Аннотация: Описание: Когда-то, в незапамятные времена, когда над страной пронеслась буря революции, глава семьи решил спасти себя, жену и своего сына. И не знал он, чем всё это обернётся спустя много лет.
Глава 1
Денис Лобов смотрел, как на гроб падают комки земли, закрывая собой коричневую лакированную поверхность. Мысль о том, что мама больше никогда не придёт, что останется здесь навсегда, он старательно отгонял прочь, предпочитая думать, что она просто уехала и когда-нибудь вернётся. Рядом стоял окаменевший отец, сжимая сына за плечо, и сам не замечал, как стискивает до боли. Жена, любимая до сих пор, сгорела от рака за какие-то полгода, превратившись из цветущей красавицы в обтянутый кожей скелет.
- Отмучилась, - прошептал кто-то позади.
- Красавица наша, - подхватил другой старушечий голос.
Константин Петрович стиснул зубы, еле сдерживаясь, чтобы не разогнать надоедливых старух. Остановила только мысль, что напугает сынишку - ему и так пришлось несладко, в десять-то лет дети уже всё хорошо понимают.
С неба сыпался мелкий осенний дождь, всё больше заменяясь на ледяную крупу. Машины медленно выезжали с кладбища, направляясь в кафе на поминальный обед, а снег засыпал холмик, усыпанный живыми цветами.
Денис никогда не вспоминал этот день, он даже на кладбище не ходил, раз и навсегда ответив, что мама в его душе, а мёртвое тело он вспоминать не будет. На стене появилась её фотография, в семью откуда-то приехала бабушка, строгая с вечно поджатыми губами, на кухне теперь пахло пирожками и ладаном. А отец стал работать, очень много, чтобы забыться и забыть. Маленькая фирма, которую он пытался открыть ещё при жизни матери, стала расширяться и вскоре вместо одной автомастерской появилась вторая, потом рядом открылся небольшой салон и Константин Петрович начал торговать сначала подержанными, а потом и новыми автомобилями. В его жизни время от времени появлялись девушки, мелькавшие, словно бабочки- одноднёвки и исчезавшие спустя неделю-две.
А Денис потихоньку взрослел, понимая, что сейчас, после смерти мамы он не нужен никому: ни отцу, утонувшему в работе, ни богомольной бабушке. Никто не заметил, как из тихого домашнего мальчика вырос крепкий парень, способный постоять за себя в любой ситуации. Отец безропотно оплачивал и курсы самообороны, и секции карате, и покупку нового мотоцикла.
Незаметно ушла бабушка, оставив двух мужчин снова без женской руки, но на горизонте отца неожиданно появилась женщина, заставившая забыть его первую жену. Девицы роем вертевшиеся возле перспективного жениха, пожимали плечами, разглядывая худенькую Лизу, очень подходящую под определение "серая мышка". И ещё сильнее удивлялись, когда Лобов предложил ей руку, сердце и ключи от квартиры.
- Ты пойми меня, сын... - говорил Константин Петрович, медленно и тяжело выдавливая слова, - Мне уже не двадцать пять, я устал менять шлюх в своей постели.
Денис фыркнул, как никто понимая мужские проблемы отца: пубертатный возраст подступил незаметно и очень часто мальчишка просыпался со стояком и смутными желаниями. Не совсем смутными, нравились ему девушки невысокие, и чтобы грудь была аккуратная, и личико симпатичное, ну и далее, по списку.
- А Лиза, она хорошая, добрая. Понимаешь? У неё и сын есть, ему девять, хороший парень, может, подружитесь.
- Ладно, пап. Ты не уговаривай, всё равное уже решил. Женись только, чтобы всё по-людски было.
Растроганный отец притянул к себе такого взрослого сына и взлохматил волосы в короткой и редкой ласке.
Свадьбу сыграли скромную и на пороге их всё той же трешки, появилась новая жена отца, за которой прятался такой же худенький мелкий мальчишка. Денис его как увидел, чуть не спросил, что это за девчонка, вроде бы о парне речь шла. Сводный брат действительно больше всего походил на сестру. Пепельные кудри чуть длиннее, чем надо, огромные серые глаза, с пушистыми ресницами, пухлые губки, ну как есть девчонка.
- Вот, сын, это Лиза, - проговорил смущённый отец.
- Угу, - Денис исподлобья осматривал мачеху, решая про себя как её называть.
- Ты можешь звать меня тётя Лиза, - мягко улыбнулась женщина, и подтолкнула поближе своего сына, - вот, познакомьтесь, пожалуйста.
- Здравствуй, меня зовут Артём, - и голосок у этого создания совсем не мальчишечий.
- Привет, я Денис, да ты уже знаешь, поди. Идем в комнату, тут без нас разберутся.
В комнате мальчишка сразу уселся на диван и начал осматриваться. Денис заметил, как тот задержал взгляд на портрете матери и открыл, было, рот, но так ничего и не спросил.
- Вот, короче, тут ты теперь будешь жить. Это твой диван, это - мой. На него не лезь, увижу - получишь. Понял?
Артём кивнул, не сводя глаз с Дениса, а тот продолжил.
- В шкафу две твоих полки, мои носки не трогай, так... а! Увижу, что брал мой ноут, отлуплю так, что мало не покажется.
