Сухонин Сергей Сергеевич : другие произведения.

Ходок по Дороге

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.91*31  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Недалекое будущее. Дельцы и чиновники от медицины все больше забирают власть у политиков и военных, ситуацию усугубляет экономический кризис, вместо нефти страна вынуждена искать другие способы наполнения бюджета, невозможные еще несколькими годами ранее. Ивана Тихомирова останавливают для проверки реакции Трокмана-Гейтса на введенную всем гражданам универсальную противовирусную вакцину, но рутинная проверка оборачивается для парня большими проблемами. Оказывается, быть "избранным" в России - это невесело и непросто.
   Ходок по Дороге.
  
   Глава1.
  
   - И тебе с добрым утром... Подставляй руку, оголяй запястье, - привычно буркнул в ответ на мое приветствие Виталик, нажимая кнопку на медицинском пирометре. - Отметиться не забыл?
   - Никак нет, - серьезно ответил я, поднося чип-карточку к датчику при входе. Тот тихонько пиликнул и заморгал зеленым. С Виталиком лучше не шутить - неприятный тип. В охране предприятия работают два начальника смен, меняющихся каждые две недели по вахтовому принципу, каждый со своей бригадой - Виталик и Саша. И если Саша с ростовскими земляками парень добрый и не формалист, то от Виталия с его псковской сменой можно всего ожидать - и просмотра записей камер наблюдения с рабочих мест с последующим докладом начальству, и двусмысленных шуточек, и мелких неприятностей. Лучше всего держать себя с ним ровно и не давать, как говорится, повода докопаться...
   - Тридцать семь и два, - наморщил лоб Виталик, глядя на экран. - Что-то многовато у твоего тела градусов... Никак заболел, Ваня? Или бухал вчера и еще не протрезвел? Ну-ка дыхни!
   - Вы же знаете, Виталий Капитонович, я не пью, - покачал я головой. - Дышать на вас не имею права по санитарно-эпидемиологическому уложению две тысячи двадцать первого года, а пирометр на то и электронно-бесконкатный прибор, чтобы врать плюс минус в градус, а то и в полтора. Вон хотя бы Екатерину спросите, - кивнул я на вошедшую вслед за мной на проходную фармпредприятия высокую женщину.
  
   - Ладно, проходи, - махнул пирометром охранник. К Катерине я аппелировал неспроста - ее у нас называли "холодной женщиной". На ежедневных утренних проверках температуры прибор у Кати ни разу не показал выше тридцати пяти градусов. А иногда и вовсе отказывался корректно работать, хотя обычный ртутный термометр измерял у нее температуру абсолютно нормально. Почему - совершенно непонятно, но факт есть факт.
   Я молча собрался идти дальше, поправляя рукав куртки, но неожиданно Виталик придержал меня рукой за плечо.
   - А ну-ка погоди. Задери рукав повыше и покажи-ка мне свою ПВУ. Что-то она у тебя покраснела...
   - Да нет там ничего, - чуть раздраженно сказал я. - Реакция Трокмана в норме.
   - Не, какая уж тут норма, - осклабился Виталик, нагнувшись над моей рукой. - Видишь, Ваня, краснота-то как поперла. Отойди-ка в сторону, родной.
   - Петя, - кивнул он второму охраннику, - постой с Тихомировым. Я сейчас шефу позвоню. Да не здесь, блин! Отойдите с ним в тот угол, от людей подальше. Хотя..., - старший смены сделал пару шагов и быстро нажал на кнопку, блокирующую дверь на улицу. - Лучше сразу спецскорую вызывать.
  
   Что за хрень?! - уставился я на свою руку недоверчивым взглядом. Еще сегодня утром, сорок минут назад, когда я надевал куртку, выходя на работу, краснота была едва заметна - все в пределах нормы. Для зажившей язвочки, оставшейся на месте прошлогоднего внедрения универсальной противовирусной вакцины Трокмана - Гейтса, кожная гиперемия диаметром в сантиметр-полтора вполне нормальна и даже допустима. Но сейчас у меня на запястье виднелся неровный красный круг диаметром сантиметров шесть. И когда он только успел так вырасти? Похоже, я приехал, и отнюдь не на работу, как собирался - такого случая проявить бдительность Виталий Капитонович Лущев, бывший полицейский капитан, которого все на предприятии почему-то называли между собой Виталиком, не упустит. Абзац мне...
   - Да...да...именно так, Федор Степанович. У Тихомирова температура тела повышенная и заметна реакция Трокмана, - уже отчитывался перед начальством по мобильнику охранник. - Да, конечно, от работы немедленно отстранить, я передам его начальству. Что? Да, вирусологическую уже вызвал, минут через десять приедут. Понятно, держу его под наблюдением, постараюсь изолировать от коллектива.
   - Стой смирно, сейчас за тобой придут, - коротко бросил он мне, нажимая отбой и засовывая смартфон в карман.
   - Подождите. Это какое-то недоразумение..., - растерянно произнес я. Такое начало дня кого угодно выбьет из колеи.
   - Медики разберутся, недоразумение это или нет, - покачал головой вредный охранник. И я не нашелся, что ему возразить. Раз проявилась реакция Трокмана, значит, антитела в моем организме начали свою работу по нейтрализации заразы. А в случае с вирусом-возбудителем транс-ковида-22 или ему подобными, человек во время активной фазы подавления инфекции может быть потенциально заразен. И вообще - вдруг при активизации процесса произойдет новая пересборка вируса или, хуже того, мутация, которая пробьет защиту универсальной вакцины и зараза попадет из организма носителя во внешнюю среду? Таких людей надо срочно изолировать под наблюдение специалистов - так нам объясняли со всех экранов последние лет пять. Хотя, в интернете я читал и противоположные мнения, но сейчас, после трех эпидемий, высказывания, отрицающие пользу универсальной вакцины и подвергающие сомнению необходимость тотальной бдительности, даже из уст ученых считались недопустимыми...
  
   Тем временем за проходной начала потихоньку собираться небольшая толпа. Сотрудники, как положено поодиночке, подходили к проходной, дергали закрытую дверь, и, видя запрещающие жесты Виталика по ту сторону прозрачного стекла больших фасадных окон одноэтажной кирпичной коробки, становились снаружи на асфальтовой площадке у забора, соблюдая привычную социальную дистанцию в полтора метра друг от друга и оживленно переговариваясь. Вдруг учения по медицинской обороне идут и их действия сейчас записывают на камеру? Потом можно нарваться на неприятности... Вообще-то, по инструкции меня следовало изолировать в специальную комнату, но у нас на проходной таковой не было, не успели организовать согласно последнему приказу минздрава. Впрочем, меня это утешало мало, я до сих пор находился в растерянности и некотором замешательстве. Может все-таки ошибка? Мало ли почему кожа покраснела, вдруг все объясняется банальной аллергией?
   В десять минут медики, конечно, не уложились. Прошло почти в два раза больше времени, прежде чем желто-синий фургон с беззвучно работавшими мигалками на крыше, остановился перед проходной, выпустив из себя двоих "космонавтов" в блестящих защитных комбинезонах с глухими масками. Виталик разблокировал им двери проходной и ткнул пальцем в мою сторону.
  
   - Вон он! Тихомиров Иван Сергеевич, инженер. Сегодня утром обнаружена реакция Трокмана, рука вся красная. Мы его задержали по инструкции...
   - Спасибо, гражданин, мы разберемся, - искаженным из-за защитного костюма голосом ответил один из медиков, судя по фигуре - мужчина. - Благодарю за бдительность. "Космонавт" повернулся ко мне и негромко приказал - следуйте за мной, Иван Сергеевич.
   Я счел за лучшее не спорить. Полномочия у медиков растут каждый год и сейчас у них порою больше власти, чем у полиции. И зачастую понять, где кончается медицина, и начинаются силовые структуры в нынешнее время невозможно. А у вирусологов, говорят, и спецназ собственный имеется. Себе дороже от них бегать. Может, действительно ошибка?
   Идти по площадке к машине было неприятно, вроде как под конвоем. Полно же народа вокруг, причем все как один знакомые. А сейчас смотрят на меня как на преступника, безмолвно расступаясь перед "космонавтами", или отводят в сторону глаза. Я тоже старался напрямую не встречаться ни с кем взглядом, опустив взор. Молча прошел мимо Дениса, вместе с которым должен был сегодня выходить на смену, постарался не заметить Ольгу Антоновну, начальницу нашего отдела. Не время и не место сейчас, чтобы объясняться с начальством и коллегами. Да и что я им скажу, когда у самого мысли в голове мечутся туда-сюда как пойманные мальки в банке? Потом разберемся, когда все закончится...
  
   Негромко хлопнувшая дверь скорой отсекла меня от внешнего мира, поневоле заставив вернуться к текущей действительности. Один из медиков сел впереди с водителем, другой, показав мне на свободное кресло, пристроился рядом, достав планшет. Фургон чуть качнулся, и машина поехала, выруливая на дорогу от предприятия.
   - Имя, фамилия, отчество? - задал мне вопрос врач, активировав планшет.
   - Виталик...то есть охранник уже сказал вам. Меня зовут Тихомиров Иван Сергеевич, - постарался унять я дрожь в голосе.
   - Мне плевать, что он там сказал, - негромко ответил мужик. - Я сейчас с тобой разговариваю. Мне надо заполнить необходимые документы для медицинского протокола.
   - Меня кладут в больницу? Уже? Я что, в самом деле заразный?
   - Волнуешься? - мне показалось, что доносящийся из под шлема голос чуть подобрел.
   - Есть немного, - честно признался я. - Первый раз в такую передрягу попадаю. И самое главное - я чувствую себя отлично, никаких проблем. Я здоров, в самом деле!
  
   - Вот и отлично, что здоров, - кивнул головой медик. - Давай познакомимся - меня зовут Антон Никорин, я старший медбрат Одинцовского спецпункта. Тем более, что по инструкции я все равно обязан представиться. Не волнуйся, ты не один такой, минимум раз в неделю мы по подобным вызовам катаемся. Скорее всего, случилось обычное недоразумение - поздняя аллергическая реакция на вакцину или индивидуальная особенность твоего организма так себя показала. Бывает - люди, они все разные, биохимия у каждого своя, - пожал плечами медбрат. - Но отреагировать мы обязаны как на полноценное ЧП, сам понимаешь. Сейчас заполним протокол, ты его подпишешь. Привезем тебя в спецмедчасть, обследуем, кровь возьмем. Определим на сутки в индивидуальный бокс, покормим. Заодно выспишься и отдохнешь. Завтра все проясниться, с анализами по ПВУ тянуть не будут - точно тебе говорю. Поставим тебе в паспорт здоровья отметочку и свободен. С нас еще больничный причитается. На три дня, полностью оплаченный. Успокойся, мой тебе добрый совет. Воспринимай случившееся как небольшое приключение.
  
   - Хорошо если так, - улыбнулся я, чуть расслабляясь.
   - Так и есть, - заверил меня Антон. - Смотри на жизнь веселей, Иван Сергеевич. Сейчас я зачитаю информацию из твоего личного медфайла, может быть ты добавишь что-то или уточнишь для протокола. Итак, Иван Сергеевич Тихомиров, тридцати одного года от роду, образование высшее, вес девяносто килограммов, рост сто восемьдесят, работает в фармацевтическом предприятии АльдФарм, разведен, детей нет. Все верно?
   - Пока да, - осторожно ответил я.
   - Хорошо. Советую прямо сейчас позвонить родителям. Или еще кому, если у тебя есть родственники или знакомые, которые будут волноваться. Обрисуй ситуацию, успокой своих. Потому что в боксе у тебя мобильник отберут, такие правила, нельзя на карантин с телефоном. Давай, я подожду пять минут. А потом мы продолжим...
  
   Когда мы подъехали к спецмедпункту, я уже полностью взял себя в руки, чему в немалой степени способствовал доброжелательный медбрат. Что поделаешь, надо пройти эту неприятность до конца. И в дальнейшем оказалось, что жаловаться мне особенно и не на что. Организация работы в спецмедпункте была почти образцово-показательной. Одетые в защитные костюмы медики встретили меня в приемной, внимательно осмотрели покрасневшее место ПВУ, измерили температуру и давление. Затем взяли на хранение вещи, выдали для переодевания мягкую голубую пижаму и отправили на компьютерную томографию. Во всяком случае, монструозный, мигающий светодиодами прибор я опознал как томограф. После процедуры расспросили о моем самочувствии и диете в прошедшие сутки, взяли на анализ кровь и отправили в карантинный бокс - небольшую комнатушку на втором этаже с зарешеченными окнами. И, хотя решетки навевали неприятные ассоциации, в целом бокс оказался довольно комфортабельным, словно номер в неплохой гостинице звезды так на четыре. В отдельном санблоке имелся душ и туалет, в комнате стояла кровать с анатомическим матрасом, а на стене висел большой плоский телевизор, а на прикроватной тумбочке лежал пульт. Еще имелся стул и кнопка вызова врача над кроватью. Правда, выйти из запертого помещения было нельзя, даже обед мне передали через небольшой шлюз в стене у двери. Не самый плохой обед, кстати, только невкусный - отварная рыба с рисом, чечевичный суп-пюре, большая булочка с маслом и литровая бутылка с водой. Все в отдельных одноразовых судках из пластика, почти несоленое, но что поделать - больница.
  
   Подкрепившись, я повеселел окончательно, и остаток дня провел за просмотром телевизора, благо заняться все равно было нечем, и повлиять на ситуацию я уже не мог. У меня дома он тоже имелся, подаренный на свадьбу нам с Ликой в далеком две тысячи пятнадцатом. Я даже периодически вытирал с него пыль, но смотреть - давно уже не смотрел. Зачем человеку разумному нужен телеящик, если у него дома есть интернет? И сейчас лишний раз убедился, что я ровно ничего не потерял. Как и десять лет назад на экране под звуки уныло хлопающих по приказу ассистента режиссера гостей кривлялись ведущие в идиотских шоу. Вещали что-то говорящие головы политиков, шли несвежие и никому не интересные фильмы и сериалы, с затянутыми сценами, которые хотелось по привычке сразу промотать на несколько минут вперед, как на ютубе... Все то же, что и раньше. Единственное, что я отметил - на экране стало больше белых халатов и меньше костюмов. Если раньше в сериалах в основном мелькали бандиты, бизнесмены и менты, то теперь появились и врачи. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление - куда не переключи, везде медики. Впрочем, в моем положении это неудивительно, возможно мне просто показалось... Единственное, что я посмотрел с некоторой заинтересованностью, это ток шоу про торговлю кровью. Оказывается, сегодня литр кровяной сыворотки российской марки "Сибек" подорожал на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже до сорока тысяч долларов и по этому поводу на двенадцатом канале в передаче "битва экспертов" устроили очередные дебаты.
  
   - После обвала нефтяного рынка торговля российской кровью вакцинного качества, стала настоящим спасением! - пафосно вещал один из экспертов - высокий, носатый, в узком зеленом галстуке и строгом костюме. - Без нее бюджет страны просел бы процентов на двадцать.
   - Говорите сразу, торговля не российской, а русской кровью! - горячо возражал ему другой - толстенький, лысенький и в очках. - Всем известно кто ее сдает и почему кровь и сыворотку для Европы и США закупают в основном в России. Только об этом стыдятся говорить прямо.
   - Так, господа, попрошу без высказываний националистической тематики! - тут же забеспокоился ведущий.
   - Мне понятно, на что вы намекаете! - вскинулся носатый. - Но это бред! Кровь добровольно сдают ответственные доноры, и не имеет значения, какой они национальности. Донор не имеет национальности! Между прочим, им хорошо платят за их работу, а их имена известны на всю страну! Благодаря донорам мы выбираемся из экономического кризиса после ковида, им надо сказать спасибо, за то, что вакцины хватает на всех.
   - Даже если так, - не соглашался с оппонентом лысый. - У нас в стране что, решены все медицинские проблемы? Нам самим не нужны доноры? Это, по-вашему, вообще нормально с нравственной точки зрения - торговать кровью соотечественников на бирже?
   - Товар есть товар, - возражал носатый. - Россия поставляет кровь и сыворотку, в Европе и Америке из нее делают универсальную вакцину. Мы полноправные международные партнеры! Сейчас у нас в стране хватает денег на выплаты пенсионерам и бюджетникам, но это сейчас, когда кровь пошла на рынок. Вы что, хотите, чтобы было как в двадцать втором году? Хотите, чтобы старики, врачи и учителя голодали? А если с России снимут санкции и цена на кровь еще подскочит, а она подскочит, то отечественный Росмед выйдет в мировой топ-лист крупнейших корпораций. Это успех, которым мы все должны гордиться!
   - Мы? Олигархи делают деньги на народной крови, а вы предлагаете гражданам этим гордиться?
   Вздохнув, я выключил телевизор. Хорошенького помаленьку. Кажется, брякнул сигнал у шлюза. Наверное, принесли ужин, пора подкрепиться и выспаться по совету Антона. Надеюсь, завтра все закончится...
  
   Утро началось с хороших новостей. Около десяти утра дверь моего карантинного бокса открылась, и ко мне вошел врач, лет пятидесяти на вид. Улыбчивый, с небольшим пузиком, в отглаженном белом халате. И, что самое приятное, без глухого защитного костюма, что могло говорить лишь об одном - я признан не заразным.
   - Здравствуйте Иван Сергеевич, - вежливо поздоровался он. - Как вам спаслось у нас в гостях?
   - Неплохо, - чуть улыбнулся я. - Вы из Одинцовского спецпункта? Честно говоря, меня волнует прежде всего один вопрос - как там мои анализы?
   - Нет, я не из него, - развел руками медик. - Я, скажем так, из головной организации. С вашими анализами все нормально. Результаты были готовы уже сегодня ночью. Вы не заразны, в паспорт здоровья уже внесены соответствующие данные. Дайте-ка я гляну вашу прививку... Вот видите, краснота уже начинает спадать. Но, понимаете, есть одна маленькая проблема. Вам надо съездить со мной в Калужскую область, в центральный вирусологический госпиталь. Тест на антитела очень странный и у меня есть вопросы к результатам томографии.
  
   - А с кем имею честь разговаривать? - озабоченно спросил я.
   - Торбышев моя фамилия, - охотно ответил доктор. - Максим Леонидович.
   - Что-то серьезное, Максим Леонидович? Говорите прямо.
   - Скорее всего - нет. Но дообследование необходимо для вашего здоровья. Не волнуйтесь, поездка займет лишь пару дней. У нас есть соответствующее оборудование и специалисты, на вашу работу мы сообщим, больничный выпишем. Переночуете у нас, а завтра мы вас привезем прямо домой, - доктор был сама любезность. И это мне сильно не понравилось. Не принято у нас сильно беспокоиться о людях, поймите меня правильно - традиция в стране такая. С потенциально заразным гражданином возиться, конечно, будут - и приедут с мигалками и в карантинный бокс упекут. Сейчас с этим строго - изолировать и обследовать носителей заразы нужно в кратчайшие сроки, ковид научил. А вот разводить турусы на колесах с больным, не представляющим опасности для окружающих и пока еще передвигающимся на своих двоих? Не смешите мои тапочки... Заставят побегать по докторам самостоятельно и раскошелиться, или подождут пока сам помрешь - вариантов всего два, а твоя жизнь, это только твои личные проблемы. Если бы медики что-то там нарыли, то максимум дали бы выписку и направление. А чтобы лично доктор приехал и повез в госпиталь, где меня дообследуют за казенный счет? Сильно сомневаюсь... Я же не депутат и не чиновник высшей категории. Что-то тут не вяжется, блин.
   - Давайте в другой раз Максим Леонидович? - попросил я. - Мне сейчас домой надо. Верните документы и одежду, дайте выписку. А ближе к выходным я вам позвоню, и мы договоримся, когда мне лучше съездить в область.
   - Так не пойдет, - резко напрягся доктор. - Машина уже ждет, люди предупреждены. Надо ехать сейчас.
   - Мне неудобно...
   - Вам удобно! - голос медика окончательно стал ледяным. - Пойдемте, не тяните время. Без дообследования вас не выпишут.
   - Но...
   - Мне позвать охрану? Сейчас сделаю. Василий, подойди сюда!
   - Понятно, - скривился я, заметив здоровенного бугая в халате, показавшегося из-за угла коридора. - А то развели, понимаешь, демократию.
  
   Глава 2.
  
   В черном лексусе мы ехали вчетвером - впереди водитель и доктор, сзади я с охранником Васей. Чем-то это смахивало на типичный бандитский "выезд в лес", что уж там говорить... Но, подумав, я решил, что все же имею дело с сотрудниками официальных структур, почему-то вынужденных действовать в режиме форс-мажора. Во-первых, бандиты вряд ли стали бы внаглую увозить меня прямо из спецмедпункта. Да и мои документы им бы так просто не выдали, а вот Максиму Леонидовичу, или кто он там есть на самом деле, их отдали без лишних слов прямо в моем присутствии. Вел он себя как привыкший распоряжаться начальник, и по поведению сотрудников спецпункта было понятно, что его тут видят не в первый раз. Кроме того, я не столь большая шишка, чтобы внаглую устраивать криминальное похищение, у меня нет ни крупных денег, ни дорогой собственности, ни знакомств. Все проще: доктор почему-то торопится, и дело явно связано с выявленной у меня реакцией Трокмана. Но только как? Если установлено, что я не заразен, то какой смысл устраивать подобное шоу? Вызвали бы потом через поликлинику... Можно было, конечно, наотрез отказаться садиться в машину и попробовать устроить скандал. Только вряд ли это могло закончиться чем-то хорошим, а испортить себе жизнь ссорой с медиками можно в два счета. Тем более в моем положении, когда реакция на универсальную вакцину налицо. Сделают пару нехороших записей в паспорте здоровья и привет... Потом в автобус и метро не пустят и даже дворником на работу не устроишься, словно трижды судимый рецидивист.
  
   Мы выехали на кольцевую, потом проехали по киевскому шоссе до Балабаново, затем куда-то свернули и довольно долго тряслись по местным дорогам среди лесов, деревень и дачных поселков, пока не выехали к воротам в глухом кирпичном заборе, где наш лексус остановился для проверки документов. Выглядела она довольно серьезно - двое крепких лбов в камуфляже, с бронежилетами и автоматами на груди, стояли поодаль, контролируя обстановку, пока третий разглядывал салон автомобиля и пассажиров. Затем он несколько минут о чем-то разговаривал с вылезшим из машины Торбышевым, рассматривая его бумаги, а напоследок еще раз заглянул внутрь, внимательно сличив мою физиономию с фотографией на каком-то документе.
   - Проезжайте, - махнул он, наконец, рукой, когда доктор сел на свое место.
   - Серьезный у вас госпиталь, - покачал я головой, когда машина тронулась. - Осматривают как при въезде в Кремль.
   - На том стоим, - неопределенно ответил медик. - Порядок должен быть во всем. Знаете, как наши коллеги в Германии говорят: орднунг мусс зайн!
   Выслушав подобное заявление, я как-то не нашелся с ответом и повернул голову к окну, разглядывая внутреннюю территорию госпиталя.
   Мы проехали немного по узкой асфальтовой дороге, окруженной невысокими тополями с молодой майской листвой, миновав парочку двухэтажных белых зданий, напоминавших своей архитектурой старинные усадьбы, выстроенные в классическом стиле, с колоннами у входа и башенками по углам. Насколько я мог разглядеть из окна машины, вокруг было довольно мило - внутренняя территория у госпиталя выглядела как благоустроенный парк, с прогулочными дорожками, скамейками, клумбами и большим количеством зелени. Наконец, наш лексус остановился у главного здания - белого семиэтажного корпуса, длинной метров в восемьдесят, с одним парадным подъездом и опоясывающими сплошными балконами на первых двух этажах. Когда мы вышли из автомобиля, и я еще раз огляделся вокруг, то у меня окончательно сложилось ощущение, что мы находимся на территории не больницы, а загородного отеля или шикарного санатория. Тихо, спокойно, зелено, газоны вокруг. В центре площадки перед входом в санаторий имелся даже небольшой фонтан, украшенный скульптурной группой - каменные парень и девушка самого современного вида, с рюкзаками на плечах и в походной одежде, стоят у противоположных краев фонтана лицами друг к другу. У больниц, даже построенных по самым новым проектам, вид несколько иной - более функциональный.
  
   - А почему вокруг почти никого? - удивился я, повертев головой. - Погода стоит хорошая, разве выздоравливающие не выходят погулять? Или хотя бы медсестры с санитарками не выбегают на улицу перекурить на минутку?
   - Курить вредно для здоровья. А у наших подопечных сейчас тихий час. После обеда положено спать, - улыбнулся Максим Леонидович. А раз положено, значит, они спят.
   - Прямо-таки все спят, как малыши в детском саду? - удивился я. - Странная у вас больница.
   - Самая обычная, - заверил меня доктор. - Почти... Проходите, Иван Сергеевич, мы приехали. Василий, проводите, пожалуйста, нашего пациента в гостевую комнату.
   - И долго мне там ждать?
   - Еще три - четыре часа, пока мы подготовим аппаратуру - доктор был сама любезность. - Буквально парочка процедур и вы будете свободны. Потом мы накормим вас ужином и завтра отвезем домой. Не нервничайте и не волнуйтесь, все делается для вашего блага. Мы заботимся о своих пациентах, поверьте. У нас лучший питомник в России! - мне показалось, что голос доктора при этом наполнился гордостью.
   - Питомник? - снова удивился я.
   - Простите, случайно оговорился, - смутился Торбышев. - Госпиталь конечно.
   - Э...пусть так, - пожал я плечами. - Но раз уж мы говорим о еде... Может быть, накормите обедом? А то в спецпункте мне даже завтрака не предложили.
   - Так надо. Процедуры, которые вам предстоят, лучше делать натощак, чтобы кровь была чище. Потерпите, пожалуйста.
   - Ну, хорошо, - озадаченно ответил я. - А что мне еще оставалось?
  
   Ждал я в небольшой комнате с телевизором, диванчиком и кучей журналов на низком столике часа четыре, получив вместо обеда лишь бутылку минеральной воды. Лишь в седьмом часу вечера за мной пришла женщина лет сорока пяти в строгом белом халате и попросила следовать за ней. Мы вошли в лифт и спустились на минус второй этаж, потом прошли прямо по одному из отходивших от лифтового фойе коридоров, и вскоре вошли в дверь с надписью "2-я онейрологическая процедурная". В просторной комнате, отделанной белым кафелем и залитой светом бестеневых ламп, меня встретил мужчина - доктор средних лет, который без затей предложил выпить какого-то мутно-белого напитка и раздеться за ширмой в углу.
   - Что это? - недоверчиво уставился я на пахнущую мятой и валерьянкой суспензию в большой железной кружке. - Вы меня не отравите случайно?
   - Что вы, нет, конечно! Это обычное контрастное вещество, - успокоил меня врач. - Оно необходимо для детального анализа внутренних органов и совершенно безопасно. Выпейте, разденьтесь до трусов и ложитесь в капсулу, - кивнул он на прибор у противоположной стены операционной. Метра два в длину, белый с синим, внутри виднеется узкое ложе, на которое надвигается по направляющим сбоку от лежанки массивная крышка с нескольким экранами и сенсорной панелью управления - видимо, сам сканер.
  
