Аннотация: дальше про Бриану и Вегу ..............
- Вот, значит, как. Родина - уже не родина?.. Ты хотел быть воином, но я вижу, что на поверку ты - обычный торгаш, выжига, - с презрением процедила сквозь зубы Тиша, жалея о том, что пару минут назад по-товарищески хлопала парня по плечу. - Тебе плевать на то, что родная страна в опасности. Вам, торгашам, всегда было на это плевать, лишь бы прибыль не падала, а с добра она или со зла приходит - вам разницы никакой. Наверное, самые подлые люди рождаются в торгашеских кланах. Только ты вот промахнулся с рождением. Наверно, поэтому тебя из магов и попёрли...
Вега впитывал сию пламенную речь, широко раскрыв глаза от удивления. Каждое слово Тиши было сейчас пощёчиной, жестокой, хлёсткой.
- Замолчи! - наконец, выдохнул возмущённый чародей.
Его глаза горели не хуже глаз ферков, лицо стало белым, как мел, а пальцы сжались в кулаки, и девушка увидела, что он едва сдерживает ярость. Никогда Тиша ещё не видела такого Вегу.
- Что ты понимаешь? Что ты знаешь... обо мне, - прохрипел молодой человек.
- Я составляю своё мнение о тебе на основании твоих теперешних слов и поступков, - чётко ответила королевна. - Не думаю, что ты на каждом шагу притворяешься.
Волшебник помолчал, спрятав лицо в тень. Было видно, что он изо всех сил старается вернуть себе прежнее самообладание.
Через пару минут, услышав, как рядом заскрипели ветки под лапами какого-то ночного зверя, Вега сказал:
- Я знаю, почему ты говоришь мне все эти гадости. Хочешь, чтоб я прогнал тебя. Тогда ты с чистой совестью оставишь меня - того, кто спас тебя от виселицы - и побежишь туда, куда тебе невероятно желается побежать: под знамена своего отца, чтоб рубиться с врагами. Но я тебе этого шанса не дам. Пусть даже я торгаш, а не маг и не воин. Ты пойдёшь со мной в берлогу и будешь делать то, что я прикажу. Потому что у тебя особая миссия в этой жизни, Тиша. А ещё потому, что мы сейчас под наблюдением у ферков. И они следят за тем, как мы себя ведём. Они многое понимают. Пару дней назад они была самой любезностью, устраивая нам свадьбу, но они могут очень резко менять своё настроение, если что-то идёт не так, как они привыкли. Так что, давай, не будем давать им повода для беспокойства. Сделай шаг мне навстречу, с улыбкой на устах, обними и поцелуй меня, милая жёнушка...
Да, Тиша сделала это, обняла и поцеловала того, на кого минуту назад шипела, как дикая кошка. Сделала она и всё остальное: последовала дальше с Вегой в берлогу и там принялась собирать в походные короба и сумки то, на что тыкал пальцем помрачневший волшебник.
Она ужасно устала, поскольку они не отдыхали толком ни минуты за последние сутки, хотела есть и пить, но не говорила ни слова и не притронулась ни к кувшину с водой, ни к лепешкам, которые были завёрнуты в полотенце и ждали своего часа.
Но Вега сам был утомлён, и долгой ездой по пуще, и неприятными разговорами с Тишей, а потому взял с полки тарелку с солониной и полотенце с лепешками, накрыл на стол и пригласил девушку к трапезе (это получался весьма поздний завтрак).
- Н-нет, спасибо, - помотала головой Тиша, не желая садиться за стол с тем, про кого теперь имела нехорошее суждение.
- Не выдумывай. Мы за последние сутки здорово помотались по лесу, и я жутко хочу есть. Стало быть, и ты этого хочешь. Так что, не ерепенься, - суровым тоном сказал Вега. - Ты мне тоже не особо приятна после последней беседы, но я, как видишь, вполне владею собой. Не беспокойся, как только подвернётся случай нам разъехаться, я первым дам дёру...
- А это - не твоя очередная ложь? - осведомилась Тиша, присаживаясь-таки на табурет.
- Нет, - скорее оскалился, чем улыбнулся, Вега.
Какое-то время они молча уничтожали солонину и лепешки. И смотрели на кустик марамы, потемневшие бутоны которого уже треснули вдоль, словно перезревшие плоды каштана, и выпустили лоскутки нежных, шелковистых лепестков. Они обещали быть бело-голубыми.
Вега вздохнул.
- То, что я сейчас скажу, тебе совершенно не понравится.
