Аннотация: "Бей врага без милости, пока он в руках оружие держит. Но как только сдался он, амину запросил, пленным стал - друг он и брат тебе. Сам не доешь, ему дай. Ему нужнее. Он такой же солдат как ты, только в несчастье".
Михаил Дмитриевич Скобелев
Белый Генерал
11.09.1843-24.06.1882
(38 лет)
Пролог.
В июле 1882 года в городе Минске, по решению Минской городской думы "принимая во внимание, что М.Д. Скобелев в последнее время проживал в городе Минске и считался Почетным гражданином его", а также "за геройское мужество при войне с Турцией и при Ахалтекинской экспедиции, чем оказаны Отечеству неоценимые заслуги" дума единогласно постановила: "Для сохранения вечной памяти о М.Д.Скобелеве, наименовать Батальонную улицу, где была квартира покойного, - Скобелевскою". В 1899 г. на стене дома где жил М.Д.Скобелев, которого турки называли "белым" генералом - "Ак-Пашой", была установлена мемориальная доска. При Советской власти улицу переименовали в Красноармейскую, были времена, когда "белые" генералы становились не в чести и их старались заменить другими национальными героями. Только история замен не признаёт и героев никогда не забывает.
Начало.
Михаил Дмитриевич Скобелев, родился 17 сентября 1843 г. в военной семье: он был первенцем у поручика Кавалергардского полка, впоследствии участника Крымской и русско-турецкой войн, кавалера почетной золотой шпаги. Но именно дедушка, Иван Никитич, герой отечественной войны 1812 г., адъютант Кутузова, дослужившийся до чина генерала от инфантерии (полный генерал), бывший комендант Петропавловской крепости военный писатель и драматург, именно он, был главной фигурой в домашнем воспитании внука. Его рассказы о героях Отечественной войне 1812 года, об уважительном отношении Кутузова к простым русским солдатам - браво-ребятушкам, истинным победителям не знавшей поражения великой армии французского императора Наполеона Бонапарта, оказали сильное воздействие на мировоззрение будущего генерала.
После смерти дедушки, юного Скобелева направили для обучения наукам во Францию, в пансионат Дезидерия Жирарде, в те времена считалось модным и престижным получать образование за границей. В последствии, преподаватель Жирардэ стал близким другом Михаила Скобелева, он даже последовал за ним в Россию и был при нём во время военных действий. Уже в пансионате, Михаил Скобелев проявил недюжие способности и талант, к 15 годам он свободно говорил на нескольких основных европейских языках, серьезно увлекался математикой, историей, астрономией, философией.
Вернувшись из Парижа, в 1861 году Михаил блестяще сдал экзамены и поступил на математический факультет Петербургского университета. Но его учеба даже и не началась, университет временно закрыли из-за студенческих беспорядков и тогда, по собственному желанию, вспомнив ратные подвиги деда и отца, Михаил подает прошение царю о зачислении его юнкером в Кавалергардский полк.
Военная служба началась.
22 ноября 1861 г. 18-летний Михаил Скобелев в строю кавалергардов принес присягу на верность государю и Отечеству. 8 сентября 1862 года он был произведён в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 года в корнеты.
В феврале 1864 года молодой корнет сопровождал в качестве ординарца, генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву для обнародования Манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землёй. 19 февраля 1861 года Указом Александра II все подневольные, принадлежащие господам крестьяне становились свободными людьми. Графу Баранову было поручено объявить Манифест о том что, царское правительство освобождает крестьян Польши, Беларуси и Литвы от "временнообязанного положения", т.е. отменяет барщину и на 20 % снижает выкупные платежи за полученную в собственность землю. Таким образом, исключалось массовое участие крестьянства в восстании (среди повстанцев оно составило 18%), которое вспыхнуло в Польше в январе 1863 года и в феврале охватило всю территорию Беларуси. Основной участник восстания - польская шляхта, которая добивалась восстановления Речи Посполитой в пределах 1772 г.( В 1772 году произошел первый раздел Речи Посполитой между Российской империей, Пруссией и Австрией, тогда к России отошла восточная часть Белоруссии).
Михаил Скобелев тут же попросил о переводе в лейб-гвардейский Гродненский гусарский полк, который проводил военные действия против польских мятежников, и 19 марта 1864 года его прошение удовлетворили.
Гродненский гусарский полк носил имя героя Отечественной войны 1812 г. Я.Кульнева. Это подразделение было создано в 1824 году на основе Литовской уланской дивизии, формировавшейся из уроженцев белорусских земель. Интересный факт, что в 1837-1838 годах в Гродненском гусарском полку проходил - поэт Михаил Лермонтов.
С 31 марта Скобелев в отряде подполковника Занкисова участвует в уничтожении бандформирований мятежников. За уничтожение отряда Шемиота в Радковицком лесу Скобелев был награждён первым боевым орденом Святой Анны 4-й степени "за храбрость". Командование заметило юного Скобелева, отметив его как незаурядного,
смелого офицера. В 1864 году Михаила Скобелева произвели в поручики.
Много лет спустя, возвращаясь из Франции через Варшаву в Петербург он скажет в интервью журналистам: "Завоевание Польши я считаю братоубийством, историческим преступлением. Правда, русский народ был чист в этом случае. Не он совершил преступление, не он и ответственен. Во всей нашей истории я не знаю более гнусного дела, как раздел Польши между немцами и нами. Это Вениамин, проданный братьями в рабство! Долго еще русские будут краснеть за эту печальную страницу из своей истории. Если мы не могли одни покончить с враждебной нам Польшей, то должны были приложить все силы, чтобы сохранить целостным родственное племя, а не отдавать его на съедение немцам". "Я желаю, чтобы поляки были вместе с нами, как и все славяне. Правда, здесь находится русский гарнизон. Но если бы его убрали, то вы бы имели вместо него гарнизон германский".
Проведя отпуск за границей, в 1866 году Михаил Скобелев, без труда сдал вступительные экзамены в Академию генерального штаба, в которой преподавали такие видные военные теоретики и профессора как: Г.Леер, М.Драгомиров, А.Пузыревский.
Товарищи по Академии вспоминали, что однажды Михаилу Скобелеву поручили произвести съемку местности на берегу Финского залива. Остановившись в небольшой деревушке, он прожил несколько месяцев в избе местного крестьянина Никиты. Пораженный бедностью и нищетой местных крестьян он истратил все жалование на покупку провизии, одежды и обуви семье Никиты. Однажды, поехав в лес за жердями, он застрял на болоте и чуть не утонул в трясине. Белая сивка крестьянина спасла жизнь Михаилу Скобелеву. "Я ее налево забираю, а она меня направо тянет, - рассказывал Скобелев товарищам, - если где придется мне на лошади ездить, так чтобы твою сивку помнить, всегда буду белую выбирать".
Возможно, после этого случая у Скобелева появилось пристрастие к лошадям белой масти - белый конь, белый мундир, "Белый" генерал.
Первое распределение.
В возрасте 25 лет, в 1868 году Михаил Скобелев успешно закончил Академию генерального штаба и по ходатайству профессора Леера, относившегося к Скобелеву, как к любимому ученику, штабс-ротмистр был зачислен в штат офицеров генерального штаба. Скобелев стал 13-м из 26 офицеров причисленных к генеральному штабу. Во время обучения, Михаил Скобелев не отличался большими успехами по военной статистике и съемке, особенно по геодезии, эти минусы исправлялись предметами военного искусства, где Скобелев был вторым, по военной истории первым, и в числе первых по иностранным (знал 8 иностранных языков, французским владел, как родным) и русскому языку, по политической истории и по многим другим предметам. Во время обучения он опубликовал свой первый военный труд "О военных учреждениях Франции".
