Струбицкий Андрей Александрович : другие произведения.

Нарушенное равновесие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действия разворачиваются в то время, когда компьютеры в доме были довольно редким явлением, а пиком популярности пользовались компьютерные клубы. История повествует о мальчике, Александре, который все свободное время проводил в одном из таких компьютерных клубов, несмотря на запреты родителей. Под угрозой суровой расправы он дает обещание отказаться от своего главного увлечения и тут же его нарушает. Клятва, данная им, связывает его с тем миром, который он каждый день видит на экране монитора. Увы, он клянется самым дорогим, что у него есть и теперь должен пройти суровые испытания, чтобы исправить свою ошибку. Своим появлением в новом мире он нарушает размеренную жизнь города и дает начало цепочке событий, которая в итоге приводит к войне между странами, так долго живущими в мире друг с другом.
  
  
  
  Нерассказанные легенды
  
  
  
  Книга первая:
  Нарушенное равновесие.
  
  
  
  Автор: Струбицкий Андрей Александрович
  
  
  Глава 1
  
  
  
  - Куда ты идешь? Тебе вниз надо.
  - Вон, подбери кристаллы. Тебе как раз на гильдию не хватает.
  - Да не нападай на них, они же тебя как сосунка уделают.
  - Что ты строишь? Строй ипподром. Ты знаешь, какие кавалеристы сильные?
  Чаша терпения Саши переполнилась. Сидеть и слушать эти подсказки, было уже просто невозможно. За его спиной столпилась кучка подростков, внимание которых приковывал монитор, арендованного мальчиком компьютера в игровом клубе. Как же осточертели эти зрители, словно виноградины на грозди они осаждали каждого игрока. Мальчик встал и пошел к администратору клуба.
  - Простите, мне мешают играть, - промямлил Александр полному мужчине в очках, сидящему за главным компьютером. На лице администратора явно выразилось недовольство. Видно было, что ему все это ужасно надоело. Он встал, и пошел по залу.
  - Так, все кто не играет - на улицу! - громко выкрикнул он.
  Александр подошел к своему компьютеру. Парень, который больше всего докучал Александру советами, уже сидел на его месте и вовсю наслаждался игрой. От такой наглости сердце Саши переполнилось ненавистью. Сложно передать, как он ненавидел таких халявщиков. В порыве злости он схватил парня за руку и стащил со стула.
  - Я здесь играю!
  Администратор быстро присоединил назойливого парня в компанию выставленных за двери клуба ребят. У Саши оставалось еще полчаса времени на игру. Сейчас он понимал: вот оно счастье. Люди так долго гонятся за богатством и властью. Зачем? Нужно просто включить свою любимую игру, и чтоб за спиной не было никого, кто бы мог давать бесполезные советы. Но полчаса чистого, ничем не замутненного счастья прошло настолько быстро, что парень даже возмутился, когда на мониторе появился логотип компьютерного клуба с надписью: "Ваше время истекло". Саша встал со своего стула, который уже был совсем не его. На него тут же уселся другой игрок, и стул по праву уже стал принадлежать новому посетителю клуба. Александр медленно пошел к выходу. Но по дороге он увидел мальчика, играющего в игру, в которую только что играл он сам. На вид мальчику можно было дать не больше семи лет. Ну разве может он разбираться в этой игре? Тем более, Александр знал эту карту, и видел, что путь, который выбрал для своего героя мальчик, заведет его в тупик, и тому придется возвращаться и тратить на это драгоценные ходы. Александр остановился и сказал:
  - Ты не туда идешь. Там ничего нет. Ты только три дня зря потратишь. Иди вправо. Там будет отряд гноллов, ты их быстро разобьешь. Да куда ты идешь? Я же тебе говорю, вправо. Боже мой, что ты строишь? Всегда нужно сначала капитолий строить. У тебя же деньги закончатся быстро. И будешь потом куковать, когда на армию золота не хватит.
  Мальчик снял наушники, встал из-за своего компьютера и куда-то пошел. Саша решил, что пока мальчика нет, можно посмотреть, что за навыки он успел прокачать своему герою. Он сел на чужой стул, взял мышку и начал рассматривать героя.
  Так, логистика - это хорошо. Дополнительный ход героя - это огромное преимущество. Мудрость - это тоже отличная вещь. Чем лучше заклинания, тем с меньшими потерями можно закончить битву. Но зачем ему первая помощь? У него даже палатки нет. Я же так и знал, что он не разбирается в игре.
  Тут мальчик вернулся, а за ним шел администратор клуба. Лицо администратора выражало еще большую злость, чем та, с которой он выгонял людей по просьбе самого Александра.
  - Ты здесь играешь? - строго произнес он.
  - Нет, я просто хотел посмотреть.
  - Раз нет, то давай быстро освободи помещение.
  Саша медленно направился к двери.
  Вот скотина. Как будто я ему помешал. Он даже играть не умеет. Ну, пусть теперь проигрывает.
  На душе остался неприятный осадок. Саша на всякий случай проверил карманы и убедился в том, что и так знал. Все свои деньги, заботливо оставленные родителями на еду, он потратил на игру в клубе. Отойдя уже на приличное расстояние, он обернулся и увидел компанию парней, которых сам попросил выгнать. Они явно направлялись обратно в клуб, и что-то подсказывало Александру, что на игру у них, как и у него, не было денег. "А может пойти с ними? В толпе админ может меня и не заметит. Хотя бы посмотреть, как другие играют", - мелькнуло в голове парня. Но тут он вспомнил, что с утра ничего не ел. Странное дело, когда человек чем-то увлечен, то вроде бы и есть не хочется. Зато когда он отрывается от любимого занятия, аппетит просыпается с невиданной силой. Приступ голода заставил парня быстро бежать домой, ведь на проезд в автобусе у него не было денег.
  Придя домой, Саша сразу направился на кухню. Его мама уже успела прийти с работы. Это была уже не молодая женщина с темно-каштановыми волосами и уставшим выражением лица. За долгие годы сидячей работы ее некогда стройная фигура приобрела округлые формы, а легкость движений заменилась вялостью и грузностью. Ее лицо хоть и покрылось сетью мелких морщинок от бесконечных переживаний и стрессов, все же сохранило привлекательность и миловидность.
  - Что, опять в клубе пропадал? - грозно спросила она. Вопрос был риторический, поскольку она прекрасно знала ответ, и не менее грозно продолжила: - Я тебе не буду больше давать денег на обед, если ты все равно не ешь в школе. Мне надоело, что ты днями пропадаешь в этом клубе. Лучше бы пошел в спортивную секцию, а то все время там проводишь, да еще и все деньги спускаешь.
  - Мама, я не все время там провожу. И отстань от меня. Неужели я не могу делать то, что мне нравится? Мне уже тринадцать лет. Я сам могу разобраться, что мне делать и как тратить свое время.
  - Что значит "отстань"? Ты как с матерью разговариваешь? Ты сам будешь разбираться, когда сам начнешь зарабатывать. А сейчас ты тратишь наши с отцом деньги. Вот он скоро придет, я ему скажу, что ты опять там весь день просидел. Он из тебя быстро эту дурь выбьет.
  - Не надо! - испуганно заныл Саша. - Я завтра туда не пойду. Только пожалуйста, не говори папе.
  - Ладно, ешь иди. Я гречку подогрела, сейчас салат сделаю. И помни, ты обещал мне. Не дай бог узнаю, что ты все-таки там был.
  Она всегда потворствовала прихотям сына, хоть часто в душе их и не одобряла. Но в силу флегматичности своего характера, не могла на него сердиться. Наспех поев, не дожидаясь салата, Саша отправился в свою комнату. Делать было нечего. Да и завтра предстояло провести скучный день без любимого развлечения. Остаток дня он не выходил из комнаты. Сначала он пытался делать уроки, но мысли были заняты совсем другим. Хорошо хоть в мыслях ему не могли запретить играть в любимую игру. И вот весь вечер он строил планы игры в кампанию, которую начал проходить. Он так увлекся этими мыслями, что даже не заметил, как пришел его отец, который, как, впрочем, и всегда, был в плохом расположении духа. В отличие от жены, он был вспыльчивым и несдержанным. Его черные непослушные волосы немного растрепались на ветру по дороге от автобусной остановки до дома. Материальное положение семьи было не достаточно благополучным для приобретения машины. Прямо с порога глава семейства направился на кухню, где крутилась жена, наспех перемешивая нашинкованную капусту с огурцами. Она взглянула на своего мужа и хотела сказать, чтоб тот вымыл руки, но муж заговорил первым.
  - Что ты на меня уставилась? Давай еду накладывай. Я голоден.
  После таких слов вопрос о чистоте рук сразу отпал. Для Марины такой тон мужа уже стал привычным. Их отношения давно перешли от пылкой любви и страсти в стадию простого сожительства, скрепленного ответственностью за воспитание ребенка.
  Марина, молча, взяла тарелку и начала накладывать разогретую гречку и котлеты-полуфабрикаты, купленные по дороге домой. Когда-то ей нравилось готовить для своего мужа. Она часами стояла у плиты, чтобы на ужин у любимого было и первое, и второе, и десерт. Но, видимо, это увлечение ушло вместе с чувствами.
  - Опять гречку сварила? Подожди, она что, позавчерашняя? - Сердито спросил муж.
  - Ну а куда ее деть, Вова? Не выкидывать же, - начала оправдываться она. Владимир был бы рад устроить скандал и отказаться от ужина, но пустой желудок явно давал о себе знать. Пришлось стерпеть "оскорбление", и продолжить трапезу.
  - Хорошо еще, что ты мне бомж-пакет в кипятке не заварила. А Саша где?
  --В своей комнате уроки учит. Он уже поужинал.
  - Надеюсь, он не ходил в этот компьютерный притон и не проигрывал там мои деньги.
  Говоря "мои деньги", отец даже не вспомнил, что деньги на обеды мальчику Марина дает из своей зарплаты. Он считал все деньги, поступающие в семью своими, а жена просто не смела возражать.
  - Нет, он больше туда не ходит, - слукавила она. Слишком свежи в памяти были слезы сына, когда отец поймал его в клубе и устроил чрезмерно суровую расправу две недели назад.
  - Ему же лучше. По телеку говорят, что компьютер плохо влияет на центральную нервную систему и делает человека тупым. Я бы вообще запретил эти компьютеры, а то вон Саша целыми днями там пропадал. Так и жизнь в клубе пройти могла, если бы я за него не взялся.
  После ужина Владимир встал из-за стола, предоставив жене убирать тарелки, и пошел в спальню к телевизору. Так он всегда проводил вечера после работы, не замечая, как его собственная жизнь проходит перед телевизором.
  
  
  
  Глава 2
  
  
  
  Вставать не хотелось. И кто ставит занятия в школе в 8 утра? Это нужно подниматься ни свет, ни заря, чтобы успеть позавтракать, помыться, почистить зубы и собрать рюкзак.
  Будильник звонил почти целую минуту, пока Саша нащупал его на тумбочке рядом с кроватью. Безумно хотелось еще хотя бы минутку понежиться в мягкой теплой постели, и он, не в силах противостоять этому желанию, тут же плюхнулся на подушку. Но в тот момент, когда мысли начали путаться, а голову стала обволакивать пелена сновидений, мама вывела сына из состояния полудрема громким голосом:
  - Ты еще не встал? Уже 15 минут восьмого. Ну-ка быстро поднимайся!
  Волей-неволей пришлось оторваться от подушки. Саша быстро оделся и пошел завтракать. За столом уже сидел отец и доедал свой бутерброд, запивая горячим чаем.
  - Ну что, сынок, как там дела в школе?
  - Да все как обычно, пап. Двоек нет, если тебя именно это интересует, - сухо ответил парень. Он давно уже понял, что у отца нет времени выслушивать, какие уроки у них были, и чем он с товарищами занимался на переменах.
  - Ты в свой компьютерный клуб больше не ходишь?
  - Нет, конечно. Ты же мне запретил. Да там и нет ничего интересного.
  Похоже, Саша здесь переборщил с ложью, и отец заподозрил что-то неладное.
  - Смотри мне. Если ты там появишься, я с тебя шкуру спущу. И еще: со следующей недели чтоб на бокс записался. В твои годы я был самым сильным во дворе и мог любому обосновать, кто он и что он. А ты только и умеешь, что на клавиши давить. Совсем хилым стал. Фу, стыд сплошной.
  Нападки отца затронули его гордость. Хоть Саша и не отличался атлетической фигурой, слушать такое было крайне неприятно. Но ответить отцу грубостью значило получить увесистый подзатыльник, так что лучше было просто промолчать.
  - У вас есть секция бокса в школе? - продолжал Владимир.
  - Да, но там платить дорого, - простодушно ответил сын.
  - Вот крахоборы! За все платить. Уже на детях наживаются. И так народ до нитки обобрали. Ладно, на бокс ты не пойдешь, я тебе потом что-нибудь другое придумаю.
  К этому времени отец доел свой завтрак. Встав из-за стола, он пошел обуваться. А Саша кое-как стал уминать свой бутерброд. Аппетит был окончательно испорчен. Закончив с едой, школьник пошел собирать учебники в рюкзак. На пороге его комнаты появилась Марина.
  - Все собрал? Смотри, чтоб ничего не забыл.
  Ответом был лишь кивок головы. Мама изо дня в день повторяла эту фразу, которая уже успела порядком надоесть.
  - Вот, держи деньги на завтрак в школе. И помни про свое обещание.
  - Могла бы и не напоминать, - беря деньги, огрызнулся Саша. - Папа мне уже успел напомнить.
  
  ***
  
  Уроки тянулись невыносимо долго. Саша не был старательным учеником, и, как большинство его товарищей, считал минуты до начала перемены. Но сегодня сидеть было особенно мучительно. Ведь он знал, что даже после занятий не сможет поощрить себя любимым развлечением. На большой перемене он серьезно задумался: а может и правда сходить в столовую и потратить деньги на обед? Он уже был на полпути к своей цели, как его догнал приятель, Денис. Он, на пару с Сашей, был страстным поклонником компьютерных игр. Правда, денег ему давали намного больше, чем Александру, отчего тот всегда завидовал другу.
  - Саша, ты куда? - поинтересовался тот.
  - Да в столовую пойду. Пообедаю для разнообразия.
  - Ты что, смеешься? Пойдем математику вагарить. Сходим в клуб, в героев по сети рубанем? Я сегодня побольше денег у предков выпросил.
  - Нет, сегодня не могу. Я маме пообещал, что не пойду в клуб, - стал оправдываться Саша.
  - Я тоже обещал. И что? Твоя мать во сколько с работы возвращается?
  - Часов в пять.
  - Мы пойдем туда в полпервого. За пять часов знаешь, как гульнуть можно? Да не ссы, вернешься ты домой к ее приходу, - продолжал настаивать Денис. - Ты даже за домашку успеешь сесть к ее возвращению.
  Саша уже начал колебаться, но благоразумие быстро взяло верх.
  - Нет, Деня. Я не могу. Не сегодня.
  - Ну как знаешь. Сиди дома и скучай перед телеком.
  Денис развернулся и пошел обратно в класс. Саша проводил взглядом своего искусителя, постоял немного в раздумьях и тут же вспомнил куда шел. Но время ушло, и в столовой набралась такая очередь, что он никак не успел бы пообедать до конца перемены. А следующим уроком была физика. Учитель был очень строг с опаздывающими, поэтому Александр решил не рисковать.
  Как и предполагалось, Дениса на математике не было. Этот урок был последним, и мало кто набрался смелости его высидеть. Половина класса не выдержала, несмотря на суровые санкции по отношению к прогульщикам. Для Саши это была тяжелая пытка: сидеть на скучном уроке, в то время как его друг вовсю наслаждается захватывающей компьютерной игрой.
  После уроков парень сразу поехал домой. Зайдя в свою комнату, он даже почувствовал гордость за самого себя. Да, он смог устоять, не поддался искушениям. До прихода мамы оставалось четыре с половиной часа. Саша включил телевизор. Но, как назло, кроме новостей и дурацких ток-шоу в это время ничего не показывали. Подростков, как правило, абсолютно не интересует политика. Да и новостями о происшествиях в мире их вряд ли можно заинтересовать. А при виде разных ток-шоу, которые так нравятся Марине, у Александра вообще возникал рвотный рефлекс.
  Выключив телевизор, Саша начал ходить взад-вперед по комнате. О том, чтобы сесть за уроки, не могло быть и речи. Он еле на занятиях высидел, а браться за них еще и дома - это уже перебор. Тут он вспомнил, что до сих пор не переоделся. Но перед тем как снять брюки, руки по привычке стали проверять карманы. Там он нащупал деньги, которые так и не успел потратить в школьной столовой. Сумма была небольшая, но ее вполне бы хватило на два с половиной часа игры. Сказать: "два с половиной часа игры" - это просто неуважение к такому процессу. Ведь для Александра это было целых два с половиной часа райского наслаждения. Но совесть где-то внутри него твердила: "Ты же обещал не ходить!"
  "Да что случится-то? - думал мальчик. - Мама придет через четыре часа. Я уже дома буду. Никто же не узнает. А что, мне здесь сидеть и мучиться от безделья? Да и вообще, что плохого от того, что я схожу в клуб? Вон папа целыми днями телевизор смотрит, и ему никто и слова не говорит. А мне в компьютер нельзя пару часов поиграть".
  Эти аргументы полностью подавили как голос совести, так и тревожные предчувствия Александра. Он наспех перекусил остатки бутербродов, недоеденных утром, и направился в компьютерный клуб. Там до сих пор играл Денис. Саша сразу подошел к нему. За спиной играющего как всегда были завсегдатаи, которые из-за отсутствия денег не могли поиграть, но зато получали удовольствие, наблюдая за игрой других.
  - Сколько тебе времени осталось? - склонившись над ухом Дениса, спросил Саша.
  - Саня! Вот так сюрприз. Тебе же нельзя сегодня здесь быть, а то мама по попе надает, - передразнил друг.
  - Поздно уже взывать к моей совести. Так сколько тебе времени осталось?
  - Еще три часа. Я же говорил, что сегодня взял побольше денег у предков, - не без гордости похвастался Денис.
  - Ладно, создавай карту. Я сейчас подключусь. Вместе поиграем.
  - Так бы сразу. Подожди, зачем тебе платить? Давай на одном компе. Все равно придется ждать, пока ты походишь.
  Саша пододвинул стул, и сел рядом с другом под завистливые взгляды наблюдающих. Играя, он был в постоянном напряжении. Не потому, что игра требовала концентрации готовности в любой момент нажать на нужную клавишу, а потому что ему никак не удавалось расслабиться. Какая-то необъяснимая тревога преследовала его на протяжении всей игры, пока на мониторе не появилась табличка "Время истекло". Они даже повернуться не успели, как все наблюдатели уже разошлись по другим игрокам. Два друга поднялись из-за компьютера.
  - Эх, немножко не доиграли, - с сожалением проговорил Денис. - Еще бы пол часика, и мы бы завалили этих компов. Слышь, может добавишь?
  - Нет, Деня, все. Мне домой бежать нужно. Завтра доиграем.
  - Куда ты так спешишь? Еще рано. Твоя мама только через час припрется. Ты что, за пол часа до дома не дойдешь что ли?
  - Нет. Что-то у меня на душе не спокойно. Я побегу домой.
  - Я понял. Скряга ты, вот что, - презренно заявил Денис. - Денег зажал, да? Ну как хочешь, можешь катиться.
  - Да нет, мне не жалко, - начал оправдываться он. - Просто, на самом деле бежать нужно.
  - Хорош заливать, знаю я все, как тебе бежать нужно. Давай, давай, не опоздай.
  Саша просто не мог найти слов. Убеждать друга было бесполезно, так что он попрощался, на что тот лишь фыркнул и отвернулся. А нарушивший свое слово мальчик со всех ног бросился домой. На ходу он придумывал отговорки, словно точно знал, что мама уже вернулась. Если сказать, что просто гулял, она никогда не поверит. А если сказать, что был у Дени, тогда она может ему позвонить домой. Сразу выяснится, что ни Саши, ни самого Дениса в его доме не было. Взволнованный своими мыслями, он добрался до дома.
  "Только бы мама не вернулась, только бы мама не вернулась", - крутилось у него в голове. Саша опустил ключ в замочную скважину и аккуратно повернул. Войдя в прихожую, он сразу посмотрел на полочку с обувью. Туфлей матери там не было, но то, что он там увидел, было пострашнее ее прихода. На полке стояли тяжелые ботинки отца.
  Александр даже не успел подумать, почему отец сегодня вернулся так рано. Тот еще ни разу не возвращался раньше восьми вечера. Владимир вышел из своей комнаты и спросил грозным голосом:
  - Ты где был?!
  От волнения Саша сразу забыл все отговорки.
  - Я... Я... Гулял.
  - Что??? Ах, ты сучонок! Да ты же только что с клуба!
  - Нет, я был у Дениса, - оправдывался парень. - Мы вместе ходили гулять на улице. Можешь у него спросить.
  - Ты что, из меня дурака сделать хочешь? Вы с Денисом уже договорились между собой. А ну-ка давай сам снимай штаны, пока по-хорошему.
  В отцовских руках, как по волшебству, появился большой кожаный ремень, который Саше был очень хорошо знаком. Владимир стал угрожающе приближаться. Александр понимал, что сурового наказания уже не избежать, и лучше бы подчиниться отцовской воле, но все равно инстинктивно стал пятиться назад, пока не уперся спиной в дверь.
  - Папа! Я не был в клубе! Я клянусь, - в отчаянии прокричал он.
  Эти слова впервые сорвались с губ парня. Он никогда не верил в клятвы, и считал это глупостью. Владимир почувствовал себя охотником, который уже почти затравил добычу. И эта клятва лишь раззадорила его. Чтобы еще немного продлить это чувство и дать жертве иллюзию свободы, он решил оттянуть наказание и спросил:
  - И чем же таким ты клянешься, чтобы заставить меня поверить?
  Такая реакция отца заставила усомниться парня в том, что клятва - это просто слова. Он уже хотел было сознаться в содеянном, но не смог остановиться. Ранее он принял решение идти до конца, и, словно по инерции, не мог остановиться. Мальчик назвал то, что для тринадцатилетнего подростка было самым дорогим.
  - Клянусь мамой.
  - Ха-ха-ха-ха-ха.
  От смеха отец чуть не подавился. Вдоволь насмеявшись, он решил завершить охоту:
  - Иди сюда! Клянется он.
  И сразу после этого последовало жестокое наказание не только за нарушение запрета, выданного отцом, но еще и за обман. Натягивая штаны на посиневшие от ударов ягодицы, Александр проклинал про себя отца. Он не хотел плакать и показывать тем самым свою слабость, но от боли и унижения слезы сами выступили на глазах. Зайдя в свою комнату, он быстро успокоился. Одно было хорошо: мама всего этого не видела. Она всегда в таких случаях кидалась на защиту сына, заслоняя мальчика своей грудью. Но от наказания Сашу это не спасало. Беспощадный отец впадал в ярость, и доставалось не только провинившемуся, но и героически защищавшей сына Марине. "Когда-нибудь я вырасту и отомщу ему за все", - думал мальчик. Вот только сидение за компьютером нисколько не способствовало развитию его физических способностей.
  
  
  
  Глава 3
  
  
  
  Прошло уже полтора часа, а Марина так и не появилась. Саша был этому очень рад, и всем сердцем желал, чтоб она подольше задержалась. Он ужасно боялся, что отец расскажет матери все, что между ними происходило. Самым страшным для мальчика было даже не то, что отец расскажет про его поход в клуб. Намного страшнее и постыднее было то, что он поклялся матерью ради того, чтоб отгородить себя от наказания. И эти мысли сейчас просто удручали подростка. Он надеялся, что Марина задержится до позднего вечера. Тогда отец непременно устроил бы ей сцену ревности, как это всегда и происходит. В таком случае проступок Саши ушел бы на второй план, и Владимир о нем даже и не заговорил бы.
  Ну почему так несправедливы к нему родители? Все, что он желал - это всего лишь проводить время так, как ему хочется. В компьютерных играх была его радость, его счастье и самые яркие моменты в серой однообразной жизни. А мать с отцом из-за своей прихоти лишали его этого занятия. Им-то какая разница, получит их сын удовольствие от обеда в столовой, или от полуторачасовой игры на компьютере? Не все ли равно, пойдет ли он с ребятами играть во дворе в футбол, или посмотрит, как другой парень играет в героев или в квейк?
  Но эти мысли не спасали от раскаяния. Саша знал, что сам виноват. Он дал обещание, и все же пошел на поводу у своих желаний. А потом еще самым подлым образом решил уйти от наказания. Но все размышления прервал зычный голос отца:
  - Саша, иди хавать! Я тут яичницу замутил. А то пока твою маму будем ждать, с голоду помереть можно. Куда она там пропала? Сын голодный сидит, а она шляется неизвестно где. Придет, получит по первое число. Ну что лежишь?! Давай поднимайся и марш на кухню, пока еще раз не получил!
  Отец всегда был уверен в своей правоте, и считал, что сыну просто не на что обижаться. Каждое наказание было расплатой за какой-либо проступок, так что совесть Владимира была абсолютно чиста.
  Есть не хотелось, но перечить отцу было нельзя. Если человек впервые по своей инициативе делает чужие обязанности, то желает признания и благодарности за этот поступок. А если такой вспыльчивый человек, как отец Саши, их не получает добровольно, то может выбить кулаками. Поэтому сын не заставил себя ждать, подчинившись воле родителя. Яичница немного пригорела, но Саша как будто этого не замечал. Он старался проглотить все как можно скорее, чтобы быстрее избавить себя от общества своего отца. Но только что снятая со сковороды яичница была слишком горячей. Так что волей не волей, приходилось есть медленно. Лишь изредка он поднимал глаза и бросал полный обиды и злобы взгляд на приготовившего ужин деспота. Наблюдая за трапезой сына, Владимир начал разговор:
  - Что ты на меня волком смотришь? Думаешь, что я получаю удовольствие от этого процесса? Ты сам ослушался моего приказа, так что вини только себя.
  Эти слова ничуть не повлияли на мальчика, и он все так же в душе ненавидел Владимира.
  - Ну где там Марина шляется? - перевел тему отец. - Мне сегодня вечером в командировку ехать. Что, прикажете самому вещи собирать, пока она там со всякими хахалями развлекается? Пусть лучше не возвращается, а то я прибью на месте эту шалаву.
  Александру было противно слушать такие слова в адрес своей матери, и он быстро поднялся и пошел в свою комнату.
  - Куда поскакал? - Окрикнул его отец. - А посуду что, я за тебя мыть буду? Давай, пока мамки твоей нет, тряпку в руки и вперед. И сковороду не забудь помыть. Приду, проверю.
  Саша нехотя развернулся и снова пошел на кухню. А отец дальнейшему разговору с сыном предпочел общество телевизора, чем, собственно говоря, очень обрадовал последнего.
  Прошло еще два часа, а матери до сих пор не было. Саша уже начал переживать. Теперь ему наоборот хотелось ее поскорее увидеть, а она все не приходила. К десяти часам вечера отец не на шутку рассвирепел. Еще бы, ведь через час ему нужно было уезжать, а вещи были так и не собраны. Он позвонил на работу жены, но там, как и ожидалось в такой час, никто не ответил. Тогда муж сам принялся собирать свои вещи, кидая проклятия в адрес жены. Мобильные телефоны в то время были большой редкостью, и только богатые семьи могли себе позволить такую роскошь. Саша сидел в своей комнате, и боялся даже выйти в туалет. Ведь в коридоре можно было столкнуться с разъяренным отцом. Мальчику даже страшно было представить, что бы было, если бы Марина сейчас вернулась.
  Наконец подъехала машина, и за отцом зашел сослуживец. К этому моменту Владимир уже успел собрать вещи, которых было совершенно не много, и переоделся в парадный костюм. Напоследок он зашел в комнату сына, чтобы дать последние распоряжения.
  - Так, Саша, я сейчас уезжаю. Буду через три дня. Придет эта ... - Отец покосился на своего коллегу, который ждал в дверях, и продолжил. - Придет твоя мама, скажешь ей, что я очень недоволен ее поведением сегодня. И сам смотри, будешь продолжать сидеть в своем компьютерном притоне, я с тобой по-другому поговорю.
  При этих словах отец выразительно потряс кулаком, и Саша понял, что разговор "по-другому" для него будет еще более болезненным.
  - Хорошо папа, - покорно ответил он.
  Владимир молча вышел, и мальчик остался один. Долгое отсутствие матери направило его мысли совсем в другую сторону: "А вдруг с ней что-то случилось? А если это из-за меня? Я же поклялся ей. Вдруг клятва - это не простые слова? Что же теперь делать? С ней, возможно, что-то случилось из-за меня." Но тут же благоразумие отогнало эти скверные мысли. Все это лишь суеверия, не имеющие никакой связи с действительностью. Но что же могло тогда ее так задержать? В муках ожидания он так и пролежал в кровати до поздней ночи. Лишь ближе к рассвету его одолел сон. А мама так и не появилась.
  
  
  
  Глава 4
  
  
  
  Во сне Саша увидел, как он вновь входит в свою прихожую, вернувшись из клуба. Как к нему выходит отец. Как он снова начинает оправдываться. Как в руках папы появляется ремень. И как он сам, без принуждений, произносит свою клятву, чтобы избежать наказания. Отец снова расхохотался, но это был уже не его смех. Этот смех был настолько жутким и зловещим, что у Саши перехватило дыхание. И, прямо у него на глазах, ремень, бывший в руке отца, превратился в огромную изогнутую косу с острым, как бритва, лезвием. Штаны стали наголенниками, увенчанными сверху двумя пугающими черепами. А рубашка приняла вид черных доспехов с дьявольским знаком перевернутой шестиконечной звезды на пряжке ремня. На груди так же красовался зловещего вида череп. В довершении наряда плечи покрыли два металлических наплечника с двумя расходящимися в стороны костяными шипами. У стоявшего возле мальчика существа, бывшего еще секунду назад Владимиром, выросли огромные кривые рога, белые как снег. Кожа стала походить на грубую красную шкуру. Короткая, но густая черная борода покрывала щеки и подбородок, а глаза просто горели белым пламенем, которое, казалось, прожигало саму душу. Саша отшатнулся, узнав в стоящем перед ним отце архидьявола из его любимой игры.
  Мальчик не понимал, сон это или реальность. Но от увиденного у него затряслись поджилки. Если бы парень не сходил в туалет, то сейчас он без сомнений наложил бы в штаны от страха. А архидьявол, тем временем, отнюдь не хотел становиться опять Владимиром.
  - Ахххх. Как я ждал этого момента! - зловеще произнес владыка ада. - Ты сам вручил мне душу своей матери. И очень скоро ты последуешь вслед за ней.
  Архидьявол угрожающе взмахнул своей косой, и она загорелась жгучим пламенем. Это было адское пламя, берущее начало в самых глубинных кругах ада, где горят души самых отъявленных злодеев, погрязших в своих грехах.
  Саша отпрянул назад, но он и так стоял на пороге прихожей. Так что, не пройдя и половины шага, он наткнулся спиной на входную дверь.
  - Ты меня боишься? - продолжил архидьявол. - И правильно. Твое время еще не пришло, но оно неумолимо приближается.
  Мальчик резко развернулся к двери и панически начал дергать за ручку. Но дверь не поддавалась. Он был в ловушке. Леденящий ужас сковал его тело. Невозможно было ни убежать, ни спрятаться, и он быстро начал креститься. В любой безвыходной ситуации человек находит последнюю надежду в религии, каким бы атеистом он до этого не был. Но у владыки ада эта попытка воззвать к богу вызвала лишь смех:
  - Ахххх. Запомни своего нового господина. Мое имя Иссерах. Очень скоро мы вновь встретимся. И не надейся, что когда-нибудь замолишь свои грехи.
  После этих слов, сноп жгучего пламени вырвался из-под ног этого жуткого существа. Пламя в одно мгновение охватило всего Иссераха, который словно растворился в потоке огня. Внезапно появившийся огонь так же внезапно исчез и унес архидьявола с собой. Как ни молниеносно было пламя, оно все же успело опалить Александру лицо и руки, которыми он тщетно пытался защититься. От боли, вызванной ожогами, он проснулся. Было еще очень рано. За окном уже начал заниматься рассвет. Мальчик сразу побежал в комнату родителей с надеждой, что мама все-таки будет там. Ему так хотелось, чтобы все его видения оказались просто ничего не значившим кошмарным сном, а мама бы успокоила его и положила рядом с собой как в далеком-далеком детстве. Но комната была пуста. Отец уехал, а мать так и не вернулась.
  Саша остался совсем один. У него было такое ощущение, словно все, что он ценил и чем дорожил - разрушено, и никогда уже не будет так, как прежде. Он уже даже не сомневался, что все увиденное им во сне - чистая правда, и понимал, что сам в этом виноват. Но самое страшное было то, что он своими руками заставил свою маму терпеть вечные муки в руках архидьявола.
  Жуткий страх наполнил душу парня. "Все это только сон, только сон", - успокаивал он себя. Но в голове крепко засели последние слова владыки ада: "И не надейся, что когда-нибудь замолишь свои грехи".
  "А может быть все-таки попытаться помолиться?", - мелькнула мысль в голове парня. Он всегда относил себя к атеистам. Отец постоянно говорил, что все священники - шарлатаны, обманывающие дураков, чтобы получить с них пожертвование. А все чудеса - не более чем слухи, распущенные теми же попами, либо фокусные трюки, одурачивающие народ. Саша до сих пор помнил, как в школе вместе с товарищами высмеивал первоклассников, которым родители вешали на шею крестики. Но когда с тобой случается такая, откровенно говоря, чертовщина, можешь поверить во все, хоть в бога летающих макарон.
  Ничего другого на ум не приходило, и Саша решил пойти в церковь. Он быстро обулся в свои кроссовки, надел кожаную куртку и вышел на улицу, даже не позавтракав. Да и какой мог быть завтрак в таком состоянии? Пока уверовавший мальчик искал церковь, на улице совсем расцвело. Люди проносились туда-сюда, опаздывая на работу, а он шел медленно, чтобы не прийти слишком рано и не оказаться возле закрытых дверей.
  Но в храме как раз была утренняя служба. Подойдя к входу в церковь, он перекрестился. Раз уж решил уверовать, то приходится соблюдать и все каноны. Хотя, новоиспеченный приверженец веры совсем не думал об этом. Рука сама, руководствуясь инстинктом, окрестила мальчика.
  Людей в храме было не много. Утренняя служба только начиналась, и священник громко читал святое писание. Еще несколько минут Саша простоял в нерешительности, пока не услышал отрывок речи священнослужителя, произнесенный нараспев: "Богу помолимся!" После этого сразу вспомнилось, зачем он вообще суда пришел. Но молиться его никто никогда не учил, и он просто начал говорить про себя то, что пришло в голову: "Господи, помоги мне загладить свою вину. Сделай так, чтобы мама вернулась. Я знаю, это все из-за меня. Она ни в чем не виновата. Верни ее, пожалуйста! Пусть лучше я буду страдать вместо нее". Мальчик сложил руки у груди при молитве, закрыл глаза и поднял голову вверх. Он не знал, почему все так делают. Возможно, в такой позе человек ближе к богу. Во время молитвы, сквозь опущенные веки он почувствовал яркий свет, словно на него направили прожектор. Саша открыл глаза, и, не поверив в увиденное, закрыл их снова.
  Но видение не исчезло. Он стоял совершенно один в церкви. Остальные прихожане словно испарились. От главного купола храма исходил яркий свет. И в этих лучах к мальчику спускался архангел. Его могучие крылья без труда позволяли парить в воздухе. Одет он был в золотые доспехи, а в руке держал огромный меч.
  Сейчас мальчик уже ничему не удивлялся. Когда с тобой происходят совершенно невероятные вещи, уже перестаешь удивляться любому чуду. А архангел тем временем спустился на мраморный пол храма.
  - Ты искренне раскаялся в своем поступке, - проговорил архангел спокойным, умиротворяющим голосом, - и тебе прощается твой грех. Иди домой с миром, и да прибудет с тобой сила Господа.
  Пользуясь паузой, Александр быстро затараторил:
  - Спасибо, Господи, спасибо! Я всегда буду молиться и благодарить Тебя. А когда моя мама вернется?
  - Она не вернется, - ответил архангел. - Ты отдал ее душу Иссераху, и никто не в силах ее спасти, кроме тебя самого.
  Саша опешил от такого заявления. "На кой черт тогда мне нужно его прощение, если все равно не вернет мне маму?" - Подумал мальчик. Но высказать эту мысль вслух божьему посланнику он не осмелился.
  - Но как я могу ее спасти?
  - Если ты хочешь ее вернуть, тебе предстоит долгое, опасное и мучительное испытание. Но если ты его не выдержишь, то погибнет не только твоя мама. Ты сам будешь вечно гореть в адском пламени, и тебе уже никто не поможет. Сначала подумай, готов ли ты к этому?
  - Я уже подумал, - твердо ответил парень. - Если это спасет мою маму, я все сделаю. Я сильный. Я все смогу.
  Видимо, у Саши было несколько своеобразное понимание о силе, ведь сам он отнюдь не следил за своей физической формой. На самом деле он никогда не занимался спортом. Когда-то в детстве ему дали справку, освобождающую от физкультуры в школе, и с тех пор он не нагружал свое тело физическими упражнениями. Да и природа не одарила его атлетическим телосложением. Но, по-видимому, парня это совершенно не волновало. Для того чтобы сидеть за компьютером много силы не нужно. Любой другой, видя, как мальчик такого телосложения заявляет, что он сильный, сразу поднял бы его на смех. Но божественный посланник остался невозмутим.
  - Да будет воля твоя, - ответил он. - Да будет Господь к тебе милостив. А теперь держись.
  Архангел взял мальчика за руку и начал подниматься вверх, к свету, который так и не угасал на протяжении всей беседы.
  
  
  
  Глава 5
  
  
  
  Ничего не было видно, кроме яркого света. Саша закрыл глаза, боясь ослепнуть. Чувствовалось только, как чья-то крепкая рука тянет с неимоверной силой вверх. Он не мог сказать, сколько времени это продолжалось. Казалось, что он вообще утратил чувство времени. Но вот, наконец, они начали опускаться, пока не приземлились на мощеную дорогу, ведущую в замок. Издалека были видны только огромные каменные стены.
  - Здесь начнется твое испытание, - показывая на город, сказал архангел. - Слушай свое сердце, и ты сам поймешь, что тебе делать.
  - А куда мне там идти?
  Но вопрос Александра остался без ответа. Его провожатый уже поднимался к мерцающим в небе вратам. Делать было нечего, и мальчик медленно поплелся к городу.
  На полдороги неторопливого путника одолело чувство голода. Сейчас он очень жалел, что не позавтракал прежде, чем выйти из дома. Голод заставил его поторопиться, ведь там можно было чем-нибудь подкрепиться.
  К тому времени, как маленький путник подошел к входу в замок, голод уже стал нестерпимым. Как интересно получается: когда он сидел в клубе и был увлечен игрой, то мог просидеть без еды весь день и даже не чувствовал голода. Но когда мозг занять нечем, то кажется, что просто умрешь, если не поешь полдня.
  По дороге его несколько раз обгоняли скачущие в город всадники, и все они, проезжая, глядели с пристальным вниманием на маленького путника. Парень быстро догадался, чем вызван такой интерес. Совершенно обыденные в его жизни кроссовки, джинсы и легкая кожаная куртка были чем-то из ряда вон выходящим в этом мире. Одежда же всадников напоминала Саше фильмы про средние века. Длинные плащи, тяжелые сапоги, штаны и рубахи из грубой ткани.
  Вход в город охраняли двое стражников с длинными, наточенными до блеска алебардами. На них были серые сапоги, и синие стеганые доспехи. На груди был вышит белыми нитками символ государства - королевский грифон. С первого же взгляда мальчик узнал их военную форму, которую он многократно наблюдал в игре за людской замок.
  Саша видел, как несколько всадников, только что обогнавших его на дороге, беспрепятственно въехала в открытую арку ворот, и не сомневался, что его тоже пропустят. Уверенным шагом он прошел по мосту, опущенному поверх рва с водой, и подошел к воротам. Но его дорогу преградил один из стражей.
  - Ты кто, и зачем пришел в Мидлстон? - спросил он. На вид ему можно было дать лет сорок, в то время как его сослуживцу не более тридцати.
  - Меня зовут Саша, и я пришел спасти свою маму, - бесхитростно ответил мальчик.
  - Твоя мама здесь в городе?
  - Нет, наверное.
  - Тогда почему бы тебе, Саша, не пойти ее спасать туда, где она находится?
  От такого вопроса мальчик даже растерялся. Это была железная логика, с которой не поспоришь. Но к Саше на помощь пришел второй алебардщик, который помладше.
  - Да ладно тебе, Рэн. Ты разве не видишь, что это всего лишь маленький мальчик? Куда он пойдет? До ближайшего города около сорока миль.
  - Дойдет, солнце еще высоко. Ты посмотри на его одежу. Я такой никогда не видел. А вдруг он эльфийский шпион? У меня такое чувство, что он может навести на нас беду. А чутье меня еще никогда не подводило.
  - Да? А где было твое чутье, когда на прошлой неделе жена застала тебя с этой пухленькой продавщицей булок? У тебя до сих пор еще глаз не зажил.
  - Хватит уже это вспоминать! - раздраженно выпалил Рэн. - Вот застукают тебя, я над тобой уже вдоволь посмеюсь.
  - Да и потом, - продолжал второй алебардщик, - какой он шпион? Он еще совсем мальчишка. Мало ли, что на нем одето. Я не хочу еще после смены тащиться в караульную для доклада о задержанном. Тем более, у нас не было приказа кого-либо задерживать.
  Рен немного поколебался, потом снисходительно посмотрел на мальчика и сдался.
  - Ладно, малец. Проходи. Твое счастье, что я дежурю сегодня с этим оболтусом.
  Саша не замедлил воспользоваться этим везением и прошел через ворота города. Он не знал, куда двигаться дальше, и просто остановился. Перед ним была широкая, мощеная камнями улица, ведущая вглубь города. По бокам были еще две улочки, ведущие вдоль стен. А в самом городе царило какое-то оживление. К мальчику сразу подошел парень, лет четырнадцати. На нем была просторная блуза и светло-коричневый жилет, скрывающий очертания тела. Несмотря на малый возраст, он уже приобрел заметную коренастость в фигуре, что говорило о большой физической силе.
  - Эй, дохляк! Ты, кажется, оттуда? - спросил он, указывая в ту сторону, откуда пришел Александр.
  - Да, - с готовностью ответил Саша, словно не замечая оскорбительного обращения. Его охватила радость, что ему уже не придется самому думать, куда бы пойти. Этот парень вполне мог подсказать ему, что делать, да и покормить, в лучшем случае.
  - Ты, я вижу, издалека. Одежа у тебя, как с того света.
  Саша уже давно расстегнул куртку, под которой красовалась красочная футболка с изображением разъяренного Халка. Здесь, явно, был самый разгар лета, и в куртке было жарковато.
  - Да, я из другого мира. Я уверен, что ты не знаешь места, откуда я пришел.
  - Это оттуда, где водятся такие вот зеленые троглодиты? - кивнув на рисунок на футболке Александра, подметил незнакомец.
  - Ну да, я оттуда, - согласился Саша. Долго было объяснять, что Халк - это всего лишь вымышленный персонаж, который существует только в кино и комиксах. Житель волшебного мира, ведь даже не знает, то означают эти два понятия.
  - А я всегда мечтал попутешествовать, но никогда не покидал окрестностей города. Зато окрестные селения я знаю от и до. Мой отец - гробовщик, и он всегда посылает меня снять мерки с покойничков. Тут уже полтора часа, только и разговоров о том, что кто-то видел, как архангел спускается с небесных врат. Ты же там проходил, ты его видел?
  - Да, я его видел, - не без гордости заявил мальчик.
  - Святые некроманты! Этого не может быть! Архангелы не появлялись уже так давно, что никто не верит в их существование. Да что у тебя, язык сгнил? Рассказывай быстрей, какой он, архангел.
  Александр и глазом не успел моргнуть, как его обступила толпа, желающая услышать что-нибудь об этих удивительных существах. Польщенный вниманием, он решил рассказать все подробности, приукрасив немного для большего эффекта.
   - Ну, он такой огромный и сильный. На нем сверхпрочные титановые доспехи и крылья больше чем у самолета. Он такой сильный, что мог бы даже грузовик одной рукой поднять. А его меч покруче чем у джидаев из звездных воинов. И он сам принес меня сюда, в ваш мир, на своих руках, чтоб я победил архидьявола Иссераха.
  Возбужденный своей захватывающей речью мальчик не заметил, как все вокруг него разошлись. Рядом с ним к концу рассказа остался стоять только тот парень, который начал разговор. Но вид у него был уже совсем не заинтересованный.
  - Лучше бы у тебя и вправду язык сгнил, - разочарованно произнес он. - Такого гнилого вранья я давно не слышал.
  Новый знакомый развернулся и пошел прочь по улице, ведущей к центру. Саша быстро спохватился и нагнал собеседника.
  - Постой, это же правда! - но увидев, что его слова не производят никакой реакции, добавил:
  - Ну подожди. Подскажи хоть, где здесь можно поесть.
  - Ты же сам говоришь, что ты сильнее архидьявола. Так добудь себе еду сам, силач.
  Было видно, что незнакомец просто смеется над мальчиком. И никаких надежд на его помощь не оставалось. Саша лишь проводил его взглядом и стал думать, куда ему дальше податься.
  Архангел сказал, что Саша сам поймет, что делать. Но он находился в незнакомом городе без денег, без друзей, и никакого понимания не приходило.
  Город был чистым и ухоженным. Тут не было ничего серого и мрачного. Аккуратные каменные домики были покрыты побелкой и смотрелись очень красиво. От обилия лавочек и торговых лотков по обочинам улицы разбегались глаза. Саша решил зайти в одну, где продавали фрукты. За прилавком стояла пожилая женщина. В ее злобном виде сразу угадывалась порода тех ворчливых старушек, которые вечно недовольны жизнью и винят всех вокруг в своих бедах. Несмотря на хоть и странный, но внешне благополучный наряд Саши, она быстро уловила голодный и, вместе с тем, нерешительный взгляд мальчугана и все сразу поняла.
  - Еда денег стоит. Если у тебя их нет, то можешь проваливать. Вечно приходят тут попрошайки, покупателей отпугивают. Сами нищие, еще и другим зарабатывать не дают.
  Мальчику было очень обидно это слушать. Ему еще никогда не приходилось быть попрошайкой. Его отец всегда считал нищих, стоящих в переходах с протянутой рукой, просто ленивыми отбросами, недостойными ни жалости, ни сострадания. И тут он вспомнил, что до сих пор не потратил тех денег, которые мама вчера дала на завтрак. Играл-то он с Денисом за одним компьютером и на его счет. С видом победителя Саша достал из кармана джинсов аккуратно сложенные пополам банкноты национального банка, и протянул старушке со словами:
  - У меня есть деньги! Вот, смотрите.
  Но продавщица явно не поняла этого жеста.
  - Это что еще за мусор? Если у тебя есть деньги, выкладывай монеты. А захочешь меня надуть, я быстро позову городскую стражу. Они любят по выходным вздернуть на площади парочку воришек.
  От стыда мальчик аж покраснел. Как же он сразу не подумал, что его деньги хороши только в его мире? А если тут есть архангелы с архидьяволами, то и рассчитываться тут должны деньгами из игры, то есть золотыми монетами. А из опыта игры он знал только три способа их добычи: получать из городского муниципалитета, захватить золотую шахту, либо найти золото на дороге. Вот только город не принадлежал Александру, и вряд ли король поделится с ним городскими налогами. Не было у него так же и золотых шахт. А найти кучу золота на дорогах, по которым ездили уже миллионы раз разные полководцы, было вообще нереальной затеей. В голову сразу пришла поговорка: " Деньги на дороге не валяются". И тут он вспомнил еще один нехитрый способ: продать какие-нибудь артефакты. А одежда на нем была самая подходящая, чтоб сойти за артефакт. Он постоянно замечал на себе пристальные взгляды окружающих, рассматривающих через чур странный для этих мест наряд.
  В этих краях было достаточно жарко, и можно было спокойно обойтись без куртки. Мальчик быстро снял кожаную куртку и решил выдать ее за драгоценный артефакт.
  - Вот, смотрите, что у меня есть. Это броня из кожи единорога. Она дает плюс пять к защите, и плюс пять к атаке. Хотите купить за пять тысяч золотых?
  На лице старушки отразилась легкое подобие улыбки.
  - Вот тебе яблоко, давай мне свою броню или проваливай. За это тряпье я больше не дам.
  Несмотря на то, что Саше очень хотелось есть, отдавать свою куртку, которую он пол года выпрашивал у отца, за какое-то яблоко он не собирался. И поэтому быстро вышел из лавки и пошел дальше по улице.
  "Вот скотина, - думал он в сердцах. - Старая карга. Яблоко. Да подавись ты своими яблоками. Я и без них как-нибудь обойдусь".
  От главной улицы отходило еще множество переулков и улочек поменьше, образуя, порой, целые лабиринты из жилых домов. Здесь не было привычных для Саши двориков с детскими площадками.
  Рассматривая архитектуру города, мальчик заметил, что перестал ощущать голод. Бабушка ему рассказывала, что когда во время войны ей приходилось голодать, обычно хочется есть только в то время дня, когда наступает обед, завтрак или ужин. А в остальное время чувство голода просто притупляется. Тогда Александр не поверил в эти слова. Он просто не понимал, как это может не хотеться есть, когда в желудке пусто. Но теперь он все проверил на себе.
  
  
  
  Глава 6
  
  
  
  Так путешественник бродил по городу до самого вечера. По множеству проходивших мимо воинов он мог с уверенностью сказать, что в Мидлстоне находится герой с большой армией. Тут он встречал и стрелков с тяжелыми двухзарядными арбалетами, и крестоносцев в белых сверкающих доспехах, и даже полностью закованных в латы чемпионов. И хотя прохожие и обращали на его одежду свои заинтересованные взгляды, никто больше с ним так и не заговорил.
  На пути Александра встречались бесконечные ряды домиков, но зайти в них и попросить еды уже не хватало смелости. Так, борясь с голодом, он, наконец, понял, что идти дальше не сможет. Ноги ныли от усталости, да и ко времени ужина голод вернулся с невероятной силой. А еще стоило найти себе ночлег. Он проходил мимо таверны, но зайти туда так и не осмелился. Скорее всего, оттуда его тоже быстро выгнали бы. У него не было ничего, чем бы он мог расплатиться с трактирщиком. На улице уже совсем стемнело. Жители города попрятались по домам. Только кое-где пробегали редкие прохожие, явно спешившие к своим семьям. Привычных для Саши фонарей в городе не было. Лишь в окнах виднелись огоньки от свечек и лучин. В конце концов, мальчик остановился и сел на голые камни мостовой. Он не знал, что ему делать и совсем отчаялся, поверив в свое бессилие. Из-за своей слабости он погубил маму, а теперь и сам вынужден умирать от голода в этом враждебном мире.
  - Что случилось, дитя мое? - раздался мягкий голос над самым плечом мальчика.
  Саша резко обернулся, и чуть не уткнулся лбом в серый балахон высокого старца. На вид ему было лет восемьдесят. Глубокие морщины на его лице свидетельствовали о почтенном возрасте. Длинная седая борода и седые волосы смотрелись очень гармонично, завершая облик типичного сказочного мага. Старик опирался на такой же длинный посох, на верхушке которого красовался большой магический камень.
  - Разве тебе некуда идти? - продолжил старец.
  - Я... Я не знаю куда идти, - ответил мальчик и направил на старика свой взгляд, в котором вновь запылала надежда. - У меня нет денег, и я голоден.
  - Бедняжка. Я знаю, кто тебя приютит. Вот видишь по правую сторону двухэтажный домик с деревянным крыльцом в две ступеньки?
  Саша утвердительно кивнул.
  - Постучись в ту дверь. Там тебя примут и накормят.
  Сказав это, старец развернулся и пошел своей дорогой.
  "Ну и старик, - подумал Саша. - С виду такой добрый, а как помочь, так на других заботу вешает". Но нужно отдать ему должное, старик смог вернуть мальчику надежду. Ситуация уже не казалась такой безвыходной, ведь у него сейчас был план спасения от голодной смерти. Саша подошел к заветной двери, но долго не мог найти в себе силы постучаться. Его пугали мысли, что если его прогонят и отсюда, то ему больше ничего не останется, кроме как умирать на этих холодных камнях. Конечно, это было глупо, но страх брал свое. Наконец, подгоняемый голодом, он осторожно постучал в дверь. С той стороны послышались быстрые и легкие шаги. Дверь открыла девочка лет десяти и уставилась на Александра своими голубыми глазками. Лицо ее сразу заворожило парня. Раньше он не видел такого беззаботного сияющего взгляда. Ее милые щечки покрывал легкий румянец, а лицо выражало напускную серьезность, которая, как она считала, придавала ей важности. Длинные русые волосы были распущены и совершенно перепутались, образуя замысловатые вихры. Она увидела странный наряд нежданного гостя, и от души залилась своим веселым и звонким смехом. Не смотря на то, что парень понимал, что смеются над ним, он ничуть не обиделся, настолько этот смех был милым и невинным. Но не успел Саша ничего сказать, как из глубины комнаты послышался голос идущего к ним мужчины:
  - Алиса! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты в такой час сама не открывала двери? А ну марш в свою комнату! И расчешись! Посмотри, на кого ты похожа.
  Девочка лишь улыбнулась на прощание и скрылась за дверью. Вместо нее на пороге показался крепкий мужчина со строгими чертами лица. В руке он держал небольшой подсвечник с горящей в нем свечей, в свете которой можно было отлично рассмотреть внешность гостя.
  - Что тебе здесь нужно, мальчик? - спросил он.
  - Простите, но мне негде переночевать. И еще я очень голоден.
  - А я-то тут причем? Иди в таверну. Там всегда есть свободные комнаты. И еды сколько хочешь.
  - Но мне сказали, что тут живут добрые люди. Пожалуйста, у меня нет денег, - жалобно пролепетал он.
  - Кто это, интересно, так пошутил? Здесь тебе не сиротский приют, и я не даю милостыню.
  Голос мужчина был твердым и непреклонным. Саша понимал, что если и эта маленькая надежда на ночлег разрушится, то вряд ли он сможет выжить в этом жестоком мире. И он решился использовать последнюю возможность, начатую еще в лавочке. Только теперь не стал хитрить. Он снял с плеч куртку и протянул ее хозяину дома.
  - Вот, это все, что у меня есть. Это очень хорошая куртка, фирменная и очень теплая. Мой папа даже как-то сказал, что эта куртка стоит дороже, чем я.
  - Пап, впусти его, - послышался голос из глубины комнаты. - Он такой забавный.
  Саша сразу узнал в нем голос той девочки, которую он только что видел на пороге.
  Мужчина обернулся и прикрикнул:
  - Алиса! Я кому сказал идти в комнату?!
  - Слушаюсь, сэр! - по военному отчеканила девочка, которую, по всей видимости, ничуть не смутил строгий голос отца. - Только впусти его. Ну, пожааааалуйста.
  После этого послышался быстрый топот по лесенке, и Саша понял, что девочка принялась исполнять приказание отца. Она хорошо знала характер отца. За внешней суровостью скрывалось любящее и доброе сердце. Тот взглянул на странное одеяние, которое ему протягивал мальчик, затем на жалобное лицо гостя и открыл дверь пошире, пропуская незнакомца.
  - Ладно, заходи. Не нужна мне твоя одежда. Но учти, если ты окажешься мелким воришкой, я тебя найду и задушу вот этой рукой.
  Чтобы придать весомость своим словам, он протянул парню свою жилистую, с рельефными мускулами правую руку. В мерцающем свете свечи она смотрелась более чем угрожающе. Саша понимающе кивнул, и вошел внутрь. Сразу за порогом располагалась большая комната, служившая гостиной. Для мальчика было необычным отсутствие прихожей или коридорчика, какие он привык видеть во всех городских квартирах в его мире. Он остановился и начал осматриваться. Комната не отличалась роскошью. Старые выжженные по дереву картины с оригинальными узорами украшали побеленные известкой стены. Мебель была аккуратно расставлена с особым вкусом. Небольшой диванчик со столиком были аккуратно выдвинуты вперед. По бокам столика стояли стулья, и возле стены красовалось большое зеркало. Тут же висели еще два подсвечника, позволяющие увидеть все достоинства этой небольшой комнаты. Сразу чувствовалась работа маленькой Алисы. Если бы мебель расставлял хозяин, то ее бы, наверное, вообще бы не было. Пара стульев - вот все, что нужно такому суровому мужчине для принятия гостей.
  - Чего встал? Пойдем на кухню. Ты же кушать просил.
  Кухня сразу же примыкала к гостиной, так что долго идти не пришлось. Чуть левее тянулась лестница, ведущая на второй этаж. Хозяин шел первым и освещал дорогу.
  На кухне было немного тесновато, но, несмотря на это, ощущались уют и теплота. Хозяин поставил на стол светильник, затем наложил в миску какую-то вязкую субстанцию и подал мальчику. Заглянув в тарелку, тот узнал в этой непонятной субстанции перловую кашу. Саша с детства не любил кушать каши, но сейчас была не та ситуация, в которой можно было вертеть носом. Вопреки ожиданиям, еда пришлась ему по вкусу. С таким аппетитом Саша еще никогда не ел кашу. Может это от голода, а может в этом мире был какой-то особый сорт перловой крупы, но Саша сразу решил, что съест все до последней ложки.
  - Меня зовут Кристиан Кортиус, - начал разговор мужчина, когда гость принялся за ужин. Он видел, с каким аппетитом мальчик накинулся на еду, и решил отвлечь его, чтоб тот хотя бы немножко начал прожевывать пищу. - А тебя как называть?
  - Саша Карбышев, - вопреки правилам этикета с полным ртом каши ответил гость.
  - Хм, странное имя. Впрочем, ты весь с головы до ног странный. Наверное, ты пришел издалека. Как же получилось так, что ты оказался здесь, да еще и без денег?
  - Я из тех краев, где вот такие деньги.
  С этими словами Саша вынул из кармана свои сложенные пополам рубли.
  - Похоже на кусочки какого-то свитка, - проговорил Кристиан. - Они, наверное, волшебные.
  - Да нет. Это просто бумага. Но у нас она заменяет золото.
  - Золото ничем не заменить. Как же вы собираетесь торговать? За вашу бумагу ни один купец не даст ни одного товара.
  Мальчик не знал, что ответить. Он не хотел повторять истории с незнакомцем на улице, который принялся расспрашивать об архангеле. Поэтому он не стал рассказывать, что он из другого мира. Но что-то отвечать было надо и от напряженных раздумий, он даже остановил ложку с кашей на полпути ко рту. Видя, что гость затрудняется с ответом, Кристиан решил вывести его из неловкого положения.
  - Вот что я тебе скажу: хочешь заработать настоящие деньги, тебе придется тяжело работать. Кем бы ты хотел стать?
  - Хочу стать рыцарем и сражаться против сил зла.
  Насмотревшись героических фильмов про благородных и отважных средневековых рыцарей, Саша всегда мечтал стать одним из них. Возможно, именно поэтому его любимой компьютерной игрой стали именно "герои меча и магии".
  - Сражаться с силами зла, говоришь? Ты еще слишком мал и веришь в сказки. Посмотри на себя. Ты даже троглодиту глотку не сможешь перерезать без жалости, не говоря уже о том, чтобы убить человека.
  - Но я хочу защищать людей, а не убивать, - продолжал настаивать мальчик.
  - Да ты просто наивный глупец. Когда-то я был таким же, как ты сейчас: маленьким мечтателем, желающим сражаться за справедливость. Мой отец научил меня отлично держаться на лошади, и я пошел на ипподром, чтобы стать кавалеристом. А если повезет, то и чемпионом. Ты хоть знаешь, как сложно стать чемпионом?
  Саша снова вспомнил опыт игры в "герои". Не желая показаться полным профаном, он решил сказать то, что знал:
  - Ну, каждую неделю идет прирост населения, и рождаются новые солдаты. Одни рождаются копейщиками, другие - рыцарями, третьи - чемпионами.
  От этих слов Кристиан залился таким безудержным смехом, что даже заразил им сконфузившегося поначалу мальчика.
  - Давно я так не смеялся, - отсмеявшись свое, продолжил хозяин дома. - Вылезают из утробы матери сразу в доспехах и с мечами?
  Саша решил промолчать, чтобы опять не сказать какой-нибудь глупости. А Кристиан продолжил:
  - Ты словно только что на свет появился. Раз ты уж совсем ничего не понимаешь, я тебе расскажу. В каждом городе есть центры обучения. В больших городах, таких как этот, их шесть. И в каждом учат определенных воинов. Маленькие города не могут содержать все шесть. На обучение много золота из казны уходит. Но речь не об этом. В общем, есть шесть типов таких центров. Сторожевой пост обучает копейщиков, башня лучников обучает лучников, башня грифонов - грифонов, казармы - мечников, монастырь - монахов и ипподром - кавалеристов. Каждую неделю в понедельник на обучение туда принимают мальчиков от пятнадцати до двадцати лет. Ну, кроме, конечно, бастиона грифонов. Так вот, в основном в такие центры идут обучаться как раз такие наивные парни, как ты. Но учат там отнюдь не тому, чтоб нести в мир справедливость и сражаться со злом, а сражаться и убивать любого, по приказу военачальника. Пройдя обучение, они сдают сложнейший экзамен, который и определяет, будешь ты копейщиком или алебардщиком, рыцарем или крестоносцем, монахом или фанатиком, кавалеристом или чемпионом. Вот и получается, что каждую неделю из обучающего центра выходят несколько обученных воинов, в то время как новобранцы идут проходить обучение. Понял теперь?
  - А я хочу стать архангелом.
  Кристиан снова рассмеялся, но уже не так заразительно, и Саша лишь насупился.
  - Тогда тебе стоит умереть и надеяться, что ты при жизни не совершал грехов, - отшутился он.
  - Но откуда они тогда берутся? - не унимался мальчик.
  - Они прилетают сами в тот момент, когда империи грозит гибель. Лишь во времена великих войн они помогали нашим армиям, и эти войны давно уже забыты. Много поколений прошло с тех пор, как последний человек видел вживую архангела. Многие уже давно не верят, что посланцы Всевышнего вообще существуют, считая их просто легендой.
  На этот раз Александр не стал рассказывать, что сам воочию видел это мифическое создание.
  - Тогда я хочу быть чемпионом.
  - Да ты хотя бы копейщиком попробуй стать. В ипподром на обучение принимают всего четверых в неделю. А знаешь, сколько желающих на это место? За службу кавалеристам платят огромные деньги, а тем более чемпионам. Поэтому туда больше всего желающих, а значит и самый ожесточенный отбор.
  Мальчик слушал этот рассказ, и в его воображении сказочный игровой мир принимал все более реалистичные черты. То, что раньше казалось фантастикой, становилось не менее реальным, чем его собственный мир.
  - Ну, раз туда так много желающих, почему они не набирают по десять или по двадцать человек?
  - Подумай, если все станут войнами, кто же будет тогда сеять поля, лечить больных, ковать оружие? А вообще, я бы тебе не советовал становиться воином. Научись лучше, к примеру, печь хлеб. Будешь всегда сыт. Да и денежки будут водиться.
  - Почему это? - удивился Саша. - Я хочу быть воином.
  - Ты слишком сильно веришь в справедливость. Я тебе уже говорил, что когда-то был таким же, как ты сейчас. И страстно желал охранять мир и покой в наших землях. Мечтал о подвигах, борьбе со злом и прочей ерунде. Я был крепок душой и телом, и с легкостью прошел отбор на ипподроме. Через шесть лет на выпускном экзамене я показал лучшие результаты за всю историю Мидлстонского ипподрома. Меня признали лучшим чемпионом того времени. И я пошел на службу к самому графу Риккли. Слышал про такого?
  Саша отрицательно покачал головой.
  - Это невероятно. Похоже, я уже готов поверить, что ты не знаешь даже, сколько перьев на крыле грифона.
  Должно быть, здесь это знал даже самый несмышленый ребенок. Саша не стал открывать своего невежества и, как обычно, промолчал. Да и Кристиан не стал ждать его ответа.
  - Слава об этом человеке распространилась по всему свету, - продолжил бывший чемпион. - Он был великим полководцем. Сейчас он уже стар, и вряд ли его дряхлое тело сможет поднять меч. Но когда-то этот герой мог небольшим отрядом воинов разбить целую армию. О его походах слагали легенды. Он нанимал к себе в войско только самых лучших. Я служил ему верой и правдой долгих семь лет, пока не случилось то, что навсегда поколебало мою веру в справедливость.
  Саша видел, что Кристиану больно вспоминать те события. Слишком глубокую рану они оставили на душе бывшего чемпиона. Но он с горечью продолжил:
  - Это было семнадцать лет назад. В тот год была великая засуха, и все поля высохли, не дав урожая. Зерно никогда еще не стоило так дорого, и граф Риккли решил пополнить свою казну, силой захватив золотую шахту на границе королевства. Шахта принадлежала крестьянам, и только благодаря добываемому оттуда золоту люди не умирали с голоду в эту суровую пору.
  Но графу было плевать на людей. Он привел свое войско и загородил крестьянам путь к шахте. Люди вышли из своих домов для восстановления справедливости. Они думали, что их мольбы смягчат сердце завоевателя. Это была просто толпа людей с вилами, не имеющих никакого понятия ни о тактике, ни об искусстве ратного дела. Эти люди понимали лишь то, что без шахты их ждет голодная смерть. Но когда крестьяне увидели перед собой большую хорошо вооруженную армию, они обратились в бегство. Победа далась без боя. Шахта уже стала нашей, но для Риккли этого было мало. Он приказал догнать крестьян и истребить всех до последнего человека. Я посмотрел на его лицо, когда услышал приказ, и, клянусь богом, это было лицо кровожадного зверя.
  Это был один из тех приказов, которые нас всегда учили исполнять без раздумий. Два отряда всадников стремительно погнались за беглецами. Мы хорошо знали свое дело и заходили с разных сторон, чтоб потом смести толпу одним махом. Чемпионы выстроились в боевом порядке клином. Я командовал одним из отрядов, и, как и полагается самому смелому войну, был на острие этого клина. Сквозь опущенное забрало было видно, что люди в паническом бегстве просто утратили рассудок. Они не замечали, как давят своих же, которым было суждено споткнуться и упасть, не замечали, как их обходит другая группа всадников. Они были обречены. И тут я увидел, как один парень, бегущий в последних рядах, остановился и, развернувшись, посмотрел на меня. Он был как раз на моем пути. Еще несколько секунд, и мое копье пронзило бы его насквозь. Он понимал, что умрет, и смирился с этой участью. В его глазах не было страха. Там был безмолвный вопрос: "За что?" И в этот момент я понял, что буду сейчас убивать не за процветание империи, не ради мира и справедливости, а из-за простого желания одного тирана пролить сегодня кровь невинных людей. И моя рука дрогнула. Одним жестом я приказал отряду повернуть и ни один чемпион под моим командованием не пролил в тот день ни капли невинной крови.
  Но в тот же миг несчастного пронзило копье другого отряда, которым командовал мой боевой товарищ. А затем началась бойня. Одним махом всадники смели убегающих, не щадя ни кого. Я этого никогда не забуду. Кругом кровь, жалобные крики и пронзенные тела. Они все погибли. И хоть в той битве я никого не убил, я вышел из нее совсем другим, поколебавшимся, усомнившимся в правоте своих действий.
  После этого случая граф Риккли объявил меня предателем и приказал казнить. Но мне удалось бежать, и я...
  На этом месте Кристиан прервал свой рассказ, увидев, что его маленькая дочурка украдкой подсматривает за ними из гостиной.
  - Ах ты, маленькая негодница! - Вскричал он. - А ну-ка иди сюда.
  Девочка совсем не испугалась сердитого голоса. Такие проделки для нее были привычным делом, и за это отец никогда ее не наказывал. Она не спеша вышла из своего укрытия и, мило улыбаясь, подошла к грозному воину. Волосы она уже успела причесать и сейчас выглядела еще красивее.
  - Я просто не могла уснуть, папочка, - начала оправдываться она. Ее нежный голос, словно прекрасная музыка, зазвучал в душе Александра.
  - Но это не повод подслушивать чужие разговоры.
  Девочка кивнула и взглянула на гостя своими выразительными глазками. От этого взгляда ему стало как-то не по себе. На него еще никто никогда так не смотрел. Засмущавшись, он слегка покраснел, и застенчиво улыбнулся. Этого было достаточно, чтоб достроить в воображении девочки романтические сцены влюбленности, о которых она слышала когда-то давно от матери. Сама она в ответ просто засияла от радости.
  - Все, теперь иди спать, - прервал ее фантазии отец. - Уже поздно, и всем маленьким девочкам пора в постель.
  - А наш гость будет у нас ночевать? - поинтересовалась девочка, явно не желающая уходить.
  - Будет, но только в том случае, если ты сейчас же пойдешь в свою комнату и ляжешь спать.
  Выходя из комнаты, Алиса обернулась и снова озарила Сашу своим особым взглядом, который на этот раз не ускользнул и от Кристиана.
  - Молодость - пора ошибок и разочарований, - заключил он, когда дочь уже ушла. - Хочешь стать воином? тогда завтра для тебя будет очень важный день. Как раз завтра первый день недели. А каждый первый день идет набор рекрутов для обучения. Советую тебе хорошенько подготовиться. В любом случае, пройдешь ты отбор или нет, а я тебя в свой дом больше не впущу. Боюсь, что ты самый опасный вор, которого я только встречал. Ты можешь украсть нечто большее, чем деньги. Ты можешь похитить сердце моей дочери.
  Саша молчал. Он не знал, что ответить, ведь никогда еще не был в такой ситуации. Раньше девчонки не обращали на него внимания, да и он не искал женского общества. Его намного больше интересовали компьютерные игры.
  - Сейчас я положу тебе тюфяк в гостиной. Поспишь там. Но имей в виду, я подниму тебя очень рано, чтобы ты ушел до того, как Алиса проснется.
   С этими словами он взял подсвечник и вывел гостя из кухни.
  
  
  
  Глава 7
  
  
  
  Кристиан положил гостя на полу в гостиной. Тюфяк был жестким, и Саша быстро отлежал себе бока. Он долго ворочался и не мог заснуть. Еще бы, ведь он находился сейчас в крайне возбужденном состоянии. Уж слишком много всего произошло за этот день. Заснуть не помогала даже сильная усталость. Мальчик перепробовал все способы, которые знал: пытался пересчитать воображаемых овечек, думаk о чем-то скучном, лежаk долгое время в одной и той же позе, не взирая на неудобства. И вдруг он услышал тихие шаги. Первая мысль, мелькнувшая в голове, испугала его. А вдруг это воры? Если они что-то украдут, то хозяин дома непременно подумает на него. Умирать от удушья в крепких руках бывшего чемпиона не очень-то хотелось. Но что мог мальчик сделать с грабителем? Разве только поднять шум и разбудить тем самым бывшего чемпиона. Но сперва следовало проверить, действительно ли здесь воры. Было бы очень неудобно поднять шум, а потом увидеть, что это ходит сам Кристиан.
  Саша тихо поднялся и, стараясь шагать абсолютно бесшумно, подошел к входу на кухню. Свечи уже давно были погашены, и в доме было темно. Лишь тусклый лунный свет позволял мальчику не натыкаться на препятствия. Шаги доносились с этой стороны дома, а сейчас стояла полная тишина. Кто-то явно притаился, и это еще больше пугало мальчика. Он без малейшего шороха медленно высунул голову, заглянув на кухню. Там никого не было. Привыкшие к темноте глаза хорошо видели очертания предметов. Он только начал поворачиваться назад, как на его плечо опустилась чья-то рука. От неожиданности Саша аж подпрыгнул, затем резко рванулся в сторону и вскрикнул. Но обернувшись, он увидел Алису, жестами умоляющую его молчать. Нарушитель спокойствия мгновенно стих. Теперь они вдвоем, затаив дыхание, прислушивались, не разбудил ли этот крик Кристиана. Но в его комнате все было тихо.
  - Что ты кричишь как маленький? - вполголоса пристыдила его, Алиса.
  - Я думал, что пришли воры.
  - Воры? Ну ты и смешной. Все знают, что мой папа чемпион. Даже если у него нет оружия, он все равно сильнее всех. Никто не осмелится прийти сюда воровать.
  - А ты чего здесь ходишь? - Решил перейти в наступление Александр. - Это неприлично гостей по ночам пугать.
  - Я? ...
  Девочка засмущалась. Если бы в комнате горел свет, то Саша бы увидел, как ее щеки густо покраснели. Но собравшись, она все-таки нашла что ответить:
  - Мне захотелось пить, и я решила пойти на кухню.
  - А. Понятно. Я тогда спать пойду.
  С этими словами Саша повернулся к своему тюфяку. На самом деле ему бы очень хотелось остаться и провести еще хотя бы немного времени с необычной девочкой. Он не понимал, что с ним происходит, но в его душе эта едва знакомая особа вызывала трепет. По дороге к тюфяку мальчик думал, какой же он идиот, что не остался с ней. Но что сказано, того не изменишь, и ему казалось, будто он будет выглядеть еще глупее, если вернется. Но из-за спины до него вновь донесся ее ангельский голосок.
  - А может, ты посидишь со мной немножко, пока я буду пить?
  - Зачем? - грубо спросил он и тут же проклял себя за такой ответ.
  "Идиот!!! Ну как вообще можно было такое ляпнуть?" - крутилось в голове.
  - Ну не хочешь, как хочешь, - обиженно ответила Алиса. - Можешь идти спать.
  - Нет, нет, я пойду с тобой. Прости, я просто не в себе. Я не хотел... ну просто...
  Алиса вновь засмеялась, и растерянный мальчик решил, что ему следует сейчас вообще заткнуться. А то он и так уже выглядел перед девочкой глупее некуда. Вместе они зашли на кухню, в полутьме нащупали стулья и сели рядом, не зажигая свет. Алиса так и не налила себе воды. Хотя неопытный мальчик этого совсем не заметил. Некоторое время они сидели молча. Саша чувствовал себя немного неловко. Он уже хотел сказать очередную глупость типа: "Ну и что теперь?", но ему очень повезло, что девочка заговорила первой:
  - Откуда ты пришел?
  - Я... Ну... В общем, я не из вашего мира, - наконец решился сказать правду Александр. - Знаю, звучит глупо. Вряд ли ты мне поверишь, но это так.
  - Я тебе верю. Я сразу заметила, что ты какой-то странный. И не только из-за одежды. Ты ведешь себя как-то по-другому, не так как остальные. А зачем ты здесь?
  Алиса говорила так искренне, с неподдельным интересом, и мальчик решил рассказать всю правду. Он рассказал про то, что обещал кое-что важное своей маме, и не смог это исполнить. Затем рассказал про отца, про исчезновение матери и про клятву. Потом во всех подробностях описал свой сон про Иссераха, и про то, как его перенес сюда архангел. Алиса слушала не перебивая. Лишь изредка у нее вырывались вздохи ужаса и сочувствия.
  - Я бы хотела помочь тебе спасти твою маму, - сказала девочка, когда Саша закончил.
  - Но как ты мне можешь помочь? Я сам даже не знаю, что делать мне. Может мне нужно куда-то идти?
  - Мне кажется, что тебе сначала нужно научиться сражаться. В твоем мире тебя учили держать меч в руках?
  Саша отрицательно покачал головой.
  - Тогда дело плохо, - резюмировала девочка. - Но я все равно буду тебе помогать. Хочешь, я пойду с тобой?
  - Нет, не пойдешь! - раздался резкий разъяренный голос Кристиана. - Сейчас ты пойдешь спать, и больше никогда его не увидишь! Слышишь меня?!
  Неожиданное появление хозяина дома вызвало у них настоящий шок. От ужаса у Саши даже затряслись коленки.
  - А ты, чертенок, - мужчина перевел взгляд на мальчика, - злоупотребил моим гостеприимством. Я тебе говорил, чтоб ты не лез к моей дочери!
  Через мгновение рука Кристиана с силой сжала горло Александра. Тот даже не успел опомниться, как его тело уже поднялось на целый метр над полом.
  - Папочка, не надо! Пожалуйста! - бросилась на защиту Алиса. - Я сама его попросила, чтоб он со мной посидел. Это я виновата!
  - Я тебе сказал идти спать!
  В глазах Кристиана пылал такой гнев, что даже находиться рядом с ним было страшно, не то, что перечить. Саша чувствовал, что задыхается. Могучая рука сдавила горло с такой силой, что парню казалось, что у него сейчас просто оторвется голова. В висках застучало и в глазах все начало расплываться. Он почувствовал, что теряет сознание. Все потемнело перед ним, и за мгновение, как мир совсем потух, Кристиан ослабил хватку и опустил свою жертву на пол. Но ноги мальчика уже не держали. Судорожно глотая воздух, он рухнул на пол.
  - Все. Теперь ты довольна? - сказал бывший чемпион своей дочери. Ярость уже утихла, и он снова овладел собой. - Иди спать. Я его больше не трону, не переживай.
  Алиса покорно вышла из комнаты. Таким своего отца она еще не видела. После ее ухода Кристиан обратился к Саше.
  - Сейчас ты уйдешь отсюда. Мне плевать, куда ты пойдешь, и что будешь делать, но я тебя предупреждаю: если ты еще хоть раз приблизишься к моему дому либо к Алисе, я тебя больше жалеть не буду. Ты хотел стать воином? Так поступай на обучение.
  - А если меня не возьмут? - осмелился задать вопрос мальчик.
  - Конечно не возьмут! Ты посмотри на себя. Ты же слабак. Тебе прямая дорога в некрополис, пополнять армию ходячих скелетов.
  Слышать такое о себе было очень обидно. Он уже слышал такие упреки от отца, но слова его родителя, к которому у него не было никакого уважения, обладателя слабого тела не оче6нь трогали. Именно здесь и сейчас Саша впервые пожалел о том, что не занимался спортом. Захотелось ответить что-нибудь такое же обидное, но благоразумие все же превозмогло уязвленную гордость, и он, проглотив обиду, спросил:
  - Что же мне тогда делать?
  - Это твои проблемы, - резко обсадил мальчика Кристиан. - Но чтоб я тебя здесь больше не видел!
  Делать было нечего. Мальчик развернулся и пошел к двери.
  - Стой! - донеслось до него сзади.
  Он в надежде развернулся. Кристиан махнул в сторону лежащей на стуле куртки.
  - Тряпье свое забери.
  Мальчик взял куртку и вышел за дверь. Он до сих пор не мог понять, что же сделал плохого. Это был всего лишь невинный разговор. Но самого себя он не мог обманывать. Для Саши это было нечто большее, чем просто разговор. В его душе зародилось какое-то странное чувство, которое сейчас терзало его сердце. Не потому, что с ним поступили несправедливо, и не потому, что теперь ему снова не к кому было обратиться за помощью. Это странное чувство терзало его из-за того, что он больше не сможет увидеть Алису.
  
  
  
  Глава 8
  
  
  
  После ухода Александра, Кристиана одолели угрызения совести. Он никогда не был бесчувственным и равнодушным к чужому горю. Опытный воин точно знал, что мальчик не пройдет отбор даже в пользующийся самым малым спросом сторожевой пост.
  В раздумьях Кристиан пошел в свою комнату, сел на стул и задумался. Огарок свечи, который он зажег, спускаясь на кухню, уже догорал. И на секунду мужчина представил, что это догорает Сашина надежда на счастливое будущее. Из комнаты дочери доносился тихий плач.
  "Глупый мальчишка, - думал он. - Знал бы я, что он с собой принесет, ни за что не впустил бы его в свой дом". И тяжелее всего было на душе от понимания, что сам мальчик-то ни в чем не виноват. Эмоции не подвластны нашему разуму.
  Мучимый совестью Кристиан уже не мог заснуть. Не говоря ни слова дочери, он тихо оделся и вышел из дома, заперев на замок входную дверь.
  Этот далеко не молодой мужчина уже давно оставил службу. Но за проявленную в молодости доблесть его до сих пор ставили в пример, кроме, конечно, графства Риккли, где он считался трусом и предателем. Со времен военных походов у него осталась куча друзей, которых не раз в бою он спасал от верной гибели. И, пожалуй, самым лучшим другом был Кэрн Тернер, когда-то служивший с Кристианом в одном отряде. Кэрн отличался суровостью взглядов и не слишком-то верил в справедливость. Их натуры дополняли друг друга. Кристиан отличался осторожностью и ответственностью. Если он что-то обещал, то обязательно это делал, чего бы это ему не стоило. Кэрн же наоборот был лихим рубакой, которому море по колено. Он с радостью кидался в авантюры, но если дело угрожало его жизни либо репутации, тут же забывал все обещания. Оба они прошли тысячи битв друг рядом с другом. В том роковом для Кристиана бою как раз он командовал вторым отрядом чемпионов, истребивших беззащитных крестьян. Там Тернер проявил небывалую "доблесть" и "отвагу", чем и заслужил почет и уважение Риккли. С тех пор судьба раскидала их по разным концам государства. "Дезертир" осел в тихом городке, завел семью и стал жить спокойной и размеренной жизнью на накопленное за семь лет службы золото. А герой того сражения сразу получил повышение и участвовал еще во множестве битв за честь кровожадного графа.
  Долгое время Кристиан не мог простить товарища за его жестокость, и связь между ними прервалась. Но люди со временем меняются и начинают смотреть на мир другими глазами. Так же поменялся и бывший чемпион. Он понял, что глупо обвинять солдат в жестокости полководца. Пару лет назад он услышал, что его бывший боевой товарищ окончил службу и, по какой-то невероятной случайности, поселился в том же городе, что и он. А еще через полгода Кэрна назначили председателем комиссии по набору рекрутов в местные казармы. Теперь при выборе восьми новобранцев, которым суждено было стать рыцарями, его слово было решающим.
  Толи из-за старой обиды на друга, все еще не дававшей Кристиану покоя, толи из-за страха, что Кэрн о нем уже забыл, толи просто по привычке за эти два года у бывшего война так и не нашлось времени, чтобы навестить бывшего друга. Да и Кэрн не предпринимал никаких попыток к сближению. Сейчас же Кристиан не раздумывал. Невзирая на то, что на улице еще не рассвело, он направился прямиком к старому товарищу.
  Дом Кэрна был скорее похож на поместье. Еще бы, ведь служба в элитных войсках очень хорошо оплачивалась. Сам дом был в два этажа, каждый из которых был в три раза больше апартаментов Кристиана.
  Решительным шагом подойдя к двери, он громко постучался. В соседней комнате зажглась свеча, и через полминуты дверь открыл дворецкий. Это был здоровенный широкоплечий детина с отлично развитыми мышцами.
  - Что нужно? - не здороваясь, перешел он к делу.
  - Мне нужно поговорить с Кэрном, - ничуть не смутившись, ответил Кристиан.
  - Хозяин спит. Приходите позже.
  Дворецкий хотел закрыться, но гость придержал двери.
  - Так разбуди его. Скажи, что пришел Кристиан Кортиус. Он будет рад видеть старого друга.
  - Я так не думаю. А если ты не уйдешь с крыльца, то полетишь отсюда, как выпущенная стрела, - пригрозил дворецкий.
  - Советую тебе следить языком, и не забывать свое место!
  В Кристиане снова начала вскипать ярость. По натуре он был довольно спокойным и безобидным человеком. Но годы службы и бесконечные битвы способствовали развитию в нем жестокости, проявлявшейся в те моменты, когда бывшего чемпиона выводили из себя творящейся несправедливостью или наглым обращением. От злости он просто терял голову. И в такие моменты он был поистине страшен. Эта клокочущая внутри ярость придавала ему сил во времена кровавых сражений. Но в мирное время из-за таких вспышек злости он перессорился со многими соседями, еще долго ходившими потом с синяками и ушибами. Но дворецкий явно был не из робкого десятка. Кроме того, он был выше Кристиана почти на голову и заметно шире в плечах. Любой посторонний человек, глядя на них, с уверенностью предсказал бы исход поединка в пользу дворецкого, который не собирался пропускать в дом хозяина какого-то бродягу. Не произнося больше ни слова, он с размаху обрушил на Кристиана страшный удар. Этот удар с легкостью пробил бы любые боевые блоки и вырубил бы ночного гостя, будь тот чуть менее расторопным. Но, даже не смотря на те семнадцать лет, проведенные без тренировок, бывший воин среагировал мгновенно. Отточенные когда-то до автоматизма движения стали уже не такими четкими, но все еще оставались не менее эффективными. Крохотный шаг влево, и мощнейший хук дворецкого с правой руки пролетел мимо. Идя по инерции, тело нападающего чуть-чуть нагнулось вперед, оставляя незащищенным правый бок, чем Кристиан не замедлил воспользоваться. Он послал мощный ответный удар в височную область, отчего слуга потерял сознание и рухнул наземь. Кристиан согнулся над бедолагой и нащупал пульс. Сердце билось, а значит, жизнь побежденного была вне опасности.
  - Оставь его, он все равно мне не нравился, - донесся знакомый голос из глубины дома. - Он был слишком задиристый, и я уже два года ждал, когда же ты явишься, чтобы его проучить.
  - Кэрн Тернер. А я уже забыл, как ты выглядишь. Не очень-то ты гостеприимен.
  - Так и время-то не очень располагает к гостеприимству. Здравствуй, дружище. Заходи давай, не стой на пороге.
  - Ну, здравствуй друг, - поздоровался Кристиан, входя в дом. - Ты давно тут стоишь?
  - Я вышел из комнаты, как только узнал твой голос. Даже одеться не успел.
  На Кэрне был только легкий длинный халат, сшитый из лучшего атласного материала, который только можно найти в городе. Он слишком хорошо знал, как Кристиан реагирует на грубость, которая просто сквозила в поведении слуги-амбала, чтобы сказать, что их встреча в такой ранний час окончится потасовкой. Поэтому так спешил посмотреть на исход поединка, что даже не обул тапки и стоял сейчас босиком. Но пышный ковер, устилающий пол, не позволял ногам мерзнуть. Хозяин не жалел денег на домашнюю утварь. Камин, мягкие кресла, роскошные шторы. Здесь было чем полюбоваться.
  - Тогда почему же ты не остановил своего слугу? - спросил бывший чемпион.
  - Мне просто хотелось узнать, не потерял ли ты форму за двадцать лет просиживая без дела в этом захолустье.
  - Однако, друг, ты и сам выбрал это захолустье, чтобы остепениться.
  - Тебе кажется это простым совпадением? - Кэрн громко рассмеялся. - Да я не гнил бы в этой дыре, не поселись тут ты. Я помню наш последний разговор. Ты тогда сильно рассвирепел из-за того, что я не захотел становиться предателем из-за кучи крестьян. Я бы сам к тебе пришел еще два года назад, но мне хотелось, чтобы ты первым осознал свою ошибку. Поэтому пришлось истратить кучу золота, чтобы мне заговорили. И все это для того, чтобы слухи обо мне дошли до тебя.
  - И ты два года мучился лишь для того, чтобы вернуть мою дружбу? Зачем тебе это? Женился бы, завел детей и жил бы себе там, где тебе нравится. Насколько я знаю, Риккли не жалел денег на жалование своим верным солдатам.
  - Мне незачем жениться. Поверь, за деньги любая девушка готова сделать все, что может сделать жена, и даже больше. Да и жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на воспитание детей. Единственное, что дороже денег и времени - это верная дружба.
  - Ты эти сказки можешь своему дворецкому рассказать, - возразил Кортиус. - Я тебя слишком хорошо знаю. Тут смердит очередной авантюрой похлеще, чем от болотной гидры.
  - А ты не утерял свою проницательность, дружище, - с хитрой улыбкой ответил Тернер. Затем он посмотрел на часы, висевшие на стене над камином. Было половина шестого утра. Потом перевел взгляд на Кристиана и добавил:
  - Всему свое время. Не стоит омрачать момент нашего примирения серьезными делами. Расскажи лучше, что тебя привело ко мне в такой ранний час.
  Не хотелось сразу начинать с просьб, но Кристиану ничего другого не оставалось.
  - Насколько я знаю, ты решаешь, кто из новобранцев достоин обучения в казармах, а кто нет.
  Кэрн снова рассмеялся.
  - Кристиан, ты не перестаешь меня удивлять. Только не говори, что ты решил толкнуть свою дочку на службу.
  - Вижу, кроме меня некому было выбивать из тебя охоту к язвительным замечаниям, - ответил недовольный шуткой друга Кристиан. - Сегодня будет набор рекрутов. Я хочу, чтобы ты взял одного парня. Его имя Саша. Если я не ошибаюсь, Карпышев или Кортышев... Ну, что-то в этом духе.
  - Кристиан, Кристиан. Вечно ты заступаешься за обиженных судьбой и помогаешь обездоленным. На твоем месте любой бы позаботился о своей шкуре. Я бы в знак примирения мог бы сейчас отвесить тебе хоть сотню золотых.
  - Мне не нужны твои деньги. Просто сделай это для меня. Я знаю, что он точно пойдет сегодня на Ратную площадь, но не знаю, кем он захочет стать. Если он не пойдет казармы, то это его проблемы.
  - Хм, ну если он попадет ко мне, то считай, что он уже прошел отбор. Ты только скажи, как его можно узнать.
  Кристиан задумался. Он даже не знал с чего начать. Этот мальчик был с ног до головы сплошной особой приметой.
  - Ему лет двенадцать-тринадцать, не больше. Хиляк, каких свет не видывал. На нем странная одежда. Я никогда таких вещей не видел. Ни обувь, ни штаны, ни накидка не похожи на то, что у нас здесь носят. В толпе он выделяется как горящий факел в темной комнате. Ты его точно узнаешь.
  - Тем лучше. Тогда это будет не сложно. Как же ты умудрился познакомиться с таким... - Кэрн немного задумался, подбирая подходящее слово. Он боялся обидеть друга, плохо отозвавшись о его знакомом. И это слово нашлось: - оригиналом.
  - И не спрашивай, - улыбнулся Кристиан. - Вот только, похоже, что моя дочь просто обожает оригиналов.
  - Тогда сочувствую, - вновь с усмешкой произнес Теренр. - Будем только надеяться, что он пойдет именно в казармы. Тогда твоя дочь на пять лет может о нем забыть, и найти себе более подходящую партию.
  - Да уж. А мне уже пора возвращаться к Алисе. Мало ли бед она может натворить во время моего отсутствия?
  Уже светало, когда ночной посетитель вышел из дома своего старого друга. Он аккуратно перешагнул через тело еще не пришедшего в себя дворецкого и пошел в сторону своего дома. На душе у него было легко, ведь он сделал все, что было в его силах для парня, которого выгнал за двери. Да и, к тому же, помирился с товарищем.
  Как только гость вышел, хозяин дома позвал слуг. На зов вышли три здоровенных верзилы, по телосложению ничуть не уступающие дворецкому. Кэрн пристально оглядел каждого и принялся отдавать распоряжения:
  - Я хочу, чтоб вы на сегодняшний набор привели мне парня, который будет необычно одет. Он должен быть где-то в городе. Хоть из-под земли мне его достаньте.
  - А если мы перепутаем? - решился задать вопрос слуга.
  - Приведите мне хоть полгорода, если их одежда вам покажется странной, - ответил хозяин. - Но если вы не приведете мне к концу дня того, кого я хочу увидеть, то вы будете до конца жизни говно вилами грести. Вам ясно?
  - Так точно! - ответил верзила.
  - И еще: затащите в дом этого, и приведите его в чувства, - добавил Кэрн, указывая на лежавшего на крыльце дворецкого.
  Кэрн не привык надеяться на случай. Для осуществления его плана уж очень нужна была благодарность старого друга. Поэтому нужно было увеличить вероятность того, что Александр выберет для обучения именно казармы.
  После разговора с подчиненными, он поднялся на второй этаж в свой кабинет, сел за стол, и принялся писать заявление об отставке с занимаемой в казармах должности. После того, как он примет этого неизвестного мальчика, служба там больше не даст ему никакой пользы.
  