Тиша промолчала, но сама себе дала зарок никак не реагировать на новое сообщение волшебника. Пусть даже он скажет, что она должна стать его полноценной женой.
"Просто морду набью, если что, - так решила королевна. - А ферки пусть думают всё, что захотят... надоело всё..."
- Сегодня мы никуда не поедем, - вкрадчиво произнёс Вега.
- Хм, - таков был ответ Тиши.
- Что так? Так блёкло? - осведомился молодой человек.
- Странно, - пожала плечами девушка. - Ты вроде так рвался на рынок, торговать зельями...
- Рвался, да. Но в тот момент я совершенно не думал о мараме, - вздохнул чародей, осторожно касаясь кончиком носа верхнего бутона. - Я не могу пропустить миг цветения. Это такое чудо... сама увидишь... а пока надо сделать вот так, - волшебник достал из-за пояса свой серебряный нож для трав и полоснул им себя по запястью, и повернул руку так, чтоб кровь, побежавшая из раны, закапала в горшок с марамой.
- Это нужно, чтоб цветы быстрей распустились, - объяснил свой поступок чародей. - Корни нашего маленького друга любят кровь.
Тиша уже ничему не удивлялась...
* * *
Она нахмурила брови, решительно ступила к терновнику, что буйствовал за колодцем, и взмахнула мечом.
Клинок свистнул - иссушенные ночными морозами ветки, треснув на прощание, полетели в разные стороны.
Тиша закусила нижнюю губу и ударила ещё раз, а потом - ещё, в этот миг невольно вспоминая, как учил рубить отец и как она сама, потом, учила фехтованию младшего братца...
Мышцы руки и плеча приятно разогрелись, кровь побежала быстрее, дыхание участилось.
Королевна рубила и рубила, наступая и увеличивая просеку, оглашая пущу резкими выкриками.
Никто и ничто её не мешало, и очень скоро Тиша остановилась, потому что терновник закончился - впереди затемнели молодые, неподвижные сосны, а с ветки одной из них на девушку каркнул Дед. Похоже, с осуждением.
- Да. Это я тут бушую, - заявила Тиша, махнув мечом в сторону птицы. - Надо же как-то злость выплеснуть. А твой дружок меня здорово разозлил.
Дед вновь каркнул, будто бы соглашаясь с девушкой.
- Заодно и руку разомну, - буркнула королевна, делая ещё один шаг вперёд.
Тут кое-что привлекло её внимание: едва заметная тропка угадывалась меж сосновых стволов.
- Так-так, - пробормотала Тиша, присаживаясь на корточки и осматривая тропку. - Что за звери тут ходят?
Дед опять каркнул, слетел на землю и принялся расхаживать рядом с девушкой.
- Интересно, - хмыкнула королевна, глядя на ворона.
Тот похлопал крыльями, а затем поскакал по тропке в лес.
Через пару метров остановился, обернулся к девушке и вновь захлопал крыльями.
Он звал её за собой.
Прежде чем следовать за птицей, Тиша глянула назад - на пёструю крышу берлоги. Словно попросила у своего убежища разрешения на прогулку по лесу. "А, почему б не погулять? - пожала плечами девушка. - Сейчас полдень, солнце светит ярко, ферки попрятались, Вега утопал за очередной травяной добычей. А мне что делать? А мне как раз пришло время гулять..."
Она вернула меч в ножны, надела на голову капюшон, чтоб сосновые ветки не хватали её за волосы, и смело пошла за прыгающим по тропке вороном.
Дед удостоверился, что человек идёт за ним и полетел, ловко огибая стволы деревьев. Иногда он присаживался на ветки, чтоб подождать свою спутницу.
Приятно пахло хвоей и мхом. Там-сям глаза Тиши замечали тёмные, похожие на ветошь, шляпки давно сгнивших грибов. На какое-то мгновение девушке показалось, что она в обычном лесу, а не в легендарной Парре. Королевна даже напевать что-то под нос начала, то и дело сшибая подхваченным прутиком листья со встречных кустов.
Через полчаса Дед громко закаркал и опустился на холмик, покрытый серебристым мхом.
- Похоже на могилу, - пробормотала девушка, останавливаясь.
Дед опять каркнул, глядя на Тишу. Потом вдруг быстро сорвался вверх, понёсся куда-то в густую крону сосен.
Королевна пожала плечами и тут же застыла, словно в один миг схватилась морозом: какой-то зверь зарычал на неё со спины.