   - Опять будете делать компьютерную томографию? - осторожно поинтересовался я. - Никогда таких приборов не видел.
   - Да, вы угадали, - кивнул мужчина. - У нас используются очень чувствительные американские устройства, новейшей разработки, у них дизайн не такой как у обычных томографов. Не бойтесь, вы ничего не почувствуете, хотя должен предупредить, что процедура довольно долгая. Ложитесь вот сюда, - показав на лежанку, принял он у меня пустую кружку, когда я, зажмурившись, махом выпил густую сладковатую жидкость. -Когда прибор начнет работу просто лежите, примерно через час все закончится.
   - Ладно, - передернул я плечами, отправляясь за ширму. - Надеюсь, вы знаете, что делаете.
   - Безусловно, знаем - легонько усмехнулся врач, когда я, раздевшись, коснулся голой спиной прохладной поверхности ложа. - Не переживайте, не вы первый, не вы последний, вся процедура давно отработана. И вот еще что, - добавил он, уже надвигая на меня крышку. Если увидите дорогу, то обязательно посмотрите на километровый столб и запомните цифру. А затем идите по дороге вперед! Запомните, идти надо только вперед, с дороги сходить нельзя, пройдите по ней хотя бы километр! Удачи!
   Крышка надвинулась на меня, почти герметично соединяясь с ложем, и послышалось тихое гудение. Прибор заработал, оставив меня лежать в темноте и думать, что же это все значит. Какая-то дорога, блин... Что за бред? Однако, продолжалось это состояние недолго, потому что уже через пару минут я зевнул во весь рот. А затем сонливость начала наваливаться лавинообразно, глаза закрылись сами собой. Я попытался было противостоять ей, но получилось плохо. Мысли путались, голова потяжелела, а сил бодрствовать вскоре не стало никаких, и я погрузился в сон.
  
   В том, что это именно сон, я почти не сомневался. Поначалу. Было приятное ощущение полета, потом перед глазами пронеслись какие-то деревья, затем странный городской пейзаж, который я не успел толком разглядеть, потом еще что-то. Вроде бы я лежал на широкой кровати в залитой солнечным светом комнате в деревянном тереме и мне что-то говорил стоящий у изголовья мужчина с утонченными, почти женственными чертами лица и фигуры, одетый в богато вышитый... камзол, длинную куртку? Не помню точно, сон есть сон, просто помню, что он пытался донести что-то важное. Но вскоре калейдоскоп сцен из сна прервался, и я впервые в жизни оказался на Дороге.
   Обычно человек легко понимает, что он находится во сне, если его блуждающий по сновидениям мозг доходит до самой постановки такого вопроса. Во сне не чувствуешь грубой материальности тела, в нем невозможно сосредоточиться на деталях окружающей тебя картинки, нет четкости мышления и полноты ощущений. Здесь же было не так. Реалистичность ощущений присутствовала в полной мере!
  
   Вокруг меня простирался лес. Смешанный, с березками и елями, типичный для средней полосы. Не то чтобы очень густой или буреломистый, но и не ясный бор. А я сам стоял на асфальтовой дороге. Не сильно широкой, такой, что две легковушки разъедутся, а вот парочка фур уже вряд ли. Асфальт дорожного полотна выглядел старым, весь в трещинах и выбоинах, из которых кое-где проглядывала проросшая зеленая трава. Над моей головой виднелось низкое, затянутое сплошными серыми облаками небо, по виду которого было совершенно непонятно, который сейчас час. Раннее утро, начинающийся вечер, разгар дня? Солнца не видно совершенно.
   Но не это главное... Самое неприятное заключалось в том, что я стоял посередине всего этого великолепия в одних трусах, ровно в таком же голом виде, в котором полез в идиотскую капсулу томографа. И еще мне было холодно, настолько, что я весь покрылся гусиной кожей и зубы начали потихоньку стучать. Температура окружающего воздуха градусов десять от силы или еще меньше - навскидку определил я. И на сон происходящее не было похоже от слова совсем. На дороге перед собой я мог легко разглядеть каждую выбоину. Вес тела ощущался совершенно как в реальности, озябшую кожу овевал холодный ветерок, память присутствовала полностью. Меня что, опоили наркотиками и, предупредив про дорогу, зачем-то вывезли из госпиталя в лес? Реалити шоу снимать, или играть в голодные, а точнее холодные игры? Вариант совершенно идиотский, но других не просматривалось. Это был точно не сон. Во сне босые ноги не чувствуют всей своей нежной, привыкшей к обуви подошвой неровностей холодного асфальта.
  
   Сделав пару шагов и оглядевшись вокруг, я зацепился взглядом за километровый столб на обочине, с нарисованной на синем фоне белой цифрой 485 и стрелкой, указывающей вперед. Ну-ну... хотите чтобы я бежал вам на потеху? - вспомнил я слова медика, перед тем как он включил прибор. Нет уж, я сначала осмотрюсь по сторонам и пройду немного назад. Может, тут где-то камеры спрятаны, а то и оператор шоу?
   Это оказалось плохой идеей. Метров тридцать мне прошагать удалось, но затем я ощутил, как на тело начал наваливаться холод, как будто я шел в глубину огромной морозильной камеры. С каждым шагом я мерз все отчаяннее, а потом вдруг резко упала видимость, воздух как-то скачком потяжелел и сгустился и, через каких-то пару десятков метров мне пришлось идти сквозь ледяной туман, густеющий с каждым шагом. Но сдался я не сразу, а еще через три-четыре десятка шагов, когда увидел облачка вырывающегося из моего рта замерзающего пара. Мороз стал совершенно невыносимым, туман закрыл лес на обочинах, сузив видимость до нескольких метров, и я повернул обратно, прибавив ходу.
   Когда перейдя на бег, я добрался до знакомого километрового столба, то слегка согрелся, а от тумана не осталось и следа, он словно испарился. Да что, блин, здесь за хрень происходит? Реалити шоу? Ни хрена... Как они смогли заморозить все вокруг? Бред же! Или сон, но это не сон... не бывает таких реальных снов.
  
   Присев несколько раз, и чуток попрыгав чтобы разогреть мышцы, я легкой трусцой устремился вперед. А что мне еще оставалось делать? Лезть в лес голому и с босыми ногами совершенно не хотелось - себе дороже. Идти назад, как выяснилось, нельзя. Оставалось последовать совету доктора и бежать вперед, надеясь, что через километр что-то прояснится. Сейчас это единственное логичное решение, других не просматривалось, а холод вынуждал действовать быстро. К тому же бег согревает...
   Километровый столб с отметкой "484" я увидел минут через пять-шесть, успев порядком запыхаться, но зато холод несколько отступил. Но когда я пробежал мимо, оставив его позади, ничего ровным счетом не изменилось и вот тут-то мне стало страшно по-настоящему. Долго я так не протяну, да и бегун из меня так себе - вес великоват, да и физическими упражнениями я давно не занимался. Но вариантов не было: пришлось сбросить скорость, стиснуть зубы и, нормализовав дыхание, бежать дальше, к следующей отметке. Тем более, что за плавным поворотом дороги я заметил какие-то серебристые отблески, а сил оставалось немного - несмотря на бег, все тело начала пробирать крупная дрожь, которую я никак не мог унять...
   Часть асфальтового полотна, размерами в три-четыре квадратных метра за вторым километровым столбом, обнаружившимся сразу за поворотом, выглядела так, словно его освещали лучи яркого солнца. Асфальт аж блестел как в жаркий летний день, хотя солнца я не видел, небо по-прежнему было затянуто низкими облаками. Но для замерзшего меня это зрелище выглядело донельзя привлекательным, поэтому я, недолго думая, шагнул в освещенное пространство. И сразу же понял, что делать этого не стоило, потому что мир перед глазами исчез, и я почувствовал, что падаю куда- то в темноту...
  
   Сколько времени я провел без сознания, я не знаю, но когда оно вернулось, и я открыл глаза, то понял, что ситуация переменилась в лучшую сторону. Самое главное - мне сейчас было тепло. Наконец-то тепло! - то, что пронизывающий холод исчез, я понял даже раньше, чем осмотрелся вокруг, подняв веки. А кроме тепла, мне еще было мягко и удобно, и это не могло не радовать. Повернув голову, я увидел, что лежу на кровати в какой-то небольшой комнате, укрытый до подбородка толстым одеялом. Правда, я чувствовал себя очень слабым, усталым и все еще не согревшимся до конца, но вроде бы во вполне приемлемом состоянии. А еще я заметил, что рядом со мной на стуле сидит доктор Торбышев, уткнувшийся носом в какие-то распечатки на листах формата А4.
   - Очнулся, ходок? - искренне улыбнувшись, спросил он, откладывая листы и вставая со стула. - Дай-ка я тебе одеяло поправлю, герой. Да ты, лежи отдыхай... Заслужил Ваня, оказывается ты у нас просто молодец!
   - Какого хрена...какой, блин, ходок? - прокашлявшись, спросил я. - Что вообще со мной произошло? Объясните, уж будьте любезны! Я вообще ничего не понимаю...
  
   - Не какой-нибудь, а Ходок по Дороге, - строго ответил доктор. - Ты же был на Дороге, правильно? Я точно знаю, что был. Пока ты спал, мы у тебя взяли немного крови, на анализы и в банк питомника. Могу тебя обрадовать: для новичка титр твоих Д-антител просто великолепный.
   - Немного, это сколько? - напрягся я. - Я поэтому такой слабый, от кровопотери?
   - Всего пятьсот пятьдесят миллилитров. Но это только на первый раз. Потом будем брать меньше и только когда ты как следует восстановишься. Мы заботимся о своих донорах. Но слабый ты не только из-за потери крови. Первый выход на Дорогу сильно сказывается на метаболизме, твой организм сейчас начинает перестраиваться. Слабость, головные боли, некоторое ухудшение самочувствия в первые несколько дней - такое случается почти со всеми питомцами. Потом пройдет.
   - Дорога? - напрягся я, вспоминая свой оборвавшийся забег по шоссе. - Так это был не сон или галлюцинация?
   - Не знаю, - совершенно серьезно ответил Торбышев. - Мы не можем точно сказать, что такое Дорога, слишком мало о ней пока знаем. Американцы из фонда Гейтса, которые поставляют нам капсулы погружения, знают больше, но, думаю, тоже далеко не все. Но совершенно точно можно сказать, что дорога это не сон и не бред. В какой-то степени она самая настоящая реальность. Особенно для организма ходока. Впрочем, не только для него одного. Для окружающего мира Дорога тоже реальна в некоторых аспектах... Скажем так, магического свойства..., - задумался, подбирая подходящие слова, Торбышев. - Даже более реальна, чем нам хотелось бы, причем у каждого ходока своя Дорога...но давай пока оставим этот разговор. О Дороге можно говорить долго, это крайне непростая вещь, находящаяся на грани нашего материалистического понимания мира... Или даже за гранью. Наверное, лучше тебе объяснить все с самого начала, так сказать, на пальцах.
  
   - Да уж, объясните, пожалуйста - согласился я с доктором. - Я весь внимание. Что вы со мной сделали и зачем?
   - Начну с вопроса "зачем", - наморщил лоб доктор. - Ты знаешь, что такое универсальная противовирусная вакцина Трокмана - Гейтса?
   - Знаю. Универсальная вакцина от всех видов ковида, разработанная компанией Трокман Байолоджи, при содействии и финансировании благотворительного фонда Гейтса, - ответил я. - Производится в Америке и в Европе, поставляется ВОЗ для обязательной тотальной вакцинации по всему миру. Кроме защиты от вирусов укрепляет организм и иммунитет, содействует предотвращению онкологии. Насколько я знаю, у нее целая куча положительных эффектов.
   - И ты, конечно, знаешь, что служит для нее сырьем?
   - Да, - кивнул я. - Очищенная кровяная сыворотка. Причем Россия один из мировых лидеров поставки сыворотки, у нас наибольшее количество доноров с подходящей генетической картой. Совсем недавно по телевизору говорили, что экспорт крови для вакцины стал для нас второй нефтью. Но причем здесь я?
  
   - Ты, наверное, уже и сам догадываешься, - улыбнулся Торбышев. - Просто у тебя в голове не вся картина, часть ее засекречена, для соблюдения государственных интересов. Сыворотка от подходящих доноров, конечно нужна и в больших количествах. Доноров десятки тысяч, это целая система. Только без некоторого количества разведенных в ней Д-антител для создания универсальной вакцины она непригодна. А Д-антитела возникают в организме лишь тех лишь тех доноров, которые регулярно ходят по Дороге.
   - Стоп... а капсулы для доставки человека на вашу Дорогу, поставляет в Россию фонд Гейтса, который и разработал вакцину - догадался я. - Причем в Ходоки годятся не все подряд, а лишь те люди, у которых есть аллергическая реакция на вакцину как у меня! Поэтому вы меня и привезли сюда - убедиться, то ли я, кто вам нужен. Правильно?
   - Приятно иметь дело с умным человеком, - ответил Торбышев. - Ты все верно понял, Ваня. Ходоков немного, всего пара-тройка сотен человек, но в них вся соль. Пока они выходят на Дорогу, их организм вырабатывает нужные антитела. А наш питомник поддерживает и организовывает процесс. И теперь я могу тебя поздравить - с сегодняшнего дня ты часть нашей дружной команды!
  
   Глава 3.
  
   - Что? - опешил я, напрягшись под одеялом. - Э, нет, такого счастья мне в жизни не надо. Давайте вы уж как-нибудь сами справитесь. У меня уже есть работа и я ей вполне доволен.
   - С вашей старой работой мы все уладим, - тут же заверил меня Торбышев. - От такого шанса грех отказываться, Иван Сергеевич, - снова перешел на "вы" доктор. - В месяц мы заплатим столько, сколько вы за год не зарабатываете. И это не считая премиальных.
   - Дело не в деньгах! - твердо ответил я. - Мне не нравится вся эта затея. От нее за версту пахнет неприятностями и проблемами.
   - Вы даже не выслушали полностью мое предложение...
   - И слушать его не хочу! - сделав усилие, я сел в кровати. - Максим Леонидович, люди бывают разные. Некоторые амбициозны, любят риск и деньги и идут в бизнесмены. Другие ищут себе на пятую точку приключений просто так, по живости характера. Третьим нужна карьера, власть, слава и признание. Кто-то просто тихо ворует и тем счастлив. Но это все не мой случай. Я ненавижу рисковать и нервничать. Я терпеть не могу приключения. Я не хочу делать карьеру и готов довольствоваться малым. Я долбанный интроверт, который мечтает лишь об одном - чтобы от него отвязались с любыми заманчивыми предложениями и оставили его одного. Поэтому вряд ли вы сумеете меня заинтересовать или замотивировать на сотрудничество. Давайте не будем и пробовать.
   На самом деле я, конечно, перегнул палку. Не настолько уж я похож на суслика, готового забиться от всех невзгод подальше в нору. Просто передо мной стояло две цели: как-то выпутаться из крайне неприятной ситуации и в то же время не поссориться с медиками, испортив себе жизнь. Лучше всего, если бы они признали меня негодным в доноры-ходоки по морально-волевым качествам и оставили в покое, пусть вся слава и все проблемы достаются настоящим героям. Ибо интуиция не просто предупреждала, а прямо таки кричала об опасности.
  
   - Даже так? - хмыкнул Торбышев, удивленно подняв брови. - Ты знаешь, мотивация, она разная бывает.
   - Согласен, - сглотнул я комок в горле. - Тогда давайте сэкономим время. Если вы будете меня запихивать в капсулу, угрожая револьвером в одной руке и раскаленным паяльником в другой, то я в нее полезу. Куда деваться? Вряд ли я выдержу серьезные пытки. Вам нужны такие подневольные доноры, и вы готовы на крайности? Тогда я считаю себя заложником и нам не о чем больше разговаривать.
   - Что же ты за тип такой, ершистый, - сморщился как от зубной боли доктор. - Я с тобой как с человеком разговариваю, а ты сразу лезешь в бутылку. Хотя, - взял один из листов распечаток Торбышев, - профиль у тебя интересный. Надо будет тебе с психологом пообщаться на всякий случай. Надо же, за всю свою жизнь ты ни разу не взял ни одного кредита, даже самого мелкого, на какой-нибудь айфон. Машины и квартиры нет, разведен, женился на последнем курсе вуза и продлился твой брак всего полтора года. Профилей в соцсетях нет, разве что зарегистрирован на парочке тематических форумов и то - религиозной и исторической тематики. В танчики, кораблики и прочие многопользовательские игры если и играл, то скоро бросал, порносайтами не увлекаешься. Действительно, интроверт.
   - А я что говорю! Не подхожу я вам!
   - С другой стороны, на работе тебя характеризуют положительно, как умного, ответственного и исполнительного сотрудника. Даже увольнять не хотели.
   - Что блин?
  
   - Ничего, - отмахнулся Торбышев. - Ладно, давай начистоту. Уволили тебя сегодня. Да не смотри ты на меня волчком, я тебе добра желаю. Не я тебя увольнял, делать мне больше нечего. Ты лучше мне другое скажи - ты ведь понимаешь, что от твоих Д-антител зависит жизнь и здоровье множества людей. На их основе будут созданы десятки, а то сотни тысяч доз вакцины. Дело ведь благое - помогать людям и своей родине. Ты вроде как религии не чужд, раз на форуме "вера и разум" комментарии строчишь. Разве это плохо - помогать ближнему и быть патриотом своей страны?
   - А вы те комменты читали?
   - Не успел. У меня тут на тебя дайджест, так сказать - кивнул на листок доктор. - Кратко о главном.
   - Понятно. Импровизируете, значит, - вздохнул я. - Не надо мне, пожалуйста, про патриотизм говорить, Максим Леонидович. С Европой и США торгует кровью компания Росмед, которая миллиардами ворочает. Ее владелец - Серж Которян, он находится в списке Форбс. И что, без моей кровушки он не обойдется? Помочь заработать олигарху очередной миллиард - это помощь ближнему? Или патриотизм?
   - Смотря какому олигарху. Росмед платит налоги в бюджет и поставляет вакцину в Россию.
   - Пусть и дальше это делает. Без меня. Вообще смешно получается - вы меня забрали с работы, привезли неизвестно куда и против моей воли втянули в ваши игры, а теперь я еще из патриотических соображений должен с вами сотрудничать? Патриотизм - это любовь к Родине. Которян с Росмедом, и ваша организация родиной не являются - вы бизнесмены и чиновники. Закончим с этим.
  
   - Ну, хорошо, - положил бумаги на стул Торбышев. - Подытожим. На патриотизм ты плевать хотел, и я в принципе понимаю почему, хотя и не согласен. Деньги тебя мало интересуют, сотрудничать с нами ты не хочешь. Паяльникам я тебя запугивать не буду - я врач, а не надсмотрщик и палачей у нас в питомнике по штату не предусмотрено. Отдаем документы на выписку, подпишешь бумагу о неразглашении и завтра можешь быть свободен. Только видишь ли... ты понимаешь, почему я приехал за тобой в спецмедпункт с самого утра и сразу же вывез к нам?
   - Хотели проверить лично, способен ли я увидеть вашу Дорогу, - несколько неуверенно ответил я.
   - Нет. Точнее не только поэтому. Я хотел успеть первым. Твои анализы уже попали в систему Минздрава. В этом учреждении я, как заместитель главврача, обладаю некоторой властью. Но скрыть отметку в твоем паспорте здоровья о том, что ты теперь донор Д-антител я не в силах. Калужский питомник доноров - не единственный в стране, а каждый донор - немалая ценность. К твоему сведению, имеется питомник в Дымовске, который принадлежит Главному Управлению Российской Психоневрологической Службы. Есть питомник доноров и в Мордовии у Централизованной Службы Исполнения Наказаний. У Росмеда построен рядом с Белозерском полностью частный питомник и господин Которян собирает туда доноров Д-антител, откуда только может. Посмотри на досуге свою почту - я думаю, там будет уведомление о расторжении трудового договора по инициативе работодателя с выплатой тебе всех положенных компенсаций. Потому что соответствующие службы в Росмеде уже подсуетились и твоей фирме сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Не думаю, что тебя кто-то возьмет в ближайшее время на работу. Впрочем, я вообще сомневаюсь, что ты проходишь на свободе больше пары дней. Как думаешь, кто до тебя раньше доберется - прокурор или санитары со смирительной рубашкой?
  
   - Даже так? Меня ни за что посадят в тюрьму или сумасшедший дом? - новости шли косяком, одна другой веселее.
   - Ну почему же сразу ни за что? Найдут за что, там профессионалы работают, - пожал плечами доктор. - Может быть, ты на соседку с ножом нападал, потому что тебе так голоса в голове велели. Или в прошлом году банк ограбил. А дальше, когда будет готово дело или диагноз и тебя упекут за решетку, ты все равно ляжешь в капсулу, только вот на гораздо худших условиях, чем те, что я тебе предлагаю здесь и сейчас. Впрочем, ты можешь мне не верить. Можешь думать, что я тебя просто запугиваю. Что все обойдется, все от тебя отстанут, и ты сможешь жить как раньше. Дело твое, а я тебе не нянька - доктор собрал распечатки и повернулся к двери.
   - Погодите, - придержал его я. - А какое у вас все-таки предложение ко мне? И чем вы лучше остальных?
  
   - О! - поднял вверх оттопыренный большой палец Торбышев. - Молодец! С этого и надо было начинать.
   - Вам тоже, - слабо улыбнулся я. - А то сначала начали говорить про деньги, а потом про патриотизм. Понятно, что я сразу насторожился.
   - Одно другому не мешает, - покачал головой доктор. - Начнем с того, что мы стоим у истоков изучения такого явления как Дорога. У нас государственный питомник при академии наук и мы заинтересованы в том, чтобы разобраться с явлением, изучить его и помочь донорам, а не просто сливать из них кровь и продавать Д-антитела. Да, мы сотрудничаем с Росмедом, но все же мы государственное и научное учреждение, которое контролирует РАН. В стенах нашего питомника ты в безопасности и выдернуть тебя отсюда никому не под силу. Это раз. Про деньги я уже говорил - месячная зарплата донора начинается от полумиллиона рублей в месяц, плюс разные премии. Впрочем, они тебе особенно и не понадобятся - здесь ты будешь жить на всем готовом, в отдельном благоустроенном номере и на полном государственном обеспечении. Забота о питомцах - наш приоритет. Так что получишь на счет приятную сумму, когда все закончится.
   - А когда все закончится? - тут же спросил я.
   - Стандартный контракт с донорами мы заключаем на восемнадцать месяцев. Потом сможешь его продлить или закончить сотрудничество. В любом случае, по окончании договора ты будешь числиться нашим человеком и останешься под нашей защитой и покровительством. Паспорт здоровья получишь чистый. Ты еще парень молодой, все пути перед тобой будут открыты, если надо - мы поможем с хорошей работой. Но только в том случае, если ты поработаешь на нас - развел руками Торбышев. - Извини, пустой благотворительностью мы заниматься не можем. В общем, я пойду, а ты отдыхай и думай, как тебе быть. Вечером скажешь, что решил и надеюсь, что решение будет правильным.
  
   *****
  
   Вот так я и подписал контракт с Калужским питомником. Или, если говорить официально, с Российским Федеральным Государственным Научным Центром Экспериментальных Медицинских Технологий. Как по мне - название длинное, пафосное, с трудно произносимой аббревиатурой ГНЦЭМТ ровно ни о чем не говорящей непосвященному человеку. Причем подписал - это не только чиркнул свой автограф напротив галочки в документе. Нет, со мной записали целое видеообращение, где я, при свидетельстве аж двух дипломированных психиатров, что пациент находится в здравом уме и твердой памяти, подтвердил, что в течение ближайших полутора лет весь с потрохами принадлежу упомянутому научному центру. Пусть не прямо такими словами, но по смыслу - оно самое. При этом обязуюсь соблюдать режим и выполнять все назначенные процедуры, следовать указаниям врачей и ученых, всецело содействовать научной работе... много чего обязуюсь. В общем, влип по полной программе.
  
   Правильно ли я поступил? А кто его знает. В словах Торбышева был свой резон, хотя они и звучали как плохо скрытая угроза. Вряд ли бы меня оставили в покое. Учитывая, насколько быстро я оказался уволен с работы, игра и в самом деле шла очень серьезная, а защищать меня некому - связей и покровителей нет. Я обычный гражданин и иллюзий насчет того где живу, и что со мной при желании могут сделать, не питаю. Опыта нелегальной жизни не имею. Уж лучше так, чем оказаться в бегах, у полиции или у частных структур Которяна. Поживем - увидим, так ли страшна эта Дорога, как показалась поначалу. Ну и деньги тоже сыграли свою роль. Девять миллионов за полтора года при жизни на всем готовом - это неплохо. Можно будет, наконец, купить себе квартиру и еще немного останется, при этом не нужно влезать в долги и ипотеку на полжизни. С моей зарплатой инженера, пусть и неплохой, и съемным жильем о таком варианте можно только мечтать... Приходится рисковать, что уж там. Так что подписал я контракт, затем позвонил родителям, сообщив о новой интересной работе и умолчав о ненужных подробностях, и влился в ряды Ходоков калужского питомника.
  
   Торбышев не соврал - условия и в самом деле оказались неплохими. Меня поселили на пятом этаже главного корпуса в небольшом, но уютном двухкомнатном номере, где присутствовало все необходимое для комфортной жизни обычного человека. Широкая удобная кровать, компьютер с анатомическим креслом, внутренний телефон, кондиционер, шкафы для одежды и принадлежностей, собственный санблок с душем и ванной - все оказалось в наличии. Правда, окна были сделаны из настолько толстого пластика, что казались бронированными, и открывались, как гласила инструкция на подоконнике, лишь при пожарной тревоге, но это мелочи... В номере меня ждал поздний ужин в пластиковом контейнере, который я проглотил не почувствовав вкуса, и сразу же лег спать - усталость давала о себе знать.
   Проснулся я поздним утром, от того, что услышал, как кто-то ходит в соседней комнате. Потом послышался негромкий звук передвигаемых предметов, какой-то шелест...
   - Кто здесь? - окончательно продрав глаза, сиплым голосом крикнул я.
   - Здравствуйте Иван Сергеевич! - донеслось в ответ. Раздался негромкий топот шагов и в двери спальни вошла девушка лет двадцати пяти со стопкой плоских полиэтиленовых пакетов в руках. Одетая в синий форменный комбинезон черноволосая незнакомка была симпатичная, улыбчивая, с правильными чертами лица и самую малость полноватой фигурой с высокой грудью, хотя толстухой ее нельзя было назвать при всем желании. - Вы уже проснулись?
   - Кажется, да. А вы собственно...
  
