Переливчато щебетали птицы. Было жарко, пышно цвели сады, и теплый ветер, обвевавший лицо, благоухал. Прозрачные воды озера искрили радужными бликами в солнечных лучах и ласково принимали в себя тонкие ветви прибрежных ив с молодыми глянцевыми листьями. Весна - конец мая - всегда была прекрасна в Цветущем замке...

   Но не для него. Этой весной, когда на каштанах под окнами уже распустились душистые свечи, умерла его жена. Умерла, и никто не смог ей помочь.

   - Простите, сэр, я ничего не могу сделать, - сказал доктор, которого он считал чуть ли не чародеем. - Молитесь за нее. И все мы будем молиться.

   Он молился: целую неделю после ее тяжелых родов он стоял на коленях у ее кровати, держал тонкую бледную руку с еле слышно бившейся жилкой в своих руках и молил небо не лишать его любимой. Он не замечал, как ночь сменяла день и наоборот - он только следил за малейшими изменениями на бледном худом лице любимой женщины. Вместе с ним молились обитатели замка, поместья и, возможно, всей страны. Они любили свою Королеву, рыжеволосую и с кротким взглядом изумрудных глаз.

   Эти глаза теперь лихорадочно блестели от слез, а волосы, когда-то подобные сияющему пламени, теперь казались тусклой медью. Она все шептала чуть слышно: 'Прости меня, прости'. Но ей не за что было просить прощения, и он давал ей это понять самым нежным поцелуем, самым нежным прикосновением, на какое только был способен.

   Потом, в самый последний миг, она вся вдруг рванулась к нему, обняла с неожиданной силой и зашептала жарко:

   - Я так хочу жить... Боже, я так хочу жить... С тобой и нашим крохой... Береги его...

   И все... То, что показалось шагом к выздоровлению, было вспышкой перед нахлынувшей тьмой.

   Она умерла в огромной спальне Цветущего замка, за окнами которой бушевал каштанов цвет и заливались весенними трелями птицы. А в соседней комнате в кружевных пеленках и покрывалах ревел требовательным баском розовый крепыш, наследник трона и Короны. Он теперь стал сиротой, и мать ему отныне заменяли целых три няньки.

   Весна - конец мая - самое пышное цветение, самые сводящие с ума запахи. Время для любви и надежды, для самых светлых мечтаний... И похороны среди буйства природы. И болело, как внутри все болело...

   Он распорядился, чтоб все прошло просто, без королевской пышности. Когда была их свадьба, наоборот, он со всеми хотел делиться своим счастьем, ведь оно далось после стольких испытаний и представлялось таким огромным, что все Королевство должно было с ними его разделить. Да, оно было огромным, но таким недолгим...

   Последний поцелуй, последний раз прикоснуться к огненным волосам, убранным под жемчужную сетку, последнее пожатие руки, когда-то мягкой и теплой, теперь - холодной и твердой. И глаз она больше не откроет, никогда... Нет больше в мире изумрудных глаз...

   Красивая, изящная, нежная, любимая... мертвая...

   Когда закрыли крышку гроба, он всем существом своим остался там, вместе с ней. Темнота подступила ко всех сторон, стало глухо и душно, словно и его завалили землей...

   Королеву похоронили под ивами, рядом с могилой его матери. 'Здесь две самые дорогие мне женщины', - сказал он.

   Могильщики разровняли холм, и он дал знак всем уйти. Слезы просились наружу, и их никто не должен был видеть, кроме ивовых ветвей, таких же скорбных и поникших.

   Весь оставшийся день и всю последующую ночь он просидел на земле у могилы своей Королевы и, глядя на холм, что укрыл ее в себе, в который раз жалел, что он жив и что его глаза видят такое - могилу любимой жены...

  

   - Вы уже три дня ничего не ели, - заметил доктор.

   - Я знаю.

   - Смею заметить, государь, что так нельзя.

   На эти слова он лишь пожал плечами.

   Они стояли на берегу озера, что окружало Цветущий замок - родовое гнездо Короля. Он, худой и бледный, с неподвижным взглядом, рассеянно бросал в воду мелкие камешки и так же рассеянно наблюдал за волнами, на которых колыхались крупные влажные кувшинки. Эти белые цветы напомнили тот день в конце апреля...

   Она была так хороша со своим круглым животиком, в легком белом платье и с распущенными огненными волосами, когда он катал ее здесь на этом озере на лодке. А как замирало сердце, когда она неосторожно перегибалась через борт, чтобы сорвать кувшинки, и смеялась, видя страх в его глазах:

   - Не свалюсь - не бойся.

   Не бойся... Легче сказать, чем сделать...

   Он боялся с той самой минуты, как она забеременела. И никогда он не испытывал такого страха. Стоило ей споткнуться или слишком резко повернуться, и его сердце колотилось, словно горошина в погремушке... Погремушку он сам вырезал из липы для их будущего малыша...

   - Нельзя падать духом, государь. - Голос доктора прервал воспоминания. - Вы Король, от вас зависит жизнь целого государства... Вы отец, в конце концов, и вы нужны своему сыну.

   - Я знаю, - очередной ответ.

   Липовая погремушка. Ею иногда стучит нянька в детской, и сердце его обрывается от этого звука...

   Тут доктор рискнул, ни много ни мало, жизнью: схватил Короля за плечи и пару раз жестко встряхнул:

   - Очнитесь, сэр! Я же пытаюсь вернуть вас к нормальной жизни! Помогите же мне!

   - Я должен уехать. - Он так и продолжал смотреть словно сквозь доктора, и встряска ничуть его не расшевелила. - Если я останусь - я сойду с ума... Без нее я сойду с ума... Да, я уеду...

   Доктор отпустил его, недоуменно подняв брови.

   - Путешествие, - чуть бодрее сказал государь, - это мне поможет, думаю... А как вы считаете?

   - Но ваш сын? А страна? Как же все это без вас?

   - Моему сыну всего пару недель, и ему нужнее няньки, а страна... Все спокойно, все стабильно, все на своих местах... Для Королевства я сделал все, что было нужно... И у меня достаточно советников и министров, чтобы в мое отсутствие все было в порядке. Год-два - и я вернусь. Как раз придет время учить сына держаться в седле. - И он слабо улыбнулся. - Отдайте все необходимые распоряжения насчет моего отъезда.

   - Кто будет сопровождать вас, государь?

   - Никто. Я еду один...

  

  1

   Деревня Перепутье, что в южном округе Снежного графства, всегда жила весело. И именно потому, что располагалась на перепутье. Здесь то и дело появлялись новые люди, путники, которых гостеприимно встречали в местной харчевне 'Крестовище'. Не было вечера, чтоб за ее столиками и стойками не собирались местные жители, чтобы посудачить о новостях, которые принес последний путешественник. Само собой, за этими разговорами выпивалось много пива и вина, и съедалось прилично закуски из хозяйских погребов. И 'Крестовище' процветало. А для некоторых путников платой за ночлег и стол в харчевне иногда был просто занимательный и желательно долгий рассказ о собственных странствиях и о тех диковинах, что они повидали. Такие повествования собирали много народу и приносили хозяину немалые барыши.

   Поэтому когда в жуткий ливень с градом в 'Крестовище' буквально ввалился путник в черных кожаных одеждах, с которых ручьями текла вода, хозяин Акил первым делом толкнул ногой дремавшего у теплого очага мальчишку, чтоб тот подкинул в огонь сырое поленце. Дым из трубы харчевни был сигналом для жителей Перепутья, что у Акила новый гость.

   - Добрый день, господин рыцарь, - почтительно поклонился хозяин, видя добротные одежды путника, его длинный меч за спиной и широкий кинжал на бронзовом наборном поясе. - Хотя что я говорю: какой он добрый. Как зарядил с утра, так и льет, ливень распроклятый... Прошу вас, к огню поближе, снимайте куртку и сапоги - я дам вам сухие.

   Брови путника удивленно приподнялись - видно, не везде он встречал такое радушие.

   - Благодарю, у меня есть свои, - предупредил он Акила, который уже выудил из-под стойки пару крепких, но сильно поношенных сапог.

   Он подошел к очагу, где уже трещало и шипело внушительных размеров сырое полено, расстегнул пояса (их было два) и перевязь, что крепила на спине меч, снял промокший капюшон и длинную куртку и повесил их на гвоздь, вбитый в стену, уселся на скамью, чтобы заняться сапогами, в которых (Акил слышал даже из-за стойки) хлюпало.

   - Займитесь моей лошадью: она привязана во дворе, - обратился гость к хозяину, - ей нужно сухое стойло и хороший овес.

   Акил кивнул мальчишке, и тот выбежал наружу будить спавших на сеновале работников.

   - Что господин желает на обед? - спросил тем временем трактирщик.

   - Холодного цыпленка с гречневой кашей, свежих овощей и молодого вина.

   Хозяин кивнул, и пока гость обсыхал и переобувал сапоги (запасные он достал из своего дорожного мешка), быстро накрыл один из столов в зале простой, но опрятной скатертью и выставил на него все затребованное.

   А сапоги у прибывшего были очень хорошие: из отличной мягкой кожи, шиты точно по ноге и крепкими аккуратными стежками, по бокам шнуровались для лучшего облегания. Впрочем, и та обувь, что сушилась у очага, была не хуже. Акил прекрасно знал, что, посмотрев на башмаки, можно судить и о человеке: богат он, знатен или нет, да и о многом другом. А такие сапоги, как у приезжего, были и дороги, и красивы, и удобны. Удобны и для ходьбы, и для езды верхом. Затем трактирщик незаметно стал рассматривать и хозяина сапог. Явно не простолюдин и даже не из мелких дворян: хоть среднего роста, но строен и статен, как вельможа, каждое движение быстрое, пружинистое, словно у дикой кошки; лицо гладкое чистое с красивыми чертами, только выражение на нем мрачное и усталое, а коротко стриженые волосы - с заметной проседью, хотя на вид прибывшему лет тридцать, не больше.

   Гость принялся за еду. Акил подошел, приготовив стаканчик для себя, спросил:

   - Я не помешаю вам, сэр?

   - Нисколько.

   Хозяин радостно улыбнулся и сел напротив, потягивая вино. Так он решил составить компанию приезжему и заодно разговорить его.

   - Я вижу, вы не местный, - начал трактирщик. - У вас легкий акцент. Вы с юга, я угадал?

   Тот кивнул, аккуратно оторвав от цыпленка лоскуток мяса и отправив его в рот. Так же благовоспитанно ложкой зачерпнул кашу и заел все это четвертиной помидора. Набив таким образом рот, он показал Акилу, что настроен есть и слушать, а не разговаривать. Трактирщик понял.

   - У нас часто кто-нибудь останавливается, - продолжил хозяин. - И мы всегда рады гостям. Так что, если желаете заночевать в 'Крестовище', я приготовлю вам лучшую комнату. У меня всегда чисто, сухо и тепло - об этом хозяюшка заботится.

   Гость вновь кивнул, продолжая поглощать цыпленка, кашу, помидоры и вино.

   - Отлично, - обрадовался Акил. - Эй, старушка! - На этот его зов в залу вошла полная румяная молодая женщина - его жена, в просторном домотканом платье, подвязанном чистым передником. - Приготовь комнату нашему гостю.

   Хозяйка, увидав красивого рыцаря, приветливо улыбнулась ему, кивнула мужу и пошла по дубовой лестнице наверх.

   Тут в харчевню, громко хлопнув дверями, заявились сразу несколько фермеров из соседних усадеб - не заметить дым, что заволок половину деревенской улицы, было невозможно.

   - Здрав будь, старина, - сказал один из них трактирщику. - Ну и льет сегодня - грех не пропустить по стаканчику.

   Скинув намокшие шерстяные плащи на вешалки, они сели кружком за стол у стены, то и дело поглядывая на приезжего. Тот вполоборота оценил вошедших и вновь вернулся к своей трапезе. Возникла небольшая пауза, в течение которой Акил перебрасывался взглядами с односельчанами, которые вопросительно моргали ему. Чуть заметно пожав плечами на их немой вопрос 'ну что?', трактирщик вдруг поймал на себе внимательный взгляд гостя, который скрупулезно объедал куриное крылышко.

   - Это полено, - сказал гость.

   - Что? - не понял Акил.

   - Я говорю - полено... Это ведь сигнал. Дымовой сигнал.

   - А-а-а, - протянул трактирщик.

   Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга, а в глазах обоих искрил еле сдерживаемый смех. И через это мгновение оба расхохотались, шутливо грозя друг другу пальцами.

   - Рад, что повеселил вас, сэр, - сказал Акил. - Но как вы догадались?

   - Да просто, - отвечал гость. - На моем пути столько перепутий и крестовищ встречалось, и всюду одно и то же... Ждете от меня баек?

   - Мы были бы рады услыхать от вас что-нибудь интересное о дальних странах и местах, непохожих на наше, сэр, - согласно кивнул Акил, и вслед за ним закивали крестьяне.

   - Ну что ж, я вроде достаточно набил живот, чтоб и вас покормить байками, - усмехнулся приезжий.

   Он уже отодвинул свой стул от стола, чтобы оказаться в круге света, отбрасываемом пламенем, что горело в камине, но тут опять хлопнула входная дверь, запуская новых посетителей. Но это уже были не крестьяне. Сперва в трактир зашел хозяйской походкой высокий, широкоплечий молодой вельможа в богатом бархатном одеянии и необъятном берете, украшенном золотым шнуром с кистью, что свешивалась ему на левое плечо. Его рыцарские сапоги нещадно грохотали и звякали шпорами по дощатому полу, а широкий алый плащ, казалось, решил затмить даже огонь в камине.

   Окинув надменным взглядом обстановку и всех присутствующих, вельможа оглянулся к дверям и произнес:

   - Входите, тут вполне прилично.

   В приоткрытую дверь тут же скользнули с головы до ног укутанные в плотные плащи две тонкие женские фигуры. Где-то во дворе послышалось ржание лошадей, голоса людей.

   Акил проворно подскочил к новым гостям.

   - Рад приветствовать вас, благородные господа, - начал было он, но вельможа прервал его:

   - Пусть немедля весь этот сброд убирается. Нам нужны две лучшие комнаты и самый лучший ужин. Во дворе - мои люди и лошади. Им также нужна еда и крыша.

   - Все сделаем, все сделаем, - затараторил Акил и бросился во двор, несмотря на дождь.

   Крестьяне тем временем спешно и понуро ушли. Вниз спустилась хозяйка. Поклонившись новым посетителям и предложив им сесть пока за стол, она собралась провести первого гостя в его комнату.

   - Эй, я же сказал: чтоб никого, кроме нас, не было! - вдруг рявкнул вельможа.

   Хозяйка замерла на месте, испуганно глядя то на него, то на рыцаря. Она не знала, как ей сейчас поступить. Тогда первый гость оборотился к вельможе:

   - Сэр, во-первых, я не отношусь к тому сброду, который убирается; во-вторых, я прибыл первым и уже заказал себе комнату, где намерен отдохнуть после долгого пути. - И он передал хозяйке золотую монету, которую она спешно сунула в карман передника. - В-третьих, юноша, я сделаю скидку на вашу молодость и горячность и не стану учить вас вежливости.

   Сказав все это, он повернулся спиной к прибывшим, намереваясь продолжить свой путь на второй этаж. Но молодой вельможа, не стерпев таких речей, прыгнул к нему и, схватив за плечо, резко развернул к себе. Тут же прямо с разворота он был отброшен далеко назад сильнейшим ударом кулака под дых и по пути сбил табурет. Дамы, устроившиеся на скамье у огня, лишь ахнули.

   - Не стоило меня трогать, - стальным голосом заметил рыцарь, вновь поворачиваясь к лестнице.

   - Ко мне! - взревел во весь богатырский голос оскорбленный вельможа, вскакивая на ноги и взмахивая широким и коротким мечом.

   На его крик в трактир вбежали сразу шестеро человек. Рыцарь с готовностью выхватил правой рукой из ножен свой меч, оказавшийся необычно белым, а левой - кинжал и решительно ступил к неожиданным противникам.

   Тут одна из дам поспешила встать между ними и, скинув с головы капюшон, девичьим, но твердым голосом обратилась к вельможе и его людям:

   - Прекратите немедленно! Пусть они уберут оружие и выйдут отсюда!

   Воины послушно опустили свои палки и вышли.

   - Стыдитесь, Роман. Этот трактир не ваш, чтобы так запросто выгонять отсюда посетителей! Он такой же путник, как и мы с вами, он также ищет здесь прибежища от дождя и холода. - Потом оборотилась к рыцарю: - Вас, сэр, прошу спрятать оружие. Должна заметить, что с вашей стороны было так же недопустимо рукоприкладство, как и со стороны сэра Романа.

   Тут она замолчала, смущенная взглядом его серых глаз. Он, казалось, совсем не слушал ее, а просто рассматривал. Ведь было на что посмотреть: юная леди Роксана, дочь лорда Криспина, владетеля Земли Ветряков, и сама не знала, как она красива. Невысокая, но тонкая и грациозная, с пышными золотистыми волосами и большими голубыми глазами, с лицом ребенка, нежным и румяным, она походила на фею из цветка... 'Фея из цветка' - прошептал он чуть слышно, словно что-то вспомнив. Потом вдруг встрепенулся, вежливо поклонился.

   - Простите, что сделал вас свидетелем этой неприятной сцены, - сказал он. - Таким прекрасным глазам надо видеть лишь прекрасное... Меня зовут Фредерик. Я рыцарь из Южного Королевства.

   - О, вы проделали такой долгий путь! - очаровательно улыбнулась девушка. - Видишь, Роман, это рыцарь из далекой южной страны. Может, он будет так любезен и расскажет нам за ужином что-нибудь о своей родине?

   Молодой вельможа молчал, набычившись.

   Фредерик, Западный Судья и Король Южного Королевства, также молчал, продолжая смотреть на белокурую девушку... Фея из цветка... Такой всегда была для него мать, не пережившая гибели отца, хрупкая, словно полупрозрачная... Девушка смущенно улыбнулась, не зная, как расценивать его взгляд.

   - Меня зовут Роксана. Я дочь лорда Криспина из Земли Ветряков.

   - Прошу вас, леди, - подал голос сэр Роман. - Не стоит сразу вот так рассказывать о себе первому встречному. Кто может поручиться за правдивость его слов?

   - Вы хотите назвать меня лгуном, сэр? - с металлом в голосе протянул Фредерик.

   - Прекратите сейчас же! - воскликнула Роксана, опасаясь, что сейчас вновь начнется потасовка. - Право, нам всем надо отдохнуть. Усталость вызывает раздражительность.

   Мужчины еще раз смерили друг друга далеко не дружелюбными взглядами. Затем Фредерик церемонно поклонился Роксане, опять повернулся к лестнице, намереваясь попасть-таки в отведенную ему комнату.

   - Вода для умывания - на окне в кувшине, - говорила хозяйка, показывая Фредерику, где и что. - Если что-то еще понадобится, дергайте за этот шнур. Он проведен к колокольцам в кухню - там всегда кто-нибудь есть... На ужин будут свиные колбасы и тушеная капуста.

   Она развесила прихваченные из общей залы его плащ и куртку на шнуре, обвивавшем широкую дымоходную трубу, что шла от камина внизу по стене комнаты, поставила рядом и сапоги. От дымохода приятно веяло теплом, и Фредерик устало опустился на скамью, прислонившись спиной к нагретым кирпичам.

   - Ужин подадите в комнату, - буркнул он.

   - Господин, мне очень жаль, что так все получилось, - проговорила хозяйка, останавливаясь перед ним и теребя в руках край передника.

   - Не стоит вспоминать об этом, - махнул рукой Фредерик. - Я ведь отвоевал себе комнату? - Он улыбнулся.

   Хозяйка улыбнулась в ответ, и румянец разросся во всю ширь ее пухлых щек.

   - Я принесу вам чаю. У меня прекрасный чай из зверобоя. А то вы бледный и уставший.

   Фредерик согласно кивнул.

   Через пару минут сидел на скамье уже с объемной глиняной кружкой, полной душистого травяного настоя, и с удовольствием пил его маленькими глотками. Право, он устал: три дня ехал верхом, а еще этот дождь - размыл дорогу. Стоило задержаться в трактире на несколько дней, чтоб и ливень кончился, и путь просох.

   Фредерик глянул в окно - по стеклу ручьями втекла вода. Таких долгих и щедрых дождей в его Королевстве никогда не бывало. Вот они, новые земли...

   Он перешел границу своей страны чуть более неделю назад. А до этого проехал ее всю от Теплого снега до самых северных гор, где все еще пустовала без хозяина Железная крепость, которая раньше принадлежала Конраду, Северному Судье. Конрад в свое время вступил в сговор с преступным кланом Секиры и был убит Южным Судьей - сэром Гитбором. Остановившись в Железной крепости на пару дней (там ведь прошли его детство и юность), Фредерик принял решение штурмовать горы и нашел себе надежного проводника из местных жителей. Переход через заснеженные хребты дался нелегко. Он предполагал ночлег под открытым небом, на ветру, и вынужденное голодание и занял у Короля более недели. Был путь намного легче - по подземной реке Боре, что неспешно текла в огромных пещерах северных гор, можно было на лодке проплыть хребты насквозь. Но теперь Фредерик мог похвастать тем, что прошел все сложные перевалы и не сдался горам. 'А толку?' - думал сейчас он, глядя на унылое небо за окном таким же унылым взглядом.

   Заплатив проводнику и отправив его назад, теперь Фредерик оказался совершенно один в чужой стране. Снежное графство всегда оставалось закрытым государством. Кое-что о нем слыхали: там часто вспыхивали распри между многочисленными отпрысками правящих ландграфов за право наследования. Но это были не кровопролитные стычки и войны, а незаметные интриги и заговоры. А народ в графстве в большинстве своем нрав имел спокойный и трудолюбивый, тем более что в суровом северном климате без стойкости и тяжелого труда нельзя было обойтись. Крестьяне жили небольшими общинами, по десять-двадцать дворов и сообща обрабатывали землю, разводили скот и птицу, охотились и рыбачили. Вместе им было легче устоять перед строптивой изменчивой погодой, перед дремучими пущами, полными зверей, и перед землевладельцами. Это в Королевстве на лендлордов, вздумавших самодурствовать, находилась управа в лице Судей Королевского дома. Здесь было не так: ландграф наделил своих вассалов почти неограниченной властью над феодами и не утруждал себя мыслями о положении подданных.

   Фредерик отметил все это за то малое время, что проехал по земле Снежного графства. В приграничном форте он купил карту страны и старательно ее изучил. Карта была составлена неплохо и пока не подводила его. В тех селениях, которые он проехал, его встречали довольно радушно, особенно когда узнавали, что он из Южного Королевства (так называли его страну в Снежном графстве). Про Королевство ему рассказывали много хорошего: что там и живется вольнее, и правят там справедливей, и народ там веселый и довольный, и с погодой дела лучше и с урожаями, и выходы к морю есть, а значит - торговля процветает... Одним словом, Фредерик узнал, что живет в благословенном крае. 'Да, хорошо там, где нас нет, - думал он. - Теплый снег всегда был для меня желанным местом, самым прекрасным и родным... Но не теперь...'

   В комнате стало душно, и от чая бросило в жар - Фредерик открыл окно, сел на подоконник. Дождь усыпляюще шуршал в листве вишневых деревьев, что росли напротив, и молодой человек даже задремал...

   - Утром отправимся, - послышался тихий голос из сада.

   У Западного Судьи уши отличались превосходной чуткостью. Поэтому сквозь полудрему Фредерик услыхал такой разговор:

   - Чертов дождь... Уже давно были бы на месте, - голос сэра Романа.

   - Конечно, с таким делом надо поспешать, - отвечал его собеседник. - Ловко вы это придумали.

   - В этом деле я на отца положился. Мое дело - улыбаться Роксане и говорить ей о вечной любви.

   - Ну такому кавалеру, как вы, это не сложно... Вам любая поверит... А не боязно? Ландграфу ведь дорогу перебегаете.

   - Боязно, - тут Роман вздохнул, - да больно куш большой.

   - Так и девка-то хороша.

   - Да пес с ней, с девкой: женюсь, трахну и запру в какой-нибудь башне, чтоб жить не мешала...

   Тут голоса стали удаляться, и Фредерик открыл глаза. Его мозг уже выстроил логическую цепочку для всего того, что услыхал.

   Еще на границе он узнал, что ландграф собирается жениться и в жены он себе выбрал некую юную знатную красавицу. Если не вдаваться в подробности, то Роксана - это она и есть. Значит, юный сэр Роман играет с ней в любовь и обманом увозит ее, чтобы жениться, перебежав, таким образом, дорогу ландграфу. А большой куш - это наверняка большое приданое Роксаны. 'Хотя здесь может быть все, что угодно', - мелькнула мысль.

   - А какое, собственно, тебе до всего этого дело, - буркнул Фредерик, перебираясь с подоконника на постель и откинувшись в подушку.

   Перед ним всплыло детское лицо Роксаны, с милой и наивной улыбкой. Странно, что против такого ребенка задумали такую подлость. Как сказал Роман? Женюсь, трахну и запру... Вот какое у нее будущее...

   - Черт! - Он подскочил на кровати. - Тебе всегда больше всех надо!

  

  2

   И Роксана, и ее горничная испуганно вскрикнули и бросились к дверям, когда из окна в комнату впрыгнул рыцарь Фредерик.

   - Ради бога! - С таким возгласом он бросился им наперерез и закрыл пути к выходу. - Не шумите. Мне нужно задать вам всего пару вопросов, и я буду знать, что делать.

   - Роман! - вместо ответа позвала девушка.

   Фредерик схватил ее за руку, дернул к себе, зажав рот ладонью. Увидав, что горничная открыла свой, моментально приставил к горлу Роксаны кинжал, зашипел:

   - Молчи или будет плохо!

   Тут же девушка в его руках обсела в обморок.

   - Ах ты, господи, - с досадой пробормотал он, осторожно уложил ее в кресло и в этот момент получил стулом в плечи - бойкая служанка времени зря не теряла.

   Молниеносно развернувшись, Фредерик ногой ударил горничную в грудь - с дамами, нападавшими на него, он никогда не церемонился. Та, сдавленно охнув, отлетела к стенке.

   - Ну хоть обе молчат, - заметил Фредерик, потирая саднившее плечо.

   Он на всякий случай связал служанку ее же длинным широким вышитым поясом и затолкал ей в рот кляп из полотенца, сам вернулся к Роксане. Она все еще была без сознания, поэтому молодой человек слегка похлопал ее по щекам.

   - Ой, Лия, что ты делаешь? - забормотала девушка, а открыв глаза, поспешила и рот открыть, чтоб вскрикнуть, увидав Фредерика.

   Не успела - он вновь закрыл ладонью ее губы.

   - Еще раз прошу внимания к моим словам, - зашептал он. - От этого в первую очередь ваша жизнь зависит. Поверьте, никакого зла я вам причинять не собираюсь - это не в моих правилах... Ох, что я несу... Ладно, просто отвечайте на мои вопросы.

   Роксана что-то промычала.

   - Короче, один раз моргнете - это 'да', два раза - 'нет'. Если не знаете, что ответить, просто помотаете головой. Понятно?

   Девушка отчаянно забилась в его руках, но Фредерик крепко ее держал. Поняв, что ничего другого ей не остается, Роксана затихла. Молодой человек расценил это как согласие отвечать.

   - Вы невеста ландграфа? - бодро задал он первый вопрос.

   Она моргнула раз, два и заморгала часто-часто, и по щекам в два ручья покатились крупные слезы.

   - Ну вот только этого не надо, - растерянно забормотал Фредерик. - Я вас отпущу, только обещайте не шуметь. - И он осторожно отвел руки. - Вот теперь сядьте, вот платок - утритесь.

   - В-вы, в-вы меня выследили? - сквозь рыдания спросила девушка. - Кто вас послал? Мой отец или мой жених?

   - Значит, вы все-таки сбежали, - сделал для себя вывод Фредерик. - Сэр Роман обещал на вас жениться?

   - Я люблю его, а он любит меня, - утираясь платком, говорила Роксана. - А мой отец не хочет нашей свадьбы. Он хочет, чтоб я стала женой ландграфа. Пожалуйста, отпустите меня, не доносите про меня и Романа отцу и графу. Хотите, я вам свой перстень отдам... и серьги... и ожерелье возьмите. - Она уже поснимала все украшения и совала их в руки Фредерика.

   Тот быстро отвел ее руки.

   - Мне очень жаль, но я не могу не сказать вам то, что услышал. Право, все это так случайно... А может, не случайно, - забормотал он. - Может, и не стоило так поступать...

   Роксана растерянно смотрела на него - рыцарь, казалось, забыл про нее и разговаривал сам с собой.

   - Сэр? - Она тронула его за плечо. - Так что вы мне скажете?

   Он вздрогнул, как там внизу в зале, будто что-то внезапно вспомнил.