  
  
  Глава 9
  
  
  
  Выйдя из дома, где его так хорошо приняли, Саша снова стал бродить по городу. Ночь была теплая, и куртки, которую Кристиан так и не принял, хватало, чтобы не ощущать холода. В размышлениях парень прошел всего пару кварталов, прежде чем усталость дала о себе знать. Он уже еле передвигал ноги, а глаза буквально слипались. На улицах никого не было, и не удивительно. В такую глубокую ночь все еще спали. Стучаться в двери и снова просить ночлега, было бессмысленно. Кто захочет пустить к себе незнакомца особенно после того, как тот разбудил хозяина посреди ночи? Маленький путешественник понимал, что сегодня его уже никто не приютит. Оглядевшись полусонным взглядом, он увидел деревянную скамейку возле одного из домов. Откровенно говоря, эта скамейка была больше похожа на доску, к которой неумелыми руками приколотили еще пару досок в виде ножек, но мальчику сейчас было абсолютно все равно. Он, не раздумывая, лег на лавку и, не смотря на все неудобства, мгновенно уснул.
  Проснулся Александр оттого, что кто-то тормошил его за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой парня, который явно был чем-то не доволен. На вид он не очень-то отличался от Саши возрастом. Грубые черты лица говорили о том, что он не любил особо церемониться с посторонними. На нем были просторные темно-синие штаны, уже явно видавшие виды. На коленках выделялись несколько плохо подобранных по цвету заплат. Сорочка, пожелтевшая от солнца, была тоже немного подрана. Темный жилет был надет поверх рубашки, и отлично завершал образ небогатого городского парнишки. Но, тем не менее, вся одежда была выстирана и хорошо выглажена, что говорило о заботе родителей к сыну. В отличие от одежды, ботинки на нем были совершенно новенькими и смотрелись немного нелепо на фоне заплатанных штанов.
  - А, проснулся, наконец, - проговорил незнакомец. - Вставай и дуй отсюда, по-добру по-здорову.
  Несмотря на то, что разбудивший его парень был массивнее, и имел злостное выражение лица, Саша все-таки решил оспорить право находиться на этой скамейке:
  - Что тебе, жалко скамьи что ли? Я же ее не сломаю.
  - Еще бы ты ее сломал! Я бы тебе тогда все кости бы переломал. Это моя скамья. Я ее сделал. Так что кого хочу, того и пускаю. Иди к себе домой спать.
  Саша неторопливо встал, и оглядел дом, возле которого ночью лег спать. Над дверью была большая вывеска с сапогом, а ниже располагалась надпись: "САПОЖНИК".
  - У меня нет дома, - начал оправдываться мальчик.
  - Так ты из нищего сброда? Иди отсюда, пока я отца не позвал. Он тебя взашей гнать будет.
  Делать было нечего. Да и какой толк от этой лавки, когда весь сон уже разогнали? Саша без сожаления развернулся и зашагал дальше.
  - Стой! - закричал вдогонку незнакомец.
  Александр остановился и повернулся к обидчику.
  - Что это у тебя на ногах? - спросил тот.
  Сапожник хорошо выдрессировал у сына привычку обращать внимание на обувь. Еще бы, ведь если не следить за новшествами, диктуемыми модой, то можно быстро потерять клиентов, и лишиться заработка.
  - Не твое дело, - с чувством собственного достоинства огрызнулся Саша.
  Такую обувь сын сапожника никогда не видел. А за то, что старательный мальчик покажет их отцу, тот мог в качестве благодарности побаловать сына пряниками. Мысль о сладком так заворожила мальчика, что он решил, во что бы то ни стало показать странную обувь отцу. Но так как он только что нагрубил загадочному незнакомцу, то нужно было исправлять ситуацию.
  - Да подожди. Я же не со зла, - начал он заглаживать вину. - Ну расскажи, что за ботинки.
  - Это кроссовки, найковские, - без особого желания ответил Саша.
  - Ты, может, голоден с дороги? Конечно, голоден, ты же нищий сброд. Пойдем со мной. Там мама как раз блины печет.
  Саша не был злопамятным. Особенно тогда, когда его одолевал голод. Незнакомец попал в самую точку, когда выбирал предлог для того, чтобы пригласить мальчика в дом.
  Этот домик так же не отличался роскошью, как и наряд сына сапожника. Справа в углу стояла большая печь, возле которой хозяйничала уже не молодая, полная женщина. Платье на ней было очень простым, но аккуратным и без единой складочки. Саша сразу понял, кто в этом доме следил за чистотой. Под окошком стоял стол, на котором уже стояла куча блинов и тарелка с маслом. От запаха еды у мальчика потекли слюнки. Слева был проход в комнату, завешанный тяжелой материей. Из комнаты раздавался стук молотка. Как только ребята вошли, стук мгновенно стих, и на стук входной двери вышел хозяин дома.
  - Вы хотите приобрести пару сапог? - слащавым голосом проговорил сапожник. И не дожидаясь ответа, сразу продолжил: - Давайте подберем вам самую лучшую пару ботинок в городе! Вижу, вы предпочитаете что-то необычное.
  Его взгляд скользил по одежде мальчика сверху вниз, а в мыслях он уже перебирал всю свою обувь, которую мог предложить посетителю.
  - Пусть сначала покажет деньги, - предусмотрительно высказалась женщина, переворачивая в печи зарумянившийся с одной стороны блин.
  - Нет, я не за обувью, - поспешил отказаться Саша. - Меня ваш сын пригласил на блины.
  - На мои блины?! - удивленно воскликнула женщина. - Сына, это правда?
  Тот лишь склонил голову в неуверенном кивке. Милая улыбка мгновенно испарилась с лица женщины. Вместо нее там появилась гримаса ярости.
  - Марк! Это когда ты начал водить в дом дружков-нахлебников? Повтори два правила, которым я тебя учила!
  - Не давать взаймы и не водить в дом нищий сброд, - повторил давно заученные фразы мальчик.
  А Сапожник как завороженный смотрел на странную обувь. Саша почувствовал себя очень неловко. Он бы с радостью сейчас вышел, но уж больно аппетитно выглядели румяные блины на тарелке хозяйки.
  - Я просто хотел, чтобы папа посмотрел на обувь, - стал отбиваться мальчик от несправедливого нападения матери.
  - И ты правильно сделал, Марк, - заступился за него отец. - Дорогая, ставь на стол блины. Как можно так обращаться с гостями? Да лучше пусть у меня каблуки отвалятся, чем меня будут упрекать в скупости.
  Женщина с недоумением посмотрела на мужа. Если сын мог по глупости ввести семью в растраты, то уж глава семейства без особой нужды не стал бы проявлять излишнюю щедрость. Значит, он видел что-то такое, чего она упорно не замечала. Доверяясь инстинктам своего благоверного, она подчинилась, правда с большой неохотой.
  - Проходи, дорогой гость, ты как раз вовремя, - обратился к Саше сапожник. - Моя супруга напекла вкуснейших блинов. Надеюсь, ты разделишь с нами трапезу?
  Обладатель диковинной обуви только и ждал приглашения. Расставляя на стол тарелки, женщина украдкой убрала банку с вареньем, но это все равно не ускользнуло от взора Саши. "Типичная скряга", - с неприязнью подумал он. Тем не менее, блины получились на славу. Даже без варенья, проголодавшийся гость уплетал за обе щеки. Женщина же совсем не ела, а только с жадностью глядела в рот лишнего едока. Саша мог поспорить, что она сейчас считает про себя количество съеденных им блинчиков.
  - Ты, видимо, не здешний, - начал разговор глава семейства. - Как тебя зовут, мальчик?
  - Александр. Но друзья зовут меня Саша.
  - У тебя очень необычная одежда, Саша. Меня, кстати, Себастианом зовут.
  - Очень приятно, - ответил парень общепринятой в таких ситуациях фразой. Он даже и не задумался, принято ли так говорить в этом мире. Видимо, было не принято, раз Себастиан не ответил ему тем же.
  - Скажи, а у вас все в такой странной обуви ходят?
  - В кроссовках? Да, почти все. Особенно среди моих ровесников.
  - Чудесно! - Проговорил свои мысли вслух сапожник, и тут же прикусил язык, боясь, что это повредит делу. А в голове уже разворачивалась картина, как полгорода стоит у него в очереди за, так называемыми, кроссовками.
  - Спасибо за угощение, - вдоволь наевшись, поблагодарил хозяев Александр.
  Голос гостя мгновенно вывел Себастиана из размышлений. Ведь вместе с мальчиком уходили и все его мечты.
  - А ты куда-то спешишь? Я думал, что нищему сб... Э... Такому чудесному мальчугану некуда спешить.
  - Да. Я спешу, чтобы попасть на отбор в солдаты. Я хочу стать воином.
  Саша заметил, как у Марка загорелись глаза. Попасть туда было и его заветной мечтой.
  - Папа, а можно мне тоже попробовать? - спросил он.
  - Мы же уже договорились, что ты туда пойдешь через месяц. А пока мне нужна твоя помощь по дому.
  Отцу не хотелось при госте выказывать свое негативное отношение к армии. Он уже давно решил за сына его дальнейшую судьбу. И, как ни удивительно, но сыну сапожника по замыслу отца предстояло стать ни кем иным, как сапожником. Будь его воля, он бы вообще никуда не пустил сына. Но за того заступилась мать. Она уже наперед подсчитывала будущее жалование сына, которое должно было быть несоизмеримо больше скудного навара Себастиана на сапогах, которые ей уже надоели до чертиков. А эта женщина умела отлично убеждать мужа в своей правоте. Атакуемый с одной стороны просьбами сына, а с другой настойчивыми уговорами жены, отец все же согласился. Но настоял на отсрочке в три месяца ввиду денежных затруднений. Нанять помощника со стороны у него просто не было средств. Хотя жена и была уверена, что у них никогда не будет достаточно денег на помощника, она все же согласилась на эти условия. С тех пор прошло почти полтора месяца, и сын уже отсчитывал дни до того момента, как у него появится шанс проявить себя в качестве рыцаря.
  Сын перевел умоляющий взгляд на мать, но та сидела молча, понимая, что своим вмешательством может расстроить загадочный план мужа, суть которого она так еще и не поняла. Но, тем не менее, она уже вложила в этот план одиннадцать блинов, которые съел Саша, и не хотела, чтобы они пропали даром.
  - Да и, к тому же, не думай, что это так просто, - добавил Себастиан. - В неделю туда принимают всего по паре десятков человек. А желают попасть на службу тысячи.
  При этих словах расстроился не только Марк. Александр тоже заметно поник. Заметив это, Себастиан решил пойти в наступление. Уж если хочешь что-то отнять у человека, то лучше это сделать тогда, когда его дух сломлен.
  - Если ты пройдешь отбор в своих, забыл, как они называются? - обратился к Саше сапожник.
  - Кроссовки, - ответил мальчик.
  - Да, точно. Ручаюсь, если ты сможешь поступить на службу в кроссовках, я смастерю сандалии для магического элементаля.
  Из опыта игры Саша вспомнил, что у этого создания нет ног.
  - Это еще почему? - спросил он.
  - Да потому что на этой неделе отбор будет вестись не только по физическим данным, но еще и по качеству обуви. И пройдут те, кто ходит в черных сапогах. Так что я бы тебе предложил не искушать судьбу и идти в сапогах.
  - Но у меня нет денег, чтобы купить сапоги, - жалобно произнес Саша.
  - Тогда тебе очень повезло, что ты попал именно ко мне! - радостно вскрикнул сапожник, видя, что парень поверил его словам. - У меня есть отличные черные сапоги, самые лучшие в городе. Я бы их отдал своему сыну, но тот еще целый месяц будет мне помогать. Как хорошо, что у тебя одинаковый с ним размер ноги. Если хочешь, я могу тебе их отдать взамен на кроссовки. В этих сапогах ты точно пройдешь отбор.
  - Папа не отдавай! - Взмолился Марк. - Я сделаю все, что ты хочешь! Мне они очень нужны. Я в следующем месяце поступлю. Пожалуйста!
  Он свято поверил в то, что его шанс на поступление в армию может сейчас ускользнуть. Саша тоже поверил хитрому сапожнику и сразу согласился. Он мгновенно снял кроссовки и протянул их Себастиану. А тот, в свою очередь зашел в завешенную тканью комнатку и вернулся с безвкусными черными сапогами в руках, которые уже два года никто не хотел покупать. Он протянул Александру свою ношу, но не успел Саша взять обувь, как Марк первый выхватил из рук отца пару заветных сапог и забился в угол, готовясь к схватке за драгоценный трофей.
  "Ну и дал же мне бог сына-дебила", - подумал сапожник. А вслух сказал:
  - Марк, отдай сапоги!
  - Не отдам! Думаешь, я стану таким же, как ты? Да ты еле на муку денег наскребаешь. Я стану солдатом.
  - Ах ты, драная стелька! - вскричал отец. - Мы с мамой тебя растили, и вот твоя благодарность? А ну отдай сапоги, пока я тебя не отлупил.
  Марк посмотрел на мать, в надежде на ее поддержку. Она всегда поддерживала сына в вопросах поступления на службу. Но в этот раз вместо поддержки он наткнулся на укоризненный взгляд. Она уже разгадала план мужа, и властно приказала сыну:
  - Марк, отдай сапоги.
  Этот голос словно плеть стеганул забившегося в угол парня. Сейчас все были против него, и у него не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться. Он выпустил сапоги из рук, и с обиженным видом выбежал из дома. Себастиан подобрал упавшую обувь и снова протянул гостю. И хоть Саше было жалко Марка, но он не собирался отдавать свой шанс на обучение из какой-то глупой жалости. Мальчик быстро обулся и пошел к выходу. Около двери он остановился и спросил:
  - А как мне найти сторожевой пост?
  - Иди три квартала прямо, затем повернешь налево. Затем прямо, пока не выйдешь на Ратную площадь. Там располагаются все обучающие центры.
  Саша быстро вышел и с безграничной радостью пошел по указанному направлению. Он был тронут благожелательностью сапожника и решил, что когда станет воином, обязательно вернется и отблагодарит его за помощь.
  
  
  
  Глава 10
  
  
  
  После ухода Саши Себастиан сразу кинулся в свою мастерскую с трофейными кроссовками. Сейчас его мысли целиком и полностью занимала диковинная обувь. Он даже забыл о грубости сына. Мать же сразу кинулась разыскивать Марка. Нужно было его успокоить, чтобы он со злости не наделал лишнего. В прошлый раз, когда отец его наказал, сын залез на крышу и подпилил вывеску с большим сапогом. Обиженный ребенок сидел на скамейке и со злостью смотрел вслед уходящему гостю. Он обернулся на звук открывающейся двери и, увидев мать, снова отвернулся с таким пренебрежением, словно от предателя. Но женщину это не остановило, и через десять минут общения, мальчик с залившимся краской лицом, повинуясь приказу матери, уже шел в дом просить прощения у отца. Себастиан стоял в своей маленькой комнатке, служившей мастерской, и рассматривал Сашины кроссовки. В их мире это был революционный прорыв в мире обуви, но он об этом даже не догадывался. Повертев в руках кроссовок, он тщательно изучил форму. Увлекшись работой, он даже не заметил стоявшего рядом сына.
  - Кррроссссовки, - задумчиво произнес он. - Нет, не звучит. Назову-ка я их себастьяновки. И звучит лучше, и все будут вспоминать меня, обувая эти ботинки. Да, так и сделаю. Осталось только разобраться, как они устроены, и как их делать.
  - Пап, извини... - начал разговор сын.
  - Не отвлекай, - небрежно бросил отец. Новая обувь буквально поглотила его внимание, чему Марк был несказанно рад. Неловкое объяснение перед отцом быстро закончилось. А Себастиан принялся дальше изучать устройство кроссовок. Как они устроены, разобраться было не сложно. Облегающая ногу форма, сменные стельки, гибкая подошва. Но как не всматривался Себастиан в материал обуви, он никак не мог понять, из чего она сделана. Ни один известный ему материал, используемый в сапожном деле, не подходил для пошивки такой необычной обуви. За полчаса работы он так никуда и не продвинулся. И тогда решил сначала испытать обувь на практике.
  - Марк! Где ты, бездельник? - позвал он сына.
  Тот с опаской неторопливо вошел в мастерскую.
  - На, натягивай, - протянул сыну Себастиан необычную обувь. - Вы с тем простофилей одного роста. Тебе должно подойти.
  Марк натянул кроссовки и поразился тому, как удобно в них ходить.
  - Да они как по мне шиты, - восхитился он. - Я не носил ничего удобней.
  - Не носил он ничего удобней, - заворчал отец. - Тогда поноси их до конца дня. Каблуком мне по лбу, если они через три часа не изотрут тебе ноги.
  Марк вышел из дома в Сашиных кроссовках, и начал прыгать и плясать возле дома. Каждое движение его ног поражало мальчика своей легкостью и удобством. Но не успел он походить так и десяти минут, как на парня обратил внимание проходящий мужчина.
  - Эй, малец, твои ботинки? - спросил прохожий.
  - Да, мои, - настороженно ответил мальчик.
  - У меня приказ доставить тебя в казармы. Хочешь стать рыцарем?
  - Уважаемый, - ответил за мальчика словно из-под земли появившийся отец. - А вы не подумали, что мой сын не хочет?
  Себастиан еще не знал, в чем тут дело, но нутром чуял, что из этого можно извлечь пользу. Марк хотел что-то ляпнуть, но подошедший отец положил ему руку на шею и крепко сжал.
  - Приказ председателя комиссии по отбору рекрутов, - сказал незнакомец. - Мне велено привести этого мальца в казармы. А уж там вы можете разобраться, хочет ваш сын обучаться или нет.
  - Да лучше на мне сапоги прогниют, чем я буду тратить время на такие пустяки. У нас много работы. Каждая минута простоя - это лишний кусок хлеба.
  Сердце Марка сжалось в груди. Ему казалось, что отец только что разрушил мечту всей его жизни, ведь для него этот поход в казармы сулил возможность стать рыцарем. Мальчик уже прокручивал в голове тысячу вариантов мести. И одним из самых страшных, по его мнению, было выбросить эти самые кроссовки, которые сейчас были на нем в колодец, прямо на глазах отца. Но незнакомец догадался, о чем хочет сказать сапожник.
  - Хорошо, - сказал он. - Сколько стоит один час простоя твоей работы, папаша?
  Быстро что-то прикинув в уме, Себастиан решил назвать непомерно большую цену, чтобы потом по реакции мужчины понять, сколько нужно скинуть.
  - Пятьдесят серебряников.
  - Ты их получишь, - без колебаний пообещал тот, - как только мальчик пребудет в казармы.
  Этой суммы семейству сапожника хватило бы на пару месяцев безбедного существования. Но вместо того, чтобы радоваться, Себастиан раздосадовался. Незнакомец слишком быстро согласился на эту сумму. А значит, у него спокойно можно было вытрясти в два раза больше. Глава семейства понял, что продешевил сына.
  Во избежание дальнейших "трат", сапожник решил идти вместе с сыном. Как ни старался он разузнать все по дороге в казармы, ничего у него не вышло. После одной фразы провожатого: "У меня сегодня жуткое настроение. Так хочется заткнуть рот кому-нибудь, кто слишком много болтает", Себастиан смирился с неизвестностью.
  Так они дошли до Ратной площади, пробрались сквозь толпу подростков, толпившихся в ожидании предстать перед комиссией, вошли в казармы и пошли к кабинету начальника. Дверь открылась, и из кабинета вышел парень в забавной шапке, украшенной сухими листьями и пучками засушенной травы.
  - Заходите, - сказал сопровождающий.
  Все втроем они вошли в кабинет. В кабинете напротив двери стоял стол, за которым сидел председатель. Возле стены был ряд стульев, на которые им сразу предложили сесть. Кэрн сидел с важным видом и перебирал большую кипу каких-то писем. На его вытянутом лице читалось раздражение. Он скользнул взглядом по одежде марка и, обратив внимание на кроссовки, он спросил:
  - Это твои ботинки?
  Отец сразу дал знак сыну молчать.
  - Да, это моего сына. Они называются себастьяновки, - с довольной улыбкой пояснил он.
  - Твоего сына зовут Саша?
  - Нет, Марк.
  - Тогда пошли вон, - с досадой проговорил Кэрн. Все это ему уже осточертело. Вот уже два часа к нему приводили разных чудаков со всего города.
  Себастиан мгновенно понял, что если ничего не сказать про утреннего гостя, то он не получит даже тех обещанных денег, ради которых они сюда и пришли.
  - Ах, Саша, правый ботинок мне на левую ногу! Ну как я мог про него забыть? - начал он. - Мальчик с таким именем приходил сегодня утром, и подарил моему сыну эти "себастьяновки". Так что теперь они совершенно законно принадлежат моему Марку.
  - И где, черт побери, он сейчас?! - вскричал председатель.
  - Да, он говорил куда пойдет. Но, кажется, ваш человек обещал нам пятьдесят серебряников.
  Кэрна тошнило от таких мелочных людей, но постоянно приходилось с ними работать. Пока у тебя кошелек набит монетами, они лучшие информаторы. Председатель достал туго набитый монетами кошелек, и вынул пятьдесят серебряных монет. Увидев блеск серебра, сапожник встал, положил монеты в карман, и начал рассказывать:
  - Он спрашивал у меня дорогу к Ратной площади. Я ему так подробно объяснил, что только полный дурак мог бы заблудиться.
  Кэрн знал, что до ратной площади тот не дошел. Иначе мальчика уже давно привели бы в его кабинет.
  - А во что был одет этот чертенок?
  - Вы знаете, моя семья переживает сейчас не лучшие времена, и моя голова занята только тем, как бы прокормить сына. Так что мне некогда было рассматривать одежду посторонних.
  Поняв его намек, Керн положил в нее еще несколько серебряных монет.
  - Он вообще необычно одет, - сразу начал рассказывать внезапно все вспомнивший мужчина. - Синие штаны, какие я никогда ни у кого не видел. Черная накидка, как будто из кожи какого-то животного. Под ней нательник с рисунком зеленого монстра. Но сколько я ни вглядывался, ни смог понять, в каких краях такие водятся.
  - Вот адское отродье! - крикнул в сердцах Кэрн. - Как ему удается ускользнуть от моих людей? Или эти идиоты глаза дома оставили?
  Себастиан лишь пожал плечами. Немного поразмыслив, начальник обратился к Марку.
  - Ты хочешь пойти на службу?
  - Да! - радостно воскликнул тот, украдкой посмотрев на отца.
  - У тебя появилась отличная возможность стать рыцарем, но только если отныне тебя будут звать Сашей. Ты согласен?
  Себастиан хотел что-то сказать, но Кэрн остановил его жестом.
  - Я согласен! - Радости мальчика не было границ.
  - Вот и славно. Я прикажу провести тебя в казармы. Тебе выдадут всю необходимую экипировку, так что "себастьяновки" тебе больше не нужны. Отдай их мне.
  - Как это вам? - взволновался сапожник. - Это моя новая модель обуви. Я на ней заработаю тысячи золотых монет! А вы хотите просто так их забрать?
  Кэрн положил на стол десять золотых, и Себастиан сразу утих, складывая золото в карман. Он уже и так понял, что вторых таких же кроссовок ему сделать не удастся.
  После этого воин попросил вывести гостей из кабинета и проследить, чтобы Марк передал диковинную обувь ему, как только переобуется.
  Но когда приведший Марка слуга стал выходить вместе с гостями, Кэрн остановил его.
  - Ты слышал описание Саши?
  - Так точно, - ответил тот по-армейски.
  - Я хочу, чтоб ты нашел этого парня. Второй Саша мне не нужен. Сделай так, чтоб этот мальчишка отправился прямиком к дьяволу.
  Слуга понимающе кивнул, и вышел из кабинета.
  
  
  
  Глава 11
  
  
  
  Выйдя из дома "гостеприимного" сапожника, Саша пошел по указанному направлению к Ратной площади. На ногах у него была пара плохеньких сапог, чему он сейчас был безумно рад. Именно такое чувство должно быть у жертвы мошенника после идеально проведенной аферы. Мальчик прошел три квартала и повернул налево, как и говорил ему сапожник. С утра город ожил, и улицы наполнились погруженными в каждодневные хлопоты людьми. Сегодня особенно много было подростков, явно идущих в том же направлении, что и Александр. У многих из них на ногах были черные сапоги, и это сильно подкосило веру мальчика в неоспоримое преимущество перед остальными. Но он отнюдь не собирался так быстро сдаваться. Обилие солдат лишь подкрепило веру Александра в могущественного полководца, остановившегося со своим войском в этом городе. На дороге ему встречались и стрелки, и крестоносцы. Иногда кое-где он замечал монахов. И при виде этих служителей господа, мальчика заинтересовал вопрос: "А молятся ли они перед сном?"
  Пройдя еще около десятка шагов, он услышал знакомый голос, так приятно ласкавший его слух.
  - Саша, подожди, - крикнула из толпы Алиса. - Где ты был? Я тебя с раннего утра ищу.
  Радость встречи переполнила сердце мальчика. Помимо воли широкая улыбка отразилась на его белом лице.
  - Да я просто... - но мужское достоинство не позволило сказать, что он спал на улице как бомж. И он решил перевести стрелки. - А зачем ты меня искала? Твой отец же сказал, что...
  Оказаться снова в руках этого могучего воина Саше очень не хотелось.
  - Папа ничего не узнает. Он куда-то ушел сразу после тебя и запер меня дома. Обычно когда он так уходит, это надолго. Я через окно вылезла. А еще я была на ратной площади. Там такая толпа, что даже пройти сложно. И все хотят пойти на службу. Я боюсь, что ты не выдержишь испытаний. Папа говорит, что чем больше людей, тем сложнее туда попасть.
  - Не волнуйся, у меня есть преимущество перед остальными, - гордо заявил мальчик. - Я узнал, что на этой неделе комиссия отбирает только тех, кто в черных сапогах.
  Девочка с недоумением взглянула на новенькие сапоги мальчика и спросила:
  - Где ты их взял?
  - У сапожника. Поменял на свои кроссовки, - горделиво похвастался своей предприимчивостью Саша.
  - А кто тебе сказал, что берут только тех, кто в сапогах?
  - Сапожник и сказал, - уже чуя подвох, ответил он.
  Алиса мило улыбнулась, как улыбаются несмышленому ребенку.
  - Мне кажется, что он просто хотел забрать твою обувь.
  Когда Саша понял весь смысл махинации сапожника, его охватили одновременно чувства гнева и стыда. Как он мог попасться на такой простой лохотрон, который мгновенно смогла разгадать девочка младше его самого? А от коварства и подлости сапожника просто вскипала кровь в жилах.
  - Вот гад! Я сейчас вернусь, и заберу свои кроссовки обратно, - гневно сказал он. Ему так хотелось быть в глазах этой девочки героем, а не опущенным лохом, что он даже не задумался над тем, что будет делать, если сапожник не захочет отдавать обратно свой трофей.
  - Нет, Саша, - остановила его Алиса. - У нас нет времени. Я знаю, что делать, чтобы ты стал рыцарем. Там за городом есть казарма, которая обучает рыцарей из окрестных деревень. Там нет экзамена в конце обучения, поэтому как бы ты хорошо не учился, все равно тебе не стать крестоносцем. Но зато попасть туда и желающих намного меньше. Я знаю, у тебя получится туда пройти. Но только нужно будет далеко идти, а мне нужно вернуться домой до прихода папы.
  Ее лицо было сейчас взволнованным, но в то же время в нем чувствовалась радость, такая беспричинная и необъяснимая, какая возникает в тот момент, когда встречаешь близкого и дорогого сердцу человека. Мальчик невольно залюбовался ею. Она казалась ему сейчас самой прекрасной девочкой на земле.
  - Пойдем быстрее, чего ты стоишь? - возмутилась она его бездействием. И схватив мальчика за руку, она повела его по кривым переулочкам к западным воротам, все дальше удаляясь от Ратной площади.
  Через полчаса они уже были за пределами города. Длинное светлое платье девочки совсем не годилось для длительных прогулок. В руках она несла небольшой узелок, который Саша словно не замечал. Так они шли довольно долго. Сначала их путь проходил по наезженному тракту, но через пару миль они свернули на небольшую тропку, ведущую вглубь леса. По дороге Александр рассказал все, что с ним случилось после того, как он покинул дом Кристиана. А Алиса, в свою очередь, рассказала, как переживала за него, как все утро пыталась разыскать его и как обрадовалась, когда, наконец, они встретились.
   Солнце поднялось уже довольно высоко и стало припекать голову, и даже густой лес, росший по обе стороны дороги, не спасал от прямых лучей. Свою куртку мальчик уже давно снял, но выданные Себастианом сапоги были слишком теплыми для такой знойной погоды. От долгой ходьбы ноги уже начинали ныть. Наконец, девочка остановилась и заявила:
  - Я устала. Давай немного отдохнем.
  Они немножко отошли от дороги и сели на мягкую траву, нагретую на солнце. Девочка принялась развязывать свой узелок, а Александр поспешно снял с зудящих ног тяжелые теплые сапоги. Спустя несколько секунд в воздухе распространился острый запах упревших носков.
  - Фу. Что это за вонь? - возмутилась девочка. - Здесь как будто разложившийся зомби прошел.
  Красный как рак Александр быстро натянул сапоги обратно на ноги. Он вспомнил, когда последний раз менял носки. Это событие было около пяти дней назад. "Не зря мне мама говорила, что носки нужно каждый день менять", - подумал он. Но вслух ничего не сказал.
  Тем временем Алиса развязала свой узелок, и положила рядом с Александром. Только сейчас тот заметил, что она вообще несла этот узелок, и ему стало стыдно, что всю дорогу хрупкая девочка несла этот груз сама. В узелке был ломать хлеба и уже нарезанный кусочки засоленного сала.
  - Я тут из дома взяла немного еды в дорогу. Не хочешь перекусить?
  Алиса разломала хлеб пополам, и протянула кусок мальчику. Саше не хотелось есть. Он сытно позавтракал блинами, и теперь съел всего пару кусочков сала и немного хлеба только за компанию. После обеда девочка собрала остатки съестного обратно. На этот раз Саша настоял, чтобы она предоставила нести этот груз ему. От соленого сала захотелось пить.
  - А воды у тебя нет? - спросил мальчик.
  - Тут недалеко есть ручей. Скоро уже дойдем. Я тут много раз была с папой.
  - Ты такая умная, хоть и маленькая, - удивился Саша.
  - Это меня папа всему научил, - ответила девочка и просто засияла от гордости.
  - А где твоя мама?
  Радостное лицо девочки резко омрачилось.
  - Она умерла от чумы, когда я была совсем маленькая. В тот год много людей погибло.
  - Прости.
  - Ничего, я уже смирилась.
  Спустя пятнадцать минут путники подошли к широкому ручью. На другую сторону вел небольшой деревянный мостик, возвышавшийся над ручьем не более чем на четверть метра. Он был достаточно широким и прочным, чтобы по нему проехала телега. Для безопасности по обе стороны тянулись перила, прочно прибитые довольно толстыми досками к основанию моста. Подходя к ручью, подростки увидели скачущего вдалеке всадника. По той стремительности, с которой он приближался, можно было сказать, что он очень спешил.
  - Интересно, почему он так спешит? - произнес Александр свои мысли вслух.
  - Наверное, важное дело.
  Вдвоем дети спустились немного вниз по течению и стали жадно пить воду. Мучившемуся от жажды мальчику студеная проточная вода казалась необыкновенно вкусной.
  - А у вас во всех ручьях вода чистая? - поинтересовался он.
  - Смешной ты какой-то. Разве ее можно замарать?
  Саша вспомнил, что тут нет ни заводов, ни фабрик, которые могли бы сливать отходы в реки, и загадочно произнес:
  - Поверь, Алиса, воду можно замарать.
  Пока они разговаривали, к ручью подъехал посыльный. Под палящим солнцем жажда терзала его настолько сильно, что он решил сделать небольшую остановку. В спешке он спрыгнул с коня, спустился к ручью с противоположной от двух маленьких путешественников стороны моста, и наклонился над ручьем. Но прежде чем зачерпнуть ладонями воду, он решил удостовериться, что важнейшее донесение, которое он должен был доставить в город, не затерялось по дороге. Расстегнув верхние пуговицы рубахи, он вынул из потайного кармана запечатанный конверт. Этот карман был предметом его гордости. Ни одному портному не приходило в голову нашить карман с внутренней стороны одежды. А ему доводилось часто доставлять важнейшие государственные донесения, которые не должны были попасть в чужие руки. И он сам лично изобрел этот тайник в одежде, который не раз укрывал письма от шпионов и разбойников, останавливающих его на дороге. Посыльный еще раз пробежался глазами по написанному аккуратным почерком адресу: "Юго-восточная провинция, графство Оннейское, Мидлстон, графу Стеттеру." Все было правильно. Около семи часов назад он въехал во владения графа Оннея, и, если верить крестьянам, указавшим ему дорогу, сейчас подъезжал к Мидлстону. После проверки адреса, он снова распахнул свою рубаху. Все это он делал с поразительной быстротой. Учитывая важность письма, дорога была каждая секунда. И как раз по вине этой спешки, он сунул конверт мимо кармана. Проскользнув вниз, конверт выпал из не заправленной рубахи и упал в бурлящую воду. Подхваченное течением письмо быстро начало удаляться. Увидев это, посыльный сделал молниеносный прыжок в сторону течения. И он без сомнения схватил бы это письмо, если бы со всего маху не ударился лбом о мост, под которым благополучно проплыло важное донесение. Наблюдающий за всей этой картиной Александр зашел по колено в воду и подхватил проплывающее мимо письмо.
  - Бедняга, - с улыбкой на устах сказал он, кивая в сторону путника. Чужое горе почему-то всегда радует людей. - Это, наверное, больно. Нужно отдать ему письмо. Выйдя из воды, он собрался уже направиться к посыльному, но его взгляд привлекла большая печать на сургуче, надежно скрепляющем конверт. Саша невольно остановился, чтобы лучше ее рассмотреть. Печать представляла собой ладонь, на которую падает с небес луч света. Несколько секунд он стоял неподвижно и любовался этой печатью, словно впав в какое-то оцепенение.
  - Дай и мне посмотреть, - попросила Алиса, сгорая от любопытства.
  - Нет, нужно вернуть его хозяину, - ответил опомнившийся мальчик. - Чужие письма нельзя смотреть.
  - Ты же смотрел, - настаивала неугомонная спутница. - Ну, дай!
  От нетерпения девочка сама попыталась выхватить из рук Саши письмо, но тот держал крепко, и от рывка размокшая в воде бумага не выдержала. Верхняя часть, скрепленная сургучом с печатью, просто разорвалась.
  В это время оправившийся после удара посыльный вскочил и со всех ног бросился к детям.
  - Отдай сюда письмо! - гневно вскричал он. Его крик был каким-то диким и свирепым. Для этого мужчины доставить письмо в целости и сохранности, было делом чести. И поэтому он словно обезумел, и лишь возвращение конверта могло вернуть ему душевное спокойствие. Вид разъяренного мужчины, бежавшего с криками на двух подростков, напугал их. Разорванный конверт в руках Саши явно свидетельствовал о том, что им сейчас придется давать ответ за содеянное. За долю секунды мальчик представил, как он будет сейчас объяснять этому огромному разъяренному мужику, что это вышло случайно. Но в голове возникали только мрачные картины. И он решил, что лучше просто избежать таких объяснений. Бросив мокрое письмо на землю, он схватил Алису за руку и с криком "Бежим!" сломя голову побежал с ней в лесную чащу. А посыльный подбежал к письму, подобрал его и с ужасом увидел разорванный конверт.
   - Что вы сделали?!!! - неистово закричал незнакомец и, видя, что дети уже скрылись за деревьями, принялся изрыгать проклятия. - Да чтоб вас орки разорвали! Да поглотит вас пасть троглодита! Меня же повесят за вскрытое письмо. Пусть вам глаза птицы рух выклюют! Вы ответите за это, адские отродья!
  Густо росший вдоль ручья кустарник надежно спрятал двух маленьких беглецов. Посыльный еще раз посмотрел на письмо, сел на своего коня и галопом поскакал дальше. Он даже забыл, что хотел пить. Сейчас его мысли были направлены только на то, как воспримет граф Стеттер вскрытое письмо.
  А подростки, тем временем, забежали в гущу леса и притаились, слушая, не побежит ли за ними посыльный. Они слышали все проклятия, которые накликал на их головы посыльный. Затем до них донесся удаляющийся топот копыт.
  - Похоже, он уехал, - сказала девочка.
  - Да. Можно выбираться отсюда, - ответил Саша.
  Медленно, прислушиваясь на каждом шагу, они вышли из зарослей, вернулись на дорогу и снова продолжили свой путь.
  - Похоже, это важное письмо, - начала разговор Алиса. - Этого гонца ждут неприятности.
  - Но мы же ничего не сделали, - возразил мальчик. - Письмо осталось у него.
  - Мы порвали конверт. Папа говорил, что за вскрытие важного королевского письма могут даже повесить.
  - Мы же не специально. А ты когда-нибудь видела такую печать?
  - Я ее даже рассмотреть как следует не успела из-за тебя.
  Мальчик с досадой поглядел на Алису.
  - Ну, может, если я тебе опишу, тогда ты что-нибудь вспомнишь. Там нарисована такая рука, ладонью вверх. И прямо на ладонь с небес, затянутых тучами падает узкий лучик света.
  - Хм. Может быть, это печать ордена Длани Света. Этот орден охраняет западные границы Эрафии. Но довольно странно, что это письмо прислали сюда. Мы на юго-восточной границе. Слишком далеко это письмо забрело.
  - А у нас в мире можно письмо за одну секунду доставить на любое расстояние, - похвастался Саша.
  - Ой, я уже как будто и забыла, что ты из другого мира. Но как это возможно? - удивилась девочка. - Прямо за секунду, и на любое расстояние?
  - Еще как возможно. Для этого есть такое изобретение как компьютер и интернет.
  - Я никогда не слышала такие слова. А расскажи про свой мир, мне так интересно послушать.
  Оставшуюся часть дороги Саша рассказывал про свой мир. Про интернет и электронные письма. Про электричество и автомобили. Девочка все это слушала с восторгом, но особенно ей понравились рассказы о самолете. И хотя сам мальчик никогда не летал, но рассказывал он об этом очень красочно, будто летать для него - это обыденное дело.
  После ручья дорога несколько раз разветвлялась, и девочка, ни секунды не сомневаясь, указывала верное направление. Солнце уже пошло на спад, и уже не светило прямыми лучами на голову. Вскоре его начали закрывать макушки деревьев. В тени идти было приятнее и не так утомительно. В такой жаре намоченные сапоги мальчика быстро подсохли, и теперь он шагал легко и уверенно. Наконец, после очередного поворота из-за деревьев показались казармы. Они были построены словно на огромной поляне. Лес отступал от ограждающих территорию казарм стен, а затем снова виднелся густой ряд деревьев. Дорога тоже выходила на эту громадную поляну, проходила за метров двести от ворот, и снова уходила дальше вглубь леса. Путники подошли ближе, и увидели, что возле ворот сидит пожилой мужчина. На нем были доспехи рыцаря, а в руках он держал большой меч. Саша сразу вспомнил из игры все его характеристики. Десять очков нападения, двенадцать защиты, шесть - девять урона. Интересно, а у него так же тридцать пять здоровья, или от старости уже немного меньше? От этой мысли Александру стало смешно. Но старый мечник смотрел на них явно не одобрительно. Суровый взгляд и густая, но короткая черная бородка придавали его лицу свирепое выражение. Рядом со стариком на земле лежал еще один такой же меч, как и тот, что он держал в руках.
  - Что вы здесь забыли, малыши? - Начал он, пропустив стадию приветствия.
  - Я уже не ребенок, - решительно ответил Александр. - Я пришел сюда, чтобы стать рыцарем.
  - Рыцарем, говоришь? Ха посмотрим, что ты можешь. На держи меч.
  Старик поднял с земли меч и кинул его Саше. Для пятнадцатилетнего парня этот меч был слишком тяжелым, но мальчик безропотно взял его в две руки и принял боевую стойку, которой научился в детстве, смотря фильмы про средневековых рыцарей. Вскинутый вверх тяжелый меч заставлял напрягать все мышцы, но Саша старался казаться расслабленным. Старый мечник без труда удерживал свой меч одной рукой и медленно шел вокруг мальчика, явно стараясь тянуть время. Тем не менее, опытный воин явно был готов к любым действиям со стороны соперника. Алиса оставалась в стороне и с беспокойством наблюдала за поединком.
  Так глядя друг другу в глаза, они прошлись один круг. Саша был бы рад продолжить этот танец перед боем, но почувствовал, что если продержит этот тяжеленный меч еще хотя бы десять секунд, то нанести удар уже просто не сможет. Тогда он замахнулся настолько быстро, насколько смог и нанес удар сверху вниз по старику. Но для рыцаря он двигался настолько медленно, что тот успел заскочить мальчику за спину. Одной рукой он схватил волосы маленького соперника и с силой дернул их назад. Тот навзничь повалился на землю, но меч из рук не выпустил. Быстро вскочив на ноги, он снова приготовился к нападению. На сей раз, Саша ударил сбоку, но мечник отбил этот удар, и снова повалил его на землю. Так старик бросал мальчика наземь раз пять, но Саша неизменно вставал, и снова пытался атаковать.
  - Довольно, - произнес старик. - Хоть ты и слаб, да еще и глуп, но стойкость у тебя есть. Мышцы можно накачать, глупость наполнить знаниями и опытом, но если нет силы духа, то вряд ли чего-то можно добиться. Так что я даю тебе шанс поучаствовать в отборе. Проходи во двор, там тебе покажут, куда идти.
  Саша в порыве радости повернулся к Алисе, но, вопреки всякой логике, у нее было грустное выражение лица.
  - Ты не рада за меня? - удивился мальчик.
  - Нет, я очень рада. Теперь ты сможешь научиться сражаться и спасешь свою маму. Мне только грустно от того, что мы с тобой больше не увидимся.
  - Ну что за глупости ты говоришь? - начал разубеждать ее мальчик. - Тут всего три часа пути до города. Я буду часто тебя навещать.
  Он уже и забыл про угрозы Кристиана, обещавшего расправиться с мальчиком, как только тот появится на пороге его дома.
  - Если хочешь стать рыцарем, - встрял в разговор старик, - тебе придется забыть про девок на ближайшие пять лет. Иначе можешь сюда и не соваться.
  - Ну, я все равно найду тебя, когда стану рыцарем, обещаю. И еще мне кажется, что я тебя... - он хотел сказать, что любит ее, кинуться к ней, крепко-крепко обнять и поцеловать, но слова застряли в горле. И, в конце концов, он сказал: - я тебя никогда не забуду.
  Алиса ждала признания. Ждала, но так и не услышала. От этого на душе стало еще печальней. Она выдавила из себя два слова: "Спасибо Саша" и пошла обратно по дороге в город. Она даже не попрощалась, потому что понимала: если повернется, то Саша увидит ее слезы. Мальчик с минуту смотрел ей в след, и затем вошел в открытые двери, подгоняемый суровым стариком.
  
  
  
  Глава 12
  
  
  
  Изнывающий от жажды посыльный добрался до города. Промокшее письмо уже успело подсохнуть, но теперь скомкалось и потеряло свой безупречный внешний вид. Но это было ерундой по сравнению с тем фактом, что конверт был вскрыт. За такое донесение от военного ордена посыльному выносили смертный приговор на трибунале. И гонец это прекрасно знал. Он с радостью сбежал бы из города, и затерялся в какой-нибудь королевской провинции, если бы не знал всей важности этого донесения. Что бы ни случилось в дороге, а это письмо должно было попасть в руки адресата, даже ценой жизни посыльного. И сейчас он ехал чернее тучи, так как знал, что двигается прямиком навстречу смерти.
  Найти нужный дом не составляло труда. Граф Стеттер, которому и было послано письмо, поселился на главной улице, так что любой прохожий без раздумий указывал посыльному направление. И через пятнадцать минут после въезда в город, тот был уже у дома. Посыльный спешился, подошел к двери и постучал. В глубине души у него оставалась надежда, что Стеттер ему поверит, и не придаст военному суду. Ведь это всего лишь случайность. Глупые, несмышленые дети, только и всего. Двери открылись. На пороге стояла молодая красивая девушка в одежде горничной. Длинное коричневое платье, поверх которого красовался белый кружевной фартук, прекрасно смотрелось на стройной фигуре. Ее внешность каким-то странным образом сразу расположила к себе стоявшего на пороге мужчину. Искренние глаза и непринужденность в движениях вызвали у него симпатию. Но это не могло развеять тоску, отражавшуюся на его лице.
  - Я к графу Стеттеру с важным донесением, - заявил он голосом героя, самоотверженно идущего на смерть.
  - Хорошо, - сказала девушка, впуская гонца. - Но только граф сейчас обедает. Вы можете оставить письмо мне, я его передам, как только Его Светлость освободится.
  - Нет. Я должен передать это письмо лично в руки Стеттера, и без отлагательств. Отведите меня к нему прямо сейчас.
  - Я все понимаю, - ответила девушка с нотками тревоги в голосе, - но граф не любит, когда ему перебивают аппетит. Неужели это такое срочное дело, которое не может подождать и пятнадцати минут? Если это так, то я отведу вас, но его светлость будет очень зол, что его трапезу прервали.
  Возбуждать гнев графа посыльному было сейчас очень невыгодно. Ведь ему еще предстояло доказывать, что он не шпион, передавший важнейшую государственную тайну после вскрытия письма. А ведь именно от этого вельможи сейчас зависело, останется он жить, или будет казнен.
  - Хорошо, я подожду, - покорно согласился гонец.
  Девушка мило улыбнулась и предложила гостю пройти в комнату ожидания для важных гостей. Вдвоем они прошли в небольшую и хорошо обставленную комнату. Гость прошел по мягкому красочному ковру в середину комнаты и остановился. С одного взгляда было понятно, что его что-то сильно тревожит. Во всех его движениях наблюдалась нервозность и непонятно откуда взявшийся страх. Девушка ласково улыбнулась и предложила ему сесть в кресло.
  - Вы так взволнованы, - попробовала успокоить мужчину служанка. - Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?
  В этот голос она вложила столько ласки и страсти, что у любого мужчины перехватило бы дыхание от возбуждения. А ее томный взгляд посылал недвусмысленные намеки. Но гонец, казалось, даже не заметил этого. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме как о приближающейся смерти.
  - Принесите воды, пожалуйста, - ответил он пресным безразличным голосом.
  Девушка в недоумении вышла из комнаты.
  - Принесите воды, - пробурчала она. - У него что, нестоячка?
  Проходя мимо зеркала, она посмотрела на себя. Пухлые губки, выразительные глаза, роскошные волосы - все в ней было прекрасно. Платье отлично сидело, и подчеркивало ее красоту. Хотя, на идеальной фигуре любой наряд прекрасно бы смотрелся.
  - Не понимаю, - еще раз пробурчала себе под нос девушка, и пошла дальше на кухню.
  А посыльный тем временем остался один. Вся его решимость куда-то улетучилась. Сейчас он уже хотел просто сбежать, оставив это проклятое письмо прямо на столике. И только ценой большого самообладания он все еще не выпрыгнул в окно. Конечно, ему не поверят. Разве можно поверить в то, что письмо выпало из потайного кармана, и его порвали какие-то дети, невесть откуда взявшиеся так далеко от города? Конечно, эта история слишком невероятна, чтобы в нее поверили. Его примут за изменника и вздернут на виселице. Скажут, что он прочитал донесение, чтобы потом продать эту информацию эльфийским рейнджерам.
  В тот момент, когда он совсем упал духом, вошла служанка со стаканом воды. Гость подскочил и залпом осушил стакан. Мучившая жажда мгновенно отступила.
  - Что-нибудь еще? - услужливо спросила девушка.
  Этот милый голос и привлекательная внешность зародили в его душе неосознанное доверие. А может это просто от безысходности он хватался за любой шанс, чтобы избежать обвинений. Гонец вдруг резко замер в раздумьях, а затем спросил:
  -Как вас зовут?
  - Мэри, - нерешительно ответила служанка. Этот вопрос словно ошарашил ее.
  - Послушайте, Мэри, у меня нет времени. Вы можете отдать это письмо графу, как только он освободится?
  - Конечно. А вы уже уходите?
  - Да, мне нужно бежать. Только вот что: это очень ценная информация. Я вам доверяю. Отдайте это письмо лично в руки Стеттера и как можно скорее.
  - Я так и сделаю, можете не сомневаться, - заверила посыльного служанка.
  А тот быстро выскользнул из комнаты, и бегом выбежал из дома. На пути он никого не встретил, чему был безумно рад. На улице он отвязал своего коня, и поскакал прочь из города. Совесть его была чиста. Письмо попадет в руки адресата, но посыльного уже никогда не найдут. Назад дороги не было. Теперь он был дезертиром и вынужден скрываться. Одно радовало: он был ЖИВЫМ дезертиром. Ведь это лучше, чем с позором погибнуть от нелепой случайности.
  Мэри осмотрела конверт и, к своему изумлению, обнаружила, что он был вскрыт. Ни минуты не колеблясь, она вытащила письмо и быстро прочла содержимое.
  - Ого, какая удача, - произнесла она мысли вслух. - Я и не думала, что это будет так легко. Теперь письмо точно в надежных руках.
  Затем горничная опустила письмо под вырез платья и вышла из комнаты. В гостиной она столкнулась с управляющим. Это был уже немолодой мужчина, с небольшой лысиной на макушке, которую он всегда старательно пытался зачесывать.
  - Мэри, где тебя носит? - недовольно прикрикнул он. - Ты у меня дождешься, и я скажу графу, чтоб он тебя выгнал.
  - Ах, какой вы бесчувственный человек! - кокетливо заявила она. - Разве можно выгнать такую беззащитную девушку с тремя детьми на руках?
  - Мммм. Ты как гарпия-ведьма, - проворчал в ответ управляющий.
  - Нет, я намного красивее, - с улыбкой произнесла девушка, положив свою нежную руку на плечо начальника. От нежного прикосновения мужчина вздрогнул от желания, но не посмел позволить себе лишнего. Затем, сбрасывая с себя пелену закравшихся в голову постыдных мыслей, передал распоряжение:
  - Быстро сервируй стол. Его Светлость приказал подать обед. А кто там еще приходил?
  - Приходил? А, да так, бродяга. Просил стакан воды.
  - Ну все, ступай. Стол должен быть готов к трапезе через пять минут.
  Девушка улыбнулась ему своей нескромной улыбкой и побежала на кухню. "Как легко управлять мужчинами, - подумала она. - Стоит им только улыбнуться, и они сразу готовы тебе все простить."
  После обеда граф Стеттер пошел в свой кабинет. Последнюю неделю у него было скверное настроение. Мэри быстро убрала со стола, и потихоньку выскользнула из дома. За месяц работы она уже хорошо изучила повадки хозяина. В такие моменты ему уже ничего не нужно было, а значит, она могла потратить время с пользой для себя. Выйдя на улицу, обладательница трофейного письма быстро зашагала к Ратной площади, и через двадцать минут была уже на месте. Нащупав для уверенности конверт у себя под платьем, она вошла в казармы и направилась в кабинет председателя комиссии по отбору рекрутов.
  -Мэри! - воскликнул Кэрн, когда охрана впустила девушку в его кабинет. - А я уже подумал, что зря тебе плачу такую большую сумму. Где тебя, черт побери, носило? И какие новости о Стеттере вы мне принесли?
  - Вы весьма ошибались на мой счет, мистер Тернер, - иронично ответила девушка. - Вы мне слишком мало платите, если учесть то, какую важную весть я вам принесла.
  - Неужели Стеттер собрался покинуть город? - с опаской предположил воин.
  - Скажу вам одно: граф в добром здравии и готов выехать со своим войском в любой момент по первому требованию короля. И каких-нибудь полтора часа назад посыльный привез ему письмо из ордена Длани Света.
  - Да опалит меня коса архидьявола! - воскликнул в возмущении Кэрн. - Это не должно произойти! Еще слишком рано. Кристиан, обухом тебя по голове. Какого черта ты ждал целых два года?
  - Не волнуйтесь так. Граф еще не скоро покинет город. Ведь это письмо он так и не получил.
  - Оно у тебя?!
  От волнения Кэрн даже подскочил со своего стула. Отчаяние и подавленность сразу исчезли. Теперь его глаза переполняла надежда.
  - Да, оно у меня. И я вам с радостью его отдам. Но только мне кажется, что мои услуги слишком дешево вам обходятся. Нужно же мне как-то кормить моих детей.
  Обрадованный воин кинул на стол мешок с золотыми монетами.
  - Вот этого тебе за глаза хватит. А про своих детей, которых у вас нет, можешь другим впаривать.
  Девушка взвесила в руках мешок, и удовлетворенно улыбнулась.
  - А вы хорошо проверяете своих агентов.
  С этими словами она засунула руку между своих пышных грудей и извлекла ценное письмо.
  - Вот ваше письмо. А теперь мне пора.
  - Из всех моих агентов, с тобой мне работать приятнее всего, - ответил Кэрн. - Может, зайдешь ко мне в свободное время? Я буду чертовски рад тебя видеть.
  - Мистер Тернер, не забывайте, что вы мне платите за несколько иные обязанности.
  Девушка повернулась и пошла к выходу, а председатель комиссии глядел ей в след, не в силах оторвать взгляда. Но после ухода гостьи его внимание сразу же переключилось на полученное только что письмо.
  
  
  
  Глава 13
  
  
  
  После ухода Мэри, Кэрн, недолго думая, схватил конверт и достал из него письмо. Вид подсохшего и смятого клочка бумаги привел его в негодование. "Уж если бы такое важное письмо принесли мне в таком виде, я бы немедленно распорядился вздернуть гонца", - подумал он. Но как бы там ни было, а он все равно с жадностью погрузился в чтение.
  "Здравствуй дорогой друг, - читал воин. - Как жаль, что приходится писать тебе при таких прескверных обстоятельствах, но выбора у меня нет. Вот уже два месяца, как на западные границы ужесточились набеги варваров и лордов подземелий. Они атакуют небольшие города, нанося нам огромные потери. Сначала эти атаки казались случайными, но сейчас я все больше склоняюсь к тому, что они хорошо спланированы и управляются из одного штаба. Если это так, то Эрафии угрожает серьезная опасность. Боюсь, что орки объединились с монстрами из темницы. Я уже неоднократно писал об этом Его Величеству, но он не внемлет моим словам и просит представить веские доказательства прежде, чем он отдаст приказ отправить подмогу. Боюсь, что веские доказательства для него будут только тогда, когда древние чудовища и черные драконы будут спокойно разгуливать по западной части королевства. Я не могу этого допустить и поэтому прошу тебя повести вторую резервную армию, которой ты сейчас командуешь, на помощь без приказа короля. Я знаю, что это преступление, но на кону миллионы жизней мирных граждан. Если подтвердятся мои опасения, то ордену Длани Света не выстоять. Заклинаю тебя, друг мой, поверь мне. Во имя Эрафии приди на помощь королевству.
  Сэр Уистон."
  "Хм, значит, Варвары объединились с чернокнижниками, - подытожил воин. - Черт возьми, это будет славная битва. У орков огромная и сильная армия, но в магии они как несмышленые дети. Но если их мощь разбавят чернокнижники, то они станут достойными противниками".
  С этими мыслями председатель комиссии откинулся на спинку стула и поглядел на часы. До конца рабочего дня оставалось всего три часа, после которых он ознакомится с результатами испытаний около полутораста подростков, и отправит на обучение ложного Александра. Время тянулось так медленно, что Кэрну казалось, будто оно вовсе остановилось. За час до заседания к нему пришел с докладом один из его слуг.
  - Ваша светлость, разрешите доложить? - Начал свою речь вошедший. Разумеется, Кэрн не обладал никаким титулом, но ему нравилось, когда его так называли. И от своих слуг он требовал именно такого обращения.
  - Говори уже.
  - Мальчика, подходящего под описание сапожника так и не удалось найти.
  - Черт бы вас побрал! Тупицы! - с возмущением крикнул Кэрн. - Вам что, эфрит глаза выжег? Как можно не заметить мальчика, который сразу всем бросается в глаза?
  - Мы прочесали весь город, но его негде нет, - начал оправдываться слуга. - Мы установили дозор вокруг дома Кристиана. Если этот Саша там появится, мы его сразу схватим.
  - Хотя бы это додумались сделать, - недовольно буркнул начальник. - Что-нибудь еще?
  Докладчик немного замялся, думая, стоит ли рассказывать о таком пустяке, но все же решил оповестить начальника и об этом.
  - Дворецкий пришел в себя. Он грозит, во что бы то ни стало разыскать и убить утреннего гостя.
  - Что?! - эта новость была явно не по вкусу "Его Светлости". - Скажите ему, чтоб он убирался из моего дома! Я больше не нуждаюсь в его услугах. И если он приблизится к моему другу меньше чем на сто шагов, тогда я лично его кишки на копье намотаю. Еще новости?
  - Нет. Это все.
  - Хорошо, можете идти.
  Хотя дворецкий и вызвал в Кэрне бурю негодования, но все же его намного больше волновал этот неизвестно куда запропастившийся подросток.
  Заседание комиссии по отбору рекрутов прошло успешно. В эту неделю на обучение были отправлены семь самых сильных ребят и Марк, записанный под именем "Саша". Для сына сапожника это был самый радостный день в его жизни.
  После заседания Кэрн положил в заплечный мешок кроссовки, и отправился навестить своего ново-обретенного друга. Кристиан открыл дверь с надеждой в глазах, которая мгновенно угасла, как только тот увидел старого друга. Лицо его снова омрачилось.
  - А. это ты, Кэрн. Проходи, - пригласил гостя в дом Кристиан.
  - Что стряслось, дружище? - спросил гость. - На тебя напал элементаль печали?
  - Да это все из-за Алисы. Негодница куда-то сбежала. Ее почти весь день нет. Раньше она так долго не пропадала.
  - Ты что, на девку управы найти не можешь? - подколол Кристиана друг, но увидев его сердитый взгляд, понял, что на эту тему лучше не шутить.
  - Ты лучше скажи, приходил ли к тебе Саша?
  - Да не переживай, пришел ко мне твой парень. Я его уже определил. Тринадцать лет, зовут Сашей.
  - А ты уверен, что это был именно он? - с сомнением спросил Кристиан.
  - Вот, смотри. Его шмотье?
  С этими словами Кэрн достал из своего мешка кроссовки и показал их другу.
  - Да, это точно он, - подтвердил тот. - А в каком часу он к тебе пришел?
  - С самого утра, и сразу к нам в казарму.
  На лице хозяина дома отразилось облегчение.
  - А я уже думал, что она сбежала с этим мальчишкой. Но раз он с самого утра у тебя в казарме, то она не могла с ним встретиться.
  Только сейчас Кэрн понял всю серьезность ситуации. Как раз он-то не сомневался, что девочка встретилась с Александром. Иначе его люди давно бы уже нашли этого злосчастного подростка. Все его планы трещали по швам. Если Алиса вернется с неуловимым мальчишкой, либо просто упомянет о нем при отце, то тот поймет, что его друг обманул его. И дальнейшее "сотрудничество" с Кристианом будет существенно затруднено. Нужно было срочно что-то предпринимать. Но что? Лишь один человек мог подсказать выход.
  - Я бы еще потрепался с тобой, Кристиан, - поспешил откланяться гость, - но, черт побери, у меня совсем нет времени. Я завтра к тебе зайду. Ты же найдешь время для старого друга?
  Несмотря на то, что сам он был взволнован, голос его звучал спокойно, а движения смотрелись естественно.
  - Да какие могут быть дела у старика-затворника, живущего на скопленные в юности сбережения? Завтра я тебя жду.
  - Тогда до встречи.
  Кэрн потрепал друга по плечу и быстрым шагом покинул его жилище. Оказавшись на улице, бывший председатель комиссии спешно оседлал свою лошадь и поскакал галопом. Ему обязательно нужно было что-то сделать до возвращения Алисы, а ведь та могла вернуться в любой момент.
  Алиса, тем временем, уже подходила к городским воротам. Она знала, что с наступлением темноты городские ворота закрывают, поэтому очень спешила. До дома оставалось всего полчаса ходьбы по запутанным вечерним улицам.
  Всадник проскакал через весь город, заставляя прохожих разбегаться в стороны, чтобы не попасть под копыта. Вскоре он остановился около маленького домика. Этот домик стоял прямо возле городской стены, отделенный небольшим расстоянием от остальных домов. Из-за этого создавалось впечатление, что в нем живет отшельник. И ни у одного путника, ищущего ночлег в этой части города, не возникало даже мысли искать приют именно в этом домике. Кэрн соскочил с коня, и приблизился к двери дома. Но чем ближе он подходил, тем больше становился безотчетный страх перед этим домом. Воин не мог даже сказать, чего именно он боялся в этот момент, но когда он подошел к двери, страх превратился в леденящий душу ужас. Воину хотелось плюнуть на все и бежать из этого места. Но он нашел в себе силы, и взял свои чувства под контроль. Это было так же сложно, как самоубийце решиться прыгнуть с огромной скалы в зияющую пропасть. Преодолев себя, Кэрн забарабанил в двери, и как только он сделал первый удар, как страх мгновенно пропал.
  Дверь сама отворилась под мощным натиском кулака, и путник вошел в хижину. Этот маленький домик состоял из одной комнаты. Там было только то, что необходимо для жизни и ничего лишнего. Кровать, стол с парой стульев и большая печь в углу. Вся мебель, как и стены дома, выглядели ветхими и убогими. Как, впрочем, и сам хозяин.
  За столом сидел тот самый старик, который подсказал Александру дверь дома, в котором жил Кристиан. На нем была все тот же серый балахон, а седая борода придавала все тот же загадочный вид. Вот только его посох сейчас был не в руках, а стоял в углу возле печи, в которой варилась какая-то похлебка. Во всяком случае, запах оттуда шел довольно аппетитный.
  - Никак не привыкну к этому страху, - проговорил с раздражением гость. - Это все равно, что самому совать голову в пасть адскому церберу.
  - Я не люблю гостей, так что лишь крепкие духом могут оторвать меня от дел, - ответил на это старик и жестом пригласил сесть. Кэрну, правда, было непонятно, какие такие дела можно делать в этом пустом доме, от которых могут отвлечь гости.
  - У нас проблема, - сказал Кэрн, садясь на стул. - Ты был прав, старик. Кристиан сам пришел ко мне. Только он пришел с просьбой принять на обучение одного парня. Но этого парня, черт бы его побрал, я так и не нашел. Зато с этой задачей справилась дочь Кристиана. Я уже сказал старому другу, что выполнил просьбу. Если она придет домой, и разоблачит меня, наши планы полетят псу под хвост. Что нам теперь делать?
  При этих словах старик самодовольно усмехнулся.
  - Сын мой, все что ты мог, ты уже сделал. Теперь просто стоит подождать.
  - Но она еще не пришла домой. Скажем, нападение на дороге может полностью решить проблему.
  - Ее время очень скоро придет, - угрожающе заявил старик. - Но сейчас не стоит ничем тревожить твоего друга.
  - Нет, старик. Я...
  - Я тебе сказал!!! - вскрикнул в негодовании старик. В этом голосе было столько ярости, что Кэрн отшатнулся. Его властное лицо просто излучало ненависть, перед которой сжималось сердце. Но через мгновение старец успокоился и снова принял благодушный вид. - Сын мой, с девочкой пока ничего не должно произойти. Поверь мне, все обойдется.
  Гость осекся и решил больше не перечить этому добродушному на вид старцу. Какой-то странной силой обладал этот старик. Вспышка гнева заставила трепетать от страха такого прожженного в боях война, как Тернер, и ему это очень не понравилось. А старик тем временем продолжил:
  - Завтра ты должен будешь вручить Кристиану письмо, пришедшее для Стеттера. А теперь уходи. У меня больше нет на тебя времени.
  Кэрн мгновенно повиновался. Он даже побоялся спросить, откуда тот узнал о письме. Без лишних слов он вышел за дверь. А хозяин проводил гостя своим добрым взглядом, словно и не был только что в ярости. Когда же за дверью раздался удаляющий цокот копыт, старик подошел к печи и принялся доваривать свою похлебку.
  
  
  
  Глава 14
  
  
  
  Еще не стемнело к тому времени, как Алиса благополучно дошла до дома. Пока она шла по лесной тропке, грусть от расставания с Александром уже не так сильно терзала ее душу, так что ей не составляла труда придать себе веселый вид при общении с отцом.
  Подойдя к дому, она сначала хотела влезть в свою комнату через окно, но створки окон были прочно закрыты. Это значило, что отец уже заходил в ее комнату и видел, что дочери там нет. Смысла прятаться не было, и девочка зашла через двери.
  - Где ты была? - с порога накинулся на нее отец.
  - Я гуляла, - простодушно ответила она.
  - Гуляла?! Тебя весь день не было дома. Ты же знаешь, что того, кто не слушается родителей, похищает многоголовая болотная гидра! Я же за тебя переживал!
  Кристиан с самого детства пугал девочку этим монстром, чтобы та беспрекословно его слушалась. Но Алиса уже выросла и знала, что никакая гидра никого не похищает.
  - Папочка, ну не сердись, пожалуйста, - жалобным голосом пролепетала она. Этот прием всегда смягчал сердце разгневанного отца. Вот и сейчас он возымел действие.
  Кристиан продолжал делать разгневанный вид, но в его глазах читалась нежность и забота. И только дети с их удивительной интуицией могут уловить эту перемену.
  - Где ты гуляла так долго и почему ушла без спроса?
  - Но тебя же не было дома. Я была расстроена тем, что ты выгнал Сашу, и мне хотелось просто пройтись по улицам. Я сама не заметила, как пролетело время. Прости, что заставила тебя волноваться.
  - С тобой сплошное горе, - совсем смягчившись, проговорил отец. - Ты, наверное, весь день Сашу искала. Причем зря. Его уже приняли в казармы. Так что у тебя есть целых пять лет, чтобы выкинуть его из головы.
  Удивлению девочки не было границ. Как отец мог узнать, что Саша поступил в казармы? Неужели кто-то из знакомых видел, как она провожала мальчика? Тогда почему ему не сказали, что она была с ним? Эти вопросы остались без ответа. Она хотела разузнать об этом побольше, но отец яростно пресек ее вопросы.
  - Отныне в моем доме запрещено говорить о Саше, и обо всем, что с ним связано! - установил новое правило хозяин дома. - А теперь пойдем кушать. Я сварил яйцо грифона. Вижу, ты не сильно голодала в дороге.
  Кристиан кивком головы обратил внимание девочки на мешочек с остатками съестных припасов, который та до сих пор держала в своей маленькой ручке. От волнения и страха быть разоблаченной, Алиса даже забыла спрятать улики. Слегка покраснев, она пошла на кухню и выложила недоеденное на стол. Отец понял, зачем девочка брала с собой еду и почему так долго гуляла по городу. Не будь он так уверен, что Александр с самого утра был в казармах у Кэрна, он бы, без сомнения, заметил, что ломоть хлеба разломан на два больших куска, и оба они были покусаны.
  За ужином разговор не клеился. Оба были погружены в свои мысли. Лишь изредка отец прерывал тишину замечаниями, что нужно купить сахар, и что уже пора прибираться в доме.
  После ужина Алиса убрала со стола посуду, помыла глиняные тарелки и отправилась в свою комнату. Только здесь, в одиночестве, она могла дать волю чувствам. В душе словно что-то прорвалось, и в голове всплыла фраза отца: "Так что у тебя есть целых пять лет, чтобы выкинуть его из головы". Слезы опять навернулись на глаза.
  - Нет, я его не забуду, вполголоса твердила девочка сама себе. - Я клянусь, что буду ждать его столько, сколько потребуется!
  
  
  
  Глава 15
  
  
  
  После ухода Алисы, Саша повернулся к старику и медленно поплелся в открытые ворота. Войдя внутрь, он увидел огромную тренировочную площадку, на которой тренировалось множество подростков, не многим старше его. Видно было, что все они были разбиты на группы по четыре человека, и каждая группа занималась своим делом. Некоторые бегали вокруг площадки, кто-то отжимался, а другие, с мечом в руках, учились парировать выпады. У мальчика просто разбегались глаза, и он остановился в нерешительности. Заметив новенького, один из рыцарей поспешил на помощь.
  - Эй, новенький, следуй за мной! - громко крикнул он. Александр проследовал за своим провожатым через весь двор, стараясь не мешать тренирующимся, и вошел в небольшое здание. Выглядело оно как обычный склад. Высокие потолки, и полное отсутствие мебели создавали атмосферу какой-то опустошенности. Благодаря большим окнам, расположенным над самым потолком в стенах по бокам от двери, помещение было хорошо освещено. В противоположной от входа стене не было окон, но зато там были большие двустворчатые двери, запертые на засов. В помещении уже ждали еще десять таких же новичков, как и он. Провожатый быстро удалился, как только показал дверь, куда Саша и вошел, так что не было никаких инструкций, что делать и кого ждать. Ребятам еще не выдали форму, и благодаря своей одежде Александр разительно отличался от других. Это сразу привлекло к нему внимание остальных подростков.
  - Ох ты! Да это тот самый охотник на архидъяволов! - вскрикнул мускулистый парень, который по виду был старше остальных на пару лет. Саша мгновенно узнал в нем того парня, который первым заговорил с ним вчера при входе в город. Вот уж кого-кого, а его Саша никак не ожидал здесь увидеть. А парень продолжал насмехаться:
  - А я тебя недооценивал. Думал, что ты сдохнешь с голоду. Хотел вернуться и предложить услуги своего отца, да у тебя все равно не было чем заплатить.
  - Не волнуйся обо мне, лучше за собой следи, - огрызнулся мальчик. Его возмутило, что сын гробовщика уже успел рассказать о нем всем окружающим. А еще говорят, что сплетничают только девушки. Из суровой школьной жизни выходец из другого мира давно усек одно правило: если не будешь отвечать на оскорбления, то над тобой будут издеваться все, кому не лень. А Саша отнюдь не хотел становиться мальчиком для битья.
  - Гляди-ка, а щенок умеет огрызаться, - вступил в разговор паренек с карими глазами и черными как смоль волосами. Его округлое загоревшее лицо расплылось в легкой улыбке.
  - Чего вы прицепились к парню, - заступился за Сашу невысокий паренек с зачесанными на бок светлыми волосами. - Ну и что, что выглядит он странно. Но разве это повод для того, чтобы над ним издеваться?
  - Откуда вообще этот шкет? - спросил парень в зеленой крестьянской робе и зеленых штанах. - Он явно не из наших. С какой стати он сюда сунулся? Может, сначала мы его испытаем? Так ли он хорош, чтобы на равных тягаться с нами?
  Он угрожающе потирал свой кулак. Саша чувствовал сейчас себя маленькой мышкой, вокруг которой столпилась куча кошек, и решают, кто первый имеет право в него вцепиться. И каждый из них был достаточно физически развит, чтобы легко уложить новенького на лопатки. Кроме, возможно, одного толстяка, стоящего немного поодаль. В силу своей комплекции он не мог быть проворным, и Саша оценил свои шансы как пятьдесят на пятьдесят. Конечно, если жирдяю удастся налечь на него всем своим весом, то Александр будет сразу повержен. Но он отнюдь не собирался стоять на месте. Впрочем, доказывать свою силу на самом слабом противнике - совершенно бесполезное занятие. Так что мальчику оставалось только ждать разворота событий и готовиться к худшему.
  - Нет, пусть живет, - ответил сын гробовщика. - Хочу посмотреть, как хиляк собирается пройти испытание.
  - С какой стати мы должны его пускать на испытание? - запротестовал как раз тот паренек, в котором Саша признал слабейшего. Он был низкого роста, но зато в ширине спокойно мог потягаться с взрослым мужчиной. Про таких как он Сашины сверстники говорили "бочка с салом".
  - Я сам его сейчас взобью, как свежее тесто, - продолжал он.
  - Эй, толстый. Ты бы завязывал с тестом, а то даже у моего отца такого широкого гроба не найдется, - ответил старший.
  Эта насмешка резко осадила толстяка. Но тот продолжал зло поглядывать на новоприбывшего. Саша хотел поблагодарить сына гробовщика, но вдруг раздался звук распахнувшейся двери. На пороге появился старик, принимавший новобранцев у ворот, и все внимание мгновенно переключилось на него.
  - Я рад, что вас здесь так много, - сказал рыцарь, подходя ближе. - Значит, в Эрафии еще хватает храбрых ребят. Помните, что когда вы окончите обучение, вам придется служить верой и правдой своему командиру. И если он пошлет вас в смертельный бой, вы должны будете умереть с честью. Все ли вы готовы умереть в бою, не посрамив свое доброе имя?
  - Да! - раздалось пару выкриков.
  - Кто не готов, проваливайте отсюда. Бесстрашным защитникам королевства нужны трусы, которые будут работать на поле и обеспечивать армию продовольствием.
  Никто из присутствующих не сделал ни шага. Старик одобрительно кивнул головой.
  - Вы будете обучаться у меня и моих учеников, которые уже показали, что они являются достойными рыцарями. Мое имя Генрих. В ближайшие пять лет я буду для вас и отцом и матерью. Я научу вас любить и защищать свою родину, доблестно сражаться за честь короля и звания рыцаря. Но не все достойны стать рыцарями. Лишь четверо из вас пройдут мое испытание. Оно покажет, кто из вас самый смелый и отважный. Мне не нужна ваша физическая сила и ловкость, как в городских казармах. Мне нужны ваши бесстрашие и решительность.
  С этими словами Генрих подошел к большой двери в дальней стене, и жестом подозвал остальных. Когда все присутствующие встали возле него, он снял засов, и распахнул двери. Открывшаяся комната была довольно большой, около десяти метров в длину. Но вместо пола внизу была пустота. Она словно тянулась в бесконечность до самого основания мира. Лучи вечернего солнца, пробивавшиеся сквозь узкие проемы окон, шли далеко вглубь, но зловещая тьма в глубине провала поглощала их, застилая все черной мглой. От дверей до задней стенки комнаты тянулась узенькая доска толщиной в ступню, которая соединяла эту дверь с другим точно таким же выходом из комнаты с противоположной стороны.
  - Из этого провала раньше выходили порождения зла, - зловеще проговорил рыцарь. - Бывает, до сих пор ночью здесь слышатся злобное рычание, и хлест их адских плетей. Вы говорили, что готовы отдать свою жизнь, не посрамив своего доброго имени. Четверо из вас, кто сумеет перейти эту пропасть, докажет мне, что достоин по праву считаться моим учеником. Но если вы сорветесь, то вас ожидает незавидная участь в лапах этих монстров в глубине бездны. А теперь докажите, что вы достояны.
  Старик отошел от пропасти и принялся наблюдать за подростками. Те подходили к доске, смотрели вниз и с ужасом в глазах отступали обратно. Саша тоже подошел к дверному проему и заглянул внутрь. По телу пробежали мурашки. Такого леденящего душу ужаса он никогда не испытывал. Но он знал, что должен одолеть свой страх, во что бы то ни стало. Во имя своей матери, ведь ей нужна его помощь. Но инстинкты брали свое. Как только он подходил к пропасти с твердым намерением ступить на доску, воля покидала его, и он тут же в ужасе отшатывался от провала. Так продолжалась некоторое время. Никто не мог даже занести ногу над пропастью. Но вот к двери подошел старший, перекрестился и стал одной ногой на доску. Все с ужасом смотрели на смельчака. Но он не думал отступать. Он сделал шаг, еще один, потом еще. Но по мере того, как он отходил от края, узкая доска начинала все сильнее шататься под его весом. Казалось, что она не выдержит. Видно было, что парень напрягает все мышцы своего мускулистого тела. Остальные начали его подбадривать, и под общие слова поддержки, он преодолел препятствие и вышел из комнаты с противоположной стороны. Дойдя до конца, он перескочил на ту сторону и быстрее отбежал от зловещей ямы.
  - Ну, чего встали? - подгонял ребят Генрих. - Видите, все возможно. Смелее!
  Этот героический переход вселил в подростков уверенность. Через некоторое время на доску встал парень с зачесанной челкой. Ценой неимоверных усилий и он смог преодолеть препятствие. Когда он был посредине, Саша видел, как у того трясутся ноги, и невольно представлял себя на его месте. Он вновь и вновь подходил к пропасти, но не мог себя пересилить. Наконец третий мальчик взошел на доску. Это был тот самый паренек в зеленой робе, который уже хотел навесить пару тумаков Александру. И он вскоре оказался на той стороне. Трое уже были определены, и Саша знал, что он должен быть четвертым. Но никак не мог себя заставить. В душе он обзывал себя трусом, маменькиным прихвастнем, ничтожеством, но ругательства не помогали. Эта пропасть была сильнее его силы воли. Наконец четвертый мальчик встал на доску. В этот момент в душе у Саши все похолодело. В голове проносилась куча укоризненных мыслей: "Я не справился. Я последний трус. Обещал умереть ради матери, но не смог преодолеть свой страх. А от заветной цели отделяли всего каких-то десять метров. И я даже не попытался. Какое же я ничтожество!" Все было потеряно. У него был шанс, и он его упустил.
  А вставший на доску парень тем временем медленно продвигался вперед. Он сделал три шага, но ноги у него так затряслись, что он еле стоял. А когда он сделал еще один шаг, доска под ним стала трястись еще сильнее. Ноги подкосились, и он рухнул вниз, но успел схватиться руками за шатающуюся опору. С безумными от ужаса глазами он кое-как дополз назад, и толпившиеся у дверей ребята втащили бедолагу обратно.
  - Ну же, трусы! - гаркнул старик. - У вас есть последний шанс доказать, что вы чего-то стоите. Как вы сможете умереть во имя своей страны, если не можете преодолеть какую-то яму?
  И тут Саша решился. Он с самоотверженным видом сделал шаг вдоль доски. В висках застучало от напряжения. Он уже находился над этой зияющей бездной. Малейшее неверное движение, и он отправится прямиком в ад к порождениям зла. У него у самого затряслись ноги, но он поборол в себе страх, и стал медленно продвигаться вперед. Шаг за шагом он был все ближе к своей цели, и тут в глубине пропасти он словно почувствовал чей-то взгляд. Как будто чьи-то глаза, не отрываясь, наблюдали за ним из мрака. Он остановился, и всмотрелся в эту пропасть. И чем больше он смотрел, тем сильнее становился сковывающий все тело страх. Ему захотелось кинуться назад, и бежать отсюда, проклиная это место. Но он был уже на середине. И дорога назад была ничуть не короче. Но он об этом не думал. Все, о чем он думал, это то, что этот взгляд овладевает им. Сеет в душе ужас, завладевает разумом. Он почувствовал, что еще чуть-чуть, и он сам по собственной воле шагнет в пропасть. А глаза становились все ближе, ярче, отчетливее. Саша уже мог поклясться, что видит два пылающих огня в этой пропасти. Мальчик уже не сомневался, что это были глаза Иссераха. Неимоверным усилием воли Саша смог оторвать свой взгляд от этих огоньков, и снова посмотреть вперед. На той стороне с беспокойством смотрели на него уже прошедшие испытание мальчишки. И видно было, что больше всех за него тревожился парень с зачесанной челкой. Он подбадривал мальчика, кричал, чтоб тот не смотрел вниз. И это помогло Александру собраться. Сковавшие тело оковы мгновенно исчезли, и он продолжил двигаться вперед. Сзади ребята столпились у дверного проема и одобрительно смотрели ему в след, хотя Сашин поступок и лишал их шанса стать рыцарями. Лишь только один толстяк не мог смириться с победой какого-то хиляка. Он с понурым видом смотрел, как тот преодолел середину пути и начал продвигаться дальше. Злость на щегольски одетого хлюпика переполнила его душу. И больше всего его раздражало, что остальные поддерживали этого выскочку. Распихав собравшихся в кучу ребят, он подошел к проему и с силой пнул доску, на которой стоял Александр. Опора ушла из-под ног мальчика. Стараясь удержаться на доске ногами, он стал падать совсем в противоположную от нее сторону. Все попытки зацепиться руками были тщетны. Он падал вниз. Ужас с новой силой объял его душу. Там внизу его ждала бездонная пропасть с порождениями зла. И что еще страшнее, там были эти глаза, глаза архидьявола, который сейчас смеялся. Саша истошно закричал. Этот крик заполнил все вокруг. В нем потонул зловещий смех из бездны, потонули вскрики ребят и яростный возглас Генриха, который видел все коварство толстяка. А Саша погружался все глубже и глубже. И вдруг его полет прервался. Он упал на жесткую сеть, натянутую на глубине около пяти метров. Тонкая сетка была черного цвета, и сверху разглядеть ее на фоне черной бездны было просто не заметно. Но она все время подстраховывала новобранцев в этом нелегком испытании. Резкий рывок от падения сотряс все внутренности. Сразу перехватило дыхание. Но главное, что он был жив.
  - Ах ты, предатель! - донеслись до мальчика ругательства старика. - Пошел вон, ничтожество! Чтоб тебя в аду рубил меч правосудия!
  Через несколько мгновений старик появился над пропастью.
  - Ничего, малыш, - успокаивающе сказал он. - Я засчитываю тебе это испытание. Ты показал свою смелость. Сейчас тебя вытащат.
  Но Саша уже не слушал. А в глазах стоял все тот же насмехающийся взгляд из глубины бездны.
  
  
  
  Глава 16
  
  
  
  На следующий день Кэрн проснулся поздно. Солнце уже давно взошло, а из окна то и дело доносились разговоры прохожих и цокот проезжающих лошадей. Еще бы, ведь он полночи не мог заснуть, ворочаясь в постели. Уж слишком нервным и волнительным выдался вчерашний день. Да и сейчас было как-то не по себе. Ведь неизвестно, что сказала сбежавшая дочь отцу по возвращении. Наспех позавтракав, он решил сразу навестить своего друга.
  Кристиан как раз вернулся из рынка к приходу старого товарища. Он открыл двери и очень обрадовался, увидев на пороге Кэрна.
  - О, Кэрн, ты как раз вовремя, - обрадовался появлению друга Кристиан. - Помоги мне спустить в подвал мешок сахара.
  - Здравствуй, дружище, - с усмешкой ответил гость. - Ты бы хотя бы для приличия предложил гостю войти.
  - Как раз это я и сделал. Ты бы не смог мне помочь, оставаясь на пороге.
  Тернер вошел в дом и взялся за один конец огромного мешка. Вдвоем они подняли ношу, и потащили на кухню, где в полу уже были разобраны несколько досок, открывающих вход в кладовую.
  - Черт побери, как же ты можешь жить без прислуги? - спросил Кэрт.
  - Я получал жалование от Риккли всего семь лет, в отличии от тебя. А когда денег не так много, то все приходится делать своими руками.
  После того, как мешок занял свое место, Кристиан предложил прогуляться. Он не хотел вспоминать былые времена кровавых сражений при дочери, которая уже проснулась и бегала по комнатам, наводя порядок. Два друга вышли из дома и направились по маленькой улочке к центру.
  - Вижу, вернулась вчера твоя непослушная девка, - как бы невзначай затронул больше всего интересующую его тему Кэрн.
  - Да, Алиса вернулась, - начал рассказывать счастливый отец. - Говорит, что гуляла. Но я-то знаю, что она так долго делала. Представляешь, весь день этого Сашу искала, гори он в адском пламени. Даже съестными припасами запаслась. Думала бежать с ним. Хорошо, что ты ее опередил.
  Керн с замиранием сердца слушал ответ. Но военная выдержка позволяла ему казаться абсолютно невозмутимым. Когда же он понял, что его обман не был разоблачен, на душе сразу стало легко и спокойно.
   - Выросла, значит, девка. Скучно ей с тобой. Ты стал каким-то мягкотелым. Был бы я на твоем месте, она бы и пискнуть без моего разрешения не смела.
   Возможно, Кристиан действительно был слишком мягок с дочкой, но после смерти жены вся его любовь перешла к маленькой Алисе, и устраивать ей порку просто рука не поднималась. Решив пустить разговор в другое русло, отец вспомнил, что у друга были какие-то планы, в которых и он сам должен принять участие.
  - Оставим мою дочь. Ты говорил, что у тебя ко мне дело.
  - Ну кто говорит о делах на улице? Давай закатим в кабак, как в старые добрые времена. Там за кружечкой доброго пивка пересчитаем все косточки кентаврам, попавшим под наши копья.
  - Или тем беззащитным крестьянам, что полегли от твоего копья в последней для меня битве?
  - Никогда не думал, что ты такой злопамятный, - с раздражением ответил Кэрн.
  - Бог с ним, - поспешил отойти от больной темы "дезертир". - Что было, то прошло. Пойдем лучше поговорим о будущем.
  Таверна была совсем рядом, так что далеко идти им не пришлось. Над дверью заведения красовалась большая вывеска с надписью: "Королевский грифон". Войдя туда, Кристиану сразу вспомнились те лихие времена, когда он был отчаянным воякой и завсегдатаем таких трактиров. С тех пор его жизнь круто изменилась. Он уже и забыл, когда последний раз был в таверне.
  В самый разгар дня посетителей почти не было. Лишь в дальнем углу сидела шумная компания солдат и громко обсуждала свои боевые подвиги. Осмотревшись, два друга выбрали столик в противоположном углу, чтобы никто не мешал их разговору. Помещение освещали проникающий через маленькие оконца солнечный свет. И хоть его и хватало для того, чтобы осветить помещение, но он был таким тусклым, что казалось, будто время здесь остановилось в вечере время суток. Кэрн заказал четыре кружки пива и вернулся за столик.
  Вспоминая те славные времена, Кристиан не заметил, как выпил две кружки пива, принесенные боевым товарищем специально для него. Затем друзья заказали еще по два стаканчика, и очень быстро хмель дал в голову. Былые подвиги всплывали в голове с такой четкостью, словно все это происходило совсем недавно. Товарищи проговорили целых три часа без остановки, вспоминая давно ушедшие времена. Людей в таверне к вечеру заметно прибавилось. А Тернер все подзывал трактирщика к столику, чтоб заказать еще пива. Для него было очень важно напоить Кристиана. Ведь в пьяном состоянии человека намного легче склонить на свою сторону, когда речь идет о безумной и рискованной затее. Когда, по его мнению, бывший чемпион уже дошел до нужной стадии опьянения, он жестом указал трактирщику на почти пустые стаканы, и перешел к делу.
  - Послушай дружище, - произнес загадочно бывший соратник, - а ведь мы еще можем вернуть себе былую боевую славу.
  - Не шути так, Кэрн. Это ты богат и занимаешь высокое положение в обществе. А я бедный старик, давно утративший боевую сноровку.
  - Черт бы тебя побрал! Скулишь как баба. Я тебе скажу вот что: мы на пороге великой войны. Очень скоро эти королевские военачальники покажут, что они даже вонючими болотными гнолами командовать не достойны, не то что королевскими армиями. И вот тогда появятся новые герои, которые будут способны повести войска за собой. И среди них можешь быть ты.
  - И что же это за великая война нам угрожает? - не веря словам друга, спросил бывший чемпион.
  - Я слышал вести с западных границ, - начал было Кэрн, но тут же замолчал, увидев подходящего к ним трактирщика.
  Добродушный с виду мужчина был уже в годах. Поверх легкой кофты на нем был фартук с вышитым изображением грифона. Он поставил на стол еще две кружки пива и спросил:
  - Не желаете ли еще чего-нибудь, господа?
  - Благодарю вас, - ответил Кристиан. - Мы вас позовем, если нам еще что-нибудь понадобится.
  Но трактирщик не собирался так быстро уходить. Он убедился в финансовой состоятельности двух посетителей, и хотел выслужиться, чтоб те впредь посещали только его трактир в Мидлстоне.
  - Я не видел вас здесь раньше. Должно быть, вы не знаете, почему это заведение называется именно "Королевский грифон". Это очень занимательная история. Был я как-то в лесу...
  - Пошел к дьяволу со своими байками, - резко оборвал его Кэрн. - Не видишь, у нас серьезный разговор!
  Видимо, трактирщик привык к грубости и, развернувшись, как ни в чем не бывало, пошел обратно к стойке.
  - Раньше ты был более сговорчив с людьми, - заметил Кристиан.
  - Это просто ты со временем стал неженкой, - парировал товарищ.
  - Я?! - воскликнул опьяневший Кортиус. - Да я вот этим кулаком удавлю любого, кто осмелится сомневаться в моей отваге!
  При этих словах Кристиан выразительно потряс кулаком.
  - Лучше бы ты свою отвагу проявлял в битвах.
  - О каких битвах ты говоришь? Я готов! Только дайте мне доброго коня и острое копье.
  Собеседник наклонился к другу и тихим голосом стал рассказывать:
  - Варвары и лорды подземелий объединились. Сейчас они собирают силы, чтобы смести армию ордена Длани Света. Веришь мне, дружище?
  - Орки и монстры из темницы? Ты, верно, шутишь? Варвары слишком горды и самонадеянны, чтобы заключать союзы. Они сами-то организоваться не могут. Разбились по разным кланам и воюют между собой за власть. А ты говоришь, с лордами подземелий...
  - Все меняется. Посмотри вокруг. Воины расплачиваются своими жизнями, а наши герои зашились в замках, как крысы в норах. Они начнут шевелиться только тогда, когда толпы гоблинов и троглодитов дойдут до столицы.
  Несмотря на то, что голова Кристиана была затуманена огромным количеством выпитого во время разговора пива, он все-таки учуял подвох в словах друга.
  - И когда же ты стал патриотом Кэрн? - недоверчиво спросил он. - Что тебе до умирающих воинов?
  Кэрн с досадой подумал, что слишком слабо напоил друга прежде, чем начать разговор.
  - Ты спрашиваешь, что мне до этого дружище? Посмотри на меня. У меня есть все: деньги, уважение, женщины. Но нет власти. Я никто в королевстве. Я пролил столько крови за эту землю. Я заслужил место героя, способного вести в битву целые армии. Но армиями командуют никчемные трусы, вроде Стеттера, которым только повезло родиться в семье какого-нибудь министра или придворного прихвостня. Сейчас самое время это изменить.
  - Да это же измена, - еле слышным шепотом произнес бывший чемпион.
  - Измена, говоришь? - с презрением ответил Кэрн. - А то, что Стеттер уводит свои войска подальше от западных границ, хотя прекрасно знает, что скоро начнется вторжение - это ли не измена? На, смотри. Это письмо Стеттер выбросил, едва прочитав. И только благодаря чистой случайности оно попало мне в руки.
  Кэрн вытащил из кармана тот самый вскрытый конверт с промокшим письмом, который так любезно ему передала Мэри, и бросил на стол.
  - Только одно может восстановить справедливость: смерть Стеттера, - добавил он. - Тогда армии найдут нового командира, способного вести воинов в бой. А в этом городе нет никого более подходящего на роль героя, чем я.
  Кристиан сидел и слушал своего боевого товарища, просто не веря своим ушам. А тот продолжал рассказывать свой план:
  - Я неоднократно пытался его отравить, но это невозможно. Стеттер, черт бы его побрал, не ест ничего, не сотворив перед этим заклинание очищения. В бою он сущий дьявол, и одолеть его в поединке могут только самые лучшие войны. А в искусстве сражений я не встречал никого лучше тебя. Кристиан, только ты сможешь убить его. Сделав это, ты избавишь королевство от предателя, и я смогу повести войска на помощь армии ордена Длани Света. Только представь, сколько жизней ты можешь спасти. Прочти письмо, если не веришь мне.
  Изменник пододвинул ближе к собеседнику лежащее на столе письмо.
  - Я не хочу иметь ничего общего с заговорщиками, - твердо ответил Кристиан. Затем он встал и, не сказав больше ни слова, направился к выходу.
  - Стой! - крикнул вдогонку сотрапезник. - Если не хочешь меня слушать, прочитай это письмо, и реши, кто из нас двоих больший предатель - я или граф.
  Кэрн сунул в карман уходящего друга письмо, которое так и не попало в руки Стеттеру. Кристиан даже не развернулся. Он сейчас был до предела возмущен коварным планом того, кого считал другом. Первое желание, овладевшее им, было выбросить письмо и никогда больше не видеться с Тернером. Он уже опустил свою руку в карман, но что-то его остановило. Необъяснимые сомнения начали терзать его душу. Желание докопаться до правды победило простую неприязнь к заговорам, и он не стал выкидывать письмо.
  "Оставлю письмо себе, - подумал он. - Все равно от этого никому хуже не будет".
  
  
  
  Глава 17.
  
  
  
  В это утро была замечательная погода. Безоблачное небо располагало к прогулке. Да и грех было не проехаться по окрестным лугам перед завтраком, чтобы нагулять аппетит. Выйдя из своих покоев, Стеттер распорядился приготовить лошадей. Это был зрелый мужчина с довольно красивыми благородными чертами лица. Стойкость в характере и превосходное знание тактики боя делали его выдающимся полководцем. Будучи сыном советника по внешней политике, он хорошо знал нравы и политические настроения окружающих Эрафию государств. Кроме того, как придворный Его Величества, он получил отличное воспитание, и отец вложил в него четкое понимание чести и долга перед родиной. Выйдя в гостиную, он встретил горничную, протиравшую пыль со старинных кубков, являвшихся предметом гордости вот уже нескольких поколений рода Стеттеров.
  - Доброе утро, Мэри. Для меня не приносили писем? - спросил граф.
  - Здравствуйте, Ваша Светлость, - с беззаботным видом ответила та. - Нет, писем не было. Но если вы ждете письмо, то я буду внимательнее следить за дверью.
  - Нет, нет. Благодарю вас Мэри. Просто я уже давно не получал указаний от Его Величества. Не думает же он оставлять свою лучшую армию прозябать в этом городке.
  Надев свой костюм для конных прогулок, граф вышел во двор. Там его уже ждал верный друг и оруженосец Крисс. Прямиком из конюшен привели двух породистых лошадей, и, при желании ездоков, они могли бы проскакать огромное расстояние без остановок.
  Выехав из города, два всадника направились прямиком по лесной тропинке, уводящей прогуливающихся в сторону от наезженного тракта. Ехали они плечом к плечу, наслаждаясь свежим утренним воздухом и царящей вокруг тишиной. Лишь озабоченное лицо оруженосца нарушало умиротворение и безмятежность этого места.
  Крисс был человеком прямым и бесхитростным. Он не позволял себе лести и не рвался к власти, за что сразу и получил благосклонность хозяина. А верность и преданность в характере крепко сдружили его с графом.
  - Как-то мы тут засиделись, - с досадой заявил Крисс.
  - Я тоже так считаю, - подтвердил граф. - Но что я могу сделать без соответствующего приказа? Не понимаю, чего ждет Его Величество. От армии намного больше проку будет на передовой.
  - Если мы еще месяц здесь простоим, то, клянусь шлемом божественного просвещения, наши войны разучатся воевать. Они только и знают, что заливать глотку в кабаках, да спускать дармовое жалование на баб. Вчера в таверне "Дикая кобыла" пять рыцарей устроили кровавую резню только потому, что какая-то шлюха отказалась раздеться у всех на глазах. Такие случаи уже становятся обычным делом. Солдаты должны воевать.
  - И что же ты от меня хочешь? - разгневанным голосом спросил граф. - Вести армию к границам без приказа? А к какой границе нам податься? На север, где маги со своих снежных вершин иногда приходят испытать свои новые заклинания? Или на юг, где изредка гномы выходят оспорить право владения северной частью Хребта Раздора? А может к восточным болотам, откуда временами приходят василиски и горгоны? Или на запад, где и без того многочисленная армия Длани Света отбивает набеги орков? Скажи, где именно нужна наша помощь?
  Верный оруженосец замялся. Стеттер был прав. Без указания свыше не могло быть и речи о том, чтоб куда-то выдвигаться. Проехав несколько минут молча, всадники увидели на опушке высокого седовласого старика в сером балахоне. Старик стоял недалеко от тропинки и, опираясь на свой посох, пристально смотрел на проезжающих путников, словно чего-то от них ждал. Подъезжая к старцу, граф осадил коней, и остановился.
  - Куда путь держите, дедушка? - спросил привлеченный вниманием старика Стеттер.
  - Мой путь ведет в неведомое царство, сын мой, - ответил тот. - В царство видений и пророчеств. И я вижу, что сейчас опасное время. Время великих перемен. Жители говорят, что видели архангела. А эти существа появляются лишь тогда, когда наступают поистине темные времена.
  - Ты нас остановил, чтобы рассказать глупые предания и сообщить о нелепых слухах? - не выдержал Крисс. Этот старик внушал ему странную неприязнь.
  - Крисс, будь вежлив, - стал успокаивать друга Стеттер. - Имей уважение к его почтенному возрасту. К тому же, я сам остановился, чтобы его послушать.
  - Королевское войско сильно, - продолжал странный путник. - Настолько сильно, что король пренебрегает целыми армиями. Но самоуверенность и гордыня скоро его погубят, и лишь бог сможет защитить Эрафию от падения.
  - Это тебе сейчас нужна будет помощь, если не заткнешь свой поганый язык, - злобно прорычал оруженосец. - Ты выжил из ума, старик? Кто осмелится противостоять мощи королевства?
  - Я всего лишь пророк. Я говорю то, что вижу. Ты ждешь письмо от короля, сын мой, - обратился загадочный старец к графу, - но оно придет слишком поздно.
  Терпение Крисса подходило к концу. После того, как старик обратился к Его Светлости на "ты", словно к какому-то деревенщине, оруженосец решил поучить старца хорошим манерам. Он уже хотел было достать свой меч, но граф повелительным жестом остановил слугу.
  - И что же мне делать, дедушка, - спокойно спросил Стеттер пророка.
  - Видения размыты и запутанны. И лишь некоторые удается растолковать. Приходи ровно через семь дней на поляну четырехлистного клевера, сын мой. Будь там на рассвете. И только если ты придешь один, то найдешь там ответы на все свои вопросы.
  После этих слов старик развернулся, и медленно пошел вдоль тропинки к замку.
  - Стойте! - окрикнул его Стеттер. - Что вы этим хотите сказать? Что именно я узнаю через неделю?
  - Большего сейчас я сказать не могу.
  - А я тебе помогу!
  С этими словами оружейник достал свой меч, спрыгнул с лошади и с грозным видом пошел на старика. Но граф преградил ему дорогу.
  - Оставь его Крисс.
  - Но он же уйдет! - удивленный этим заступничеством произнес разъяренный слуга.
  - Пусть уходит. Мы едем дальше.
  В недоумении с возмущенным видом Крисс спрятал свой меч и сел на коня.
  - Да что с вами такое граф? Неужели вы верите этому сумасброду? - отъезжая, в сердцах бросил он.
  - Это с тобой что такое, друг? Откуда такая ненависть к старику? Он пророк, и ему нелегко видеть свои видения. И даже если они не сбудутся, все равно к пророчествам следует прислушиваться. Это позволит избежать многих ошибок.
  - Или наделать много глупостей. Пожалуйста, проснитесь. Он за пару минут может в городе поднять смуту.
  - Вот когда он начнет поднимать смуту, тогда я лично отдам приказ вздернуть его. А пока оставь его в покое, это приказ!
  Раздраженный голос Стеттера не предвещал ничего хорошего, и друг решил отступить. Некоторое время всадники ехали молча. Затем оруженосец вновь начал разговор:
  - И вы поедете туда через неделю?
  - Да, - сухо ответил граф.
  - Но если это окажется ловушкой? Вы должны взять охрану.
  - Нет, Крисс, я поеду один. Да и, к тому же, со дня на день должно прийти распоряжение Его Величества. Если он придет на этой неделе, то мне вообще не придется никуда ехать.
  Но даже эти успокаивающие слова нисколько не усыпили бдительность верного оруженосца. Крисс решил, что как только доберется до города, тут же наведет справки относительно этого старика и его предсказаний.
  