- У меня свой есть, - прошептал Артём.
- Чего? А, ну ладно тогда. А какой у тебя?
Артём достал из сумки ноутбук и поставил на колени.
- Вот!
Денис тут же зарылся в него, проверяя, что там и как, и, наконец, снисходительно признал, что машинка, хоть и не новая и не самая навороченная, но вполне приличная.
Из кухни послышался голос Лизы, собирающей семью к столу, и вечер закончился спокойным семейным ужином.
***
Школьный двор шумел на разные голоса, между ногами у старшеклассников вертелись шустрые второклассники, считающиеся себя совсем взрослыми. Кучковались возле мам, бабушек и изредка пап нарядные первоклашки с огромными букетами. Чинно прохаживались будущие выпускники, обмениваясь впечатлениями последнего лета. На крыльце суетилась директор школы, лично проверяя микрофоны, флаги и аппаратуру.
- Дэн!
Денис повернулся на голос и махнул рукой другу. Витька Кравчук, за лето вытянувшийся в здоровенного амбала, поднял вверх сцепленные руки и потряс ими в воздухе.
- Давай к нам!
- Погоди! - отмахнулся он и повернулся к Артёму. - Так, я тебя привёл, как обещал. Вон твой класс, топай к ним.
- Хорошо, спасибо тебе.
- Вали уже, малявка.
Денис глянул вслед Артёму и неторопливо направился к друзьям.
- Это ещё кто? - Витька посмотрел поверх головы на мелкого.
- А... батя женился, а это довесок.
- Ууууу, прям как девка! - заржал кто-то из класса.
- Может, и похож, да хозяйство у него не хуже твоего, - усмехнулся Денис.
- А ты проверил уже?
- Так в одной комнате ж живём, - сделал вид, что не понял намека Дэн.
- Ну как проверишь, поделишься?
Денис психанул, ему и так не нравилась девичья внешность навязанного брата, а теперь эти придурки ещё лезут со своими советами. И он решил закрыть этот разговор раз и навсегда.
- Так, повторяю для тех, кто не понял. Это. Мой. Брат. Кто протянет к нему руку, оторву вместе с хреном. Всё ясно?
- Да, ладно. Не тронем мы твою куколку.
- Ещё раз повторю, уже последний. Это - не куколка, это Артём, ему девять лет, узнаю, что так называете вломлю по полной. Усёк?
Парень, выпучив глаза, чувствовал, как ноги отрываются от земли и торопливо закивал, готовый на всё, чтобы вернуться обратно.
Первое сентября прошло ожидаемо скучно и неинтересно, где-то там бодро выкрикивали стихи пойманные на каникулах ученики, занудно призывала хорошо и тщательно грызть школьные науки директриса, одиннадцатиклассник тащил на плече упитанную розовощекую первоклассницу с огромными бантами и маленьким колокольчиком, а классная делала вид, что не слышит разговоров за своей спиной и не чувствует сигаретного дыма. Денис время от времени поглядывал на братца и на то, как к нему отнеслись в классе.
Он боялся, что из-за внешности Артём не впишется, но как оказалось, его быстро приняли под свою защиту девчонки, да и сам братец был не промах, мог так осадить обидчика, что над тем смеялись потом не один день. За ядовитый язычок Артёма даже прозвали скорпиончиком, не трогал он только Дениса, на любые высказывания просто отмалчиваясь.
А дома он был вообще тише воды, сидел за ноутом или книжкой, не вмешивался и не лез под руку. И Лиза была такой же спокойной, не навязываясь с нравоучениями к пасынку, тем более, что очень скоро она забеременела и все свои силы бросила на то, чтобы выносить и родить здорового ребёнка. Даже отец, наконец, понявший, что пора сменить маленькую квартиру в хрущовке на что-то большее, принялся строить дом в пригороде.
Последний год в школе тянулся, как надоевшая американская жвачка, и казалось, ему не будет конца. Уже привычно в углу дивана сидел нахохлившийся воробей, по недоразумению считавшийся сводным братом, приятели занимались своими делами - кто гонялся за девчонками, кто за знаниями (редкость, однако), а кто за хрустящими бумажками, необходимыми всем и каждому.
Денис не гонялся ни за чем, в школе у него стабильно было между тройкой и четвёркой, денег отец и так давал, сколько нужно, а вот с девочками была засада. Ему, как и отцу когда-то, не нравились красиво упакованные гламурные "кисо", или те, кто себя к ним причислял, накладывая по утрам килограммы китайской косметики, а нормальных, в его понимании, вокруг почти не было. Нравилась ему одна, вполне симпатичная, Катюша из параллельного класса, да вот беда - у неё уже был парень и расставаться с ним она не собиралась. Так что у Дениса цвела и пахла неразделённая любовь. Да так сильно, что среди оценок становилось всё меньше четвёрок, зато появились жирненькие красивые двойки. Продолжалось это почти до Нового Года, пока в конце второй четверти не встал в полный рост вопрос о почти полной неуспеваемости. И тогда встревоженная классная вызвала в школу Константина Петровича.
- Вот такие у него дела, - печально закончила перечислять огрехи Дениса женщина и закрыла журнал.