   - А я - Марина! - гордо заявила девушка, широко улыбнувшись. - Ваша горничная и помощница. Вот, принесла вам одежду, Иван Сергеевич, - положила она пакеты на тумбочку у кровати. Тут пижамы, уличная одежда, белье. В ванной я все принадлежности расставила, теперь осталось пыль в номере протереть и полы помыть.
   - Раз уж вы Марина, то и я не Иван Сергеевич, а просто Иван. Можно даже Ваня, - чуть смутился я. - Вы бы не могли выйти ненадолго в другую комнату, я оденусь.
   - Ага, - кивнула девушка. - Вот в этом пакете белье, а вот в этом - повседневная пижама. Вашу домашнюю одежду я уже в прачечную забрала, так что примеряйте. Или, если вы еще слабы, вам помочь одеться? Вы обращайтесь, я не стеснительная.
   - Да я уж как-нибудь сам.
   - Как скажете, Иван.
   Марина вышла, прикрыв за собой дверь, и я принялся рыться в пакетах. Белье оказалась впору, а поверх него мне предлагалось надеть плотную зеленую пижаму со штанами, к которым прилагался бейджик с моим именем и фамилией. Пижама оказалась не та, в которой спят, а рабочий вариант одежды, подобные пижамы носили у нас на предприятии работники в "чистых" помещениях. Надев ее, я вышел к Марине, которая сосредоточенно протирала мокрой тряпкой шкаф.
   - Отлично выглядите, Иван Сергеевич, - смерила меня внимательным взглядом горничная и, подойдя поближе, аккуратно поправила воротник моей пижамы. - Вот так совсем хорошо. Сейчас я закончу с уборкой и покажу вам столовую. Завтрак вы проспали, Максим Леонидович не велел вас будить. Но на обед надо сходить обязательно, у Ходоков с режимом строго. Заодно и с соседями познакомитесь. Ваш стол номер семь, на нем будет табличка с вашей фамилией.
  
   Минут через двадцать, сопровождаемый Мариной, я вошел в двери столовой на втором этаже. Хотя, она напоминала скорее зал ресторана. Из колонок в углу играла негромкая классическая музыка, в широком зале стояли покрытые белоснежными скатертями столы, за которыми сидели и неспешно обедали одетые в такие же, как у меня зеленые пижамы молодые мужчины и женщины.
   - Вам вон туда - показала мне на один из столов Марина. - Приятного аппетита. Если понадоблюсь - звоните по короткому номеру сто двенадцать, - улыбнулась мне на прощание девушка и пошла к выходу, а я направился к столу, за которым уже сидело двое Ходоков - парень и девушка.
  
   - Новенький? - первым делом спросил меня худощавый парень, на вид мой ровесник, когда я, пожелав соседям по столу приятного аппетита, сел за свой стул.
   - Ага. Тихомиров Иван Сергеевич, - представился я. - Вчера подписал контракт.
   - Поздравить не могу, - пожал плечами парень. - Попал ты крепко Иван Сергеевич. Как и все мы здесь. Верно Настюха? - кивнул он девушке, но та лишь фыркнула и уставилась взглядом в свою тарелку.
   - Накладывай себе супчику, - подвинул ко мне большую фарфоровую супницу парень. Рубай, пока горячее не принесли. Меня Игорем зовут. Она вон - Настя, - мотнул головой в сторону девушки парень, и та на секунду подняла взгляд, чтобы кивнуть в знак приветствия, поэтому я успел ее рассмотреть. Блондинка, худощавая. Лицо приятное, но какое-то бледное, под глазами то ли глубокие тени, то ли следы от слез, взгляд невеселый. Нда...
   - Можно я тебя Иваном буду звать? - продолжил парень. - Давай перейдем сразу на ты, без церемоний.
   - Никаких проблем, - развел я руками. - А ты давно здесь, Игорь?
   - Полгода скоро исполнится. Пятнадцать ходок на Дорогу. А у тебя?
   - Пока одна. Позавчера впервые лег в капсулу.
   - Значит у тебя еще все впереди, - криво усмехнулся он. - Ничего, поначалу Дорога ласковая, прощает ошибки. А потом привыкнешь и приспособишься, если повезет. Я вижу, тебя в столовую Маринка привела, стало быть, ее к тебе в помощницы назначили. Ну и как тебе девчонка? Правда, хороша? Трахнуть ее уже успел?
  
   - Игорь! - возмущенно вскинулась над своей тарелкой Настя. - Что ты несешь! Следи за языком, балабол!
   - А чё я такого сказал? - сделал удивленный вид парень. - Подумаешь, какие мы нежные... Как будто у вас, девчонок, не так, ага-ага. Будешь мне рассказывать, что у тебя с твоим сладким помощничком Славиком ничего не было? Надо же новенького просветить, как в питомнике обстоит дело с половым вопросом.
   - Продолжишь говорить про Славика - получишь тарелкой в рожу, - серьезно сказала Настя, схватившись рукой за чайное блюдце, и я по выражению ее лица понял, что она не шутит и угроза вполне реальна. Видимо, понял это и Игорь.
   - Все, подруга, умолкаю, не злись. В общем, Иван, ты того... не теряйся, мой тебе добрый совет. Горничная тебе не просто так дана. Она будет тебя лечить, когда ты отходняк после Дороги словишь, всегда выслушает и приласкает. Маринка - девушка добрая, только не веди себя с ней как мудак, не ревнуй и не задавай лишних вопросов. И будет тебе счастье. Ладно, в самом деле, сменим тему. Как тебе здешняя баланда?
  
   - Если честно - никак, - отложив ложку, озадаченно сказал я. - Я даже не пойму толком, что это за суп такой? Вроде какие-то мелко нарезанные овощи плавают, картошка вся разваренная, волокна мяса. А вкуса считай никакого. Ни соли, ни перца, бульон пустой. Хлеб как будто из ваты, безвкусный.
   - Ха! Привыкай, Ваня, здесь тебе не домашний хавчик, - хохотнул Игорь. - Ты теперь донор, стране нужна чистая кровь. Соленое вредно, жареное - тоже, жирного нельзя, аллергенов - нельзя. Про алкоголь, газировки, копчености, соленья, майонезик, тортики, печеньки вообще забудь. Может быть, по четвергам диетолог разрешит мороженное. Одно. Если будешь себя хорошо вести. Ты знаешь, как я о простом дошике мечтаю? Он мне каждую вторую ночь сниться, вместе с копченой колбаской и кусочком сала с чесноком и розовыми прожилками! Только хрен тебе, не в этой жизни... Сейчас второе принесут, оно тебя тоже порадует. Паровые обезжиренные котлетки с несоленой вареной гречкой и листьями салата - хит сезона, пальчики оближешь.
   - Хреново дело! - искренне сказал я. - То-то я смотрю, тут даже солонки с перечницей на столе нет. Специально, что-ли?
   - А ты как думал? Диета и режим прежде всего.
   - Грустно живете, - отодвинул я от себя тарелку. - Даже доедать не хочется.
   - Ну что подруга, поможем новенькому? - подмигнул девушке Игорь. И та, посмотрев на него в ответ долгим взглядом, похоже, глубоко задумалась.
   - А он не сдаст нас Торбышеву или своей Маринке? Накажут и останемся без соли навсегда. И без мороженного тоже.
   - Я не сдам! - тут же заверил я девушку, хотя еще не понимал, о чем речь. - В жизни доносчиком не был.
  
   - Не сдаст, - кивнул головой Игорь. - Это же и в его интересах. Наташку уже не вернешь Насть, она ушла. Сошедшие с Дороги не возвращаются, хоть плачь, хоть не плачь. Теперь Иван наш сосед по столу. И что, будем жрать как раньше несоленое? Или от соседа прятаться как дети? Глупо это.
   - Хорошо, - вздохнула Настя. - Давай, сосредоточься. Раз, два...
   - Три! - выдохнул Игорь и между его сжатых ладоней сверкнул еле видный отсвет серебристого света. А затем в руках у парня оказалась небольшая солонка. Самая обыкновенная, белая, с пятью дырочками наверху. - На, соли свою баланду, - протянул он ее мне. - Действуй быстрее, пока никто не смотрит, а то и в самом деле это месиво без соли жрать невозможно.
   - Но откуда она взялась? - опешил я.
   - Телепортировали из буфета для научного персонала, а после обеда вернем обратно. Не самый сложный трюк, поверь. Походишь с наше по Дороге, тоже кое-чему научишься. Давай, не тормози, мы тоже хотим покушать соленого...
  
   Глава 4.
  
   К жизни в питомнике я привык быстро. К рутине вообще скоро привыкаешь, особенно когда она подчинена одному и тому же ежедневному распорядку. Вроде бы каждый день тянется долго и никак не желает заканчиваться, а потом не успеешь и глазом моргнуть, как неделя пролетела.
   Даже не знаю с чем и сравнить мое пребывание в ГНЦЭМТ, чтобы аналогия была полной. С тюрьмой? С армией? С больницей? Трудно сказать точно, не имея личного опыта: в армии я не служил, пройдя через военную кафедру и сборы при ВУЗе. Мотать срок, слава Богу, тоже не довелось. Но на мой неискушенный взгляд три минуса каждого из этих учреждений присутствовали в питомнике в полной мере: отсутствие свободы, невкусная еда и строгий режим дня. Однако, все остальное было вполне терпимо. Заниматься строевой или военной подготовкой, а так же подшивать подворотнички и бегать с автоматом не требовалось. Жить по понятиям, шить варежки в тюремной мастерской или работать на лесоповале тоже не заставляли, разве что медосмотры и медицинские процедуры были обязательны. Вместо казармы или барака я жил в удобном номере... Скорее уж, я на четвертом десятке лет нежданно-негаданно снова попал в детский сад. Питомца-донора всегда накормят, пусть невкусной, но зато калорийной и полезной пищей, оденут, обстирают, выведут на прогулку и уложат спать в положенное время, словно малыша. По крайней мере, так мне казалось поначалу, пока я не убедился, что все не так просто.
  
   Подъем у нас был в семь утра. Не встанешь сам - разбудит специальный несъемный браслет на руке, начав вибрировать и играть музыку - например у меня мелодией для побудки служил "каприз 24" Николо Паганини. Под такую скрипичную музыку поневоле проснешься... В семь тридцать - легкий завтрак. Обычно, на него давали сладкий чай и маленькую булочку с йогуртом, иногда хлеб с маслом и яйцо вкрутую. Затем, без десяти восемь - физкультура, комплекс вольных упражнений для разогрева и бег трусцой до девяти часов утра. Всего нас было человек тридцать, мужчин и женщин примерно поровну, все в возрасте от двадцати до сорока пяти лет. И, насколько я понял из разговоров, никто из моих сотоварищей по питомнику не жил в ГНЦЭМТ дольше семи-восьми месяцев. Заканчивающие свои контракты "старички" вроде бы обитали в отдельных корпусах-усадьбах и занимались по индивидуальным программам. Во всяком случае, так нам говорили, хотя я лично никого из них не видел, так же как и Игорь с Настей.
   В девять двадцать, после душа, наступало время второго завтрака, в этот раз давали овсянку с сухофруктами, перловку с овощами или еще какую-нибудь кашу. С десяти до половины одиннадцатого - ежедневный медосмотр, а затем до двенадцати часов были две гуманитарных лекции, с обязательным посещением. Как я понял, основной целью утренних занятий была политинформация, пропаганда и воспитательная работа среди питомцев. И преподаватели, в принципе, пытались отработать свои часы как следует, а не просто бубнили что-то с кафедры. Они честно старались дать нам ощущение, что каждый из доноров нужен и важен Родине, важен людям, что наши прогулки по Дороге и наша сданная кровь идут не во вред стране, а на ее пользу. Но толку-то: как можно дать идею или мотивацию для служения и самопожертвования человеку в стране, в которой ничего подобного нет? Ни заявленной цели, ради которой страна живет и ради которой нужно работать и бороться, ни национальной идеологии? Кроме неофициальной, выраженной лозунгом: "обогащайтесь, кто может"? Тем более не детям, а людям на третьем - четвертом десятке лет? Ответ один - никак.
  
   Однако, преподаватели старались. Обычно, сначала шла лекция по истории, философии или религии, а затем приводились аналогии с сегодняшним днем, с непростым положением страны в мире, с необходимостью служения Родине и народу. Интереснейшая лекция о пяти доказательствах существования Бога от Фомы Аквинского и их опровержениях через постулаты Канта о несовершенстве человеческого разума и нашего логического и понятийного аппарата, или рассказ о стратегии и тактике Суворова в русско-турецких войнах, могли закончиться парадоксальным выводом о том, что высшее предназначение человека - служение существующей власти. Подчеркивалось, что страна о нас заботится, и мы должны быть достойны этой заботы. Не знаю, может быть на кого-то такое скрещение ужа с ежом и действовало. Но не на меня. Однако и спорить с лекторами, когда они предлагали задавать им вопросы, я не пытался. Какой в этом смысл? Идите вы все скопом в баню: как психологи и коучи, так и политруки с пропагандистами - знать никого из вас не хочу.
  
   Но я отвлекся... В двенадцать часов нас ждал обед, состоявший из первого, второго и третьего блюд, обычно такой же невкусный как и завтрак, несмотря на обязательное наличие в нем мяса или рыбы. Ничего жареного, блюда, пусть и привлекательные на вид, по консистенции и вкусу ощущались как уже кем-то однажды пережеванные. К тому же минимум соли и нет острых соусов и приправ. Хорошо хоть телепортированная солонка немного выручала нашу с Настей и Игорем компанию. После обеда, с часу до двух - "тихий час". Именно так, как в детском саду, - надо лежать и спать в своем номере, или хотя бы лежать и тупо пялиться в потолок. Попытка включить телевизор или компьютер, как и выход за пределы спальни во время "тихого часа" будет засчитана как нарушение. С двух до пяти - самообразование. Питомец должен включить компьютер и выйти в сеть, а затем присоединиться к одному из обучающих онлайн-курсов, на свой выбор. Можно повышать квалификацию в своей гражданской профессии, чтобы не потерять рабочие навыки или заняться чем-то другим, но если уж выбрал какое-то направление, то будь добр, учись. Раньше чем через полгода сменить выбранный курс нельзя, и предварительно надо сдать экзамен по усвоенному материалу. Я лично выбрал курсы по истории и по химической технологии - как говориться по работе и для души.
  
   С пяти до шести вечера была запланирована вечерняя прогулка по аллеям и парку питомника, затем ужин. А примерно каждый третий день, в семь часов ровно, меня ждала встреча с моей помощницей. Маринка забегала в гости после ужина, обычно по вторникам и пятницам. Весело щебеча, девушка мыла полы, протирала пыль в номере и меняла постельное белье, а потом мы с ней пили чай, обсуждая прошедшие со времени прошлой встречи дни в формате "поболтать с подругой за жизнь". У помощницы можно было что-нибудь попросить, на что-то пожаловаться, решить возникшие бытовые вопросы или просто посидеть за пустыми разговорами. Марина умела замечательно слушать собеседника и подстраиваться под его настроение, с ней не возникало неловких пауз, и я чувствовал себя легко и свободно. Кроме того, она обычно притаскивала с собой к нашему чаепитию какой-нибудь небольшой гостинец вроде пары конфет, маленькой шоколадки или нескольких печенек, а то и разрешенное в дни наших свиданий мороженное. Если вы думаете, что это мелочь, то зря! После такой паршивой кормежки как в питомнике, через несколько дней вам любой простенький пломбир в вафельном стаканчике будет в кайф, более того, вы о нем весь день до вечера мечтать будете! Ну, а если отношения с горничной-помощницей сложились совсем хорошо, то, напившись чаю, можно и отправиться с ней покувыркаться в койке к взаимному удовольствию. Маринка мне практически прямым текстом дала понять, что подобное предложение будет рассмотрено положительно, да и из разговоров с другими донорами я знал, что многие из них спят со своими помощниками противоположного пола. Тесная "дружба" с назначенной горничной всячески поощрялась администрацией питомника по вполне понятным причинам.
  
   Только я пока заниматься любовью со своей назначенной подругой не спешил. Может быть потому, что крепко догадывался, что у Марины есть еще питомцы, к которым она бегает с гостинцами попить чаю в другие дни, кроме закрепленных за мной вторников и пятниц? Или потому, что сливаться в экстазе с собственной официальной кураторшей мне казалось немножко извращением? Не знаю и копаться в этом не хочу. А так же ни от чего не зарекаюсь на будущее, я не железный и плотские желания у меня никуда не делись, может быть, я еще и приглашу девушку в спальню. Но сейчас я вел себя максимально корректно, с удовольствием развлекал Марину разговорами и всячески демонстрировал оптимизм и дружелюбие. В конце концов, она действительно мне помогает и человек неплохой, а что касается ее работы - не мое дело ее судить. К тому же игнорирование, хамство или ссора с помощницей ни к чему хорошему не приведут - в таких случаях Торбышев придерживался принципа "оба виноваты". Ей поставят на вид "непрофессионализм" и "неумение работать с питомцами". Мне назначат другую девушку, но перед этим влепят в личное дело "серьезное нарушение" и надолго оставят без прогулок, сладкого и интернета. Мы оба останемся без премии. А то и в карцер на неделю пропишут, в контракте такая возможность указана. Некоторые питомцы, из любителей нарушать дисциплину, в него уже попадали. Смысл? Уж лучше не портить друг другу жизнь по пустякам.
  
   После встречи с помощницей, до половины одиннадцатого вечера у меня было свободное время. Можно посидеть в интернете, посмотреть какой-нибудь сериал или найти себе другое развлечение по вкусу. В половину одиннадцатого отбой, верхний свет и компьютер выключаются автоматически. Очередной день закончен, завтрашний будет его копией. Вот такой вот "детский сад" для взрослых. Который продолжался почти две недели, пока доктор Торбышев не счел, что я уже достаточно восстановился и освоился в ГНЦЭМТ и мне пора выходить на дорогу снова...
  
   В этот раз во 2-й онейрологической процедурной меня провожали на Дорогу трое: медик-оператор капсулы, помощница Маринка и лично Торбышев, пришедший поддержать меня перед первым путешествием в качестве питомца-контрактника. Скажу прямо - волновался я сильнее, чем в тот день, когда меня впервые запихнули в капсулу, ни о чем не предупредив. Сейчас я примерно представлял, во что ввязался и оптимизма это не добавляло. Но старался держаться бодрячком - деваться-то все равно некуда, договор подписан, поздно давать обратный ход.
   - Держи, Ваня, - подала мне перед ширмой для раздевания небольшой сверток Маринка. - Перед тем как лечь в капсулу, надень эту пижаму, в ней тебе будет удобнее и теплее.
   Я с удивлением развернул сверток, оказавшийся тонким и очень легким шелковым комбинезоном-пижамой, раскрашенным в цвета лесного камуфляжа.
   - Это еще что за чудо-прикид? Последний писк армейской моды от Юдашкина?
   - Нет, от Зайцева - самым серьезным тоном уточнила девушка. С нами сотрудничают самые лучшие специалисты. На твоей лесной Дороге холодно. Эта пижама, конечно, не согреет тебя как следует. Но все же в ней теплее бежать, чем вовсе без одежды. И легче прятаться в лесу, если до этого дойдет дело. Садись-ка пока на табуретку, - Маринка достала из пакета еще два кусочка какой-то ткани. - Мы с девчонками тут для тебя нечто вроде портянок сообразили, чтобы босиком по асфальту не топать. Давай я их тебе намотаю.
   - Сам справлюсь, - протянул я руку к портянкам.
   - Не справишься, - строго сказала помощница. - Их надо уметь правильно наматывать, чтобы держались прочно, даже без обуви. Ты хотя бы обычные портянки когда-нибудь носил?
   - Не довелось, - пожал я плечами.
   - Вот и не спорь. Готовить тебя к Дороге - моя забота. Сядь смирно, говорю! И вытяни ногу, вот так...
  
   - А почему бы мне сразу берцы, штаны, бушлат и ушанку со звездой не выдать? - задал я резонный вопрос, ерзая попой на табуретке. - Так еще теплее и удобнее.
   - Потому что ты такой вес с собой на Дорогу не затащишь. И попадешь на нее абсолютно голым, оставив всю свою одежду здесь! - вмешался в разговор Торбышев. - Первый раз Ходок может забрать с собой на Дорогу от пятнадцати до шестидесяти граммов. То есть только трусы, и то, если повезет. Второй раз - от ста до двухсот. Точно сказать нельзя, все очень индивидуально. Поэтому мы и подбираем тебе одежду по твоим возможностям, но как можно легче и теплее. Ушанку со звездой мне не жалко, но ее сначала заслужить надо! Сделаешь десять ходок - будет тебе и ушанка, и тулуп, и валенки, если потребуются! Сделаешь двадцать - ружье дадим или автомат, вместе с бронежилетом и полным туристическим обвесом. Все зависит от тебя, сколько сможешь унести, все твое будет. Но сейчас - не выделывайся, надевай что дают, у тебя еще нет сил на хорошую экипировку. На Дороге веди себя осторожно, никуда не лезь. Помни, что ты еще новичок, даже если увидишь что-то любопытное, не отвлекайся на него. Запомни Ваня, это очень серьезно - взаимодействие с объектами на Дороге и рядом с ней всегда чревато проблемами, которые иногда не могут решить даже старые и опытные Ходоки. Повышай свой навык, двигайся прямо по Дороге до точки возвращения, не ввязывайся ни во что! Не рискуй, а то сойдешь с Дороги!
  
   Услышав эти слова, я помрачнел и, дождавшись когда Маринка намотает мне портянки, молча пошел за ширму переодеваться в шелковый комбинезон. Очень уж тема эта была неприятная. Не принято было в питомнике прямо говорить о том, что ошибка на Дороге чревата смертью, вместе этого здесь использовалось аккуратное выражение "сойти с Дороги". Только вот "сход", он разный бывает. Может быть, на пару с инфарктом, а может и с инсультом. А может быть, и сразу без затей копыта отбросишь, я бы такой вариант тоже не исключал. Потому что Торбышев и остальные медики ГНЦЭМТ на этот счет здорово темнили, в чем были уверены все питомцы и я в том числе...
  
   Официально нам говорили, что не справившийся с Дорогой Ходок проснется в капсуле более непригодным к донорству Д-антител. А Дорога для него окажется навсегда закрыта. Кроме того, "ментально" погибнуть на Дороге - большой стресс для организма, что чревато самыми разными проблемами. Потерявшего силы Ходока переводят в обычную больницу и лечат до полного выздоровления за счет питомника, а если сход с Дороги не привел к фатальным проблемам со здоровьем, то просто досрочно расторгают контракт - гуляй парень. Но это официальная версия и я бы не стал ей так уж доверять. Потому что Настя с Игорем рассказывали, что ни одного "сошедшего" они лично больше не видели. Человек исчезал, и если его судьбой начинали интересоваться товарищи, им объясняли, что он "сошел" и лежит в больнице. Встретиться или хотя бы позвонить ему и поговорить нельзя, пока он не поправится. С их подругой Наташей, чье место за столом я занял, произошла примерно такая история. Другие питомцы говорили разное: вроде бы кто-то даже видел длинные черные пластиковые мешки для трупов, которые ночью выносили из процедурной, а кто-то, после настойчивых просьб к начальству, все же связывался с "сошедшим" товарищем. Но уверенности в том, что он говорил именно с ним, не было - "сошедшие" не любили общаться с Ходоками, а увидеться с ними воочию до конца контракта не получалось. Вот и думай, что хочешь или верь в официальную версию... как кому удобно. Я лично избытком оптимизма не страдал...
  
   - Удачи, Ваня! - улыбнулась мне Марина, стоя над ложем, и ее лицо было последним, что я увидел, перед тем как надвинувшаяся крышка капсулы оставила меня в полной темноте. На губах еще ощущался сладковатый вкус "контрастной" жидкости, когда снова послышалось тихое гудение, и я ощутил, как расслабляется тело. Волнение и тревога как-то разом отступили, сознание начала заволакивать легкая дымка, и вскоре я соскользнул в глубокий сон, едва успев подумать на грани сна и яви: Дорога ждет!
  
   Ничего подобного! Пробуждение оказалось резким, как по команде, и я поневоле вновь открыл веки, вздрогнув всем телом на своем ложе. Сверху в глаза бил яркий солнечный свет и мне было по-прежнему тепло, ничего общего с холодом Дороги не ощущалось. Чуть повернув голову, я осмотрелся. Ага, обстановка изменилась! Я лежу на кровати в потоке света, струящегося из открытых настежь окон, вокруг деревянные стены просторной горницы, украшенные какими-то гобеленами и картинами, надо мной высокий потолок с затейливой резьбой по углам. А еще рядом с кроватью стоит все тот же мужчина в богато украшенном камзоле, что и во сне две недели назад.
   "Айвер, воспитатель и наставник дома Лойнт" - подсказала память. "Я лежу в зале янтарного дерева, на втором этаже охотничьего дома в лесу Тементейл".
   "Что за чушь"? - тут же пробежала оформившаяся мысль. "Не знаю никакого Айвера и дома Лойнт. Это бред"!
   "Знаешь"! - ответила память. И в самом деле, мужчина был мне хорошо знаком. Только вот...
   - Ты пришел в себя, путешественник! - радостно воскликнул Айвер, склонившись над ложем. - Я вижу это, слава Творцу! Но у нас совсем мало времени, поэтому поспешим. Лейн карра те лоеэр, - торжественно и нараспев произнес он, сделав пасс правой рукой, которая неожиданно засветилась неярким синим светом, а потом положил эту руку мне на лоб и я почувствовал, как кожу легонько укололо, будто он ударил меня слабым электрическим разрядом. - Подожди, не засыпай снова! Мы поможем тебе вернуться, но для этого ты должен для нас...
  
   Снова перед глазами тьма, затем поплыли какие-то цветные пятна. Волной нахлынул холод, и я пошатнулся, стараясь удержаться на ногах. "Вот теперь прибыл точно по назначению"! - понял я, вновь открывая глаза. Вокруг асфальт дороги, по сторонам лес, на обочине виден километровый столб с цифрой "483". Выходит, я начал на той же отметке где и закончил. Правда, в этот раз дело обстояло чуточку веселее - тело облекал шелковый камуфляжный комбинезон, а на ногах обнаружились завязанные Маринкой портянки. Ага, значит, Торбышев не обманул, перенос экипировки работает. Ну что же, вперед Ходок!
   Несколько раз подпрыгнув и пару раз присев присев для разогрева мышц, я потихоньку начал свой бег, постепенно ускоряясь. Может быть, мне показалось, а может быть тонкий комбинезон и в самом деле грел тело, но я пока не чувствовал себя таким замерзающим пингвином, как в первый раз. И это, безусловно, хорошие новости...
  
   Первый километр я пробежал бодрой трусцой, потом немного отдохнул и вновь побежал вперед, экономя силы. Сказывалась физкультура по утрам, полезная еда и три сброшенных килограмма - два километра я преодолел, не запыхавшись и не сбившись с ритма, хотя еще две недели назад пробежать такое расстояние мне было непросто. Снова короткий отдых и снова бег в щадящем режиме, иногда сменяющийся спортивной ходьбой. Вокруг ничего интересного - лес и лес. Разве что после километрового столба с цифрой "479" слева от дороги началось болотце, заросшее чахлым березовым леском. Потом дорога пошла чуть вверх, по насыпи, преодолела небольшой мостик через ручей, и я увидел следующий километровый столб, а сразу за ним - световые пятна на асфальте, указывающие на точку возврата. Никаких проблем, я почти у цели. Вот только что там виднеется, на краю болотца, совсем рядом с местом возвращения? Что-то массивное, похожее на какую-то машину. Ладно, сейчас добегу и увижу.
  