  
  
  Глава 18
  
  
  
  В это прекрасное утро городок Гетберн, находящийся на самой границе западной части королевства, жил своей обычной жизнью. По улицам туда-сюда проносились повозки с товарами, заставляя сторониться зазевавшихся прохожих. В тавернах не было оживления, и это несмотря на то, что в городе присутствовал большой отряд воинов генерала Беркли. С тех пор, как на западные границы участились набеги, все войска ордена Длани Света находились в полной боевой готовности. Малейшее нарушение дисциплины сулило потерю месячного жалования. И Беркли строго следил за исполнением этого указа. Это был довольно молодой мужчина, помешенный на исполнении устава. Для него все должно было подчиняться тем или иным правилам, особенно то, что касалось армии. Если вдруг на очередном смотре он обнаруживал складку на форме солдата, то тот отвечал по всей строгости и суровости устава. Но его склонность к соблюдению правил распространялась не только на солдат. Домочадцы тоже подстраивались под его непреклонный нрав. За неделю ровно два раза жена мыла полы в доме, один раз стирала и один раз исполняла супружеский долг. Ели они не более трех раз в день, и ложились спать ровно в десять вечера. Единственное, что осмеливалось безнаказанно нарушать его установленные правила - это не в меру большой животик, все продолжавший расти, как бы генерал не старался его убрать.
  Беркли преспокойно завтракал, когда караульный забил тревогу. Не раздумывая, герой наспех натянул военные латы и выбежал из своего дома, сопровождаемый тревожным взглядом напуганной жены. На ходу он раздавал приказания готовить солдат к бою. Но это было излишним. Воины и так знали свое дело. Как только раздался звук тревоги, казармы мгновенно опустели. Беркли поднялся на защищавшую город стену, и увидел большую армию орков, которая приближалась к городу. Наездники на волках, огры, циклопы становились на позиции, а сзади рабочие гоблины подкатывали катапульты. В воздухе летали огромные птицы рух.
  Даже издалека было видно, сколь глупо и неумело были расставлены войска варвара. Никакого боевого порядка, словно это не армия, а толпа рабочих, впервые взявших оружие. Беркли бы уже со спокойной душой потирал руки в предвкушении победы, не будь орков так много. Вражеский герой мог взять город количеством. За городом свои позиции занимали около двадцати циклопов, пятьдесят огров-шаманов, полторы сотни орков со своими метательными топорами, и несчетное число гоблинов, держащих в руках небольшие булавы со стальными шипами. Над всем этим войском летало около тридцати гигантских птиц рух. В распоряжении же генерала были всего около двухсот алебардщиков, сотня стрелков, шестьдесят грифонов и полсотни крестоносцев.
  - Стрелки - на стены! Рыцари - защищать ворота! Грифоны - не подпускать птиц рух к стрелкам!
  Отдав команды, Беркли принялся перелистывать свою магическую книгу. У него никогда не было склонности к волшебству. Более того, он ненавидел магию но, по особому приказу главы ордена, всем генералам следовало приобрести книгу в гильдии магов и изучить хотя бы несколько заклинаний. Беркли не смел ослушаться приказа, и теперь перебирал свой скудный запас волшебных записей в книге. Каждый раз после колдовства генерал чувствовал себя просто опустошенным. Но ради того, чтобы хоть как-то облегчить битву своим воинам, он сейчас был готов вытерпеть все. Ведь, проиграй он бой, кровожадные орки устроят в городе настоящую резню, и сам он станет одной из первых жертв их жестокой ярости.
  На улицах Гэтберна былое оживление сменилось гробовой тишиной. Жители попрятались по домам. Сейчас был слышен лишь мерный топот солдат, да лязг вынимаемых из ножен мечей. Из ворот города выехал гонец и отправился в ближайший укрепленный форт просить подмоги. Но до соседнего замка было около пяти часов езды, так что генерал не очень надеялся на подкрепление.
  Наконец, вражеский военачальник скомандовал атаку, и тут же массивные камни катапульт полетели в участок стены, немного правее от ворот. Крепкая каменная стена затряслась до основания, вся покрылась трещинами, но выдержала этот залп. Не дожидаясь, пока нерасторопные рабочие гоблины вновь зарядят катапульты, воины кинулись на приступ. Птицы рух устремились к стенам, желая смять, уничтожить, разорвать острыми, как лезвия, когтями стрелков. Но им на встречу вылетели грифоны. Эти существа, поистине достойные называться символом королевства, бесстрашно кинулись на врагов почти вдвое превышающих их размерами. В воздухе завязалась ожесточенная схватка. Градом на землю падали растерзанные, заклеванные туши птиц. А пока стремящиеся смять арбалетчиков птицы рух ввязались в битву, в стрелков полетели метательные топоры орков. Но по рассредоточенному вдоль стен отряду было сложно попасть, и потерь было не много.
  Беркли быстро открыл магическую книгу на странице с заклинанием меткости, и начал читать магические слова. Произнеся последнее слово, он почувствовал, как из него исходит какая-то непонятная сила. Его рука засветилась мягким голубоватым светом необъяснимого происхождения. Он словно отдавал часть себя, взамен получая чувство опустошенности. Это ужасно измотало генерала, но собрав силы в кулак, он отдал команду:
  - Арбалетчики! Залп по оркам!
  Быстро среагировав, стрелки навели свои тяжелые двухзарядные арбалеты на орков. Они выполняли подобного рода команды на стрельбищах сотни раз. Но сейчас наводить прицел для них было невероятно легко, словно противники приблизились в половину расстояния. Два залпа лучников накрыли собравшийся в кучку отряд орков так удачно, что добрая четверть отряда упала замертво. Наездники на волках первые приблизились к стенам города и как раз к этому времени катапульты вновь заработали. Второго залпа стена уже не выдержала, и просто рассыпалась, образуя пролом, метра три в ширину. Как только стена рассыпалась, наездники на орках тут же стали прорываться внутрь. Но там их уже ждали крестоносцы. Пробегающая сквозь узкий пролом шеренга наездников становилась легкой добычей для защитников. Крестоносцы мастерски владели мечом и крушили врага, оставляя на земле груды мертвых тел. Казалось, что вся орава рвущихся в крепость врагов так и падет, не нанеся мечникам существенных потерь. Но огры-шаманы провели свой магический ритуал, подняв вверх свои огромные деревянные дубины, увенчанные черепами, и наездники на волках словно обезумили. Их глаза загорелись жаждой крови, а мечи то и дело уносили жизнь очередного солдата.
  Тем временем залп катапульт пробил вторую брешь в крепостной стене, куда тут же начали прорываться гоблины. Но ко второму пролому вовремя подоспели алебардщики. Их длинные алебарды истребляли врагов, даже не давая им приблизиться. Толпа гоблинов таяла на глазах. Казалось, что битва уже выиграна, но каменный залп циклопов нанес ужасающее опустошение в ряды алебардистов. Их гигантские камни просто сминали беззащитных перед этими снарядами воинов. Беркли понял, что если сейчас ничего не сделать с циклопами, то город не выстоит.
  - Стрелки, залп по волчьим всадникам! - скомандовал он во весь голос.
  Залп Арбалетчиков, совершенный почти впритык, оставил от армии всадников лишь небольшую кучку. Крестоносцы без труда добили оставшихся. Сразу после этого генерал отдал приказ мечникам выйти из города и атаковать циклопов. Командир закованных в латы крестоносцев вывел своих воинов из-за стен, и бросился в атаку. Циклопы метали массивные валуны с такой силой, что попавших под камень солдат давило, словно мух от удара мухобойки. Неся огромные потери, державшие меч воины упорно продвигались к одноглазым монстрам, но им наперерез кинулись шаманы, угрожающе тряся своими дубинами. Беркли прекрасно видел этот маневр со своего наблюдательного пункта. Он понимал, что если крестоносцы будут втянуты в драку с ограми-шаманами, то это будет его последняя битва. Тысячи горожан погибнут из-за его просчета. Быстро перелистав несколько страниц в книге, Беркли открыл заклинание ускорения. И только закончив произносить последние слова, остатки его магических сил рванулись из тела с такой мучительной болью, что генерал упал на колени. Голубоватое свечение вновь освятило его руку и тут же исчезло. К горлу подступила тошнота, в висках застучала, а внутри чувствовалась полная опустошенность.
  Командир крестоносцев бежал впереди, подгоняя свой отряд.
  - Быстрее! - скомандовал он. - Мы должны добраться до циклопов прежде, чем они нас перебьют своими камнями!
  - Капитан, слева! - крикнул один из бойцов.
  Сквозь забрало шлема капитан увидел отряд огров, бегущих им наперерез. Мечники бежали изо всех сил, но все равно не успевали избежать стычки с приближающимися противниками. А стоило им только замяться в стычке с этими кровожадными шаманами, как циклопы от них не оставили бы и следа. Командир и так уже потерял под камнями большую часть своего отряда. Но вдруг ветер начал гнать их в спину. Ноги сами собой стали передвигаться быстрее. Бежать стало настолько легко, что отряд скорее отдыхал на бегу, чем изматывался от изнурительного марш-броска. Капитан скомандовал взять немного вправо. Благодаря необычайной скорости бега, сделав небольшой крюк, мечники без труда избежали стычки с медлительными ограми. Орки осыпали бегущих градом метательных топоров. Но, несмотря на убитых, воины быстро приближались к цели.
   Измотанный колдовством генерал поднялся на ноги и оглядел поле боя. Битва в воздухе была уже закончена. Последние птицы рух пытались спастись бегством. Но израненные, они не могли быстро лететь. Королевские грифоны настигали своих жертв, правда, их самих осталось не более полутора десятка. Алебардщики, тем временем, с легкостью разделались с гоблинами и строем направились на помощь крестоносцам.
  Как бы быстро не бежал отряд крестоносцев, а их осталось слишком мало, чтобы справиться со своими врагами. Командиру отряда посчастливилось увернуться от брошенного в него камня, и через несколько мгновений он первый достиг своей цели, но лишь для того, чтобы его тут же сокрушил мощный удар могучего циклопа. А через мгновение остальные мечники врезались в плотные ряды циклопов. Отлично обученные воины успевали нанести несколько ударов своими мечами прежде, чем противники замахивались огромными камнями. Но не каждый удар меча забирал жизнь циклопа. Эти огромные толстокожие существа были очень живучими, и лишь израненные с ног до головы они падали на землю. Зато взмах их камней неизменно уносил жизнь крестоносца, пробивая доспех и ломая кости. Судьба отряда была предрешена. Воины знали, что бегут на смерть и принимали ее с надеждой, что умирают не напрасно.
  Огры-шаманы кинулись на помощь циклопам, и в этот момент стрелки засыпали их своими тяжелыми арбалетными болтами. Ринувшись на крестоносцев, шаманы подставили под стрелы слабо-защищенные спины, и их ряды резко сократились. Остатки грифонов пытались смять отряд орков, не давая возможности прицелиться и метать свои топоры. Пользуясь этой заминкой, отряд алебардщиков беспрепятственно подошел к ограм, которые вместе с циклопами уничтожали последних крестоносцев. Длинными алебардами воины без труда раскромсали отряды врага. Своими камнями циклопы с легкостью ломали древки алебард, и забирали много человеческих жизней, но нападающих было слишком много. Арбалетчики произвели еще один залп по оркам, которые в свою очередь уже успели упокоить последних грифонов, и исход битвы стал очевиден. Жалкие остатки войска варвара дрогнули и пустились в бегство.
  Беркли с облегчением вздохнул. Победа досталась дорогой ценой. Сегодня он отстоял город. По уставу осталось только возвести разрушенные стены, и дождаться подкрепления. Алебардщики с восторженными криками повернули обратно в город. Но тут с небес на них посыпался метеоритный дождь. Это было так внезапно, что никто не успел покинуть зону поражения. Только что торжествовавший отряд воинов лежал сейчас на земле грудой бездыханных тел. Лишь сейчас Беркли заметил скачущего немного поодаль от поля битвы чернокнижника. А за ним следом двигалась толпа кровожадных монстров. Поглощенный ходом битвы с орками генерал даже не заметил, как к замку подошла новая армия. С ходу враги кинулись в атаку. Стрелки еще успели сделать последний залп по летящим на них ведьмам-гарпиям, прежде чем летающие твари преодолели разделяющее их со стрелками расстояние и разметали отряд выживших после первой битвы людей. Защитников не осталось, и Беркли с ужасом наблюдал, как город оказался во власти чернокнижника. Минотавры с огромными двухсторонними топорами врывались в дома и убивали всех, кто попадался им на пути. Медузы-горгоны превращали взглядом людей в камень и расстреливали из луков убегающих, а троглодиты сжирали все, что могли пропихнуть в свою бездонную утробу.
  Чернокнижник сам лично пришел за героем поверженной армии, сопровождаемый самыми верными своими воинами. Беркли с ненавистью смотрел на это чудовище. Весь закованный в латы с головой быка и безжалостностью во взгляде, вражеский герой слез с коня. Позади него стояли медуза-горгона, с извивающимися змеями на голове, грозный минотавр в прочных стальных доспехах и отвратительный глаз зла, зыркающий во все стороны.
  - Ты славно сражался, человечишко, - грозным голосом проговорил чернокнижник. - Я боялся, что проклятый варвар отнимет у меня победу.
  От этого голоса у Беркли по коже пробежали мурашки. А враг продолжал, упиваясь беспомощностью противника:
  - Эти ничтожные пустынные червяки ни на что не годны. Но их приходится терпеть, чтобы навсегда положить конец вашему роду.
  - Скоро мой род раздавит тебя, мерзкое отродье, и всех этих пустынных червей, с которых ты вынужден терпеть. Я уже послал за помощью.
  Медуза горгона, сопровождающая своего командира, выступила вперед, и из ее глотки вылетел мерзкий свистящий звук.
  - С-с-с. С-с-с-с-с.
  Лишь по содроганию грудной клетки и искривленному лицу, Беркли понял, что это смех. Медуза открыла мешок, который все это время держала в руках. Сквозь дно мешка капала какая-то красная жижа. Медуза засунула туда руку и достала голову гонца, которого генерал отправил за помощью.
  - Дни Эрафии подходят к концу, - торжествующе сказал чернокнижник. - Но ты еще можешь спастись, если окажешь нам маленькую услугу.
  - Гори в аду, мерзкая тварь! - выкрикнул берклии, и кинулся на командира вражеской армии, выхватив свой меч. Может он и настиг бы так беспечно подошедшего врага, но полнота его фигуры не позволяла сделать молниеносный рывок. Вся его стремительность больше походило на вялый прыжок, от которого чернокнижник без труда увернулся. Но не только чернокнижник отреагировал на этот враждебный выпад. Минотавр, стоявший ближе всех к хозяину, выскочил вперед и с яростью полоснул своим огромным топором генерала. Дерзнувший покуситься на жизнь предводителя монстров командир пошатнулся. Топор, словно консервный нож, вскрыл металлические латы и разрубил грудную клетку. Из рассеченной груди героя хлынула кровь. Он еще попытался зажать рану рукой, но силы быстро уходили из него вместе с вытекающей кровью.
  - Нет! Он нужен мне живым! - вскричал страшным голосом чернокнижник.
  Но Беркли уже не разбирал слов. От изнеможения он свалился на колени, и его угасающий взор упал на город, в котором происходили ужасающие зверства. Монстры выгоняли жителей из домов, терзали и жрали их тела. До его слуха еще раз донесся зловещий голос чернокнижника, но генерал уже не разбирал слов. Да это сейчас было не важно. Не имело значения, что говорит вражеский предводитель. Не имела значения боль, терзающая это практически безжизненное тело. Не имело значения, сколько раз он еще смог вздохнуть прежде, чем окончательно упал на землю. Важно было лишь то, что в его угасших глазах навсегда запечатлелись те зверства, допускать которые запрещал устав. Беркли умирал с осознанием того, что нарушил священный для него свод законов.
  
  
  
  Глава 19
  
  
  
  После нелегкого испытания, Сашу, вместе с тремя прошедшими отбор парнями, отправили на склад, получать обмундирование. На такого хилого мальчика было сложно найти форму. Стеганый доспех ему подобрали быстро. Он представлял собой кусок плотной прямоугольной ткани, сшитой во много слоев, с прорезью для головы. Этот доспех, в отличие от тех, которые он видел в игре, был полностью синего цвета. Одев его мальчику на шею, интендант быстро препоясал его, так что сзади по ягодицы и спереди по пах парень был хорошо защищен плотными кусками материи, которые не так-то легко разрубить. Этот доспех на Александре смотрелся довольно смешно. Из-под толстого куска ткани торчали тонкие, ничем не прикрытые руки, словно тоненькие веточки из снеговика. Так же быстро нашелся на его голову шлем, с кольчужной сеткой, свисающей сзади до плеч. Но вот кованые поножи было найти крайне сложно. Интендант, после долгих изысканий, достал самые тонкие, какие только имелись на складе. Но все равно они были слишком большие для хилых бедер мальчика. Чтобы выйти из положения, на Сашу просто натянули двое штанов. Соратники мальчика постоянно над ним посмеивались, но после того, как он прошел испытание, никто уже не относился к нему с издевкой. Переодев новых рекрутов, интендант выдал им комплект постельного белья и отправил в барак, обживаться на новом месте. Их привели на койки, которые как раз сегодня освободили четверо парней, прошедших начальный курс обучения, длившийся пять месяцев. Провожающий показал новеньким их места и быстро удалился, так что парни остались в бараке одни. Все остальные обучающиеся были на тренировочной площадке. Так как на сегодня у новичков не было никаких дел, они могли спокойно провести остаток дня за разговорами. За это время Саша успел познакомиться со всеми членами их маленькой группы. Хотя сам он и не принимал активного участия в разговоре, а всего лишь отбивался от колких шуточек в основном со стороны двух ребят. Лишь парень с зачесанной на бок челкой не шутил над телосложением мальчика. Его доброжелательные глаза иногда даже выражали сочувствие. Из их разговоров Саша многое смог узнать.
  Сына гробовщика звали Грог. Он был человеком общительным и своевольным, но отнюдь не жестоким, хоть его шутки и отдавали грубостью. Он никогда не любил подчиняться, поэтому долгое время не хотел идти на службу. Лишь острая нужда заставила его пойти в казармы. Много лет его отец был единственным гробовщиком, который делал гробы для крестьян, живущих в окрестностях города. Но около года назад у него появился конкурент, который сколачивал доски вдвое дешевле. Несмотря на то, что новый конкурент делал свою работу спустя рукава и использовал уже гнилые доски, малоимущие крестьяне предпочли обращаться именно к нему, ведь у них каждый медяк был на счету. Уже через два месяца было понятно, что отец Грога потерял свой заработок. Но кроме искусства сколачивать гробы, он ничего не умел делать. Вопреки советам и уговорам соседей, он продолжал свое дело, пока не закончились все накопленные за долгие годы процветания деньги. Упрямый как осел гробовщик и сейчас еще продолжает заниматься этим делом, а сын решил, что лучше повиноваться воле командира, но жить в достатке, чем быть вольной птицей, но не иметь и куска хлеба в доме.
  Невысокий паренек с зачесанной на бок челкой напротив, всегда хотел быть воином, как, впрочем, и большинство мальчишек его возраста. Звали его Р?змар. Когда Саша услышал это, ему сразу на ум пришел куст розмарина. Но он решил, что лучше промолчит, ведь такого рода подколки могли ему дорого обойтись. Жил Розмар в семье конюха. Его отец держал конюшню недалеко от Мидлстона. Но, несмотря на то, что дело отца приносило неплохие деньги, сам он просто ненавидел лошадей. Эти большие короткошерстные животные, срущие под себя и спящие на собственных испражнениях, всегда вызывали у него отвращение. Каждый день, выгребая конское дерьмо, Розмар думал: "Интересно, если я не буду за ними убирать, через сколько дней они утонут в своем говне?" И он иногда даже пытался ставить такие эксперименты, и всегда получал за это от отца увесистый подзатыльник. Нерадивый сын конюха даже не пытался понять, что привязанные на короткий поводок лошади просто не могли отойти, чтобы справить свою нужду где-то в другом месте. Эти подробности он рассказывал ребятам так красочно и с таким воодушевлением, что те, включая Сашу, просто попадали со смеха. Именно из-за своей ненависти к лошадям, парень выбрал для обучения пеший род войск. Он был веселым, но не очень сговорчивым, и относился к тем людям, которые предпочитают что-то делать, нежели точить лясы в шумной компании. Саше он сразу понравился, и он решил, во что бы то ни стало, подружиться с Розмаром. Да иначе быть и не могло, ведь этот парнишка был единственным, кто заступался посланца из другого мира.
  Третьего парня звали Тим. Вопреки первому впечатлению Саши, он не был жестоким и кровожадным. Та агрессия, которую он проявил в зале для испытаний, была выражением неприязни к чужестранцам. Тим не любил тех, кто, как выражаются в Сашином мире, "не из нашего района", и всегда стремился проучить приезжих, лезущих впереди местных. Сам он был из крестьян. Его мать была до мозга костей суеверной женщиной. Зеленый цвет, как она считала, был символом роста. И чтобы сын быстрее рос и набирался сил, она шила ему одежду только из зеленой ткани. В обычное время она вешала на шею сына кучу амулетов, которые защищают от злых духов и порождений ада. Тим носил всю эту ношу и свято верил в слова матери до тех пор, пока окрестные мальчишки не стали над ним смеяться. После этого все мифы о злых силах быстро развеялись. У него осталась только уверенность, что если надеть амулет, то над тобой непременно все посмеются. И хотя он перестал носить амулеты, одежду другого цвета он сам себе вышить не мог. Поэтому приходилось все время ходить в зеленом, что вызывало постоянные споры с матерью. Отец же его был весь день в поле, и ему никогда не хватало времени для воспитания детей. Он вспомнил о сыне только тогда, когда тот стал достаточно сильным, чтобы помогать пахать землю и носить ведра воды для полива грядок. С этих пор для Тима началась не жизнь, а каторга. От зари до зари он работал вместе с отцом. И лишь зимой ему удавалось отдохнуть. Саша спросил, выпадает ли здесь снег зимой, и с удивлением узнал, что трое парней вообще никогда в своей жизни не видели снега. Тогда он вспомнил слова Алисы, когда она говорила, что они находятся в южной части королевства.
  Рассказав по очереди о себе, парни принялись расспрашивать о четвертом члене их команды. Но Саша лишь уклончиво отвечал на их вопросы, отчего подколки товарищей сыпались градом на его голову. Но мальчик был полностью уверен, что стоит ему хотя бы заикнуться, что он из другого мира, то он опять попадет в немилость и тут ему уже не удастся избежать трепки. Поэтому он рассказывал, что приехал с северо-западных границ, и что все там ходят в такой странной одежде. Саша знал по рассказам, что за всю жизнь трое парней не покидали окрестностей этого города, поэтому такая ложь вполне сошла за правду. Впрочем, свой "странный" наряд парень сдал интенданту и облачился в форму королевского рыцаря, так что его необычный вид уже начал забываться. Теперь он был такой же, как и все. Лишь слабо развитые мышцы выделяли его на фоне окружающих, но, как сказал Генрих, мышцы можно накачать. А впереди его ожидали пять лет усиленных тренировок.
  За разговорами парни провели немало времени, и уже начало садиться солнце, когда за ними снова пришел молодой парень, чтобы показать путь в столовую. Лишь там Саша прочувствовал атмосферу этого места. Около пяти сотен подростков в одинаковой форме сидели за столиками по четыре человека и ели вечерний паек. Наверное, именно так и выглядит служба в армии, подумал Александр. Он боялся упустить своих товарищей из виду, ведь в толпе одинаково одетых ребят, скучковавшихся около раздаточной, легко можно было их потерять. Ребята получили свои порции и сели за свободный столик. Саша с интересом посмотрел на свой поднос. Там был суп с куском черного хлеба, какая-то желтая каша, на вид напоминающая кукурузную, и стакан чая со сдобной булочкой.
  - Давай загружайся, чего смотришь? - сказал мальчику Грог, съевший уже добрую четверть супа. - А то так и будешь ходить, как скелет.
  - Загружайся? - переспросил парень. Для него слово загрузка ассоциировалось только с надписью "Loading..." на мониторе компьютера.
  - Ешь! Или там у вас на западных границах на другом языке говорят?
  - А что это за каша? - решил спросить Александр прежде, чем совать незнакомую субстанцию в рот.
  - Я тебе сейчас тяпку разобью, если будешь тут из нас дураков делать! - не выдержал Тим. - Ты можешь про западные провинции рассказывать все что угодно, но я точно знаю, что мъян, как и пшеницу, сажают во всех уголках королевства.
  Увидев, что снова начал раздражать товарищей своим неведением, Саша снова умолк и принялся за ужин. Все-таки он дорожил своей "тяпкой", хоть и не совсем понимал, что это за часть тела. Просто мальчик был уверен, что в его организме нет лишних "тяпок", которые не жалко было бы сломать. Все было довольно вкусно. А каша была до того сытная, что мальчик еле доел свою булочку с чаем.
  После ужина скомандовали отбой, и все разошлись по своим койкам. После такого напряженного дня Саша упал на постель, и сразу же погрузился в крепкий сон. Впервые после пропажи матери он спал спокойно с полным осознанием того, что делает все возможное для исправления своей чудовищной ошибки.
  
  
  
  Глава 20
  
  
  
  Во сне Саша будто очутился в своей комнате. Он спал так сладко в своей мягкой теплой постели, что гнал все мысли о том, что ему нужно вставать. Хотя то, что уже пора вставать, он знал очень четко. Он не помнил, как прозвенел его будильник, но точно осознавал, что эта дьявольская вещица уже звенела. "Сейчас придет мама меня будить", - подумал мальчик. Так оно и случилось. Но вместо того, чтобы, как обычно, закричать из коридора, Марина зашла в комнату сына. Она посмотрела на него самым строгим взглядом, который только мог появиться на ее добродушном личике, и громко закричала: "Подъем!!!" Но только почему-то голос, который прозвучал в комнате, был вовсе не ее. Этот голос был грубым, мужским басом, не имеющим ничего общего с Мариной. Хотя соне это и показалось необычным, но желание выспаться было намного сильнее. Да и уже через несколько секунд все мысли перепутались, и он снова погрузился в легкую дремоту. Но даже сквозь сон он почувствовал, что все в комнате пришло в движение. Везде слышалась какая-то суета, шорканье, топот. Но в комнате никого не было. Казалось, стены сами издавали эти странные звуки. Вдруг он почувствовал, что его одеяло само приподнимается, и тыкает в бок. Это почти вырвало Александра из крепких объятий сна. Но вдруг тыканье прекратилось. Все снова стало спокойно. Весь шум улегся, и можно было спокойно продолжать спать, если бы не мама, которая все так же неподвижно стояла у дверей комнаты. Она с укором смотрела на сына, затем тихо и медленно подошла к кровати.
  - Мам, можно я еще немного посплю? - сквозь сон пролепетал мальчик.
  Мама без слов взяла за края простыни, и с силой потянула ее на себя.
  Саша почувствовал, что из-под него ушла кровать. Он вывалился из своей койки и ударился о деревянный пол. Это быстро разбудило мальчика. Вместо матери перед собой он увидел сурового рыцаря с разъяренным выражением лица. Его доспех сразу отличался от ученического. Он был сшит не из сплошной синей ткани, как у всех ребят, а чередующимися синими и белыми квадратами, по два квадрата в полосе, как у настоящих рыцарей. По этому отличию Саша сразу понял, что имеет дело с инструктором.
  - Я сказал подъем! - вскричал он тем же голосом, какой Саша слышал во сне. - Твоей мамочки здесь нет! Пока ты здесь, ты должен беспрекословно подчиняться! Ты понял?!
  - Так точно! - ответил по-армейски парень.
  - Что?! - вскричал рыцарь. - Еще раз услышу такой ответ, будешь зубы с пола собирать! Тупорылый, как и все пахари.
  На эту сцену смотрели все подростки, успевшие вовремя выстроиться в шеренгу. Даже трое сотоварищей Александра вовремя успели подстроиться под остальных, и сейчас стояли прямо напротив Саши. Грог и Розмар смотрели на попавшего впросак мальчика с сочувствием. Для остальных же подростков в этой шеренге вся эта сцена была довольно интересным зрелищем. Нечто подобное иногда повторялось, когда разъяренный рыцарь начинал учить новичков дисциплине. Вместе с остальными довольно улыбался и Тим. Он как-то сразу невзлюбил Сашу, и теперь просто получал наслаждение от унижения чужака. Но его ухмылка быстро сошли с лица, как только Рыцарь оскорбил в лице Саши крестьян.
  - Отвечать нужно: "Да, сэр", либо "Нет, сэр". Ты понял?
  - Да, сэр, - быстро сориентировался Саша.
  - А теперь оделся и встал в строй!
  - Да, сэр, - ответил мальчик и торопливо начал одеваться. Его боевая одежда лежали рядом с кроватью. Он быстро натянул двое штанов, накинул плотную ткань и перепоясался. Доспехи еще больше подчеркивали его недостаточно развитые мышцы.
  - Боже, и почему ты такой недоразвитый? - сокрушался рыцарь, осматривая худое тело парня.
  Саша молча продолжал одеваться, хотя в душе уже крепко засело чувство обиды на своего инструктора, который, по всей видимости, будет его учить еще очень долго.
  - Отвечать! - гаркнул рыцарь, который явно не признавал существование риторических вопросов.
  Саша не знал, что на это ответить, и поэтому решил оспорить несправедливого инструктора.
  - Я не недоразвитый.
  - Что?! Ты еще смеешь со мной спорить? А ну-ка иди сюда, хоббит недоделанный!
  С этими словами рыцарь схватил парня за руку и потащил на выход. Саша так и не успел до конца одеться, и теперь волочился в одном латном сапоге, в то время как другая нога была босая. Остальные парни от души смеялись над бедолагой. Лишь Розмар не поддерживал этого веселья, который и толкал с утра в бок мальчика, но был остановлен повелительным жестом командира.
  Мужчина тащил Сашу на тренировочную площадку, где уже ждал выхода учеников Генрих. Видя волокущегося за рыцарем мальчика, Генрих сразу понял, в чем дело. Такое случалось крайне редко, но все же случалось.
  - Что произошло, Оррекс? - обратился к своему помощнику старик.
  - Этот мальчик грубо нарушил дисциплину и посмел оспаривать мои слова. Я не допущу таких дрянных воинов в моей роте.
  Саша покраснел от обиды. Он считал, что его оклеветали, но все же надеялся, что Генрих начнет во всем разбираться и поймет, в чем было дело. Но тот лишь внимательно посмотрел на мальчика, нахмурил брови и сухо проговорил:
  - Тем, кто не соблюдает воинскую дисциплину не место в строю. Выгоняй его. Проследи, чтоб ему вернули все его вещи.
  Довольный исходом дела, Оррекс потащил парня к воротам, через которые недавно Саша, с видом победителя, входил в казармы. С каждым его шагом, мальчик отдалялся от своей цели. Что мог он противопоставить Иссераху, не пройдя соответствующей подготовки? Как он мог спасти свою маму, если даже не может достать кусок хлеба на обед? Он должен был здесь остаться, во что бы то ни стало! И парень закричал:
  - Постойте! Это не честно! Сэр Генрих, я вовсе не перечил ему! Он меня назвал недоразвитым, а я сказал, что я не недоразвитый, вот и все! Позвольте мне остаться!
  Но старик ничего не ответил. Он лишь смотрел, как мальчик, брыкаясь и вырываясь, медленно удаляется. Крики Саши вовсе не трогали старика. Александр изо всех сил пытался вырваться, но цепкие руки рыцаря без труда волокли его к выходу. Тогда Саша предпринял последнюю, самоотверженную попытку, которой пользуются в самых отчаянных случаях. Он извернулся и укусил своего мучителя за руку. На миг руки мужчины отпустили мальчика. Но только на миг.
  - Ах ты чертенок! - вскричал рыцарь. И через мгновение он уже схватил мальчика одной рукой за шиворот, крутанул так, что тот развернулся лицом к обидчику, и с размаху всадил кулаком по хрупкому лицу Александра. Что было дальше, мальчик уже не помнил. Он помнил только, что было очень больно перед тем, как потерял сознание.
  Когда Саша открыл глаза, вернее, один глаз, так как второй не открывался и жутко болел, он лежал на постели в отдельной комнате. Рядом никого не было. Голова болела и немного кружилась. Он огляделся. Это была небольшая светлая комнатка с побеленным потолком. В комнате была только постель и небольшой комод. Напротив постели была приоткрытая дверь, через которую можно было заглянуть в соседнюю комнату. Встав, он медленно подошел к двери и заглянул в маленькую щель. Там был виден большой дубовый стол и несколько приставленных к нему стульев. Чуть подальше горел камин. Над камином висел трофей охотника - большая голова единорога. Мальчик видел в фильмах, как охотники делают чучела из головы оленя или волка. Но единорог в таком положении смотрелся намного солиднее.
  "Что это за дом? Неужели меня, вправду, выгнали из казарм?" - подумал парень. Он приоткрыл еще немного дверь, чтобы лучше рассмотреть соседнюю комнату одним глазом. Но не успел он даже ничего увидеть, как из угла соседней комнаты, скрытой дверью, раздались приближающиеся шаги. Саша быстро юркнул обратно в кровать и притворился спящим. Сомкнув глаза, он ничего не мог увидеть, но четко слышал, что в комнату кто-то вошел.
  - Притворяться спящим - не лучший вариант уйти от опасности, - послышался голос Генриха. - А если бы я хотел убить тебя, как бы ты собирался сопротивляться с закрытыми глазами?
  - Если бы вы хотели меня убить, вы бы уже сделали это до моего пробуждения, - поднимая голову, ответил Саша.
  - А ты не такой простак, каким кажешься. Наверное, тебя интересует вопрос, выгнал ли я тебя или нет.
  - Да, - с надеждой в голосе ответил мальчик.
  - Я вовсе не хотел тебя выгонять. Только сам ты мог уйти, по своей воле. Я бы не стал тебя возвращать, если бы ты сдался и с покорным видом ушел за ворота. Но ты стал вырываться, и я понял, что ты в серьез хочешь стать рыцарем. Запомни, что бы ни происходило вокруг, твоя судьба только в твоих руках. Покажи свой глаз.
  Саша немного повернул голову так, чтобы опухший глаз посмотрел прямо на старика.
  - Да, хорошо тебе вчера досталось. Не держи зла на Оррекса. Он не плохой парень, но должен приучать новичков к дисциплине. Без нее армия - это просто беспомощная толпа, которая не может защитить даже себя, не говоря уже о Эрафии. Да, временами он бывает жесток, но для тренировок новичков он просто незаменим.
  - А почему вы говорите "вчера"?
  - Ты пролежал без сознания больше суток. У Оррекса тяжелая рука, так что два дня тренировок ты уже пропустил. А теперь отдыхай. К вечеру за тобой придут, и проводят в барак. С завтрашнего дня ты начнешь тренироваться. И на этот раз не нарушай дисциплины. Больше я тебя не пощажу.
  После этих слов старик вышел. Саша лежал в этой мягкой и уютной кровати и думал. Мысли перелетали с одного предмета на другой. Он думал о матери и об Иссерахе, об Алисе и о тренировках, о ребятах и о Кристиане. В общем, обо всем понемногу, и в то же время ни о чем в частности. Получивший второй шанс ученик и сам не заметил, как его беспорядочные мысли плавно перешли в крепкий сон.
  
  
  
  Глава 21
  
  
  
  Лишь через два дня весть о Гетберне дошла до сэра Уистона. Торговый караван, везущий продовольствие горожанам, обнаружил на месте процветающего городка руины и кучу растерзанных, обглоданных тел. Весть об этом происшествии разнеслась с молниеносной скоростью по всей западной части королевства. Находящиеся вблизи границы города заваливали Уистона письмами с просьбой прислать им солдат для укрепления обороны. Глава ордена не знал что делать. Это был высокий, решительный и своенравный человек. В его красивом и мужественном лице читалось упрямство и способность настоять на своем. Уже не раз он действовал вопреки просьбам и предостережениям своих десяти генералов, составляющих штаб ордена, и его мудрые решения позволяли сохранить жизни сотням воинов. Из-за привычки самостоятельно принимать решения, он приобрел много тайных врагов среди своих подчиненных. Некоторые высокопоставленные военачальники так и ждали его ошибки. Стоило ему всего однажды настоять на ошибочном маневре или, не послушав наставления штаба, проиграть даже самую незначительную битву, они бы сразу доложили королю о несостоятельности сэра Уистона как главы ордена. Но до сих пор предусмотрительность и гений проведения тактических маневров не позволяли ему совершать ошибок. Вот и теперь он не желал подчиняться воле полководцев, советовавших перераспределить все войско вдоль границы. Больше половины его воинов уже были разбросаны по различным городам. Другая же половина составляла резервные войска и находилась в крупнейшем городе западного королевства, Килдаре. В этом городе, кстати, и находился штаб ордена Длани Света. Эту часть войск он запрещал расформировывать. Дальновидный стратег подозревал, что все эти многочисленные раздробленные набеги - это часть одного большого плана. И стоит ему разъединить войска, как противник тут же соберет все свои силы. Тогда разбросанная по разным городам армия просто не сможет остановить вторжение.
  Глава ордена взял лист бумаги, перо и снова принялся писать Его Величеству. Через полчаса он сложил бумагу в конверт и запечатал сургучом. Уж эти строки, как он надеялся, должны были вразумить любого глупца в необходимости подкрепления его армии.
  Без сна и отдыха, меняя лошадей в каждом городе, посыльный доставил письмо королю к вечеру следующего дня. Но как бы ни был красноречив Уистон, у Его Величества было личное правило принимать такого рода решения только после обсуждения на совете министров. Прочитав письмо, король распорядился созвать совет утром следующего дня и решил не вспоминать об этой проблеме до назначенного срока.
  Утром зал совета был наполнен министрами и советниками. Ни один жаждущий власти чиновник, даже самого низкого ранга, не упускал случая воспользоваться возможностью хоть немного повлиять на принятие важных государственных решений. Ровно в десять часов в заполненный зал вошел король, Его Величество Ральф Торуил Властный. После этого все двери закрылись, и до конца собрания никому не дозволялось ни входить, ни выходить из помещения.
  - Я собрал вас здесь, - начал свою речь Ральф, - чтобы решить вопрос с обороной западных границ. Советник Ханж, зачитайте письмо сэра Уистона, которое я получил вчера.
  Главный советник Ханж Цестус сделал вид, словно польщен доверием короля, затем подошел к трону Его Величества и принял письмо. Его слегка полноватые щеки покрылись легким самодовольным румянцем. Цестус был в курсе всех государственных дел, происходивших в королевстве. Ни один закон и ни одно важное решение не принимались без его участия. Его живое лицо обладало хорошей мимикой.
  Развернув ценное донесение, он принялся зачитывать содержимое:
  "Ваше Величество, вы проигнорировали мои просьбы и сочли излишним усиливать оборону западных границ резервными войсками. Ранее мы с легкостью отбивали редкие набеги врага своими силами, но набеги уже давно перестали быть редкими".
  Голос его был мягким и бархатистым, словно он читал присутствующим занимательный рассказ. Но после зачитанной фразы Ханж полностью угадал суть письма и уже предвидел просьбы Уистона. Интонация советника мгновенно переменилась. Теперь в его голосе звучали сомнение и нахальство. Он намеренно пытался своей интонацией вызвать неодобрение совета к просьбе главы ордена.
  "Варвары и лорды подземелий, - продолжал он, - объединились и начали настоящую войну против Эрафии. Ранее это были лишь догадки, теперь же этому есть неопровержимые доказательства. Несколько дней назад был уничтожен городок Гетберн."
  Зачитывая это, Цестус уже не просто вкладывал в голос неодобрение. Теперь можно было сказать, что он читал с нескрываемым возмущением.
  "Среди кучи вражеских трупов мы нашли гоблинов, орков, огров, циклопов, а так же гарпий. И это уже нельзя назвать случайностью. Прошу, как можно скорее прислать ордену дополнительные силы, иначе мы просто не сможем защитить приграничные города. Сколько городов вы еще готовы потерять прежде, чем убедиться в необходимости крайних мер?
  Прошу Вас, будьте благоразумны. Глава ордена Длани Света и ваш покорный слуга, сэр Уистон."
  Ханж закончил чтение письма с раздражением, и выражение его лица полностью отражало все эмоции, которые он пытался передать. С помощью такого хитрого трюка советник зародил скептическое настроение среди собравшихся министров. Когда он закончил, его хищные глазки скользнули по лицам присутствующих, и, удовлетворившись произведенным эффектом, он с позволения короля занял свое место в зале. Сразу несколько рук поднялось вверх в знак того, что у их хозяев есть желание высказаться. Первому, кому король дал слово, был министр обороны, Генри Риплс.
  Он видел насквозь все интриги главного советника, и не поддался на его уловки. Более того, он лично был знаком с сэром Уистоном, и был о нем очень хорошего мнения. Он знал, что Уистон никогда ничего не просил без надобности, особенно если речь шла о таких важнейших вещах, как передислокация целой армии.
  - Неужели вы еще хотите что-то решать?! - начал министр свою громкую речь. По характеру он был весьма вспыльчив, вследствие чего его речь часто сводилась к открытому обвинению тех, кто был не согласен с его мнением. - Нам объявлена война! Если эти тупоголовые варвары и безумные чернокнижники решили объединиться против нас, то нужно показать им истинную силу королевства. Мы не можем закрыть глаза на уничтожение целого города.
  Эта вдохновляющая речь прозвучала очень убедительно. Но отправлять войска на запад вовсе не входило в интересы Ханжа.
  - Ваше Величество, - обратился он к королю осторожным, вкрадчивым голосом. - А что, если уничтожение Гетберна было подстроено самим Уистоном?
  - Что?! - вскричал Генри. - Сэр Уистон душой и телом предан Эрафии!
  - Генерал Риплс! - остановил министра король. - Дайте Ханжу высказать свою мысль.
  Генри учтиво склонился и замолчал. Он никогда не осмеливался перечить Его Величеству. На лице Ханжа мелькнула легкая улыбка, и он продолжил свою речь.
  - Сэр Уистон является главой ордена Длани Света, и именно он принимает все решения относительно передвижения войск, принадлежащих ордену. Как мы знаем, охрана границ целиком и полностью поручена армиям ордена. Непосредственно вам, Ваше Величество, подчиняются только резервные армии. А вдруг разведчики ордена заранее сообщили Уистону, что варвары готовят нападение на Гетберн? Тогда он накануне сражения посылает тайный приказ, отослать часть оборонительного отряда из Гетберна для укрепления соседнего города. Тогда в гарнизоне остается ровно столько войск, чтобы оказать достаточно сильное сопротивление, но не сдержать нападение. О таком приказе никто не узнает, да и свидетелей в Гетберне просто не останется после нападения.
  - Что за чушь?! - опять не выдержал Генри. - Закрой свой рот, предатель! Сэр Уистон...
  - Генерал! - Оборвал его король. - Соблюдайте приличия. А вы, советник, поясните, зачем же сэру Уистону понадобилось падение города?
  - Очень просто, - ответил Ханж. - Он неоднократно писал о том, что нуждается в войске. Но ранее на совете мы сочли эти просьбы необоснованными и достойными отказа. А уничтоженный город - это самое что ни на есть серьезное основание для просьб о подкреплении.
  - Это невозможно! На поле сражения нашли тела гарпий! Мой друг Уистон прав. Варвары и чернокнижники объединились.
  - Я одного не понимаю: если союз и впрямь существует, почему на поле сражения огромное количество тел орков, гоблинов, огров и даже циклопов, и всего лишь кучка гарпий? Неужели троглодиты, минотавры и глаза зла были неуязвимы? Очень похоже на то, что чернокнижники вовсе не нападали на Гетберн. Тела гарпий могли быть специально подкинуты после уничтожения города только для того, чтобы мы поверили в мифический союз.
  - Ах ты мерзавец! - опять вступил генри. - Да как ты смеешь клеветать прямо здесь, перед Его Величеством?! Я требую, чтобы эта скотина замолчала!
  - Министр сядьте! - поднял голос Ральф. - Еще одно слово, и вас выгонят из зала.
  Генерал Риплс мгновенно притих.
  - Жажда власти иссушает сердца людей, делает их черствыми к чужому горю и страданиям, - продолжал Ханж. - Сэр Уистон знает, что мы собираемся отбить у гномов Золотоносный пик, и поэтому две наши самые многочисленные резервные армии находятся на юго-восточной части королевства. Если отослать одну резервную армию из столицы под командование ордена, то Уистон легко сможет взять штурмом Бристал, и захватить власть в Эрафии. Наши армии с юго-востока просто не смогут вовремя подойти к нам на помощь.
  Подозрение о том, что Уистон нападет на столицу, как только получит подкрепление, произвела огромное впечатление на собравшихся. В зале поднялся шум. Все начали переговариваться. Кто-то с возмущением, а кто-то уже словесно отправлял главу ордена на виселицу.
  - Советник Ханж! - Начал свою речь Ральф. Как только прозвучали первые слова короля, в зале мгновенно воцарилась гробовая тишина. - Обвинение в измене - это серьезное дело. И его нельзя выдвигать без доказательств.
  - Ваше Величество, это всего лишь предположение, - начал оправдываться Цестус. - Но когда речь идет о Вашей безопасности, нужно рассматривать все варианты. Генералы ордена Длани Света постоянно выражали свое недовольство Уистоном. Он делает лишь то, что сам считает нужным, и ни к кому не прислушивается. Я знаю, у него хорошая репутация. До этого он всегда принимал верные решения, не раз спасавшие жизни тысяч наших подданных, но что, если он сейчас изменил свои убеждения?
  Министр обороны вскочил со своего места, но тут же встретил грозный взгляд короля и сел на место, так и не сказав ни слова. Затем Ральф перевел взгляд на главного советника и спокойным голосом распорядился:
  - Советник Ханж, пошлите верного и надежного человека в Килдар. Пусть проверит все приказы Уистона. Если ему удастся обнаружить хоть какую-то тень измены, то придется выбрать другого главу ордена Длани Света.
  Министр Ханж учтиво поклонился с блаженной улыбкой на устах.
  - А нападение на Золотоносный пик нужно ускорить. Немедленно дайте указание первой и второй резервным армиям под командованием генерала Стокса и графа Стеттера, идти в атаку на Элвейн. После победы вторая резервная армия должна немедленно вернуться в Бристал, для укрепления столицы. Генерал Стокс же пусть остается в Элвейне и удерживает позицию. Собрание закончено.
  Ральф встал, и вышел из зала советов. Министры снова начали шумно переговариваться. Генри Риплс был вне себя от гнева. Этот изворотливый Ханж подмял под себя все дело. Главному советнику было крайне выгодно нападение на Золотоносный пик. Вблизи Элвейна находилось столько золотых шахт, разрабатываемых гномами, что за месяц можно было набрать целую гору золота. И он уже наверняка нашел способ прибрать к рукам половину из всего этого богатства. Но, к сожалению, Риплс разгадал далеко не все планы этого коварного человека.
  
  
  
  Глава 22
  
  
  
  Вот уже третью ночь Кристиан не мог спокойно заснуть. С тех пор, как он пришел домой после разговора с Кэрном и прочитал злополучное письмо, его мучили сомнения. Просьба о помощи, адресованная Стеттору вызвала такой мощный отголосок в его душе, что он просто презирал бездействие графа. В подлинности письма он ничуть не сомневался, ведь хорошо знал подпись сэра Уистона. Служба у Риккли сталкивала бывшего чемпиона со многими влиятельными личностями. Его возмущала сама мысль о том, что командующий королевской армией просто так отмахивается от обязанностей защищать своих подданных. В глазах старого воина генерал опустился до уровня предателя. Первым же побуждением Кристиана было самому отправиться на западные границы, записаться в ряды добровольцев и попасть в армию Длани Света. Но как мог помочь армии один пусть даже и очень хороший воин? И он отказался от этой затеи, зная, что может сделать намного больше.
  За последние три дня борец за справедливость сильно изменился. Он стал мало есть, часто бродил вдоль своей комнаты взад-вперед и постоянно находился где-то в глубине своих мыслей. Алиса мгновенно ощутила перемену в отце, но как не старалась все выяснить, ей никак этого не удавалось. Отец не посвящал ее в свои тревоги. А когда та пыталась заговорить с ним о местных сплетнях, соседях и о других маловажных вещах, он вообще не слушал. В конце концов, девочка отчаялась и решила просто подождать. Она надеялась, что эта перемена мимолетна, и пройдет так же быстро, как и возникла.
  Но со временем Кристиан становился все мрачнее и мрачнее. Он не только плохо спал, но и почти ничего не ел. Мысль о том, что каждый день, проведенный Стеттером в бездействии, может стоить жизней тысяч мирных жителей, терзала его душу. В нем с новой силой вспыхивало желание справедливости. Он прекрасно понимал, что главнокомандующий так и не поведет свои войска в бой. И если не считать короля, то он единственный человек, способный отправить на западные границы целую армию, передав командование Кэрну. А значит, в смерти невинных граждан из-за бездействия армии графа будет и его вина. Эта мысль окончательно сломила бывшего воина.
  Когда Кристиан думал о предложении Кэрна, то на одной чаше весов находилось счастье его дочери. Ведь если его попытка убить Стеттера окажется неудачной, то его самого вряд ли оставят живым. Так же как и в случае, если его поймают после содеянного. А без него о маленькой девочке просто некому будет позаботиться. На другой же чаше весов было желание справедливости и мести. Мести не только Стеттеру за его трусливый нрав. Он страстно желал мести всем полководцам, дающим приказы своим армиям убивать невинных. Он страстно желал отомстить Риккли за тот бой, и его ненависть перекинулась на Стеттера. И в этом случае неизменно счастье дочери перевешивало все остальное. Но когда к желанию справедливости заботливый отец приписал себе еще и вину за тех, кого могли убить из-за его собственной нерешительности, то впервые эти весы качнулись в другую сторону. Как можно сравнивать счастье одной девочки, пусть даже собственной дочери, со счастьем многих тысяч семей, которые он может разрушить лишь только одной своей нерешительностью? После этого Кристиан больше не сомневался.
  Это решение пришло к нему бессонной ночью, и каждая минута промедления теперь казалась бывшему воину преступлением. Недолго думая, он вскочил с постели и снова отправился к дому Кэрна, несмотря на глубокую ночь. Солнце еще даже не думало появляться на небосводе, когда он постучал в двери бывшего товарища. После некоторого ожидания хозяин открыл сам.
  - Кристиан! - воскликнул он, расплывшись в широкой улыбке. - Вот так неожиданность. И снова ночью.
  Но гостя только разозлило веселое расположение духа товарища. Ему казалось преступлением даже улыбаться в такой ситуации.
  - Какой же ты ублюдок, Кэрн. Ты еще можешь веселиться, в то время как жизнь тысяч невинных подданных Эрафии под угрозой?!
  Мгновенно прочувствовав атмосферу, заговорщик понял настроение друга, и стал более осторожным в своих словах.
  - Прости меня, дружище, - покорно сказал он. - Но что с тобой, черт побери, творится? На тебе лица нет.
  Гость, и вправду, был бледен как смерть. На осунувшемся от недоедания лице запечатлелись следы бесконечной скорби и самоистязания.
  - Я пришел лишь для того, чтобы восстановить справедливость. Я убью Стеттера. Но учти, если армия, которая сейчас находится под командованием этого предателя, не двинется на следующий же день к западным границам, я приду забрать и твою жизнь. И тебе не помогут никакие дворецкие!
  При этих словах Кристиан угрожающе сжал кулаки.
  - Я понял тебя, - со всей серьезностью ответил тот. - Вечером я скажу, где и как можно будет разделать предателя. Но учти, Стеттера чертовски сложно одолеть. Тебе нужно вспомнить все свои боевые навыки, дружище.
  - Лучше вспоминай, как командовать воинами. А я свое дело знаю.
  Гость развернулся и, не сказав больше ни слова, медленно пошел в направлении своего дома. Кэрн стоял и провожал его взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Заговорщик потерял всякую надежду на осуществление своего замысла, видя, с каким настроением товарищ воспринял его предложение там, в таверне. Слишком сложно было поверить в такую удачу. Что-то дьявольское стояло за чередой этих невероятных везений. От таких мыслей он начал испытывать какой-то странный страх перед своим компаньоном. Старик наверняка знал намного больше, чем сам Кэрн, и это воину очень не нравилось. Но как бы там ни было, а маг был ему просто необходим. Ведь без его советов он даже не знал, какой шаг предпринять дальше. Не посылать же Кристиана прямиком в особняк Стеттера. Но прежде чем войти обратно в дом, будущий герой пообещал себе, что как только получит обещанную должность главнокомандующего второй резервной армии, тут же отправит старика на тот свет.
  А Кристиан шел все так же медленно, обдумывая все последствия принятого им решения. Его дом был уже недалеко. С главной улицы он свернул в узкий темный переулок, откуда до дома было всего полторы сотни метров. В столь ранний час на улицах не видно было ни одного прохожего. Он уже прошел несколько метров по переулку, как вдруг бывшего воина охватило до боли знакомое чувство. Чувство, которое в нем спало почти двадцать лет. За время службы он научился безошибочно ощущать, когда его жизни что-то угрожало. Кристиан ощутил опасность так же остро, как если бы на него вылили ведро ледяной воды. Оглянувшись, он увидел в тени силуэт мужчины в длинном черном плаще. Лица его не было видно из темноты, но в руках четко вырисовывался взведенный двухзарядный арбалет. Арбалетчик следил за идущим мужчиной еще с того самого момента, как тот отошел от дверей друга, и ждал момента, пока ночной прохожий не свернет в какое-нибудь темное место.
  - Кто ты и что тебе нужно? - без страха спросил Кристиан.
  - Думаешь, ты самый сильный? - ответил незнакомец. - Сейчас посмотрим, чья теперь возьмет.
  В нетрезвом голосе стрелка прозвучала злоба и решительность. Бывший чемпион сразу понял, что с этим врагом договориться не получится. Незнакомец пришел не для того, чтобы просто припугнуть. Он пришел, чтобы убивать.
  Между ними было не больше пяти метров. Арбалет нацелился ровно на Кристиана, и из него вылетел первый болт прямиком с солнечное сплетение жертвы. Но поразить цель было не так просто. Все мастерство, которому обучали одного из лучших воинов королевства на протяжении многих лет, мгновенно вернулось. Он резко прыгнул к сопернику, уходя от стрелы влево. В прыжке он почувствовал резкий удар в плечо, но, в горячке боя, даже не заметил этого. Одурманенный несколькими кружками крепкого пива, соперник даже не успел среагировать. Бывший чемпион двигался так стремительно, что покрыл расстояние до стрелка прежде, чем тот успел вновь прицелиться. Мощным ударом Кристиан выбил арбалет из рук незнакомца, который как раз в этот момент выпустил второй болт в пустоту. Арбалетчик был выше и массивнее соперника, и, чувствуя свое превосходство в силе, попытался перейти в борьбу. Но Кристиан словно улавливал каждое движение своего противника, каждый удар его сердца. И как раз в тот момент, когда тот подался всем телом на бывшего воина, отец Алисы нанес мощный удар в кадык нападавшего. От удара у арбалетчика что-то хрустнуло, и он упал на землю, хватаясь за горло. Еще некоторое время поверженный соперник бился в конвульсиях, тщетно пытаясь вдохнуть, а затем замер, чтобы больше никогда не пошевелиться.
  Нанося удар, Кристиан почувствовал резкую боль в правом плече. Только сейчас он заметил застрявший в нем арбалетный болт. Быстро осмотрев еще бьющегося в конвульсиях мужчину, победитель узнал в нем бывшего дворецкого Кэрна.
  "Ты получил свое", - подумал он. Затем зажал свою рану, из которой хлестала кровь, и быстрым шагом пошел к своему дому, стараясь не оставлять на улице кровавые следы.
  
  
  
  Глава 23
  
  
  
  Проведя Кристиана взглядом, Кэрн вернулся в дом с чувством тревоги. Это чувство не отпускало его, несмотря на то, что все шло по намеченному плану. Воин привык полагаться только на себя, но сейчас очень много зависело от его загадочного сообщника. Это-то и не давало ему покоя. Он хорошо помнил их первую встречу. Тогда ему казалось, что эта встреча - счастливая случайность. Теперь же он все больше убеждался, что старик сам все подстроил.
  Это было около семи лет назад. Тогда Кэрн служил чемпионом в третьем полку армии ордена Северных Стражей, охраняющего северные границы Эрафии. В тот год участились нападения магов на мелкие селения. Король решил приструнить надоедливых колдунов сокрушительной атакой на Силверспир, богатейший город Ледяных Полей. В его распоряжении была многочисленная армия, способная сокрушить любого врага. Воинам предстоял дальний поход через заснеженные просторы империи магов. И Кэрн, как командир отряда чемпионов, получил приказ выдвигаться вместе со своими воинами в составе наступательной армии. Люди, непривыкшие к метелям и морозам, шли довольно медленно, утопая по колено в снегу. Генералам часто приходилось делать привалы, чтобы войско не вымоталось в дороге. Так, медленно, но верно армия продвигалась все дальше и дальше, нападая на редкие поселения и небольшие города, встречавшиеся на пути.
  Опасаясь за свою жизнь, Кэрн всегда держался позади своего отряда, насчитывающего сотню отборных чемпионов. Он понимал, что любой, даже самый захудалый, предводитель магов может навсегда прервать его приключения, обрушив с небес молнию или запустив огненный шар. И каждый раз, когда разрушительное заклинание уносило жизнь скакавшего в первых рядах соратника, Кэрн вспоминал Кристиана, который, не смотря ни на какие опасности, всегда возглавлял атаку. "Да, дружище, - думал он. - Тебя бы с твоим геройством уже давно бы похоронили в этих снегах. Граф Риккли сделал тебе большую услугу, когда прогнал тебя ко всем чертям из своей армии".
  Когда до заветного города оставалось всего несколько дней, на пути королевской армии раскинулась небольшая деревушка. На вид в ней не было ничего особенного. Несколько десятков хижин, стоящих вдоль дороги, заметенных по окна снегом. Разведчики доложили, что в селении нет ни одного мага, способного держать оборону, так что его можно было занять без боя. Ведущий армию герой скомандовал атаку, и солдаты без всякого сопротивления со стороны снежного народа ворвались в селение и начали разорять дома. Конный отряд Кэрна первый достиг небольших домиков, служивших пристанищем для магов. На улице никого не было. Все жители покинули свои дома, как только до них дошел слух о наступающей вражеской армии. Отряд чемпионов заехал в пустое селение и сразу принялся за грабеж. Командир отряда быстро кинул оценивающий взгляд на ряд хижин. Из всех этих аккуратных построек, служивших надежной защитой от холода для его жителей, внимание воина привлек небольшой аккуратный домик с золотистой крышей. Он словно притягивал к себе всадника. Тогда он думал, что это интуиция опытного мародера тянула его к тому дому, где сбежавшие хозяева оставили после себя много ценных и дорогих вещиц. Сейчас же он думал, что желание войти именно в этот дом, было не интуицией, а порождением магии. Зайдя туда, Кэрн окинул взглядом комнату. Натренированный на поиски наживы взгляд упал на золотой чайный сервиз на столе. Больше в этой комнате ничего ценного не было. На стенах висели магические обереги, за которые не выручишь и пары серебряных монет. Дешевые вазы и старая рассохшаяся от пламени в камине мебель тоже не представляли никакой ценности. Да и как бы он смог утащить с собой громоздкие тумбы со шкафами, если бы даже за них можно было выручить тысячу золотых? Незваный гость подошел к столу и сгреб ценный сервиз в свой заплечный мешок. Только тут он заметил завешанный куском плотной ткани вход в другую комнату. Выхватив кинжал, он быстро подошел к входу и с опаской отодвинул ткань. Во второй комнате было довольно тесно. Там едва помещались небольшой комод и кровать, на которой сидел дряхлый старик в красном одеянии мага. Седые волосы его были слегка растрепаны, а в руках он держал большой магический посох. Кроме хозяина дома Кэрн приметил еще и золотой подсвечник, стоявший на комоде.
  - Приветствую тебя, сын мой, - начал разговор старик. - Можешь брать здесь все, что хочешь.
  - Ха-ха-ха! - рассмеялся Кэрн. - Как это трогательно, что ты мне разрешаешь, трухлявый старик. Тебе сил не хватило убежать с остальными?
  Старик посмотрел на гостя своим проницательным взглядом, и продолжил:
  - Ты можешь забрать все ценное, что было в этом доме, но тебе все равно будет этого мало. Потому что ты уже давно ищешь совсем не золото.
  - А что же я, по-твоему, ищу, старик? - с сарказмом спросил Кэрн. Он уже давно мог бы перерезать магу горло, но этот разговор забавлял воина.
  - Ты ищешь власти, сын мой. Я вижу, что в твоих глазах нет удовлетворения, когда ты смотришь на золото. За долгие годы службы ты много награбил. Но кто ты? До сих пор всего лишь командир жалкого отряда.
  - Ты забываешься, старик. Лучше придержи язык, или я сейчас же прирежу тебя, как свинью в хлеву.
  Воин угрожающе покрутил лезвием кинжала.
  - Скажи, сын мой, чем ты хуже тех военачальников, которые ведут войска в битву? Ты сотни раз проливал свою кровь в сражениях, в то время как трусливые герои только кричали "В атаку!" и прятались за спинами солдат. Чем же они заслужили право командовать такими, как ты? Разве это справедливо?
  Для Кэрна слова мага звучали как музыка. Они отражали все, что накопилось у него в душе. Раньше он сам не осознавал того, что таилось в глубине его сердца. И вот сейчас этот старик вскрыл все его потаенные мысли и вывернул наружу. Поэтому вместо того, чтобы привести в исполнение свою угрозу, он лишь стоял и как завороженный смотрел удивленным взглядом на своего собеседника.
  - Справедливости, вот чего жаждет твое сердце, - продолжал старик. - Тебя заставили думать, что высшая ценность - это золото. И вот ты сейчас стоишь в моем доме, берешь мое золото, но оно не приносит тебе радости. Ты собрал уже достаточно, чтобы прожить в роскоши несколько жизней. Ты никогда им не насытишься только потому, что не это твоя цель. Я могу помочь тебе добиться власти. Я могу сделать так, чтобы ты сам встал во главе армии. Твой удел быть героем, а не идти на смерть, повинуясь командам трусливых генералов.
  Все это было просто невероятным. Какой-то немощный старик обещал то, чего не мог дать никто, кроме короля. И чемпион решил, что маг над ним просто издевается.
  - И что же мне нужно делать? - надменным голосом спросил он.
  Старик словно не почувствовал недоверия в голосе собеседника и спокойно продолжал:
  - Через три дня ваша армия достигнет Сильверспира. Ты не должен участвовать в этом сражении.
  - Это еще почему? - с раздражением спросил Воин.
  - Верь мне, сын мой. И скоро ты получишь то, чего всегда желал.
  Больше у гостя не оставалось сомнений в том, что хозяин водит его за нос. Раздражение Кэрна достигло предела.
  - Верить? Кому?! - вскричал он. - Какому-то дряхлому старику? Может еще и делать все, что ты захочешь? Думаешь, я тупоголовый огр?
  Он уже замахнулся кинжалом в то время, как маг вскинул вверх посох. Еще секунда, и воин проткнул бы старика насквозь, но тот оказался быстрее. Как только посох взмыл вверх, магический камень на его верхушке засветился тусклым зеленым светом, и старик исчез. Кинжал в руке нападавшего вспорол воздух. Кэрн сразу понял, что маг сотворил заклинание телепорта. Мгновенно выскочив из дома, он дал приказ своим воинам обыскать окрестности и убивать всех магов, попадающихся на пути. Но поиски отряда чемпионов были тщетны. Замерзшие солдаты вновь вернулись в селение. К этому времени туда прибыли основные силы наступательной армии.
  Два дня Кэрна терзали сомнения. Как горячие угли, слова мага выжигали в душе такие понятия как долг, честь, патриотизм. Вместо этого там разгоралось жажда справедливости. Но только это была своеобразная справедливость. Она полностью определялась одной фразой: "Твой удел быть героем". Магу удалось сделать свое дело. Посеянные им сомнения сейчас взошли, и медленно подчиняли воина его воле.
  Как и предсказывал сбежавший старик, через три дня армия подошла к стенам Силверспира. Его огромные башни взмывали так высоко, что, казалось, доставали облаков. На стенах уже заняли оборонительные позиции толпы магов в красных мантиях. А над ними летали тучи каменных горгулий. Вид у них был зловещим, но каждый воин знал, что хорошего удара мечем или копьем хватит, чтоб эти бестии рассыпались на части. Намного сложнее было одолеть толпы железных големов, скрывающихся за стенами, не говоря уже о королевах наг. Их прекрасные женские тела оканчивались змеиным хвостом, а шесть рук держали острейшие мечи, способные прорезать даже стальные латы чемпионов.
  Кэрн не участвовал в том сражении. Перед самым наступлением он собрал все свои вещи, и медленно поехал обратно, навьючив лошадь кучей награбленного золота. Только издалека он видел, как захлебываются в своей крови воины Эрафии. Как безжалостно разят солдат сокрушительные молнии и ледяные стрелы, выпускаемые магами. Это была жестокая битва. Лишь спустя несколько недель, добравшись до границы королевства, он узнал, что маги были повержены. Но цена этой победы была воистину чудовищна. Все до одного чемпионы сложили свои жизни на ледяных полях этого сурового края. Среди них должен был быть и он, Кэрн Тернер, если бы не повстречал загадочного мага в маленькой деревушке.
  Воспоминания о тех холодных краях заставили бывшего председателя комиссии поежиться. "Нет, это была не случайность", - подумал он, и пошел в комнату, чтобы надеть свой костюм для верховой езды. После встречи с Кристианом, следовало посоветоваться со своим компаньоном. Переодевшись, Тернер вскочил в седло, и поскакал к магу.
  После того сражения у стен Силверспира Кэрн, словно безумный, искал загадочного старика. Он не жалел ни денег, ни сил. После заключения перемирия между королевством и северной империей, чемпион несколько лет странствовал по ледяным полям, пока старик вновь не предстал пред воином. Но только теперь в тоне Кэрна не было и следа надменности. Напротив, он готов был слушаться старца во всем.
  Подъехав к дому мага, Тернер снова ощутил этот жуткий страх. И снова ему пришлось собирать всю волю в кулак, чтобы заставить себя постучаться в двери. Ни смотря на столь ранний час, старик не спал. Он сидел за столом все в том же неизменном сером балахоне. После такой ожесточенной борьбы с необъяснимым страхом, гость даже забыл поздороваться.
  - Кристиан готов, - сказал он, лишь перейдя порог. - Что теперь, старик?
  - Я в этом не сомневался, - с легкой улыбкой проговорил маг. - Ты почти у цели, сын мой. Тебе осталось сделать лишь один маленький шажок. Зайди вечером к своему старому другу, и скажи, что Стеттер будет на поляне четырехлистного клевера через три дня на рассвете.
  - А если Стеттера там не будет?
  - Передай Кристиану мои слова, а остальное предоставь мне, и уже к концу этой недели ты будешь повелевать целой армией.
  Сомнения терзали воина. Он сейчас рисковал всем, что имеет. Если эти замыслы раскроются, то его незамедлительно казнят. А что же теряет старик? О нем вообще ничего не известно. Он может уйти от стражи всего одним заклинанием телепорта, как ушел в свое время в старой хибарке при их первой встрече. Заветная цель была недалека. Еще несколько дней, и старик больше не понадобится. Тогда можно будет поговорить со своим компаньоном на другом языке, и к этому разговору чемпион уже давно подготовился.
  - Хорошо старик, я все сделаю, - медленно проговорил Кэрн. - Но не вздумай со мной шутить. Если что-то пойдет не так, я позабочусь, чтобы и ты получил достойное наказание.
  Затем гость развернулся и вышел из дома.
  
  
  
  Глава 24
  
  
  
  Весь день Кэрн размышлял о случившемся, и все больше опасался подвоха от своего загадочного компаньона. Но вернуть все назад было уже невозможно. Ставки были сделаны, оставалось полагаться на удачу. Заговорщик видел, какую бурю негодования зародило в Кристиане перехваченное письмо. Теперь уже нельзя было просто подойти к нему и сказать, что все отменяется. Его друг всегда заступался за обездоленных. Любая несправедливость вызывала возмущение. Как же теперь Кэрн мог сказать, что это по его вине то самое письмо не дошло до Стеттера? Что именно он стал причиной промедления целой армии, которое, возможно, будет стоить жизни тысячам невинных жителей? Тернер сам был человеком весьма искушенным в драках. Но видя, на что способен в гневе его бывший боевой товарищ, он мог точно сказать, что слова признания, сказанные Кристиану, будут его последними словами. Поэтому о признании не могло быть и речи. А если он просто исчезнет, то борец за справедливость предпримет безнадежную попытку убить графа самостоятельно. Тогда не исключено, что его возьмут при этом покушении живым. И Тернер не сомневался, что в таком случае Кристиан расскажет все, выдав его с головой. Нет, как не крути, остается только идти до конца.
  Вечером этого дня Кэрн оседлал лошадь, и поехал к своему другу. На улице было еще светло, но солнце уже начинало уходить за горизонт. На громкий стук в дверь вышла Алиса. Ее красивое личико сейчас выглядело мрачным и печальным, словно великое горе упало на ее хрупкие плечи.
  - Здравствуй девочка. Ты должно быть Алиса, - приветливым и бойким голосом проговорил гость. - А где Кристиан?
  Измученная загадками девочка сразу увидела в незнакомом мужчине источник всех неприятностей и странного поведения отца. К тому же, для незнакомца он слишком хорошо знал хозяев этого дома. Алиса могла бы стерпеть неизвестность, если бы дело касалось только странного настроения. Но когда ее отец пришел с арбалетным дротиком в плече, ее терпение кончилось, и она просто накинулась на гостя:
  - Кто вы такой, и зачем вам нужен мой папа? Оставьте его в покое!
  От такой вспышки гнева Кэрн просто опешил.
  - Пусть войдет! - прозвучал повелительный голос Кристиана откуда-то сверху.
  Приободренный заступничеством хозяина дома, гость вошел, но прежде чем подняться на второй этаж, обратился к девочке все тем же доброжелательным голосом:
  - Я друг твоего отца. Что с тобой случилось? Разве так тебя учили встречать гостей?
  - Я... - замялась она. - Простите. Просто папу кто-то хочет убить, а он мне ничего не рассказывает. Просто скажите, что не желаете ему зла.
  Эти слова совсем сбили Кэрна с толку. И меж тем вызвали в нем самом вспышку гнева.
  - Что?! Кристиана пытались убить? Да кто посмел трогать моего друга?!
  - Я не знаю, папа мне ничего не рассказывает. Но сегодня ночью он куда-то уходил, а вернулся раненый в плечо.
  При этих словах девочка расчувствовалась. В ее голосе звучали слезы. Казалось, что еще немного, и она начнет плакать. Эти слезы, почему-то, тронули самое сердце сурового воина. Ему стало очень жалко девочку. Захотелось утешить, приободрить.
  "Наверное, это и есть отцовские чувства, - подумал он. - Нет, это все не для меня!" Но, тем не менее, он склонился над Алисой, и прошептал:
  - Успокойся, я не желаю твоему папе зла. Все будет хорошо, я обещаю.
  Затем он повернулся к лестнице, и начал подниматься к комнате своего друга, который, уже теряя терпение, стал поторапливать гостя.
  У Кэрна просто в голове не укладывалось, что кто-то мог желать зла его другу. Войдя в его комнату, он тут же начал с вопроса.
  - Кристиан, дружище, кто это сделал? Только скажи, и я сделаю все, чтобы...
  - Я уже все сделал! - резко прервал этот поток слов хозяин дома. Он лежал сейчас в своей постели. Одеяло было натянуто чуть выше груди, но все же на плече можно было увидеть тугую повязку из мягкой ткани, которую так старательно сделала Алиса. Глава семейства был крайне недоволен тем, что его дочь сказала о злосчастной ране. Забравшись под одеяло, он хотел скрыть следы своей неудачной драки. Ведь под предлогом этого ранения его товарищ мог просто отказаться от своих планов. А бывший чемпион уже не мог позволить себе бездействовать, пока мирные жители расплачиваются жизнями за трусость графа.
  - Где я смогу встретиться со Стеттером? - твердым голосом продолжил он.
  - Со Стеттером? Забудь об этом! - резко пошел на попятную гость. Теперь все изменилось. Он был уверен, что раненый друг просто не сможет справиться с таким серьезным соперником. Это было верное самоубийство.
  - Отвечай! - с угрозой повторил Кристиан.
  - Черт бы тебя побрал, дружище! Ты на тот свет хочешь? С такой раной Стеттер тебя распотрошит, как огр гарпию.
  - Это мое дело! Если ты мне не поможешь, я и без твоей помощи найду способ убить предателя.
  Этого Кэрн и боялся. Он понял, что остановить друга можно одним лишь способом: признаться в том, что все подстроено. Но это признание погубило бы его самого. А собственная жизнь для него стоила больше, чем жизни сотен друзей.
  - Через три дня на рассвете Стеттер придет на поляну четырехлистного клевера. Жди его там.
  Сказав это, заговорщик хотел уйти. Ему было тягостно находиться в этой комнате, рядом с наивным смертником, все еще свято верящим в справедливость. Возможно, в этом чувстве неловкости и заключались его приглушенные муки совести.
  - Стой, - окликнул его Кристиан. - Подойди ко мне.
  Гость исполнил его просьбу.
   - Пообещай мне, что если со мной что-то случится, ты позаботишься о моей дочери. Пообещай, что с ней все будет хорошо, и что ты не дашь ее в обиду.
  - Я обещаю, дружище. Обещаю.
  Эти слова дались ему с невероятным трудом. Он сотни раз давал пустые обещания, и потом без зазрения совести о них забывал. Но это обещание было чем-то совершенно другим. Выходя из комнаты, Кэрн твердо решил сдержать свое обещание, что бы с ним не случилось.
  - Если нужно будет, я отдам свою жизнь за твою дочку, - прошептал он сам себе, спускаясь по лестнице.
  В прихожей все еще стояла Алиса. Гость прекрасно понимал, что может случиться с отцом этой девочки. Под тяжестью этих доверчивых глаз, он почувствовал вину за содеянное. Алиса смотрела на Кэрна с надеждой, что все уладится и будет как прежде. Воин погладил ее головку своей грубой рукой и тихо произнес:
  - Все будет хорошо, малышка.
  После этого он вышел из дома и отправился в ближайшую таверну, заливать угрызения совести бутылочкой крепкого вина.
  
  
  
  Глава 25
  
  
  
  Проснулся Саша уже вечером от топота тяжелых ботинок. Он был все в той же комнате, где его оставил Генрих, который сейчас и разбудил мальчика своим появлением. Старый рыцарь заглянул в комнату, где лежал Саша и скомандовал:
  - Вставай, а то ужин пропустишь.
  При упоминании о еде соня, проспавший около полутора суток, почувствовал острый приступ голода. Это побудило мальчика быстро вскочить с постели и одеться. Все его учебное снаряжение лежало тут же около кровати. Из казарм перенесли даже железный ботинок, который мальчик так и не успел надеть перед тем, как Оррекс потащил его за шкирку к Генриху. На этот раз ему никто не мешал, и через несколько минут Александр вышел из комнаты в полном боевом облачении.
  - А, вот и ты, - одобрительно кивнул Генрих. - Выходи в эту дверь и марш в столовую.
  В комнате, которую раньше Саша видел лишь через маленькую щель, было еще две двери. Нарушивший дисциплину ученик покорно последовал в указанном рыцарем направлении и оказался в дворике казарм. Быстро сориентировавшись, мальчик сразу нашел дорогу в столовую. Несмотря на то, что он был там всего один раз, парень очень хорошо запоминал дорогу. Недостаток физической силы компенсировался природной сообразительностью и отличной памятью. На тренировочной площадке уже никого не было. Все, были уже внутри. Появление в Саши в столовой не вызвало никакой реакции со стороны окружающих. Свидетели позавчерашних событий уже успели забыть, про нерадивого ученика и его желание выспаться, поэтому парень спокойно подошел к раздатчикам и взял свою порцию. Искать своих новых товарищей в толпе сидевших в одинаковой одежде ребят было все равно, что найти иголку в стоге сена, поэтому мальчик сел на ближайшее свободное место и с огромным аппетитом съел вечерний паек. Только вернувшись в казармы, он встретился со своими друзьями. По крайней мере, ближе их в этом мире у парня сейчас никого не было.
  - А вот и наш выспавшийся друг, - встретил его Грог веселой усмешкой. - Я думал, командир тебя на куски разорвет.
  - Живой еще, - ответил Саша таким же веселым тоном.
  - Посмотрим, что ты завтра выкинешь. Командир Оррекс тебе теперь спуску не даст, - с каким-то скрытым удовольствием заявил Тим.
  Провинившийся ничего не ответил. После ужина был отбой, и парень просто лег на свою койку. Теперь он уже был готов к завтрашней побудке. Сон не шел. Еще бы, ведь он и так спал почти двое суток. Но Сашу это ничуть не огорчало. Он морально готовился к завтрашним упражнениям. Все это представлялось мальчику, словно один большой урок школьной физкультуры длиной в целый день. Но в жизни оказалось все немного сложнее.
  Оглушительное "Подъем!!!" прозвучало как гром среди ясного неба. И хоть Саша за последние два дня спал больше, чем за целую неделю у себя дома, все равно так рано вставать совершенно не хотелось. Перебарывая себя, он вскочил с кровати, и повторял ровно то, что делал лежавший рядом Грог. Утренние действия были предельно простыми: заправить постель, надеть учебные доспехи и построиться в проходе между кроватями. Будучи в этом деле совсем новичком, он все же неплохо справился. Правда, пришлось немного подумать, прежде чем найти свое место в строю. Благо, Розмар вовремя высунул руку и запихнул потерявшегося мальчика в строй между собой и Тимом. Саша быстро понял, понял, почему приятель поставил его именно сюда.
  Система строя была проста. Когда поступала очередная группа из четверых новичков, их сразу ставили по росту в конец строя. По мере того, как шли недели, новичков теснили все новые подростки, стремящиеся стать рыцарями, и они постепенно двигались к голове строя. Самые опытные группы возглавляющие строй через неделю отправлялись в другой барак к новому инструктору. Оррекс обучал только двадцать групп. Это означало, что учиться у него предстояло всего пять месяцев.
  Грог был самым высоким, затем стоял Тим, Саша и Розмар, как самый низкий, был замыкающим. Таким образом, весь стой по высоте представлял собой подобие ветвей елки на детском рисунке, только в горизонтальной плоскости.
  - Все на этот раз встали? - рявкнул Оррекс, недвусмысленно покосившись на Сашу.
  Тот стоял как штык, и ничем не выдавал своей неприязни к командиру, которого сразу всем сердцем невзлюбил. Похоже, чувство неприязни у них было взаимным. Не найдя к чему придраться, командир отдал приказ быть на тренировочной площадке через пятнадцать минут. Строй сразу разбрелся по разным направлениям. В эти пятнадцать минут можно было делать все что угодно. Вместе со своими товарищами Саша потратил время на поход в отхожее место, а затем сразу направился на тренировочную площадку.
  Оррекс начал тренировку с пробежки вокруг огромной тренировочной площадки, где занимались более девятисот будущих рыцарей. Саша никогда не отличался выносливостью, но старался держать темп и не отставать от своих товарищей. Только сейчас не отличающийся огромными мускулами подросток в полой мере почувствовал тяжесть выданных ему доспехов. Тяжелые поножи, полностью оковывающие ноги по пах, плохо разгибались в коленях, Многослойные стеганые доспехи, словно тяжелый рюкзак, тяготили плечи, а из-под стального шлема вскоре пот полился ручьем. Уже через несколько сотен метров мальчик понемногу начал отставать. Оррекс смотрел на это с явным раздражением. Когда толпа подростков кучкой пробежала один круг длиной чуть больше полумили, командир принялся дожидаться отставших. Не только у Саши были проблемы с выносливостью. От основной группы отстали, по меньшей мере, четверть парней, но только Александр отстал на триста метров. Орекс схватился за голову при виде, как тот еле поднимает ноги. Остальные отставшие уже прибежали, и теперь все дружно наблюдали, как последний бегун, проливая семь потов, медленно продвигается к финишу.
  - Если ты сейчас не пошевелишь своими ногами, я лично тебе их отрублю! - крикнул со злости командир. - Я на культяпках быстрее бы добежал!
  Саша даже не успел перевести дыхание, как Оррекс приказал отжиматься. По его стандартам, которые он сам лично вывел на протяжении многих лет работы, обучающиеся должны были отжиматься не менее двадцати пяти раз. Невозможно передать, каково было его удивление, когда худший бегун бессильно упал на землю на двенадцатом отжимании.
  - Да как же можно быть таким слабаком?! - вскричал инструктор. - Боже, когда же наконец мне перестанут попадаться недоразвитые ученики?
  Александр лежал на земле, не в силах подняться. Его руки тряслись от напряжения, а с лица градом катился пот, ведь он даже не отдышался после пробежки. Тяжеленное снаряжение мешало не только бегать. Любое упражнение с дополнительным грузом выполнять намного сложнее, чем налегке. Восклицания начальника он просто оставил без внимания. Ему и без этого было нелегко.
  - Отвечать! - гаркнул тот.
  - Я не знаю, сэр.
  - Зато я знаю! - со злостью ответил Оррекс. - Будешь отжиматься до самого вечера, пока не сдохнешь прямо на этом клочке земли.
  Раздался утренний сигнал, возвещающий о том, что пора завтракать. Оррекс отпустил всех в столовую. По пути туда все мальчишки подсмеивались над немощным мальчиком. Если история с неудачной побудкой быстро забылась, то теперь о Саше говорили все новички, которых тренировал Оррекс. Каждый из ребят норовил подойти к нему и выразить свое соболезнование в связи с недоразвитостью Александра. Так что кличка "недоразвитый" надежно прикрепилась к любителю компьютерных игр.
  Завтрак Саша ел без аппетита. Какой может быть аппетит, если душу переполняет обида и злость на ребят, и особенно на Оррекса. Но сделать с этим он ничего уже не мог. Мышцы невозможно накачать за один день. Тим с Грогом тоже посмеивались над бедолагой, и от этого становилось еще обиднее. Один лишь Розмар молчал. И за это молчание объект насмешек был ему очень благодарен.
  После завтрака Оррекс продолжил тренировку. Оказалось, что Саша слаб не только в отжиманиях. С приседаниями у него тоже была беда. Так же и с подтягиваниями. И с метанием камней. Все упражнения, которые давал ученикам Оррекс Саша выполнял наполовину. И каждый раз со всех сторон доносился безудержный смех ребят. Командир поливал грязью немощного мальчика и грозился выгнать его отсюда, если тот не выполнит нормы. Но слабые мышцы просто неспособны были выдержать требуемой нагрузки. К концу дня Саша настолько вымотался, что без боли в мышцах не мог и руку поднять. Буквально все его мускулы тряслись от перенапряжения. И что-то ему подсказывало, что завтра будет еще больнее. Вечером, когда командир дал отбой, изнуренный мальчик еле дошел до кровати и упал на нее без сил. В положении лежа он как-то стянул с себя поножи, распоясал доспехи и снял шлем.
  "Я еще им покажу, - шептал себе мальчик. - Они еще узнают, кто я. Ничего, потом я каждому обосную, кто здесь недоразвитый. И особенно этой скотине Оррексу".
  С этими мыслями Саша погрузился в сон.
  
  
  
  Глава 26
  
  
  
  Как ни старался Крисс разузнать об этом загадочном пророке, встретившемся на лесной тропке, никто ничего не мог ответить. В тот день ни один седовласый старец с посохом не проходил ни через одни ворота города. Никто его не видел, и никогда с ним не встречался. Утренний путник как в воду канул. Даже огромная сумма денег, которую оружейник обещал выплатить из собственного жалования за любую информацию, не помогла ничего разузнать. На седьмой день поисков верный слуга графа совершенно отчаялся. Странное чувство ему подсказывало, что Стеттер не должен идти на встречу с этим пророком. Но сделать он все равно ничего не мог. Граф был непреклонен, а распоряжений от Его Величества за эту неделю так и не поступало.
  В пять утра Стеттер был уже на ногах. Наспех перекусив, он распорядился приготовить коня. Собравшись, он вышел из дома. На пороге его уже ждал верный друг. Увидев неодобрительный взгляд Его Светлости, оружейник вытянулся и твердым голосом сказал:
  - Вы знаете, я не одобряю эту затею, но уж если вы все-таки поедете, то я еду с вами.
  - Крисс, я должен быть там один, - с легким укором ответил граф. Ему польстила преданность друга.
  - Вы можете быть там одни, но от моего сопровождения в дороге вам не уйти. Старик ничего не говорил о том, что вы должны ехать туда в одиночестве.
  Стеттер улыбнулся и одобрительно похлопал друга по плечу.
  - Ладно, поехали. Но только когда я скажу, ты остановишься и будешь меня ждать.
  Два путника вскочили на коней, и быстро помчались к городским воротам, которые, по особому приказу графа, открыли на час раньше рассвета. Покосившись на оружейника, граф увидел, что тот был во всеоружии. Короткий кинжал, длинный меч в ножнах, и тяжелый двухзарядный арбалет со стрелами.
  -Ты словно на войну собрался, - заметил Стеттер.
  - Когда не знаешь, что тебя ждет, лучше как следует подготовиться, - бодро ответил тот.
  Эти слова вызвали у графа лишь ироническую улыбку. Он считал, что в битве с дряхлым стариком хватило бы и кулаков.
  - И как продвинулись твои поиски? - продолжил разговор Стеттер.
  - Я надеялся, что они останутся тайной для Вашей Светлости, ведь вы так ревностно защищаете этого старика.
  - Крисс, как плохо ты меня понимаешь. Я чувствую в нем большую силу, и сейчас мне нужны его знания. И притом, ты же сам говорил, что войско необходимо вывести из города.
  - Это так, но как можно управлять войсками, основываясь на словах какого-то сумасшедшего старика?
  - Я не собираюсь слепо ему верить. Просто его слова могут меня подтолкнуть к правильному решению.
  - Но если старик вас обманет? - не унимался Крисс.
  - Тогда я это почувствую. Не переживай, мой друг. Я ведь тоже немного разбираюсь в магии.
  По наезженной лесой тропке два всадника приблизились к поляне четырехлистного клевера. Граф унял рьяную лошадь, и сказал:
  - Мы уже почти на месте. Оставайся здесь, а я скоро вернусь.
  Крисс остановился и замер в ожидании, а Стеттер продолжил свой путь. На поляне утренний всадник появился как раз с первыми лучами солнца. Там его уже ждал человек в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном. Он стоял на мокрой траве неподвижно, словно статуя. Лишь легкий ветерок трепал полы плаща, давая понять, что незнакомец вовсе не глыба камня, а вполне живой человек. Солнце лишь только начинало выползать из-за горизонта, и первые утренние лучи еще не проникали на поляну сквозь густую поросль деревьев. Но, несмотря на легкий полумрак, Стеттер определил, что стоявший перед ним мужчина вовсе не похож на немощного старца. Напротив, в его стройной фигуре и гордой осанке чувствовались молодость и сила. Решив, что этот незнакомец должен проверить, исполнил ли граф условие приехать один, он, не опасаясь, подъехал поближе и спешился. Он ждал, что этот человек сейчас поведет его к пророку.
  - Граф Стеттер, ты подлый трус и преступник! - громким голосом произнес неизвестный.
  Эти слова вызвали в полководце недоумение, смешанное с гневом. Никто раньше не говорил ему более оскорбительный слов.
  - Как смеешь ты меня оскорблять, холоп? Сними свой плащ и пади ниц! Тогда возможно я прощу тебе твои слова.
  - Мне не нужно прощение предателя! - ответил незнакомец и вынул меч. - Я заставлю тебя биться, как подобает честному воину, трус! И пусть будет восстановлена справедливость.
  - Справедливость, говоришь? - ответил в ярости граф. - Что ж, пусть будет восстановлена справедливость.
  Граф вынул из ножен свой меч и с яростным видом стал подходить к незнакомцу. Тот легким движением скинул мешающий обзору капюшон, и графу открылось его немолодое мужественное лицо. В его глазах не было гнева. Они были словно воплощением холодного и беспощадного правосудия. Сделав резкий выпад, граф решил слегка ранить противника. Убивать его сразу в планы Стеттера не входило. Следовало сначала узнать, что же заставило этого человека выдвигать такие серьезные обвинения. Герой прекрасно владел мечом и отлично это знал, так что совсем не опасался своего соперника. Но та легкость, с которой тот отбил первый выпад, дала понять, что легкой победы ждать не придется. А незнакомец, тем временем, сам бросился в атаку с такой яростью, что Стеттер едва успевал отбивать выпады. Видя перед содой более искусного в фехтовании соперника, граф решил позвать на помощь. Как кстати сейчас пришлось сопровождение верного товарища. В другом случае, он бы стоял до конца, и позволил судьбе распоряжаться исходом битвы, но сейчас он был на королевской службе. А значит, не мог рисковать своей жизнью. Он отскочил от соперника и, что есть мочи, закричал:
  - Крисс!!!
  Незнакомец понял, что если в ближайшие несколько минут не завершит начатое, то на этот зов подоспеет подмога, и тогда предатель останется безнаказанным. И он с еще большей яростью кинулся в атаку. Нанося удары, человек в плаще даже не давал возможности на контратаку. Наконец, он нанес мощный удар с плеча. Не успевая увернуться, граф блокировал удар своим мечом. Сила наткнулась на силу. Это противостояние длилось всего долю секунды, затем мечи вновь разошлись. Но Стеттер уловил, как в этот момент изменилось лицо соперника. Незнакомец не смог сдержать гримасу боли. Видимо, этот удар разбередил старую рану в правой руке. И действительно, через несколько секунд сквозь кольчугу, надетую под плащом, проступила кровь. Правое плечо было слабым местом соперника. Незнакомец по всей вероятности был ранен незадолго до этой схватки. Отбив очередной выпад, Стеттер изловчился и левой рукой нанес сильный удар по плечу мстителя. Тот взвыл от боли, и отскочил на шаг назад. Эта заминка дала графу несколько свободных мгновений, и он, ослепленный своим успехом, потерял бдительность и кинулся в слепую атаку. Но незнакомец ценой невероятной выдержки практически мгновенно оправился от удара, так что превосходство, на которое надеялся граф, было лишь мнимым. Парировав выпад героя, незнакомец сделал обманное движение, и резким колющим ударом вонзил нож в грудь соперника. Он целился прямо в сердце, чтобы смерть полководца была мгновенной, но от перенапряжения окровавленная рука дрогнула, и меч вошел чуть правее. От резкой пронзающей боли Стеттер вскрикнул, и упал наземь. Его губы судорожно ловили воздух, а руки тщетно пытались зажать рану.
  - Это расплата за твою трусость, - тихо проговорил незнакомец корчащемуся от боли графу. - Твои войска могли бы спасти тысячи жизней, если бы ты внял словам Уистона. А теперь умри здесь, бесславно и с позором.
  - К-к-каким слов-в-вам?
  Каждое слово давалось Стеттеру с трудом. Он чувствовал, что рана смертельна и теперь всеми силами пытался выяснить, за что умирал.
  - Твоя ложь уже ничего не изменит. Не делай вид, что не знал. Я говорю о письме с мольбой о помощи, которое ты получил от главы ордена Длани Света.
  - Я н-н-не получ-ч-чал п-п-п...
  Договорить граф уже не смог. Смерть навеки закрыла его уста. Видя остекленевшие глаза поверженного соперника, незнакомец вдруг понял, что предателем был совсем не он. Только что мститель своими руками убил невинного героя, и дал право настоящему предателю командовать целой армией. Ярость вскипела в жилах, и он закричал так громко, как мог. Кричал от досады, от боли и раскаяния за содеянное. И мгновенно обессилев под отягощающим чувством вины, он упал на колени перед своей жертвой. Кэрн - вот кто был истинным предателем.
  "Я убью тебя, - одними губами прошептал бывший чемпион. - Ты ответишь за свое предательство". Кристиан уже стал подниматься с колен, как сзади в спину воткнулось что-то острое. Жгучая боль охватила тело. Он из последних сил обернулся и увидел Приближающегося всадника с взведенным арбалетом. Не задумываясь, тот выпустил вторую стрелу в грудь убийце. Кристиан упал прямо на тело убитого ранее графа. Крисс опоздал. Он приехал на зов друга слишком поздно, и смерть мстителя уже не имела никакого значения. Перед ним лежали два мертвых воина.
  