Медленно обернувшись и одновременно жалея о своём решении гулять по лесу в одиночестве, Тиша увидела большую синеглазую кошку, чёрную с серебристыми пятнами на спине. Зверь выпрыгнул к девушке из-под корней старого дуба, скаля белоснежные клыки и демонстрируя жаркую пасть. Сам себя он яростно хлестал хвостом по бокам. Это были намёки на то, что всё может очень плохо закончиться для человека.
- Дед, подлец, специально, что ль, привёл меня сюда? - проскулила девушка, протягивая пальцы к рукояти меча.
Кошка, заметив её движение, вся собралась в комок, прижимая уши к голове, и прыгнула. Тиша, завизжав от страха, опрокинулась на спину, одновременно дёргая клинок из-за пояса. Но меч слабо помог: зверь легко увернулся от блеснувшей стали и вспорол когтями куртку на животе Тиши. Морозные ладошки зимы тут же сунулись девушке под одежду.
Королевна с воплем ударила ногой врага в голову - кошка опять увернулась, дернувшись в бок, а через секунду бросилась в новую атаку, нацелив клыки на шею девушки.
Тиша клубком укатилась за холмик и тут же закричала от боли - кошка, не достав горла, запрыгнула ей на спину и вонзила клыки в плечо, у самой шеи, а когти - в бок.
Тиша уже плохо соображала, что происходит. Она лишь пыталась прикрыть голову руками. Воевать против злых, сильных, диких котов королевна не умела.
Но зверь скоро оставил её, угрожающе рыча на нового противника.
- Вон пошла! - рявкал Вега. - Во-он!
Тиша, задыхаясь от пережитого ужаса (она была уверена, что настал её смертный час), повернулась на бок, чтоб увидеть, что происходит.
Волшебник стоял теперь меж ней и чёрной кошкой и махал на рыкающего зверя каким-то жёлтым лоскутом. Кошка - было видно - боялась этого лоскута, но пока уходить не собиралась.
- У ней там под корнями - котята, потому она злая и не уходит, - сказал Вега Тише. - Так что, поднимайся скорее, и бежим, пока она снова не бросилась в драку.
- Ползи, ползи туда, - Вега махнул рукой в сторону густых кустов.
На это его движение кошка сразу отреагировала - кинулась вперед, словно на долгожданную добычу.
Волшебник ахнул и бросил ей прямо в морду свою тряпку. Зверь со злым "вяу!" вцепился когтями и клыками в лоскут и покатился вместе с ним по земле. Вега же, не теряя больше ни минуты, бросился к Тише, подхватил её подмышки и поволок в лес, куда подальше от опасного места...
* * *
- Зачем? Ну, зачем ты пошла в лес одна? - простонал самым своим несчастным голосом Вега, втаскивая охающую от боли и холода девушку в берлогу.
- Дед меня туда заманил, - сказала Тиша.
- Дед? Заманил? - Вега был искренне изумлён.
- Да. Я вышла потренироваться с мечом, а он позвал меня в пущу, привёл меня к тому холму... что там за холм? Он похож на могилу...
- Это просто холм, - буркнул волшебник. - И Дед никуда тебя не заманивал. Он просто играл с тобой. Он иногда так и со мной шалит. И он, наверняка, не знал, что там будет рысь с рысятами. И это Дед, кстати, прилетел ко мне и позвал меня к тебе на помощь! Если бы не Дед, я бы не знал, что с тобой произошло... Ах, как всё неудачно... Пару дней бы ещё побыли тут, подождали, когда расцветёт марама, и двинулись бы из пущи - столько дел ещё впереди. А теперь? Теперь нам надолго придётся тут задержаться. И всё так глупо ...
- Ерунда, - отозвалась Тиша. - Можно не откладывать отъезд. Царапины мне не помешают...
- Царапины? У тебя шея почти вся располосована! Так-то, милочка. Лежать и лечиться - вот что тебе сейчас нужно...
- Я быстро поправлюсь, - Тиша и сама была недовольна тем, что с ней приключилось.
- Конечно, - проворчал волшебник, укладывая девушку на топчан и стягивая с неё разодранную куртку. - Кровищи-то сколько!
- Ты что? Не трогай меня! - возмутилась Тиша, отбирая одёжку назад.
- Забыла? Я уже видел тебя голой...
- Тогда я не могла сопротивляться. А теперь вполне могу! - заявила королевна и оттолкнула молодого человека, но сама при этом сверзилась с топчана на пол и невольно вскрикнула от резкой боли, которая охватила тело.
- Смотри на меня, как на лекаря, и тебе не будет стыдно, - посоветовал Вега, устраивая Тишу покойнее. - Хочешь - не хочешь, а без моей опеки тебе сейчас не обойтись. Так что смири гордыню, затолкай поглубже девичий стыд, попридержи отвращение к моей персоне, и - дай я тебя перевяжу, наконец!..
