Не верьте писателю, он не пишет с натуры, он вырывает странички из души...и никто не знает, сколько их осталось...
В.В.С.
Я несла свою беду по-весеннему, по льду.
Обломился лед - душа оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А беда хоть тяжела,
Но за острые края задержалася...
"Песня о Беде" В.С.Высоцкий
ЧАСТЬ 1
ПЕСЕНКА КОРОТКАЯ КАК ЖИЗНЬ...
Глава 1
ПОСЛЕ СТРОГИХ ТАМОЖЕН с "телевизорами" и "металоискателями", а перед этим - нудных процедур по заполнению деклараций: куда, когда, где, как и что писать, остается последнее - зал ожидания, или точка отправления. Строгая, стерильная чистота, блеск мрамора, ровные ряды черных кресел, бегущие строки электронного табло и бесстрастный, мертвый голос объявляющий рейсы.
Валентин нервно вышагивал по залу, поглядывая на угол, где лежали вещи не отправленные в багаж : гитара в черном чехле и спортивная сумка, набитая бытовым барахлом, плюс пакет с бутербродами. Внутри, все ликовало и пело: "Еду, еду, еду, я - через реки, горы и поля. Еду, в странный, интересный и чужой мир, давно "загнивший", можно сказать: уже "догнивающий". Судя по пост советской рекламе: там нет братьев ни по разуму ни по духу, а человек человеку волк. Валентин улыбнулся. Спасибо, Саша Храпов, что позволил уговорить и сорвал с насиженного и перезасиженного места. Есть возможность начать с нуля. Заработаю деньжищь, захочу - вернусь и заживу счастливо и достойно. Хватит склеивать, то что рассыпалось! Да здравствует новая жизнь!
Глупая улыбка не сходила с лица. Но под немного наигранным оптимизмом, скрывались растерянность и отчаяние: правильно ли я поступаю, не слишком ли многим рискую?
Рейс не объявляли, посадку задерживали на полчаса. Кроме рейса на Испанию, в зале находились туристы отправляющиеся в Каир, попробовать "Martini" с оливкой, под сенью вечных пирамид, заглянуть в глаза безликого Сфинкса и с криком: Цоб - цобе! - проскакать на верблюде.
Валентин уселся в кресло, рядом лежал багаж и в который раз, обеспокоено прощупал внутренний карман пиджака. Там, между пестрых страниц рекламного вкладыша туристической фирмы, обслуживающей полет, лежали документы, билеты на самолет, страховочный полис, корешки багажных квитанций.
Если бы не Сашка...Проклятье! Обыкновенный, нищий инженер второй категории, не может купить паршивую турпутевку чтобы нормально отдохнуть, посмотреть иные города страны: Парфенон, Китайскую Стену, Пирамиды, послушать баркаролу венецианских гондольеров. Такие развлечения не для инженеров, а для...- Валентин неприязненно посмотрел на мандражирующую мимо публику.
Большинство мужчин выставляли на показ бычьи шеи, завернутые в золотые цепи. На толстых, распальцованных сардельках блестели печатки и перстни. Квадратные тела распирали дорогие костюмы от кутюр. Головы украшали или преждевременные лысины или воинственный ежик - "а ля только что откинулся" Вокруг них, маленькими астероидами кружили худенькие, словно выжатые, в супермодных и дорогих вечерних платьях, молоденькие и не очень, девушки, с силиконовыми добавками, на выдающихся частях тела.
Современные нувориши и их жены вместе не отдыхают и поездки являются частными и деловыми. Странно, что их прозвали новыми русскими, или новыми белорусами, такие люди не имеют ничего русского, их мир скрыт в кожаных портмоне и закодирован нулями на кредитных карточках.
Отвернувшись, Валентин подобрал со столика рекламный проспект. Радужный буклет по секрету сообщал о чудесах ожидающих туристов в Каире. Путевка в Египетскую столицу стоила дороже, чем в Барселону. Туристам обещали пятизвездочный отель, поездку к Великим пирамидам, экскурсию по мертвому городу, посещения экзотичного восточного базара и модных бутиков. Соответственно, большинство "буратин", дефилирующих по залу, летели в Каир. "Своих", тех с кем придется лететь, Валентин опознавал без труда. Например, его соседка, молоденькая светловолосая девушка в деловом черном костюме. У неё под ногами прилег синий баул; полиэтиленовую сумочку, покоящуюся на коленях, напряженно стискивали тонкие пальцы, а взгляд - с таким взглядом не едут отдыхать, ничего не видел, устремленный прямо перед собой, в загадочную точку. Пухлые губки вздрагивали, словно она повторяла про себя инструкции для отъезжающих.
Рядом, возбужденно крутился невысокий симпатичный парень, на нем были: скоморошья пестрая гавайка и шорты. Из всех пассажиров, он один был готов встретить южное солнце.
Конец августа в Минске выдался на редкость холодным и дождливым. Большинство туристов были в костюмах, держали на руках плащи, ручки зонтов торчали из саквояжей и пластиковых пакетов. Кто знает, какой "бархатный сезон" преподнесет загранка? Беларусь продолжала держать планку второй Англии по климату: ветрено, сыро, промозгло, туманно.