   У края дороги, метрах в десяти от нее, стоял подбитый танк. Во всяком случае, подобная машина напоминала именно его, хотя таких "танков" на Земле я не видел. Торчащая из коробчатой башни пушка, смотревшая в землю, была не пушкой вовсе, а какой-то трубой, диаметром сантиметров пятнадцать, опутанной серебристыми кабелями, а у самого ее окончания я увидел нечто вроде рефлектора спутниковой тарелки. Отверстия в "стволе" тоже не наблюдалось - лишь какая-то стеклообразная полупрозрачная масса. Ближе к торцу на башне были закреплены странные матовые зеркала, частично разбитые, которые можно было бы принять за солнечные батареи, но лишь на первый взгляд - как-то странно они отливали красным и зеленым светом одновременно, в зависимости от угла зрения. В борту машины виднелась рваная дыра, одна из гусениц сорвана и лежит рядом, люк на башне распахнут, на поцарапанном металле следы копоти. Выглядел "танк" абсолютно безжизненным и безопасным, и я остановился рядом с ним, осматриваясь. "А что если подойти поближе"?
  
   С одной стороны я знал, что любопытство кошку сгубило. Да и Торбышев строго-настрого предупреждал пока не соваться к объектам рядом с Дорогой. С другой стороны - до финиша всего метров пятнадцать, я всегда успею убежать, если что-то пойдет не так. Кроме того я знал, что способности к телепортированию солонки у Игоря с Настей появились не на пустом месте, а потому, что они кое-где нарушали предписания Торбышева. Дорога - вещь в себе, и если я хочу понять, что она такое, то надо что-то делать. А самое главное - думать своей, а не чужой головой. Приняв решение, я начал осторожно спускаться с невысокой насыпи к "танку".
  
   Глава 5.
  
   Мысленно я приготовился к любым неприятностям, но ничего страшного не произошло, даже когда я коснулся рукою борта разбитой машины. Немного серебристой краски с ее корпуса осталось на моей ладони, но когда я отряхнул руки, она, вначале позеленев на моих глазах, легко осыпалась на землю мелкодисперсной бурой пылью. Ржавчины под краской-хамелеоном не оказалось, да и был ли борт "танка" сделан из стали? Не факт, скорее вместо нее использовался какой-то другой сплав, твердый и блестящий вроде алюминиевого или магниевого. Возможно, что вес боевой машины не столь уж и велик, как показалось сначала.
   Осмотревшись вокруг, я подтянулся на руках, схватившись за скобы на броне, и влез на борт "танка", а затем вскарабкался на башню и заглянул в открытый люк. Нда... полумрак, два сиденья, приборная доска со штурвалом, скорее смахивающим на самолетный... На одном из сидений лежит мумия погибшего танкиста в потертом черном комбинезоне. Везде, где их не прикрывает нанесенная ветром грязь и прелая листва, видны следы копоти. Кстати, места в башне много, никаких признаков заряжающего механизма не заметно. Наличия боекомплекта или рычагов управления тоже не видно. Приборная панель, похоже, цифровая, а не аналоговая, хотя сверху толком не разберешь, да и оплавлена она почти на треть. Залезть внутрь? Нет, не полезу, и так жутковато, неохота тревожить мертвые кости. Да и не наблюдается там на первый взгляд ничего интересного - ни инструмента, ни оружия.
  
   Соскользнув с башни на противоположный борт, я осмотрел "танк" с другой стороны и увидел второго члена экипажа. Видимо, он успел выбраться из люка, но далеко от машины отбежать не сумел. Мешковатое тело в горелом комбинезоне лежало на боку метрах в пяти от сорванной гусеницы, подтянув под себя ноги и выбросив руку вперед, из-под сбившегося набок порванного шлемофона торчал кусок ссохшейся кожи с коротко стрижеными волосами. А рядом с рукой я заметил присыпанный опавшей хвоей пистолет с широким стволом и изящными, округлыми обводами серебристо-синего корпуса. Выглядело оружие красивым и вполне целым, а его вид напомнил мне футуристический бластер из фантастического фильма. И я решил рискнуть. Своему бывшему хозяину оно понадобиться уже никак не могло, а вот мне на Дороге неплохо было бы получить хоть какой-то ствол. Спрыгнув с корпуса машины на землю и подойдя поближе, я аккуратно взял холодную ребристую рукоять в руки. И, похоже, зря...
   Все тело вдруг пробрал резкий холод и я, повинуясь внезапному импульсу, оглянулся через плечо. И успел-таки увидеть, как над лежащим танкистом поднялась полупрозрачная бесформенная тень. А больше я уже ничего не успел, потому что тень резко двинулась вперед и слилась со мной в одно целое. Перед глазами начало темнеть, я ощутил тошноту и резкую слабость, ноги стали словно ватные. Теряя сознание, я едва успел осесть на землю, как свет померк окончательно, а потом перед глазами замелькали какие-то картинки, и я вдруг осознал себя сидящим в кресле и сжимающим в побелевших от напряжения руках штурвал.
  
   - Действуем Дима! - крикнул я, решительно принимая штурвал на себя и вдавливая педаль газа в пол. Заревел двигатель, и мощный рывок буквально выбросил замаскированную "росомаху" из-за пригорка на шоссе, открывая ее для визоров идущей по нему колонны машин свободных наций. Момент опасный, только ни хрена они не успеют! Не должны успеть, мы быстрее, вас сволочей! И умнее! В транслируемой бортовым компьютером прозрачной лобовой проекции промелькнули смятые теллеровой броней стволы березок и кусты лещины, показались и исчезли обрывки сорванной с машины маскировочной адиабатной пленки, защищавшей нас от сканирования с воздуха. Еще пара секунд и маркер целеуказания совместился с ехавшим впереди тяжелым танком.
   - Пли!
   Тонко завизжал накопитель, раздался резкий хлопок, остро запахло озоном. Лобовая броня "гризли" толщиною двести десять миллиметров! Только против полного импульса деструктора в упор она не пляшет, а активная и динамические защиты вовсе бесполезны.
  
   Есть! Ослепительная вспышка расцвела на башне вражеского танка, и раскаленный почти до четырех тысяч градусов Цельсия металл поплыл как воск. Проехав еще с десяток метров, "Гризли" заглох и встал посередине дороги, начав гореть, его башня провалилась вовнутрь, пушка оплыла как свечка и сломалась у основания, уткнувшись в землю. Вот и все, основная задача выполнена. Хрен они такую тушу уберут с дороги раньше, чем через три-четыре часа, а значит, Никифоров с остатками своей штурмовой группы успеет отступить. Только вот за "гризли" показалась восьмиколесная "клайза" с пехотой на броне, а за ней еще пара грузовиков. Грех упускать такой момент...
   - Дима, всю энергию с реактора и зеркал в накопитель! Живо!
   - Опасно, Серега! Надо хотя бы лоб прикрыть.
   - Плевать! На таком расстоянии щит от снаряда нас один хрен не спасет. Жжём еще парочку и делаем ноги!
   - Есть!
   - Пли!
   Часть бойцов с вспыхнувшей "клайзы" успела соскочить на обочину. Но не все. Остальные изжарились на ее броне как на сковородке. Не думаю, чтобы это было очень мучительно, деструктор Рябинина превращает органику в пепел за доли секунды. В любом случае, "свободные" из северных добровольческих батальонов заслужили свою судьбу сполна. Видел я, что они творили в Комарове...
   - Пли! - еще одна вспышка и двигающийся за "клайзой" грузовик превратился в костер. - Пли! - следующая за ним машина попыталась съехать с дороги, но получила импульс в борт, а на шоссе образовался приличный затор.
  
   - А вот теперь - уходим! - скомандовал я. Индикатор энергии замер на красной отметке, стрелять пока нечем. Прикрыться щитами в ближайшие пару минут тоже не выйдет. Есть лишь НЗ энергии для двигателя, но мы должны успеть оторваться. Авиации поблизости нет, вскоре зеркала Дэвиса и реактор снова восстановят накачку энергией деструктора и силовых щитов, и тогда мы еще повоюем. Пусть из всего 2-го ударного полка на ходу осталось лишь восемь "росомах", но и они - сила.
   Повинуясь штурвалу, машина развернулась и, петляя, стала уходить от шоссе по мелкому болотцу и перелеску. Только вот отъехать нам удалось недалеко. Сначала был удар, после которого машину подбросило, и она резко развернулась боком, а компьютер показал срыв гусеницы. Не успел я ничего сделать, как следом за ним раздался взрыв и "росомаха" содрогнулась всем корпусом, а меня приложило шлемофоном об броню с такой силой, так что полетели искры из глаз.
  
   - Ситуация критическая! Экипажу немедленно покинуть машину! - раздался сверху бесстрастный голос бортового компьютера.
   - Дима, уходим! Схватил я механика, отстегнув ремни у себя и товарища и вытаскивая обмякшее тело в открывшийся по приказу компьютера люк. - Давай, ну очнись же! Скорее! - внутренности башни уже начал наполнять едкий дым. Понятия не имею, чем нас так приложило, скорее всего, у свободных нашлись противотанковые ракеты типа "мангуст", похоже на них. Впрочем, не до этого сейчас.
   - Старшина Тромов мертв! - снова подал голос компьютер. - Смерть зафиксировал его личный браслет, сообщение принято десять секунд назад. Декурион Снежкин, вы ранены! Рекомендуется немедленно покинуть машину и вызвать медицинскую помощь. Ситуация критическая! Декурион Снежкин, немедленно покиньте машину!
   - Ладно, - сжав зубы, я отпустил Димку и полез в люк, выныривая из наполнявшего башню дыма. Протер рукой залитое чем-то мокрым и мешающим смотреть лицо и не удивился, увидев на ней кровь. Ничего, силы еще есть. Вот только "свободные" где-то неподалеку. Скатился с брони, едва устояв на ногах, достал из кобуры БК-40 с заряженной батареей, и побежал прочь от подбитой "росомахи", уходя в лес. Но через несколько шагов ноги вдруг меня подвели и я, запутавшись в них как ребенок, упал на живот. Перевернулся на бок, попытался встать, но не смог, лишь отметил, что крови слишком много, весь комбинезон пропитан ей напрочь. А потом вдруг мир вокруг померк. Но ненадолго. Вскоре тьма вокруг расступилась, и в ней возник светящийся тоннель, начавший понемногу расширяться, а мне отчего-то стало так спокойно и светло на душе, как никогда в жизни. "Вот оно значит, как умирают", - промелькнула в голове вялая мысль. "Ну что же, значит мне пора вслед за Димой..."
  
   "Лейн карра те лоэр"! - прозвучал голос, когда я почти достиг тоннеля, и он вдруг сжался в точку и исчез. А я, то есть настоящий я - инженер Иван Тихомиров, а не декурион 2-го ударного полка Сергей Снежкин, снова появился. Вокруг было темно и я не чувствовал своего тела, но по крайней мере я был, это уж точно. Раз я осознаю себя, что-то слышу и пытаюсь мыслить - значит существую.
   "Лейн лоэр"! - еще раз произнес голос. - Это не твоя смерть. Возвращайся назад путешественник. Встань и иди!
   "Твою за ногу, хреново-то как"! - мысленно простонал я, открыв глаза. Возвращение к жизни было еще более неприятным, чем слияние с тенью. Холодно до дрожи, тошнит, руки и ноги трясутся... На то чтобы собраться с силами и предпринять попытку сесть, ушло минут пять. Но я все же сделал это и замер на пятой точке, глубоко дыша и пытаясь совладать с дурнотой. Постепенно меня отпускало, хотя перед глазами еще вовсю летали черные точки, а во рту чувствовался гадкий металлический привкус.
   - По ходу, ты меня чуть не убил братан, - прокашлявшись, сказал я сиплым голосом мумии танкиста, когда в глазах окончательно прояснилось. - А ведь предупреждали дурака, не лезь с Дороги на обочину!
  
   Поднявшись, я подошел к телу и с натугой перевернул его на спину. Тени танкиста я больше не боялся, что-то подсказывало мне, что все уже кончено. Однако, мое сердце тут же забилось сильнее, потому что я сразу же узнал его, несмотря на то, что черты иссохшего лица сильно исказились. И это было по-настоящему жутко. Передо мной лежал мертвый я - Серега Снежкин. Я помнил лицо его матери, помнил, как выглядит его комната на втором этаже дома в поселке под Ржевом, в котором он провел детство, помнил его первую девчонку, с которой он переспал на втором курсе военного училища - помнил так, как будто это было мое собственное, а не чужое прошлое. Этот парень был из странного мира, в котором Российская Империя насмерть дралась с международной коалицией, почему-то превосходя её технологически наголову, и при этом проигрывала свою войну. Как он оказался здесь, вместе со своей разбитой "росомахой"? Кто его знает, Дорога хранит свои тайны, как бы банально это ни звучало...
  
   Игорь, чья Дорога проходила по бесконечной жаркой степи, рассказывал мне, что его способность появилась после того, как он подобрал небольшой браслет с синими камушками и непонятными иероглифами, найденный на пепелище какого-то сгоревшего фургона у обочины. Мой сосед по столу надел его себе на руку, причем сделал это сознательно, вопреки инструкциям. Браслет, правда, рассыпался еще до того как он добрался до точки возврата, а рука посинела и потом неделю болела, но зато он смог мысленно "двигать" к себе мелкие предметы, а титр Д-антител в его крови после этого случая вырос наполовину. Настя тоже кое-что умела, но о своей истории предпочитала помалкивать. Но в одном мои соседи по столу были единодушны: контактировать со встретившимися на Дороге вещами и, тем более, тенями или сущностями, смертельно опасно. Но и категорически избегать любого взаимодействия с проявлениями Дороги, как советуют делающим свои первые ходки новичкам в питомнике, тоже нельзя. Излишне осторожные живут, конечно, дольше. Но уходя от любых контактов, они остаются для Дороги чужими и, если так можно сказать, "не растут в уровне". А поэтому она их все равно "съест", пусть и чуть попозже. Вечно убегать от проблем не получится, чем дальше прошел Ходок, тем их будет больше. Те же, кто рискуют, либо сходят с пути сразу, либо приспосабливаются и "повышают свой уровень" быстрее излишне осторожных. У начальства своя правда и свои методички - ему нужна кровь с Д- антителами и оно хочет полностью контролировать прогресс каждого Ходока. Только вот жить надо своим умом. Дорога может как сгубить, так и наградить Ходока и ему на месте виднее, где можно рисковать, а где нет.
  
   - Ладно, хорошенького помаленьку. Я свой лимит на риск сегодня выбрал полностью, - пробурчал я, отойдя на шаг от тела и вновь поднимая "пистолет". А точнее - ручной деструктор БК-40 с батареей на сорок выстрелов. Между прочим, вещь дорогая и эксклюзивная даже для танкистов из Российской Империи, созданная с применением инопланетных технологий. Такие стволы есть лишь у спецназа, летчиков и старших офицеров Империи, и то не у всех. Сереге его подарил лично легат Никифоров, после одного дела, когда "росомахи" второго ударного прорвали окружение и... - брр, я тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания мертвеца. Не надо в это углубляться, а то крыша поедет. Мне хватит и того, что я знаю, как этим оружием пользоваться.
  
   Отдохнув еще немного, я все же влез внутрь башни и с натугой вытащил тело старшины Тромова наружу, уложив его рядом с товарищем. Затем вернулся и, пошарив за обгоревшими сиденьями, нашел утопленную в пол ручку люка, повернул ее по часовой стрелке и, потянув на себя, открыл отделение для ЗИП. Память декуриона Снежкина не подвела, там и в самом деле лежали инструменты, среди которых я без труда опознал саперную лопатку, кувалду с молотом и лом - без них даже в танке будущего не обойтись. Так же там хранился автомат с запасными магазинами, несколько сухих пайков и разная мелочевка. Но я взял лишь один из двух универсальных рейд-плащей с поясом-батареей. Мне пригодится, такой прикид лучше всякой шинели. Он, конечно, тяжеловат и неудобен - стандартный армейский вариант. Но зато совершенно непромокаемый, с режимом активного обогрева, позволяющим закутаться в ткань с головой и хоть на снегу спать, очень прочный - пулю в упор не выдержит, но от осколка или ножа спасет не хуже бронежилета. Плюс меняющаяся под окружающую местность маскировочная расцветка и встроенный компьютер, с гибким экраном на рукаве для всяких полезных мелочей, вроде коротковолновой рации, компаса и системы позиционирования. Для моей Дороги - вещь незаменимая.
  
   Надев плащ и включив обогрев, я, наконец, полностью согрелся, перестав дрожать. А затем, не торопясь, выкопал у самой обочины неглубокую могилу, в которую уложил обоих танкистов и засыпал ее землей. В изголовье положил шлемофон Сереги и придавил его камнем. Крест с табличкой и именами потом сделаю, следующий вояж все равно начнется с этого же места. Но отдать последний долг своему "второму я" и его товарищу я обязан.
   И лишь затем, спрятав в последний момент недалеко от "танка" свой деструктор, я направился к подсвеченной точке возврата и шагнул в световое пятно.
  
   Очнулся я в своем номере в питомнике из-за того, что очень захотел в туалет. В окно спальни светило по-летнему яркое солнце, а я, лежа в кровати под одеялом, чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, как будто продрых часов десять кряду. В теле, правда, ощущалась сильная слабость, но это мелочи, в остальном все просто замечательно. Дорога, холод, разбитый танк... Может, мне все эти приключения и в самом деле приснилось? Недавние события на Дороге я помнил до мельчайших подробностей, но почему-то было ощущение, что все это произошло уже давно. Впрочем, если верить здешним врачам, для только что вернувшихся Ходоков слабость и некоторая эмоциональная отстраненность в первое время после путешествия - норма. "Получается, тебя Ваня, можно поздравить"? - подумал я, набираясь сил, чтобы встать с постели. "Все прошло по плану и вторую ходку можно считать закрытой"?
   Едва я успел посетить санблок и вернуться в койку, как за стеной послышался звук открываемой двери, а затем раздался голос Маринки.
   - Доброе утро, герой! - вкатила в спальню тележку с едой моя помощница. - Рада тебя видеть. Долго же ты спал!
   - Доброе! И я счастлив вновь любоваться вами, Марина, - приветливо улыбнулся я. - А сколько времени прошло?
   - Почти сутки с тех пор как ты лег в капсулу. Как самочувствие, Ваня? Ничего не болит?
   - Нормально, - улыбнулся я. - Вверенный вашему попечению питомец Тихомиров находиться в удовлетворительном состоянии.
   - Вот как? - склонила голову чуть набок Маринка. - Точно?
   - Конечно! Сходил, прошелся немного по Дороге и сразу же обратно, - закивал я головой. - Обычное дело. Кстати, спасибо за пижаму и портянки, они мне очень пригодились.
  
   - Все шутки шутишь? Просто сходил и все? - хмыкнула горничная. - Дело, конечно, твое. Но не привыкал бы ты врать Иван Сергеевич, - строго сказала девушка. - Давай начистоту: откуда взялась та странная штука, которая появилась на тебе, когда капсула закончила работу? Во что ты влез? Ты знаешь, что тебя нашли в каком-то куске ткани, вроде просторной накидки, соединенной с прибором на поясе? Что с тобой случилось на Дороге?!
   - А разве предметы оттуда можно пронести в наш мир? Мне говорили, что нельзя, - я аж присел на кровати от удивления. "Слава Богу, деструктор я догадался спрятать", -пробежала в голове короткая мысль.
   - На самом деле можно, - поджала губы Маринка. - Только такие случаи крайне редки и еще никто из питомцев не мог материализовать в нашем мире предмет настолько большого веса и объема! Кроме того, титр Д-антител в твой крови подскочил втрое. Для всего лишь второго выхода на Дорогу это что-то невероятное. Еще раз спрашиваю, во что ты вляпался?
  
   - Да так, - отвел я взгляд от глаз Марины. - Ничего особенного, просто так получилось... Не знаю как бы это и объяснить...
   - Просто ты еще не придумал, как бы половчее соврать, - вздохнула помощница. - Не успел. Знаешь, мне обидно это слышать. Я к тебе отношусь со всей душой, а ты идти на контакт не хочешь. Вроде бы нормально общаемся, но ты психологически закрыт. А ведь я здесь твой самый лучший друг! А теперь вот еще и врешь своей помощнице, что совсем нехорошо. Ладно, давай будем кушать, - искренне улыбнувшись, подвинула ко мне поближе тележку Маринка. - Я тебя все равно люблю такого, какой ты есть, и очень о тебе беспокоюсь. Подкрепись как следует и подумай, что ты будешь говорить Торбышеву, когда он к тебе заглянет. А он это обязательно сделает, ты преподнёс начальству большой сюрприз. Видел бы ты как все забегали, когда открылась капсула!
  
   Глава 6.
  
   Разговор с Торбышевым произошел лишь три дня спустя, когда я полностью восстановился и вернулся к обычному распорядку дня. Заместитель главного врача по работе с питомцами почему-то не спешил с моим допросом, хотя я думал, что тянуть с этим администрация питомника не станет. Но нет: меня лишь попросили написать подробный отчет в вольной форме обо всем, что случилось на Дороге и отослать его на почту Максима Леонидовича. Я его и написал, памятуя старую истину: если не знаешь что говорить - говори правду и ничего кроме правды. Ее говорить легко и приятно, в ней не запутаешься. Просто не надо говорить "товарищу следователю" всей правды, это может очень нехорошо аукнуться...
  
   Поэтому я честно написал в отчете про обнаруженную на обочине разбитую боевую машину и тела двух танкистов. А так же про найденное в открытой башне оружие, похожее на автомат и плащ-палатку с поясом. И заодно постарался ответить на напрашивающиеся сами собой вопросы, которые мне все равно бы задали. Зачем я полез в сгоревшую машину вопреки предупреждению не трогать предметы на Дороге? Потому что бежать холодно, рассчитывать в ближайшие несколько миссий на большее, чем продуваемый всеми ветрами шелковый комбинезончик я не мог, а путь все время удлиняется. Если в первую ходку я пробежал лишь пару километров, то во втором путешествии точка возврата удалилась от старта на целых пять тысяч метров. Что будет в следующий раз? Придется бежать по морозу в портянках и халатике десять километров? Или все двенадцать? Точка возврата была совсем рядом с неизвестным объектом, и поэтому я решил попробовать разжиться в нем теплой одеждой для следующего забега, посчитав риск приемлемым. О том, что найденная накидка вернется со мной в ГНЦЭМТ, не подозревал. Вот, собственно, и все. Ни про похожего на эльфа мужика в камзоле, появляющегося перед каждым выходом на Дорогу, ни про слияние памятью и личностью с погибшим танкистом я даже упоминать не стал. Сдается мне, если я расскажу все в точности, как было, то вопросов ко мне будет больше чем ответов и проблем только прибавится. Как бы за психа не приняли... А даже если поверят, то кто знает, до каких умозаключений дойдет начальство питомника и чего оно от меня в следующий раз захочет? А так...в общем-то с меня взятки гладки. Победителей не судят, Дорога у каждого своя и проверить ничего нельзя.
  
   Последовавшая после отчета беседа с Торбышевым лишь укрепила меня в этих опасениях. Максим Леонидович поймал меня в парке, во время вечерней прогулки перед ужином. И сразу же взял быка за рога.
   - Рад видеть тебя в добром здравии, Иван Сергеевич, - поздоровавшись за руку, уважительно сказал он. - Молодец, поздравляю! Ты у нас сегодня вдвойне рекордсмен!
   - Вот как? И по каким же дисциплинам я установил рекорды? - спросил я.
   - Не прибедняйся! - рассмеялся доктор. - А то ты сам не знаешь? У тебя всего лишь второй выход, а ты уже сравнялся по титру Д-антител с питомцами, у которых по семь-десять путешествий за спиной. Да еще ухитрился принести с Дороги уникальный предмет, а это крайне редко случается! Мои поздравления, начальство в восторге. Но все же, зачем ты так рисковал? Я ведь предупреждал, не лезь куда попало. Было такое? - нахмурился Торбышев.
   - Кто не рискует, тот не пьет шампанского, - улыбнулся я доктору в ответ. - Хотя у вас тут хоть рискуй, хоть ни рискуй - один хрен не нальете!
   - Что поделаешь, режим, - развел руками Максим Леонидович. - Хотя для особо отличившихся можно ходатайствовать о послаблениях... В виде исключения.
   - Вот и походатайствуйте, - тут же ответил я. - Шампанского мне не надо, но можно на наш стол хотя бы солонку поставить? Сил нет ваши каши и паровые котлетки без соли в себя пихать, ЗОЖ - это не мое призвание. На кетчуп и майонез я даже не надеюсь, но хотя бы это... Кстати, а что такого уникального я сюда притащил? На вид обычная накидка вроде плащ-палатки, только теплая. Я в ней и дальше хотел бы выходить на Дорогу.
  
   - А ты не знаешь? - хитро прищурился заместитель главного врача. - Точно?
   - Понятия не имею, - соврал я, не отводя взгляда.
   - И ничего необычного с тобой на Дороге не случилось? - недоверчиво продолжил доктор. - Осмотрел сгоревший танк и все? К отчету добавить ничего не хочешь? Чисто между нами?
   - Не хочу, Максим Леонидович. Все изложено верно и максимально подробно. Могу еще раз танк нарисовать, от руки. Надо?
   - Не надо. Темнишь ты, Ваня, - вздохнул Торбышев. - Ох, темнишь, по глазам вижу. Шлангом прикидываешься. Я всяких питомцев повидал, и разных историй наслушался. Не бывает на Дороге подарков вот так просто, за здорово живешь. И других союзников на Дороге у тебя кроме нас нет. Наши интересы полностью совпадают, пойми ты это наконец. Лучше расскажи мне все, как было, может быть, мы придумаем, как тебе помочь. Кое-какой опыт у меня есть, и возможности у ГНЦЭМТ имеются. Но мне надо в точности знать, во что именно ты вляпался.
   - Говорю же, в отчете все подробно написано. Добавить нечего.
  
   - Хорошо, будь по-твоему, - вздохнул доктор. - Я от тебя скрывать ничего не собираюсь. Накидка твоя, точнее ее пояс - это сложный компьютерный прибор с энергетической батареей неизвестного типа. Ткань тоже крайне непростая, там масса тонких полимерных слоев и что-то вроде пронизывающей их сеточки, толщиной около микрона. Но что самое интересное - прибор включается и работает с управляющим интерфейсом на русском языке! Представляешь? Производитель - некий Ижевский Императорский концерн "Кречет". Но технологически это очень сложное изделие, аналогов у него в России, да и, пожалуй, в мире нет. Впрочем, ученым еще надо с этим разбираться...
   "Еще бы", - подумал я, вызвав в памяти воспоминания Снежкина. "В рейд-плаще использованы технологии киннеров, с ними даже имперские инженеры не полностью разобрались. Говорят, их внедряли в производство "с колес", под присмотром командированных инопланетных спецов, на живую нитку подгоняя чужие технологии под свою базу. Впрочем, в предвоенное время многое так делали. Одно дело купить у инопланетян пакет технологий и забабахать в России энергетическую революцию и новую индустриализацию. И совсем другое - развернуть и отладить реальное массовое производство, совместив знания чужих с русской техникой".
  