- Щщщщенок, - рыкнул старший Лобов, добавив, что займется отпрыском и к концу третьей четверти всё будет хорошо.
А вечером впервые просто со старанием выдрал нерадивого сына, как маленького. Денис перенёс экзекуцию молча, только зубы стиснул. Так же молча кивнул на требование исправить положение в школе и ушёл в свою комнату. А вот там уже дал волю своей злости, и попало Артёму, нечаянно попавшему под горячую руку. И сильно - сердитый и униженный, Дэн не соразмерял собственную силу и, отпихнув Тёмку, посадил тому здоровенный синяк на поллица. И получил за это вторую порцию трёпки. Поздно вечером, когда скандал в семье, наконец, утих, когда Лиза уже отплакалась, а Тёмка лежал на диване с огромным компрессом на лице, Денис подошёл к нему и тихонько проговорил:
- Ты, это... не сердись, а? Я не хотел, это случайно.
И успокоился, когда тонкие пальчики мальчишки погладили его по щеке.
- Ладно, я же знаю, что ты хороший.
Денис почувствовал, как опалил жаром кожу, которой касался Тёмка и отодвинулся, чтобы тот не заметил подступивших слёз. Тогда, сидя на холодном полу ноющей задницей, он дал себе клятву, что больше никогда не обидит тех, кто ему доверился.
А утром пришлось выдержать второй бой с отцом, уже за своё будущее. Константин Петрович очень хотел, чтобы старший сын, наследник, гордость и отрада, заменил когда-нибудь его на посту генерального директора трех автомастерских и пары салонов. А Денис думал о другом, мечтая построить свою империю, и непонятно почему, решил начать её возведение со службы в армии. Вот об этом они и спорили: отец, когда-то прошедший срочную службу, получил незабываемые воспоминания о дедовщине и хотел избавить сына от этого. А Дэн... Дэн знал, что ему это необходимо.
Вот с тех пор и пробежала между ними чёрная кошка, да не одна, а с подругами.
Глава 2
- Нет, мужики, что ни говори, а ЭТО не мужик.
Хорь, сержант из их взвода лениво кивнул на сцену, где обнимал микрофон Сеня Король, свеженький "звездун", открыто признавшийся в своей нетрадиционной ориентации.
- А тебе мешает? - фыркнул Лёха, валявшийся на соседней койке.
- А может, я брезгую? Может, мне противно, что пидоры вообще есть? Будь моя воля, я бы этих уродов к стенке поставил, всех, и... тра-та-та...
- Кто ещё урод, - недобро усмехнулся Лёха, покосившись на командира, тот делал вид, что его не касается о чём говорят солдаты, но все знали, что Барс не пропустит, ни одного слова.
Остальные прислушивались к разговору, не вмешиваясь, по сути, им было всё равно, тем более, что они впервые после долгого времени попали в теплое помещение и хотели просто насладится отдыхом.
Их рота входила в состав двадцать второй бригады специального назначения и сейчас вернулась из мест, про которые журналисты говорят "горячая точка". А поскольку входили они в состав Южного Федерального округа, то точка была очень горячей: они как раз стояли на границе с Афганистаном и перекрывали дорогу наркотрафику. Денис попал в неё случайно и не пожалел, хотя рядовых салажат туда почти и не брали. Как всё случилось, он сам не понял, но служить он стал именно здесь и за два года его обучили так, что предложили остаться по контракту.
С отцом к этому времени отношения совсем испортились, тот так и не понял, зачем сын ушел в армию и уже тем более не смог понять, почему остался и после окончания срочной службы. Лиза, занятая новым домом и рождением дочери, почти не поддерживала отношений с пасынком, и лишь Тёмка регулярно звонил, писал смс или письма. Только из его сообщений Дэн узнал, как выглядит его сводная сестра, и что та трёшка, в которой они жили все вместе, теперь только его, и Артём время от времени наводит там подобие порядка. Но в последнее время, перестал писать и он.
Их подняли по тревоге глубокой ночью: ожидалась крупная партия "дури", и командование делало всё, чтобы наркоторговцы остались с носом. Но на этот раз всё пошло наперекосяк: сначала выяснилось, что груз пойдет аж тремя партиями, потом, что доблестные помощники "дружеского" государства налажали, потом... а потом был короткий и яростный бой. Это только для новичков он выглядит беспорядочным, старожилы точно знают и выполняют поставленную задачу, но даже у них бывают проколы. Дэн стрелял, отбиваясь от наглых торговцев, даже не удивляясь их количеству, где-то недалеко кто-то кричал, сопровождая автоматные очереди матами, рядом коротко и болезненно вскрикнул Лёха. А чуть дальше прогремел взрыв и на голову посыпались комья земли и камни, больно ударяя по незащищённым местам.
Закончилось всё ожидаемо - торговцев выкинули за реку, тюки с наркотой увезли под опись, а под утренним солнцем, начали собирать раненых и погибших. И тут их всех ждало потрясение. На холодных камнях сидел Барс, боевой командир с которым они все прошли огонь и воду, сидел и плакал, держа в руках изломанное тело Лёхи. Прижимал к себе и тихо что-то говорил, не замечая, как расплывается под ногой кровавое пятно, говорил, говорил... говорил:
- Лёша, Лёшенька... мальчик мой... Лёшенька...
