челюсть чуть не стукнулась об пол.
   - Что? - тихо переспросил он.
   - Я не на службе, я вольный человек. Твое королевство я могу уничтожить в одно мгновение, ты слышал что-нибудь о превентивных ядерных ударах? Хочешь вторую Хиросиму вместе с Нагасаки?
   Мне оставалось или продолжать запугивать, обалдевшего от реплик короля, или упасть на колени и просить прощения за дерзость, ссылаясь на частичное выпадение памяти и затмение рассудка.
   - Давай договоримся, если хочешь увидеть свою дочь, я по закону требую долю Защитника - полкоролевства и дочь короля.
   - Что? - король все еще не мог прийти в себя.
   - Ты не можешь мне отказать в моем праве, таков закон! - продолжал я гнуть свое.
   В зале воцарилась мертвая тишина, все ждали слова короля. Король отреагировал молниеносно:
   - Палач! - взвизгнул он и швырнул в меня короной.
   Я без труда поймал ее - тяжела, однако, шапка Мономаха. Не задумываясь, примерил ее. Оказалась точно в пору. В зале раздалось дружное:
   - А-а-а-хх-х!
   На моем лице появилась глупая улыбка.
   Король подскочил и сорвал с головы корону. Водрузил ее на себя с такой силой, что показалось, будто отклеятся уши, и она упадет ему на плечи. Альфред Саныч Аве-Мария Дерибас 7 был малиновым от злости - еще немного и старика хватит удар.
   Мне понравилось мое нахальство, действительно говорят - не родись счастливым, а родись нахаленком. Палач, думал также, он стоял на месте и моргал, это как-то способствовало его мыслительному процессу.
   - Ваше величество, - я взял короля под руку, (он упирался и оглядывался на палача). - Мне не нужна ваша корона, успокойтесь. Но вот ваша дочь - нравится, я прошу ее руки. Похититель будет наказан второй и последний раз. Принцесса вернется домой, мы сыграем свадьбу. Я буду вас ласково называть папашей.
   Король вырвался, лиловый цвет лица сменился бледно-зеленым.
   - Я вашу дочь того..., - я подмигнул королю, - люблю-с.
   Голос короля оказался на удивление спокойным.
   - Ты получишь дочь и полкоролевства согласно древним законам и правам вызванного Защитника, если справишься с похитителями в одиночку, - король громко и торжественно, чтобы все слышали, закончил фразу. Он меня поймал.
   - Хорошо, - согласился я, - отправлюсь в погоню немедленно.
   - Никто тебе не будет помогать, - повторил король.
  -- Один - так один! - я пожал плечами.
   Мне это не в новинку. Я стал подумывать о долгом путешествии в благополучное соседнее королевство. Король оказался обладателем телепатического дара, потому что тут же добавил:
   - Вместе с тобой поедут мои наблюдатели-секунданты - граф Василиск, баронеты: Нап и Вист, предсказатель Алигуп.
   -Ваше величество! - взмолился Звездочет, но его вопль оставили без внимания.
   - Лейтенант Крис, с двумя солдатами, - закончил король, испытующе глядя на меня.
   - Прекрасная компания, - отозвался я.
   - Если что, они привезут вашу голову для захоронения в склепе замка, а сами освободят принцессу, - ухмыльнулся король.
   - Ваше величество, я всегда к вашим услугам! - граф Василиск оживился, на лице пробился здоровый румянец.
   "Теперь тебе не отвертеться", - говорил его взгляд.
   - Я освобожу принцессу и сам покараю Ворлока, если это не удастся Защитнику! - проговорил Василиск и приятно мне улыбнулся.
   - Разрешите отправиться с ними в погоню и мне, ваше величество, я хорошо знаю те места?! - вмешался Оутли-Шумахер.
   - Нет! - отрезал король.
   - Отлично! - воскликнул я и подмигнул Василиску. - Граф, собирайтесь живее, не заставляйте меня ждать.
   - Ты дурак, - шепнул мне напоследок Оутли-Шумахер, когда я спешил из зала. - У барона было пятнадцать человек. Счастливо и возвращайся с головой!
   - Не принимай так близко к сердцу, - улыбнулся я, - ты еще будешь моим капитаном.
   "Дело сделано!" - говорил палач, отрубая невинной жертве голову.
   Через час, мой небольшой отряд мчался на юг, в сторону владений барона Ворлока.
   Вот они, приключения, их не ждешь, а они приходят навязчиво и выдергивают вас из теплой пастели с одной целью - проверить на прочность вашу шкуру, а мозги - на сообразительность.
   Погоня, это песнь ветра в ушах и чувство разгорающегося жара под сердцем. Погоня - сладко-горькое слово, потому что на устах вкус изнуренной солнцем степи, бескрайней, раскинувшейся перед нами, похожей на море, исчезающее за горизонтом.
   Погоня!
  
  

15

ПОГОНЯ (часть 1)

   Нас было двенадцать человек против пятнадцати человек барона Ворлока, потому что с лейтенантом Крисом, который, кстати, оказался неплохим парнем, отправилось не двое, а шесть гвардейцев. Мы имели запасных лошадей для смены и провианта на трое суток.
   Я радовался, впервые покинув королевский замок и крикливый, тесный, столичный городишко. Я предвкушал, вечером, какое-нибудь жаркое, на углях, вместо набившей оскомину, но так любимой королевским двором, под страхом смертной казни, рыбы.
   Моя лошадь, подарок принцессы, с тонким поэтическим именем - Белоснежка (откуда они выкопали это слово, сколько я не приставал, никто не мог мне толком ответить), бежала легко и быстро, не ощущая усталости.
   Со всех сторон раскинулась широкая и привольная, так и хочется добавить - украинская, степь, а в поле... выехал, в разведку против басурман, отряд казаков. Чу! Крымских татар видно не было, нас окружала высокая, в рост человека, зеленая трава. Старая дорога - две колеи от телег - петляла среди этих пампасов.
   Один раз мы встретили большой обоз, возвращающийся с ярмарки из-под Хорка, по-нашему - поселка городского типа. Нас яростно атаковали слепни и мухи, сопровождающие обоз. Как-то справа, одиноко, промелькнула серая перекошенная башня, нуждавшаяся в починке зубцов, как челюсть боксера после соревнований - в услугах стоматолога. Василиск указал на башню.
   - Владения сумасшедшего Джума, - он весело рассмеялся.
   - Почему сумасшедшего? - спросил я.
   - Он живет в башне один, плюс слуга, - вмешался Звездочет. - Очень нелюдим, не хочет ни с кем знаться и никого не подпускает к своим владениям. Ходят слухи, что Аврод Драное Ухо, прячет в этой башне награбленное.
   Я удивлялся выносливости этого старика. Я еле сидел в седле от изнурительной, по жаре, скачки, да еще в полной полевой амуниции, а ему хоть бы что, вот что значит - дитя своего времени.
   Великанья трава расступилась, выбросив нас на выгоревшее поле, заросшее мелкой муравьиной травой. Кое-где возвышались островки медного, колючего кустарника, еще реже - одинокие и приземистые, похожие на баобабы деревья, обладающие роскошной шевелюрной кроной, закрывающей соток десять.
   - Дерево-камень, - прокомментировал мой вопросительный взгляд всезнающий Звездочет. - Самая тяжелая древесина - тонет в воде. Одно, такое, растет возле замка - его посадил я.
   Мы свернули в сторону и проехали под одним из таких деревьев. Впечатляло! Вблизи, ствол оказался переплетением мощных и толстых жгутов, словно корни вырвались из земли, в надежде достать до солнца. Приглядевшись, я заметил, что жгуты распадаются на мелкие канаты, те - на мелкие волокна. На высоте, жгуты расползались по сторонам, и выстреливали пучками длинных, стреловидных листьев. Под странным деревом-камнем царила своя жизнь, перед лицами замелькали раскричавшиеся пестрые стайки птиц, загудели рассерженно золотистые мухи, в листве мелькнул крупный змеиный хвост.
   На несколько долгих минут, спасательная тень дерева скрыла нас от солнца. И вновь - произвол солнечного палева, зной, исходящий от выгоревшей травы и клубы пыли от земли, пропитавшие меня насквозь.
   Вот они - приключения. Я давно подозревал, что о романтике можно много говорить, писать, но на самом деле - она не существует.
   В довершение всех неприятностей, мы промчались мимо зарослей стрелка - вредной, похожей на камыш, травы, стреляющей от детонации почвы спорами колючек-семян, от которых тяжело избавиться. Все было новым и необычным, я инстинктивно пытался дать незнакомым предметам и явлениям названия из моего мира. Все-таки флора и фауна, обоих параллельных миров, разительно отличались друг от друга.
   Например - степная четырехногая птица, я окрестил её страусом, но она была размером с маленькую лошадку, ее было бы лучше назвать лошадью Пржевальского? Мы видели большую стаю четырехногов - заметив нас, они умчались с немыслимой скоростью в глубь степи. Василиск тяжело вздохнул, упомянув их кулинарные достоинства. Далеко, в стороне, протрусили два степных волка. Обычные волки, но! Одно дело их разглядывать, помещенных в вольере зоопарка, когда вас разделяет толстая, стальная проволока, другое дело знать, что они здесь, рядом. Волки лениво и самоуверенно протрусили к деревьям-камням; высокие, сильные, упитанные.
   Я - дитя машинного века и смазочного масла, стука подшипников и телефонных гудков, века урбанизации и покорения космоса, вдруг объявляюсь, в этом непуганом Майн-Ридовском, Купперовском, сказочном веке - мире иных ценностей и понятий. Что я могу дать ему, от себя и чем он мне может помочь и отплатить?
   Степь, бескрайний мир, заполненный иной жизнью. Острый запах конского пота, скрип седла, адская боль в чреслах, не приученных к долгой езде. Взмокшие, воняющие ноги, в кожаных ботфортах, промокшая под кожаной курткой и пропитанная потом нижняя рубашка, блеск обнаженного оружия и игра солнечных зайчиков на нагрудной пластине, тяжесть меча на широком рыцарском поясе. Простор и свобода! Несмотря на все неудобства, я почувствовал себя счастливым и сильным. Было бы желание - сверну горы и выпью моря. Я не задумывался об опасностях, поджидающих впереди, это философия - когда они каждый день, к ним привыкаешь. Я был счастлив от окружающей меня новизны открывающегося нового мира, от ощущения сопричастности к нему. Я перестал чувствовать себя временным чужаком - я живу здесь! Это не романтика, это новое понимание моего прошлого мира, того, что мы потеряли. Виновата не экономика, мы - люди, сами выбираем судьбу.
   Я благодарен этому миру за то, что он меня принял и, несмотря на первые дни и опасность для жизни, я вдруг понял - ничего другого мне и не надо. Этот мир мой и я не променял бы его на другой только потому, что здесь я почувствовал себя счастливым.
   К вечеру, мы добрались до Вонга, города, названного так по реке, на берегу которой он стоял.
   Слово короля беспрепятственно пропустило нас через городские ворота. На наш вопрос о бароне Ворлоке, дежурившие солдаты ничего не могли ответить, но в городе были другие ворота.
   Под предводительством Василиска, мы направились в другой конец города, к реке, где размещалась резиденция герцога Распутина, управляющего городом.
   - Скорее всего, барон здесь не появлялся, - пробормотал я.
   - Да, - согласился Крис. - Он знал - погоня не заставит себя ждать.
   - Здесь есть порт?
   - Что? - не понял Крис.
   - Пристань с лодками?
   - Есть.
   - Отправь пару человек, проверить - что если барон объявлялся и пробовал переправиться на другой берег.
   - Я сам, этим займусь, - ответил Крис.
   Он с частью солдат отстал от нашего отряда и исчез в боковом переулке.
   - Маловероятно, - заметил Звездочет. - Барон не любит воду, однажды он чуть не утонул.
   - У герцога передохнем и перекусим, а завтра продолжим погоню? - предложил Василиск. - Вам, Баловень Судьбы, понравится коллекция вин герцога, - Василиск подмигнул. - Кроме вин, герцог большой любитель женщин, настоящий ценитель красоты - никто, кроме его сиятельства, не содержит танцовщиц.
   - Будет видно, - ответил я и повернулся к Звездочету: - Барон не должен намного опередить нас, у него нет сменных лошадей. Попытаемся нагнать его сегодня, если повезет.
   У двух баронетов, обиженно молчавших всю дорогу, вырвался вопль сожаления:
   - Граф, здесь так приятно и мило можно отдохнуть. Никуда Ворлок от вас не денется, еще успеете содрать с него шкуру.
   Я рассмеялся - сам устал, эйфория погони и грядущих приключений прошла, я стал грезить о чашечке ароматного кофе у голубого экрана.
   - К черту! - вскрикнул я и пришпорил коня.
   Пришла мысль, что барон мог часть людей отправить пешком, чтобы самому иметь запасных лошадей. Мой бедный зад, тебе некому пожаловаться.
   Замок герцога Распутина представлял собой не боевое укрепление, а роскошный трехэтажный дворец, стоящий на берегу Вонга, украшенный белоснежными колоннами, многочисленными портиками и арками в греческом стиле с дорическим прононсом. На втором этаже находилась открытая галерея, заросшая благоухающими цветами и фруктовыми лианами, на которых висели плоды, похожие на наши груши скрещенные с огурцами. Огромные окна первого этажа были выложены разноцветной стеклянной мозаикой. Все это, вкупе, придавало дворцу фривольную игривость вышедшего прогуляться ловеласа.
   Как только мы появились на шахматной площадке, перед дворцом, нас окружила толпа галдящих слуг в разноцветных камзолах со щегольскими кружевами. По гранитным ступенькам, торопливо спускался похожий на павлина, герцог. За ним - шумливая армия многочисленного семейства. Герцог - веселый кудрявый толстячок, с картофельным, усыпанным веснушками, носом. Его дети - такие же, как и он - уменьшенные копии.
   - О, граф Василиск, какой дорогой гость к нам пожаловал! - И предсказатель с вами, какая честь видеть среди нас мудрейшего из мудрейших, - рассыпался герцог Распутин.
   - Граф чертова колеса и зеленого парка, Защитник принцессы и Баловень Судьбы, - представил меня Василиск.
   - Рад, очень рад, наслышан о победителе грозного Ворлока! - глазки герцога внимательно пробежались по мне.
   Мы спешились с лошадей прямо в гущу курносых веселых мальчишек и весело щебечущих жен-танцовщиц.
   - Лука! - окликнул герцог толстого слугу. - Приготовь господам ванну, после дороги им необходимо привести себя в порядок.
   - Не беспокойтесь, герцог, - остановил я доброжелательного хозяина и вкратце обрисовал суть нашего дела.
   - Значит, барона здесь не было? - спросил я его в конце разговора.
   - Конечно! - воскликнул жизнерадостный герцог.
   - Его здесь не было, - подтвердила окружавшая нас толпа.
   - Отправляться в путь поздно, переночуйте у меня в гостях, а на утро, со свежими силами продолжите погоню, - предложил герцог.
   Два баронета и граф Василиск согласно закивали.
   Расталкивая слуг, на площадь с гиканьем выскочил отряд Криса.
   - Барона в городе нет и не было! - доложил он. - Ворлок проехал мимо. Сейчас он должен находиться в районе горбатой земли, - сказал Крис.
   - Что за "горбатая земля"?
   - За городом, - начал объяснять герцог Распутин, - начинаются холмистые, горбатые земли. Это мои владения, ежегодно там устраиваются охоты на драконов.
   - Там есть драконы?
   Герцог демонстративно выпятил толстый живот:
   - Разумеется. Через месяц, начнется сезон охоты на драконов, перед их спячкой, тогда они менее опасны. Граф, я имею честь пригласить вас на охоту на драконов. Вы охотились на драконов?
   - Еще бы! - небрежно ответил я и отвесил легкий щелчок одному из отпрысков герцога, пытавшемуся похитить мой меч. - В путь! - объявил я.
   Баронеты обиженно надули губы, граф Василиск досадливо махнул рукой, но спорить не стал.
   - Вы можете остаться, - объявил я Звездочету.
   Старик грустно покачал головой:
   - Я с вами.
   - Отлично!
   - Подайте вино и закуску! - распорядился герцог. - Может, все-таки останетесь на ночь?
   - Нет, - твердо ответил я.
   Герцог вздохнул.
   - Я бы составил вам компанию, но..., - герцог развел руками, пытаясь объять необъятное - свое семейство, - не могу покинуть семью.
   - Конечно.
   - Я могу предоставить вам своих людей.
   - Спасибо, я оставлю всю славу себе.
   Все невесело рассмеялись. Нам подали подносы, в тарелках дымилось жаркое с отваренными овощами, стояли бокалы и запотевшие кувшины с вином.
   Мой эскорт рьяно накинулся на еду.
   - На вашем месте я бы остался на ночь.
   - На обратном пути, - ответил я, уминая огромный кусок мяса.
   Герцог замялся:
   - Должен вас предупредить. На днях, здесь объявилась банда преступника Аврода. Он разграбил и сжег обманным путем замок Виконта Павлова. Я усилил гарнизон города и отправил людей графине Нейман. Вам придется быть очень осторожными.
   - Ничего страшного, мне не пристало бояться какого-то разбойника, - я залпом выпил полный кубок вина, а одна смазливая брюнеточка, поднесла надкушенный ею кусок мяса и запихнула мне в рот.
   - Защитнику принцессы все самое лучшее, - улыбаясь, сказала она мне.
   С трудом, проглотив кусочек мяса и залив очередным, наполненным до краев кубком, я ответил, что готов быть и ее Защитником.
   Герцог хлопнул брюнеточку по попке.
   - Моя любимая жена, - сказал он, закрывая ее спиной. - Ох, и проказница, любит мужа, - добавил герцог и тактично напомнил об отъезде.
   Я с превеликим трудом влез в седло. Мой крестец протестовал и грозил рассыпаться в прах. Нам сунули в руки по фляжке с вином и узелки с едой.
   - Граф, на обратном пути заезжайте, я устрою пир в честь вашей победы! - прокричал герцог Распутин.
   - Обязательно приезжайте! - хором прокричали домочадцы.
   Я отыскал в толпе смуглую брюнеточку и весело подмигнул.
   - На обратном пути, - пообещал я.
   Герцог расплылся в улыбке, мне показалось - он был рад тому, что мы не остались на ночь.
   Медленной трусцой направились в сторону ворот.
   - Ревнивец, ужасный ревнивец, - хохотнул Василиск. - В каждом, кто посещает его дом, он видит потенциального соперника.
   - Немудрено, - отозвался я.
   - Ах, какие женщины, какие женщины, - не унимался Василиск. - Они рады любому путнику. Но граф - человек веселый, может выпить бочонок вина! Какие охоты мы устраивали!
   - На драконов? - меня не оставляла мысль о драконах, я представлял себе что-то среднее между динозаврами и циклопами, помните кинофильм про седьмое путешествие Синдбада-Морехода.
   - Не на кроликов, ясно дело! - возмутился Василиск. - Я не шучу, здешние края кишат ими. Я советую вам не ехать на ночь в горбатые земли, это ночные животные, - граф зловеще улыбнулся.
   - Разрешаю вам остаться, - ответил я.
   Василиск обиженно отъехал в сторону.
   Из головы не выходили мысли о драконах, как предчувствовал, что обязательно встречусь с ними. Меня нагнал лейтенант Крис:
   - Ночью барона мы не нагоним, он опытный человек, зажигать костер не будет.
   - Там есть дороги?
   - Тропинки - в этих землях никто не живет из-за драконов.
   "Как они выглядят? - подумал я о драконах. - Что едят на завтрак или обед?"
   - Меня беспокоит другое, - продолжил Крис.
   - Что?
   - Банда Аврода, если мы с ними не встретимся, нам повезет. Они никогда и никого не оставляют в живых.
   Я пожал плечами.
   Город Вонг остался позади. Погоня продолжалась. В небе появились луна и первые звезды. Степь превратилась в сказочное серебреное море.
   - Хей! Вперед! - воскликнул я и пришпорил коня.
  