   - Ты упоминал в отчете про найденный в танке автомат, - продолжил Торбышев. - Никаких других устройств там не было?
   - Целых - никаких, - качнул я головой. - Разве что лом и лопата. Все остальное сгорело, я внимательно смотрел.
   - Понятно... Ну, раз уж ты уверяешь что никакой опасности нет, то принеси, пожалуйста, нам автомат, - чуть улыбнулся доктор. - Наш куратор в минобороны аж повизгивает от нетерпения, так хочет его получить. Желательно, вместе с еще одной накидкой и чем-нибудь еще. Да что там автомат и накидка, он бы весь танк по деталям развинтил и перетащил к нам, - хохотнул доктор. - Только мы ему объяснили, что это невозможно - у тебя будет лишь один шанс, Дорога назад не пустит и топтаться на месте не даст. Но автомат сможешь добыть?
   - Попробую, - помолчав, сказал я. В общем-то, я подозревал, что все закончится подобной просьбой. Поэтому и упомянул "похожий на автомат предмет" в отчете, в расчете на то, что за возможность его добыть обязательно ухватятся, забыв об остальном. Кстати, в нем ничего интересного не было. АКС-42 - автомат Коротяева в укороченном варианте со складывающимся прикладом. Обычное огнестрельное оружие, довольно старое и без чужих технологий, выданное танкистам для личной самообороны. По своим характеристикам АКС-42 принципиально ничем от "Калашникова" не отличался, с его неполной сборкой-разборкой курсант Снежкин справлялся в училище за пятьдесят секунд, на оценку "хорошо". Хотя, военным виднее, может быть и в нем есть какие-то прорывные для моего мира технологии. Судить не берусь, знаний Снежкина на сей счет явно не хватает.
  
   - Только за автомат с вас причитается, - продолжил я. - Во-первых, солонка и перечница должны стоять на столе. Во-вторых, поллитра крови у меня больше не откачивайте. Уменьшите немного аппетит, мне надо быть в форме. В-третьих,...у меня будут еще мелкие просьбы, пойдите, пожалуйста, по возможности мне навстречу. А я со своей стороны приложу все усилия, чтобы добыть вам девайс.
   - Хорошо, - подумав немного, сказал Торбышев. - Будем считать, договорились.
  
   Появление за обедом солонки с перечницей, которые моя помощница торжественно водрузила на покрытый белоснежной скатертью стол, Игорь с Настей встретили удивленными и немного встревоженными взглядами. Подождали, когда Марина, оставив подарок, удалится подальше и лишь затем Игорь осторожно поинтересовался.
   - И как это понимать, Ваня? Твоя работа?
   - Ага, - взяв перечницу, я щедро посыпал из нее ароматным порошком в жидкий рыбный суп, а затем схватился за солонку. - Выбил привилегию специально для нашего стола. Мелочь, конечно, но сразу наглеть не стоит.
   - Ты рассказал про наш секрет Торбышеву? - нахмурился парень, чуть побледнев.
   - Ничего подобного, - оглянувшись вокруг, тихо сказал я. - Наоборот. Я не хочу, чтобы вы с Настей подставлялись по мелочам. Рано или поздно нашу теплую компанию обязательно спалят вместе с телепортирующейся солонкой. Если, конечно, начальству об этом еще неизвестно. Но будем исходить из того, что секрет мы пока сохранили. Пусть так будет и впредь. Этот набор мне временно дали за особые заслуги. Так что пользуйтесь на здоровье.
   - Не спалят, - тихо сказала Настя. - Я немного умею...скажем так, отводить глаза окружающим людям. И видеокамерам тоже.
  
   - Интересно, - с удивлением поднял я взгляд на девушку. - И ты молчала?
   - А что тут говорить? Обычный дар с Дороги, причем слабый. Только на солонку и хватит, - еще тише прошептала девушка и начала задумчиво ковырять вилкой поданное на второе картофельное пюре-размазню.
   - Что-то я такое слышал, - наморщил лоб Игорь. - Питомник слухами полнится... Так это ты у нас рекордсмен недели по титру Д-антител? Поздравляю. А почему раньше не сказал? Скромно так пробормотал, что, мол, вторая ходка прошла хорошо и молчок. Ну, мы с Настюхой люди с понятием, с расспросами не лезем, ежу понятно: Дорога - дело личное. А тут такое - аж на целую солонку с перечницей начальство расщедрилось! Что у тебя случилось?
   - Я бы сейчас не хотел об этом говорить, - развел я руками. - Не поймите неправильно, просто...
   - Ладно, не продолжай, - прервал меня Игорь. - Если захочешь, расскажешь. Нет - значит нет. Одно грустно, если ты так резво начал, то скоро нас покинешь. Жалко, у нас вроде неплохая застольная компания образовалась.
  
   - С чего это вдруг? Я от вас никуда не собираюсь.
   - Дело не в тебе, - помотал головой парень. - Середнячки вроде нас с Настей в главном корпусе подолгу держатся. Мы ковыляем себе потихонечку по три-четыре километра за Ходку, особенно не рискуем, тянем помаленьку контракт. А талантливые Ходоки вроде тебя обычно быстро сходят с Дороги или уходят на индивидуальные программы. К таким питомцам особое отношение и живут они в отдельных коттеджах, с нами почти не пересекаются.
   - И что с ними случается чаще? Сходят с Дороги или переезжают в коттеджи? - поинтересовался я.
   - Чаще сходят, - вздохнул Игорь. - Впрочем, у меня статистики нет, а Дорога, как ты знаешь, у каждого своя. Но не будем о грустном, - улыбнулся парень. - У нас теперь есть соль и перец и это здорово. Можно считать, день удался. Когда у тебя следующая ходка?
   - Через пять дней.
   - Рановато тебя начальство гонит... В общем смотри, Ваня, если хочешь совета - всегда обращайся, мы поможем. Правда, Насть? Видишь - кивает, значит, согласна... Настюха, скажи уже что-нибудь Ивану, вечно из тебя слова клещами тянуть приходиться.
   Удачной ходки, Ваня, - попыталась улыбнуться девушка. - Хотя, знаешь... Почему-то кажется, что все у тебя будет хорошо.
  
   Перед третьей ходкой я почти не волновался. Вроде как начал привыкать, даже интересно стало, что там будет дальше. Тем более что одели меня получше, чем в прошлый раз: в легкую курточку и штаны, плюс такие же легкие, почти невесомые беговые кроссовки. Они меня радовали больше всего - шлепать ногами в одних портянках по холодному асфальту занятие малоприятное. Вроде бы, по каким-то сложным расчетам, основанным на титре Д-антител в моей крови, эту одежду я должен был перенести с собой. Так что жизнь налаживалась, учитывая, что у меня еще один рейд-плащ в танке имеется.
   Переодевшись, я одним махом выпил контрастную жидкость и сам лег в капсулу, махнув на прощание рукой доктору и Маринке - начинайте! И послушно закрыл глаза, когда крышка надвинулась сверху, соединившись с ложем.
  
   В этот раз свет был неяркий, чуть приглушенный. В зале янтарного дерева окна оказались закрыты тяжелыми ставнями, а по углам комнаты в массивных канделябрах желтого металла горели свечи. Или что-то на них похожее, с кровати не разобрать, но слишком уж ровным и немигающим для обычных свечей был их свет. Айвер, воспитатель и наставник дома Лойнт, уже стоял рядом с моей кроватью, одетый в тот же самый разукрашенный камзол.
   Я попытался его позвать, и в этот раз у меня получилось, сковывающий мое тело сонный паралич отступил. Горло издало какой-то хрип и "эльф" сразу же повернулся ко мне, поймав мой взгляд.
   - Поговорим? - прошипел я по-русски, но услышал лишь какие-то отрывистые звуки, слегка похожие на немецкую речь. Ну да, было бы странно, если бы все было так просто... Похоже, опять начались какие-то игры с сознанием и восприятием. - Господин Айвер, кажется у нас мало времени, а вопросов у меня хоть отбавляй, - не обращая внимания на изменившуюся речь, продолжил я. - Ответьте хотя бы на несколько из них.
   - Да, у нас всего около десяти минут, до того как ты снова попадешь на Дорогу, - по-русски ответил мне "эльф". Или я его так услышал, а говорил он по-своему? Кто его знает, да и в данном случае это неважно. - Давай сразу перейдем к сути дела, путешественник. Ты быстро соображаешь и это хорошо.
  
   - Принято, - кивнул я. - Сначала два ключевых вопроса. Где я и что вам от меня надо? По-возможности кратко. У меня есть смутное ощущение, что я узнаю это место и понимаю, с кем говорю, но не более того.
   - Ты в мире Неол тент-ал, - ответил Айвер. - Впрочем, тебе это ни о чем не говорит и для нашего дела это не имеет значения. Мы воздействовали на твой мозг в минимальной степени, чтобы облегчить контакт, не более того.
   - Воздействовали как? Магия, гипноз, техника?
   - Скорее магия. Хотя я бы назвал это работой с тонкими энергиями апейрона, - кивнул "эльф". С техникой мы не очень ладим, - почему-то скривился как от зубной боли Айвер. Только сейчас, когда бьющий в глаза яркий солнечный свет в зале сменился свечами, я увидел, что белки его глаз не белые, а скорее зеленоватого оттенка и зрачок какой-то странный. - Но вернемся к сути: наш мир терпит катастрофу. Так же как и твой. Поэтому мы можем объединить усилия и...
   - Мой мир не терпит никакой катастрофы, - возразил я. - У нас все нормально. Нет, свои проблемы, конечно, есть, но в целом...
   - Значит, он стоит на ее пороге, - возразил маг. - Просто так на Дорогу не попадают. Это последний шанс все изменить.
   - В смысле? - напрягся я.
   - Ты думал, что будет в конце пути? На нулевом километре Дороги, если ты пройдешь ее всю?
   - Думал, - честно ответил я. - Только смысла в этих размышлениях нет никакого. Все равно никто этого не знает, а имеющихся косвенных данных маловато.
  
   - Тогда я тебе попытаюсь это объяснить. Люди...да и не только люди, попадают на Дорогу случайно. Обычно там они и остаются навсегда, вскоре умирая от жары, холода, ветра или воды. Считанные единицы могут попасть на нее по своей воле и вернуться обратно. Дорога дается погибающим цивилизациям как последний шанс уцелеть. Словно прошение о помиловании на царское имя, которое пишет приговоренный к казни смертник в камере. Только написанное прошение надо доставить во дворец, пройдя к нему путь от темницы, а путешественник по Дороге выступает в роли гонца из тюрьмы. Если он доберется до дворца и стража его пропустит, то просьбу смертника рассмотрят. Поскольку тебя выбросило на Дорогу, значит, твоя цивилизация гибнет.
   - Еще раз говорю, у нас все нормально. А на Дорогу меня не выбрасывало. У нас есть специальные машины, которые как-то переносят людей на нее. Не всех, конечно, но тем не менее...
   - Зачем ты мне лжешь? Это невозможно! - судя по побледневшему лицу "эльф" начал злиться. - Техника на это не способна.
   - Я не лгу, - помотал я головой. - Ладно, мы опять отвлеклись. Что вам от меня-то нужно?
   - Чтобы ты ходатайствовал за нас. За наш мир, - взял себя в руки Айвер. - У нас нет возможности послать своего собственного гонца, но мы можем передать свое прошение через тебя. Ты должен...
  
   Я почувствовал, что на меня вновь наваливается неодолимая дремота, и на секунду прикрыл глаза, а голос "эльфа" отдалился, звуча как сквозь вату.
   - Подожди еще немного, не уходи! - закричал маг, когда я вновь отрыл глаза. - Мы вмешались в твой путь, и это стоило нам больших усилий! Мы дали тебе защиту от теней на Дороге, но она долго не выдержит, будь осторожен, если увидишь их. Мы свели твою Дорогу с Дорогой другой технической цивилизации, похожей на вас. В этот раз постарайся найти себе на ней помощника, он недалеко. Вдвоем по Дороге вам будет проще идти. Взамен мы просим лишь одного: помоги нам! Попроси за нас перед Престолом, когда дойдешь до конца. И еще, это очень важно, ты...
   Веки окончательно налились свинцом, и слушать Айвера не стало никаких сил. Я закрыл глаза и погрузился в приятную темноту. Только продолжался мой сон недолго. Вскоре я почувствовал привычный бодрящий холод и пошатнулся, почувствовав, что уже не лежу, а стою на ногах на чем-то твердом. Открыл глаза и огляделся, хмыкнув себе под нос. Сгоревшая "росомаха" у обочины, рядом с могилой танкистов километровый столб с отметкой "478", лес вокруг. Все то же, все там же... Третья ходка началась.
  
   Глава 7.
  
   Торопиться идти вперед я не стал. Не в этот раз. Жизнь складывалась так, что всем от меня было что-то нужно: руководству ГНЦЭМТ Д-антитела из моей кровушки, получившим рейд-плащ ученым и их кураторам из минобороны - автомат танкистов из параллельного мира. Что от меня надо "эльфам"? С этим пока непонятно, рассказанная Айвером притча о царе, смертнике и гонце давала простор для воображения, но как руководство к действию никуда не годилась. Пока в точности неясно, что хотят от меня маги, но это пока... Зато совершенно понятно другое: просто так с меня теперь не слезут ни собственные медики с учеными, ни "эльфы" из другого мира. По всему выходит, что даже если я решу текущие проблемы, мне непременно подбросят новых. На Дороге я теперь всерьез и надолго, поэтому пора действовать обстоятельно. Хватит торопиться, пробежками от одного километрового столба к другому уже не обойдешься, надо вживаться в этот мир всерьез.
  
   Поэтому я первым делом снова полез в "росомаху". Достал из башни оставшийся рейд-плащ и автомат с запасным магазином, прихватив заодно сухой паек. Сомнения насчет годности продуктов, выпущенных в далеком две тысячи восемьдесят девятом году у меня, конечно, были, но кто его знает, вдруг пригодится? На вид пластиковая упаковка пайка выглядела как новенькая. Затем я надел рейд-плащ, подогнав его под фигуру, и задержался еще на час, заканчивая свои дела. Срубил топориком из ЗИПа ближайшее сухое деревцо, соорудив из него на скорую руку крест, на котором вырезал имена танкистов, и водрузил его над могилой. Получилось криво, но тут уж... Больше для парней я ничего сделать не мог.
   А затем, пристегнув к поясу плаща специальной застежкой вновь подобранный деструктор БК-40 и попрыгав на месте, убедившись, что все закреплено как следует, я начал свой новый забег по Дороге. Точнее, даже не забег - я просто пошел вперед быстрым шагом. Торопиться, в общем-то, некуда, свои проблемы с холодом здесь и сейчас я решил. Хватит лететь сломя голову.
   Болотце, на краю которого я нашел танк, вскоре закончилось, насыпь дорожного полотна стала ниже, по сторонам вновь потянулся лес. Включенный на обогрев в экономном режиме рейд-плащ отлично согревал, и температура воздуха казалась комфортной для ходьбы. Вскоре позади остался километровый столб с табличкой "477", за ним последовал следующий, а я еще нисколько не замерз, не устал и был полон сил. Жизнь определенно налаживалась, что не могло не радовать.
  
   Не обнаружив через пять километров точки возврата я лишь мысленно покачал головой. Хех, этого и следовало ожидать. Каждый раз путь все длиннее и длиннее. И если батареи в рейд-плаще хватит на месяц, то как быть с остальными ресурсами? Такими темпами через пару-тройку ходок мне придется выходить на Дорогу с ночевкой, запасшись водой и рюкзаком с продуктами. Интересно, а он в капсулу влезет? И сколько хавчика я смогу унести с собой из ГНЦЭМТ на Дорогу? Или придется опять искать что-то в этом мире, впутываясь в неприятности? Кстати - пластиковый пакет с имперским пайком при нужде можно использовать как котелок и даже как флягу, если аккуратно вытащить продукты и потом герметично перетянуть горловину специальной тесемкой изнутри, - декуриона Снежкина этому учили. Так что, если найдется подходящий ручеек, есть смысл поэкспериментировать, пить уже хочется. В пайке и обеззараживающая воду таблетка есть...
  
   Однако, источника чистой воды на глаза не попадалось, а брать ее из грязных луж на обочине я пока брезговал. Так и шел вперед, пока не набрел на пепелище с правой стороны дороги, ставшее первым звоночком о будущих неприятностях.
   Это была какая-то машина, вроде легковой, только сгоревшая напрочь, до самого металлического каркаса. Трупов вроде не видать, уцелевших деталей - тоже. Остановившись, я пару минут внимательно разглядывал ее, а потом махнул рукой - овчинка не стоит выделки. Вряд ли я там что-нибудь найду, а вот вероятность нарваться на проблемы есть. "Эльф" вроде говорил что-то про защиту от теней, но стоит ли лезть на рожон попусту? Не...не в этот раз. Вперед!
   Я отшагал еще километра полтора, когда за очередным поворотом увидел, что лес впереди кончается и начинается небольшое поле. А Дорога проходит прямо через его центр, минуя деревеньку в несколько домов, стоящих вдоль ее обочин. Дома, кстати, интересные - их бревенчатые стены напоминали русские избы, да вот только не они это. Окна чересчур большие, некоторые в четверть стены, к паре домов примыкают какие-то башенки. Уголки крытых синей черепицей крыш у "изб" чуть ли не по-китайски загнуты вверх, скаты ассиметричные... Коттеджный поселок, где каждый хозяин сам себе архитектор и строит, как хочет? Возможно... Но почему тогда каждый из домов чем-то напоминает остальные, словно разные вариации одного и того же проекта? Кроме того, наши "дачники" очень любят отгораживать свои десять-двадцать соток друг от друга глухими заборами. А тут таковых не видно, зато имеется нечто вроде сараев и огородов с теплицами. Но это еще полбеды... Один из домов выглядит полностью сгоревшим, перед ним стоят две разбитых машины, в которых я опознал "клайзы" свободных наций. Еще несколько зданий в той или иной степени разрушенности, но складывается ощущение, что они были под обстрелом - окна выбиты, стены в щербинах, черепица крыш сильно посечена. А в парочку строений, похоже, и вовсе попали снарядами - такие в них зияют проломы. На Дороге и вокруг нее у домов заметны воронки, валяется какой-то мусор, камни, доски, тряпки, еще что-то горелое... а вон там, в стороне, по ходу пушка, которую кто-то взорвал или раздавил гусеницами. Мертвые тела? Кажется, есть несколько штук, но отсюда толком не разглядишь, тело это или похожая на него куча мусора с тряпьем, а бинокля у меня нет.
  
   Я замер на пригорке, внимательно рассматривая обнаруженный пейзаж и размышляя, что мне предпринять. Уже сейчас ясно - надо уходить с Дороги и обходить разбитую деревню лесом, дав приличный крюк. Или рискнуть и двигаться через нее напрямую, но чем это чревато оставалось только гадать. Наверняка ничего хорошего меня среди этих домиков не ждет. Вот тебе и задачка, Иван Сергеевич...
   Размышлял я минут десять, а потом осторожность снова взяла верх. Хватит, видел я уже на что способны на Дороге тени мертвецов. А тут, похоже, разыгрался целый бой и встречаться с ними снова нет никакого желания.
  
   Пройдя еще немного вперед, я, не доходя до деревни с сотню метров, свернул в поле и начал обходить дома по широкой дуге, понемногу приближаясь к лесу. И сразу же почувствовал, как на меня наваливается резкий холод, а вокруг ухудшается видимость. Каких-то полсотни метров в сторону и мне пришлось почти до максимума увеличить нагрев в рейд-плаще, а вокруг возник знакомый ледяной туман, в котором с трудом проглядывали очертания деревни. Мало того, откуда-то появился мерзкий ветер, начавший дуть мне прямо в лицо. Дорога упорно не хотела отпускать меня в сторону, заставляя идти прямо к уготованной мне судьбе, но я все же надеялся ее обмануть, пройдя рядом по краешку. И, вроде бы у меня это стало получаться, спасибо рейд-плащу из "росомахи".
   Не теряя из виду очертания домов, я, борясь с холодом и ветром, шаг за шагом медленно обходил место боя. Вот уже остался позади центр деревни, затем показались в тумане очертания башенки рядом с крайним домом у околицы. Еще метров сто, от силы двести, и можно поворачивать к Дороге, миновав опасное место. Шаг, затем еще один...блин, до чего же подлючий ветер! И, главное, как ни поворачивайся, он все время бьет в лицо, зараза такая!
  
   Резкий щелчок пистолетного выстрела прозвучал неожиданно, заставив меня невольно вздрогнуть. А следом за ним хлопнул еще один, откуда-то из района той самой замыкающей деревню башенки. И уже вслед за ним послышался отчаянный женский крик:
   - Боец! Помогите! Пожалуйста!!!
   Да ерш твою медь! Незнакомка кричала громко, истошно и она была где-то совсем рядом, но в этом гадском тумане я почти ничего не видел. И что делать?! Вот же блин! Кажется, я не учел одного фактора - отойдя в сторону от Дороги, я потерял видимость и борюсь с ветром. А вот для стрелка на ней я отличная цель, словно слепая и хромая куропатка с перебитыми крыльями.
   - Скорее! - снова послышался крик. Нееет! Стойте, я буду стрелять! Не надо!!! - в раздававшемся где-то совсем недалеко голосе я услышал самый настоящий ужас и, выматерившись последними словами, со всех ног побежал к деревне. Только так можно было выйти из зоны тумана и разглядеть, что все-таки происходит.
  
   Девушку я увидел, пробежав всего метров двадцать. Этого оказалось достаточно, чтобы стих ветер и рассеялся туман. Небольшая, худенькая, с пистолетом в правой руке она убегала от троих здоровенных мужиков в камуфляже, догонявших ее какой-то неуклюжей, пошатывающейся походкой. При этом двигались они на удивление быстро. А вот девушка, пробежав к лесу мимо меня, похоже, вляпалась в туман и мороз и потеряла видимость, судя по тому, как она неуверенно заозиралась вокруг, сморщив лицо и прикрывшись ладошкой от ветра. Ну да, от дороги отбегать далеко нельзя. Только вот ее противников это правило, по-видимому, не касалось.
   - Ааа! - истошно заорала незнакомка, разглядев приблизившихся почти вплотную преследователей. Быстро вскинула пистолет и дважды нажала на спуск, выстрелив в упор. Попала, конечно, я видел, как дернулся ближайший лоб в камуфляже, только никакого видимого эффекта это не произвело.
  
   Собственно, размышлять мне было уже некогда. Деструктор киннеров, конечно, не ручная гаубица, но все же посильнее пистолета будет. Но если он не сработает, то пиши - пропало...
   Рванув БК-40 из застежек, я быстрым движением снял его с предохранителя и, прицелившись, выстрелил в спину ближайшего бугая. Сверкнул вспышкой электросварки протянувшийся от меня к противнику разряд, ударил в ноздри резкий запах озона, а часть плоти с его спины, обуглившись, отвалилась вниз, обнажив ребра и позвоночник. Однако, мужик еще стоял, покачиваясь, и тогда я прицелился ему в затылок, снова утопив кнопку спуска. Этого хватило, и он кулем осел на землю, практически лишившись головы. Двое его приятелей молча развернулись ко мне и зашагали вперед, но я их дожидаться не собирался. Выстрел, еще один, затем еще. Промазать на таком расстоянии было почти невозможно, - враг совсем рядом, да и деструктор почти не дает отдачи при выстреле. Через несколько секунд все было кончено - тела, подергиваясь в конвульсиях, лежали на земле, а белая как мел от ужаса девушка замерла со своим пистолетом, подслеповато щурясь от ветра и придерживая пилотку на голове. Я осторожно опустил деструктор, чувствуя, как меня колотит от адреналина.
  
   - Эй! Товарищ боец! - крикнул я, взяв себя в руки. - Они мертвы. Окончательно мертвы. Успокойтесь!
   - А где в...вы? - пискнула девушка, поведя стволом вокруг себя и я невольно вздрогнул, оказавшись на мгновение на линии огня. - Тут...ту...туман в...везде.
   - Идите к деревне, он скоро развеется, и вы меня увидите. Только пушку свою опустите, а то ненароком подстрелите. Я хороший и не кусаюсь, честное слово.
   - Х... Хорошо, - сказала незнакомка запинающимся голосом. Опустила оружие, но в кобуру на поясе убирать его не стала. Постояла несколько секунд, видимо собираясь с мыслями...
   - Я вам верю. Иду, - она осторожно, шажок за шажком, направилась к деревне, обходя трупы преследователей и вскоре, конечно же, увидела меня, выйдя из "аномальной зоны".
   - Привет, - улыбнулся я краем губ, подходя поближе. - Ты кто такая?
   - Вольноопределяющаяся Екатерина Матвеева. Санинструктор отдельной Корниловской штурмовой бригады. А вы?
   - Штурмовой бригады, говоришь?
  
   Я внимательно посмотрел на девушку, получив, наконец, возможность разглядеть ее как следует. Одета в камуфляжную куртку и мешковатые штаны, на ногах берцы. Но это и понятно, раз уж она санинструктор и военнослужащая. Правда, рисунок камуфляжа не такой как на убитых мною преследователях. Если они были одеты в нечто, напоминавшее по расцветке "вудланд", то на Катиной форме узор иной: сплетающиеся зеленые, серые, черные и белые петли и пятна разной величины - вариант, подходящий скорее для поросших лесом гор в Карелии или Финляндии с Норвегией. Лицо бледное, с красными пятнами от мороза, исхудавшее, с впавшими щеками. На лбу бинтовая повязка в кровавых разводах, поверх нее пилотка со значком в виде черепа и скрещенных костей, из-под которой выбиваются растрепанные волосы цвета спелой пшеницы. Глаза большие, светло-синие, грудь под камуфляжем заметна, но, скажем так, в глаза не бросается. На плечах зеленые погоны с одним черно-синим просветом и серебристой галочкой, на правом рукаве формы повыше локтя - красно-черная эмблема с вышитым на ней мечом в терновом венце, на левом - черно-синий флажок. На спине небольшой рюкзачок, на поясе кобура для пистолета и плоский чехол для... ага, для армейского планшета и тактического интегратора - подсказала мне память убитого танкиста. Что-то мне вся эта символика напоминает, вот только что? Надо бы как следует порыться в воспоминаниях Снежкина, хотя это и не особо приятно...
  
