Утро - или, скорее, предрассветные сумерки - встретило меня шуршанием.
Не то чтобы я боялась мышей или крыс - но контролировать их присутствие и действия я предпочитаю лично.
Тем более, что мистер Маклин не держал кошек, а значит роль тигрицы - на сей раз маленькой - снова предстояло исполнять мне.
Я открыла глаза - и увидела вместо мыши Болди, восседающего перед зеркалом. Вооружившись бритвой мичман превращал свою голову в подобие биллиардного шара. И судя по тому, как он мурлыкал себе под нос "Лиллибулеро" - процедура была для него давней и привычной.
- Доброе утро, Эль! - Болди увидел, как я открыла глаза в зеркальном отражении.
- Доброе! - сообщила я, натягивая простыню до подбородка. Я люблю утренний секс, но сию секунду он в мои планы не входил. - И чем это ты занимаешься?
- Так легче шлем гидрокостюма одевать. Кстати, а как это делаешь ты?
Хороший вопрос.
Гидрокостюм, особенно британского образца, недаром называется "липкая смерть" - фиг втиснешься. А в резиновый чехол для головы, положенный к нему, и называемый шлемом по явному недоразумению, втискиваться тем более болезненно. Особенно для шевелюры.
- Нам, девочкам, все делать сложнее, - рассеянно ответила я. - Поэтому я предпочитаю итальянский дизайн. Он более дружественен к пользователю, чем творения пуритан с острова.
- Поосторожней с пуританами, - хмыкнул Болди. - Их можно сильно недооценить.
- О, я не подразумеваю постельные качества, милый. Вы ведь привыкли все держать в себе... так что не удивительно, что когда бедная девушка обращается к вашим услугам, вы отыгрываетесь на ней за все годы, проведенные без любви.
Против моего ожидания, Болди и не подумал смутиться.
- Не сейчас, - сообщила я, вставая с кровати и игнорируя вытаращившего глаза Болди. - У нас сегодня нырок. И вагон оборудования для расконсервации.
- Это жестоко, Эль, - обиженно заявил Болди. Впрочем, даже не дернулся в мою сторону, в очередной раз пройдясь бритвой по лысине.
- Ещё как - потому что расконсервацией займёшься именно ты. Пока я принимаю душ.
- Конечно, - в голосе Болди мелькнули прямо-таки медовые нотки.
........
А вот чёрта с два.
Я люблю холодную воду.
В канадских лесах тяжело с отоплением.
Привыкла...
Ай!!!
.....
Когда я вылезла из пыточной камеры, по недоразумению названной мистером Маклином "душем в номере" - потому что в довесок к прямо-таки ледяной воде напор воды из под душевой лейки не уступал по силе душу Шарко лучших психиатрических лечебниц Франции, первым, что бросилось в мои глаза был здоровенный кинжал коммандос, котрый Болди с явной любовью держал в руках.
Это был никелированный клинок, блестящий как зеркало, с S-образной гардой, гербом на рикассо и почти ромбовидным в сечении лезвием - из тех, что придумали Файрберн и Сайкс, а потом выпускали на фабрике Вилкинсона.
Причем судя по никелированному блеску, рикассо и форме клинка - это был нож одной из первых партий, вряд ли их было больше нескольких дюжин.
- Выбрось! - сказала я, едва завидев это безобразие.
- Я зачерню его, - сказал Берей с явной тоской в голосе.
- Слишком дорогой нож. Ты можешь его выронить или постесняться воткнуть во что-то твердое. Не рискуй жизнью ради железяки.
- Мне подарил его один друг. Погиб в рейде на Дьепп. С тех пор я с ним не расстаюсь - он дорог мне как память.
- Слушай, Болди. Приятно видеть такую вещь в матросском сундучке на борту своего крейсера. То есть там, где она тебе никогда не понадобится, даже если ваш крейсер будут брать на абордаж.
Но под водой ты должен иметь с собой простое остро заточенное стальное лезвие. Из любой стали. Без виньеток и финтифлюшек.
Потому что вряд ли этот нож пробудет у тебя слишком долго для того, чтобы ты смог оценить, как хорошо он держит заточку, или насколько он красив. И ты не должен бояться воткнуть его во что-то, сломать или потерять.
На лице Тоби Берея всё ещё были написаны сомнения, и чтобы разрешить их я вытащила из чемодана собственные подводные ножи.