  

16

ПОГОНЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ (Часть 2).

   В полночь увидели холмы. Зелеными их не назовешь - черные спины гигантских, спящих животных, залитые серебряным лунным светом. Холмы угрожающе замерли перед нами, предостерегая от дальнейшего продвижения. Царила тишина. Она навевала что-то мистическое и жуткое, вполне возможно, что где-то бродят ночные драконы. Я нарушил тишину выкриком: "Хоп!" и смело направил коня вперед - мой маленький отряд поглотила тень первого холма. Мы держались настороженно, обострив чувства и заранее готовясь к разным неожиданностям. Все ожидал, что тишину нарушит рев дракона и холм озарит отблеск пламени, вырвавшегося из его глотки.
   Я ехал впереди, сразу за мной - лейтенант Крис, остальные, сбившись в тесную кучу, плелись, далеко отстав.
   Чья-то лошадь, не выдержав тоски угрюмых холмов, испуганно заржала.
   - Заткните ей пасть! - прошипел Крис.
   Постепенно продвигаясь вглубь горбатой земли, отряд начал привыкать к тишине и скопившейся в низине, между холмов - тьме. Осмелев, мы растянулись в длинную цепочку по парам. Крис ехал рядом со мной.
   - Там, впереди - развилка, в темноте мы не определим, по какой тропинке они поехали.
   - Что предлагаешь?
   - До рассвета - привал. Люди устали. Барон не рискнет ночью пройти холмы, уверен - он остановился где-то рядом.
   - Хорошо, труби отбой, привал.
   Команда Криса всем понравилась, послышались одобрительные восклицания, измученные люди со стоном валились с коней. Быстро разбили лагерь, без суеты и лишнего шума. Пока все устраивались, под тихие ругательства Криса, я решил прогуляться. Так сказать, сходить в разведку - подняться на холм и оглядеться. Крис вызвался меня проводить.
   - Это дело личное, - отрезал я.
   Холм оказался высоким и крутым, я долго взбирался по его спине, хватаясь за мелкий кустарник и пучки густой жесткой травы. Когда, наконец, я покорил вершину, сердце звонко и торопливо постукивало в грудь. Я выпрямился в полный рост, чтобы отдышаться. Вершина являлась ровным и гладким полушарием, ее границы были зыбки и расплывчаты в лунном свете. Неопределённость усиливал поднимающийся с низин туман. Скоро, я по пояс стоял в густой белесой дымке тумана.
   С севера налетел легкий ветерок, меня начала колотить дрожь - пока взбирался на холм, весь вымок, в обильной ночной росе.
   Я огляделся, на сколько хватало глаз: темные спины мамонтов-холмов и игра серебристых лунных нитей, ловчей сетью упавших с неба, плетущих кружева в медленно перемещающемся, клубящемся, тумане. Ощущение - как будто ты плывешь на спине гигантского левиафана, через море тьмы. Вокруг, многочисленная номада этих зверей, выпятивших горбатые спины и дрейфующих в море вечности в бесконечное никуда, с пастырем, на горбу.
   От лирики меня отвлек пронзительный вопль-вой. Я вздрогнул, припоминая разговоры про драконов. Рядом - ничего подозрительного. Вопль-вой повторился - ему откликнулись таким же воем, звериные рыки перемешались, с дремавшим среди холмов эхом, было непонятно, кто и где воет и рычит? Показалось, что меня, со всех сторон окружили невидимые драконы, и что они, вот-вот бросятся на меня. Стало жутко и страшно, я приготовился быть съеденным. В свое время, мне довелось увидеть японский фильм - "Легенда о динозавре", жуткое зрелище, эта разверстая пасть и торчащие из глотки ноги.
   Туман клубился возле груди. Иногда, влажные щупальца касались лица. Чертыхаясь и вертя головой во все стороны, словно у меня не было позвоночника, опасаясь, с любой стороны, атаки, я стал медленно спускаться вниз, так ничего толком и не разглядев. Где-то, на середине склона, я споткнулся и только силой воли подавил готовящийся вырваться крик ужаса. Заткнув рот руками, я покатился вниз, прямо под ноги барона Виста. Баронет взвизгнул и приготовился упасть в обморок.
   - Кто это? - всхлипнул он.
   - Кто-кто, дед Пихто! - отозвался я, подымаясь на ноги.
   - Что вы делаете, граф?
   - Развлекаюсь.
   Отряхнувшись, я направился к стреноженным лошадям, где-то там должен был быть мой плащ, подарок Оутли-Шумахера, сухой и теплый.
  

17

ИСПАНИЯ--КОРРИДА--Я НЕ УВИЖУ НИКОГДА!