"Новые" громко разговаривали, курили, вели себя солидно, по-хозяйски. Дамы громко смеялись, ревниво бросали друг на друга косые взгляды, сравнивая наряды, декольте, подвески, прически, косметику, принюхиваясь к парфюму.
"Старые" - тихо и скромненько сидели по углам, с мыслями об "отдыхе" и "жизни", которые скоро преподнесет чужая земля, о том, что остается здесь.
Наконец объявили рейс на Каир. Половина ожидающих, суетливо направились к переходу. За витринными окнами зала ожидания, можно было увидеть поданный самолет. Наша "Аннушка", не "Боинг", только Валентин смотрел на самолет зачарованно и восторженно, он никогда не путешествовал по воздуху.
--
Такой же и нам подадут, - произнес рядом мужчина, обращаясь к щеголеватой спутнице.
--
Ты отведешь меня на корриду?
--
Не вопрос, будет тебе и коррида и земляника со льдом, - голоса сладкой парочки удалились.
От нечего делать, Валентин зашел в буфет. Цены впечатляли. Валентин подумал: что они если они европейские, то в 10 - 20 раз превышают те, которые остались за таможенным барьером.
К стойке приблизился парень в гавайской рубашке. Присвистнул, разглядывая ярлычки с нулями.
--
Что желаете? - из дальнего угла, оторвавшись от зеркальца, выпорхнула пухленькая продавщица.
--
Девушка, не понимаю: я еще в Минске, или уже в Барселоне? - парень рассмеялся.
Улыбка продавщицы потускнела, в уголках глаз собрались презрительные морщинки. "Гаваец" выудил кошелек из глубоких карманов шорт, откинул со лба длинную белую прядь, на его лице играла дружелюбная улыбка. Продавщица позарившись на белый ровный ряд зубов, оттаяла.
--
Гуляем на последние! Пачку "LM", легкие, вот эту шоколадку, как сувенир от "Красного октября" и стаканчик кофе. Уверен, что скоро отведаю одно из лучших в мире.
--
Вы в Испанию летите?
--
Si, senora.
Продавщица выбила чек, "гаваец" вытряхнул кошелек на прилавок.
--
За такие "бабки" я мог бы посидеть в любом баре на Машерова, или в "Троицком предместье"...
Валентин в знак солидарности пожал плечами и поспешил оставить бар. Деньги для покупки сувениров отсутствовали. В кошельке сохранялся неприкосновенный валютный запас - 250 условных единиц с "фейсами" американских президентов. Всего-то, на покорение Испанского двора! ...Успокаивало и вселяло надежду то, что в письмах, Сашка Храпов уверял: "Мужик, с деньгами проблем не будет, их всегда можно заработать, главное настроение и здоровье. Не волнуйся, я тебя устрою в хорошее место. Обязательно возьми гитару, будем петь и играть, как Миша Шуфутинский, в одном кабачке. Живем нормально, интересно и возвращаться в наш родной "дурдом", пока не собираемся. Приезжай, сейчас тебя ничего не держит, осмотришься, заработаешь деньжат - мусор который носит ветер, да всё мимо нашей кассы. Вдруг, захочешь остаться? Короче, высылаю пол штуки - доехать хватит. За "бабки" не переживай, здесь вернешь быстро".
Ах, Саша, как быстро 500 баксов для тебя перестали являться деньгами...
Мы знаем друг друга с детства: росли в одном дворе, вместе ходили в школу, сидели за одной партой, все десять лет. Ходили к Сташевскому, Владиславу Сигизмундовичу, на уроки художественной самодеятельности, по классу гитара. Мечтали создать свой ВИА, потом рок-группу, потом...так ничего и не создали. Года бежали и бегут, без тормозов: весна проскакала "гулкой ранью на розовом коне", знойный летний период заканчивается, впереди неторопливая, золотая осень - облетают листья, зябко становится голове, жарко плечам и спине. Свадьбы отгремели, после загса поэзия закончилась, наступила "проза жизни", а рассмотреть глобально: оказались в болоте, которое засосало, по самые гланды и знаешь наверняка, что не отпустит; когда отвыкаешь мечтать, а впереди не видишь никаких перспектив...
Сашка - высокий, худой, с копной черных, кудрявых волос, обладатель тонких донжуановских усиков, под красным картофельным носом, от медленного спаивания все больше напоминающий стоп-сигнал. " Все, Валек, ты как хочешь, но так жить - сил нет. Мы уезжаем. В Испанию..." На обум и на авось - в этом весь Сашка.
Сашка уехал, а Валентин докатился до того, что у жены появился любовник. После многочисленных скандалов и уговоров пришлось оставить квартиру, вселиться в заводское общежитие и водрузить над мавзолеем жизни, большой крест с болтом.
Спасибо Сашке...В 34года, не поздно начать сначала.
Остаться за границей Валентин не думал, хотелось заработать на хлеб насущный и возвратиться. Дома, для осуществления нехитрых планов, заработать капитал не было возможности. Зарабатывали другие, остальные получали зарплаты-пособия.
Прозвучало объявление посадки на Барселону. Валентин очнулся от грез, подхватил скарб и пристроился в хвост очереди, за веселым гавайским блондином.
--
- Ваши билетики?