В ноябре 1868 года он был назначен в Туркестанский округ. На место службы, в Ташкент, Скобелев прибыл в начале 1869 года и был причислен к штабу округа.
В то время командующим войсками Туркестанского военного округа был генерал-адъютант фон К. П. Кауфман. В то время на государственной границе в Оренбургском крае постоянно возникали столкновения между российскими войсками и Кокандским, Хивинским ханствами и Бухарским эмиратом. Они были вызваны добровольным вхождением в российское подданство кочевых казахов, на которых распространялась власть Среднеазиатских государств.
В 1869 году в качестве представителя Генерального штаба он участвует в экспедиции, носящей разведывательный характер, генерал-майора А.Абрамова к границам Бухарского ханства. Предприятие это было не совсем удачным, однако позволило Михаилу Дмитриевичу познакомиться с азиатскими способами ведения войны, разительно отличавшимися от тех, что применялись в Польше.
В конце 1870 года Михаил был командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией, а в марте 1871 года Скобелева отправляют в Красноводский отряд, в котором он командовал кавалерией. Скобелев получил важное задание, с отрядом он должен был произвести разведку путей на Хиву. Он произвёл разведку пути к колодцу Сарыкамыш, причём прошёл по сложной дороге, при недостатке воды и палящей жаре, от Муллакари до Узункую, 437 км (410 вёрст) в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 134 км (126 вёрст) в 16,5 часов, со средней скоростью 48 км (45 вёрст) в день; при нём находилось только три казака и три туркмена.
По возвращении, в штабе, Скобелев представил подробное описание маршрута и отходящих от колодцев дорогах. Однако критически отозвался о плане предстоящей операции против Хивы и настаивал пересмотреть его, согласно его рекогносцировке. Упорство и независимость суждений молодого офицера не понравились главнокомандующему. Скобелев был уволен в 11-месячный отпуск летом 1871 года и отчислен из полка. Однако, в апреле 1872 года он был снова причислен к главному штабу "для письменных занятий". В начале июня его перевели в генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород, а уже 30 августа 1872 года Скобелев был назначен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он пробыл недолго и вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном.
Штабная деятельность мало прельщала Скобелева, побывав на Кавказе он уже грезил боевыми походами и подвигами. Узнав о готовящейся Хивинской экспедиции, используя влияние своего дяди, министра императорского двора генерал-адъютанта графа А.Адлерберга, Михаимл Скобелев выпрашивает себе назначение в Туркестан, где снаряжалась очередная (шестая по счету) экспедиция для завоевания Хивинского ханства.
Хивинский поход
Экспедиция состояла из четырех отрядов: Туркестанский, Красноводский, Мангышлакский и Оренбургский, под общим командованием генерала фон К.П.Кауфмана. Скобелева назначили в Мангышлакский отряд (2140 человек) полковника Н.Ломакина, в качестве офицера генерального штаба.
Путь Мангышлакского отряда хоть и не был самым длинным, но всё же был сопряжён с трудностями, которые увеличивались вследствие нехватки верблюдов (всего 1500 верблюдов на 2140 человек) и воды (до полведра на человека). В эшелоне Скобелева пришлось навьючить всех строевых лошадей, так как верблюды не могли поднять всё, что предполагалось на них везти. Вышли 16 апреля 1873 года, Скобелев, как и другие офицеры, шёл пешком. В пути кончилась вода, но в трудной ситуации Скобелев показал себя умелым командиром и организатором, никто, так как он не заботился о своих солдатах и младших командирах. Отметив его достоинства при выступлении 20 апреля из Биш-акты Скобелева поставили командовать передовым эшелоном (2, позже 3 роты, 25-30 казаков, 2 орудия и команда сапёров). Находясь в авангарде, он постоянно проводил разведки с целью нахождения, защиты и осмотра колодцев, чтобы обезопасить войско от изнуряющей жажды. В одном из таких разъездов он, с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов. Невзирая на численный перевес противника, Скобелев повел отряд в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне.
22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колёсный обоз, при чём отбил целый ряд атак неприятеля. Во время стоянки русских войск у Чинакчика (8 вёрст от Хивы) хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев мгновенно принял решение и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам на большой отряд в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
Хивинцы постоянно терпели поражения, ничто уже не могло остановить русские войска и 28 мая из Хивы явилась депутация для переговоров о капитуляции.
29 мая 1873 года генерал К. П. Кауфман вступил в Хиву с южной стороны. Однако из-за господствовавшего в городе безвластия, северная часть города не знала о капитуляции и не открыла ворота, что вызвало штурм северной части стены. Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался во внутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Штурм был прекращён по приказу генерала фон К. П. Кауфмана, который в это время мирно вступал в город с противоположной стороны.
Цель Хивинской экспедиции была достигнута, Хивинское ханство пало, но один из отрядов, Красноводский, до Хивы так и не дошел. Для выяснения причины случившегося Скобелев вызвался выполнить разведку. Через неделю он представил генералу Кауфману донесение что для переправки Красноводского отряда к Змукширу, при безводном переходе в 156 вёрст, нужно было принять своевременные меры, так как все колодцы на этом отрезке были засыпаны или отравлены туркменами.
Военного ордена (Георгиевским крестом), а Михаила Дмитриевича представил к ордену. За эту разведку генерал фон К. П. Кауфман направил прошение в Кавалерскую Георгиевская думу о награждении Михаила Скобелева орденом св. Георгия IV степени (Георгиевский крест). Орден был вручен 30 августа 1873 года.
Зимой 1873-1874 годов Скобелев был в отпуске и провёл его большей частью в южной Франции. Но там он узнал о междоусобной войне в Испании, пробрался в расположение карлистов и был очевидцем нескольких сражений.
22 февраля 1874 года Михаил Дмитриевич Скобелев был произведён в полковники и 17 апреля назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества. Осенью он был командирован в Пермскую область для участия во введении в действие приказа о воинской повинности.
Кокандский поход
В начале апреля 1875 года Скобелев вернулся в Ташкент и был назначен начальником военной части российского посольства, отправляемого в Кашгар. Посольство, под охраной полковника Скобелева, должно было проследовать к месту назначения через Кокандское ханство. В это время там бушевало восстание кипчаков. Правитель Коканда, Худояр-хан находился под покровительством Российской империи, на границе с Кокандским ханством существовал нейтралитет, но только для своих подданных хан отличался излишней жестокостью и прославился жестокостью и корыстолюбием.
Хана низложили в июле 1875 года и он под покровительством русского посольства бежал в Ходжент, город находился на русской территории.
На престол Кокандского ханства возвели сына Худояра Насреддина. Его политика крайне отличалась от политики отца, был провозглашен "газават"; в начале августа кокандские войска вторглись в русские пределы, осадили Ходжент и взволновали туземное население.
Скобелева с казаками с двумя сотнями казаков послали охранять подступы к Ташкенту и очистить окрестностей от неприятельских шаек, а к Ходженту выступили главные силы во главе генерала (16 рот 8 сотен при 20 орудиях). 18 августа, прибыв в Ходжент, генерал назначает, уже хорошо известного ему полковника Скобелева, начальником конницы.
Основные войска кокандцы сосредоточили у Махрама до 50 000 человек при 40 орудиях. Надвигающейся русской армии они почти не оказывали сопротивления и 22 августа войска генерала фон К. П. Кауфмана взяли Махрам. Полковник Скобелев с конницей стремительно атаковал многократно превышающие его неприятельские скопища, обратил в бегство и преследовал более чем на 10 вёрст, пользуясь поддержкой ракетной батареи, сам при этом был легко ранен в ногу. Это был первый настоящий бой, который он, можно сказать, провел самостоятельно, в этом сражении Михаил Дмитриевич показал себя блестящим кавалерийским начальником и русские войска одержали убедительную победу. О нем все чаще стали говорить в генеральном штабе, вспомнили в столице.