   - Сказать, да конечно, - увидав ее чистые детские глаза, просто застонал. - Боже, как же вам это не понравится... Простите, леди, но сэр Роман обманывает вас.

   Лицо девушки стало вопросительно-удивленным:

   - Что-что? - спросила она.

   - Я хочу сказать, что сэр Роман намерен жениться на вас лишь для того, чтобы завладеть вашим приданым. Также, вот это уж не знаю почему, он хочет таким образом досадить ландграфу. Еще раз простите, но приведу его слова относительно вас: женюсь, трахну и запру в какой-нибудь башне, чтоб жить не мешала...

   Роксана чуть не задохнулась от возмущения и отвесила Фредерику звонкую пощечину. Он мог бы перехватить ее руку, но не стал: за такие слова, пусть и правдивые, всякая настоящая леди обязана была дать оплеуху. Поэтому Король стерпел, хотя в ушах у него зазвенело.

   - Да как вы смеете?! Как смеете говорить такое о Романе?! - воскликнула она. - Кто вы такой, чтоб так говорить?!

   - К сожалению, никаких прямых доказательств того, что я говорю правду, у меня нет. Есть лишь мое слово рыцаря и просто честного человека.

   Роксана сидела, стиснув губы так, что они побелели.

   - А отец сэра Романа, в каких он отношениях с вашим отцом? - спросил Фредерик.

   - Его отец - барон Лиер, верный вассал ландграфа, так же как и мой отец, - рассеянно отвечала девушка. - Они не друзья и не враги. Так... - Тут глаза ее вновь увлажнились. - Боже, я не могу поверить... Вы ведь лжете! Лжете!

   - А вы не знаете: барону Лиеру есть за что мстить ландграфу? - продолжал спрашивать Фредерик. - Может, граф обидел чем своего вассала?

   - Я не знаю... Ничего не знаю. - Роксана совсем расплакалась.

   Молодой человек растерянно смотрел на нее. Он не умел успокаивать навзрыд плачущих девиц.

   - Я прошу вас успокоиться, - стараясь не дрогнуть голосом, сказал он. - Подумайте о себе, о том положении, в котором вы можете оказаться. Пока что есть возможность все исправить, но если помедлить, вас уже ничто не спасет. Я повторю, хоть вам и неприятно это слышать: 'женюсь, трахну и запру'. Такого будущего вы хотите?

   - Я вам не верю, - уже прошипела сквозь слезы Роксана и пронизала его ненавидящим взглядом. - Убирайтесь! Можете отправляться к моему отцу или к ландграфу, все равно, кто вас подослал, и передать, что у вас ничего не вышло! И будьте покойны: я про вас не скажу Роману, иначе он убьет вас...

   Фредерик слегка поклонился и сказал:

   - Если понадобится помощь и защита, я всегда буду рад оказать вам эти услуги.

   - Убирайтесь! - С таким возгласом Роксана швырнула в него подушку: это было первое, что попарю ей под руку.

   От подушки Фредерик счел нужным увернуться, легко вскочил на подоконник и таким образом удалился в свою комнату, будучи в сомнениях относительно правильности своего вмешательства в дела Роксаны.

   А девушка осталась в сомнениях еще более тяжких. Только что выдвинули обвинения против ее возлюбленного, которому она с недавних пор верила и доверяла больше, чем родному отцу. И не просто доверяла. Да ведь ради него она родного отца обманула, предала его чаяния и надежды. Неужели Роман задумал подлость.

   - Не может быть, не может быть, - бормотала Роксана.

   Из раздумий ее вывело мычание Лии, которая пришла в себя и теперь отчаянно вращала выпученными глазами и мычала, чтобы привлечь внимание госпожи.

   - Ах да, потерпи, - спохватилась Роксана и кинулась развязывать служанку.

   - Господи, да почему вы до сих пор никого не позвали? - возмутилась та, как только ее рот получил свободу. - Надо срочно все рассказать сэру Роману. Уж он-то разберется с этим негодяем. Он ничего плохого вам не сделал?.. Ох, моя голова...

   - Не смей! И молчи! Никто ничего не должен знать, - оборвала ее девушка.

   Лия вопросительно на нее посмотрела:

   - Да вы никак что задумали, моя леди?

   - Задумала. Поди глянь: готов ли ужин.

   Ужин был готов, и Роксана вместе с горничной спустились в зал. Их ожидал уже попробовавший местного вина Роман. Его глаза блестели, а щеки румянились.

   - Моя леди, прошу. - Широко улыбаясь, он усадил девушку за стол, на который трактирщик Акил выставил все свои самые лучшие блюда и вина.

   С ледника принесли даже гусиный паштет и заливные языки.

   - Нет, хозяин все-таки молодец, - заговорил Роман, усаживаясь напротив и вновь поднимая бокал. - За здоровье моей леди! - провозгласил он и залпом выпил вино. - Такое прекрасное питье, а какие яства. - И он жадно схватил с ближайшего блюда жареного цыпленка.

   Надо сказать, Роксана до разговора с Фредериком также мечтала утолить сильный голод, который испытывала после долгого пути, но теперь вид еды ее никак не прельщал.

   - Троф, налей-ка мне еще, - позвал Роман своего оруженосца, невысокого, но коренастого и, видно, немалой силы мужчину средних лет с длинными и большими руками. - Что ж ты не ешь ничего, золотко? - спросил он девушку. - Не брезгуй - блюда хороши.

   - Роман, послушай, что скажу. - Роксана подняла на него свои ясные глаза. - Не время сейчас пировать да вино пить...

   - А что ж нам мешает? - удивился юноша.

   - Рыцарь, что опрокинул тебя давеча на пол, - девушка заметила, как нахмурился он при этих словах, - он ведь не простой странник. Он посланный моего отца.

   Роман слегка протрезвел и озабоченно облокотился о стол. А до этого сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула.

   - Ты же знаешь, я убью всякого, кто попытается разлучить нас. Пусть бы даже твой отец самого дьявола послал за тобой.

   - Он не собирается разлучать нас. Он приехал сообщить, что за ослушание отец лишает меня наследства и отрекается от меня, - молвила девушка. - И я теперь хуже какой нищенки, потому как и нищенкам положены отец, мать да сума в наследство, мне же - ничего. - И она пристально глянула на Романа, ожидая его реакции.

   Так как во рту юноши теперь находился изрядный кусок мяса, он прожевал его, правда, уже не так энергично - судя по всему, аппетит пропал и у него.

   - Что ж, - заговорил он, то и дело бросая взгляды на своего не менее огорошенного оруженосца, что застыл за спиной девушки с кувшином в руках. - Что ж... Это конечно не имеет значения... Потому что я люблю тебя и всегда буду любить...

   Но взгляд Романа был не таким. Всего на мгновение промелькнуло его в глазах что-то похожее на растерянность и досаду, и Роксана это заметила: она ведь только и делала, что пристально следила за юношей. Это мгновение доставило ей сильную боль. 'Неужели правда? Неужели...'

   - Так ли это, Роман? - чуть дрогнувшим голосом спросила девушка.

   - Ты что, мне не доверяешь?! - вдруг вспылил он. - Да я же себя под удар подставил! Сама подумай!.. Черт, да что он тебе наговорил, этот проходимец?! Да я прямо сейчас его прикончу! - С этими словами Роман, уже порядком захмелевший, вскочил с места, опрокинув стул, и, громыхая сапогами, двинулся к лестнице, на ходу вытягивая из ножен ставший не сильно послушным меч.

   - За мной спешите?

   Роксана обернулась. Из полумрака, что царил на лестнице, четко был виден тонкий белый клинок, направленный строго в шею Романа. И юноша уже стоял, боясь шевельнуться. Его даже не пошатывало, потому что хмель чудом испарился, как только сталь похолодила горло.

   Из полумрака вышел и владелец белого меча - рыцарь Фредерик. Бесшумно ступая, он спустился в зал, и Роман вынужден был пятиться, чтоб не насадиться на клинок.

   - Отлично, юноша, - 'похвалил' его Фредерик. - Отдайте мне ваш грозный меч. Хорошо. - Взяв оружие, он упер его в пол и ударил ногой по клинку - тот жалобно переломился. - Люблю так делать... Теперь ваш оруженосец сделает то же самое со своим мечом.

   Троф повиновался. Сломав свой меч, он бросил его на пол и в тот же миг ловко метнул в грудь рыцарю тонкий кинжал, что прятал в просторном рукаве. Фредерик молниеносно отбил мечом летящее стальное жало в сторону и сразу вернул острие своего клинка к горлу Романа, не дав тому даже шевельнуться.

   - Еще одна попытка, и я убью его, мастер Троф, - предупредил он. - Леди Роксана, прошу вас стать за моей спиной.

   - И не подумаю, сэр, - ледяным голосом ответила девушка, - не подумаю, пока не узнаю всей правды.

   Фредерик понимающе приподнял бровь.

   - Что ж, сэр Роман, прошу вас. - И он дал тому прочувствовать остроту своего меча, надавив слегка кончиком клинка на кадык.

   Юноша судорожно сглотнул, прошептал осипшим голосом:

   - Что вам надо?

   - Вы же слышали - правды. И не советую изворачиваться - мне все известно, - стальным голосом ответил Фредерик. - Одно слово лжи - и я перережу вам горло!

   Он блефовал практически 'на сухую'. Но ему ли, в недавнем времени Западному Судье (а больше Судьей, а не Королем он себя считал), не знать всех тонкостей допроса, методов добывания информации и признаков лжи. И Фредерик был уверен: если Роман станет врать, он это увидит.

   Сильно побледневший юноша вновь судорожно сглотнул.

   - Хорошо, - начал он, - раз уж так все пошло, к чему изворачиваться... Тебе же хуже, Роксана... Да, ты мне была нужна только из-за своего приданого. И из-за тех земель, что должны были тебе отойти после замужества. Барон Криспин ведь любит тебя, свою единственную дочку. Я был уверен, что он смирится с нашей свадьбой... Да и ты сама так говорила... Но видишь, как все получилось... Скажи спасибо вот ему. - Роман слегка кивнул в сторону Фредерика. - Так, может, я и женился бы на тебе, на бесприданнице...

   Каждое его слово ранило девушку все глубже и глубже. Но она держалась, хотя было огромное желание разреветься, и то и дело чуть не до крови закусывала губу. А на слова Романа о бесприданнице выкрикнула:

   - Женился бы?! Женюсь, трахну и запру?! Так кажется?!

   Тут уже вздрогнул, как ужаленный Роман. Его лицо стало еще белее, хотя это казалось невозможным.

   - Так! Так! Именно так - я по тебе вижу! Это твои слова! Боже, как же я могла не увидеть такой лжи?! - выкрикивала Роксана с болью каждое слово.

   - Тише, - остановил ее Фредерик. - Я думаю, сэр Роман еще не все рассказал.

   - Чего же больше? - скривил губы юноша.

   - Как же. Еще много интересного. О вашем отце, например, желательно послушать.

   Тут лицо Романа вытянулось. Неожиданно подал голос его оруженосец:

   - Отец моего господина, благородный барон Лиер, ничего не знает об этом.

   - Сомневаюсь, - сказал Фредерик и надавил на свой меч, слегка проколов кожу под подбородком у Романа - тонкой струйкой потекла кровь; Роксана закрыла лицо руками.

   - Не вмешивайся в наши дела, южанин! - прошипел Троф, бросаясь вперед, но остановился под красноречивым взглядом молодого человека. - Ты лезешь в опасные дебри!

   - Ну же, сэр Роман, - затребовал Фредерик. - Мы ждем.

   - Ничего не знаю... Лишь то, что отцу есть за что считаться с ландграфом, - поспешно ответил юноша.

   - Молчите, сэр! - С таким криком Троф не сдержался и бросился на Фредерика.

   Тот, не глядя, вскинул в его сторону левую руку - та предплечье моментально, с веселым щелчком, раскрылся маленький белый арбалет - тонко свистнул серебристый болт - оруженосец упал, пораженный в правое плечо.

   - Черт! - вырвалось у Романа.

   - Вы готовы еще что-нибудь нам сообщить? - спросил Фредерик, опустив руку, а арбалет с готовностью зарядился следующей стрелой.

   - Признаю: отец встречался с графом Густавом. Около двух месяцев назад...

   - Отлично. И о чем шел разговор? - глазом не моргнув, продолжил Фредерик.

   - Я не слыхал: отец выслал меня в другие покои... Граф заезжал к нам в замок во время охоты, чтобы не было подозрений. Вот и все.

   Фредерик бросил взгляд на Трофа, который лежал на полу, стараясь зажать рану здоровой рукой, и смотрел на него горящими злобой глазами.

   - Судя по всему, оруженосец знает больше, - пробормотал молодой человек.

   - Хоть режь меня, южанин - ничего не скажу! - поспешил заявить Троф, и видно было, что он настроен серьезно.

   - Мне большего не надо, - минуту подумав, ответил Фредерик. - Леди Роксана, теперь слово за вами.

   Та отняла руки от лица: глаза блестели слезами, а взгляд так и говорил: чего ж еще надо.

   - Может, вы желаете и дальше оставаться в обществе сэра Романа и его людей? - спросил молодой человек. - Решайте, как вам поступить.

   Девушка смотрела на Романа, с горечью качая головой:

   - Я не могу поверить... Не могу... Как так можно?

   - Решайтесь, леди, - торопил ее Фредерик, - как можно скорее нам надо убраться отсюда.

   - Я... Я, - с трудом сдерживая рыдания, заговорила девушка. - Я прошу у вас, сэр Фредерик, рыцарь Южного Королевства, защиты и помощи...

   - Отлично, - кивнул молодой человек. - Тогда делайте так, как я скажу. Во-первых, пойдите наверх и соберите все самое необходимое, что может понадобиться вам в пути. Затем в моей комнате возьмите и мой мешок.

   - Мои люди не выпустят вас, - заметил Роман.

   - А мы их попросим, - усмехнулся Фредерик. - Сделайте такую любезность, сэр Роман, соберите еду, что на столе, в узел из скатерти... Так-так, аккуратней... Эй, добрый хозяин, я знаю: вы там, под стойкой. Откройте-ка нам вон ту дверь, что выходит на задний двор к конюшням.

   Акил поспешил выполнить просьбу.

   Тем временем в залу вернулась Роксана. Она накинула на себя дорожный плащ. С бледным лицом, полная отчаянной решимости, она стала рядом с Фредериком.

   - Я готова, сэр. А моя служанка?

   Лия была тут же, сжимая в руках и свой узелок. Она испуганно косилась на Романа, а особенно - на Трофа, который лежал и тихо постанывал.

   - Сожалею. Ее придется оставить. - Фредерик не очень-то тепло глянул на горничную: плечо до сих пор саднило.

   - О нет! - взбунтовалась Лия. - Я не оставлю госпожу одну с незнакомым рыцарем.

   - Сэр, позвольте ей ехать с нами, - проговорила Роксана.

   После минутного раздумья Фредерик согласно кивнул.

  

  3

   Лишь углубившись в пущу, которая на карте значилась как Слепой бор, они перешли с бешеного галопа на шаг. Лошади порядком устали - они лишь самую малость передохнули в конюшнях 'Крестовища', как их вновь оседлали и взнуздали и заставили нестись добрых три четверти часа по размытой дороге под непрекращающимся дождем.

   - Не пора ли нам передохнуть? Поискали бы какое укрытие, - обратилась Лия к Фредерику, что ехал чуть позади них, то и дело оглядываясь назад - следил, чтоб не было погони.

   Погоней пока не пахло. Перед тем как сломя голову отбыть из 'Крестовища', Фредерик потрудился изрядно попортить сбрую других лошадей своим кинжалом. Их пытались остановить при выезде из ворот, но молодой человек швырнул под ноги солдатам дымовые шарики, которые и в дождь неплохо срабатывали, и под прикрытием густых клубов дыма все трое, Фредерик, леди Роксана и ее служанка Лия, покинули трактир деревни Перепутье.

   Фредерик не отреагировал на слова Лии, а Роксана, похоже, вся погрузилась в свои невеселые мысли, и ей не было дела ни до чего. С ее головы во время скачки ветром сорвало капюшон, он теперь болтался за спиной, не закрывая голову девушки от дождя, и по золотистым волосам текли потоки воды.

   - Госпожа, я думаю: нам стоит отдохнуть? - Лия тронула хозяйку за плечо.

   Та вздрогнула, обернулась. Было непонятно - то ли капли дождя текут по ее щекам, то ли слезы.

   - Я бы не советовал, - отозвался Фредерик, - мы недостаточно далеко от Перепутья, а это небезопасно.

   - Зачем Роману преследовать нас? - пожала плечами Роксана.

   - Граф Густав - это кто? - вместо ответа спросил Фредерик.

   - Единокровный брат ландграфа, младший. Матери у них были разные...

   - Так-так. - Теперь молодой человек и вовсе нахмурился: по всему выходило, что он действительно влез в опасные дела; тут попахивало интригами, а то и заговором. - Вот и есть, за что нас преследовать.

   - Но куда мы вообще направляемся? - спохватилась Роксана.

   - Я отвезу вас домой, к вашему отцу: он, бедняга, видно, места себе не находит.

   - А если я не захочу? - Девушка остановила свою лошадь, с вызовом глянула на Фредерика.

   - Это вряд ли. - И он кивнул назад. - Вот и погоня, дамы... Зря мы перешли на шаг... Советую дать коню шпоры, леди Роксана. Роман и его люди едут не затем, чтобы вернуть вас. Убить - вот их цель.

   - Они не посмеют!

   Фредерик пожал плечами:

   - Хотите проверить?

   Секунду на раздумья - и Роксана первая сорвалась в галоп.

   - Куда?! - взревел Фредерик, пуская своего могучего мышастого скакуна следом.

   Он ловко перегнулся в седле, ухватив лошадь девушки за поводья, одной рукой развернул ее с пути в придорожные заросли.

   - Скачите в лес. Там будет, где спрятаться.

   Но их, видимо заметили: со стороны преследователей донеслось улюлюканье, а потом мимо свистнула пара стрел. Фредерик придержал мышастого, развернул его в сторону всадников.

   - Сэр, что вы собираетесь делать?! - вскрикнула Роксана.

   - Задержу их.

   - И что мы будем делать в пуще одни? Две слабые девушки? - возмутилась Лия. - Уж лучше вам ехать с госпожой, а я поскачу в другую сторону и отвлеку погоню на себя.

   - О, нет! Они убьют тебя! Точно!

   - Не волнуйтесь, госпожа, я не такая дуреха, чтоб попасться.

   Фредерик кивнул:

   - Это разумно. Едем. И пригнитесь к шее лошади.

   Одной рукой он схватил поводья коня Роксаны, второй - поводья своего скакуна и решительно дал мышастому шпоры. Тот сорвался в бешеный галоп. Девушке оставалось лишь уцепиться за гриву своего коня и прижаться к нему как можно плотнее - над головой засвистали ветки деревьев.

   Лошади неслись, сбивая влагу с папоротников и поднимая вихри брызг. Из потревоженных кустов взмывали на соседние ели испуганные птицы. Чуть приподнимая голову, Роксана тут же получала в лицо порцию мокрой сорванной паутины, полной всяческой трухи. Впереди она видела мощный круп серого коня и спину своего рыцаря, который железной рукой держал повод ее лошади. По этой руке, она видела, то и дело нещадно хлестали, срываясь, ветви и сучья.

   Бешеная скачка, от которой становилось дурно голове и больно телу. Из последних сил девушка старалась не вылететь из седла. Руки, судорожно вцепившиеся в гриву коня, невыносимо болели. Хотелось просто закрыть глаза и пробудиться из этого дурного сна...

   Ее конь, отчаянно заржав, рухнул наземь. Роксана не успела ни подумать, ни прикрыться, как вылетела из седла в густой кустарник, обдираясь до крови, и, ударившись о нечто твердое, потеряла сознание...

  

   Первое, что почувствовала: тепло и мягко... Свежо пахнет хвоей и аппетитно - грибами... Первое, что услыхала: тихую, убаюкивающую песню:

  

  

   Я ехал лесом, душистым лесом,

   Светило солнце, слепило солнце,

   Тебя увидел, тебя заметил.

   И солнца ярче твое оконце...

  

  

   Роксана открыла глаза. Как же ужасно голова болит... и тело ноет... и пить хочется... ох, перед глазами все кружится... Где она, вообще?

   Понемногу справившись со слабостью, девушка приподняла голову, повернулась набок, чтобы обозреть окружающее. Она лежала не то в пещере, не то в норе, на плаще, покрывавшем охапку елового лапника. Потолок был сплетением неких ветвей или корней, сквозь них пробивались золотистые лучики солнца. У входа с веток капала тягучая влага. 'Дождь кончился', - подумала девушка, плотнее укутываясь в одеяло... Одеяло? Это же плащ, теплый, шерстяной... Чей? Роксана спохватилась: ее платье сняли. Она лежала почти голышом в чужом плаще, а ее левые плечо и нога были аккуратно обложены сочными подорожниковыми листьями... Вновь послышалась тихая песня:

  

  

   Я умру, я пропаду,

   Если бросишь ты меня,

   Стану я землей, могилой,

   Если бросишь ты меня...

  

  

   Потом уже прозой и шепотом: 'я умер, я пропал...'.

   - Сэр Фредерик, - позвала Роксана, узнав голос.

   Тут же среди ветвей, что обрамляли вход, появилось его лицо, бледное, взволнованное. Он улыбнулся, очень ласково и приятно, увидав ее открытые глаза.

   - Я рад, что вам лучше, леди.

   - Вы... вы раздели меня? - чувствуя, что краснеет, опросила Роксана.

   - А как же иначе я добрался бы до ваших вывихов и ушибов? - Он присел рядом на лапник, протянул ей фляжку, из которой сладко пахло. - Вода с медом. Пейте.

   Она послушно сделала пару глотков, искоса поглядывая на Фредерика. Он же сидел, терзая в руках папоротниковый побег и мурлыкая под нос опять какую-то песенку. На нее не смотрел - следил за солнечными зайчиками, что прыгали по лапнику. Его тонкий, изящный профиль, мягко подсвеченный солнцем, заставил Роксану о многом забыть. 'Странный он, - подумала девушка, и тут же спохватилась: - Он меня спас, а я еще ни слова благодарности'.

   - Сэр, - вновь позвала она.

   Он кивнул, дав понять, что слушает.

   - Я хотела сказать вам спасибо, сэр... И простите за то... за ту пощечину... Право, я вам стольким обязана, - сбивчиво заговорила Роксана. - Даже не знаю, чем вас еще отблагодарить...

   Фредерик улыбнулся, все так же глядя на солнечные блики. Улыбка была печальной, как и вздох, что внезапно вырвался у него.

   - Ничем, - сказал он, - я рад, что смог помочь вам. Терпеть не могу, когда таких, как вы, используют как товар.

   Роксана бросила взгляд на его правую руку - все предплечье было туго замотано полотняными полосами.

   - Вы поранились?

   - Пустяки. Вам больше досталось, когда с коня слетели, - ответил Фредерик. - Как плечо? Я вправил вывих, а подорожники должны были снять боль.

   - Ноет немного.

   - Могу я посмотреть?

   Девушка кивнула, вновь чувствуя, что краска заливает ее щеки. Молодой человек осторожно спустил ниже плащ, которым были укутаны хрупкие плечи Роксаны, мягко пальцами прощупал вздутую и посиневшую ключицу. Потом вдруг посмотрел прямо в глаза. Он был так близко, что Роксана, смутившись, укуталась обратно.

   - Вы боитесь меня? - спросил он. - Напрасно. Я хочу лишь отвезти вас домой, к отцу.

   - Почему вы это делаете? Почему вы решили помогать мне? Я до сих пор думаю, что вы человек моего отца или ландграфа.

   - Я сам по себе. И всегда был, - коротко ответил Фредерик, вновь усаживаясь на лапник. - Ваше плечо на пути к выздоровлению. С ногой еще легче - пара царапин - быстро заживет. Еще немного полежите, и поедем дальше. У меня подозрение, что нас не оставят в покое - будут искать. Ваша лошадь сломала ногу при падении. Я добил ее. Поедете на моем Мышке, - говорил он, словно ломти отрезал: быстро, четко и ровно.

   - Вы не ответили, - остановила его Роксана. - Почему вы вмешались? Кто вы вообще?

   Фредерик опять взглянул на нее, усмехнулся, словно говоря: ну что ты будешь делать.

   - Скажем так, - чуть растягивая слова, начал он, - это привычка - помогать тем, кто нуждается в помощи, раскрывать всяческие заговоры и недобрые замыслы...

   - Неплохая привычка, - улыбнулась Роксана.

   - Не совсем. Из-за нее я, например, получил от вас оплеуху...

   - Я уже просила прощения...

   - Это не упрек. Это пример. Я ведь сказал 'например'. - Он улыбнулся в ответ.

   - И откуда же у вас эта привычка? - Роксана совсем оживилась и поудобнее устроилась на своем ложе, повернувшись на бок и подтянув колени к груди: этот рыцарь заинтриговал ее, и Роман с его предательством как-то затуманился в памяти.

   - Оттуда же, откуда все привычки.

   Девушка кивнула, слегка разочарованная этим уклончивым ответом. Потом вновь спохватилась.

   - А как же мой второй вопрос? Насчет того, кто вы на самом деле?

   - Не все ли равно? - равнодушным голосом пробормотал он. - Расскажите лучше, как вы, дама из благородного семейства, докатились до бегства из отчего дома. Неужто папа вас затиранил?

   - Я ведь уже говорила, - недовольным тоном отвечала Роксана.

   - Да-да, о том, что вы и Роман любите друг друга. А Роман говорил об этом вашему отцу?

   - Нет. Мой отец ведь твердо решил, что я стану женой ландграфа.

   - Ландграф делал вам предложение?

   - Не мне - моему отцу. Он просил моей руки у моего отца.

   - Что ж Роман не сделал того же? Попытал бы удачи. Хотя бы для порядка. А потом и вы бы стали упрашивать отца. Он бы не устоял. Или он такой тиран?

   Тут Роксана смолчала. Правда, почему Роман даже не попытался все устроить честно. Вполне возможно, что отец сперва бы был против их брака, но если бы и Роксана упала в ноги родителю... Кто знает, как было бы... Но стоило хотя бы попытаться...

   - Вот и я о том же, - словно угадав ее мысли, пробормотал Фредерик. - И дело тут скорей всего не в вашем приданом, хотя и в нем тоже, но главное, видимо, в том, что Роман или, скорее, его отец почему-то решили пойти на прямой конфликт с ландграфом. - Он уже не обращался напрямую к Роксане - так, говорил сам с собой, и девушка не в первый раз за ним это отметила. - Отец Романа - простой барон, вассал, каких немало, без определенной поддержки шиш бы он осмелился... У него есть покровитель и довольно могущественный... Почему бы не граф Густав? Вполне может быть... Но это лишь предположение. - Тут он обратил внимание, что Роксана, широко открыв глаза, смотрит на него с удивлением и даже испугом, улыбнулся извиняюще. - Не обращайте внимания: я привык быть один и разговариваю иногда сам с собой. Наверное, для того, чтобы не разучиться разговаривать вообще.

   - Если честно, я иногда думаю, что вы не совсем нормальный, - шутливым тоном заметила Роксана.

   - Где-то вы правы. - Фредерик улыбнулся, только в улыбке проскользнуло опять что-то печальное. - Хотите есть? Я захватил из 'Крестовища' много вкусного.

   На это предложение живот Роксаны отозвался требовательным урчанием, и девушка поспешила согласно кивнуть.

   Фредерик вышел из пещерки и через пару минут вернулся, взял Роксану на руки и вынес наружу, где усадил на траву. А рядом на скатерти возлежали все те яства, которые девушка не попробовала в трактире.

   - Советую начать с этого. - Он отрезал внушительный кусок от фаршированной щуки, отломил хрустящую корку от каравая хлеба, протянул все Роксане. - Ешьте, подкрепляйтесь.

   Она поспешила набить рот - право, было вкусно. Может потому, что сильно проголодалась. Так, жуя, девушка обратила внимание на то, что день был на удивление светлым, и солнце стояло высоко. А ведь выехали они из трактира вечером. Неужели она весь остаток дня и всю ночь пролежала без памяти в пещерке?

   На этот ее вопрос Фредерик ответил утвердительно.

   - Я боялся за вашу голову, - признался молодой человек, лениво пожевывая веточку укропа. - Однако зря - она у вас крепкая... Хотите пить? Вот немного вина.

   - Я вина не пью... А можно еще медовой воды?

   Он подал ей фляжку.

   - Расскажите хоть о своем крае, - почти умоляющим тоном попросила Роксана: сидеть и молча жевать ей не очень нравилось.

   На это предложение Фредерик сперва потянулся.

   - Ну у нас дождей не так много, - сказал он, чуть поразмыслив. - Стало быть, не так сыро и туманно, как у вас.

   - А море?