Хоть потеря крови и была велика, а Тиша чувствовала, как горели щеки, когда Вега стянул с неё куртку и рубашку и начал осматривать раны.
- Я кстати не первый раз барышню лечу, - пустился балагурить волшебник, чтоб отвлечь пациентку от смущения.
- Был как-то в одной деревеньке... э-э-э... названия не помню. Там лес к самым заборам подступал, большой такой лес, дремучий. Зверья там - видимо-невидимо. Ну, а я туда заехал, чтоб у местной травницы кое-какие корешки, очень нужные, прикупить...
Он рассказывал и одновременно делал лекарство из разложенных на столе предметов: трав, корешков, ягод и прочего. Его руки, казалось, действовали сами по себе: брали сушёные стебли, ломали, опускали в чашку, терли пестиком, посыпали чем-то вроде соли, капали маслянистым веществом из пузырька, плющили ягоды, чтоб добыть их сок. И скорее наблюдение за этими манипуляциями отвлекало Тишу, чем рассказы Веги о прошлом.
- И вот сижу я в гостях у этой травницы, - продолжал молодой человек, - просматриваю записи, которые ей от бабки достались - старые, на бересте накарябанные - и тут прибегают с другого конца села и вопят, что есть мочи, что кого-то там медведь порвал...
Девушка поморщилась, потому что именно сейчас раны сильно заныли, словно их потревожил медведь из рассказа Веги.
- О, вот это возьми, пожуй, - спохватился волшебник, видя, какие гримасы являются на лицо раненой. - От них боль уменьшается и сердцу покойнее, - и протянул девушке два почерневших комочка (свёрнутые и засушенные листья, которые приятно пахли).
Тиша послушно сунула комочки в рот и вновь поморщилась, теперь уже - от горечи.
- Ничо-ничо, - подмигнул Вега. - Зато потом легче будет, - и вернулся к рассказу о медведе и к приготовлению лекарства. - Так вот: пошёл я с травницей ... О! Вспомнил только теперь, как её звали! Самула её звали! Ну, вот: побежал я вместе с Самулой в тот дом, куда привезли подранных медведем людей. Это были торговцы. Точнее - торговец и его семья небольшая. Они в деревню со своим небольшим фургоном ехали, и в пуще на них медведь огромный напал... Сам торговец быстро умер, даже в себя не пришёл, потому что ему от медведя больше всего досталось. Ни Самула, ни я не смогли ему помочь. Зато мы помогли его жене - бедняге медведь спину и плечо располосовал. Зашивать пришлось в обоих местах. Она тоже сперва смущалась, стонала, чтоб я на неё не смотрел и её не трогал, но тут Самула сказала своё слово. Что, мол, нужен ей помощник хороший, сведущий в лекарстве, а кроме меня в деревне никого такого больше нет. Так что, смирилась наша больная, и всё хорошо перенесла, и потом ещё она и сын её меня благодарили, потому что я отдал им свой особый бальзам для заживления, и он тоже очень помог...
Вега закончил с приготовлением лекарства и с рассказом и повернулся к Тише. Она спокойно лежала на топчане и слабо улыбалась, глядя на молодого человека. Глаза её были сонными, а лицо - умиротворённым: теперь всё вокрун казалось ей затянутым теплым розоватым туманом.
- Хм, - волшебник почесал кончик своего носа. - А неплохо эта травка действует. Может быть, мне тебе её каждый день давать? Глядишь, и ссориться реже будем...
* * *
Выздоравливала Тиша быстро. Помогали ароматные травяные чаи, которые Вега без конца заваривал и подносил хворающей, и бальзамы с едкими запахами. Ими чародей осторожно капал на раны девушки.
Наверно, из-за этих душистых травяных настоев Тиша почти всё время находилась в некоей блаженной полудрёме, и всё вокруг ей казалось светлым и приятным, даже Вега, даже звуки его голоса, даже прикосновения его рук. Теперь чародей мог и говорить без умолку, и песни петь, отнюдь немузыкально, и не опасаться, что королевна будет морщиться и требовать тишины и покоя. Теперь всё было для Тиши допустимым и даже желанным. Благодаря такому благостному настрою она тоже быстрее поправлялась.
А заветный куст марамы расцвёл через трое суток, ночью.
Вега разбудил больную, и, когда она открыла глаза, то не могла не подивиться тому приятному голубоватому свету и изумительному аромату, которыми была наполнена берлога волшебника. Из-за дивных цветов, отдалённо похожих на розы, скромная хижина стала походить на волшебный грот, в котором тьму разгоняет сияющий перламутр морских жемчужин и раковин.