Полностью деморализованные войска кипчаков поспешно отступали, скрывались в степи, прятались в ущельях. 29 августа русские войска вступили в Коканд, Скобелев во главе конницы, как освободитель въезжал через главные ворота в город. Предводитель кипчаков Абдуррахман бежал, бросив в Коканде безвольного правителя Насреддина, которого некогда и возвел на престол. Для преследования "главного кипчака" был отряжен зарекомендовавший себя в этом походе Скобелев, ему вверили под командование шесть сотен казаков, ракетную батарею и 2 роты. Скобелев преследовал Абдуррахма неотступно, уничтожил его отряд, однако сам Абдуррахман скрылся в солончаковых кипчакских степях. Между тем, был заключён с Насреддином договор, по которому Россия приобрела территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел.
Но восстание продолжалось, Абдуррахман низложил Насреддина и возвёл на ханский престол "Пулат-хана"(Болот хан) (в самом деле, он был сыном кыргызской муллы по имени Асан, его звали Исхак Асануулу и являлся одним из выдающихся лидеров борьбы за независимость Кокандского государства от царской России). Центром движения был Андижан.
На столицу повстанцев выдвинулся с войсками генерал-майор Троцкий. 1-го октября Андижан был взят штурмом, одним из первых в город ворвался отряд Михаила Дмитриевича Скобелева.
18 октября за боевые отличия Скобелев был произведён в генерал-майоры. В этом же месяце он был оставлен в Наманганском отделе (граница Российской империи) в качестве начальника с 3 батальонами, 5½ сотнями и 12 орудиями. Ему было приказано "действовать стратегически оборонительно", то есть, не выходя за пределы владений Российской империи.
Но граница оставалась неспокойной, малая война не прекращалась. Скобелев постоянно находился в боевых разъездах пресекая попытки повстанческих отрядов кокандцев перейти границу. Так он разбил 23 октября отряд Батыр-тюря у Тюря-кургана, затем поспешил на помощь к осажденному гарнизону Намангана, а 12 ноября разбил у Балыкчей до 20 000 неприятелей. Генерал фон К. П. Кауфман предписал Скобелеву зимою совершить рейд на правый берег Дарьи и ограничиться погромом кочевавших там кипчаков и кыргызов.
Отряд Скобелева выступил из Намангана 25 декабря с 2800 человек при 12 орудиях и ракетной батарей и обозом из 528 арб. Разведка донесла, что возле Андижана Абдуррахман собрал до 37 000 человек. Скобелев 1 января 1876 года перешёл на левый берег Кара-Дарьи и двинулся к Андижану. 8 января, после штурма Андижан пал, а 10-го войска Абдуррахмана были разбиты полностью. Глава повстанцев некоторое время скитался по зимней степи и 26 января вынужден был сдаться. Восстание было подавлено полностью. 19 февраля Кокандское ханство было полностью завоевано Российской империей и была образована Ферганская область.
За проявленные в этом походе стратегические и тактические данные, 2 марта Михаил Дмитриевич Скобелев был назначен военным губернатором этой области и командующим войсками. Кроме того 32-летний генерал-майор Скобелев за этот поход был награждён орденом святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом святого Георгия 3-й степени, а также золотой шпагой с бриллиантами с надписью "за храбрость"
Глава Ферганской области.
Став военным губернатором, Скобелев проявил недюжие организаторские способности. Он нашел общий язык с покоренными племенами, умело договариваясь с их старшинами. Сарты добровольно сдали оружие, кипчаки, составлявшие основную массу повстанцев дали слово не воевать против "русских", воинственные кирзы населявшие хребты Алая и долину реки Кизыл-су прислали старейшин с изъявлением покорности.
Закончив с боевыми операциями Скобелев столкнулся с проявлением бюрократизма и казнокрадства. Боевой генерал начал жестко с этим бороться, но к такой войне оказался неготовым. В Санкт-Петербург посыпались доносы на него с тяжкими обвинениями. Обвинения остались не подтверждёнными, однако 17 марта 1877 года Скобелев был отстранён от должности военного губернатора Ферганской области. В столице его ещё помнили безусым гусарским ротмистром, о его подвигах говорили, но в больше части полусерьезно, при дворе война против "халатников" не считалась опасной и тяжелой.
При дворе говорили:
- Вы знаете, он выезжает на все сражения одетый в белый мундир, на белом коне и совершенно не прячется от пуль.
- Ах, мон-шер, как это красиво - белый генерал! Возможно он заговорен от пуль.
Да именно после Хивинского похода и Кокандской войне, Скобелев всегда появлялся перед солдатами в белом мундире и на белом коне, сам он считал, отдавая дань суеверию, что в белых одеждах он никогда не будет убит. В чем-то он оказался прав.
Тем не менее, за 8 лет службы Скобелев сделал блестящую карьеру, став генерал-майором, получив в награду золотое оружие, ордена св. Георгия 4-й и 3-й степени.
То, что его отстранили от губернаторства, Скобелева ни мало не смутило, он даже был рад, потому что летом 1877 года он отправился добровольцем на русско-турецкую войну.
Каково начало войны, такова и слава о ней.
Летом 1875 года в Боснии и Герцоговине началось антитурецкое восстание, основной причиной которого было непомерное увеличение налогов, установленных османским правительством. Восстание продолжалось весь год и спровоцировало апрельское восстание в Болгарии весной 1876 года. К тому времени балканские народы уже 500 лет находились под тяжелым османским игом.
В ходе подавления болгарского восстания турецкие войска совершили массовые убийства мирного населения, погибло более 30 тысяч человек и более всех свирепствовали карательные отряды нерегулярных частей - башибузуки. Жестокость подавления восстания, вызвала сочувствие к положению христиан Османской империи, а также огромный общественный резонанс в Европе, особенно в России.
Страдания балканских славян под игом турок и самоотверженная борьба черногорцев и сербов за своих угнетенных братьев вызвали в русском обществе необыкновенное возбуждение. Громко и решительно высказывалось сочувствие борцам за национальное освобождение. Особые "славянские комитеты" собирали пожертвования в пользу восставших. В разных городах формировались отряды "добровольцев" и спешили на помощь сербам, в армию Черняева (отставной русский генерал, покоритель Ташкента). В обществе развернулась острая дискуссия: прогрессивные круги обосновывали освободительные цели войны, консерваторы рассуждали о её возможных политических дивидендах, таких как захват Константинополя и создание славянской федерации во главе с монархической Россией. Достоевский видел в войне выполнение особой исторической миссии русского народа, сплочении вокруг России славянских народов на основе православия, а Тургенев считал напротив, целью войны является не защита православия, а освобождение болгар.
С 11 декабря 1876 г. по 20 января 1877 по инициативе России проходила Константинопольская конференция. Были предложены реформы дарующие автономию Болгарии, Боснии и Герцеговине под объединенным контролем великих держав. Газета "Московские ведомости" характеризовала итог конференции как "полное фиаско", которого "можно было ожидать с самого начала". 12 апреля Порта не подписала протокол решения конференции, заявив, что рассматривает его как вмешательство во внутренние дела Турции, "противное достоинству турецкого государства".
Игнорирование турками объединенной воли европейских держав дало России возможность обеспечить нейтралитет европейских держа в войне с Турцией.