А вокруг стояли его солдаты и молчали, не в силах ничего сказать. Тот размалеванный красавчик из телевизора и их командир, не один и не два раза прикрывающий им спину были совсем разными людьми и Барса с Лёшкой назвать презрительным словом "пидор" было невозможно.
Этот бой закончился не только жуткими для многих открытиями, смертью солдат и тяжелым ранением Браса. Для Дэна он тоже оказался последним - парень сразу и не заметил, что граната, осколки которой раздробили колено командиру и убили Лёшку, зацепила и его самого.
Вот так и получилось, что в госпитале на соседних койках лежали Брас и Дэн, и обоим грозило списание по ранению.
- Командир, а что ты будешь теперь делать? - поинтересовался Денис, разглядывая документы.
- Не знаю.
- Ну что ты умеешь?
- Не знаю.
Денис с досадой зашипел, не нравилось ему вот это - Барс после смерти Лёхи и десятка слов не сказал, лежал, отвернувшись к стене, и молчал.
- А поехали ко мне? У меня квартира своя есть в N. Я там хочу что-нибудь своё открыть, не с батиной подачи.
- А тебе не противно будет? С пидором-то? - скривил губы Барс.
- Нет, во-первых, ты уж точно не "пидор", - издевательски проговорил Дэн. - А потом, мне-то какое дело с кем ты там любился, если ты мою спину в бою прикрывал? И знаешь, командир, и остальным всё равно. И Лёшку нам тоже жалко, понятно?
Брас помолчал и потом с неохотой ответил, что если не будет мешать, то готов поехать и помочь с началом нового дела, по мере своих хромых сил.
- Ага, будем вдвоём, ты хромой, я однорукий.
- Не трепись, у тебя половина пальцев на месте.
Дэн скосил глаза на оставшиеся три и, усмехнувшись, подтвердил, что рука левая, так что не очень и жалко потери. Про дыру в лёгком он решил не упоминать.
Коттедж отца был именно таким, как представлял себе Денис: большим, красивым и аляпистым. Непонятно почему, но вкус Константину Петровичу изменил, и вместо обычного дома на участке выросло дикое подобие средневекового замка. Дорожка, выложенная красно-белой тротуарной плиткой, привела к крыльцу с колоннами, двери открыла девушка в голубом платьице и фартучке. А в холле Дениса с Барсом встретила ухоженная дама, которую тщетно изображала серенькая Лиза.
- Денис, рада тебя видеть. Присаживайся, Константин Петрович сейчас спустится.
- Здравствуй... тё... Лиза... - Дэн не смог назвать мачеху, как прежде и решил просто обратиться по имени.
Женщина чуть недовольно поджала губы, но промолчала, ожидая, пока пасынок представит своего спутника.
- Знакомься, это Тимур Барсуков, мой друг и командир. Это Лиза, моя мачеха.
Брас пожал пальчики дамы, коротко кивнув, и с облегчением опустился в кресло - колено давало о себе знать.
- Не суть важно чем, - отрезал Константин Петрович, - Здравствуй, Денис. Рад видеть, что ты, наконец, одумался. Думаю, что ты будешь жить в своей квартире, там всё в порядке, ключи вот.
На столик, звякнув, легла связка ключей, но Денис не торопился её брать, пристально глядя в глаза отца, уж больно ему не понравилось, что тот так и не сказал, где сейчас Тёмка.
- И всё же, где Артём?
- В клинике.
- Отец, не темни, что с ним, где он и как давно?
- Так... - старший Лобов и раньше не отличался терпением, а с тех пор, как они регулярно ругались так вообще, чуть что и сразу начинал скандал. - Хочешь узнать, что не так с Артёмом? Так вот, сын Лизы оказался... педерастом. Пришёл к нам и заявил, что влюбился в одноклассника.
Константин Петрович брезгливо сплюнул и продолжил:
- Тогда я ещё не знал, что там всё давно запущено, пытался с ним поговорить, запирал дома. Но всё становилось только хуже. Этот... щенок сбежал к любовнику, а потом мне прислали фотографии с ним, где его пялят на пару.
- И что ты сделал? - уже догадываясь, спросил Денис.
- Отправил его в клинику, где таких лечат. И он там будет до тех пор, пока не бросит свои мерзкие привычки.
- Где он? Отец, в какую клинику ты его отправил?
- Не нужно тебе знать, в какую, - по своему истолковал тихое бешенство в голосе сына старший Лобов. - Он вылечится и всё снова будет хорошо.
- Где? - уже не сдерживаясь, заорал Денис. - Куда ты его засунул?
- Денис, - вступила в разговор Лиза, - не сердись, Артём хороший мальчик, только запутался. Ему помогут.
- Да вы рехнулись, что ли? Ему шестнадцать всего, а вы его куда-то запихали. Вы хоть разобрались, с кем он был? Может, его изнасиловали? Или вам всё равно, лишь бы слухов не было?
- Семнадцать, - поправил Константин Петрович, - Денис, ты не понимаешь...
- Это ты не понимаешь, отец, - устало проговорил Дэн, - это не насморк, пилюлькой не вылечить. Эх...
Он махнул рукой и продолжил:
- Куда ты его отправил? Или ты скажешь сам и не будешь мне мешать, или я ославлю тебя на весь город. А я найду чем, ты знаешь. Ты же там у нас в депутаты метишь?