   Летописец, когда-нибудь, возьмется за мою колоритную фигуру и начнет описывать этот день погони примерно так:
   "...Утро было ясным и теплым, белые барашки облаков на ярко-синем небосводе медленно кочевали над холмами. Пропитанный степными травами, легкий бриз ветерка, наполнил грудь Защитника. Изумрудная зелень холмов открылись взору героя, когда он, проснулся, не подозревая, какие великие подвиги его ожидают..."
   Утро было ясным и солнечным, тенькали пичужки, верещали в траве кузнечики и другие букашки. Но ночь - ночь была ужасна. Проклятая и холодная, росяная ночь. Я вымок до нитки, замерз и не выспался, из-за преследовавших ночь напролет кошмаров. Меня травили драконы-динозавры, истекающие слюной в погоне за мной, пытаясь меня зажарить, извергая из глоток огонь и дым.
   Мне казалось, что я слышал ночью крики о помощи. Возможно, померещилось. В общем, я плохо выспался, плохо себя чувствовал и, несмотря на прекрасную погоду, как говорится, встал не с той ноги.
   Мы быстро позавтракали, я торопил, мешая тщательно пережевывать пищу. Мне чудилось, что все застыли и едва двигались, словно за ночь, внутри успели заржаветь и отсыреть все двигательные механизмы. Мое дерганое настроение передалось всем. Спутники молчали и хмурились, ненавидя меня. Наконец оседлали коней.
   Я ехал, как и вчера, впереди колонны, поигрывая отобранной у одного из гвардейцев Криса пикой. Рядом держался лейтенант.
   - Посмотрите налево, - посоветовал Крис, - следы Дракона.
   Я посмотрел в указанном направлении. К вершине холма тянулась примятая асфальтным катком лента травы.
   - Ну и чудовище!
   Контуры лап были заметны плохо, но сумели создать образ гигантских куриных ножек. Василиск тоном бывалого охотника заметил, что встречал экземпляры покрупнее. На миг, я испытал к нему чувства уважения и зависти, а потом подумал, что охотиться на таких рептилий может только сумасшедший. Было странным, но странность эта радовала, что здешние драконы являлись ночными хищниками, любителями ночного променада.
   Драконьи следы стали встречаться чаще. Склоны холмов обросли густым подлеском, кое-где в чаще зияли зловещие, выкорчеванные провалы, драконьи тропы. Порой, среди травы виднелись гладкие выступы серых валунов - по всей вероятности, и этот мир испытал эпоху ледникового периода, только динозавры-драконы не вымерли, а сумели приспособиться к ночному образу жизни.
   Тропинка едва виднелась среди зарослей густой травы, неоспоримый факт о посещаемости здешних мест. Она бежала похожая на слабый, полуобморочный ручеёк. Направление мы выбрали правильное. Крис еще вчера вечером сумел найти следы беглецов. Тропинка и сегодня, играя роль негатива, проявляла нам остатки следов.
   - Впереди будет разрушенная крепость Хлопуши. Ворлок мог добраться до нее еще вчера, - Крис заглянул мне в глаза.
   Я пожал плечами.
   - Возможно. Что за крепость? Почему разрушена?
   - Места здесь не гостеприимные. Говорят, эта земля проклята и потому отдана на откуп ночным чудовищам.
   - И что же?
   - Это давняя история, ее лучше расскажет Лорд Хранитель.
   - Эй, Звездочет! - позвал я.
   - Что желает знать Защитник принцессы, граф зеленого парка и чертова колеса Виктор?
   Старик дулся на меня за то, что с утра я на него накричал за глупые выходки и стариковскую несобранность - перед рассветом он поднялся на холм собирать какие-то волшебные травы, никого не предупредив.
   Я примирительно улыбнулся:
   - Мир? - предложил я.
   - Как прикажете, Баловень Судьбы, - старик показал мне крепкие лошадиные зубы, ему мог позавидовать любой стоматолог.
   - Мне не нравится это прозвище.
   - Прозвал не я, а народ, - ответил Звездочет.
   Я посмотрел на Криса. Лейтенант кивнул.
   - Баловень судьбы! - он сказал так, словно пробовал слово на вкус. - Удачное прозвище, не всем везет встречать утро среди этих холмов живыми и здоровыми, - лейтенант сплюнул через левое плечо.
   Я рассмеялся, меня забавляли серьезные наивность и суеверия этих, прошедших огонь и воду, людей.
   - Так что насчет разрушенной крепости?
   Звездочет, прищурив глаза и прикрыв их ладошкой от солнца, посмотрел вперед. Он вытянул руку:
   - За тем холмом, с правой стороны, мы увидим ее руины.
   - Очень интересно, и что говорят летописи?
   - Она разрушена более столетия назад герцогами Распутиными. Говорят, до них, здесь жил более древний народ - хлопуши. Распутинцы пришли из-за Вонга, на освоенные хлопушами земли. В первой битве, во время переправы их герцог разбил хлопуш и сходу занял столицу Вонг, были в этом древнем городе. Остатки хлопуш скрылись в этих проклятых землях и долго сопротивлялись, пока не была уничтожена крепость, их последний оплот. Говорят, по ночам, их души выходят из царства тьмы и, сбиваясь в плотный туман, гуляют среди холмов, тоскливо воя (я вспомнил ночной вой). Их души наводят драконов на лагеря путников, которые изредка осмеливаются ночевать среди их владений.
   - Вчера они не смогли отыскать нашу стоянку, - сказал я.
   - На все воля неба и звезд, - ответил Звездочет. - Здесь редко кто рискнет остаться на ночь. Эти места облюбовала для себя банда Аврода Драное Ухо, никто кроме них не знает так хорошо этих холмов, и то, они стремятся, как можно реже, здесь бывать, только когда их преследуют королевские охотники.
   - На месте герцога Распутина я бы заново отстроил крепость Хлопуш и сделал дорогу более безопасной.
   Звездочет хмыкнул:
   - Вы ведь не Распутин. Это место проклято.
   - Суеверия, - я махнул рукой. - Герцог говорил, что опять появились разбойники, скорее всего старая крепость является их базой и превосходным местом для засады, они контролируют единственную дорогу, проходящую через холмы.
   Крис, соглашаясь со мной, кивнул.
   - Мы остановимся у того холма, - он показал на возвышающийся впереди холм, со стесанной вершиной, словно по ней прошлись утюгом, убирая все лишнее. Склоны заросли молоденьким подлеском, среди которого мелькали черные обугленные стволы пожарища. - Вышлем вперед разведчиков.
   Я зевнул и потянулся. Солнышко пригревало, и неприятные ощущения ночи испарялись, вместе с утренней влагой. Отстегнув от пояса фляжку с вином, я с удовольствием сделал три глубоких глотка. Ароматное вино теплой приливной волной скатилось вниз желудка. Я протянул фляжку лейтенанту. Крис, благодарно улыбнувшись, принял флягу и, отпив, передал Звездочету. Совершив круг, и как-то неожиданно опустев, глиняная фляжка полетела в кусты.
   - В крепость пойдем вдвоем: я и ты.
   Крис, соглашаясь, кивнул. Василиск с жалобной ноткой обратился ко мне:
   - Граф, возьмите и меня - я вам пригожусь.
   Бедняга, я давно подозревал, что он тайно влюблен в принцессу и мечтает о ее руке. Василиск ревнует меня и каждый мой успех, для него - поражение. Он всегда пытался очернить меня в глазах короля и принцессы, пусть попробует в последний раз. Я великодушно согласился и сделал большую глупость, разрешив ему сопровождать меня.
   Наш отряд, пройдя мелки подлесок, затаился на вершине плоского холма, соблюдая все меры предосторожности против драконов и разбойников. Я, Василиск и Крис, оставив лошадей и обогнув холм, вышли к тропинке, притаились в зарослях высокой травы.
   - Видите? - прошептал Крис.
   - Я тоже когда-то там был, - встрял Василиск. - Доверьтесь мне, я охотился в этих местах.
   Перед нами, на вершине холма, возвышалась крепость - то, что от нее осталось: неровные, с раскрошившимися от старости зубцами стены, две полуразрушенные башни, когда-то их венчали горделивые зубцы и развевающиеся знамена хлопуш, теперь от старости и последнего, жестокого, как ураган, штурма, былое могущество поросло серым мхом забвения. Каменная кладка растрескалась, стены покрыла сеть безобразных морщин, из которых торчали травинки и листочки, все готовилось в один из дней осыпаться прахом.
   - Крепость Хлопуши, - прошептал мне в ухо Василиск. - Я знаю, где в стене есть пролом. Можно незамеченными проникнуть внутрь. Главные ворота с другой стороны холма, к ним ведут жалкие останки старой дороги. Там, рядом с проломом, есть тайный проход на одну из башен. Вон та башня - там, где уцелел второй ярус. Башня узников, говорят - под ней полый холм, в нем обширный подвал для пыток и стоят клетки с узниками.
   Черная воронья туча сорвалась с башни, на которую показывал Василиск.
   - Что-то их встревожило, - прошептал Крис. - Там Ворлок или банда Аврода, на последних лучше не нарываться.
   Василиск судорожно глотнул сухой воздух и вытер рукавом рот.
   - Веди к пролому, - я толкнул Василиска в бок.
   Мы вытянулись в цепочку и, крадучись, поползли вверх по склону, надежно скрытые зарослями буйной травы. Нас выдавали колышущиеся над головой серые венчики, щедро посыпающие наши на головы пыльцевым пеплом.
   - Эти места, лучше меня знает только герцог Распутин, но без надобности он сюда не наведывается, - бубнил впереди Василиск. - Распутин как-то рассказывал, что обнаружил вход в крепость у подножия холма, только побоялся его исследовать. Здесь полно стражей - злых духов хлопуш. Очень таинственное и злое место.
   Я полз за Василиском, пропуская мимо ушей его болтовню. Овладело предчувствие чего-то недоброго, что вот-вот случится со мной. В мыслях, меня преследовала черная воронья туча, взлетевшая с полуразрушенной башни Узников. Ее тень упала на меня. Кто ее спугнул? Где сейчас Ворлок и принцесса? В крепости? Прячутся и выжидают? Неужели придется скрестить с ним шпаги? Чувство неуверенности и тревоги продолжало нарастать.
   Легенды о непокорных хлопушах, холмы, с ночными драконами и кровожадными разбойниками, тайны, витающие над полуразрушенной крепостью, действовали угнетающе.
   Стены крепости хоть и были полуразрушены, снизу, казались высоко поднятыми над холмом. По ночам здесь не бывает тумана, только парящие облака привидений. Полуразрушенные башни вылупили слепые, черные глазницы разбитых бойниц, в которых теперь живут совы и стаи летучих мышей. Под башнями, в темных подвалах звякают от легкого сквознячка проржавевшие цепи, в которых болтаются стонущие скелеты - жертвы разбойников. Мое воображение разыгралось, предупреждая о неприятностях. Не нравились мне эти места, они выглядели смертельно больными. Их болезнь не бросалась в глаза, она скрывалась под изумрудной зеленью холма, крепость выглядела умиротворенной, заснувшей, медленно разлагающейся на солнышке. Я не верил этому спокойствию. Что-то предупреждало внутри, тошнотворно царапая сердце: "нас ждут неприятности"...
   Я чуть не подпрыгнул, а в горле застыл, готовый вырваться и поскакать по холмам, крик. Я уткнулся в спину Василиска, в меня врезался Крис - над крепостью висел долгий и протяжный вой.
   - Кто это, боже?! - прошептал я, подвалы хлопуш с пленниками, закованными в цепи, неожиданно обрели реальность, казалось, что там, с кого-то живьем сдирают кожу.
   Крис яростно выругался, Василиск по бледности мог соперничать с приведением, и я был не лучше.
   - Я... не знаю, - выдавил из себя Василиск, - Драконы так не воют.
   Крис презрительно посмотрел на Василиска.
   - Кто там может быть? - шепотом спросил Василиск.
   Крис усмехнулся:
   - Скорее всего - жертвы Аврода.
   - Ты хочешь сказать...
   - А вы не слышали этой ночью ничего подозрительного? - Крис пристально посмотрел на меня.