12 апреля 1877 года Россия объявила войну Турции: после парада войск в Кишиневе на торжественном молебне епископ Кишиневский и Хотинский Павел прочел Манифест Александра 2 об объявлении войны Турции.
Надо отметить что, на Дунайской переправе русская армия под командованием великого князя Николая Николаевича (Старшего) насчитывала 185 тыс.человек против 200 тыс.человек у противника, под командованием Абдул-Керим-Надир-паши и, турецкие войска были вооружены новейшими английскими и американскими винтовками, качественно превосходящими русские.
Русско-турецкая война 1877-1878
1. Плевна
В боевой армии Михаил Дмитриевич Скобелев появился на добровольных началах и первое время он состоял при штабе. О молодом экс-губернаторе Ферганской долины и о его талантах уже были наслышаны и вскоре его официально начальником штаба сводной казачьей дивизии, которою командовал его отец - Дмитрий Иванович Скобелев.
14-15 июня Скобелев участвовал в переправе отряда генерала Драгомирова через Дунай у Зимницы. Приняв начальство над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он стремительно ударил во фланг туркам, и вынудил их к отступлению. Турки впервые увидали "белого" генерала стоящего впереди строя, лениво отмахивающегося от пуль хлыстом. "Ак-Паша", так его скоро назовут. В реляции начальника отряда сказано: "не могу не засвидетельствовать о великой помощи, оказанной мне Свиты Е. В. генерал-майором Скобелевым... и о том благотворном влиянии, которое он оказал на молодёжь своим блистательным, неизменно-ясным спокойствием". За эту переправу Скобелев был награждён орденом святого Станислава 1-й степени с мечами.
После переправы Скобелев участвовал: 25 июня в разведке и занятии города Белы; 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, и 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала.
К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны - стратегически важной крепости и города, там скопились лучшие турецкие войска.
Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля), окончились для русских войск неудачей. Возможно поспешность и недочеты при штурмах Плевны, были связаны с тем, что при русской армии в это время находился Александр II, а русские генералы, как всегда, не слушая друг-друга торопились сочинить победные реляции.
В промежутке между вторым и третьим штурмами он предложил захватить Ловчу - важный узел дорог, ведущих к Плевне, там турки учинили резню местных жителей, в городе укрепился султанский военоначальник Рифат-паша, имевший 8 тыс. солдат. "Белый генерал" фактически руководил действиями русского отряда, поскольку начальник отряда, князь Имеретинский, полностью доверил ему проведение атаки. Ловчу взяли штурмом, овладев укреплениями на горе Червен-Бряг, из окружения прорвалось только 400 турок.
Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были переданы в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады, находящиеся на левой фланге русских позиций. В день штурма Скобелев, как всегда на белом коне и в белой одежде, возглавил действия своего отряда на левом фланге наступавших войск. Его отряд шел в бой, развернув знамена с музыкой и барабанным боем. Его пехотинцам удалось выбить турок с вершин Зеленых гор и закрепиться там. Турки сосредоточили по залегшим пехотинцам сильный сосредоточенный огонь не давая подняться. Скобелев эффектно выехал под град пуль верхом на белом коне, обнажил шашку и не обращая внимания на визг картечи повел солдат в атаку, Первым показывая героический пример и бесстрашие. Два редута под громогласное "Ура!" были взяты штыковой атакой и оборона Плевненской крепости оказалась прорванной. Осман-паша провел четыре атаки, чтобы вернуть себе редуты, но безуспешно. На других участках штурмующие русские и румынские войска успеха не имели. Скобелев лишенный артиллерийской поддержки дал приказ отступать на гребень Зеленых гор. Неудачный третий штурм стоил 13 тысяч погибших русских и 3 тысяч румын.
Тем не менее, в этих боях Скобелев показал себя блестящим тактиком: впервые его пехотинцы, действовавшие в рассыпном строю, атаковали вражеские укрепления короткими перебежками, что существенно снизило потери. Это было новым словом в военном искусстве того времени. "Стрелять должны вы, а не противник", - говорил генерал своим солдатам.
Этот бой под Плевной принес Скобелеву больше славы и сделал его имя более известным всей России, чем все предыдущие его успехи. Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом святого Станислава 1-й степени вспомнив переправу через Дунай".
В сентябре 1877 года генерал-лейтенант получает в командование 16-ю пехотную дивизию. С этого же времени за ним закрепилось прозвище "Белый генерал", турки называли его так же - Ак-паша.
Скобелевская дивизия до конца участвовала в блокаде Плевны. В октябре Скобелев блокировал турецкие траншеи, опоясав их своими. Турки пробовали было выбивать русских, но напрасно.
Генерал, вместе со своим любимцем, начальником штаба Куропаткиным поселился в одной из траншей. Не проходило вылазки, чтобы он сам не отправлял охотников на турок, давая им наставления - как биться с врагом, заклепывать орудия, выбивать неприятеля штыками. Если же турки делали вылазку, сам генерал возглавлял контратаку.
Помимо популярности среди офицеров и императорского двора, росла к нему любовь и привязанность простых солдат, они называли себя "скобелевцами", "чужаки" ревниво посматривали в их сторону и открыто завидовали, что у них такой военачальник.
Скобелев святым долгом считал заботу о подчиненных, которых обеспечивал горячей пищей в любых боевых условиях. Никогда не гнушался проверить, чем питаются "его" солдаты и горе тому кашевару или дежурному офицеру, кто отвечали за пищу солдата. Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин с восхищением вспоминал: "В день боя, Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным... Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему "рады стараться" на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле".
Сослуживцы вспоминали такие случаи. Идет по лагерю генерал, навстречу ему пробирается сторонкой солдатик, стараясь всеми силами не попасться на глаза.
Вдруг оклик:
- Эй, нижний чин, стой!
Солдатик ни жив ни мертв останавливается и вытягивается в струнку перед корпусным.
- Петров? - слышит он голос несколько картавящего генерала.
- Никак нет, ваше превосходительство, Степанов!
- Ах, да, Степанов, как я это позабыть мог, братец... Ведь мы с тобою плевненские.
- Так точно, ваше превосходительство!
- Да, да, помню, в траншеях вместе были... Что, Степанов, поди, по деревне скучаешь? Поди, родители там остались?..
- Так точно, ваше превосходительство! Отец с матерью...
- Не скучай, скоро и по домам теперь... Послужили мы с тобой, Степанов, Отчизне, поработали всласть, теперь и на печке поваляться не грех... Ну, ступай, Степанов. Будешь в деревне, что понадобится, мне пиши, не стесняйся. А я товарища не забуду... Прощай пока!
Генерал отходит, а солдат, как очарованный, стоит на месте и долго-долго смотрит ему вслед. В душе его растет горделивое сознание, что и он вовсе не какой-нибудь Степанов, из захолустной деревушки, а Степанов - "товарищ" Скобелева, не простой солдат, а "скобелевец", и гордится Степанов сам собою и изо всех сил старается стать достойным такого "товарищам, как Михаил Дмитриевич...
Когда в Сан-Стефано среди солдат вдруг началась эпидемия тифа, Скобелев плакал, узнав, что и среди его корпуса есть заболевания. Слезы этого железного человека, проливаемые о подчиненных, все более и более увеличивали любовь к нему.
Чтобы лучше рассмотреть неприятеля, пренебрегая безопасностью, генерал постоянно поднимался на возвышенность "банкет" и вглядывался в подзорную трубу. Один раз турецкая пуля контузила его в спину, но генерал только посмеивался. Тогда, офицеры штаба не выдержали и подстрекаемые начальником штаба Куропаткиным стали взбираться на "банкет" вместе с генералом. Скобелев недоуменно покосился на сой штаб, слез с холма и, пройдя дальше влез на другой "банкет". Офицеры за ним, подставив себя под расстрел турецким пулям.