Один - самый обычный тяжеловодолазный нож, облитый битумом, чтобы не сверкать латунью, который я обычно использовала как дополнительное грузило, когда шла под воду, весом фунтов пять, второй - кусок серпа, вставленный в простую деревянную рукоятку.
Получился странный уродец, загнутый вниз как турецкий ятаган или звериный коготь - зато волнистые зубчики по изогнутой внутренней стороне рвали любую веревку как пила, не давая ей соскользнуть с лезвия; а заточенная в бритву внешняя сторона могла решить все остальные проблемы. К тому же рукоятка позволяла держать нож любой стороной - хоть серпом, хоть маленькой саблей.
Ржавел нож, конечно, просто ужасно, но работу свою делал, и душой я к нему привязана не была - нож из обломка серпа можно сделать в любой сельской кузне.
Болди вздохнул и без слов взял тяжеловодолазный нож, проверив только, легко ли он вынимается из ножен.
- Резьбу я свела напильником, - предупредила я. - Достаточно половины оборота.
- Я вижу, - Тоби убрал своё никелированное чудовище в кофр вместе с ножнами и принялся возиться с водолазным костюмом.
Под водой холодно даже на Средиземном море, что уж говорить о высокогорных альпийских озерах, куда вода поступает прямиком из ледников.
Поэтому правильно одеться - это непосредственное условие удачного нырка.
Сначала - тонкие шелковые трико и фуфайка, которые не впитывают пот. Потом - толстые, двойной вязки, шерстяные рейтузы и свитер, благо, шерсть греет даже мокрой.
Потом - капковые безрукавка и штаны, которые помимо теплоизоляции дадут вам некоторый запас плавучести - на тот случай, если всё пойдет совсем плохо.
Потому что резиновый костюм вас утопит.
При условии, конечно, что вы сможете в него залезть.
Болди по сравнению со мной был реликтом - в его "клэмми дес" (clammy death, липкая смерть, жаргонное название водолазного костюма британских фрогменов) - нужно было втискиваться через резиновую трубку на пупке, которую потом нужно было несколько раз перевязывать.
Это стоит немало трудов даже с помощью напарника, а уж если влезать в него одиночку, то, когда все мучения будут завершены, пожалуй, и самому захочется утопиться с горя и от усталости.
Мне в этом смысле было гораздо лучше - у меня был трофейный немецкий водолазный комбинезон - очень высокие, до подмышек, водолазные штаны и очень низкая, почти до колен, резиновая фуфайка. Все это перехватывалось на талии эластичным резиновым ремнем, штаны перегибались вниз и вместе с фуфайкой скатывались в не пропускающий воду валик на поясе, который закреплялся специальным зажимом.
Но рассказывать об этом легко, а вот на деле - к тому моменту, когда мы влезли в наши водолазные костюмы, с нас сошло семь потов... и, разумеется, вся эта жидкость осталась внутри. Потому что из резины ей деться было особенно некуда.
Ну, почти некуда - ботинок и перчаток мы пока не одевали.
Но ощущения были не из лучших, а ведь это всё не было даже началом.
Пока мы пыхтели, сидя на кровати, Болди обратил внимание на короткую острогу, которую я сделала вчера вечером насадив на подходящую по диаметру швабру, позаимствованную в кладовке (и, чур, ничего не говорить хозяину отеля!) двузубый наконечник.
Сил что-то спрашивать у него не было, но вялое движение мичмана в воздухе я поняла правильно.
- Я часто плавала в детстве. Охотилась на рыбу. Да, в то время она была крупнее, чем сейчас.
- Решила и сейчас обеспечить нас ужином? - Болди выдавил из себя улыбку.
- Нож для верёвок и сетей. Острога для рыбы и людей. Предпочитаю, если уж дойдет до подводного столкновения, оставить между собой и противником расстояние побольше.
- Ни разу в жизни не слышал о том, что такое вообще возможно, - Тоби выглядел удивленно.
- Ну, я тоже. У вас обычно задача - дотащить до корабля мину, у меня - тихо и незаметно доплыть до берега. Но в этот раз всё явно будет по другому. И если в нас не будут кидать гранаты с берега, то могут попробовать просто утопить.
- Думаешь, итальяшки из десятой попробуют что-то предпринять?
- Не сомневаюсь. Их командир был настроен более чем серьезно.