   - Мне кажется... мне показалось, - пролепетал я.
   Крис прижал палец к губам и молча кивнул на крепость.
   Над стеной показалась чья-то голова, появились плечи, некто выпрямился в полный рост. Солнце светило за спиной наблюдателя, мы не могли толком разглядеть этого человека, лишь темно-коричневый силуэт. За спиной незнакомца вырисовывались контуры лука, в руке блестел короткий меч. Приставив руку, козырьком к глазам, человек внимательно осматривал окрестные холмы. Мы затаились, стараясь не трогать обступившую нас высокую траву. Обернувшись в сторону двора, незнакомец кому-то коротко свистнул и медленно стал спускаться вниз.
   - Это человек Аврода, - тихо сказал Крис.
   Василиск кивнул:
   - Ставлю сто против одного - Ворлок и принцесса попались в грязные лапы разбойника. Проклятье! - Василиск свирепо заскрежетал зубами, - нужно идти за помощью, нам не справиться с бандой.
   Крис посмотрел на меня. Я молчал. Лейтенант улыбнулся:
   - А что скажет Баловень судьбы, у вас счастливая звезда?
   До сих пор не знаю - он сознательно провоцировал меня на самоубийство или верил в слухи о моем счастье и удаче.
   Глаза Василиска вспыхнули, этот идиот по-своему истолковала намек Криса.
   - Защитник! - пропищал Василиск. - Конечно, Защитник принцессы! Вы посланы ей самой судьбой и кто, как не вы, сможете ее спасти?! Звездочет, в таких делах, никогда не ошибается.
   Этот псих решил со мной разделаться.
   - Что ты лепечешь? -- сердито спросил я.
   - Граф, у вас прекрасный шанс доказать свое право на звание Защитника принцессы, право на принцессу и полкоролевства в приданное. Это такой подвиг, который заставит короля уступить всем вашим желаниям. Вас будут превозносить, как героя по всему королевству и за пределами его.
   В эти минуты я готов был убить Василиска. В руке его появился длинный охотничий нож.
   - Пойдешь? - с угрозой в голосе спросил Василиск.
   - А ты, не хочешь составить мне компанию? - я лихорадочно просчитывал в уме варианты, как избежать этой ловушки.
   Отказаться? Подумаешь - слава, я лишусь доброго имени, расположения друзей, меня заклеймят трусом и предателем, Крис исполнит свой долг и возьмет под стражу. Доставят королю и он, со спокойной совестью, отдаст меня на потеху палачу. Если попытаться бежать? На что рассчитывать среди этих холмов? Сумею ли я удрать, благополучно выбраться с этой горбатой земли, не попав на поздний ужин к дракону? Меня будет преследовать худая молва, любой барон самого захудалого замка и покосившихся башен будет иметь право вздернуть меня перед воротами. Всю жизнь прятаться?! Не отказаться и пойти в крепость - верная смерть! Черт возьми, что делать?!
   Почему меня так волнует имя и слава? При чем тут слава? Принцесса в беде! И что? Послушай, граф зеленого парка и чертова колеса, ты будешь дураком, если не ценишь свою шкуру. "Эй, придурок, - спросил я себя, - ты хочешь узнать, кто там кричал? Что, там вообще происходит?" "Нет", - честно ответил я себе. "А принцесса? - допытывалась совесть, - Ты трус?" "Я не трус, но я боюсь". "Витек, что темнить, ты всегда хотел быть героем. Вспомни - год назад, ты вступился за одного парня, которого избивали трое?!" "Ну и?" "Все убежали, а ты остался, с поломанной ключицей и ребром". "Ну и?" "А в школе - сколько было драк из-за Маринки?! Ты пижон, Витек. В героя играть легко, труднее им оставаться, особенно тогда, когда, ты им быть обязан, ведь больше некому!"
   Молчание затягивалось. Василиск, победно улыбался, Крис изучал окрестности.
   "Ну, Витек - решайся, что тут думать?! Первый закон будущего - умение выживать в настоящем! Ты пойдешь?" Я увидел себя со стороны - не высокий, слегка худощавый, как у Есенина:
   "Худощавый и низкорослый.
   Средь мальчишек, всегда герой,
   Часто, часто с разбитым носом
   Возвращался к себе домой..."
   "Что-то здесь не так. Что?" "А ничего. Конечно, я не пойду!"
   - Граф, о чем задумались?
   - Какой вы настырный тип, Василиск! - я вздохнул. - Где пролом в стене, веди к нему?!
   Гнусная улыбка Василиска померкла. Крис коротко вздохнул - я заметил, как он сконфуженно прячет в ножны короткий меч, интересно - о чем он думал все это время?
   - Вам лучше, Баловень, идти одному, - ответил Василиск. - А пролом, гм... надо идти прямо, на башню Узников.
   "Кажется, там кричали", - вспомнил я.
   - У стены возьмите влево - пролом мог зарасти травой, но он там.
   - Спасибо, Василиск. Вы благородный человек, - ответил я.
   - Что?
   Крис сказал:
   - Оутли мне много говорил про вас, он верит, что вы - настоящий Защитник. Мы проводим вас.
   - Зачем - разве я не пользуюсь доверием?
   Крис потупился:
   - Вы не так меня поняли.
   - Я понял вас хорошо! - я поднялся. - Каждый делает то, для чего рожден! "Какая мысль!" - съехидничал я, - "такие минуты нуждаются в громких словах".
   Я взял направление на башню узников. Бывают такие минуты, когда иного выбора не существует - или ты, или все остальные. Что делать, если слава, не моя и не по моему плечу, опережает меня и заставляет делать глупые поступки. Я, человек упорядоченного и образцового века...
   "Нет - я другой человек - Баловень Судьбы! Если не я, то меня. Как убить человека?! Боже, что за мысли?! Не думать, не думать, ни о чем!" Я ускорил шаг, время от времени, задирая голову и посматривая на крепостную стену - не покажется ли кто-нибудь. Никого не было видно. Я уткнулся в стенку - серый, потрескавшийся камень, заросший влажным мхом и лишайником. Огромные каменные блоки дали трещины, и ветер забил их спорами травы, красными цветами.
   Я дотронулся до стены - теплый, как будто живой, шершавый камень. Так, теперь налево - я свернул, разыскивая в стене проклятый пролом. Хочу предупредить, из-за того, что я потом вынес - люди, будьте внимательны и сморите внимательно под ноги.
   Пройдя немного, я обнаружил в стене пролом - отсутствовал большой отрезок стены - метров десять. Смело, шагнув в пролом, я потерял почву под ногами и полетел вниз. Ангел хранитель прошептал внутри меня: "падай молча, так будет лучше". Я упал, не издав ни звука - мало помогло. Падая, мельком увидел на каменном пятачке крепости толпу людей, в которой мелькнуло голубое платье принцессы. Я упал, кажется на камни или, что более вероятно, на танковые гусеничные треки, копчик взвыл, грозя осложнениями. Камни подомной пришли в движение - оползень! Но я стремительно поднимался вверх, а не опускался на дно ямы. Инстинктивно схватился за торчащую передо мной ветку, отмечая перед глазами меняющуюся темноту ямы, куски темно-зеленой глины, песок, траву, разрушенный участок стены. Я продолжал, онемев, подниматься выше. Увидел застывшую толпу внутри крепости, возле прикованной к каменному столбу фигуры, похожей на барона Ворлока, мстительно отметил я, раскачиваясь в близкой небесной синеве.
   В мозгах щелкнуло какое-то реле: "Что случилось?" Я посмотрел на свои руки - побледневшие и дрожащие пальцы вцепились в огромный, темно-лиловый рог, второй возвышался рядом. Вот тогда, я не смог сдержать крика ужаса - его подхватило и размножило эхо холмов, превратив в вопль иерихонской трубы. Я сидел на раскачивающейся голове чудовища. О, если бы вы видели, что это за голова! Небеса отнеслись несправедливо, придав такому большому размеру столь малое качество. От моего крика, дракон окончательно проснулся и ответил длинным протяжным воем, от которого кровь стыла в жилах. Он потряс головой, размахивая золотистой дивной гривой. Я испытал морскую болезнь и, чтобы не слететь схватился за другой рог. Вцепился в острый двузубец, стиснув рога так, что побелели костяшки пальцев, а бедное животное с дуру бросилось в пролом, затрудняясь определить, кто или что помешало его сну.
   Однажды гению пришлось сказать: "А все-таки она вертится!", но люди все равно не поверили. Никогда не смейтесь над словами очевидца, какими бы смешными и невероятными они вам не показались - поверьте и согласитесь, если вам скажут, что драконы существуют.
   Я не помню, о чем думал, восседая на драконе, когда он пронесся через пролом, ревя и мотая головой - больше всего боялся быть размазанным по стене. Кажется, я икал.
   Нас заметили поздно, когда мы ворвались в крепость, крича и визжа. Прозвучал дружный вздох:
   - А-а-ах?!!
   Его сменил дружный вопль ужаса. Мой дракон издал боевой клич и ринулся в бой. С клацаньем раскрылась огромная зловонная пасть.
   Люди Аврода, в серых грязных одеждах, бросились врассыпную. Принцесса вскрикнула и потеряла сознание, упав под ноги прикованного к позорному столбу Ворлока.
   Хищная длинная шея выстрелила вперед, кинжальные зубы подхватили одного из бегущих. Я услышал нечеловеческий вопль отчаяния и безнадежности. Это был крупный малый и его костюм отличался от остальных бродяг. Я заметил расшитую золотом перевязь, украшенные серебряными шпорами ботфорты. Он успел обернуться, я увидел его обезумевшие, расширенные от ужаса глаза, крупное, заросшее рыжей щетиной лицо, с оттопыренным чебурашкиным ухом. Пасть дракона лязгнув захлопнулась, а я, закрыв глаза, еще крепче ухватился за вилообразные рога.
   Спасая свой рассудок, я полностью отключился от происходящего. Вопли разбегающихся разбойников и их недавних жертв доносились до меня, как сквозь густой слой ваты, забившей уши. У меня было чувство, что я вышел в море в жесточайший шторм на утлой лодочке - меня качало и подкидывало на каменистом черепе дракона. Главное, не выпустить рога дьявольского животного. Ногами я обвил смертельной хваткой шею чудовища. Я приоткрыл глаза - дракон тяжело топал за кем-то скрывшимся в проходе ворот. Дракон, вытянув шею, вбежал под арку. Эхо подхватило многотонную поступь исполина. Краем глаза я заметил беднягу в сером, выскочившем за ворота, и прижавшимся к стене. Дракон промчался мимо бледного незнакомца с закрытыми глазами.
   - Ийй-хо-хо-ооо! - заорал я, как сумасшедший, долбя пятками толстую бронированную шею.
   Дракон, задрав голову, проревел воинственный клич и, как танк, понесся вниз, снося перед собой мелкий кустарник. Мы выскочили на останки старой каменистой дороги, позади нас словно поработал гигантский каток. С разбегу, дракон врезался в молоденькие поросли леса. Птицы с жалобными криками шарахались в стороны из-под ног дракона. Не дракон, а корабль - пер на пролом с напористостью носорога. Кустарник закончился и зверь, натужно взревев, как бульдозер, полез на холм. Я вздрогнул, когда услышал на вершине холма ответный рев другого, пробудившегося от сна дракона. Битва гигантов не для меня. Мой дракон плохо объезжен. Дракон, вскинул голову и потряс ею. Я попробовал оглядеться по сторонам. "Кажется, скоро моя остановка". Все плыло и кружилось перед глазами, оставалась надежда на крылатую звезду и прозвище Баловня судьбы. Я услышал тяжелую поступь приближающегося родственничка моей "лошадки". Не хотелось мешать их теплой встрече и, закрыв глаза, я отпустил руки.
   Я высоко подлетел, чуть ли не поцеловавшись с солнцем, а внизу, подо мной мелькнула оскаленная пасть, бешено вращающиеся огненные блюдца-глаза. Описав широкую дугу, я при абсолютном молчании, до боли прикусив язык, врезался в зеленую лиственную стену. Неудачно ударился о ствол дерева и покатился вниз, потеряв сознание. Последняя мысль - "Испания, коррида. Я не увижу никогда!", вспыхнула и перегорела.
  