Валентин протянул билеты. Получил обратно. Прошел мимо бравой шеренги милиционеров. Бледнея подумал: "Вот если б они знали, что я не собираюсь возвращаться?". Быстро поднялся по трапу в салон самолета. Стало понятным, почему при объявлении на посадку, все стремились встать первыми в очередь - на билетах не проставили места и каждый занимал то, которое понравилось. Валентину пришлось идти в хвост самолета. Последнее место по левому борту, рядом с "гавайцем", было вакантным. Раздосадованный, Валентин оставил за спинками кресел багаж и плюхнулся в кресло. "Гаваец", вытянув шею, заворожено смотрел в иллюминатор. В салоне появилась стюардесса, сделала необходимые объявления как себя вести. Капитан объявил по радио о надежности самолетов этого класса, уверил в опытности экипажа, попросил пристегнуться и не курить в салоне. Валентин с удивлением отметил, что многие, так и не пристегнулись, а стюардесса не проверила.
--
Что толку пристегиваться, случись что и ремень не спасет, - читая мысли Валентина пробормотал сосед.
Корпус самолета задрожал. Валентин защелкнул ремень. Чуть поколебавшись, сосед решил выполнить просьбу капитана. Нехотя, "Ан" тронулся по полосе, развернулся и быстро-быстро побежал. Вибрация нарастала, но вот, самолет, легко оттолкнувшись от взлетной полосы, вдавив пассажиров в кресла, взмыл к небу.
"Лечу!" - мысленно воскликнул Валентин, устало закрывая глаза. Сейчас можно расслабиться и выспаться...
Валентин проснулся от толчка в бок. Он открыл глаза и встретился со взглядом "гавайца".
--
Меня зовут Юра, - парень жизнерадостно улыбнулся.
--
Валентин.
--
Можно пройти, в туалет хочется? - улыбка парня стала шире.
Валентин посмотрел в иллюминатор. Ничего...Под самолетом простиралось белоснежное море из облаков, похожее на взбитое руками великана одеяло. Поваляться бы на нем да попрыгать. В голову пришли легкомысленные слова из далекой детской песенки: " Облака, белогривые лошадки. Облака, что вы мчитесь без оглядки? Вы по небу прокатите нас, облака..."
--
Разрешите? - вернулся Юра. Доверительно сообщил:
--
Впервые побывал в сортире самолета. Чуть круче, чем в поездах, здесь нет стоп-крана, - он коротко рассмеялся.
Валентин вежливо улыбнулся.
--
Едешь отдыхать? - поинтересовался Юра.
--
Да.
--
- Я тоже...В Барселону?
--
Нет, дальше, в Мадрид.
--
Самое время, жара спадает. Бархатный сезон и цены падают. Ты разговариваешь по-испански?
--
Нет. Это обязательно?
--
Не обязательно, но всегда легче, если знаешь язык страны, в которую едешь.
--
Я знаю немного английский. В пределах разговорного, - смущенно пробормотал Валентин.
--
И гитару взял?
--
- Привычка. Гитара для меня, как лучший друг.
--
Обожаю музыку, только бардовское пение сейчас не актуально. Вот рок...
--
Бардовское пение всегда актуально, - обиженно прервал Валентин. - Бардовское пение появилось в такие темные времена, когда человек еще и огня не знал. Древние кельты своих певцов называли бардами.
--
Ты фан? Уважаю фанов. Спорить не буду, - Юра поднял руки.
--
При чем здесь фан?
--
Фан - это фанат своего дела.
--
А ты что любишь?
--
Я? - Юра рассмеялся. - Я фанатик по жизни. Люблю жизнь, во всех её проявлениях.
--
Это хорошо. Если не секрет, сколько тебе лет?
--
Не секрет: двадцать четыре. В этом году закончил-таки Минский радиотехнический.
--
Минчанин?
--
Почти. Ого, время пить херши! - воскликнул Юра.
Две миловидные стюардессы, обходили пассажиров, толкая перед собой тележки, предлагая обеды и выпивку.
--
Все включено в стоимость билет, - объявил Юра.
--
Предлагаю взять по стаканчику за отлет и по бокалу вина за благополучный долет. Посмотри на соседей.
Напротив сидели "новые" - молодые мужчина и женщина. Мужчина был наголо обрит, под уголовника - мода всегда равняется на героев своего времени. На шее мужчины красовался атрибут и пароль - толстая витая цепь. Глаза, маленькие или большие, скрывали темные стекла очков. Возле иллюминатора сидела худая, окаменевшая блондинка. Её выщипанные бровки недовольно хмурились, безукоризненные зубки покусывали узкие, в зеленой помаде, губы. Столики, откинутые от кресел, украшали принесенные с собой импортные бутылки с виски, коньяком и тоником. Меж бутылок стояли вскрытая банка с черной икрой, пластиковые коробки с салями и красной рыбой.
--
- Вот, короли нашего времени. Вот, как надо жить, - громко сказал Юра.
Темные очки сонно повернулись.
--
Ты что-то тянешь? - гнусаво протянул новый король. Он сунул в рот сигарету и медленно прикурил, продемонстрировав золотую зажигалку.
--
Que quieres? (Что хочешь?) - спросил Юра.
--
Чего? - бычья шея напряглась, ещё немного и можно было бы услышать, как скрипят звенья цепи. - Что ты сказал?
--
Digo, que quieres? (Говорю, что хочешь?)