  
  
  Глава 27
  
  
  
  Весть о смерти Стеттера Буквально потрясла город. Все знали графа, как достойного, справедливого и преданного королевству человека. Нечего и говорить, что убийцу мгновенно признали изменником. Слухи росли, как грибы после дождя. Кто-то говорил, что Кристиан сошел с ума на старости лет. Кто-то, что его подкупили наследники графа. А кто-то даже говорил, что он заключил сделку с дьяволом, и убийство графа - это первый шаг к вторжению в королевство толп адских тварей. Но мертвым безразлично, какие слухи о них распускают после смерти. Слухи важны лишь для живых. И жертвой их стала маленькая, ни в чем неповинная девочка.
  Алиса проснулась внезапно от невыносимого чувства тревоги. Какое-то странное ощущение зачастую посещает нас, когда с близкими родственниками случается что-то ужасное. Вот и сейчас мысли не давали ей покоя. Первым делом она побежала в комнату отца, но того не было дома. Успокаивая себя мыслями, что тот просто решил прогуляться, она стала готовить завтрак. Но через полтора часа хлеб был испечен, горячий чайник стоял на столе, а отец до сих пор не вернулся. Ничего не зная наверняка, Алиса была уверена, что случилось что-то ужасное. И без того взвинченные за последнюю неделю нервы девочки сейчас не выдерживали. Воображение рисовало самые страшные картины. К завтраку она так и не притронулась. Девочка сидела за столом и плакала, когда в дверь яростно замолотили. Она уже не сомневалась, что этот стук не предвещал ничего хорошего, но и не открывать было нельзя. А вдруг с отцом что-то случилось, и ему нужна была помощь дочери? Подойдя к двери, она громко спросила:
  - Кто там?
  - Городская стража. Откройте! - донесся грубый голос из-за двери.
  Дрожащими руками Алиса отодвинула засов и открыла дверь. На пороге стоял отряд алебардщиков в десять человек. Прежде чем войти, командир приказал отряду сложить свое оружие у входа. Даже если случится какая-нибудь заварушка, длинными алебардами все равно не удастся помахать в тесном помещении. Командир отряда вошел в дом первым. Это был невысокий коренастый мужчина с густой щетиной. Пользуясь своим положением, он мог позволить себе пару недель не бриться, в то время как остальных строго наказывал за малейшие признаки усов и бороды. Последним в дом вошел сосед Кристиана, Пол. С видом победителя, он осмотрел комнату и, увидев испуганное лицо девочки, расплылся в блаженной улыбке.
  - Это дом Кристиана, бывшего чемпиона армии графа Риккли? - спросил командир.
  - Да, - с волнением ответила Алиса. - Только он сейчас куда-то ушел. Но он должен скоро вернуться.
  Командир испытующе посмотрел на девочку, но в ее глазах было искреннее недоумение и страх.
  - Он умер. Но перед смертью совершил измену.
  Командир отряда был человек молчаливый, и всегда говорил только по существу. Он не любил терять времени на лишние слова, так что его речь была четкой и лаконичной.
  - Нет, вы что-то путаете! - почти с надрывом в голосе выкрикнула девочка. Мой отец никогда бы не сделал такого.
  - Я всегда говорил, от такого сумасброда можно чего угодно ожидать, - со злобной усмешкой проговорил Пол. В его памяти хорошо отложился тот момент, когда Кристиан, в порыве свойственного воину припадка ярости, огрел его плетью. Это было так давно, что он уже и сам позабыл, за что. В душе осталась лишь ненависть и желание отомстить. Долгие годы этот злопамятный человек ждал, пока сосед оступится, чтобы выдать его властям. И вот наконец-то этот случай ему представился.
  - Нет, нет. Этого не может быть! Он не предатель! Это не он!
  - Вот видите, - с нескрываемой радостью в голосе добавил Пол. Я же говорил, что эта маленькая бестия тоже во всем замешана. Как яро она пытается выгородить своего отца. С виду ангел, а внутри дьявольское отродье.
  - Господин, - с раздражением повернулся к мужчине командир. - Спасибо за содействие, вы свободны.
  Сосед хотел попросить остаться, но его тут же окружили алебардщики. Под настойчивым взглядом командира, Полу пришлось покинуть дом ненавистного врага. Но, тем не менее, дело уже было сделано. Кристиан был мертв, а его дочку признают соучастницей. "Это как пить дать, - подумал он. - Кстати, об этом. Нужно вознаградить себя за труды". И он направил свои стопы в таверну, отметить победу над своим заклятым врагом.
  - Обыщите дом, - приказал своим людям командир. - Обо всем немедленно докладывать мне.
  Алебардщики рассредоточились по комнатам. Было видно, что у них уже есть немалый опыт в обыске домов. Но Алиса этого не замечала. Она сидела на стуле в гостиной и горько плакала. Только сейчас до нее полностью дошел смысл слов "он умер". И чем яснее она представляла себе это, тем сильнее лились ее слезы. Командир подошел к девочке и, грубо взяв ее за плечи, повернул лицом к себе.
  - Хватит плакать, - проговорил он. - Расскажи об отце.
  От горя девочка уже ничего не соображала. Слезы лились ручьем, и девочка не могла вымолвить не слово. Видя, что его слова не доходят до понимания этой убитой горем девочки, он встал и крикнул:
  - Робин!
   На зов пришел моложавый парень с приятными чертами лица. В нем чувствовалась какая-то доброта и ранимость, так не сочетающиеся с суровой военной службой.
  - Слушаюсь, сэр, - отрапортовал вошедший солдат.
  - Допроси девочку, - скомандовал командир, и сел немного поодаль, чтобы все слышать, но не мешать процессу. Этот человек был отнюдь не глупцом и знал, что своей манерой общения ничего от дочери предателя не добьется, пока она в таком состоянии. А времени ждать, чтобы она успокоилась, у него не было. Зато Робин, обладая сентиментальностью характера, отлично умел находить нужные слова в таких ситуациях. И хоть все над ним за это посмеивались, временами он был просто незаменим. Робин медленно подошел к Алисе и нежно потрепал ее по головке своей мозолистой рукой. Совсем как Кэрн, выходя несколько дней назад из этого дома.
  - Ну, полно вам плакать, сударыня, - ласковым, почти отеческим голосом обратился алебардщик к убитой горем девочке. - Слезами ничего уже не исправить. Вы должны быть сильной, чтобы помочь своему отцу. Сам он умер, но имя и честь его еще можно спасти. Расскажите о нем, или он так и останется предателем королевства в глазах всего мира.
  Как ни странно, но нежность и вместе с тем настойчивость в голосе Робина возымели действие. Девочка немного начала успокаиваться и начала сквозь слезы рассказывать:
  - Папа не мог быть изменником. Он всегда был за справедливость. Это ошибка.
  Она снова заплакала, но мужчина ласково удержал ее маленькую головку, не дав отвернуться и снова уйти в свои мысли.
  - И ничего странного вы в последние дни не заметили? - продолжал спрашивать Робин.
  - В последнюю неделю он был словно сам не свой. Он почти ничего не ел и ничего мне не рассказывал. Я должна была что-то сделать. Я должна была догадаться, что что-то происходит.
  - Не вините себя. Вы не могли знать.
  - Нет, вы не понимаете, я могла догадаться. Три дня назад он ушел поздно ночью, а вернулся с арбалетной стрелой в плече. Я должна была...
  Она снова заплакала, и на этот раз даже Робин не смог ее удержать от слез. Но он уже понял, что от девочки больше ничего не добиться. Командир взирал на эту сцену со стороны, и не вмешивался. В разговорах Алисы, в слезах и поведении была такая искренность, что страж закона даже и не думал сомневаться. Но он знал, что суд может решить дело совсем не в пользу девочки, и, почему-то, ему стало ее очень жалко. Робин сочувственно гладил девочку по голове, но она словно и не замечала этого знака внимания. Она вообще уже ничего не замечала. Ни ободряющих слов, ни бесконечной беготни рыщущих по дому алебардщиков, ни шума переворачиваемых вверх дном вещей. Наконец один солдат подошел к командиру с письмом в руках.
  - Посмотрите, сэр. Это я нашел в комнате наверху. Письмо адресовано графу Стеттеру.
  Командир взял конверт, аккуратно вытащил сокрытое в нем письмо и углубился в чтение. По мере того, как он читал, его лицо приобретало ожесточенное выражение.
  - Ты знала об этом письме? - Спросил он, подходя к девочке. Но та не отвечала и лишь тихонько всхлипывала. Командир рванул ее за плечо и почти криком повторил свой вопрос:
  - Ты знала про это письмо?!
  Девочка словно очнулась от оцепенения, посмотрела на конверт и сказала:
  - Нет, это не наше. Нам никто писем не писал.
  - Это письмо Стеттеру! Как оно оказалось у твоего отца? Отвечай!
  Звенящая в голосе командира угроза испугала девочку. Она внимательнее посмотрела на конверт, и вспомнила, что уже его видела. Она подробно рассказала, при каких обстоятельствах это письмо попало ей на глаза, и как она с другим мальчиком случайно его вскрыла.
  - Сэр, за вскрытое письмо такой важности посыльного могут повесить, - сказал Робин. - Скорее всего, посыльный просто струсил и не донес его до Стеттера.
  - Как это письмо попало к твоему отцу, - медленно, выделяя каждое слово, спросил у девочки командир.
  - К нему вчера заходил мужчина, - вспомнила девочка. - Я его раньше никогда не видела. Возможно, это он его оставил. Он сказал, что не желает нам зла. Он... Он пообещал, что все будет хорошо.
  И Алиса снова заплакала.
  - Как он выглядел? Говори!
  Пересилив слезы, она начала вспоминать вчерашнее посещение.
  - Он уже не молод. Такой стройный и сильный. Черные волосы и нет бороды. Я не знаю больше ничего. Я не спросила его имя.
  - Я тебе верю, - сочувственно произнес командир. - Уходи отсюда, и никогда не возвращайся. У тебя есть час.
  - Я никуда не пойду, - заявила девочка. - Здесь мой дом.
  Командир снова покосился на Робина, и попросил его выпроводить девочку. Робин подошел к девочке, присел перед ней, и, заглянув в ее заплаканные голубые глазки, убедительным голосом проговорил:
  - Вам нужно уходить из города. Соберите все необходимое, и никогда сюда не возвращайтесь. Это письмо - доказательство виновности вашего отца. А если вы останетесь, то и вас могут обвинить в предательстве. Лучше уходите.
  - Мне все равно, - тихо ответила она.
  - Да поймите же, если вас признают в соучастии, то сразу повесят!
  - Ну и пусть.
  - Вам может и все равно, но как вы собираешься отыскать предателя, который подставил вашего отца, если вас завтра повесят? Думаете, ему будет приятно на том свете, если здесь на его имени будет висеть клеймо позора? Для воина нет ничего важнее славы. Но такой славы не пожелаешь и врагу. И если вы не сможете оправдать его имя, то его душа никогда не найдет упокоения.
  От таких слов Алисе стало жутко. Отец делал для нее все, что мог. Да, она тоже сделает для него все, чтобы его душа была счастлива. Если нужно, она уйдет из дома и будет жить. И не успокоится, пока настоящий предатель не будет наказан.
  Алиса встала, собрала в заплечный мешок немного снеди и заскочила в свою комнату. Там было все перевернуто вверх дном. Ей самой потребовалось время, чтоб найти шкатулку с мамиными драгоценностями. Слава богу, их не тронули и не рассыпали по полу. Все содержимое осталось внутри. Это была единственная память, оставшаяся от матери. Да и к тому же, это являлось и самой дорогостоящей вещью в доме. В свое время Кристиан не скупился на подарки своей жене. Больше девочка ничего не взяла. Она прошла мимо недоумевающих от решения командира стражников и подошла к двери. На пороге она обернулась и сказала:
  - Спасибо вам!
  Затем вышла и пошла к городским воротам. После ее ухода командир собрал свой отряд и дал распоряжение:
  - Здесь мы пробудем еще час. И не дай бог, кто-то упомянет, что здесь была девочка!
  
  
  
  Глава 28
  
  
  
  В эту ночь Кэрн долго не мог заснуть. Следующий день решал всю его дальнейшую судьбу. Верный воин королевства, бывший председатель комиссии по отбору рекрутов через несколько часов мог отправиться на эшафот или стать главнокомандующим королевской армии. От одних только мыслей об этом его кидало в дрожь. Он уже жалел, что затеял все это и проклинал тот день, когда встретил своего жуткого компаньона. Но вернуть все назад было уже невозможно. Забавно, когда он был командиром отряда чемпионов, каждый день приходилось рисковать своей жизнью в погоне за властью, хотя в тот момент он был невообразимо далек от своей цели. Но сейчас, когда он в шаге от заветной мечты, он вдруг начал трястись за свою жизнь как последний трус. И в это время его совершенно не интересовала судьба Кристиана. Мучимый сомнениями заговорщик часто просыпался среди ночи, и долго лежал без сна, пока снова не засыпал. Наконец в окно пробрался первый луч солнца. Как раз в это время Кэрн проснулся. Мысль о том, что именно сейчас на поляне четырехлистного клевера решается его судьба, вызвали такое возбуждение, что дальше лежать в постели было просто невыносимо. Вскочив на ноги, он оделся и пошел в свой рабочий кабинет.
  Это была просторная комната с одним большим окном, завешенным тяжелыми плотными шторами. Рядом с окном стояли два простеньких, но удобных кресла. На стене висел щит с парой длинных перекрещенных мечей. Ниже стоял большой сундук, запертый на замок. Кэрн прошел через всю комнату и сел за стол, который стоял у противоположной от двери стенки. Так он сидел, прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам. Шло время, но ничего особенного в городе не происходило. На улицах начали появляться прохожие. Сначала слышались только резкие голоса, да грохот проехавшей мимо телеги, но уже через полчаса улицы оживились. Крики прохожих, топот копыт, стук колес - все слилось в один сплошной гул, где уже сложно было уловить отдельно сказанную фразу. Воин жил на довольно оживленной улице, поэтому такой шум был здесь привычным делом. Впрочем, хозяину дома было сейчас не до этого. Он с ужасом ждал появления городской стражи. За время сомнений и душевных терзаний он уже успел полностью убедить себя, что его разоблачили, и скоро должны прийти, чтобы арестовать.
  Вдруг он услышал стук в дверь. Кто-то хотел войти в дом, и хозяин не сомневался, что это отряд рыцарей. Он не стал дожидаться, пока слуги доложат ему о гостях, и сразу спустился в гостиную, где как раз входили в открытые прислугой двери два крестоносца.
  "Ого, какие почести. Ко мне даже послали отряд, рангом выше, чем рыцари" - подумал он.
  - Здорово служивые! - развязно поздоровался с гостями Кэрн. С виду он был абсолютно спокоен, и ничем не выдавал своего волнения. - Что вам нужно в такую рань в моем доме?
  - Здравствуйте, сэр, - ответил один из крестоносцев. - Вам письмо от мэра.
  Гость протянул мужчине конверт с особой печатью Мидлстона, и второпях удалился вместе со своим товарищем. А хозяин тем временем быстро вскрыл письмо, и углубился в чтение.
  Из письма он узнал о том, что некий Кристиан убил Стеттера, но в то же время сам был убит верным оруженосцем графа. Узнать, зачем и почему воину потребовалось убивать военачальника, не удалось. В данное время в его дом послан отряд алебардщиков для детального обыска. Также в связи со смертью главнокомандующего в муниципалитете будет проведено заседание, с целью назначить нового главнокомандующего королевских войск. Он, как один из знатнейших и опытных воинов, тоже приглашался на это заседание, которое должно было состояться через три часа.
  Когда Кэрн дочитал письмо, на его лице отразилось блаженство. Все его труды были вознаграждены. У него не было сомнений, что именно его выберут героем. То, чего он так долго ждал, должно было осуществиться в полдень. Старик не подвел. Тем лучше, и сейчас воин больше не нуждается в его помощи. Кэрна совсем не огорчала весть о смерти друга. Его сердце со временем почерствело, и те отголоски чувств, возникших вчера в доме товарища тоже ушли в прошлое. Сейчас он не чувствовал ни жалости, ни угрызений совести. Все, что он чувствовал - это жажду власти, которая почти уже в его руках.
  Спустя несколько минут он уже склонился над картой в своем кабинете. Нужно было определить маршрут, по которому он поведет свои войска к западной границе. Только там сейчас можно было легко добиться славы и признания самого короля. Но его работу прервал стук в дверь.
  - Черт побери, кого там еще нелегкая принесла? - раздраженно проворчал он.
  На сей раз воин не побежал вниз, а дождался, пока ему доложат о посетителе. Через минуту вошел слуга, и сказал, что его спрашивает какой-то старец с посохом. При этих словах Кэрн аж подпрыгнул со своего стула. Разговор, к которому он так готовился, неожиданно приблизился. С легким волнением он пошел встречать гостя. Впервые маг посетил воина в его доме.
  Старик стоял посреди комнаты, опираясь на свой волшебный посох, и смотрел, как медленно к нему подходит хозяин этого просторного и богато обставленного дома. С легкой улыбкой чемпион предложил уединиться в его кабинете. Старик не очень расторопно поднялся по ступенькам и прошел в открывшуюся перед ним дверь. Кэрн сразу предложил гостю присесть на одно из кресел у окна.
  - Так какого черта ты ко мне заявился? - накинулся на старика воин. Ему сейчас было крайне невыгодно появляться на людях рядом с этим стариком. Он знал, что Крисс искал мага, так что такое знакомство подорвало бы его репутацию на совете.
  - Ты так и не научился мне доверять, сын мой, - ответил гость. - Ты хорошо поработал, и власть уже в твоих руках. Но чтобы удержать ее, тебе еще кое что нужно сделать.
  - И что же ты еще, придумал, старикашка?
  В его голосе вновь сквозило надменностью и презрением. Совсем как в тот день, когда он впервые встретил мага в маленьком домике богом забытой деревни.
  - Время Алисы пришло. Этот несмышленый ребенок может тебя узнать, и погубить все наши начинания. Ты должен убить дочь Кристиана.
  - А что же еще я ДОЛЖЕН сделать? - возмущению Кэрна не было границ. - Может расцеловать тебе ноги? Девочка будет жить! Я не позволю тебе и пальцем к ней прикоснуться!
  - Видимо я ошибся в тебе, сын мой, - с огорчением ответил тот. Затем встал со стула, и уже хотел выйти.
  - Стой, - с недоброй улыбкой остановил гостя чемпион. Он быстро подошел к висящему на стене щиту, достал из-под него ключ и отпер сундук. Затем вытащил из сундука плащ и накинул на плечи. Старик с недоумением взирал на все эти приготовления. Наконец воин повернулся, и продолжил свою речь:
  - Ты слишком много на себя берешь маг. Ты сделал свое дело, и больше мне не нужен.
  С этими словами он резко обернулся, выхватил висящий на стене меч и с угрозой покосился на старика. Тот сделал несколько пассов рукой, и поднял свой посох. Но ничего не изменилось, кроме того, что лицо мага приобрело выражение полного недоумения. Кэрн лишь рассмеялся, видя бесполезные попытки сотворить заклинание.
  - С тех пор, как мы впервые встретились, я стал намного умнее. Этот плащ на мне - плащ отрешения. Теперь тебя не спасет даже дьявол.
  Старик слышал об этом плаще. Множество веков назад народ магов жил на магической земле. И на этой земле они были непобедимы. Никто не владел магией так искусно, как этот великий род. Уже с малых лет они начинали практиковать магию, и в юности владели ей не хуже, чем великие колдуны других народов. А магическая земля подпитывала их колдовскую силу, и делала заклинания намного сильнее, намного разрушительнее. Но один самый искусный маг своего времени возгордился. Его имя до сих пор среди северного народа произносится с презрением. Он ради забавы поклялся, что сможет сделать невозможное: вымести магов с магической земли. И тогда он начал свою работу. День и ночь он работал над могущественным артефактом, и через год смастерил плащ отрешения. Этот плащ не давал возможности никому колдовать заклинания выше второго уровня. Артефакт лишал магов возможности использовать свои самые мощные и разрушительные заклятья. После этого он отправился в волшебную долину, в земли элементалей. Предатель принес в дар владыке этих земель свою работу. И с этих пор началась кровопролитная война. Армии элементалей ополчились против своих соседей. А плащ отрешения на плечах великого военачальника надежно защищал элементалей от разрушительных заклятий магов. Лишенные своей главной силы, маги не смогли противостоять захватчикам. Неся огромные потери, их армия дрогнула. Оставшиеся в живых ушли на север, в царство вечных снегов, а магической землей завладели элементалисты.
  С тех пор о плаще никто не слышал. И лишь сейчас старик увидел этот могущественный артефакт на плечах рыцаря. Эта вещица лишала его возможности уйти. Заклинание телепорта относилось к заклинаниям третьего уровня и просто не работало. А Кэрн продолжал приближаться, покачивая острым мечом. Их разделяли не более трех шагов, но маг отнюдь не собирался дожидаться печальной участи. С молниеносной скоростью, которой никак нельзя ожидать от дряхлого старика, он отпрыгнул от двери, понимая, что просто не успеет открыть ее, и метнулся к окну. Кэрн мгновенно отреагировал и одним огромным прыжком пересек половину комнаты. В прыжке он нанес удар по тому месту, где только что нырнул под плотную занавеску старик. Но меч лишь рассек занавесь, и врезался в оконную раму. Гость уже успел разбить своим посохом хрупкое стекло и вывалиться наружу. Привычный гам на оживленной улице значительно притих, как только старик прыгнул в окно. Окружающие с огромным интересом смотрели на нашедшего столь необычный выход из дома старика. Кэрн четко услышал глухой удар упавшего со второго этажа на каменную дорогу старческого тела. С мыслью: "похоже, старик сам завершил свои приключения", воин выглянул в окно. Но маг оказался крепким орешком. Кряхтя и хромая, он поднялся на ноги и медленно поковылял прочь от негостеприимного дома. Прохожие смотрели на все это с любопытством, а затем вновь принялись за свои дела, и городской шум возобновился с прежней силой.
  - Проклятье! - вскричал в сердцах чемпион.
  Но было уже поздно. Ему оставалось лишь выдернуть меч, глубоко застрявший в деревянной раме, и позвать слугу. Старик ушел безвозвратно. Он бы мог с легкостью прыгнуть в окно, и в два прыжка догнать хромающего мага. Но убив беспомощного старика на глазах у десятков свидетелей, чемпион навсегда лишил бы себя возможности стать героем, да еще бы и отправился прямиком в городскую тюрьму.
  В кабинет вошел слуга. Кэрн распорядился заменить стекло и вставить туда железные прутья, чтобы больше никому без спроса не удалось покинуть его кабинет. Затем он со злостью сорвал с себя плащ и положил его на прежнее место. Но мысль о предстоящем заседании его успокоила. Воин повторил уже продуманную до мелочей речь, которую он произнесет, как только его выберут главнокомандующим армией. А старик уже никак не сможет ему помешать. Пусть живет. Свою работу маг сделал честно и безукоризненно.
  
  
  
  Глава 29
  
  
  
  На заседание совета Кэрн пришел немного раньше назначенного срока. Ему безумно хотелось приблизить тот момент, когда осуществится его мечта. Он вошел в большие двустворчатые двери и прошел к приготовленному специально для него месту. Несмотря на то, что до собрания оставалось еще около получаса, огромный зал муниципалитета был почти полностью заполнен министрами, богатейшими торговцами, именитыми воинами. Сам мэр восседал в своей ложе, окруженный многочисленными друзьями. Это был невысокий харизматичный человек, отлично умеющий выражать свои мысли. Именно благодаря искусству оратора он и добился своего положения.
  Ровно в двенадцать часов мэр объявил начало заседания. Выйдя в центр зала, он начал свою речь:
  - Господа, сегодня произошло трагическое событие, о котором вы все уже знаете. Был убит высокоуважаемый, преданный королевству человек. Его имя граф Стеттер. Убийца графа понес суровое наказание. При обыске квартиры предателя было обнаружено вот это письмо от главы ордена Длани Света. К сожалению, дочери предателя удалось бежать. Девочки уже не было в доме, когда туда с обыском пришел отряд стражей. Я надеюсь, что скоро поймают и ее. Что касается письма, то его содержание является государственной тайной, но сам факт того, что это письмо попало в руки предателя, требует детального расследования. Но мы с вами собрались совсем не для этого. Сегодня утром прибыл гонец от Его Величества. При нем было письмо, адресованное покойному графу. Король требует, чтобы вторая резервная армия выдвигалась к приграничным холмам в зеленое ущелье. Там она должна встретиться с армией генерала Стокса. Затем объединенная армия королевства пойдет на приступ эльфийского города Элвейн. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что то, что сказано здесь, не должно выходить за стены этого зала. Но чтобы вести армию к месту встречи, нужен полководец. И нам сейчас предстоит выбрать самого достойного и опытного командира, который исполнит приказание короля.
  У Кэрна перехватило дыхание. Именно сейчас должно было все решиться. Его не случайно позвали на собрание.
  - В зале сейчас присутствуют два достойнейших человека, которые могли бы справиться с этой задачей. Это ветеран сражений с огромным опытом боевых действий, бывший чемпион королевской армии - Кэрн Тернер. И выдающийся купец, много лет торговавший с эльфами, знающий все местные дороги, все обычаи и повадки эльфийской расы - Мартин Монтеас.
  Зал мгновенно наполнился шумом. То там, то там слышались беспорядочные возгласы. Наконец со своего места поднялся коренастый мужчина и грубым басом громко высказался:
  - Что вы тут собрались решать? От торгоша на войне польза, как от безногой клячи! На войну нужно отправлять воина!
  Из другого конца зала поднялась женщина в элегантном платье. По ее манерам было видно, что она была из благородной богатой семьи. И это как раз подтверждало ее сверкающее колье, украшенное огромными рубинами.
  - Прошу прощения, но вы слишком прямолинейны, и упускаете главное. Заметьте, что полководцу следует лишь довести армию к зеленому ущелью. А затем командование перейдет к другому герою. Простите, вылетело из головы его имя.
  - Генерал Стокс, миледи, - поспешил на помощь Мэр, смотрящий на нее весьма заинтересованным взглядом.
  - Спасибо, - поблагодарила его дама. - А кто справится с этой задачей лучше, чем Мартин, который неоднократно возил товары по этим дорогам?
  Кэрн нервно сглотнул. От этого решения зависела вся его судьба. А в плане переброски армии он явно проигрывал своему оппоненту. Эту местность он знал только по картам, в то время как Монтеас сотню раз ездил по этим дорогам.
  - Миледи, - обратился к женщине довольно молодой мужчина с красивыми чертами лица, - что вы можете знать об управлении армиями? Это не повозка с товаром! Если армия попадет на глаза эльфийскому разведчику, то силы зеленых стражей могут навязать бой еще до объединения войск. Об этом вы подумали миледи? Зеленое ущелье находится на территории эльфов, так что лично я не сомневаюсь в их нападении. А с таким несведущим в сражениях олухом, как Мартин, армия может понести огромные потери.
  - Господа, прошу соблюдать приличия, - вступил в разговор мэр. - Давайте отложим споры и послушаем, что нам могут рассказать наши полководцы о своих заслугах. Прошу вас, мистер Тернер, вам слово.
  Кэрн поднялся со своего места, еще раз осмотрел присутствующих и начал рассказывать:
  - Я бывший чемпион. Вся моя жизнь - это сражения. И пусть мне ифрит задницу зажарит, если в тактических маневрах и марш-бросках я знаю меньше, чем какой-то торгаш. Я могу выиграть любой бой с этими длинноухими и карликами с их молотами. Мне пришлось пройти даже по ледяным полям в походе на Силверспир. Уж кто-кто, а я, черт побери, смогу довести отряд до места встречи с генералом Стоксом.
  Кэрн опустился на место. Он не очень любил произносить речи, и не умел выбирать выражения для официальных заседаний.
  - Что ж, теперь ваша очередь, мистер Монтеас, - передал слово мэр.
  Мартин не спеша поднялся со своего места. Это был типичный щеголеватый тип, кичащийся своим богатством. Его костюм был расшит золотом, а на пальцах красовались перстни с изумрудами и сапфирами поразительной красоты. Он был еще молод, и очень хорош собой. Черные густые волосы были аккуратно зачесаны назад. Сжатые губы говорили о внутренней напряженности, которую он сейчас испытывал.
  - Не буду скрывать, вы верно заметили, я всего лишь торговец. Но мне не чуждо и военное дело. Мой отец был воином. И от него я узнал все, что должен знать главнокомандующий. А местные дороги, ведущие к зеленому ущелью, я знаю лучше, чем кто-либо. Я знаю, где и когда появляются эльфийские рейнджеры. Знаю, в каких местах можно укрыть целую армию. Я вполне достоин принять на себя командование и исполнить волю Его Величества.
  - Думаю, вы уже сделали свое решение, господа, - проговорил мэр после того, как Мартин закончил. - Теперь, для определения наиболее подходящего героя, давайте проголосуем. Прошу поднять руки тех, кто считает, что это место должен занять Кэрн Тернер.
  Руки взмыли вверх. И тут даже одного взгляда хватило, чтобы понять исход этого голосования. Кэрн прикинул на глаз, что около двух третей членов совета выбрали его кандидатуру. Беспокойство внутри воина сменилось полной безмятежностью. Но, тем не менее, все голоса были подсчитаны с особой тщательностью. После этого мэр попросил поднять руки тех, кто выступал за Мартина. На лице Кэрна скользнула легкая улыбка. Он все-таки добился своего. Только после того, как все условности были соблюдены, он огласил результаты:
  - Итак, господа, руководствуясь голосованием, я принял решение. Именем мэра города Мидлстона, назначаю на место главнокомандующего второй резервной армии...
  Договорить он не успел. Большая двустворчатая дверь зала заседания с шумом распахнулась, и в помещение вошел седовласый старик в сером балахоне с магическим посохом в руках. За его спиной нерешительной походкой шагала Мэри. Она была в скромном платьице, какие носят только бедняки. Там не было ни тени украшений. Милые нежные руки беспомощно свисали по бокам. Всем своим видом она внушала жалость.
  Появление незваных гостей вызвало огромное удивление у всех присутствующих. Но больше всех поражен был Кэрн. Изумление, страх, досада из-за упущенного шанса покончить с этим стариком раз и навсегда, - все сейчас смешалось в душе воина. От такого неожиданного потрясения он не мог даже пошевелиться, и лишь до боли в пальцах со злостью вцепился в подлокотники кресла. Пользуясь секундным замешательством, маг вошел в зал громко произнес:
  - Не спешите отдавать должность этому человеку, ведь он предатель.
  По залу вновь прокатился ропот. У всех на устах были одни и те же слова: "кто этот старик?" Кэрн почувствовал, как на него обратились десятки испытующих взглядов. От этого он скукожился и вжался в кресло, чем еще больше усилил подозрение.
  - Господа, прошу тишины! - призвал к порядку мэр. Затем он обратился к старику и продолжил: - Это очень серьезное обвинение. Для него нужны веские доказательства, иначе я уличу вас во лжи. Для начала скажите, кто вы и как мам удалось пройти мимо стражи?
  - Мое имя Торисар. Но не стоит отвлекаться на мелочи. Ты хочешь доказательств, сын мой. Так послушай, что скажет вот эта женщина.
  Он отвел глаза от мэра, и ласково посмотрел на женщину. Но та все еще стояла в нерешительности.
  - Расскажи все, что знаешь, - подбодрил ее старик. - Смелее, дитя мое.
  Мэри сделала шаг вперед, и вышла из-за спины старика. Никто не мог сказать, кто она такая, но эта прекрасная дама возбудила всеобщий интерес. Кэрн понял, что если сейчас ничего не сделает, то эта парочка отправит его прямиком на эшафот.
  - Кто впустил сюда этого старикашку?! - вскочив со своего места с возмущением крикнул он. - Пусть берет свою потаскуху, и ковыляет отсюда! Стража! Выкиньте их!
  Стражники, стоящие у дверей уже двинулись к незваным гостям, но, увидев останавливающий жест мэра, остановились на месте. Было видно, что они находились в полном замешательстве. Они сами не понимали, как могли пропустить незваных гостей, и сейчас боялись сделать что-то не так.
  Лицо старика осталось беспристрастным, не смотря на оскорбления со стороны воина, но Мэри вспыхнула от негодования. Такое обращение для нее было неприемлемо, и она сейчас от всей души желала отомстить хаму за грубость.
  - Я понимаю ваше возмущение, мистер Кэрн, но нужно соблюдать приличия, - спокойным и рассудительным голосом осадил воина мэр. - Против вас выдвинули серьезное обвинение, мы обязаны теперь во всем разобраться. Обещаю вам, что если обвинение окажется ложью, то клеветники понесут самое суровое наказание. А сейчас, уважаемая леди, мы готовы слушать.
  Женщина зло посмотрела в лицо обидчику и с презрением отвернулась. Затем перекинула взгляд на мэра и начала рассказ:
  - Я совсем не леди, я всего лишь служанка в доме, где жил в последнее время граф Стеттер. Зовут меня Мэри. Мне никогда не везло с работой, и денег ни на что не хватало. Понимаете, у меня трое детей. Совсем еще малютки. А муж оставил нас на произвол судьбы. Вы знаете, как сложно сейчас кормить детей совершенно одной? А ведь моему младшенькому и трех лет еще нет. Ах, это ужасно. На одну еду только уходит...
  - Ближе к делу, пожалуйста! - перебил ее мэр. Он сомнением смотрел на ее идеальную фигуру, так не согласующуюся с рассказом о трех ребятишках. Кэрн хотел было сказать, что у матери-героини детей вообще нет, но вовремя удержался. Сказать это означало сознаться, что ему знакома стоящая перед ним женщина.
  - Да, да, простите, - извинилась она, и с искусно сыгранной грустью в голосе продолжила: - Так сложно сейчас воспитывать ребятишек. Иногда даже приходилось голодать. Как раз в один из таких моментов, когда у нас не было и куска хлеба, ко мне подошел этот мужчина.
  Она указала на Кэрна, и продолжила:
  - Это было около месяца назад. Он предложил мне деньги, много денег. И сказал, что может устроить меня к одному влиятельному господину служанкой, но только я должна буду рассказывать ему обо всем, что происходит в доме. Я хотела отказаться. Я не шпионка, но как я могла обречь моих детишек на голодную смерть? Они же все для меня. Ради них я готова на все, даже на такой подлый поступок. Поймите, у меня не было выбора. Я думала только о моих малютках...
  - Я понимаю вас, - снова перебил мэр. - Что же было дальше?
  - И тогда он привел меня к дверям дома, в котором жил Стеттер. Этот мужчина сказал мне, что все уже договорено. Нужно только сказать дворецкому, что я королева медуз. Я тогда удивилась, думала, что меня сочтут сумасшедшей, но не могла ослушаться. Это было только ради моих детишек. Я ему сказала нужные слова, и тут же меня наняли служанкой. Я делала свою работу очень старательно и добросовестно. Я была хорошей служанкой. Но раз в неделю мне приходилось рассказывать этому господину обо всем, что происходило в доме.
  - То есть вы передавали Кэрну только сведения и больше ничего?
  - До недавнего времени - да. Но около недели назад в дом приехал гонец. В руках у него было письмо. Вскрытое письмо. И он попросил меня передать его графу лично в руки. Говорил, что это письмо очень важное.
  Она на секунду замялась, соображая, как же лучше преподать эту историю.
  - Так, так, так. Это уже интересно. И что же вы сделали с письмом?
  - Я... ну, вы понимаете, оно было вскрыто, и я испугалась. А вдруг мне не поверят, что письмо уже было вскрыто? Я ведь не глупая. Я понимаю, что за вскрытие таких важных писем могут даже повесить. А я никак не могла рисковать. У меня же дети. Как же они останутся без меня? Кто их будет кормить? И я решила сперва посоветоваться с этим господином. Возможно, он бы подсказал, как мне стоит поступить с письмом. Я принесла письмо ему, и он сказал, что я поступила правильно. Он говорил, что меня сразу бы заподозрили в измене, и повесили бы. И еще сказал, что сам отнесет это письмо графу. Что он обладает достаточно высокой репутацией, чтобы ему поверили. И что мне не стоит никому говорить об этом письме, иначе меня сразу признают виновной в измене. И я ему поверила. Я никогда и никому не говорила о письме, и вот сегодня узнала, что граф Стеттер погиб. Ах, если бы я только знала, я бы никогда не взялась за эту работу! Но мне нужно было достать деньги. Иначе мои дети. Ах, мои дети.
  Мэру показалось, что она сейчас расплачется.
  - Не волнуйтесь так, - поспешил он успокоить убитую горем женщину. - Того, что случилось уже не вернуть. Скажите, как выглядел конверт, который вы передали мистеру Кэрну?
  - Он был мокрый, когда мне его передавали. Когда он немного подсох, то весь скукожился.
  Мэр достал письмо, которое нашли в доме Кристиана и показал его девушке.
  - Посмотрите внимательно. Это был именно этот конверт.
  Мэри подошла, взглянула на письмо и сказала:
  - Да, я узнаю его. На нем была именно эта печать.
  - Что ж, господа, - снова обратился к присутствующим мэр. - Ввиду последних событий придется исключить мистера Кэрна из числа претендентов на должность главнокомандующего королевской армией. Обвинение достаточно серьезны, и нельзя закрывать на них глаза. Суд по этому делу состоится через три дня, а пока я вынужден взять всех подозреваемых под стражу. Стража, задержите Тернера и двух свидетелей!
  - Что это значит?! - негодующе выкрикнула Мэри.
  - Вы - самоотверженная женщина, - сказал мэр. - Я восхищаюсь вашей стойкостью. Ради правосудия вы, не считаясь с наказанием, признались в предательстве. Если ваши слова подтвердятся, то я лично буду просить судью о замене вашей смертной казни пожизненным заключением и прослежу, чтобы ваши дети ни в чем не нуждались.
  На женщину было страшно смотреть. Она только что осознала все последствия содеянного. Служанка покойного графа резко повернулась к старику и с негодованием начала кричать:
  - Что это такое?!Ты сказал, что я не понесу наказания! Что мне заплатят за разоблачение Кэрна! Я отказываюсь от своих слов! Я ничего этого не делала. Это старик меня заставил! Это он все подстроил!
  Торисар не отвечал. Он сейчас смотрел на Кэрна, а тот был просто подавлен. Отпираться уже не было смысла. У них все равно нет доказательств, кроме показаний глупой женщины, которая сейчас отказывается от своих слов. Единственный, кто мог сейчас что-то доказать - это Алиса, а она успела сбежать. Но главным для чемпиона было то, что из-за старика он все потерял. Власть была уже в его руках, но теперь он еще дальше от своей цели, чем до встречи с проклятым магом.
  - Стража, уведите их из зала, - приказал мэр, не обращая внимания на крики вырывающейся женщины.
  Расторопные стражники быстро вывели из зала немощного старца, покорного мужчину и негодующую, брыкающуюся женщину. Последнее, что слышал Кэрн, выходя из зала заседаний - это как мэр провозглашал Мартина новым главнокомандующим королевской армии.
  
  
  
  Глава 30
  
  
  
  Алиса быстро шла по узкой лесной тропке. Хотя она сама даже не знала, куда и зачем она идет. Ее мысли были далеко. Ноги сами несли маленькую путницу. У нее не было больше родственников, не было пристанища, которое она могла бы назвать домом. А стоило ей попасть на глаза стражнику, ее бы сразу же взяли под стражу. Скорбь по отцу и ощущение собственной беспомощности терзали ее душу. И чем быстрее становились внутренние терзания, тем быстрее она пыталась идти. Алиса не хотела плакать, но слезы сами катились из глаз, капая на протоптанную грунтовую дорогу. И лишь услышав впереди журчание ручья, она вдруг осознала, где находится, и куда именно несут ее ноги. А всего какую-то неделю назад она была так счастлива на этой дороге. Нет, этого больше не повторится. Она больше никогда не будет рядом с Александром, больше не обнимет ее отец, и никогда она не вернется домой.
  Посидев несколько минут в рыданиях, она нашла в себе силы подняться и пойти дальше. Больше всего на свете сейчас ей хотелось встретиться с Сашей. Возможно, он бы смог успокоить девочку, и если не вызвать на ее лице улыбку, то хотя бы унять эти мучившие ее слезы. Вряд ли их встреча была возможна. Молодым рекрутам запрещалось покидать стены казарм. Алиса прекрасно знала это, но в душе все же надеялась на эту встречу.
  Вторая половина пути была проделана девочкой так же незаметно, как и первая. Очнувшись от своих грустных мыслей, она увидела, что уже вышла на поляну, на которой располагались казармы. Вот только сейчас у массивных обитых железом дверей никого не было. Девочке стало не по себе. Захотелось просто развернуться и пойти дальше. Но идти все равно было не куда. Оглядевшись по сторонам, она положила мешочек с едой и маминой шкатулкой, подобрала с земли небольшой булыжник и робко постучала им по металлической скобе. Никто не отозвался. Тогда она постучала сильнее. Затем еще сильнее. И когда несчастная уже молотила со всех сил, за воротами раздался недовольный голос:
  - Ты чего стучишь? Тебе делать нечего?
  - Я хочу увидеть мальчика, - ответила Алиса. - Он поступил на прошлой неделе. Его зовут Саша.
  - Так ты еще и баба? Уходи отсюда! Тут не место для свиданий.
  - Я знаю, но мне очень нужно его увидеть. Пожалуйста!
  - Я сказал, уходи! - раздалось из-за двери.
  - Но мне некуда идти! Поймите, мой папа сегодня умер. У меня больше никого не осталось.
  - Дальше по этой дороге есть святилище. Ты можешь переночевать там. Но советую тебе поторопиться, если хочешь успеть до темноты. Там будет поворот, свернешь на юг и дойдешь прямо до него.
  - Я не хочу в святилище, - начала капризничать девочка. - Ну позвольте мне встретиться с Сашей!
  - Пошла вон отсюда! А не то я выйду и так тебя отлуплю, что забудешь сюда дорогу!
  От такой безжалостной грубости Алиса снова заплакала. Было понятно, что увидеть Александра ей не суждено. Но и идти дальше уже не было сил. Не то чтобы она физически устала, просто подавленное состояние и перенесенное горе отнимало у нее все силы. Она еще машинально прошла вдоль стены по высокой некошеной траве метров двести, и села прямо на сырую землю, опершись хрупкими плечами о каменную стену, отделяющую ее от тренировочной площадки казарм. Отверженная, всеми гонимая, в одночасье лишившаяся всего самого дорогого Алиса была в отчаянии. Весь мир ополчился против нее. Теперь она хотела исчезнуть навсегда. Просто перестать существовать, и чтобы никто на свете о ней больше не вспомнил.
  Слезы катились из ее маленьких голубых глазок. Каменная стена вгрызалась в хрупкие детские плечи пронзающим холодом. Но ей было все равно. У нее не было ни желания, ни сил сопротивляться жестокости этого мира. Обессиленная девочка прижала свою голову к каменной стене и закрыла глаза. Папа когда-то говорил, что когда-нибудь она сможет встретиться на небесах со своей мамой. Раньше девочка не могла в полной мере осознать смысл этих слов. Она думала, что когда-нибудь она научится летать, как ангелы, и залетит высоко-высоко на белое облако, где и будет ждать ее мама. Сейчас же ей казалось, что это время уже почти наступило.
  
  
  
  Глава 31
  
  
  
  Проходить обучение в казармах оказалось очень сложно. Особенно для парня, который никогда не увлекался спортом. Да и зачем нужна сила в том мире, когда уже прошли времена, в которые нужно было отстаивать свою честь с помощью кулаков? Поэтому другие развлечения, такие как телевизор и компьютерные игры, с легкостью вытеснили из жизни Александра походы в тренажерку и посещения спортивных секций. Оррекс рвал и метал, когда на тренировках Саша не мог выполнить норму. Практически все в казармах смеялись над ним. Все уже называли мальчика только "недоразвитым", и никак иначе. Обида и желание отомстить за унижение подстегивали парня заниматься с огромным упорством и рвением.
  Еще несколько дней занятий были для него просто пыткой. Сонный, с ужасной болью в мышцах, он поднимался ни свет, ни заря под грубый голос Оррекса. Затем построение, утренняя пробежка, завтрак и снова изнурительные тренировки. Лишь поздно вечером он возвращался к своей кровати и падал на нее как подкошенный. Казалось, что как только он закрывал глаза, тут же к казарме звучал голос инструктора "Подъем!" Ночь пролетала как одно мгновение. Но уже к концу недели Саша немного стал привыкать к такому графику. Боль в мышцах уже не была такой острой, да и вставать стало не так сложно. Удивительно, как быстро приспосабливается организм к новым условиям. Даже издевки и поддразнивания со стороны Оррекса и остальных ребят перестали так сильно задевать мальчика. И в конце его первой тренировочной недели ему приснился странный сон.
  Во сне он стоял среди густого леса. Вокруг не было видно ничего, кроме плотного ряда окружавших его деревьев. А в воздухе царила тишина. Неслышно было ни птиц, ни насекомых, словно все вокруг вымерли. Мальчик не знал, куда ему следует идти. В этом лесу не было ничего, что бы указывало на стороны света. Ни муравейников, ни мха на деревьях. Здесь не работали советы, которые он помнил еще с уроков ОБЖ в школе. И вдруг Саша услышал приглушенный голос, словно звали откуда-то издалека. Этот голос показался ему знакомым. Он звал парня, молил о помощи. Но звук исходил отовсюду, и в то же время ниоткуда. Невозможно было определить, с какой стороны ему отзываются. В нерешительности мальчик бросался то в одну сторону, то в другую. Но голос не становился ближе. А какое-то чувство внутри подсказывало ему, что нужно обязательно помочь. Вконец измотавшись, он без сил присел на землю, и тут же до него донесся зычный приказ вставать.
  В казармы уже проникали первые лучи света. Саша быстро вскочил с кровати и начал одеваться, но странный сон так и не давал покоя. Он так хорошо врезался в память, словно все это было наяву. Одевшись, он отправился вместе с остальными на тренировочную площадку, где их уже ждал Оррекс. Все шло как обычно, и в то же время все было как-то не так. То же построение утром, та же пробежка, но внутренне Саша чувствовал, что происходит что-то необъяснимое. Внутренние волнения мешали мальчику собраться, а в голове засел молящий о помощи голос. Рассеянность проявлялась во всем, и после того, как он при команде "Вперед!" остался на месте, Оррекс не выдержал.
  - Ты что стоишь, недоразвитый?! - закричал он на мальчика. - Ты что, оглох? Эльфийская стрела тебе в ухо! Слушай меня внимательно, кусок драконьего помета. Я не понимаю Генриха, который за тебя так заступается, но я не позволю тебе позорить звание рыцаря! Я превращу твою жизнь в ад, и ты сам захочешь отсюда уйти. Ты меня понял?
  - Да, сэр, - ответил мальчик.
  - А теперь, когда все пойдут обедать, ты останешься здесь, и будешь бегать вокруг тренировочной площадки до тех пор, пока я тебе не скажу. И ни дай бог, я увижу, что ты остановился без моего разрешения, еще и всю ночь здесь проведешь. Ты меня понял?
  - Да, сэр.
  - А теперь побежал!
  После этого мальчик и думать забыл о каких-то предчувствиях. Дальнейшая тренировка прошла без заминок. На утренней пробежке Александр вновь добежал до финиша последним с большим отставанием. На силовых нагрузках падал от изнеможения, едва выполнив половину от нормы. Парню даже показалось, словно за эти несколько дней результаты даже ухудшились по сравнению с первым днем тренировок. И он себя успокаивал, объясняя это всего-навсего усталостью от чрезмерных нагрузок.
  Настало время обеда. Все отправились в столовую, а Саша, под строгим надзором Оррекса был вынужден начать длительную пробежку. Неторопливо, экономя силы, он побежал вокруг тренировочной площадки. В животе все бурлило от голода, и кроме как о еде, он ни о чем больше не мог думать. Строгий инструктор следил за ним еще около десяти минут, а затем сам отправился в столовую. Саша остался отбывать свое наказание один, подгоняемый лишь страхом, что ненавистный командир неожиданно выйдет и увидит, если мальчик вдруг решит передохнуть.
  Некоторое время Саша ругал себя за то, что поддался каким-то глупым предчувствиям, из-за которых теперь остался без обеда, да еще и настроил против себя Оррекса. Он, конечно, та еще сволочь, но все же именно рассеянность парня дала повод для злости. И хотя Александр раскаивался, что поддался глупым впечатлениям, очень скоро чувство тревоги, мучившее его утром, вернулось. С новой силой оно сжало сердце бегуна. И чем дальше он бежал, тем тревожнее становилось на душе. Саша по-прежнему не мог понять, что происходит, но сердце упорно твердило ему, что он должен что-то сделать. И от этого "чего-то" многое зависело. Ему почему-то сразу вспомнилась сказка, где героя послали туда, не знаю куда, сделать то, не знаю что. Конечно, там задача была решена. Вот только такие чудеса бывают только в сказках.
  Делая очередной круг вдоль тренировочной площадки, он пробежал недалеко от ворот, через которые чуть больше недели назад так радостно сюда входил. Сразу вспомнился Генрих, провожающий его одобрительным взглядом. А еще Саша вспомнил нежный, но почему-то очень грустный взгляд Алисы. Парень вспоминал ее очень часто. Даже, наверное, чаще, чем маму, ради которой он вообще здесь находился. Он не знал почему, но мысли об Алисе придавали ему сил и поддерживали в трудных ситуациях.
  "Интересно, вспоминает она меня? - подумал Саша. - Мы ведь были знакомы всего один день". Но этого хватило, чтобы Алиса не выходила у парня из головы. Тем временем он уже бежал вдоль стены. Странная тревога, терзавшая его все утро, стала теперь просто невыносимой. Он сам не понимал, что с ним такое. Мальчик остановился, и огляделся. Но вокруг не было ничего необычного. Тренировочная площадка была пуста, ворота закрыты, никого рядом не было. Он вновь вспомнил свой сон. Вновь, словно наяву, услышал зовущий голос. Но никак не мог понять, что делать и куда идти. Он облокотился на каменную стену, чтобы перевести дыхание. В животе заурчало от голода. Но даже это не могло отвлечь мысли от Алисы. Саша думал о ней, и даже не догадывался, как сильно он ей сейчас нужен, и как близко к ней находится. Девочка была сейчас в нескольких метрах от него с другой стороны стены. И если бы сбитый с толка мальчик прислушался, то мог бы услышать ее редкие приглушенные всхлипы. Всего лишь несколько слов, сказанных несчастной девочке, потерявшей все самое дорогое, вселило бы в нее надежду, придало сил и заглушило внутреннюю боль. Да, если бы он прислушался, все бы изменилось.
  "К черту эти суеверия и вещие сны! - подумал Саша. - Я и так из-за этого голодный остался". И он, боясь, что Оррекс заметит его отдых, продолжил свою пробежку. День продолжался, а впереди ждали новые бесчисленные тренировки и долгожданный ужин. У него не было времени на глупые предчувствия.
  
  
  
  Глава 32
  
  
  
  Из зала заседаний заключенных доставили в городскую тюрьму. Охранник, сопровождавший Кэрна, был довольно учтив и добродушен. Возможно потому, что он был еще довольно молод, и его сердце не успело ожесточиться от постоянного общения с кровожадными убийцами и безжалостными грабителями. А возможно, он просто знал, что вина Кэрна еще не доказана. А наживать такого серьезного врага, который впоследствии может выйти незапятнанным, было бы весьма неблагоразумно. Как бы там ни было, а охранник пытался всячески угодить чемпиону в рамках дозволенного правилами содержания заключенных. А вот старику с Мэри повезло меньше. Двое стражников вели их по длинному коридору, сопровождая руганью и насмешками.
  - Шире шаг старик! - кричал один охранник.
  - Да из него сейчас труха посыплется, - со смехом заметил второй. - Как из гнилого дендроида.
  - Главное, чтоб не на меня. Иначе я его за бороду, да об стену.
  Старик повернулся и посмотрел на стражника с жуткой ненавистью. На сей раз он уже был без посоха. При входе в тюрьму стража обыскала заключенных и изъяла все вещи, кроме тех, что дозволялось правилами иметь с собой в камере. И магические посохи в эти правила никак не вписывались.
  - Ты чего смотришь! - вскипел охранник. - У тебя что, глаз лишний? А ну пошел!
  При этих словах он пнул старика так, что тот отлетел на пару шагов вперед.
  - ХА-ХА-ХА, - засмеялся своим безудержным смехом второй охранник. - Полетел как гавно из задницы!
  Мэри смотрела на старика с явным наслаждением. Этот старик сулил ей огромные деньги за то, что она раскроет предателя, но вместо этого она сама попала за решетку. И если идущего рядом Кэрна могут признать невиновным и отпустить, то ее посадят в любом случае. За соучастие либо за ложные показания, но она будет сидеть здесь. И всему виной этот мерзкий старик. Всем сердцем она сейчас желала, чтобы стражники просто растерзали Торисара. Маг с трудом поднялся и заковылял дальше, как ни в чем не бывало. От недавней ярости не осталось и следа. Теперь он был робким и покорным.
  - Я одного не могу понять, как им удалось пробраться на заседание совета мимо стражи, - размышлял охранник, наградивший мага мощным пинком. - Причем, те вообще их не заметили.
  - Да ты разве не знаешь, Сайпер, - подключился второй, - как там охранники относятся к своей работе? Да они не то, что старика, они дракона заметят только тогда, когда тот им пятки жарить начнет.
  - Ну, старика может быть и можно не заметить, но не заметить такую девочку...
  - Да, краля высший класс.
  - Я вечерком отвел бы ее в отдельную камеру, поговорить с глазу на глаз.
  От этих слов в душе у Мэри все похолодело. Она с ужасом обернулась и уловила на себе полный вожделения взгляд Сайпера. Не впервой ей было ловить на себе такие взгляды, и женщина прекрасно знала, что они означают. Но только теперь бывшая служанка была в полной власти этих похотливых мужиков. Кэрна вели позади этой компании на расстоянии, позволяющем ему слышать каждое слово, произнесенное охранниками. И сейчас ему стало очень жалко бедняжку, даже не смотря на то, что та стерла в порошок все его мечты.
  Заключенных провели по коридору и буквально втолкнули в просторное помещение. Слева был ряд окон, освещающий помещение, а справа располагались камеры. Они представляли собой небольшие комнатки с кучей соломы вместо постели. На узеньких окошках внутри камер стояли решетки. В дверях тоже были проемы на уровне головы, открывающиеся и закрывающиеся снаружи. Все для того, чтобы охранникам можно было в любой момент посмотреть на заключенных, не открывая дверей камеры. Из всего ряда в пятнадцать комнаток открытыми были лишь две крайние двери.
  - Хм, свободных камер только две. Нужно идти к Веннону за распоряжениями.
  Сказав это, Сайпер выразительно посмотрел на своего напарника.
  - Нет, с меня хватит, - запротестовал тот. - Я его уже вдоволь наслушался.
  - Вы как хотите, - сказал третий стражник, подводя к камере бывшего чемпиона, - а я занимаю одну камеру. Входите, пожалуйста, мистер Кэрн.
  И он любезно улыбнулся, глядя, как тот покорно исполняет его распоряжение. Затем закрыл на засов двери, открыл окошко и добавил:
  - Если что-нибудь понадобится, зовите.
  - Какие любезности, аж смотреть тошно, - проворчал Сайпер.
  - Ну а нам что с этими двумя делать? - спросил его напарник. - Лично я к Веннону больше не пойду.
  - А я тем более. Ну, значит, грузим их в одну камеру. Давай заходи! - обратился Сайпер к Мэри. Женщина поспешила повиноваться. А ты чего встал, старик? Тебе сегодня повезло. Я бы сам посидел денек с такой красоткой. Только смотри, не переусердствуй, мне на вечер что-нибудь оставь.
  И он от души рассмеялся, довольный своей шуткой. Затем закрыл дверь.
  - Вот поистине страшная кара, - философски заметил его друг. - Оказаться рядом с такой женщиной, и с нерабочим прибором.
  - С чего ты взял, что он не рабочий? Погляди, какой крепыш этот старикашка. Ставлю серебряник, что он в этом деле проявит даже большую прыть, чем ты.
  - Иди ты к дьяволу со своими шуточками Сайпер!
  Оставшись наедине, Кэрн подошел к своему ложу и присел на свежую солому. Вид у него был полностью разбитый. Все, к чему он так долго стремился, было разрушено. И все из-за этого проклятого мага. В голову уже начали лезть мысли, что если бы он прикончил Алису, то был бы сейчас героем, а не сидел бы в тюрьме. Но он яростно гнал эти мысли из головы. Виновата вовсе не девочка. Он сам виноват, что не смог справиться со стариком, когда была возможность. Нужно было сразу рубить, а не рассказывать, какой он умный и какой хороший плащ смог раздобыть. Но что сделано, то сделано. Следовало обдумать, что делать дальше. Оставалось только надеяться, что Алиса покинула город, и не попадется никогда на глаза мидлстонским стражам.
  Его размышления быстро прервались. В соседней камере, куда поместили Торисара с Мэри, начинало происходить что-то интересное.
  - Ах ты ублюдок! - кричала девушка. - Ты меня обманул!
  - Ты сама хотела свершить правосудие, дитя мое, - спокойно ответил старец.
  - Сейчас я тебе покажу правосудие!
  Разъяренная женщина кинулась на сокамерника с кулаками. Тот отбивался, как мог. Но время, когда старик чувствовал в собственном теле силу и ловкость, давно прошли. Сейчас же он не мог осилить женщину, и получил сильный удар в нос. Сайпер, услышав заварушку в камере, со всех ног бросился к двери. Когда он открыл маленькое окошко, увидел, как Мэри тягает старика в разные стороны за густую бороду.
  - Смотри скорее! - крикнул он другу. - Я же тебе говорил, что старикашка умеет возбуждать женщин.
  Это замечание резко охладило пыл заключенной. Она была в бешенстве, но все-таки не собиралась служить посмешищем для сволочей с той стороны двери. Быстро успокоившись, она отпустила бороду старика, из которой уже успела к этому времени вырвать клок волос. Переводя дух, она села на солому и отвернулась к окну. Окна находились высоко под потолком, так что там не было видно ничего, кроме голубого безоблачного неба. Но она все равно продолжала упорно туда смотреть, лишь бы не поворачиваться к тюремщикам. Видя, что все интересное уже прошло, стражи снова закрыли окошко в двери камеры.
  - Ну вот, только начиналось самое интересное, - донеслось сквозь запертые двери.
  Старик подошел и сел рядом с сокамерницей.
  - Я прощаю тебя, дочь моя, - тихо проговорил он.
  - Не лезь ко мне! - угрожающе произнесла девушка. - Иначе я тебе снова всыплю!
  - Без твоего участия мне бы не удалось предотвратить становление Кэрна во главе армии.
  - Скажи, причем тут я? Пусть хоть королем становится! - нервно вскричала она. - Я уничтожена. Мне теперь не выйти отсюда. И все из-за тебя!
  Женщина еле удержалась, чтобы вновь не поддаться приступу ярости.
  - Я тебе обещал золото, и ты его получишь. Ты хочешь свободы, и ты будешь свободна. Но ты должна сделать еще кое-что для меня.
  - Как ты вообще смеешь о чем-то меня просить?! - возмутилась Мэри.
  - Пойми, дочь моя, у тебя нет выбора. Скоро я покину это место, а ты можешь остаться тут.
  - И как же ты собрался меня отсюда вытащить?
  - Ты задаешь неверные вопросы. Главное сейчас, стоит ли мне тебя освобождать?
  Девушка посидела немного в задумчивости. По крайней мере, она ничего не теряла. Если она что-то и пообещает, то все равно ничего не выполнит, пока не выберется из тюрьмы.
  - А что мне нужно сделать, - наконец спросила она.
  - Об этом позже. А сейчас будем ждать. Скоро мы будем свободны.
  Сказав это, старик лег на солому, закрыл глаза и стал мерно посапывать. Казалось, что он мгновенно заснул.
  "Ну я и дурра, - подумала Мэри. - Второй раз поверить этому старику, который уже меня предал. И почему меня тянет на всякие авантюры? А этот старик совсем из ума выжил на старости лет. Кажется, он будет ждать своего освобождения до самой смерти. Ничего, ему уже недолго ждать осталось". Женщина брезгливо посмотрела на мага, и с презрением отвернулась.
  
  
  
  Глава 33
  
  
  
  Начальник тюрьмы сидел в своем кабинете. По его приказу, все вещи, изъятые у заключенных при аресте, сразу относили в его кабинет, а уж потом он сам решал, что с ними делать. Вот и сейчас в его кабинет постучались.
  - Кто там?! - спросил он. Его холодный голос сразу внушал какое-то необъяснимое чувство тревоги. Он относился к таким личностям, во время общения с которыми, возникает непонятная, ничем не обоснованная неприязнь. Вежливо подобранные выражения совершенно не стыковались с хищным выражением лица и алчным взглядом. Его худощавая фигура подчеркивала скупость в характере.
  - Извините за беспокойство, сэр, - ответил стражник, входя в двери. Голос его был робкий и вкрадчивый, словно он говорит с тираном, в руках которого находится его жизнь. Сам он нес небольшой кулек и магический посох Торисара.
  - Ага, вижу, вы принесли мне кое-какие вещи, - с довольной улыбкой проговорил начальник.
  - Да, сэр. Только что привели троих заключенных. По вашему приказу я принес их вещи лично вам в руки.
  - Я не ослышался, всего троих? Напомните-ка мне свое имя, дорогой.
  Стражник знал, что обычно это плохо кончается, но все же не смел ослушаться.
  - Ганс Пешер, сэр.
  - Как-то вы плохо работаете, Ганс. Тут полгорода посадить нужно. Кругом воры да убийцы, а у вас только трое за утро. Пожалуй, я вам слишком много плачу за такое безделье.
  - Но в наши обязанности не входит ловить преступников, сэр. Мы их только охраняем.
  - Вы должны поддерживать порядок в городе, какие бы обязанности у вас не были.
  - Но тюрьма и так переполнена. Скоро у нас закончатся камеры.
  - Вот когда закончатся, тогда и будем говорить. А пока вы в этом месяце получите на пятьдесят медяков меньше обычного. Может это вас немного расшевелит. Только подумать, всего троих за утро!
  Жадный взгляд Веннона пал на магический посох в руках стражника, и он добавил:
  - Положите вещи мне на стол и можете идти.
  - Да, сэр.
  Стражник не заставил себя ждать. Каждая лишняя минута, проведенная в кабинете Веннона, грозила новыми штрафами. Все, чего желал подчиненный, подходя к двери начальника - это скорее выйти оттуда, отделавшись минимальными потерями. После ухода стражника, Веннон принялся рассматривать этот нехитрый скарб. Магический камень на конце посоха он сразу приметил, но решил оставить его на потом. Развязав кулек, он высыпал содержимое на стол. В кульке было лишь несколько вещиц и три листочка бумаги.
  - И это все? - с недовольством проговорил он себе под нос. - Слишком мало я вычел из жалования у этого Ганса. Ладно, посмотрим, что тут у нас есть?
  Он взял перо и чернильницу. Каждый раз ему приходилось делать полный список найденных вещей для отчетности. Хотя такой список составлялся сразу, по мере их изъятия, Веннон каждый раз его перепроверял. И его собственный список каждый раз отличался от составленного ранее. Вместе с вещами в кульке лежали три листочка бумаги. Он взял первый.
  - Кэрн, - начал читать начальник. - 1 охотничий нож. Посмотрим.
  Он взял со стола нож, проверил остроту лезвия, оценил, насколько удобно рукоять ложится в руке.
  - Зачем это преступнику такой нож? Таким ножом и человека можно зарезать. Нет уж, ему нужен честный хозяин, а не разбойник или грабитель.
  И он аккуратно вычеркнул нож из списка. Затем положил нож в свой шкаф, и стал читать дальше:
  - 1 мешочек с монетами. В нем 5 серебряных и 60 медных монет. Хм, на эти деньги можно организовать саботаж. Нет, я должен защитить наш город от излишних волнений.
  Он высыпал монеты из мешка себе в руку, затем вынул все серебряные и положил себе в карман, а медь бросил обратно в мешок. На листочке бумаги его твердой рукой были вычеркнуты слова: "5 серебряных и".
  - Вот это как раз та сумма, чтобы не умереть с голоду, и не впасть в искушение. Если бы у всех жителей было бы не больше серебряника в кармане, то и преступников было бы гораздо меньше. Зачем грабить человека ради такой мелочи? Так, что там дальше? 1 ключ. Интересно, что за замок он открывает.
  Он переложил ключ к отложенному в сторону мешочку с медными монетами. Затем взял другой лист бумаги и прочитал:
  - Мэри. 1 мешочек с монетами. В нем 2 серебряные и восемьдесят три медные монеты. Два серебряника? Как можно беззащитной девушке спокойно ходить по улице с таким богатством? Да ради этой суммы ее могут убить среди бела дня. Она сама провоцирует воров на преступление.
  Он сделал то же самое и с деньгами Мэри, оставив внутри только медные монеты. Затем переложил кошелек к вещам Кэрна. На этом все содержимое кулька, принесенного Гансом, закончилось. Перед ним остался только третий лист бумаги. Взяв его, он уже знал, что там будет написано. И, тем не менее, он прочел:
  - Торисар. 1 магический посох. Неужели у старика больше ничего не нашли?
  И его лицо скривилось от досады. Больше тут нечем было поживиться. Он взял в руки посох и начал его рассматривать. Гладко отполированное древко было на удивление легким. Казалось, что только большой магический камень придавал посоху вес. Выглядел он как огромный изумруд.
  - Интересно, сколько такой будет стоить на рынке? - вновь пробурчал Веннон себе под нос. - Хм, тут написано, 1 посох. Но никто не докажет, что на посохе был какой-то камень.
  От таких мыслей начальник тюрьмы просто просиял. Этот посох сулил ему большие деньги. Нужно было лишь вытащить из оправы камень. Подойдя к шкафу, он достал очень кстати изъятый у Кэрна нож и начал осторожно ковыряться в оправе посоха. Но камень никак не хотел вылезать. Потеряв терпение, Веннон схватился одной рукой за рубин, а второй - за древко и попытался просто выломать драгоценность. Но как только он со всей силы потянул за камень, тут же сработало наложенное на посох заклятие. Магический предмет просто растворился в руках оторопевшего мужчины.
  - Что за чертовщина?! - вскричал он.
  Сразу Веннон хотел заставить стражников найти исчезнувшую вещь. Но потом подумал, как же он объяснит эту пропажу. Ведь если история о хищении ценностей у заключенных вылезет наружу, то ему придется отчитываться перед самим мэром. И он очень просто решил вопрос с пропавшим посохом, просто вычеркнув его из списка. Затем тюремщик достал лист бумаги, и, как ни в чем не бывало, принялся переписывать списки своей рукой, уже с внесенными в них исправлениями.
  
  ***
  
  Мэри сидела на соломе, рядом с растянувшимся стариком, и изнывала от нетерпения. Ей хотелось знать, о чем же старик ее попросит. И что у него за план, с помощью которого он собирается выйти из тюрьмы. Можно было бы сказать, что это старческий маразм, но Торисар отнюдь не выглядел умалишенным. Напротив, весь его вид говорил о здравом рассудке. Возможно, у него есть могущественные покровители, способные вытянуть его из тюрьмы. И изнывающая от нетерпения женщина не выдержала. Любопытство взяло верх над ненавистью, и она толкнула мага в бок.
  - Эй, старик!
  Торисар приподнялся и выжидающе посмотрел на женщину.
  - Как ты собрался выйти отсюда?
  - Терпение, дитя мое. Скоро ты все узнаешь.
  - Что значит терпение? Я хочу знать, что ты от меня хочешь! Я и так из-за тебя сижу в тюрьме, а ты говоришь, чтобы я тебе еще и верила?
  - Да, - равнодушно ответил он и снова лег, закрыв глаза.
  - Ты что, надо мной издеваешься?! - вскипела женщина.
  И вдруг в руке лежащего на соломе старика появился посох. Маг быстро вскочил на ноги, и сказал:
  - Ну, решай, дитя мое. Ты пойдешь со мной, или останешься здесь?
  - Я пойду, - ответила женщина, не понимая, откуда взялся этот посох. Раньше ей еще не приходилось встречать мага.
  Старик взял Мэри за руку, но вдруг остановился. В его глазах сверкнул недобрый огонек. Он подошел к двери и постучал. Дежурство Сайпера еще не закончилось, и он с сердитым видом встал со стула, на котором только что мирно посапывал. Его друг, сидевший рядом, тоже насторожился.
  - Кто там посмел нас тревожить? - раздраженно пробурчал стражник. - Сейчас я кому-то голову снесу.
  Но поняв, из какой камеры доносится стук, он быстро подбежал к двери. Его гнев сменился любопытством. Неужели красотка снова мутузит старика? Сайпер быстро поднял крючок, запирающий окошко в двери, и открыл отверстие для осмотра камеры. Первое, что он там увидел - это старика, держащего в руке посох.
  - Где ты взял палку?! - удивленно воскликнул стражник.
  И тут же магический камень на посохе засиял зеленоватым светом. Из руки мага вырвалась магическая стрела, направленная прямиком в маленькое смотровое окошко. Атакующее заклинание угодило прямо в голову охранника. Последнее, что запомнила Мэри, находясь в камере, - это то, как ушел вниз из поля видимости обугленный череп Сайпера. И уже в следующую секунду маг схватил ее за руку, и они вместе очутились где-то посреди улицы города. Прохожие, перед глазами которых из воздуха появились заключенные, смотрели на странную парочку, не отводя глаз.
  - Пойдем, дитя мое, - сказал маг. - Нам предстоит еще кое-что сделать.
  
  
  
  Глава 34
  
  
  
  Слухи в городе распространялись с молниеносной быстротой. Через пару часов после заседания, весть о загадочном старике и столь неожиданном обвинении знали во всех частях Мидлстона. Знали так же и об аресте уважаемого воина. По мере распространения, слухи обрастали самыми различными домыслами и выдумками. Кто-то говорил, что много лет назад Кэрн в молодости убил на войне единственного сына этого старика, и тот поклялся своей кровью, что не умрет, пока не отомстит воину. Кто-то - что старик ни кто иной, как отец чемпиона. Что старцу приснился пророческий сон, из которого тот понял: если его сын примет участие еще в каком-нибудь, пусть даже самом малом сражении, то будет непременно убит. И отец просто спас таким способом Кэрна от смерти. А другие говорили, что старик - это джинн, исполняющий желание Мартина. А его желанием было стать героем. И джинн сначала в образе Кристиана убил главнокомандующего, а затем в образе старика устранил конкурента на эту должность. Как раз один из таких рассказов и услышал бывший оруженосец бывшего главнокомандующего королевской армии.
  Крисс сидел в таверне и безуспешно пытался утопить горе в бутылке вина. Он до сих пор не мог смириться с тем, что произошло. Ну почему он оставил друга одного? Почему не поверил предчувствиям? Ведь все внутри него говорило, что там произойдет что-то страшное. Он осушил свой стакан одним огромным глотком. Жгучая горькая жидкость потекла по горлу, все сильнее затуманивая терзающийся от чувства вины разум.
  - Эй, трактирщик! - крикнул он проходившему мимо хозяину заведения. - Принеси мне еще бутылку. И давай поторапливайся, иначе я вместо вина твою кровь выпью!
  Трактирщик заулыбался, и направился к погребу. Такого рода угрозы были привычным для него делом. Ему даже нравились такие посетители, ведь они, в конечном счете, оставляли в таверне все свои деньги. А ради денег можно закрыть глаза на любые угрозы и оскорбления. А Крисс тем временем влил в себя те капли, что оставались в бутылке и принял ожидательную позу. И тут до его слуха донесся разговор из-за соседнего столика.
  - Ты представь, как можно войти в зал заседаний без приглашения, да еще так, чтоб стража тебя не заметила? Я тебе говорю: это был ангел в облике старика. Он послан Всевышним, чтобы предотвратить ошибку мэра, который мог поставить предателя Кэрна во главе целой армией.
  - Ну конечно, - с недоверием отвечал второй голос. - А эта женщина, которая была с ним святая мученица что ли?
  - Дурак ты! С такими вещами не шутят.
  - Да этот седовласый старик просто...
  - Седовласый старик?! - вскричал Крисс, вскочив от возбуждения со своего стула.
  За мгновение весь хмель выветрился из его головы, и только сейчас он рассмотрел двух мужчин, сидящих рядом уже более получаса. Это были два земледельца в старых крестьянских рубахах и поношенных штанах. Судя по тому, сколь скудным был их заказ, они не отличались большим достатком.
  - Да, седовласый старик, - с раздражением ответил крестьянин, которого Крисс перебил на полуслове. - Но вообще-то я говорю с моим другом.
  - Где он сейчас? Мне нужно срочно с ним повидаться! - словно не замечая раздраженного тона собеседника, продолжал бывший оруженосец.
  - В городской тюрьме. Где же ему еще-то быть?
  Крисс пулей выскочил из таверны, не сказав больше ни слова. Веселый трактирщик вернулся к столику, за которым уже никого не было, и остановился в крайнем удивлении. Открытая бутылка крепкого вина чуть не выпала из его рук. За долгие годы работы в этом заведении он мастерски научился понимать людей. Буквально с первого взгляда он мог безошибочно сказать, заскочил ли этот посетитель на пару минут или останется надолго, честно и добросовестно заплатит ли он за услуги или попытается удрать без оплаты. Глядя на Крисса, хозяин таверны мог бы руку дать на отсечение, что тот просидит у него до самого закрытия и еще выдаст огромные чаевые со свойственной всем пьяницам щедростью.
  - Кто-нибудь знает, куда пошел мужчина, сидевший за этим столиком? - громко спросил он окружающих.
  - Думаю, что в тюрьму, - ответил крестьянин за соседним столиком.
  - Спирт мне в глотку! - вскричал трактирщик. - Там ему как раз самое место.
  И недовольный своим недосмотром, он пошел закупоривать открытую бутылку.
  А Крисс, не помня себя от возбуждения, выскочил из трактира и за мгновение вскочил в седло. Пришпорив коня, он пулей понесся к городской тюрьме. Во время езды хмель снова начал брать свое, но голова его все еще не потеряла способность мыслить. Через десять минут он уже прибыл на место и нетвердой походкой подошел к караульным. Четыре алебардщика с любопытством смотрели на подходившего мужчину. А тот начал разговор развязным тоном.
  - Кто из вас старший?
  - Я, - ответил один из четверых алебардщиков.
  - Веди меня к старику, которого сегодня арестовали
  - Это к тому, которого доставили прямиком из зала заседаний?
  - Да, да. И поживее!
  От нетерпения Крисса даже трясло. Нужно было сразу растормошить этого старика. Вытрясти все, что было у него на уме еще тогда, при встрече на той самой лесной тропке. Если бы только он тогда не завоевал доверие Стеттера, все бы можно было предотвратить. Но сейчас уже никто не помешает ему вытрясти все внутренности из куска старой немощной плоти. Но все эти тайные замыслы Крисса наткнулись на решительный отказ стражника.
  - Посещать заключенных до суда запрещено.
  Он уже готов был выхватить меч, и рубануть посмевшего отказать стражника, но в голову вовремя пришла другая мысль. Он достал из своего набитого монетами мешочка три золотых, и сказал:
  - Вот, держи. А теперь веди меня быстрее.
  Но эта щедрость вызвала лишь презрение в глазах алебардщика. Зато три его товарища смотрели с такой завистью, что казалось, будто они готовы разорвать счастливчика за такие огромные деньги. Несмотря на то, что Крисс в таком состоянии был не особо наблюдателен, он все же приметил эти взгляды.
  - Пошел вон, пьянь. А сунешь мне еще что-нибудь, то сам окажешься в камере, - ответил старший.
  - Эй, служивые, - обратился Крисс к остальным караульным. - Я заплачу по золотому каждому из вас после того, как ваш друг отведет меня к камере старика.
  Старший караульный строго посмотрел на своих подчиненных, но видно было, что те уже вышли из его подчинения.
  - Кромфер, - обратился к старшему один из сослуживцев. - Ты бы отвел по-хорошему этого парня к старику. Грех не помочь доброму человеку.
  Кромфер хотел было возразить, но и остальные товарищи как-то злобно на него смотрели. Алчность просто сквозила в их взгляде. Решив не портить отношения с подчиненными, старший покорился воле богатого посетителя. Но как только Крисс, следуя за провожатым, поравнялся с караульными, один из них выставил руку, останавливая посетителя.
  - Помни, - предостерегающе сказал он, - ты нам должен три золотых.
  - Слово Крисса крепче стали, - ответил оруженосец и пошел дальше. Кромфер провел его через тюремный дворик и открыл перед ним дверь в здание. Отсюда тянулись три коридора.
  - Налево, - сказал провожатый.
  И вместе они пошли по длинному коридору.
  - А ты слишком сообразителен для пьяницы, - начал разговор алебардщик.
  - И в этом твое счастье, - злобно ответил оруженосец.
  Кромфер не был вспыльчивым человеком, и поэтому пропустил такое замечание мимо ушей. Он прекрасно понимал, что пререкания с этим человеком закончатся дракой. Дойдя до конца коридора, он открыл дверь, ведущую в помещение с камерами. Но вопреки всем ожиданиям там творился полный переполох. Около двенадцати стражников собрались в кучу и что-то обсуждали. По-видимому, в центре этой толпы было что-то необычное, потому что их взоры были направлены именно туда. Крисс быстро проник в толпу и увидел на полу мертвого стражника с обгоревшим до костей лицом.
  - Что здесь случилось? - спросил проникший в толпу вместе с гостем алебардщик.
  - Сайпер! Его убил чертов старик, - ответил друг убитого.
  - Но как это возможно?
  - Эта гнида оказался магом. Он поджарил моего друга прямо через смотровое окошко.
  - Где его дверь?! - с яростью в голосе спросил Крисс.
  - Вот эта, - показал стражник. - Я сразу прикрыл окно и оттащил оттуда Сайпера, чтоб эта тварь еще кого-нибудь не убила.
  Крисс пошел к двери. Смотровое окошко было закрыто.
  - Не открывай! - крикнул ему стражник.
  Но охмелевшему мужчине было плевать на предостережения. Пьяный ум не знает страха, и бывший оружейник потянулся к закрытому окну в дверях. Все стражники сразу отскочили подальше от злосчастной двери, ведь если бы старик пустил какое-нибудь заклятие в Крисса, то случайно могло задеть и тех, кто находился рядом. А тот уже открыл окно и бесстрашно заглянул в камеру.
  - Там никого нет! - Крикнул он вне себя от ярости. - Где ваш старик?
  Стражники поспешили убедиться в этих словах. Старика и вправду не было.
  - Проклятье! - продолжал Крисс. - Где теперь искать этого выродка?
  - Без меня вы его не найдете, - раздался голос из соседней камеры. - А уж поймать его вам точно не удастся.
  - А ты еще кто такой?
  - Я Кэрн Тернер. Можешь мне верить. Я бы сам своими руками придушил ублюдка, если бы мог дотянуться до его горла.
  - И как же ты сможешь помочь?
  - Я знаю, где он живет, и отведу тебя туда.
  И если бы Крисс не был бы пьян, то он без сомнения задумался бы, откуда Кэрн знает старика. Из рассказа крестьянина он узнал, что старик не позволил Кэрну стать героем. Любой здравомыслящий человек мгновенно уличил бы его в причастности к смерти графа. Но оруженосец думал только о старике, и ему было сейчас не важно, откуда исходит помощь.
  - Выпустите его, - приказал он охранникам.
  - Ну да, как же, - возмутился один из охранников. - Взяли и выпустили. Сам-то ты кто? И с какой стати мы должны тебя слушать?
  - Да я оруженосец графа Стеттера. И лучше тебе меня слушаться.
  - Графа Стеттера уже нет, и теперь ты никто. А если хочешь, чтобы мы освободили Кэрна, тебе придется получить разрешение Веннона. Кстати, зачем его отпускать, если он может сказать все, что знает прямо здесь?
  - Что толку, если я вам расскажу, где он сейчас находится? - с усмешкой спросил Кэрн, слушавший из своей камеры весь этот разговор. - Только что он был в этой камере, и что теперь? Без меня вы его не поймаете.
  - И что ты можешь сделать против его магии? - спросил охранник.
  - У меня есть артефакт, с которым маг уже никуда не денется, - ответил воин. - Выпустите меня, черт побери! А преподнесу вам старикашку как жареного цыпленка на блюдечке.
  Криссу уже начинали действовать на нервы все эти пререкания. Ему не терпелось расквитаться с самозваным пророком за смерть друга. А стражник все пытался выяснить, стоит ли доверять бедолаге, который хочет помочь.
  - Вам нужно распоряжение? - обратился он к охраннику. - Тогда ведите меня к вашему Винни, или как там, мать его, он называется.
  - Ха, - усмехнулся стражник, - да тут просто так никто не согласится тебя туда вести. Видишь ли, встреча с Венноном - дело затратное.
  Крисс понял намек и вновь открыл свой набитый монетами кошелек. Затем достал оттуда золотой и сказал:
  - На. Давай веди меня быстрее.
  И уже через три минуты богач стоял возле неприкрытой двери, ведущей в кабинет тюремщика. Оттуда было слышно наставительный голос мужчины:
  - Вы давали клятву защищать закон. В камере сидит старик, закон требует, чтобы вы его сторожили. Выполняйте же свой долг, и мне нет дела до того, как вы будете это делать. Но имейте в виду, дорогой, если вы упустите заключенного, я посажу вас всех в его камеру.
  Из кабинета вышел рыцарь с красным от гнева лицом. Было видно, что он готов разорвать своего начальника и еле сдерживал свою злость.
  - Прошу, - сказал провожатый Крисса, указывая на дверь. - А я, пожалуй, пойду посмотрю, как там Сайпер.
  Оруженосец иронически усмехнулся. Что на него смотреть, он уже давно откинулся? Но для посетителя было даже лучше, если стражник не будет свидетелем предстоящего разговора. Он без стука вломился в кабинет начальника тюрьмы. Веннон с удивлением посмотрел на вошедшего человека. По всем признакам он был не из его подчиненных. Хороший костюм для верховой езды, плащ, и сапоги отличного покроя. Все это не мог себе позволить работающий у него охранник. А во взгляде вошедшего не было того боязливого выражения, которое так хорошо читается во всех его подчиненных, когда они переступают порог его кабинета.
  - Кто вас сюда пропустил, - с возмущением спросил Веннон.
  - Тот, кто надо, - со свойственной пьяному человеку грубостью, ответил Крисс. - Ваш плохо работаете, и только поэтому я здесь. Старик сбежал, и я хочу его вернуть.
  Начальник тюрьмы сразу насторожился. Такую наглость в тоне мог позволить себе только вышестоящий по должности. У него мелькнуло опасение, что этого человека послал сам мэр, чтобы проверить, надежно ли охраняются столь важные заключенные. Преступники, сидящие по политическим делам, всегда считались намного опаснее самых кровожадных убийц. И как некстати один из них оказался магом. Весь его гнев обратился на подчиненных, не сумевших предотвратить побег.
  - Сбежал? Вот дармоеды. Они у меня будут сидеть без жалования, пока не вернут беглеца обратно!
  - Вот это правильно. Но есть идея получше. Здесь сидит Кэрн Тернер. Нужно его выпустить, и он покажет дом беглеца.
  - Интересно, - проговорил тюремщик с удивлением. - А с чего это я буду его выпускать, если он может все рассказать и в камере?
  - Вы хотите поймать старика или нет? Ваши люди уже показали, что они не могут даже удержать ублюдка в камере. Хватит разговоров. Мне нужно ваше распоряжение, чтобы Кэрн смог выйти. После того, как старик будет пойман, я лично верну вам выпущенного воина обратно в камеру. А вот это развеет все ваши сомнения.
  Крисс достал свой мешочек с монетами, отсчитал двадцать золотых, и положил их на стол перед Венноном. При виде золота у начальника тюрьмы засверкали глаза. Но, несмотря на то, что золотые монеты полностью приковали его взгляд, он отметил для себя, что кошелек гостя даже наполовину не опустел. Больше он не раздумывал.
  - Конечно, Ваша Светлость. Я немедленно подпишу такое распоряжение. И даже пошлю с вами десятерых своих самых лучших стражников. Они окажут посильную помощь в поимке такого опасного преступника.
  - Вот это мне нравится! - воскликнул посетитель.
  - Вы можете подождать в тюремном дворике, а я сам все устрою в лучшем виде, - заверил тюремщик.
  Довольный своим успехом оруженосец вышел из кабинета и пошел к выходу на улицу. К счастью, он запомнил дорогу, так что мог обойтись без провожатого.
  Когда Крисс вышел на дворик, его обступили караульные, которым он, как и обещал, заплатил по золотому. Затем он устроился на лавочке около входа в тюремные постройки и стал ждать. Он не знал, сколько времени нужно, чтобы написать бумагу об освобождении заключенного и отдать соответствующие приказы охранникам, но думал, что это довольно быстро. Меж тем время шло, а Кэрна так и не выводили. Крисс долго сидел и размышлял над этой ситуацией, но мысли в голове путались. В конце концов, его одолел сон. Он точно не знал, сколько времени продремал. Разбудил оруженосца охранник, похлопывающий по плечу.
  - Эй, приятель, поднимайся. Пора ехать за беглецом.
  Крисс мгновенно вскочил на ноги. Возле него стояли десять стражников. Между ними стоял и Кэрн, но вид у него почему-то был отнюдь не радостный.
  - Что вы так долго? - проворчал разбуженный. - Я даже заснуть успел!
  - Не твое дело, - резко ответил командир стоявших рядом с ним стражников. - Давай дуй в седло, и поехали.
  Всем членам отряда уже подводили коней. Это были десять неплохих скакунов. Для Крисса с Кэрном тоже достали лошадей. Одного взгляда опытного наездника хватило, чтобы увидеть в лошадях хилых, еле волочащихся созданий. Крисс с презрением посмотрел на приведенную ему лошадь, и воскликнул:
  - Что это за кляча?! Вы хотите, чтобы она подо мной дух испустила? У меня есть своя лошадь!
  - Да скачи хоть на черте, мне все равно, - услышал он в ответ.
  Оруженосец вышел за ворота тюрьмы и тут же вернулся со своей лошадью, которая так и стояла все это время там, где он ее оставил. Кэрну же пришлось принять предложенную стражниками клячу. Когда все были готовы, небольшой отряд отправился на поиски беглеца.
  