   - Что море?.. А, да, есть море. Оно называется Лесное. Там в воде растут длинные густые водоросли, и вода повсюду зеленая от них. Наши корабли даже резаки специальные имеют на носу, чтобы разрезать при плавании эту траву, иначе можно и застрять. Одно спасение - водоросли эти можно есть. Если б не их промысел - море б давно заросло, - рассказывал Фредерик.

   - А вы плавали на корабле?

   - Пару раз. А вы разве нет?

   - Только на лодке по реке, - вздохнула Роксана. - и то для развлечения... А правда, что морская вода соленая?

   Фредерик задумчиво кивнул... Эти ее вопросы пробудили воспоминания о многих событиях. О Зимнем порте, к примеру, где он часто бывал и попадал во всевозможные заварушки, связанные с его судейской деятельностью. Как лихо он, будучи семнадцатилетним юношей, фехтовал на шатком пирсе с целым отрядом пиратов. У них были сабли и отравленные дротики, ножи и кастеты, у него - меч и верный арбалет в рукаве. Не получив ни одной царапины, он уложил восьмерых морских головорезов прежде, чем подоспели его люди. Почему он дрался с ними? Кажется, они перерезали всех в одном из трактиров, включая хозяев, прислугу, проституток и попрошаек, которым не посчастливилось оказаться там, а потом еще и обобрали убитых. Фредерик тогда оказался неподалеку... Именно после этого подвига в Зимнем порту стали говорить про него 'он крутой'... А захват судна, шедшего с востока? На корабле везли людей, чтоб продать их на тайных рынках. Рабство в Королевстве тогда всего три года, как запретили, и Судьи непрестанно изживали его в стране, находя и карая работорговцев и тех, кто покупал рабов и использовал их труд или их самих... 'Что ж тогда было?' - подумал Фредерик и улыбнулся. А было все замечательно: он и трое его людей ночью вплавь, с мечами за спиной, добрались до восточного корабля, что стоял на якоре за мысом у входа в портовую бухту - так запросто пришвартоваться работорговцам у пирсов было бы слишком рискованно. Судья Фредерик и судейские помощники тихо и незаметно убили на судне всех, кроме юнги - мальчишки лет тринадцати. Когда открыли люк в трюм и услышали оттуда тихий слабый плач людей, которым уготовили судьбу рабов, когда увидели десятки блестящих, полных горя и страха глаз, Судья тогда первый раз почувствовал себя счастливым человеком: он мог спасти и он спас их всех...

   'Как все было просто тогда, - думал Фредерик, - я прекрасно знал, где черное, где белое, и не боялся ошибиться, зная, что поступаю правильно... Где теперь моя уверенность...'

   - Сэр, - окликнула его Роксана, видя, что рыцарь не жует свой укроп, а вновь погрузился в какие-то раздумья.

   Он опять встрепенулся, глянул на нее и как будто сквозь нее, в который раз пробормотал 'простите'.

   'Странный он все-таки', - подумала девушка.

  

  4

   Получилось как нельзя кстати, что Роксану спас от козней Романа именно Фредерик. Во-первых, он был красив, и девушка даже отметила, что намного красивее ее коварного жениха. Во-вторых, он был старице - настоящий рыцарь, от которого веяло необычайной силой и надежностью. И держался он как человек, уверенный в себе: никакого самоутверждения шли бахвальства, чем часто грешил юный Роман. В-третьих, у него была своя история, какая-то тайна. Поэтому горечь и обида от предательства жениха у Роксаны проходили довольно быстро.

   Фредерик вел Мышку под уздцы по лесу. Девушка сидела на коне. Так как ее платье от кувырков при падении в кусты пришло в негодность, молодой человек отдал ей свою запасную одежду: льняную рубашку, куртку и штаны из кожи, все темно-зеленого цвета. Достались Роксане и его сапоги, которые, само собой, рыли великоваты. Но Фредерик затянул шнурки потуже, и, по крайней мере, обувь не сваливалась с ее ног.

   - Дремучие тут леса, - говорил он. - И зверей, я слыхал, много. Может, теперь вы мне расскажете что-нибудь о здешних краях. Какие тут звери? Нужно ли их опасаться?

   - Наверное, медведи есть, - неуверенно отвечала Роксана. - Боюсь, что мало знаю о лесе. Я всю свою жизнь мало куда выезжала из замка отца.

   - И на охоте ни разу не были?

   - Разве в вашей стране женщины могут охотиться?

   - Да, это ведь развлечение. А веселиться можно не только мужчинам.

   - У нас одно веселье: до замужества сидишь в доме отца, вышиваешь иль вяжешь, после замужества - в доме мужа, вышиваешь иль вяжешь, - вздохнув, ответила Роксана.

   Фредерик хмыкнул:

   - Скучно, наверно.

   - Не с чем сравнивать, - пожала плечами девушка.

   - Ну почему, - возразил он, - вот сейчас у вас самое настоящее приключение. Что вы об этом думаете?

   - Ну если сумасшедшая скачка по лесу и падение в колючие кусты - это приключение, то лучше бы мне дома сидеть! - заявила Роксана.

   - Очень разумные речи, - кивнул Фредерик.

   - Но с другой стороны, сидя дома, можно умереть со скуки и ничего интересного за всю жизнь не увидеть и не узнать.

   - И тут вы правы. - Он вновь согласился. - В самом деле, иногда очень трудно решить, что же на самом деле лучше: делать что-либо или не делать.

   Тут Роксана лукаво улыбнулась. 'Разговорю его!' - мелькнула мысль. Она вздохнула и произнесла:

   - Вот вы, к примеру, тоже не стали сидеть дома и отправились путешествовать. Ведь так?

   - Так.

   - А почему? Ведь все всегда говорят, что нигде не бывает так хорошо, как дома.

   - Иногда дома становится невыносимо, - последовал ответ.

   Девушка была удивлена.

   Фредерик вдруг остановился, дернув Мышку за повод, и конь фыркнул, недовольный, что потревожили уздою его губы. Молодой человек обернулся к девушке: глаза, словно клинки, пронзили ее, заставили смутиться, даже испугаться.

   - Вот что я вам скажу, леди. Не стоит дознаваться, кто я и что я. Разве мало я вам рассказал? Разве мало я для вас сделал? Вы до сих пор мне не доверяете? Разве мало доказательств того, что я не намерен причинять вам какого-либо вреда? - Это был уже упрек.

   - У меня и в мыслях такого не было, - смешалась Роксана. - Это простое любопытство...

   - Насколько я помню, это не считается хорошей чертой, - сухо заметил Фредерик и вновь пошагал по блистающей каплями воды траве, Мышка затопал следом, а Роксана надулась...

   Сколько они так ехали, сказать было трудно. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем Фредерик, видя, что девушка уже шатается в седле и отчаянно зевает, решил сделать привал.

   Остановились на берегу маленького лесного озера. Фредерик расстелил под ивами свой плащ, усадил туда Роксану. Девушка с тоской посмотрела на прозрачную воду, потом - на молодого человека.

   - Ясно, - буркнул он. - Если что - я рядом.

   И он удалился в соседние заросли...

   Роксана блаженствовала в прохладных водах озера. Возможность вымыть голову - она и не думала, что это может принести столько счастья. Девушка даже что-то напевала, пальцами расчесывая свои косы под водой. И усталость как рукой сняло. Нет, все-таки она никогда не пожалеет об этом приключении. Нырнула, вынырнула, - хорошо...

   Вышла из воды, завернулась в плащ, помотала головой, чтобы растрепать слипшиеся мокрые волосы.

   - Сэр, можете выходить.

   Из ракитника никто не отозвался и не вышел. Роксана, чуть встревожившись, направилась туда, раздвинула ветки, чтоб пролезть сквозь кусты. Надо сказать, она испытала досаду, обнаружив рыцаря на трауре крепко спящим. Он даже чуть похрапывал. 'Похожее, нет ему до меня никакого дела, - так подумала, нахмурившись. - Хотя он, должно быть, устал'.

   Вздохнув, она вернулась к своим брошенным под ивами вещам и уже протянула руку за штанами, как застыла в ужасе: на одежде лежал длинный, черный, блестящий змей с оранжево-красными пятнами на голове. Он страшно зашипел на руку Роксаны и свернулся в пружину, явно готовясь нападать...

   Что предпринимает в таких случаях благородная леди? Правильно - визжит во всю силу своих легких. Именно с такими звуками Роксана кинулась к ракитнику, надеясь найти защиту у своего рыцаря. Фредерик, разбуженный ее криками, подхватился и бросился к ней, думая, что придется сражаться, по крайней мере, с медведем. Они столкнулись как раз в центре кустов: Роксану отбросило на траву, рыцаря - в озеро.

   - Дьявол! - это уже воскликнул Фредерик, сидя по пояс в воде. - Что такое?!

   - Змей! Змей! - повторяла девушка, уже на четвереньках собираясь заползти к нему в озеро.

   - Что? - Он поднялся, и вода ручьем полилась с его одежды, волос и оружия. - Твою такую! - это сказал, увидав 'змея' - толстого и длинного ужа. - Ужей вы никогда что ль не видели?!

   Его лицо стало багровым: видно было, что самые ужасные слова, какие он только знал, вот-вот готовы хлынуть не хуже потоков, что весело журчали, стекая по его куртке.

   - Ааа, - только махнул рукой, увидав расширенные от испуга глаза Роксаны, и, сердито шлепая, выбрался на берег, носком сапога откинул шипящего ужа подальше.

   Девушке ничего не оставалось, как присесть под ивами на траву. Она обхватила коленки, потому как они мелко дрожали, и виновато посмотрела на рыцаря.

   Фредерик же методично расстегнул свои пояса, снял сапоги и куртку, разложил все это на солнце, отцепил с предплечья арбалет. Потом распустил завязки на своей льняной рубахе, снял ее и хорошенько выжал. Размотал повязку на руке.

   Роксана смотрела во все глаза. Она никогда не видела мужчину без одежды. Никогда... Поэтому вид спины Фредерика, его плеч и груди, где под загорелой кожей при каждом движении играли мышцы, произвел на девушку самое огромное впечатление. А когда он выкручивал рубашку и мускулы на его предплечьях и плечах натянулись тугими жгутами, Роксана совсем округлила глаза.

   Потом Фредерик сделал еще хуже: он начал развязывать шнурки своих кожаных штанов. Девушка, густо краснея, отвернулась и услыхала его ворчание:

   - Только от дождя просох - и нате вам, пожалуйста, искупнитесь-ка в озере...

   - Простите, - довольно жалким голосом отозвалась Роксана, уткнувшись лицом в колени: очень уж сильным был соблазн взглянуть на него именно сейчас.

   Он же с громким шлепком встряхнул штаны и повесил их на ивовый сук, туда же пристроил рубашку. Девушка подняла глаза... Слава богу - он обернул бедра полотенцем.

   - Чего уж тут прощения просить. - Фредерик сел рядом, хмыкнул. - От этого одежда быстрей не высохнет... Я так и не поспал, - с укоризной сообщил он. - Так что, если позволите, вздремну чуток.

   Роксана кивнула, все еще смущаясь. Фредерик вздохнул и кивнул на плащ, в который куталась девушка:

   - Оденьтесь и отдайте мне его. Спать голышом на траве малоприятно.

   Она, спохватившись, сгребла в охапку свою одежду и скрылась за ракитником, откуда через секунду бросила рыцарю плащ.

   - Ну дите, - пробормотал Фредерик, завернулся в него и устроился поудобнее на траве.

   К тому времени, как из ракитника вышла Роксана, он уже крепко спал.

   - А я пить хочу, - сказала уже в пустоту девушка. - И есть...

   Взгляд ее упал на седельные сумки, которые Фредерик снял с Мышки. Насколько она помнила, именно оттуда появлялись еда и питье. 'Что ж, поищем', - решила девушка, присаживаясь рядом с сумками.

   Нашлись половина хлебного каравая, кольцо копченой колбасы и пучок зеленого лука, а вот фляжка была пуста. 'Озеро рядом, балда', - сказала сама себе Роксана. Вооружившись едой, она села под иву и по очереди стала кусать: от хлеба, от колбасы, от лука, и снова по кругу. Живот приятно наполнился, и Роксана взглянула на мир веселей. Было тепло, светило солнце, и про дождь напоминал лишь мокрый песок крошечного приозерного пляжа.

   Взгляд ее упал на белевший в траве хитрый механизм, который, она помнила, легко превращался в арбалет. 'Какая штуковина', - восхищенно думала девушка, взяв в руки это оружие. Ее тонкие чуткие пальцы быстро нашли нужную пружинку, и арбалет со щелчком раскрылся. Он был искусно сработан, из белого легкого, но прочного металла, украшен изящной гравировкой, изображавшей тонкотелого дракона, свернувшегося причудливыми кольцами. Роксана вспомнила про меч Фредерика: там тоже вроде был дракон.

   - Дракон, дракон, - бормотала она, рассматривая клинок рыцаря. - Тут целых два дракона, и они переплелись.

   Она что-то слышала о драконах юга? Отец рассказывал... Роксане было тогда лет восемь, и она болела. Лежала в своей комнате с горлом, обмотанным пуховым шарфом, и уныло смотрела в стрельчатое окно, за которым моросил осенний дождь. Было сумрачно и скучно. Даже плакать хотелось. Няня ушла готовить травяной лечебный чай. А мамы у девочки давно не было.

   Но вот пришел отец, сгреб ее сильными большими руками вместе с одеялом в объятия и устроился в кресле у окна. Как же тогда было уютно и приятно...

   - Что сделать, чтоб ты поправилась, золотко? - вздохнул могучий бородатый барон.

   - Сказку расскажи, - мурлыкнула девочка, сворачиваясь клубком на его груди.

   - Про мельничиху-ведьму или двухголового коня?

   - Нет, что-нибудь новое.

   - Новое? Хм. - Отец задумался, озабоченно шевеля усами. - А вот далеко на юге жили давным-давно драконы. Это такие вроде ящериц, но большие, как сосны в бору, и крылатые. И еще - они умели огонь выпускать изо рта. И чешуя у них необычная: каждая чешуйка - камень драгоценный, переливчатый, а самый большой и красивый алмаз - в голове, в междуглазье. Поэтому драконы мудры были и никого зазря не убивали. Хорошие люди за советом да споры разные разрешать к ним ходили. Но были такие, которым очень уж хотелось до драгоценных камней драконьих добраться. Ведь убей одного дракона - сразу богатым станешь, как чешую с него снимешь. Так начали на них охотиться. Особенно же хотелось людям алмазы из междуглазья получить. Могли-де эти камни самые сокровенные желания исполнять. Много драконов убили, много охотников стали богатыми людьми, но алмаза из междуглазья никто ни разу не нашел. Как разрубали дракону голову, так в том месте, где камень вроде должен был быть, черная дыра оказывалась... И случилось так, что осталось всего два дракона на юге: он и она. Решили они отказаться от своих волшебных личин, чтобы не угас совсем их род. Ведь каждый знает, что могут драконы обращаться в людей и жить среди них, хоть и недолго. Если же затянется это время, забудет дракон, как он выглядел на самом деле и навсегда человеком сделается. Вот так и они, последний дракон и драконица, остались людьми и стали жить, как люди. И пошел, говорят, от них род южных Королей, потому что дети их были благородны, сильны и справедливы...

   - А камень в междуглазье? - сонно спросила тогда Роксана.

   - Ну это уж совсем выдумки, - улыбнулся барон в свою светлую бороду. - А вот подрастешь, да понадобится мне ехать в южный край, возьму тебя с собой; поглядишь, что у тамошних Королей и в самом деле драконы на гербах...

   'Драконы на гербах', - пробормотала девушка, рассматривая оружие Фредерика.

   Ее отвлек от таких мыслей странный звук: кто-то хлопал крыльями над головой. Роксана подняла голову: над Мышкой, что объедал ветки ивы, кружился крупный пестрый голубь. Птица плавно опустилась на спину коня и принялась спокойно чистить перья. Девушка увидала небольшой деревянный цилиндр, болтавшийся у нее на лапках. 'Почтовый', - догадалась она и подошла ближе, протянула руку к цилиндру. Голубь вдруг хлопнул крыльями и взмыл повыше - на дерево.

   - Гули-гули. - Роксана поманила его крошками.

   Но голубь был неподкупен. Он демонстративно смотрел в другую сторону и намеревался, судя по всему, ожидать пробуждения Фредерика.

   - Драконы, голуби, - забормотала Роксана, пожимая плечами. - Да, вот уж приключение.

   Роксана услыхала ворчание за спиной. Это Фредерик чем-то был недоволен во сне. Он перевернулся с боку на бок, хмуря брови.

   Девушка подошла, села рядом. Теперь его можно было прямо так и рассматривать. 'Красивый. Только мрачный очень. И волосы, хотя молодой... Интересно, почему?.. А это что? Шрам. Ого'. Роксана осторожно протянула руку, чтоб дотронуться до небольшого рубца под левой ключицей Фредерика, но не успела: рыцарь вдруг с глухим рычанием подхватился и так сжал, перехватив, ее пальцы, что девушка вскрикнула от боли. Глаза его сузились, отливая сталью, губы поджались - хищник, безжалостный...

   - Б-больно, - пискнула Роксана.

   Он моргнул пару раз, словно приходя в себя, отпустил ее, выдохнул воздух, сказал глухо:

   - Больше так не делайте - я и убить могу.

   - Я заметила, - кисло ответила девушка. - Вы мне чуть руку не сломали!

   - А вы мне спать не даете!

   - А к вам почта прилетела!

   - А вы... Что? - Он вскочил так быстро, что потерял полотенце, и Роксана поспешно закрыла глаза.

   - Так, - через какое-то мгновение услыхала она его ставший резким голос. - Вы пытались прочитать?

   'Догадался? Как?'

   - Очень просто, - ответил Фредерик на ее мысли. - Голубь обычно ждет меня, сидя на спине у Мышки, а теперь вон куда залетел. Ведь неспроста. Я прав?

   Девушка взглянула на него с вызовом. Он тем временем сердито затягивал шнурки штанов, которые поспешил надеть, хоть они и не высохли.

   - А что если и правы? Я хочу знать как можно больше о вас. Может, вы шпион и прибыли с тайным заданием в наш край. Может, у вас в голове такое, по сравнению с которым Роман просто детски пошутил со мной...

   - Повторюсь: все, что требовалось, я вам сказал, а большего знать не надо. А уж тем более пытаться читать чужие письма! - нравоучительно заметил Фредерик и щелкнул пальцами: голубь тут же слетел к нему на руку. - И не надо объяснять желание влезть в мои дела заботой о родине. Это ведь простое, хоть и нездоровое, любопытство...

   - И пожалуйста, - вскочила на ноги Роксана. - Я даже уйду - читайте, сколько влезет!

   Она рывком вскинула плащ себе на плечи, тем более что уже вечерело и холодало, и решительно двинулась в глубь леса.

   - Далеко-то не уходите! - крикнул ей вслед Фредерик, но это Роксана проигнорировала, и он покачал головой, отковыривая затычку цилиндра с посланием. - Любопытство, - развернул тонкий бумажный рулончик, прочитал: 'Он выздоровел. Север спокоен, запад и побережье контролирует Марк, восток и юг - под Судьями, я - на месте, и все также в порядке. Возвращайся. Элиас'.

   - Возвращайся, - пробормотал Фредерик. - И это слово в каждом письме... Нет, братец, я не вернусь... По крайней мере, не сейчас. Сейчас, куда ни гляну - всюду ее лицо. - Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. - Куда бы убежать...

   Из таких вот невеселых раздумий его вывел пронзительный визг. От неожиданности выронил бумажку.

   - Ох, - и потер грудь в области сердца, - ну если опять уж!

   Визг повторился, а потом крик:

   - Волки! Волки!

   Фредерик схватил меч и сломя голову бросился на вопли...

   Роксана стремительно шагала, глядя под ноги. 'Да он меня ребенком считает! Хуже! Дурой! Как будто без него пропаду... Не пропаду, еще увидишь!'

   Тут она споткнулась и упала лицом в низенькие кустики. 'Ой, черника! Здорово!' Ягоды подняли ей настроение. Крупные, душистые, они приятно пощипывали язык, разливаясь во рту кисло-сладким соком. Пособирав все, что было рядом, и усевшись на пень, что торчал среди черничной полянки, девушка плотнее запахнула плащ.

   Что теперь? К отцу? Как-то он примет ее, беглую дочь...

   Чуть слышное низкое рычание заставило ее оглянуться и замереть в ужасе от увиденного: из соседних зарослей на нее смотрели горящими глазами два черных зверя, похожих на больших собак... Два? Ну нет: тут же рядом с этими двумя оскалили кровавые пасти еще трое, а за ними показались еще и еще... Целая стая огромных голодных лесных волков начала окружать Роксану.

   Она испустила тонкий писк, потом решила, что что-то похожее уже было и вряд ли Фредерик быстро откликнется после инцидента с ужом. Поэтому, схватив первую попавшуюся палку, она закричала в голос 'Волки! Волки!' и ударила первого прыгнувшего на нее зверя в голову. Палка оказалась трухлявой и переломилась, но сбила хищника наземь. Роксана, воспользовавшись заминкой, бросилась бежать, но сразу двое волков вцепились в ее плащ и повалили девушку наземь. Она в ужасе закрылась руками, увидав над собой оскаленные пасти...

   Резкий свист... блеск... удар... А ее никто не тронул... Роксана открыла глаза: увидала стоявшего к ней спиной, к волкам лицом Фредерика. Босой, в одних штанах, он держал меч наизготовку, а у его ног лежал волк с разрубленной головой. Звери взяли его в полукольцо и кинулись почти одновременно. То, что произошло потом, Роксана не смогла бы описать. Какими-то немыслимыми приемами, прыжками, поворотами, совершенными с необычайной скоростью, Фредерик в несколько секунд не только увернулся от всех челюстей и лап, но и уложил волков веером вокруг себя, и завершил свой смертоносный танец, вскинув меч на плечо.

   - Я же говорил: далеко не уходите, - сказал он девушке. - Ну и волки в этих лесах - такие крупные и черные...

   Вместо ответа Роксана громко икнула.

  

  5

   С берега озера пришлось в спешном порядке уходить - свалка волчьих трупов неподалеку могла привлечь хищников побольше. 'Уж если волки у вас такие, представляю, какими могут быть медведи', - бормотал Фредерик, когда они рассовывали вещи и провизию по седельным сумкам.

   Вновь усадив Роксану в седло, молодой человек взял на руку почтового голубя и быстро повел Мышку дальше от озера и места битвы с волками.

   Потемнело, и Фредерик торопился найти какое-нибудь убежище. Вдруг остановился, потянул носом воздух: едва заметно пахло дымом.

   - Жилье где-то рядом. - Он сел на Мышку позади Роксаны, забрал поводья и дал шпоры.

   Через каких-то полчаса быстрой скачки они оказались у высокого глухого забора из цельных заостренных бревен.

   - Да, в здешнем лесу стоит так укрепляться, - хмыкнул Фредерик. - Теперь бы вход поискать.

   Забор оказался очень длинным: видимо, он принадлежал не одной усадьбе, а целому поселку. Вход представлял собой мощные, тяжелые ворота, сбоку от которых высилась сторожевая башенка, а в ней мигал факельный огонек.

   - Эй-эй! - прокричал Фредерик. - Не будете ли вы так любезны пустить нас на ночлег?

   - Проваливай! - довольно грубо ответила башня. - После захода солнца ворота не поднимаем!

   - Может, сделаете для нас исключение? Мы только что подверглись нападению волчьей стаи! - продолжал переговоры Фредерик.

   - Ха, так значит, я разговариваю с мертвыми? - усмехнулась башня. - Тут так: коли волки нападают - это верная смерть, а мертвецам у живых делать нечего! Брось врать и проваливай!

   - Постой, - заговорил другой голос - женский. - Пусть поднимут ворота. Я хочу посмотреть на того, кто умудрился уйти живым от черных волков.

   Ворота тяжело приподнялись: с той стороны их тянули через блоки толстыми пеньковыми канатами, а как только Мышка вошел внутрь, тут же ухнули обратно, напугав грохотом коня. Он встал на дыбы, заржав и прижав уши, но Фредерик быстро успокоил его, а Роксане не дал свалиться с седла.

   Их тут же окружили высокие светловолосые люди с факелами. Все острое, что у них было, - короткие копья и заряженные луки - они направили на вошедших.

   - Просим только ночлега, - повторил Фредерик.

   - Он у вас уже есть, - ему ответила статная молодая женщина с широким лицом, обсыпанным веснушками, и толстыми светлыми косами, выйдя вперед.

   - Госпожа, разумно ли пускать неизвестно кого в поселок? - спросил ее один из воинов.

   На его слова она лишь предупреждающе подняла руку, мол, все уже сказано.

   Фредерик спешился, помог слезть Роксане. Их провели в один из домов: крепкое, бревенчатое сооружение с узкими окошками и плоской крышей из хвойных веток. Внутри было тепло и сухо, и Фредерик даже довольно заурчал что-то, словно кот, а Роксана почувствовала, что сейчас уснет, так ее разморило от всех скачек, страхов и внезапно нахлынувшего тепла. Она тут же опустилась на скамью у порога, а молодой человек поспешил к небольшой круглой печке, что была посередине комнаты, и расставил для просушки сапоги, а куртку и рубаху повесил на бечевку, что обвивала стену печки. Почтовый голубь слетел с его руки и устроился на сушильных шестах, что висели под потолком.

   Та, которую называли 'госпожой', зайдя за гостями, остановилась у скамьи, где сидела Роксана, и с улыбкой на тонких губах наблюдала, как хозяйничает Фредерик.

   - Представьтесь для начала, сэр, - обратилась она к нему.

   Рыцарь оборотился, как будто только сейчас ее заметил, произнес 'ах, да!' и чуть поклонился:

   - Фредерик, рыцарь Южного Королевства.

   - Южанин, - вдруг задумчиво произнесла госпожа, и от этого слова рыцарь нахмурился. - Я недавно вернулась в свой поселок, а до этого слышала в деревушке за лесом о неком рыцаре-южанине. Он устроил большой переполох в Перепутье. Это, может быть, вы?

   Фредерик лишь слегка приподнял бровь, глянул на Роксану: сонливость у нее вроде прошла - глаза смотрели пронзительно.

   - А кто этим интересуется? - вопросом на вопрос ответил молодой человек.

   Госпожа улыбнулась, и в улыбке не было ничего угрожающего или подозрительного.

   - Конечно. Вы назвали свое имя - я назову свое. Криста, хозяйка Березового городка. И поверьте, пока вы здесь, вам ничего не грозит... Кстати, ваши раны вас разве не беспокоят?

   - Раны? - Фредерик недоуменно осмотрел себя. - А, это... Это не моя кровь - волчья. - Он с досадой обнаружил кровавые пятна у себя под ребрами и на плече и попытался их вытереть.

   - Я прикажу подготовить для вас воду, южанин, - сказала Криста, все так же улыбаясь. - А ваша спутница...

   - Леди Роксана из... - подала было голос девушка, но Фредерик перебил:

   - Из Южного Королевства. Она моя сестра, - сказал он. - Мы путешествуем, и очень печально встретить в ваших землях людей, которые непочтительно относятся к иноземцам. Мне пришлось защищать честь сестры в Перепутье от человека, который называет себя рыцарем вашего графства.

   Роксана даже глаза округлила от удивления - как он это завернул, ничтоже сумняшеся.

   - У нас такое не редкость... И не только от зверей мы построили эту стену, - вздохнула, разведя руками, Криста. - Что ж, пойду распоряжусь насчет воды и ужина для вас. Вы мои гости.

   Гостеприимство госпожи Кристы понравилось и Роксане и Фредерику. В небольшой пристройке, которую именовали 'мыльня', их ждали две просторные дубовые кадушки, полные теплой воды, и широкие полотенца. Когда же путники, вымытые и разморенные, вернулись в дом, там уже был накрыт стол для ужина.

   Кроме госпожи и ее гостей, за стол сели глазастый русоголовый мальчик лет шести в простой шерстяной одежде и пожилая женщина в темном платье и платке, скрывавшем волосы.

   - Мой сын Анастас, моя свекровь госпожа Талика, - представила их Криста.

   Во время ужина она мало ела, но много рассказывала.

   - Березовый городок сам по себе, никому не принадлежит, кроме нас, построивших его. Леса здесь дикие, нехоженые, никто не предъявляет на них прав. Отец моего мужа, лишенный земли фермер, привел сюда своих людей и срубил первую крепость. Через год ее сожгла молния. Ничего не поделаешь - отстроились заново, но уже на другом месте, и после этого жизнь наладилась. Жители Березового городка занимаются охотой, ездят торговать звериными шкурами, собирают кедровые и лесные орехи - тоже промысел прибыльный. Но мы стараемся держаться подальше от остальных людей. Опасаемся, чтобы какой-нибудь владетельный барон не обратил внимание на наш городок. Больше от людей, нежели от зверей, наша стена. Но тех, кому нужна помощь и убежище, встречают в нашем городке тепло. Лишние руки всегда нужны...