  

18

"ОН СКАЗАЛ, ПОЕХАЛИ, И ВЗМАХНУЛ РУКОЙ"

   Даже не знаю, сколько времени провалялся, когда очнулся, меня окружала тишина, как на кладбище. Я не слышал ни рева драконов, ни чьих-либо криков, показалось, что весь этот кошмар, приснился. Меня скрывала густая и высокая трава, ветер её слегка раскачивал и она, склонялась надо мной, с любопытством заглядывая в лицо. В небе плыл белый облачный батон. Тело ныло и протестовало против любых движений. Кряхтя и стеная, я с трудом сел. Ощупал себя, и недоверчиво воспринял факт своей общей целостности. Болела левая лодыжка, и начинала потихоньку распухать. Кривясь, я поднялся на ноги и огляделся. Я находился у основания холма, рядом с древней дорогой. Прямо - лежали останки древней крепости и там, на вершине холма, показалась пестрая кавалькада всадников. Кто бы они ни были, у меня не было сил и охоты бежать и скрываться. Я медленно заковылял, к подножию дороги, то и дело останавливаясь, морщась и пробуя разглядеть приближающихся всадников, но солнце, вынырнув из-за стены, меня ослепило. Всадники, пришпорив коней, устремилась навстречу. Теперь, я хорошо разглядел их - впереди, на Белоснежке восседала принцесса, за ней Крис и Василиск, за ними - Звездочет и компания. "Черт возьми!" - прошептал я, не испытывая никакой радости - может быть потому, что не испытывал здоровья.
   Итак, родилась очередная легенда: Баловень Судьбы - наездник драконов и освободитель принцессы. Я устало опустился на плоский прогретый солнцем камень, лежащий на обочине дороги.
   Со всех сторон меня окружили неспокойные конские ноги. Я поднял голову. Принцесса - бледное и встревоженное лицо - озабоченно хмурила тонкие брови, на губах застывшие полуулыбка и полу вопрос.
   - Рад видеть во здравии, - поприветствовал я.
   - Не ожидала, что ко всем вашим талантам вы и драконами повелеваете.
   Я ухмыльнулся:
   - Это малая толика всех моих многогранных способностей.
   - Я благодарю вас за службу.
   - Вы очень любезны.
   - Поднимайтесь граф, - надо мной склонился Крис, в руках он держал мой меч.
   С легким полупоклоном протянул искрящийся на солнце клинок.
   - Ваше оружие, граф.
   - Спасибо, лейтенант, - я вернул меч в ножны.
   - Я заняла вашу лошадь, Баловень судьбы, - сказала принцесса.
   - О, она ваша.
   - Василиск, передайте графу вашего жеребца, - распорядилась принцесса.
   Василиск с постной миной слез с коня.
   - Вы действительно Баловень Судьбы! - буркнул он.
   - Не ожидали увидеть?
   - Нет. Не ожидал, - честно ответил Василиск.
   Боль в лодыжке усилилась, я с трудом сохранял равновесие и с благодарностью обнял жеребца Василиска. Скрипя зубами и, стараясь не взвыть, я вставил ногу в стремя, сел в седло. Конь испуганно затанцевал , я натянул уздечку и легонько погладил коня по шее, успокаивая.
   - Все будет хорошо, - прошептал я.
   Подъехали отставшие.
   - Слава герою! - воскликнули Вист и Покер, они похлопали меня по спине и плечам.
   - А где дракон? - спросил Покер.
   - Там, - я махнул в сторону холма, с которого скатился.
   Все испуганно посмотрели на холм.
   - Что вы с ним сделали? - спросил Вист.
   - Ничего особенного, - я развел руками, - задушил.
   Улыбки баронетов вытянулись и потухли. Они неуверенно переглянулись.
   - Вы это серьезно? - спросил тихим шепотом Василиск.
   - Я всегда говорил, что ваша звезда самая яркая, вы - счастливчик! - воскликнул Звездочет.
   Я промолчал, мне казалось, что я играю захудалую роль клоуна, временно превратившегося в главного героя, на подмостках провинциального театра. И полная обойма действующих лиц - прекрасная принцесса, интриган и завистник Василиск, колдун Звездочет, панорама старой зарастающей травой дороги и полуразрушенной крепости.
   Окруженный гвардейцами, на меня злобно косился барон Ворлок. Его руки были связаны за спиной, за растрепанными седыми волосами лютой, злобной ненавистью горели маленькие серые глазки. Остатки отряда барона разбежались по холмам.
   - Рад вас видеть, вы так скоро покинули нас.
   Барон плюнул в мою сторону и разразился проклятьями.
   - Право, барон, не стоит благодарить, я всегда рад в трудную минуту прийти вам на помощь.
   - Мы уже потеряли пол дня, - заворчал Василиск, поглядывая в сторону принцессы.
   - Да, - согласились принцесса, - Защитник, распорядитесь выступать.
   - Он сказал, поехали, и взмахнул рукой, - продекламировал я, поднимая к небу десницу.
   "Вот и все, - пронеслось в голове, - конец приключениям". Тоска и усталость напали на меня, закружили в вихре невостребованных эмоций и предчувствием скорой развязки.
  
  

19

РАЗГОВОР С ПРИНЦЕССОЙ - ПОЛНАЯ ОТСТАВКА.

   Остаток дня мы провели в седлах - принцесса торопилась домой, к папочке королю. Она отказалась навестить двор герцога Распутина, мы проехали мимо города Вонга. Я вздохнул, вспоминая улыбку и блеск глаз озорной брюнетки герцога. Но я ехал рядом с принцессой, этого было достаточно. Она то и дело подгоняла уставший отряд, обещая отдых у короля и бочонок малинового.
   Я чувствовал себя так, как будто меня прогнали через валик для выжимки белья. Моя нога не переставала болеть и все больше опухала.
   О чем мы разговаривали? Не помню, скорее всего, она расспрашивала меня о моем мире и расписывала превосходства своего.
   - Граф, вы не желаете вернуться домой? - ее вопрос прозвучал неожиданно.
   - Как-то перестал задумываться об этом. Ведь этот мир тоже является моим.
   - Вот как?
   - Человек привыкает ко всему. Свой мир я стал забывать. Вспоминаю как старый фантастический сон. Перемешались явь и легенда.
   - Прошел всего лишь месяц, - напомнила принцесса.
   - Ну и что? Достаточно времени, чтобы перестать ощущать себя чужаком. Мне кажется, что я быстро освоился - я прокомментировал изречение Звездочета: "Рожденный здесь, но не рожденный здесь".
   - Ворота в твой мир можно открыть два раза: один раз - чтобы выйти; другой раз - чтобы вернуться, - задумчиво произнесла принцесса. - Скоро появится возможность открыть ворота.
   - Надобность во мне отпала, да? - поинтересовался я, пытаясь поймать взгляд принцессы.
   Принцесса промолчала, невпопад спросила:
   - Говорят, перед тем, как отправиться в погоню за бароном, вы поставили моему отцу условие?
   - Уже донесли? - усмехнулся я, оглядываясь на плетущегося в хвосте Василиска.
   "Что она задумала?" - подумал я, чувствуя, что разговор этот затеян не случайно.
   - Я читал старые хартии и придерживался действующих законов королевства, - ответил я. - Я оговорил права Защитника или я не заслужил?
   - Разве это так важно? - спросила она.
   - Для кого-то, возможно, что да, - я улыбнулся.
   - А вы спросили меня? Согласна ли я, хочу ли я? Вы постоянно кричите, что вы чувствительный и живой человек, Защитник, имеете какие-то нелепые права, а какие права имею я?! - гневная отповедь закончилась, такого оборота я не ожидал.
   - Вопросы и еще раз вопросы, - пробормотал я. - Никогда не скрывал, что вы мне нравитесь, - ответил и, должно быть, как мальчишка, сделавший первое признание, залился краской.
   - И только-то? - фыркнула принцесса.
   - Нет, не только, - с жаром воскликнул я, - Я люблю вас!
   - Вы мой Защитник и ваш долг любить меня! - безапелляционным тоном изрекла принцесса.
   - Я - Защитник, но не вещь. Я не просил вас, в конце концов, вы призвали меня и попросили о помощи. По вашему желанию или по прихоти, меня вырвали из другого мира. Не обязательно должен был явиться Шварцнегер-Конан-Варвар. Я выполнил все поставленные мне задачи и имею право на награду.
   Принцесса язвительно усмехнулась, в глазах заплясали молнии:
   - Я не заставляла вас объезжать драконов.
   - А я гнался за Ворлоком не потому, что он похитил принцессу, а потому, что ты значишь что-то для меня.
   Мы долго смотрели друг на друга, готовясь к завершающему этапу словесной схватки.
   - Вы любите меня? - наконец спросила принцесса.
   Я воспрянул духом:
   - Я говорил вам.
   - Это не ответ.
   - Да, люблю.
   - А почему вы не спрашиваете меня?
   Я промолчал, удар ниже пояса - ясно, что хотела сказать принцесса.
   Боль и ярость поселились внутри. Хотелось закричать, стегнуть коня и умчаться в степь, за горизонт, упиваясь холодным ветром, цедить его сквозь зубы и остаться одиноким на многие тысячи лет. Невыносимо видеть ее жалеющий и сочувствующий взгляд. Нет в нем ничего, кроме холода - ни боли, ни сопереживания. "Глупец! - рассмеялся я про себя, - Не будь идеалистом, твой сюжет не похож на сказку, не обязательно, чтобы все закончилось свадебным пирогом. Но что я упустил, что сделал не так? Мало приятного, когда вам дают понять, что ответных чувств нет и не будет".
   Боль и ярость! Гром и молния! Почему молчит небо!? Великие боги?! Я попробовал беспечно улыбнуться, проглотив поднесенную пилюлю яда.
   - Что вы хотите?
   - Верните королю его слово, будьте благородны.
   - Ваш папаша - несерьезный человек.
   - Как вы смеете его так называть?! - гневно вскрикнула принцесса.
   Я пропустил окрик мимо ушей:
   - Сначала обещает Ворлоку, потом мне - интересно, кто будет следующий?
   - Пока из его обещаний ничего не получается! - ехидно заметила принцесса.
   Я посмотрел на нее - вот оно женское коварство. Она улыбалась.
   - А если я не верну королевское слово? Вызовите еще одного Защитника?
   Улыбка принцессы стала больше и обольстительнее:
   - Увидите.
   - Что увижу? - расхохотался я.
   - Что будет.
   - А что будет?
   - Граф, - вздохнула принцесса, ее улыбка погасла, - достаточно того, что вы мне нравитесь. Вы интересный человек, великий выдумщик, с вами приятно разговаривать. Вы преданны и верны, вам можно доверять. Но и только. Для меня этого не достаточно, чтобы воспылать к вам ответной любовью.
   - А что будет достаточным?
   - Оставайтесь просто, моим верным и преданным Защитником - ангелом-хранителем. И тогда мы будем с вами прекрасными друзьями.
   - Для вас это будет достаточно? - горько спросил я.
   - Да, достаточно, - подтвердила принцесса.
   - А для меня нет, не хочу быть просто слугой.
   - Нужда в Защитниках со временем отпадает, - закончила разговор принцесса.
   Боль и ярость! Я не придал значения словам принцессы. Разговор лишил последних сил, я еле держался в седле. К вечеру, почувствовал жар - тело пылало, за спиной развевалось огненные крылья. Порой, сидя в седле, я проваливался в темные ямы беспамятства. Приключения дня: езда на драконах и разговоры с принцессой не способствовали здоровью.
   Не могу вспомнить, как мы остались на ночь в небольшом замке рыцаря Глебова. Говорят, меня внесли, я что-то бормотал в бреду о драконах и принцессах. Что ж - одно другого стоит.
  
  

20

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ МЕЧТА?