Константин Петрович недовольно посопел: прекрасно зная своего сына, он не сомневался, что компромата у того хватит, не все дела успешный бизнесмен Лобов вёл честно, всякое было. И он назвал адрес клиники.
- Кстати, позвони туда и скажи, что за Артёмом придет старший брат. Если меня попробуют остановить, не обижайся, - поставил точку в разговоре Денис.
Клиника находилась почти за городом, на огромной, огороженной высоким забором территории. Охранник на воротах долго звонил куда-то, пока не получил разрешение и не пропустил машину.
Серое здание, белые двери, бежевая краска на стенах, пальмы в кадках, аквариум и улыбчивый персонал. Кабинет врача тоже был строгим и солидным, под стать хозяину, крепкому мужчине с доброжелательным лицом и холодными глазами.
- Добрый день, я Денис Константинович Лобов, у вас в клинике находится мой младший брат Артём Алексеевич Сенцов. Я хочу забрать его.
- Но вы же понимаете, лечение не закончено, прогресс есть, конечно. Но до окончательного выздоровления ещё далеко...
Врач говорил и говорил, а Дэн молча смотрел в его ледяные глаза и только выучка спецназовца помогала ему сдерживаться до поры. Но терпение даже у него было не безграничным и наконец, он прервал журчание бесконечных слов и просто потребовал подготовить к выписке Артёма, выделив на это полчаса времени.
Как ни странно, в это время персонал уложился. К Денису, ожидающему в холле, привели... то, что привели к нему, трудно было назвать тем Артёмом, которого он помнил. Мальчишка стал совсем прозрачным, одежда мешком болталась на худеньком теле, с серого лица смотрели пустые глаза, низко надвинутая на лоб шапка скрывала волосы. Артём шёл шаркая, как древний старик и комкал в руках то ли платок, то ли тряпку. У Дениса даже защемило где-то в груди, хоть он и не думал, что ещё может кого-то жалеть.
- Идём.
Дэн потянул за собой брата, удивляясь тому, как безропотно тот шаркает следом. Ему даже показалось, что Тёмка так и не понял, куда он идёт и с кем. Забрался на заднее сиденье машины, уткнулся в облезлый воротник зимней курточки и молча просидел всю дорогу. Мальчишка чуть оживился, только когда они поднялись на площадку, может, узнал дверь, а может просто действие препаратов стало проходить.
Тимур ждал друга дома, разболелось колено, и он не смог поехать. Проверил холодильник, размышляя, что приготовить на ужин - после больничной еды мальчишке наверняка захочется чего-нибудь домашнего. После краткого осмотра на сковородку легли отбивные, а в кастрюльке забулькала круглая картошка. Салат, мясо, овощи... вполне нормально для ужина. Он уже заканчивал, когда в коридоре щелкнул замок и послышались шаги, Тимур вытер мокрые руки и вышел, собираясь познакомиться с мелким, о котором с такой теплотой иногда говорил Денис. Тимур в принципе ожидал, что младший брат Дениса будет выглядеть не цветущей фиалкой, после клиники-то, но то, что предстало перед ним превзошло все самые страшные ожидания. Этот серый сморщенный старичок никак не мог быть семнадцатилетним парнишкой. Грязные, давно не мытые волосы висели сосульками, руки с обломанными ногтями покрывали коросты и болячки, глаза провалились, губы были покрыты кровавыми корочками, мочка уха порвана. А что творилось под одеждой, не хотелось даже представлять.
- Вот... - проговорил Дэн, - это и есть мой брат.
- Очень приятно, - Тимур сжал в ладони вялые пальцы и растеряно глянул на друга.
- А это Тимур, он мой друг и будет жить пока с нами. Хорошо?
И не дожидаясь ответа, снял куртку и повёл Тёмку в комнату.
- Так, сначала тебе нужно вымыться, раздевайся.
Мальчишка медленно, будто через силу стянул с себя свитер, джинсы и не успел Дэн оглянуться, как он стоял посреди комнаты совершенно голый. Денис поморщился - мог бы и ванной раздеться, но решил не заострять на этом внимания, и подтолкнул к выходу. Артём прошлёпал по полу босыми ногами, зашел в санузел и встал посредине, глядя в стену.
-Ну что? Ты долго стоять будешь?
Не дождавшись ответа, Денис включил воду и тут случилось страшное: Тёмка рухнул на колени, добавляя новых синяков в старую коллекцию, сжался комком и заскулил тоненько:
- Нет, нет... не надо, пожалуйста, не надо...
Перепуганный Денис кинулся к нему, прижал к себе худенькое вздрагивающее тело и зашептал:
- Тихо, тихо... братишка, ну что ты? Мы просто помоемся и всё. Договорились? Ничего больше не будет, Тём, ничего, только помоемся...
- Ничего?
- Нет, тёплая вода и мыло и всё.
- Тёплая? Правда, тёплая?
Денис чуть не застонал вслух, да что такое, брата в ледяной воде, что ли мыли?
- Правда, тёплая, как ты любишь.
- Ладно...