   Девушка смотрела на меня не менее пристально, чем я на нее, и по ее слегка округлившимся глазам я понял, что она тоже пытается сообразить, кто стоит перед ней, но сделать этого не может. По всей видимости, она сначала приняла меня за бойца русской императорской армии из-за рейд-плаща и автомата на плече. А сейчас не может разглядеть ни погон, ни эмблем. Да уж, одет я точно не по уставу - шелковые камуфлированные штанишки, рейд-плащ, кроссовки, голова пустая. И значит, ко мне скоро появятся вопросы...
   - А кто вы такой? Ваше имя и звание? Представьтесь, пожалуйста, - голос девушки стал заметно суше. А пистолет, она, кстати, так и не убрала. И вот что ей, спрашивается, отвечать? Я артист больших и малых академических театров?
   - Меня зовут Тихомиров Иван Сергеевич, - вздохнув, сказал я. - В рядах вооруженных сил Империи или альянса свободных наций не состою. Гражданином Империи не являюсь. Дезертиром, мародером или врагом русского народа тоже. С остальным - все довольно сложно... Вот что, Катя - есть ли в деревне еще враги или что-то очень ценное, ради чего следует рисковать? Нам надо бы отойти отсюда подальше по Дороге, а потом можно поговорить обстоятельно. Но у этого места есть одна нехорошая специфика - если мы уйдем из деревни, то уже не вернемся. Чуть отойдем в сторону или назад и начнется туман, холод и ветер...ты это уже видела.
  
   - А где мы? И где все? - наморщила лоб младший декурион. - Я уже поняла, что тут что-то не то...
   - Мы на Дороге. Это не вполне твой мир, скажем так. И даже не мой. Но давай об этом тоже поговорим потом. Так что с деревней? Стоит ли нам рисковать или лучше сразу уходить отсюда? И убери ты, наконец, пистолет в кобуру, - я демонстративно поставил деструктор на предохранитель и пристегнул его к поясу. Катя еще раз недоверчиво посмотрела на меня, затем перевела взгляд на обгорелые трупы своих преследователей и последовала моему примеру, спрятав свое оружие.
  
   - Докладываю: Иван Сергеевич, можно попробовать собрать оставшееся после боя оружие. Вон в том домике - ткнула она пальцем в центр деревни, - располагался штаб батальона и рядом с ним кухня. Я хотела посмотреть, что там сейчас, но на меня напали "свободные", - задумчиво сказала девушка. - Что-то более ценное... - нет, наверное, ничего нет. Но я точно не знаю... Мы с батальоном вошли в Васильевский хутор два дня назад, а потом случился прорыв противника и бой с передовой группой "джонов", - опустила взгляд вниз санинструктор. - Мы отбились, но меня контузило взрывом, легко - Катя дотронулась до своей повязки на лбу. - Я выбыла из боя, меня перевязали, потом наступил вечер, и я заснула вместе с ранеными, - продолжила рассказывать девушка. - А когда проснулась, то уже никого вокруг не было. Вообще никого, представляете? Ни наших, ни "свободных", ни раненых, ни местных. Я одна на всю деревню, и трупы "свободных"... Как будто все, кто мог, собрались ночью и ушли, бросив меня одну. И еще начался холод, как осенью, хотя сейчас лето. Я попробовала было выбраться лесом, но не получилось - как только отойдешь в сторону, сразу сгущается туман, а холод переходит в жуткий мороз, как в феврале. Как будто я попала в какое-то заколдованное место, словно в сказке, - поежилась Катя. - Тогда я решила пойти в штаб батальона и на меня напали "свободные" - ткнула пальцем в труп девушка. - Они странные какие-то... ходят скособочившись, а если в них стрелять, то они этого как будто не чувствуют.
  
   - Зомби? - коротко поинтересовался я.
   - Как вы сказали? Зомби?
   - Ходячие мертвецы.
   - Не знаю. Зомби не бывает, это чуждый русским западный фольклор, - мотнула головой Катя. - Но эти "джоны" - страшные. Может они и мертвые, но выглядят почти как живые, только ходят неуклюже и бурлыкают что-то друг другу, а что именно - не разобрать, какая-то дурацкая мешанина из английских слов. А еще, когда я заперлась в башне, один из них стрелял из автомата по окнам. Разве зомби умеют стрелять? Их тут штук семь было, но дверь они выбивать почему-то не стали, просто крутились рядом. Я из-за них сутки в башне просидела, не решаясь выбраться. Поэтому, когда увидела человека в рейд-плаще, то выстрелила в голову ближайшему "джону", закричала о помощи и выпрыгнула из окна со второго этажа, побежав к вам. А остальное вы видели...
  
   - Поди замерзла вся и проголодалась? - спросил я девушку.
   - Замерзла, это правда, - кивнула она. - А еда и вода у меня в башне были. Там, наверху, хозяева склад устроили, в том числе с консервами и крупами. Я даже с собой флягу с водой и кое-что из съестного прихватила. В рюкзаке продукты лежат.
   - Это ты молодец, Катерина, - похвалил я вольноопределяющуюся. - Хозяйственная! Ну что же, раз так, то предлагаю деревню не зачищать. Еда у нас имеется, оружие тоже, мародерка не окупает риска. Если зомбаки умеют стрелять... то ну его нахрен, мне бессмысленный бой не нужен, да и зарядов в деструкторе не так уж много. Слушай меня внимательно, Катя, - выбраться из этого места можно только двигаясь вперед по Дороге. Той самой, что идет через деревню. У меня есть основания думать, что через несколько километров нам такая возможность представится, и я собираюсь ей воспользоваться. Ты со мной?
  
   - Глупый вопрос, - хмыкнула Катя. Девушка на глазах приходила в себя от пережитого страха, и я начал догадываться, что характер у вольноопределяющейся пигалицы в погонах на самом деле не сахарный. - Думаешь, мне сильно хочется тут оставаться? Пошли скорее, таинственный незнакомец.
   - Тогда хватит болтать. Отступаем отсюда влево до границы появления тумана и тихонько огибаем деревню, выходя на Дорогу за ней. Двигаемся тихо, без разговоров. Заметишь опасность - показывай жестом. Все понятно?
   - Так точно, Иван Сергеевич! Признаю вашу превосходящую компетенцию в данном вопросе и временно перехожу под ваше командование, - блеснула напоследок знанием канцелярита санинструктор и мы потихоньку пошли вперед.
  
   На Дорогу за деревней мы вышли без приключений, и я слегка расслабился. С одной стороны, может и стоило рискнуть и пошарить в деревне на предмет разжиться новым оружием и каким-нибудь барахлом из параллельного мира для ученых, но интуиция говорила, что я поступил верно. Хватит мне и неожиданно приобретенной спутницы, жадность и хомячизм должны быть умеренной температуры. Да и чересчур баловать ученых и руководство питомника не следовало, а то получится нехорошо, как в поговорке про перевыполнение плана: то, что сегодня подвиг - завтра норма, пожалуйте ее выполнять.
   После разрушенной деревни Дорога вновь нырнула в лес и вернулась к своему обычному состоянию. Ни пепелищ, ни сгоревшей техники, ни других следов деятельности человека, кроме километровых столбов и асфальта под ногами. Свой плащ я временно отдал Кате, оставив при себе деструктор. Пусть девчонка погреется, намерзлась. А сам тихонько шагал, размышляя, что мы будем делать дальше, когда достигнем точки возврата. На Катины вопросы я отвечал односложно, дескать, потом еще поговорим. А когда за километровым столбом с отметкой "467" я увидел подсвеченный невидимым солнцем круг на асфальте, я понял, что пора принимать окончательное решение. И за себя, и за свою спутницу.
  
   Глава 8.
  
   - Вот мы и пришли, Катя, - негромко сказал я, остановившись рядом со световым пятном. - Выход вот здесь, именно так он и выглядит. Если ты войдешь в освещенную область, то покинешь мир Дороги.
   - Опять непонятно, - упрямо мотнула головой вольноопределяющаяся. - Каким образом я его покину и куда попаду? Вы снова даете мне лишь обрывки информации. А я по-прежнему не могу сделать на их основании никаких выводов и чувствую себя дурочкой. Вы можете выражаться яснее? И, желательно, рассказать мне все с самого начала?
   - Это долгая история, - вздохнул я. В чем-то Катерина была права, что уж там говорить. Во всяком случае, рассуждала девушка здраво и выражала свои мысли ясно. Интересно, откуда ее в армию призвали? Явно не из хутора на задворках Империи...
   - Если вкратце, то мы сейчас находимся в другом мире, - задумчиво сказал я. - Я не знаю, является ли он искусственным или возник сам собой по какой-то причуде мироздания, не знаю толком его законов и не понимаю до конца, зачем мы здесь, - продолжил я. - Но, если представить себе в виде модели, что...
   - Иван Сергеевич, теперь вас потянуло в какую-то философию, - наморщила нос пигалица. - Не надо вот этого вот! Давайте суть. Четко и по-военному: вводные данные такие-то, наше положение такое-то, на основании чего действуем так-то. Без всего этого, - подняла вверх указательный палец девушка... - абстракционизма!
   - Слушай, дай мне подобрать слова! Сейчас разозлюсь и вообще ничего объяснять не буду!
   - Прошу прощения. Но я как раз пытаюсь вам в этом помочь. Иван Сергеевич, вы случайно не из гуманитарной интеллигенции будете?
  
   - Ни хрена! -разозлился я. Будет она мне еще тут выступать! - Ладно, давай по-военному. Я из России, из мира, примерно соответствующего вашему прошлому лет так шестьдесят-семьдесят назад. Заключил контракт с российским научным центром, в котором нас, так называемых Ходоков, кладут в специальные капсулы, способные во время сна перебрасывать людей в этот мир. Назовем его - мир Дороги. Здесь можно двигаться лишь вперед по шоссе, на котором сейчас находимся. Возвращаться и сворачивать с него нельзя. А еще можно нарваться на самые разные неприятности, в чем мы сегодня убедились. Впрочем, Дорога у каждого Ходока своя. Почему на мою Дорогу попала ты, или это я попал на твою - точной информации не имею, одну лишь, как ты говоришь, "философию". Если я вступлю в этот круг, то окажусь у себя дома, спящим в капсуле. Если вступишь в него ты, то тоже можешь оказаться в моей капсуле в моем мире. Или вернуться в свой мир. Хотя, может быть, вообще ничего не произойдет, или случится еще что-то, неожиданное. Гарантий никаких, сама понимаешь.
  
   - Откуда у тебя наше оружие и рейд-плащ? - тоном следователя спросила Катя.
   - Нашел на обочине. С принципом действия разобраться оказалось не столь сложно, - не стал я сейчас вдаваться в подробности.
   - Зачем вас посылают в этот мир?
   - Наша кровь после путешествий вырабатывает Д-антитела, которые нужны медикам для создания универсальной вакцины. Вторая цель - исследовательская.
   - Хм... не слышала о таком проекте. Разве при олигархате занимались исследованиями параллельных миров? Впрочем, я плохо разбираюсь в истории, особенно в периоде до воцарения Игоря первого, - задумалась девушка. - Что со мной сделают в твоем мире?
   - Не знаю. Но, скорее всего, постараются вытащить из тебя всю информацию и, так или иначе, подключат к работе над проектом. Особенно если у тебя найдут Д-антитела. В любом случае я постараюсь тебе помочь, чем смогу.
   - Хорошо, с вводной частью и создавшимся положением в целом ясно, оставим мелкие неясности на потом. Что именно нам надо сделать, командир? Вступить вместе в круг?
  
   - Командир? - переспросил я, посмотрев девушке в глаза.
   - В сложившейся ситуации я не оспариваю ни вашу компетенцию и подготовку, ни ваш статус моего старшего союзника и покровителя, - серьезно сказала Катя. - Я просто собираю информацию, как меня учили. Каковы наши предполагаемые действия? По порядку?
   - Забрать у тебя рейд-плащ, пистолет и лишние припасы, спрятав их неподалеку. Они нужнее нам здесь, чем в моем мире. Написать и дать тебе в руки записку: "Меня зовут Екатерина Матвеева, я с Дороги Ивана Тихомирова, вытащите меня скорее из капсулы. Все вопросы к Тихомирову". Потом шагай в круг возврата первой. Если окажешься в нашем питомнике, то требуй встречи со мной. Если же перенесешься обратно в свой мир - действуй по обстановке. Примерно так, - задумчиво почесал я в затылке.
   - Пистолет не отдам. Мало ли куда я попаду, и что там случится? Вдруг придется отбиваться от "свободных"?
   - Пусть так. Но у тебя его отберут, если ты очнешься в моей капсуле спящей. Я лично оставлю деструктор здесь, смотри не проболтайся про него. Чем больше при тебе будет вещей из твоего мира, тем больше к тебе будет вопросов, на которые наши ученые очень захотят получить ответы. В этом случае советую ссылаться на частичную амнезию. Впрочем, дело твое. Еще есть вариант не вступать в круг вообще. Но тогда я не знаю, будет ли у тебя другая возможность выбраться отсюда.
  
   - Понятно. Вот видите, как у вас здорово получилось мне все объяснить, - улыбнулась девушка. - Что же, принципиальных возражений против вашего плана не имею. Если мне не удастся вернуться домой прямо сейчас, то из вашего мира я смогу снова попасть на Дорогу. И вновь попробовать поискать выход, работая с вами в команде. Начнем, - одним легким движением Екатерина сняла свой рюкзачок и, присев на обочину поставила его рядом с собой. - Я вытащу из него все лишнее и напишу записку, у меня есть бумага и унискрайбер. И еще...раз уж вы со мной на "ты" то можно я буду обращаться к вам так же? Так будет проще и правильнее.
   - Хорошо, - хмыкнул я. - Как тебе удобнее.
   - Спасибо, Ваня, - улыбнулась вольноопределяющаяся.
  
   Впервые я увидел со стороны как происходит возвращение из мира Дороги. Катя, вручив мне свои лишние вещи и рейд-плащ, махнула на прощание рукой и, зажмурившись, шагнула в круг света. На секунду полыхнула яркая вспышка, заставившая меня прикрыть глаза, а потом девушка исчезла, оставив освещенное место на Дороге пустым. Ну, что же, чего-то такого и следовало ожидать. Я решил выждать на всякий случай еще хотя бы час, а потом следовать за ней. Спрятал вещи и оружие, походил вокруг туда-сюда, посидел, закутавшись в плащ на обочине, выжидая время и задумчиво рассматривая лес по ее сторонам. Интересно, что же произойдет на самом деле? Риск есть, конечно: как бы нам двоим не перенестись в одну и ту же капсулу одновременно. Результат будет жутковатым, мдя... воображение живо рисует двойную порцию кровавого фарша и костей на обломках прибора. Что внутри капсулы происходит с человеком во время путешествия на Дорогу известно только ее создателям из фонда Гейтса. И то - не факт. Однако, тело Ходока из нее никуда не пропадает. Не свалял ли я дурака? Брр... Впрочем, накручивать себя сейчас бесполезно, кроме того, Катя уже завершила переход, а я еще жив. Ладно, подождем еще с полчасика и вперед!
  
   *****
  
   Слабость, легкая головная боль, ощущение свежих простыней и мягкого матраса под пижамой... Возвращение прошло нормально - понял я еще до того как открыл глаза и убедился, что лежу на кровати в спальне своего номера. Проморгавшись, я оглянулся вокруг и сразу же наткнулся на колючий взгляд Торбышева, сидящего на стуле рядом с койкой. Гм, даже так? Заместитель главврача решил удостоить меня личной встречи? Неужели с Катей все получилось?
   - Попить дайте? - тихонько попросил я, чуть приподнявшись на ложе и опершись плечами на подушку. - В горле совсем пересохло...
   - Держи, герой, - хмыкнул врач и подал мне стакан с водой, налив в него из графина на тумбочке. - Тебя что просили принести с Дороги, не напомнишь? - спросил он, пока я мелкими глотками тянул воду.
   - Автомат, - вспомнил я. - А что, с ним есть проблемы?
   - Ну, как тебе сказать... Автомат ты добыл, это похвально. А девку? Девку тебя просили сюда тащить? - вкрадчиво спросил доктор.
   -Э...нет. Пришлось импровизировать на месте, - пожал я плечами. - Так получилось.
   - Млять! - коротко выматерился Торбышев. - Импровизатор хренов! Тебе что, Маринки не хватает? Гарем нужен? Что это за самодеятельность!? Что ты в следующий раз притащишь к нам в питомник, а, Тихомиров? Слона?! Носорога, млять...шерстистого?
   - Носорогами не интересуюсь, - пробурчал я. - Ни в целях гарема, ни вообще... А что случилось? Вы так кричите, как будто я сделал что-то плохое. Разве добыча уникальных предметов в другом мире не приветствуется? Я вам нового Ходока привел...
  
   - Блин, молодой человек, хватит парить мне мозги, - достал из кармана белого халата платочек Торбышев и вытер себе промокший лоб. - Весь питомник и так на ушах стоит! Случай вообще беспрецедентный! Сначала поступает тревожное сообщение с твоей капсулы - компьютер фиксирует критическое отклонение от нормы. Не совпадает буквально все: масса тела, индивидуальные маркеры сознания и мозговой деятельности, параметры жизнедеятельности организма. Я бегу по тревоге в процедурную, к этому моменту капсула сообщает об экстренном возврате Ходока! Мы ее вскрываем в аварийном режиме, я уже думаю, что ты свое по Дороге отходил, готовлюсь к самому худшему... И что же я там вижу вместе с техниками и врачами открыв крышку? Вооруженную девушку в военной форме с черепами и дурацкой запиской: "Я Катя Матвеева, а все вопросы к Тихомирову"! У меня кипят мозги, я уже начинаю думать, что ты грешным делом решил на Дороге пол сменить, хотя ни масса тела, ни внешний вид не совпадают ни на йоту... Ладно, выгружаем мы девчонку, но капсула продолжает принимать сигнал от Ходока! Более того, ее параметры возвращаются к норме. То есть в ложе Ходока пусто, но компьютер показывает, что там лежишь ты, и снова включает аварийный баззер, требуя немедленно закрыть крышку и продолжить отрабатывать программу. Прибор считывает твой пульс, дыхание, регистрирует мозговые волны. Даже вес тела совпадает с твоим! Но, повторяюсь, в ложе никого нет!
  
   - Интересно девки пляшут, - пробормотал я. - И что же дальше было?
   - Интересно - не то слово, - мотнул головой Торбышев и налил воды из графина уже себе. Выпил ее залпом и продолжил.
   - Увидев такое дело, я приказал закрыть крышку и не вмешиваться в работу капсулы. А примерно через полчаса у нее сработал датчик возврата. Мы с техниками открываем прибор и находим там тебя - целехонького и спящего как ангелочек в обнимку с автоматом. Никогда еще ничего подобного не видел! Я думал такое вообще невозможно. Что ты натворил на Дороге, Ваня?
   - Какая хорошая у пиндосов капсула, - вздохнул я. - Не дает совместить в себе два материальных объекта, однако... И режим многозадачности присутствует.
   - А хрен его знает, в капсуле ли все дело, - скомкал в руке платок Торбышев. - Их принцип работы и содержимое - сплошной черный ящик, с них не спросишь, как и с производителя. А вот с тебя - можно. Так что ты на капсулу все не вали, отчитывайся за себя. Кто такая эта Катя и как ты все это устроил?
   - А что, кстати, с Катей? - уклончиво спросил я. - Она жива, здорова?
   - Вполне. Спит в соседнем номере, - пожал плечами доктор. - Хватит менять тему разговора. Рассказывай уже!
  
   Неожиданно смартфон в нагрудном кармане доктора издал негромкую трель и Максим Леонидович взял трубку. Поприветствовал звонившего, задал несколько коротких вопросов. Потом долго слушал незнакомого собеседника, а затем, отключившись, заблокировал телефон и положил его обратно в карман.
   - А вообще-то у меня есть идея получше, - сказал он, вставая и глядя на меня сверху вниз. - Только что мне сообщили, что твоя Катя пришла в себя. А еще из лаборатории сообщили, что у пациента Матвеевой есть в крови Д-антитела, причем в высоком титре. По-хорошему надо бы допросить каждого из вас отдельно, а потом сверить показания, - вздохнул доктор. - Но я не следователь, а врач. И времени у меня не так уж много - о случившемся уже наверняка донесли наверх. Так что мне очень хотелось бы поговорить с вами вместе, прежде чем принять решение. И именно сейчас, пока твоя подруга свеженькая, только-только с Дороги. Ты как, сам идти сможешь? Или привезти девушку сюда?
   - О каком решении речь? - озадаченно спросил я.
   - Видишь ли, дело получается громкое, Ваня, - с готовностью ответил Торбышев. - Насколько я знаю, еще нигде и никому из Ходоков не удавалось привести кого-то с Дороги. Ни у нас, ни за границей. Поэтому я думаю, что из питомника твою Катерину так или иначе заберут. Возможно, вместе с тобой, возможно, нет. Не исключено, что вывезут из России. Или передадут структурам Которяна. У нас хотя и лучший питомник в стране, но далеко не единственный, кроме того Росмед и производители вакцины любят держать, так сказать, руку на пульсе всех разработок.
  
   - И вы нас так просто отдадите? - не удержался я от вопроса.
   - А это от вас двоих зависит, - пожал плечами доктор. - В последнее время мне кажется, что ты стал не слишком искренен, друг мой. Мягко говоря... Ты явно что-то знаешь. Что-то случилось на Дороге, о чем ты молчишь, - рубанул воздух рукой Торбышев. - Поэтому послушай про ситуацию, которая вырисовывается на сегодня. Я могу задействовать все свои возможности и попытаться убедить главного врача и кураторов ГНЦЭМТ оставить вас здесь, чтобы разобраться во всем самим. Я даже готов содействовать в работе с вами по индивидуальной программе и открыть отдельное направление исследований. Тема архиперспективнейшая! Уже сейчас ясно, что ты не линейный Ходок-донор, как большинство питомцев. Но это лишь в том случае, если я решу, что ты работаешь честно. Если же нет - то я не вижу смысла за тебя впрягаться! Потому что неясно, как с тобой работать, если между нами не будет доверия. Я понятно излагаю?
   - Вполне, - кивнул я. "Неужели и правда отдаст"? - пробежала невольная мысль. "Не должен. Это явно не в его интересах, скорее всего дядя в белом халате меня просто берет на испуг. Тема для него открывается самая благодатная - одни артефакты с Дороги чего стоят, их далеко не каждый может добыть, не говоря уж про Д-антитела. С другой стороны, кураторы есть кураторы. И американцы в самом деле могут надавить на руководство, капсулы и технология производства вакцины - их. А покидать Калужский питомник пока не хотелось бы..."
  
   - А раз понял, то давай говорить откровенно, - доктор помог мне подняться с кровати, поддержав под руку. - Сходи не спеша в туалет, отдышись и пойдем к нашей гостье. А затем я поговорю с вами двумя наедине, без записи. Если результат беседы меня устроит, и я получу ответы на свои вопросы, то мы втроем решим, что будем делать с вами дальше. Если же нет, то не обессудь, я отойду в сторону и дам событиям течь самим по себе. Так что ты выбираешь?
   - Давайте поговорим вместе, - вздохнул я. - Только аккуратнее с Екатериной, не давите на нее. Катя - девушка хорошая, но она попала на Дорогу не из нашего мира. В ее Империи своя специфика. К тому же она сразу после перехода, и на Дороге страху натерпелась...
   - Не учи меня с питомцами работать, - ухмыльнулся Торбышев. - Врач ребенка не обидит.
  
   Лежащая в пижаме на широкой кровати и укрытая до пояса тонким байковым одеялом бледная Катерина выглядела так, что мне невольно стало ее жалко. В форме она смотрелась солиднее, а сейчас казалась сущей девчонкой. При нашем появлении девушка приподнялась на локте и постаралась улыбнуться, встретившись со мной взглядом.
   - Здравствуйте. Меня зовут Торбышев, Максим Леонидович, - подойдя к кровати, негромко сказал доктор. Я врач и... скажем так, представитель здешнего начальства. Как ваше самочувствие, Катя?
   - Спасибо, неплохо. Только слабость во всем теле и пить все время хочется. Скажите, пожалуйста, где я нахожусь? Какой сейчас год?
   - Вы в Российской Федерации, в Научном Центре Экспериментальных Медицинских технологий. Сейчас две тысячи двадцать... год от Рождества Христова, - мягко ответил доктор. - Напиться мы с Иваном вам сейчас поможем, а в дальнейшем вы получите все необходимое лечение. Но сейчас нам троим надо обязательно поговорить. Прошу меня простить, но время не терпит. Вы будете отвечать на мои вопросы?
   Катя перевела взгляд на меня и, дождавшись еле заметного кивка, ответила.
   - Конечно, Максим Леонидович. Спрашивайте.
  
   Вообще говоря, скрывать Кате было нечего. Почти нечего. Про дезинтегратор и накидку я ее предупредил, и она про них умолчала, а про "эльфов" и мое слияние с тенью танкиста девушка ничего не знала. Так что разговор с замом главного врача получился достаточно откровенный, что мне было только на руку. Вольноопределяющаяся повторила Торбышеву свою историю, поведала про наше бегство от "зомби" в разрушенной боем деревне, аккуратно обойдя молчанием некоторые моменты. Вскоре наш разговор перешел на ее мир, тем более что он местами очень и очень напоминал наш. Там было про что послушать, учитывая, что мои знания состояли в основном из вбитых в подкорку профессиональных навыков Снежкина и его личных воспоминаний.
  
   Император Игорь первый, давший старт проекту новой Российской Империи пришел к власти в Катином мире в конце сороковых годов двадцать первого века. И до него в России все было очень и очень плохо...Сразу после, впрочем, лучше тоже не стало. Однако, хреновая ситуация сложилась не только в России, лихорадило весь мир, который год от года все сильнее влезал в кризис и дробился на конкурирующие, а порою и воюющие между собой региональные кластеры, потихоньку опускаясь до уровня "нового средневековья с интернетом". Имперский проект и монархия возродились не от хорошей жизни - однако нельзя сказать, что они оказались плодом заговора элит или результатом волеизъявления восставшего народа. Нет, на каком-то этапе вмешалась третья сила. И имя ей было - Хранитель, или Дух Солнечной системы.
  
   О деталях первого контакта с Хранителем Катя поведать не могла, для девушки это была уже история, причем довоенная. Возможно, что контакт с ним состоялся гораздо раньше, просто в сороковых годах этот факт повсеместно обнародовали. Оказалось, что в Солнечной системе присутствует некая сущность, материально-волновая дуалистическая форма жизни, обладающая собственным разумом и свободной волей и способная действовать в шести измерениях, включая наши четыре. Что интересно, Дух верил в существование единого Творца и отрицал свою божественную природу, заявляя, что он не вечен и тем более не всемогущ. Однако считал, что несет некоторую ответственность за жизнь и развитие человечества. Уж из каких побуждений - неизвестно, однако ему было не все равно, что случится с людьми... Кроме того он полагал, что человеческая цивилизация достаточно повзрослела, чтобы выйти из колыбели и покинуть Землю, но в своем развитии зашла в тупик и ничем хорошим для нее это не кончится. Поэтому Дух предлагал сделку: он обещал предоставить людям выход в космос, в том числе обеспечить межзвездные путешествия, познакомить человечество с другими цивилизациями, дать целый пакет прорывных технологий и помочь с решением научных проблем. Но взамен человечество должно было заплатить: сдать ему часть суверенитета и развиваться в том направлении, в котором хочет он. Космический покровитель поступал в духе Международного Валютного Фонда - мы даем вам кредиты, а вы взамен на наши баксы, меняете свою внутреннюю, внешнюю и социальную политику. Только вот его требования были противоположны политике МВФ. В обмен на свое покровительство дух требовал обязательного развития земной космической программы, поддержания справедливого для большей части населения и социально направленного общественно-политического строя, требовал выделения значительной части общественного богатства на медицину, образование и науку. Запрет олигархата и ограничение безграничного потребления и роскоши для узкого круга лиц тоже входили в пакет требований.
  