   Я очнулся через два дня и обнаружил, что всеми покинут, даже хозяином замка. Из моего отряда остался один, присматривающий за мной - молчаливый и старый гвардеец. Он, с мучительными паузами поведал, что у меня была лихорадка и вывихнута левая лодыжка. В первую же ночь лодыжку вправил Звездочет, и отпаивал меня отваром из трав. Старый солдат принес кубок с целебным настоем. Я залпом выпил - приятная горечь, но бодрит. В желудке разлилось блаженное тепло.
   Ждать, когда я выздоровею, никто не хотел - вот она, бренная слава героев, а принцесса торопилась. Переночевав и бросив меня, больного и умирающего, все отравились в столицу. Хозяин замка, рыцарь Глебов, не преминул примкнуть к эскорту принцессы. Прошли слухи, что маршал Грюндик объявил о рыцарском турнире в честь принцессы и нового гостя королевского дома - принце Вареников.
   - Великолепно! - я почувствовал себя отдохнувшим и воспрянувшим духом.
   Я потянулся. В голове все четко и ясно, как черно-белая фотография. Нога?! Я притопнул ногой (гран мерси Звездочету) - как новенькая. Единственное - неприятный осадок оттого, что меня все покинули. Ненужные вещи после использования бросают. Выходит я - отслужившая и посему, ненужная вещь.
   Гвардеец мне помог одеться, с поклоном подал меч Эрика. На столе стояла разогретая каша, обильно политая мясным соусом, с торчащей из миски ножкой степной птицы. Желудок, урча, напомнил о двухдневном воздержании. Я сел за стол, жадно вдыхая запах, и как говорит служивый люд - рубанул на славу, запивая любимым малиновым вином. Появилось настроение и усилившееся желание остаться жить в этом мире. После такого обеда неплохо было бы выкурить сигаретку. Пустые мечты. Я улыбнулся собственным мыслям - может открыть Америку?
   Я стал мечтать - вот прославленный Баловень судьбы с новым прозвищем "Синдбад - Мореход". За поясом - кривой турецкий ятаган, на голове - алая чалма. Смуглое, обветренное морскими ветрами лицо, суровый ястребиный глаз первооткрывателя, на руке синяя татуировка - русалка и якорь. Я стою на палубе корабля, за спиной трепещут кумачовые паруса, острый нос корабля режет барашки волн, а на берегу плачет принцесса и умоляет взять с собой.
   - Не женское это дело, - сурово отвечаю.
   Да, заманчиво быть первооткрывателем, и что мне мешает открыть Америку? Я стану новым основателем Вест-Индийской компании, завезу табак, кофе, по утрам буду пить горячий шоколад, я научу людей новым рыночным отношениям, встряхну от сна этот мир. Неплохо, для разнообразия, помечтать.
   - Прикажете седлать коней? - спросил гвардеец.
   Я посмотрел на него отсутствующим взглядом:
   - Зачем?
   - Еще можно успеть на турнир.
   - Вряд ли, и не стоит, - я махнул рукой изумленному гвардейцу и вышел из комнаты.
   Укрепления замка состояли из невысокой башенки, на вершине которой уныло полоскался красно-бело-зеленый флажок. Башню окружали приземистые деревянные постройки хозяйственных назначений - не замок, а хуторок в степи, обнесенный невысокой каменной стеной-изгородью. Под ногами, возились в пыли куры, гордо прохаживались два рыжих петуха, в маленьком сарайчике слышалось хрюканье. Немногочисленные слуги, неторопливо занимались своими делами, не обращая на меня внимания. Где-то в башне, заплакал грудной младенец. Я посмотрел на второй ярус башни, там, в бойнице полоскалась голубая занавеска. Не жизнь, а маниловская идиллия. Вздохнув, я побрел в сторону конюшни. Что делать - злиться на принцессу или послать всех к черту, и с девизом: "Вставайте граф, нас ждут великие дела!" - покинуть негостеприимное королевство?
   Я, с удивлением, обнаружил в конюшне Белоснежку - кобыла, увидев меня, призывно заржала.
   - Милая моя, - я погладил ее по шее. И тебе не терпится удрать отсюда?
   Я быстро запряг Белоснежку, и мы выехали на прогулку в степь. Выбежавшему на шум гвардейцу я крикнул:
   - Отдыхай!
   В степи я провел весь день, до позднего вечера валяясь в густой, пахучей траве. Рядом паслась Белоснежка, аппетитно хрустя травой.
   Лежал, теребя зубами травинку, и мечтал, глядя на проплывающие облака - белогривые лошадки. Приятно, лежать, ни о чем не думая, ничего не делая. Я даже умудрился заснуть. Такое ощущение, будто один этап моей жизни закончился и наступает новый. Все старое, как на школьной доске, сверху донизу исписанной мелом, безжалостно стерто, лишь свежие следы от влажной тряпки. Я задумался, с мелом в руке, еще не зная, что собираюсь записать на черной поверхности.
   Лихорадка и два дня забытья, обновили меня - я прошел полную реконструкцию. О разговоре с принцессой не думал, благоразумно задвинув его в самый темный запасник души. Я наслаждался открытым миром, солнечным днем, запахами травы (такой душистой и нежной), равномерным хрустом, производимым Белоснежкой, звоном, носящихся надо мной насекомых. Покой и мир, как давно мечтал о них. Мир, покой и чувство глубокого удовлетворения - все, поставленные передо мной задачи, я выполнил. Я хотел раствориться в эфире ароматов и звуков, окружавших меня. Хотел быть зачарованным сладкоголосым пением степных эльфов, стать одновременно всем и никем. Боль и ярость ушли, растворились, сгинули и заблудились в этой бескрайней степи. Степь похоронила обиды забытого Одиночки.
   Я понял одно - здесь мне делать нечего. Все, что надо было сделать, я сделал - пора менять места жительства. Никто удерживать не будет. Решено - я заеду в город, попрощаться, пожать руки Крису и Шумахеру. А потом, через степь, махну в сторону моря. Может, по дороге, заеду в королевство Рабаса-Караса. Ну и имечко.
   Этот мир - мой. Теперь верю, что именно о таком я мечтал в детстве, играя в Робин Гуда и Зверобоя. Я видел сны про прекрасных принцесс и голубых саблезубых тигров, я охотился на огненных драконов, мечтал о подвигах, славе и приключениях. А нынче, все передо мной - действуй, пользуйся. К подвигам и приключениям привыкаешь, они возбуждающе действуют на нервы, заставляют бурлить кровь содержанием адреналина, они притягивают, как наркомана наркотики, они становятся специальностью жизни и, в конце концов, перестают быть подвигами и приключениями.
   Может статься, я излишне самоуверен и эгоистичен, но я готов добиваться для себя лучшего в этом мире. Чего же я хочу? Не могу ответить - нельзя обрядить мечту в словесные формы, как невозможно описать встречу с синей птицей, достаточно того, что эта встреча состоялась, или состоится.
   Мечта - фата-моргана, сбывшись, перестает быть мечтой, но появляется иная и манит, заманивает в далекие синие дали, где спит и ждет неизвестное, неоткрытое.
   Мечта, она проплывает, как барашек облака, высокая и недосягаемая, а за ней спешит другая. Мечта - жар-птица, пронзающая мир во всех его измерениях, дрожит над нами легкой радужной дымкой, завораживает очертаниями далеких горных вершин, раскачиваемых ветром пальм, изумрудным блеском ледников и полуразрушенных, присыпанных песком, забытых людьми городов. Мечта - сирин, живущий и поющий в душе, зовущий в странствия, чарующий грезами несбыточных надежд, которые стремишься осуществить.
   Так, отдыхая и разговаривая с собой и Белоснежкой, иногда проваливаясь в легкую дрему, я провел день. Вернувшись поздним вечером, приказал, чтобы рано утром кони были готовы к выезду.
   Я торопился жить по-новому, терять, даже день, казалось преступлением. Засыпая, я мечтал о том, как в качестве награды выпрошу у короля крепость преступника Ворлока - там море, там я начну строить корабли.
  
  

21

СТРАЖА! АРЕСТОВАТЬ НЕГОДЯЯ!

   Испросив аудиенции, мечтая о том, чтобы поскорее покинуть двор короля, я стоял, во внутреннем дворике, ожидая вызова, начиная раздражаться и заводиться из-за промедления.
   За последние дни многое изменилось. Победителем вчерашнего турнира и новым героем дня стал блистательный принц Вареников - Сердолик Великолепный. Имя он получил по праву. Принц воплотил в себе все женские мечты о мужчинах - высокий, стройный, широкоплечий и розовощекий красавец с грудной клеткой олимпийского чемпиона по плаванию и кулаками Кида-Динамита. Картинка, а не мужчина - бог, спустившийся на Землю. Большие голубые, воловьи глаза с пушистыми ресницами смотрят наивно и доверчиво, как ребенок. Широкий, с синевой и с волевой ямочкой - подбородок, говорил о великодушии и внутренней силе. Густые дуги бровей, сошедшиеся на переносице, сводили дамочек с ума. Графиня де Гали краснела и робела перед Сердоликом, как маленькая девочка и кокетливо строила глазки, соревнуясь с дочкой Музой. А его волосы - иссиня-черные, длинные и вьющиеся, раскинутые по плечам и части спины.
   Как мне успели сообщить, этот образчик мужской чести и достоинства, на вчерашнем турнире не знал равных. Пятнадцать раз, неудачников, под рев трибун, уносили с ристалища, с переломанными шеями и ребрами. Разумеется, королевой турнира была провозглашена принцесса. Сердолик Великолепный собственноручно возложил на неё корону. Говорят, принцесса бледнеет и краснеет при виде принца Сердолика.
   Мужская конфетка прохаживалась по двору, в черной, расшитой серебром куртке, накинутым на плечи белым плащом с малиновой опушкой. Этот вышибала, с пекторалью на груди, отделанной рубинами, стоял, окруженный подхалимами - моими вчерашними друзьями, которые иногда косили в мою сторону и сконфуженно отворачивались, поймав мой взгляд. А эта колонна, излучающая силу, самоуверенность и сверхдовольство перед ними ораторствовала. Короче, меня с этим красавцев лучше не сравнивать. Моя гордость уязвлена. Король умер! Да здравствует новый король! Карету мне, карету! Ах, бедный Чацкий, оставь скорее этот двор, - говорил я себе.
   Я сидел на ступеньках главной лестницы, кончиком меча чиркал по гранитной плите, пытаясь не обращать внимания на кумира и толпу. Мимо прошла принцесса, бросив мимолетный взгляд, как на пустое место. Зато, увидев принца, просияла, как новогодняя елка. "Скучно и грустно и некому руку подать", - продекламировал я.
   Надо мной нависла тень. Я поднял глаза - принц, собственной персоной.
   - Привет, Баловень Судьбы!
   В голосе доброта и снисхождение, что за рубаха-парень. Я молча рассматривал его рубины.
   - Не в духе, граф? Как поживают ваши драконы? - шутку поддержали веселым ржанием.
   Я молчал.
   - Вы - великолепный дрессировщик, - продолжал принц. - О вас ходит слава Баловня судьбы, говорят, вам покровительствуют звезды. Поделитесь тайной - не обладаете ли вы магическим талисманом?
   "Если принцессе нравится этот паяц, - думал в это время я, - очень жаль, я был о ней лучшего мнения. Закон природы: как всегда, количеству не хватает качества".
   За спиной принца посмеивались Василиск и глупые баронеты.
   - А что вы сделали с бедным драконом?
   - Он его задушил, - приглушенно смеясь, ответил Василиск.
   - О-о-о-о, - принц покачал головой, - серьезный поступок, жаль, что вчера мне не пришлось переломить с вами копья. Говорят, вы были больны? Драконья лихорадка?
   Он определенно нарывался на неприятности. Почему провоцирует меня? Мое имя не дает покоя? Или привык к всеобщему поклонению и любви?
   - Вас ждали. У принцессы появился новый Защитник.
   Наступило настороженное молчание, ждали моего слова. У принца развит комплекс неполноценности, раз он так клеится ко мне, а что касается Защитника, у принцессы появился не Защитник, а новый клоун.
   - Граф, - подал голос Василиск, - его высочество принц Вареников, Сердолик Великолепный вчера, на королевском ужине, открыто заявил, что в этом королевстве, как и в других, у него нет соперников. Мы поспорили - я заявляю, что вы достойный соперник, или я ошибаюсь?
   Черт побери, они сговорились - молодец Василиск, опять подловил. А принцу Вареников неймется узнать, кто сильнее и храбрее.
   - Вы предлагаете переломить копья? - спросил я, громко зевая.
   - О! - воскликнул принц, - Так вы согласны?!
   Он, очевидно, считал, что мигом зашибет "козявку" - то есть меня.
   Я ласково улыбнулся и скорбным тоном ответил:
   - Мне жаль вас, очень жаль - вы так молоды и прекрасны, и готовы все потерять так просто.
   Брови принца вздрогнули, он вопросительно уставился на меня.
   - У меня есть талисман, - поведал я. - Стоит его потереть, пошептать заветное слово и все сбудется так, как я хочу.
   На загорелом лице принца проступили бледные пятна, но в глазах загорелась решимость берсеркера. Но мне удалось его напугать. Что касается меня, то после всего того, что со мной приключилось, я стал толстокож к безопасности и самосохранению. Баловень судьбы до тех пор баловень, пока все ему сходит с рук.
   - Решено! - воскликнул принц.
   На ступеньках послышались торопливые шаги - это был Крис с известием от короля.
   - Король ждет вас, граф, - объявил Крис.
   - Отлично! - я вскочил на ноги, поднялся на ступеньку выше, чтобы оказаться вровень с принцем. - Вы смелый человек, обсудим условия поединка позже, а пока молитесь, - я вежливо улыбнулся в лицо принцу. Сердолик отпрянул в сторону. Гордо вскинув голову, я неторопливо поднимался по лестнице.
   Крис пробормотал в спину:
   - Он смелый человек.
   Я резко обернулся:
   - Что ты скажешь про меня?
   Крис молча поклонился.
   Мы прошли две залы, увешанные боевыми доспехами и оружием, свернули в коридор и по узкой лестнице поднялись на следующий этаж. Попали в большую комнату, заваленную вытканными коврами. У дверей с голубыми портьерами, на которых вышиты золотые королевские рыбки, стояли двое гвардейцев с мечами наголо. Дверь распахнулась, колыхнулись портьеры, навстречу вышел Оутли-Шумахер.
   - Оутли, капитан! - воскликнул я, вот кого искренне был рад видеть.
   Тот смущенно улыбнулся, тронул усы, проверяя, на месте ли предмет его гордости и протянул мне руку. Его рукопожатие было робким и каким-то сконфуженным.
   - Что с тобой?
   - Все в порядке, - пробормотал Оутли-Шумахер. - Рад вас видеть целым и невредимым, - он отвел глаза в сторону. - Король ждет вас..., - запинаясь, Оутли-Шумахер добавил: - Он просил вас, чтобы вы оставили меч в приемной.
   - Что?!
   По законам королевства лишить дворянина оружия не имел права даже король, это считалось оскорблением и обвинением в предательстве.
   - Что ты мелешь, капитан?!
   - Это приказ!
   Звякнуло железо. Я обернулся - появилась новая парочка гвардейцев вооруженных алебардами. Я посмотрел на капитана.
   - Что это значит? - тише и спокойнее спросил я.
   Оутли-Шумахер грустно усмехнулся, нервно провел дрожащей рукой по усам.
   - Лучше бы ты не приезжал, - глухо ответил он.
   - Почему? - удивился я.
   - Король боится тебя.
   Я захохотал - слишком громко, чтоб и за дверью слышали.
   - Пусть не боится, - я усмехнулся, снял перевязь с мечом: - Сохрани, - передал меч капитану.
   Меня пропустили.
   Вытянутая, узкая комната. Большие окна задернуты темно-голубыми портьерами - ненужный полумрак, стены скрыты темными, тяжелыми занавесями с кистями. Высокий потолок играет вспышками разноцветной мозаики. Белая ковровая дорожка ведет к возвышающемуся на помосте, черному трону, с высокой и широкой спинкой, за которой прятались королевские опричники.
   Король Альфред Саныч Аве-Мария Дерибас 7 при всех королевских регалиях, развалился на троне.
   - Мы рады видеть вас, Баловень Судьбы - верный слуга и защитник принцессы.
   Я поморщился.
   - И я рад вас видеть, ваше величество, здравствующим и в хорошем настроении.
   Король заерзал в кресле - он, как и Оутли-Шумахер, избегал смотреть на меня.
   - Давайте перейдем к делу, - предложил я.
   - К какому? - король нервно встал и сел.
   - Вы обещали мне принцессу и полкоролевства. Свою часть договора я выполнил, очередь за вами.
   - Ну и что? - король поморщился, достал, как фокусник, из рукава платок и высморкался.
   Мне от него ничего не было нужно, хотелось, по старой привычке, немного помучить. Да и жалко было расставаться с принцессой, а царство-государство - бог с ним!
   - Мой пострел везде поспел, - проскрипел король. - Я слово дал, я слово взял! - король захихикал и погрозил мне пальцем.
   - Вы - самый мудрый и справедливый.
   - Я хамством отвечаю на хамство! - заявил король.
   - Это я хам?! - изумился я. - Ах ты старый, плавучий чемодан!
   Я сделал по направлению к королю несколько шагов - из-за спинки трона вышел, сложив руки на груди, палач.
   - Приятель, мы в разных весовых категориях, - объявил я отступая. - Ладно, ваше величество, я пришел не ссориться. Не нужно мне ваше королевство, найду другое.
   - Вот как?! А принцесса?
   - Принцесса? - вздохнул. - Потом разберемся, - я махнул рукой...
   С треском хлопнула дверь, в комнату влетела ее высочество принцесса. Как всегда прекрасная в своем величественном гневе - богиня правосудия - она пыталась меня испепелить своими глазищами.
   - Папа! - ее тонкий пальчик негодующе указывал на меня. - Он вызвал на поединок принца Сердолика Великолепного.
   - Я его не вызывал, - запротестовал я, - он сам напросился.
   Король соскочил с трона:
   - Ты постоянно во все суешь нос. Только прибыл в город и уже пристаешь к великому принцу! Я думал о награде для тебя, но теперь...
   - Что - теперь?
   - Он гость, больше, чем гость! - король всплеснул руками, поправил съехавшую корону. - Он сватает мою дочь.
   Я рассмеялся:
   - Ну вот, теперь все понятно. Очень выгодный брак для такого захудалого королевства. Вам повезло с дочерью.
   Я посмотрел на принцессу, что я мог ей сказать? Вернулись боль и обида - почему он, а не я? Вот она - любовь с первого взгляда, принц околдовал ее. Сделать благородный жест и уступить?
   - Я хочу просить у вас отставки, - в моем голосе был скрежет, - Защитников не может быть двое, - повернулся к королю: - Ваше величество, владения Ворлока, как я понимаю, ему больше не принадлежат - думаю, я имею на них право? Обязуюсь построить вам морской флот и открыть Америку. Хотите увеличить королевство?
   Король задумался. Принцесса топнула ногой и капризно заявила:
   - Я не принимаю вашей отставки. Вы не освобождаетесь от роли Защитника.
   - Я уже свободен, - ответил я.
   - Я могу приказать отослать вас обратно! - заявила принцесса.
   Я скривился, но почел за благо ничего не отвечать.
   - Ваше величество?!
   Король, помявшись, сказал:
   - Дело в том, что я помирился с Ворлоком.
   - Что-о?! - моему изумлению не было границ. - Что ж, тогда я пошел, - объявил я и развернулся к двери.
   - Повелеваю остановиться! - прокаркал, король.
   - Да пошел ты..., - я махнул рукой. - Мне здесь больше нечего делать!
   - Стража! - взвизгнул король. - Арестуйте негодяя!
   Я и пикнуть не успел, как меня скрутили.
  