- Тогда гранаты понадобятся нам. Пара взрывов перед тем, как идти под воду - и вопрос безопасности решен.
- Увы, гранат мы не взяли. Придётся обходиться тем, что есть.
По серым от предрассветных сумерек улицам городка мы ковыляли как беременные пингвины.
Скорее даже, беременные пингвины-беженцы, потому что Болди катил перед собой огромную садовую тачку, в которой лежали наши кислородные аппараты, скрытые под рыболовными сетями.
Вот уж не знаю, в обычае ли в альпийских городках утренняя рыбалка, но когда Болди арендовал рыбацкую лодку, лишних вопросов ему никто не задавал.
Во всяком случае, я как-то забыла вчера расспросить мичмана Берея на сей счёт. Возможно - зря.
Наши экзотические водолазные костюмы были скрыты под огромными как
паруса рыбацкими плащами-дождевиками, которые не добавляли нам ни грации, ни скорости.
А уж грести в таком наряде было ещё более экзотическим удовольствием - я прекрасно могла видеть, как багровеет Болди, налегая на весла, сидя на румпеле.
- Может быть, стоило бы опробовать снаряжение где-нибудь с берега? - спросил Болди, когда мы отошли от берега достаточно далеко, чтобы разговаривать, не опасаясь быть услышанными. - Сэкономили бы силы.
- Может быть, нам стоило бы обзавестись лодкой с мотором, - признала я правоту мичмана. - Но самолет упал в нескольких километрах от берега. Ты уверен, что смог бы проплыть ВСЁ это расстояние под водой?
- Дайте мне мою колесницу - и не вижу никаких проблем, - улыбнулся Болди.
- Предлагаю сразу заказать корабль его величества "Улисс". Или осушить озеро.
- Интересная мысль. Оно же в горах. Думаю, можно было бы прокопать туннель.
- Ага, лет за двести. Мичман, давайте будем реалистами.
- Тогда у нас мало вариантов. Сейчас мы, конечно, нырнем и опробуем то оборудование, которое досталось нам от Его Высочества. Но лодку нужно брать палубную, в которой можно отойти от берега и плавать по озеру несколько дней. Иначе мы не сможем выполнить задание.
- Не напомнишь мне, милый - а кто нашёл ЭТУ лодку?
Болди покраснел.
- Да, это я должен был учесть сразу.
- Так или иначе, мы здесь, - я потянулась к моему рундуку и вытащила оттуда армейский котелок в форме боба. Внутри была спиртовка, фляжка со спиртом, лимон, мёд и пакетик пряностей.
Болди наблюдал за моими приготовлениями с интересом.
- Любимый напиток адмирала Грога. Элли, ты просто золото!
- Не забывай почаще мне говорить об этом, - сказала я, раскочегаривая мою полевую кухню.
Спешить нам было особенно некуда - пробный заплыв явно грозил растянуться до вечера, а от берега мы уже отошли достаточно далеко, чтобы беспокоиться о случайных наблюдателях.
С неслучайными же наблюдателями мы бы все равно ничего не смогли бы поделать.
Лодка покачивалась на волнах в густом тумане - а может даже и облаке, кто их разберет, эти горы. Мы маленькими глотками пили грог - виски я туда влила скорее для вида, всего несколько капель, потому что этанол плохо взаимодействует с дыхательными смесями, зато пряностей не пожалела - и предавались воспоминаниям.
Которые были самую малость общими - готовили-то нас на одной базе.
- Думаешь, тут так же холодно, как и на берегах Шотландии? - спросил Болди, чтобы разорвать очередную паузу.
- Уверена, что так, - сказала я. - Ледники. Да и, сам видишь, шотландцы тут тоже присутствуют.
- Полагаю, что не случайно, - Берей был невозмутим.
- Полагаю, что раз тебе об этом не сказали, то и умозаключений делать не надо, - сказала я. - Солдат, не спрашивай...
- Я моряк.
- Неважно, - тут мой взгляд упал на непонятный деревянный бочонок из под вина, стоявший в ногах у Болди. В принципе, заметила-то я его ещё с утра, когда мы складывали снаряжение в тачку, но приберегла напрашивающийся вопрос до более удобного времени.
Сейчас оно явно наступило.
- Ты решил ограбить винный погреб?
- А, это! - Берей улыбнулся. - Это мой теперешний "чариот" (*колесница). Я ведь не умею плавать.
....