- Да чего вы-то торчите здесь? Сойдите вниз! - недовольным тоном сказал генерал.
- Мы обязаны брать с начальства пример, - иронически заметил Куропаткин. - Если вы подвергаете себя опасности, то и нам, подчиненным вашим, жалеть себя нечего!
Михаил Дмитриевич только молча пожал плечами, соскочил в ров и повернул в сторону входа в траншею.
Зима приходит в горы в середине осени, но "скобелевцы" не знали ни холода, ни дискомфорта, генерал выбил для каждого теплый полушубок, на позиции был организован постоянный привоз дров для отопления.
Ноябрь подходил уже к концу. Плохо приходилось Осман-паше в осажденном городе. Близкая развязка чувствовалась всеми. Особенно напряженно ожидали "конца Плевны" на Зеленых горах. Частенько теперь попадали в руки скобелевцев турецкие беглецы, не выдерживавшие тягостей блокады. Эти голодные, оборванные люди были так жалки, что их, прежде чем отправлять далее, русские солдаты досыта кормили из своих котлов, оделяли табаком, а иногда давали и одежду.
28 ноября Осман-паша сделал попытку прорваться из окружения. Около полуночи на 28 ноября казачий разъезд привел в Брестовец к Скобелеву захваченного им в плен турка, и тотчас же в зеленогорском отряде разнеслось, что турки уходят, бросив все свои траншеи, окопы, редуты.
Авангард армии, словно таран нанес отчаянный удар по передовым русским полкам, первые две линии русских траншей оказались прорванными, но гренадеры стойко держали оборону. Темп атаки снизился, турецкие войска увязли среди траншей, больные, измученные долгой осадой, замерзшие, у них уже не было тех сил и отваги, когда они впервые появились под стенами Плевны и отражали штурмующие отряды русских и румын.
Подошедшие резервы русских обрушились на неприятеля с трех сторон. Турки, охваченные паникой, обратились в бегство. Противник потерял убитыми и ранеными около 6 тысяч человек. Русские потери составляли 1700 человек. Раненый Осман-паша, поняв, что ему не вырваться из окружения, в 13 часов 28 ноября выслал к русскому командованию своего адъютанта с объявлением о капитуляции. В плен сдались 10 генералов, 2128 офицеров, 41 200 солдат, сдано 77 орудий. Осман-паша, раненный в ногу, отдал свою саблю победителям.
Скобелевские полки заняли Плевну, как вспоминает очевидец: " в городке валялись неубранные трупы людей, животных; всюду были видны груды развалин, разрушенные дома, обгорелые бревна".
Скобелева назначили военным губернатором Плевны.
Переход через Балканы Шипкинский перевал.
Отряд Скобелева должен был пересечь Балканы. В западной прессе о нем уже начали писать как о молодом "Мюрате", переход через Балканы стали сравнивать с суворовским переходом через Альпы. Перед выступлением в горы в своем приказе он обращался к солдатам: "Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества! Дело наше святое!"
Против Шипкинского перевала стояла вторая, как её оценивали, по боевым качествам, армия Османской империи под командованием численностью 35 тысяч человек при 108 орудиях. Главные силы турок располагались в укрепленном лагере Шейново.
В составе центрального отряда генерала Ф. Радецкого Скобелев со своей дивизией, в состав которой входили и семь болгарских добровольческих дружин, преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства вступила в бой при Шейново.
Русские атаковали армию Вессель-паши силами около 45 тысяч человек при 83 орудиях. Атака производилась тремя колоннами под командованием генерал-лейтенантов Ф.Ф.Радецкого, Н.И.Святополка-Мирского и М.Д.Скобелева. Колонна Скобелева штурмовала основные укрепления турок. Армия Вессель-паши оказалась блокированной со всех сторон. Сражение началось около 11 часов утра, а в три часа дня Вессель-паша приказал выкинуть белый флаг. Турецкий военачальник, узнав о чине Скобелева сдал ему саблю.
Глядя на плененных турок выглядевших не воинственно а жалко, Скобелев сказал солдатам: "Бей врага без милости, пока он в руках оружие держит. Но как только сдался он, амину запросил, пленным стал - друг он и брат тебе. Сам не доешь, ему дай. Ему нужнее. Он такой же солдат как ты, только в несчастье".
За эту победу Скобелев был награжден третьей золотой шпагой с надписью "за храбрость"
Действия Скобелева при штурме Шейновского лагеря заслужили самую высокую оценку современников. Тактические приемы оказались новаторскими, а руководство в боевой обстановке безошибочным. В ходе штурма в горных условиях ему удалось избежать продольного обстрела наступавших, что так дорого обошлось русским войскам и их союзникам, во время неудачных трех штурмов Плевны. Стратегическое значение Шипко-Шейновской победы было очень большим, путь в Южную Болгарию и затем, к столице Османской империи был открыт. Под Плевной и Шейново Османская империя лишилась двух своих лучших и боеспособных армий. Осталось две армии: Сулеймана-паши и "Восточно-Дунайская, блокированная Рущуцким отрядом. Турки уже не могли объединить армии и повлиять на основной ход военной компании.
С учетом этой обстановки русское командование приняло решение немедленно наступать на город Адрианополь, за ним открывалась дорога на Стамбул. Русские офицеры начинали шутить, что скоро вернут столице имя Константина и это будет новая столица славянских народов.
Адрианополь и капитуляция Турции.
В начале 1878 года Михаил Дмитриевич был подчинен начальнику Западного отряда генералу И.Гурко и, возглавив авангардный корпус с правом самостоятельно вести боевые действия начал наступление на Эдирне-Адрианополь. Наступление началось 3 января 1788 года. За один день "скобелевцы" пехота и конница одолели, спускаясь с гор более 85 километров. Адрианополь был захвачен внезапным штурмом, турки не ожидали от русских такой быстроты и совершенно не были готовы к обороне. Гарнизон капитулировал. Скобелев и его войска вступили в город под звуки военного оркестра Среди трофеев, в арсенале нашли 22 новых крупнокалиберных орудия с германских заводов Крупа, которые турки так и не успели применить. "Дружественные" Европа и Америка не гнушалась помогать османским войскам новейшим вооружением, дабы испытать его на русских и их союзниках.
В феврале войска Скобелева практически без сопротивления заняли Сан-Стефано, стоявший от Стамбула всего в двенадцати километрах. Путь к граду Константина был открыт. Столицу защищать было некому, армия Сулейман-паши была к этому времени разгромлена, другая была надежно блокирована в Придунавье. Турция запросила мир.
Скобелев временно назначается командующим 4-м армейским корпусом, расквартированном в окрестностях Адрианополя. Он был одним из тех военачальников императора Александра II, которые настаивали на вводе русских войск в Стамбул.
3 марта 1788 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор. Он был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода, под давлением европейских держав его пересмотрели в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию Скобелева и его современников. После Берлинской конференции генерал заговорил о тевтонской опасности и следующей войне против Германии.
Тем не менее, побежденная Оттоманская империя обязывалась уплатить 3110 миллионов рублей контрибуции. Болгария, Сербия, Черногория, Румыния праздновали победу, 500-летние османское иго было скинуто. Вот почему в этих странах сохранилось такое доброе и нежное отношение к славянским народам, проживающим на территории России, Белоруссии (в Болгарии воевал особый Минский полк), Украины. Ни в одной другой стране нет такого количества памятников к героям русско-турецкой войны, как в Болгарии и особенного святого отношения к ним. Не зря, русских солдат освободителей они называли "братушками".