"Новый" долго и внимательно изучал Юру, пока не спросил:
--
Виски будешь? За компанию?
--
Раз за компанию, наливай.
--
Ты ботаешь по-нашему? - удивился брателла.
--
Нет по вашему не ботаю, но без акцента говорю на русском, белорусском, испанском и польских языках. Английский и американский языки, виноват, до сих пор с акцентом, бруклинского аборигена прожившего в штатах десять лет.
Новый русский повернулся к своей спутнице.
--
Слышишь, Лялечка, кажется я переводчика нашел. Говорит по-испански десять лет, - палец-колбаса указал на Юру.
Стюардесса подкатила тележку:
--
Что будете пить, что будете кушать?
--
Ничего не надо, - отмахнулся новый русский.
Валентин открыл рот, но его остановил бритоголовый.
--
Хочешь хавать эту старую, резиновую рябу? Нам бэби, по бокалу белого и кати назад телегу.
--
Я не просил, - сказал Валентин.
Новый русский поднял широкую ладонь, на запястье заиграл золотой "Роллекс".
--
Ша! Я угощаю, не обижайся братан - как сказал, так и будет. - Он налил в рюмочки виски. - Зацените, купил в буфете, перед отлетом, вроде ничего. - Он залпом выпил белое вино и плеснул в стакан виски. - Давайте выпьем за отдых на Средиземном море. На Красном был, на Черном был, в Юрмале отдыхал, на Аральском и Каспийском бывал, на Средиземном не был. Мне корешь рассказывал, что там вода, как в джакузи.
Валентин попробовал виски.В иной деревне самогон лучше делают, подумал он.Однако в желудке потеплело, отхлынула нервозность, накопленная в течение последних дней. Тем не менее, он все еще не верил в реальность окружающего, ему казалось, что вот сейчас, он проснется у себя в комнате, под звон посуды, запах общественной кухни, крик детей. Какая там Барселона!
На сколько меня хватит? На год? Два? Больше? Заработаю тысяч десять и свалю. Конечно, для этого братэллы, это не деньги, он в месяц, на сигареты больше тратит, мне достаточно и этой смешной цифры.
--
Валентин, закусывай, - Юра протянул бутерброд с черной икрой. - Так вот, Славик, - говорил он бритоголовому, - к генералу подходит рядовой и спрашивает: Товарищ генерал, разрешите спросить? Когда ракета вылетает из дула, по какой траектории она летит? Спрашивайте, товарищ солдат.
--
Ах-ха-ха-ха-ха!! - на весь салон заржал Славик. - Спра...Спра...Спрашивайте товарищ солдат. Так, давай выпьем. - Он подхватил бутылку с виски и быстро наполнил рюмки и стакан. - Блин, надо еще раз за отдых выпить. Ты чем занимаешься? - спросил Славик Юру.
--
Тур бизнесом, - быстро ответил Юра.
--
Ты что, в натуре знаешь испанский?
--
Знаю. Пять лет прожил на Кубе, мой папа работал в посольстве.
--
А что, кубинский и испанский одинаковы?
--
Igual. Lo mismo.
--
Что?
--
Юра пожал плечами.
--
- Не знал, - вздохнул Славик.
--
Куба в историческом прошлом была испанской колонией.
--
Скажи что-нибудь?
--
Amor con amor se paga.
--
Что-что?
--
Что-то вроде нашей поговорки - долг платежом красен.
--
Клево, - признал Славик. - А тебя как звать?
--
Валентин.
--
Кушай икру, Валик. Расслабься, отдыхай. - Славик рассмеялся, - Не смотри, как прокурор. Выпьем, - он поднял стакан.
Валентин взял бокал с вином:
--
Я пью мало и предпочитаю не крепленое. - Посмотрел на улыбающегося Юру и пояснил:
--
Редко. Очень редко и в исключительных случаях.
--
Сегодня случай исключительный, - согласился Юра.
--
Разве это крепкое? - Славик проглотил содержимое, подцепил колбасу.
--
Это мура. Раньше водочка крепкой и приятной была, не то что, эта заграничная дрянь. Впрочем, в Минске открылся новый завод, кореш клянется, что там делают достойную, как благословенная ключница царя Ивана.. В Бресте неплохая, на березовом соке, легко заходит, как вода. Все хорошее, так уж повелось, идёт за кордон, а нашему народу: хрен да маковки. Нашу водку буду пить в Испании, - Славик расхохотался. Его спутница презрительно скривила губы.
Спустя полчаса, новый русский громко храпел. Общительный Юрик не растерялся и познакомиться с соседкой сидящей перед ним. Эта была та самая девушка в черном костюме, которую приметил в зале ожидания Валентин.
--
Значит тебя звать Лена?
--
Да.
--
Чем будешь заниматься в Испании, извиняюсь, если вопрос покажется не скромным?
--
Отдыхать.
--
Хорошее занятие! Как и где?
--
Вам об этом не надо знать - застенчиво ответила девушка.
Юра рассмеялся. - Хочешь, анекдот расскажу? Стоят два гриба: белый и мухомор. Смотрят - грибник идет. Сейчас резня начнется, - говорит белый. Не знаю, как насчет резни, а сапогом я точно получу, - вздыхает мухомор.