   - Почему вы это рассказываете? - перебил ее Фредерик. - Не боитесь доверять нам?

   - Я послала людей к озеру: они нашли убитых зверей. Эти черные волки - каннибалы. Неделю назад они убили моего мужа и еще нескольких охотников, которые пытались уничтожить их стаю, а еще раньше нападали на охотников и собирателей из нашего городка. А вы один справились с ними... Вы настоящий рыцарь. Я от всего Березового городка говорю вам 'огромное спасибо'. - И Криста, встав из-за стола, поклонилась ему; то же сделали ее сын и госпожа Талия.

   Фредерик кивнул, дав понять, что благодарность принята.

   Когда с ужином было покончено, Криста села ближе к Фредерику.

   - Что занесло вас к нам, южанин? - спросила она, взяв сына на колени.

   - Едем на север, к тамошним святыням. Принесем жертву в Полночном храме, чтоб жизнь наша сложилась счастливо. Особенно жизнь Роксаны. Ей предстоит замужество.

   Было видно, что Криста задумалась. Потом вздохнула.

   - Я бы с радостью поехала с вами, чтобы попросить счастья и для Березового городка, но, боюсь, не смогу оставить людей и сына одних. После гибели мужа все теперь на мне... А вы не могли бы сделать это за меня?

   Тут уж задумался Фредерик.

   - Хорошо, - с легким замешательством сказал он.

   - О, сэр, и вновь мы вам все благодарны, - проговорила госпожа Талия, и в глазах ее блеснули слезы. - Это ведь будет замечательно. Я слыхала, молитвы в Полночном храме творят чудеса. Если за нас замолвят там словечко, наш город расцветет, и беды отступят от него. Как мужу этого всегда хотелось...

   Фредерику постелили толстый сенник на скамье у окна. Он, не мешкая, рухнул на такую постель и через секунду уже спал. Роксану хозяйка городка провела в свою спальню, указала на широкую кровать с необъятными подушками.

   - Спите спокойно, - сказала девушке и прикрыла за собой дверь.

   Роксане ничего не оставалось, как раздеться, залезть под одеяло и задуть свечку, которую Криста оставила у кровати.

   На Березовый городок, как и на весь мир, опустилась ночь...

   У озера, с которого спешно бежали Фредерик и Роксана, появились всадники, освещавшие свой путь факелами. Они спешились, стали осматривать берег, пугая огнями сонных лягушек и ночевавших в камышах стрекоз.

   - Ну что? - спросил тот из них, кто не удосужился покинуть седло. - Есть какие следы?

   - Да, сэр, трава сильно смята, следы копыт и вот еще что. - Всаднику подали крохотную бумажку.

   - Посвети мне, Троф, - сказал сэр Роман, всматриваясь в письмо, которое обронил, да так и не поднял Фредерик. - Ага - письмецо. На южном диалекте. Он был тут... Наверняка шпион. Перебрасывается посланиями со своими.

   - Но как?

   - Глупый ты Троф. Неужто никогда не слышал о голубиной почте? Посмотри, какое маленькое письмецо. Наверняка специально, чтоб привязывать к птичьей лапке. Иначе зачем так мелко писать? Фух, аж глаза разболелись рассматривать этакую мелочь... Ладно, сохраним.

   - Господин, не могли они далеко уйти. Здесь рядом где-то есть лесной поселок. Может, они туда на ночлег попросились? - предположил один из воинов, что просматривали берег.

   - Стоит проверить, - сказал Роман...

   К стенам Березового городка они добрались, когда уже начало светать.

   Троф затрубил в рожок.

   - Кто? - сонно спросила башня.

   - Благородный сэр Роман, сын барона Лиера из Земли Туманов.

   - Что нужно сэру Роману в нашем Березовом городке?

   - Задать пару вопросов хозяину вашего селения.

   - Задавайте! Я главная в городе, - это ответила из башни госпожа Криста.

   - Не очень-то это удобно - перекрикиваться через стену, госпожа! Почему бы вам не впустить нас?

   - Ничем не могу помочь. Спрашивайте или уходите от наших стен.

   - Ладно, - подал голос Роман. - Молчи, Троф... Эй, госпожа Березового города, мы ищем двух людей: рыцаря на крупном сером коне и девушку, светловолосую. Мы знаем, они недавно были здесь, и их следы ведут к вашим воротам. Может, они в вашем городе? Учтите, это могут быть шпионы с юга!

   - Да, я видала их, - чуть помедлив, ответила Криста. - Вчера вечером. Просились на ночлег. Но мы не пустили их. Велели убираться. У нас такой порядок - никого не пускать после захода солнца.

   - Куда же они направились?

   - Мы не следили за ними.

   Роман раздраженно мотнул головой.

   - Что ж, вы и нас не пустите? Хотя бы передохнуть и накормить лошадей.

   - Для лошадей в лесу полно травы, и вода недалеко. А пускать вооруженный до зубов отряд в город слишком опрометчиво, - ответила Криста.

   - Ладно, - вновь сказал Роман. - Мы уедем. Спасибо и на этом. - Он хлестнул коня и поскакал по лесной дороге обратно в пущу; за ним поспешил весь его отряд.

   Криста обернулась к стоявшему позади в тени крыши Фредерику. Он, сложив руки на груди, невозмутимо смотрел мимо нее на удалявшихся всадников.

   - Я думаю, вам стоит сменить коня, - заметила она.

   Фредерик покачал головой:

   - Нет.

   - Я понимаю, это во всех отношениях замечательный конь и стоит, вероятно, много денег, но он выдаст вас. Слишком заметный.

   - Мне сменить коня, а Роксане остричь волосы? - усмехнулся Фредерик. - Нет уж. Не стану я прятаться, и ей это незачем...

   - На юге все так упрямы? - спросила Криста.

   - Большинство...

   Она глянула прямо ему в глаза:

   - Этот сэр Роман сказал правду о том, что вы шпионы?

   - Нет. Он просто хочет добиться того, чего я ему не позволил в Перепутье. Любым способом.

   Кристе этого ответа было вполне достаточно...

   Через полчаса Фредерик держал за поводья Мышку, готовясь выйти за ворота Березового городка. Роксана сидела верхом. Криста снабдила ее капюшоном, под который посоветовала спрятать золотистые косы. Фредерику она протянула кожаный шнурок с нанизанными волчьими клыками. Их было шестьдесят четыре - такие длинные бусы - по четыре клыка с каждого убитого волка.

   - Это ваш трофей. От шкур-то вы отказались. - С такими словами Криста завязала шнурок вокруг могучей шеи Мышки. - А это - на память о Березовом городке и в благодарность от меня - пояс моего мужа. - Она протянула Фредерику широкую длинную кожаную ленту, украшенную причудливым тиснением.

   Он взял подарок, потом заметил горящий взгляд маленького Анастаса, что подошел к матери.

   - Нет, - сказал Фредерик, - Пояс отца пусть останется сыну: он его по праву. Как подрастет, прицепит к нему и отцовский меч.

   Мальчик с радостным возгласом принял подарок и тут же, как умел, перепоясался.

   - Прощайте, рыцарь-южанин, - улыбнулась Криста, обняв сына. - Спасибо.

   Фредерик махнул на прощание рукой.

   - Счастливого пути и счастливого замужества. - Это хозяйка Березового городка пожелала Роксане.

  

  6

   Они двигались весь день. Сперва ехали лесом, ближе к полудню - полем, которому не видно было конца. Несколько раз останавливались на перекрестках и развилках: Фредерик сверялся с картой и по солнцу определял, куда повернуть. Он молчал, а лицо его было хмурым, и это тревожило Роксану.

   Заночевали в поле. Фредерик разжег костер, принялся потрошить сумки с провизией. Роксане выделил ломоть хлеба, пару кусков вяленой говядины и несколько капустных листьев. Отломав себе от краюхи, растянулся у огня на притоптанной траве. Вместо уничтоженного волками плаща в Березовом городе их снабдили легкими покрывалами, и их оба он отдал девушке. Расседланный Мышка пасся рядом, а на его спине сидел, чистил перья голубь.

   Жевали тоже молча.

   Роксана не выдержала.

   - Как долго нам еще ехать?

   - Если поторопимся - дня два, если будем двигаться с прежней скоростью - дня три, а то и больше.

   - Думаю, стоит поторопиться.

   - Надоели приключения? - Фредерик вытянул из сумки листок бумаги и маленький карандаш, стал кто-то выписывать, мелко-мелко.

   - Да, - буркнула Роксана, видя, что он непрошибаем.

   Рыцарь пожал плечами:

   - Ну я тоже был бы не прочь поспешить. - Он уже дописал, свернул листок в трубочку, щелкнул пальцами, подзывая птицу.

   Девушка ответила сердитым хрустом капустного листа.

   Фредерик отпустил снаряженного голубя, проследил его полет и потянулся.

   - Теперь - спать. Вам тоже советую, раз уж завтра мы торопимся.

   Он не очень-то вежливо повернулся к девушке спиной, сунул руки под голову и замер. Через пару минут Роксана услыхала его ровное дыхание. 'Черт тебя дери, господин рыцарь! - возмутилась про себя девушка. - Засыпать вот так моментально! А мне где-то полночи ворочайся, звезды считая...'

   Уже совсем стемнело, и из дальнего леса заухал филин. Роксана поежилась, осторожно перебралась ближе к невозмутимо сопевшему Фредерику. Лицо ее горело, а в мыслях она ругала сама себя, но ночные страхи были сильны. Поэтому она плотно завернулась в свои покрывала и легла рядом с рыцарем, стараясь его не потревожить. Считать звезды пришлось довольно долго, но мирное фырканье Мышки, тепло спавшего рядом Фредерика постепенно успокоили и усыпили девушку...

   Ей по-лошадиному фыркнули прямо в ухо. Открыв глаза, она увидала Мышку: он щипал траву вокруг ее головы. Светало, звезды уже погасли, и небо из верного стало синим. Было тепло и уютно. Как будто в объятиях отца... Объятиях... Объятиях?! Роксана уже совсем проснулась. Ее обнимали. Обнимал Фредерик. Он к тому же крепко спал, уткнув лицо в плечо девушки. Она попыталась высвободиться, но он пробормотал 'огонек мой' и сцепил руки еще крепче. 'Попалась, так попалась', - мелькнула мысль-досада.

   Рыцарь вдруг прижался губами к ее шее... 'С ума можно сойти!' - пронеслось в голове Роксаны, и она энергично повернулась на бок, лицом к спящему.

   Фредерик открыл глаза, моргнул пару раз, видя совсем рядом красное лицо девушки. Красное, отчего? От возмущения, должно быть.

   - Простите, - буркнул и разжал руки...

  

   Теперь они торопились, как и пожелала Роксана.

   Торопились следующим образом: Фредерик усадил ее в седло, сам вспрыгнул на спину коня сзади и дал шпоры.

   Мышка, несмотря на свои крупные габариты, оказался резвым и легким в беге. Вскидывая время от времени головой, он летел вперед по дороге, и Роксане это нравилось. Ее обвевало ветром, полным душистых травяных запахов с лугов. Одна рука рыцаря обнимала ее за талию, другая крепко держала поводья. Девушка ощущала спиной его грудь, а ухом - дыхание. Нельзя сказать, что ей было неприятно, и совсем уж без возмущения вспоминала она тот нечаянный поцелуй в шею...

   Ни один мужчина не целовал ее так. Даже Роман. Да ему она и не позволяла. Так, лишь подержать за руку, чуть обнять, а если и коснуться губами, то щеки. А Фредериков поцелуй был жарким. 'Только он, наверное, для той, которую он во сне видел'. - Такая мысль угнетала Роксану. Она вдруг поймала себя на том, что слишком уж много места в ее голове занял рыцарь-южанин.

   В такой вот молчаливой скачке прошел день, за ним, после ночевки в бескрайних лугах, начался второй. Мешок с припасами заметно похудел. Только яблок было вдоволь: ими они запаслись в Березовом городке. Где-то за полями мелькали пару раз небольшие селения, но Фредерик, судя по всему, не планировал заворачивать туда. На вопрос Роксаны 'почему бы нам не заехать купить какой еды?' хмуро буркнул 'нет, это опасно'. Он вообще стал больше хмуриться слишком часто осматривал окрестности, словно ожидал чьего-то нежелательного появления.

   К вечеру второго дня, присев у разведенного в поле костра, он сообщил Роксане:

   - За этим пролеском - земли вашего отца. Я надеюсь, мы скоро закончим путь, И, надеюсь, без особых приключений.

   - Да что еще может с нами случиться? - пожала плечами девушка.

   - Все, что угодно.

   - Вы про Романа? Мы ведь ускользнули от него.

   - Как раз где-нибудь на землях вашего отца он и сможет нас дожидаться. Он ведь знает, что именно туда мы направляемся. Проще всего вместо того, чтоб гоняться за нами, подстеречь нас именно там, куда мы стремимся.

   - Хм, - задумалась Роксана. - Неужели вы думаете, ему так нужна моя жизнь?

   - Вы или ваша жизнь. Тут есть выбор. Только пожизненное заточение в замке барона Лиера вас вряд ли устроит. Боюсь, дело не только в вашем приданом, раз Роман начал такую охоту.

   - А в чем же?

   Фредерик пожал плечами:

   - Я мало знаю о вашем крае, чтобы делать какие-либо конкретные выводы. У меня лишь предположения.

   - Какие же? - Роксане захотелось воспользоваться тем, что он разговорился.

   Но Фредерик невесело усмехнулся и покачал головой. Разговор был окончен...

   Утром случилось то, чего он опасался. Проехав небольшой лесок, что отделял их от Земли Ветряков, они увидали тонкую струйку дыма над лугом, что простирался дальше.

   - Держитесь, - приказал Фредерик Роксане и пришпорил Мышку. - Может, проскочим.

   Конь сорвался в галоп так, что у девушки помутилось в голове от рывка. Левой рукой Фредерик сильней обхватил ее и прижал к себе.

   - Веселей, веселей, мышастый, - приговаривал рыцарь.

   Их заметили. Послышались крики: люди спешили седлать своих разбредшихся по лугу коней. Роксана прищурилась, чтоб рассмотреть, кто они. Ее глаза сразу же выхватили высокую фигуру Романа. Фредерик оказался прав: он поджидал ее на земле ее же отца.

   Тем временем организовалась погоня. Человек шесть уже неслись во весь опор за беглецами, которым удалось все-таки немного оторваться, еще пятеро спешили следом.

   Мышка скакал славно, но недостаточно быстро: сказывалась тяжесть двух седоков.

   - Скачем, как можно дальше, - шепнул в ухо девушки Фредерик.

   - А потом?

   - Потом - дадим бой.

   - Бой? - только и успела переспросить Роксана. - Ага.

   Она плохо представляла себе, как будет давать бой...

   Мышка довольно резво выбрасывал вперед свои мощные ноги: может, слова Фредерика о бое подстегнули его.

   - Стойте! - орал Роман.

   Он далеко опередил своих людей и медленно, но верно нагонял беглецов.

   - Стой, южанин! Не уйдешь! - Его крик уже совсем близко.

   Фредерик резко осадил коня и развернул его к противнику.

   - Оставьте леди Роксану в покое, сэр.

   Девушка увидела горящие глаза своего жениха-обманщика. Он заухмылялся ей.

   - Ну же, золотко... Прыгай мне в седло. Что за радость вернуться к отцу в замок?

   - Уж лучше у отца под замком, чем у тебя, - сквозь зубы прошипела Роксана, вспомнив, что он ей готовил: 'женюсь, трахну и запру' - эти слова стали для нее чем-то вроде девиза на щите - всегда напоминали, что есть Роман на самом деле.

   - Вспомни - отец отказался от тебя, лишил наследства. Он сделает тебя посудомойкой на кухне.

   - Я соврала тебе тогда, Роман. Соврала, чтоб испытать, и ты не выдержал - показал себя. Мой отец любит меня по-настоящему.

   Ухмылка сползла с лица юноши, брови его сошлись к переносью.

   - Пусть так, - сказал он. - Только не уйти тебе от меня, золотко...

   Потом глянул на Фредерика, который терпеливо ждал, когда окончится выяснение отношений.

   - Могу поспорить, что ты, южанин, положил глаз на нее. С какой стати тебе, чужаку, вмешиваться в наши дела, - насмешливо говорил Роман. - Конечно, сам без роду-племени, а тут такая возможность - спасти дочь владетельного барона. Только не надейся: тут тебе ничего не светит. Барон Криспин не такой дурак, чтоб отдавать дочь первому встречному.

   - Сэр, можете говорить все, что угодно. Лишь одно знайте: я не отдам вам леди Роксану ни под каким предлогом, - холодно отвечал Фредерик.

   - А как насчет такого предлога? - И Роман лихо выхватил внушительный по размерам меч, спрыгнув наземь.

   Тут Фредерик даже осклабился:

   - Поединок? Что ж, пойдет. - Он быстро дернул свой клинок из ножен и тоже спешился.

   Роман довольно захохотал:

   - Ну все. Ты покойник, южанин.

   - У меня те же мысли насчет вас, - признался Фредерик.

   Роман напал. Удары его были сильны, быстры, но неуклюжи и неточны. Это Фредерик отметил в первую очередь. Он повел бой как обычно: пока оборонялся, чтобы выведать слабые места противника и узнать его тактику. Надо сказать, у Романа ее-то и не было. Разил и рубил он хаотично, надеясь лишь на свою недюжинную силу, которой у него было хоть отбавляй.

   - Ужасная техника, - заметил Фредерик, невозмутимо отбивая выпады.

   - Попробуй вот это! - И Роман провел довольно-таки хитрый прием, которым собирался подрубить противнику ноги.

   Ничего не получилось: южанин головокружительным прыжком избежал острого лезвия, по пути чуть было не снеся голову противнику, и Романа это немного охладило.

   - Если это все, то теперь - я, - объявил Фредерик. - Переходите в оборону, юноша.

   Он сделал короткий шаг вперед. Белый клинок змеей скользнул под мышку Романа: тот едва успел поймать острие рукоятью меча и тут же получил левым кулаком в печень, охнул, упал на одно колено.

   - Удар-молот, - сообщил южанин. - Поднимайтесь - я жду.

   Роман упрямо мотнул головой и кинулся в атаку сразу с колен. Его отчаянный выпад Фредерик не стал даже отражать, просто чуть уклонился в сторону, так что лезвие меча рыцаря скользнуло по коже куртки, и вновь левой рукой, но уже не кулаком, а полусжатыми пальцами ударил Романа в основание шеи и прокомментировал:

   - Пальцы-кастет.

   А Роман уже лежал на траве и хрипел, держась за шею.

   - Третья попытка? - спросил Фредерик. - Ладно, жду.

   Ждать пришлось уже несколько минут: юноша тряс головой, прогоняя мглу, что застилала глаза. Удар почти парализовал горло, лишив возможности дышать.

   - Ну-ну, - проговорил Фредерик, подходя ближе и протягивая противнику руку. - Вставайте.

   Роман тут же вновь отчаянно бросился в схватку, надеясь застать врага врасплох. Опять неудача - южанин словно был заколдован. Уклониться от прямого выпада на таком расстоянии - невозможно... Но он уклонился. И Роман по инерции кувырнулся вперед, вонзив клинок глубоко в землю.

   - А неплохо, - оценил Фредерик. - Еще чуть-чуть, и вы проткнули бы меня.

   Юноша поднялся, тяжко дыша.

   - Чуть-чуть? - переспросил он, вытирая пот со лба. - Сейчас будет чуть-чуть.

   Схватив меч обеими руками, Роман взмахнул им, намереваясь сокрушить рыцаря.

   Фредерик шмыгнул под него, схватил одной ручкой за пояс, второй - за ворот и, пользуясь силой и напором противника, перебросил его через себя и отпустил в свободный полет.

   Роман рухнул плашмя наземь, выронив меч и на какой-то миг потеряв способность видеть, слышать и дышать. Когда зрение вернулось, увидал острие меча южанина, что упиралось ему в переносицу.

   - Не убивайте его, сэр, - сказала Роксана.

   Фредерик с сомнением наклонил голову. Роман для него был 'неисправимым', а таких он убивал.

   Тем временем подоспели остальные преследователи. Но они остановили коней чуть в отдалении, видя, как господин вызвал южанина на поединок. В рыцарские дела им не положено было встревать.

   - Стреляйте! Стреляйте же! - вдруг истошно закричал Роман, извиваясь на земле под клинком Фредерика.

   Тот молниеносно обернулся, собираясь дать отпор лучникам. Именно они в его понятии были связаны со словом 'стрелки'. Успел еще удивиться, увидав наставленные на него странные металлические трубки.

   - Берегитесь! - вскрикнула Роксана, но тут раздался грохот, и трубка в руках одного из воинов пыхнула огнем и дымом.

   Фредерика сильно дернуло в сторону. Что-то словно огнем обожгло его правую руку выше локтя. Он недоуменно глянул на разорванный рукав и рану, из которой побежала кровь.

   - Что за...

   Договорить не успел. Вновь грохнуло, уже из другой трубки. Охнув и выронив меч, Фредерик упал навзничь от сильного толчка в грудь. Ударился спиной и затылком оземь: из легких вышибло воздух, а в глазах заплясали цветные круги. На его куртке, под левой ключицей дымилась прожженная дыра. Он пробовал подняться, но вскочивший на ноги Роман ударил его ногой под ребра, а затем выхватил свой кинжал, придавил коленом Фредерика к земле.

   - Я добью тебя! - прошипел, замахиваясь.

   - Нет! - вновь закричала Роксана.

   Она подхватила меч Фредерика и отчаянно бросилась на Романа. Тот наотмашь ударил девушку по лицу. Ахнув, она упала, оглушенная.

   Фредерик, борясь с болью и обмороком, который грозил накатить, приподнял ставшую неимоверно тяжелой левую руку с арбалетом.

   - Не смей бить ее, - прошептал и выстрелил почти вслепую - перед глазами был темный туман.

   Роман ответил странным квакающим звуком и рухнул ничком: болт пробил ему шею насквозь и теперь торчал из-под затылка окровавленным острием.

   Фредерик запрокинул голову, натужно дыша.

   Люди Романа тем временем сорвались с места и побежали к Роксане и лежащим на траве рыцарям. Заметив это и сообразив, что ничего хорошего ее не ожидает, девушка, взмахнув мечом Фредерика, полная решимости сражаться, встала у них на пути.

   - Не смейте подходить! - от волнения тонко закричала она.

   Она не ожидала, что воины остановятся, но они остановились, потом начали даже отходить.

   - Ага! - торжествовала Роксана, со свистом махая мечом.

   Воины бросили оружие и помчались к лесу, покарав спины.

   - Будете знать! - голосила девушка, прыгая на месте, но, услыхав позади глухой топот, обернулась.

   Всадники. Тяжеловооруженные рыцари, целый отряд пронесся мимо нее, громыхая мечами и доспехами. Вот кого испугались воины Романа.

   Роксана кинулась к Фредерику, приподняла запрокинутую голову.

   - Живы? Вы живы, сэр? - Она осторожно дотронулась до его груди, где была дыра на куртке, и пальбы наткнулись на прохладную металлическую чешую. - Кольчуга?! Какое счастье!

   - Что это? Что? - хрипел Фредерик, пытаясь здоровой рукой упереться в землю и подняться.

   - Это ружья. Давайте я помогу. - Она обхватила его за плечи, пытаясь усадить.

   Он не только сел, но и встал, и стоял, чуть покачиваясь, держась за раненую руку.

   Тем временем от отряда рыцарей, поскакавших за воинами Романа, к ним вернулись двое. На их панцирях Роксана не без радости увидала гербы своего отца. Видимо, это был один из сторожевых отрядов, которые время от времени объезжали владения своего барона, следя за порядком. Всадники подъехали ближе, спешились, сняли шлемы, поклонились девушке и шагнули к Фредерику.

   - Нет-нет, не смейте его трогать! - воскликнула девушка, увидав недобрые взгляды рыцарей, направленные на молодого человека. - Это сэр Фредерик, рыцарь Южного Королевства, и ему я обязана тем, что до сих пор жива и невредима. И мой отец должен узнать об этом.

   - А, тот самый южанин, - проговорил один из рыцарей, коренастый воин лет сорока, с широким обветренным лицом, заросшим клочковатой бородой. - Леди Роксана, ваш отец давно горит желанием увидеть вас, а также господина, который вас сопровождает.

  

  7

   Барон Криспин вошел в комнату, которую он выделил в своем замке рыцарю Фредерику. Южанин, голый по пояс, сидел на табурете у стола, а знахарка Орни прикладывала смоченные в травяном настое компрессы к огромному кровоподтеку на его груди.

   - Прошу прощения, - сказал барон.

   - Ничего - все почти закончено, - отозвался Фредерик.

   Он дал знак Орни, чтоб она вышла. Знахарка собрала все свое в узелок и мышкой юркнула за дверь.

   - Как ваша рука, грудь? - начал разговор барон.

   - Все отлично. Ваша знахарка прекрасно врачует раны. - Южанин взялся за рубашку.

   - Она, кстати, тоже с юга.

   - Вот как? - Фредерик чуть приподнял бровь, но на этом его интерес, похоже, угас.

   - Примите, сэр, мою глубочайшую отцовскую благодарность за заботы о Роксане. Право, эта девчонка заслуживает хорошей взбучки. Вы чуть не погибли из-за нее. Вы мой почетный гость, и можете оставаться в замке сколько пожелаете.

   - Смею уверить вас, что пробуду у вас ровно столько, сколько понадобится для заживления моих ран. С такой рукой тяжело путешествовать.

   - Буду счастлив делить с вами кров, сэр Фредерик.

   Тот лишь кивнул.

   - Сегодня вечером у нас небольшое торжество, - продолжал барон. - Если ваше здоровье позволяет, прошу быть в шесть в парадном зале.

   Фредерик вновь кивнул. Барон хлопнул в ладоши - в комнату зашел невысокий пожилой человек. Он аккуратно разложил перед Фредериком нарядную одежду.

   - Все это ваше, сэр, как и мой слуга Дарон.

   И снова короткий кивок. Барон слегка нахмурился: похоже, рыцарь воспринимал все как должное.

   Покинув комнату южанина, сэр Криспин направился к покоям дочери. С ней он уже имел серьезный разговор, который окончился обильными слезными потоками со стороны Роксаны и могучими объятиями отца, успокаивающего дочь.

   - Так кто он, этот твой спаситель? - сразу с порога начал барон, прервав эмоциональные рассказы служанки Лии о том, как ей удалось избежать преследователей и добраться до Земли Ветряков. - Странствующий рыцарь, говоришь? Для простого бродяги он слишком вольно себя держит!

   - В чем дело? - удивленно приподняла тонкие каштановые брови Роксана.

   - Я удостоил его такой чести - жить в моем замке, есть с одного стола со мной! И где его благодарность? Молча кивать головой! Да он невежа!

   - Может, так принято на юге.

   - Тем более, раз ты, кроме того что бродяга, еще и чужестранец, а здешний барон оказывает тебе такую честь, следует быть более благодарным! Он мне не нравится. Он внушает подозрения. К тому же, ты говоришь, он многое вызнал о некоем заговоре.

   - Я ведь тебе все рассказала. Барон Лиер встречался с графом Густавом и так далее. Чего ж еще?

   - А вдруг он шпион с юга? Явился сюда, чтобы сеять смуту и раздор между землевладельцами! Ты видела его оружие? Оно пристало князю, а не простому бродяге! Ведь, может статься, он ограбил, убил кого-нибудь в своей земле и теперь бежит от правосудия. И спасая тебя, преследовал одну цель - заслужить мое покровительство.

   - Ты не хочешь быть благодарным человеку, который меня спас? - чуть похолодевшим голосом спросила Роксана.

   - Было бы лучше, если б мы знали о нем больше, - ответил барон. - Не навлек бы беды на нас этот южанин. Он убил Романа. Барон Лиер не оставит это просто так.

   Роксана лишь вздохнула: вспомнила, как воины отца везли в замок тело ее убитого 'жениха'. Его красивое, когда-то дорогое для нее лицо было искажено предсмертной судорогой и запачкано кровью. Было страшно и жалко видеть, что за какое мгновение цветущий, здоровый юноша превратился в труп. 'Погиб из-за каких-то непонятных интриг', - подумала она.

   Ее отец думал тем временем свое: 'Как бы разузнать о нем побольше? И побольше о том заговоре, который якобы затеяли Лиер и Густав. Было бы очень неприятно попасть между двумя такими врагами, как ландграф и его брат. Неужели Густав решился посредством Лиера и Романа помешать свадьбе ландграфа?.. Да, мои земли, которые пойдут в приданое, лакомый кусок, но именно поэтому надо, чтоб они достались ландграфу: это укрепит государство...'

  

   Фредерик оделся в куртку попроще. Теперь надо было по возможности обследовать замок.

   - Господин Дарон, - обратился он к слуге, что все стоял у дверей, ожидая приказов, - буду признателен, если познакомите меня с замком, расскажете, что и как.