   В итоге, все региональные кластеры, за исключением России и нескольких ее немногочисленных союзников, отвергли сотрудничество с Духом Солнечной системы, заявив о своей свободе от любых покровителей. Впоследствии они образовали Единый Альянс Свободных Наций Земли. А вот в России что-то пошло не так... и требования Духа были приняты, после чего начался этап внутренней трансформации государства. Первое время шла политическая и идеологическая борьба между двумя проектами развития: восстановлением СССР-2 и Имперским проектом, с государством в роли общенародной корпорации, и ее гарантом - выборным Императором. В конечном итоге победил Имперский проект, и на престол взошел Игорь первый. А Дух выполнил свое обещание, и вскоре новоиспеченная русская Империя получила свой первый подарок - прибывший в Солнечную систему звездолет цивилизации Киннеров, безвозмездно передавших Империи начальный пакет технологий, в основном в области энергетики и медицины. С другими странами киннеры идти на контакт отказались наотрез. Они тоже выполняли волю космического покровителя своей цивилизации, который договорился с Духом Солнечной системы. Так началось разделение Земли на два лагеря - сотрудничающую с небесным покровителем Империю и свободный мир.
  
   Глава 9.
  
   - Император Игорь считал, что войны со свободными государствами можно избежать, - объясняла нам Катя сидя в постели, после того как мы с ней подкрепились принесенным Мариной куриным бульоном с гренками. - Мой дед рассказывал, что в первом имперском правительстве даже были оптимисты, считавшие, что увидев наши успехи, свободные нации со временем примкнут к России. Однако, этого не произошло. Начиная с середины пятидесятых годов, против Империи начали повсеместно вводить санкции, отказавшись покупать русские товары и сырье и введя мораторий на поставку нам промышленного оборудования. В ответ на это при содействии киннеров в Империи наладили выпуск генераторов Бейла и зеркал Дэвиса, а потом освоили технологию л-поля, позволявшую управлять гравитацией.
   - А почему Бейла и Дэвиса? - не удержался я от вопроса. - Странные какие-то фамилии... У вас же русская Империя?
   - Потому что сами технологии были разработаны в научных монастырях Киннеров. Конкретно в монастыре созерцающих истину Бейлааве и монастыре законов Творца Дей'вас, - покосилась на меня Катя. - Так я продолжу?
   - Конечно, - кивнул Торбышев.
   - Энергии стало очень много, и стоила она дешево, проблемы с ее транспортировкой и аккумуляцией во многом отпали, - рассказывала дальше девушка. - После энергетической революции начался период новой, Имперской индустриализации и построения автономной экономики.
   - Иными словами, вы создали мобилизационную экономику и загнали всех на ударные стройки коммунизма, - усмехнулся Торбышев. - Которые для разнообразия объявили империалистическими. Пятилетки, интересно, у вас были?
  
   - Ничуть не бывало, - покачала головой Катя. - У нас все не так работает, поймите. Нет у нас ни социализма, ни империализма, ни политических партий в том виде как у вас. Есть народные общины на местах, есть специализированные народные объединения, есть их выборные представители в сенате. Но община - не колхоз и не профсоюз, не зря же мы после тщательного рассмотрения отвергли опыт СССР. Наверное, она больше похожа на ваше акционерное общество. Собственность в общине распределена между ее членами и приносит доход в зависимости от личного вклада каждого. Она не может быть продана или передана третьим лицам без согласия всей общины и является индивидуальной, но не частной. Частный бизнес также разрешен и даже поощряется, коммерческие артели и товарищества есть в любой общине кроме специальных. Запрещен лишь олигархат, а крупная собственность находится в общинно-государственном владении. Система довольно сложная, выстроить устраивающий большинство баланс между частной, общинной и государственной собственностью оказалось непросто. А я не экономист, мне трудно вам все объяснить все как следует, - наморщила лоб вольноопределяющаяся. - Но я помню, что первые две проблемы, которые пришлось решать Империи, были не техническими, а общественными: надо было создать государство с работающими социальными лифтами, в котором элита не была бы оторвана от народа, а работник не отчуждался бы от результатов собственного труда. Мобилизационная и уравнительная социальная политика сравнительно хороша, когда надо распределять ресурс. Но малоэффективна, если ресурс надо создавать, особенно если речь идет о внедрении чего-то нового и о повышении общего уровня жизни.
   - И вы добились справедливого социального устройства? Поставили элиту под народный контроль? Искоренили коррупцию и кумовство? У вас честные чиновники и совестливые ответственные бизнесмены? Правда? - скептически изогнул бровь заместитель главного врача. - Какими же методами достигнута в Империи сия благодать?
  
   - Император Игорь говорил, что русская национальная идея основана на правде, справедливости и взаимопомощи. Но помощь не должна быть в ущерб справедливости и собственному народу. Так мы и стараемся жить. Мне трудно судить, насколько у нас все получилось, - тихо ответила Катя. - Но эта тема широко обсуждалась до войны. Понятно, что проблемы у нас были, как им не быть? Но вы точно хотите поговорить об этом сейчас?
   - Максим Леонидович, Катя только что пришла в себя, - вмешался я. - Может быть, не стоит сейчас требовать с нашей гостьи лекции? Вряд ли она к ней готова.
   - Да, ты прав, - кивнул доктор. - Что-то меня немного занесло, просто тема интереснейшая. Ни у кого построить справедливое общество еще не получалось, а они вдруг сумели... Не верю! Но поговорим о другом. Так почему у вас все-таки началась война?
   - Наверное потому, что еще несколько лет и свободные нас бы уже не остановили, - ответила Екатерина. - Мы сумели сильно оторваться по технологиям от остального мира к концу века, а экономические связи нам давно обрезали, так что давить на Империю стало нечем. Буквально за год до войны Альянс Свободных Наций и Империя провели конференцию в Рейкьявике, где попытались достичь общих договоренностей и начать политику разрядку отношений. Тогда казалось, что нам удалось договориться, - вздохнула девушка. - По итогам было подписано соглашение об уничтожении ядерного оружия на всей планете, причем гарантом выполнения соглашения со стороны Империи выступил хранитель Солнечной системы. Оружие уничтожили, полностью. И, как только это было сделано, нам объявили войну...
  
   - И вы проиграли, - закончил я фразу за Катю. - Надо было парочку термоядерных бомб все же припрятать. Или антиматерию синтезировать, раз у вас все так хорошо с энергией.
   - Нет! - возмущенно вскинулась девушка. - Не проиграли! Мы разбили "свободных" в приграничных сражениях за пять недель и перешли в наступление. Но потом ситуация на фронтах стала складываться не в нашу пользу, признаю. Нам просто не хватило ресурсов! Но мы не раз били "джонов" и обязательно побьем их снова. Да, мобилизационный и промышленный потенциал противника превосходит наш, и враг уже в исторической России. Но русские обязательно победят. Я уверена, Император и генеральный штаб что-нибудь придумают! А вопросы применения оружия массового поражения находятся вне зоны компетенции санинструктора, поэтому насчет антиматерии пояснить ничего не могу.
  
   - Это понятно, что не в твоей компетенции. А зачем ты на фронт пошла? - улыбнувшись в ответ на горячую тираду девушки, спросил Торбышев. - У вас дошло дело до всеобщий мобилизации, невзирая на возраст и пол? Или из патриотических соображений?
   - Я не могла не пойти, - посмотрев в глаза доктору, ответила Катя. - Я родом из семьи Матвеевых, понимаете? Мой дед был консулом при Игоре, а отец - ведущий хирург главного госпиталя Новгородской общины. Конечно же, я патриотка. Но кроме долга перед Родиной есть еще и долг перед семьей: Матвеевы стараниями двух поколений пробивались в элиту Империи, а элита должна платить за свой статус. В мирное время работой на государство и народ, а в военное время - кровью. Если бы я не пошла на фронт, то грош мне цена, понимаете? В мирное время можно выдвинуться на гражданской службе, но нельзя пытаться отсидеться от фронта в военное. Мои родственники и друзья от меня бы отвернулись и правильно бы сделали, - слегка побледнела девушка. - Я написала прошение о добровольном зачислении в ряды вооруженных сил, как только началась война, но мне раз за разом отказывали, оставляя доучиваться в меде. В военкомате удовлетворили лишь мой четвертый рапорт, когда я пригрозила, что напишу на Высочайшее имя! После этого я сразу же взяла в деканате академический отпуск, чтобы пойти на фронт. Затем была двухмесячная учебка и погоны вольноопределяющейся.
   - И штурмовая бригада, - кивнул я. - В тыл же тебе не хотелось?
   - Ага, - тряхнула головой девушка. - А что было дальше, вы уже знаете, - негромко сказала Катя и натянула на себя повыше одеяло, откинувшись на подушки. Все-таки сейчас она была еще очень слаба.
  
   - Все понятно, - помолчав, сказал Торбышев. - Итак, подытожим господа то, что мы имеем на сегодняшний день. Во время научного эксперимента произошло чрезвычайное происшествие, и к нам в центр попала гражданка не существующего в нашем мире государства. Госпожа Матвеева, от лица нашего скромного центра я приветствую вас в Российской Федерации. Мой долг... нет, наш общий долг оказать вам всю необходимую помощь и лечение. Ну, а дальше пусть разбираются политики. Я немедленно свяжусь с компетентными органами, и мы передадим вас из центра под их юрисдикцию. Думаю, через пару дней вас заберут...
   - Не надо меня никуда забирать, - встревоженно сказала Катя.
   - А как иначе? - удивился Торбышев. - Россия и... хм, новая Российская Империя в дипотношениях не состоят, никаких международных договоров между ними тоже нет, вопрос эмиграции никак не регламентирован. Так что будем действовать официально...
   - Подождите, - вскинулась Катя. - Как же так? Я попала к вам при содействии вашего гражданина, работника ГНЦЭМТ Тихомирова. Вот и верните меня обратно. Или, хотя бы отпустите с ним обратно на Дорогу!
   - Не имею такого права, госпожа Матвеева, - вздохнув, картинно развел руками Торбышев. - Мы работаем только с гражданами России, которые добровольно изъявили желание сотрудничать с нами. Я нарушу закон, если задействую вас в программах центра. Так что нам вскоре придется попрощаться. Вы же понимаете, как важно соблюдать законы? Так что, боюсь, ничего нельзя поделать.
  
   - Что вы от меня хотите? - тон голоса Кати стал ледяным. - Вам нужна моя кровь? Вы хотите, чтобы я на вас работала?
   - Вы меня немного не поняли. Я просто не имею права...
   - А если гражданка Матвеева все же изъявит горячее желание работать с нами? - вступил в разговор я. - Она ведь может написать прошение в МИД на время разбирательства ее дела оставить ее под наблюдением специалистов питомника и разрешить работать на ГНЦЭМТ? Давайте не будем играть перед Екатериной в хорошего и плохого полицейского, Максим Леонидович. Возможность подключить ее к нашей работе наверняка имеется, раз уж этот разговор начат. Просто изложите ваши условия.
   - Ну, если так, - обжег меня недовольным взглядом Торбышев. Он, похоже, надеялся, что я поддержу его игру, но я не собирался тянуть кота за хвост. Мне с Катей на одну Дорогу выходить, а значит, она должна мне доверять. - Хорошо, если вы, Екатерина, напишите заявление с просьбой принять вас на работу в наш центр, то я посмотрю, что можно сделать. Но в ответ я надеюсь на ваше полное подчинение правилам и безоговорочное выполнение приказов руководства. Лишь в этом случае я могу попробовать помочь.
  
   - Я военнослужащая и не могу подчиняться кому-то другому, кроме имперского командования, - возразила девушка. - Подобное заявление чревато изменой и трибуналом.
   - В вашем мире, да, - согласился доктор. - Но здесь? Как можно быть верным тому, чего не существует, химере?
   - Это здесь Империи не существует, - упрямо мотнула головой вольноопределяющаяся. - А у нас вы не существуете.
   - Катя, в договоре несложно сделать приписку, что ты остаешься гражданкой Империи. Правильно, Максим Леонидович? - спросил я. - Будем реалистами - мы сейчас можем придумывать чего угодно, но если Екатерина вернется домой, то ее договор с нами будет иметь ничтожную силу. Это обстоятельство можно зафиксировать в документе и в видеофайле с ее согласием.
   - Можно, - подумав, согласился Торбышев. - В конечном итоге мы все уходим из этого мира. Каждый в свой срок. И это считается основанием для расторжения любых договоров и обязательств. Но пока ты выходишь на Дорогу и возвращаешься обратно в питомник, ты будешь выполнять мои приказы! Обещаешь, госпожа Матвеева?!
   - Так точно! - подумав, кивнула Катя. - Обещаю.
  
   - Хорошо, - потер руки Максим Леонидович. - Знаешь, Ваня, я нашей гостье из будущего верю. Она действительно попала на Дорогу из некой Империи. Чужое оружие и форма говорят сами за себя. Кроме того, едва очнувшись так сыграть человека из другого мира не получится. Стало быть, ты мне не врал хотя бы в этом. Поэтому я дам кредит доверия вам обоим, - скептически ухмыльнулся Торбышев. - Но сделаю это не безвозмездно. Я пошлю тебя с ним на Дорогу, вольноопределяющаяся Матвеева, - продолжил доктор. - Как ты и хотела. Естественно, только после того как ты подпишешь договор с нашим центром. Но взамен я хотел бы увидеть от вас двоих конкретный результат. Раз уж у нас в питомнике теперь есть специалист по Империи, добудьте мне с Дороги что-нибудь по-настоящему новенькое. Лучше всего что-то сделанное по внеземным технологиям, которые вам подарили киннеры. И не пытайтесь отделаться ерундой вроде автомата. Впрочем, это и в ваших интересах, - назидательно добавил доктор. - Пока вы эффективны, руководство питомника будет вам помогать и сможет защитить от любых попыток забрать вас отсюда. А заодно постарается выполнить ваши пожелания, в рамках разумного, конечно.
   - Поможем друг другу, - ухмыльнулся я. - Как будто у нас есть выбор...
   - Именно так, - кивнул Торбышев. - Вот что, молодые люди: я понимаю, что Дорога полна опасностей и таскать с нее вещи в наш мир - не яблоки из заброшенного сада воровать. Поэтому я дам вам три недели сроку, на это моего авторитета хватит. Если за это время ваши походы закончатся неудачей, то не обессудьте, вашу судьбу в таком случае будут решать другие люди. Надеюсь, мы друг друга поняли?
  
   Перемены в моей судьбе начались буквально через сутки, когда я выспался и окончательно пришел в себя. Началось все с того, что с утра ко мне в номер заявилась Маринка и с порога заявила, что пора собираться. Оказывается, я сегодня переезжаю.
   - Куда? И с чего бы вдруг? - только и спросил я, оглядевшись вокруг. Да уж, сборы будут недолгими, все мои вещи можно сложить в одну врученную мне помощницей сумку.
   - В отдельный флигель. Ты теперь не рядовой Ходок, а участник специальной программы, тебе по статусу положено новое жилье, - назидательно сказала моя помощница. - Да, казенные вещи можешь не брать, вам на месте все новое выдадут. И белье, и форму и прочие полотенца с покрывалами...
   - Нам? - глупо спросил я, замерев посередине комнаты.
   - Тебе и твоей Кате. По решению Торбышева вы теперь записаны как парочка и будете жить вместе. Поздравляю, - в голосе Марины послышались нотки ревности. - Раз уж ты меня отверг, не упусти свое счастье с другой, Ваня.
   - Блин! - только и сказал я. - Я вообще-то никого не отвергал и ни на что свое согласие не давал. Речь шла про совместный выход с Катей на Дорогу. А не про совместный быт. Разве у нас в питомнике разнополые Ходоки могут жить вместе?
  
   - Научные программы всякие бывают, - пожала плечами помощница. - Не зря же у нас не просто научный центр, но и питомник. Руководству интересно, какие у двух Ходоков родятся совместные дети, смогут ли они потом выходить на Дорогу и стать донорами Д-антител. Эксперименты в этой области ставятся уже не один год. Вот и вас поженили.
   - Чушь! - фыркнул я, выгребая мыльно-рыльные принадлежности из ванной в сумку. - Не имеют права.
   - Ты свой договор хорошо читал? - скептически ухмыльнулась Маринка. - Точно уверен, что не имеют? Перечитай пункт двадцать семь дробь четыре, там, где мелким шрифтом.
   - Где опус на двух страницах про обусловленные научной необходимостью вмешательства в личную жизнь Ходока во время действия контракта? Но я думал, что это написано про распорядок дня и обязательные тренировки...
   - Нет, это не про них. Точнее, не только про них. Формулировки обтекаемые, но вполне однозначные. Освежи этот пункт на досуге в памяти, Ваня. А сейчас собирайся. Если хочешь, я буду вашей с Катей помощницей, но теперь отношения между нами будут более формальными... сам понимаешь, твой статус изменился, ты теперь семейный человек.
  
   - Ёшкин кот! Вот свезло так свезло, млять, - выругался я сквозь зубы.
   - Не надо так сильно волноваться. Ты сам девчонку сюда притащил, чего уж теперь, расхлебывай, раз взял ответственность, - хмыкнула Маринка. - Готов? Пошли давай, невеста ждет.
   - Вот так у нас всегда, - пробурчал я себе под нос. - Чуть-что: мужик помоги! И глазками, нежненько так, хлоп-хлоп! Дескать, я вся твоя, любимый. А потом: мужик расхлебывай, мужик - бери ответственность, мужик - ты обязан! Затем развод и мужик идет нахрен, ибо по факту прав у мужика с гулькин хрен, одни обязанности удовлетворять чьи-то хотелки.
   - Ты чего такой злой? - нахмурилась Маринка.
   - Ничего! А то ты не в курсе моих анкетных данных! Был я уже один раз женат. И кончилось все по классике. Моя Лика заявила мне: наши отношения исчерпали себя, потому что с таким скучным и мало зарабатывающим типом как я, она не может саморазвиваться, двигаться вперед и реализовывать свои мечты. Начиталась, видимо, всякой хрени в интернете... Ладно, проехали, - сжав зубы, я постарался выгнать из головы посторонние мысли. - Пошли к Кате, в самом деле. Извини, что сорвался... Она тут не при чем, это Торбышев, сука, все мудрит.
  
   Однако, когда мы прибыли в коттедж я немного повеселел. Во-первых, обалделое лицо Катерины, которой объяснили, что в стенах питомника она теперь она моя жена, говорило само за себя. Мне даже стало ее жалко, настолько она казалась выбитой из колеи. Во-вторых - спальных и рабочих комнат во флигеле было целых четыре штуки, не считая общей гостиной и кухни, и располагалось все это богатство на двух этажах. А стало быть, разбежаться по комнатам и жить в свое удовольствие не проблема. Все же я нормальный мужчина, с нормальным половым влечением, и Катя мне нравится. Если уж я решил остаться со своей "невестой" друзьями, то лучше так, на разной территории. Иначе проблем и сложностей не избежать, а кончится все понятно как - либо общей постелью, либо нервяками и ссорой. Трахаться с симпатичной девушкой приятно, кто бы спорил! Но на четвертом десятке лет пора думать той головой, что на плечах. Если уж Лика из поселка в Воронежской области мне все мозги вынесла, то чего хорошего ждать от патриотки и внучки консула из Империи? А ведь Катя теперь мой партнер по Дороге и нам придется работать вместе, поэтому лучше держать дистанцию. В-третьих, в связи с семейным статусом ожидались послабления - можно было дистанционно заказывать продукты и самостоятельно готовить. Правда, только здоровую пищу, но все же... Кроме того, жесткий график жизни в ГНЦЭМТ для питомцев, работающих по специальным программам, несколько смягчался. На лекции ходить было строго обязательно, а вот соблюдать остальные требования режима - нет. Так что единственное, о чем я пожалел, поразмыслив над ситуацией, так это о наших обедах с Максимом и Настей. Все же я к ним привык и мы вроде бы сдружились... В общем, поживем - увидим,
  
   Это я и постарался объяснить Кате, когда мы остались вечером одни в своем двухэтажном флигеле из белого камня, стоявшего у аллеи, ведущей в главный сад.
   - Не переживай подруга, - говорил я, с удовольствием разделывая овощи для салата и мясо для отбивных. Готовить я любил и сейчас с удовольствием взялся за дело, решив в честь переезда сделать ужин на двоих. - Все кончилось далеко не самым худшим образом. Ты жива и здорова, а не осталась на Дороге кормом для зомби из "свободных". У тебя еще есть шанс вернуться обратно, и я не собираюсь тебе в этом мешать, наоборот, по возможности помогу. На игры Торбышева с женихом и невестой можешь пока не обращать внимания. Сейчас наша задача восстановиться как следует и выйти снова на Дорогу. А дальше разберемся, что и как.
  
   Глава 10.
  
   Ужиться с Катей в бытовом плане оказалось непросто. Слишком она оказалась правильная, что ли? Или это я раздолбай? За порядком Катя следила строго. Все свои вещи вольноопределяющаяся аккуратно раскладывала по своим местам, ее кровать после подъема заправлялась по-военному, без единой морщинки, и прилечь на нее в течение дня девушка себе не позволяла. В ванной всегда царил идеальный порядок: никаких брошенных где попало полотенец, дамских принадлежностей или луж после душа не наблюдалось. Когда я пару раз оставил после себя грязную посуду, решив помыть ее попозже, девушка в первый раз демонстративно надела резиновые перчатки и тщательно вымыла пару моих тарелок и кружку, а затем досуха протерла раковину. А накосячив во второй раз, я удостоился воспитательной беседы.
   - Ваня, ты должен быть более ответственным. Человек твоего статуса не может разбрасывать где попало свои вещи и не мыть за собой посуду. Ты знаешь, что я вчера нашла у кресла в гостиной? Твои носки! Как можно бросать свои грязные вещи где попало?! На что все это похоже!?
   - Забей, Кать, - отмахнулся я. - Извини, в душ торопился после пробежки. Не бери в голову, в конце концов, это работа Маринки. Раз уж она назвалась помощницей-горничной...
   - Неправда! Ухаживать за собой должен каждый человек. Прислуга экономит время для квалифицированной работы, помогая быту, но Марина нам не нянька и не сиделка при лежачем больном. Что она о нас подумает, если мы будем разбрасывать за собой вещи и устроим в коттедже свинарник на две свиньи? Какая тогда из нас с тобой элита?
  
   - А тебе не все равно, что она подумает? - хмыкнул я. - Кроме того, ты мне не дедушка в казарме и не товарищ сержант, и лично я в элиту не записывался. Поэтому не надо меня строить. Ты делай как хочешь, госпожа Матвеева. А мне, обычному раздолбаю, можно вести себя попроще...
   - Не говори про себя так! - голос Кати дрогнул от волнения. - Не смей этого делать, даже в шутку! Ты очень хороший человек, Ваня, это раз. Ты меня спас, это два. Ты выполняешь сложную, опасную и квалифицированную работу, это три. Ты умный, добрый и заботливый, это четыре. И ты мой названный муж, это пять. Значит, по факту ты - самая настоящая русская элита, пусть мы и не в Империи! И мне очень больно и обидно видеть как такой прекрасный человек как ты, ведет себя словно деградирующая свинья! Конечно, если ты будешь бросать где попало свою одежду и не мыть за собой посуду, я буду убираться за тебя, чтобы не выносить сор из семьи. Но при этом я не смогу тебя уважать и тобой гордиться! Пожалуйста, веди себя прилично. Разве это так трудно? - голос девушки звучал жалобно, почти умоляюще и я не смог ей возразить.
   - Ладно. Хрен с ним, постараюсь быть поаккуратнее, - почесав затылок, ответил я.
  
   - Молодец! - на лице Кати засияла самая искренняя улыбка. - Какой же ты у меня все-таки молодец!
   - Погоди... ты меня троллишь что ли? - обескуражено спросил я при виде такой резкой метаморфозы.
   - Троллишь... что это за странный термин? Нет, я в самом деле очень рада. Впрочем, я в тебе не сомневалась. Давай я сегодня приготовлю обед нам на двоих, хорошо, Ваня? И мытье посуды сегодня тоже с меня. А еще я научу тебя, как правильно закладывать за воротник салфетку и держать нож и вилку. Не волнуйся, это совсем не сложно...
   - Катерина, закладывать за воротник я и так умею!
   - Разве? Но грудной салфеткой в обязательном порядке пользуются лишь при подаче лобстера и некоторых сложных блюд. Ты часто ел лобстеров в ресторане? Впрочем, согласна, сейчас это не самые нужные сведения. Мы лучше начнем с азов...
   - Я сказал, этикет оставим на потом!
   - Ну ладно... Как скажешь, командир.
  
   Однако, если не заморачиваться на бытовой стороне, с Катей мы уживались неплохо. Было у нее одно замечательное свойство: какая-то внутренне присущая ей доброжелательность, что-ли. Да, Катька была занудой с синдромом круглой отличницы, имела свое особое мнение по любому вопросу, а голова у нее была забита кучей дурацких правил. Но она никогда не злилась, раздраженно фыркая на людей, если ее что-то не устраивало, никого не обижала и ухитрялась не выглядеть высокомерно, даже когда читала нотации. А наоборот, всегда улыбалась и старалась помочь, причем выглядело это вполне искренне.
   - Я видела, как ты стрелял из деструктора, - задумчиво сказала она мне после ужина на третий день нашего совместно проживания. - Выглядело профессионально, как будто тебе уже не раз приходилось это делать. Не похоже, чтобы ты просто нашел его на обочине. Где ты мог такому научиться?
   Сегодня Катя приготовила вкуснейший рис по-японски с жаренными стейками из лосося, салатом и соевым соусом. Я как раз заканчивал мыть посуду после ужина, пока она читала новостные и политические сайты в ноутбуке, стоявшем на столе в гостиной.
  