- Здорово, - прошептал Вега, прижимая ладонь к груди. - Мне кажется, я в сказке. О! это прекрасней, чем я думал! Какое удивительно растение! А когда его цветки чуть завянут, я оборву их и залью разбавленным соком черничных ягод. Это зелье нужно для того, чтоб человек мог видеть в темноте, как кошка. Даже лучше кошки!
- Ты прав. Это удивительно. А разве раньше ты не выращивал мараму? Не видел, как она цветёт? - спросила Тиша.
- Никогда, - покачал головой волшебник. - Я пытался вырастить мараму и раньше, но тогда я не знал, что она любит кровь...
Тут Тиша вспомнила, что Вега, кроме того, что лечил её, ещё по вечерам вскрывал вену на своём запястье и капал кровью в горшок с кустом.
- Странное растение. Никогда не слышала про то, что кусты надо поливать кровью, - сказала девушка.
- На этом свете многим кровь по нраву, - прошептал молодой человек. - Зато смотри, какая красота вышла, - он осторожно поднёс горшок с цветами к постели больной.
То, как он это сделал, как улыбался, как говорил, вдруг размягчило сердце Тиши. Она почти забыла, каким гадким он ей раньше казался. Теперь Вега был заботливым и приятным. И королевне вдруг стало стыдно за те неприятные слова, которые она ему наговорила.
- Удивительно, как много ты всего знаешь, - сказала она, глядя на волшебника.
На его лице теперь явилась печаль, и это было необычным.
- Пока что мои знания не приносят мне больших успехов, - вздохнул Вега. - Судьба не очень-то добра ко мне, хотя я, вроде бы, не делал ничего гадкого, чтоб заслужить её немилость.
- Думаешь, надо всегда поступать хорошо, чтоб удача далась тебе в руки? - спросила девушка.
Волшебник усмехнулся:
- Ты права. Наверное, нет никакой связи между хорошими поступками и везением. А может быть, я всё-таки порядочный мерзавец?
- Иногда я в этом уверена, - улыбнулась Тиша. - Но в другие моменты я ловлю себя на мысли, что такой товарищ, как ты, - это здорово.
- Спасибо, - теперь Вега улыбнулся смущённо. - У тебя, кстати, тоже временами заскоки бывают - только держись. Но чаще всего ты мила и очаровательна...
- Но-но, - Тиша погрозила ему пальцем. - В эту степь двигаться не надо!
- Я не буду. Я лучше дам тебе ещё чаю. А ты любуйся на мараму. Созерцание цветов и прочих приятностей помогает выздоравливать.
Он пошёл к столику, где через минуту зазвякал кружками и зашуршал сушёными травами, а Тиша потянулась носом к трепещущим цветам, чтоб побаловать себя прелестным ароматом.
- Скажи, Вега, эти настои, что ты мне даёшь, они ведь меня меняют? - осведомилась королевна.
Волшебник замер на секунду, а потом ответил весьма скучным тоном:
- Да, слегка. Они сообщают тебе безмятежность, притупляют боль и мысли о плохом. Это тоже помогает выздоравливать.
- Но потом я ведь буду прежней? Когда перестану пить настои?
- Конечно, - молодой человек ласково улыбался, поднося девушке чашку с горячим напитком. - Все вернётся на свои места, и тебе опять будет позволено рычать на меня и обзываться по-всякому.
На пару минут в берлоге стало тихо, потому что Тиша занялась питьём, а Вега залюбовался цветами.
- Всё-таки, ты очень много знаешь, - заметила девушка, опустошив кружку. - Откуда ты столько всего знаешь? У моего отца при дворе есть лекарь. Он тоже из клана магов, но он и половины твоего не знает...
- Это потому, что он остановился в своём развитии, - нравоучительно сказал волшебник. - Такое с каждым может случиться: вот решил человек сам для себя, что он теперь мастер и лучше его не бывает мастеров, и остановился, и завяз, как в болоте, в собственном самомнении. И так может до конца жизни прожить, ничего нового уже не постигая. Это печально.
- А ты? Ты постоянно что-то новое узнаёшь?
Вега засмеялся, и от этого цветки и листья марамы мелко-мелко задрожали, а пламя свечки - заколебалось, и по стенам хижины заплясали корявые тени.
- Хуже, детка! - сказал волшебник, улыбаясь хорошо знакомой Тише, хитрой улыбкой. - Я за новым специально гоняюсь...