   - Все, что пожелает ваша милость, - поклонился слуга.

   Замок представлял собой одноэтажное сооружение из толстых мореных бревен на довольно высоком фундаменте из дикого камня и больше походил на огромную избу, чем на крепость феодала. В нем было два просторных зала и множество мелких комнат. На подворье размещались конюшни, склады, хлева для господского скота и прочие мелкие постройки.

   Фредерик отметил, что усадьба обычного дворянина в его Королевстве куда более ухожена и приятна взгляду, нежели мрачное жилище барона Криспина. Единственное, что могло радовать здесь глаз, это прекрасный вид на окрестности с крепостной, также бревенчатой, стены. Замок располагался на высоком зеленом холме, а холм изящно огибала небольшая речка, темно-синими петлями уходившая в долину. И вдоль реки и дальше в полях кружили разноцветными лопастями ветряки, гордость земли барона.

   - Их довольно много, - заметил Фредерик.

   Он и слуга стояли на стене, и Дарон деловито объяснял, что нигде больше нет такого количества ветряков, как в земле барона Криспина. К ним подошли два воина, что несли службу на стенах. Став чуть поодаль, они принялись рассматривать рыцаря-южанина, вполголоса переговариваясь. Фредерик краем уха уловил пару реплик.

   - Говорят, он круто машется...

   - Ну капитан бы его сделал...

   Молодой человек чуть дернул бровью и велел Дарону отвести его к конюшням...

   Конюхи у барона были хорошими ребятами, и Мышку окружили должной заботой. Фредерик с удовольствием отметил, что его скакун сыт, напоен и вымыт. Жеребец энергично закивал головой, увидав хозяина.

   - Молодец, мальчик, хороший. - Фредерик потрепал его по крутой шее, погладил широкую спину.

   Он любил лошадей. Для него, особенно во время судейства, верный конь часто был надежней и преданней человека.

   - У вас прекрасная лошадь, сэр, - это сказал барон, заходя в конюшни. - Я слыхал про коней такой масти, но ни разу не видел.

   - Масть называется мышастая. Потому и коня зовут Мышка.

   - Сколько стоит такой скакун?

   Фредерик удивился:

   - Я его не продаю.

   - Может быть, обмен? Я бы дал вам за него двух своих лучших коней.

   - Оставим это, господин барон. Я не торговец и не меняла.

   Он чуть поклонился и поспешил выйти из конюшен: такой разговор был ему неприятен. А барон вновь нахмурился: ему, в свою очередь, не понравился тон южанина и его манера так запросто обрывать беседу.

   Лежа в отведенной ему комнате на постели (надо сказать, он порядком устал, к тому же грудь и раненая рука разболелись), Фредерик, закрыв глаза, лениво прокручивал в мозгу все то, что произошло за последние дни. И почти жалел, что помог Роксане.

   Деликатное покашливание отвлекло молодого человека от размышлений. Открыв глаза, увидал знахарку Орни. 'Белесая, худенькая девочка, - отметил он про себя, - к тому же какая-то запуганная'. Ее соломенного цвета волосы были коротко острижены в кружок, и от этого она напоминала подростка. А светлая кожаная одежда: короткая курточка, штаны с бахромой в боковых швах, широкий узорчатый пояс, на котором болталось несметное количество кулечков и мешочков, - еще больше делали ее похожей на мальчишку.

   - Я стучала - вы не ответили. Я решила войти.

   - Зачем? - тускло спросил Фредерик.

   - Я... я знаю, кто вы, сэр.

   Он сел и внимательно посмотрел на девушку. 'Только сейчас заметил, какие у нее большие пронзительные светло-карие глаза. Спросил, чуть растягивая слова:

   - И кто же?

   - Судья Королевского дома, лорд Фредерик... Вы меня не помните? Конечно, мне ведь было тогда около пяти лет.

   Фредерик нахмурился, вороша свою память.

   - Двенадцать лет назад Судье Конраду из деревин Корень привели на суд знахарку, мою маму...

   - Ах да, - кивнул молодой человек. - Я вспомнил. Твою мать Конрад хотел казнить. Кажется, ее обвиняли в отравлении?

   Орни кивнула:

   - Мою мать позвали лечить одну тяжелобольную, но было уже слишком поздно. Настои не помогли - женщина умерла, а ее муж решил, что умерла она от снадобий. Он и его родня повели маму к Судье, обвиняя ее в колдовстве и убийстве... Вы были там, на суде, сэр, и вы выступили в защиту моей матери.

   Фредерик вспоминал все ярче: он приехал навестить Северного Судью. Тот пригласил его поучаствовать в суде над знахаркой из горной деревни. 'Тебе необходим опыт в разбирательствах такого рода', - так сказал Конрад.

   Родня умершей больной тогда громко вопила, требуя казнить худую темноволосую женщину с обветренным скуластым лицом. За ее юбку цеплялось тонкими руками глазастое напутанное дитя.

   Конрад уже собирался вынести приговор, удовлетворявший требования мужа и родни умершей, но Фредерик остановил его тихими речами:

   - Не судите так поспешно. В самом деле, по словам мужа, умершая серьезно хворала, и сама знахарка говорит, что ее позвали слишком поздно, и снадобья могли лишь облегчить страдания, но не излечить. Да и была ли выгода знахарке травить эту женщину? Она ведь и так врачует людей, постоянно опасаясь неудачи в этом деле. Ремесло лекаря всегда сопряжено с таким риском, ведь врачует-то простой человек, и он не всемогущ. Согласитесь, однозначно обвинить ее невозможно.

   - Это так, - отвечал Конрад, - но если сейчас ее отпустить, она может совершать такие ошибки дальше и уже не бояться их, а стало быть, где-то недобросовестно относиться к своему ремеслу.

   Фредерик пожал плечами:

   - Но разве смерть научит ее чему-нибудь? К тому же у нее совсем маленькая дочь, которой, я думаю, она передаст свои знания.

   Конрад чуть нахмурил брови:

   - Но не наказать ее нельзя... Ты молод: тебе просто жаль ее, а Судья должен быть беспристрастен.

   Юный Судья (ему было тогда всего шестнадцать лет) вновь пожал плечами.

   Знахарку решено было не лишать жизни, а заточить в подвал. Она просила, чтобы ей позволили взять с собой в камеру дочь. 'Она без меня ведь умрет с голоду', - говорила женщина. Но Конрад велел отвезти девочку в соседнюю деревню и определить какому-нибудь богатому крестьянину в нахлебницы.

   Через несколько дней, прогуливаясь вдоль крепостной стены Железного замка, Фредерик увидел возле одного из узких темничных окошек, что располагались у самой земли, скрюченного грязного ребенка в лохмотьях. Это была Орни. Она сбежала из дома, в который определил ее Конрад, сама дошла через леса и поле до крепости Северного Судьи и теперь сидела у окошка камеры, где заключили ее маму.

   Фредерик решил, что возьмет инициативу в свои руки. Ночью он, под свою ответственность, вывел знахарку из темницы и из замка и вместе с дочкой повез ее к реке, что текла под скалы в Снежное графство. Там устроил их в речной караван торговых лодок, которые готовились отплыть с товарами на север.

   - Все, что вам осталось - бежать из Королевства, - так сказал он женщине. - Здесь вы уже будете вне закона. С вашим ремеслом, думаю, не пропадете.

   Деньги, одежда, провизия - всем этим он снабдил беглецов, и знахарка со слезами благодарности поцеловала ему руку... А от Конрада потом ему здорово влетело...

   - Только благодаря вам, сэр, я до сих пор жива, - так сказала теперь Орни.

   - Не преувеличивай.

   - Моя мать всегда так говорила: Судья Фредерик - наш спаситель. И тогда, когда вы стояли на берегу реки, провожая нас, я запомнила ваши глаза. Потому и узнала вас теперь сразу же, как увидела. Я бы узнала вас и через сто лет.

   - А твоя мать? - Он решил перевести разговор немного в другое русло.

   - Умерла год назад. По прибытии в Снежное графство мы много скитались, потом оказались в землях барона Криспина. Сперва мама врачевала его подданных, а уж они и рассказали ему о ее врачебном искусстве, и барон взял нас в свой замок.

   - Вам повезло.

   - Да, здесь нам неплохо жилось. Мать обучила меня всему, что сама знала, и теперь, когда она умерла, я ее заменила.

   - И как? Справляешься?

   Орни только кивнула, заметив в тоне Фредерика скуку. Потом сказала:

   - Я хочу предупредить, сэр: будьте осторожны - барон с подозрением к вам относится.

   - Я заметил.

   - И еще... Что я могу для вас сделать?

   - Хм, - пожал плечами Фредерик. - Что ты знаешь о ружьях?

   - О ружьях? - Такого вопроса Орни явно не ожидала.

   Молодой человек сокрушенно махнул рукой. Но девушка исправилась:

   - Ружьями пользуются только воины ландграфа и очень редко. Некий таинственный оружейник их делает. И ландграф тщательно скрывает его местонахождение.

   - Да? - Теперь Фредерик задумался над тем, почему ж столь драгоценное оружие оказалось у людей Романа. - А где те ружья, которые отобрали у наших преследователей? Их было целых три штуки.

   - Этого я не знаю. Скорее всего, они у барона.

   - Я бы много дал, чтобы познакомиться ближе с этим устройством, - пробормотал Фредерик.

   Орни прикусила губу и вдруг выпалила:

   - А если я предоставлю вам такую возможность?

   Молодой человек заинтересованно приподнял бровь:

   - Ты что-то хочешь от меня.

   - Но если я смогу? - настаивала девушка.

   - Ну сможешь, и что?

   - Вы возьмете меня с собой в Королевство? Я так хочу обратно, на родину, - почти умоляюще проговорила Орни.

   - Сожалею, но я не спешу обратно.

   - Но когда-нибудь вы же вернетесь.

   - Это будет не скоро. Очень не скоро.

   Орни с непониманием уставилась на него.

   - Да, крошка, да. - И он улегся обратно на подушку. - Тебе лучше продолжать жить у барона Криспина. Разве тебе тут плохо? На родине не очень по-доброму с тобой обошлись. К тому же здесь ты при деле, у тебя вполне очерченное будущее, а там, в Королевстве, надо будет начинать все 'с нуля'. И поверь, там полно уже известных и авторитетных знахарей и врачевателей. Ты вряд ли составишь им конкуренцию... Один королевский лекарь чего стоит. - Тут он даже усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое.

   Орни вновь закусила губу - уже с отчаянием. Потом спросила:

   - А вы-то зачем здесь? Зачем, Судья Фредерик?

   - Я? - Этот вопрос, как обычно, сбил его с тол. - Я... - Он нахмурился. - Я путешествую, крошка. Устал от тревог и забот, решил развеяться в странствиях.

   - Да? А пули в грудь как же? Или они тоже, чтоб развеяться? - скептически заметила девушка.

   - Для своих лет ты слишком язвительна. - С этим замечанием Фредерик закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен.

   Но Орни не сдавалась:

   - Я расскажу барону, кто вы!

   - Мда? Это твоя плата за то, что я когда-то спас тебя и твою маму, Орнилла из Корня? - лениво осведомился Фредерик, не открывая глаз.

   И в который раз девушка закусила губу.

  

  8

   Музыканты дули в сопелки, били в барабаны и терзали струны цимбал, выводя непривычные Фредерику мелодии. Его усадили по правую сторону барона Криспина, что было большой честью (что бы барон ни думал о южанине, приходилось соблюдать все формальности). Роксана в нарядном темно-красном платье сидела напротив, мило улыбаясь молодому человеку.

   Следуя советам Дарона, Фредерик облачился в короткую куртку из мягкой темно-зеленой замши с золотой шнуровкой по рукавам и вороту, штаны того же материала, но сапоги взял свои, как слуга ни пытался доказать, что к такому наряду идеально подходят лишь башмаки с носами, закрученными вверх. Вымытый, выбритый, причесанный и нарядный, он, явившись в парадный зал к назначенному времени, сразу привлек внимание дам и девиц. Среди рыцарей дружины барона, которые также собрались на ужин, Фредерик выглядел как изящный тонконогий скакун в табуне мощных тяжеловесных боевых коней. Северяне были высокими ширококостными воинами. Особенно выделялся размерами сэр Скиван, молодой капитан дружины, который напомнил Фредерику его верного рыцаря и помощника сэра Элиаса Круноса. Этот Скиван посматривал на южанина довольно враждебно: Фредерик, как оказалось, сидел там, где обычно было место капитана, потеснив его дальше от барона.

   - Я пью за сэра Фредерика, отважного рыцаря с Юга, - таким был первый тост, объявленный бароном; на него Фредерик вежливо встал и поклонился.

   Бокалы осушили, и застучали вилки.

   Стол был богатым и щедрым, а еда - вкусной и очень сытной. Фредерика удивило малое количество овощей, к которым он привык, и обилие мясных блюд и хлебов. Он довольно быстро наелся и уже сидел, скучая и потягивая из тяжелого серебряного бокала крепкое вино, и от этого голова тяжелела, и мысли сбивались в несуразную кучу.

   Барон, то и дело посматривавший на южанина, отметил его ставший рассеянным взгляд и чуть усмехнулся. 'Быстро он захмелел', - подумал Криспин.

   Кроме барона это заметил и Скиван...

   Как начать ссору? Нет ничего легче. Сперва надо найти завязку. Это очень просто сделать, когда мозги затуманены вином или кое-чем более крепким. Завязкой может быть что угодно. Потом все катится по наклонной: слово за слово, и вот уже есть два злейших врага, которые жаждут пустить друг другу кровь, как минимум. Максимум - стереть друг друга с лица земли...

   Капитан Скиван принял простое и немудреное решение. Этому способствовали его внушительные размеры, медвежья сила и несколько выпитых бокалов вина. Поэтому, встав из-за стола якобы затем, чтобы принять из рук прислужника блюдо, он довольно сильно задел локтем соседа, то бишь Фредерика. А потом Скиван не извинился.

   Что было дальше? Хороший вопрос...

   Южанин удивил капитана тем, что подскочил и отвесил ему звонкую оплеуху, и глаза его при этом горели так, как должны были гореть, по меньшей мере, у оскорбленного князя. И оплеуха получилась очень сильной - капитана швырнуло на прислужника, а тот рухнул на пол, животом на блюдо. Блюдо молча погибло, прислужник вымазался и ушибся, а Скиван свирепо зарычал и кинулся на южанина, стиснув кулаки. Тот моментально встретил его ударом левой под дых, не дав даже замахнуться. Капитан согнулся пополам, хватая ртом воздух.

   Дамы ахнули, мужчины повскакивали с мест.

   - Где ваши извинения, сэр? - процедил Фредерик, держа кулаки наготове. - Черт! Я настаиваю на поединке! Прямо сейчас!

   - Да! - отозвался пришедший в себя капитан - его глаза также горели и метали молнии. - Не терпится на тот свет? Готов услужить!

   Барон Криспин, надо сказать, так же как и все присутствующие, был ошеломлен произошедшим и попытался вмешаться:

   - Вы оба хмельны, господа. Я думаю, стоит повременить с выяснением отношений.

   - Нет! - заявили в один голос Фредерик и Скиван.

   Барон схватил за плечо своего капитана, отвел его в сторону:

   - Что ты здесь устраиваешь?! Он наш гость! Почетный!

   - Он чужак с юга, расхаживает здесь хозяином, занял мое место за столом, корчит из себя вельможу! Пусть сперва покажет, какой он рыцарь! Я заставлю его слизывать собственную кровь с пола вашего замка, сэр! Разве вам этого не хочется? Чтобы этот надменный бродяга ползал словно собака, как ему и должно.

   На это барон промолчал. Он никогда не кривил душой и, надо сказать, теперь в чем-то был доволен выходкой Скивана.

   Фредерика же оттянула на пару слов Роксана:

   - Вы с ума сошли! Он вас раздавит!

   - Ошибаетесь, - возразил Фредерик, непринужденно взяв со стола еще бокал вина. - Такие большие всего лишь громче падают - вот и вся разница.

   - А ваши раны?

   - Ерунда по сравнению с тем, что он оскорбил меня. И не мешайтесь в рыцарские дела, леди. - Это он сказал уже довольно резко.

   - Еще раз прошу вас примириться! - обратился к обоим противникам Криспин.

   - Я надеюсь, барон, ваши слова - всего лишь формальность, - отозвался Фредерик.

   Скиван просто отрицательно покачал головой.

   Когда их вели в соседний зал, где предполагалось устроить бой, капитан все кидал на южанина страшные взгляды, не обещавшие ничего хорошего. А на входе прошипел:

   - В порошок сотру!

   - Обещаю то же самое, - ответил Фредерик.

   Ему было весело. Впервые за долгое время. Может, виновато в этом было крепкое вино, но молодой человек не без удовольствия чувствовал, как веселей бежала кровь по жилам, а предстоящий поединок воспринимал как развлечение.

   Скивану подали ужасающих размеров двуручный тяжелый меч. Капитан легко поиграл с ним, рассекая лезвием воздух. Фредерик оценивающе покивал, наблюдая манипуляции противника, принял из рук Дарона перчатки и свой меч. Он казался булавкой на фоне оружия Скивана.

   Скиван снял куртку, поиграл мышцами, которые вздувались под тонким полотном рубашки, Фредерик же, пожав плечами, расслабил пояс на своей куртке.

   Само собой, что смотреть на поединок, который обещал быть захватывающим, в зал перебрались все участники ужина. Исключая тех, кто по причине захмеления не мог уже встать из-за стола.

   - Неужели нельзя их остановить? - шепнула Роксана отцу. - Скиван убьет его.

   - Господа! - тут же произнес барон. - Деретесь до первой крови! Это мое требование хозяина! - А дочке сказал тихо: - Это все, что я могу сделать.

   - До первой так до первой, - буркнул капитан, недобро щурясь: первой кровью, в его понимании, мог быть и фонтан крови из перерезанного горла.

   Фредерик вновь пожал плечами.

   Скиван, не долго думая (он не склонен был предаваться долгим размышлениям), с лихим 'иэх!' обрушил на противника свой страшный клинок. Фредерик отскочил, держа оружие опущенным, и меч капитана застрял в досках пола. И застрял довольно сильно, потому что как капитан ни старался его выдернуть обратно, у него не получалось.

   - Мда, впечатляет, - заметил Фредерик. - Это хитрый ход. - И с этими словами он без промедления приставил свой меч к горлу Скивана.

   Тому пришлось выпрямиться и замереть.

   Не понравился капитану взгляд южанина: он смотрел на него, как художник на картину, словно выбирал место, где лишний раз мазнуть кистью. Так оно и было, только кистью послужил меч. Фредерик коротко взмахнул им, и на скуле капитала набрякла кровью длинная царапина.

   - Вот и первая кровь, - объявил молодой человек. - Думаю, на этом мы закончим.

   Чуть поклонившись, он отвернулся от противника, но тот, наклонив голову по-бычьи вперед, ринулся за ним, стиснув кулаки.

   Не услышать топот тяжелых сапог за спиной было невозможно, и Фредерик быстро среагировал. Присев для того, чтобы кулак Скивана свистнул над головой, он, крутнувшись волчком, сделал подсечку ногой и, когда капитан опрокинулся с грохотом на пол, выбив из-под досок тучу пыли, оседлал его грудь и схватил за горло.

   - Тихо, а то горло передавлю, - предупредил он. - Вам лучше принести свои извинения.

   - Лучше дави, - просипел в ответ Скиван.

   Фредерик понял: падение капитана видели его рыцари, его солдаты. Для Скивана это было позором. Он отпустил его и встал.

   - Я не стану убивать в доме того, кто приветил меня как гостя... И вообще, то, что произошло, было глупо. Барон прав: с хмельной головой дела не делают... Прошу меня извинить. - С этими словами подошел к сэру Криспину. - Думаю, злоупотреблю гостеприимством, если останусь дольше в вашем замке. На рассвете я уеду...

   Он коротко поклонился и направился к выходу из залы, за колонной заметил Орни:

   - Пойдем - ты мне нужна.

   Все было сказано и сделано быстро, и никто не успел его остановить.

   В своей комнате Фредерик первым делом зажег свечу и начал стягивать куртку. Орни непонимающе ставилась на него.

   - Помоги же, что стоишь, - прокряхтел он.

   Только теперь она увидала, что правый рукав его рубашки в крови. 'Рана открылась', - мелькнуло в голове.

   После перевязки Фредерик встал со стула, подошел к окну.

   - Солнце на закате красное. Завтра будет неплохой день, - заметил он. - Отлично.

   - Вы завтра уедете? - спросила девушка.

   - Разве я об этом не сказал?

   - С такой рукой я бы не советовала...

   - Я не спрашиваю твоего совета, - оборвал ее Фредерик.

   - Позвольте тогда мне ехать с вами - вам нужен кто-то, кто лечил бы ваши раны, - не смутившись его резкого тона, предложила Орни.

   - Кажется, мы это уже обсуждали.

   - Я прошу вас! Вы не представляете, как это тяжело - быть одной. Я для всех здесь чужая...

   Фредерик красноречиво глянул на нее, словно сказал 'И это ты мне говоришь?', и Орни замолкла.

   Какое-то время он молча смотрел в темноту за окном, на его лоб в межбровье то набегала, то вновь пропадала легкая складка. В какое другое время слова девушки ничуть бы не тронули его, но теперь где-то внутри он размягчился и отметил это за собой уже давно.

   Орни ждала. Она понимала, видела, что не просто так Фредерик молчит.

   - Ладно. Вот ты поедешь со мной. А как насчет барона? Он будет доволен, когда узнает, что ты уходишь из замка?

   - Мне все равно. Я не его собственность, я - наемный работник. Мне платят жалованье. Я могу уйти, - так сказала девушка, но в голосе ее послышалась неуверенность.

   - Смотри сама, - кивнул Фредерик. - Но если что, я за тебя драться не стану.

   Этого было достаточно, чтобы Орни взвизгнула от радости и бросилась к нему на шею. Молодому человеку досталось по поцелую в обе щеки. После, отступив и смущенно покраснев, Орни выбежала из комнаты со словами: 'Я - собираться'.

   - Опять я в няньках, - сказал сам себе Фредерик.

   Его собственные сборы заняли всего пару минут. Положив готовые сумки у кровати, он опустился в подушки и закрыл глаза: надо было отдохнуть.

   'Теперь есть определенное место, куда надо двигаться, - так побежали мысли. - Полночный храм, где молитвы творят чудеса... Чудеса... Березовый городок достоин чуда'. И вдруг захотелось верить в чудеса. Ему самому было нужно чудо, только одно: чтобы она вернулась. Тогда бы и он вернулся. И не от чего было бы бежать...

  

   Как только в комнате посветлело, Фредерик встал с кровати, взял плащ, забросил на плечо свою дорожную сумку.

   Дверь в его комнату открылась: на пороге была Роксана, бледная, с растерянным взглядом. По ней было видно, что ее ночь прошла без сна.

   - Вы уезжаете? - сразу спросила девушка.

   Фредерик кивнул и сделал шаг к выходу.

   - Не уезжайте, сэр, - чуть дрогнувшим голосом произнесла Роксана. - Не уезжайте...

   Не договорила - лишь глаза блеснули слезами. Фредерик увидел, хотя она попыталась спрятать лицо, взял ее за дрожащую руку.

   - Девочка, хорошая, - заговорил он. - Выходите замуж и будьте счастливы. Я - мимолетное событие в вашей жизни и не самое радужное...

   - Зачем же вы... зачем все это для меня делали? Я думала, что вы... что-то чувствуете ко мне.

   - Конечно же, чувствую, - улыбнулся Фредерик, - если бы нет, стал бы я вас защищать...

   - Но что же это? Почему же тогда вы уезжаете? - Роксана сжала его руку.

   - Я хочу сказать: вы для меня как сестра... Не знаю почему... Быть может, потому что именно такой была бы моя сестра, если бы она была у меня. - Он говорил сбивчиво. - И еще: глядя на вас и слыша слова Романа о том, какое будущее он вам приготовил, я крайне возмутился: никому не пожелал бы я какой участи, тем более своей сестре... И я защищал вас от всех бед и злодеев так же, как защищал бы родную сестру... Я вас огорчил? - Он обратил внимание на ее потухший взгляд.

   - Еще бы, - упавшим голосом ответила Роксана; она сжала губы - только б не расплакаться.

   - Мне пора, - чуть помолчав, ответил молодой человек.

   - Я с вами! - вдруг выпалила она.

   Фредерик даже дернулся.

   - С ума вы, что ль, посходили?! - Эта ситуация уже его раздражала, и он повел себя уже не как гость и простой рыцарь - он начал отдавать приказы. - Ступайте к отцу, леди, и попросите его дать вам урок на рему 'нельзя вешаться на шею первому встречному'!.. И еще... У каждого из нас есть свои обязательства. Ваши в том, чтобы выйти замуж за ландграфа и укрепить родное государство. Поэтому выбросьте из головы всю блажь и постарайтесь быть достойной своей миссии!

   За такие речи он был 'награжден':

   - Ненавижу! Все вы одинаковые! - И глаза ее горели яростно, и слезы из них все-таки брызнули, и сама она выскочила, как ошпаренная, из комнаты.

   Фредерик шумно выдохнул воздух, взъерошил волосы:

   - Все-все... бежать отсюда, бежать...

   Вышел в коридор и на повороте наткнулся на Скивана, который, судя по всему, как раз к нему и направлялся. С губ сорвалось: 'Вот черт!'.

   - Убегаете? - довольно язвительно осведомился капитан, уперев руки в бока.

   Кровь ударила Фредерику в голову. Это слово было последней каплей. Он схватил Скивана за грудки прежде, чем тот успел что-либо предпринять, и прошипел ему в лицо:

   - Никто не смеет говорить мне такого! И я убью вас, сэр!

   Он оттолкнул капитана, швырнул в сторону свои мешки и выхватил из заплечных ножен меч.

   - Это мне и надо, - так ответил весь красный от ярости Скиван, с готовностью достав свой клинок.

   И только их мечи скрестились друг с другом, осветив полумрак коридора искрами, как снаружи донесся звук горна.

   - Тревога! - вырвалось у Скивана. - Вот черт!

   - Сперва надо закончить! - ответил Фредерик и угостил капитана стремительным ударом в живот.

   Тому пришлось парировать выпад, а затем отбивать и следующие, с которыми Фредерик не стал медлить.

   На шум, производимый ими, да и на звуки тревожного горна в коридор сбежались люди.

   - Прекратить! Разнять! - послышался голос барона Криспина.

   Но к противникам никто не осмеливался подойти.

   Скиван перешел в безнадежную оборону: нападать не было возможности. Техника южанина, скорость и стремительность его атак ошеломили капитала. Белое лезвие мелькало и свистело то сверху, то снизу, то с боков, молниеносно меняя направление.

   - Убью! - рычал время от времени Фредерик, а глаза его стали почти черными от захолонувшего их огня ярости.

   Окружающие были словно заворожены их поединком. Наконец барон возвысил голос до крика:

   - Капитан! Прекратить! Я приказываю! - и Криспин сам бросился между противниками, прямо в скрещение смертоносных клинков - все лишь ахнули.

   Фредерик отпрыгнул, Скиван также поспешил отступить.

   - Ты нужен на стенах - у ворот целое войско! - прогремел капитану барон.

   - Надо закончить! - отозвался Фредерик и вновь ринулся вперед, но Криспин упер руку ему в грудь, останавливая, и был одарен за такое вмешательство ужасным взглядом и громким возмущением. - Что такое?!

   И барон в секунду увидел в нем человека, не привыкшего к тому, чтобы его останавливали, а привыкшего к полному повиновению окружающих.

   - Сэр, оставьте мне моего капитана! - сказал Криспин.

   Фредерик пару раз моргнул, словно соображал, где находится, и опустил меч, расслабив руки.

   - Вы, как вижу, твердо решили сегодня же уехать? - продолжил барон, указывая на собранные вещевые мешки.

   Вместо ответа молодой человек пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание и полностью расслабиться. Потом вложил меч в ножны и принял сумки, которые подал ему Дарон, и молча направился к выходу. Там столкнулся с солдатом, который бегом бежал.

   - Господин, это дружина барона Лиера! - сообщил тот Криспину. - Их около сотни. Все хорошо вооружены.

   - Что им надо?

   - Барон Лиер требует тело своего сына Романа и голову его убийцы!

   Фредерик с досадой на лице вышел во двор. Там один из конюхов уже держал снаряженного Мышку. Холеный конь нетерпеливо танцевал на одном месте и храпел, предчувствуя скачку. Ожерелье из волчьих клыков подпрыгивало на его могучей груди.

   Молодой человек осмотрелся, ища взглядом Орни, но ее нигде не было видно. 'Наверно, барон не отпустил ее. Что ж, тем лучше: намечается заваруха'.

   Сел в седло, взял поводья.

   - Вы что, не слыхали? - донесся до него голос барона Криспина. - Там, за стеной требуют вашу голову!