  
  
  Глава 35
  
  
  
  Алиса сидела, опершись на холодную стену, и плакала. Слезы катились из ее закрытых глаз по щекам и капали на желтое платьице. Холод уже сковал ее тело, но она уже этого не замечала. Смерть отца, потеря дома, грубый отказ рыцаря - все это наполнило девочку обидой и чувством полной беспомощности. Она уже всерьез думала, что здесь и найдет конец своего пути. И лишь безмолвные камни будут вечно хранить память о маленькой несчастной девочке. Но вдруг она услышала чьи-то приглушенные шаги. Она прислушалась, но звук шагов уже замолк. Вновь воцарилась тишина. Девочка еще немного посидела, прислушиваясь, и подумала, что просто сходит с ума. Снова она закрыла глаза и погрузилась в свои печальные мысли. Но до ее слуха донесся тихий бурлящий звук. Словно у кого-то урчало в животе. От этого звука она сама вспомнила, что с утра ничего не ела, и очень голодна. Вслед за этим звуком она четко услышала быстро удаляющийся топот тяжелых сапог. Сомнений быть не могло. Кто-то явно был рядом с той стороны стены. И этот кто-то был голоден. Она вновь посмотрела на тропу, по которой пришла к казармам, и увидела трех всадников. Всадники были одеты в рыцарские доспехи. Девочка мгновенно догадалась, что это отряд городской стражи Мидлстона. И скорее всего они искали ее. Сбежавшая дочь предателя - хороший повод для погони. Ей сразу вспомнилось обещание, данное командиру алебардщиков, обыскивающих ее дом. Нет, она должна жить. Жить, пока имя отца не будет оправдано. Она должна найти настоящего предателя. Алиса быстро нырнула в высокую траву поляны, окружающей стены казарм. Она сейчас лежала, затаив дыхание. Хотя вряд ли ее бы услышали, даже если бы она дышала как спящий тролль.
  Всадники действительно были посланы за девочкой. По распоряжению мэра по всем окружающим город дорогам была выслана конная погоня. Так же в городе специальными отрядами стражей проверялись дома соседей, друзей и знакомых предателя. В общем, все места, где могла укрыться маленькая девочка. Всадники сами не очень надеялись, что встретят на дороге маленькую беглянку.
  - Если честно, я не верю, что девочка могла бы пройти такое большое расстояние, - говорил товарищам один из всадников. Это был мужчина лет сорока с мягкими, доброжелательными чертами лица. Его простодушие буквально отражалось во всем, что бы он ни делал. Он всегда говорил начистоту, и всегда любил рассуждать вслух, за что ему часто приходилось расплачиваться. Его не раз штрафовали за вольнодумство. Да и на звании это хорошо сказывалось. Тем не менее, он не мог избавиться от своей привычки, и продолжал: - Ей всего десять лет. Даже если бы она вышла с самого утра, до сюда ей все равно не добраться.
  - Опять ты со своими рассуждениями, - ответил второй страж. - Она вообще могла поехать на лошади.
  - Ну, тогда мы ее никак не сможем догнать. За такое время можно вообще выехать за пределы графства Оннейского. Если честно, я считаю эту погоню глупой затеей.
  - Глупой, не глупой - не нам решать. У нас есть приказ, правда Бен? - обратился он к третьему всаднику. И получив вместо ответа утвердительный кивок, продолжил: - Я все никак не могу поверить, что командиром нашего отряда выбрал тебя. Чем ты так отличился? У нас с тобой одинаковое звание.
  - Таково было желание командира Кемфена, - с насмешкой ответил Бен. - Ты же видел, я сам не просился.
  Бен был сейчас словно довольный ребенок. Он не особо рвался к власти, в отличие от своего товарища Клемфа, но ему польстило такое назначение. И он сейчас ехал, высокомерно подняв нос. Он был человеком очень ответственным и исполнительным. За это, вероятно, и был поставлен командиром маленькой группки в три человека. Клемф же был одной из тех наглых личностей, которые всегда считают себя лучшими, и идут напролом, чтобы получить власть над окружающими. Его глубоко задевало то, что не он был избран командиром этого маленького отряда.
  - Ну конечно, можешь не рассказывать. Вы, наверное, уже давно сговорились с ним за моей спиной.
  - Да когда я мог успеть? Тем более, это ведь формальная должность. За нее прибавки к жалованию не дадут.
  - Мне все равно, - заключил Клемф.
  - Если честно, зря вы спорите, - пришел на выручку Бену товарищ. - Когда мы вернемся ни с чем в город, мы снова будем в подчинении у Кемфена. И он даже не вспомнит, что кто-то из нас был главным на этом задании.
  - Лучше заткнись, "Если Честно"! - оборвал его Клемф.
  - Я тебе сто раз говорил, не называй меня так! - вскипел тот. - Меня зовут Моллиас.
  Но товарищ лишь от души расхохотался. Ему было приятно подначивать Моллиаса его же словами-паразитами. И если бы всадники не увлеклись разговорами, они бы без сомнения заметили бы лежащую в зеленой траве девочку в так хорошо выделяющемся платье. Кристиан старался выбирать для дочери только яркие цвета. По его мнению, они поднимали настроение.
  После того, как всадники проехали по извилистой тропке в двухстах метрах от искомой добычи и углубились вновь в лесную чащу, Алиса поднялась с земли. От волнения ее сердце чуть не выпрыгивало из груди. Да, сейчас она хотела жить. Хотела, как никогда. Подобрав мешочек со шкатулкой, она пошла к святилищу в том направлении, куда ей указывал рыцарь. От волнения девочка даже забыла, что хотела есть.
  Нужно было торопиться. Солнце, хоть и было еще высоко, но все же начинало уже скатываться вниз. А, по словам рыцаря, святилище находилось довольно далеко. Тем более, нужно было держаться немного в стороне от дороги, ведь проехавший отряд мог в любую минуту вернуться. Пройдя быстрым шагом отрезок дороги, отделяющий ее от леса, она свернула немного левее, и пошла сквозь бурелом рядом с наезженной тропкой. И хоть идти меж деревьев было довольно сложно, она не могла рисковать, свернув на дорогу. Густые ветви деревьев порой сплетались в одну сплошную зеленую стену, как будто старались сломить ее заново обретенную волю к жизни. Но маленькая путница, стиснув зубы, с невероятным упорством продолжала двигаться вперед. Она должна была выдержать это испытание, чтобы разобраться во всем. Что заставило отца совершить убийство? Откуда у него взялось это письмо? Почему он ей ничего не говорил? Как жалела она сейчас, что не попросила командира прочитать вслух злосчастное письмо. Знать бы, что в нем написано. Возможно, что-то бы и прояснилось. Но сейчас у нее были лишь вопросы и ни намека на ответы. Но в одном она не сомневалась: все это не без участия загадочного человека, назвавшего себя другом.
  Поглощенная своими мыслями, она шла довольно долго, не замечая ни усталости, ни голода. Вдруг до нее донесся цокот копыт. По звуку она легко определила, что скакала лишь одна лошадь. И эта лошадь ехала от города в ту сторону, куда она направлялась. Но, к несчастью, углубившись в свои мысли, девочка слишком далеко отошла от дороги. Так что ей совершенно не было видно проезжающего путника сквозь густую стену листвы. Возможно, он смог бы ее подвезти, но она побоялась кричать. А если это еще один стражник? Пока Алиса пробиралась к дороге, путник уже успел проехать и скрыться за поворотом извилистой дороги. Ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Но только теперь она уже старалась держать дорогу в зоне видимости.
  Совсем обессилив, девочка решила немного отдохнуть и перекусить. Солнце уже почти опустилось, и Алису начали атаковать комары. Из-за этих проклятых кровососов долго сидеть на одном месте было просто невозможно. Она наспех поела вяленого мяса и вынуждена была продолжить свой путь. Пробираться сквозь заросли было довольно сложно, но она не теряла надежды. Вскоре беглянка увидела развилку. От дороги, вдоль которой она двигалась, отходила еще одна тропка. Алиса вспомнила, как рыцарь говорил ей свернуть на повороте налево. "Теперь осталось недалеко", - подумала девочка. Но не успела она подойти к дороге, как до нее донесся топот копыт. Кто-то двигался с юга навстречу маленькой путнице. Она быстро оглянулась в поисках укрытия, и нырнула в небольшую канавку, находящуюся под корнями огромного дерева. Высунув голову из своего укрытия, она могла видеть все, что происходило на дороге, в то время как ее желтое платье было надежно спрятано от взоров. По дороге проехали трое стражников, которых она видела возле казарм. Затем они повернули на ведущую к городу тропу и очень быстро скрылись за поворотом.
  Это очень обрадовало девочку. Теперь она могла идти по дороге и не бояться быть пойманной. Двигаться по дороге было намного легче, и Алиса теперь шла намного быстрее. Солнце уже зашло за горизонт, и лес быстро погружался во тьму. Надоедливые комары не давали покоя. И сколько девочка не отмахивалась, она все равно кусали ее и без того обескровленное от горя и усталости тело. Алисе приходилось и раньше бывать посреди леса ночью, но всякий раз с ней рядом был отец, который защищал и оберегал свою дочь. Рядом с Кристианом она ничего не боялась. Но сейчас девочка была абсолютно одна, и страх овладел ей. Скрип деревьев, качающихся под дуновеньем легкого ветерка, казался чьим-то жалобным стоном. Шелест листьев был похож на крадущиеся шаги сотен монстров, которые уже окружили девочку и только ждут подходящего момента, чтобы напасть. Страх, овладевший Алисой, превратился в настоящий ужас. Теперь она уже не шла, она бежала. Бежала от крика ночных птиц, от ветки дерева, по форме напоминающей образ чудовища, даже от шума собственных шагов. Каждый звук в этой непроглядной тьме в ее воображении исходил от кровожадного монстра. В конец обессилив, она просто остановилась, закрыла глаза и заплакала. Но сколько она ни ждала печальной участи, никто на нее так и не нападал. Лишь комары продолжали докучать бедняжке.
  Было уже за полночь. Алиса собрала все силы, и продолжила путь. Ноги болели от усталости, а все тело трясло от холода. В эту пору года ночи не были холодными, но ей почему-то казалось совсем наоборот. Она не могла согреться. Но, не смотря ни на что, отважная путница продолжала идти. Ей уже казалось, что дорога никогда не кончится, как вдруг впереди появился просвет. Лес расступался, и начиналось поле. Освещенное лунным светом оно выглядело словно волшебное. А вдалеке виднелось огромное здание.
  "Неужели дошла?" - подумала Алиса. Сомнений быть не могло, там было святилище. От радости она даже забыла об усталости. Ей хотелось бежать. Быстрее, ведь там был долгожданный отдых. Но сделав небольшой рывок, ноги под ней чуть не подкосились. Девочка поняла, что сил для бега уже нет, и она была вынуждена остановиться. Так, медленно, но верно, она подошла к святилищу. Из окна был виден небольшой огонек. Лишь одна свеча освещала этот храм. А это значит, что в святилище кто-то был. Шатаясь от усталости, Алиса подошла к дверям храма и постучалась. За дверью послышались шаги. Все опасения были позади. Вот он момент, которого она так ждала. Массивная дверь со скрипом отворилась. Девочка ожидала увидеть священника, но от того что предстало ее взору тело просто остолбенело. На лице запечатлелась гримаса ужаса, она вскрикнула и упала на землю, потеряв сознание.
  
  
  
  Глава 36
  
  
  
  После обеда Оррекс застал мальчика все так же четко выполняющим его приказ. Правда, бежал он, еле волоча ноги.
  - А ну живее, недоразвитый! - Крикнул рыцарь вслед. - Если бы за тобой гнался цербер, ты бы быстрее шевелил культяпками!
  Саша со злостью подумал, что если бы за Оррексом гнался цербер, то тот бы такую кучу в штаны наложил, что даже унести бы не смог. Но вслух он ничего не сказал. Лучшим решением для него было проглотить обиду и продолжить бежать, чуть прибавив темп.
  - Сейчас мы посмотрим, чего ты стоишь, - продолжал Оррекс. - Через десять минут начало тренировки. Можешь сбегать в столовую пообедать, если успеешь. И не смей опоздать!
  Услышав это, Саша стремглав понесся в столовую. А вслед ему доносились насмешки со стороны ребят, которые только начали медленно подтягиваться к тренировочной площадке.
  - Глянь, как бежит!
  - Ему как будто пятки ошпарили!
  - Проголодался бедненький?!
  Все эти реплики летели мимо. Саша ничего не слушал. Ровно две минуты ему потребовалось, чтобы добежать до столовой. Еле-еле переводя дыхание, он попросил у раздатчика свою порцию.
  - Откуда ты вынырнул, мальчик? - спросил раздатчик. - Я уже все кастрюли спрятал.
  - Пожалуйста, я очень голоден! - взмолился Саша. - Через десять минут мне нужно быть на площадке.
  Раздатчик быстро открыл огромный чан, налил в тарелку остывший суп, затем принялся накладывать кашу. Не отходя от него, Александр быстро стал черпать ложкой. Он еще никогда так быстро не ел. Даже в тот злопамятный день, когда отец пожарил ему яичницу, и он быстро пытался закинуть ее в рот, чтобы избавиться от неприятного общества родителя. Сейчас он даже радовался, что суп успел остыть. Иначе он не смог бы есть так быстро. После супа изголодавшийся накинулся на кашу, но доесть ее уже не успел. Через окно, выходящее на площадку, мальчик увидел Оррекса, который давал команду готовиться к тренировкам, а это значило, что через три минуты все должны быть уже в строю. Жалостным взглядом Саша посмотрел на стоявший перед ним на столике компот с булочкой, и побежал на площадку. Хоть он съел и не слишком много, но сразу после еды бежать было довольно тяжело. Тем не менее, он успел встать в строй вовремя. Оррекс лишь с огорчением посмотрел на него и продолжил тренировку. Пока рыцарь давал задания другим группам, Розмар повернулся к Саше и сказал:
  - Не печалься, друг. У нас в конюшне тоже были хилые жеребцы, которых отец постоянно бил. И очень часто из них потом вырастали самые быстрые скакуны.
  От этих слов на душе у Александра сразу стало радостно. И даже не столько от того, что его сравнили с хилым жеребцом, сколько от того, что за все пребывание в казармах его впервые назвали другом.
  - А вас четверых, - обратился Оррекс к Саше, Грогу, Розмару и Тиму, - сегодня ждет урок фехтования. Но прежде, чем чему-то учить, я посмотрю, чего вы стоите.
  И он указал им на груду тренировочных мечей из дерева, дожидающихся своего часа. Ребята с радостными вскриками побежали к оружию. Силовые тренировки уже успели надоесть, и каждому не терпелось показать, на что он способен в настоящем бою. Саша еще ни разу не дрался на мечах. Разве что в далеком-далеком детстве с друзьями, воображая, что палка - это настоящий рыцарский меч. Вот только поединком это нельзя было назвать. Ведь всего один сильный удар, и соперник весь в слезах бежал к маме жаловаться. Ну, а бой с Генрихом - это вообще нельзя было назвать боем. Скорее издевательство над бедным мальчиком. Сейчас же он покажет, на что способен. Подойдя к груде деревянного оружия, парни начали выбирать себе мечи. Все они были разные. Там были и короткие, и длинные, и кривые и с ровными клинками, и тяжелые, и из легких пород древесины. Каждый мог выбрать меч под свою руку.
  - Вот это я понимаю, - радостным голосом проговорил Тим. - Сейчас я буду всех косить, как траву в поле.
  - И не надейся, - с усмешкой ответил Грог. - Если попадешься мене, то к тебе самому придет костлявая с косой.
  Ребята принялись выбирать себе оружие. От этого выбора многое зависело. Это оружие, хоть и тренировочное, сопровождало обучающихся на протяжении всех тренировок вплоть до того момента, когда им уже выдадут настоящие, железные клинки. Саша отнесся к выбору довольно серьезно. Ему нравились длинные, прямые мечи. Но все они были довольно увесистые, так что ему сложно было держать такой меч. И он взял немного укороченный и довольно легкий клинок. Заточенное с двух сторон дерево было точной копией настоящего лезвия. С таким оружием он мог биться без устали довольно долго. Саша решил попробовать его на прочность. Положив на колено, он попытался переломать пополам деревянный клинок. Но тот не поддавался.
  - Я тебе голову переломаю, если ты хоть один меч испортишь! - с негодованием крикнул ему Оррекс.
  Саша уже проверил все, что хотел, и поэтому покорно отошел со своим мечем в сторону. Грог выбрал длинный двуручный меч из тяжелой породы дерева. Его огромные мускулы позволяли держать этот меч, словно небольшой клинок, но Саша знал, что сам он с таким мечем через пять минут боя уже язык бы на плечо повесил. И хоть этот меч держать было довольно сложно, он обладал сокрушительной силой. Удар Грога просто невозможно было блокировать легким клинком, который выбрал Александр. Тим взял кривую саблю больше похожую на огромный серп. Удары этой сабли были очень быстры, но их сила оставляла желать лучшего. Выбор Розмара пал на широкий ятаган с зазубринами на обратной стороне. Он тоже был с кривым лезвием, но зато более массивным. Это позволяло наносить более сильные удары, чем саблей или клинком Саши.
  После того, как все определились, Оррекс стал думать, как бы распределить ребят по парам. Сперва он хотел поставить Сашу против могучего Грога, но тот относился к мальчику с жалостью. А бой, в котором один противник жалеет другого, несправедлив и совершенно не зрелищен. И тогда он вспомнил, кто из троих парней относился к Александру с неприязнью. "Он-то настучит этому недоделку по бокам", - подумал рыцарь, и на его лице появилась злобная улыбка.
  - Так, так. Вижу, вы нашли оружие по вкусу. А теперь посмотрим, на что вы способны. Ты, здоровяк, будешь против этого малого, - проговорил он, указывая на Розмара. У Грога было в подчинении двадцать групп по четыре человека, так что он не сильно старался утруждать свою память именами. И все же из всего многообразия подростков, Саша был его любимым объектом для издевок. Так что этой группе он всегда уделял наибольшее внимание.
  Грог сделал пару шагов, чтобы отойти на порядочное расстояние от противника, и встал в стойку. Меч он держал над головой, как бы уже замахнувшись для косого удара справа. Розмар же держал свой ятаган в одной руке. Как он жалел, что в груде деревянных мечей не было ни одного щита. Это бы уравняло шансы. Но, увы, мастерству владения щитом учили только после двух лет обучения. Считалось, что молодым рекрутам слишком тяжело было концентрировать внимание одновременно и на атакующих ударах меча, и на защитных движениях щита. Но времени грустить по этому поводу не было. Как только обладатель ятагана встал напротив соперника, тот принялся атаковать. Он нанес совершенно предсказуемый удар справа наискось. Розмар сам понимал, что удары тяжелого двуручного меча ятаганом не сблокировать и уже заранее готовился увернуться. Когда меч Грога начал свое движение, он пригнулся, поднырнул под меч и сам с размаху ударил в левый бок соперника своим ятаганом. Но тот видел всю опасность своего положения. Напрягая все мышцы, здоровяк резко вывернул кисти рук в другую сторону и потянул ручку своего меча вверх. Будь этот меч железным, ему вряд ли хватило бы сил на такой маневр, но деревянный меч просто порхал в его жилистых руках. Повинуясь воле хозяина, меч поднялся в вертикальное положение острием вниз, надежно защищая его левый бок от косого удара ятагана. Розмар бил со всей силы, но не смог пробить защиту, поставленную тяжелым двуручным мечом. Сблокировав удар, Грог рванулся к сопернику и стремительным ударом правого плеча сбил его с ног. Оказавшись на земле, сын конюха попытался вскочить на ноги, но мощный удар двуручного меча сверху вниз прервал его попытки. Грог успел остановить меч в нескольких сантиметрах от груди поднимающегося соперника.
  - Отличный бой! - воскликнул Оррекс. - Ты далеко пойдешь юноша.
  Грог почтительно склонил голову и подал руку поднимающемуся сопернику.
  - Ну, теперь твоя очередь недоразвитый, - обратился рыцарь к Александру.
  Саша вышел туда, где только что сражалась первая пара. Тим тоже вышел, и встал напротив соперника. Легкая улыбка скользила на его лице. Он медленно и зловеще водил саблей в воздухе. Саша стоял и всматривался в противника. Он помнил правило, которое слышал много раз в разных фильмах: чтобы победить противника, нужно сначала его хорошо изучить. И он ловил взглядом каждое движение Тима. Соперники медленно начали сходиться. Заядлый игрок в компьютерные игры вспомнил приемы из "Руны", одной из лучших игр по боям на мечах, которую он только знал. Ему всегда хотелось повторить прием, когда персонаж с прыжка в развороте кривым мечом рубил голову противника. "Я смогу это сделать, - думал мальчик. - Нужно только подобрать время, когда Тим подойдет поближе. Тогда уже никто не сможет называть меня недоразвитым". И как только Тим подошел на расстояние в три шага, Саша прыгнул к нему навстречу и начал свой смертоносный разворот в воздухе. Но Тим лишь отпрыгнул назад, и когда клинок Александра вспорол воздух, он сделал прямой выпад и ткнул своей саблей прямо в правый бок через чур сильно развернувшегося противника. Доспех рыцаря закрывал лишь грудь и спину, но оставлял бока абсолютно неприкрытыми. Тупой конец сабли ткнул Сашу прямо между ребер. Мальчик взвыл от боли, и повалился на землю. А Оррекс тем временем довольно усмехнулся. Но эта усмешка тут же слетела с его лица, и он обратился к Тиму.
  - Как твое имя?
  - Тим, - ответил парень, предвкушая похвалу.
  - Ты бездарь! Что это был за удар?
  Ничего не понимая, парень принялся оправдываться.
  - Но что я же выиграл бой! Я его заколол.
  - Вот именно, ты его заколол. Посмотри, что за меч ты себе выбрал.
  Тим с недоумением посмотрел на свою саблю.
  - Эта сабля для того, чтобы резать и рубить, - продолжал отчитывать парня Оррекс. Если ты будешь ей колоть и наткнешься на прочный доспех, ты сломаешь свою саблю. Ты хоть знаешь, что значит сломать в бою оружие?!
  - Умереть? - предположил Тим.
  - Умереть, - передразнил его рыцарь жалким голосом. - Да можешь сдохнуть хоть сейчас! Сломав клинок, ты подставишь своих товарищей, которые рассчитывают на твою помощь. Еще раз увижу, что ты кого-то заколол этой саблей, я сам тебя заколю, недоносок! А теперь повторить бой!
  Лицо Тима перекосилось от ненависти. Он посмотрел на своего соперника, который только начал подниматься на ноги и все еще с болезненной гримасой сжимал свой бок.
  - Давай, недоразвитый, поднимайся! Я в тебя верю! - с издевкой подбадривал парня Оррекс.
  Саша встал, поднял свой клинок с земли и вновь встал в боевую стойку. Удар Тима полностью отбил желание повторять эффектные трюки из дешевых фильмов или компьютерных игр. Теперь он решил сразу кинуться в бой и рубить, рубить, рубить до тех пор, пока соперник не упадет. И он кинулся в бой. Первый удар он нанес справа наискось. Тим отпрыгнул назад, и удар прошел мимо. Но вместо того, чтобы сделать шаг назад, он как обезумевший берсерк сделал еще один шаг вперед, и рубанул с другой стороны. Его меч описал восьмерку, и ушел снова в исходное положение. Тим, похоже, уловил в его взгляде безумное стремление нападать, забывая о защите, и был полностью готов. После первого прыжка назад, он сделал еще один, а затем, как только второй удар Сашиного клинка пролетел мимо, он резко шагнул вперед, поднимая свою кривую саблю лезвием к горлу товарища. В это время Саша делал следующий шаг вперед, на сей раз, замахиваясь сверху. Но подошедший вплотную Тим не дал мальчику закончить этот замах. Он ловко схватился свободной рукой за запястье противника, а вскинутой саблей резанул по горлу Саши. Тот почувствовал резкую боль. Исход поединка для всех уже был ясен. Саша во второй раз был убит. Крови не было, но на его горле осталась красная полоса, словно там кто-то долго тер тупым предметом.
  - Вот это бой! - Довольно воскликнул Оррекс. - А теперь все четверо идите к Генриху. Он покажет вам, как следует сражаться.
  И все четверо пошли в специально оборудованный тренировочный зал, где Генрих учил владению оружием.
  
  
  
  Глава 37
  
  
  
  Несмотря на все слухи, волнения и трагическое событие, город продолжал жить своей жизнью. Улицы все так же были переполнены прохожими, туда-сюда проезжали телеги, обозы и просто всадники, без дела шатались солдаты королевской армии. Из-за загроможденности улиц небольшой отряд, посланный на поиски Торисара, был вынужден заметно снизить свою скорость. Кэрн хотел было поехать первым, чтобы указывать дорогу, но командир стражников остановил его. Это был суровый и черствый по своей натуре человек, по имени Гелон. Обладая железным характером, он мог организовать любой отряд, и вести к поставленной цели, не смотря ни на что. Именно за это его и ценил Веннон. Он был единственным, кому начальник тюрьмы никогда не снижал жалования. Очень быстро командир дослужился до звания капитана и начал подминать под себя всех тюремных стражников. Со временем его слова имели, пожалуй, даже большую власть, чем приказы тюремщика. Когда Веннон понял, какую змею пригрел на груди, было уже поздно. Капитан никогда не вмешивался в дела своего начальника, и не отдавал приказов, которые бы не соответствовали интересам истинного хозяина тюрьмы. Это позволяло двум командирам ужиться вместе. И теперь Веннон поручил ему очень важную миссию, с которой не мог бы справиться ни один другой стражник тюрьмы.
  По приказу Гелона, перед заключенным и его товарищем ехали двое стражников. Еще двое должны были ехать по бокам. Остальные шестеро сзади. Именно в таком порядке и подвигался отряд, чтобы исключить любую возможность побега. Кэрн вел всех этих людей к своему дому.
  Приехав на место, чемпион первым спешился и направился к двери своего дома, но услышал резкий окрик капитана:
  - Стоять! Мои люди войдут первыми.
  Двое стражников пошли впереди. За ними двигались в том же порядке все остальные. Кэрн вспомнил, что ключи от кабинета забрали при обыске, когда сажали его в камеру.
  - Черт побери, - проворчал он. - Теперь придется двери ломать.
  - В этом нет необходимости, - ответил один из двух стражников, шедших в первом ряду, указывая на сломанный замок во входной двери.
  Кэрн с изумлением посмотрел на следы взлома.
  - Бернард!!! - закричал он во всю глотку, и тут же почувствовал мощный удар по плечу. Сзади шел Гелон, и отрицательно покачал головой.
  - Даже не думай, - хладнокровно заговорил он. - Если ты что-то замышляешь, я тебя убью быстрее, чем ты сможешь удрать.
  - Я хочу узнать, какого дьявола моя дверь сломана, - ответил заключенный.
  На зов хозяина вышел здоровенный мужчина, и при виде отряда стражников встал в нерешительности.
  - Что здесь случилось, черт побери? - спросил слугу Кэрн.
  - Это вы, Ваша Светлость? - ответил тот с облегчением. - Я вас сразу и не увидел. Думал опять пришли с обыском.
  - Какой к черту обыск? Кто сломал мою дверь?
  - Отряд королевских войск, по приказу нового главнокомандующего. Они забрали все плащи и накидки в доме.
  "А старик не терял времени, - подумал Кэрн. - Не успел он оклематься от падения, как тут же спелся с Мартином. Черт побери, как я мог тогда его упустить?"
  - Я знаю, что они искали, - сказал он вслух. - Скорее в мой кабинет!
  И он снова, повинуясь своей неукротимой энергии, рванулся вперед к лестнице, но тут же был остановлен тяжелой ругой капитана.
  - Не так быстро! - проговорил тот и дал знак стражам идти первыми. - Говори, куда идти.
  - Наверх по лестнице, затем по коридору и правая дверь.
  Отряд не спеша тронулся. Как и ожидалось, кабинет тоже был взломан. Сундук, в котором лежал плащ отрешения, стоял открытым, и плаща там уже не было. Порывшись в нем, хозяин дома достал из потайного выреза в стенке сундука небольшой кинжал и незаметно сунул его в рукав своей рубахи.
  - Что с артефактом? - спросил Гелон.
  - Плаща нет, - ответил хозяин дома. - Придется так ехать к старику.
  Командир утвердительно кивнул.
  - Куда теперь ехать?
  - К северным воротам.
  Капитан дал приказ возвращаться к лошадям. Отряд продолжил свой путь в том же порядке. Двое стражников расчищали дорогу, окрикивая зазевавшихся прохожих, стоявших на пути. Кэрн знал, что поймать мага будет не просто. Хотя, он надеялся совсем не поймать старика. Он желал убить его при первой же возможности. И заготовленный для этой цели кинжал уже приятно грел ему руку.
  А Крисс тем временем погрузился в раздумья. Его проницательный ум сейчас работал медленно, заторможено. Голова гудела, мысли путались, но он все так же упорно старался проникнуть во все замыслы едущих рядом людей. Какое-то странное предчувствие овладело его разумом. Он должен был сейчас во всем разобраться.
  "Кэрн ненавидит старика - это ясно, как день, - рассуждал в мыслях Крисс. - Ведь именно старик кинул его за решетку. Но вот как они оказались знакомы? Всеми уважаемый чемпион знается с магом. А не был ли воин с ним заодно?" Только сейчас эта мысль осенила голову оруженосца. Он с ненавистью посмотрел на едущего рядом Тернера, и скулы его сжались. "Ничего, я похлопочу, чтобы тебя вздернули после того, как старая мразь будет уже на том свете, - продолжал думать Крисс. - Ты не уйдешь от смертной казни, и никакие артефакты тебе не помогут, предатель. Уж поверь, я буду следить в оба. Но что же с артефактом? Кэрн сказал, что плаща нет. И слуга говорил, что отряд королевских воинов изъял из дома все плащи и накидки. Значит, новый герой направил войско в дом Кэрна изъять единственный артефакт, с помощью которого можно поймать мага. Неужели, они со стариком заодно? Нет, не может быть!" При этих мыслях лицо Крисса исказила гримаса мучения. От досады он ударил себя кулаком по лбу.
  - Что с тобой, воин? - спросил Гелон. - Неужели струсил?
  - Скорее ты струсишь, щенок, - огрызнулся оруженосец.
  Тем временем отряд пробрался по небольшим улочкам и выехал на широкую мостовую. Здесь уже можно было ехать быстрее, и капитан приказал ускориться.
  "Слюнтяй! Я бы ему показал, кто из нас струсил! - продолжал мысленно возмущаться Крисс. Замечание командира вывело его из себя. - Да я бы десять таких магов голыми руками бы задушил. Струсил! Струсил. Артефакта нет. Мы едем навстречу к магу, который только что запросто убил охранника и исчез. Стражники боялись просто посмотреть в его пустую камеру. Почему сейчас никто из них не боится? Эти люди не похожи на тех, кто готов без сомнений отдать жизнь по приказу командира. Все это довольно странно".
  Так в раздумьях Крисс не заметил, как они проехали полгорода. Так же он не заметил, как, не доехав до северных ворот, капитан приказал свернуть вправо. Его одурманенный мозг упустил из виду, как заключенный с недоумением начал возмущаться, за что и был награжден тычком одного из стражников в спину. Кэрн же, в отличие от своего спутника, смотрел в оба, и все время был на стороже. От его взгляда не ускользнул маневр Гелона, который перестроился и занял теперь место около Крисса. И этот факт весьма насторожил чемпиона. А отряд неумолимо продолжал двигаться, только уже по маршруту, указываемому капитаном.
  Крисс так и не успел разгадать планов капитана. Он вдруг услышал команду "Сворачивай налево!", и отвлекся от своих мыслей. Ему показалось странным, что не Кэрн указывает дорогу. Всадники свернули налево. Это была небольшая узкая улочка близ городских стен. Одна из тех, на которых не было ни торговых лавок, ни сапожников, ни портных. Только жилые домики, откуда утром горожане отправлялись на заработок, а к вечеру возвращались к семье. И лишь изредка шатающиеся без дела мальчишки пробегали тут днем, надеясь чем-то себя развлечь. Но и те, не находя здесь ничего интересного, отправлялись гулять ближе к центру. Сейчас улица была безлюдна.
  - Куда мы едем? - спросил у капитана Крисс, повернувшись по привычке к стражнику позади Кэрна. И тут он с удивлением обнаружил, что Гелон едет рядом с ним.
  - Мы едем во-о-он туда, - указывая вперед пальцем, ответил Гелон.
  Оруженосец посмотрел в ту сторону, куда указывал капитан, и вдруг почувствовал, как острый нож вонзился ему между ребер. От резкой боли в голове все закружилось. Руки лихорадочно рванули поводья на себя, и его лошадь встала на дыбы. Раненый всадник вывалился из седла на землю. Кэрн уже давно ждал чего-то подобного, как только командир отряда распорядился поменять курс. Свой нож он держал наготове, и как только лошадь Крисса поднялась, воин понял, что действовать нужно именно сейчас. За долю секунды он выхватил из рукава клинок, и воткнул его в круп лошади, бегущей впереди. Обезумев от боли, лошадь рванула вперед. И как не старался стражник ее усмирить, она неслась как бешеная. Тут же Кэрн подстегнул свою клячу, и та понеслась со всей своей прыти в открывшийся проход.
  - Поймать его! - крикнул Гелон своим подчиненным.
  Следом за беглецом помчалась погоня из восьми стражников. Один лишь Гелон остался на месте и со злостью смотрел вслед воинам.
  - Безмозглые гоблины, - пробормотал он себе под нос. - Ну как можно было его упустить? Ничего, скоро они ответят за свою оплошность, порази их молния титанов.
  Крисс лежал на земле и хватал ртом воздух. Из раны текла темно-красная кровь, и он тщетно пытался зажать ее ослабевшими руками. Генон спешился, и подошел к своей жертве. Оглядев смертельно раненого, он снял с пояса мешочек с монетами.
  - Кажется, тебе это уже не понадобится.
  И поднимаясь, капитан услышал слабый голос.
  - За что? - из последних сил спросил раненый.
  - За что? - с усмешкой повторил его вопрос капитан. - Да за то, что у тебя мозгов меньше, чем у железного голема. Неужели ты думал, что мы и вправду поехали бы ловить старика, который может щелчком пальцев поджарить нас на месте? Мне нужны были лишь две вещи: артефакт и твой кошелек. Жаль только артефакт нам не достался. Но это лучше, чем ничего.
  Убийца демонстративно повертел в руке кожаным кошельком.
  - Ладно, мне некогда. Не переживай, за эти деньги я выпью за твое здоровье.
  Подумав он добавил:
  - Или за упокой.
  После этого он рассмеялся, довольный удачной шуткой, вскочил в седло, и поскакал в ту сторону, куда бежал заключенный.
  
  
  
  Глава 38
  
  
  
  Появление посреди улицы старика вместе с незнакомой девушкой вызвало огромный интерес у прохожих. Но, не смотря на это, никто даже не думал мешать необычным путникам спокойно уйти. После того, как маг продемонстрировал свою силу, Мэри стала испытывать страх перед тем, кого еще полтора часа назад жестоко избивала. Теперь же она даже подумать не могла о том, чтобы ослушаться своего "спасителя". Она безропотно шла за ним, не задавая вопросов. Так они подошли к обветшалой хижине, стоявшей отдельно от аккуратных каменных домиков. У женщины сразу возникло странное отвращение к этому жилищу, хотя внешне в нем не было ничего, что было бы неприятно глазу. Старик вошел в дом, а Мэри так и осталась стоять у порога. Она была бы и рада последовать за магом, но чем ближе она подходила к странной хижине, тем страшнее ей становилось. Она сама не понимала, чего она боялась, но ступить на порог просто не хватало духу. В нерешительности она простояла несколько минут, пока старик не вышел наружу. Лицо его выражало полное удовлетворение, а в руках была сума, вид у которой был такой же ветхий, как и у ее владельца.
  - Ты так и не отважилась войти, дитя мое? - с улыбкой произнес старик. - Мне казалось, что ты будешь смелее.
  Женщина не нашла что ответить, но от этого замечания она немного засмущалась. Неприятно было разочаровывать ожидания такого могущественного человека.
  - Я не люблю гостей, - продолжал маг. - Жаль будет покидать этот дом. Я успел к нему привязаться.
  Затем он повернулся, и выпустил огненный шар, от которого дом запылал, как лист бумаги, брошенный на костер. И снова Мэри увидела тусклый зеленоватый свет, исходивший от магического камня на посохе. Старик обернулся к Мэри, и позвал за собой.
  - Пойдем, дитя мое. Нам нужно сделать еще один важный визит. Этот дом тебе придется по вкусу.
  Шли они молча. Никто в городе не обращал на них внимания, хотя на каждом шагу можно было услышать сплетни про загадочного старика, посетившего зал заседаний. Мэри до сих пор не могла поверить в случившееся. За мгновение в ее жизни все перевернулось вверх дном. Еще вчера она прислуживала в доме высокопоставленного господина, и получала огромные деньги за шпионаж. Теперь же ей ничего не остается, как волочиться за нагоняющим ужас стариком, который сам же ее и подставил. Но воспоминание о том, как она его отколошматила в тюремной камере, приятно грело душу. Хоть ее спутник и помог ей выбраться из тюрьмы, она все равно не могла простить ему обман. А теперь ей предстоит сделать для него еще что-то. Но возмущаться в ее положении было крайне неразумным.
  Через час они подошли к огромному особняку, больше похожему на маленький замок. Мэри помнила, что когда-то прохаживалась мимо этого места, и смотрела тогда с дикой завистью на этот дом. Его охраняли не меньше десятка мечников. Даже ворота здесь поражали своей красотой. Железные прутья переплетались самым невероятным образом, создавая диковинные узоры, украшенные золотыми и серебряными бутонами роз. От ворот к дому тянулась широкая мраморная дорожка, пересекающая роскошный дворик. Справа и слева от дорожки росли небольшие декоративные деревца, аккуратно подстриженные садовником. Дальше виднелись клумбы, поражающие красотой и многообразием цветов. Мраморная дорожка переходила в крыльцо с десятком ступенек. Бывшая служанка даже не поверила, что их сюда впустят. Так сильно не вязалась картина этого прекрасного замка с ветхим неопрятным обликом Торисара.
  Пока она любовалась красотами, старик подозвал мечника, сторожившего ворота, и попросил доложить о своем приходе. Через несколько минут к ним вышел лакей, чтобы проводить внутрь. Поднимаясь по мраморным ступеням крыльца, Мэри чувствовала себя королевой. Восторг охватил ее душу. Увидев этот дом впервые, она мечтала хотя бы постоять на этих ступенях. Теперь же ее даже приглашают в дом.
  Проворный слуга быстро взлетел на крыльцо и распахнул перед гостями дверь. Войдя внутрь, те очутились в просторной гостиной. Все здесь просто утопало в роскоши. Стены были украшены мраморными статуями. Предметы мебели блестели от позолоты. Мэри обратила внимание на огромную картину, висевшую над камином. Там был изображен какой-то мужик с важным видом. Внешность его скорее отталкивала людей, чем привлекала. Гостья была далека от политики и не могла узнать в этом человеке величайшего героя и богатейшего человека в Эрафии, графа Риккли. "Фи, в таком шикарном доме картина какого-то урода, - подумала она. - На этом месте намного лучше смотрелся бы мой портрет". Затем ее взгляд перешел на шторы. Они были выполнены из черного бархата с маленькими золотыми вкраплениями. И когда смотришь на них в свете десятков свеч, возникало впечатление, словно смотришь в звездное небо. Блеск золота завораживал привыкший к нищете взгляд девушки. Раньше она считала дом Стеттера самым шикарным в мире. Теперь же, по сравнению с этим особняком, дом графа перешел в разряд жилищ для нищих.
  Пока женщина разглядывала убранство гостиной, на пороге появился сам хозяин. Это был новоизбранный главнокомандующий королевской армии.
  - Прошу вас, располагайтесь, - прервал он созерцание гостьи своим нежным голосом.
  Утопая по щиколотку в мягком ковре, гости прошли в центр гостиной, где стоял золотой столик и шесть шикарных кресел с золотыми подлокотниками. Старик сел в кресло, стоявшее ближе к нему. Это было одиноко стоящее кресло в торце стола. Все это время он не выпускал посох из рук. Мэри села подле него с правой стороны. Такое кресло она бы не купила, даже если бы копила на него десять своих жизней. Сам же хозяин сел напротив старика. Затем он перевел взгляд на гостью и мило улыбнулся, любуясь ее красивыми чертами лица.
  - Простите мисс, я еще не имел чести с вами познакомиться, - заговорил он.
  - Я Мэри, - ответила та.
  - Да, да. Я видел вас в зале заседаний сегодня, но вы меня, похоже, не помните. Я Мартин Мантеас. Тот, кто обязан вам своей новой должностью.
  При этих словах Мартин встал, взял руку девушки и поднес к своим губам. Та с восхищением отметила, что у него отличные манеры. И тогда в ее голове возникла безрассудная мысль. А что, если влюбить в себя этого Мартина? Тогда весь этот дом будет принадлежать и ей. От таких мыслей у нее даже голова пошла кругом.
  - Если бы вы так самоотверженно не обвинили мерзавца Кэрна, он бы занял мое место.
  Мэри улыбнулась своей фирменной кокетливой улыбкой, так быстро пленяющей похотливых мужчин, и ответила:
  - Я бы не смогла себе простить такой жуткой несправедливости, если бы ваше место занял кто-то другой.
  Мартин, не отрываясь, смотрел на прекрасную особу, затем оторвал от нее взгляд, встал и подошел к двери, ведущей во внутренние комнаты. Из двери выглянул слуга, которому хозяин сказал пару слов, после чего тот вновь скрылся в соседней комнате. Едва Мартин успел занять свое прежнее место, как в комнату вошел тот же слуга с маленькой коробочкой из красного дерева. Монтеас взял коробочку, открыл ее и достал оттуда золотой кулон с огромным алмазом поразительной красоты. Затем он встал и протянул кулон Мэри.
  - Примите это в знак моей благодарности.
  Та просто сияла от счастья. От волнения у нее даже перехватило дух, и все, что она могла произнести - это "спасибо".
  - Позвольте, я помогу вам его надеть.
  И он застегнул защелку у нее на шее. Платье бывшей служанки было довольно простое без выреза. И бриллиант лег как раз поверх грубоватой матери, надежно прикрывающей ее прекрасную грудь. Молчавший все это время старик решил прервать поток любезностей.
  - Сын мой, - обратился он к Мартину, - я бы хотел напомнить о том пустяке, который ты обещал выполнить, став героем.
  - Ну конечно, - ответил тот, возвращаясь на свое место. Он взял со стола колокольчик и позвонил. В комнату вновь вошел слуга. Мартин сказал ему, чтоб тот принес плащи, и слуга удалился.
  - Должен вам признаться, мистер Торисар, - продолжил хозяин, - я вам не верил, когда неделю назад вы заявили, что сможете сделать меня героем. Стеттер надежно занимал свой пост, и не было никаких предпосылок к смене главнокомандующего. А теперь моим приказам подчиняется целая армия. Представляете, я уже успел приобрести книгу заклинаний в гильдии магов. Но магия пока мне дается с огромным трудом.
  Этот разговор прервал вошедший слуга с огромной стопкой аккуратно сложенных плащей. Тут были и мужские плащи, и женские накидки.
  - А вот и то, что вы у меня просили. Я не знал, какой именно плащ вам нужен, поэтому приказал обшарить весь дом Тернера и принести все вещи, которые хоть как-то напоминают плащ.
  Разглядев стопку, старик отыскал в ней плащ отрешения, затем взял свою суму и сложил в нее артефакт.
  - Ты все сделал правильно, сын мой, и я очень доволен твоей работой.
  - В свете последних событий, мне казалось, что вы не скоро меня посетите, - с улыбкой заметил Мартин. - Как вам удалось так быстро выйти на свободу?
  - У меня есть свои секреты, - ответил старик.
  - Я вас решительно не понимаю, мистер Торисар. За этот пост я бы без колебаний отдал бы кучу золота. Скажем десять, нет, двадцать тысяч золотых монет. Это огромная сумма. Вы бы могли купаться в роскоши до конца своих дней.
  Сам же Мартин подумал, что до конца дней этому старику хватит и ста золотых. Не так уж долго ему осталось доживать свой век.
  - И когда вы мне обещали этот пост, сказав, что взамен попросите меня о небольшой услуге, я думал, что вы желаете как-то обогатиться, - продолжал он. - А сегодня утром, когда вы попросили у меня какой-то плащ, я был крайне удивлен.
  - А тебе и не стоит разбираться в прихотях старика, сын мой. Рад, что ты так быстро осваиваешься в новой должности. Я бы тебе посоветовал посетить кузницу и купить баллисту. Скоро тебя ждут ожесточенные сражения.
  С этими словами Торисар поднялся со своего стула, намереваясь идти к выходу. Мэри в нерешительности посмотрела на старика. Как бы она хотела еще остаться с Мартином, поболтать с ним наедине. Еще бы полчаса, проведенных с глазу на глаз, и этот богатей был бы в ее власти. Она это чувствовала. Но правила приличия вынуждали ее последовать за магом. А Мартин тем временем сам поднялся, чтобы проводить гостей, и продолжал непринужденную беседу.
  - Нет, нет, мистер Торисар. Я вовсе не намерен сражаться. Более того, я считаю воинов и главнокомандующих полными глупцами. Они подвергают свою жизнь опасности ради денег, которые я смогу заработать всего лишь продав телегу тканей или обоз с провизией. Нет, эта должность мне нужна совсем не ради построения военной карьеры.
  Старик посмотрел на Мартина удивленным взглядом. Это было лишь притворное удивление, но выглядело все, словно старик не ожидал такого услышать. Мартин секунду колебался. То, что он собирался рассказать, было секретной информацией и не должно разглашаться. Но тщеславие взяло верх, и он решил похвастаться перед стариком. К тому же, кому может рассказать государственную тайну этот старикашка?
  - Дело в том, что граф Стеттер привел сюда целую армию. Тогда я подумал, почему он не уводит свои войска? Здесь никто не нарушает границ. Но граф упорно сидел в этом замке и никуда не собирался уходить. Любопытство взяло верх, и я решил узнать, что ему здесь нужно. У меня много друзей среди министров и придворных Его Величества. Я отправил письмо, и через неделю получил ответ. На самом деле вторую резервную армию перебросили сюда для того, чтобы напасть на Элвейн. Чтобы эта новость не дошла до эльфийских разведчиков, все держалось в строжайшей тайне. Даже сам Стеттер не знал, для чего его сюда отправили. Любой придворный бы отдал половину своего состояния, чтобы быть на месте графа в этом походе. Огромная армия направляется на город, где практически нет гарнизонной армии. Это будет легкой добычей. Элвейн построен как город-склад для золота, добытого гномами в недрах Золотоносного Пика. Там такие сокровища, которые сложно даже представить. И вот вы, мистер Торисар, преподносите мне эту должность на блюдечке. Уверяю вас, боевые подвиги меня не прельщают. Я захвачу золото Элвейна, стану одним из самых богатых людей в королевстве и сразу откажусь от должности героя.
  Мартин самодовольно усмехнулся, ожидая восторженного возгласа старика. Но восторга в его взгляде он почему-то не нашел.
  - Это хороший план, сын мой, - ответил маг. - Но ты не учел всего одну маленькую деталь. Я расскажу историю, которая случилась с моим дедом.
  И старик снова пошел к креслу и занял свое место. Мэри просияла от радости, что еще сможет побыть рядом с Мартином и применить свое мастерство соблазнения. А тот, в свою очередь, почувствовал себя уязвленным и в душе хотел выгнать гостей, которые посмели не восторгаться его гениальными замыслами. Но рамки приличия не давали ему совершить этого, и он сейчас вынужден был сесть и выслушать слова гнусного старика.
  
  
  
  Глава 39
  
  
  
  По одной из широких городских улиц в направлении своего дома двигался торговец. Он ехал на довольно высокой телеге, груженной доверху разноцветными рулонами ткани. Это был мужчина преклонного возраста с веселым, жизнерадостным выражением лица. Его телега дребезжала и подскакивала на мощеной камнями дороге. Старая кляча медленно тянула повозку, и он даже не пытался подгонять свою лошадь. Было видно, что мужчина никуда не спешит, а просто наслаждается дорогой. Настроение у него было превосходное, а когда у него превосходное настроение, он всегда пел песни. Вот и сейчас, сидя на рулонах ткани и держа поводья, он громко напевал свою любимую песенку:
  
  За сто дорог я еду вдаль
  За товаром! За товаром!
  Мне покидать семью не жаль,
  Ведь все недаром! Нет, недаром!
  
   Прохожие глядели на торговца, как на чудака. Но все равно при виде этого беззаботного человека настроение само собой поднималось. И все, на кого смотрел этот добродушный старик, невольно улыбались ему в ответ.
  
  ***
  
  Кэрн гнал своего коня во всю прыть. В переполненном людьми городе скрыться от погони намного проще, нежели убегая по пустынным улицам. Но в то же время, любое препятствие, будь то зазевавшийся прохожий или скачущий навстречу всадник, может в одно мгновение бросить беглеца в руки преследователей. И здесь уже все зависит не столько от скорости и выносливости лошади, сколько от слепой удачи. А лошадь у преследуемого была отнюдь не из лучших. Он всю жизнь провел в боях, разъезжая с копьем на боевом коне, и разбирался в них лучше любого конюха. И уж если Крисс смог заметить, что приведенные для него с Кэрном лошади никуда не годятся, то чемпион - тем более. Но в тюремном дворике выбора ему не предоставили. И сейчас, уходя от погони, он знал, что его лошадь очень скоро выдохнется. Нужно было оторваться как можно быстрее. Поэтому он направился к рынку, где постоянно находилась толпа. Только в таком случае ему могло повезти.
  
  ***
  
  Веселый торговец проезжал по знакомым улицам, и на пути ему встретился старый добрый друг. Из-за постоянного шума на улице приходилось кричать.
  - Эй, Саркул, Здравствуй! Давненько тебя не было видно! - Крикнул он своему приятелю.
  Мужчина остановил лошадь, и ответил товарищу:
  - И тебе доброго здоровья, приятель! Да я за товаром ездил. Видишь, сколько рулонов привез? Все, как один, из лучших эльфийских ниток! И совсем задаром взял.
  - Ого, - позавидовал тот. - А мне приходится старьем приторговывать. Не лучшие времена пошли.
  - Не отчаивайся! Вот продам этот товар, съездим с тобой вместе. Вот ты разживешься на своих лентах! Там их столько, и все пустые медяки стоит!
  - Вот это дело! Договорились! Я буду ждать, Саркул!
  И Саркул поехал дальше. Но из-за кучи повозок, ехавших навстречу, пришлось прижаться к обочине, и ехать почти впритирку со станами домиков. Поехав дальше, он продолжил напевать:
  
  Я загружу в телегу ткань
  По дешевке! По дешевке!
  И вновь обратно утром в рань
  Домой с обновкой! Да, с обновкой!
  
  
  ***
  
  Десять скачущих по улицам города всадников создавали настоящий переполох. Прохожие разбегались в разные стороны, пропуская несущуюся сломя голову группу. А те, кто не успевал отойти с дороги, падали, едва не оказавшись под копытами лошадей. Чем ближе Кэрн подъезжал к рыночной площади, тем больше людей попадалось у него на дороге. Он уже слышал тяжелое хриплое дыхание своей лошади - явный знак того, что скоро она сдаст позиции. А восемь стражников гнались за ним по пятам. Широкую дорогу, по которой ехала сейчас погоня, перекрыла куча столпившихся повозок. И каждый торговец спорил, доказывая, что именно ему следует проезжать первым. Кэрн вовремя увидел, что впереди дороги нет, а сзади его уже настигал отряд преследователей. В последний момент он успел заметить маленький узкий переулочек. Направив в проход свою лошадь, он с облегчением увидел, что этот переулок выводит его на широкую, просторную улицу. Но и там были толпы прохожих, так что ему сейчас предстояло буквально протаптывать себе дорогу. Восемь всадников ехали за ним по пятам, понемногу начиная нагонять Кэрна. В тесном переулке охранникам пришлось перестроиться в колонну, чтобы продолжать преследование.
  
  ***
  
  Саркул так и ехал вдоль домиков, не в силах вывернуть на середину улицы. Но это ему ничуть не мешало наслаждаться поездкой, предвкушая встречу с женой и детьми, которых он не видел уже пару месяцев. Он смотрел, на все веселыми, беззаботными глазами и продолжал напевать свою песенку:
  
  И я продам все без остатка
  Катрине, Эльзе, Нике, Ней.
  Чтоб жить мне сыто и в достатке,
  Одеть обу-у-уть своих детей!
  
  Затягивая последние слова песни, он как раз проезжал мимо маленького, незаметного перекрестка.
  
  ***
  
  Беглец был уже в нескольких десятках метров от конца перекрестка, где виднелся выезд на широкую улицу, как из-за поворота выехала лошадь. Кэрн не стал сбавлять скорость, считая, что лошадь успеет проехать прежде, чем он доскачет до конца. Но вслед за лошадью из-за угла появилась телега с беспечным и радостным торговцем. Первым желанием Кэрна было остановиться. Но в памяти тут же всплыл образ падающего на землю Крисса с кровавой раной на боку. Нет, останавливаться было нельзя. За ним скакала неминуемая смерть. Воин подстегнул свою лошадь, и прижался к гриве. За многие годы службы чемпион научился не только понимать лошадей, но и чувствовать их душу. Изнуренную от долгого бега лошадь, охватил страх при виде препятствия. Кэрн со всей силы сжал ногами бока лошади, как бы напоминая, что он на месте, и снова подстегнул поводьями. Не давая лошади уклониться ни вправо, ни влево, он заставил ее смириться с предстоящим прыжком. Та будто бы забыла о сомнениях и заразилась уверенностью хозяина. Из последних сил она сделала рывок и взлетела в воздух.
  Проезжая мимо перекрестка, торговец заглянул в узкий проход и с ужасом заметил несущуюся прямо на него гурьбу всадников. От неожиданности и страха он пронзительно завопил, но это не помешало надвигающейся лошади прыгнуть. Чтобы не столкнуться с летящей лошадью, он кульнулся на бок и свалился со своей повозки. А всадник выскочил на широкую улицу, даже не задев заднего бортика. Ехавший прямо за Кэрном стражник видел эффектный прыжок беглеца, но последовать за ним не осмелился. Возглавляющий колонну охранник в последний момент натянул поводья. На всем скаку его конь резко затормозил и незадачливый наездник по инерции вылетел из седла прямиком в телегу с шелковыми тканями. Ехавший следом стражник влетел в лошадь первого и тоже оказался в повозке. Так по цепочке через одно мгновение все преследователи оказались в телеге. Чертыхаясь и проклиная бедного купца, они кое-как выбрались из тканей, попортив при этом несколько рулонов. А от Кэрна к этому времени и след простыл.
  Когда беглец понял, что оторвался от преследователей, он осадил лошадь, чтобы она немного отдохнула. Как бы ни была плоха его кобыла, она сумела спасти своего хозяина от неминуемой смерти. Чемпион знал, что о его побеге очень скоро сообщат городской страже. Поэтому нужно было как можно скорее покинуть город. Возвращаться домой за деньгами было слишком рискованно. Там его уже мог ждать капитан, который не стал преследовать беглеца вместе с остальными. Проехав пару кварталов легкой рысцой, Кэрн снова подстегнул свою лошадь, и уже через десять минут был у западных ворот. Без проблем он выехал из города и поскакал по широкому наезженному тракту.
  Спустя пару километров начался лес. Проехав еще немного, он свернул с тракта на лесную дорогу. После поворота, город скрылся за деревьями. Все это время беглец с опаской поглядывал на ворота. Он боялся, что его раскроют слишком быстро и пошлют погоню. Его лошадь не сможет уйти от погони на открытой местности. После того, как он углубился в лес, напряжение спало. А свежий лесной воздух помог воину совершенно успокоиться и обрести умиротворение. Вскоре всадник подъехал к ручью. Тут он остановился, чтобы напоить коня и немного отдохнуть. Будущее представлялось ему в мрачном свете. Случилось то, чего он и боялся. В погоне за властью он потерял все: богатство, положение в обществе, боевую славу. Теперь он никто. Стоит ему назвать свое имя, и его тут же кинут за решетку. Очень скоро за ним пошлют погоню, а соседние города предупредят о его предательстве. Нужно было действовать быстро.
  Кэрн прервал свой отдых и вновь поскакал по лесной дороге. Вскоре он выехал на огромную поляну, где находились казармы. В мыслях снова всплыли те времена, когда он был председателем комиссии. "И чего мне не жилось спокойно?- подумал он. - У меня же было все. Проклятый старик. Черт побери! Это все из-за него. Когда-нибудь я ему глотку вырву, или не быть мне Кэрном Тернером".
  Немного проехав по извилистой дороге, он вновь углубился в лесную чащу. И вновь монотонная, утомительная дорога возбудила в нем воспоминания. Он вспомнил своего погибшего друга. Кристиан отдал свою жизнь, но ради чего? Ради того, чтобы рвущегося к власти воина посадили за решетку? Как это несправедливо. Кэрн пожертвовал всем, что у него было. Даже лучшим другом. Это он должен был занять место Стеттера. И вот это место достается какому-то богатому юнцу, который и пальцем о палец не ударил, чтобы добиться такого положения.
  В раздумьях Тернер доехал до развилки. Дорога шла дальше на запад, и еще одна уходила на юг. Беглец решил, что ему уже нет места в королевстве. Рано или поздно весть о его предательстве распространится по всей Эрафии, и тогда его смогут арестовать в любом месте, где бы он ни находился. С другой стороны дорога на юг вела к эльфам. Уж там-то королевской страже до него не дотянуться. Вот только ехать к эльфам именно сейчас было де очень-то дальновидно. Воин помнил о предстоящем нападении на Элвейн. Мартин уже наверняка готовит армию, которая развяжет войну с эльфийскими землями Ав Риэл. Наверняка армии эльфийских рейнджеров выгонят из своего вечнозеленого царства всех подданных Эрафии. Тогда гонимому в шею беглецу придется вновь оказаться на большой дороге без единого медяка в кармане. Как обычно, из-за жадности министров пострадают ни в чем не повинные торговцы и путешественники. Нет, в эльфийских землях глупо искать приют. Если только...
  На лице Кэрна появилась довольная ухмылка.
  - Да, они меня отвергли, - говорил он сам с собой. - Я мог бы спасти Эрафию, защитив западные границы. Они же решили меня кинуть в тюрьму, как надоевшую игрушку. Черт побери, я отплачу им всем той же монетой! Хотите легкой наживы на Золотоносном Пике? Думаете застать гарнизон гномов врасплох? Не выйдет. Я предупрежу эльфов, чтобы вы обломали свои хищные зубы о каменные стены Элвейна. Вы сделали из меня предателя на родине? Тогда я найду родину среди эльфов.
  Кэрн повернул коня на юг. Еще долго он ехал вдоль леса, и вот впереди показался просвет. Деревья начали редеть, и его взору уже предстала огромная степь. Солнце уже клонилось к закату, и путнику хотелось передохнуть и все еще раз спокойно обдумать. Он очень тщательно изучал карты и помнил, что где-то тут должно быть святилище. Как и предполагал чемпион, дальше по дороге действительно виднелся храм. Но вдруг из-за деревьев его окрикнул грубый мужской голос:
  - Стоять на месте!
  Кэрн резко остановил лошадь и посмотрел на заросли кустарника, откуда донесся голос. Пробираясь сквозь листья оттуда выходил небольшой отряд городской стражи. Беглец остолбенел от такой неожиданности. В мыслях пронеслось одно слово, вызвавшее целую бурю эмоций: "ПОЙМАЛИ!". За мгновение он оценил обстановку и понял, что ему не уйти. Его уставшая, измотанная лошадь не смогла бы добежать до святилища во всю прыть. А ввязываться в драку без оружия против трех мечников - верное самоубийство. И хотя внутри воина все разрывалось от злости и отчаяния, боевая выдержка позволяла ему оставаться внешне абсолютно спокойным.
  - Далеко собрался? - нахально проговорил один из стражей.
  - Да замолчи Клемф! Я здесь главный, и я буду говорить, - вскричал другой страж. - Простите за то, что прерываем ваш путь, но мы должны задать вам несколько вопросов.
  - Ты не говоришь, а мямлишь какую-то чушь. "Я буду говорить", - передразнил товарища Клемф. Затем он скомандовал остановившемуся путнику. - Слезть с коня и приготовиться отвечать на вопросы!
  Кэрн уже успел успокоиться. Эти шуты ничего не знали о его побеге. Здравая логика подсказывала, что если бы они выехали в погоню за ним, то не могли бы оказаться впереди. Но они были без сомнения стражниками Мидлстона. Оставалось только узнать, что же они тут делали. Чемпион слез с коня и вопросительно посмотрел на Клемфа. Он очень хорошо разбирался в людях и понимал, что хоть командир и другой рыцарь, но все равно главный тут именно Клемф.
  - Клемф, что ты творишь? - спросил Бен. - Нам приказано только останавливать и задавать вопросы, а не обращаться с путниками как с преступниками.
  - Да уж. Ну как можно было сделать командиром такого трусишку? Так куда едем?! - обратился стражник к Кэрну.
  - На юг, - ответил Кэрн.
  - Это я и сам вижу! Что тебе там надо, на юге?
  - Слушай, Клемф, - не выдержал насмешки Бен, - еще раз ты встрянешь в разговор, и мое терпение закончится! Когда приедем, скажу, чтоб к тебе применили дисциплинарное наказание.
  - Ты этого не сделаешь!
  - Сделаю, если не заткнешься.
  - Ну, давай! Посмотрим, как ты будешь задавать свои вопросы.
  - Простите, мистер, - обратился Бен к путнику. - Вы не видели нигде по дороге маленькую девочку, лет тринадцати?
  И тут Кэрн все понял. Вот за кем они здесь охотятся. Хорошую позицию они выбрали для засады. Даже если бы девочка шла лесом, далеко от дороги, она бы все равно должна была выйти на поле. И ее непременно бы заметили. Вот только они здесь совершенно не нужны. Отсюда они могли видеть и то, куда именно поехал Кэрн. И когда за ним самим отправят погоню, эти три дурака наведут стражников не след беглеца. А он этого не мог допустить. Тогда воин решил избавиться от них.
  - Алису что ли? Дочь предателя, убившего графа Стеттера? - спросил Кэрн.
  - Да, именно ее, - удивленный такой осведомленностью ответил Бен.
  - А вам разве не сообщили? Чертовку уже поймали на северной дороге. Завтра ее будут судить.
  - Так мы здесь зря стоим?! - воскликнул Клемф.
  - Мы выполняем свой долг, - ответил товарищу Бен. - И пока нам не прикажут возвращаться, мы не уйдем.
  - Ты хочешь сказать, что нам тут за зря целую ночь торчать? Девку-то поймали! Все, пора домой.
  В этот момент Клемф думал только о Пенелопе, своей любовнице. Какая сладкая ночь его ожидала. И никаких подозрений со стороны жены, ведь официально он на задании. Мысль о жарких объятиях будоражила мозг.
  - Я тебя предупредил, лучше молчи! Мы будем стоять здесь! - уперся Бен.
  - Эй! - прервал их спор Кэрн. - Мне-то уже можно ехать?
  - Проваливай! - ответил Клемф.
  И воин не заставил себя ждать. Еще несколько минут, и он уже подъезжал к святилищу, где мог спокойно отдохнуть.
  А ссора между стражниками разгоралась все сильнее.
  - А если приедет командир Кемфен, чтобы снять нас с поста, а мы уже его покинули в самоволку? - убеждал товарища Бен.
  - Если бы он вообще о нас помнил, он бы уже приехал и отозвал нас обратно в Мидлстон, - говорил Клемф.
  - Если честно, я думаю, что к нам уже никто не приедет, - вмешался в разговор Моллиас. - Кто поедет на ночь глядя за жалкими стражниками, о которых постоянно только ноги вытирают? Они о нас не вспомнят до утра, пока не наступит очередь смены караула. Мы могли бы поехать в город, переночевать, а утром вернуться и дождаться приказа о возвращении.
  В словах Моллиаса была правда. И Бен заколебался. Затем он посмотрел на святилище и сказал:
  - Хорошо, нам незачем здесь быть, но мы можем переночевать там.
  Но это предложение возмутило Клемфа.
  - Ночевать там? На голых скамейках? Ты из ума выжил? Я не буду там спать, если можно вернуться в город, и выспаться в мягкой теплой постели. Да еще и съесть вкусный домашний ужин.
  Через некоторое время Бен сдался.
  - Ладно, черт с вами. Вы и тупоголового огра уговорить сможете. Только с самого утра будьте у городских ворот. Если кто-то не явится, доложу, что сами ушли, вопреки всем моим приказам. Поняли?!
  Двое сослуживцев утвердительно кивнули, и маленький отряд направился обратно в город.
  
  
  
  Глава 40
  
  
  
  Торисар поглядел прямо в глаза хозяину дома. Это был странный, завораживающий взгляд, под действием которого негодование и злоба на гостя сразу забылись. И Мартин сейчас ловил каждое слово, исходящее из уст собеседника. Мэри сидела подле них и мило улыбалась.
  - Мой прадед был великим героем, - начал свой рассказ старик. - Под его командованием была огромная армия. Отборные воины, лучшие лошади, самые прочные доспехи - все было в его распоряжении. И он получил приказ от короля достать один из самых больших и самых прекрасных бриллиантов в мире. Этот камень носит название "поцелуй снегов". Ты слышал что-нибудь о нем, сын мой?
  - Только то, что это самое ценное сокровище магов. И бриллиант сейчас находится где-то в горах Титанов, - ответил Мартин.
  - Совершенно верно. Но раньше он не был спрятан. Маги возили этот камень по всей империи. И вот однажды разведчики сообщили, что камень будет находиться в Минаэстре, на самом юге ледяных полей. Моему прадеду с его многочисленной армией оставалось только два дня пути по наезженному тракту, и он бы осадил город, скрывающий великую ценность. Но герой медлил. Это была роковая ошибка. Разведчики докладывали, что в городе нет армии. Лишь небольшой гарнизон из гремлинов, гаргулий и железных големов охранял Минаэстр. И если бы его армия напала сразу, то камень был бы сейчас в Эрафии. Моему прадеду непременно хотелось подождать подкрепления, которое шло с юга. Целую неделю он ждал. За эту неделю промедления магам удалось обнаружить большую королевскую армию вблизи границ. И они успели подтянуть войска к нападению. Это была кровопролитная битва. Чемпионы против королев наг, фанатики против архимагов, крестоносцы против джинов. Прадед тогда одержал победу, но ценой огромных человеческих жертв. А все богатство, которое ему удалось собрать в городе - это всего около пяти тысяч золотых монет. Все драгоценности, все золото было вывезено из города за несколько дней. Больше величайшая драгоценность магов не кочует по городам, а хранится в самом укрепленном месте империи магов.
  Старик закончил, и выжидающе посмотрел на Мартина. А в голове того крутился целый рой мыслей. Он сравнивал, сопоставлял и вдруг воскликнул.
  - Не может быть! Стеттер тут пробыл около месяца! Если маги смогли обнаружить войско за неделю, то у эльфов на это был целый месяц! Да ты... да это подло с твоей стороны! Почему ты мне не рассказал все это раньше?!
  Лицо Мартина исказилось гневом, а от показного такта и приличия не осталось и следа. Весь его грандиозный план казался сейчас безумной затеей. А какой-то старик сидел сейчас рядом с ним, и говорил, какую он совершил глупость. Мэри мгновенно почувствовала, что они с никудышным дипломатом попали в немилость. Она тоже проклинала сейчас мага в своих мыслях. Зачем было портить отношения с таким человеком? Еще немного, и она бы смогла осуществить свой план и обеспечить себя богатством до конца жизни. Теперь же своим дурацким рассказом о каком-то прадеде старик разрушил все ее надежды. Ее рука машинально потянулась к только что подаренному кулону и засунула его под платье, чтобы бриллиант не привлекал взгляд хозяина. В порыве злости он, ни дай бог, еще потребует свой подарок обратно.
  - Не вини меня, сын мой. Если бы я мог знать твой план, я бы тебя предостерег. Кроме того, есть много других мест, где можно получить сказочные богатства, имея в подчинении огромную армию. Я слышал, что маги сейчас готовят военный поход к магическим землям, чтобы вернуть свои земли у элементалей.
  - Что мне до магов? - спросил Мартин. - Из-за тебя я вынужден вести войска в зеленое ущелье, чтобы штурмовать пустой город.
  - Я вижу на стене портрет графа Риккли, - с легкой улыбкой проговорил Торисар, показывая на картину, висящую над камином. - Ты бы хотел затмить его имя СВОЕЙ славой?
  Слово "своей" старик выделил интонацией, как бы давая представить Мартину себя на месте Риккли.
  - Это невозможно. Граф Риккли - величайший человек. О его подвигах и богатстве ходят легенды. Ни одному человеку не под силу достичь его величия.
  Граф Риккли был кумиром молодого Мартина. Мысли о нем уняли гнев к гостю и успокоили разгорячившегося хозяина.
  - А ты знаешь, кем граф был в молодости? - спросил маг.
  - Этого никто не знает точно. Он появился словно джинн из лампы, неся в руках огромные богатства. Никто про него не слышал, и вдруг он уже владеет огромной армией и ему принадлежит целое графство.
  - Я расскажу тебе его тайну, сын мой. Тайну, которую знает лишь сам граф и еще один человек. Тот, кто был его лучшим другом в юности. Тот, кто сопровождал его до тех пор, пока Риккли не стал тем, кем он является сейчас. Я расскажу тебе то, что знают только двое: он и я.
  - Вы были другом графа?
  Почтение к старику снова вернулось. Теперь Мартин смотрел на Торисара тем же гостеприимным взглядом, как и в момент их прихода.
  - Я стар. Очень стар. Намного старше, чем вы обо мне думаете. Но время милует мое тело и не позволяет старческой немощи приковать меня к постели. В те времена, когда Риккли был совсем мальчиком, я жил в Хэмпфене. В том городе жил один кузнец. И он умел ковать удивительно острые клинки. Да, он знал свое дело. Из его кузницы выходили мечи, способные потягаться даже со знаменитыми клинками гномьей работы. Все знатнейшие воины заказывали оружие у этого кузнеца. Также один стрелок у него заказывал арбалетные болты. И поверь, это были лучшие болты, которые только можно было достать в королевстве. У кузнеца был сынишка, Стивенсон. Это был смышленый паренек. Пока арбалетчик ждал, когда кузнец закончит работу, он говорил со Стивенсоном и рассказывал о великих сражениях и героических подвигах. И хотя он сам никогда не был на войне, он обладал даром рассказчика. Его истории всегда были выдумкой, но они звучали так, словно каждое его слово - чистая правда. Они со Стивенсоном быстро подружились. Стрелок звал своего маленького друга Стив.
  Шло время, мальчишка рос. Отец Стива хотел, чтобы его сын продолжил его дело. Он рассказывал ему все: о том, как правильно ковать клинки, как делать латы, как готовить стрелы. Он научил сына своей особой заточке клинков, закалке стали. Но чем больше кузнец рассказывал сыну про оружие, тем больше в мальчике разгоралось желание применить его в бою. К пятнадцати годам юный Стив уже знал все об оружии. Все слабые и сильные стороны любых видов мечей, топоров, луков и копий. Знал чем и в какой ситуации можно наилучшим способом одолеть соперника. Знал все уязвимые места любых видов доспехов. Но он не хотел продолжать дело отца. Он мечтал о сражениях, и все с большим интересом расспрашивал стрелка о великих походах и кровопролитных битвах. Но кузнец и слышать не хотел об увлечениях мальчика. Он ругал сына за то, что тот брал семейный клинок из кузницы, чтобы поупражняться в боевых приемах. Это было самое острое и смертоносное оружие, сделанное руками человека. С его помощью Стив мог, не напрягаясь, перерубить ствол дерева толщиною в кулак. Из-за этого у них с отцом были постоянные разногласия. Чтобы выбить из головы мальчика мысли о войне, тот, как тиран, загонял сына в кузницу и заставлял там работать от рассвета и до глубокой ночи. И вот однажды, совсем отчаявшись, сын решил раз и навсегда покончить с этой работой. Как обычно, отец заставил его работать до двух часов ночи, а сам пошел спать. Мальчик выждал, пока тот заснет, натаскал внутрь кучу дров и поджег кузницу. Дрова быстро разгорелись.
  К тому моменту, как отец почувствовал неладное, кузница уже со всех сторон пылала огнем. Обезумевший от отчаяния кузнец выбежал из дома и кинулся в пылающую кузницу. Он пытался спасти семейное оружие. Из-за этого клинка он не побоялся кинуться в огонь. Но спустя несколько мгновений после того, как отец Стива скрылся в клубах дыма, горящая крыша рухнула, и навсегда погребла под собой кузнеца.
  Мартин глядел на мага, словно завороженный. Слабо верилось, что этот старик жил в то время и мог быть свидетелем тех событий. Но все же, он впитывал каждое слово этого рассказа, который должен был раскрыть величайшую тайну жизни его кумира. А тот продолжал свой рассказ:
  - Все, что осталось к утру от знаменитой на все королевство кузницы - это наковальня, обгоревшие стены, груда почерневшего от копоти оружия и куча пепла. Целый месяц Стив ходил в безутешном горе. Иногда стрелок навещал парня, несмотря на то, что кузницы уже не было, и арбалетные болты он покупал в другом месте. Через месяц мысли о погибшем отце уже не трогали парня как раньше, и он начал задумываться о будущем. Скопленных отцом денег было достаточно, чтобы безбедно прожить несколько лет, но Стива просто тянуло на подвиги. Жажда сражений терзала его душу. И вот однажды он исчез из дома. Несколько недель стрелок продолжал заходить к нему в дом, но двери ему никто не открывал. Думаю, этот домик подле сгоревшей кузницы сейчас уже нашел другого хозяина. Виновник пожара туда так и не вернулся. Спустя семь лет отряд стрелка расформировали, а его самого, по долгу службы, перевели в Пенерал, крепость близ восточной границы Эрафии, под командование молодого военачальника. Какого же было его удивление, когда он увидел Стива в качестве командира его нового отряда.
  По словам нового командира, он пошел учиться в королевскую военную академию, обучающую искусству управления войсками. Так как его отец не был ни министром, ни генералом, все деньги, что остались после смерти кузнеца, мальчик потратил для того, чтобы его туда приняли. Долгие пять лет он постигал искусство тактики, изучал стратегии ведения войн, узнавал правила проведения маневров и передвижения войск. И, в конце концов, в его распоряжение дали сотню арбалетчиков и приказали стеречь стены крепости, на которую никто никогда не нападал. Разочарованию парня не было границ. Все мечты о героических сражениях и великих подвигах были заключены в эти каменные стены. Но бунтарский дух не умер в этом отважном юноше. И вот, под покровом ночи, он вывел свой отряд из крепости и, нарушив королевский приказ, отправился к восточной границе. Девять дней его маленькая армия шла по просторным лугам Эрафии. Они старались держаться подальше от дорог, чтобы их не поймали и не судили как дезертиров. Никто не мог сказать, когда именно их отряд пересек границу, но на девятый день они подошли к реке. Лишь чудом маленькая армия осталась незамеченной для разведчиков. Еще полдня они шли вдоль реки, пока вдалеке не показался город элементалей. Это был крупнейший город в Долине Двуречья - Мифариэль. Стив приказал воинам отдыхать, а на следующий день они переправились через реку и осадили город.
  Стрелок старался убедить своего друга в том, что это безумие, нападать на целый город с одной сотней воинов. Но Стив был непреклонен. И как ни странно, в городе практически не было гарнизонной армии. Их отряду невероятно повезло. Как раз в это время маги решили силой завладеть Долиной Чародеев. Когда-то этот суровый непокорный народ жил там, на магических землях, до тех пор, пока элементалисты не изгнали их на север. С тех пор между ними идет ожесточенная война. Время от времени маги собирают все свои силы и направляют свои армии на юг. Поэтому в момент осады Мифариэля все свободные воины из южной части Волшебных Долин отправились на север, на защиту своих земель. Лишь около двухсот фей противостояли армии Стива. Но что значит двести фей против сотни отлично подготовленных арбалетчиков?
  Стрелок еще долго не мог забыть этих прекрасных дев в синих платьях, порхающих на крыльях, словно бабочки. Один лишь залп, и больше половины из них попадали на землю с глубокими ранами от арбалетных болтов.
  Тогда они взяли город, потеряв не более двадцати воинов. Но недолго над городом развивался флаг Эрафии. Спустя неделю элементалисты привели свои войска, и уничтожили всех, кто дерзнул напасть на их земли. Приграничная армия королевства не пришла на помощь Стиву. В планы короля не входило начинать войну с жителями Волшебной Долины. Более того, они объявили этих храбрых воинов предателями, и если бы кто-нибудь из них смог добраться до дома, его бы ожидала смертная казнь. Вот так король отплатил нам за подвиг.
  Но никого из стрелков не казнили на родине, поскольку никто из непокорного отряда не вернулся домой. Все считали, что Стивенсон пал в бою вместе с остатками своего отряда, обороняя захваченный город. Но никто не знает, что за три дня до нападения он покинул город в сопровождении одного стрелка. Стрелка, который с детства был его лучшим другом. Этим стрелком был я.
  Мартин с интересом слушал этот рассказ. Но после последней фразы его глаза округлились от удивления. У него никак не вязалось в голове, что этот немощный старик с магическим посохом, уже не раз удивлявший своими познаниями и мудростью, был в молодости простым "солдафоном". Сам Мартин был совсем не высокого мнения о тех, кто зарабатывал себе на жизнь мечом и луком, каждую минуту рискуя потерять этк самую жизнь.
  - Вижу, в твоих глазах возникли сомнения, сын мой. Не стоит удивляться, в молодости я был слишком отчаян и глуп. Мудрость и рассудительность приходит лишь с годами. Впрочем, в тот день я навсегда перестал быть стрелком, и больше никогда не брал в руки оружия. Но этот рассказ не о моих ошибках.
  Мифариэль был богатейшим городом. Я даже не могу описать, сколько золота мы нашли в казне. Казалось, что не хватит жизни, чтобы пересчитать все золотые монеты, лежащие в кладовых. А драгоценных камней и кристаллов там, словно песчинок в пустыне. Выезжая из города, Стивенсон приказал нагрузить сотню лошадей мешками с золотом. И когда мы покинули Мифариэль, я и Стив вывели из города целый табун лошадей, нагруженных золотыми монетами и драгоценными камнями. Ехали мы медленно, стараясь держаться леса, когда это было возможно. В том краю и преобладают бескрайние степи и луга. В любой момент нас могли заметить разведчики. А отобрать кучу золота у двух путников - задача не сложная. Путь, который можно было проделать за шесть дней, мы проехали за три недели. И все это время Стив мечтал, как купит на эти деньги огромную армию и завоюет весь мир, вплоть до Порочного Вулкана.
  Недалеко от границы, где начинались земли империи, мы с ним расстались. Он оставил мне одну лошадь с драгоценной поклажей, и больше я с ним никогда не встречался. Я отправился на север, в земли магов и стал постигать искусство колдовства. А еще месяц спустя я узнал об очень богатом человеке, по имени Риккли. Он сразу же нанял себе огромную армию, и начал свою военную карьеру, которая привела этого человека на вершину славы.
  Сейчас я узнаю на портрете великого графа Риккли того самого юнца, с которым воевал. Если бы стало известно, что граф Риккли - это ни кто иной, как командир отряда стрелков Стивенсон, он закончил бы свою жизнь на виселице. Да, он ослушался приказа короля, но я не думаю, что он впоследствии хотя бы на секунду пожалел о своем решении. И если бы он вдруг стал снова тем юнцом Стивенсоном, командующим сотней стрелков, он бы, не задумываясь, снова нарушил бы приказ и атаковал Мифариэль. Только на сей раз он бы вывез намного больше золота из переполненной казны города.
  Когда старик закончил рассказ, глаза хозяина дома просто горели. В них пылала жажда легкой наживы, великой славы и почестей, которые не сможет стереть даже время.
  - Я искренне надеюсь, что твой план удастся, сын мой, - сказал старик после небольшой паузы. - А нам пора идти.
  От голоса мага Мартин вышел из своих мыслей и вновь расплылся в добродушной улыбке.
  - Я безумно рад вашему визиту, - с загадочной интонацией произнес он. - Отныне вы, а тем более очаровательная мисс Мэри, всегда желанные гости в моем доме. Хозяин еще раз позвонил в колокольчик, и в комнату вошел слуга. Мартин дал указание проводить гостей, после чего с восхищением поцеловал руку женщины и откланялся. Гости вышли за двери, и направились по мраморной дорожке к воротам. А хозяин, не теряя ни секунды, вбежал в свой кабинет, закрылся на ключ, и начал изучать военные карты. В уме он уже готовил план осады Мифариэля, и вряд ли кому-то было под силу удержать его от такого решения.
  
  
  
  Глава 41
  
  
  
  Выходя из особняка Мартина, Мэри просто сияла от счастья. За воротами уже некому было отнять подаренный кулон, и она вынула бриллиант из-под своего платья и вновь стала рассматривать его на ходу. Не смотря на каменное выражение лица, старик тоже был доволен исходом встречи. По взгляду Мартина он понял, что достиг цели. Без сомнений, новый главнокомандующий поведет свои войска в Долину Двуречья. Старик еще раз обернулся, чтобы посмотреть на только что покинутый дом, и быстро зашагал прочь. Мэри едва поспевала за ним. После посещения дома Мартина, она обрела былую смелость.
  - А куда мы теперь идем, мистер Торисар? - спросила она старика.
  - Мы идем прочь из города, дочь моя, - ответил старик. - Завтра нас уже будут искать.
  Женщина несколько секунд переваривала эти слова, и поняла, что таким ответом старик не в полной мере удовлетворил ее любопытство.
  - И где мы будем ночевать?
  - Терпение. Скоро ты все узнаешь.
  - А может, мы переночуем у Мартина? Он сказал, что мы всегда желанные гости в его доме. А завтра вы перенесете нас через стены города, куда вам заблагорассудится. Прямо как тогда, когда мы покинули тюрьму.
  - Мне не нужны советы, - резко ответил маг. - Я лучше знаю, что делать.
  Мэри с возмущением посмотрела на спутника, но все-таки стерпела обиду.
  - А когда мы снова встретимся с Мартином?
  - Думаю, что никогда, - простодушно ответил Торисар.
  - Как это так? Да с таким другом можно вообще ни о чем не заботиться, а ты тащишь нас куда-то ночевать за стены города. Послушайте, я предлагаю вам договориться. Мартин - это безумно богатый и могущественный человек. И я ему нравлюсь. Поверьте, я женщина, я знаю, о чем говорю. Я это чувствую. Мне нужно всего несколько дней провести с ним наедине, и я смогу делать с ним все, что угодно. Он с легкостью может сделать так, чтобы нас больше никогда не преследовала стража. Если я его попрошу, он даст вам золота столько, сколько захотите. Сколько вам нужно?
  - Дочь моя, не предлагай мне деньги, которых у тебя нет, и никогда не будет.
  - Нет, с меня хватит! Я пойду обратно к Мартину, - заявила женщина.
  - Ты пойдешь со мной, или сейчас же отправишься обратно в тюрьму! - воскликнул старик.
  Его яростный, полный гнева голос мгновенно заставил вспомнить о том, как он одним заклинанием убил на месте стражника. Мэри решила не продолжать этой беседы, и безропотно пошла за своим "спасителем". Но в сердце снова вскипала ненависть к старику. Он вновь разрушал все надежды на богатое и беззаботное будущее. Дальше они шли молча. Больше разговаривать с магом бывшая служанка не желала. Старик был ей омерзителен, но уйти от него она не могла.
  Через час они подошли к городским воротам, и маг вывел женщину из Мидлстона. К этому времени солнце почти закатилось, и тьма над землей уже начала сгущаться. Вдоль дороги располагались крестьянские поля и огороды, на которых зрели всевозможные овощи и злаки. Мэри посмотрела вдаль, но впереди не было ни одного жилища на протяжении всего расстояния, какое только мог охватить ее взгляд. Пройдя через весь город, она чувствовала себя просто изнуренной. Ее ноги не привыкли к долгой ходьбе и сейчас заплетались на каждом шагу. А старик все вел и вел ее вперед.
  - Куда мы идем? - перебарывая отвращение, спросила уставшая женщина.
  - Потерпи, дочь моя, - ответил старик. - В той роще мы остановимся.
  Маг показал на ряд деревьев, видневшийся далеко на горизонте.
  - И мы должны идти туда пешком?! - вспыхнула Мэри. - Давай перемещай нас туда мгновенно! Ты волшебник или дерьмо болотного василиска? Я больше ни шагу не ступлю!
  Она села на обочину дороги и испытующе поглядела на старика.
  - Можешь оставаться здесь, - безразлично ответил тот. - Утром городская стража отправит тебя туда, откуда я тебя вытащил.
  Торисар пошел дальше, не обращая внимания на капризы спутницы. Женщина сидела, глядя в след уходящему магу, и все ждала, пока он развернется. Но старик ушел уже довольно далеко, и даже не думал останавливаться. Мэри понимала, что ей больше некуда идти. В городе ее наверняка уже ищут. А утром вообще могут послать погоню. Вечерняя дорога была безлюдна, так как ворота города должны были закрыться с минуты на минуту. Кроме старика ей помочь было некому. Она резко вскочила на ноги и побежала за путником. Догнав старика, она смерила его презрительным взглядом и молча пошла следом. От усталости ноги уже плохо слушались, да еще, в завершении всего, беглецов атаковали комары. Мэри просто не понимала, как этот немощный старик может так долго идти. Вокруг уже совсем стемнело, когда путники дошли до леса. Они свернули с дороги и прошли еще метров триста вглубь, а долгожданная хижина так и не появлялась. Вдруг старик резко остановился на небольшой полянке и сказал:
  - Здесь мы и переночуем. Можешь отдохнуть, дитя мое.
  - Ты издеваешься? - не веря своим ушам, спросила женщина.
  Старик не ответил. Он достал из сумы плащ, расстелил его на земле и улегся, положив посох рядом с собой. А Мэри просто взорвалась.
  - Я столько шла, чтобы ночевать на какой-то поляне?! Этого не может быть! Чего ты разлегся?! Где хижина? Где моя теплая постель и вкусный ужин?
  В это время между ее нахмуренных бровей сел комар и больно впился в нежную кожу. От ярости женщина не рассчитала силу и с размаху влепила себе в лоб. Это обстоятельство еще больше вывело ее из себя. Торисар лишь посмотрел на нее насмешливым взглядом и вновь закрыл глаза.
  - Ах ты ублюдок! - вскричала Мэри и бросилась на своего обидчика. Одним рывком она подбежала к магу, и схватила его посох прежде, чем тот успел протянуть руку.
  - Ну что ты теперь будешь делать без своего оружия? - победоносно закричала она.
  Старик не начал колдовать до тех пор, пока в его руках не появился посох, и разъяренная женщина решила, что без своей палки он бессилен.
  - Лучше отдай мне его, - с угрозой в голосе проговорил маг. Он медленно встал и грозно посмотрел ослушавшейся служанке в глаза.
  - И что ты будешь делать, отец мой? - передразнила его женщина. - Ты думал, что я буду терпеть твои издевательства? А теперь получай за все!
  И она замахнулась на старика его же посохом, словно обычной палкой. Ее руки уже начали двигаться вперед, грозя Торисару мощным ударом, старик сделал пасс рукой. Его ладонь засветилась мягким зеленым светом, и тут же руки Мэри застыли в воздухе с зажатым в них посохом. Но не только руки перестали двигаться. Все ее тело словно окаменело. После заклинания из уст старика вылетел мучительный стон. Он упал на землю, не в силах держаться на ногах, а тело свело судорогой. Пот выступил на лбу, словно от чрезмерных физических усилий. Пролежав в мучениях около минуты, старик нашел в себе силы встать. Мучительные ощущения постепенно отступали.
  - Какая же ты дура! - вскричал пришедший в себя маг. - Нужно было давно тебя проучить, а сейчас для этого пришлось еще тратить ману. Ты хоть знаешь, как скудна эта земля на магию? Ни одного магического колодца. Гильдия магов пополняет магическую энергию только по специальному разрешению короля. Да что тебе до этого? Ты ведь никогда ни о чем не заботилась, коме как о своей шкуре. Я бы с удовольствием раздавил тебя, как назойливого комара, но ты мне еще нужна. Завтра ты выполнишь мою просьбу, и можешь отправляться хоть к самому дьяволу. Но если не справишься или вздумаешь сбежать, я сделаю твою смерть особенно мучительной. И то, что ты испытываешь сейчас, ни в какое сравнение не идет с тем, что тебе предстоит пережить.
  Зловещий голос мага вновь вызвал страх в душе Мэри. Она ничего не ответила. Да и не могла ответить, даже если бы захотела. Все ее мышцы были скованы заклинанием. Объятая ужасом женщина прилагала неимоверные усилия, чтобы пошевелить хотя бы пальцем, но этого у нее не получалось. Она так и застыла в позе дровосека, который размахивается топором, чтобы разрубить очередное полено. Вот только вместо топора у нее в руках был магический посох, а поленом должна была послужить голова Торисара. Мышцы отказывались повиноваться воле разума, зато окаменевшая чувствовала все, что происходит с ее телом. Чувствовала, как ее руки устают держать тяжелый посох, весь вес которого приходился на огромный магический камень. Чувствовала, как несколько комаров впились в ее ногу, и сейчас вытягивали своими хоботками кровь из сосудов. Очень быстро все непокрытые участки тела превратились в один сплошной зуд. А парализованная женщина была просто не в силах ни отогнать комаров, ни почесаться. Лишенные подвижности веки не могли моргнуть, и скоро она почувствовала резь в глазах, которая становилась просто невыносимой при малейшем дуновении ветра. Лишь одним способом ее тело реагировало на мучения: из уголков ее глаз медленно потекли слезы.
  - Позволь, я заберу свою вещь, дитя мое, - проговорил старик, вытаскивая из застывших пальцев свой волшебный посох. Затем он своей рукой великодушно прикрыл обездвиженные веки девушки, чтобы ее глаза к утру совсем не высохли. Больше Мэри ничего не видела, но слышала, как он лег подле нее на расстеленный на земле плащ, и уже через пару минут начал беззаботно посапывать.
  
  
  
  Глава 42
  
  
  
  Отправив стражников в город, Кэрн преспокойно добрался до святилища. Перекрестившись на пороге, он отворил тяжелую дубовую двери и зашел внутрь. Солнце уже понемногу заходило за горизонт, но все же светило довольно ярко, чтобы можно было видеть все, не зажигая свечи. Обстановка в храме была строгой, без излишеств. По бокам были расставлены длинные ряды лавок. Лишь широкий проход в центре и два по бокам были свободны. С противоположной стороны напротив входа стоял священный алтарь. На стенах были росписи, изображающие всевышнего и его ангелов. Там же были подвешены подсвечники с новенькими, еще не знавшими огня свечами. Здесь не было ни кровати, ни каких-либо тканей, из которых можно бы было смастерить постельные принадлежности. Лишь голые доски многочисленных скамеек могли служить лежаком для случайных путников. Вокруг никого не было. В это время никто и не приходил в святилище. Про бога вспоминали только крестьяне, когда земля давала малый урожай, да солдаты, которым суждено отправиться на войну. Но время собирать урожай еще не скоро. Да и войну, которая уже не за горами, пока никто не может предвидеть. Поэтому Кэрн не очень опасался, что кто-то потревожит его покой. По крайней мере, до завтрашнего утра. Он сел на одну из лавок и задумался.
  Как же могло так получиться, что удача, которая сама лезла в руки воина, неожиданно ему изменила. Всего один верно просчитанный взмах меча, и он бы сейчас решал, куда лучше направить войско, а не как укрыться от стражников, чтобы не отправиться за решетку. Если бы его меч застрял не в оконной раме, а в гнусной старческой плоти мага, тогда бы все было иначе. Столько стараний ушло понапрасну. Его верный товарищ, Кристиан, отдал свою жизнь. И для чего?
  Мысли о друге невольно напомнили об Алисе. Бедная девочка. Где она сейчас? У невинного создания отняли все: Отца, дом, друзей. А ведь Кэрн обещал за ней присматривать.
  - Да и черт с ней, - пробормотал воин себе под нос. - Сейчас я за собой не могу присмотреть. Того и гляди попаду на виселицу.
  Становилось темно. Беглец уже с трудом различал очертания алтаря. Он поднялся, подошел к стене и вынул свечу из подсвечника. Затем зажег ее, и поставил рядом с собой на спинке соседней скамейки. Как завороженный Кэрн смотрел на пламя. Его душа сейчас так же колебалась, как маленький огонек от тяжелого дыхания воина. Он не знал, как ему быть. Благородный, отважный и преданный королевству чемпион. Все это уже тени прошлого. То, чего никогда не вернуть. Он уже ступил на скользкую дорожку, и теперь ему не остановиться. Сейчас он коварный, бессердечный предатель, без чести и совести. И все из-за одной роковой встречи с каким-то стариком. Ну и пусть. Пусть он предатель. Пусть изменник и убийца. Зато он жив, и будет делать все. Чтобы спасти свою жизнь. Ведь жизнь для него - это самое ценное. И если ради того, чтобы он жил, должна будет умереть целая армия, то пусть подыхает. А он с самого утра отправится к эльфам и расскажет о готовящемся наступлении. Если он один проделает этот путь за пару дней, то огромная королевская армия потратит на переход около недели. Ведь им предстоит еще объединиться с армией генерала Стокса в зеленом ущелье. Да и на переправу боевых машин требуется время. Так что у него самого времени еще предостаточно.
  Думая о предстоящих событиях Кэрн сам не заметил, как задремал. В прошлую ночь он плохо спал, да и события этого безумного дня порядком измотали воина. Зажженная свеча так и осталась гореть возле спящего мужчины.
  Каким бы не был уставшим воин, а спал он всегда чутко. Вот и сейчас он сразу проснулся от тихого вкрадчивого стука в двери. За мгновение целый ворох мыслей пронесся в его голове. Он успел подумать все: и что это стражники, пришедшие схватить его, и что это просто бродяга, не знающий, где ему переночевать этой ночью, и даже что это сам Торисар пришел заключить с ним перемирие. Воин с удивлением поглядел на свечу. Ему казалось, что он только что закрыл глаза, и тут же пробудился, а меж тем свеча прогорела уже наполовину. Поднявшись со скамейки, он с болезненными ощущениями повертел затекшей от пребывания в неудобном положении шеей, поднял свечу и пошел к створкам дверей. Он знал, что пока находится в святилище, никто не причинит ему вреда. На этой священной земле запрещено любое насилие. Без опасений, Кэрн отворил двери и, к своему огромному изумлению, увидел на пороге Алису. Ее лицо исказилось гримасой ужаса. Затем из уст вырвался отчаянный вскрик, и она тут же поплыла вниз. Воин стоял, словно оглушенный. От удивления он даже не понимал, что ему делать. И только после того, как девочка упала на землю, потеряв сознание, он бросился ее поднимать.
  - Алиса! - воскликнул он и потряс ее за плечо. Но та уже не реагировала ни на его голос, ни на грубую встряску. Прикоснувшись к ней, Кэрн почувствовал, что девочка вся пылает. Он поднял тело малютки свободной рукой и увидел, как у нее из ее бесчувственных рук вывалился дорожный кулек. Затем он аккуратно положил свою живую ношу на скамейку и вернулся к дверям, чтобы подобрать мешочек девочки. В кульке, который принесла Алиса, оказалось немного вяленого мяса, кусок хлеба и какая-то шкатулка. При виде еды, Кэрн резко почувствовал приступ голода. Он вспомнил, что в последний раз ел только утром. Сомнения терзали его не долго. Под давлением голода, он быстро смирился с мыслью, что объедает маленькую беззащитную девочку, и отправил добрый ломоть хлеба себе в рот. Затем он оглядел шкатулку. Сама она была из дерева, и не выглядела особо ценной. Но открыв ее, воин увидел золотые цепочки, серьги с драгоценными камнями, изящные браслеты и прочие драгоценности.
  "А вот это очень кстати, - подумал Кэрн. - Это спасет меня от голода". Затем он посмотрел на бесчувственное тело девочки. Нет, он не может ее оставить здесь. Его обещание Кристиану снова всплыло в памяти. Пусть даже она будет его задерживать в дороге, он все равно ее возьмет с собой. Алиса появилась здесь не напрасно. Возможно, это само провидение послало девочку, чтобы дать ему шанс исправиться, сойти с той скользкой дорожке, по которой он уже катился. С этими мыслями чемпион снял свой плащ и укутал трясущуюся от холода Алису. У бедной девочки был жар.
  - Нужно отправить тебя к лекарю, - с нежностью в голосе проговорил он. И тут же со злостью выругался. - Черт побери! Да что со мной происходит? Что за сопли я тут развожу?
  Затем он отошел от Алисы и сел на скамейку с противоположной стороны прохода. Сейчас нужно отдохнуть, а завтра с самого утра ехать на юг. Лишь у эльфов был шанс найти пристанище. Он задул свечу и попытался уснуть.
  