Мальчишка забрался в ванную и подтянул голову к коленям. Расслабился он, только когда на него действительно полилась тёплая вода, но руками так и прикрывался. Денис быстро понял, что брат сам не помоется и выдавил на ладонь шампунь. Смывать грязь пришлось три раза и всё равно Денису казалось, что этого мало. После помывки брат стал выглядеть жертвой концлагеря, и Дэн старался не разглядывать выпирающие кости, но вот начистить морду родному папаше захотелось просто нестерпимо. Его сломать не удалось, так принялся за пасынка, вылечить видите ли, захотел.
Отмытому до розовой кожи Артёму была выдана старая одежда самого Дениса, больше ничего в доме не нашлось, рукава подвернуты, штаны тоже, и парнишку усадили за стол.
- И тебе того же, - буркнул Денис, вгрызаясь в отбивную, он предпочитал начинать с мяса.
И только прикончив первую, заметил, что Тёмка не ест. Сидит, опустив голову, руки между коленей и молчит.
- Артём, а ты почему ничего не ешь?
- Можно?
Денис онемел, не зная то ли выругаться, то ли схватить вилку и начать кормить, как маленького.
- Разумеется, можно, - спокойно ответил Тимур, предостерегающе глянув на друга.
И Тёмка начал, он хватал куски мяса, заталкивал их в рот, давясь и глотая, почти не жуя, будто боялся, что вот-вот отберут.
- Тём, ты полегче, жуй нормально, а то подавишься, - так же спокойно, словно ничего странного не происходит, проговорил Барс.
- Ммм? - Артём чуть не подавился и ему тут же подвинули стакан с соком.
- Выпей, я же помню, что ты любил апельсиновый.
- Спасибо...
Денис пожал плечами, не понимая, как теперь общаться с серой тенью, в которую превратился его когда-то счастливый брат.
- Не за что, ешь давай.
- А потом?
- Что - потом?
- Что мне делать?
- Ну, можешь пойти спать, - растерялся Денис.
- А процедур не будет?
- Каких ещё процедур? - Дэн переглянулся с Тимуром, подозревая, что ответ ему не понравится.
- Клизма, потом капельница, потом час у стены навытяжку, потом...
- Стоп, а что за капельница? Каждый вечер? - остановил Барс.
- Да, - Тёмка показал исколотые сгибы на руках, все в черных синяках и застарелых проколах.
- Вечером, странно...
- Мне показывали гей порно и что-то вводили, через капельницу. Меня сильно рвало...
- Бл... - Денис осекся, не желая пугать брата ещё больше, и так Тёмка сжался при резком звуке, - нет, капельницы не будет. Вообще не будет. Ты сейчас почистишь зубы и пойдешь спать. А завтра поговорим.
Артём медленно вылез из-за стола и, помявшись у порога, спросил, куда ему ложиться. Дэн, ткнул пальцем его старый диван, куда уже успел постелить свежее бельё и, убедившись, что брат лёг, закрыл за собой дверь.
- Тим, что делать, а?
- Лечить, - коротко ответил тот. - Долго и трудно, от всего, что натворили с парнем в этой клинике. И начать нужно с тех фотографий, которые прислали твоему отцу. Кто, где, когда и зачем.
- Согласен. Вот завтра и приступим. Я эти фото в сети поищу, посмотрю, кто там с Тёмкой.
- А я прогуляюсь к старому другу, он тут поселился после отставки, поговорю, может, что посоветует.
- Вот и договорились. А Тёмку надо бы увезти отсюда, а то как бы хуже не было.
- Куда, знаешь?
- Да, у меня тетка есть, мамина сестра. Они с отцом не очень-то ладили, не знаю уж почему. А живёт она на заимке, работает в лесничестве, сначала дядя Миша лесником был, а как его медведь покалечил, так она сама стала работать. Числится, понятно он, чтобы вопросов лишних не было. У них там тихо, чужих не бывает.
- А дети есть?
- Да, дочек двое, уже давно выросли и замужем. Даже внуков не привозят. Ленка в Германии живет, а Зинка вообще в Канаду уехала.
- Вот и хорошо, значит, нашему парню рады только будут, - заключил Тимур.
- Завтра и увезу. Только одежду купить надо будет, не везти же его в моих штанах, выпадет.
Глава 3
Вековые ели, окружавшие заимку, тихо шумели, покачивая широкими лапами. Под ними притаилась яркая россыпь ягод, шустро пробежал бурундук, поднялся на задние лапки, посмотрел на диковинную машину и юркнул в траву, словно и не было. После дождя дорога была так себе, только-только проехать, и Денис порадовался, что взял внедорожник. Перед армией отец подарил ему мощный Хаммер, даже с "механикой"*, непонятно зачем - Дэн не увлекался ни рыбалкой, ни охотой, но сейчас машина пригодилась. Пятьсот километров дороги, потом узкая насыпная, ещё со времён Брежнева. Деревня, когда-то богатый совхоз, а сейчас с остатками былой ухоженности и достатка. Промелькнул обшарпанный клуб, афиша, написанная от руки, кучка подростков сидит на заборе с пивом и сигаретами, бабка в цветастом платке, опирается на калитку и провожает диковинную машину выцветшими прозрачными глазами. И снова дорога, в выбоинах и колдобинах.