- Ты - ЧТО? - спросила я после долгой паузы, которой бы позавидовал и мистер Станиславски.
- Ну, сейчас я уже делаю это гораздо лучше! - попытался оправдаться Болди.
- Гораздо лучше НЕ УМЕЕШЬ плавать? - оторопела я. - Да как тебя вообще в водолазы взяли?! И главное, как ты сам подписался на эту службу?!
- Ну... я думал, что водолазу нужно уметь хорошо тонуть. А с этим у меня не было никаких сложностей.
- Да уж. Полагаю, что когда инструктор ставил ботинок тебе на плечо в бассейне, у тебя не было проблем с погружением.
- Никаких! - согласился Болди - Едва откачали. А у тебя?
- Большие, - усмехнулась я. - Я умела плавать и нырять, но никогда не любила принуждения. Едва не утопила инструктора. Так что потом он с особенным удовольствием вел курс по задержке дыхания.
- А ты в нем нуждалась?
- Я не умела работать с аппаратом Дэвиса. Только с экспериментальными игрушками лейтенанта Кусто. Да и то, в начале сороковых они были крайне ненадежны.
- Плохо, что у нас разнотипное оборудование.
- Ну, по крайней мере, я могу нырнуть вдвое глубже тебя. Хотя, уверена, что нам здесь это не поможет.
- Ну, мы должны хотя бы попытаться.
- Разумеется. Ну... и зачем тебе этот бочонок сейчас? Раз ты доплыл через войну сюда, значит, как-то барахтаться ты научился?
Вместо ответа Тоби приподнял обе ноги.
Ну да. Мне следовало бы помнить.
Легкий водолаз - это не ныряльщик, как я. Вместо ласт костюм Слейдена снабжен резиновыми ботинками на свинцовой подошве.
Поэтому для того, чтобы плыть под водой и удерживать глубину, ему нужна опора.
- Вот именно, - подтвердил Берей невысказанную мною мысль. - Сейчас поныряем, и я подберу вес груза для небольшой положительной плавучести, чтобы не стать глубоководным водолазом. Навсегда.
- Ладно, - согласилась я. - Сам по себе этот бомбер не найдется, моряк. Давай поныряем.
Для начала я привязала к концу запасной баллон дыхательной смеси, прикинув по таблице, что остановка безопасности для меня будет где-то на глубине 3-4 метра. За время пребывания во Франции я уже привыкла к их метрической системе, но, в принципе, это были те же 10-12 футов, что и для Берея. (РС - найти того, кто может поправить очевидные косяки по нырянию. Книжная инфа может быть недостоверна).
Я поймала его недоуменный взгляд.
- Если что, нас выдергивать с глубины некому, и барокамеры рядом нет. Декомпрессию придется проходить самостоятельно. У тебя есть запасные баллоны? Для себя?
Тоби кивнул, передавая мне парочку небольших серебристых кислородных баллонов, закрепленных в самодельной брезентовой упряжи.
- Люфтваффе? - удивилась я, прочитав маркировку.
- Немецкие бомбардировщики оснащались кислородными приборами. На случай падения самолета в воду. Ты, кстати, держишь в руках жуткий дефицит.
- Ценный как трофей? Память о бомбардировщике, сбитом легким водолазом?
- Нет, немцы делали баллоны из алюминия. Они не оказывают действия на компас, а другого средства выйти на цель у нас и нет. Под водой темно и ничего не видно, сама понимаешь. А кислородные приборы доставляла наша интендантская служба. Из любого сбитого нацистского летуна, где бы его не находили.
Я кивнула. У меня все было обычно проще - плыви в сторону берега, и молись о том, чтобы не нарваться на течение, не указанное в лоции.. или о котором не подумал штурман.
Првязав баллоны к концу, я погрузила их в воду с кормы. Хотя, может быть, стоило бы их привязать к якорному тросу. Во всяком случае, я чуть-чуть подняла наши шансы на выживание, и принялась разбираться в ремнях моего собственного аппарата.
- Странная система, - сказал Тоби, когда я принялась застегивать лямки акваланга.
- Ну, она скорее гражданская, - согласилась я. - Оставляет след от пузырьков, в отличие от аппарата Дэвиса. Зато и нырнуть можно глубже тебя вдвое-втрое. Нам это, правда, скорее всего не поможет.
- Как бы там ни было, - рассудительно сказал Болди, - Нам в любом случае надо будет найти этот бомбер.