Лена вежливо улыбнулась. Юра вздохнул:
--
Знаешь, что говорят инопланетяне, про незваных гостей?
--
Что?
--
Незваный гость хуже Гагарина.
Девушка улыбнулась.
--
Кстати, знаешь, что на некоторых пляжах, довольно таки не безопасно отдыхать.
--
В Средиземном море, я слышала, белые акулы не водятся.
--
Я не про челюсти и не про маньяков, я про ядовитых рыб. Есть такая рыба, с виду как камень, очень искусно маскируется, наступишь ногой на такую и все - амба. У неё ядовитые плавники. От острой боли человек запросто теряет сознание.
--
Каменные рыбы водятся на побережье индийского океана, - ответила Лена.
--
В самом деле? Ну их яд, ерунда по сравнению с ядом скорпиона. Их яд разрушает стенки сосудов, особенно опасен укус скорпиона осенью...
Валентин закрыл глаза, в пол-уха слушая трёп Юры. От выпитого в голове стало легко и пусто. Не хотелось думать и решать гамлетовский ребус - правильно ли сделал, что полетел?
Свой Рубикон, я перешел. Поздно, батенька, пить боржоми, когда легкие прострелены. Отработаю долг и заработаю. На лице проступила самодовольная улыбка - Алла, экс-жена, с которой расстались полгода назад и не подозревает, куда отправился. Улыбка исчезла - вряд ли это её интересует...
Валентин незаметно уснул и проснулся перед самой посадкой.
--
Температура воздуха в Барселоне плюс 35 градусов по Цельсию. Температура воды плюс 26...
Самолет качнуло, на мгновение Валентин ощутил невесомость, комок съеденного предательски шевельнулся в желудке. Самолет снова качнуло, он разворачивался, заходя на посадку.
Сбылась мечта идиота, я попал в загнивающий мир. Я в Испании, в стране Сервантеса, Веласкеса, Гойи, Дали, Лорки, Кортеса, Франко, Торквемады, в стране, где до сих пор, театрализовано забивают быков, танцуют тарантеллу. Здесь изобрели майонез, отсюда, великие путешественники и авантюристы отправлялись открывать и завоевывать мир. Здесь Торквемада жег костры и ловил ведьм, здесь есть парламент и реликтовое королевское семейство.
Валентин вытянул шею, заглядывая за плечо Юры приникшего к иллюминатору. Самолет снижался. Облака испарились. В салоне значительно потеплело. Кто-то восхищенно выкрикнул - Море!
Далеко внизу можно было разглядеть яркую, слепящую синеву и маленькие белые крапинки парусников. Юра посмотрел на Валентина, его глаза возбужденно горели:
--
Средиземное море. Приехали. Самолет не упал, злой мальчик из большой рогатки нас не подстрелил. Как только приземлимся, поеду к морю. Хочешь, поедем вместе?
--
Спасибо, - Валентин улыбнулся, - у меня не будет времени. Меня ждут.
--
Понятно, - Юра отвернулся к иллюминатору. - Море, - ласково произнес он. - Все-таки на самолетах путешествовать мне не нравится. Если что, шансы выжить сводятся к нулю. - Юра хихикнул, - Домой поеду на колесах.
--
Разве ты не брал обратного билета?
--
Зачем? У меня Шенгенская виза, могу путешествовать практически по всей Европе.
Прохождение испанской таможни, затруднений не вызвало. Всем быстро проставили в паспортах отметки и пожелали приятного времяпровождения. Заполненные декларации никто не смотрел и не проверял. Валентину показалось, что декларации заполняли только туристы из стран СНГ.
Он получил багаж, прошел таможню и стал растерянно оглядываться: на аэровокзале царила обычная сутолока и шум. Вокруг сновали сотни людей с разными цветами кожи, тащившие чемоданы, толкающие перед собой тележки, одетые в короткие рубашки, шорты, полосатые бедуинские малахаи и дхоти (набедренная повязка). В деловом костюме, с большим дорожным чемоданом, гитарой, спортивной сумкой, на которой висел плащ, Валентин чувствовал себя потерянно, нелепо и глупо. Явилось отчаянное понимание того, что он в чужом мире, вокруг чужие люди, говорящие на незнакомых языках.
"Язык не только до Киева не доведет, но и до автобусной остановки. Как попасть на автовокзал, черт побери, где выход? Так, дорогой товарищ, главное не терять присутствия духа и не впадать в панику. Ты не впадаешь в панику? Нет..."
Валентин взглядом отыскал кассы со знакомым названием: "Сhangе", и незнакомым - "Сaja". Возле окошек крутились туристы, обменивая доллары на испанскую валюту - песеты. Подхватив пожитки, Валентин протиснулся к разменным киоскам. Там он встретил Юру, Славика благоухающего спиртом, возможно с женой, Лену с молчаливым соседом.
--
Валентин, я нашел работу на ближайший месяц, - объявил улыбаясь Юра. Он похлопал Славика по плечу. - Буду работать у него переводчиком.
--
Молодец. Помоги поменять сто баксов.
--
Нет проблем. - Юра взял бумажку, просунул в окошко. - Cambie me por favor. (Поменяйте мне, пожалуйста.)
--
Держи, - вернул Валентину несколько незнакомых бумажек и монет. - Вот тебе песеты и мили.