  

22

Я ГОВОРЮ, ВАМ ДО СВИДАНЬЯ,

ВЕДЬ ПРОЩАНЬЕ НЕ ДЛЯ НАС.

   Меня не заточили в темницу, этого я избежал - просто изолировали от мира в комнате, приставив к дверям охрану из четырех гвардейцев. Каждые два часа они сменялись - спасибо за уважение. Охрана относилась ко мне внимательно и с почтением, проводя все время за игрой в дурака. Я с неделю мерил шагами ставшую тесной комнату, в ожидании приговора. Оружие из комнаты исчезло, перед глазами мелькали голые стены, занавеси над кроватью, комната смотрелась чужой, покинутой, словно хозяева готовятся к переезду.
   Меня навещали. Оутли и Звездочет были завсегдатаями, мы резались в тысячу, попивали незаконно пронесенное вино, вспоминали старое....Два дня назад, по приказу короля, они перестали наведываться ко мне. Оутли-Шумахер предлагал пособничество в побеге - я проявил благородство. Мне казалось, что каприз короля пройдет, и он отпустит меня на все четыре стороны.
   Король являлся дважды: топал ногами, грозил палачом, кричал, выдвигая условия - пожизненная рента, как Защитнику принцессы, бочонок с золотом и красавицу жену с новым, только что выстроенным замком. При этом, я должен был по-прежнему оставаться Защитником принцессы, мальчиком для битья, исполнять при дворе обязанности Законодателя мод, выполнять прихоти ее величества. Я отказывался. Король, в гневе, пытался наброситься на меня с кулаками, ничего не получалось и он обрушивал проклятия на мою голову.
   Вчера, прекрасно помню этот вечер, меня навестила принцесса. Я так и не смог разобраться в чувствах - люблю ее или разлюбил? Ее голос, тонкая, для объятий фигурка, запах душистого луга в водопаде солнечных волос - сводили меня с ума. В ее глазах можно утонуть, а сладкие уста! Так и хочется прикоснуться к ним с нежностью и благоговением.
   Я вздрогнул от неожиданности, когда она появилась на пороге, сопровождаемая старой вешалкой, графиней Соней. Графиня с любопытством уставилась на меня совиными глазами.
   - Вы свободны, графиня, подождите меня в коридоре, - ровным голосом произнесла принцесса.
   Старуха, обиженно поджав губы, удалилась, шурша длинными атласными юбками, как осенний ветер в мокром и безлюдном поле. Мы настороженно замерли друг против друга, храня выжидающее молчание.
   Я не выдержал первым, указал на край кровати:
   - Прошу вас, принцесса. Рад видеть, наконец-то вы почтили своим присутствием мою скромную обитель холостяка и узника в одном лице.
   Принцесса молча присела, я остался стоять.
   - Что новенького в королевстве? Как поживает наш Принц? Принесите ему от меня извинения, что не могу переломить с ним копья. Он, вероятно, считает, что я трус и прячусь от него?
   - Он знает о вашем наказании, - тихо ответила принцесса.
   - Ах, я оказывается наказан. Спасибо. - Я сложил руки на груди. - Должен вас поздравить, вы будете прекрасной парой. Принц - герой, красавец, светский лев, голубая кровь и прочее. Я могу оставаться за вас спокойным, ваше величество.
   Принцесса вскинула голову, мы долго и молча разглядывали друг друга.
   - Почему вы отказываетесь от меня, Баловень судьбы?
   - Разве я отказываюсь? Я снимаю с себя полномочия Защитника, раз появился еще один.
   Я нервно вышагивал по комнате, принцесса наблюдала за мной.
   - Я отказываюсь ради вас. Король, ваш любимый батюшка, пообещал мне за службу полкоролевства и свою дочь, но вы, - я остановился напротив принцессы, - вы ведь ничего мне не обещали? Ни вы, ни я не вправе требовать друг от друга любви.
   - А если я не прикажу, а попрошу вас остаться со мной?
   - Зачем?
   - Вы приносите удачу, и в роли Защитника вы мне нравитесь. Я вам доверяю.
   Я рассмеялся:
   - И только-то?!
   Я подошел к окну, выглянул во двор, он был пуст и тих.
   - Я человек, а не Защитник, - негромко сказал я, обращаясь больше к себе, чем к принцессе. - Неужели вы не понимаете, что будет значить для меня остаться с вами? Рядом с вами всегда будет Сердолик Великолепный! Это даже не шведская семья - это ад. Вы обрекаете меня на мучения.
   Принцесса неслышно подошла.
   - Это..., - я обернулся и столкнулся с ее взглядом.
   - Вы так меня любите? - ее голос дрожал.
   Какие у нее глаза - зеленые-зеленые, как море, которое я видел однажды в детстве - такое же теплое и ласковое. А волосы? Живое, переливающееся солнце, разбитое на два пушистых протуберанца - две косы. Я осторожно коснулся ее волос, какие мягкие и пушистые, шелковые. Я схватил принцессу за плечи.
   - Что вы делаете?!
   Я не ответил. "Единственный и последний раз!" - подумал я, впиваясь в ее алые губки - горячий источник живой воды. Их жар нарастал с каждым мгновением поцелуя и, наконец, они раскрылись мне навстречу, как бутон алой розы. Сон, какой глубокий и приятный сон - я парил, я не чувствовал земли, ах эти губы, ах эти розы!
   Очнувшись от сна первой, принцесса внезапно оттолкнула меня и выбежала из комнаты.
   Черт возьми - неужели я потеряю тебя?! Или мне последовать примеру Ворлока и похитить ее? Моя счастливая звезда меня не подведет. Во мне забурлила кровь, она пела: "Хватит спать, надо действовать, надо действовать!"
   - Действовать! - воскликнул я и в возбуждении забегал по комнате, прикидывая план предстоящей компании.
   Я готов был стать новым Парисом и развязать троянскую войну. Теперь я знаю, как она началась.
   После посещения принцессы, два дня никто не приходил. Мне надоел затянувшийся спор с порфироносцем, я был готов уступить, чтобы после, тихонько улизнуть вместе с принцессой.
   Вечером, я раскладывал пасьянс на желание - получится или нет? Нет, ничего не получалось, но разве карты говорят правду? Я в раздражении сгреб их в кучу, прошелся по комнате, в который раз заглядывая во все щели, в поисках затерявшегося окурка. Тяжело вздохнув, встал перед амбразурой. За дверью шумно зевнул один из гвардейцев.
   - Меня не проглоти! - бросил я через плечо.
   От нечего делать я начал декламировать стихи:
   - Сижу за решеткой, в темнице сырой, вскормленный неволей, орел молодой..."
   Под амбразурой сала собираться заинтересованная толпа челяди.
   - Скажи-ка, дядя..., - с жаром декламировал я, почувствовав к себе пугливое внимание.
   На фразе - "забил заряд я в пушку туго" меня прервали. В комнату вошел, смущенно покашливая и покручивая усы, капитан Оутли-Шумахер, в вытянутой руке он держал меч Эрика Солнышко. Мой меч!
   - Король ждет вас, граф, - сухо и официально объявил Оутли-Шумахер.
   - Ур-р-ра! - закричал я. - Амнистия! Конец репрессиям! Свободу попугаям! - я пристегнул к поясу меч, нежно погладил ножны, пальцами пробежавшись по их узору: - Честь восстановлена, что дальше?
   Оутли заморгал и дернул себя за усы.
   - В чем дело капитан?
   - Ты уезжаешь, - объявил Оутли-Шумахер.
   - Великолепно! - воскликнул я, рассмеялся и похлопал его по плечу. - Давно пора! Спасибо за все, чему ты меня научил. Скоро я увижу новые страны и новых принцесс, - я вздохнул. - Будем надеяться, что они прекрасны.
   - Оставайся здесь! - с жаром воскликнул капитан. - Чем тебе плохо?!
   - Климат не нравится, - ответил я.
   - Подумай, - предостерег Оутли-Шумахер.
   - Пошли, пошли, - я потянул капитана из комнаты. - Нельзя заставлять ждать короля, он у нас очень обидчив. Домашний арест, мне так надоел.
   Это был большой приемный зал, тот самый, в который я попал в незабываемую первую ночь. В зале присутствовал король, в праздничном платье, весь обвешенный золотом. "Решил отпустить меня по чести. Старый козел, совесть заиграла", - подумал я. Монарх восседал в массивном кресле из чистого золота. Золото-золото, в этом мире оно было, едва ли не строительным материалом. В королевстве при торговле рассчитывались настоящими золотыми тугриками-дерибасками и серебряной мелочью - дерьками.
   Рядом, по обеим сторонам, стояли жених с невестой. Они и вправду подходили друг к другу - самая красивая пара, которую мне доводилось видеть. Он и Она - Принц и Принцесса. Лицо принца светилось самодовольством и нескрываемым торжеством, смотри - она моя. Принцесса, напротив, была чем-то озабочена, нервно теребила складки платья, чему-то хмурилась. До чего она прекрасна - богиня, сошедшая к сирым людям, чтобы явить им свою красоту! Сегодня у нее был особенный взгляд - темно-зеленое море, в котором тонут люди и корабли. И все-таки я тебя поцеловал и ты ответила на мой поцелуй. "Тра-ля-ля",- мысленно пропел я.
   Больше никого в огромном полутемном зале. Пламя камина с гулом и ревом отплясывало на стенах танец багровых теней, отражалось на доспехах, мимолетным и призрачным огоньком былой и грядущей славы. Углы зала то наливались синей тьмой, в которой двигались темные тени чудовищ, то вспыхивали ярким лунным светом.
   Если не брать во внимание глупую улыбку принца и его позу, то король и принцесса приняли меня сдержанно и с холодной торжественностью. Широко шагая, я вошел в почетный серебряный круг, в центре зала. Иронично улыбаясь, поклонился триаде.
   - Рад видеть ваши величества.
   Руки короля нервно забарабанили по золотым подлокотникам, он милостиво кивнул.
   - Был и остался шутом, - улыбаясь, проскрипел король, оглядываясь на принцессу.
   - Мне вернули оружие, а как насчет свободы? - спросил я, не обращая внимания на реплику.
   - Вы отказываетесь от своих обязанностей? - спросила еле слышно принцесса.
   - Смотря какие обязанности и смотря от чего, отказываюсь?!
   - Он неисправим! - весело воскликнул король, показывая на меня пальцем. - Мы оказали тебе честь, пригласив в наш мир, как Защитника ее величества, ты отказываешься от этой чести?
   - Это что - суд святой инквизиции?
   - ?????
   - Я не желаю быть на побегушках у принцессы, - пояснил я. - Ваше величество, я сдержал свои обещания, а вы свои - нет. Вы намерены выполнить свои обещания?
   - Как ты смеешь?! - принц выпятил нижнюю челюсть. Очень выразительная ямочка на подбородке.
   - Заткнись, тебя не спрашивают! Если свои слова нарушает король, то я, не прошу отставки, а освобождаю себя. Хватит! Все норовите и рыбку съесть, и в речку влезть. Была обещана принцесса - досталась другому. Пол королевства - со временем достанется ему же. Принц, вы любите рыбу? Если нет, то придется полюбить, ваш будущий тесть от неё без ума.
   - Я убью его в поединке! - разволновался принц.
   - Достаточно! - король хлопнул в ладоши. - Ты сам напрашивался.
   - На что? - я положил руку на рукоять меча, решив, что на этот раз, так просто не дамся. В зале никто не объявился - палача отпустили в отпуск.
   Король махнул на меня рукой, как на безнадежного больного:
   - Иди, если хочешь - сам выбрал. Никто тебя здесь больше не держит. Иди, только не жалей об этом.
   Я рассмеялся:
   - Вы решили приготовить мне на дорожку сюрприз?
   - Ты свободен, - объявил принц.
   - Ты свободен, - повторила принцесса.
   - Вот и хорошо, - я глубоко вздохнул. - Как прекрасен воздух свободы! - посмотрел на принцессу: - Когда-нибудь, мы с вами встретимся, но уже на равных.
   - Прощайте, - ее голос был глухим и безжизненным.
   Мне показалось, что у нее блестят глаза.
   Я направился к выходу, в дверях обернулся.
   - Прощайте, граф! - закричал король.
   - Счастливого пути! - добавил с хитрой улыбкой принц.
   Я ухмыльнулся:
   - Вам лично, я говорю, прощайте, а вы, принцесса, знайте - я отказался от роли Защитника потому, что мне претит роль слуги...
   За моей спиной заскрипели двери, я не придал этому значения.
   - Но я не отказался от вас, принцесса - возможно, что очень скоро мы с вами увидимся! - нет, у нее определенно блестят глаза, мне кажется, что я даже услышал, как она всхлипнула - черт возьми, такие исторические минуты!
   Опять противно заскрипели двери - странно, когда я входил в зал, они были бесшумны.
   - Я люблю вас принцесса! Я говорю вам до свиданья, ведь прощанье - не для нас!
   Скрип!!! Что же это такое с дверьми, я обернулся: в это время они распахнулись - последний предсмертный скрип. Это были не двери, а створки, неизвестно откуда появившихся старых ворот. Сквозь створки вырвалось ослепительное небесное сияние. Я закричал, внезапно ослепнув, закрыл рукавом глаза.
   Так вот оно что, вот какой сюрприз ожидал меня за закрытыми дверьми. Льющийся свет притягивал к себе, в спину толкал нежданно налетевший ветер. Против воли я сделал шаг, давление в спину усилилось. Я стал отчаянно бороться, упирался ногами в пол. Меня раскачивало, как маятник, в ушах стоял вой ветра. Чувствовал, как постепенно сносит к световому потоку но, крепко зажмурив глаза, молча сражался - не хотел возвращаться в свой мир, мой дом был здесь. Неведомая сила подхватила меня, когда я стал разворачиваться в сторону трона. Сияние проникало даже сквозь закрытые глаза, меня приподняло и медленно потянуло к воротам - парализованного и бессильного перед силой и мощью звезд. Уже в створках ворот я открыл полу ослепшие глаза.
   Король сидел, подняв ноги и закрыв коленями лицо, корона упала и закатилась под трон, принц отвернулся, показывая широкую спину. Принцесса! Прикрывая лицо руками, она сделала шаг вперед и что-то прокричала. Я не расслышал, рванулся к ней и погрузился в сияние.
  