   - Хотите ее получить? - осведомился Фредерик, повернув к нему лошадь.

   - Что за чушь! Вы тем самым оскорбляете меня, сэр! Вы мой гость и...

   - Тогда прикажите открыть для меня ворота. Я уеду, а дружина барона Лиера последует за мной.

   - Вы спятили! Это, конечно, благородно, но я не могу позволить, чтоб вас убили!

   - Кто вам сказал, что я дам себя убить? - Тут Фредерик бросил внимательный взгляд на ворота, изучая их механизм. - Не хотите, так я сам открою, - сообщил он и пустил болт из арбалета в канат, что удерживал дубовые бревна ворот в поднятом состоянии.

   Одна из веревок каната лопнула, остальные чуть подержались и, громко хлопнув, порвались также, не выдержав нагрузки. Под вопли жителей замка ворота ухнули вниз, и Фредерик пришпорил Мышку.

   - Стойте! Подождите! - это вопила Орни, неизвестно откуда вынырнувшая.

   Она со всех своих ног мчалась наперерез всаднику, крепко прижимая к груди нечто длинное, замотанное в мешковину. Фредерик сообразил, что это. Перегнувшись в седле, он на скаку ухватил Орни за протянутую руку, и она словно птичка взлетела к нему на седло.

   Мышка вынес их наружу.

   В каких-нибудь ста метрах Фредерик увидал отряд верховых копьеносцев в тяжелых кольчугах и плоских шлемах. Они занимались тем, что успокаивали своих испуганных громким и неожиданным падением ворот лошадей. 'Отлично. Проскочим', - так решил Фредерик и направил Мышку в объезд.

   - Держись, крошка. - Это Фредерик сказал Орни, и она с готовностью уцепилась за его пояс.

   - Южанин! Вот он! - прокричал один из копьеносцев, в котором молодой человек узнал Трофа.

   Несколько воинов справились с лошадьми и поспешили наперерез Фредерику.

   - Назад! - От этого девчачьего визга за своей спиной Фредерик чуть не оглох.

  

  9

   Орни уже держалась лишь одной рукой за пояс Фредерика. Второй она направляла металлическую трубку ружья на копьеносцев. Именно ружье она держала под мешковиной.

   - Головы снесу! - тонким голосом предупредила она и для убедительности чем-то громко щелкнула.

   Воины, преградившие было дорогу мышастому, поспешно освободили путь.

   - Ты умеешь с ним управляться? - шепотом и сквозь зубы спросил Фредерик.

   - Не-а, - проотрицала Орни.

   - Отлично. - Он ухмыльнулся и вновь пришпорил коня.

   Мышка наконец-то получил возможность рвануть что есть силы по полю. Как и ожидалось, дружина барона Лиера во главе с ним самим решительно последовала за южанином.

   Мышастый был сытым и отдохнувшим. Лошади преследователей - наоборот. Поэтому Мышка легко пошел в завидный отрыв, не смущаясь тем, что седоков на нем было двое. Орни то и дело оборачивалась и сообщала Фредерику о погоне.

   - Не отстают, - с тревогой заметила она, - а из замка за ними выдвинулся конный отряд.

   Фредерик только фыркнул.

   Право, очень странно все выглядело. Первым несся могучий серый конь с двумя седоками, их преследовал грозный отряд копьеносцев, а уже за ними спешили конники барона Криспина.

   Мышка всхрапывая начал штурмовать довольно крутой холм. До вершины оставалась пара десятков метров, которые он мог преодолеть несколькими прыжками, но тут им навстречу с другой стороны вылетели два всадника. Фредерик так резко натянул поводья, чтоб не столкнуться с ними, что мышастый встал на дыбы, а Орни, взвизгнув, не удержалась и слетела с седла в траву.

   - А! - воскликнул Фредерик.

   - О! - отозвались оба всадника в один голос.

   Он, сдерживая разгоряченного и пляшущего на месте Мышку, кивнул головой в сторону преследователей:

   - Видали?

   - Да!

   - Так в бой! - И выхватив свой меч, он повернул серого в сторону приближающихся копьеносцев.

   Орни поспешила отбежать в сторону (если можно было назвать бегом ее передвижение на четвереньках). Теперь она вообще ничего не соображала, хотя, упав, не ушиблась - трава была густой и мягкой. Поэтому ей ничего не оставалось, как просто наблюдать за происходившим. А происходило вот что.

   Южанин с мечом наперевес мчался навстречу дружине барона Лиера, а за ним следовали те двое, кто чуть не врезались в него на вершине холма.

   Копьеносцы, надо сказать, во время погони сильно растянулись, и Фредерик решил это использовать. О вихрем налетел на первых трех. Мышка, направленный твердой рукой, прыгнул на одного и, перелезая через присевшую в ужасе лошадь, сшиб копытами всадника наземь. Фредерик же во время полета нанес два рубящих удара, и оба достигли цели, раскроив копьеносцам головы.

   Тела убитых еще не коснулись травы, а он уже врезался в ряды подоспевших. К нему присоединили свои клинки и два всадника с холма.

   Фредерик рубил направо и налево. Белый меч только свистал, даже пел, рассекая воздух, обрубая копья и руки с мечами. Его неожиданные помощники управлялись со своим оружием не менее искусно.

   - Стойте! - это крикнул барон Лиер, видя, с какой скоростью убывает его дружина. - Все назад!

   Копьеносцы мгновенно отступили, взяв тем не менее Фредерика и всадников в кольцо.

   - Я сам разберусь с ним! - объявил Лиер, выезжая вперед. - Сам убью убийцу сына! Выходи на бой, южанин!

   Фредерик с готовностью взмахнул мечом и направил Мышку навстречу противнику, но их остановил крутой возглас:

   - Ну нет! Сперва вам придется сражаться со мной!

   И сквозь строй копейщиков в центр круга проложил себе путь барон Криспин со своей дружиной. Они как раз подоспели к месту боя.

   - Ваш сын Роман был с почетом принят в моем замке, и я относился к нему как к сыну, а он задумал такую подлость против моей дочери. И именно вы, как стало известно, приказали ему так поступить. Роман получил по заслугам. Ему еще повезло, что он умер от руки рыцаря в схватке, а не на виселице, как следовало! - такие речи обрушил Криспин на Лиера. - Но вы не меньший подлец, а как раз наоборот! И я, как отец оскорбленной дочери, накажу вас!

   И барон, выхватив свой тяжелый длинный меч, яростно набросился на Лиера. Их лошади сшиблись грудью, и завязался просто устрашающий поединок - от древних клинков, с которыми бароны легко управлялись, сыпались искры, а звон просто оглушал. Оба противника были крупны и сильны, а их могучие рыцарские кони (под стать хозяевам) храпели и взрывали копытами землю.

   Фредерик тем временем оборотился к своим помощникам:

   - Вы как тут? Я велел не пытаться искать меня.

   - Вина целиком на мне, госу... - начал было один из них, но Фредерик быстро прервал:

   - Никаких! Просто - сэр!

   - Простите, сэр... Это я настоял. Как ваш личный доктор, я не могу позволить себе оставить вас без внимания. Мало ли что может случиться во время путешествия... Думаю, что не помешаю вам. А Элиас, как ваш верный капитан, выказал желание сопровождать меня и во всем служить вам, - чуть склонив голову объяснил мастер Линар.

   - Ладно. После разберемся... Какой удар! Даже конь присел под ним! Мощно!

   - К их силе еще бы технику, - заметил Элиас Крунос.

   - Да уж, - кивнул Фредерик. - Ого!

   Этот его возглас был вызван тем, что барон Криспин так рубанул Лиера сбоку, что того снесло с лошади вместе с седлом, у которого лопнула подпруга.

   Упавший не спешил выпутаться из стремян и встать и лежал неподвижно - видимо, был оглушен при падении. Криспин тем временем спешился, подошел к Лиеру. Чуть всмотрелся в его лицо и отпрянул со словами:

   - Он мертв!

   Дружинники барона Лиера зашумели.

   - Мертв? Убит?

   - Позвольте, я доктор, - сообщил мастер Линар и, спешившись, наклонился над лежащим, прощупал пульс, прикоснулся к приоткрытым губам. - Да, в самом деле. Похоже, при ударе оземь из него и дух вылетел. Ах, нет, он шею сломал...

   - Что ж, все справедливо, - так сказал Фредерик и спрятал свой меч.

   Элиас и Линар последовали его примеру. То же сделал барон Криспин и его воины, которым так и не удалось вступить в бой. Копьеносцы же поверженного Лиера не спешили следовать им - они растерянно переглядывались. Их капитан хмуро мерил взглядом то Фредерика, то Криспина, потом сказал барону:

   - Вы сэр, при моих солдатах и при мне назвали нашего господина подлецом. Я, как его верный вассал, принимаю это оскорбление на свой счет и требую, чтоб вы за него отвечали!

   - У меня нет с вами счетов, - ответил Криспин. - Я вижу, вы не знаете причин, по которым я оскорбил вашего господина. И думаю, будет лучше, если вы об этом узнаете. Тогда, быть может, если вы честный рыцарь и просто порядочный человек, вы примете более трезвое решение и измените свое мнение о бароне Лиере.

   - Я готов выслушать вас, сэр, - кивнул капитан. - Я, в самом деле, ничего не знаю.

   - Предатель! - это выкрикнул из рядов копьеносцев старый знакомый Троф. - Ты обязался беспрекословно подчиняться господину, а теперь сомневаешься в правильности его приказов?! Он ведь приказал тебе сражаться против южанина и всех тех, кто будет ему помогать! А барон Криспин ему помогает!

   - Мы не животные, чтоб тупо подчиняться, - возразил капитан. - Я выслушаю барона и приму свое решение!

   Его воины одобрительно зашумели.

   - Отлично, - заметил Фредерик, - я вижу, в этих землях есть разумные люди.

   - Я видел, как вы дрались, сэр, - за его спиной раздался голос подъехавшего капитана Скивана. - Мое вам почтение, - и он отсалютовал как Фредерику, так и Элиасу, и мастеру Линару, приложив руку в латной перчатке к краю шлема. - Такой воин, как вы, сэр Южанин, стоит целого войска.

   - О, - Фредерик довольно кивнул, - благодарю, сэр... Разумных людей становится все больше.

   К нему протолкалась через лошадиные ноги Орни. Она по-прежнему сжимала в руках ружье, и барон Криспин, рассказывавший капитану копьеносцев суть дела, оборвал свою речь и промолвил, глядя на девушку:

   - Ты подалась в воровки, Орни?

   Та уцепилась за Фредериково стремя, прижалась всем телом к боку его лошади:

   - Я просто уезжаю, господин. Я больше не служу вам.

   - А ружье зачем?

   Девушка закусила губу.

   - Моя вина, господин барон, - отозвался Фредерик. - Малышка просила, чтоб я взял ее с собой, но я, отказываясь, брякнул, что взял бы ее, если б она принесла мне одно из ружей. Я сказал так, чтоб она поняла: брать ее с собой я не намерен. Но Орни оказалась более проворной, чем я предполагал. Поэтому она сейчас немедленно отдаст вам ружье, но со мной все-таки поедет.

   - Да-да. - Девушка с готовностью закивала и протянула Криспину ружье.

   Но барон покачал головой:

   - Думаю, это ружье - ваш законный трофей, сэр Фредерик.

   - Идите сюда, юная дама, - это сказал мастер Линар, протягивая руку Орни.

   Та подняла на него глаза. Доктор широко улыбался: девушка ему нравилась.

   - Нет-нет, я еду с сэром Фредериком. - И она вновь уцепилась за стремя Мышки.

   - Садись к нему в седло - он со мной, - успокоил ее Фредерик.

   Капитан копьеносцев тем временем сосредоточенно думал, поглаживая свою бороду. Он дослушал всю историю до конца и теперь готовился принять решение.

   - Что скажете, сэр? - спросил его Криспин, видя, что раздумье затягивается.

   - Я думаю: правда на вашей стороне, господин барон, - молвил наконец капитан. - Мне лишь жаль, что наш господин и его сын очернили свое рыцарское имя такими происками.

   Фредерик тем временем двинул коня прямо на Трофа со словами:

   - Кстати, я бы советовал вам, барон Криспин, побеседовать по душам вот с этим молодчиком. Он, я полагаю, знает много интересного о делах своего покойного господина.

   Криспин без лишних слов кивнул своим дружинникам, и те моментально обступили Трофа.

   - Южанин, - прошипел тот, видя, что нет больше ни малейшей возможности для бегства. - Ты ответишь еще за это и за все.

   Фредерик надменно усмехнулся и сказал:

   - Чтоб испугать меня, нужно большее, чем слова о расплате. Сколько я подобного слыхал.

   - Клянусь, это не просто слова!

   - И это я слыхал много раз. - И Фредерик оборотился к Криспину: - Господин барон, теперь, когда все разъяснилось, я думаю продолжить свой путь. Поэтому прощайте.

   - Вы решили ехать в Полночный храм? - спросил барон.

   Надо сказать, что при этих словах Линар и Элиас удивленно посмотрели на патрона.

   - Да, думаю не менять планы, - с чуть заметной досадой ответил Фредерик.

   - Что ж, прощайте, сэр. Спокойной и легкой дороги вам и вашим спутникам.

   Криспин дал знак дружине следовать за ним обратно в крепость. Копьеносцы Лиера также поскакали за ними.

   Фредерик повернул коня к доктору и гвардейцу.

   - Полночный храм? - спросил Элиас. - Я слыхал, там творятся чудеса. Мы за чудом туда поедем?

   - Сказки для детей, - буркнул Фредерик. - Просто меня поймали на слове. Теперь я обязан ехать туда и кое о чем помолиться в стенах храма. Я дал слово, и его надо сдержать.

   - Дело хорошее, - заметил Линар, - и вроде неопасное. Да, кстати, против кого мы воевали?

   - Какая разница? Главное, что на моей стороне.

   - А вы кто? - Это Линар спросил у Орни, которая до сих пор держалась возле Фредерикова коня.

   - Это Орни, бывшая знахарка барона Криспина. Она родом из нашего Королевства и очень хочет вернуться на родину. Так что вам я ее и препоручу, - сказал Фредерик.

   - Разве мы не едем в Полночный храм?

   - Я еду. Вы - нет. Отправляйтесь туда, откуда прибыли.

   - Ну нет. Не для того мы... - начал было Элиас.

   - Меня это не интересует, - отрезал Фредерик.

   - Я согласен с сэром Элиасом, - заметил Линар. - Мы для себя твердо решили, что будем сопровождать вас в ваших странствиях.

   - Ах, значит, мой приказ для вас ничто?!

   - Вы не на своей земле, сэр, и мы тоже. Здесь мы одинаковы - пришельцы с юга, и каждый из нас сам за себя и сам себе хозяин, - продолжал Линар.

   - Это прямое неповиновение!

   - Как угодно называйте. - Линар с легкой улыбкой наклонил голову - видел, что гнев Короля неискренен.

   И в самом деле, Фредерик, чуть нахмурив брови, пожал плечами. Он признался сам себе, что и впрямь ему надоело уже быть одному - сказывалась его общительная по природе натура.

   - Прости, малышка, - обратился он к Орни, которая, надо сказать, не без удивления слушала их пререкания. - Видно, в самом деле тебе не скоро быть на родине.

   - Это не страшно. - Девушка улыбнулась, и Фредерик отметил, что хитро.

  

  10

   Маленький отряд неспешно двигался по старому тракту на север. Эту дорогу проложили многие поколения паломников, жаждавших увидеть Полночный храм и помолиться под его сводами. Фредерик лениво посматривал вокруг, задавал короткие вопросы Линару о ходе дел в Королевстве и на них получал длинные ответы. Пара вопросов, заданных довольно холодным тоном, коснулись и сына, но лишь пара. Фредерик просто исполнил обязанность отца. Доктор это отметил и сокрушенно покачал головой.

   Орни, сидевшая позади доктора, с большим интересом слушала его рассказы. Элиас на могучем белом коне держался чуть позади. Он был заметно мрачен и молчал.

   Так они въехали в небольшой, по-осеннему пожелтевший лиственный лес.

   - Кстати, братец, тебя можно поздравить-то? - неожиданно обратился Фредерик к капитану.

   - С чем? - не сразу понял Элиас.

   - С началом женатой жизни! Твоя свадьба намечалась на эту осень. Странно, что ты покинул молодую жену. Хотя вид у тебя довольно кислый. Из-за этого?

   Гвардеец ответил не сразу. Видно было, что вопрос Фредерика застал его врасплох.

   - Свадьбы не было, - буркнул он.

   - Почему?! - Фредерик, удивился неподдельно, даже серого остановил, чтоб поравняться с Элиасом.

   Линар молчал, пожимая плечами.

   - К чему веселиться, когда в Королевстве траур, - ответил гвардеец.

   - Значит, вы отложили свадьбу?

   На этот вопрос Элиас как-то неопределенно мотнул головой. Фредерика это не устроило.

   - В чем дело? Никогда не видел тебя таким. Выкладывай, что случилось? Ты, право, не умеешь врать и что-то скрывать. Я же вижу.

   - Нечего скрывать, - вздохнул Элиас. - Свадьбы не было. И не будет.

   - Вот так новости!

   Фредерик махнул рукой, дав понять, что стоит сделать привал. Через пару минут они разложили костер и пустили лошадей пастись. Линар нанизал на прутки куски сала, чтоб запечь их на огне.

   - Нет, ты мне все должен рассказать, Элиас, - продолжал Фредерик, обеспокоенно расхаживая вдоль малиновых кустов. - Ты мне как младший брат. Я объявил о вашей помолвке, и я в большой степени в ответе за нее.

   Элиас напряженно зашевелил желваками - этот разговор был ему явно очень неприятен. И Фредерик внезапно многое понял - и семи пядей во лбу не понадобилось. Он пристально глянул на молодого человека и произнес жестким голосом:

   - Я, кажется, догадываюсь, в чем дело...

   Гвардеец при этих словах вздрогнул, а во взгляде, которым он одарил Короля, горела темная ярость. Именно ярость. И Фредерика это моментально зацепило.

   - О! - вырвалось у него. - Да ты готов меня порвать, братец.

   Элиас продолжал молчать. Но лицо его горело, а ладони то сжимались в кулаки внушительных разменов, то разжимались. Линар и Орни, бывшие в стороне, молча, затаив дыхание, наблюдали за двумя рыцарями. Эта ситуация их пугала.

   - Марта, похоже, сделала окончательный выбор. Она все-таки глупа, раз до сих пор на что-то наденется, - заговорил после минутного молчания Фредерик. - А ты поддался ее глупости. У тебя не стало сил, терпения и умения переубедить ее, склонить на свою сторону? Что ж ты быстро сдался? Ты слабак, Элиас. Ты хоть сейчас можешь сделать то, чего так сильно хочешь? Ты слышал ведь, что сказал Линар, здесь мы равные. Давай, прояви себя, братец. Ведь для этого ты прошел через северные горы. Что ж теперь? - И Фредерик насмешливо скривил губы. - Ну-ка, оживи в памяти те моменты, которые привели тебя сюда...

   Элиас лишь скрежетнул зубами. Он вдруг до боли ясно и резко вспомнил то утро...

  

   Он спешил к Марте.

   Солнце только вставало. Восток, который он увидал, пробегая по дворцовой галерее, нежно розовел, готовясь прогнать ночной сумрак.

   Две недели Элиас не видел свою невесту. Он ездил в родительский дом, чтоб повидаться с матушкой, которая ждала его и хотела обсудить многое по обустройству и расширению усадьбы: после свадьбы он ведь собирался везти Марту в родную Осеннюю усадьбу и жить там.

   И вот все дела переделаны, вопросы решены, получены все наставления от матушки, и Элиас, счастливый, спешил к Марте... В его руках был огромный букет простых полевых цветов, сонных и мерцавших росой. Он не первый раз так приходил. Ему нравилось перед самым рассветом скользнуть в комнаты Марты, просторные и полные свежего воздуха, потом в спальню, где блуждал легкий аромат ее духов. Она спала, всегда обняв шелковую подушку, а ее густые ресницы нежно оттеняли веки.

   Юноша никогда ее не будил. Просто присаживался на ковер или стул у постели напротив ее лица, прекрасного и спокойного, чуть касался шелковистых темных волос, рассыпанных по подушке, и старался дышать в такт ее дыханию. Потом он оставлял на столике букет и так же неслышно уходил, мечтая, что скоро эта спальня станет и его спальней и он будет прятать свое лицо в этих волосах и целовать этот тонкий изгиб губ, а ее изящное тело... Ох, от этих мыслей Элиас обычно стрелой несся по коридорам дворца, сбегал по лестнице в сад, где нырял в фонтан... Он был счастлив самим ожиданием счастья...

   И в то утро юноша, полный тихих спокойных мыслей, вошел в спальню невесты. Вот знакомый столик - место для цветов. Вот и Марта, красивая, нежная со светлым лицом, как ангел.

   Элиас вновь присел у ее кровати. Могучий юный рыцарь рядом с хрупкой тонкой девушкой. 'Как я тебя люблю', - прошептал он и, не сдержавшись, прижался губами к ее откинутой в сторону руке. Сперва пальцы, потом - выше, выше локтя... В голове у него зашумело - от нее пахло медом...

   И ее губы шевельнулись, блаженно улыбнулись, и Элиас был готов прильнуть к ним, но эти изящные губы вдруг шепнули 'Фред'... И мир вокруг почернел...

  

   Вот и сейчас...

   Тут Элиас взорвался не хуже бомбы мастера Линара.

   С диким ревом он бросился к Фредерику и вложил в свой удар всю злобу и ярость, что кипела в нем.

   Фредерик, как ни удивительно, не успел среагировать и защититься и, получив такой страшный удар в левую скулу, отлетел беззвучно на несколько метров назад и ухнул плашмя на траву. И больше не шевелился.

   Элиас же, рыча, поспешил к нему, а его сжатые кулаки напоминали кузнечные молоты.

   - Стой! Нет! - это завопил Линар, бросаясь гвардейцу наперерез.

   Доктор был схвачен за шиворот и пояс и брошен в соседний овраг, где, судя по звуку, что-то при его радении сломалось.

   - Ааа! - заревел Элиас, сгребая Фредерика за грудки и собираясь отвесить бесчувственному телу еще несколько таких же ударов.

   Но его замах и рык прервались. Подскочившая сзади Орни звонко стукнула его в затылок подобранной для такого случая палкой.

   Элиас, охнув, выпустил Фредерика и повалился на него ничком.

   - Вот, теперь тихо, - заметила Орни и вытерла испарину со лба.

   Она подбежала к оврагу, крикнула туда 'Эй!' Ответом - тишина.

   - Здорово, просто здорово, - бормотала она, - на мне теперь три бесчувственных мужика!

   Орни уже не знала, кого ей первым приводить в себя. Решила, что лучше - доктора.

   Спустившись в овраг, она нашла Линара повисшим на надломленной березке, сунула ему под нос один из тех многочисленных мешочков, что болтались на ее поясе. Мешочек, надо сказать, очень резко пах.

   Доктор сморщился и закашлялся - пришел в себя.

   - Где? Что? - забормотал он, воротя нос в сторону.

   - Слезайте скорее с дерева, - отозвалась Орни и потянула его за куртку.

   - А, да. - С такими словами Линар забарахтался в ветках, отчего тонкий надломленный ствол хрупнул окончательно, и доктор, с треском, шумом и березовой кроной обрушился еще глубже в овраг.

   Орни только зажмурилась.

   Но Линар уже выбирался. Его лицо, руки и одежда заметно, пострадали - были разодраны и порваны, и брови - грозно нахмурены.

   - Где этот гад?! - С таким громким возгласом он вылез из оврага, а Орни молча ткнула ему на неподвижную группу, которую составляли Элиас и Фредерик.

   - Черт, ты его так? - спросил доктор, указывая на больших размеров шишку, что появилась у Элиаса на затылке.

   Не без усилий они приподняли гвардейца и перетащили его в сторону.

   - Глянь его шишку. - С этими словами Линар вернулся к Фредерику.

   У того вокруг левого глаза и дальше к уху вздулся и расцвел огромный кровоподтек. Скула была разбита, из нее сочилась кровь.

   - Ничего. Главное - живой. - И Линар осторожно стал прикладывать смоченное холодной водой полотенце к синяку. - И глаз цел.

   Это он определил, аккуратно разлепив вздутые веки. Да, глаз был цел, но и он и второй тоже безнадежно и глубоко закатились.

   Орни тем временем ощупала шишку Элиаса. Череп был цел. Правда, разве могла девушка, почти ребенок, маленькая и тощая, проломить голову такому богатырю. Оглушила и только. И, судя по кряхтенью, Элиас уже готов был прийти в себя.

   - Эй, что делать-то? Вдруг опять набросится?

   - Да? Сейчас оттащу Фредерика подальше, - оторвался доктор.

   Он действительно подхватил короля под мышки и быстро-быстро потащил его за малиновые кусты. Сапоги Фредерика оставляли борозды в опавшей листве. Он приоткрыл здоровый глаз, шепнул:

   - Куда?

   - Что? - не понял Линар.

   - Тащишь?

   - А... Туда...

   - А. - И Фредерик вновь закрыл глаза, проваливались в беспамятство.

   Линар уложил его поудобнее, сунул под голову свою куртку, скрученную в валик, вновь промокнул синяк.

   - Как все плохо, - бормотал доктор. - И что на него нашло?

   Оставив мокрое полотенце на лице Фредерика, он встал и вернулся к Орни и Элиасу.

   Тот уже пришел в себя и сидел набычившись. Линар подскочил к нему, внезапно сгреб за грудки, заставил встать и затряс, насколько позволяли собственные силы:

   - Что на тебя нашло?!

   Элиас не отвечал и не вырывался, только горько кривил губы.

   - Па-ачему у тех, кто силен, как бык, всегда недостаток мозгов?! - орал Линар. - Убить его захотел?!

   - Много ты понимаешь, - буркнул Элиас.

   - Что?!! - почти на визг сорвался доктор. - Я не понимаю?! Я понял, что ты собирался убить своего короля, а меня швырнул в овраг, и я мог погибнуть! Вот что я понял!

   Тут Элиас оторвал руки Линара от себя и сгреб доктора в охапку.

   - Вот что я скажу! Могу еще раз тебя туда кинуть! Здесь уже нет ни королей, ни слуг! Здесь мы равны, он сам это сказал! Он просил меня сделать то, что я хотел, вот я и сделал!

   - И какие твои проблемы это решило?!

   - Какие? - Тут Элиас смешался, выпустил доктора. - А никакие... Никакие. - Тут губы его предательски дрогнули, а в глазах блеснула влага, но он быстро отвернулся. - Все с самого начала было такой глупостью...

   Он, спотыкаясь, пошел к своей лошади, вдел ногу в стремя и взялся за луку седла.

   - Куда собрался? - раздался голос Фредерика. Он шатаясь вышел из-за малиновых кустов, придерживая у лица полотенце.

   - Черт, я, кажется, ослеп на один глаз. - Это он произнес своим обычным скучающим голосом.

   Подбежавший Линар поддержал его, усадил на охапку листьев под деревом, сказал:

   - Все в порядке. Глаз просто заплыл. Пара дней - и все пройдет.

   Фредерик отстранил его, чтоб вновь обратиться к гвардейцу:

   - Элиас! Я вопрос тебе задал!

   - Я уеду.

   - Ага. И куда? Из Королевства ты уже уехал.

   - К черту! Куда угодно!

   - Детство какое, - с досадой произнес Фредерик. - Моя разбитая рожа - не повод...

   - А Марта?!

   - Марта? Что такое Марта, чтоб король терял своего лучшего друга из-за нее.

   - Как ты можешь?! - воскликнул Элиас, оборачиваясь и вновь сжимая кулаки. - Как ты вообще мог так поступить с нами? С ней? Ведь ты заставил ее согласиться на помолвку со мной! Признайся!

   Фредерику нечего было говорить.

   - Друг, - с горечью продолжал Элиас. - Ты говорил когда-то, что друзья тебе не нужны. А Кора, она сказала, что быть твоим другом так же несладко, как и врагом. Но я и предположить не мог, до какой степени... Боже мой, да я, наверное, сильнее тебя страдаю оттого, что она умерла!

   И тут Фредерик подскочил как ошпаренный:

   - Как ты смеешь?!

   - Смею! Пока она была жива, а ты счастлив, и я был счастлив с Мартой. Она хоть вид делала, что любит меня, хоть пыталась полюбить. И кто знает, может все бы у нас получилось. По крайней мере, у меня был шанс. А теперь, когда Коры не стало, нет и для меня надежды... Никакой... Ну почему мое счастье зависит от твоего?!

   А Фредерик почувствовал, что нет у него внутри злобы. Словно ледяной водой затопило те угли ярости, что готовы были запылать... Он подошел к гвардейцу, проговорил, судорожно сглотнув:

   - Я прошу... я прошу простить меня.