Он густо смазал жиром из баночки руки и лысину - руки для защиты от холода, лысину - для втискивания головы в резиновый капюшон шлема, на что даже мне было больно смотреть. Одел маску, зажим для носа. Включился в аппарат, сделал три вдоха и, помахав рукой, булькнул в воду в обнимку со своим буем.
Я проводила его глазами, ожидая, пока лодка перестанет качаться. Неспешно натянула на руки перчатки из черной резины, по которой лично прошлась мелкой наждачной бумагой - я не была такой ретроградкой, как Болди, да и сцепление с тем, за что берусь, привыкла иметь получше. Проверила редуктор, вентили, закрепила на лице маску.
Включилась в акваланг, и спиной вперед ушла в воду.
________________
Да.
Это явно было не Средиземное море в районе Ниццы.
Холод, несмотря на всю нашу душевую акклиматизацию и одежду, был жуткий. Не такой сильный, чтобы остановить сердце или заставить скончаться от переохлаждения, конечно - как решила я через пару минут, - но все же постоянный, и делающий работу в воде не особенно комфортной.
Даже в резиновом костюме, не пропускающем воду.
Болди держался за якорный канат, и я подплыла к нему спереди, чтобы не напугать.
Он помахал мне рукой, и продолжил возиться со своим буем - на мой взгляд, там все было в порядке, но его что-то не устраивало.
Помахав в ответ, я медленно заработала ластами, начиная погружаться - и следя за показаниями глубиномера.
Вода была на удивление прозрачной, но видимости все равно не хватало - видимо из-за тумана, расползшегося по поверхности озера. Я ушла на тридцать метров, засекла азимут по компасу, и принялась исследовать подводный мир.
Ну или, вернее, его отсутствие.
Дно, как ни странно, я видела - вода и впрямь была кристально чиста, но, разумеется, самолет я бы не признала в этом нагромождении теней и кусков скалы. Поэтому, вместо того, чтобы заниматься безнадежным занятием, я просто плавала и думала.
То ли разметить озеро на квадраты. То ли опросить местных жителей, в каких местах они видели "марсиан" - и эти квадраты уже не трогать, потому что, судя по виду Верди, особой удачливостью поиски итальянцев не отличались.
То ли.... что?...
И я, и Болди были в таких условиях бесполезны - именно так и заканчиваются все авантюры, мессир Блатт!
Есть люди, которые мечтают плавать как рыбы. Я к подводному плаванию отношусь иначе: я здесь чужая. Гость. Незваный.
Научил меня этому папочка, а папочка разбирался в вопросе как никто - в Первую мировую он воевал на подлодках и трижды аварийно всплывал.
То ещё занятие, знаете ли - открыть люк, подождать, пока хлынувшая в лодку вода уравняет давление, выйти из лодки, не зацепившись ни за что и рвануть к поверхности - не перепутав направление и не забывая выпускать из легких воздух; иначе на поверхности - каюк от баротравмы.
Все это в полной темноте, ко всему.
Снились ли моему папе кошмары?
Нет.
Но передергивало при таких воспоминаниях часто.
И сделало тем ещё параноиком. Как он всегда меня учил - всегда думай! Любую ситуацию - обдумывай: что может случиться и что ты можешь с этим сделать - сейчас или вообще.
И никогда не стесняйся менять условия игры, если они тебя не устраивают.
Я вернулась назад по азимуту, побороздила приповерхностный слой воды на глубине трех метров - пока искала лодку и проходила декомпрессию, и наконец, всплыла.
Болди уже горой сидел в центре лодки, сжимая в руках стальную кружку с горячим
чаем из термоса.
Я постучала по борту, сообщив о своем появлении, и через пару секунд оказалась в лодке, забравшись через транец.
Мичман молча протянул мне вторую кружку с чаем.
Я вцепилась в нее не снимая перчаток и грея озябшие руки.
- Слишком холодно, слишком глубоко! - ответила я на безмолвный вопрос Болди, -Учитывая глубины, дело все равно закончится тяжелым водолазом.
- Увы, - гулко сказал Берей.
- Но нам в любом случае нужно будет найти этот бомбардировщик, - задумчиво сказала я. - Только не пытаясь пересчитать все песчинки на дне.
Берей не мешал мне думать - он просто налег на весла, выводя нашу скорлупку к берегу.