  
  
  Глава 43
  
  
  
  После поединка будущие рыцари отправились по указанному Оррексом направлению. Это было небольшое строение с большими окнами. Нужно было перейти всю тренировочную площадку, чтобы дойти до места, так что у парней было время обсудить проведенное сражение.
  - Ну что, получил свое, хвастун западный? - насмешливо спросил Тим.
  Саша ничего не ответил. Он со злостью посмотрел на обидчика и потирал ушибленные места. "Подожди, я с тобой еще расквитаюсь!" - думал он.
  - Что ты на меня смотришь, как титан на черного дракона? - продолжал насмехаться парень.
  - Да оставь ты его, Тим, - заступился за Сашу Розмар. - Что ты к нему прицепился? Он и так получает сполна от Оррекса.
  Сейчас Александру было не столько обидно за то, что его оскорбляют, сколько стыдно, что за него кому-то приходится заступаться. Его кулаки сжались. Но он понимал, что сейчас лучше смириться с такой ситуацией.
  - Мало получает. Вот я сейчас ему дал как следует. Эй, Грог! Видел, как я ему глотку перерезал, - с насмешкой похвастался Тим.
  - Нашел чем хвастаться, - ответил тот. - Его и без тебя не сегодня, завтра досками накроют. Вот попадись ты мне, почувствовал бы, что такое настоящее сражение.
  - Ну, все равно было классно, - настаивал на своем бывший крестьянин.
  - Да не переживай ты так, - видя раздосадованного Александра, тихо проговорил ему Розмар. Он шел рядом и мог говорить так, чтобы его не слышал никто, кроме Саши. - Не беда, если породистый скакун обгоняет жеребенка. Я сам проиграл сегодня, так что ты не один такой.
  Саша через силу улыбнулся.
  Тем временем компания уже подошла к дверям тренировочного помещения. Грог шел впереди и открыл дверь. Помещение было разделено на два участка. Первый, который был ближе к двери, по-видимому, служил площадкой для поединков. Но вместо обложенного досками пола там был песок. Это обстоятельство заметно затрудняло передвижение. На втором участке были вкопанные в землю деревянные чучела, и сейчас около каждого чучела стояло по человеку. И все били деревянными мечами этих искусственных соперников, отрабатывая силу удара. Войдя внутрь, ребята увидели Генриха. Он наблюдал за тем, как тренируются его подопечные. Когда новая группа вошла в помещение, старик обернулся.
  - А, вот и новенькие, - встретил вошедших Генрих. - Постойте, вы же только вторую неделю здесь. Почему Оррекс решил дать вам выбирать оружие так рано? Я поговорю с ним об этом. Ну, раз вы уже сделали свой выбор, то так тому и быть. Подойдите, я расскажу о вашем оружии.
  Четверо парней подошли к старику. Каждый из них надеялся на похвалу старика за наиболее удачный выбор.
  - Выбор, сделанный вами - это не просто выбор палки для тренировок, - начал свою речь старик. - Этот выбор определяет ваш характер и ваш стиль боя. И очень важно взять меч, идеально подходящий для вас. Иначе вы не сможете раскрыть все свои возможности. Именно поэтому я не позволяю выбирать оружие тем, кто пробыл у нас меньше месяца. И если вы с первых минут тренировок будете делать удары, не характерные для выбранного вами оружия, то вы сделали ошибку в выборе. Но не переживайте, еще ни один начинающий воин в этих казармах не выбрал для себя неверного оружия. Что ж, посмотрим, какой выбор сделали вы.
  Старик посмотрел на деревянные мечи парней и улыбнулся.
  - А, длинный двуручный меч. Как тебя зовут воин?
  - Грог, - ответил парень.
  - Это очень мощное и смертоносное оружие. Но оно требует от хозяина огромной силы. Это говорит о прямолинейности, мужественности и самоотверженности. Отличный выбор. Я сам в свое время выбрал такой меч.
  После этих слов лицо Грога озарилось такой гордостью, что тот даже поднял нос.
  - Но будь аккуратен воин, - продолжил учитель, - такие люди горды и склонны переоценивать свои силы. Когда-то я в одиночку бросился на минотавра, и был бы без сомнения мертв, если бы вовремя не подоспели друзья. Всегда полагайся на друзей. Это самый верный способ остаться в живых.
  Затем он перевел взгляд на Розмара.
  - Хм, ятаган мощи. Очень хороший выбор. Назови свое имя.
  - Размар, - громко ответил сын конюха.
  - Чтобы сражаться с этим оружием, нужно обладать особой концентрацией. Оно довольно тяжелое, и в сильных руках способно пробивать блоки. Но зато слабое в защите, и требует от хозяина большой верткости. Люди, которые его выбирают, довольно ранимы, и склонны к состраданию. Они готовы бороться за справедливость. Но запомни мой совет: никогда не проявляй сострадания в бою. Пожалев врага, ты можешь получить удар в спину. Проявляй хладнокровие.
  Розмар утвердительно кивнул. А старик уже глядел на Тима.
  - Это серп воины? - изумился он. - Очень интересно. Даже более чем интересно. На моей памяти еще никто не выбирал этого оружия. Я изготовил всего один экземпляр такой сабли и думал, что он так и останется лежать без дела. Что ж, придется сделать еще одну.
  Тим усмехнулся. Гордость Грога от того, что тот выбрал такое же оружие, как и учитель, показалась ему жалкой по сравнению с той, какую испытывал сейчас он. Ведь он вообще выбрал уникальное оружие, которое никто и никогда ранее не выбирал.
  - Это очень легкое оружие, и им можно наносить молниеносные удары. За счет большой кривизны, ей легче сбрасывать удары, чем блокировать. И в этом ее прелесть. Если хозяин сабли довольно ловок, то он может даже вести бой с несколькими соперниками. Как тебя зовут парень?
  - Тим.
  - Значит Тим. Что ж, запомни Тим: люди, владеющие этим серпом хитры и коварны. Они не любят честных поединков, и склонны бить исподтишка. Они думают лишь о своей шкуре, невзирая на жизни друзей. Такие люди обычно не проходят моего испытания. В твоих глазах я вижу совсем другого человека. Мне кажется, что ты не такой и ошибся с выбором своего оружия. И только потому, что Оррекс заставил вас делать выбор слишком рано. Я позволю тебе сделать еще один выбор оружия, которое тебе подойдет больше.
  Тим недовольно смотрел на старика. Да что за бред тот несет? Как оружие может отражать характер? Это всего лишь палка. А поменять оружие - это значило признаться в том, что он даже выбор правильно не смог сделать. Как он будет после этого глядеть в глаза остальным. И в мыслях почему-то сразу появилась картина, где Саша с издевкой говорит:
  - Ты неудачник. Единственный, кто не смог с первого раза подобрать себе оружие!
  Нет, этому не бывать! Он сделал свой выбор, и теперь не отступит.
  - Я не буду менять свое оружие, - гордо подняв голову, ответил Тим. - Это мой выбор, и я считаю, что он верный.
  - Что ж, твое право. Только должен предупредить: ты будешь изучать приемы, подходящие для серпа войны: прятаться за спинами товарищей, отыскивать и бить только в слабые места, уклоняться от честного боя. Ты будешь отрабатывать их день за днем, день за днем. Эти приемы войдут в привычку, определят твой стиль, изменят представление о ведении боя. И, в конце концов, повлияют на твой характер. Я понимаю твою гордость, но забудь сейчас о ней. Прими верное решение.
  - Мне все равно. Я сделал выбор, и буду сражаться этим оружием.
  Старик сочувственно посмотрел на парня и повернулся к Александру. А тот мысленно ликовал. "Ну и лошара! - думал Саша. - даже Генрих над ним сжалился". Уловив на себе взгляд старика, он уже готовился выслушать хвалебные слова относительно своего клинка.
  - Ага, вот и стандартный клинок. Самое простое и сбалансированное оружие. Я знал, что его кто-нибудь выберет. Его берет большинство из моих учеников. Хороший выбор, сынок.
  Но эти слова почему-то мальчика совсем не обрадовали. Что значит "его берет большинство"? Да он вообще из другого мира! Он особенный! На него возложена сложнейшая миссия - победить Иссераха. Что значит "ЕГО БЕРЕТ БОЛЬШИНСТВО"? Эта фраза очень сильно ударила по самолюбию мальчика. А старик продолжал:
  - Клинок довольно легкий, так что не требует большой силы. Им удобно как атаковать, так и защищаться. Может наносить любые удары. Люди, выбирающие этот клинок храбры, хоть и немного нерешительны. В любой момент они готовы помочь другу, но так же и злопамятны по отношению к врагам. Ну, все, теперь начнем тренировку!
  И старый рыцарь стал показывать ученикам базовые удары, блоки и увороты, подходящие для всех оружий. А Саша все не мог смириться с тем, что он не сделал какой-то особенный выбор.
  
  
  
  Глава 44
  
  
  
  Лишь поздно вечером посланный начальником тюрьмы отряд вернулся с докладом. Весь остаток дня Гелон со своими подчиненными тщетно пытались своими силами выследить беглеца. Они устроили засаду у его дома, объездили все таверны и все улицы, но того нигде не было. Вечером командир отряда сам предстал перед Венноном, чтоб во всех подробностях отчитаться о побеге заключенного. В порыве ярости начальник хотел уже посадить весь отряд стражников, включая Гелона, в камеру беглеца, но капитану стоило лишь напомнить, кто он такой, и тюремщик присмирел. Кроме того, семнадцать золотых, которые капитан передал ему из кошелька Крисса, мгновенно умилостивили его сердце. Затем он отпустил отряд и еще до поздней ночи писал доклад мэру города относительно побега троих заключенных.
  Рано утром мэру принесли письмо из городской тюрьмы. Из этого письма он узнал, что трое заключенных были в сговоре и у них был заранее подготовлен план побега. Согласно этому плану, величайший в мире колдун, каковым, без сомнений, являлся Торисар, одним заклинанием испепелил целый отряд стражников. Затем разрушил стены камер, вывел подельщиков за пределы тюрьмы и исчез вместе с ними. Как ни старались стражники остановить старика, они были беззащитны перед всеразрушающей древней магией. Поэтому Веннон, верный слуга Его Величества, надеется, что мэр пришлет ему денег на восстановление камер и убедительно просит более не присылать в его тюрьму заключенных-волшебников. Ведь для них есть специальные тюрьмы, в стенах которых магия бессильна.
  Прочитав доклад, мэр несколько минут просидел молча и, наконец, изрек мысль, не укладывающуюся в его голове:
  - Но если они все в сговоре и замешены в смерти Стеттера, то зачем старику разоблачать своего сообщника именно в тот момент, когда к нему в руки переходит власть над целой армией?
  Но принесший письмо слуга уже удалился, и эти слова мэр произнес самому себе, как бы надеясь, что если сформулирует свой вопрос вслух, то в голове что-то прояснится. Его надежды не оправдались, и в голове ровным счетом ничего не прояснилось. Глава города взял принадлежности для письма, и стал писать указ. В нем он приказывал поймать беглецов, которые только вчера были отправлены за решетку. Также он назначил вознаграждение в десять золотых тому, кто поможет их поймать. Городской страже разрешалось допрашивать всех, кто входит и выходит из города, проверять все обозы, все телеги, которые выезжают из города. А все отряды, выехавшие на поиски пропавшей дочери предателя, необходимо было оповестить, что им следует искать еще троих беглецов. Затем мэр подозвал слугу, и велел срочно передать написанный указ в муниципалитет.
  
  ***
  
  Трое мечников, покинувших свой пост, успели прибыть в город еще до закрытия ворот и разъехались каждый в свою сторону. Клемф отправился прямиком в домик своей любовницы, за несколько кварталов объезжая свой собственный дом, который был как раз на пути. Но эти предосторожности были совсем не излишни, ведь если бы жена заметила, что ее муженек лихо проскакал мимо дома, то без сомнений выгнала бы его жить на улицу. К счастью для мужчины, он добрался до места незамеченный и приятно удивил свою новую возлюбленную своим появлением.
  Молиас отправился в свой пустой дом. Семьи у него не было. Он относился к тем людям, которых называют безнадежными холостяками. Подойдя к дому, он вытащил из кармана ключ и открыл дверь. Но прежде, чем зайти, он оглянулся и увидел в окне соседнего дома то, что заставило сжаться его сердце. Окошко напротив не было занавешено. Где-то внутри горела свеча, и отлично освещала комнату. А недалеко от окна стоял сам сосед и держал в руках совсем маленького сынишку. Его взгляд был полон нежности, любви и счастья. Сосед улыбался и просто смотрел на сына, иногда поглаживая его маленькую головку. В этот момент Молиас особенно остро почувствовал одиночество. Он жадным взглядом ловил каждое движение счастливого соседа. С трудом оторвав взгляд, мечник быстро вошел в дом и закрыл за собой дверь. Затем он зажег свечу и сел за стол. Да, так безрадостно и проходили его вечера. Он одиноко сидел за столом и размышлял. Но сейчас дом ему показался особенно мрачным и холодным. Чтобы обмануть эти внутренние ощущения, он зажег еще несколько свечей и растопил камин. В комнате стало светло и тепло. Но душевная боль не исчезла. Молиас был одинок, очень одинок.
  Бен подъехал к своему дому, который располагался намного дальше, чем жилища его товарищей. Поставив коня в стоило, он зашел в дом. Там его встретила изумленная жена, и двое радостных ребятишек. Муж поцеловал жену, пожурил ребят, которые начали кидаться ему на шею, за их нетерпеливость, и принялся рассказывать, почему приехал так рано. Он рассказал про засаду и про проехавшего мимо путника, про пойманную девочку и про уговоры товарищей вернуться. Но жена ничего не знала о том, что девочку поймали. Напротив, она рассказала, что дело со смертью Стеттера еще больше запуталось. Через пол часа Бен был в курсе всех городских слухов. Про старика, молодую служанку и опороченного чемпиона говорили уже на каждом углу. Обеспокоенный такими новостями страж уже пожалел, что оставил свой пост. Но менять что-то было уже поздно. Занять покинутый пост можно было только завтра, после открытия городских ворот.
  С самого утра все трое стражников были на условленном месте. Как только ворота открылись, отряд выехал вновь занять свой пост. По дороге Бен пересказал товарищам слова жены, на что Клемф гневно фыркнул.
  - Ну вот. Я же знал, что ты не справишься. Нужно было меня назначить командиром. Я бы выбил правду из этого выродка.
  Отряд мечников, посланный на поиски Алисы, был уже на своем месте, когда из-за поворота на лесной дороге показался гонец из Мидлстона. Командир отряда вышел из небольших зарослей кустарника на самом краю леса. Клемф и Молиас остались в укрытии. Они с нетерпением ждали, что же скажет им гонец.
  Подъехав к вышедшему навстречу командиру, гонец спешился, достал из сумки, висевшей на боку, сверток бумаги и отдал Бену.
  - Новый приказ мэра, - сказал он.
  С надеждой, что это будет разрешение ехать домой, Бен взял сверток и углубился в чтение. На его лице отразилось озабоченность. Прочитав описание троих беглецов, он был полностью уверен, что вчерашний путник и есть тот самый сбежавший чемпион. Передавший приказ гонец уже поехал в обратный путь.
  - Этот путник, проехавший тут вчера - Кэрн Тернер, сбежавший из тюрьмы преступник, - сказал своему отряду Бен.
  - Вот ублюдок! - воскликнул Клемф. - А ты его просто так отпустил!
  - Да я что, знал что ли?
  - Ну почему тебя командиром назначили?
  - Не все еще потеряно, - вмешался в разговор Молиас. - Если честно, мы еще можем его поймать, если он решил переночевать в святилище. Съездить проверить бы.
  - Да ты просто голова, - похвалил его Бен. - Вот ты, Клемф, и съездишь, раз ты так расстраиваешься, что мы его упустили.
  - Не мы отпустили, а ты, - поправил командира Клемф. - И вообще, я тебе что, гонец, чтобы туда-сюда мататься? Сам езжай проверять.
  - Командиру не положено покидать свой пост.
  - Кто бы говорил, - парировал Клемф.
  - Езжайте тогда с Молиасом, раз один ехать боишься.
  - Это кто тут еще боится? Ладно, мы с Молиасом съездим, а ты сиди тут один. Все равно от тебя нет пользы.
  Мнения Молиаса уже никто не спрашивал. Впрочем, он был не против проехаться до святилища. И два стражника отправились в дорогу.
  
  
  
  Глава 45
  
  
  
  Уложив бесчувственную Алису спать, Кэрн сам долго еще лежал без сна. Душевные терзания вновь спровоцировали бессонницу. Лишь под утро ему удалось немного подремать. Когда воин, наконец, проснулся, солнце уже успело взойти и разогнало своими лучами царившую в святилище тьму. Первой мыслью пробудившегося было желание продолжить путь. Он знал, что рано или поздно стражники, которых он вчера отправил в город, вернутся. И вернутся они уже с приказом задержать не только девочку, но и его самого. Поэтому времени на раздумывание не было. Он встал со скамьи, служившей сейчас постелью. Тело ломило от сна на голых досках. Пробудившийся сразу подошел к Алисе, но та еще спала. Кэрн пощупал ее лоб. Пальцы коснулись влажной от пота кожи. Жар ничуть не спал. Ему даже показалось, что лоб был еще горячее, чем вчера. Беглец понимал, что девочке нельзя никуда ехать в таком состоянии. Но с другой стороны, если они сейчас не уедут, то больше им такой возможности не представится. Вернувшиеся стражники надежно перекроют ему дорогу. А убежать от них вдвоем на дрянной лошади просто невозможно. Хоть эта кляча и смогла вчера спасти беглеца, но ждать от нее еще одного чуда было бы безумием.
  Кэрн решил, во что бы то ни стало разбудить девочку и продолжить путь. Но сколько бы он не тряс пораженное болезнью тело, Алиса не просыпалась. Она как будто до сих пор находилось в обморочном состоянии. Ее всю трясло. Воин аккуратно размотал свой плащ. Платьице Алисы было насквозь мокрое от пота.
  - Да, в такой одежде тебе нельзя ехать, - сказал ей воин, словно она сейчас все слышала. - Сейчас быстро все просушу, и поедем. Черт побери, как ты умудрилась так сильно заболеть, да еще в такое время? И свалилась же ты на мою голову.
  Он снял с девочки платье, выжал и повесил на край скамьи. После этой процедуры одежда стала мятой, но сейчас это не имело значения. Затем он дрожащую от холода Алису снова укутал в свой плащ. Оставалось только сидеть и ждать, пока платье не высохнет. От безделья в нем снова разыгралось чувство голода. На этот раз Кэрн уже не сомневался. Открыв узелок девочки, он вытащил кусок мяса, и отгрыз добрую половину. Совесть его совсем не мучила, ведь девочка все равно пока не в состоянии кушать. А когда она придет в себя, они с новым опекуном будут уже в каком-нибудь эльфийском годе. Кэрн к этому времени продаст одну из безделушек в шкатулке и сможет угостить девочку отличным ужином. Так он и думал, уплетая мясо за обе щеки.
  Поев, воин углубился в собственные мысли. Он снова и снова продумывал свой план, вспоминал карту приграничной территории эльфийского царства, пытался разгадать планы хитроумного старика. Его поражало, с какой легкостью маг втоптал его в грязь. С каким изяществом он обманул безмозглую служанку. И чем больше он думал о старике, тем больше корил себя за упущенную возможность покончить с ним раз и навсегда. Так он сидел довольно долго, пока, наконец, не вспомнил об опасности. Мысль о стражниках заставила его вновь зашевелиться. Чемпион быстро встал и потрогал висевшее платье. Оно было еще сыроватым, но его уже нельзя было назвать мокрым. Кэрн взял платье и снова одел девочку. Но только он начал собирать вещи, как двери святилища открылись. На пороге появились двое знакомых ему стражников. И это не предвещало ничего хорошего.
  Увидев беглеца, Молиас расплылся в самодовольной улыбке. А лицо Клемфа, напротив, приобрело какую-то особую свирепость.
  - Ну что, попался ублюдок?! - грозно завопил он. - Думал нас обмануть?
  Кэрн не ответил. Все его планы мгновенно рухнули. Теперь ему просто так отсюда не уйти, тем более с девочкой на руках. А взгляд Клемфа, тем временем, скользнул по святилищу и остановился на лежащей в горячке Алисе.
  - Гляди, Молиас. Тут еще и девчонка. Кажется, нам удалось посадить двух чертей на один вертел.
  Сослуживец утвердительно покачал головой и обратился к Кэрну:
  - Именем мэра мы вас задерживаем. Следуйте за нами. Мы доставим вас в город.
  - Да что ты с ним церемонишься? - воскликнул в негодовании Клемф. - Ты еще глупее, чем Бен.
  Затем он обратился к Кэрну:
  - А ты чего встал? Думал, самый умный? Бери свои вещички и выходи, или я выкину тебя отсюда силой.
  - Ну, попробуй, - ответил чемпион. - Я Кэрн Тернер, черт побери! Я таких как ты на войне голыми руками душил!
  Разъяренный Клемф сделал шаг вперед. Но его тут же остановил Молиас.
  - Тише Клемф. Если честно, ты зря это затеял. Тут запрещено насилие.
  - Да мне плевать! Сейчас он за все ответит!
  И Клемф направился прямиком на Кэрна. Его рука потянулась к висящему на поясе мечу. Чемпион уже приготовился принять бой. Оружия у него не было, но это обстоятельство его не пугало. Кэрн был уверен в своих силах. По одному он легко справился бы с мечниками. Другое дело, если бы они нападали одновременно. Но этот второй, похоже, не собирался помогать товарищу. А Клемф, тем временем, схватился за рукоять меча, и только вытянул его из ножен наполовину, как почувствовал полное недомогание. Из него словно высосали все силы. Рука не выдержала тяжести и отпустила меч, который скользнул обратно в ножны. Ноги задрожали в коленках. Стражник не удержался и бессильно упал на пол. Молиас сразу кинулся поднимать товарища.
  - Что с тобой, Клемф?
  - Да не знаю, - ответил тот, опираясь на руку друга. - Из меня словно кто-то высосал все силы.
  - Я же тебе говорил, это святилище. Тут нет места оружию.
  - Оружие! - воскликнул Клемф. - Вот в чем дело. Ничего, мы сейчас его и без оружия вытянем. Помоги мне Молиас.
  - Если честно, мне не нравится эта идея. Давай лучше подождем, пока он сам выйдет. Не может же он тут вечно сидеть.
  - Не думал, что ты такой трус. Ну и черт с тобой. Я сам все сделаю.
  И он снова с грозным видом пошел на Кэрна. А тот уже с самодовольной улыбкой ждал своего соперника. Уж если он был уверен, что справится со стражником, когда у того в руках было оружие, то теперь уже в победе не оставалось никаких сомнений. И прежде чем Клемф успел подойти, Кэрн сам кинулся в атаку. В прыжке он уже занес руку на удар, но неожиданная слабость сковала его тело. У него не было сил ни ударить, ни даже приземлиться на ноги. Он словно бесчувственная туша мяса летел на соперника, который в свою очередь пытался мощным ударом кулака сбить с ног нападающего. Разогнавшийся Кэрн всем своим весом навалился на обессилевшего Клемфа. И оба тела упали на пол.
  - Слезь с меня, мразь! - Вскрикнул Клемф, не в силах убрать с себя тело соперника. К Кэрну начали возвращаться силы, и он медленно стал подниматься.
  - Что, черт побери, со мной происходит?! - воскликнул он.
  - Я же говорил, это святилище. Здесь нельзя сражаться, - ответил Молиас. - Если честно, нам лучше уйти отсюда, Клемф. Силой нам его не вывести.
  Скрепя зубами лежащий на полу стражник поднялся и со злостью посмотрел в глаза Кэрну.
  - Ничего, я с тобой еще не закончил. Рано или поздно ты выйдешь отсюда. И будь уверен, я буду ждать тебя снаружи. Уж там мне никто не помешает с тобой разделаться.
  И двое стражников вышли из святилища. А у Кэрна только прибавилось забот. Теперь он нажил себе еще одного врага, который неустанно будет ждать, пока беглец отсюда выйдет.
  
  
  
  Глава 46
  
  
  
  Почти всю ночь Мэри мучилась в тюрьме, которой служило ее собственное тело. Она не могла пошевелить даже пальцем, хотя чувствовала, как напрягались ее мышцы, поддерживая тело в неудобном положении. Через некоторое время неподготовленные к таким нагрузкам мускулы начали болеть. А позже эта боль стала просто нестерпима. Кожа покрылась зудящими волдырями от укусов комаров. Нетронутыми остались лишь те участки кожи, которые надежно закрывало платье. Была глубокая ночь, когда действие заклинания закончилось. Все тело вдруг резко расслабилось, и она упала на землю.
  Когда Мэри, наконец, проснулась, время близилось к полудню. С трудом она смогла разогнуть скрюченные руки. Каждое движение отдавало болью. Женщина не помнила, когда именно ей удалось заснуть. Хотя, вряд ли в этом случае можно применить слово "заснуть". Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем переполненному муками разуму удалось впасть в спасительное небытие. Немного размяв страшно болевшие от перенапряжения мышцы, женщина принялась испуганно озираться. Больше всего на свете она сейчас боялась увидеть своего спутника, обрекшего ее на адские мучения. Но, к ее великому разочарованию, старик был здесь. Он стоял рядом в двух метрах от девушки и опирался на свой волшебный посох. По выражению лица женщины, которое, остановившись на маге, из состояния тревоги перешло в гримасу ужаса, старик угадал ее мысли.
  - Дочь моя, если ты не хотела меня видеть, зачем тогда было оглядываться?
  Мэри ничего не ответила. Она продолжала испуганно смотреть на Торисара. Сейчас он выглядел добродушным и абсолютно безобидным. Но на собственном опыте она убедилась, что это лишь обманчивое впечатление. Позади старика стояли две лошади, и пощипывали травку. Лошади были уже полностью подготовлены к дороге. Ей даже показалось, что животные уже разогреты. Сопоставив это обстоятельство с безжалостностью и коварством старика, она даже представлять не хотела, какая участь постигла их всадников.
  - Ты голодна, - продолжал старик. - Вот, поешь. Ты совсем измучилась.
  Его голос был такой доброжелательный, словно и не напускал вчера на нее мучительное заклинание. Но девушка догадывалась, что именно скрывается под этим притворством. Она ему была нужна, и поэтому старик ничего плохого с ней не сделает. Мгновенно вспомнились вчерашние слова старика про то, что он именно сегодня собирается потребовать от нее исполнения обещания. А маг тем временем подобрал лежавший рядом в траве дорожный мешок. Там же лежал и второй, почти такой же. Увлеченная стариком, Мэри их сразу и не заметила. Два коня, два собранных дорожных мешка. Сомнений быть не могло. Где-то тут должны быть и двое путников, которые уже никогда не доедут до места назначения. Но искать их у нее не было никакого желания.
  Торисар протянул мешок Мэри. Забыв о своих ночных нагрузках, девушка резким движением попробовала подняться. Но ее мышцы охватила такая боль, что она сразу опустилась наземь. Старик понимающе покачал головой и сам поднес съестное девушке. Она приняла мешок и извлекла оттуда замотанный тряпками горшок и кусок хлеба. В горшке была каша, половину которой уже успел умять мучитель.
  "Он мне еще объедки предлагает", - возмутилась мысленно Мэри. Но делать было нечего. Оставалось только есть остатки. Все это время старик пристально смотрел на нее, и этот взгляд был тягостным для женщины.
  - Ты меня боишься, дочь моя, - сказал он, когда трапеза была закончена. - И это правильно, но я тебе и не враг. Ты сделаешь всего одну вещь, и больше тебе некого будет бояться. Я дам тебе то, о чем ты мечтаешь. Богатство, роскошь, беззаботная и счастливая жизнь - все это ждет тебя. Но сначала ты должна послужить мне.
  Мэри сейчас внимательно слушала мага. Его слова вызвали в ней иронию. Он обещал ей богатство и роскошь, но она бы сейчас сделала все что угодно, лишь бы только больше никогда в жизни не видеть это мерзкое морщинистое рыло. Сейчас уже она не сильно рассчитывала на обещанное богатство. Ее намного больше мотивировали вчерашние угрозы. После небольшой паузы старик продолжил:
  - Возможно, ты слышала, что городская стража ищет маленькую девочку, дочь предателя, убившего Стеттера. Ее зовут Алиса. Мне нужно только одно: чтобы она вернулась в Мидлстон.
  - Но как я могу ее найти, если это не под силу всем стражникам города? - негодующе спросила женщина. От этого задания зависела ее жизнь, и она не могла возлагать на себя невыполнимую миссию.
  - В окрестности Мидлстона есть только одно место, в котором можно скрыться от стражи - это святилище к юго-западу от города. Если маленькая девочка не пошла туда, то стража поймает ее. В таком случае твоя работа завершится без твоего участия, и ты получишь свою награду. Но если беглянка достигла этого места, то лишь ты, дочь моя, можешь повлиять на нее.
  - И как же я могу повлиять на эту девочку? Я не могу ее отвести в город. Меня же сразу отправят в тюрьму.
  - Не обязательно вести ее самой. Скажи ей, что ее отец жив, и ждет ее дома, что он сам послал тебя, чтобы вернуть дочь, и девочка сама побежит в город. Я уезжаю на север, и не могу проследить за тобой. Но помни: если ты попробуешь сбежать или будешь с Алисой недостаточно убедительной, я вернусь за тобой. И если к этому времени девочка не будет в городе, я найду тебя, Мэри, где бы ты ни пряталась. И на этот раз у меня будет достаточно сил на самые чудовищные заклинания.
  - А если у меня получится, как я получу обещанную вами награду? - спросила в ответ женщина.
  - Не волнуйся, дочь моя. Награда будет сама тебя ожидать. Маги держат свое слово. А теперь, пора ехать. Но прежде чем отправиться, следует позаботиться о внешнем виде. Он сделал пасс руками и магический камень в его руках зажегся тусклым светом. И через мгновение старик превратился в огромного уродливого орка. Вместо серого балахона были кожаные доспехи. Вместо морщинистого лица - чудовищная отвратительная орочья морда, клацающая кривыми, но острыми зубами. Дряблые старческие руки сейчас бугрились могучими нечеловеческими мускулами. А вместо посоха он держал большой метательный топор. Казалось, это зеленое, злобное существо хочет разрубить ее на части, и полакомиться телом беззащитной девушки. Орк шагнул ей навстречу. От неожиданности женщина отшатнулась от этого чудовища и в ужасе попыталась бежать. Но тут же наткнулась на выступающий из земли корень дерева и упала на траву. Падая, Мэри инстинктивно выставила вперед руки, чтобы смягчить удар о землю. Но это были совсем не ее руки. Она выкинула вред тоненькие, изуродованные шрамами и волдырями неизвестного происхождения ручки. Кожа на них была зеленовато-коричневого оттенка. Увидев свои руки, она и думать забыла про стоявшего рядом орка. Женщина с ужасом принялась себя осматривать. Она была по пояс голая. Лишь узкая полоска ткани прикрывала обвисшую грудь. Бедра были обвязаны такой же тряпкой, прикрывающей ноги до колен. И все ее тело было худым, сгорбленным, отвратительного цвета. От шикарной фигуры женщины не осталось и следа.
  "Боже, что он со мной сделал?", - мелькнуло в ее мыслях. И она стала трогать свое новое тело. Но вместо отвратительных волдырей и шрамов она чувствовала все ту же нежную кожу, какую привыкла ощущать. А тело ее было прикрыто все тем же платьем, в котором она была еще минуту назад. Но прощупывалось оно только на ощупь.
  - Скверно, скверно, - произнес орк мерзким хриплым голосом. Затем он поднял свой топор, и тут же превратился в низенького толстого крестьянина. На нем была обыкновенная рабочая одежда, а в руках он держал вилы.
  - Вот так будет лучше, - сказал крестьянин.
  Мэри посмотрела на себя. На этот раз она была человеком. Совсем еще юношей в легкой зеленой рубахе и темно-серых штанах. На ногах были стоптанные ботинки.
  - Никогда с первого раза не получается, - продолжал ее спутник. - Теперь наши пути расходятся, дочь моя. Я поеду на север, а ты должна отправиться на юго-запад. Для этого тебе придется объехать город и двигаться по тракту в западном направлении. Там будет дорога на Элинрил, эльфийский приграничный город. По этой дороге тебя будет ждать святилище. И если Алиса там, то ты должна отправить ее обратно в Мидлстон. И не позволяй никому до себя дотрагиваться, иначе заклятие маскировки развеется.
  - А если девочки там нет? - спросила Мэри.
  - Тогда тебе не о чем будет беспокоиться. Езжай к эльфам. Там награда будет сама тебя ждать. Удачи, дочь моя.
  И с этими словами крестьянин с легкостью оседлал коня и поскакал через лес к дороге. Девушка в образе крестьянского паренька тоже хотела оседлать коня. Наряд на ней был самый подходящий. Серые штаны и сапоги. Что можно придумать лучше для верховой езды? Но как только она попыталась забросить ногу в стремя, сразу почувствовала, как натянулся подол ее платья, не давая совершить задуманное. Она и забыла, что теперешний наряд - это только иллюзия для глаз. Пришлось на ощупь подбирать подол невидимого платья и кое-как залезать на коня. После этой странной и смешной со стороны процедуры, она выехала на тот же тракт, куда поехал старик, и хлестнула коня. Торисара уже не было видно. Видимо, как только он выехал на дорогу, тут же погнал коня во всю прыть. Мэри поехала в обратном направлении. Как только лес закончился, она повернула вправо и поскакала по свежей утренней траве вдоль деревьев. Объехав таким образом горд, она свернула на тот тракт, что начинался от западных ворот Мидлстона, и углубилась в чащу леса. Немалых трудов ей стоило, чтобы найти нужную дорогу. Благо проезжие всегда готовы были подсказать нужное направление заблудившемуся подростку. Уже было далеко за полдень, когда она наконец-таки добралась до места. Подъезжая к святилищу, Мэри увидела четыре лошади, привязанные недалеко у входа. Рядом обосновались трое городских стражей. Вновь оглядев себя, девушка убедилась, что маскировка до сих пор отлично работает. Не успела она подъехать, как один стражник отделился от компании и уже поджидал, пока она подъедет.
  - Стой! - крикнул он женщине, видя перед собой всего лишь крестьянского мальчишку.
  Мэри остановилась недалеко от него и спешилась.
  - Я Бен, командир отряда городской стражи. По долгу службы мне необходимо задать вам пару вопросов, - начал свою речь стражник.
  - Ты еще раскланяйся перед мальцом, - недовольно проворчал Клемф.
  - Тебя забыл спросить, - огрызнулся Бен, и продолжил: - Мы ищем седовласого старика с посохом и красивую женщину, по имени Мэри. Может вы встречали вдоль дороги кого-нибудь, похожего по этим описаниям?
  - Нет, сэр, я никого из них не видела... не видел, - поспешила поправиться женщина. Голос ее был мужской, но не грубый. В нем чувствовалась юность и даже какая-то мелодичность. Эта запинка насторожила Бена, но он быстро отбросил подозрения.
  - А что ты забыл на этой дороге, молокосос? - взялся за дело Клемф.
  - Я... я хотел помолиться в этом храме, - ответил юноша. - У папы не растут помидоры, и мне бы хотелось попросить Всевышнего смилостивиться над нами.
  - Думаешь у Всевышнего нет других дел, кроме как следить за твоими помидорами?
  Наглость стражника возмутила девушку. Как она жалела, что лишена сейчас своего женского обаяния. В своем настоящем обличии она бы быстро заставила этого солдафона упасть к ее ногам. Но на помощь пришел командир:
  - Клемф! Как ты мне уже осточертел своими выходками.
  - А ты осточертел своим занудством, - парировал тот.
  - Ладно, паренек, мы впустим тебя вовнутрь, - обратился к проезжему Бен. - Но сперва мы должны тебя обыскать.
  Мэри ощутила страх. Старик предупреждал, что если до нее кто-нибудь дотронется, то заклинание маскировки рассеется. А эти стражники только ее и ищут, чтобы снова отправить в камеру. И на этот раз некому будет вытащить ее из камеры.
  - Это еще зачем? - спросила она.
  - Дело в том, что в святилище находятся двое опасных преступников. Они там сидят себе приспокойненько, а нам приходится дожидаться, пока они соизволят выйти. Будь моя воля, я бы вообще разрушил этот храм. А то тут находят пристанище преступники, а честным стражам приходится их дожидаться.
  - Если честно, я не считаю их за преступников, - вступил в разговор третий стражник. - Ну, кто там? Маленькая девочка, которой просто не повезло стать дочерью убийцы королевского генерала, и мужик, которого какая-то девка обвиняет в заговоре. Вот ее как раз таки и нужно изловить. Но она хитрая бестия.
  - Эй, "Если Честно", ты с такими разговорами сам в тюрьму скоро попадешь, - толкнул его в бок Клемф.
  - Я тебе говорил, не называть меня так! - вспыхнул Молиас, но тут же успокоился и продолжил. - Не, ну а что? Этот Стеттер привел в город целую армию, и сидит тут без дела. А солдаты же - народ загульный. Сразу по тавернам да трактирам разбредаются, когда без дела сидят. А по пьяни они таких дел натворить могут. У-у... Лучше бы, если честно, этот Стеттер у нас вообще не появлялся. Сейчас его убили, и солдат ненужных уведут. Так что этого предателя, отца девочки, нужно медалью наградить посмертно.
  - Да заткнись ты, Молиас, - прервал его рассуждения Клемф. - А то я тебя сейчас кулаком награжу посмертно. Чего язык распускаешь? Чушь мелешь один, а наказать за это всех могут.
  - Не переживайте, я никому не скажу, - обнадежила их Мэри. Хотя ей было обидно, что он оправдывает настоящих предателей, а ее наоборот приписывает к преступницам. - Но я одного не понимаю: зачем же нужно меня обыскивать?
  - Нам нужно убедиться, что вы не принесли с собой ни еды, ни воды, - ответил Бен. - Если им будут провизию носить, они вообще могут оттуда не выходить. Не переживай, это быстро.
  И Бен сделал шаг по направлению к Женщине. Но та в ужасе отступила.
  - У меня ничего нет, это и так видно, - запротестовала она. - Я бедный крестьянский мальчик. Да мне даже кусок хлеба некуда засунуть.
  - Выверни карманы.
  Обрадовавшись, Мэри попыталась засунуть руки в карманы иллюзорных штанов. Но пальцы нащупали лишь подол платья. А со стороны это было похоже, словно она поглаживает штаны. Как не старалась девушка, а опустить руки в несуществующие карманы было просто невозможно.
  - Что ты вечно со всеми няньчишься?! - возмущенно вскричал Клемф. - Дай я ее обыщу, раз тебе это не по силам.
  - Да уймись ты наконец! Я знаю, что делаю.
  - И что ты делаешь? Даже обыскать нормально не можешь! У Кемфена было помутнение рассудка, когда он назначал тебя на должность командира нашего отряда.
  - Можно подумать, что ты бы справился лучше меня.
  - Ты еще в этом сомневаешься?
  - Да ты бы еще вчера дал приказ о возвращении домой, и так и сидел дома, пока не дождался бы наказания за самовольное оставление поста.
  Бен смотрел полным ненависти взглядом на своего сослуживца. А Клемф только подстегивал его злость. И неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы Молиас не встал между разъяренными стражниками. Пользуясь этим моментом, Мэри проскользнула мимо стражи и юркнула в святилище. Стражники слишком поздно спохватились, и уже не успели остановить мальчика, в наглую рвущегося в храм божий.
  
  
  
  Глава 47
  
  
  
  Ситуация на западной границе становилась все напряженнее. Единичные набеги настолько участились, что уже третий день подряд сэру Уистону сообщали о новом набеге варваров. К счастью, пока все атаки удавалось отбить. Ни один, даже самый захудалый городок не постигла участь Гетберна. Глава ордена Длани Света неизменно подписывал указы о пополнении гарнизонов в подвергнутых нападению городах. Из отборной армии, находившейся в Килдаре, постоянно уходили отряд за отрядом.
  Вот и в это утро в дом Уистона постучались. Он уже знал, что означал этот утренний визит, и совсем не ошибся в своих предположениях. По случаю очередного нападения в штабе назначено собрание всех полководцев. Двенадцать человек решали судьбу всей западной части королевства, и все их войска по приказу Уистона собрались в одном городе. Узнав, что все генералы уже собрались и ждут лишь одного главу ордена, он поспешил к месту встречи, даже не позавтракав.
  Небольшое помещение, служившее штабом ордена, охранялось так, словно это покои Его Величества. Целый отряд крестоносцев взял здание в кольцо, и не пропускал никого без соответствующего разрешения. Даже сэру Уистону приходилось показывать соответствующий документ, несмотря на то, что все его знали в лицо. И эти предосторожности не были излишни. Ведь в штабе хранились все карты, информация обо всех расположениях войск и планы всех наступательных походов. Пройдя сквозь плотное кольцо стражников, он очутился в небольшой комнатке, где уже сидели за длинным столом одиннадцать человек. В комнате не было ничего лишнего, что могло бы отвлечь внимание генералов от обсуждаемого вопроса. Лишь стол, дюжина стульев и военные карты западной части Эрафии. Уистон поприветствовал присутствующих и занял свое место во главе стола.
  - Какие новости? - спросил он.
  - Варвары вновь напали на Кентилен. Убито тридцать крестоносцев, четырнадцать стрелков и около семидесяти алебардщиков, - ответил один из генералов, по имени Рапл.
  - ОКОЛО семидесяти? - с негодованием переспросил глава ордена. - Я просил называть точную цифру. Жизнь каждого солдата бесценна, и я требую, чтобы все жертвы были учтены с особой точностью.
  Рапл посмотрел в бумаги и сказал:
  - Семьдесят один алебардщик, сэр. Сейчас жители восстанавливают стены города.
  - Отправьте туда ровно такое же количество воинов из отряда Ворила, - дал приказ глава ордена.
  - Но сэр, - обратился к нему генерал Ворил. - На Кентилен нападают уже в третий раз за последний месяц. Моя армия все равно стоит здесь без дела. Возможно, будет лучше, если для усиления обороны я пошлю им отряд фанатиков. Тогда нам удастся избежать таких больших потерь при обороне.
  - Мои приказы не обсуждаются! - ответил Уистон. - Я наперед знаю все ваши аргументы. Да, если рассредоточить армию длани света вдоль приграничных городов, то все мелкие набеги удастся отбивать почти без потерь. Но этого делать нельзя ни в коем случае.
  Не успел он произнести эту фразу, как дверь помещения отворилась. На пороге стоял невысокий тощий мужчина. Выпирающие скулы и прямой длинный нос придавали ему сходство с грифоном.
  - Чего никак не следует делать, сэр Уистон? - переспросил вошедший, уловив лишь последнюю фразу, сказанную до его прихода.
  - Кто вы? - задал в свою очередь вопрос Уистон. - Кто вас вообще сюда впустил?
  - Меня впустил сам король. Вы просили помощи в борьбе с нашествием варваров и лордов подземелий. Король прислал меня вам помочь.
  Это заявление озадачило главу ордена.
  - Но как вы можете нам помочь? Я просил армию, а вы даже меча в руке не удержите.
  - Видите ли, у меня немного другой взгляд на ситуацию. Его Величество считает, что у вас достаточно воинов, чтобы сдержать любое наступление. Просто вы не можете верным образом воспользоваться вашими солдатами. Поэтому я здесь. Я помогу вам так распорядиться армией, что орден Длани Света повергнет врагов своими же силами.
  Побагровев от возмущения, сэр Уистон попросил соответствующих документов. Его оскорбило такое недоверие короля. Столько лет он служил верой и правдой своему народу, столько битв выиграл благодаря своему таланту командовать войсками. И теперь король сомневается в его возможностях. Это было просто немыслимо. Как он и опасался, документы были в полном порядке. Личная подпись Ральфа не оставляла никаких сомнений, что посетитель имел полное право здесь находиться. Он мог не просто слушать все, что происходило в штабе и знать обо всех событиях на границе, но и мог по своему усмотрению отменять приказы Уистона.
  - Значит, Его Величество усомнился в моей способности занимать должность главы ордена, - сказал он, оторвав взгляд от бумаг.
  - Ну что вы, ни в коем случае. Его Величество до сих пор верит в вас, но считает, что вам не помешает небольшая помощь. Как говорится: "Как бы ни был крепок ум, думать все же лучше двум".
  - Я верю своим глазам. А тут написано, что вы можете отменять мои приказы. Так что вы не помощник, вы мой надзиратель.
  - Трактуйте это как вам угодно, - с самодовольной улыбкой ответил посетитель. - А теперь позвольте мне представиться. Я Оррин Цестус, брат Ханжа Цестуса, главного советника Его Величества. Король желает, чтобы я разобрался в ситуации с набегами на западные границы. Так что теперь вы обязаны предоставлять мне все новости и доносы, которые отправляете сэру Уистону. Нет, даже так: вы должны все новости сообщать сначала мне, а уж потом сэру Уистону. А теперь распорядитесь, чтобы мне принесли стул, и продолжим собрание.
  Как ни были генералы расположены против диктаторской воли Уистона, этот Норрин им нравился намного меньше. В каждом слове, в каждом жесте его чувствовались коварство и жажда власти. Этот надсмотрщик железной хваткой вцепился в главу ордена. И каждый из генералов понял, что он уже не ослабит хватки. Он будет тянуть Уистона вниз до тех пор, пока не займет его места. Но пойдет ли такая замена на пользу Эрафии - это большой вопрос.
  Норрину быстро принесли стул, и он сел напротив Уистона. Противостояние двух командиров было настолько явно, что все уже и забыли про собрание. Генералы просто наблюдали за двумя начальниками и ждали, что же будет дальше.
  - Так какое же предложение вы отвергли в тот момент, когда я вошел?
  - Я предлагал усилить оборону Кентилена, послав туда отряд фанатиков, сообщил Ворил.
  - Очень интересно. А у вас есть бездействующий отряд фанатиков?
  - Да, сэр. У меня есть целая армия, которая в данный момент бездействует.
  - Она не бездействует, Ворил, - вступил Уистон. - Она ждет вторжения. И если мы распределим эти войска вдоль границы, мы будем беззащитны перед толпами монстров.
  - О каком вторжении вы говорите, сэр Уистон? - перебил его Норрин. - Неужели вы думаете, что Его Величество верит вашим сказкам о союзе варваров и чернокнижников?
  - После того, как вы здесь появились, сэр Норрин, я вижу, что Его Величество больше верит сладкой лжи вашего брата, нежели горькой правде с западных границ.
  - Как вы смеете обвинять моего брата во лжи?! - воскликнул Цестус. - Вы забываетесь, сэр Уистон. Чтобы выдвигать такие обвинения, нужны серьезные доказательства.
  - Доказательства? Я хорошо знаком с вашим братом, и хорошо знаю такую породу людей. Могу дать руку на отсечение, что войска не приходят мне на помощь только потому, что ваш брат с помощью их набивает свой бездонный карман золотом.
  - Будьте уверены, сэр Уистон, ваша клевета не сойдет вам с рук. Я позабочусь об этом.
  - Вы можете заботиться о чем угодно, - вспыхнул Уистон. - но я не потерплю над собой надсмотрщиков. Я немедленно напишу письмо королю, и если он не отзовет вас обратно, я подам в отставку. Посмотрим, что станет с королевством без здравомыслящего героя.
  - Очень хорошо. Я рад, что вы так быстро решили передать свою должность мне. Но мы отвлеклись от темы. Генерал Ворил, распорядитесь, чтобы отряд фанатиков немедленно усилил оборону... - Норрин немного замялся и добавил: - города, на который недавно напали.
  - Вы посылаете войска не зная куда и не зная зачем, - заметил Уистон. - И как вы можете справиться с должностью главы ордена?
  - А это уже не ваши проблемы. Пишите свое письмо. Это лучшее, что вы можете сделать.
  - Слава всевышнему, пока еще я глава ордена Длани Света, а вы - лишь мой надсмотрщик. Вы можете отменять мои приказы, но вы не можете сами управлять армией. Поэтому все фанатики останутся в Килдаре до тех пор, пока я не захочу их оттуда вывести! Вы все поняли, генерал Ворил?
  - Да, сэр, - ответил генерал.
  - Вот и хорошо. Больше я не намерен ничего обсуждать.
  С этими словами сэр Уистон покинул штаб. Официально после ухода главы ордена собрание считалось оконченным, и все должны были покинуть помещение. По привычке присутствующие поднялись, но Норрин остановил их.
  - Прошу вас сесть на свои места, - громко сказал он. - Я еще не закончил собрание.
  Все знали, что это было против правил, но генералы понимали, что на поле появилась новая фигура, с которой теперь нужно было считаться. И именно сейчас нужно было делать выбор. Либо продолжать слушать приказы главы ордена, грозившего вот-вот подать в отставку, либо встать на сторону прибывшего командира, имеющего полное доверие самого короля.
  Вместе с Уистоном покинули зал всего три генерала. Среди них был и Рапл, который всегда слепо верил действующему главе ордена. Норрин с презрением посмотрел им в след, и продолжил собрание с оставшимися. Сперва он потребовал предоставить ему информацию относительно всех набегов вражеских армий на территорию Эрафии. Особое внимание новый командир уделял вестям о гибели Гетберна. Затем взял карту и стал изучать расположение всех приграничных городов и количество солдат, составляющих их гарнизон. И, в конечном счете, потребовал сведения об резервных войсках ордена, которые Уистон с таким упорством пытался оставить в Килдаре. Наконец, он распустил собрание, но попросил генерала Ворила остаться.
  - Я бы рекомендовал вам все же отправить отряд фанатиков на защиту города, - сказал он генералу, когда они остались наедине.
  - Но я не могу этого сделать без приказа, - ответил тот. - Сэр Уистон отдаст меня под трибунал.
  - Не беспокойтесь, я отменю его приказ. К тому же, завтра же я отправлю королю такие сведения, что сэру Уистону не придется подавать в отставку. Он будет смещен со своего поста лично королем и отправится прямиком за решетку. Даже его былые заслуги не смогут спасти его от такой участи.
  В этот же день помимо воли главы ордена Длани Света на оборону Кентилен а генералом Ворилом был отправлен отряд фанатиков количеством в пятьдесят человек.
  
  
  
  Глава 48
  
  
  
  Время шло, а Алиса так и не приходила в себя. Жар не спадал, и Кэрн иногда слышал, как она сквозь сон что-то говорила. Но речь ее была неразборчива. Лишь изредка он улавливал отдельные слова, но смысл уловить было просто невозможно. Воин сидел рядом с девочкой и размышлял над сложившейся ситуацией. И че6м больше он думал, тем более безвыходной ему казалась сложившаяся ситуация. Дверь святилища вновь отворилась, и внутрь вошел молодой худощавый парень. Одежда его не отличалась изыском. Простая рубаха и штаны, какие носят повсюду. В нем вообще не было ничего примечательного. Ровным спокойным взглядом мальчишка осмотрел помещение и остановил свой взгляд на присутствующих.
  "Сразу видно, набожный сын какого-нибудь захудалого крестьянина, - подумал Кэрн. - Видимо думает, что Всевышний решит его проблемы. На этой земле уже давно нет бога. Иначе он бы не допустил такой несправедливости".
  Двери отворились вновь, и внутрь ввалились Клемф с Беном. Парень сразу отшатнулся от них, словно от зачумленных.
  - Ах ты орочий потрох! - воскликнул Клемф. - А ну иди сюда!
  - Я ничего не делал, - начал оправдываться сын крестьянина. - Вы же видели, у меня ничего нет!
  - Вот сейчас я это и проверю, - сказал Бен и направился к парню.
  - Не нужно, Бен, - предостерег его Клемф. - Я уже испытал на себе магию этого места. Тут мы уже ничего не сможем сделать. Подождем, когда-то им все равно придется выйти отсюда.
  Двое стражников вышли, а парень оправился от страха и медленно направился к алтарю, между двух рядов скамеек. Проходя мимо Алисы с Кэрном, он остановился в нерешительности. Было видно, что он собирается что-то сказать, но не находит подходящих слов для начала разговора. Через несколько мгновений он продолжил свой путь, так ничего и не сказав. Чемпион проводил его взглядом, и, убедившись, что тот не решится на разговор, заговорил первым:
  - Эй, парень!
  - Да, сэр, - отозвался тот звонким юношеским голосом.
  - Тебя как звать-то?
  - Я... Брайан. Меня зовут Брайан.
  - Брайан, значит. Тебя-то они за что невзлюбили?
  - Они думали, что я с вами в сговоре и приношу еду, чтобы вы тут не голодали.
  - А у тебя есть еда?
  -Нет, сэр.
  - Мда, жизнь - дерьмо, - заключил Кэрн и смолк.
  Видя, что собеседник утих, парень принялся молиться. Через несколько минут Алиса вновь заворочалась на голой лавке. С ее уст сорвался какой-то полу стон - полу вскрик. И сидящий рядом воин четко различил слова: "нет, он не мог!" А девочка снова погрузилась в сон.
  - Что с ней? - с участием в голосе спросил парень.
  - У нее жар, - ответил Кэрн. - Черт побери, и надо же было ей заболеть прямо сейчас!
  - А она хоть понимает, что ей говорят?
  Чемпион с настороженно посмотрел на парня.
  - А что это ты собрался ей говорить?
  - Да нет, сэр, - поспешил оправдаться тот. - Просто она выглядит очень худо. Ее бы отвезти в город к лекарю.
  - Сам знаю, что ей нужно к лекарю. Но нам не выйти отсюда, пока стражники охраняют вход.
  - Тогда давайте я сам ее отвезу. Я справлюсь, поверьте, - настаивал парень.
  - Ты что, оглох?! - рявкнул на него воин. - Нам нельзя выходить. Хотя, подожди.
  И вдруг его лицо просияло от гениальной мысли.
  - Вот что мы сделаем: ты сейчас поедешь в Мидлстон, и привезешь лекаря сюда.
  - Но девочке будет лучше, если ее саму привезут в город. Для лечения нужны снадобья и отвары. Как же лекарь повезет их сюда?
  Настойчивость парня усилила подозрения Кэрна. Воин посмотрел на собеседника пронизывающим взглядом и отметил, что тот заметно занервничал. После этого он решил отбросить все условности и спросил прямо в лоб:
  - Кто тебя послал, Брайан?
  - Меня никто не посылал, сэр.
  Как ни старался скрыть своего волнения парень, а опытный взгляд чемпиона с легкостью подметил покрасневшие щеки и участившееся дыхание. Кэрн встал и угрожающе двинулся к мальчишке.
  - Не лги мне, сосунок! Ты знаешь, что стражники только и ждут, пока мы выйдем. Почему ты так рвешься отдать им в руки Алису?
  Разгорячившийся мужчина продолжал наступать, а парень стал пятиться назад. Он даже не осознавал, что каждым своим движением все больше убеждает воина в своей правоте.
  - Я просто хотел помочь, - пролепетал он. - Девочка больна. Ей нужна помощь.
  В этот момент Кэрн одним рывком вплотную приблизился к Брайану и схватил его за руку чуть ниже локтя. Но вместо того, чтобы почувствовать ладонью ткань рукава от рубахи, которая была надета на парня, он ощутил прикосновение к непокрытой тканью нежной коже. В тот же момент из него ушли все силы, и его тело упало на пол. Как и предсказывал старик, заклинание тут же развеялось, и лежа на полу обессиленный увидел перед собой девушку в длинном платье с коротенькими рукавами.
  - Мэрри? - с глубочайшим удивлением спросил он, изо всех сил стараясь подняться на ноги.
  Женщина молчала, не зная, что и сказать.
  - Значит это все проклятый старик! Черт побери, я должен был сразу догадаться. Он хочет убить девочку совсем не для того, чтобы спасти меня от разоблачения. Значит, он с самого начала хотел мной воспользоваться, и оставить в дураках. Вот сука! Но зачем ему нужна смерть невинного ребенка? Мэри, почему он хочет убить Алису?
  - Я не знаю, - ответила девушка взволнованным голосом.
  - Не лги мне! Посмотри на эту несчастную малютку. Чем она помешала старику?! Говори, зачем вам ее смерть?!
  Кэрн говорил на повышенных тонах. В его голосе звучала угроза. Но женщина продолжала стоять на своем.
  - Я не знаю, мистер Тернер. Я никогда не желала ей зла. Да я даже не знаю, кто она. Я вижу ее впервые. Это старик меня вынудил. Он ни разу не говорил о своих планах и никогда не объяснял, почему я должна так поступить. Поверьте.
  Кэрн поверил. Как он мог не поверить, ведь сам бесчисленное количество раз делал то, что говорит маг, не понимая, для чего это вообще нужно. Понимание приходило к нему лишь тогда, когда его поступки приносили плоды.
  - Ладно, - успокоил он женщину. - Просто расскажи мне, что ты знаешь. Расскажи все про этого старика. Почему ты решила меня выдать?
  - Я... простите меня мистер Тернер, - с мольбой в голосе просила она. - Я не знала, что делаю. Это все маг. Он обещал мне целое состояние. Говорил, что вы - предатель, и что я восстановлю справедливость, рассказав о том, что передала письмо вам. Он был так убедителен. Простите меня.
  В этот момент Кэрн смотрел на Мэри не отрываясь. Сейчас она была как-то особенно красива. Ее слегка покрасневшие щечки, виноватый взгляд и растрепанные волосы завораживали воина. Прекрасная девушка, которая умоляет о прощении - это одно из мощнейших оружий, способное растопить сердце мужчины. Сейчас он готов был простить все что угодно этому милому созданию.
  - Все хорошо. Расскажи мне все, что говорил тебе старик, что делал, где он сейчас. Мне нужно разгадать его замыслы. Нужно понять, зачем ему смерть Алисы.
  И Мэри принялась рассказывать. Она рассказала все: как впервые этот старик подошел и пообещал огромную награду за разоблачение предателя, как они прошли в зал заседаний мимо стражи, как она вырвала клок волос из его седой бороды в камере, как он поджег дом и про визит к Мартину. Она пересказала почти в точности рассказы старика, умолчав при этом о подарке мужчины и о своих попытках соблазнить хозяина столь прекрасного дома. Затем она рассказала, как старик вывел ее из города и как заставил всю ночь терпеть адские мучения. Кэрн слушал ее с огромным интересом. Иногда в его глазах читалось сочувствие. Иногда он вспыхивал от гнева, но тут же успокаивался и продолжал слушать.
  - Я не знала, что в городе девочку ждет казнь. Душегуб сказал, что она просто должна быть в городе, - закончила свой рассказ Мэри.
  Женщина рассказывала так подробно, что когда прозвучали последние слова, время близилось к закату. Чувство голода давало о себе знать, и Кэрн решил, что сейчас самое время поужинать. Он взял остатки принесенной Алисой еды, и разделил на две части.
  - На вот, поешь, - протягивая один кусок женщине, проговорил воин.
  Та подошла и взяла из его рук небольшой кусочек мяса. Хлеб мужчина доел еще утром.
  - Это все, что у меня осталось, - сказал он. - Нужно сегодня же выбираться отсюда, иначе нам придется голодать.
  Мэри понимающе кивнула. Как жаль было, что заклятие старика уже развеялось. Теперь и она была заперта в этом храме. И дернул же ее черт в это все ввязаться. Ну, сейчас уже поздно об этом думать. Сейчас ей грозила либо тюрьма, либо побег с Кэрном и вечный страх, что гнусный маг вернется за ней.
  - И как мы сможем пробраться мимо стражи? - спросила девушка, доедая свой скромный ужин.
  - Придется прорываться с боем. Был бы здесь был Кристиана. С ним бы мы и десяток мечников уложили. С двумя бы я еще справился, но их трое. Так просто нам не выйти. Нужно их отвлечь.
  Его оценивающий взгляд скользнул по прекрасной подтянутой фигуре девушки, и этот взгляд не сулил ей ничего хорошего. Уловив его, Мэри сразу поняла, намерения своего сообщника.
  - Нет, можешь на меня не рассчитывать, - заявила она.
  - Мэри, это единственный шанс. Поверь мне, я не дам тебя в обиду. Мне нужно, чтобы ты отвлекла их. Хотя бы одного. Они не ожидают, что ты здесь и будут стоять, словно зазевавшиеся дети, при твоем появлении.
  - Нет. Можешь сам к ним идти, а я собой рисковать не хочу.
  - Не хочешь?! - гневно вскричал Кэрн. - А голодать тут ты хочешь? Я тебя что, зря кормил?
  От возмущения девушка вспыхнула.
  - Мерзавец! Да мог бы подавиться своим кусочком мяса! Я ничего не буду делать.
  Кэрн не мог вытолкать ее отсюда силой, так что ему было необходимо уговорить девушку. Другого решения он просто не видел.
  - Хочешь, чтоб я пошел к ним один? Я могу пойти, черт побери, но они прирежут меня словно поросенка. И что ты будешь делать, если меня убьют? Старик тебя уже не вытащит. Он может обещать тебе все, что угодно, но поступит так же, как поступил со мной. Оставит в тюрьме после того, как ты ему будешь уже не нужна. Или ты думаешь, что тебе удастся проскользнуть мимо стражи незамеченной? Верь мне. Я не дам тебя в обиду.
  Мэри смотрела на него, и понимала, что он прав. Без него она не сможет выбраться отсюда. И если сейчас не воспользуется моментом, то позже ее все равно ждет такая же участь.
  - Хорошо, - покорно сказала девушка. - Что нужно делать?
  - Вот так бы сразу, - радостно изрек воин. - Сейчас ты выйдешь из святилища. Но оставь двери открытыми, чтоб я мог выйти вслед за тобой незамеченным. Затем отойди в сторону так, чтобы глядя на тебя, стражники не видели дверей храма. Это все, что требуется. Я знаю, что значит быть солдатом. И черт меня дери, если они не клюнут на такую красотку, как ты. А уж остальное - моя забота. Они и глазом не успеют повести, как я уже расколю их пустые головешки вот этой штукой.
  И он повертел в руке шкатулку Алисы, которая была довольно увесистой от тяжести драгоценностей внутри. Как не была взволнована женщина, а от ее уха не ускользнул комплемент, сказанные мужчиной относительно ее внешности. Какое-то особенное внутреннее чутье подсказывало ей, что она уже имеет власть над ним. И это придавало ей уверенности.
  - А что будет, если у тебя не получится? - напоследок спросила она.
  Мэри прекрасно знала, что будет. Но она хотела услышать что-нибудь обнадеживающее, пусть даже это будет ложью. Ее сейчас одолевало какое-то особое женское желание быть обманутой, но услышать, что все будет хорошо. И Кэрн не разочаровал ее.
  - У меня получится, - сказал он. - Но сперва нужно подготовить к дороге Алису.
  Он уже давно одел девочку в подсохшее платье. Нужно было лишь укутать ее в плащ, которым Кэрн просто накрыл девочку словно одеялом, и поднести поближе к выходу из святилища. Мэри подошла к Алисе, и пощупала ее лоб.
  - Кэрн, она вся горит, - сказала с ужасом женщина. - Она не перенесет дороги.
  Женщина и сама не заметила, что общается со своим товарищем по несчастью без всяких официальных условностей.
  - У нее нет выбора, - резко ответил тот.
  - Ты просто бессердечный, - недовольно бросила Мэри.
  - Я бессердечный? Да она умрет здесь от истощения, и мы вместе с ней, если не уедем отсюда.
  - Но если повезем ее с собой, она умрет в дороге, - настаивала девушка. - И мы сами сделаем то, чего так добивается маг. Давай оставим девочку тут, а потом пришлем за ней лекаря, когда сами будем в безопасности? Так будет лучше.
  - Черт возьми! У нас нет времени спорить. Давай дуй к выходу. Алиса отправляется с нами!
  Женщина недовольно фыркнула и пошла к дверям.
  - Как только я ввяжусь в драку со стражами, беги за лошадьми, - сказал напоследок Кэрн, неся девочку в руках. В голосе его уже не было былой солдатской грубости. Напротив, он сейчас говорил с особой нежностью. - Если я не смогу их одолеть, увези девочку. Что бы сейчас ни случилось, нельзя допустить, чтобы ее вернули в Мидлстон.
  Мэрри утвердительно кивнула и открыла двери святилища.
  Трое стражников сидели прямо на сырой земле справа от входа, облокотившись на стену храма. Бен был уверен, что если они не будут мозолить Кэрну глаза, то он сдастся намного раньше. Поэтому они сели так, что их не было видно ни в одно окно храма, ни даже через приоткрытую дверь. Клемф согласился ждать на улице до наступления сумерек, но заявил, что ночевать он все равно будет в святилище, и никто не заставит его студить ночью спину на холодной земле. Солнце уже близилось к закату, и стражники только что плотно поужинали. Съестных припасов у них было не много, поэтому решено было, что один из них завтра утром должен будет поехать в город, рассказать все командиру Кемфену и вернуться с провизией. И этим кем-то, конечно, оказался Клемф. Он чуть ли не с кулаками выбил право на эту поездку. Кто-кто, а он никогда не упускал возможности покрасоваться перед начальством. Вдруг дверь святилища отворилась, и оттуда вышла прекрасная девушка.
  - Это еще что? - спросил Клемф.
  - Как она там оказалась? - удивился Бэн.
  А Мэри сделала пару шагов по направлению к тракту и оглянулась. Увидев стражников, она кокетливо улыбнулась.
  - Если честно, она похожа на ту девушку, которую мы ищем, - заметил Молиас.
  - Простите мисс, как вас зовут? - Спросил Бен.
  - Мэри, - простодушно ответила девушка, поглядывая украдкой на дверь святилища, откуда должен был выйти на помощь Кэрн. Причин скрывать свое имя у нее уже не было. Удивлению Бена не было границ. Он поднялся с земли и сказал:
  - Именем Мэра Мидлстона мы вас задерживаем. Будьте так добры, следуйте за мной.
  - Не гони коней Бен, - вскочил следом за командиром Клемф. - Мы договорились, что я поеду в город. Вот я ее и отвезу.
  - Знаю я, как ты ее отвезешь, - ответил Бен. - Тебя к женщине на арбалетный выстрел подпускать нельзя.
  - Да ладно тебе. У меня жена есть.
  Посмотрев на своего товарища, Бэн уступил. Он понимал, что спорить тут уже бесполезно. В прошлый раз этот спор чуть не дошел до драки, и ему не хотелось все повторять.
  - Хорошо, но имей в виду, если что-то с ней произойдет, тебя никто покрывать не будет. Надеюсь, ты понял, о чем я?
  - Да понял, - с нескрываемым разочарованием голосом проговорил Клемф. - Ну, поехали красотка.
  Стражник пошел к девушке. Та начала пятиться, ожидая появления Кэрна. Но тот так и не выходил.
  - Куда это ты собралась? - недовольно проворчал идущий к ней Клемф.
  Бен стоял спиной к дверям святилища и безучастно наблюдал за всей этой картиной. Молиас же вообще оставался на месте. Он знал, что двое мужчин и без него смогут разобраться с девушкой. Мэри уже была в руках Стражника в тот момент, когда Кэрн выскочил из своего укрытия. Одним прыжком он оказался у Бена за спиной, и, прежде чем тот успел что-либо заметить, со всего размаху ударил его шкатулкой по затылку. Но удар пришелся в железный шлем, и Бена лишь немного оглушило. Один враг ненадолго вышел из битвы. Следующей своей жертвой чемпион выбрал Клемфа, чтобы у Мэри появилась возможность заняться лошадьми. Воин действовал быстро, чтобы сидящий у стены третий стражник не успел прийти на помощь. И как раз здесь он просчитался. Молиас отреагировал мгновенно. Как только Кэрн одолел командира, тот вскочил на ноги и кинулся на помощь. Чемпион уже успел подбежать к Клемфу, а тот только-только сообразил, что происходит. Он толкнул свою добычу навстречу нападающему, и тот со всей стремительностью налетел на Мэрри. Этой заминки было достаточно, чтобы Клемф вынул свой меч из ножен. Кэрн понимал, что план неожиданного нападения уже сорвался. Он кинул в вооруженного соперника шкатулкой. И пока тот уворачивался от необычного снаряда, чемпион кинулся на мечника. Левой рукой он ухватился за рукоятку меча, чтобы тот не рубанул его острейшим лезвием, а правой со всей силы двинул противника в челюсть. Затем снова замахнулся и нанес еще один мощный удар в глаз. Инстинктивно Клемф начал прикрываться. Но от сокрушительных ударов в голову перед ним все поплыло. Чемпион замахнулся в третий раз, но подоспевший на помощь Молиас схватил его за руку, не давая ударить. Кэрн обернулся и тут же сам пропустил удар в нос. Все вокруг затряслось, а нос отозвался дикой болью. Стражник хотел еще раз ударить, но Кэрн увернулся и сблизил дистанцию. Соперники перешли в борьбу и покатились по земле.
  А Мэри уже успела отвязать лошадей. Она видела, что ее сообщник увяз в драке, и что ему нужна помощь. Оглядевшись в поисках какой-нибудь палки, она увидела рядом хлыст, чтобы погонять лошадей.
  После длительной борьбы, Кэрн уже положил соперника на лопатки. Он сидел на стражнике, словно всадник и бил его кулаком. Молиасу удавалось отбивать удары, нацеленные в лицо. Вот пропустил удар в солнечное сплетение, и ему стало совсем туго. Но к этому времени на помощь другу пришел оправившийся Бен. Ударом ноги он сбросил чемпиона со своего товарища. Мех был уже в руках рыцаря, и он попытался вонзить его в упавшего наземь противника, но тот извернулся и ушел от удара. Оружие воткнулось в рыхлую землю. Ударом ноги из положения лежа, чемпион откинул от себя нападающего и тут же сам вскочил на ноги. Бэн отлетел на пару шагов, но удержался на ногах и сразу же кинулся обратно в атаку. От удара мечом Кэрн увернулся с легкостью и тут же схватился за руки рыцаря. Быстро выкрутив меч из рук рыцаря, чемпион повалил его наземь и ногами принялся добивать упавшего. Нескольких мощных ударов тяжелыми сапогами по голове хватило, чтобы мужчина полностью потерял связь с реальностью. Когда бьют подошвой в лицо, даже стальной шлем бессилен.
  От жуткой расправы нападающего отвлек топот копыт. Кэрн посмотрел в ту сторону, из которой доносился звук, и его взгляд приковал силуэт уезжающей женщины. Вопреки всем обещаниям, Мэри уезжала одна, оставив Алису на произвол судьбы. Он отвлекся всего на секунду, но этого было достаточно. Он не заметил, как оклемавшийся Клемф уже подбежал к предателю со спины, и воткнул в его плечо свой длинный меч. Жуткая боль пронзила тело раненого. Сопротивляться было уже бессмысленно. Кровь ручьем полилась из разодранного плеча, а чемпион медленно упал на землю вместе с железным клинком, который стражник так и не вытащил из его тела. Но больше всего воина мучила не боль. Он не смог уберечь ни себя, ни Алису. Проклятый старик вновь одержал победу. И что бы Кэрн ни делал, все шло по загадочному плану мага. Чемпион лежал на земле и истекал кровью, глядя на то, как его соперник торжествует.
  
  
  
  Глава 49
  
  
  
  Следующий день начинался как обычно. Утренняя побудка, построение на тренировочной площадке. Вот только Оррекс в это утро выглядел особо мрачным и сердитым. Все двадцать групп по четыре человека, порученные ему, сейчас смотрели на своего командира не отрываясь. Еще никогда он не был таким странным. А рыцарь медлил. Он стоял молча и как будто бы не мог решиться на какой-то поступок. На этот раз на построение вышел сам Генрих. Старый мечник подошел к Орексу и одобрительно кивнул ему. Рыцарь иронично улыбнулся, затем посмотрел вокруг. Другие группы уже начали тренировку. Наконец он вздохнул и заговорил:
  - Так, группа, получившая вчера оружие, шаг вперед!
  Саша, Тим, Розмар и Грог молча исполнили приказ.
  - Вчера вы сделали то, чего вам делать еще рано, и это моя вина.
  Он замолчал. Никто не смел прерывать это молчание. Такого еще никогда не случалось, и все с интересом ждали, что же сейчас будет. Старик еще раз кивнул Оррексу.
  - Грог, Розмар, Саша (имя "Саша" он произнес с едким, насмешливым голосом) и особенно ты Тим, простите меня.
  Парни были в замешательстве. Розмар с Грогом молча покивали головой в знак согласия, а Саша с Тимом вообще стояли как вкопанные.
  - Отвечать! - гаркнул Оррекс.
  И мальчишки на разные лады промямлили: "прощаем". Генрих улыбнулся и пошел в помещение для тренировок с оружием. А Оррекс продолжал тренировку с еще более сердитым видом, чем прежде.
  - Встать в строй! - скомандовал он остальным. - Сейчас пробежка! Три круга вдоль площадки. И пусть только кто-нибудь из вас не уложится в пятнадцать минут, будет отжиматься, пока не упадет!
  Эта угроза предназначалась Саше. За время тренировок он еще ни разу не пробегал такое расстояние за столь малый срок. Поэтому он уже заранее готовился к отжиманиям. После вчерашних поединков натертость на шее уже прошла, а вот синяк на боку вздулся и покрылся желто-синим цветом. При каждой встряске, когда Саша переступал с ноги на ногу, он отзывался тупой ноющей болью. Кроме того, с сегодняшнего дня у него на поясе висели ножны с деревянным клинком, который он выбрал. И хоть Сашин клинок не был тяжелым, но все же постоянно болтался в ногах и давал дополнительную нагрузку. Оррекс дал команду, и все двадцать отрядов побежали. Саша бежал посредине, но довольно быстро стал сдавать и оказался в конце бегущей толпы. Один из бегущих рядом подростков взглянул на него с презрением и начал дразнить:
  - Ты еще не упал, недоразвитый? И откуда у тебя силы ноги переставлять? Ах, я забыл, ты же весишь не больше чем куча дерьма, которую я утром откладываю за казармами.
  И он со смехом пихнул мальчика. Тот налетел на бегущего рядом и оба парня повалились наземь.
  - Эй, недоразвитый! - крикнул ему Оррекс. - Я тебе сейчас глаза выколю, если ты не начнешь ими пользоваться!
  Из быстро удаляющейся толпы раздался громкий хохот. Парень, которого повалил Саша, быстро поднялся и с раздражением отпихнул от себя мальчика. От злости Саша так сжал кулаки, что у него застучало в висках. Он вскочил на ноги и со всех ног принялся догонять обидчика. Из последних сил он догнал далеко убежавшую толпу, подбежал к насмехавшемуся над ним мальчишке и подставил подножку. Тот зацепился за ногу Александра и полетел вперед, лицом в землю. Подставив вперед руки, он смягчил падение, но содрал кожу на ладонях. Последние силы мстителя ушли на то, чтобы догнать обидчика, поэтому сделав свое черное дело, он остановился, не в силах продолжать бег.
  - А-а-а-а! - взвыл от боли и досады упавший. Из свежих ран потекла кровь.
  Оррекс молча бежал к месту стычки, с любопытством наблюдая за стоящими друг против друга учениками.
  - Посмейся теперь! - кинул ревущему обидчику Саша.
  Толпа бегущих сразу остановилась. Остановились не только группы Оррекса. Все, кто тренировался рядом, смотрели сейчас на парней, привлеченные яростным криком.
  - Сейчас Парон с ним разберется, - донеслось из толпы.
   Но случилось нечто невообразимое. Вопреки ожиданиям рыцаря и наблюдающей за мальчиками толпы, насмехавшийся над Сашей Парон вместо того, чтобы влезть в драку, обратился к бегущему навстречу Оррексу, показывая свои кровоточащие ссадины на ладошках:
  - Посмотрите, что он сделал! Накажите его!
  - Наказать его?! - возмутился Оррекс. - Ах ты кусок трусливого мяса! Я тебя отучу жаловаться. Оба пойдете в яму!
  Оррекс взял двух парней за руки и повел от площадки. Затем резко остановился и обернулся ко все еще стоявшей толпе.
  - Что встали? У вас еще тринадцать минут.
  Подростки тут же двинулись дальше.
  Яма оказалась не очень приятным местом. Сперва Саша принял ее за очень широкий колодец. Выкопанная на добрых четыре метра вглубь яма оканчивалась мутной грязной жижей. В диаметре она занимала около трех метров. Сены ее были обложены камнями так искусно, что не было ни малейшего выступа, на который можно было бы опереться, чтобы вылезти наружу. Оррекс кинул в яму прикрепленную веревку, и приказал Саше спускаться. Саша смотрел то вниз, то на стоявшего рядом обидчика. Тот тоже с ужасом глядел на воду, покрывающую дно ямы. Казалось, что в этом колодце вообще нет дна, и ему придется все время плыть, чтобы не утонуть.
  - Что, испугался недоразвитый? Полезай вниз, или я тебя сейчас скину туда без веревки!
  Набравшись смелости, Саша стал медленно спускаться вниз, опираясь ногами на стены. Он уже спустился почти до конца, когда Оррекс с силой дернул веревку вверх. Не ожидавший подвоха мальчик не смог удержаться, и упал прямо в воду, окунувшись чуть ли не с головой. Здесь оказалось неглубоко, но дно было покрыто вязким слоем ила. Упав на спину, Саша измазал в грязи свои доспехи. Мерзкая грязная жижа затекла под доспехи, и что еще неприятнее, проникла в стальные поножи, которые так просто не снять. С омерзением он встал на ноги, и принялся смывать с себя грязь. Но как только он начинал черпать относительно чистую сверху воду, тут же ил поднимался со дна. Очень быстро вся вода стала однородной жидкой грязью. Командир с нескрываемым удовольствием смотрел на эту процедуру.
  - Я тебя предупреждал, что твоя жизнь здесь не будет приятной, - с самодовольной улыбкой сказал рыцарь и стал поднимать веревку.
  - Вы же сказали, что мы вдвоем тут будем! - с досадой намекнул Саша на второго участника потасовки.
  - Ему нужно к лекарю. А ты сиди тут до вечера.
  И Оррекс вместе с Пароном удалился.
  - Спасибо, сэр, - поблагодарил рыцаря Парон, отойдя на порядочное расстояние, чтобы Саша не услышал его слов.
  - Заткнись, щенок, - грубо ответил Оррекс. - Была бы тут другая яма, ты бы уже сидел там.
  Мальчик покраснел от обиды. Он понял, что свободен отнюдь не из-за милости командира. Все видели отношение рыцаря к Александру. Пострадавший шел к лекарю только потому, что Оррекс хотел вызвать у парня чувство обиды от царящей вокруг несправедливости.
  Ходить в грязных доспехах и чувствовать, как по телу переливается жидкая грязь, у Саши совершенно не было желания. Он быстро скинул с себя одежду вплоть до трусов. День был жаркий, так что он не боялся простудиться. Вода доходила ему до пояса, в то время как в ил он погружался примерно до колена. Он простоял так несколько минут, не зная, чем заняться. Но делать было абсолютно нечего. Время тянулось так медленно, что ему казалось, словно уже прошло около получаса. Обида и злость душили его душу. Из-за несправедливости рыцаря он не мог спокойно тренироваться. Тот постоянно к нему цеплялся, и постоянно находил повод для наказания. А теперь из-за несправедливости начальника, он пропускает тренировку. "Нет, если я так и дальше продолжу бездельничать, - думал он, - то так навсегда и останусь недоразвитым. Что бы ни случилось, я должен тренироваться". Подстегиваемый такими мыслями, Саша принялся бегать по кругу вдоль стен ямы. Хотя бегом это нельзя было назвать. В такой вязкой грязи было настолько сложно двигаться, что он едва мог развить скорость прогулочного шага. И даже это требовало от подростка неимоверных усилий. Вконец выбившись из сил, он немного отдохнул, и, со свойственной ребенку фантазией, принялся бить воображаемых соперников. В роле соперников его воображение неизменно представляло кучу злобных Оррексов, которых он уделывал мощными ударами. Со стороны это выглядело очень смешно. Саша стоял по пояс в грязи и с остервенением махал руками, уворачивался от мнимых ударов, изобретал целые комбо, вспоминая разные приемы из боевиков и приставочных игр типа "мортал комбат".
  Через час ему наскучило и это. Он остановился и оперся на каменную стенку. И только сейчас обнаружил рисунки, выцарапанные острым предметом. Они были выполнены очень искусно, словно их сделал самый настоящий профессиональный художник. Тут были и рыцари, сражающиеся с гоблинами, и чемпионы, направляющие свои копья на минотавров. Но, пожалуй, самым замечательным рисунком была девушка необычайной красоты. Ее выразительные глазки, маленький носик и слегка поджатые губы были выполнены просто превосходно. Мальчик не мог отвести взгляд. Длинные пышные волосы спадали на изящные плечи. Саша еще долго любовался всей этой живописью, пока его мысли не ушли совсем в другую сторону. Он вспомнил об Алисе, о маме и о том, что ему предстоит еще множество испытаний. И, подгоняемый этими мыслями, он вновь начал тренироваться.
  После обеда, который Саша благополучно пропустил, он услышал, как сверху раздался звук приближающихся шагов. Провинившийся не сомневался, что это пришли за ним. Быстро отыскав свои доспехи, мальчик хотел одеться, но вываленная в грязи одежда внушала ему отвращение. "Нет, лучше я вылезу так, а доспехи помою, просушу, а потом уже буду одевать", - пронеслось в его голове. Взяв свою форму, он вспомнил про меч. "Вот блин! Как же я раньше про него не подумал. Бил Оррекса кулаками. Мечом бы я его мигом зарубил". Но сейчас уже поздно было об этом думать. Сейчас он стоял и смотрел вверх, ожидая человека, который покажется у края этой небольшой тюрьмы. Вниз спустилась веревка. Но, вопреки ожиданию, сверху прозвучал голос отнюдь не Оррекса. И говорил он: "Слезай!", а не "Поднимайся!". Мальчик даже не успел подумать, как же он будет залезать вверх по веревке с тяжелыми доспехами в руках, как в яму стал спускаться юноша, тоже попавший в немилость своего командира.
  - Ты кто такой, - спросил он, как только его стальные поножи коснулись вязкого ила. Было видно, что ему не впервой сидеть в яме.
  - Я Саша. Меня сюда утром посадили.
  - А. это ты затеял драку? Я видел вас издалека.
  И он принялся внимательно рассматривать товарища по несчастью своими узкими глазками. Это был очень красивый юноша лет восемнадцати со светлыми волосами и ровными чертами лица. Но ушные раковины у него были слишком большие, что немного портило его внешность. Он явно был не из тех групп, которыми командует Оррекс, иначе Саша бы его запомнил.
  - Я лишь дал сдачи. Это этот мудак начал, - ответил Саша.
  - Мудак? - удивился новому слову юноша.
  - Ну, нехороший человек, в общем, - попытался объяснить мальчик. Но в его мозгу это объяснение прочно ассоциировалось со словом "редиска" из старого фильма, который часто любила пересматривать на кассетном видаке его мама.
  - Понятно. А почему ты голый?
  - Да мне грязь под доспехи попала. Я решил...
  - Надень быстро, - перебил его юноша. - Здесь запрещено ходить без доспехов. Хорошо, что тебя никто не увидел. Иначе бы ты сидел тут до завтрашнего утра.
  - Но мне неприятно, когда в доспехах грязь.
  - А здесь вообще не должно быть приятно. Быстро одевай.
  Саша стал неохотно натягивать доспехи.
  - А тебя как зовут? - спросил он.
  - Меня зовут Лоруил. Я тут частый гость. Видел эти рисунки?
  И Лоруил указал на ту часть стены, которую еще недавно Саша с таким интересом рассматривал.
  - Конечно! - воскликнул мальчик. - Они просто потрясающие.
  - Это я рисовал, когда мне было скучно.
  - Вот это круто! А чем это ты сделал?
  Новый знакомый достал свой меч из ножен. Это был короткий и широкий меч с острием на конце. В отличии от Сашиного деревянного клинка, он был настоящим из железа.
  - Вот этим, - сказал он. - Мой командир не очень-то меня любит. Так что мне часто приходится здесь сидеть. Он бы еще больше на меня рассвирепел, если бы увидел, что я туплю меч об эти камни. Но надо же мне здесь чем-то развлекаться.
  - Меня тоже мой командир невзлюбил. С самого первого дня ко мне придирается.
  Саше было приятно почувствовать родственную душу.
  - Оррекс что ли? Да он еще что, по сравнению с тем, что тебя ожидает. Оррекс ведет двадцать первых групп. Тебе терпеть его всего пять месяцев. Затем у тебя будет новый учитель. Но я в свое время не сильно радовался замене. Учиться здесь не просто, особенно если ты не такой как все. Уж лучше просидеть тут все пять лет, чем постоянно терпеть издевательства.
  - Это точно, - ответил Саша. - А чем ты отличаешься от всех? Ты, вроде, и не слабый парень.
  - А ты разве не видишь? У меня уши большие. Все потому, что мой отец - эльф.
  - Да ладно! - обрадовался мальчик. - Вот здорово! У меня теперь есть друг эльф.
  - Это совсем не здорово, - возразил Лоруил. - Эльфы меня презирают, потому что я наполовину человек. А люди смеются над моими ушами и оскорбляют маму за то, что она спуталась с лесным стражем. Я поступил сюда, чтобы стать сильным и научиться защищать себя и маму. Вот, посмотри, это она.
  И он указал на портрет женщины, которым так восхищался Саша. Мальчик больше не мог держать свою тайну. Его так и подмывало рассказать свою историю. И он принялся рассказывать о своих приключениях. Как не странно, Лоруил поверил Саше. Он выслушал все, и покачал головой.
  - Ты зря отправился сюда, - ответил он. - Чтобы победить Иссераха, нужно отправить всю армию королевства атаковать Порочный Вулкан. Именно там главная цитадель всех адских тварей. Но вряд ли ты уговоришь короля отдать такой приказ.
  - Мне бы сначала нужно научиться сражаться. Если бы этот мудила, Оррекс давал бы мне еще спокойно тренироваться. А то я сижу тут, и теряю время.
  - Давай я тебе помогу, - предложил юноша. - Мне осталось всего несколько месяцев до того, как меня признают рыцарем. Я умею уже почти все. Хочешь, научу тебя сражаться? У тебя как раз уже и меч есть.
  И Саша с радостью согласился. Лоруил отлично владел оружием, и был хорошим учителем. Он показывал Саше разные приемы, обманные движения, неожиданные и хитрые выпады, позволяющие легко и быстро одолеть своего соперника. Вот только приходилось отрабатывать все очень медленно, чтобы заточенный меч Лоруила не испортил деревянный муляж Александра. Мальчишки и не заметили, как пролетело время. И неожиданно сверху раздался голос Оррина:
  - Это еще что за черт? Что вы там делаете?
  И тут он узнал своего старого ученика.
  - А. это ты, вислоухий. Вот так сюрприз: вислоухий и недоразвитый - встреча недоделков.
  - Закрой рот, Оррекс! - крикнул ему Лоруил. - Я уже не тот беззащитный мальчишка, и если я вылезу, я заставлю тебя проглотить эти слова вместе с твоим поганым языком.
  - Вижу, пять лет обучения так и не научили тебя уважению. Но у меня нет времени, чтобы тратить его на тебя.
  Он сбросил веревку вниз.
  - Недоразвитый, вылезай. С тебя уже хватит. И быстрее! Генрих велел тебе поторопиться, иначе ужин пропустишь. Не понимаю, почему он за тебя заступается.
  Саша ухватился за веревку и медленно пополз вверх. Он уже преодолел половину расстояния, разделяющего его и край ямы, где стоял инструктор, но силы неожиданно закончились, и будущий рыцарь остановился, чтобы отдышаться.
  - Да чтоб тебе задницу феникс припек! - воскликнул в ярости командир. - Ты даже залезть не можешь!
  И Оррекс сам вытянул его за веревку. Хоть мальчику и было стыдно, что он так опозорился перед своим новым другом, для него это был прогресс. Раньше он и одного раза не мог подтянуться в тяжелых доспехах, а сейчас одолел три метра по канату. Саша чувствовал, что стал сильнее за эти полторы недели тренировок. Такими темпами через пару месяцев его уже никто не посмеет назвать недоразвитым.
  
  
  
  Глава 50
  
  
  
  - Ну что ублюдок, получил? - с какой-то злобной радостью посмеивался над поверженным соперником Клемф. - Давай Молиас, вяжи ему руки. Я за бабой.
  Он оценил расстояние, на которое уже успела отъехать Мэри, и понял, что еще сможет ее догнать. Мигом он кинулся к тому месту, где были привязаны лошади, но не обнаружил там ни одной. Перед отъездом женщина предусмотрительно отвязала животных и отхлестала найденной рядом плетью.
  - Вот дьявол! - крикнул он в сердцах.
  - А девчонка оказалась не глупой, - заметил Молиас. Он уже связал руки Кэрна и теперь туго перевязывал рану в плече, чтобы остановить кровотечение. А тот завывал от боли, как только страж начинал затягивать узел на плече из его же порванной рубахи.
  - Ее уже не догнать. И что теперь делать? - с раздражением спросил Клемф.
  - Надо бы лошадей вернуть, - ответил его товарищ. - А то они и убежать могут. Если честно, я опасаюсь, что нам придется пешком возвращаться.
  Клемф полностью поддержал эту идею. Но прежде чем отправиться за лошадьми, рыцарь привязал Кэрна за ноги к стойлу, рядом с храмом. Он опасался, как бы раненый не заполз обратно в святилище. Молиас же за это время осмотрел Бена. Тот был в глубоком нокауте, но его жизни ничего не угрожало.
  К счастью две лошади убежали не слишком далеко. Стражи довольно быстро их поймали и привели обратно. Клемф с трудом растряс лежавшего на земле все это время Бена.
  - Что это было? - спросил ничего не понимающий командир, трогая отдающуюся болью вмятину на затылке.
  - А ты что, ничего не помнишь? - настороженно посмотрел на приятеля Клемф. Тот лишь покачал головой.
  - Да ты, приятель, лег спать в самый интересный момент, - посмеиваясь, ответил Клемф. - Хорош же из тебя командир.
  Бен увидел связанного Кэрна и тут же обо всем догадался.
  - Постой, я помню девушку.
  - Да ушла она, пока ты тут разлеживался.
  Командир с раздражением посмотрел на подчиненного, но не стал начинать старый разговор. Сейчас для этого был самый неподходящий момент. Он встал и увидел около стоил только две лошади. Не сложно было догадаться, куда делись остальные.
  - Остальные убежали? - спросил он у Молиаса. Тот молчаливо покивал головой.
  - А где Алиса вместе с тем крестьянским мальчишкой?
  После таких волнительных событий, двое стражников совершенно забыли об их существовании. Клемф быстро скрылся в святилище. Через несколько мгновений он вышел с бесчувственной девочкой на руках. Бен лишь стоял и почесывал свою зудящую голову. Вокруг все кружилось. Видимо, последствия тех страшных ударов, которые он получил от лежащего недалеко чемпиона. Но как страж не пытался, он не мог восстановить цепочку произошедших событий, которая оборвалась с момента выхода из святилища Мэри.
  - Мальца нигде нет. Святилище пустое, - доложил Клемф.
  - Что значит, его нигде нет? - переспросил командир. - Может вы не заметили, как он сбежал?
  - Это невозможно, - сказал Молиас. - Даже если бы он незаметно вышел во время драки, ему нужно было проехать всю эту степь, чтобы скрыться из виду. А за это время мы бы его заметили.
  - Ну и черт с ним. У нас нет приказа, чтобы его ловить. Возвращаемся.
  - Похоже, ты пойдешь домой пешком Бен, - съязвил Клемф. - У нас всего две лошади.
  - Ты когда-нибудь договоришься! - пригрозил ему командир. Но Клемф уже вовсю заливался громким смехом.
  Молиас подошел к девочке, которую грубый стражник положил прямо на сырую землю. Лицо ее было бледным, а тело пробирала мелкая дрожь. Мечник положил руку на ее пылающий лоб, и почувствовал жар. Он знал, что ждет бедную девочку в городе. Не успеет она оправиться, как ее тут же поведут на суд.
  "Бедное дитя, - мысленно посочувствовал он. - Тебе столько пришлось вытерпеть. Но это все пыль, по сравнению с тем, что тебе еще предстоит". Он повернулся к своим товарищам и сказал:
  - Этот Кэрн совсем плох. Его следует доставить к целителю как можно быстрее. Ты бы, Клемф, отвез его в город. Если честно, вряд ли тебя похвалят за то, что ты привезешь туда мертвеца. Да и ты, Бэн, езжай. А я поймаю вон ту лошадь, и приеду с девочкой.
  Он показал на одну из их лошадей, которая после ударов хлыста успела отбежать на порядочное расстояние, прежде чем успокоиться, и сейчас казалась всего лишь маленькой точкой на горизонте.
  Клемфу эти слова показались самыми разумными, какие только можно было сказать в подобной ситуации.
  - Вот это я понимаю! - радостно сказал он. - Ты всегда удивлял меня своими железными доводами, "Если Честно".
  На этот раз Молиас не стал припираться с товарищем.
  - Все-таки я командир, - рассуждал Бен, - и я должен отвечать за неудачи. Поэтому я должен остаться, и ловить лошадь. А ты бери девочку, и езжай вместе с Клемфом. Я приеду позже.
  Молиас еще раз посмотрел на Алису, затем на Бена и ответил:
  - Так-то оно так, но после таких ударов в голову я бы не стал ехать один. С головой шутить не стоит. Моя тетка - целительница. Она мне всегда говорила, что после сильного удара в голову можно снова потерять сознание. Что, если ты свалишься с коня? Тогда тебе некому будет помочь. Езжай с Клемфом. Так спокойней будет.
  Бен до сих пор ощущал головокружение, и не очень-то рвался идти в такую даль за лошадью. А Клемф уже торопил товарища:
  - Ну что ты встал, как огр на развилке? Давай садись и поехали. Тоже мне, благородный командир.
  - Ладно, поехали, - согласился Бен.
  Стражники оседлали коней. Клемф посадил связанного Кэрна к себе в седло и трое всадников двинулись в путь. А Молиас еще раз подошел к больной девочке и потрогал ее лоб.
  - Бедняжка, - с сочувствием сказал он ей, словно Алиса могла его слышать. - Не волнуйся, я не дам тебя в обиду.
  Затем он поднял девочку с сырой земли и перенес снова в святилище. После этого можно было отправляться за лошадью. Время уже близилось к закату, так что Молиас не мог медлить. Добежав до лошади, он прискакал обратно. Затем вновь взял девочку на руки и понес к выходу. Но когда он уже собирался садить ее в седло, Алиса задергалась в его руках. На секунду она вдруг пришла в сознание и стала махать руками, словно хотела что-то подобрать. Но не найдя перед собой ничего, кроме груди несущего ее стражника, она слабым голосом еле слышно произнесла:
  - Шкатулка.
  И вновь провалилась в беспамятство. Молиас хотел было вернуться в храм, но вспомнил, что Кэрн орудовал каким-то странным предметом, совсем не похожим на булыжник. Осмотрев то место, где совсем недавно происходила драка, он быстро нашел лежавшую в траве деревянную шкатулку. Плотно прилегающая крышка с маленьким крючком не дала драгоценностям высыпаться наружу. Страж открыл шкатулку и невольно залюбовался содержимым, но тут же быстро опомнился. Девочке срочно нужна была помощь. Он вновь поднял ее на руки и усадил в седло, затем запрыгнул сам и тронулся. Но выехав на тракт, его одолели сомнения. Он знал, что ждет несчастную Алису в городе, но так же знал, что ждет его, если он не доставит пленницу к командиру. Молиас подумал, что будет, когда он выполнит свое задание. Его похвалит Кемфен, возможно дадут награду, и он снова вернется в свой дом. В тот дом, который навевает ему тоску и одиночество.
  "Нет, - думал страж. - Судьба сама дает мне то, чего я так долго желал. Теперь у меня есть дочь, и я сделаю все, чтобы заменить ей отца".
  И мужчина повернул на юг. Туда, в земли Ав Риэл, где слуги короля не смогут протянуть несправедливую и безжалостную руку закона к маленькой девочке. К его девочке.
  