   Стоит сказать, что это было нечто. И Элиас и Линар просто остолбенели. Они прекрасно знали, чего стоило Фредерику произнести сейчас эти слова. Сам он был ужасно бледен, а в глазах лихорадило несвойственное ему замешательство.

   - Я столько бед натворил. Думал: ничего невозможного для меня нет. - Голос Короля был глух и полон неуверенности. - Я ведь хотел сделать тебя и Марту счастливыми... Нельзя было так поступать, нельзя... Черт, как плохо, как плохо...

  

  11

   Элиас остался. По-прежнему мрачный, он ехал позади Фредерика. А тот выглядел не менее мрачно, да еще с ужасным синяком на пол-лица. Дальше рысил Линар с Орни за спиной. Эти двое выглядели не в пример лучше. Девушка прокручивала в голове те события, свидетелем которых она была.

   Теперь уже в их отряде царила гробовая тишина, нарушаемая фырканьем и топаньем лошадей. Каждый думал о своем...

   - Значит, он король? - шепотом спросила Орни доктора.

   - Нда, - буркнул он, не отвлекаясь от своих мыслей.

   - А почему...

   Но Линар быстро оборвал все ее расспросы:

   - Вот у него и спросишь!

   Девушка даже вздрогнула, но про себя решила: 'Ну и не вопрос'. И кстати на следующем привале, когда Элиас и Линар ушли собирать хворост для костра, смело подсела к устроившемуся под кленом Фредерику. Запрокинув голову, он держал на лице смоченное в холодной воде полотенце, и Орни смело сняла его и деловито начала умащать кровоподтек своей мазью.

   - Вам будет, о чем поговорить с Линаром, - заметил Фредерик, лениво прикрыв глаз, чтоб девушка смогла промокнуть багровое вздутое веко.

   - Думаю, в способах лечения синяков, подобных Вашему, мы не сойдемся с ним во мнениях, - улыбнулась Орни. - Он предпочитает холодные компрессы, я - мазь, которую меня матушка научила делать.

   На это Фредерик ничего не ответил - просто ждал окончания процедуры.

   - Как грудь? - спросила Орни. - Рука?

   - В порядке, - буркнул он. - Ты скоро?

   - Не похожи вы на короля, - вдруг заметила девушка.

   - И много королей ты видела?

   - Такого, как вы, точно - ни разу. - Она усмехнулась.

   Фредерик устало посмотрел на нее:

   - Что ты хочешь? Давай уж, говори. Мы теперь в одной команде.

   - Узнать о вас побольше. Вы были Судьей, теперь вы король, но почему-то вдали от своего Королевства. Что с вами случилось?

   Его губы чуть дрогнули, потому что ожило в памяти все очень живо и ясно.

   - Почему бы и нет? - пробормотал Фредерик. - Почему бы и не рассказать. Говорят, от этого легчает.

   - Расскажите, конечно, - с готовностью закивала девушка. - Вот увидите: на самом деле станет легче.

   - Все похоже на кошмарный сон... У меня была жена. Красавица и умница. Она любила меня. Она столько для меня сделала. Мы много пережили вместе. Так много, что кому иному до конца жизни хватило бы... Наконец все беды, казалось, остались позади. У нас должен был родиться ребенок. Эти роды... - он замолк, закусив губу, потом вдруг обхватил руками голову, зажал уши. - Боже, я слышу, как она кричит, как ей больно... И некому помочь. И я ничего не могу сделать... Я, король, ничего не могу сделать!.. Ребенок родился, но она... она умерла... И теперь я почти каждую ночь вижу себя рядом с ней в могиле... Я слышу ее дыхание, запах ее тела и волос, я касаюсь ее руки, и она теплая! Но мне темно и душно и холодно под могильным песком. И нет сил вырваться и вырвать ее оттуда... Я похоронен вместе с моей красавицей... И теперь я бегу. От мест, от мира, где жила она, где все напоминает о ней... Но воспоминания-то во мне, а от себя не убежать... Похоже, я глупость делаю, слоняясь по миру в надежде все забыть, но это все-таки легче, чем оставаться там, где все связано с ней... Трудности, с которыми сталкиваешься в пути, отвлекают от тяжелых мыслей. Пусть ненадолго, но забываешься...

   Орни была ошарашена такими признаниями.

   - А ваш ребенок? Вы о нем подумали? Каково ему?

   - Он слишком мал. Ему нет дела до переживаний. Молоко кормилицы, сухие пеленки и теплая колыбель - вот все, в чем он нуждается.

   Орни замотала головой:

   - Нет-нет, как же вы не понимаете. Дети так остро все чувствуют. Ведь теперь рядом с ним нет ни одного близкого, родного человека. Подумайте, взгляните на это так: у него умерла мать, а отец бросил его!

   Фредерика дернуло, по лицу пробежала судорога.

   - Не смей так говорить! - прошипел он.

   - Но это так!

   - Нет!

   - Да!

   - Нет!!!

   - Но я это вижу ТАК!

   Он только зарычал в ответ.

   - Вы бросили своего сына! - выкрикнула Орни. - Разве это правильно?! Вы всю жизнь судите других, а сами что вытворили?!!

   - Не смей мне выговаривать!

   - А что, вы в праведники записались?!

   Фредерик подскочил со своего места:

   - Замолчи! Да кто ты такая?!

   - Может, и никто, - тоже встав, ответила девушка. - Да, никто, но я бы никогда не поступила так, как Судья Королевского дома, как король!

   - О! - С таким возгласом крайнего возмущения Фредерик кинулся к своей лошади, взлетел в седло.

   Его лицо было перекошено от ярости, глаза горели.

   - Видеть вас всех не могу! - бросил он это Орни и как раз подошедшим Элиасу и Линару, стегнул Мышку и быстрей вихря понесся куда глаза глядят.

   Парни в полной ошарашенности выронили собранный хворост.

   - Что ты ему наговорила?! - набросился на Орни Линар.

   - То, что считала нужным!

   - Ты дура непроходимая! Он уже несколько месяцев как труп ходит, вот только сейчас немного ожил! И что теперь?! Ты представляешь, что он сейчас может сделать?!

   - Что?! Ну что?! Вернуться домой! Вот что ему нужно сделать!

   - Молчи лучше! - зашипел доктор, потом взревел. - Элиас! Его надо догнать! - и кинулся ловить своего коня...

  

   Мышке, похоже, передалось одержимое настроение Фредерика: и он несся со страшной скоростью по бездорожью, дико вскидывая головой. Перелетел через овраг, поваленные деревья, сиганул меж елей, заскользил копытами по песчаной косе, что вывела к речному берегу, и остановился только тогда, когда уже по брюхо оказался в этой самой речке - Фредерик сам натянул поводья, потому что октябрьская вода наполнила его сапоги неприятным отрезвляющим холодом.

   - Вот черт! - Все, что вставало у него на пути, всегда его раздражало; тем более - сейчас. - Вперед, Мальчик, вперед! Такой ручеек грех не переплыть!

   Послушный Мышка ринулся дальше в реку, оттолкнулся копытами от дна и поплыл, громко фыркая.

   Вода была довольно холодная, но, перебравшись на другой берег, Фредерик и не подумал останавливаться - он желал как можно быстрее и дальше оторваться от своих путников. Он был зол как никогда, в мыслях осыпая проклятиями их самоуправство и себя самого за то, что пошел у них на поводу, позволив остаться. Поэтому Мышке досталась еще пара тычков в бока, и он поскакал с не меньшей скоростью дальше от реки, за вересковые и еловые заросли, в глубь леса.

   На окраине леса Фредерик остановил серого, достал карту и сверился с ней. Теперь ехать надо было на север, через поле, где начиналась небольшая дорога, примыкавшая к северному тракту, с которого они сошли на привал. Надо сказать, совершив такое скоропалительное бегство, Фредерик сделал огромный крюк назад, и очень был этим недоволен. К тому же он вымок в реке, и порывы холодного осеннего ветра, гулявшего по полю, пробирали его до костей. 'Совершаю глупость за глупостью!' - так он сказал сам себе и вновь выругался. Легче не стало. А скорее наоборот. Похоже, и природа ополчилась против него: с порывами ветра налетели мрачные свинцовые тучи, и из них посыпалась мелкая холодная водяная взвесь.

   Так, обзывая себя 'тряпкой', 'дураком', 'идиотом' и словами покрепче, Фредерик добрался до дороги. К этому моменту у него уже зуб на зуб не попадал, а Мышка устало храпел, и из его ноздрей вылетала пена. Ведь привала, как такового, у них и не получилось.

   Завидев недалеко от дороги пару маленьких, как бы вросших в землю, домиков, Фредерик решил заехать на селище.

   Хутор по виду был заброшенным.

   Пробравшись внутрь покосившейся избы, Фредерик радостно отметил, что печка в довольно неплохом состоянии. За пару минут он зажег в ней огонь, использовав для растопки обломки бревен внутренней разрубленной перегородки и прочий хлам, ввел внутрь Мышку, расседлал и подвязал ему мешок с овсом, сам принялся энергично прыгать вокруг нагревающейся печки, хлопая себя по бокам и бедрам. Так постепенно Фредерик обсох и согрелся. Укутавшись в плащ, сел на ворох тряпья у огня и достал из мешка провизию. Перекусив, соорудил возле двери особую конструкцию из обломков досок, которая должна была с грохотом развалиться, если бы кто-нибудь попытался зайти в дом, и улегся поспать. Меч и кинжал, сняв с пояса, положил рядом и заснул почти мгновенно...

   Проснулся так же внезапно, от тревожного стука и ржания Мышки - серый топотал ногами по доскам, чтоб разбудить хозяина. Фредерик подхватился и сжал рукоять меча, готовясь к схватке.

   На него из темноты смотрели две пары огромных блестящих глаз. Первой была мысль 'как они прошли в избу'. Кинув взгляд на дверь, увидел, что сигнальная конструкция не тронута. 'Я болван, что не обследовал весь дом, - обругал себя Фредерик. - Наверняка где-то есть какие-нибудь щели'.

   Пока пришельцы не проявляли агрессии, и Фредерик также не спешил что-либо предпринимать. Он молчал - ждал, а ждать он умел.

   Глаза пару раз моргнули, но продолжали скользить по нему, видимо, изучая. Потом из темноты на свет, что отбрасывали тлеющие в печи уголья, выплыло худое заросшее бородой лицо. За ним - еще одно, безбородое и молодое, но такое же изможденное.

   - Зачем вы в нашем доме? - спросил бородатый.

   - Отдыхаю, - коротко буркнул Фредерик.

   Тот кивнул, видимо, удовлетворенный этим ответом, бросил взгляд на кусок хлеба, который Фредерик не доел, а оставил рядом с собой на плаще. Король заметил этот взгляд и, подняв ломоть, молча протянул бородатому. Тот не схватил, как можно было предположить, а спокойно взял и передал младшему, и благодарно кивнул Фредерику.

   - Я фермер Ален, хозяин Смоляного хутора, а это мой сын - Фортин.

   - Что ж это за хутор? Развалины одни, - заметил Фредерик.

   - Не моя в том вина, - ответил Ален, присаживаясь у печки.

   Его сын, жадно вонзивший зубы в хлеб, устроился у отца за спиной, то и дело бросая на Фредерика опасливые взгляды. Но тот был спокоен - крестьяне никогда не представлялись ему серьезной угрозой - поэтому прикрыл глаза и расслабился, подозревая услыхать печальную историю Алена.

   Так и случилось.

   - Барон Криспин, здешний землевладелец, разрушил наш хутор этой весной. Мы задолжали ему за несколько месяцев.

   - Что ж в долги-то влезли? - лениво осведомился Фредерик.

   - Так уж получилось, - глухо ответил Ален.

   - Что за ответ? Получилось так, как старались. - Не любил Фредерик жалобы крестьян на своих хозяев: в свое время наслушался их - да и голова у него болела.

   - Может, вы и правы, господин рыцарь... Да только в начале осени жена моя умерла. Сердце у ней не выдержало...

   - А почему живете в этих развалинах? Шли бы на новое место.

   - Рады бы, да никак - люди барона строго следят, чтобы мы не покинули эти места, не уплатив ему долг. Так и дохнем тут потихоньку. - Ален все мял в больших руках видавшие виды шапку.

   Фредерик слегка поморщился:

   - Сколько долгу?

   - Шесть золотых.

   Молодой человек открыл свой кошелек. Там было еще достаточно полновесных монет Южного Королевства. Без слов отсчитал шесть, протянул Алену. Тот замотал головой, отказываясь:

   - Не привык я к дармовщине.

   - Бери, - сказал как отрезал Фредерик. - Как отдашь долг барону, отправляйся с сыном в Березовый городок. Место как раз для таких, как вы... Вот смотри, где это. - Он развернул свою карту и указал Алену дорогу. - Хозяйкой там - госпожа Криста. Скажешь, что направил тебя рыцарь-южанин Фредерик. Она знает... Теперь дай мне поспать.

   - Как мне благодарить вас, сэр?! - Фермер прямо на колени упал и головой уже ткнулся в пол.

   От этого Фредерик даже застонал - не любил он такой благодарности.

   - Будет замечательно, если вы прямо сейчас обрадуете барона Криспина возвратом долга, а меня оставите в покое, - пробормотал молодой человек, запахнув плотнее плащ и собираясь уснуть.

   - Мы молиться за вас будем, - пообещал Ален.

   - Вот это - дело, - согласно кивнул Фредерик.

   Отбивая земные поклоны, фермер с сыном допятились до двери, шумно развалили сигнальное сооружение, врезавшись в него спинами, чем напугали Мышку, и ушли.

   - Как мне все надоело, - прошептал Фредерик, и это был крик его души.

   Закрыв глаза, он откинул голову назад и провалился в тревожный сон, полный тяжких видений.

   Кора появилась именно в том платье, в котором выглядела потрясающе. Улыбаясь, она взяла его за руки, и они закружились под звуки невидимых флейт и лютней... Так было в их первую встречу. И вновь ее волосы цвета пламени рассыпались по изящным точеным плечам, оплели их обоих, вскружив ему голову своим теплым ароматом. Именно в этот момент он почувствовал, что безнадежно и навсегда влюбился в ее изумрудные глаза, сияющие волосы и нежное тонкое лицо.

   Они кружились, становилось все жарче и жарче, и почему-то не хватало дыхания, и ноги не слушались, а Кора смеялась, тянула его за собой... Юная, резвая, быстрая, а он словно постарел, и не было сил за ней успеть... Так она и исчезла вдруг, не обернувшись, не подождав его... И темно, и душно, и жар в голове... Как давит виски, словно обручем. Потом понял, что давит - чей-то еле слышный стон 'больно-больно'... Он ныл в его голове, рождая упрямую сверлящую боль... Так кричала Кора, а он зажимал тогда себе уши ладонями, потому что ничем не мог ей помочь, а слышать такое не было сил... Теперь ему больно, невыносимо больно...

   Стук, ржание... Это Мышка. Мышка что-то почуял.

   Фредерик открыл глаза и тут сообразил, что болен. Совсем болен. Его знобило, а голова, наоборот, горела, словно в огне. 'Ну оно и к лучшему. Осталось только помереть'.

   Ему уже было все равно, кого почуял Мышка. Зверя или человека - какая разница, кто, возможно, прикончит его здесь. И мысль о смерти показалась даже заманчивой...

   - Да он еле жив, - раздался голос. - А ты говорил: очень опасен. Не опаснее младенца.

   - Так убейте его, сэр.

   - Зачем? Только потому, что он тебя зацепил? Если он так хорош в битве, как ты говорил, у меня будет к нему пара предложений... Ишь, как его подкосило. А синяк-то какой славный... Кто-нибудь, влейте в бедолагу нашего лекарства! Да укутайте его получше. И поедем из этой дыры.

   Фредерик слышал все это как из колодца. А после последних слов ему в рот сунули горлышко фляжки, и что-то, похожее на жидкое пламя, обожгло ему горло, пищевод и сам желудок. Он закашлялся, его согнуло пополам, и кто-то поддержал за плечи, постучал по спине, хохоча:

   - Эге, это тебе не южное винцо-компотик!

   Затем его грубо, но плотно замотали в несколько теплых плащей и куда-то понесли.

   В голове зашумело, завертелось, по телу бежало приятное тепло, а не горячечный жар, и очень быстро Фредерик вновь провалился в сон, хмельной и без сновидений.

  

  12

   Приятно, проснувшись после болезни, чувствовать себя здоровым...

   Фредерик проснулся именно так. Болезнь, которая, как он думал, лишит его жизни, пропала так же быстро, как и одолела его. Он сильно пропотел, и первая мысль была - сменить рубашку. Сев в постели, вдруг понял, что ослаб: перед глазами все закружилось, а в ушах противно зазвенело, и в руках он не почувствовал былой силы. Пришлось лечь обратно и укрыться одеялом.

   Тут появилась вторая мысль - где это он?

   Помещение - маленькая комнатка с низким потолком - было незнакомым, но запахи и ощущения что-то напоминали. Еще странность - не было ни одного окна.

   На табурете у кровати Фредерик обнаружил кувшин с водой и жадно напился. Влага взбодрила его, освежила мысли, и они побежали более деятельно.

   Одежда?

   Если не считать его собственной льняной рубашки, он был раздет.

   Оружие?

   Его тоже не оказалось. Нигде в комнате.

   Вообще вся обстановка помещения была: простая кровать, на которой он лежал, табурет с кувшином, квадратный дощатый стол и еще табурет. Все.

   Это походило на камеру...

   День вообще сейчас или ночь?

   Фредерик лег глубже в подушку и задумался очень крепко.

   Почесав свою отросшую щетину, он сделал вывод, что ей не меньше трех дней. Уже стало легче. Тогда получается, что целых три дня он спал? Вполне возможно - за один день он не выздоровел бы...

   Тут залязгало железо - открывали тяжелую дверь.

   Фредерик смежил веки и сделал дыхание ровным - прикинулся 'все еще спящим'. А сквозь полусомкнутые ресницы он все прекрасно обозревал.

   В комнату вошел мужчина среднего роста, плотного телосложения, в просторной бархатной одежде. Его молодое холеное белое лицо украшали маленькие усы и бородка. Голову покрывал необъятный берет, а на груди, в складках куртки, поблескивал внушительных размеров круглый медальон из старинного потемневшего золота на массивной цепи.

   - Я думаю: ты не спишь, южанин, - сказал вошедший, и по голосу Фредерик узнал того, кто распоряжался насчет него на заброшенном хуторе. - За три дня только мертвый не выспится. Хотя надо заметить, иногда я думал, что тебе конец.

   Фредерик уже открыл глаза и внимательно смотрел на мужчину.

   - Конечно, вижу: у тебя много вопросов, - усмехнулся тот и подошел ближе к кровати, переставил кувшин на пол и сел на табурет. - Постараюсь объяснить все быстро и доходчиво. Я - граф Густав, и ты кое-что слыхал обо мне. И не только слыхал, а имел неосторожность разболтать услышанное чуть ли не всей стране... Хм, как все-таки быстро вести разносятся... Но к делу. В последнее время ты сильно подпортил мои планы...

   Фредерик на такое заявление лишь пожал слегка плечами.

   - Убил юного Романа, стал причиной смерти преданного мне барона Лиера, прекрасно осведомил насчет моих планов барона Криспина, его сладкую дочь и, возможно, все его окружение. Могу предположить, что многое уже долетело и до ушей моего владетельного брата...

   И тут тоже ответом было лишь пожатие плечами.

   - Вот сколько у меня причин, чтоб, самое малое, убить тебя, южанин, - продолжал Густав. - Но я этого не сделал.

   Фредерик чуть приподнял брови, как бы лениво интересуясь 'и почему?'.

   - Я наоборот - спас тебя от смерти на этом заброшенном селище. И ты мне должен, южанин...

   - Как вы узнали, что я там? - внезапно перебил его Фредерик.

   Густав даже вздрогнул - он просто не ожидал вопроса, тем более - заданного таким тоном, словно его допрашивают; потом ответил:

   - Это неважно.

   Фредерик кивнул, отметив про себя, что из графа никакой информации он не вытянет, поэтому расслабился и стал внимательно слушать то, что Густав сам намеревался рассказать. И тот спросил:

   - Во-первых, где леди Роксана?

   - В отеческом доме, я полагаю, - в который раз пожав плечами, ответил Фредерик.

   Густав заиграл желваками. Было видно, что он едва сдерживает ярость. Правда, Фредерик никак не понимал ее причины.

   - Не держи меня за дурака, - прошипел граф. - Мы сейчас в замке барона Криспина, но Роксаны тут нет. Она ведь была с тобой...

   - С чего вы взяли? - опять пожал плечами Фредерик.

   - Со слов барона!.. И советую отвечать сразу!

   - Чушь какая-то, - пробормотал молодой человек сам себе. - Ничего не понимаю...

   В его голове действительно все перемешалось, будто кто взболтал последние события, как яичницу перед жаркой. Он даже подумал: не продолжается ли так его бред.

   - Ну ладно, сделаем скидку на хворь. Может, она и впрямь повредила твоей памяти, - взяв себя в руки, продолжил Густав. - Криспин сказал, что Роксана отправилась с тобой в Полночный храм.

   - Возможно, - пытаясь во что-то вникнуть, чуть склонил голову Фредерик. - Я, право, уже ни в чем не могу быть твердо уверен...

   - Так где она теперь?! - Графа бесили эти 'мысли вслух'.

   - Не знаю, - мрачно ответил молодой человек.

   - Издеваешься?! - вскрикнул Густав, бросаясь к нему и хватая за ворот рубашки...

   'Может, это и бред. Но все равно надо взять ситуацию под контроль', - так подумал Фредерик и цопнул графа за горло мертвой хваткой. Его пальцы привычно нашли нервные узлы на шее жертвы и сдавили их, парализовав все тело Густава. Тот обмяк на постели рядом с Фредериком. А южанин склонился над ним с довольной ухмылкой. Самое ужасное - Густав продолжал все видеть, понимать и слышать, только двинуться не мог.

   - Вы даже не представляете, насколько я опасен, - сообщил Фредерик. - И мне не нужен мой меч или арбалет, чтоб вас убить... Но вы спасли меня, так что жить будете... Я просто лишил вас способности двигаться... Так, теперь мне нужно одеться. - Он окинул взглядом наряд простертого на постели Густава. - Не мой вкус, но ничего другого вроде нет...

   Он выбрался из-под одеяла, снял с лежащего высокие темно-красные сапоги, расстегнул пояс, присел рядом.

   - Во-первых, - методично расстегивая пуговицы на куртке Густава, начал говорить Фредерик, - я не просил вас меня спасать. Я, может, помереть был настроен. Во-вторых, раз уж я остался жив, то буду жить так, как сам решу, а не так, как хочется вам.

   Стянув с графа бархатные штаны, он обнаружил в одном из их карманов свой кошелек. Густаву досталось злобное:

   - Ворюга! А еще граф!

   Переодевшись в одежду Густава, которая, правда, висела на нем мешком (граф был не выше, но толще), Фредерик с досадой пробормотал:

   - Вот черт. Надо было сперва узнать, куда подевали мои меч и арбалет... Ну да ладно, сам разберусь.

   Он укутал Густава в одеяло и закрепил получившийся рулет простыней, а пояс графа использовал как кляп со словами:

   - Надеюсь, насморка у вас нет.

   Дверь была приоткрыта, и Фредерик, надвинув на глаза берет, уверенно вышел наружу.

   Стражник, что был в узком коридоре, сперва отсалютовал ему копьем, приняв за графа, и тут же полудил кулаком в висок. Он уже готов был рухнуть на каменный пол, но Фредерик заботливо подхватил его и уложил на плиты: это затем, чтоб при падении воин не загрохотал доспехами.

   Сняв с его пояса кольцо с ключами, заперев камеру с графом Густавом, Фредерик проигнорировал копье и вооружился длинным мечом стражника. Потом осмотрелся.

   'Если я в замке Криспина, то, судя по всему, это - темница', - рассудил молодой человек, бросая взгляды на ряды тяжелых окованных дверей с маленькими окошками, забранными решеткой. Некоторые были открыты, но большинство - заперты, и это указывало, что они не пустуют. 'Отлично. Можно прикрыть свое бегство беспорядком'. - С такими мыслями ухмыляющийся Фредерик начал по порядку открывать камеры.

   Каково же было его удивление, когда подавляющее большинство узников оказались обитателями замка: дружинники, прислужники, мужчины, женщины, даже дети, - а из одной из камер вышел сам барон Криспин.

   - Сэр Фредерик? Это он! Южанин! - понеслось отовсюду.

   - Сэр Фредерик?! - Барон был удивлен не меньше молодого человека. - Должен признать, вы просто наш ангел-хранитель. Сперва спасли мою дочь, теперь - всех нас спасаете...

   - Об этом после, - замотал головой Фредерик. - Объясните, что случилось?

   Тут он заметил среди освобожденных фермера Алена и его сына. И кое-что в его голове прояснилось: 'По крайней мере, я могу понять, откуда граф узнал мое местонахождение'.

   Тем временем барон Криспин начал быстрый рассказ:

   - Граф Густав прибыл к нам несколько дней назад со своей дружиной. Хотел якобы уладить те неприятности, связанные с бароном Лиером и Романом, ведь они были его вассалами. После пира, который мы дали в его честь, его воины захватили замок. Многих моих людей они убили, потому как те оказали сопротивление. Остальных заперли здесь... А моя дочь? Она с вами?

   - С какой стати?

   - Когда я вернулся в свой замок после вашего отъезда, она заявила мне, что дала обещание быть в Полночном храме, чтоб молиться о благополучном замужестве, и уехала. Из ее слов я понял, что она намерена нагнать вас в пути. С ней служанка, капитан Скиван и пять лучших моих рыцарей. Неужто вы их не встретили?.. И где ваши спутники?

   - Ваша дочь очень своенравна, господин барон, - заметил Фредерик, откровенно игнорируя вопросы Криспина.

   Барон хотел ответить что-нибудь типа 'не вам судить о Роксане', но смолчал. Все-таки этот надменный южанин спасал его и его людей.

   - Эти крестьяне, - Фредерик указал барону на Алена и его сына, - шли к вам платить свой долг. Судя по всему, граф Густав отобрал у них деньги и посадил бедолаг в камеру. Имейте это в виду.

   - Да, так оно и было, - кланяясь, подтвердил фермер.

   - Я верю вашему слову, сэр, - кивнул Криспин Фредерику. - После того как мы вернем себе замок, фермеры будут вольны идти куда захотят.

   - Отлично... Там, полагаю, караулка? - Фредерик указал в конец коридора, где узкая каменная лесенка вела наверх.

   - Да.

   - Значит, и оружия там предостаточно. - Мозг Короля-Судьи быстро заработал в привычной обстановке. - Барон, отберите из людей тех, кто может сражаться. Я иду первым, обезвреживаю стражников.

   - Вы - за мной, берете их оружие. Дальше - по ситуации. Главное, повторюсь, - быстрота и внезапность. Да - и как можно тише.

   Он быстро пошагал к лестнице. Надо сказать, ему не столько хотелось помочь барону и его людям вернуть себе замок и покарать вероломных захватчиков, сколько - найти и вернуть себе оружие, коня. Меч, арбалет, кольчуга и серый Мышка - вот что занимало мысли Фредерика. А потом - отправиться все-таки в Полночный храм. Обещание, данное Кристе из Березового городка, уже давило на него, и он хотел поскорей его исполнить.

   В караулке его не ожидали - это факт.

   Ударом ноги распахнув дверь, Фредерик ею сшиб наземь одного из стражников. Двое других, трапезничавших за грубым дубовым столом, ничего не успели предпринять. Вспрыгнув прямо из проема двери на стол, молодой человек также ногой оглушил их по очереди.

   Все заняло секунды две не больше, и даже меч не понадобился.

   Еще через пару минут Фредерик и Криспин с мечами наперевес вели своих вооруженных бойцов по коридорам замка.

   - Ваши покои, они где? - спросил молодой человек барона.

   - Зачем? - удивился тот.

   - Где они? - уже настойчивей протянул Фредерик.

   - По лестнице вверх и налево, - пожал плечами Криспин. - Я дам вам пару воинов для сопровождения.

   - Не стоит... Мой вам совет: разделите людей на несколько отрядов. Пусть тихо прочешут замок и очистят его от захватчиков. Думаю, они с этим справятся.

   Сказав так, Фредерик поспешил к лестнице. Наверху его встретили пара воинов. Стычка была короткой. Два взмаха мечом, и оба они были смертельными для графских дружинников. 'Это даже скучно', - заметил молодой человек сам себе.

   Как он и предполагал, граф Густав, захватив замок, занял хозяйские покои. Именно там Фредерик и обнаружил меч, арбалет и кольчугу. Само собой, такое вооружение не могло не привлечь внимания графа, и его он оставил себе, видимо, считая военным трофеем. Кроме того, Густава очень заинтересовали дымовые шарики, и они лежали тут же на столе аккуратной кучкой. Впрочем, Фредерик нашел здесь и дорожные сумки.