--
Что значат мили?
--
Песетами здесь называют монеты, мелочь. А мильками, или милями - бумажные деньги, потому что их номинал больше тысячи или равен. Милька это тясяча... Подождите. Какая девушка, разве её можно упустить...Лена! - Юра кинулся за уходящей девушкой.
Славик громко икнул, протянул Валентину пачку с сигаретами. - Куришь?
--
Спасибо, не курю.
--
Молодец, - Славик закурил, щурясь от дыма, посмотрел на Валентина. - Ты братан, в каком отеле остановился?
--
Я в Мадрид еду.
--
По делам?
--
По делам, - рассеянно подтвердил Валентин, провожая взглядом отчаянно жестикулирующего Юру, что-то объясняющего девушке.
--
Ладно, счастливо, я пошел, - выдохнул Валентин.
--
Пока, братан.
Валентин поднял вещи и направился, как он полагал к выходу, следуя нарисованной зеленой стреле и идущего над ней человечка. Под стрелкой была надпись: "SALIDA". Он помнил слово по словарику-разговорнику, оно должно было означать: "ВЫХОД". Теперь он понял, что это единственная стоящая вещь, которую имеет.
Валентин вышел на улицу, зеленая стрела не обманула. Чувствовал он себя отвратительно: глаза резал яркий свет (надо же было оставить дома темные очки), рубашка под пиджаком стала мокрой, лицо заливал пот. В Барселоне царили жара и духота. Какой же это бархатный сезон, скорее разгар знойного, душного лета!
За спиной остались кричащие и бурлящие толпы туристов: русские, белорусы, немцы, англичане, китайцы, японцы, африканцы, кого только нельзя было увидеть, в шортах и майках, в туфлях на босые ноги и в экзотических костюмах других стран. "Наших" встречали русские турагенты с высокими шестами, на которых висели плакатики с названиями турфирм и отелей.
--
Кобзар! Кобзар! Отель "Альбаниль" - сзывал туристов один из встречавших агентов, в белых шортах и майке, с красной кепкой.
Валентин тоскливо посмотрел на плакат гида, эта фирма открывала визу и делала тур.
--
Так, сейчас все соберемся и организованно, на автобусе, поедем в отель, - командовал гид.
--
Где найти автобус на автовокзал? - спросил Валентин.
Валентин встал под пластиковый козырек остановки, положил вещи на лавку. Солнце палило нещадно, от асфальта поднимался нестерпимый жар. Даже не верится: три часа назад, в Минске, я замерзал, там накрапывал дождь, а здесь жара... Теория относительности в действии - полет занял три часа, но один час у меня лишний, из-за разницы часовых поясов. В Испании на час позже.
--
Начинается экзотика, - объявил Валентин, скидывая пиджак, оставаясь в синей рубашке, с темными от пота пятнами. Валентин улыбнулся, впереди начиналась пальмовая аллея, за которой вдоль линии горизонта протянулась цепочка светло-голубых гор. Он глубоко вздохнул:
--
Здравствуй новый мир. Так, главное в нашем деле, не растеряться, правильно сориентироваться. Это цивилизация, здесь не заблудишься, - наивные мысли.
Вспомнил последнее письмо Саши, тот сообщал, что на вокзалах есть информационные окошки, где можно получить информацию, а также запастись бесплатными картами города и метро, автодорог Испании.
Тяжело вздохнув, подобрав вещи, Валентин возвратился на вокзал. Карты нашлись подле информационного окошка. К вежливо улыбнувшейся девушке, обратиться он побоялся и молча подобрал с прилавка разноцветные буклеты.
Через несколько минут он вновь стоял на автобусной остановке изучая щит, изображающий маршруты движения автобусов. Надолго погрузился в изучение карты, все искал отметки автовокзала. Ничего не обнаружив и начиная потихоньку нервничать, Валентин обратился к изучению карт и справочников.
Солнце не щадило и через пластиковую крышу, пришлось отойти в горячую тень, под бетонный навес аэровокзала. Вокруг продолжали суетиться люди, улыбающиеся, счастливые и не очень, не обращающие внимания, на потеющего туриста из Белоруссии, далекие от его проблем. Со всех сторон доносилась чужая речь. К остановке подходили автобусы, ручеек пассажиров вытекал и втекал. Они-то знали кому и куда надо.
Прошло полтора часа, чертыхаясь и проклиная все на свете, говорила мама - учи иностранные языки, Валентин сдвинулся с места, следуя по красным стрелкам-указателям в сторону электрички. Эскалатор опустил его в прохладное подземелье, отдаленно напоминающее московское метро, но здесь было больше европейской практичности, которая всегда себя надменно чувствует над азиатским размахом. Несколько минут понаблюдав со стороны, как покупают билеты и проходят на платформу через жуткий на вид, электронный турникет, Валентин, отчаянно потея, повторил операцию. Окрыленный успехом, вооружился новыми картами, лежащими у билетной кассы, это были маршруты движения электрички. Со вздохом облегчения, нашел нужную станцию.
Пол дела сделано. Осталось добраться до станции и дойти до автовокзала. Как его найти, мамма миа?