По прекращению военных действий, 1 мая, он был назначен начальником "левого отряда" армии, а затем находился в составе армии при её расположении в Турции и при постепенном очищении территории самой Турции и вновь созданной Россией Болгарии.
После подписания мира султан пожелал лично познакомиться с прославленным
Ак-пашой. Скобелев явился по приглашению в Стамбул. На пашу и его окружение при встрече с "Белым генералом" очень сильное впечатление произвело то, что генерал знал Коран и мог по-арабски цитировать его суры.
В поездках в Константинополь, "после мира", Михаил Дмитриевич нередко завертывал к туркам. Когда приходилось попадать туда в обеденное время, "белый генерал" прямо отправлялся к котлам, брал у ближайшего повара ложку и пробовал варево. Если он находил в нем какой-нибудь недостаток, то немедленно присылал к туркам свой провиант, а иногда и своих кашеваров, угощавших с русским радушием недавних врагов кислыми щами с кашей. Благодаря этому и среди турок росла популярность М. Д. Скобелева.
Русская армия по условиям договора на два года оставалась на болгарской земле. В январе 1879 года Скобелев был назначен её главнокомандующим. В награду за одержанные победы император присваивает ему придворный чин генерал-адьютанта императора России. Оставшись в Болгарии, Скобелев проявил большую активность по созданию в ней национальной армии. В этом ему помогали 344 русских офицера-инструктора и 2700 нижних армейских чинов. Теперь, в случае вторжения турецких войск в Восточную Румелию, Болгарское княжество могло само защититься.
Скобелев явился на балканский театр военных действий очень молодым и полуопальным генералом, но показал себя с неожиданной для генералитета стороны: умный, молодой, талантливый, новатор новых тактических решений и идей, никто так как он не заботился о низших чинах, проявил себя безупречным администратором, показал выдающиеся образцы военного искусства.
Минск
После освободительной русско-турецкой войны Михаил Дмитриевич стал очень знаменит и популярен. Из Болгарии генерал возвратился на Родину и его назначили командующим армейским корпусом со штабом в городе Минске, а его фамилия была навечно занесена в списки 44-го пехотного Казанского полка.
Героя Минск встретил хлебом, солью, военным оркестром, почетный караул поднял оружие, выдал громогласное : "Здравие желаем...".
- Здорово, молодцы! Надеюсь сдружимся....
Сдружились, солдаты в нем души не чаяли, на маневрах он разрешал солдатам ходить босиком, чтоб поберечь ноги, как всегда интересовался их кухней. "Офицер обязан знать, как обедали его солдаты".
Екатерина Александровна Головкина, учительница женской гимназии Минска, в городе говорили, что он сделал ей предложение, что он любит её больше жизни, но....Но, она считала себя недостойной прославленного героя русско-турецкой войны, что скажет свет, вдруг она вышла замуж не за героя, а за обеспеченного богатого генерала. Она не успела дать ответ на его предложение...
Скобелев, по поручению императора уехал в командировку, в Германию. Вернулся расстроенным и недовольным.
- Вы знаете, кроме тевтонцев, в следующей войне у России соперников не будет, - говорил он и его слова оказались пророческими, возможно именно после этой поездки у него появилось критическое отношение и к правящей диаспоре Романовых, имевшей кровное родство с германцами. Своих взглядов, как честный человек и патриот он никогда не скрывал. Он давно заметил, что в австрийской литературе появилось новое направление, призывающее парализовать влияние России на Балканах и подчинить их себе. Австрийские писатели доказывали необходимость захвата Царства Польского и малорусских губерний. Германские же шли ещё дальше и считали необходимым "отнятие у России Финляндии, Польши, остзейских губерний, Кавказа и русской Армении" и "уничтожение России в смысле великой европейской державы".
К концу 70-ых обострилась борьба между Англией и Россией за влияние в Средней Азии. В 1880 году император Александр II поручил Скобелеву возглавить экспедицию в ахалкетинский оазис Туркменистана. Главная цель - овладеть крепостью Геок-Тепе (в 45 километрах северо-западнее Асхабада). Конечно, кому поручить, как не герою русско-турецкой войны, которого прозвали молодым Суворовым, герою походов на Хиву и завоевания Ферганской области. И конечно, Скобелев отправляется в последний поход...
Последний поход.
В январе 1880 года Скобелев назначается командующим военной экспедиции против текинцев. Основные силы текинцы сосредоточили в крепости Денгиль-Тепе (Геок-Тепе).
По подсчетам военных аналитиков в крепости было 45 тысяч человек, из них защитников 20-25 тысяч; они имели 5 тысяч ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека.
Совершив тяжелый переход через пески, войска под командованием Скобелева осадили текинскую крепость. С самого раннего утра рылись в земле саперы и команды рабочих. Осадные сооружения все росли и росли. Осажденные были убеждены, что русским никогда не удастся взять крепость. Они, впрочем, надеялись не только на свои силы, но и на помощь извне.
Крепость Геок-Тепе представляла собой неправильный четырехугольник, ее стены имели в длину 300 - 500 метров с множеством выходов. Толщина стен - около 5 - 10 метров в основании, а ширина коридора на гребне между стенами - около 6 метров.
Воинственные текинцы постоянно совершали вылазки, нападая на русские укрепления, пытаясь разрушить осадные сооружения. Скобелев, как всегда в белом мундире и на белом коне, мчался на перехват впереди верных казаков и первым врубался на полном скаку в гущу противника.
Однажды, произошел такой случай, при отряде разведчиков была ракетная команда, которая обслуживала около десятка станков для запуска ракет. Команда хлопотала возле станков, пытаясь запустить ракеты на стены крепости, где скопились, зубоскаля, и отпуская шуточки, текинцы. Две попытки закончились неудачно, ракеты не взлетели, а третья вылетела и упала тут же рядом с молодым офицером. Тот побледнел, отступил назад и... Скобелев пришпорил коня, наехал на неё, раздался взрыв. Коня ранило, но из людей никто не пострадал.
Заботы о солдатах, для него всегда стояли на первом месте. После ревизии солдатских землянок он произнес: "Мало заботливости о людях. Между тем офицеры построили себе отличные землянки в несколько комнат. Я ничего не имею против устройства землянок для офицеров, но требую, чтобы забота о солдате была на первом месте, т. е. чтобы офицеры строили себе землянки после того, как нижние чины действительно, по возможности, вполне обеспечены".
Под стены крепости велись подкопы для закладки мин. Скобелев торопил, он хотел назначить штурм на 12 января 1881 года. Это был понедельник, но Скобелев помнил, что это годовщина знаменитого указа Павла I Донскому войску о походе на Индию. (Отдав такой приказ, Павел I вскоре был убит заговорщиками, и войско возвратилось назад). Кроме того, этот день, 12 января, был днем основания Московского университета - Татьянин день, о чем также помнил Михаил Дмитриевич и придавал этим двум датам символическое значение. С вечера ему приготовили парадный мундир, ленту с орденами.
Наступило утро, 12 января. Перед штурмом, главнокомандующий Скобелев- "Белый генерал" объехал ряды колон, улыбаясь, предупреждая, что отступления сегодня не будет. Солдаты отвечали криками "Ура!", на их лицах сквозила полная уверенность в победе, играл военный оркестр, били барабаны, зимний туман медленно рассеивался, обнажая стены крепости Геок-Тепе.
"С богом ребятушки!" - Скобелев махнул рукой и перекрестился.