Возле большого, чуть облупившегося стенда с говорящей надписью "Берегите природу - мать вашу", Денис свернул в лес, и скорость передвижения резко упала: приходилось объезжать старые лужи, машина подпрыгивала на старых узловатых корнях, по окнам и крыше били колючие ветки, царапали краску. Тимур сидел рядом, чуть вытянув ногу с больным коленом, а позади, забился в угол Тёмка, смотрел, молча, в окно и кажется, даже дышал через раз. За всю дорогу он ни слова не сказал, выполнял то, что ему говорили, а всё остальное время смотрел в сторону. Сейчас, когда Дэн уже отмыл и одел его по-человечески, братишка был просто измождённым, будто действительно долго болел.
Заимка появилась так неожиданно, что Денис чуть руль не выпустил, обрадовавшись, что не заблудился и приехал куда нужно - в последний раз тётку он навещал ещё при жизни мамы. А потом болезнь, похороны и отец забыл, что мальчишку можно увозить на все каникулы к родственникам.
За крепким забором бегали здоровенные лохматые псы, молча и недобро глядя на пришельцев. На крыльцо, тяжело опираясь на костыли, вышел почти седой мужчина, прикрыл ладонью глаза, всматриваясь в гостей и, присмотревшись, узнал, разулыбался, дернулся, было навстречу, да ступени помешали.
- И тебе поздорову. Что, вспомнил, наконец? Мог бы и раньше приехать.
- Прости, отец не хотел, чтобы я к вам ездил, а потом армия, контракт. Сейчас вот комиссовали, ну я и...
Денис смутился, понимая, что дядька прав, да и сказать особо было нечего.
- А где тётя Рита?
- Марго в лесу, объезжает дальние участки, к вечеру сказала, будет. Ты не стой, заходи в хату.
- Дядь Миш, я не один. И по делу.
- Про дела потом, - отмахнулся тот, - а что не один, сам вижу.
Денис назвал Тимура, пояснив, кто он такой, а потом позвал Тёмку и поставил его перед собой, крепко держа за плечи.
- А это мой братишка, отец женился, вот теперь у меня есть Артём.
- Женился, значит, - покивал головой дядька и цепко глянул на безучастного мальчишку, - айда в хату, обедать пора. Марго там щей оставила и мяса.
Шустро передвигаясь на костылях, дядя Миша накрыл на стол, отказавшись от помощи, достал бутыль, чуть не начала прошлого века, кривую и поцарапанную, и разлил по стаканам темно-коричневую жидкость, поднял свой и проговорил:
- Ну, за встречу. Да вы не бойтесь, это своё, на кедровых орешках да на травах настоянное, вреда не будет.
Огненная жидкость опалила пищевод, и мужчины выдохнули, потянулись за хлебом, закусить.
- Ешь, - приказал Дэн, уже привыкший за три дня, что без этого брат даже крошки со стола не возьмет.
Дядя Миша покосился на них, но ничего не сказал, налил по второй и, выпив уже за знакомство, стал наворачивать вкусные наваристые щи. Как ни странно, на этом вся пьянка и закончилась. А после обеда, когда посуда была уже вымыта и убрана, лесник позвал племянника и гостей помогать ему с ужином, мол, жена поздно приедет, им-то двоим много не надо, а вот гостей нужно угостить, как полагается.
В это понятие, как оказалось, входило многое: стол, который чуть не прогибался от угощения, банька, пыхтевшая во дворе, пара бутылей самогона, охлаждавшиеся в морозилке. Так что к приезду хозяйки всё было готово - ей оставалось только руками всплеснуть, обнимая давно не гостившего у неё племянника.
После баньки, да ужина, когда все разомлели, а Тёмку отправили спать, Дэн рассказал, что случилось, и с какой просьбой он приехал к родственникам.
- Ай, да Костя... - протянул лесник, - вот не ожидал от него.
- А я как раз не удивляюсь. Это ты ничего не знал, а мне Катя многое рассказала.
- И что? - вскинулся дядька.
- А тебе про то знать не надо. Было и было, да быльём поросло, - Маргарита повернулась к племяннику. - Ты вот что, за парня не беспокойся, оставляй до осени, пусть у нас поживёт на парном молочке, да свежих продуктах. А там видно будет.
- Спасибо, тёть Рит.
- Не стоит, ты сейчас со своими делами разберись, что там и как. У матери твоей там деньги какие-то были. Не знаю, может, пропали, а может, и нет.
- Какие деньги? - растерялся Денис.
- Обыкновенные, - усмехнулась тётка, - мы же из хорошего рода, дворянского. Прадед умный был, как революция случилась и он понял, что уехать не получается, так собрал семью и сюда, в глушь. Времена были тогда страшные, как спаслись, непонятно. А вот выжили, да не просто, а кое-что сохранили. Документы я тебе дам, мне всё равно уже не надо, да и дочери у меня уехали, им вообще на это наплевать, а ты может, что и сделаешь.
- Что я сделаю?