Валентин присел на железную лавку, с интересом осмотрелся. Пассажиров было немного, в основном, как и он с вещами, чемоданами. "Корзины, картины, картонки, нет маленькой собачонки", - пробормотал Валентин Мимо прошла стайка загорелых симпатичных девушек, в ничего не скрывающих одеждах. А говорят, сексуальная революция на западе умерла вместе с Джимми Морисоном и Куртом Кобейном, - Валентин усмехнулся.
Нет, жизнь прекрасна! Изменчивое настроение, как барометр стало показывать: "ясно".
Электропоезд пришел минут через шесть. Он поднялся в вагон и приятно обрадовался царящей прохладе, создаваемой гудящим кондиционером. Сел в кресло, внутренне напрягаясь, прислушиваясь к чужой речи и бормотанию водителя поезда, объявляющего остановки. Для полного счастья не хватает остановку проехать. Чтобы в конец не измять картонный билет с магнитной полосой, спрятал его в карман.
Поезд вырвался из туннеля, замелькали пригороды Барселоны, их вид совсем не понравился. Длинные бетонные заборы, опоясывающие индустриальные зоны, аляповато разрисованы графитти, всех цветов и оттенков. Похоже это было основным творчеством нового поколения фанты и спрайта, потомков Гойи и Дали. За заборами, мелькали игрушечные заводики, заброшенные склады, машинные свалки. Наконец, появились жилые дома. Первое, что поразило в их виде - размеры окон, уже и меньше, чем в Белоруссии, похожие на бойницы.
Видно достается вам от солнца. Вид пригородных домов был каким-то заброшенным и неуютным. И здесь: дома, заборы, столбы, даже часть тротуаров, украшали графитти. Над окнами, над балконами, висели полосатые зеленые тенты, сверкали металлические ребра жалюзей.
На одной из остановок, в вагон зашел кондуктор-контролер. Проверил билеты, прокомпостировал, вернул Валентину прямоугольный кусочек картона, на котором были выбиты число, день, и название станции назначения.
Неожиданно в окне замелькали городские кварталы. Барселона! Пальмира, северная столица Испании, развитая промышленно и экономически больше чем Мадрид. Половина товаров производится и поставляется из Барселоны. По сравнению с пригородами, город имел чистенький, презентабельный вид, который не смогли уничтожить оставшиеся графитти. Замелькали пяти-шести этажные дома, широкие улицы, полные машин, пальмовые аллеи и фонтаны. Валентин удивился архитектуре города, она ничем не отличалась от "домашней". "Все как и у нас, Европа не любит американские небоскребы, - с уважением подумал он. Объявили его остановку.
Чертыхаясь, Валентин вылез из прохладного подземелья на улицу. Рядом с выходом из подземки, обнаружил нужные ориентиры - Триумфальная арка и фонтан, три дельфина извергали воду в небо. Об арке и фонтане писал Сашка.
--
Уф, Господи, помоги добраться, - Валентин достал влажный платок, вытер лицо. - Жарко и душно, - он встал под тень арки. - Так, где будем искать автовокзал? Где здесь север?
--
Под арку встали спасаясь от жары двое полицейских. На голове смешные шлема-тазики. Вспоминая английские слова, Валентин шагнул к ним.
Вскоре его вывели к вокзалу. Один из полицейских любезно довел Валентина до дверей, улыбаясь что-то сказал, козырнул и ушел. Вот она, западная полиция, - с благодарностью подумал Валентин.
Уже смелее, сказывался приобретенный опыт, он купил билет на ближайший автобус и через пять минут сидел в его салоне, вдыхая прохладный воздух струящийся из кондиционеров. Двери что-то прошипели, чмокнули резиной, автобус плавно тронулся в путь.
Салон был наполовину заполнен пассажирами. Валентин с удобством устроился на двух сиденьях, с любопытством разглядывая билет. Он был похож на небольшую открытку: Барселона-Мадрид. Как и положено: время отправления, место, платформа. Валентин улыбнулся, вспомнив как бегал по платформам, показывая водителям билет.
Все хорошо...Все хорошо, можно расслабиться...В Мадриде, останется позвонить Сашке и он встретит. Взгляд скользнул на время прибытия - полдвенадцатого ночи.
Как я устал, Господи, а ведь еще и приехать толком не успел. Погодка здесь - финал. Если такая жара будет все время...
Валентин спрятал билет, взглянул на экран телевизора, висящий над проходом. Телевизоров по автобусу, он насчитал шесть. Валентин прислушался к незнакомой речи, крутили какую-то любовную мелодраму, из тех сериалов, что и "дома" полно. Ни черта не понятно, - с горечью подумал он, закрывая глаза.
По дороге в Мадрид, автобус несколько раз останавливался. После холодного салона, бетонные площадки остановок встречали раскаленным маревом и полным штилем. Ветер по морю гулял и кораблик подгонял, - сердито бормотал Вадим.
На самой продолжительной, получасовой остановке, он не удержался и отведал запретных капиталистических плодов: съел огромное зеленое яблоко и запил его натуральным апельсиновым соком, который при нем добыли из оранжевых колобков. Яблоко было сладким, как пряник, и пахло как пряник. Холодный сок в бокале с кубиками льда, понравился и приятно освежил. Через месяц, вспоминая эту поездку, он поймет, что придорожные кафе самые дорогие, за все про все с него взяли почти шесть долларов. В дорогу всегда надо брать свое, если конечно ваши доллары не пахнут нефтью, газом, и другими полезными ненародными, но природными ископаемыми.