Три русские колонны, повели к стенам полковники Куропаткин, Козелков и подполковник Гайдаров.
На высоком холме, в кресло опустился Михаил Дмитриевич, окруженный свитой адъютантов, штабными офицерами, нервно теребил перчатки в руке, подзывал адъютантов и отсылал их с приказами к штурмующим колоннам.
Первыми, в 7 утра, на штурм пошла колонна подполковника Гайдарова, он вел наступление на западную часть крепости, стараясь отвлечь на себя внимание ее защитников.
В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовался 30-метровый пролом в стене. В него бросилась колонна полковника Куропаткина. Пока текинцы не опомнились, Гайдаров завладел западной стеной. Завязалась отчаянная рукопашная схватка. Вдруг неудержимой волной пронеслось над бойцами новое богатырское "ура" - это врывалась в Геок-Тепе вторая штурмовая колонна полковника Козелкова. Во главе атакующих шли бойцы апшеронского батальона, потерявшего знамя в недавнюю ночную вылазку текинцев. Для них этот бой являлся делом чести: знамя должно быть возвращено любой ценой.
На главной площади крепости слышались крики и вой тысяч женщин и детей, сбившихся в нестройную толпу. Все чаще из крепости раздавалось громогласное "ура", апшеронцы вернули знамя. Текинцы бросились в бегство через северные проходы.
Скобелев оставил кресло, окружающие стали поздравлять его со славной победой, он поздравил в ответ и вызвал начальника конницы, приказал вывести казаков и драгун в степь, чтобы быть готовыми к преследованию неприятеля.
Около часу дня штурм закончился. Все три колонны сошлись на площади взятой крепости. Раздались звуки музыки. Скобелев вступил через брешь в покоренную крепость. Затем началось преследование текинцев, отступивших двумя большими отрядами в северном направлении.
Во время погони под ноги коня Скобелева бросилась пятилетняя девочка. Он велел ее взять и отвести к себе, а затем передал графине Милютиной, дочери военного министра, приехавшей в отряд в качестве сестры милосердия. Девочку окрестили и назвали Татьяной в честь дня штурма. Впоследствии она воспитывалась в Московском институте благородных девиц и была известна как Татьяна Текинская.
Скобелев преследовал отступающего врага на протяжении 15 вёрст. Русские потери за всю осаду со штурмом составили 1104 человека, а во время штурма было потеряно 398 человек (в том числе 34 офицера). Внутри крепости были взяты: до 5 тысяч женщин и детей, 500 персиян рабов и добыча, оценённая в 6 млн рублей.
Благодаря полководческому таланту Скобелева, экспедиция обошлась всего в 13 миллионов рублей и была закончена в 9 месяцев вместо предполагаемых двух лет. Она была проведена с характерными для этого военачальника дальнозоркостью и расчетом, которые в наибольшей степени соответствовали изречению, записанному в его кожаной походной книжке: "Избегать поэзии в войне".
По поводу быстрого и успешного завершения Ахалтекинской экспедиции в царском дворце назначили "большой выход с благодарственным молебствием". 14 января Скобелев был произведён в генералы от инфантерии, а 19 января награждён орденом Св. Георгия 2-й степени. Военный министр Д. А. Милютин отметил, что овладение Геок-Тепе, "несомненно, поправит наше положение не только в Закаспийском крае, но и в целой Азии", где тесно переплелись интересы двух империй: Британии и России.
Скобелев надеялся, что эта война в Туркестане станет последней. "Мы извлечем, - говорил он, - несомненные выгоды, если сумеем сохранить в полности дорого купленное, ныне несомненное, боевое обаяние, затем, вводя наши порядки, не поставим всего дела на чиновничью ногу, как везде, в обширном отрицательном смысле этого слова".
Ахал-текинская экспедиция 1880-1881 гг. представляет первоклассный образец военного искусства. Центр тяжести операции находился в сфере военно-административных вопросов. Скобелев показал, на что способны русские войска. В итоге в 1885 году в состав Российской империи добровольно вошли Мервский и Пендинский оазисы Туркмении с городом Мервом и крепостью Кушка.
27 апреля 1881 года Михаил Дмитриевич выехал из Красноводска в Минск. Там он продолжил заниматься подготовкой войск вверенного ему армейского корпуса. Временами Скобелев ездил в свои имения, главным образом в село Спасское Рязанской губернии. С крестьянами он ладил также как и с простыми солдатами, они не чувствовали в нем крутого злого барина.. В это время здоровье Скобелева ухудшилось. Во время ахалтекинской экспедиции его постиг страшный удар: его мать, Ольгу Николаевну Скобелеву, убил человек, которого он хорошо знал по Балканской войне. Затем последовал другой удар: погиб император Александр II в результате террористического акта. Он не был счастлив и в личной жизни. Когда-то он был женат на княжне Марии Николаевне Гагариной, но вскоре они разошлись, а затем и развелись. Отношения с Екатериной Александровной Головкиной, учительницей женской гимназии Минска не ладились. Она задерживала свой ответ генералу о женитьбе.
Смерть
Получив месячный отпуск 22 июня 1882 года, Михаил Дмитриевич Скобелев выехал из Минска, в Москву. Его сопровождали несколько штабных офицеров и командир одного из полков барон Розен. Как обычно, Михаил Дмитриевич остановился в гостинице "Дюссо", намереваясь 25 июня выехать в свое имение Спасское, чтобы пробыть там "до больших маневров". По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Д. Д. Оболенским, по словам которого, генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то как-то отрывисто. Рассказал ему о деньгах, которые оставил на хранение у своего крестного отца Ивана Ильича Маслова и что тот сейчас ему не в состоянии их отдать. Посетил книжный магазин М.О.Вольфа, сделав ему очередной заказ на книги.
На другой день состоялся обед, устроенный бароном Розеном. После обеда, вечером Скобелев отправился в гостиницу "Англия", которая находилась на углу Столешникова переулка и Петровки. Там проживали девицы легкого поведения, в том числе и Шарлотта Альтенроз. Эта кокетка неизвестной национальности, приехавшая вроде бы из Австро-Венгрии и говорившая по-немецки, занимала в нижнем этаже роскошный номер и была известна всей кутящей Москве.
Поздно ночью Шарлотта прибежала к дворнику и сказала, что у нее в номере скоропостижно умер офицер. В покойном опознали Скобелева. Прибывшая полиция ликвидировала панику среди жильцов, переправив тело Скобелева в гостиницу "Дюссо", в которой он остановился.
Есть множество версий о причинах его смерти. Говорили о самоубийстве, ряд европейских газет писал: "генерал совершил этот акт отчаяния, чтобы избежать угрожавшего ему бесчестия вследствие разоблачений, удостоверяющих его в деятельности нигилистов". Большинство склонялось к версии, что это было убийство, мол "белого генерала" убили агенты Кайзеровской Германии, к которой всем было известно, Скобелев относился без симпатий и предрекал, будущие проблемы России с самолюбивой Германией, которых называл "тевтонцами". "Замечательно, - отмечал современник, - что и в интеллигентных кругах держалось такое же мнение. Здесь оно выражалось даже более определенно: назывались лица, которые могли участвовать в этом преступлении, направленном будто бы Бисмарком... Этим же сообщением Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после смерти М. Д. Скобелева из его имения".
Ходили слухи, что Скобелев замышлял арестовать царя и заставить его подписать конституцию, и по этой причине он якобы был отравлен подосланными в ресторан полицейскими агентами.
Вскрытие тела произвел известный московский профессор Нейдинг. Его диагноз - покойный скончался от паралича сердца и легких, воспалением которых недавно перестрадал. Но ближайшее окружение Скобелева отказывалось в это верить.