  

ЭПИЛОГ I

   Я очнулся рано утром, под звонкий щебет птиц, в глухой аллее парка, с невыносимой болью в голове. Что они со мной сделали? Я застонал. Где я? Кто я? Рядом возвышался, белея над ядовитой зеленью крапивы, гипсовый спортсмен, силящийся более десятка лет метнуть в небо диск. Чиркала по дорожке метла. Я вскочил, как ужаленный: где правда, а где явь? Я не верил в похмелье - голова болит не так. Осмотрел себя, это немного успокоило, ничего не изменилось - зеленый камзол, короткие штанишки, похожие на шорты и мягкие кожаные полусапожки, позволяющие чувствовать каждую травинку. Итак, меня с шумом выставили обратно домой. Домой ли? Как ловко они провернули свое дельце. И принцесса - как она могла?! "Нельзя верить принцессам", - решил я, поднимая и встряхивая шапочку с пером. Сегодня одежда не казалась смешной и несуразной. Черт возьми, что делать? Что делать? Что делать даже классики не знали. Привыкать к новому старому миру? Звездочет говорил, что ворота открываются дважды. Значит, я не вернусь в сказку. Никогда. Странно, мечтал и сожалел в том мире об этом, теперь все с точностью наоборот. Провели, как мальчишку. Хотелось заплакать от обиды. Воистину королевское коварство и благодарность. Возникло жжение в глазах, хотелось закричать, да горло, кто-то стиснул железной рукой.
   Здесь, как и там - лето. Интересно - дни тоже совпадают? Сколько я отсутствовал? Месяц? Два?
   Запахи?! Запахи? Этот мир пахнет по-другому, другой на вкус, горьковато пересоленный, нет той сладкой свежести, и холодка.
   - Привет, мой новый старый мир! - воскликнул я. - Давно не виделись, как поживаешь? Горячие точки на твоей шкуре прибавились, еще терпишь нас?
   Я вернулся - меня попросили уйти, вежливо, как генсека, на пенсию, как Защитника принцессы. Здравствуй мир, наполненный кофейным ароматом. Во рту потекли слюнки - приду домой, заварю чашечку бразильского, выкурю сигаретку и ванну, в которую вылью тюбик шампуня, чтобы оглушить и избавиться от запахов предавшего меня мира. Не хватает принцессы, но найдутся Светы и Наташи. Эх, принцесса, что же ты наделала, где отыскать ворота, которые приведут в твой мир? Должен же существовать другой проход в твой мир, в виде аварийного, его предусматривают все ГОСТы вселенных. Я найду его!
   Я взял направление на звуки, издаваемые метлой. Вышел на асфальтную тропинку. Воистину, чтобы понять свой мир, надо узнать, чужой.
   Боль в голове прошла. Боль в сердце осталась. Казалось, что я сейчас проснусь в замке, на широкой деревянной кровати, под звон колокольчика, сзывающего на завтрак. Запахи, другие запахи. Запах навоза, неуловимый запах конского пота, запах эфирного ветра, наполненного ароматом степного разнотравья. Аромат малинового вина в тяжелом золотом кубке блестящем, как заходящее солнце. В этом мире моей истории мало веры - здесь такого не может быть, а если было, то давно и неправда. Меня ласково нарекут сумасшедшим, строго спросят: какие принимал наркотики и, наконец, отправят к трем Цезарям и к двум Наполеонам - на девятый километр города на тихую, спокойную зеленую дачу, спрятанную за высоким кирпичным забором - благо, рядом кирпичный завод. Никогда об этом не мечтал. Запахи, они кружат голову, не думал, что у меня так развито обоняние и слух. И звуки! Я слышал, как в трамвайном парке прозвенел трамвай, вскрикнула кошка, упал в траву кузнечик.
   Я продолжал машинально идти на звук метлы. Вот он! Сторож, в белом фартуке, на котором отчетливо выделялись старые грязные пятна. В углу рта под серыми, проржавевшими от никотина усами торчал бычок беломора. Сторож размахивал метлой из березовых прутьев, подметая волейбольную бетонную площадку. Запах сигаретного дыма! Я, как лунатик, смотрел на рослого деда, напевавшего под нос:
   - В парке Чаир распускаются розы..., - и снова: - в парке Чаир распускаются розы... - похоже, у него игла на пластинке застряла.
   - Эй! - окликнул я деда, сглатывая слюну. - Папаша, сигаретки не найдется?
   Старик перестал мести, подняв голову, посмотрел в мою сторону. Сморщенное старое лицо одеревенело, из рук выпала метла, изо рта - бычок. Дед поднял вверх руки, захватив из верхнего кармана фартука пачку "Беломора".
   - Гитлер капут! - хрипло прокудахтал он, вспоминая старые боевые походы, и неожиданно бросил в меня, точно гранату, пачку сигарет. С криком: "Хенде хох! Черти в городе!" - бросился бежать.
   "Странный дедушка, - подумал я, поднимая пачку с папиросами и торопливо прикуривая от бычка, - не дедушка, а спринтер!" Я с отвращением отбросил прикуренную сигарету - боже мой, что здесь курят. Неужели придется завязывать?
  
  

ЭПИЛОГ II

   Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Примерно через год, после описанных выше событий, у Витьки состоялась свадьба, ваш покорный слуга там присутствовал. По усам не текло, за неимением усов попадало в рот. Я был его свидетелем, а свидетельницей моя подружка. У Витьки невеста была одна, то есть, с ее стороны никого не было. Как она объяснила, а Витька, плут, поддакивал, что приехала она издалека, чуть ли не из заграницы и поэтому родственнички не смогли явиться, только подарки передали. Очень странные, скажу, подарки - можно сказать, - царские подарки, Витьку не зря у нас прозвали Баловнем Судьбы. Конечно, это их дело, но никакого акцента у Марии, Витькиной жены, я не обнаружил, как будто здесь и родилась. Может они клад нашли? Витька - так точно нашел. Повезло другу, как повезло! Я сам люблю блондинок, но эта... Честно - пришла из сказки. Витька, в шутку, называет ее принцессой. Глупец, я бы назвал ее королевой. А глаза? Не глаза, а изумруды, в которых плещет морская волна.
   Вот так. Хотите - верьте, хотите - нет, но спасибо за то, что выслушали.
  
  

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"