- Найдешь то, что оставил прадед. Тут такое дело, - Маргарита покосилась на Тимура, а потом, словно, что-то решив про себя, продолжила, - прадед, Николай Александрович Сидоров, на самом деле носил фамилию Гаранин, поместье наше, небольшое по меркам России было в Саратовской губернии, там и осталось. Я узнавала, сейчас от дома уже почти ничего не осталось, стены только, да фамильный склеп. А когда бежал с семьей от революции имя поменял, тогда ещё можно было, под шумок и стал потомственным крестьянином. Для знающих людей, понятно, маскировка никакая, но он быстро стал, кажется счетоводом, элитой, по тем временам. Не такой, чтобы под репрессии угодить, но жили неплохо. Дед, как ты знаешь, с войны не вернулся, но сыновей народить успел, старший, Дмитрий разбился на машине, а у второго родились мы с твоей матерью. И остались нам на память от предков, документы на настоящее имя и легенда, что уходя, прадед кое-что припрятал. Только вот где? Усадьбу разнесли по камушкам, ничего не нашли, я проверяла. В склеп мы с твоей матерью сами ездили, по молодости. И тоже глухо.
- А что искали? - спросил протрезвевший Денис.
- "Звезду запада".
- Чего?
- Это... кажется это украшение, а центральный камень носит такое имя. То ли рубин, то ли аметист. Ходили слухи, что камень проклят, но точно я не скажу, мы с сестрой не очень-то верили, молодые были. Да и сейчас я думаю, что это скорее легенда.
- А что за проклятие, вы знаете? - поинтересовался Тимур.
- Вроде бы камень был посвящен Вишну, хранился в храме, вернее украшал статую. Его украли во время Восстания Сипаев, какой-то британский офицер. Но потом он, то ли погиб, то ли просто умер. Ты сам поищи сведения, у меня-то точных нет.
- Угу, - Дэн раздумывал, зачем ему это, вообще, надо и... какое отношение всё имеет к его нынешней жизни.
- Ну, ладно. Тайны, конечно, дело хорошее, но вот спать тоже надо, - дядя Миша хлопнул ладонью по столу и поднялся, ну не любил он эти разговоры про наследство.
Денис уехал на следующий день, оставив брата под чутким присмотром родственников.
***
Константин Петрович с досадой отбросил в сторону доклад врача из клиники. Пасынка забрали, и кто? Собственный сын наплевал на мнение отца, на заключение врачей и увёз парня непонятно куда. По крайней мере, в подаренной Денису квартире мальчишки точно не было, и вся многослойная комбинация, задуманная старшим Лобовым медленно начала разваливаться.
Лиза, тихая и незаметная, на которую он бы и не глянул, если бы не одно обстоятельство заглянула в кабинет, приглашая к ужину, пришлось вставать и идти, по-прежнему играя роль заботливого отца и мужа. На самом деле Константин Петрович был разочарован в своих детях, старший сын упрямством и желанием настоять на своём пошёл в родню жены, дочка уродилась в мать - такая же блёклая. А извращенца-пасынка он за своего и не считал, всего лишь досадная помеха в расписанной по пунктам жизни. Он так наделся, что в клинике ему вправят мозги, а если не выбьют дурь, так хоть доведут до признания недееспособным. Но нет, приехал Денис со своим мнением и всё пошло псу под хвост. Не дай Бог он до тех фотографий докопается, тогда совсем плохо будет. Он меланхолично жевал, раздумывая, куда мог деть сводного брата сын, и тут вспомнил этого "друга". А если он и не друг вовсе? А если Денис такой же извращенец и это удастся доказать? И надо ли вообще доказывать? Сын не требует свою долю, пока не требует, напомнил себе Константин Петрович. И не задаёт вопросов, тоже - пока. Не повезло ему с сыном, не повезло. Хорошо ещё, что мать не успела наговорить лишнего, а ведь хотела всё выложить, про предков, да какой-то там проклятый камень.
Старший Лобов не верил в россказни жены, вернее не во все. В то, что она потомок старинного рода... почему бы и нет? Всё бывает, тем более в России. А вот в проклятье какого-то камня, в то, что драгоценность приносит несчастье - не верил категорически. Константин Петрович поискал сведения о "Звезде запада", знал примерную стоимость и очень хотел получить его себе. Только себе и никому больше. Он и на Катерине женился только потому, что она, влюблённая, как кошка в первого красавца потока, рассказала о наследстве, и любил-то её из-за этого. Всю жизнь Лобов искал его и пока без успеха, склеп уже пересмотрен на несколько раз, от усадьбы вообще ничего не осталось, а камень, как сгинул и пока нигде не появился, а значит лежит где-то, ждёт своего часа. Его ждёт.
А сына надо бы проверить, чем он там с другом занимается. И не откладывая в долгий ящик, следующим утром старший Лобов стоял на пороге своей прежней квартиры.
Денис только проснулся, когда в двери кто-то начал стучать, кажется кулаком. Или ногами. Разозлившись, что незваный гость разбудит Тимура - тот чуть не всю ночь промаялся с коленом, Дэн распахнул дверь, даже не подумав одеться, как был, в трусах.
- Где он? - в коридор ломился отец, с налитыми кровью глазами и вообще весь какой-то дёрганый.
- Кто?
- Твой... дружок... - Константин Петрович распахнул двери, заглядывая на кухню.
- Спит, - пожал плечами Денис, не понимая, что отцу нужно.
- Где?
Старший Лобов открыл следующую дверь, в спальню сына и растерялся, глядя на не заправленную пустую кровать.