Восседая, на пластиковом стуле, под красным парусиновым навесом, стараясь казаться испанцем, т.е. как все, и потягивая сквозь зубы холодный сок, Валентин наблюдал за аборигенами.
Скажем так, - отмечал он, - худеньких мало, сразу видно зажравшихся буржуев. Лица чужие и непривычные. Загорелые. Черные волосы у большинства напомажены, набриолинены, уложены пенкой. Европейская мода...
От большинства тел, в такой жаркий день, исходил разлагающийся запах парфюмерии. Практически все, скрывали глаза, за темными стеклами очков.Одноцветные майки, рубашки, шорты. Последнее, что также не понравилось Валентину - большинство: молодежь и пожилые - курили. Валентин, бросил это пустое и страшное занятие, год назад и сейчас курящие его страшно раздражали и вызывали неприязнь. Курить в такую жару - смерти подобно, - думал он.
Автобус довольно быстро мчался по скоростной автостраде, но до Мадрида доехал только через восемь часов.
Ничего не понимая в телевидении, которое усыпляло монотонным бормотанием, Валентин смотрел в окно, где проносились однообразные, непримечательные пейзажи: поля, серая без растительности земля, на горизонте, сливающаяся с небом, полоса гор, аккуратные, шахматные рощицы олив. Монотонный пейзаж навел дрему. Когда Валентин очнулся, за окном мелькали огни большого ночного города.
--
Вот и приехали. Осталось отыскать телефон и сообщить о себе. Буду играть в кабаке, что еще мне надо? Ничего, только играть и петь. Хорошая перспектива хлебного заработка. Сашка писал, что в месяц я смогу чистыми откладывать около шестисот баксов. В день, выходит, - бормотал Валентин, рассматривая в окне ухмыляющееся лицо, - двадцать баксов. Отлично! Огни ночного города, - тихо пропел он и подмигнул, проносящейся мимо и светящейся неоновыми огнями, рекламе незнакомой марки пива. - Я отдам долг и начну откладывать в капилочку. Разве это мещанство? Конечно нет, это способ выживания в поиске достойного заработка. Если бы у нас открыли границы и народу разрешили выезжать на край и за край света, республика опустела бы за два часа. Сколько нас? Около десяти миллионов и с каждым годом все меньше и меньше... С другой бы стороны, в неё могла бы потечь валюта заработанная земляками. Но границу, судя по всему не откроют из-за амбициозности и языка президента. У нас демократия, каждый говорит, что хочет. - Валентин скептически улыбнулся. - Когда дойдет до десяти кусков, скажу солнечному краю до свидания и назад, домой, к папе Лукашенко. Или к новому? Хотя, судя по всему, Григорьевич избран, волею народа, на пожизненный срок. Господи, зачем я уехал? - лицо зеркального двойника вытянулось, темные глаза смотрели растерянно. В голове ве6ртелся обрывок фразы: люди гибнут за металл.
Вокзал оказался огромным и несмотря на поздний час, переполненным: встречающими, возвращающимися и отправляющимися. Поток пассажиров вынес Валентина на второй этаж. Заметив телефоны, он остановился. Встал в стороне и пользуясь опытом, приобретенным в аэропорту, некоторое время наблюдал как пользовались автоматами. В Белоруссии таких телефонов он не видел, но не без иронии надеялся на высшее образование и житейскую сметку, которую можно было приобрести родившись в доклассовом Советском Союзе.
Надеясь, что приобрел некое представление, Валентин шагнул к телефону, раскрывая блокнот на нужной странице - Саша и Люда Храповы. Кинул несколько монет в прорезь автомата, чувствуя, что начинает волноваться, прижал трубку к уху и набрал номер.
Послышались гудки. Трубку долго не брали. Валентин, несколько разочарованный, он представлял как его ждут и как они встретятся со старым другом, собирался перезвонить, когда ответил заспанный женский голос:
--
Si, digame.
--
Алло! Здравствуйте и добрый вечер! - обрадовано закричал в телефон Валентин. - Можно позвать к телефону Сашу? Александра...или Люду.
--
Я слушаю.
--
Люда, это ты? - Валентин перевел дух, только сейчас поняв, что с испанцами, по телефону он не смог бы объясниться.
--
- Да, я. Кто говорит?
--
Это Валентин! А где Сашка? Представляешь, я уже в Мадриде!
Связь неожиданно оборвалась, закончился кредит.
--
Черт бы тебя побрал, - прошипел Валентин, бросая монеты и повторяя вызов.
--
Валентин?
--
Он самый. Я в Мадриде.
--
Где?
--
В Мадриде!
--
Понимаю, но где, в Мадриде?
--
На автовокзале. Несколько минут назад я приехал на автобусе из Барселоны. Где Сашка? Он меня встретит? Мы договаривались.
--
А что за вокзал?
--
Не знаю, - растерянно ответил Валентин, разглядывая постепенно пустеющий зал.
--
Ты думаешь, что это единственный вокзал, который есть в Мадриде? - раздраженно напомнили.
Повисло неловкое молчание. Взгляд Валентина метался по залу, кругом все было чужим и незнакомым.