  
  
  Глава 51
  
  
  
  Возмущению Уистона не было границ. Покинув собрание, он отправился в свой дом и закрылся в спальной. Слугам был отдан приказ никого не впускать. Он все еще не мог поверить, что король сомневается в справедливости его решений после стольких лет безупречной службы. И кого он послал следить за его решениями? Самодовольного, безмозглого болвана, который ровным счетом ничего не смыслит в управлении армией. И почему это случилось именно сейчас, когда одно неверное решение может стоить жизни десяткам тысяч жителей северного королевства? У главы ордена не было сомнений, что это все дело рук Ханжа, главного советника короля.
  "Почему король слушает льстивого интригана? - думал он. - Вот дать бы ему в руки меч и отправить в армию простым рыцарем. Тогда бы я посмотрел, какого командира он бы себе выбрал: меня, или своего братца". Но сделать с этим герой ничего не мог. Единственная возможность избавиться от своего надзирателя - это попытаться убедить Ральфа в том, что он может принести только вред. Уистон взял перо и снова принялся писать королю.
  "Ваше Величество, - писал он на гербовой бумаге, - меня глубоко оскорбляет Ваше решение прислать мне помощника. Мне казалось, что за долгие годы безупречной службы я заслужил Ваше доверие. Но появление Норрина Цестуса, имеющего полное право отменять мои приказы, говорит о Ваших сомнениях на мой счет. В другое время я бы молча стерпел это оскорбительное недоверие и еще раз доказал бы мою преданность Вам полным смирением. Но сейчас слишком опасное время для того, чтобы молчать. Я неоднократно писал Вам о надвигающейся опасности, идущей с запада. И чтобы защитить жителей западной части королевства мне приходится принимать смелые, а подчас даже рискованные решения. Я ничего не имею простив того, чтобы докладывать Вашему Величеству о моих приказах. Но я прошу лишь одного: чтобы Норрин не вмешивался в мои решения. Если он в решающий момент отменит даже самое незначительное поручение, то я не смогу быть уверенным в завершении моих планов. А незавершенные планы ведут к поражению и к большим человеческим жертвам. И в этих жертвах буду виновен я. Я не могу допустить, чтобы из-за вмешательства постороннего человека погибали мои люди. Армии нужен один главнокомандующий. Если вы не прислушаетесь к моим словам, я буду вынужден освободить занимаемую должность. Надеюсь, вы примете обдуманное решение.
  
  Ваш покорный слуга, Сэр Уистон".
  Уистон запечатал конверт и распорядился позвать гонца. Теперь ему оставалось только ждать.
  
  ***
  
  Норрин весь день изучал предоставленные ему сведения. Записи о набегах, совершенных за последний месяц, количество павших солдат при обороне, нахождения городов на карте. В кипе бумаг он пытался найти все, что можно применить против Уистона. Любую ошибку, любое опрометчивое решение. Но все приказы были разумными и своевременными. Он не смог найти уязвимое место даже в сведениях о павшем городе. Глава ордена в этом был абсолютно невиновен. Тогда Цестус попросил предоставить сведения об армии, находящейся в Килдаре. Генерал Ворил говорил, что у него в подчинении есть целая армия. С замиранием сердца Норрин ждал этих сведений. Это была его последняя надежда очернить главу ордена Длани Света. На его взгляд, было бы преступно содержать в бездействии большую армию в то время, когда маленькие селения с трудом отбивают нападения врага. Но если эта армия окажется малой, то Норрину придется с позором покинуть город. Он хорошо помнил, как Ханж отправлял его в дорогу.
  - Смотри, Норрин, не подведи меня, - говорил главный советник, стоя в огромном холле поместья Цестусов. Его маленькие глазки на пухлом лице святились гордостью и самодовольством. - Мне стоило немалых трудов, чтобы отправить тебя на столь важное задание.
  - Я не подведу тебя, брат, - ответил Норрин.
  Ханж подошел к брату и похлопал его по плечу. Его маленькая пухлая фигура выглядела довольно комично на фоне худощавого брата.
  - Я всегда доверял тебе. Главное, помни, очернить можно любого человека. Даже благодетель можно представить другим, как порок. Я наделил тебя властью. Сделай все, чтобы показать Уистона королю трусом и предателем, и тогда ты сам станешь главой ордена Длани Света.
  - Поверь, я сделаю все возможное. А когда я займу его место, я буду намного лучшим защитником королевства.
  - Защитником королевства? - и Ханж залился безудержным смехом. - Неужели ты думаешь, что я считаю тебя лучшим полководцем, чем Уистон? Поверь, я не знаю никого, кто бы мог справиться с этой задачей лучше, чем он. Но у него есть один недостаток: он слишком верен королю.
  Норрин слушал брата затаив дыхание. Он предчувствовал, что у того еще более смелые и дерзкие планы, нежели у него самого. А главный советник продолжал:
  - Ты должен занять место Уистона. И тогда ты будешь командовать целой армией. С помощью этой армии я смогу сам взойти на трон. И пусть Всевышний закроет глаза на все, что происходит. Пока это самое лучшее, что у Него получается.
  И на его лице появилась зловещая ухмылка.
  Чем дольше Норрин об этом думал, тем больше боялся, что не сможет оправдать надежд брата. Ведь если Ханж станет королем, то перед ним, Норрином Цестусом, откроются такие возможности, о которых он не смел и мечтать.
  Вскоре в его комнату, которую он снял в местной таверне, принесли требуемые документы. С особым трепетом он принял протягиваемые посыльным бумаги. От этих записей зависело все его будущее. Здесь были двенадцать листов, скрепленных подписями двенадцати генералов. Каждый из них присылал отчет об имеющемся в его распоряжении войске. Норрин взял первый лист, и прочел:
  "В моем распоряжении имеется:
  400 фанатиков,
  800 стрелков,
  1000 алебардщиков.
  Все войска находятся в Килдаре, за исключением пятидесяти фанатиков, посланных на защиту Пенилена по приказу Норрина Цестуса.
  Генерал Ворил."
  В конце была подпись генерала. Эти цифры вызвали восторг в глазах Норрина. Если и остальные генералы располагали бы таким же количеством воинов, то сместить Уистона было бы проще простого. Он схватил следующий лист и принялся читать:
  "Я. Генерал Рапл, по приказу короля сообщаю сведения о своих войсках, находящихся в Килдаре, Норрину Цестусу:
  580 чемпионов,
  635 фанатиков,
  1100 крестоносцев.
  Все войска в полной боевой готовности и в любой момент готовы вступить в бой с неприятелем".
  - Вот это дело, - присвистнув пробормотал себе под нос Норрин. - И с такой Армией Уистон еще просит подкрепления?
  Проверяющий принялся дальше просматривать списки. После всех подсчетов в распоряжении Уистона оказалось огромное войско. И вся эта армия находилась сейчас в Килдаре. Не раздумывая дольше ни секунды, он схватил все необходимое для письма и начал писать письмо королю.
  "О, великий, мудрый и могучий Государь. С болью в сердце вынужден писать вам о вопиющей несправедливости, творящейся на западных границах Эрафии. Вы послали своего верного слугу, Норрина Цестуса, чтобы выяснить, как на самом деле армия ордена Длани Света защищает королевство. И это было самым мудрым решением, которое только можно было принять. Сообщаю Вашему Величеству, что пока армии варваров разоряют приграничные города, огромная армия ордена Длани Света бездействует. Вот общее количество воинов, находящихся в Килдаре, городе, которому не угрожает никакая опасность: 1400 чемпионов, 2570 фанатиков, 4454 крестоносца, 6758 стрелков и 9354 алебардиста. В доказательство своих слов присылаю письма двенадцати генералов ордена, заверенных их подписями. Мне неизвестно, для чего сэр Уистон держит такую огромную армию в тылу, но на мое предложение отправить хотя бы один отряд на защиту приграничных городов, он ответил резким отказом. Я верю, что Вы, как мудрый и дальновидный человек, примете верное решение, которое впредь обезопасит границы Вашего королевства.
  Ваш покорный слуга, Норрин Цестус.
  Закончив, он запечатал свое письмо и двенадцать изобличающих Уистона бумаг печатью с гербом дома Цестусов. На гербе была выгравирована корона, висящая над королевским троном. Затем он позвал посыльного и отправил конверт в столицу прямиком к королю.
  Теперь ему, как и Уистону, оставалось только ждать решения Ральфа.
  
  
  
  Глава 52
  
  
  
  Через полтора часа после отъезда Бен с Клемфом были уже у ворот города. За это время Бен успел расспросить у Клемфа все подробности выпавшей из памяти драки, и тот с готовностью рассказал ему свою версию событий. По словам товарища, Кэрн выскочил из святилища и первым же ударом в голову отправил командира отдыхать. Затем преступник быстро справился с Молиасом и завладел мечом бедняги. И лишь мастерство и отвага Клемфа позволили задержать сопротивляющегося аресту чемпиона. Почти всю дорогу рассказчик с удивительными подробностями описал свой героический бой один на один с опасным соперником. Бен не очень верил в эти рассказы. Судя по ощущениям, его голова попала под скачущий табун лошадей, а не под удар человека. Связанный пленник не сопротивлялся. Он безучастно слушал байки стража, но не прерывал столь красиво льющийся поток лжи, который прекратился только к тому моменту, когда путники увидели стены города.
  - Похоже, бедняга Молиас не успеет приехать до закрытия ворот, - посочувствовал Бен, глядя на стремительно темнеющее после заката небо.
  - Если бы хотел успеть, поторопился бы, - безразлично ответил Клемф.
  Бен лишь недовольно покачал головой и проехал сквозь ворота под ободрительные возгласы алебардщиков, заметивших в седле стража пленника. Командир со своим подчиненным решили привезти Кэрна прямиком на боевой пост, где как раз должен был быть Кемфен, начальник всего караула. Доехав до места, они спешились и сняли свой живой трофей с лошади. Клемф лично повел его к начальнику, не желая даже на шаг отступать от пленного. Он не мог упустить шанс выделиться перед начальством. Когда Кемфену доложили о пойманном беглеце, он сам выбежал встретить вернувшихся солдат.
  - О! Мои парни вернулись! - радостно вскрикнул он, завидев стражей. - Вот так и должны возвращаться с боевого задания все славные стражи Мидлстона. А это и есть тот самый Кэрн Тернер? Великий отступник. Зачем же ты бегал? Тебе ли не знать, что от нас не убежишь.
  От радости он не удержался, чтобы не позлорадствовать. Пленник смотрел на все уже с полным равнодушием. Его дух был сломлен предательством Мэри и победой старика.
  - Что это за кровь? - продолжил он, глядя на кровоточащее плечо Кэрна.
  - Он оказал сопротивление, сэр, - ответил Клемф. - Я лично его ранил. Иначе бы он удрал. Вот Бена он сразу вырубил.
  - Ну, все, все, - заторопился Кемфен, и обращаясь к стоящим на посту мечникам приказал: - Отведите преступника обратно в тюрьму. Там ему окажут помощь. Надеюсь, эти Веннонские бездари второй раз его не отпустят.
  Двое мечников подхватили пленника и увели. А начальник караула, не переставая радоваться, продолжал:
  - Ну, вы прямо герои! Я уже потерял надежду. Обоих к ордену королевского грифона приставлю.
  - Нас трое, - ответил Бен.
  - Трое? Ах да, припоминаю. Кажется, с вами я посылал еще и вольнодумца. А где же он?
  - Молиас скоро должен привезти Алису. Вот только боюсь, что он не успеет до закрытия ворот.
  - Еще и Алису?!
  Кемфен просто не верил ушам. На такую удачу он уже не смел и надеяться.
  - Это просто невероятно! Нет, я вас сразу приставлю к награде орденом золотого стража. Жаль, конечно, что Молиас не успеет. Без приказа мэра я не могу распорядиться, чтобы охрана не запирала ворота. Ну, пойдемте ко мне в кабинет, парни. Расскажете мне, как вам удалось так героически себя проявить.
  И начальник повел подчиненных в свой кабинет. Шагая по узкому коридорчику, Клемф наклонился к уху Бена и тихо проговорил:
  - Рассказывать буду я.
  - Вот еще, - ответил ему Бен.
  Клемф со злостью проскрипел зубами, но времени на споры уже не было. Он сейчас жалел, что не обсудил этот вопрос с товарищем раньше. Приходилось только смириться. И тщеславный страж тихо добавил:
  - Ты же ничего не помнишь.
  - Что нужно, то помню.
  - Только не скажи лишнего.
  - Кто здесь командир? Я сам знаю, что говорить, а что нет, - возмутился Бен. Но от возмущения его голос прозвучал слишком громко. Так громко, что долетел до ушей идущего впереди Кемфена. Начальник обернулся и подозрительно посмотрел на стражей. Те мгновенно смолкли.
  - У вас какие-то тайны? - недовольно спросил он.
  - Никак нет, сэр, - ответил Бен.
  - Смотрите мне, если у меня возникнет хоть какое-то подозрение насчет вас, то вам не то, что не видать награды, вы будете три смены подряд на посту стоять!
  - Да, сэр.
  Начальник открыл дверь в свой кабинет, и запустил подчиненных. В тусклом свете двух свечей, вставленных в настольный подсвечник, комната выглядела серой и зловещей. Стены, пол - все тут было выложено из камней. Кемфен с сердитым видом захлопнул тяжелую дубовую дверь. От прежней радости начальника не осталось и следа. Он терпеть не мог, когда подчиненные от него что-то скрывали, и теперь готов был вытрясти из них правду любой ценой. Мрачная обстановка и суровое лицо начальника заставили Бена почувствовать себя так, словно он в камере пыток. А Клемф же сейчас проклинал в душе товарища.
  - Ну, я жду вашего рассказа. И только попробуйте от меня что-нибудь утаить.
  Сперва Бен хотел утаить историю о волшебном появлении Мэри, и не рассказывать о том, что ей удалось уйти. Но тогда бы он не смог объяснить задержку Молиаса. А спровоцированная подозрительность начальника мгновенно позволила бы тому определить ложь в его словах. Поэтому Бен рассказал все, кроме, конечно, того момента, что они вчерашнюю ночь провели в городе. Весть о побеге девушки раздосадовала Кемфена, зато уняла его подозрительность.
  - Значит, пришел крестьянский сынишка, а вышла девушка? - заключил начальник. - Без магии тут не обошлось. Ну, парни, вы сделали все, что могли. Будут вам награды. Осталось только Молиаса дождаться. Можете идти по домам. Вы заслужили отдых.
  
  ***
  
  Следуя приказу, Кэрна благополучно довезли до здания тюрьмы. Мечники спешились, и повели беглеца к отряду стражников, охраняющих вход в тюрьму.
  - Глядите, парни, это про него я вам рассказывал! - изумленно воскликнул один из них.
  - Это из-за него ты в телегу прыгнул? - с усмешкой ответил второй.
  - Вот сейчас посажу тебя на свой меч, и посмотрим, как ты на нем попрыгаешь! Это все из-за Бортла. Это он первый затормозил, а я на его лошадь налетел.
  - По приказу Кемфена, мы привезли беглеца. Известите вашего начальника, - сказал один из приведших пленника мечников.
  - Я сообщу Гелону, - ответил мечник, гнавшийся вчера за Керном.
  Уже через пару минут сопроводить беглеца в камеру вышла целая дюжина стражников, под руководством капитана.
  - Вот мы и встретились вновь, - зловеще проговорил Гелон. - На твоем месте я бы бежал как можно дальше, когда была возможность.
  Кэрн лишь усмехнулся. Он сейчас еле передвигал ноги. Воин потерял слишком много крови от ранения в плечо. Вскоре его довели до камеры и бросили на знакомую кучу соломы, служившей кроватью.
  После того, как Гелон сам лично сопроводил преступника в камеру, он отправился к Веннону. Тот был в прескверном расположении духа. Мэр известил его, что отправит своих людей, которые должны будут разобраться в обстоятельствах побега трех заключенных. И чем больше Веннон думал об этом, тем больше убеждался, что эта проверка положит конец его карьере тюремщика. Его радовало только одно: все трое беглецов бесследно исчезли, и никто из них уже не сможет освятить обстоятельства побега. В преданности своих людей он не сомневался. Стражники боялись его, а значит, не посмели бы в открытую пойти против начальника. Хорошо, что за долгие годы на этом посту он успел скопить достаточно денег для того, чтобы безбедно встретить старость. Тут его мысли оборвал стук в дверь.
  - Войдите! - буркнул он.
  В дверях появился капитан. Он оглядел комнату, боясь встретить еще кого-то кроме начальника, затем прикрыл наглухо дверь и подошел к Веннону поближе. По поведению подчиненного тот сразу понял, что разговор будет из разряда чрезвычайно важных.
  - Я принес хорошую новость, - с улыбкой начал Гелон. - Только что к нам привели сбежавшего Кэрна. Его поймала городская стража. Теперь я могу завершить начатое. В этих глухих стенах никто никогда не узнает об обстоятельствах его смерти.
  Гелона так захватила радость от возможности расквитаться с беглецом за свой позор, что он даже не заметил, как изменилось лицо собеседника при упоминании о Тернере. Веннона сперва охватил ужас. Ведь чемпион мог вывести тюремщика на чистую воду. Но потом этот ужас перешел в гнев на капитана, который с такой радостью сообщал чудовищную новость.
  - Эти глухие стены скоро сокроют обстоятельства твоей смерти, непроходимый глупец, - с яростью прохрипел он. - Неужели ты думаешь, что смерть Кэрна сейчас можно скрыть?
  - Я советую вам не оскорблять меня, сэр, - железным голосом ответил тот. - Вы сами приказывали мне убить его вчера.
  - Его можно было убить только при побеге, - чуть присмирев, продолжал тюремщик.
  - Можно организовать еще один побег.
  - Дорогой мой, ты думаешь, что тюрьма - это место, откуда каждый день кто-нибудь бежит? Нет, я знаю, что нам следует делать. Ты сейчас же пойдешь к нему, и будешь обращаться с ним, словно с дорогим гостем. Сделай для него все, что бы он ни попросил. Принеси то, что можно принести в камеру, чтобы скрасить его пребывание здесь. Скоро здесь будут проверяющие от мэра. Ты должен уговорить Кэрна отвечать проверяющим то, что я ему скажу. А теперь ступай, и узнай, что ему требуется. Помни. Наша свобода зависит от того, насколько хорошо ты сейчас постараешься.
  - Я не понимаю к чему это, - возразил капитан.
  - Возможно, ты сейчас не понимаешь, дорогой. Но если ты не выполнишь моих приказаний, потом у тебя появится много времени, чтобы все обдумать, сидя в тюремной камере со мной по соседству.
  Гелон с недоумением вышел из кабинета. Он был раздражен тем, что ему придется теперь пресмыкаться перед этим мерзким слизняком. А Веннон довольно потирал руки. Теперь у него появился шанс выйти сухим из воды. Все зависело от его завтрашнего разговора с заключенным. Только Кэрн мог своими словами отвратить гнев мэра от тюремщика.
  
  
  
  Глава 53
  
  
  
  Отъехав от святилища, Молиас во всю прыть гнал коня. Он спешил не потому, что боялся погони. Страж знал, что до завтрашнего утра в Мидолстоне его точно не хватятся. Он боялся, что девочка не выдержит долгой дороги. Её болезненное лицо стало ещё бледнее. Постепенно стало смеркаться, и дорога, ведущая через степь, окунулась в непроглядный мрак. Лишь слабый лунный свет позволял различить границу тракта и степи, покрытой густой травой. Скоро на горизонте появилось большая чёрная полоса. Постепенно эта полоса приближалась, и уже спустя несколько минут Молиас понял, что начинался лес. Но это был совершенно не тот лес, который он привык видеть, деревья здесь были на много выше, а кроны их гуще. Тракт вёл всё дальше вглубь, и вскоре даже тусклый лунный свет перестал пробиваться сквозь густую листву деревьев. Ночной всадник еле различал небольшие повороты, где дорога огибала многовековые деревья. Ему пришлось унять коня, чтобы успевать поворачивать и на полном скаку не натыкаться на стволы деревьев. Он потерял счёт времени, казалось, что он едет целую вечность, а мрачный лес ни как не выпускал его из своих цепких объятий. Молиас ждал, пока настанет рассвет, который осветит путь и даст возможность вновь ехать во всю прыть. Казалось, он наступит с минуты на минуту, однако, на самом деле была глубокая ночь, и до рассвета было ещё много времени. Вскоре всадник начал замечать, что деревья становятся всё реже и реже. Тусклый лунный свет вновь начал освещать путь. Он уже видел смутное очертание высоких стен, как вдруг чей-то резкий голос скомандовал:
  - Стой!
  Молиас резко осадил коня. Он быстро огляделся, но в темноте ни кого не было видно, голос словно исходил от деревьев.
  - И что же завело тебя сюда ночью, путник? - спросил тот же голос.
  - Я еду из Мидлстона. Со мной девочка. Она больна. Ей срочно требуется помощь. Если ей сейчас не помочь, то она может умереть, - взволнованно ответил страж.
  - Ты уже второй всадник пытающейся проехать здесь этой ночью.
  И хоть Молиас не видел говорившего, по звуку он понял, что загадочный собеседник приближается. Путник сразу догадался, что раз он второй всадник, который проезжал здесь ночью, то первым была Мэри, уехавшая по этой дороге на час раньше. Но времени выяснять, кто и с какой целью его остановил, не было. Алиса находилась на грани жизни и смерти.
  - Заклинаю вас, помогите моей дочери, и потом я готов ответить на все ваши вопросы, - взмолился новый опекун девочки.
  Из густого мрака вдруг появился силуэт мужчины. Это был высокий, хорошо сложенный человек в плаще и толстых кожаных доспехах.
  - Покажи мне свою девочку, - попросил он.
  Молиас спешился, взял на руки Алису и поднёс её к незнакомцу. Подойдя ближе, он увидел его длинные светлые волосы, сияющие в лунном свете. Голову его украшало очелье. Незнакомец сделал шаг навстречу, потрогал щёки больной и сказал:
  - Мы о ней позаботимся. А ты сейчас пройдешь с лейтенантом Неко. И будет лучше, если ты придумаешь достойную причину своего появления.
  Из-за деревьев появился еще один силуэт. Это был мужчина в сверкающих пластинчатых доспехах. За его спиной висел лук. Он подходил, держа в руке короткий клинок, хотя это было и не обязательно. Путник и не думал сопротивляться.
  - Следуй за мной, - приказал лейтенант.
  Молиас повернулся и шагнул к своей лошади, но услышал вновь голос лейтенанта:
  - Следуй за мной. О твоем коне позаботятся.
  Но, несмотря на просьбу, он все же подошел к коню и забрал прикрепленную к седлу шкатулку. Он видел, что в шкатулке находятся драгоценности, и не мог ее потерять, ведь рано или поздно девочка потребует свою вещь обратно. После этого он безропотно побрел следом за Неко в густую тьму деревьев. Единственное, что смущало Мидлстонского стража - это то, что они все дальше отдалялись от города. Вскоре впереди, между густой листвы тесно переплетенных деревьев, забрезжил свет от костра. Туда-то и вел путника Лейтенант. И хоть в ночном мраке не было видно лиц остановивших его воинов, Молиас не сомневался, что попал во власть эльфов. Кто еще мог останавливать путников ночью с луками за плечами? Тут он подумал, что если его провожатый занимает довольно высокий пост, то где-то должны быть и его солдаты. В этом он не ошибся. В свете костра были видны силуэты сидящих лучников в зеленых доспехах. Всего их было пятеро. Подойдя к костру, Неко остановился. Клинок он так и не спрятал в ножны, но уже не держал его с такой явной угрозой. Огонь светил его слишком бледную для человека кожу и длинные острые уши. Так же Молиас увидел еще около десятка эльфийских лучников, о существовании которых он даже не догадывался. Все это время они следовали за подозрительным ночным путником. Их стрелы были направлены на него.
  - А теперь рассказывай человек, кто ты и что принесло тебя сюда в такое время, - начал допрос Неко.
  - Я Молиас, королевский рыцарь. Я хотел спасти свою дочь. Она больна, и я вез ее в город, - просто душно ответил путник.
  - Неужели у людей не осталось больше лекарей?
  - Если честно, я вообще не понимаю, почему вы нас остановили. Разве между Эрафией и землями Ав Риэл объявлена война?
  - Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, рыцарь. Отвечай, почему ты привез девочку именно сюда.
  Молиас вызывающе посмотрел на собеседника. Но тут же спохватился. Маленькая Алиса находилась сейчас в их руках. И если он будет упорствовать, то это отразится и на невинной девочке.
  - Нам нет места на родине, - покорно ответил он. - Там нас ждет только смерть.
  - Смерть ждет вас везде, смертный. Так значит, вы преступники.
  - Нас осудили по ошибке. Но от этого наказание не становится мягче.
  - И какой же закон мог нарушить преданный королю рыцарь?
  Времени на раздумья не было. Если бы Молиас задумался, то его тут же уличили бы во лжи. Поэтому он сказал первое, что взбрело ему в голову:
  - В убийстве.
  - А почему ты думаешь, что мы станем укрывать убийцу? - с ироничной усмешкой спросил лейтенант. - Земли Ав Риэла - это не благодетельный приют. И если вас осудили на родине, значит, вы должны ответить по вашему же закону.
  - Хорошо, мы уедем обратно. Но только после того, как моя дочь поправится, - согласился Молиас.
  - Нам сообщили, что тут должен проехать отряд стражников. Что ты об этом можешь сказать?
  - Никто, кроме меня, по этой дороге не проедет, - заверил мечник. - Если честно, я знаю, кто вам это сказал.
  Но после этой фразы он тут же спохватился. Он прекрасно понимал, что только Мэри могла попытаться таким образом избавиться от погони. Но выдавать женщину ни в коем случае было нельзя. Иначе пришлось бы рассказывать всю правду, а он уже по уши увяз во лжи. Оставалось либо признаваться, что все его предыдущие слова - ложь, либо лгать до конца.
  - И что же ты знаешь? - зацепился за его слова Неко.
  - Тут должен был проехать мой товарищ. Должно быть, он и предупредил вас о том, что я проеду. Только я не пойму, почему вы говорите об отряде, ведь я только один. И он прекрасно знал, что раньше утра меня никто не хватится и не пошлет погоню.
  Молиас сказал это так естественно, что усыпил бдительность лейтенанта.
  - А что это за шкатулка в твоей руке?
  - Это все мое богатство, - ответил мечник. - Самые ценные вещи, оставшиеся от моей усопшей жены.
  С этими словами он открыл шкатулку и показал ее содержимое.
  - Хорошо, - сказал Эльф, убедившись, что этот путник не имеет никакого отношения к поджидаемым гостям, и опустил свой клинок в ножны. - Сейчас тебя сопроводят в город. Но учти, как только твоя дочь поправится, вас отправят обратно к людям. Мы не скрываем у себя убийц.
  - А что будет с Алисой? - спросил мечник.
  - О девочке не волнуйся. Она уже у целителя. Скоро ее вернут к тебе.
  Он сделал знак своим людям, и двое из них подошли к Неко. Молиас заметил, что целящиеся в него лучники ослабили тетивы и опустили луки. Ему сразу полегчало.
  Лейтенант что-то сказал по эльфийски подошедшим воинам, и путника вновь повели к тракту. Он обнаружил свою лошадь привязанной к дереву. Уставшее от длительного бега животное уже успела погрузиться в сон.
  - Вставай. Ну, давай, давай, поднимайся, - мягко начал поднимать кобылу мечник, натягивая поводья.
  Лошадь послушно встала на ноги. Пока рыцарь возился со своей лошадью, двум лучникам уже подвели коней, и трое всадников поскакали к выступающему из ночной тьмы силуэту замка. Вокруг стен густой зарослью росли терновые кусты с острыми, как иглы шипами. Когда всадники подъехали к городским воротам, один из эльфов издал звук, очень напоминающий крик совы. В ответ ворота начали открываться, и через заросли терновника опустился мост. Трое всадников въехали в город. Вместо мощеных камнем улиц и плотно выстроенных аккуратными рядами домиков, Молиас увидел протоптанную грунтовую дорогу, по обочине которой росла густая трава. Деревянные домики же располагались хаотично, словно смеялись над законами геометрии.
  "Всего одна спичка, - заметил Молиас, - и весь город может запылать алым пламенем. Не удивительно, что эльфийские рейнджеры так ревностно проверяют тех, кто посещает их города".
  Эльфы сопроводили мечника прямиком к таверне. Света там уже не было. Рыцарь спешился и постучал в деревянную дверь. В одном из окон загорелся свет.
  - Знай, путник, - сказал Молиасу один из сопровождающих его лучников, - мы всегда следим за тобой.
  Затем они повернули коней и скрылись за ближайшим домиком, а рыцарь остался дожидаться прихода сонного трактирщика.
  
  
  
  Глава 54
  
  
  
  Мэри вновь вспоминала тот самый момент, когда стояла там, у стоил с лошадьми, и наблюдала, с какой яростью Кэрн сражается со стражниками. Она вновь прокручивала в голове тот момент, словно проверяя правильность своего выбора. Ведь теперь, когда она скакала по южному тракту, а стражники остались далеко позади, можно было успокоиться и обдумать все без лишних эмоций, которые зачастую мешают человеку трезво оценить ситуацию. Она понимала, что если бы спасла тогда атакованного тремя рыцарями чемпиона, то могла бы рассчитывать на его преданность. Да, он без сомнений позаботился бы о ней. Но тогда бы они взяли Алису с собой. А Мэри очень сомневалась, что Кэрн смог бы защитить ее от мага, который обещал вернуться. Для Торисара расстояние не имело значения. Он бы нашел ее, где бы она ни находилась. Нет, так рисковать своей жизнью женщина не могла. Уж лучше пусть девочку вернут в Мидлстон. Ей было плевать на Алису. Пусть с ней делают что хотят. Главное для нее выпутаться из этой истории. А Кэрн? Конечно, жаль, что он отправится за решетку. Такой сильный и мужественный защитник ей бы пригодился в дороге. Но ничего, она обладает оружием, которое намного сильнее стальных мускулов. У нее есть красота и обаяние. А с их помощью без труда можно найти себе другого защитника.
  Ничуть не раскаиваясь в содеянном, она гнала коня все дальше на юг. Солнце почти закатилось, когда на горизонте появился густой темный лес. Мэри с превеликой радостью подождала бы здесь до рассвета, если бы не боялась погони. Страх вновь попасть за решетку был сильнее, чем страх перед жутким ночным лесом. Беглянка ехала быстро, но вскоре стало совсем темно, и она еле различала дорогу. Густые кроны деревьев сплошной шапкой нависали над ней так, что не было видно ни звезд, ни даже лунного света. Пришлось осадить коня, и продолжать путь легкой рысью. Так продолжалось довольно долго. Казалось, что этот лес никогда не кончится. Через несколько часов впереди появился просвет. Деревья становились все реже, и во тьме женщина начала различать очертания огромных каменных стен. Она беспрепятственно подъехала к закрытым воротам, но приблизиться к ним не давала живая стена колючего терновника. "Неужели мне придется сидеть здесь до утра?" - подумала она. Но такой вариант ее совершенно не устраивал. Она уже провела предыдущую ночь под открытым небом в компании комаров, и это ей не очень понравилось. Чтоб привлечь хоть чье-то внимание, она закричала, что было мочи. Но на ее крик никто не отреагировал. Тогда она стала подбирать камни и швырять их в обитые железными скобами ворота. Камней вокруг стен было предостаточно, и запущенные нежной женской рукой снаряды со звонким стуком отскакивали от широких стальных полос. Вскоре ее старания увенчались успехом. Над воротами появился силуэт мужчины в зеленых доспехах. В руке он держал длинный лук.
  - Ворота закрыты! Если не прекратите шуметь, мы возьмем вас под стражу.
  Этот голос звучал со свойственными всем эльфам мягкостью и мелодичностью, но вместе с тем отдавал непреклонной строгостью.
  - Вы должны мне помочь! - взмолилась женщина. - Королевские стражники напали на меня вдоль дороги. Они думали, что я эльфийка.
  Услышав, что в лесах Фар-Куэла что-то угрожает эльфам, страж понял, что это дело не терпит промедления. Не говоря больше ни слова, он исчез за стеной, после чего ворота стали опускаться. Как только через терновые кусты перекинулся мост, из города выехал отряд эльфийских лучников. Они подъехали к Мэри, и остановились. Один из них был в сером плаще, одетом поверх кожаных доспехов. На поясе у него висел меч, а голову украшало очелье. Второй всадник был в сияющих в лунном свете пластинчатых доспехах. За спиной у него, как и у всех остальных воинов был лук. Видимо, он был главным лучником, поскольку все остальные были в одеты в простенькие зеленые доспехи. Эльф в сером плаще первым заговорил с девушкой:
  - Это ты говоришь о разбойниках в наших лесах?
  - Ах, помогите мне, сэр, - просила Мэри. - Я боюсь, что они снова меня поймают.
  - Если ты будешь говорить правду, тебе ничего не грозит. Расскажи нам о разбойниках.
  - Спасибо, я вам так признательна. Я все расскажу. Это были совсем не разбойники. На них доспехи королевских рыцарей.
  - Любой, кто смеет угрожать эльфам в этих лесах - разбойник. А теперь рассказывай все, что знаешь о них.
  - Я видела троих, - начала рассказ Мэри. - Они напали на меня, когда я ехала вдоль лесной дороги. Они думали, что я эльфийка.
  Мэри мастерски играла роль жертвы. Взволнованный голос, взбудораженный вид, и легкий страх в глазах. Такая естественность легко подкупила бы самого заядлого скептика. Но эльфийский рейнджер все же смотрел на нее с недоверием.
  - Было еще светло? - спросил он.
  - Да, я рассчитывала прибыть в Элинрил еще до заката.
  - Спутать тебя с эльфийкой среди бела дня - задача довольно сложная, - с раздражением сказал лучник. Эльфы всегда славились своей правдивостью, и враждебностью к лжецам. - Видишь ли, у тебя уши слегка маловаты для этого.
  Но такую верткую девушку, как Мэри, было не так-то легко вывести на чистую воду.
  - Я была в шляпке, - ответила она. - Вы мне не верите? Можете не верить, только впустите в город. Я боюсь, что они обнаружат, что я сбежала, и погонятся за мной. Боже, если вы мне не поможете, то они поймают меня прямо у этих стен. Пожалуйста, прошу вас!
  - Сколько их было?
  - Я видела только троих. Они набросились на меня, и скинули с лошади. Но сняв мою шляпку, очень рассердились. Я просила у них пощады, но они связали меня, отнесли подальше от дороги, и оставили в лесу. Ах, я так испугалась. Слава Всевышнему, что узел был слабый. Видимо, тот мечник раньше никогда не связывал пленников. Мне удалось освободиться. Я видела, где стоят их лошади, и тайком пробралась к тому месту. Там было много лошадей, больше десяти. Я не считала. Просто отвязала одну и увела, чтобы уехать оттуда.
  Хоть эльфийскому командиру и слабо верилось, что королевский рыцарь не смог как следует привязать девку, но рассказывала ночная путница так убедительно, что он не стал на это обращать внимание.
  - Как зовут тебя, женщина, - спросил он.
  - Мэри, сэр.
  - Ты сможешь показать нам то место, где на тебя напали?
  - Это было в лесу. Там все деревья такие похожие. Нет, я совершенно не помню, где это было.
  - И с какой целью ты ехала в эльфийский город, тем более одна?
  - Мой муж давно умер, а мои братья живут очень далеко. Меня некому сопровождать. Все, что у меня осталось - это десять золотых. Я хотела купить тут пару драгоценных камней. Все знают, что эльфийские камни намного лучше, чем на рынках в городах Эрафии. Боже! Это не моя лошадь! Все мое золото осталось там с моей лошадью. Я потеряла все свои деньги! Ах, я такая несчастная!
  - Я вижу, ты любительница драгоценностей, - сказал рейнджер, указывая кивком на огромный бриллиант, подаренный Мартином.
  Однако женщина уже его не слушала. Вернее, делала вид, что не слушает. Со стороны казалось, что она не может оправиться от безутешного горя. Закрыв лицо руками, она начала издавать жалобные всхлипы, словно из ее глаз катятся слезы.
  - От нее больше нет проку, - завершил командир. - Лейтенант Неко, нужно будет все с утра проверить. Я не могу позволить, чтобы в наших лесах хозяйничала шайка разбойников. А сейчас устроим засаду на дороге. Если они попытаются нагнать беглянку, то окажутся в наших руках. Отныне Мэри переходит в ваше распоряжение.
  - Слушаюсь, сэр, - ответил лучник в переливающихся пластинчатых доспехах.
  Он приказал одному солдату присмотреть за женщиной и вместе со всеми остальными отправился за командиром. Оставшийся эльф в зеленых доспехах подъехал к Мэрри и успокаивающим голосом попытался подбодрить женщину:
  - Хватит плакать. Вы уже в безопасности. Проезжайте в город. Нужно закрыть ворота.
  Мэри поехала вслед за провожающим. Вдвоем они проехали через городские ворота и двинулись к таверне. Лучник выглядел совсем еще юнцом. Казалось, ему не более двадцати пяти лет, но женщина знала, что их внешность обманчива. Наверняка ее спутник доживал уже второй век. Но спрашивать об этом сейчас было бы очень глупо. Вдову, только что потерявшую все свои деньги, не мог интересовать возраст провожающего ее лучника. Поэтому она приняла самый грустный, жалостный вид и ехала молча. Эльф тоже был не очень склонен к беседе.
  Мэри впервые была в эльфийском городе. Трава на улицах, да и расположение домиков казались ей чем-то диким и первобытным. Вскоре они подъехали к таверне.
  - Вот здесь вы сможете переночевать, - сказал лучник.
  - Ах, спасибо вам большое! - поблагодарила его женщина. - Но у меня больше нет даже медяка, чтобы расплатиться. Какая же я несчастная.
  И Мэри снова сделала вид, что плачет. Воин в зеленом покопался у себя под доспехами, вытащил кошелек, привязанный на шее, и отсчитал три серебряных монеты.
  - Вот, этого вам хватит на неделю.
  - Простите, но я не могу их принять. После такого потрясения я боюсь незнакомцев. А в таверне останавливаются все, даже разбойники. Нет, нет, я боюсь там оставаться.
  - Но что я тогда могу сделать для вас? - удивился эльф.
  - Если бы вы были рядом, пока я спала... Вы так добры и благородны. Рядом с вами я ничего не боюсь.
  - Нет. Чтобы эльф спал рядом с человеком - это невозможно. Берите деньги. Больше я ничего не могу сделать.
  - Ах, я такая несчастная! Больше нет ни одного существа в целом мире, на которое можно было бы надеяться.
  Она с грустью посмотрела на протягивающего ей деньги лучника, слезла с коня и, сев рядом с дверью таверны, расплакалась. Ее провожатый повернулся и поскакал прочь. Но вскоре он возвратился и вновь подъехал к женщине.
  - Поехали, - сказал он Мэри. - Сегодня можете спать у меня. Но только на одну ночь, вернее на ее остаток.
  - Я вам так благодарна, - успокаиваясь, сказала она. - Вы самый благородный мужчина из всех, с кем я только встречалась.
  Быстро оседлав коня, "несчастная вдова" отправилась за своим спасителем.
  
  
  
  Глава 55
  
  
  
  После отбоя все разбрелись по своим постелям. Свет погасили, и бараки погрузились во мрак. Саше не спалось. Он все думал о своем новом знакомом. Он всегда мечтал вживую увидеть эльфа, и вот его желание осуществилось. И хоть Лоруил был эльфом только наполовину, все равно Александр был этому очень рад. К тому же он освоил несколько приемов, и теперь ему было чем ответить Тиму за вчерашнее поражение. Вдруг из темноты появилась фигура мальчика в проходе. Раньше такого не случалось, ведь после отбоя было запрещено вставать с постели. Эта фигура приближалась к Александру. В темноте не было видно, кто это ходит, но у Саши были нехорошие предчувствия. Силуэт во мраке приближался довольно медленно. По всей видимости, этот кто-то считал кровати, чтобы не ошибиться. Подойдя к Сашиной постели, парень остановился.
  - Недоразвитый? - тихо спросил незнакомец.
  Саша тут же узнал голос Парона. Только странно было, что он решил поговорить после того случая. "Может, решил извиниться?" - понадеялся Александр.
  - Да, - так же тихо ответил он, и тут же очень об этом пожалел.
  Парон схватил лежавшего мальчика за ногу и потянул с кровати. Саша упорно пытался отбрыкиваться, но это у него плохо получалось. Через мгновение он уехал с кровати и упал на пол, больно ударившись затылком. Еще с метр напавший мальчишка протащил его по полу, и отпустил ногу.
  - Ну и кто теперь слабак?! - крикнул он во весь голос.
  После той самой подножки, когда Сашу кинули в яму, обидчика отвели к целителю. Тот наложил повязки на разодранные ладони. И Оррекс велел отправляться пострадавшему в строй. Но там его ждали сплошные насмешки и издевательства со стороны товарищей. Все теперь называли его слабаком, которому смог навалять даже "недоразвитый". До самого вечера парень терпел все эти издевательства, пока у него не созрел план мести. Вот только месть его была направлена не на истинных виновников этих издевательств, а на невинного мальчика, который даже не думал посмеиваться над случившимся. Парон решил, что если побьет при всех "недоразвитого", то никто больше не посмеет над ним смеяться. Но он слишком быстро праздновал свою победу. Пока "герой" сражения пытался сорвать куш аплодисментов в свою честь, Саша быстро вскочил на ноги. Полторы недели тренировок не прошли даром. Бесконечные отжимания и приседания, которые наваливал на ненавистного ученика командир сверх нормы, укрепили его мышцы. И хоть его физическая форма до сих пор оставляла желать лучшего, он все же стал значительно сильнее, чем при поступлении. Вскочив на ноги, Саша размахнулся и со всей силы влепил кулаком прямо в голову неприятеля. Тот как раз поворачивался в сторону, и удар пришелся прямо в ухо. Удар был не очень сильный, но довольно болезненный. И хоть в темноте ничего не было видно, Парон почувствовал, как ухо наливается кровью. И теперь при каждом ударе сердца отзывается резкой пульсирующей болью.
  - Ай! Мое ухо! Римар! - жалобно прокричал он.
  За спиной Саши в проходе поднялись еще шесть человек. Очевидно, они были друзьями затеявшего битву нытика. Кто из них был Римаром, было уже не важно. Увидев, что к нему спешит помощь, получивший по уху парень воспрял духом.
  - Эй, недоделок, готовься. Сейчас ты ответишь за нашего друга, - услышал Саша из-за спины.
  Он обернулся и увидел, как к нему приближаются враждебные тени. Здравый смысл подсказывал, что сейчас будет очень больно. Ему никак не одолеть семерых. Противников. Да и сбежать он никуда уже не сможет. Он мог закричать в надежде, что Оррекс его услышит, но вряд ли тот стал бы помогать. Напротив, он бы даже остался посмотреть на творящееся безобразие, как только узнал бы, кто является жертвой. Другие ребята тоже безучастно смотрели. Какой прок от просьб о помощи, если все и так прекрасно видят происходящее. Нет, надеяться было не на кого. Саша еще раз осмотрелся. С одной стороны было шестеро противников, а с другой стоял один Парон. Ну, уж если ему суждено быть битым, то, по крайней мере, он не сдастся без боя. Он уже приготовился защищаться, как услышал голос одного из нападавших:
  - Считай, что ты уже труп, сосунок. Мы сделаем из тебя фарш и отдадим в столовую, на котлеты. Но ты можешь спастись, если попросишь прощения у нашего друга. Но только на коленях.
  Александр вспыхнул от возмущения. Упасть на колени, за что? И самое главное - перед кем? Перед тем, кто первый начал над ним издеваться? Перед трусом, который чуть что, сразу зовет на помощь? Нет, Саша твердо решил, что не будет так унижаться. Если такова его судьба то он примет побои, но не склонится перед несправедливостью. Он шагнул по направлению к Парону, сделал вид, что собирается встать на колени, и неожиданно прыгнул на соперника. Тот уже расслабился и был совершенно не готов защищаться. Задира даже не успел ничего сообразить, не говоря уж о том, чтобы дать отпор. А Александр уже обрушился на него с кулаками. Первый удар пришелся в глаз соперника. Второй - в челюсть. Дальше мальчик уже не разбирал, что он делает и куда бьет. Он лишь чувствовал ярость, клокочущую внутри, и дикую боль в кулаках, которая становилась все сильнее, при каждом ударе. Он не видел, как на него двинулись друзья Парона. Он думал только об одном: уж если его участь пасть здесь, под яростными ударами друзей труса, то тот должен расплатиться за это своей кровью. И он чувствовал, как под его кулаками струится кровь соперника.
  Впрочем, кровавая расправа длилась не более трех секунд. Ровно столько потребовалось времени первому парню из компании добежать до мальчика. А затем он с легкостью отбросил Александра мощным ударом ноги. Саша покатился по деревянному полу. Тут же Саша почувствовал еще один мощный удар, попавший по ребрам. Жуткая боль охватила его тело.
  - Оставь и нам, братишка, - сказал один из нападавших.
  - Семеро на одного?! Доблестные же рыцари из вас получатся, - донесся голос Розмара. - Табун паршивых кляч стоит больше вас всех.
  - Розмар лежи, - тихо прошептал ему Грог с соседней кровати. - Ты сейчас за компанию нырнешь в могилу недоразвитого.
  Но было уже поздно. Дерзость Сашиного защитника привлекла внимание нападающих.
  - Посмотрите, что у нас, - отозвался один из парней, который предлагал Александру встать на колени. - У недоразвитого появился друг. Сейчас проверим, чего стоишь ты.
  Враги отвлеклись от Саши и теперь всей кучей шли на Розмара. Даже несмотря на то, что мальчику удалось разбить лицо Парона, они все равно не брали его в расчет. Для самонадеянных парней не выполняющий нормативы мальчик был не более чем недоразвитым, не способным за себя постоять. Розмар стоял в узеньком проходе между своей и Сашиной кроватью, где помещался всего один табурет, на который будущие рыцари клали свои доспехи, ложась спать. Ни одним своим движением он не выдал страха, хотя у самого сейчас тряслись поджилки. Участвовать в настоящей драке ему еще не приходилось, так что сейчас он даже не знал, что делать. А шестеро парней уже окружили выскочку. Один заходил в узкий проход, двое залезли на Сашину постель, еще двое оказались на постели жертвы.
  - Ну что притих? - насмешливым голосом проговорил тот же парень, который сейчас заходил в проход между постелями. - Или как до дела дошло, так в штаны наложил?
  - Попробуй сам проверь, - грозно ответил Розмар.
  Саша уже оправился от ударов и теперь с ужасом глядел на то, что сейчас происходило с его заступником. А Парон все еще лежал, на полу и хныкал после побоев. Александр понимал, что еще секунда, и на Розмара обрушатся все те побои, которые предназначались ему. Но вдруг со своей постели вскочил Грог. Сложив руки в замок, он мощным ударом по ногам снес двоих парней, стоявших на соседней кровати. От неожиданности все оторопели. Даже Розмар отвлекся, посмотреть на происходившее. Пользуясь заминкой, Грог угостил ударом кулака одного из упавших, и тут же на него накинулись двое, стоявшие в проходе. Один вцепился в горло здоровяка и. навалившись всем телом, пытался повалить его на спину, а второй схватил за левую руку и стал ее выкручивать. Грог одним движением свободной руки откинул набросившегося на его шею парня, но тут и вторую руку его схватил оправившийся после падения с кровати противник. Пока Розмар смотрел на товарища, один из парней, стоявших рядом на Сашиной кровати, с силой пнул отвлекшегося соперника в грудь. От этого удара защитник Александра отлетел назад и наткнулся на каменную стену. Тут же двое парней накинулись на него с кулаками. Как раз в этот момент Саша кинулся на помощь своему другу, и сбил одного из нападавших с ног. Пока тот поднимался, мальчик схватил второго за руки. А оправившийся от ударов Розмар, стал бить скованного руками Саши противника. Поднявшийся парень схватил Александра за волосы и больно заехал кулаком по ребрам, но тут же получил несколько ударов по лицу от защитника. А Грога трое противников уже повалили на кровать и, крепко держа руки, стали колотить. Сын гробовщика извивался как змея и всеми силами пытался вырваться из плена, но все было тщетно. Словно железные тиски неприятели сжали его руки. Он лишь пропускал все больше и больше ударов. Но ему на помощь подоспел Тим. Сын крестьянина искренне надеялся остаться в стороне от драки и обещал себе не вмешиваться, что бы ни случилось. Но когда друга начали откровенно избивать на соседней кровати, он не выдержал. Вскочив с места, он всадил свой кулак прямо в макушку нагнувшегося над Грогом противника. Тот ахнул и отскочил от здоровяка. Стоявший справа парень отпустил руку своей жертвы, и нанес мощный удар в нос новому участнику драки. Тим сперва услышал легкий хруст, донесшийся изнутри его тела, а затем пронзительная боль охватила все его лицо. Из носа ручьем потекла кровь. Почувствовав свободу в правой руке, Грог мгновенно обрушил свой удар в голову соперника, державшего левую руку. От такого удара тот свалился с кровати, а полностью освободившийся сын гробовщика вцепился в оставшегося друга Парона и начал превращать его лицо в мясное месиво. А Саша с Розмаром, расправившись с двумя своими соперниками уже добивали того парня, который отскочил после удара Тима. Бой был выигран. Всем четверым сильно досталось, и, как ни странно, меньше всех пострадал сам Александр. Тим тщетно пытался остановить кровотечение. Вся простыня, которой он подтирал хлыщущую кровь, через полминуты покрылась красным цветом. Все ребята, наблюдающие за дракой со своих кроватей, принялись аплодировать победителям. Друзья Парона со стонами поднимались и отходили к своим постелям. Двое из них не могли подняться на ноги. Тот, которого отметелил Грог, лежал в полном нокауте. Еще один стонал и держался за лицо, которое превратилось в сплошной синяк.
  - Тварь, - тихо прошептал он. - Чтобы я еще раз вступился за этого недоразвитого.
  - Спасибо Тим, - поблагодарил друга Грог. - Ты выручил меня. Если бы не ты, эти тухлорылые без лопат бы меня закопали.
  Затем он внимательно оглядел лицо товарища.
  - О-о-о, - протянул он с сочувствием. - Сходи к целителю. Похоже, тебе нос нужно вправлять.
  Саша молчал. Он боялся, что буря негодования дойдет и до него. Ведь именно он был виновником происшествия, которое стоило его друзьям кучи синяков, рассечений и сломанного носа. И поэтому с ужасом смотрел, как сын гробовщика поворачивается к нему.
  - Из-за тебя одни неприятности, - с раздражением сказал Грог. - Уж лучше бы ты на испытании упал в провал.
  Саша с виноватым видом опустил голову. Ему было очень обидно. В который раз все вокруг ополчались против него, несмотря на то, что сам мальчик был совершенно невиновен в происходящем. В конце концов, никто же их не просил заступаться. Но убеждать в чем-то товарищей было бесполезно.
  - Теперь нам нужно держаться вместе, - проговорил Розмар. - Иначе они нас раздавят поодиночке.
  И он многозначительно кивнул в ту сторону, где находились кровати напавших ребят. Тим ничего не сказал. Он посмотрел на эту сцену, и молча вышел из барака. Теперь стоило ждать неизбежных неприятностей от Оррекса за нарушение тишины после отбоя.
  
  
  
  Глава 56
  
  
  
  Вскоре после того, как Тим вышел из барака, туда влетел разъяренный Оррекс. В руке он держал подсвечник с тремя ярко горящими свечами, и теперь шел по длинному проходу между рядами кроватей к месту драки. Завидев свет, все ребята попрятались под одеялом, делая вид, что крепко спят. Грог к этому времени скинул на пол бесчувственное тело избитого им парня и тоже нырнул в кровать. Командир застал лежащих на своих местах учеников, которые упорно делали вид, словно уже давно мирно спят. Только два лежащих на полу тела говорили об обратном. Рыцарь подошел к несчастным и осветил их. Явные признаки насилия были налицо. Затем он оглядел рядом стоящие кровати и, увидев на одной из них Сашу, яростно крикнул:
  - Недоразвитый! Встать!
  Тот нехотя повиновался.
  - Что здесь произошло?
  Допрашиваемый стоял на месте и пытался собраться с мыслями. Вот только от волнения в голову ничего не приходило. Он не знал, как выкрутиться из этой ситуации. А Оттекс уже потерял терпение.
  - Отвечать!
  - Это все Парон, сэр, - наконец сказал Саша. - Он напал на меня после отбоя, и хотел избить. Но у него не получилось, и тогда он позвал своих друзей.
  Командир посмотрел на валяющихся рядом троих парней, которые так и не смогли подняться после побоев.
  - Кто тебе помогал? - спросил рыцарь.
  Мальчик прекрасно понимал, что подставив товарищей, он навсегда потеряет их доверие, пусть даже завтра все равно можно будет легко вычислить участников сражения по синякам на лице. Ведь синяки за ночь не проходят.
  - Мне никто не помогал, - ответил мальчик.
  - Что?! Думаешь, я поверю, что какой-то недоносок в одиночку смог уложить четверых крепких ребят?
  Саша вспомнил о Тиме, который ушел к лекарю с разбитым носом.
  - Нет, сэр, мне помог Тим.
  - Что ж ты мне врешь тогда, мразь? Я тебе устрою, никто не помогал! Ты у меня сгниешь в яме! - задыхаясь от гнева, кричал Оррекс. - Оделся быстро!
  Саша принялся натягивать доспехи. Как только он натянул все обмундирование, командир чуть ли не пинками выпихнул мальчика из барака и повел уже по знакомой тропе. Александр понял, что ненавистный инструктор уже прописал его в этом месте. Теперь он, как и Лоруил, будет здесь частым гостем. Доведя непослушного ученика к яме, командир скинул веревку и приказал лезть вниз. Саша повиновался. Он стал медленно спускаться. Но на сей раз он уже помнил, что может его ждать, как только до дна будет оставаться совсем немного. Внизу он со всей силы старался цепляться за веревку. И, как он и ожидал, рыцарь вновь сверху резко дернул спущенный канат. И хоть мальчик был к этому готов, руки все равно не выдержали нагрузки, и он снова оказался по уши в грязи.
  - Сладких снов недоразвитый, - с насмешкой крикнул ему на прощание Оррекс.
  Свет от свечи удаляющегося рыцаря стал меркнуть, и вскоре нерадивый ученик очутился в полной темноте. Вода была намного холоднее, чем днем, и мальчик всерьез опасался простудиться.
  - Эй, - донесся до него голос.
  От неожиданности Александр аж отпрыгнул.
  - Это снова ты? - продолжил голос, который мальчику был уже знаком.
  - Лоруил? - удивился Саша. - Где ты?
  - Тише. Я здесь, в стене.
  Глаза мальчика понемногу стали привыкать к темноте, и он увидел черный силуэт, торчавший из стены на двадцать сантиметров выше уровня воды.
  - Но как это возможно? - спросил Александр.
  - Я же говорю, я здесь частый гость. Я обнаружил, что один камень чуть-чуть шатается, когда на него нажимаешь. Вот я его и расшатал, вытолкал наружу и вырыл нору, чтобы не мокнуть в воде. Главное вовремя вылезти наружу и вставить камень обратно, чтобы никто этого не увидел.
  - А тебя опять сюда посадили?
  - Меня и не выпускали, - мрачно ответил Лоруил. - Я здесь на сутки, без еды и воды. Впрочем, воды тут и так предостаточно. А вот как так получилось, что тебя сюда привели? Молодняк запрещено сажать сюда на ночь.
  И Саша рассказал новому другу все подробности ночной драки.
  - Хорошие у тебя друзья, - ответил тот. - За меня в свое время никто не заступался.
  - Да, они клевые ребята, - согласился Александр. - А тебя тоже пытались побить ночью?
  Лоруил вновь услышал непонятное слово, но на этот раз не стал переспрашивать. Смысл был и так интуитивно понятен. Он лишь принялся отвечать на поставленный товарищем по несчастью вопрос:
  - Еще как. Люди не любят, когда смешивают их кровь. Как, впрочем, и все остальные. Будь то эльфы, маги или демоны - не важно. Хотя, еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь осмелился полюбить демона. Ну а после того, как нам выдали настоящие мечи, никто не осмеливается поднять на меня руку. Я до сих пор помню последнее нападение. Их было трое. Одному я проткнул плечо, второму резанул по ноге, ну а третий сбежал, бросив свой меч.
  - Вот здорово! Быстрее бы и нам мечи выдали.
  - Сначала научись драться, - с усмешкой сказал Лоруил. - Тебя же сразу насмерть заколют. Да ты выжимай свои доспехи, и забирайся сюда, чего мокнешь. Не переживай, я тебя обучу. Ты главное чаще сюда попадай.
  Саша послушно снял с себя стеганые доспехи и начал их выжимать. Его глаза уже привыкли к темноте. Привыкшим к темноте взглядом он уже различал, что на Лоруиле не было доспехов. Полуэльф снял их и использовал как матрас. Мальчик развязал пояс, вытащил голову из специального отверстия в доспехах, и стал неумело выжимать. Плотно сшитая во множество слоев ткань не хотела поддаваться. Глядя на то, как подросток со всей силы комкает свои доспехи, Лоруил сочувственно помотал головой.
  - Дай сюда, - сказал он.
  Затем развернул скомканные доспехи и дал один край Саше. После этого они вместе начали крутить каждый свою сторону, и через полминуты из доспехов невозможно было выжать и капли. Саша снял поножи и точно так же выжал с другом двое своих штанов.
  - Ты учишься тут не больше двух недель, и вам уже дали мечи? - удивился Лоруил.
  - Откуда ты знаешь? - спросил Саша.
  - Каждые две недели тут стирка. Все стирают свои вещи. Если бы ты хоть раз постирал, тебя бы научили отжимать доспехи.
  - Быстрее бы, а то я уже весь чешусь от этой грязи, - ответил мальчик, залезая в нору Лоруила. - Ты говорил, что живешь с мамой. А что с твоим отцом?
  - Он отказался от нас ради военной карьеры. Сейчас он служит где-то в лесах Фар-Куэла. Но я его не виню. Если бы он взял нас с собой, среди эльфов нам всем бы жилось не сладко.
  - Не думал, что эльфы такие злые.
  - Они не злые. Они слишком щепетильны в вопросах чистоты своей крови. Но я когда-нибудь всем докажу, что я лучше как людей, так и эльфов.
  - Ну, может, ты и будешь лучше эльфов, - возразил Саша, - но все равно лучшим воином из всех буду я.
  - Ха-ха-ха, - рассмеялся Лоруил. - Ты сначала меч научись держать. Ладно, я обучу тебя всему, чему смогу за эти пару месяцев. Главное, чаще сюда попадай.
  - Но тогда у меня не останется времени для других тренировок.
  - Плюнь на них. Оррекс тебя ничему не научит. Все, что ты сможешь после его тренировок - это таскать тяжелые мешки. Чтобы научиться сражаться на мечах, нужно намного большее, чем просто физическая сила. Но даже если ты будешь самым лучшим воином в королевстве, тебе все равно не удастся одолеть армию ада. Я долго думал о твоих словах. Мне кажется, тебе стоит оставить эту затею. Когда я был маленьким, отец мне рассказывал древнюю легенду. Это легенда о молодом рыцаре, который безумно полюбил девушку. Он был одинок. Его отец с матерью давно уже умерли, оставив на его плечах все хозяйство и маленького брата. Рыцарь заменял отца своему братишке до тех пор, пока его жизнь не забрала тяжелая болезнь. И тогда он остался совсем один. Лишь бесконечная любовь к девушке давала ему смысл жизни. Ее звали Арианна. Она была прекрасна словно луч света, пробивающий завесу тьмы, словно глоток ледяной воды во время летней засухи. Эта девушка могла свести с ума любого лишь одним своим взглядом. Все мысли рыцаря, все мечты были только о ней. Но она его просто не замечала. Она упивалась собственной красотой, и больше всего боялась, что старость отнимет самое драгоценное, что у нее было. И вот однажды рыцарь решился признаться в своих чувствах. Он подождал, пока она пошла к реке за водой, и через несколько минут последовал за ней. Когда трепещущий воин подошел к возлюбленной, она смотрела на свое отражение в речной воде, и на ее глазах проступали слезы. Не обращая на это внимания, рыцарь начал свою пламенную речь. Никогда еще из его уст не лились слова столь чистым и прекрасным потоком. Он так красочно описывал свои чувства, что мог бы расположить к себе сердце любой красавицы. Но Арианна осталась равнодушной. Казалось, что она его даже не слушает. И лишь иногда слезинки проступали на ее прекрасных глазках. В ответ девушка сказала, что хоть она сейчас и прекрасна, но через двадцать лет вся ее красота поблекнет, и все, чем так восхищался рыцарь, со временем исчезнет. Сказав это, красавица ушла в слезах. Разбитый горем рыцарь словно обезумел. Он не мог ни есть, ни спать. Безразличие Арианны настолько его потрясло, что он потерял вкус жизни. Три дня он истязал себя своими мыслями, и когда дошел до полного отчаяния, решил броситься со скалы. Но перед этим поступком парень отправился попрощаться с возлюбленной. Подойдя к ее дому, он заглянул в окно, и к своему ужасу обнаружил, что девушка сидит за столом, а рядом с ней стоит дьявол. Страх сковал тело парня так, что он не мог даже пошевелиться. Он все видел и слышал слова возлюбленной. Девушка просила об одном: чтобы ее тело никогда не старело и не теряло своей красоты. Она с радостью отдавала за это то, что требовал владыка ада, - свою душу. Услышав эти слова, рыцарь кинулся к двери дома. Он хотел предостеречь возлюбленную от такого чудовищного поступка, но к тому моменту, когда вошел внутрь, Арианна уже дала свое согласие. Дьявол засмеялся, и рыцарь увидел, как тот вытащил душу девушки из тела и растворился в адском пламени. Бездушное тело так и осталось недвижимо сидеть за столом. Как ни тряс рыцарь Арианну, она оставалась абсолютно безучастной. Сердце все так же бойко стучало в ее груди, она все так же дышала воздухом, но в ней уже не было жизни. Тогда парень поклялся, что вернет душу возлюбленной.
  Из проклятого дома он отправился на тот самый утес, откуда еще недавно собирался прыгнуть. Там он долго плакал и просил помощи у Всевышнего. Он обещал отдать свою жизнь, лишь бы вернуть душу несчастной девушки. И тогда к нему спустился ангел. В руках у него были огромные крылья, подобные тем, на которых летал он сам. Ангел отдал крылья рыцарю и сказал, что с помощью их можно пролететь до Порочного Вулкана. Там и находятся души грешников, из которых потом рождаются демоны, отродья и прочие адские твари. Но ангел так же предупредил парня, что от жара, который порождает адское пламя, крылья могут сгореть. Тогда дерзнувший попасть во владения Иссераха останется там навсегда. Рыцарь с радостью принял крылья. И тут же отправился в адские земли. Путь его был долог и опасен. Каждую секунду он рисковал своей жизнью. Ведь если бы его полет заметила бы хоть одна адская тварь, его бы убили. Но он несся как ветер, быстро и бесшумно. Через несколько дней парень достиг своей цели и залетел прямо в кратер Порочного Вулкана. Он опускался все ниже и ниже, а жар, шедший из глубины, становился все сильнее. Вскоре парень почувствовал, как все его тело стало пылать, словно в огне. Это были бесконечные муки, но он, стиснув зубы, все глубже погружался в пекло. Через мгновенье его взору предстали тысячи, миллионы душ. Они кружились над алым пламенем, и на этих силуэтах давно умерших людей навечно застыли гримасы бесконечных мучений. Они страдали и раскаивались в своих грехах, но сделать уже ничего не могли. Вид их измученных лиц был поистине ужасающим. Когда парень, превозмогая мучения, подлетел к несчастным, они стали протягивать руки к нему и просить о помощи. От их мольбы и жалостных стонов разрывалось сердце. Но парень знал, что у него мало времени. Он не мог спасти всех и искал лишь одну душу, душу своей возлюбленной. И вот он нашел ее. Даже испытывая адские мучения, она была прекрасна. Она так же, как и все, протягивала свои бесплотные руки навстречу рыцарю. Он подлетел и выхватил душу возлюбленной из этого пекла. Все было сделано. Рыцарь уже начал подниматься вверх, как вдруг услышал знакомый голос. О помощи просил его младший брат. Рыцарь всегда считал, что его братишка на небесах, но вопреки его ожиданиям, тот пребывал в аду. Нужно улетать, но мальчик просил так жалостно, с такой надеждой, что брат просто не мог его оставить. Он развернулся и снова полетел вниз. И когда до души мальчика оставалось всего одна протянутая рука, крылья ангела запылали. Арианна, рыцарь и его маленький братик навечно остались в Порочном Вулкане. Их души так и мучаются в адском пламени.
  - Какая отвратительная история, - возмутился Саша. - Ты бы хоть концовку счастливую придумал.
  - Ты что думаешь, я тебя развлечь тут пытаюсь?! - вспыхнул Лоруил. - Я тут рассказываю, чтобы до твоей куриной башки дошло, что есть другой путь для спасения твоей матери - это достать крылья ангела.
  Саша покраснел от смущения. Ему было стыдно, что он сразу не понял такого прозрачного намека. Тут же у него появилась куча вопросов. Но все они были второстепенными на фоне главного. Его он и озвучил:
  - А где мне достать крылья?
  - Вот этого я не знаю, - простодушно ответил полуэльф. - Попроси Всевышнего.
  - Я уже просил. Помнишь, я рассказывал?
  - Так попроси еще раз. Уж я-то тебе в этом ничем помочь не могу. Ладно, давай спать. Завтра рано вставать. Нам еще нужно будет одеться и замаскировать наше укрытие.
  Саша был не против. Усталость уже начала его одолевать. Засыпая, он думал над вопросом, как достать крылья ангела. Из опыта игры он помнил, что на рынке такой артефакт стоит не меньше ста двадцати тысяч золотых, а то и все двести сорок. И то их практически нереально достать. А такой суммы мальчику не скопить на службе рыцарем. Впрочем, этот артефакт еще может храниться в консервации драконов. Но ее охраняют драконы. А чтобы их победить, нужна целая армия.
  "Да, это полный отстой, - думал Саша. - Остается только надеяться, что все как-нибудь получится. Надежда - мой компас земной." Вспомнились слова из песни и он усмехнулся. Сейчас они были совсем не на Земле. Это явно другая планета, враждебная для землянина.
  
  
  
  Глава 57
  
  
  
  На следующее утро начальник тюрьмы сам лично спустился в камеру Кэрна. Медлить было нельзя. Люди мэра в любой момент могли прийти и опросить пленника. Он не мог допустить, чтобы Тернер сказал что-то, что ему не следует говорить. Иначе тюремщик попал бы в весьма затруднительное положение. Зайдя в камеру, он к своему удовольствию увидел вместо соломы мягкий тюфяк с одеялом, стул и небольшой столик, на котором лежали фрукты. Сам заключенный лежал в своей камере с перевязанной рукой.
  - А. вижу, вам тут оказан достойный прием, дорогой мой, - с улыбкой проговорил начальник.
  - Грех жаловаться, если уж оказался в таком незавидном положении, - с покорностью в голосе ответил тот.
  - Как ваша рука?
  - Болит, черт побери. Стражники у вас не церемонятся.
  - О, это отнюдь не мои стражники, - поспешил заверить Веннон. - Это городские стражи из отряда Кемфена. Мои люди всегда бережно относятся к заключенным.
  Кэрн лишь иронично улыбнулся. "Как же, - подумал он. - Они очень бережно отправили бы меня на тот свет, если бы я не сбежал". Веннон повернулся к сопровождающим его людям и приказал оставить его наедине с заключенным. После того, как за ними закрылась дверь, тюремщик снова заговорил:
  - Я думаю, нам с вами нужно поговорить начистоту. Наверняка, вы на меня в обиде за то, что произошло в городе. Уверяю, я здесь не причем. Видите ли, это Гелон, капитан моих стражников, побоялся мага и решил, что легче убить вас при попытке к бегству, чем нападать на волшебника. Мне следовало это предвидеть, но я слишком сильно на него полагался. Я вообще мало чего знаю о том, что там случилось. Сейчас ни на кого нельзя положиться. Но я надеюсь, что вы мне расскажете все, как было.
  "Да уж, невинная душа, - подумал Кэрн. - Когда настает время отвечать за содеянное, они все не причем". Заключенному было интересно только одно: почему Веннон здесь. Неужели тюремщик боится, что воин расскажет обо всем случившемся на суде? Впрочем, это было сейчас не так важно. Чемпион был уверен, что пока не настал тот роковой час, когда он должен будет все рассказать, с ним будут обращаться по-королевски. Сейчас ему только хотелось, чтобы это время пришло как можно позже. Воин начал свой рассказ. Он рассказал все, что случилось. Рассказал про то, как отряд заехал в его дом, про взлом, и про украденный артефакт, якобы оставшийся от прадеда. Затем рассказал про то, как Гелона одолел страх перед магом, и как он приказал свернуть с нужной дороги в тихий переулок. Рассказал про смерть Крисса, погоню, и про свой побег из города. В общем, он сам подстраивал историю таким образом, чтобы никоим образом не запятнать честь самого тюремщика. И Веннон остался очень доволен этим рассказом. У него уже созрел план, благодаря которому он может избавиться от перехватившего власть в свои руки подчиненного. Нужно было только грамотно использовать возвращенного беглеца.
  - Вы сами видите, как опасны предатели. Теперь все думают, что я с ними в сговоре. Увы, из-за них страдают такие честные люди, как мы с вами. Со дня на день должны прийти люди мэра и обвинить нас в грехах, которые мы не совершали. Все будет зависеть только от ваших слов. Предлагаю восстановить справедливость. Гелон должен искупить свою вину в тюремной камере. Но для этого вам нужно рассказать проверяющим все, как я сейчас вам скажу. Иначе предатель может избежать наказания. Вы со мной согласны?
  - Безусловно, - таким же слащавым тоном ответил Кэрн.
  - У этого самого Крисса было много золота. За три золотых монеты он подкупил стражников у ворот тюрьмы и проник к вашей камере. Мне известно, что вас он не знал. У него были личные счеты только со стариком. И чтобы вы помогли поймать беглеца, он отправился за разрешением ко мне. Но от меня получил решительный отказ. Даже все его золото меня не могло соблазнить, ведь тюремщиками становятся только самые честные и неподкупные люди, такие как я. Но, увы, не все можно предвидеть. Этот хитрец нашел, кого совратить. Без моего ведома Гелон собрал отряд своих людей, и отправился на поиски мага. Я крайне возмущен его поступком и искренне рад, что вы, мой дорогой, остались в живых. Но вы же понимаете, что предательство капитана кидает тень и на нас с вами. Он с легкостью может сделать меня своим пособником, хотя я к этому делу не име6ю никакого отношения. Ну а вы - опасный преступник, который еще и отяготил свою вину побегом. Я докажу, что этот побег был вынужденной мерой, чтобы остаться в живых. Мы можем помочь друг другу оправдаться. Вы с этим согласны?
  - Конечно, - ответил Кэрн. - Да я бы лично его придушил.
  - Прошу, потише, - успокоил его Веннон. Он боялся, как бы их разговор не вышел за пределы этой камеры. Если слухи о том, что он собирается подставить капитана, дойдут до Гелона, то тот мог запросто лишить жизни их обоих. Не сложно все подстроить таким образом, словно тюремщик пошел к заключенному, который в порыве ярости задушил своего гостя. Тюремные стражники уважают Гелона больше, чем начальника, который постоянно снижает им жалование.
  - Люди мэра могут прийти в любой момент, - продолжал взволнованный посетитель, - и вам следует рассказать им вот что: Крисс проник к камерам, подкупив моих стражников. Затем он удалился и вскоре вновь вернулся вместе с Гелоном. Дверное окошко в вашей камере было открыто, и через него вы видели, как оружейник покойного графа передает деньги капитану. В остальном рассказывайте все то, что только что поведали мне. К сожалению, мои люди не нашли тела саботажника на том месте, где было совершено убийство, поэтому у нас нет доказательств случившегося. Только ваша ложь может восстановить справедливость.
  - Черт возьми, да пожалуйста. Я скажу, что видел, как Гелон берет деньги. Я не собираюсь его покрывать. Он же меня чуть не убил.
  - Ну, тогда всего доброго. По мере моих сил я буду предоставлять вам все, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома.
  Начальник тюрьмы улыбнулся и вышел за двери, оставив Кэрна одного.
  "Не волнуйся, ублюдок, - думал чемпион. - Я сделаю все, чтобы виновные понесли наказание. Думаешь, ты самый хитрый? Я знаю, что ты сразу же сдашь меня, как только беда обойдет тебя стороной". И он опять лег на кровать. Заключенный прекрасно видел сквозь свое открытое дверное окошко приказ самого Веннона о том, чтобы Гелон его выпустил. Поэтому в вине тюремщика заключенный не сомневался.
  
   ***
  
  Тем временем Кемфен все утро просидел как на иголках. Он ждал вестей о поимке Алисы, но верный страж так и не появлялся. Времени ждать Молиаса, больше не было. Нужно было идти с докладом к мэру. Кэмфен лично отправился докладывать о случившемся. Командир караула позвонил в дверь как раз к окончанию завтрака. Слуги проводили его в гостиную, и уже через несколько минут гостя приняли. Мэр ждал его в своем кабинете.
  - Здравствуйте, господин Кемфен. Прошу вас располагаться, - указав на кресло, предложил хозяин.
  - Спасибо, но я лучше постою, - ответил начальник караула. - У меня новости по поводу беглецов.
  - Неужели? Вам удалось их поймать?
  - Пока только Кэрна Тернера, сэр.
  - Ну, это уже что-то, - радостно заявил мэр. - Поздравляю вас, господин Кемфен. Осталось только найти остальных.
  - Найти нам следует только старика. Предположительно, мы знаем, где находятся остальные.
  И Кэмфен рассказал все, что ему доложили подчиненные. Мэр слушал внимательно и не перебивал. Когда гость завершил свой рассказ, хозяин задумался. Кэмфен поспешил внести свое предложение:
  - Разрешите, я отправлю своих людей на юг. Эльфы не станут укрывать предателей. Если Мэри прибыла в город, то рейнджеры сами ее выдадут нам.
  - Нет, нет, спасибо за рвение, господин Кэмфен, но я бы на вашем месте поберег людей. Сейчас пересекать границы Ав Риэл вооруженным слугам Его Величества очень опасно. И если Мэри добралась до эльфийского города, то мы уже не в силах ее поймать. Пошлите мечников, чтобы узнать, что случилось с третьим вашим стражем. Странно, что он до сих пор не вернулся с девочкой. Но пусть посланные не едут дальше святилища. Все остальные посты можно снимать. В них нет необходимости. Если бежавший маг хоть наполовину так силен, как о нем рассказывают, то ваши люди не смогут его поймать. Поимкой мага должен заниматься особый королевский отряд.
  - Слушаюсь, сэр, - ответил Кемфен.
  - А теперь ступайте.
  Гость поклонился и вышел из комнаты. Опасность со стороны эльфов, о которой говорил мэр, очень встревожила его. Была лишь одна причина, по которой земли Ав Риэла становились опасны для солдат Эрафии - это война. И эта мрачная мысль не выходила из головы начальника караула.
  
  
  
  Глава 58
  
  
  
  Ночь в усадьбе эльфа была сладка и безмятежна. Мэри позволила себе вволю понежиться в кровати. Когда она проснулась, было уже совсем светло. Лучник был рядом. Он сидел в мягком кресле и затачивал острие своих стрел. На этот раз на нем не было доспехов. Лишь простая рубаха, сшитая по эльфийскому покрою, и серые штаны. Дом приютившего путницу воина был весьма просторным, но внутри царил полный кавардак. Женщина лежала на мягкой уютной постели, но решительно не могла определить, что за материал покрывал подушку и одеяло. Спать в этой кровати было намного приятнее, чем на перине, покрытой шелковыми простынями. Это было единственное место в доме, содержащееся в чистоте. Везде царил настоящий кавардак. На стенах висели несколько оберегов, картина с изображением небольшой эльфийской деревушки и несколько охотничьих луков, а вокруг валялась куча вещей. Всюду стрелы, точильный камень, одежда в большинстве своем зеленого цвета. И это несмотря на то, что рядом был большой шкаф, куда можно было запихнуть все эти вещи. Возле широкого окна стоял стол, на котором была гора немытых тарелок. Эта обстановка резко рознилась с общепринятым мнением о чистоте и опрятности эльфов. Мэри не могла понять, как ей удалось ни обратить внимание на этот беспорядок вчера. Возможно, все из-за жуткой усталости. Спать ей хотелось намного больше, чем смотреть по сторонам. Лучник отвлекся от своей работы, и увидел, что женщина лежала с открытыми глазами.
  - Вы уже проснулись? - спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Ночь уже закончилась. Теперь уходите.
  Мэри ожидала, что ее станут выгонять уже с самого утра, поэтому еще вчера продумала, что ей следует делать.
  - Спасибо вам огромное, что разрешили мне остаться у вас, - с покорностью ответила она, приподнимаясь с кровати. Но тут же упала обратно. - Ой, после вчерашнего потрясения у меня до сих пор кружится голова. Вы мне позволите полежать еще несколько минут, чтобы прийти в себя?
  Эльф посмотрел на ее красивое, молящее о помощи личико. Да, Мэри была прекрасна, но это еще сильнее побуждало его поскорее избавиться от гостьи.
  - Хорошо, - согласился он. - Но как только вы придете в себя, то сразу покинете мою усадьбу.
  - Спасибо, вы так добры, - охотно приняла его условие Мэри.
  "Как же, уже ушла, - меж тем рассуждала она. - Были бы у меня деньги, я вообще в этот гадюшник и ногой бы ни ступила. А теперь ты от меня тремя серебряниками не откупишься". С болезненным видом она опустила голову на подушку, а эльф вновь принялся затачивать свои стрелы.
  - Вы мне так помогли, а я даже не узнала ваше имя, - вновь начала разговор гостья.
  - Сэлиан, - ответил эльф, не поднимая головы.
  - Вы так красивы, Сэлиан. Не понимаю, как вы до сих пор не нашли достойной эльфийской девушки?
  - У людей, только одно на уме: власть и девушки. И все это смешано с бесконечным желанием большего. Дали в подчинение десяток, хочется править сотней, заплатили серебром, хочется обладать золотом, женился на красивой девушке, хочется любовницу. И в такой бесконечной беготне у вас не хватает времени, чтобы осознать, что не в этом состоит счастье. Не власть, не деньги, не женщины составляют смысл жизни. Вы говорите: странно, что я не нашел эльфийку. Но для счастья мне этого не нужно. У меня есть все, о чем можно мечтать. Я люблю свою землю, этот лес, город, облака, плывущие по небу. У меня самая важная и ответственная работа - защищать все то, что я так люблю. И мне больше ничего не нужно.
  - Но неужели вы никогда не думали о детях? Это же самое важное, что можно после себя оставить.
  Эльф усмехнулся.
  - Для вас - возможно. Может быть, вы с такой жадностью и гонитесь за чем-то большим, нежели то, что вы имеете. Только для того, чтобы оставить хоть какой-то маленький след после своей никчемной короткой жизни. Конечно, дети - это самый яркий след из всех, которые только может оставить человек. Но эльфам это просто не нужно. Зачем оставлять какой-то след после себя, если сам живешь вечно?
  - Но как можно жить без любви, без чувств, без переживаний?
  - Я люблю свою родину, чувствую свободу и переживаю, когда в этом лесу появляются разбойники.
  "Видно, ты еще не знаешь, что такое настоящие чувства. Ничего, я тебя научу, мальчик".
  - Но что бы вы ни говорили, - заключила женщина, - я ни за что не поверю, что в таком бардаке может жить счастливый эльф. В благодарность за вашу заботу, я у вас приберусь.
  Она сбросила одеяло, и принялась собирать вещи. От усталости она вчера даже не стала снимать перед сном платье и завалилась спать в одежде. И хоть платье немного помялось, но все равно Мэри выглядела восхитительно.
  - Нет, стойте! - воскликнул Сэлиан. Он отбросил стрелу с точильным камнем, и кинулся останавливать девушку. - Не нужно, я так привык.
  - Привыкли жить в грязи? Что это за жизнь? - не останавливаясь, отвечала гостья. - Если вы не можете навести порядок в своем доме, то как же вы можете охранять порядок в целом городе?
  Этими вопросами эльф был сбит с толку. Он уже не сопротивлялся и безучастно смотрел, как гостья складывает его вещи в шкаф. Она это делала с таким изяществом и легкостью, что хозяин невольно залюбовался. А Мэри всякий раз улыбалась, ловя на себе его робкий взгляд. Сэлиан безучастно смотрел на происходящее из своего кресла, когда очередь дошла до посуды. Женщина взяла груду тарелок, и понесла ее к выходу.
  - Стойте! - крикнул эльф с таким ужасом, что она так и застыла на месте. - Не появляйтесь на улице, вас могут увидеть вместе со мной. Они подумают... Да что я говорю? Все, ночь уже давно закончилась. Теперь уходите, и не появляйтесь больше рядом с моей усадьбой.
  Мэри мгновенно поняла, что могло испугать эльфа. Если соседи увидят, что его домашние дела делает женщина, то мгновенно пойдут слухи. Это могло бы скверно сказаться не только на его карьере, но и на всей жизни неряшливого хозяина. "Вот дура, - принялась корить себя гостья. - Он был уже почти на крючке".
  - Простите, Сэлиан, - взмолилась она. - Я не хотела доставить вам неприятности. Уже обед, а вы еще не ели. Позвольте только мне приготовить для вас завтрак, и я сразу уйду. Это самое меньшее, что я могу сделать.
  - Нет, хватит, - ответил тот. - Вы и так уже меня отблагодарили.
  - Пожалуйста! Я голодна. Неужели вы выгоните голодную женщину на улицу? Я вам обещаю, этого никто не узнает.
  - Хорошо, - нехотя сказал лучник. - Но после обеда вы сразу уйдете из моего дома. Больше вам здесь нечего делать. Сейчас принесу воды. Продукты в кладовой, вон за той дверью.
  Он показал ей нужную дверь, затем взял ведра и вышел из дома, оставив женщину одну. Мэри пошла к кладовой. "Ничего, я еще найду, чем тебя зацепить", - думала она. За свою жизнь кем ей только не приходилось работать, чтобы не умереть с голоду. Особенно по молодости, когда еще не знала, как пользоваться своей привлекательностью. Целый год она работала помощницей поварихи в одной захудалой таверне. И хоть это ремесло было ей не по душе, она все же запомнила несколько вкусных рецептов. За дверью она обнаружила лестницу, ведущую вниз. Женщина зажгла свечу и стала спускаться по длинному ряду ступенек. Внизу было довольно холодно. Это идеальные условия для хранения продуктов. Как ни странно, у одинокого эльфа оказалось довольно много припасов, так что кухарка быстро нашла нужные ингредиенты. Овощи, специи, крупа, немного мяса, которое, на удивление, оказалось свежим. Видимо, тот его купил совсем недавно. К тому времени, как Сэлиан вернулся, Мэри перенесла все необходимое на стол, возле камина, который и служил хозяину местом приготовления пищи. Пока гостья готовила, он пошел на улицу мыть тарелки. Вскоре эльф вернулся и стал наблюдать, как ловко гостья справляется с работой.
  - Вы должны пообещать мне одну вещь, - начала разговор женщина таким тоном, словно она сейчас попросит о чем-то очень важном.
  - Говорите, - так же серьезно ответил эльф.
  - Если вам придется не по вкусу моя похлебка, не жалейте моих чувств, скажите сразу.
  - Обязательно.
  Тон эльфа был все таким же серьезным, без каких-либо признаков эмоций.
  "Жалкое пресное существо без чувства юмора", - подумала Мэри. Она рассчитывала, что это послужит началом шутливого разговора, который развеселит хозяина и разрядит обстановку. Но этот полностью провалился. Ей нужно было что-нибудь придумать до конца ужина, иначе она окажется на улице. Денег у нее не было, а обратно ей путь заказан. Ну почему эльфы так категоричны в отношении браков с людьми? Иначе все было бы намного проще.
  - А вы обычно сами готовите? - вновь заговорила женщина.
  - Я вообще редко бываю здесь. Мое место там, на своем посту. Нет ничего более ценного, чем исполнять свой долг.
  Чем больше Эльф убеждал Мэри в том, что полностью доволен своей жизнью, тем больше она убеждалась, что ее собеседник сам не осознает, насколько он несчастен. Нужно было лишь найти способ указать ему на это.
  - Мне всегда было интересно, что чувствует воин, который стоит на своем посту и знает, что на его плечах ответственность за всех жителей города. Это, наверное, так волнительно.
  - О да, - с чувством ответил лучник. Сразу было понятно. Что эти мысли затрагивают его душу. - Это ничем не описать. Я люблю стоять на крепостной стене, и смотреть, как вокруг заколдованного ручья летают пегасы, как по улицам туда-сюда снуют кентавры, как после захода солнца в окнах усадеб загораются огоньки свечек, как позже они один за другим потухают, и город погружается во тьму. Я стою, и понимаю, что пока я жив, ни что не потревожит покой всех этил существ. В такие минуты кажется, что в тебе вся сила леса. Эти деревья, ветер, гуляющий в их кронах, земля, питающая корни - все как будто благословляет меня, приносит умиротворение в душе. В эти минуты я поистине счастлив.
  "Жалкое зрелище, - рассуждала в мыслях Мэри. - "Счастливый" эльф пытается уйти от одиночества, думая, что кто-то нуждается в его услугах".
  Во время разговора лучик, не отрываясь, смотрел на девушку. Впервые в жизни ему казалось, что он нашел среди людей собеседницу, которая его понимает. Впрочем, ему не часто приходилось общаться с девушками из человеческого рода. Но он часто беседовал с воинами в те далекие времена, когда ему приходилась биться плечом к плечу с солдатами Эрафии. Ведь люди всегда готовы были прийти на помощь эльфам, если тем угрожала опасность. Да и дети леса тоже не раз объединяли свои силы с давними союзниками по просьбе короля Эрафии. Все воины говорили об одном и том же: деньгах, славе, женщинах. Сэлиану эти разговоры не приносили никакого удовольствия, и у него сложилось весьма не лестное впечатление обо всех представителях людского рода. И вот сейчас он говорил с девушкой, которая его понимает. Она ласкала его взгляд своей красотой, поражала добротой и трудолюбием. Хозяин усадьбы чувствовал с ней какое-то душевное родство. К сожалению, тогда ему еще никогда не приходилось иметь дело с коварством женщин.
  Наконец похлебка, которую варила Мэри, была уже готова. Она отодвинула котел от костра и стала накладывать варево в тарелки. Затем кухарка поставила плод своего кулинарного творения перед Сэлианом, и села за стол сама. Кушанье получилось на славу, и Мэри даже порадовалась за саму себя. Руки еще не утратили те навыки, которым она когда-то обучилась. Дом теперь сиял чистотой, и в нем приятно было находиться. Мэри чувствовала, что сейчас самое время идти в наступление, чтобы остаться в этом доме.
  - Очень вкусно, - похвалил женщину эльф.
  - Спасибо, - не без удовольствия поблагодарила гостья. - Я старалась для вас, Сэлиан. Вы мой спаситель. Мне некуда идти и я не забуду, что вы приютили меня. А теперь, как и обещала, я покину вас. Мне и сейчас некуда идти, но я не хочу больше стеснять вас.
  - Вы меня не стесняете, - неожиданно для самого себя ответил эльф. Но тут же поправился: - Но я не могу рисковать. Вы знаете, что будет, если в моем доме увидят женщину?
  - Мне с вами так хорошо и спокойно. Ах, если бы вы только позволили мне остаться, я бы все для вас делала. Я бы не выходила за двери, и никто никогда бы меня не видел.
  - Хорошо, я позволю вам остаться, если вы обещаете не покидать пределов моей усадьбы, - подумав, ответил лучник. - Мне приятно с вами разговаривать.
  - Я вам обещаю, - сказала Мэри.
  Теперь она нашла приют, и можно было вздохнуть спокойно. По-крайней мере, до тех пор, пока не придумает что-нибудь получше.
  
