Она дернулась и проснулась. Опять из-за собственного громкого всхлипа, в слезах. Горе, которое она испытала во сне, не имело границ, как темный океан. Если бы не пришло пробуждение, то, наверное, она умерла бы от разрыва сердца...
Венди отдышалась, потирая ладонью под левой грудью, и выругалась, вытерла пот со лба, повернулась на бок, чтоб дотянуться до стакана с водой, который приготовила с вечера.
- Всё, как всегда, - выпила, успокоила сама себя и поднялась; сильно сутулясь, вытирая слезы, направилась к окну - нужно было увидеть ночь, мир.
Кот Круп, добрый мурлыка, спрыгнул с постели, последовал за хозяйкой, путаясь под ногами. Венди наклонилась, взяла теплого, пушистого питомца на руки, уже с ним встала у окна, глядя на дремлющую реку.
Было красиво - лунная ночь, чистое темно-синее небо, россыпь звезд - всё это отражалось в дрожащих волнах. На том берегу чернел лес, горели там-сям золотистые огоньки редких усадеб. Там жили те, кто, как и Венди, искали тишины и одиночества.
Девушка чувствовала, как лопочущее сердце замедляет ход, успокаивается. Река, тихая жизнь возле неё, отсутствие звуков большого города, в самом деле, лечили. Воспоминания о Максе, который обманул её, об отце, который предал её, о сестре, которая думала, что знает Венди лучше самой Венди, были всё тусклее и тусклее и уже не доставляли той резкой боли, как год назад...
Она решила выйти из дома. Захотелось подышать ночным воздухом.
Через пару минут, завернутая в плед, стояла, опираясь локтями о забор, и с наслаждением подставляла лицо нежному ветру с реки. Пальцами босых ног зарывалась в прохладный песочек и радовалась жизни. Пусть так, с горечью и болью в сердце, но ведь можно жить. Есть домик, дворик, речка, ласковый кот и её рисование. И больше ничего, никого не надо. Теперь никого не надо...
- Надо нарисовать тебя, ночная красавица, - шептала Венди реке...
* * *
Стакан молока, булочка с корицей, желтое, кисловатое яблоко. Мольберт, краски, кисти, мягкая куртка, рубашка из фланели, старые джинсы, кроссовки, и ветер, пахнущий травами и рекой.
Что еще надо художнику? Разве что - крик чайки, шепот ветра в ивах...
Венди добавила на бледно-лазурный фон пару рисок-птиц, улыбнулась.
Через минуту нахмурилась: со стороны Кленового Дома прилетели звуки голосов.
Девушка подняла голову: роскошный Кленовый Дом стоял намного выше её скромного домика, на холме. От ворот этой усадьбы к реке вели каменные ступеньки по склону. По ним сейчас быстро спускался тот, кого она считала новым владельцем Кленового: высокий, худой мужчина в темном спортивном костюме. Его движения были расслаблено изящны, и при этом он рокотал что-то сердито парню, который за ним следовал. Тот второй был низким и пухлым и смешно прыгал по ступенькам.
Из-за шума ветра и ивовых веток Венди не могла разобрать, о чем говорили мужчины. А они, похоже, не видели девушку.
Оба теперь вышли на пляж.
Высокий остановился. Руки сунул в карманы. Лениво покачивался, сутулясь, слушая речь толстячка. Через минуту, видно утомившись, рявкнул что-то, махнул длинной рукой, как саблей, в сторону Кленового Дома. Пухляк даже отпрыгнул, словно побоялся получить по голове.
Высокий тут же отвернулся и побежал по песку, слегка прихрамывая на левую ногу. Глядя на него, Венди подумала, что, наверное, тоже стоит начать бегать - это ведь еще один прекрасный способ отвлечься от разочарований и горечи...
Девушка хмыкнула, увидав, как пухляк что-то крикнул вслед убегавшему, эмоционально пнул ногой песок, развернулся и побрёл к ступеням, чтоб вернуться в усадьбу...