Воспоминания современников:
Утром 26 июня 1882 года Москва напоминала растревоженный улей. На улицах собрались группы что-то горячо обсуждавших людей, местами они сливались в гудящие толпы. Всех потрясло трагическое известие: ночью при таинственных обстоятельствах в номере девицы легкого поведения скончался народный герой Михаил Дмитриевич Скобелев, прозванный за свое пристрастие к белым лошадям и кителям "белым генералом".
"Кто-то в толпе, - вспоминал писатель В. И. Немирович-Данченко, (брат известного театрального деятеля, друживший с военачальником.), - стал, было рассказывать о последних часах жизни М. Д. Скобелева.
Слушал, старик какой-то. Крестьянин по одежде...
- Прости ему, господи, за все, что он сделал для России. За любовь его к нам, прости, за наши слезы!
- Не вмени ему во грех. И он человек был, как мы все. Только своих-то больше любил и изводил себя за нас.
И вся окружающая толпа закрестилась - и если молитва уносится в недосягаемую высоту неба, - эта была услышана там, услышана богом правды и милости, иначе понимающим и наши добродетели, и наши преступления...
Наконец отворили дверь на площадь. В ее просвет народ увидел в цветах венков лицо Скобелева. Раздалось многотысячное рыдание.
- Москва плачет... - доносилось отовсюду.
- Народные похороны... - говорили в толпе.
Траурная процессия со всех сторон была охвачена целым морем голов. Кругом виднелись заплаканные лица, десятки тысяч рук поднимались, чтобы издали перекрестить своего любимца. Черные сюртуки, изящные дамские платья - и тут же грязная потная рубаха рабочего сибиряка, крестьянина. Толпа целовала не только гроб, но и помост на котором он стоял.
Траурный кортеж, сопровождаемый тысячной толпой, перенес гроб Скобелева в церковь Трех Святителей, что у Красных Ворот, заложенную его дедом Иваном Никитичем. Епископ Амвросий прочел речь, перед гробом Скобелева закончив её следующими словами: "Ради любви его к нашему православному отечеству, ради любви к нему народа твоего, ради слез наших и сердечной молитвы нашей о нем, паче же ради твоей бесконечной любви, благоволительно приемлющей чистую любовь человеческую во всех ее видах и проявлениях, будь к нему милостив на суде твоем праведном".
На другой день вся церковь окружили гвардейские войска.
На панихиду съехались высшие воинские чины: у гроба Скобелева стояли известнейшие русские генералы Радецкий, Ганецкий, Дохтуров, Черняев, заплаканный, положил серебряный венок от туркестанцев... Кругом, сплошною стеною сомкнулись депутаты от разных частей армии, от полков, которыми командовал Скобелев. Гроб утопал в цветах и венках. Один из них от Академии Генерального штаба. На нем надпись: "Герою Скобелеву, полководцу, Суворову равному". Александр III прислал сестре М. Д. Скобелева телеграмму: "Страшно поражен и огорчен внезапной смертью вашего брата. Потеря для русской армии незаменимая, и, конечно, всеми истинно военными людьми сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно, терять столь полезных и преданных своему делу деятелей".
От церкви Трех Святителей до вокзала гроб несли на руках. Вдоль всего движения траурного поезда, до самой родины Скобелева - села Спасского, к железной дороге выходили крестьяне со священниками, - выходили целыми деревнями, городками с хоругвями и знаменами.
"Это у нас было бы невозможно", - сказал тогда потрясенный корреспондент лондонской "Таймс" Чарльз Марвин.
"И у нас было бы невозможно, - отвечал ему кто-то из русских коллег, - никак невозможно, когда б не Скобелев".
"Потеря необъятна, - писал современник. - Со времени Суворова никто не пользовался такою любовью солдат и народа. Имя его стало легендарным - оно одно стоило сотен тысяч штыков. "Белый генерал" был не просто храбрый рубака, как отзывались завистники. Текинский поход показал, что он образцовый полководец, превосходный администратор, в чем ему отдали справедливость его соперники. Всего дороже было ему русское сердце - патриотом был в широко и глубоко объемлющем смысле слова. Кто его знал, кто читал его письма, тот не мог не подивиться проницательности его исторических и политических воззрений! Русский народ долго не придет в себя после этой ужасной невосполнимой потери".
В корреспонденции из Болгарии говорилось:
"Быть может, нигде весть о смерти Скобелева не произвела такого потрясающего впечатления, как здесь, в Пловдиве, и вообще во всей Болгарии. Это легко понять, потому что болгарский народ был свидетелем не только геройских подвигов Скобелева в последнюю войну, но и лично убедился в его горячем сочувствии славянскому делу".
Поэт Яков Полонский написал на смерть Скобелева:
Зачем толпой стоит народ?
Чего в безмолвии он ждет?
В чем горе, в чем недоуменье?
Не крепость пала, не сраженье
Проиграно, - пал Скобелев! не стало
Той силы, что была страшней
Врагу десятка крепостей...
Той силы, что богатырей
Нам сказочных напоминала.
К месту последнего упокоения гроб с телом Михаила Дмитриевича сопровождала воинская команда, руководимая генералом Дохтуровым. Траурный поезд из 15 вагонов с сопровождавшими прибыл 29 июня на станцию Ранненбург, где его встретили крестьяне села Спасского. День выдался ненастный, накрапывал серый дождь. Они разобрали венки, гроб подняли на руки и печальное шествие пошло степной дорогой среди зеленых полей. Проходили селами, крестьяне стояли вдоль дороги, мяли шапки в рукав, подставив непокрытые головы под дождь, служили литургии. Из соседних усадьб выезжали навстречу местные помещики. Когда проходили мимо усадьбы Скобелевых, темные тучи разорвали золотые лучи солнца, осветили центральную клумбу, на которой вспыхнули выложенные Скобелевым из красных цветов слова: "Честь и слава".
Послесловие.
Скобелев похоронен в родовом имении, селе Спасском-Заборовском Ряжского уезда Рязанской губернии (в настоящее время - с. Заборово Новодеревенского района Рязанской области), рядом с родителями, где ещё при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место. В настоящее время останки генерала и его родителей перенесены в восстановленный Спасский храм этого же села.
Русский народ не мог позволить лишить себя памяти о любимом, прославленном генерале одержавшем славные победы под Плевной, Шейново и Геок-Тепе. На собранные по подписке, народные деньги, в 1912 году в Москве на Тверской площади, переименованной в Скобелевскую (ныне Советская), по проекту военного художника подполковника П. А. Самонова была воздвигнута великолепная конная статуя "белого генерала", как раз напротив дома генерал-губернатора. После Великой Октябрьской революции нуждались в новых героях, а не популяризации "белых генералов", памятник снесли согласно декрету "О снятии памятников царей и их слуг и выработке проектов памятников Российской социалистической революции". На его месте соорудили монумент Свободы, но в 30-е годы, когда свобода перестала быть актуальной в стране рабочих и крестьян, монумент уничтожили. В 1954 году на площади установили скульптуру Юрия Долгорукова, основателя Москвы.
Если мы не знаем своей истории и не помним своих героев, тогда мы не знаем самих себя и тогда такого понятия у нас, как народ не должно существовать. Но время циклично и все возвращается на круги своя. Наше время отличается обострившимся интересом к истории и культурному наследию.
В Московской городской Думе принято решение о возведения памятника генералу Михаилу Скобелеву, который будет установлен в центре Москвы - в Ильинском сквере между Лубянским проездом и Старой площадью. В начале сквера со стороны Ильинских ворот расположен памятник-часовня, посвященный героям Плевны.