   - Нет, право, в этих землях вельможи не лучше обычных ворюг, - проворчал он, надевая кольчугу, цепляя меч за спину и арбалет на руку; шарики он сгреб в карман, а сумки вскинул на плечо. - Теперь Мышка. Сапоги - так и быть - черт с ними.

  

   Отбросив чужой меч и взяв свой наизготовку, он выбежал на балкон. Первое, что бросилось в глаза - пушистый снег. Похоже, за те пару дней, что он болел, были обильные снегопады. И это в конце октября. Недаром графство называлось Снежным: зима здесь наступала рано и быстро, губя сочную зелень лугов и лесов белым покрывалом.

   'Красиво как!' - невольно пронеслось в голове. Потом, опустив глаза вниз, Фредерик увидал, что во дворе замка кипит нешуточная битва.

   - Что ж, становится интереснее. - С такими словами он легко перемахнул перила балкона, прыгнув в самую гущу сражающихся.

   Его меч запел стальным свистом, рассекая воздух, плоть и кости. В том месте, где он приземлился, тут же образовалась внушительная брешь среди дружинников графа, которые дрались с воинами Криспина. Это взбодрило последних, и они с воинственными криками еще сильней стали теснить захватчиков к стенам.

   Фредерик был в своей стихии. Его клинок разил без устали, стрелы в арбалете уже закончились, найдя свои цели. Он просто летал по полю битвы, кидаясь в самые горячие места и оборачивая любую стычку в свою пользу. Враги ложились вокруг него веерами, а Фредерик жаждал драться еще и еще. Он уже весь покрылся кровью своих противников и каждый выпад или удар сопровождал воплем или рычанием. Даже воины барона, на чьей стороне он сражался, в ужасе шарахались от его горящих глаз и сверкающего меча.

   Где-то запели трубы, загрохотали копыта тяжелых рыцарских лошадей, и кто-то, явно рискуя жизнью, ухватил Фредерика за плечи. Молодой человек яростно развернулся и чуть было не пронзил Криспина.

   - Все! Все! - кричал барон. - Бою конец!

   - Да? А это кто такие? - Фредерик махнул в сторону ворвавшихся во двор рыцарей.

   Он был готов сражаться и с тяжелыми конниками, со всеми сразу - так бурлила его кровь. Если бы его сейчас видел Элиас или Марк, они не узнали бы Судью, который всегда отличался холодным рассудком даже в бою. Теперь Фредерик горел, словно зверь, его ноздри хищно раздувались, и тяжело ему было остановиться. Возможно потому, что до этого он долго был в крайне подавленном состоянии.

   - Это рыцари ландграфа! Они прибыли нам на помощь! - поспешил осведомить разбушевавшегося южанина барон.

   Фредерик заметно вздрогнул, помотал головой, увидал вдруг свои руки, липкие и темные от крови по самые локти. 'Боже, я совсем озверел... Что со мной такое?' Он себе не нравился, совсем не нравился...

   Тем временем оставшихся в живых воинов Густава разоружили и проводили до разбирательств в подземелье замка. Сам граф все так же находился в камере, которую он определил было южанину.

   К Криспину и Фредерику подъехал на могучем вороном коне рыцарь в темно-синих доспехах, богато украшенных золотыми насечками. Это был ландграф Вильен, владетель Снежного графства.

   Барон и его дружинники поклонились своему сюзерену.

   - Рад видеть вашу милость в своем замке, - приветствовал ландграфа барон.

   - А я рад, что с вами все в порядке. - Вильен снял шлем, отдал его оруженосцу, спешился и пожал Криспину руку. - Мой брат получит по заслугам за свои козни, даю слово! Жаль только, что я поздно обо всем узнал. Но после об этом...

   Он обернулся к Фредерику, который уже собрался идти к конюшням и примерялся, как бы это быстрее обойти ландграфа и барона.

   - Думаю: не ошибусь. Вы южанин? - спросил Вильен.

   - Точно так, - кивнул молодой человек.

   Ландграф крепко пожал его руку с такими словами:

   - Рад увидеть того, кто спас мою невесту и, не побоюсь таких слов, все мое графство. Только благодаря вам стали известны все подлые замыслы моего брата, только благодаря вам его планы потерпели крах и миновала угроза войны... Вы, сэр, вправе просить у меня все, что пожелаете.

   Фредерик приподнял бровь и на минуту задумался: может, и не стоит так торопиться в дорогу.

   - Теплая ванна и чистая одежда. Да сапоги поудобнее. Вот, пожалуй, все...

  

  13

   Элиас пил кружку за кружкой. Вино было кисловатым и щипало язык, а в голове шумел и качался хмель, и тело отяжелело. Хорошо...

   Линар мерил шагами небольшой зал харчевни, в которой они остановились. Орни сидела за столом рядом с Элиасом и бросала рассеянные взгляды то на нервного доктора, то на захмелевшего гвардейца.

   - Третий день тут торчим, а о нем ни слуху ни духу, - бурчал Линар. - Я предлагаю ехать дальше, к храму. Уж коли он дал слово, то сдержит и будет там обязательно...

   После безуспешных поисков внезапно сбежавшего Фредерика было принято решение продолжить путь дальше на север и ждать в ближайшем селении, через которое проходил тракт. Но Король-Судья не объявлялся.

   - Он мог нарочно объезжать поселки, чтобы не встретиться с нами. Тогда совсем нету смысла тут сидеть... Но в храме он будет точно, - продолжал рассуждать Линар, раздраженно посматривая на Элиаса.

   Тот в очередной раз глотнул вина и вновь тупо уставился на кружку. Ему, похоже, было все равно.

   Хозяин харчевни, монотонно протирая кружки, которые и так были чистыми, все наблюдал за ними. Чужестранцы в его заведении появлялись не так часто, а тут сразу двое южан, прилично одетых, да на хороших конях, да с девчонкой в придачу. Один из них постоянно пьет, второй - ворчит, а девчонка - молчит и глазами хлопает. Странная компания, ничего не скажешь.

   - Элиас, хоть вид сделай, что ты вникаешь в мои слова, - рявкнул доктор.

   - Не приставай. Все равно будет так, как ты решил, - вяло ответил гвардеец и, отодвинув пустую кружку, щелкнул пальцами, дав понять хозяину, что надо еще выпивки.

   Линар внезапно перехватил его пальцы, прошипел:

   - Хватит! Мы уезжаем. В состоянии ты или нет, но мы уезжаем!

   Элиас лишь пожал плечами.

   Доктор отпустил его и решительно направился к выходу, где чуть не столкнулся сразу с несколькими людьми. Первой вошла дама в длинном плаще мехом внутрь, и, сняв капюшон, она звонко и радостно вскрикнула:

   - Орни!

   Девушка вскочила со скамьи, услыхав свое имя. Вошедшие были леди Роксана, капитан Скиван и двое рослых рыцарей.

   - Орни! Как же я рада, что догнала вас! - С такими словами Роксана подбежала к девушке, взяла ее за руки. - А где сэр Фредерик? Я намерена ехать с вами в Полночный храм. Я ведь тоже обязалась быть там...

   Тут только она обратила внимание на с грохотом вставшего из-за стола Элиаса. Тот, похоже, был полностью сбит с толку, который еще присутствовал в его затуманенной голове.

   Когда большие чистые глаза юной красавицы глянули в его глаза, Элиас протрезвел. Ему показалось, что в эту Богом забытую харчевню спустился небесный ангел.

   Роксана смущенно улыбнулась, видя неприкрытое восхищение в его глазах. Потом вдруг отметила, что ни Роман, ни странный сэр Фредерик так на нее не смотрели.

   - Это рыцарь Элиас и мастер Линар, - спешила представить молодых людей Орни. - Они с юга и друзья сэра Фредерика. А его нет...

   - Если вам надобен Фредерик, то он пожелал в одиночестве совершить путь к Полночному храму, - перехватил разговор Линар.

   Роксана слегка растерялась, но потом кивнула головой:

   - Что ж, встречусь с ним там.

   Элиас, придя в себя, деликатно кашлянул:

   - Если леди согласится, мы были бы счастливы присоединиться к вашим сопровождающим. Ведь нам в одну сторону, нам к одной цели.

   Линар удивленно глянул на гвардейца. После его трехдневной апатии и наплевательского отношения к окружающему миру это был значительный прогресс.

   - Буду только рада путешествовать с друзьями сэра Фредерика, - улыбнувшись, ответила девушка.

   Может быть, она была поверхностна в своих чувствах, может быть, даже легкомысленна, но ей внезапно подумалось, что южные земли богаты на красивых рыцарей, и один лучше другого. Роман теперь уже являлся для нее совершенно размытым образом из какого-то очень далекого прошлого, Фредерик - строгой статуей, от которой веяло холодом, а взгляд бархатных карих глаз сэра Элиаса, высокого и статного юноши, сейчас обжигал ее сердце...

   Линар, надо сказать, был доволен тем, как дела пошли дальше.

   Теперь они ехали отрядом в одиннадцать человек (Роксану сопровождали кроме Скивана еще пять рыцарей и служанка Лия), а мрачный Элиас теперь заметно оживился и охотно общался с юной привлекательной леди. И вообще эти двое светловолосых молодых людей смотрелись замечательной парой.

   А еще - Орни по-прежнему ехала с ним. Да, Линар наорал на нее за то, что она спровоцировала бегство Фредерика, но доктор не мог не признать: ему приятно, когда она рядом. Девушка, правда, дулась и демонстративно не разговаривала с ним все эти три дня...

   Элиас глаз не мог оторвать от северной красавицы. Все в ней казалось ему безупречным и прекрасным. Как она держалась в седле, тонкой маленькой рукой уверенно управляя своей лошадью, как говорила серебристым голосом, как улыбалась нежным белозубым ртом.

   Вокруг на полях лежал снег, искря в солнечных лучах, и теперь Элиас в своем воображении сравнивал Роксану с королевой снежного великолепия.

   - Вы тоже из Южного королевства? А как к нам прибыли? Я слыхала: можно проплыть на лодках под северными горами, - спрашивала Роксана.

   - Да, там, среди ущелий и сквозь скалы течет полноводная и спокойная река Бора. По ней даже небольшие торговые караваны лодок ходят. Правда, довольно скучно несколько дней плыть в тех местах, где только камень, холод и темнота, - рассказывал Элиас.

   Его не надо было тянуть за язык, как Фредерика. Он охотно рассказывал девушке про обычаи и нравы своей страны, про то интересное, что знал. А Роксана благодарно слушала, впитывала все в себя. Она вдруг открыла для себя, что все в мире, оказывается, может быть не так, как в ее землях.

   Элиас просто покорял ее своими историями. Он, как ни странно для рыцаря, прекрасно владел словами и рассказывал интересно. Может потому, что в свое время был не раз ловлен матушкой в библиотеке именно тогда, когда, как она полагала, ему следовало бы заниматься верховой ездой, фехтованием и рукопашным боем.

   - Я расскажу вам правдивую историю, в которой сам участвовал, - сообщил он Роксане. - Это целое приключение. Вам понравится, и не так скучно будет ехать.

   - А мне и так не скучно, - простодушно ответила девушка, но тут же спохватилась: - Конечно же, рассказывайте. Мне нравится слушать и узнавать так много нового.

   Мастер Линар, совершенно расслабившись, в это время беседовал с капитаном Скиваном, поэтому не сразу сообразил, что за историю рассказывает Элиас Роксане. До него долетали некоторые обрывки фраз, но когда он услыхал '...и вот Кругляш...'

   - Прошу прощения, - извинился он перед Скиваном и нагнал Элиаса с Роксаной, что ехали на пару корпусов впереди, и извинился уже перед ними: - Прошу прощения, что прерываю беседу... Элиас, на два слова.

   Спешившись, они сошли к обочине дороги.

   - Элиас, ты все еще пьян? - начал Линар.

   - Вовсе нет.

   - Тогда придержи язык. Не стоит неизвестным людям рассказывать о последних событиях Королевства, тем более если они касаются сам знаешь кого.

   - Я не называл ничьих имен, - оправдывался Элиас. - Я рассказываю, как будто это сказка, легенда... Ну или просто байка... А ей очень нравится. - Тут он бросил теплый взгляд на Роксану, которая терпеливо ждала его возвращения.

   - Тоже мне рассказчик, - буркнул Линар. - Еще немного, и в писатели подашься... Ладно. Обхаживай леди. Только не забывайся.

   - Не учи меня. Я давно взрослый. - С такими словами Элиас вернулся к своей лошади, в очередной раз улыбнулся Роксане, садясь в седло.

   И он продолжил свой рассказ...

   Ночевали в лесу, через который пролегал тракт.

   Элиас разжег костер, Линар занялся запеканием сала, а Скиван со своими воинами разбил две палатки: одну небольшую, и ее определили дамам, а вторую - попросторней, для остальных.

   Роксана по-прежнему держалась возле гвардейца, ожидая еще каких-нибудь историй. Элиас не стал долго мучить ее ожиданиями. Разобравшись с хворостом, он сел у огня на еловый лапник и приглашающе кивнул девушке.

   - Значит, у вас в Королевстве Судьи защищают не только знать, но и простых людей? - спросила Роксана. - А Судьей может любой стать?

   - Нет, конечно. Судья обязательно из Королевского дома. И обучать Судью может только Судья. Их знания и умения - тайна, которую они передают строго друг другу. Порой их возможности кажутся волшебными...

   - Например? - У Роксаны блестели глаза - так ей было интересно слушать.

   - Например, боевое искусство, которое вам, может быть, сложно оценить, вы ведь дама. Но меня как воина всегда поражала возможность Судьи без малейших раздумий одному выступить против превосходящего количества противников и, самое поразительное, одержать победу. Искусство Судьи владеть мечом и любым другим оружием поистине фантастическое. Их приемы ювелирно отточены и так быстры, что глаз не успевает видеть, а сила ударов... тут даже не знаю, с чем сравнить... В общем, это надо видеть.

   - Как интересно. - Роксана воспользовалась паузой, которую Элиас сделал, чтоб набрать воздуху в грудь. - То, что вы описываете, напоминает мне сэра Фредерика. Мне пришлось видеть, как он один за секунды справился с целой сворой волков-людоедов! А как он дрался с Романом!.. Вы его друг. Скажите, он ведь один из Судей?

   Тут Элиас досадливо хмыкнул. А Роксана торжествующе улыбнулась:

   - Думаю, я права! Еще у него на оружии куча драконов. А драконы, я слыхала, знак королей юга. Значит, Фредерик из Королевского дома и он Судья!

   - Я прошу вас, - зашипел испуганно Элиас, косясь на мастера Линара, который крутился возле костра, проверяя сало, и то и дело посматривал в сторону молодых людей. - Не говорите громко... Вы так проницательны, леди, что от вас ничего не скроешь, но думаю, больше никому об этом ничего знать не нужно.

   - Конечно-конечно, - в тон ему зашептала Роксана. - А эта история - про Кругляша и заложницу, что вы рассказали, - это про Фредерика? А скажите, почему он уехал из страны?

   Элиас был раздосадован и растерян. Так быстро вдруг все открылось, что он чуть не впал в панику. К тому же последовавший засим ком вопросов его полностью сбил с толку.

   - Простите, - забормотал он. - Но большего я вам рассказать не могу. Я и так уже практически предал своего патрона... Черт, как же это получилось?..

   - Что получилось? - пожевывая соленую шкурку от сала, спросил, подходя, Линар.

   - Да вот ремешок перетерся, - буркнул гвардеец, кивнул на свой сапог и принялся проверять шнуровку.

   Роксана усмехалась: ее забавило то, что такой богатырь, как Элиас, боится получить нагоняй от высокого, худого и узкоплечего доктора. Линар добродушно улыбнулся ей в ответ и направился к Орни, что сидела и беседовала о том о сем с Лией. Они только что нарезали хлеб и колбасы, готовя ужин.

   - Ты как? - слегка замявшись, спросил он.

   - Ничего, - коротко ответила Орни, чуть нахмурив брови: не могла она просто так забыть, что Линар отчитывал ее.

   Лия понимающе удалилась.

   - Я был не прав, когда орал на тебя.

   - Орать всегда неправильно.

   - Согласен... Но ты тоже пойми: ситуация сейчас очень серьезная. И я никак не мог и не могу быть спокоен. Эта неопределенность ужасно напрягает и выматывает...

   - Понятно, - смягчилась Орни, видя, что доктор и в самом деле обеспокоен тем, что она на него до сих пор дуется. - Ладно. С кем не бывает.

   Линар радостно закивал, слыша потепление в голосе девушки, и даже присел рядом.

   - Я так и не услышал твою историю. Как ты оказалась в Снежном графстве?

   Орни, пожав плечами, рассказала коротко о своей матери, о себе.

   - И тебе сейчас хочется обратно? - удивился Линар. - Наверно, там и дома твоего уже нет.

   - Но земля-то осталась нашей, - вздохнула Орни. - Я не боюсь начинать все сначала... Мне надоело быть оторванным листом и зависеть от чьей бы то ни было милости. Я хочу свой дом, хочу просто лечить людей, помогать им, а не слушать чьи-то приказы, - быть самой себе хозяйкой. Я уверена, что все получится. Мне только бы вернуться на родину... А может, мне это только кажется? - Она вдруг вспомнила слова Фредерика насчет ее планов.

   - О, я уверен, все будет именно так, как ты задумала. - Доктора поразили такие планы и трезвые взгляды на жизнь у девушки, которой едва минуло лет восемнадцать. - И я готов помогать тебе, если пожелаешь. Я ведь тоже лекарь. Поэтому запомни: в Южном Королевстве у тебя есть надежный помощник и друг.

   - Спасибо. - Орни улыбнулась и от этого стала еще больше похожа на ребенка. - Я думаю, королевский доктор оказал мне этим самым огромную честь.

   Линар тоже довольно улыбнулся: ему понравились такие слова, да и девушка ему нравилась все больше и больше.

  

  14

   Никто не знает точно, когда был основан Полночный храм. Многие сходятся на том, что начало ему положил сам Бог: ударил молнией в скалы, выбив пещеру в вековых камнях, которую потом углубили забредшие в эти места служители Господа.

   В общем, Полночный храм представлял собой несколько связанных между собой извилистыми переходами-коридорами пещер в горе, украшенных причудливыми колоннами, которые породила природа, и высеченными в стенах барельефами на религиозные темы, сотворенными уже человеком. Странно, но в этих залах, среди мертвого камня, не было холодно. И это тоже рождало всевозможные слухи о Полночном храме. Мол, Господь оберегает своих служителей и паломников, помогает им в этих суровых местах.

   Скалы, где располагался храм, были далеко за северной окраиной Снежного графства. На эти земли никто никогда не претендовал. Здесь день и ночь длились по полгода, а зима со снегом и ветрами почти никогда не отступала. Весна и лето были очень короткими и холодными. Поселений в этих местах совсем никаких не наблюдалось: жить среди камней и снегов мало кто отваживался. Лишь намного западнее Полночного храма появились как-то люди. Они охотились на зверей, что обитали среди ледяных торосов, покрывавших северное море, да занимались промыслом рыбы, жили в шатрах из кож огромных рыб, постоянно переезжали, кочуя по снежным просторам на санях, в которые впрягали мохнатых низкорослых лошадок, и умели лихо скользить на лыжах.

   Весной, правда, земля освобождалась от снега и спешила украситься скудной травой, низкими кустами с кислыми сочными ягодами. Деревья росли тоже низенькие, кривые, но с цепкими корнями: по-другому не смогли б они держаться на каменистой почве. Тогда белая обычно пустыня немного оживала, даже птицы тут пели и вили гнезда, но все это - ненадолго. Налетали суровые безжалостные ветра, принося холод и пургу, и губили только что пробудившуюся жизнь до следующей мимолетной весны...

   Такой край, белый во все стороны и до самого горизонта, предстал глазам Фредерика. Только эти глаза и были видны на его лице, замотанном теплым шерстяным шарфом.

   Его и Мышку славно снарядили для похода в северные земли. Ландграф Вильен, узнав, куда направляется южанин, распорядился экипировать его должным образом, сказав Фредерику: 'Вы вряд ли знаете, что такое крайние северные земли'. Молодому человеку предоставили полушубок, треух, рукавицы, гетры на сапоги - все из отличной овчины; штаны из двойной шерстяной ткани, такую же верхнюю рубаху. Мышке досталась теплая попона и наголовник. Кроме того, для всей остальной поклажи, которая, по словам Вильена, могла понадобиться Фредерику, ему предоставили вьючную лошадку, низенькую и толстую, с широкими крепкими ногами и длинной мохнатой шерстью. Она была еще и бурая и напоминала медведя с копытами. Фредерик хохотал, когда первый раз ее увидел, и сразу окрестил Медведкой. Но потом, уже попав в заснеженные просторы, оценил все достоинства этого животного, неприхотливого, не боящегося холода и ветра. Медведка исправно поспевала за длинноногим Мышкой, быстро семеня короткими ножками, а ее толстые копыта не позволяли ей проваливаться в снег, чем грешил, надо признать, мышастый.

   А еще ландграф презентовал Фредерику прекрасное ружье и научил им пользоваться. Оно, правда, занимало много места, было тяжелым и не особо удобным при зарядке, но Фредерик признал, что за этим оружием - будущее. 'Мастер Линар любит механику: разберется, что и как тут можно улучшить', - так думал Король...

   Подножие голых, лишь кое-где покрытых снежными шапками скал даже обрадовало Фредерика. Он ехал по белой пустыне к ним, видным издалека, около трех дней и порядком устал от однообразия северного пейзажа и медленно приближающейся цели. Но надо было признать, это путешествие отвлекало его от мрачных и тяжелых мыслей. Даже боль, что ныла где-то внутри, поутихла...

   Может, еще и потому, что в ходе последних событий, связанных с заговором, он проявил себя неплохо и был доволен собою, отметив, что как Судью его рано списывать со счетов...

   Граф Густав признался во всем. Да, это по его распоряжению барон Лиер и его сын нацелились заполучить Роксану и ее земли-приданое, чтобы потом передать их во владение своему сюзерену. Если бы это получилось, Густав стал бы обладателем намного большей части территории Снежного графства и мог бы претендовать на титул ландграфа. Все это спровоцировало бы гражданскую войну. И насчет Фредерика у Густава были определенные планы: барон хотел, чтобы тот занялся обучением его людей: боевое искусство южанина уже гремело по всей стране.

   Пойдя на такой опрометчивый поступок, как захват замка барона Криспина, Густав стремился хоть как-то поправить совершенно разрушенные вмешательством Фредерика планы: убрать ненужных свидетелей, заставить либо Роксану выйти уже за него замуж, либо Криспина - оформить дарственную на земли на его имя. Потом он планировал укрепиться в Земле Ветряков, собрать здесь свои силы, при помощи Фредерика обучить воинов и начать борьбу с братом за все графство.

   Фредерик посчитал, что этот план Густава еще хуже предыдущего. Конечно, и в его развале он вновь сыграл внезапную и решающую роль, хотя и сам на это не настраивался...

  

   Попасть в Полночный храм можно было лишь одним путем: поднимаясь по узкой каменистой тропе. Ехать верхом было бы вдвойне опасно - конь мог соскользнуть в пропасть, чего-нибудь испугавшись. Поэтому Фредерик спешился и потащил лошадей за собой.

   Он двигался медленно, выверяя каждый шаг на обледеневшей дороге. Все меньше и меньше ему нравилась эта затея, но отступать назад было невозможно. Начинало смеркаться.

   Через пару часов черепашьего передвижения Фредерик увидел то, что уж совсем ему не понравилось.

   Смятый шлем, брошенное кем-то оружие, обрывок сапога, обломки чего-то, похожего на сани, обглоданные кости. Чьи? Человечьи? Конские?

   Он остановился, присел, чтоб лучше рассмотреть останки.

   - Это - позвонки лошади, а вот и ее задняя голень, копыта, - бормотал молодой человек, копаясь в снегу. - А вот это уже не шутки, - нахмурившись, он вытащил за пустую глазницу запорошенный человеческий череп. - Проломлен. Та-ак...

   Фредерик выпрямился, отпустил поводья лошадей и пошел вперед один, взяв наизготовку заряженное ружье. Завернув за скальный выступ, он оказался на крохотном плато, которое упиралось в почти отвесные скалы, уходившие высоко в небо.

   Тут было пустынно, если не считать огромные комы снега. Фредерик чуть сощурился, чтоб в приблизившихся сумерках рассмотреть, что же здесь такое...

   Комы снега вдруг двинулись, послышалось глухое рычание. Это были не комы.

   Огромные мохнатые белые звери повернули свои головы к Фредерику. Такого ему еще не приходилось видеть... Медведи. Северные белые медведи... Барон Криспин и ландграф Вильен что-то такое ему говорили. Сколько их? Десять? Пятнадцать? Разве медведи охотятся таким стадом?

   Размышлять было некогда.

   Фредерик выстрелил. Один из медведей рухнул на бок с продырявленной головой. Но другие громадными прыжками кинулись к молодому человеку. Еще пара остались у убитого, стали рвать его живот.

   Перезаряжать? Смерти подобно. Фредерик схватил ружье за дуло, словно дубину. Увернувшись от огромной мохнатой лапы с когтями, похожими на кривые кинжалы, он со всей силы ударил прикладом в голову зверя, потом еще раз уже другого. Приклад разлетелся в щепы. Отбросив погибшее ружье, выхватил меч.

   Кувыркаясь и приседая, падая и подпрыгивая, он вертелся меж кудлатых огромных монстров, уворачиваясь от могучих лап и нанося зверям такие удары, которые человека развалили бы на куски. Но для белых медведей это были так - царапины и уколы, которые лишь раздражали и заставляли нападать более свирепо и агрессивно.

   Фредерику стало жутко. Его стрелы из арбалета оказались недейственны - ими он убил только одного зверя, попав ему точно в глаз, остальные болты застревали в густой шкуре медведей, едва пробивая их плоть. Дымовые шарики, похоже, на здешнем морозе не срабатывали. И силы Короля быстро истощались: оборонительная тактика, которую он сейчас предпринял, была рассчитана на небольшой промежуток времени. Дыхание стало сбиваться.

   А потом случилось то, что поразило его, как молнией.

   Фредерик всадил клинок в одну из ощерившихся пастей, попав через небо в мозг. Это был смертельный удар. Медведь страшно взревел и в агонии клацнул зубами. А белый меч вдруг, жалобно хрупнув, обломился почти у самой рукояти.

   Король-Судья отпрыгнул назад, ощутил спиной холод камня. Откуда-то снизу обдало противным леденящим страхом. Фредерик от отчаяния впился зубами в запястье руки, что держала обломок меча.

   Еще несколько голодных монстров припали к телу своего сотоварища, но это была всего лишь небольшая заминка. Двое из них по-прежнему жаждали человечины.

   - Ну нет, - сквозь зубы прошептал молодой человек и, отбросив сломанный клинок, выхватил последнее, что у него осталось - охотничий кинжал.

   В сгущающихся сумерках где-то далеко позади ревущих и рвущих мясо зверей ему показалось некое движение, и даже вроде бы чьи-то голоса он услыхал, но присматриваться и прислушиваться не было времени...

   Со страшным криком, на какой он только был способен, Фредерик метнулся под лапы вставшего на дыбы медведя, нацелив стальное жало туда, где, по расчетам, у монстра было сердце.

   Он с воплями всаживал и всаживал клинок в клочковатую шерсть, вырывая оттуда густые струи крови. Смертельно раненный зверь ревел так же ужасно, как и человек. Он упал мордой вперед, завалив Фредерика. Это на какое-то время обезопасило последнего от других медведей, которые к тому же уже могли поживиться мясом убитых собратьев.

   Но тут появилась другая опасность - под многопудовой мохнатой тушей легко можно было задохнуться, и молодой человек быстро ощутил нехватку воздуха. Он попытался выбраться, но даже хоть как-то пошевелиться оказалось невозможным. 'Все. Это все', - мелькнула самая худшая из всех мыслей. Сквозь тонкий противный звон в голове, которую стало распирать изнутри, он опять услыхал чьи-то крики.

   - Давай! Быстрей! - и голос знакомый.

   Тяжесть, что навалилась на тело, была сдвинута, человеческие руки выволокли его из-под туши. Фредерик смог вдохнуть полной грудью - в глазах сразу посветлело.

   - Скиван! - выдохнул он, обернулся. - Элиас!

   - Быстрее, в расщелину! - крикнул Скиван еще четырем воинам, что сдерживали натиск медведей длинными рогатинами.

   Элиас потянул Фредерика в узкую щель в отвесной скале. Остальные рыцари, крича и отпугивая рогатинами намеревавшихся продолжить нападение медведей, последовали за ними........................

  

  

---

Комментарии: 71, последний от 30/03/2015. © Copyright Сударева Инна Размещен: 19/08/2004, изменен: 13/03/2015. 235k. Статистика. Глава: Приключения

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"