  
  
  Глава 59
  
  
  
  Мэр Мидлстона решил не посылать посредников для проверки начальника тюрьмы. Ему уже давно нужно было разобраться с Венноном. Уж слишком много жалоб поступало на него за последнее время. Но до сих пор это были мелочи, такие как украденные вещи и деньги. Но он постоянно откладывал эти разбирательства в долгий ящик. Пока машина правосудия работала безотказно, можно было закрыть глаза на небольшие огрехи. Но теперь это не просто огрехи. Вся система дала сбой. Побег сразу троих заключенных - это событие, не лезущее ни в какие рамки. Следовало как можно быстрее навести там порядок и наказать виновных. Распорядившись приготовить коня, служитель закона пошел переодеваться в дорожный костюм. Вскоре он уже скакал к зданию городской тюрьмы, сопровождаемый отрядом в десять крестоносцев.
  Веннон встретил мэра у ворот тюрьмы, и расплылся в любезной улыбке. После разговора с Кэрном, он сразу отправился в тюремный дворик. Он хотел оказать проверяющим царский прием. Ведь от того, какие отношения у них сложатся с самого начала, зависела сумма, которая поможет им договориться, если они все-таки обнаружат какие-то нарушения. Но вот чего он никак не мог предусмотреть, так это того, что мэр посетит его лично.
  - Здравствуйте дорогой мэр, - поприветствовал он важного гостя. - Вы так добры ко мне. Что почтили мою скромную обитель своим присутствием. Но, право, не стоило себя так утруждать из-за такого мелкого недоразумения.
  - Вы считаете, что побег сразу троих заключенных - это мелкое недоразумение, господин Веннон? - с раздражением спросил мэр.
  - Нет, нет, что вы? - поспешил исправиться тюремщик. - Это очень серьезное, даже недопустимое нарушение. Но я уже принял все возможные меры, чтобы это впредь больше не повторилось. Это все из-за мага. Колдунов нужно сажать в специальную, магическую тюрьму. Как я мог удержать его без соответствующих артефактов?
  - Не переживайте, господин Веннон. Я сейчас во всем разберусь. Если вашей вины в случившемся нет, вам нечего бояться. А сейчас проводите меня к тем камерам, где сидели беглецы.
  И отряд крестоносцев во главе с мэром направились вслед за тюремщиком. Пройдя по длинному коридору, посетители оказались в светлом зале, где располагались камеры. Лишь в одной камере двери были открыты. Остальные все были заняты. Никаких следов магического вмешательства не было видно. При виде крестоносцев стражники повскакивали со своих стульев. Они знали, что Веннон не нанимает к себе на работу крестоносцев. Им нужно слишком много платить за работу, с которой с легкостью справляется обычный рыцарь. А значит, эти люди либо важные персоны, либо еще хуже - проверяющие. И в том и в другом случае начальник тюрьмы требовал от подчиненных имитации бурной рабочей деятельности. На такой случай было проведено не менее сотни тренировок. И вот уже двое из стражников стали расхаживать взад-вперед по коридору, а еще двое начали осматривать каждую камеру, попеременно открывая дверные оконца.
  - В письме вы писали, что старик своей магией разрушил стены камер, - заметил мэр. - Но, насколько я вижу, все стены в целости и сохранности.
  - Ваша Светлость, простите за недоразумение, - поспешил оправдаться Веннон. - Дело в том, что меня самого ввели в заблуждение. Предоставили неверные сведения. А я, как преданный служитель закона, счел своим долгом немедленно передать все сведения вам, а уж затем сам отправился все проверять.
  - Это возмутительно! Господин Веннон, если вы не можете справиться со своими обязанностями, вас заменят.
  - Сжальтесь, Ваша Светлость. Это из-за Гелона, капитана моих стражников. Он всегда служил мне верой и правдой. Я не знаю, что заставило его пойти на такой чудовищный обман. Я уже наказал его потерей полугодового жалования.
  От волнения на лице начальника тюрьмы проступили капли пота. Он страшно боялся сказать что-то лишнее. Каждое его слово должно быть обдумано и взвешено. Веннон не мог в открытую обвинить Гелона в предательстве, ведь в таком случае ему пришлось бы объяснять, почему капитан до сих пор занимает свою должность, а не находится за решеткой. Тюремщик ждал, когда мэр, наконец, вспомнит о пойманном заключенном, который перенесет всю вину на плечи капитана. Не выдержав ожидания, он решил намекнуть на пойманного заключенного.
  - Мы делаем все, что в наших силах, - продолжил он. - Одного беглеца нам уже удалось поймать.
  - Удалось поймать не вам, а городской страже, - поправил мэр. - Вы к этому совсем не причастны. Я бы хотел услышать об этом побеге из уст заключенного.
  Веннон дал распоряжение одному из своих рыцарей, и тот направился к обители Кэрна. Она была по соседству с пустующей камерой, в которой дверь оставалась нараспашку. Подходя вслед за мечником к нужной двери, мэр заглянул в пустующую комнатку. Там все было так же, как и во время пребывания Торисара вместе с Мэри. Камеру Кэрна открыли, и мэр вошел. Вслед за ним к своему заключенному протиснулся и начальник тюрьмы.
  - Я бы хотел поговорить с ним без вашего присутствия, господин Веннон, - проговорил мэр.
  Тюремщик покорно вышел. В показаниях Кэрна он был уверен. Оставалось только мысленно прорепетировать свою роль: "Какой ужас! Предатель, прямо у меня под носом. А я ему так доверял! Он был моей правой рукой...". Начальник был уверен, что ему придется сказать что-то вроде этого. А мэр вместе с пятью крестоносцами остался в камере. Еще пятеро охраняли двери снаружи. В их обязанности входило следить, чтобы никто не подслушивал под дверьми. Первым делом посетитель сравнил убранство помещения, в котором содержался Кэрн, с той камерой, которую он наблюдал в соседнем незанятом помещении. Столь разительное несоответствие его удивило. Вид у самого обитателя камеры был не очень хорош. Плечо было туго перевязано алой от крови материей.
  - Здравствуйте, господин Кэрн, - проговорил мэр. - Что с вашим плечом?
  - Здравствуйте, Выша Светлость, - ответил заключенный. - Боевая царапина. Не волнуйтесь, скоро пройдет.
  - Как жаль, что нам приходится разговаривать в столь неподобающем месте.
  - Я бы с радостью поговорил с вами где-нибудь еще, но, черт побери, вы сами распорядились меня сюда направить.
  - Да, я знаю. Но что я мог сделать в том случае? Обвинения были слишком серьезны, чтобы закрыть на них глаза. Но вы тоже хороши. Вас еще никто не осудил, а вы уже кинулись бежать. Этим самым вы полностью подтвердили свою причастность к убийству графа Стеттера.
  - Ничего я не подтверждал, - запротестовал Кэрн. - У меня не было выбора. Если бы я не унес ноги со скоростью болотной стрекозы, вы бы говорили сейчас не со мной. А с могильной плитой.
  - Интересное замечание. Что ж, у нас довольно много времени. Расскажите все с самого начала. Что вы знаете о смерти графа, старом маге и этой служанке Мэри?
  - Вы хотите правды? Я расскажу вам всю правду, - начал свой рассказ обвиняемый. - Я познакомился с этим мерзким старикашкой совсем недавно, около двух недель назад. Он сам ко мне подошел на улице, и стал предлагать пост главнокомандующего армии, но только в том случае, если я поведу войска на Мифариэль. Я просто рассвирепел. Предлагать мне, верному слуге короля, собственноручно развязывать войну с элементалистами - это просто низость. Ему повезло, что я не бью стариков. Иначе я бы магический фарш сделал из этого мага. Еще тогда он говорил мне, что граф Стеттер будет убит.
  - И вы ничего никому не сказали? - спросил мэр.
  - Тогда я подумал, что он на старости лет из ума выжил. Граф был искуснейшим воином. К тому же в нем были и задатки священника. Он сам неплохо практиковал магию. Тем более, он никуда не отлучался без охраны. Разве можно было поверить, что трухлявый старик со своей палкой может действительно его убить?
  - Ну, хорошо, продолжайте.
  - Он сказал, что если я не нападу на Мифариэль, то это сделает кто-то другой, а меня ждет грустная участь. Я послал его к черту, и советовал не волновался за мою участь. Старик ушел, и я о нем совершенно забыл. Но вскоре мне сообщили, что Стеттер мертв, и меня охватил страх. Ну, понимаете, оттого, что я знал об угрозе, но никому ничего не сказал.
  - Да, я вас понимаю, господин Кэрн, - ответил мэр.
  - А потом я пришел на собрание, и в тот момент, когда меня должны были избрать героем, в зал вошел этот старикашка с какой-то шлюхой. Бабу я вообще впервые видел. Они стали меня обвинять в измене. Что я должен был делать? Я попытался их выгнать, но вы заткнули мне рот. Было бы у меня тогда мое копье, я бы на него обоих насадил, чтобы их поганые рты больше никогда не смогли открыться.
  - Прошу вас, соблюдайте приличия.
  - Простите, - покорно ответил чемпион. - Ну а потом меня посадили за решетку. Вот в эту самую камеру, по соседству с Торисаром и этой девкой. Их двоих посадили вместе, и я думаю, что не случайно. В этом всем замешан начальник тюрьмы.
  - Почему вы так думаете? У вас есть какие-нибудь доказательства?
  - Доказательства? Их более чем достаточно. Тюремщик пытается спрятать эти самые доказательства, но от них смердит, как от гниющих зомби. Видите эту мягкую постель, этот столик с фруктами?
  Кэрн протянул руку к столику, стоявшему рядом, оторвал крупную красную виноградину от грозди, лежащей на подносе, и положил себе в рот.
  - Жалкая попытка заткнуть мне рот, - продолжил он, насладившись вкусом сочной ягоды.
  - Расскажите об этом поподробнее, господин Кэрн.
  - Старика со шлюхой посадили вдвоем в одиночную камеру. Все это было подстроено, чтобы им легче было удрать.
  Мэр слушал заключенного, и сопоставлял все с фактами. Пока этот рассказа был очень правдоподобен.
  - Перед тем, как исчезнуть, старик убил одного из охранников. Тот уж очень непочтительно относился к могучему магу. Вскоре после побега этой парочки, к камерам подошел в стельку пьяный мужик. По его словам, это был Крисс, оруженосец покойного графа. Хотя, странно, что граф взял себе в помощники такую пьянь. Но это дело Стеттера. Пьяница хотел поговорить с Торисаром, и было видно, что он был очень зол на мага. Из своей камеры я прекрасно слышал, как он негодовал после того, как узнал, что маг бежал. Я сам желал поймать ублюдка. И предложил свою помощь.
  - Вы хотели поймать мага, даже не смотря на то, что он только что с легкостью убил охранника? - удивился мэр. - Только безумец может пойти на такое опасное дело. А если учесть, что маг только что покинул стены тюрьмы, то он может сделать это снова. Ловить его просто бесполезно.
  - Вот поэтому я и предложил свою помощь, - усмехнулся Кэрн. - Без меня этот пьяница ничего бы не сделал. В моем доме был очень ценный артефакт, который я приобрел перед походом в Силверспир. Помните войну против магов лет семь назад?
  - Да, что-то такое я слышал, - припомнил мэр. - Но это было так далеко от нас, что я даже не вникал в подробности. Кроме того, это было дело только ордена Северных Стражей.
  - Я так и думал. Воины умирают, совершая героические подвиги. Добровольно отдают свои жизни ради того, чтобы другие спали спокойно. А тем, за кого они сражаются, плевать. Главное - что это где-то далеко.
  - Я понимаю ваше негодование, господин Кэрн. Но сейчас не время обсуждать эти вопросы. Так вы говорите, что у вас был какой-то артефакт?
  - Да, это так. С той войны у меня остался плащ отрешения. Если на вас такой плащ, то рядом никто не может колдовать сложные заклятия, которые выше второго уровня. Другими словами, если бы кто-либо из нас был в плаще, то Торисар уже никуда бы не делся. Я рассказал об артефакте, и пустоголовая пьянь понеслась к начальнику тюрьмы просить моего освобождения. Наверное, у него был тугой кошелек, раз начальник согласился меня выпустить. Или эта падаль сразу решила от меня избавиться. Я достаточно много видел, в том числе и освободительную бумагу, которую Крисс выкупил у Веннона. А если меня убить якобы при попытке к бегству, то все бы ему сошло с рук. В общем, я, Крисс и еще десять стражников отправились к моему дому. Но артефакта нам так и не удалось забрать. Мой дом обокрали люди Мартина.
  - Мартина Монтеаса? - удивился мэр.
  - Его самого.
  - Этого просто не может быть. Причем тут он?
  - Причем? Честный и невинный делец занял место Стеттера только потому, что я отказался вести армию на Мифариэль, а он согласился. Этот предатель поддался уговорам Торисара, и он украл у меня артефакт, чтобы его подельника-старикашку не поймали. Не я, а Мартин должен сидеть сейчас в тюрьме.
  - Вы удивляете меня все больше и больше, господин Кэрн. Я сейчас же пошлю отряд городских стражей проверить ваш дом и поговорить со слугами. Если все так, как вы сказали, то к войне с эльфами прибавится еще и война с элементалистами. Королевство будет атаковано с двух сторон.
  - Вы забываете о письме Уинстона о нападениях с запада. И все это устроил маг. Значит, как только Эрафию охватит череда войн, маги тоже не останутся в стороне. Наши земли будут рвать со всех сторон с аппетитом изголодавшегося по мясу цербера.
  - Боже правый! - воскликнул в ужасе глава города. И тут же у него мелькнула в голове мысль, которую он тут же и озвучил:
  - Но как вы узнали про письмо Уистона? На собрание о нем никто не говорил.
  Это была непростительная ошибка Кэрна. Он все просчитал, все продумал до мелочей. Оправдаться ему было проще простого. Оставалось только не ляпнуть лишнего. Но он не смог справиться с такой простой задачей. Нужно было срочно как-то выпутываться. Но как тут уже выпутаешься? Он не должен был знать содержимого письма. Не должен был! Но вдруг в голове появилось решение, и заключенный тут же успокоился.
  - Когда я окончу рассказ, вам все станет яснее солнечного света. Когда я сказал, что у меня нет артефакта, командир стражников, Гелон, сказал, что знает, где дом старика. Вот тогда-то у меня и возникли подозрения на их счет. Я был на стороже, и следил за каждым движением сопровождающих. Зато у бедолаги Крисса не возникло никаких подозрений. Ну что еще можно ждать от пьяницы? Так и получилось, что он заплатил за пару бутылок вина своей жизнью. Как только мы выехали на тихую безлюдную улицу, Гелон приказал нас убить. И если бы я не спасся бегством, лежать бы мне сейчас рядом с Криссом на местном погосте. После того, как мне удалось уйти от погони, я выехал через западные ворота и отправился на юг, к святилищу. Денег у меня не было, поэтому храм был единственным местом, где можно было кое-как переночевать. И знаете, кого я там встретил?
  - Алису и Мэрри? - ответил мэр, помня доклад Кэмфена.
  - Черт побери, вы и без меня хорошо осведомлены. Алиса была очень больна. Я бы захватил ее с собой и увез куда-нибудь подальше, но меня там нашли трое городских стражей. В святилище они меня взять не могли. Земля там уж очень святая. Вот они и стали меня караулить на выходе. Вскоре к нам присоединилась и Мэри. Старик неплохо над ней поработал. Она пришла в облике деревенского мальчика с единственной целью - вернуть Алису в город. Она сама не знала, для чего это делала. Но если маг хотел, чтобы девочка вернулась в город, значит это необходимо для его планов. Все это я узнал после того, как раскусил этот обманчивый облик. Там-то я и поговорил по душам с этой шлюхой. Я выбил из нее все, что она знала, в том числе и про письмо Уистона, о котором вы меня спрашивали. Всеми силами я пытался защитить девочку. Она не должна была попасть в Мидлстон просто для того, чтобы сорвать планы старика. Но, увы, солдаты у вас что надо. Последнее, что я видел - это то, как Мэри уезжала к эльфам, а девочку оставила в полное распоряжение стражей.
  - А почему вы сразу не сдались стражам?
  - Нет, спасибо, - с ироничной улыбкой сказал Кэрн. - Меня и так уже чуть не убили здесь. Не очень назад хотелось. Я же не знал, что меня будет здесь ждать.
  И он снова демонстративно взял со стола виноградину и положил себе в рот. Глава города некоторое время сидел молча, а потом ответил:
  - Я пошлю гонцов в зеленое ущелье. Если армия господина Монтеаса так и не встретилась с генералом Стоксом, вас полностью оправдают. А я со своей стороны сделаю все, чтобы предотвратить войну.
  - Это хорошо, но что будет с начальником тюрьмы? Он же прирежет меня, как только узнает, что я рассказал правду. Ему терять уже нечего.
  Еще немного подумав, мэр сказал:
  - Хорошо, я вас выпущу, а Веннон с Гелоном будут сами скоро заключены в камеры. Если, конечно, ваши слова подтвердятся. Но вы должны дать слово, что не покинете города до тех пор, пока ваше имя не будет оправдано.
  - Обещаю, - небрежно бросил собеседнику Кэрн.
  - Все стражи, охраняющие городские врата, будут оповещены на случай, если вы забудете ваше обещание. А теперь пойдемте со мной. Больше нам нечего здесь делать.
  Кэрн поднялся и отправился вместе с мэром, окруженный тесным кольцом крестоносцев. На выходе из камеры его встретил взволнованный Веннон.
  - Вы уводите заключенного? - с удивлением спросил он главу города.
  - Да, я его забираю, - ответил мэр. - Не волнуйтесь, больше он не сбежит. А вы полностью оправдали мое доверие. Ждите дальнейших моих распоряжений.
  И довольный тюремщик проводил гостя. Он был уверен, что проверяющий намекал на арест Гелона, и совершенно не догадывался, что уже через несколько дней в тюрьму придет несколько отрядов отборных крестоносцев из городской стражи, чтобы отправить не только Гелона, но и его самого в ту камеру, из которой только что забирали Кэрна Тернера.
  Мэр довез бывшего заключенного прямо до дома, и первым делом поговорил с его слугами. Те подтвердили слова хозяина о вооруженном взломе этого дома два дня назад. Удостоверившись в этом, гость уехал, оставив хозяина дома на свободе. Первым делом Кэрн послал своего человека в святилище, на поиски Алисы. Но тому суждено было вернуться ни с чем. От Алисы и след простыл. Кэрну оставалось только ждать дальнейших событий. По крайней мере, ему удалось стереть пятна позора со своего имени. Хотя честным оно уже давно не было.
  
  
  
  Глава 60
  
  
  
  Тесная сырая нора, которую вырыл Лоруил, была больше похожа на дупло. Узкий лаз постепенно расширялся и переходил в крохотную земляную комнатку. Но спать здесь было не очень приятно. Приходилось согнуться в три погибели, чтобы уместиться в этом отверстии. Да и, к тому же, на бок было просто не повернуться. Слишком мало места для двоих. Но за все эти дни, как мальчик попал в этот мир, он уже привык терпеть неудобства. Сырые стеганые доспехи не сильно спасали от холода, идущего из недр сырой земли, и вскоре нерадивый ученик Оррекса озяб. Но он все равно всеми силами пытался заснуть. Сначала сон никак не шел, как Саша не старался, но потом измотанное тренировками тело потребовало свой отдых, и парня сморило. Он даже не помнил, когда вырубился. Словно в его организме переключился рубильник от полной бодрости к глубокому сну, минуя промежуточные стадии засыпания. Проснулся он оттого, что Лоруил тормошил его за плечо. Как бы Саше ни хотелось продолжить сон, он все же был вынужден признать, что просыпаться так намного приятнее, чем от зычного баса Оррекса. На улице было так же темно, как и глубокой ночью.
  - Вставай Саша, - сказал Лоруил, видя, что мальчик зашевелился.
  - Еще же рано, - капризно пробубнил тот.
  - Если будет поздно, то тебя так отделают за то, что нору в яме проковырял... пожалеешь, что вообще засыпал.
  Саша с неохотой поднялся. Холодная вода на дне ямы быстро разогнала сон и придала бодрости. Штрафники стали облачаться в доспехи.
  Этот камень, закрывающий вход в мою нору, довольно тяжелый, - сказал своему приятелю Лоруил, - Попадешь сюда на ночь без меня, лучше не вытаскивай его, если не будешь точно уверен, что сможешь поднять и поставить на место. Иначе тебя ждет большая беда. Да и мне насолишь. Если обнаружат нору, то сразу замуруют. Придется в воде спать. Я пробовал, это не очень приятно.
  - Да понял, - ответил мальчик.
  - Попробуй сам поднять этот камень, чтобы почувствовать его тяжесть. Он там, на дне, возле самой норы.
  Саша сделал шаг к указанному полуэльфом месту и нащупал ногой своеобразную дверь в ночное убежище. Каменная плита действительно была довольно большой. Мальчик нагнулся, погрузил руки по плечо в холодную воду, ухватился поудобнее и потянул вверх. Все, что ему удалось сделать, это перевернуть плоский булыжник на ребро. Оторвать же его от земли никак не получалось.
  - Да, тебе долго придется работать, прежде чем открыть это убежище, - с усмешкой сказал Лоруил. - Смотри, как это делается.
  Юноша занял место своего хилого товарища и напрягся. В его руках камень быстро начал подниматься и вскоре уже достиг поверхности мутной от грязи воды. По мере того, как полуэльф вытаскивал этот плоский булыжник, на его лице отражалось все большее напряжение. У него были не очень большие, но ярко очерченные мышцы, которые сейчас подрагивали от напряжения. Затем он водрузил "дверь" на место, и зафиксировал маленькими камушками, чтобы та не выпала.
  - Лучше первый год его не трогай, - посоветовал он Саше напоследок.
  - Да уж, нелегкая работа, - согласился тот.
  Затем он прошелся вокруг стены, всматриваясь в гладкие массивные камни, и спросил:
  - А сортир тут есть?
  - Что? - переспросил полуэльф.
  - А, нужник, - вспомнил здешнее название туалета мальчик.
  - Нет уж, давай терпи. Только попробуй прослабиться, я тебя тут и утоплю. Я не собираюсь потом в твоей моче сидеть. Понял?!
  Тон его стал резким, возмущенным, словно тот только что нагадил ему на шиворот.
  - Да понял я. Я же просто спросил.
  - Ладно, прости, - извинился за грубость Лоруил. - Просто садят сюда всяких. Они тут же и гадят. А потом целый месяц смрад стоит. Вода-то тут не проточная. А я здесь частый гость. Люблю с командиром поспорить. Приходится терпеть. Однажды посадили меня в яму, все часто было. А через день опять проштрафился, гляжу, а тут уже такой здоровый колтак плавает. Не передать, как я разозлился тогда. Целый день терпел, а потом когда меня выпускали, зачерпнул его в свой шлем и в казарму понес. Долго я искал того, кто до меня в яме сидел. Ну и как только нашел, я этому выродку его подарочек по морде размазал. Больше сюда никто не слабится.
  Саша слушал эту историю со смехом, но, тем не менее, в его уме хорошо отложилось, что сюда гадить не стоит. Уж лучше в свой шлем, если уже совсем припрет. У Лоруила заурчало в животе.
  - Голоден? - с участием спросил Саша.
  - Еще бы. Я здесь уже почти сутки без еды. Ничего, скоро меня уже выпустят.
  К этому времени солнце уже начало подниматься над горизонтом. Вокруг стало светло, и даже в яме уже можно было различить каждый камушек на стенах. По казармам раздались сигналы побудки, и спустя несколько минут до мальчишек издалека донесся топот сотен учеников.
  - О. уже на площадке строятся, - проговорил Лоруил.
  - Должны скоро выпустить, - с надеждой проговорил Саша. - А то у меня уже ноги замерзли в этой воде стоять.
  До их слуха донесся звук приближающихся шагов, и сверху появилось лицо Генриха. Он несколько секунд смотрел на двоих парней, а затем с усмешкой проговорил:
  - У вас есть редкий дар, которого нет у остальных. Дар попадать в неприятности. Лоруил, ты снова тут. Почему всякий раз, когда я подхожу к яме, ты оказываешься внутри нее?
  - Это совпадение, сэр, - твердо ответил парень.
  - А ты Саша? Почему ты остался здесь на ночь, несмотря на то, что Оррексу запрещено сажать сюда новичков в темное время суток?
  - Потому что он нарушил приказ, сэр - так же твердо ответил Александр.
  - Вы мне нравитесь, ребята, - продолжал старик. - Я этого не скрываю. Но по справедливости, вас следовало уже выгнать. Ведь не только смелость и отвага важны для рыцарей. Еще важнее для них соблюдать дисциплину, иначе армия превратится в балаган. Считайте, что я даю вам последний шанс исправиться. А теперь полезайте наверх.
  И Генрих скинул вниз веревку. Первым начал подниматься Лоруил. Он с такой ловкостью залез наверх, что Саша смотрел на него с восхищением. "Прям как обезьяна, - подумал мальчик. - Вот бы и мне научиться так лазить." После Лоруила полез и сам Саша. Но повторить подъем товарища с той же ловкостью и грацией Саше было не суждено. Возможно, будь он налегке, он бы долез до верха. Но тяжелые, набравшие воду, доспехи, шлем и поножи из железа упорно тянули вниз. Саша вновь залез чуть выше середины и бессильно повис, из последних сил вцепившись в веревку. Лоруил понимающе посмотрел вниз и вытянул мальчика наверх.
  - У вас десять минут, чтобы привести себя в порядок, а затем быстро в строй, - скомандовал Генрих. - Время пошло.
  И парни побежали к своим баракам. Ровно через десять минут Саша уже проходил вдоль строя под злобным взглядом Оррекса, чтобы занять свое место. С его доспехов капала грязная вода, оставляя на площадке мокрый след.
  - Обоссался недоразвитый?! - донесся до мальчика знакомый голос.
  Это был именно тот голос, который предлагал ему вчера на коленях просить прощения у Парона. Александр повернул голову и посмотрел на насмехающегося. Это был довольно высокий, крепкий парень с рыжими волосами. Под левым глазом сиял огромный синяк. Губа тоже была разбита. Саша внимательнее оглядел строй. Сейчас каждый участник вчерашней потасовки сразу выделялись на фоне остальных. Следы драки отразились на лицах всех участников драки, кроме самого Саши. Он легко отделался этой ночью. Сильно болели ребра с левой стороны и плечо, в которое пришелся первый пинок со стороны обидчиков, но лицо осталось в неприкосновенности. Подойдя к своему месту, он увидел, как сильно досталось Розмару и особенно Грогу. Лицо сына гробовщика было сплошь в синяках. Тим тоже стоял в строю, а в ноздрях у него торчали две туго скрученные тряпки, которые мешали дышать. Но целитель предупредил, что если пару дней их не поносить, то нос до конца дней останется кривым. Парню приходилось мириться с их присутствием. После того, как Саша встал в строй, Оррекс продолжил обычную утреннюю тренировку.
  Все шло своим чередом, словно ночью ничего и не происходило. Вот только во время упражнений Саша ловил на себе ненавистные взгляды Парона и его друзей. Но он не боялся. Теперь он знал, что если что-то случится, то его товарищи вступятся за него. Это придавало уверенности.
  
  
  
  Глава 61
  
  
  
  Прошло два дня, как генерал Стокс прибыл в Зеленое ущелье. Этот человек умел держать железную дисциплину в рядах войск, которыми командовал. Его солдаты были полностью готовы к походу, и не допускали никаких пьяных выходок Хайкастле, где и ожидали дальнейших указаний Его Величества. Хайкастл был небольшим городком вблизи эльфийских границ, так что с момента получения Стоксом приказа короля до прибытия на место встречи с армией Стеттера прошло всего два дня. И это несмотря на то, что путь воинов замедляла перевозка тяжелый и неповоротливых боевых машин. Верный королевству генерал не очень удивился, получив приказ о наступлении на Элвейн. Куда же еще можно наступать с этой позиции? Во всей округе нет более злачного и богатого места, чем золотоносный пик. Его смущало только одно: эльфийским рейнджерам будет объявлена война. Он считал такое неожиданное нападение на земли Ав Риэл просто предательством. Ведь эльфы всегда считались союзниками для Эрафии. С этим нападением у королевства больше не останется друзей. Но приказ есть приказ, и ослушаться воли Ральфа Торруила Стокс не мог, не смотря на всю свою симпатию к былым союзникам.
  Зеленое ущелье представляло собой широкую впадину, окруженную цепью высоких горных хребтов. Через эту впадину и проходила дорога в предгорья Лесторна. Ранее этот наезженный тракт служил одним из важнейших торговых путей, пока в горах не появилась банда разбойников. Они нападали на проезжающие обозы и грабили беззащитных купцов. Зеленое ущелье было идеальным местом для засады. Поставленные по обоим горным хребтам стрелки обстреливали всю впадину так, что хватающимся за мечи торговцам даже не удавалось понять, откуда по ним летят стрелы. Отряды королевских войск, как и гвардия Ав Риэл, пытались поймать злодеев, но тем всякий раз удавалось скрыться. Торговля между государствами временно прекратилась, что было крайне невыгодно обеим сторонам. И вопрос был решен другим способом: просто была проложена новая дорога через Пригорные чащи и леса Фар-Куэла. Наезженный тракт через ущелье пришел в запустение. Разбойники также покинули эти места, и Зеленое ущелье оставалось безлюдным.
  Когда войска достигли места встречи, генерал приказал разбить лагерь и дожидаться подкрепления. Его армия составляла пятьсот алебардщиков, триста пятьдесят стрелков, триста мечников и сто пятьдесят чемпионов. Этого было более чем достаточно, чтобы захватить ни о чем не подозревающий город. Но приказ короля должен был свято исполняться. Если нужно подождать подкрепления, то так тому и быть.
  На все удобные для дозора места были поставлены караульные. Острое зрение стрелков, стоящих на горных хребтах вдоль всего ущелья, позволяло осматривать все окрестности. Дозорным была дана команда: убивать любого эльфийского разведчика, подъезжающего к ущелью. Для нападающей армии было очень важно оставаться незамеченной. Ведь неожиданность нападения было одним из основных условий захвата города. Если бы разведчики обнаружили скопление войск вблизи своих границ, они бы успели укрепить город так, и захватить его в таком случае было бы очень сложной задачей. А это означало огромные потери при штурме.
  Воины попеременно дежурили на своих постах, а армия графа Стеттера так и не появлялась. Стокс нервничал и все больше проводил времени на том перекрестке, где дорога раздваивалась. Одна из них вела в Хайкастл, откуда он сам привел свои войска, другая - в Мидлстон, где уже должна была появиться вторая армия. Генерал останавливал коня на перекрестке и, сидя в седле, смотрел на тянущуюся вдоль степи Мидлстонскую дорогу, которая уходила далеко за горизонт. Но все его ожидания были напрасны. Лишь изредка по этой дороге проезжали одинокие всадники и торговцы, везущие свой товар. Вот и сейчас на горизонте что-то появилось. С надеждой Стокс всматривался вдаль. Невозможно было разобрать, что же там было, и лишь пыль, поднимающаяся из-под лошадиных копыт, была хорошо заметна издалека. Генерал ждал с надеждой. Вскоре уже можно было разобрать маленькую точку, которая быстро приближалась. Уже через пять минут точка приняла очертания одиноко скачущего путника. Для генерала, поджидающего армию, это было очередное разочарование. Путник подъезжал все ближе, и когда его с героем разделяло расстояние в пару десятков метров, он резко сбавил скорость. Это обстоятельство вселило в Стокса надежду, что этот человек везет какие-то важные новости от Стеттера. Всадник же очень внимательно осмотрел графа и его свиту из шести чемпионов. Густые усы, волевой подбородок и властный взгляд главнокомандующего каким-то странным образом внушали уважение. Кроме того путники были с головы до ног закованы в латы, что говорило об их бесспорной связи с королевской армией.
  - Приветствую вас, воины - подъехав, начал разговор путник. - Вы не подскажете, как проехать к Зеленому Ущелью?
  - У вас новости от Стеттера? - обрадовался Стокс. - Скорее рассказывайте. Я генерал Стокс.
  Генерал уже не сомневался, что перед ним гонец. Больше он не знал причин, по которым можно было с такой спешкой ехать по этой.
  - Вы - генерал Стокс? Какая удача! - воскликнул тот. - У меня новости от Мэра Мидлстона. Но боюсь, что они вас не порадуют.
  - Сейчас не до радости! Говори мне, почему Стеттер до сих пор не привел свою армию?!
  - Графа Стеттера убили. Совет города выбрал нового главнокомандующего армией, выдающегося купца Мартина Монтеаса.
  - Да вы там что, с ума посходили?! - возмутился Стокс. - Даже безмозглые тролли не поставили бы во главе армии торгоша! Все, чем может командовать купец - это своим обозом с товарами. После того, как я вернусь, мне будет о чем поговорить с мэром вашего города. Ну а теперь говори, где ваш Монтеас? Где мое подкрепление?
  - Он выдвинулся исполнять приказ Его Величества ровно четыре дня назад. Но я не встретил по дороге армию.
  - Что?! Если он вышел из города, но по дороге его нет, то куда он делся? Армия не может так просто исчезнуть! Этот торгаш что, продал ее в гильдии наемников?
  - Я не знаю, сэр, - ответил гонец. - Я рассказал вам все, что знаю. У меня приказ как можно быстрее возвращаться в город, если армия не будет обнаружена.
  - Если армия не будет обнаружена? Значит, ваш мэр знал о такой возможности? Да чтоб их всех древнее чудище на куски покрошило! Сейчас ты отправишься обратно, но с тобой поедет мой человек. Он разберется, что там у вас происходит.
  Гонец покорно кивнул головой.
  - Майер, - обратился Стокс к одному из чемпионов в своей свите, - езжай в Мидлстон, и узнай все о пропавшем войске. Ты должен разобраться, пусть даже придется вспороть брюхо тамошнему мэру.
  - Слушаюсь, сэр, - ответил чемпион.
  Двое путников галопом поскакали в город. Граф проводил их взглядом и отправился обратно к своему войску.
  По приезде в лагерь, герой скомандовал воинам готовиться к походу. Ждать подкрепления было бессмысленно. "Подумать только, королевская армия делает то, что вздумается какому-то торговцу. Это возмутительно, - негодовал Стокс. - Кое-кому придется за это заплатить. И я подозреваю, что тут замешан не только мэр. Пусть молится, чтобы Мантеас ничего не сделал с вверенной в его распоряжение армией".
  Солдаты спешно собирали палатки и становились в боевые ряды. Дозорные стрелки возвращались со своих позиций, и примыкали к ровно выстроенным рядам своих сослуживцев.
  Было уже далеко за полдень, когда армия была готова к походу. Стокс приказал выдвигаться. Он и так потерял слишком много времени, дожидаясь пропавшее подкрепление. Шли быстро, не останавливаясь до полуночи. И даже когда солнце зашло за горизонт, а земля погрузилась в ночную тьму, воины продолжали идти, не зажигая факелов. Свет от огней мог быстро выдать вражескую армию. Каждый воин понимал, что чем тише и незаметнее он двигается, тем больше шансов на неожиданное нападение, а значит, при штурме будет меньше павших.
  Королевская армия двигалась к заветному городу. Дорога извивалась, петляя от одного горного хребта к другому. Стокс боялся, что на любом из горных вершин может оказаться разведчик. В полночь он приказал остановиться на ночлег. Эта остановка была крайне важна для войска. По его подсчетам, до Элвейна оставалось полтора дня пути в том быстром темпе, в котором привыкли идти его воины. Завтра, через несколько часов утомительного похода, старая безлюдная дорога должна была примкнуть к новому наезженному тракту, и тогда их сразу увидят. Если воинов генерала Стокса до этого момента никто не обнаружил, то когда они выйдут на тракт, уже будет поздно. Да, гарнизонные войска подготовятся к атаке, но вот получить подкрепление из соседних городов бывшие союзники уже не успеют. Так что сейчас нужно было как можно лучше спрятаться. Для этого Стокс приказал сойти с дороги и встать станом у подножья одного из горных хребтов. Костры разжигать было запрещено, поэтому долгожданный ужин представлял собой холодный паек из сыра и сушеного мяса.
  Утром воины с новыми силами отправились в дорогу. Как и предполагал Стокс, они очень быстро вышли на Предгорный тракт, и на их пути стали попадаться проезжие. Завидев огромную армию, всадники разворачивались и уезжали, купцы в спешке бросали свои обозы, а пешие путники убегали со всех ног. И несмотря на то, что никто не говорил проезжим, что это за солдаты, куда они идут и с какой целью, случайные путники не питали иллюзий относительно мирного похода. Генерал не стал приказывать стрелкам осыпать арбалетными болтами всех, кто попадался на пути. В этом не было необходимости. Он мог поспорить, что до города уже дошли слухи об опасности, так что лишние свидетели уже не могли ничем повредить делу. Когда стемнело, до города оставалось совсем немного. Стокс рассчитывал прибыть на место битвы к полудню. На сей раз он не стал далеко отходить от тракта. Больше прятаться не было смысла. Дорога шла в гору, поэтому идти было довольно сложно. Уставшие воины буквально валились с ног после длительно перехода. То там, то здесь лагерь стали освещать костры. Те, кто находил в себе силы, рубили редкие деревья, растущие вдоль тракта. Леса здесь не было, а местность была покрыта камнями и степной травой. Возле склада со съестными припасами пылало сразу несколько костров, и над каждым был подвешен котел с бурлящим в нем варевом. От этих котлов на весь лагерь разносились вкусные запахи, заставляющие урчать голодные желудки солдат.
  Генерал шел по лагерю, обходя солдатские палатки. У каждого костра собиралась своя компания. Воины смеялись, шутили, насмехались над эльфами, не жалея крепкого словца. И никто даже не задумывался о последствиях этого похода. Они словно не понимали, что делают, и какое последствие для королевства будет иметь это нападение. Все было так, как и должно было быть. Солдат много лет учили не задумываться о последствиях выполняемого приказа. И от этого Стокс чувствовал какую-то странную обиду. Он уважал лесной народ и чтил память о тех временах, когда они плечом к плечу сражались с его предками. Проходя мимо компании чемпионов, до него донеслись слова:
  - А мой брат сейчас как раз к остроухим поехал. Коптит для них тухлую рыбу. А они ему за это еще и золотом приплачивают.
  И он, переполненный гордостью, рассмеялся.
  - Так молись, чтобы он оттуда скоро уехал, - мрачно сказал ему генерал.
  Вся компания мгновенно вскочила на ноги. Хорошо обученные воины через мгновение уже стояли по стойке смирно.
  - Вольно, - так же мрачно продолжил герой.
  Он не знал, понял ли его слова чемпион или пропустил их мимо ушей. В любом случае он не стал больше об этом говорить. Стокс мог бы сказать смотрящим с почтением солдатам, что на самом деле они делают. Что они своими руками начинают войну, жертвой которой могут стать целые города и десятки тысяч подданных Эрафии. Что это будет означать бесконечные боевые походы, бессонные ночи, трупы товарищей, оставшихся без мужей вдов и море слез. Но было бы глупо лишать солдат боевого духа перед битвой. Генерал обернулся и пошел к своему шатру.
  С рассветом Стокс вновь повел свою армию. Воины были бодры и полны решимости. А слухи, по-видимому, уже расползлись по всем окрестностям. Сейчас на людном тракте не встретился ни один путник. Генерал был весел, словно и не прибывал вчера в подавленном состоянии. Он шел в рядах чемпионов и пророчил легкую победу. Напоминал о величии Эрафии, и какая честь для воинов идти на штурм под знаменами королевства. Ночная меланхолия рассеялась, словно туман под яркими лучами солнца. Ближе к полудню он распорядился сделать привал. Последний отдых перед битвой. Повар не скупился на продукты. От огромных порций тушеных овощей с мясом ломились тарелки. К чему беречь продукты, если к вечеру их можно будет добыть из кладовых захваченного замка?
  После небольшого отдыха, армия вновь пришла в движение, и очень скоро перед ними возникли высокие стены города. Ворота были закрыты. Вражеская армия стояла на своих постах. Стокс оглядел стены замка, и с огромным удовольствием отметил, что в Элвейне было мало эльфийских лучников. Многочисленные отряды благородных эльфов могли бы сильно потрепать наступавшую армию. Об их скорострельности слагали легенды, а уж кто решил проверить на себе эльфийскую меткость, больше не мог о ней никому рассказать. Главными защитниками крепости являлись боевые гномы. Эти маленькие существа обладали невероятной живучестью и огромной силой. Их излюбленным оружием являлись огромные молоты, которые при сильном ударе могли легко проделать большую вмятину в стальных доспехах и переломать ребра противника. Так же на боевых позициях стояли капитаны кентавров. Их белые лошадиные тела оканчивались мускулистым человеческим торсом с копьем в руках. И хотя на них совершенно не было брони, кроме небольшого шлема на голове, они были довольно опасны. Со скоростью, которой бы позавидовали лучшие королевские лошади, кентавры могли домчаться до стрелков и внести хаос в их ряды. Ведь солдаты с тяжелым двухзарядным арбалетом просто не обучены вести ближний бой. Завершал оборону отряд дендроидов-солдат. Могучие создания в полтора человеческих роста были весьма грозным соперником. Деревья, научившиеся ходить. От их вида уже становилось не по себе.
  Расставив войска на позиции, Стокс начал штурм. Он отлично владел баллистикой, и первым же залпом катапульт пробил ворота. Остатки разломанного ударами гигантских камней моста упали на землю. Путь в город был открыт.
  Воины Эрафии кинулись на приступ. Благородные эльфы с поразительной быстротой выпускали одну стрелу за другой в мчащуюся к стенам толпу воинов, но их было так мало, что они не могли нанести существенных потерь. Стрелки дали залп из своих тяжелых арбалетов, еще больше проредив и без того малочисленные ряды лучников. Первыми у ворот оказались чемпионы. С ног до головы закованные в латы, прикрываясь щитом, они неслись на полном скаку и направляли на врага свои длинные тяжелые копья. На полном скаку они врезались в толпу гномов, нанося огромное опустошение в их ряды. После первого сокрушительного налета, всадники отступили. Маневр прошел практически без потерь. Лишь несколько воинов пали от ударов тяжелых каменных молотов. Стокс был отличным стратегом и понимал, что самый сокрушительный урон чемпионы наносят с налета, поэтому приказывал после каждого наскока отступать и ни в коем случае не ввязываться в бой на месте. В открывшийся проход нахлынули крестоносцы. Они мастерски орудовали своими мечами и успевали нанести несколько ударов прежде, чем гномы успевали замахнуться. Но на помощь гномам пришли кентавры и дендроиды. Вражеский генерал открыл свою книгу и начал читать заклинание. Яркая молния пронзила воздух с небес до самой земли, поражая беспомощных перед магией крестоносцев. Опешившие от таких потерь воины кинулись было бежать, но ноги их опутали корни, высунувшиеся прямо из земли - древняя магия дендроидов. Обездвиженные солдаты были атакованы сразу с трех сторон. Воины отбивались как могли, но гномы, живые деревья и кентавры истребляли людей, посмевших напасть на их дом. Катапульты снова дали залп, и пробили еще одну брешь в стенах. Туда мгновенно кинулись чемпионы и копейщики. Невзирая на острые шипы терний, они пробились за стены. Кавалеристы сразу направились к толпе кентавров, и одним махом смели почти всех защитников крепости. Кентавры, гномы, дендроиды - все ложились под мощным натиском чемпионов. Алебардщики сразу кинулись к позициям эльфийских лучников, и уже через несколько минут крепость была взята.
  Генерал Стокс выиграл битву. Оставалось только подсчитывать потери и укрепляться на новом месте. Рейнджеры так просто не смирятся с поражением. В скором времени они попытаются отбить крепость. Сегодняшняя битва - это не конец. Маленькое столкновение уже перешло в войну, к которой теперь должны готовиться не только они. К войне теперь должно готовиться все человечество.
  
  
  
  Глава 62
  
  
  
  Новость о вторжении королевских войск в Элвейн мгновенно разнеслась по всем эльфийским городам. Как только об этом узнал Халеас, Он мгновенно созвал всех самых могущественных героев в землях Ав Риэл. Спешность, с которой отозвались на зов рейнджеры и друиды, поражала воображение. Уже к вечеру следующего дня все были в сборе, несмотря на то, что находились в разных городах, далеко от столицы.
  В маленькой комнатке для проведения священных церемоний сейчас принималось самое важное решение, которое только могло приниматься в землях Ав Риэл. В скромной обстановке без излишней роскоши собрал своих военачальников Его Святейшество Халеас Ростлеан, верховный друид. За окном уже наступили сумерки, и комнату освещал свет нескольких десятков свечей, расставленных со всех сторон на золоченых подсвечниках. Посреди комнаты стоял небольшой жертвенный алтарь, на котором друиды добивались милости богини природы. По древним поверьям, через этот алтарь богиня наделяет друидов мудростью и благоразумием в принятии важнейших вопросов, касающихся всех жителей Ав Риэла. И как раз сегодня мудрость была очень нужна собравшимся военачальникам.
  Халеас стоял во главе алтаря, и читал слова древнего ритуала. Стоявшие за алтарем герои смотрели в светящееся каким-то странным, еле заметным свечением лицо друида и повторяли сказанные им слова. Когда ритуал был закончен, верховный изрек:
  - Да прибудет с нами мудрость. Мать природа благословят нас на принятие верного решения.
  Восемь пар глаз смотрели сейчас на друида, и каждый видел в нем что-то свое. Но все относились к Халеасу с почтением, пусть даже некоторые и не считали его мудрейшим.
  - Боги хотят, чтобы мы немедленно начали войну против зазнавшихся людишек, - грубо кинула девушка в длинном свободном платье. Поверх платья был накинут зеленый церемониальный плащ. Ее золотистые волосы были распущены, а на голове красовалась диадема. Но этот легкий утонченный наряд совсем не соответствовал властным чертам лица, а взгляд просто пылал яростью. Ее домом было одно из священнейших мест в царстве Ав Риэл - леса Драконов.
  - Ты делаешь поспешные выводы, Райлин, - ответил стоявший рядом рейнджер. - Война - это крайняя мера. И к ней нужно прибегать только тогда, когда другого выхода больше нет.
  - А ты хочешь сказать, что мы должны просто смотреть на все бесчинства, которые творят войска Эрафии? - вскипела девушка.
  - Я этого не говорил. Просто нужно для начала обсудить все возможные решения прежде, чем бросать наш народ на бойню.
  - Не думала, что ты трус, брат Кирь.
  Моложавое лицо эльфа скривилось от возмущения. Его длинные золотистые волосы спадали на плечи, поверх зеленого плаща. Он прибыл из лесов Фар-Куэла, которые тянутся вдоль границ с Эрафией. Молодому рейнджеру было известно о приграничной армии людей больше, че6м кому-либо. Эльф уже хотел ответить что-то обидное этой дерзкой девчонке, не имеющей никакого представления о силах противника, но верховный друид поднял руку, призывая жестом молчать. Его длинный светло-зеленый балахон, опускающийся до самого пола, придавал друиду торжественный вид. По велению Халеаса, все замолчали. Его авторитет был непререкаем, и никто не смел ослушаться. Далее говорил только он:
  - Мы пришли сюда, чтобы принять важнейшее решение, а не выяснять отношения друг с другом. Не оскверняйте этот священный алтарь своими ссорами. Весь народ Ав Риэл в затруднительном положении. Люди забыли все договоренности, что были между нами. Они попрали память о великом союзе, существовавшем когда-то между нами. Напав на нашу крепость в горах Лесторна, они убили наших братьев, разграбили наши кладовые и оскорбили нашу богиню. Но должны ли мы действовать таким же варварским способом?
  - Ради погибших братьев, мы должны отомстить! - выкрикнула Райлин.
  - Твое возмущение обосновано, сестра, - ответил Халеас, - но тобой руководит гнев. А он плохой советчик.
  Вперед сделал шаг могучий кентавр. Он был очень крупный для кентавров, а мышцы его были словно из железа. Мифическое существо поражало своей силой, но у него был серьезный изъян: он хромал на одно копыто. Он командовал огромной армией кентавров в Пригорных чащах.
  - Я знаю, что такое война. Мне чуть не отгрызло копыто древнее чудище в битве с варварами. И я скажу, что самый худой мир лучше войны. Но если война будет неизбежно, то мой народ готов.
  - Спасибо, Дарти, - ответил Халеас. - Я знал, что на ваш народ можно положиться.
  - Хуже всех пришлось гномам, - вступил в разговор крепкий низенький гном с густой черной бородой и стальным шлемом. - И я за то, чтобы на людей опустился молот войны. Горы Лесторна были нашим домом, и мы выгоним оттуда врагов, кем бы они ни были. Отбить у чужеземцев Элвейн - это дело чести.
  - Я лично помогу тебе освободить город, брат Кланси, - пообещал Кирь, глядя на Райлин. Но та лишь с призрением фыркнула и отвернулась в другую сторону.
  - Да, нужно вернуть потерянный город, - вступил в разговор еще один эльфийский рейнджер. - Но нападать на города империи - это очень глупый и опрометчивый шаг. Армия ордена Южного Креста многочисленна и готова отбить любое нападение. Мы и так уже потеряли много наших братьев и сестер. Я не хочу, чтоб это число увеличивалось понапрасну.
  Говорившего эльфа звали Эллезар. Он был одним из мудрейших друидов Вековых лесов и всегда отличался излишней осмотрительностью. Строгой и решительной Райлин он никогда не нравился, но в ордене друидов он был саном выше, чем она. Поэтому несдержанная эльфийка никогда не позволяла себе выражать свою антипатию.
  - Но вы же не предлагаете, брат Эллезар, молча смотреть, как смертные будут захватывать город за городом, уничтожая наши земли? - в упор спросила она.
  - Я часто имел дело с людьми в прошлом, - ответил друид, - и знаю их повадки. Они не менялись на протяжении сотен лет, и не думаю, что изменились сейчас. Люди падки на золото, и не удивительно, что их войска напали на Элвейн. Кто владеет Элвейном, тот владеет Золотоносным пиком. Я уверен, что больше им в наших землях ничего не нужно.
  - Я не позволю им хозяйничать в моем доме! - воскликнул Кланси. Его кулак сжался, но там не было рукояти булавы, с которой он уже сроднился. И гном недовольно фыркнул, жалея, что к священному алтарю запрещено подходить с каким-либо оружием, кроме церемониального.
  - Брат Кланси, - с нежностью в голосе обратился к гному Эллезар, - я вовсе не хочу оставлять Элвейн в людских руках. Мы возвратим город гномам и освободим порабощенных братьев. Но идти с войной в земли Эрафии - это уже безумие.
  - И оставить людей безнаказанными?! - Воскликнула Райлин. - Нет, брат Эллезар. Если мы не покажем смертным нашу силу, они вновь попытаются напасть на нас.
  - Мы покажем свою силу, когда вернем захваченный город.
  - Этого мало.
  Райлин была непреклонна. Ее властное лицо исказилось гримасой ярости. И друид сейчас даже не смог бы сказать, то ли она злится на людей за их вероломное нападение, то ли на него самого за то, что он сдерживает ее стремление к мести.
  - Что же ты предлагаешь, сестра? - спросил девушку Халеас.
  - Что я предлагаю? Я предлагаю показать смертным, что земли Ав Риэл - не место для игр. И если они решили встать на тропу войны, то это не пройдет для них бесследно. Нет, мы не будем ставить наших братьев под удар, нападая на их укрепленные замки. Мы должны убить всех людей, которые находятся в наших городах. Всех торговцев, простых путников, гонцов, больных, детей, женщин. Мы должны истребить всех, кто ступил на наши земли.
  - Но это же безумие, - ужаснулся Эллезар. - Эти люди ни в чем не виноваты. В войнах виноваты правители и герои. Зачем наказывать невинных?
  - Бедные мирные людишки, - продолжала Райлин. - Они всегда невинные. Возьми торговцев, крестьян и горожан - мы не причем, виноваты воины. Возьми воинов - мы невиновны, мы лишь выполнял приказ генералов. Возьми генералов - мы ничего не могли сделать, нам приказал король. Возьми короля - я бы не делал этого, если бы того не требовали интересы моего народа. Кругом одни невинные, а наши земли стонут под мечом и копьем. В смерти наших братьев нет невинных среди людей.
  - Да! - вскричал Кланси. - Люди должны ответить за смерть гномов.
  - Это разумно, - ответил Дарти. - Мое копье с тобой, сестра.
  - Люди должны ответить, - согласился Кирь. - Я был бы против открытого нападения на королевство, но этот шаг мне кажется оправданным.
  Еще двое из трех рейнджеров, хранивших молчание, одобрительно закивали головами. Это был низенький гном по имени Торигрим из Гномьих гор и Илеар из лугов Элекона.
  - Да будет так, - изрек верховный друид, несмотря на все возражения Эллезара. - Те, кто считает своим долгом вернуть Элвейн, выйдете ко мне.
  Кланси, Кирь, и Илеар вышли вперед.
  - Готовьте свои армии к штурму. Завтра вы выступаете.
  Рейнджеры утвердительно кивнули и отступили в сторону, а Халеас продолжил:
  - Те, чье сердце считает своим долгом наказать людей, забредших в наши земли, выйдите ко мне.
  Райлин и Дарти вышли вперед.
  - Отошлите гонцов во все города и оповестите лесную стражу о нашем решении.
  Два военачальника кивнули и так же отошли в сторону.
  - Оставшиеся должны охранять наши границы от дальнейших посягательств людской расы. Ваши войска должны отправиться на укрепление северных границ. На этом собрание закончено.
  Герои покинули священную комнату. Дартси шел рядом с Райлин.
  - Я позабочусь обо всех городах Пригорных чащ, гор Лесторна и Вековых лесов. Ты, сестра, отправь гонцов в леса Фар-Куэла, Гномьи горы и луга Элекона.
  - Мне незачем отправлять туда гонцов, брат Дартси, - ответила Райлин. - Я сама туда отправлюсь.
  Сказав это, она посмотрела на своего спутника, и ее глаза сверкнули яростью. Дартси даже содрогнулся. Что-то пугающее было в жажде мести, испепеляющей душу эльфийки.
  
  
  
  Глава 63
  
  
  
  После того, как генерал Стокс отпустил гонца вместе с провожатым, оба всадника во всю прыть поскакали обратно в Мидлстон. За восемь часов они едва не загнали своих лошадей, зато проделали огромное расстояние и успели прибыть в город до закрытия ворот. С дороги путники отправились прямиком к главе города.
  Дверь открыл слуга, и, узнав причину столь позднего визита, пригласил гостей войти, а сам отправился докладывать о них хозяину дома. Мэр тут же выбежал в гостиную. На лице у него была тревога.
  - Пройдемте в мой кабинет, - с ходу предложил хозяин, и гости сразу повиновались.
  Когда все оказались в кабинете мэра, тот закрыл дверь и начал расспрашивать.
  - Где Мартин? Он уже прибыл в Зеленое ущелье?
  - Нет, сэр. Я не встретил его по дороге, - ответил посыльный. - Армия пропала.
  - Дьявол! - вскричал мэр. На его лице отразились гнев вперемешку со страхом. Ведь именно он поставил Мартина во главе войска, и именно он будет отвечать за измену на пару с настоящим предателем. В его голове пронесся целый вихрь мыслей одна страшнее другой. Нужно было, во что бы то ни стало, доставить королевскую армию в распоряжение Стокса. Теперь мэр не сомневался в словах Кэрна. Он резко плюхнулся в кресло, стоящее перед столом и схватил перо. Но прежде чем начать писать, обернулся и сказал присутствующим:
  - Благодарю вас, господа. Можете идти. Больше вы мне не понадобитесь.
  - Зато вы мне понадобитесь, - резко бросил человек, посланный героем королевской армии.
  - Кто вы такой, чтобы говорить со мной таким тоном? - возмутился мэр.
  - Я командир Майер. И я послан генералом Стоксом, чтобы узнать у вас, куда делось его подкрепление.
  - Подкрепление скоро будет в распоряжении вашего генерала, если не будете мне мешать, - небрежно бросил хозяин дома. - А теперь уходите.
  - Я уйду только после того, как узнаю правду. Отвечайте, куда отправилась вторая резервная армия Его Величества!
  Когда Майер повысил голос, возмущение мэра дошло до предела. Перо выпало из рук. Он мэр, и это он самый могущественный человек в городе. А какой-то командир без рода и племени смеет поднимать на него голос в его же доме.
  - Сейчас я позову охрану, и вы отправитесь из моего дома прямиком в тюремную камеру! - пригрозил он.
  На эту угрозу командир отреагировал моментально. С молниеносной скоростью его рука метнулась к поясу, где в ножнах покоился острейший клинок. Мэр не успел даже моргнуть, как меч был в руках воина.
  - Вы умрете прежде, чем ваша охрана успеет открыть дверь.
  - Я мэр! И властью, данной мне Его Величеством, я приказываю вам положить меч на этот стол.
  Но в глазах Майера была только презрительная усмешка.
  - Вы предатель. И пока вы не объясните мне, куда вы отправили королевскую армию, я никуда не уйду.
  Глава города понял, что сопротивляться бесполезно. Он рассказал все, что услышал от Кэрна. И добавил, что хочет немедленно написать письмо Мартину с приказом немедленно вернуть войска в Мидлстон. Нужно было как можно скорее послать гонца по дороге, ведущей в Мифариэль. Этот ответ удовлетворил капитана. Он спрятал в ножны свой меч и сказал тоном, не терпящим возражений:
  - Я поеду вместе с вашим гонцом.
  - Хорошо, - быстро согласился мэр. - А пока я пишу, можете утолить голод. Я распоряжусь, чтобы вас накормили.
  Нанесенную Майером обиду пришлось проглотить. Он и так увяз в этой истории по самые уши. Не хотелось еще к своей вине прибавлять арест солдата, выполняющего приказ. Он подозвал слугу и распорядился насчет ужина для двоих путников. Как только те ушли, глава города вновь схватил перо и принялся писать приказ о возвращении Мартина.
  Через пятнадцать минут Майер и новый гонец с приказом мэра отправились искать пропавшую армию на дороге в Мифариэль. Проехавший восемь часов без передышки командир, посланный Стоксом, выглядел уставшим. Но это был не повод для того, чтобы отказаться от возложенного на него поручения. А Стокс приказывал лично разобраться во всей этой истории. Армия Мартина продвигалась довольно медленно. В его распоряжении было множество пеших воинов, поэтому Майер рассчитывал нагнать армию через два дня пути. Чутье его не подвело. Они уже подъезжали к границе, когда увидели в ночных сумерках свет. Издалека казалось, что это горит один огромный костер. Но по мере того, как они подъезжали, костер начинал расплываться и, в конце концов, превратился в тысячи небольших огоньков, исходящих от большого лагеря, разбитого чуть поодаль от дороги. Путники поскакали прямо на свет. Они не сомневались, что эта и есть пропавшая армия. Мэр не соврал, так что теперь оставалось только передать распоряжение главы Мидстона и потребовать от предателя исполнения приказа. Гонцы уже почти подъехали к лагерю, как увидели перед собой ряд выставленных навстречу копий.
  - Дальше ни шагу! - крикнул грубым хрипловатым голосом один из караульных. - Здесь военный лагерь, и входить сюда запрещается.
  - Я гонец мэра города Мидлстона, - ответил посыльный. - У меня письмо к Мартину Монтеасу. Мэр приказывает вашей армии вернуться обратно в Мидлстон.
  Гонец достал письмо и показал конверт караульному. В ночной темноте не было видно его лица. Тот протянул руку, но гонец тут же рванул письмо к себе.
  - У меня указ передать это письмо лично в руки главнокомандующему. А вы можете готовиться к возвращению.
  - Мы подчиняемся только королю. Указания вашего мэра для нас ничто. Только его светлость Мантеас от имени Его Величества может решить, куда нам следует идти, и с кем воевать.
  - Если бы вы подчинялись королю, вы бы давно были бы в Зеленом ущелье! - не выдержал Майер. - Я чемпион из армии Стокса. По приказу короля генерал ждал вас там три дня, чтобы потом вместе напасть на Элвейн. А ваша светлость не более чем изменник, ослушавшийся приказа короля!
  - Мои люди отведут вас к его светлости, - задумчиво проговорил караульный. - Молись, чтобы сказанные слова оказались правдой. И без глупостей. За каждым вашим шагом будет следить стража.
  Затем он развернулся к своему отряду и приказал сопроводить гостей в шатер Мартина.
  Это был самый обычный лагерь, какой разбивают воины в походе. Кругом горели огни костров, и возле каждого сидела небольшая горстка воинов, обсуждающая предстоящую битву. Майер услышал обрывок разговора, донесшийся от одной такой компании, и понял, что воины прекрасно знали, что идут в Мифариэль. Но вот чего они не знали - так это то, что король приказал им выдвигаться в Зеленое ущелье. И сейчас он выведет предателя на чистую воду.
  Шатер купца поражал своей красотой. Привыкший к роскоши юноша не смог отказаться от нее даже в боевом походе. Обитель героя был сделан из лучшей атласной ткани, пошитой золотом и драгоценными камнями, сплетающимися в самые невероятные узоры. Вокруг стояло десятка два крестоносцев, охраняющих все подходы к шикарному жилищу. Майер смотрел на это с явным неодобрением. Его интересовал один вопрос: как эти солдаты защитят новоиспеченного генерала от дождя? Ведь атлас хорошо пропускал воду. Видимо, купец ради красоты готов терпеть даже такие неудобства. Впрочем, это были его проблемы. Внутри было светло как днем. Сразу десятки свечей освещали обитель богача. Сам Мартин сидел за маленьким столиком и наслаждался вкусом самых разнообразных яств, которые ему готовил отдельный повар. Его герой взял в поход прямиком из своего дома. Увидев, что на пороге появился алебардщик, хозяин пришел в негодование.
  - Я же просил меня не беспокоить!
  - Простите, сэр. Но к вам двое гонцов. И у этих людей есть важное поручение для вас, - стал оправдываться стражник. - Они говорят, что король приказывал нашим войскам идти в Зеленое ущелье.
  Сердце Мартина заколотилось. "Как это возможно? - испугался он - Как они узнали, куда я увожу войска? Если солдаты поверят в то, что я пошел против воли короля, меня поднимут на копья".
  - Что за гнусная клевета? - взяв себя в руки, возмутился герой. - Соблаговолите привести их ко мне. Я не допущу смуты в моем лагере.
  Стражники ввели путников в шатер. Вместе с ними туда вошли не меньше десятка крестоносцев и встали в две шеренги между главнокомандующим и гостями, образуя узкий коридор. Сзади, у самого выхода стоял капитан крестоносцев. Таким образом, Мартин находился в полной безопасности.
  - Как вы смеете обвинять меня в невыполнении воли Его Величества? - спросил в упор Мартин.
  - Как смеешь ты вести армию, куда тебе вздумается?! - вскричал Майер. - Тебе было приказано идти в Зеленое ущелье!
  Мартин ничуть не смутился. Он знал, что письмо короля с истинным указом в единственном экземпляре находится у него. А это значило, что у гонцов кроме указа мэра и громких слов не было никаких доказательств.
  - Прежде чем обвинять меня, потрудитесь показать мне королевский указ, согласно которому войска следует вести в ваше ущелье?
  Майер мгновенно понял, к чему ведет стоящий перед ним предатель, и попытался обыграть своего хитрого соперника:
  - Ты знаешь, что указ находится только у тебя. Покажи его, и посмотрим, что там написано!
  - Это верх наглости требовать от меня опровержений клеветы! - возмутился Мартин. И тут же обратился к страже: - Капитан, убейте предателей.
  - Стойте! Стойте! - истошно завопил гонец. - Я-то тут причем?! Мне нужно было только письмо передать. Отпустите меня, пожалуйста.
  Он быстро развернулся о казался лицом к лицу со стоящим сзади капитаном. Тот задержал малодушного гонца, но приказывать своим воинам убивать гостей не спешил.
  - Простите, сэр, - ответил он Мартину, - но я не могу выполнить этот приказ, пока не буду уверен в том, что вы выполняете волю короля.
  - Капитан! Эти люди предатели. Если вы не выполните моего приказа, я вас сниму с должности.
  Но тот все так же настаивал на доказательствах.
  - Похоже, тебе придется показать своим воинам королевский указ, - с довольной усмешкой проговорил Майер.
  Мартин взял со стола ключ, открыл небольшой сундучок, в котором хранились все важные бумаги, и достал оттуда свиток с королевской печатью.
  - Вы подтверждаете, что это печать Его Величества? - спросил он Майера.
  Тот посмотрел на бумагу и с удовлетворенным видом кивнул.
  - Тогда я, с вашего позволения, зачту указ короля.
  И Мартин принялся вслух читать написанный в свитке указ. Глаза его забегали по строчкам.
  - Королевский указ от четвертого дня третьей недели восемьсот пятьдесят девятого года от победы в великой войне, - звучал голос героя. - По воле Его Величества Ральфа Торруила Властного второй резервной армии Эрафии, находящейся под командованием графа Стеттера, надлежит покинуть город Мидлстон графства Оннейского и отправиться в Мифариэль долины Двуречья с целью захвата города.
  Если бы капитан внимательнее смотрел на Мартина, то он бы заметил, что когда тот произносил последние слова, его глаза уже не бегали по строчкам свитка, а смотрели в одну точку.
  - Этого не может быть! - вскричал Майер. - Дайте свиток сюда!
  - Капитан, убейте предателей, - ледяным голосом приказал главнокомандующий.
  На этот раз капитан ни стал медлить. Услышав этот приказ, Майер выхватил свой меч и кинулся на купца. Он точно знал истинный указ короля и не верил ни единому слову, произнесенному Мартином. Чемпион понимал, что у него уже нет времени на разоблачение предателя. Он был обречен, но перед смертью мог последний раз послужить своей стране, убив предателя. Только это могло предотвратить нападение на Мифариэль.
  Майер с молниеносной скоростью рванулся к стоящему в трех шагах главнокомандующему. Клинок словно сам скользнул в руку чемпиона. Он был уже в шаге от заветной цели. Но блеснувший в пламени свечей клинок наткнулся на меч крестоносца, которым тот ловко сблокировал удар нападающего. Другой стражник уже подскочил сзади и рубанул по спине воина, покусившегося на жизнь героя. Тот ахнул. Острая боль пробежала по всему телу. Кровь хлынула из резаной раны, и поверженный чемпион рухнул на землю. К этому времени гонец мэра тоже лежал на земле, испуская свой последний вздох. Мартин приказал страже вынести тела, и оставить его одного.
  Да, теперь у него обратной дороги не было. Он продолжит свой путь. Предатель положил свиток с королевским указом обратно в сундук с важными бумагами и запер на ключ. Затем он подошел письму мэра, которое выпало из рук убитого гонца, и углубился в чтение. Мэр весьма красноречиво описывал то, что будет с Мартином, если он не вернет королевскую армию в Мидлстон. Герой лишь усмехнулся и сжег бумагу в пламени свечи. То, как мэру удалось узнать о его местоположении оставалось для военачальника загадкой. Теперь нападение на Мифариэль было неизбежным, как и начало войны, которую непременно спровоцирует этот поход. Но купца не интересовали последствия. Он думал только о золоте, находящемся в кладовых элементалей.
  
  
  
  Глава 64
  
  
  
  Следующая неделя тренировок показалась Александру нудной и изнурительной. За эти дни он выматывался даже сильнее, чем за первую неделю обучения. Да, за две с половиной недели он заметно улучшил свою физическую форму. Но если вначале он привыкал к распорядку, и каждое упражнение было хоть и не очень приятным, но зато новым событием, то теперь тренировки превратились в каждодневную скучную рутину. После того, как Генрих заставил Оррекса извиниться за столь ранний выбор оружия, тот решил отложить занятия фехтования, и заменить их простыми силовыми нагрузками. Мальчику это ужасно надоедало. Не происходило ровным счетом ничего нового, если не считать злобных взглядов Парона и его компании. Синяки, украшавшие лица врагов после той ночной драки, сошли. Но за это время Саша уже узнавал своих их в лицо. В строе они стояли через шестнадцать человек от Александра, а это значило, что занимались дружки Парона на месяц дольше, чем он сам. Мальчик часто вспоминал потасовку, которая всякий раз приводила его в восторг. Они вчетвером смогли справиться с семью соперниками, и сам он сыграл в этом бою совсем не последнюю роль. Но в то же время герой сражения прекрасно понимал, что ему вместе с товарищами очень повезло. Случись этот бой на открытом месте, у них бы не было шансов.
  Шутки и издевки над Александром продолжались. Но не только он подвергался насмешкам. Теперь и Парону было не сладко. Как только Саша в очередной раз пасовал, когда Оррекс приказывал поднять увесистый булыжник, либо когда сходил с дистанции не в силах удержать темп бега товарищей, непременно раздавался выкрик: "а ведь этот недоразвитый уделал Парона!" И этот крик сопровождался бурным смехом. От этого злость врагов только возрастала. А в последнее время "недоразвитый" стал замечать, что недружелюбная компания посматривает волком не только на него одного.
  На очередной тренировке Оррекс поставил своих учеников в ровные ряды по двадцать человек и приказал приседать. Несколько групп было отправлено на ту часть площадки, где будущих рыцарей обучали разным приемам и способам защиты при бое на мечах. Саша всякий раз завидовал таким группам. После того раза ему самому так и не приходилось вытаскивать свой меч из ножен. Он был сейчас просто ненужным балластом, болтающимся на поясе. Приседая, мальчик украдкой поглядывал на тренирующихся мечников. Там вдалеке он несколько раз видел и Лоруила, но у полуэльфа явно не было времени, чтобы глядеть по сторонам, и он просто не замечал своего знакомого по яме. Всякий раз, когда Саша наблюдал за его поединками, тот одерживал победу. Вот и сейчас мальчик начал искать глазами мечника, но его взгляд приковал вовсе не Лоруил. Сзади стоял один из тех парней, которые напали на него той ночью. Это был невысокий, но коренастый подросток не намного старше самого Александра. Взгляд его выражал непримиримую ярость. Возможно, Саша не обратил бы на парня внимания, если бы этот взгляд был направлен на него самого. Но тот смотрел вовсе не на Сашу. Его злость была направлена на другого человека. Мальчик проследил за глазами недруга, и понял, что тот яростным взглядом сверлит дырку в затылке ничего не подозревающего Розмара. Это открытие сильно взволновало Александра. Он совсем не хотел, чтобы из-за него страдали окружающие. Ведь если его друзьям будет угрожать опасность, то очень скоро он останется вообще без друзей. А Розмара, Грога и даже Тима, с которым он не очень ладил, Саша считал своими друзьями.
  - Чего по сторонам зыркаешь, недоделок? - резко прервал его мысли Оррекс. - Или ты уже успел пятьдесят раз присесть?
  - Нет, сэр, - ответил Саша. Для него эта задача была просто невыполнима. Он в трусах не смог бы присесть и сорока раз, не говоря уже о том, чтобы сделать это в латных поножах, стальном шлеме и тяжелых стеганых доспехах.
  - Тогда чего глаза выпучил? Во время обеденного перерыва будешь отжиматься, пока остальные набивают брюхо.
  - Есть, сэр, - без эмоций ответил мальчик.
  Принять дополнительные нагрузки после тренировок стало для него вполне обычным делом. Даже если "любимый" ученик очень старался выполнять все приказы и ни на что больше не отвлекаться, в течение дня Оррекс все равно находил оплошность, за которую можно было его наказать. Мальчик уже и не жаловался на это. Ведь он знал, что с каждой такой тренировкой его мышцы становятся все больше, а сила возрастает. А чтобы догнать по силе своих товарищей, нужно было тренироваться больше чем остальные, что он и делал, раздражая своего командира. Он уже привык к концу обеда бежать сломя голову в столовую, и наспех съедать все, что успеет съесть за несколько минут. Лишь утром ему удавалось без спешки позавтракать. Ужин обычно он так же ел после всех остальных.
  Две недели тренировок уже давали ощутимые результаты. Вместо начальных своих тринадцати отжиманий от пола, Саша мог отжаться семнадцать, но все равно это было слишком мало по сравнению с нормой в сорок. Количество приседаний и подтягиваний так же возросло, и он с радостью в душе отмечал эти изменения. Теперь у него появился стимул быстро развиваться. Ведь его задачей было не стать через пять лет рыцарем, а уже сейчас научиться защищать себя от посягательств Парона и его товарищей, чтобы его друзьям никогда больше не приходилось заступаться за него и получать увечья.
  Первая половина дня прошла так же уныло и изнурительно для неподготовленного тела Александра. За сорок пять минут, которые предназначались для отдыха, он должен был пробежать три раза вокруг тренировочной площадки, присесть полторы сотни раз и столько же раз отжаться. Он давно привык терпеть адскую боль в перегруженных мышцах, а за это время тело понемногу адаптировалось к нагрузкам. Мальчик не мог сказать, что мышцы перестали болеть совсем, просто он уже свыкся с болью, и практически не замечал ее. "Такими темпами через пять лет я буду как Шварцнегер", - подбадривал себя Саша.
  Пробегая мимо столовой, он увидел выходящего оттуда Розмара. Тот сочувственно посмотрел на бегущего товарища и усмехнулся, помотав головой. На бегу, Саша помахал другу рукой и тут же подумал, как это глупо выглядело со стороны. Но Розмар этого не заметил. Он уже отвернулся и бодро зашагал в сторону казарм. Возможно, Александр бы задумался, почему его друг так быстро поел, но он был занят намного более волнующим занятием: укорял себя за глупость, которую только что сморозил.
  За пятнадцать минут до окончания обеда Оррекс разрешил тренирующемуся сходить в столовую, и тот, не теряя ни секунды, помчался подкреплять измученный чрезмерными нагрузками организм. Когда он вернулся, парни уже становились в строй. Саша стал занимать свое место между Тимом и Розмаром, но вдруг увидел, что последнего нет в строю. Слева от него стоял Тим, а справа - один из новичков, пришедших сюда через неделю после поступления Александра.
  - Где Розмар? - бросил он здоровяку.
  Тот лишь пожал плечами. В его лице читалось полное недоумение. Их товарищ никогда не опаздывал.
  - Может запор? - предложил Тим. - С моей бабушкой такое иногда случается. Она часами пропадает в нужнике.
  - Это вряд ли, - ответил Грог.
  Саша посмотрел в ту сторону, где стояли строем друзья Парона, и его насторожило то, что те сами с улыбками посматривали в его сторону. Присмотревшись немного, он заметил на лбу одного из парней вздувшийся шишак. Больше никаких доказательств было не нужно. Мальчик понял, что именно по их вине отсутствует его товарищ. У Александра перед глазами мгновенно стали рисоваться картины одна страшнее другой. Его друга явно избили в отместку за ночное поражение и бросили где-нибудь за стенами казарм, где никто не ходит. Решив, что ждать больше нельзя, Саша вышел из строя и обратился к Оррексу:
  - Простите, сэр. Розмара нет в строю.
  - Тем хуже для него, - резко оборвал он благородный порыв мальчика помочь другу.
  - Но сэр, если...
  - Если ты сейчас не заткнешься, то я в твою недоразвитую задницу свой сапог запихну! А Розмару отдельно достанется за пропуск тренировки.
  На этом разговор был окончен. Отовсюду полетели смешки. Даже Тим залился громким смехом, не понимая всей серьезности ситуации.
  - Чего зароготали?! - Прикрикнул на своих подопечных рыцарь. - Упали и отжались тридцать раз!
  Ученики быстро повиновались приказу. Саше пришлось тренироваться, несмотря на то, что на душе у него был тяжкий груз. Он не мог дождаться конца тренировки, чтобы разыскать пропавшего друга и узнать, что же произошло на самом деле. Время текло медленно. Иногда Саше удавалось отвлечься от тяжелых мыслей и сконцентрироваться на процессах бега, прыжков и отжиманий. Но всякий раз тревога возвращалась.
  Наконец-то настало время ужина. За вторую половину дня Оррекс словно забыл о Сашином существовании. Возможно, он уже отвел душу, накричав в самом начале на вышедшего из строя мальчишку, а возможно, у него сегодня не было настроения для издевательств. Благодаря этому, Саша мог спокойно идти в столовую после тренировки вместе со всеми. Как только рыцарь отпустил своих учеников, Александр резко перегородил путь рванувшимся вперед товарищам, выставив руки, как шлагбаумы, и сказал:
  - Посмотрите вон на того парня.
  - Убери от меня свою мотыгу, а то я ее сейчас пополам переломаю, - с раздражением ответил Тим. Такой жест со стороны "недоразвитого" казался ему верхом заносчивости.
  - Да не горячись Тим. Наш друг пропал, - охладил его Грог, и, обратившись к Саше, спросил: - Что там?
  - У него шишак на лбу. Мне кажется, что это из-за них Розмара нет. Но он успел дать одному в лоб.
  Парень, на которого указывал Александр, шел в столовую в окружении других мальчишек. Он как раз обернулся в тот момент, когда на него устремили взгляды Грог с Тимом. Шишак уже начал потихоньку проходить, но еще был достаточно большим, чтобы сразу кинуться в глаза. Видимо, не только Саша изучал по синякам лица своих недругов. Грогу не нужно было объяснять, что это за парень, и почему у него зуб на Розмара, как, впрочем, и на каждого члена их четверки. Мгновенно поняв все, здоровяк сказал:
  - Давайте за мной, - проговорил здоровяк, и кинулся догонять помеченного Розмаром парня.
  Втроем они быстро настигли мальчишку, и Грог перегородил ему дорогу своими могучими плечами.
  - Говори, тухлорылый, где наш друг?
  От неожиданности тот аж подскочил на месте. На его лице проскользнул дикий ужас.
  - Я... - начал, было, лебезить он. Но тут обладателю шишки на лбу пришли на помощь товарищи. Они один за другим выныривали из толпы и останавливались на месте стычки.
  - Своего не досчитались? - с ехидной усмешкой проговорил долговязый парнишка с рыжими волосами. По его поведению и уверенности во взгляде было сразу понятно, что именно он главный заводила в этой компании. Грог мгновенно узнал в нем того парня, который отчаянно метелил его по лицу в то время, когда двое дружков держали руки.
  - Советую поискать в лазарете, - добавил он после небольшой паузы. - Хотя, зачем вам его искать? Скоро вы все туда отправитесь.
  Его глаза блеснули недобрым огоньком, не предвещающим ничего хорошего. Затем он двинулся вперед, проталкиваясь между стоящими друг возле друга противниками, словно ледоход пробивает себе путь в кишащем айсбергами океане. Следом за ним прошли мимо и все остальные. Последним проходил Парон. Его победоносный взгляд надежно запечатлелся в памяти Саши. Он шел словно маленькая шавка за сворой бульдогов, считающая, что это именно ее пугаются прохожие.
  - Это война, - проговорил Саша с мрачным видом. - Теперь они нас будут вылавливать по одному.
  - Да к чертям все! - воскликнул Тим. - Я в этом не участвую. Это все та начал, недоразвитый, ты и отвечай.
  - Теперь уже неважно, кто начал. Мы втянуты в похоронную процессию, и только от нас зависит, будем ли мы их провожать в последний путь, либо они нас.
  - Ты думаешь, мне самому это все нравится, Тим? - вспыхнул Александр. - Я бы с радостью оказался на месте Розмара, если бы это было возможно. Хотим мы или нет, а все равно нам нужно держаться вместе. Они нас просто так не оставят.
  
  
  
  Глава 65
  
  
  
  После того, как эльфийский трактирщик приютил Молиаса под своей крышей, тот старался без лишней нужды не покидать своей комнаты. Лишь изредка он выходил на улицу, чтобы продать перекупщикам очередную серебряную цепочку из шкатулки Алисы. Если бы он знал, что все так сложится, то, конечно же, взял бы с собой в дорогу все свои деньги, которые успел накопить за долгое время службы. А у умеренного в своих затратах мечника накопилось немало. Хотя сам он и не задумывался, зачем копит золото. У Молиаса не было ни жены, ни детей, ни близких родственников, которым можно было бы оставить наследство. Золотой за золотым отправлялись в сундук, сбитый из толстых дубовых досок, и ждали лучших времен. Наконец, самое что ни наесть лучшее время для непредвиденных растрат пришло, а деньги, которые были всегда под рукой, так и остались в недосягаемости. Мидлстонский страж был сейчас богачом, вынужденным обворовывать маленькую девочку, чтобы не умереть от голода. Его мучили угрызения совести. Особенно остро он это чувствовал в тот момент, когда относил перекупщику свою первую цепочку. За ним последовало колечко. Мечник мог продать сразу золотое кольцо с бриллиантами или изящные серьги, украшенные удивительной красоты сапфирами, и ему бы хватило денег, чтобы жить на широкую ногу целый месяц. Но на это просто рука не поднималась. Он решил продавать самые дешевые и невзрачные вещи. Когда страж брал из шкатулки драгоценность, он обещал, что как только будет возможность вернуть свои деньги, тут же выкупит все, что продал и положит обратно в шкатулку.
  Еще он заметил одну вещь: как только он покидал таверну, то сразу чувствовал, что за ним следят. Сначала это были непонятные ощущения тревоги, а потом его натренированный за время службы взгляд выхватил в толпе прохожих знакомое лицо, в котором он сразу узнал одного из лучников, проводивших его в эту таверну. Видимо, им было поручено непрестанно наблюдать за необычным посетителем. И это очень не нравилось мечнику. Значит, эльфийский командир ему не доверял. И все из-за хитрой бестии, которая прибыла в город немного раньше. Воин пытался разузнать что-нибудь о Мэри, но это оказалось довольно сложно. В Элинрил постоянно прибывали люди. По большей части торговцы и перекупщики драгоценностей, орудия, ткани. Но встречались и те, кто просто хотел посмотреть на быт эльфов, увидеть воочию поляну единорогов, пройти сквозь арку дендроидов. В общем, те, кого в Сашином мире назвали бы туристами. Так что объяснить улыбчивому хозяину таверны кто именно интересует Молиаса, было очень проблематично. Одно ему удалось узнать точно: той ночью, когда он сам разбудил трактирщика, в эту таверну больше никто не приходил.
  День проходил за днем, а Алису воину так и не возвращали. От этого было не по себе. Но он успокаивал себя тем, что девочка очень больна, и эльфийский целитель решил не отпускать ее, пока она полностью не поправится. И в этом Молиас был прав.
  
  ***
  
  После того, как рейнджер взял больную девочку под свою опеку, ее сразу же направили к лучшей целительнице в городе. К этому времени девочка уже была на грани жизни и смерти. Жар, охвативший ее тело, за два дня полностью измотал ослабший от тяжелых потрясений организм. Два дня целительница варила отвары из только ей одной ведомых целебных трав и практически силой вливала в рот девочки. Вскоре лечение дало результаты. Девочка вышла из бредового, бессознательного состояния и впервые за несколько дней поглядела на свою спасительницу вполне осмысленным взглядом. Но увидев перед собой совершенно незнакомую обстановку и стоящую рядом эльфийку, больная испугалась. Она не могла понять, где она, и что произошло там, на пороге церкви. Последнее, что она помнила - это лицо предателя, из-за которого умер ее отец.
  Эти воспоминания нахлынули на нее одной гигантской волной, оставив в ее маленькой головке такой шквал эмоций, что она тут же попыталась вскочить с кровати и изо всех сил закричать. И это у нее почти получилось. Но тело было еще слишком слабым, и когда она вскакивала, у нее перехватило дыхание. Все, что она смогла сделать - это сбросить на пол одеяло, прежде чем снова бессильно рухнуть на мягкие подушки в приступах жестокого кашля. А то, что должно было быть криком, больше было похоже на взвизг получившего по носу пса, который резко прервался из-за кашля.
  - Я тебя напугала? Прости, - ласковым голосом стала успокаивать девочку целительница.
  Алиса уже не пыталась кричать. Это было глупой затеей так перенапрягать простуженные легкие. Она забилась в угол кровати и не сводила глаз с эльфийки. Целительница больше была похожа на ведьму в маленькой лачужке, уставленной разными настоями и снадобьями. В этой комнате не было окон, и свет давал лишь огонь от костра в камине, да еще несколько свечей, поставленных на полочках, ломящихся от разных стеклянных пузыречков с разноцветным содержимым. Над костром висел маленький котел, в котором хозяйка темного жилища варила очередную порцию отвара для девочки.
  - Я только хочу помочь, - продолжала эльфийка. - Ты была больна, когда тебя сюда принесли. Еще чуть-чуть, и ты бы уже не очнулась.
  - Где я, и как я сюда попала? - спросила Алиса слабым подавленным голосом. Она уже поняла, что тут ей не желают зла.
  - Ты в моем доме. Я целительница, Джени. Тебя принес твой отец.
  - Но мой папа умер. Мне так сказали, - с надрывом в голосе ответила девочка.
  - Значит, тебе неправильно сказали. Твой папа жив.
  - Жив?! - радостно вскрикнула больная, и тут же снова расплатилась за крик жестоким кашлем.
  - Ну конечно жив, - ответила Джени. Она видела, как наполняются счастьем глаза девочки. Хотя, если человек, который привез сюда девочку, просто назвался ее отцом, а настоящего папу и правда убили, то это будет жестокий обман. Но целительница тут же отогнала эти мысли. В любом случае, это не ее ложь. Так ей сказал лучник, которому было приказано доставить сюда девочку. А ее задача - поскорее вылечить больную. А сейчас эта несчастная девочка совсем не выглядела несчастной. Ее глаза сияли, и на лице уже проступили слезы радости.
   - Я хочу его видеть. Отведите меня к папе.
  Алиса снова попыталась вскочить, и вновь у нее это не получилось.
  - Нет, нет, нет. Тебе нельзя выходить. Ты увидишь папу только когда вылечишься. А пока будешь лежать. А я за тобой буду присматривать.
  И Джени принялась укутывать девочку в упавшее одеяло.
  - Ну, может он тогда сам сюда придет? - не унималась Алиса.
  - Нет, так нельзя.
  Женщина сняла с огня отвар, налила в большую деревянную кружку и поднесла девочке. Но та пить не спешила. Она уже по запаху определила, что содержимое котелка отвратительно на вкус, и сейчас просто отвернула в сторону свою головку.
  - Пей, и не пытайся отворачиваться, - с усмешкой приказала целительница. - Будешь меня слушаться, быстрее поправишься, и быстрее встретишься со своим папой.
  Алиса слушалась. Она выполняла все предписания эльфийки, и они быстро подружились. Девочка рассказала ей все, что произошло с того момента, как к ним пришел Саша. Только про то, что он из другого мира, Алиса умолчала. Теперь, почему-то она сама в это не верила. И даже удивлялась, как вообще могла в это поверить. Машины, летающие по воздуху - этого просто не может быть. Но все равно Алиса не сердилась на странного друга. Рядом с ним ей было очень приятно, и это для девочки главное, какую бы парень ерунду не говорил. Джени слушала всю историю очень внимательно, и ее сомнения по поводу мнимого отца становились все больше. Когда Алиса рассказала, что на пороге святилища увидела предателя, то эльфийка уже была практически уверена, что девочку принес сюда ни кто иной, как Кэрн. Но с высказыванием своих догадок она решила повременить до тех пор, пока та совсем не поправится.
  Алиса еще пять дней находилась в постели. Когда целительница была дома, она рассказывала девочке кучу интересных историй о своей работе. Рассказала, что в ее доме не было окон, потому что некоторые ее снадобья на солнце теряют свои свойства и становятся абсолютно бесполезными. Поэтому она предпочла жить при свете огня, чем каждый раз завешивать окна, когда их использует. Так же рассказывала о таких болезнях, про которые маленькая девочка и вовсе не слышала. Во время пребывания Алисы, к Джени часто приходили за помощью эльфы, гномы, кентавры. А один раз рейнджер привел даже единорога. Девочка во все глаза смотрела на это удивительное создание. Его короткая шерсть была белой, как снег, а на лбу красовался огромный рог. Этот рог пробил бы любой стальной доспех, словно лом, пробивающий глыбу льда. А таких мощных копыт Алиса не видела ни у одной лошади. Но как ни интересно было с Джени, больная все равно хотела скорее увидеть отца.
  Постепенно силы возвращались, и она уже совсем оправилась от недуга. Былая слабость уже давно прошла, да и приступы кашля прекратились. Девочка вставала с постели, но эльфийка по-прежнему запрещала ей выходить на улицу. Наконец непоседливому ребенку это надоело, и она заявила, что полностью здорова и хочет немедленно увидеть своего папу. Огромных трудов Джени стоило уговорить ее подождать еще один день. После долгих уговоров та все-таки уступила, но при условии, что завтра утром ее уже никто не задержит. Этот день они провели вместе. Несмотря на увлекательные беседы, девочка все равно ждала завтрашнего дня. Вот только утро началось совершенно не так, как она рассчитывала.
  Алиса еще спала, когда в лачугу ворвались эльфийские стражи. Посетители именно ворвались, в отличие от всех остальных, кто входил с почтением, чтобы получить помощь Джени. И на этот раз незваным гостям была нужна совсем не целительница, принявшаяся выгонять утренних посетителей. Те совершенно не слушали возмущений хозяйки. Один высокий и грузный эльф подошел и схватил за руку уже выздоровевшую к этому времени девочку. Это был настоящий великан среди эльфов. Его тяжеленная рука так вцепилась в маленькую ручку Алисы, что чуть не переломала хрупкие косточки несчастной. Девочка вскрикнула от боли.
  - Отпустите ребенка! - кричала Джени. - Что это такое? Кто дал вам право врываться в мой дом?
  - Приказ верховного друида, - ответил один из стражников.
  На это Джени больше нечего было ответить. Слова Халеаса были законом для всех эльфов, и требовали беспрекословного подчинения. Целительница лишь спросила с покорностью в голосе:
  - Зачем она вам? Куда вы ее поведете?
  - Все люди должны прибыть на место церемоний.
  Алиса пыталась сопротивляться, но это было абсолютно бессмысленно. Громила уже волок ее к дверям прямо в ночной рубашке, которую ей дала целительница.
  - Дайте ей хоть одеться, - попросила стражей эльфийка.
  Страж остановился, и отпустил руку девочки. Алиса быстро натянула свое платьице и снова оказалась в руках большого эльфа. Джени выскользнула наружу вслед за покинувшим ее дом отрядом и незаметно последовала за воинами. На улицах творилось что-то странное. Кругом стояли эльфийские лучники в полной боевой готовности. Одни натягивали тетивы своих луков, готовые в любую секунду выпустить острую пронзающую стрелу, другие тащили куда-то людей. Женщины, дети, старики, - эльфы ни для кого не делали исключений. Те, кто осмеливался сопротивляться, тут же получали стрелу в сердце. От такой жуткой картины Алису затрясло. Но ей такая участь не грозила. В руках широкоплечего громилы любые попытки маленькой девочки вырваться выглядели бы просто смешно. Эльфы гнали возмущенную, ничего не понимающую толпу людей на место всех городских церемоний. Оно представляло собой расчищенную площадь, огороженную изгородью. Всех людей запускали туда, в то время как эльфы стояли снаружи. Когда туда же привели Алису, там были уже около двух сотен человек. Молиас тоже стоял среди толпы обреченных, и в суматохе искал девочку. Но даже если бы Алиса его и заметила, то не узнала бы, ведь ни разу не смотрела на него осмысленным взглядом.
  Через десять минут процедура сбора людей была завершена. Командующий эльфийскими стражниками рейнджер убеждал эльфийку в длинном свободном платье, ниспадающем до самой земли, в том, что абсолютно все люди, которые были в городе, сейчас находятся на этой площади. Та кивнула и пошла в направлении возмущенной толпы. Люди были напуганы. Впервые на их памяти лесной народ проявлял такую жестокость. Многие плакали. Особенно те дети, на глазах которых убили пытающихся сопротивляться отцов или матерей. Алиса, как и Молиас металась вдоль толпы. Но только она искала совсем не спасшего ее рыцаря. Она искала своего отца, которого здесь не могло быть.
  Толпу людей со всех сторон окружали благородные эльфы, державшие свои длинные луки наизготовку. И если бы кто-то из людей дерзнул попробовать перелезть через небольшую ограду, то он в мгновение ока стал бы похож на ежа, утыканного иголками. Только иголки были бы оперенными. Позади лучников стояли кентавры с копьями, готовые в любой момент выбежать вперед и прикрыть лучников в случае угрозы. Но такая предосторожность была излишней. Тех, кто умел обращаться с оружием, здесь было считанные единицы. В большинстве своем все воины из числа людей пали, сопротивляясь воле лесных стражей. Да и оружия-то ни у кого из людей не было.
  Не опасаясь, эльфийка в длинном платье прошла сквозь кольцо воинов и остановилась у изгороди. Как раз в это время Алиса вынырнула из толпы, и, не найдя отца, уже хотела снова туда нырнуть, но увидела подходящую женщину. Эльфийка сразу приковала взгляд маленькой девочки. Какое-то странное чувство тянуло Алису к незнакомке и одновременно пугало.
  - Жители Эрафии, - начала та свою речь громким голосом, и как только прозвучали первые слова, все разговоры вокруг стихли. Люди смотрели сейчас на представительницу эльфийской расы и ждали объяснений. - Я говорю с вами от всего народа Ав Риэл. Ваши войска вторглись в Элвейн. В память о былом союзе, лесной народ мог бы стерпеть любое оскорбление, но только не жестокое и беспощадное истребление наших братьев. Ральфа Торруила Властного охватила алчность, а безграничная власть затмила его разум. Сегодня вам выпала честь искупить грехи вашего короля своей жизнью.
  После этих слов толпа ахнула. Вновь поднялись волнение и ропот. Алиса смотрела на эту женщину, торжественно читающую приговор сразу двум сотням человек, и ее охватила ярость. Девочка была уверена, что именно из-за Райлин она не может найти своего папу. Она слишком хорошо знала вспышки ярости, проявляющиеся в характере отца, и прекрасно видела на улицах города, что происходит с теми, кто пытался противиться воле лесных стражей. Теперь для нее отец погиб уже во второй раз. Но вместо слез в ее маленьких глазках была лютая ненависть к той, которая сейчас отдала в руки смерти всех людей в городе.
  Райлин еще раз окинула взором толпу, и ее глаза среди десятков испуганных лиц выделили полный ненависти взгляд девочки. Она почувствовала в маленькой смертнице огромную силу, словно опытный кинолог определяет, какой именно щенок из целой своры вырастет самым сильным боевым псом.
  - Брат Роувил, кто эта девочка? - спросила она рейнджера, указывая на Алису.
  Тот с трудом узнал в ней ту больную девочку, которую около недели назад сам лично отправил к целительнице. Его сердце сжалось от жалости. Он же приказывал своим воинам выгнать ее с отцом из города, как только больная поправится. Как жаль, что подчиненные не исполнили приказа. Теперь и ей придется платить за алчность короля. Он бы очень хотел спасти девочку, как, впрочем, и всех этих людей. Его благородная душа переполнялась жалостью, когда на его глазах невинным приходилось расплачиваться за чужие ошибки. Но долг требовал повиновения, и он ответил:
  - Эта девочка около недели назад приехала с отцом, сестра. Она была тяжело больна, и я ее отправил к Джени, местной целительнице.
  - А где ее отец?
  - Возможно, он оказал сопротивление, и его убили наши воины, - предположил рейнджер.
  - Тогда она безнадежно потеряна, - с оттенком грусти в голосе проговорила Райвен.
  В это время из толпы вынырнул Молиас. Он подбежал к девочке, и попытался ее обнять. Его сердце просто разрывалось от чувства вины. Страж хотел спасти Алису, а привел прямиком на смерть. При этом мечник постоянно повторял:
  - Прости меня Алиса! Прости, я не знал, что так выйдет.
  Но ничего не понимающая девочка отшатнулась от него словно от прокаженного. Для нее это был совершенно незнакомый человек, и такие порывы нежности были дикостью. Глядя на них, Райлин спросила:
  - Что это за мужчина?
  - Это и есть ее отец, - получила она ответ. - Во всяком случае, он так утверждал, когда привез свою дочь в бредовом состоянии.
  - Что-то не очень похоже. Выведи обоих оттуда, но держи отдельно друг от друга. И узнай у этого "папаши", кем он на самом деле является для девочки.
  Роувил дал команду, и тут же несколько эльфов подбежали к изгороди и силой вытащили стоявших на расстоянии вытянутой руки Молиаса с Алисой. После того, как из толпы были выведены два человека, Райлин продолжила свою речь все тем же громким голосом:
  - Да будет эта жертва в назидание людям, и да узнают они, что любое действие приводит к последствиям.
  Затем она повернулась к лучникам и скомандовала:
  - Стреляйте!
  Но ни одна стрела не полетела в беззащитных жертв. Эльфы так и остались стоять с нацеленными в людей луками. Толпа роптала, но никто не сделал шаг к изгороди. Жители Эрафии смотрели на стрелы, торчавшие из длинных натянутых луков, и словно ждали помилования. Многие молились. Кто-то падал на колени и просил в слезах отпустить их. Кто-то выкрикивал ругательства.
  - Стреляйте! - вновь крикнула Райлин. И вновь безрезультатно.
  - Брат Роувил! Прикажи им стрелять!
  Но ее никто не слушал. Эльфийка понимала, что еще немного, и благородные эльфы опустят луки. Нужно было срочно что-то делать. Разъяренная женщина взмахнула руками и тут же с небес сорвалась молния и ударила прямо в центр беззащитной толпы. Около пяти десятков человек мгновенно превратились в кучку пепла. Это было так неожиданно, что в первую секунду никто даже не понял, что произошло, и откуда взялись обугленные кости на том месте, где только что стояли люди. Через мгновение пришло осознание, и люди словно обезумели. Эти смерти послужили спусковым механизмом, который активировал процесс паники, охвативший сначала тех, кто был рядом с убитыми, а затем цепной реакцией распространился и по всей толпе. Люди кинулись перелезать ограду, пытаясь пробраться сквозь плотное кольцо лучников. Эльфы не могли стрелять в беспомощных и безоружных людей, но когда беззащитные жертвы превратились в безумных животных, готовых рвать всех без разбора, кто окажется на пути к спасению, в толпу тут же полетели стрелы. Церемониальная площадка превратилась в бойню. Бегущие топтали упавших, пока сами не падали, поймав грудью стрелу, выпущенную из длинного эльфийского лука. Пронзенные тела падали бездыханной грудой мяса. Воздух наполнился стонами и воплями ужаса. Через полминуты все уже было кончено. От толпы осталась лишь груда мертвых тел и несколько раненых, которые до сих пор стонали лежа на земле. Райлин удовлетворенно усмехнулась и повернулась к Роувилу.
  - Всем кто остался в живых дай лошадей, брат Роувил. - скомандовала эльфийка. - Пусть скачут в Эрафию, и расскажут своему королю о том, что здесь произошло. Он должен знать, к чему может привести вражда с лесным народом.
  Рейнджер кивнул.
  - И еще, - продолжила Райлин, - разузнай все, что сможешь о девочке и ее самозваном папочке. Но я запрещаю кому-либо говорить с ней лично.
  - Но сестра, как я смогу узнать что-то о девочке, не говоря с ней, - удивился рейнджер.
  - Поговори с папочкой, спроси целительницу, которая поставила ее на ноги. Сделай все, что в твоих силах, но я запрещаю говорить с самой девочкой. Вечером я вернусь. К этому времени мне уже нужны будут сведения.
  - Но зачем тебе она? - с недоумением спросил эльф.
  - Затем, что она сможет сделать то, что сделала только что я, и чего не могли сделать вы. Эльф не отпустит тетивы, когда лук будет нацелен на беззащитного ребенка. Рейнджер прикажет своему войску обойти стороной деревню, если будет знать, что в ней живут только старики и девушки. Благородство у нас в крови, брат Роувил.
  - А как же ты, сестра?
  - Таких, как я - единицы. И только люди умеют быть поистине безжалостными. Только они могут пробудить в себе настоящего зверя. Жители Эрафии не заслуживают сострадания. Им нужен враг такой же безжалостный, как и они сами. Я воспитаю девочку подобающим образом. Она еще слишком юна, и ее мысли еще можно направить в нужную сторону. Я сделаю так, что она станет ненавидеть людей. Я выкую из нее оружие, которое сможет безжалостно истребить людской род.
  - Но что если у тебя не получится? Что если она направит все, чему ты ее научишь против нашего же народа?
  Лицо эльфийки исказилось злостью.
  - Тогда я убью ее.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"