Два воина 
   
   Рубились мы средь золотого поля, 
   Колосья спелые багряным окропляя. 
   Но силы кончились - и я шепнул "довольно". 
   Согласен враг, клинок свой опуская. 
   
   Грудь разрывалась, жажда нас терзала, 
   Трепал нам волосы упрямый суховей. 
   В мое лицо враг посмотрел устало, 
   Проговорил чуть слышно: "Что ж, убей... 
   
   Противны мне сраженья, смерть и слезы. 
   Я многих погубил, но умер сам: 
   Я растерял любовь, друзей и грезы. 
   Теперь последнее - я жизнь отдам. 
   
   Бери ее скорей, отважный воин, 
   Свободу дай душе, что вся черна. 
   Меня сразить ты, юный сэр, достоин. 
   И пусть закончится моя война..." 
   
   Я заглянул в его глаза и зарыдал, 
   И слез я не стыдился потому, 
   Что в нем свое грядущее узнал. 
   И понял, что вот так и сам умру. 
   
   Когда-нибудь, устав от ратных дел, 
   От смерти, что несет моя рука, 
   Я пожелаю сам уйти в предел, 
   Где так тихи, печальны берега. 
   
   Быть воином - несчастная судьба: 
   Нести повсюду гибель, горе, боль... 
   И я сказал: "Да, я убью тебя, 
   А ты взамен мне умереть позволь. 
   
   Поверь, за мной погубленных не меньше, 
   Их души ждут мою к себе на суд. 
   И лики окровавлены мерещат, 
   Ночами в снах терзающих идут. 
   
   Убьем мечами верными друг друга. 
   Пусть двух врагов рассудят небеса, 
   Мы вырвемся из рокового круга 
   И в крик один схлестнем мы голоса..." 
   
   Но умирали молча, обнимаясь, 
   Сердца клинками силясь отыскать. 
   Колосья шелестели нагибаясь, 
   И смерть не торопилась нас забрать. 
   
   "Спаси тебя Всевышний", - враг шептал мне. 
   "Спаси тебя Господь", - я отвечал... 
   Средь золотого поля светлый ангел, 
   Нам тяжкий путь к покою обещал.