   - Какого деструктора, о чем ты? - ответил я, одновременно делая Кате большие глаза: дескать, осторожнее с выражениями, не исключено что нас слушают. - Давай позже об этом поговорим?
   - Извини, я что-то спутала, - не стала спорить Катя. - А с автоматом ты тоже умеешь обращаться? Из меня, например, стрелок так себе, санинструкторов огневой подготовке мало учили, да и мой пистолет сейчас отобрали. Давай попросим Торбышева, пусть научит работать с вашим оружием. Я думаю, через четыре-пять дней нам надо выходить на Дорогу и есть смысл взять с собой что-нибудь для самозащиты. Срок, конечно, невелик, но азам научиться можно...
   - Идея неплохая, - прикинув в голове нашу теоретическую грузоподъемность, ответил я. Действительно, на один БК-40 уповать не стоило, а моего с Катей повышенного титра Д-антител уже могло хватить, чтобы пронести за грань мира нормальную одежду и даже оружие. - Давай попробуем. Я напишу Максиму Леонидовичу на почту. Хотя вряд ли здесь есть условия для занятий с огнестрелом.
  
   Однако, я оказался неправ. Подземный тир, вместе с неплохой оружейной в питомнике имелся, а Торбышев отнесся к нашей просьбе с пониманием, представив нас на следующее утро Станиславу Степановичу Крайко. Как выразился зам главного врача, Станислав Степанович работал в ГНЦЭМТ "инструктором по безопасности питомцев". Был он высок, лыс, сухощав и немногословен, но дело свое знал. Нам с Катей без всяких проблем достались новенькие, в заводской смазке "Калашниковы" сто третьей серии, которые мы под надзором Крайко научились собирать и разбирать, а заодно пристреляли в тире под себя. Станислав Степанович советовал также взять хотя бы одно ружье и патроны с крупной дробью и пулями, пояснив, что автомат хорош не в каждой ситуации. Но я его советом пока пренебрег. Тяжело таскать, да деструктор если что подстрахует в бою, он посильнее любого дробовика будет.
  
   А вскоре наступило время выходить на Дорогу. Три недели - срок на самом деле небольшой и тянуть больше некуда. Хорошо, если получится что-то добыть с первой попытки. А если нет? Даже после самого обычного выхода нужно несколько дней на восстановление сил, а если возникнут проблемы, то и еще больше. Мы же и так потратили целых восемь суток на подготовку. Торбышев с подобными соображениями согласился и как только экспресс-медосмотр подтвердил, что по состоянию здоровья мы с Катей готовы к путешествию, назначил выход на следующее утро.
   В этот раз наши капсулы стояли в одном помещении - большой онейрологической процедурной для специальных программ питомника. Приборы в ней были смонтированы нестандартные: повышенной комфортности, рассчитанные на долгие путешествия. Их широкое ложе подходило для Ходоков-ветеранов: мне удалось свободно лечь в капсулу одетым в добротный тактический камуфляж, вместе с автоматом и небольшим рюкзачком с боеприпасами и продуктами. Хватит, отбегался в трусах и пижаме, пришла пора солидной экипировки, которую я лично выбрал в интернете и уговорил купить для нас с напарницей. Катя, с ее небольшим росточком уместилась на своем ложе еще удобнее, чем я. А затем была привычная уже темнота и сон...
  
   Увидев лес, серый асфальт Дороги и столб с табличкой "467", я старательно протер глаза руками и снова их закрыл, надеясь, что когда открою, то обнаружу себя в другом месте. Однако это не помогло - знакомый пейзаж никуда не исчез. Что-то в привычном распорядке дало сбой.
   - А где "эльф"? Что за хрень? - негромко буркнул я себе под нос, однако осматривающаяся рядом по сторонам Катя меня услышала.
   - Какой "эльф"? - подозрительно спросила вольноопределяющаяся.
   - Господин Айвер из мира Неол тент-ал, - вздохнув, ответил я. - Я был уверен, что мы с тобой с ним увидимся и хотел задать ему несколько вопросов. Ан нет, не судьба...
   - Ваня, тебе не кажется, что пора мне рассказать все до конца? - испытующе посмотрела мне в глаза Катя. - Раньше у тебя не было оснований мне доверять, а в ГНЦЭМТ нас могли подслушать. Но сейчас мы точно в одной лодке. Может быть, поделишься информацией, командир? И про эльфов, и про деструктор...
   - Похоже, придется, - кивнул я. - Так и быть, по дороге все расскажу. Если я не ошибаюсь, путь удваивается с каждой ходкой, и топать нам с тобой предстоит никак не менее двадцати километров. Успеем поговорить. Но сначала заберем рейд-плащ, БК-40 и припасы...
  
   - Так значит мы гонцы на Дороге? И если дойдем до конца, то сможем просить высшую силу пощадить наши миры? Звучит очень странно, знаешь ли, - недоверчиво покачала головой Катя, когда я закончил рассказ. - А слияние с тенью мертвого танкиста, выглядит совсем уж сюрреалистично, извини. При иных обстоятельствах я бы даже назвала тебя...э... фантазером, - дипломатично подобрала слово Катя.
   - Кто бы спорил, - не стал возражать я. - Однако, Айвер говорил именно так. И он же свел наши Дороги в одну. Я думал, что "маг" захочет поговорить с нами обоими перед сегодняшним путешествием, тогда бы мне было проще все тебе объяснить. Но почему-то этого не произошло. Вот и думай что хочешь.
   - Понятно, - вздохнула Катя. - У нас как всегда всё загадочно.
  
   - Смотри, командир, а Дорога-то меняется, - очнувшись через некоторое время от глубокой задумчивости после моего рассказа, заметила вольноопределяющаяся. - Лес поредел.
   - Ага, - согласился с ней я. - И асфальт становится другим. Словно истончается... А еще в нем все чаще попадаются булыжники, будто их специально в дорожное полотно закатывали. Километров семь мы уже отшагали, предлагаю у следующего столба сделать привал. Осмотримся по сторонам, соберем информацию.
   Однако, немного не доходя до отметки "460" Дорога окончательно изменила свой вид. Лес и асфальт кончились почти одновременно. Теперь вместо деревьев и кустов по обе стороны от Дороги простиралось сжатое пшеничное поле, со сметанными вручную неровными покосившимися стожками прелой соломы. А вместо асфальта под ногами появилась мостовая, выложенная из плоских, подогнанных друг к другу камней, как будто мы попали в средневековье. Правда камни, хотя и были разных размеров и форм, подходили друг к другу идеально, практически без зазоров, как детали одного паззла.
   - Кажется, это уже не наша Дорога, - озабочено сказал я вслух. - Вот это новости...
   - И указатель тоже изменился, - добавила Катя, показав на километровую отметку впереди. Теперь ей служило вертикально вкопанное в землю обтесанное бревно с поперечной деревянной табличкой и вырезанной на ней цифрой "460".
  
   - Все, привал, - скомандовал я, дойдя до бревна. - Блин, что-то мне все это не нравится. Камни, поле, которое явно не комбайн убирал, указатель деревянный... Куда это мы попали и где здесь искать технологии киннеров, вот в чем вопрос? Отдавать Торбышеву деструктор я не намерен.
   - Ничего, сейчас чайку сообразим, перекусим и что-нибудь придумаем, - бодро отозвалась Катя. - Ты не возражаешь против дорожной пищи, командир? Грубой, но калорийной? Я собрала для нас в поход вареные яйца, сыр, сало с чесноком, свежий хлеб, помидоры и колбаску...
   - Вкуснятина! - сглотнул я набежавшую слюну. - Как тебе выдали такую вредную роскошь?
   - По моей заявке на имя Торбышева о материально-технической поддержке нашей экспедиции! Иногда без бюрократии - никак... Если ему нужны технологии, то пусть обеспечивает комфортные условия выполнения задачи. Мы с Мариной вместе заказ делали, а я к нему научно-диетическое обоснование на трех листах писала, как будущий врач. Сначала съедим домашнее, а уж потом будем потрошить пайки. Разожги таганок и расстели плащ, я соберу на стол...
   Однако, ничего умного нам за время привала в голову не пришло. Заморив червячка и закутавшись в рейд-плащ, я попытался сойти с Дороги в поле, но и это ничего не дало. Через три-четыре десятка метров ветер, туман и мороз делали разведку бессмысленной. Не видно ни зги, холодно, ветер бьет в лицо. Пришлось возвращаться и снова идти вперед.
  
   Первое мертвое тело попалось нам на обочине Дороги примерно через полкилометра. Увидев его, я коротко выматерился во весь голос и ошарашенная не меньше меня Катя даже не стала делать мне замечание. Покрытая короткой рыжей шерстью тварь валялась в луже запекшейся крови рядом с одним из соломенных стожков. В холке она была метра два, а в длину - все шесть, если учитывать длинный голый хвост с кисточкой на конце. Не меньше метра этого тельца занимала голова, наполовину состоящая из длинной вытянутой пасти, вроде крокодильей, усеянной треугольными острыми зубами.
   - Экая хреновина! - достал я на всякий случай дезинтегратор. Если еще одна подобная бестия бегает где-то рядом, то калибра 7,62х39 моего "калашникова" на такую тушу может и не хватить. - Не нравится мне этот экземпляр, блин.
   - И в самом деле, на редкость уродливое создание, - зябко вздрогнула Катя и потянула с плеча в руки автомат. - Монстр какой-то...
   - Вот именно, - кивнул головой я, изучая тушу и чувствуя, как по спине побежали холодные мурашки. - Монстр под названием "хрень крокодило-копытная"! Причем совершенно неправильная! Пасть как у крокодила, значит, стопроцентный хищник. Такими зубками травяную жвачку жевать нереально, ими только мясо можно рвать. А ноги как у лошади, один в один. И как он, спрашивается, будет хватать и удерживать добычу, если у него нет когтей? Копытами? Неудобно, ему, наверное... Да и со скрытностью, похоже, проблемы. Я такую тушу в засаде себе не представляю.
   - Думаешь, он искусственный? - опасливо косясь на тварь, спросила Катя.
   - Думаю, да. Или из очень странного мира с крайне причудливой эволюцией. И ведь кто-то его прибил, он явно не от старости помер...
  
   Следом за этой тварью вскоре обнаружилась еще одна. И не только она. Похоже, мы опять попали на место боя.
   Поле вскоре закончилось, и метрах в двадцати от обочины мы с Катей увидели с десяток сгоревших домов, когда-то окруженных невысоким заборчиком из жердей, от которого уцелело всего несколько фрагментов. Лишь одно из зданий было относительно целым - деревянный дом с наполовину обгоревшей крышей, толстыми стенами, маленькими подслеповатыми оконцами и каменным фундаментом. От остальных остались лишь черные от копоти рухнувшие балки и серые остовы печей. А вокруг сгоревших домов и на самой деревенской улице валялись трупы монстров и людей. "Копытные крокодилы" местами лежали поодаль друг от друга, а местами прямо валом, один на другом, как будто их накрыло взрывом фугасного снаряда. А рядом с ними виднелись еще тела - скорее всего, их хозяев. Затянутые в странные чешуйчатые одежды, худые и длинноногие, в остроконечных шлемах, но, несомненно, человеческие. Вокруг трупов валялась разнообразная амуниция и просто мусор - короткие серебристые копья, изогнутые сабли, что-то вроде узких и длинных арбалетов, сумки, клочья одежды и куски ремней. Земля вокруг покрыта сажей и перепахана копытами, запекшейся крови тоже хватает.
   - Такое ощущение, что атакующий кавалерийский эскадрон налетел на пушечно-пулеметную засаду, - задумчиво пробормотал я. - Если бы твари были оседланы, я так бы сразу и сказал. Но "крокодилы" без седел...
  
   - Огнестрельного оружия и гильз не видно, - покачала головой Катя. - И воронок от взрывов.
   - Зато пламени тут было хоть отбавляй. И осколков тоже, - показал я на посеченную кровлю уцелевшего дома. А вот и кандидатка на роль "Аньки-пулеметчицы", - кивнул я на одно из тел, разрезанное от горла до паха, с белеющими во вскрытой грудной клетке ребрами и вывалившимися внутренностями. - Похоже, эльфка, из тех, про которых я тебе рассказывал. Одета совсем иначе чем "чешуйчатые" и на лицо выглядит... выглядела симпатично.
   - Вон там, за забором еще один "эльф", - тихим голосом заметила сильно побледневшая Катя. - Только ему кто-то руку и полбока...откусил. И за домом сразу двое лежат. Только уже мужчины...вроде.
   Мы постояли на Дороге еще минут десять, тихонько переговариваясь, разглядывая сожженную деревню и находя все новые и новые детали разыгравшегося здесь побоища. Я достал из рюкзака выданный Торбышевым смартфон с мощной камерой и сделал несколько снимков, а вслед за ней небольшую видеозапись. Пусть спецы изучают. Картина боя в принципе понятная: конная лавина влетела в деревню, которую обороняло до полувзвода "эльфов". Первые потери "чешуйчатые" понесли еще за несколько сотен метров до цели, но среди домов разыгралась настоящая бойня. И, похоже, красавчиков в серых плащах и камзолах несмотря на отчаянное сопротивление вырезали подчистую. Причем с особой жестокостью - целых тел маловато, все изрублены или изгрызены. Не очень понятно, правда, чем "ушастые" воевали - эльфийских луков не видать, мечей тоже. Хотя что-то вроде боевых посохов имеется. Расписанные вязью и инкрустированные камнями длинные резные палки рядом с трупами "эльфов" на них вполне потянут.
  
   - Будем собирать трофеи? - тихонько спросила меня Катя. - Я бы не стала, но если ты настаиваешь, что надо что-то прихватить с собой с питомник...
   - Не будем, - решительно мотнул головой я. - Мародерка пока отменяется. У меня и так мороз по коже... Нехорошее здесь место, пахнет недавней смертью. А в магических артефактах мы с тобой все равно ни уха, ни рыла. К тому же чуйка мне не просто вещует, а прямо-таки орет - не лезь туда!
   - Поддерживаю, - сглотнув слюну, ответила вольноопределяющаяся. - Тогда пойдем отсюда поскорее, ладно? А то у меня завтрак уже наружу просится, Вань.
   - Хорошо, уходим. Ступай рядом, смотри в оба и держи автомат наизготовку. Вскоре рощица начинается, и чем-то она мне не нравится.
   - Думаешь, может быть, засада? - озаботилась Катя.
   - Кто его знает... но вообще-то живые на Дороге редко бывают, а тени и зомби для правильной засады годятся плохо. Говорю же, не нравится мне она. Такое ощущение, что я ее где-то видел, и даже в курсе, что за ней находится. Просто вспомнить никак не могу.
  
   Впрочем, ничего страшного в роще с нами не произошло. Если бы не недавнее побоище, то ей вполне можно было бы залюбоваться. Дорога шла в приятном зеленом полумраке по чистому лесу с величественными дубами, высокими соснами и кленами с резными, только-только начавшими желтеть листьями, по ее обочинам росли синие, розовые и белые цветочки, вокруг стояла тишина и даже холод почти не ощущался. Но уже через несколько сотен метров роща закончилась, и мы вышли по Дороге на широкую поляну, посередине которой в окружении пяти здоровенных дубов стоял трехэтажный дом. А вокруг него, как и в деревне, валялись тела и виднелись следы гари и недавнего побоища.
   - Трындец, - только и сказал я, разглядев строение как следует. - Приехали, просьба освободить вагоны. То-то я удивлялся, что эльфы на связь в этот раз не вышли... А все просто - некому больше.
   - Что случилось? - вскинула на меня свои синие глазищи Катька.
   - Я вспомнил, блин. Мы пришли, подруга - это и есть охотничий дом в лесу Тементейл. На втором этаже которого, в зале янтарного дерева со мной беседовал о Дороге господин Айвер, воспитатель и наставник дома Лойнт. Только вот у него, похоже, большие проблемы.
  
   Глава 11.
  
   Дорога пролегала совсем рядом с охотничьим домом, пересекая поляну и исчезая в лесу на другой ее стороне. Поэтому миновать строение, больше похожее на усадьбу чем на жилище охотника, было сложно. Конечно, мы могли попробовать обойти его стороной, борясь с морозом, туманом и ветром. Однако, никаких видимых причин делать это не наблюдалось - здание выглядело покинутым, а мертвых тел хватало и на обочинах. К тому же что греха таить: мне было любопытно. Внушенная "эльфами" ложная память при виде усадьбы вызвала сильнейшее чувство дежавю. Высокое крыльцо, кусты с ярко-красными ягодами вдоль ведущей к нему дорожки, украшенная затейливым резным орнаментом дверь парадного входа, длинные ветви замерших как стражники дубов - все было мне почему-то до боли знакомо и отдавалось сладким замиранием сердца, как будто я приехал в отчий дом после многолетней разлуки. Не мог я пройти мимо и все тут! Кроме того, имелось и рациональное соображение: возможно Дорога вывела нас именно сюда не просто так. Может быть это ловушка, а может и наш шанс - поди знай? Тот, кто всего боится, в итоге остается ни с чем, это правило Ходока я уже усвоил. Поэтому, повинуясь моей команде, мы с Катей осторожно двинулись к распахнутым дверям с оружием наизготовку.
  
   Но ничего не произошло. Ни один из десятка "чешуйчатых", распластанных на траве в проплешинах гари, не встал и не отрастил себе движущуюся тень. Остались спокойно лежать у ступенек крыльца двое молодых "эльфов" с посохами. Одному чем-то пробило дыру в груди, в которую без труда влез бы мой кулак, второй же, валявшийся на спине, раскинув руки в стороны, выглядел на удивление целым. Я так и не понял, что его убило.
   - Зайдем в дом? - почему-то шепотом спросила Катя.
   - Да. Осмотримся там. Иди за мной. Медленно, на цыпочках, - уточнил я. - Не надо тут никого тревожить...
   Мы осторожно прокрались по крыльцу, затем заглянули в открывшуюся за прихожей обширную комнату. Удивительно, но следов погрома никаких. В зале стоит богатая мебель в стиле барокко, на полу узорчатый ковер, висят картины на стенах, виден отделанный сине-зелеными изразцами камин в углу.
   - Если бы "чешуйчатые" ворвались сюда, то непременно стали бы грабить - вслух подумал я. - Но этого не произошло. Хотя двери настежь и хозяев в доме нет. Загадка? Она самая.
   - Откуда ты знаешь, что хотели хозяева копытных крокодилов? - усомнилась Катя.
  - Нам пока чужда и неведома их психология.
   - Ерунда! Обязательно бы ограбили! Или, по крайней мере, перевернули все вверх дном, - отмахнулся от вопроса я. - Какая тут нафиг психология, если у них злобность натуры на мордах написана. Тем более они воюют с "эльфами".
   - Мы не знаем причин этой войны...
   - Вот не надо философствования, Катька! Ты рассуждаешь не как порядочный военный с одной извилиной от фуражки, а как, прости господи, какой-нибудь пацифист, - нервно усмехнулся я. - Не ожидал от тебя. Еще скажи что у всех своя правда, всех жалко и прочее в таком духе... Эльфы нам помогают и они воюют с чешуйчатыми, которые выглядят как самые настоящие варвары. А остальное нас не волнует, у нас свой интерес. Ладно, пошли наверх.
  
   - Вот тут я и лежал - показал я Кате на широкую кровать в зале на втором этаже. - Полюбуйся на зал янтарного дерева, подруга. Видишь: резной потолок, гобелен с вышитым лесным водопадом, канделябры со свечами - точно, это он самый.
   - Красивая комната! - повертела по сторонам головой девушка.
   - Ага. Только моего собеседника - господина Айвера, в ней не видать. Интересно, где он? Убежал? Погиб? - Я не торопясь прошел вокруг кровати, осмотрел мебель у стены, заглянул в застекленное окошко на улицу...
   - Смотри, как здорово! - восхищенный возглас Кати заставил меня обернуться и внутри у меня все обмерло. Вольноопределяющаяся достала из стоящей на низеньком столике в углу открытой шкатулки какое-то украшение в виде многолучевой серебристой звезды, размером с мою ладонь, усеянное зелеными, красными и нежно-синими, почти прозрачными ограненными самоцветами разной величины. И теперь, подойдя к соседнему окну, девчонка восхищенно наблюдала за игрой света на гранях камней.
  
   - Что ты делаешь!? - оторопел я. - Положи немедленно украшение на место. Я же говорил тебе, это Дорога, тут ничего просто так не берется. Будут последствия, за которые придется платить.
   - Но я же не забираю себе насовсем. Взяла только на одну секундочку. Полюбоваться и все, - обиженно сморщила нос девчонка.
   - Положи, тебе говорю...- начал было я, но тут внезапно по комнате словно пронесся порыв морозного ветра. На секунду резко потемнело, а когда свет вернулся, я увидел, как у кровати сгущается тень, принимая очертания человеческого тела. Я разглядел сотканный из дыма полупрозрачный камзол, лицо с размытыми, но все же узнаваемыми чертами... Айвер, легок на помине!
   - Впрочем, можешь оставить цацку себе - выдохнул я. - Мы уже вляпались, поздравляю. Теперь придется расхлебывать.
  
   - Я рад, что вы пришли в мой охотничий дом, странники. - Голос полностью сформировавшейся у изголовья кровати тени был низкий и негромкий, но вполне разборчивый. - Прежде всего: не пытайтесь отвечать мне или задавать вопросы. Перед вами воплощенное эфирное письмо или, как говорят в технических мирах, видеозапись. Я вас не слышу и не вижу. Приготовьтесь внимательно слушать и запоминать, - тень замолчала, глядя прямо на нас.
   - Мы готовы, - кивнул я Кате, доставая смартфон и активируя камеру, а заодно внимательно следя за реакцией тени. Мало ли, вдруг Айвер лукавит? Но фигура наставника дома Лойнт молчала еще с четверть минуты, выдерживая запланированную паузу, и лишь потом продолжила речь.
   - Дом Лойнт потерпел окончательное поражение. Фронт прорван на многих участках, клат-эйра перешли в наступление, их мобильные отряды повсюду. Лес у усадьбы Тементейл охраняет лишь горстка добровольцев. Старейшины дома Лойнт вынуждены отступать с оставшимися тент-ал к союзникам из дома Квейт, наши родовые земли потеряны. Если вы слышите это послание, значит, враги добрались до усадьбы, и я больше не могу лично помогать вам. Но я все еще надеюсь на ваше заступничество в конце пути. Если враг окажется рядом с домом, а его защитники падут, то перед тем как клат-эйра ворвутся внутрь, участок вашей Дороги ненадолго совместится с лесом Тементейл, чтобы вы могли услышать это письмо и взять мой последний подарок.
  
   - Самое важное, что вы должны узнать, - продолжил после новой паузы Айвер. - На Дороге есть... скажем так, наблюдающие за ней и контролирующие пути между мирами существа. Мы не знаем точно кто они, эти создания крайне редко вмешиваются в действия использующих Дороги разумных, пока исследователи, путешественники и торговцы-одиночки межу мирами не создают им помех. Хранители не обращают внимания на мелочи. Их задача другая - не дать прорыву реальности принять стабильную форму, не допустить слияния и взаимопроникновения разных миров, не дать узким калиткам на Дорогу превратиться в открытые ворота между мирами. В случае появления подобной угрозы Хранители беспощадны. В первый раз следует предупреждение, а если оно игнорируется, то кара настигает всех, кто хочет заставить служить Дорогу только себе. Неважно, маги ли это из миров апейрона или технари с их устройствами. Мы, народ тент-ал, всегда старались ходить по грани, не переходя ее и не навлекая на себя гнев Хранителей, - печально наклонила голову тень. - Но, кажется, нам это не удалось...
  
   - Однако, для вас сейчас важно другое, - продолжил "эльф". - Хранители следят за Ходоками и отчасти даже благоволят им. Это точная информация. Дерзающие и добивающиеся успеха восхищают их, осторожные и неуверенные Ходоки внушают хранителям Дороги презрение. Если вы покажете свою смелость и удаль, то сможете просить их о помощи и даже об исполнении желаний. Я расскажу вам о том, что нужно для этого сделать, - сотканный из тени Айвер поднял вверх указательный палец в назидательном жесте. - И даже помогу показать вашу храбрость Хранителям!
   - Запоминайте! Вы должны добраться до ближайшего сотого километра Дороги. В вашем случае это будет указатель с отметкой "400". Затем следует активировать Дорожную звезду Тей-нол, заклятием "Лейн карра Тей-нол". Звезда лежит в шкатулке на столике в левом углу, она одна такая, не ошибетесь. Тот, кто первым возьмет ее в руки станет ее Хозяином, это важно. Решите сначала между собой, кто из вас этого больше достоин. Луч звезды покажет вам направление к башне Хранителя через туман. Затем вам надо будет преодолеть сопротивление Дороги, добраться до башни и войти в нее. На этом все, потом Хранитель сам вступит с вами в беседу. Если пожелает, конечно,- мне показалось, что тень печально вздохнула.
  
   - Кроме того помните, - чем больший участок Дороги вы пройдете не возвращаясь домой для отдыха, тем легче вам будет добраться до башни. Те странники, что смогут пройти сотню километров без передышки, увидят башню и без Дорожной звезды, а жара или холод не помешают им. Но вы выходите на Дорогу уже не первый раз, поэтому вам будет сложнее, - покачал головой Айвер. - Я не советую вам возвращаться домой до того как вы побываете в башне, иначе вы рискуете не найти ее даже с моим подарком.
  
   - Теперь самое главное! - голос тени зазвучал громче, а сама она выросла в размерах, заняв почти все пространство от пола до потолка. - Когда вас спросят о ваших желаниях, вы обязаны первым делом заступиться за народ тент-ал! Если наша ошибка вызвала гнев Хранителей, то принесите за нас глубочайшие извинения, передайте слова нашего искреннего раскаяния, и попросите за нас о помиловании! Хранитель должен дать вам такое право! После этого вы станете нашими гонцами на Дороге, и только став ими, вы можете просить что-то для себя лично. Помочь тент-ал ваш долг чести. Надеюсь, вам все понятно?!
   - Что-то ты резво вешаешь на нас свои собственные проблемы Айвер! - не выдержал я. - Не помню, чтобы мы об этом договаривались. Нашел ходатаев, блин. Косяки ваши, а извиняться нам?
   Но тень меня, конечно же, не услышала и продолжила говорить свое послание.
   - Звезда Тей-нол не только указывает путь к Хранителю, но и защищает от врагов на Дороге заклинанием Тей-нол Лейн карра те лоэр. Она станет для вас щитом и направит ваши стрелы. Но не злоупотребляйте ее силой, иначе звезда сама выпьет вашу жизнь. Двигаетесь быстро, надолго не задерживайтесь. И поспешите скорее выбраться из леса Тементейл обратно на свою Дорогу, здесь оставаться опасно. Удачи вам, странники, мы будем молиться Творцу, чтобы у вас и у нас все получилось. На этом все, письмо закончено.
  
   Тень Айвера замолчала, а потом поклонилась нам в пояс и начала расплываться на глазах, теряя форму и густоту. Еще несколько секунд и она полностью истаяла, оставив нас с Катей стоять посередине комнаты.
   - Очень странное послание, - удивленно произнесла Катя, когда тень исчезла. - Я таких реалистичных голограмм еще не видела. Это что, все всерьез?
   - Боюсь, что да. Наставник, гад, подкинул проблем, - выругался я, убирая смартфон. - И ты подруга хороша... хозяйка Дорожной звезды, твою за ногу! Ну кто тебя учил лапать ручонками все что плохо лежит, а?!
   - Ваня, помолчи! - поджала губы вольноопределяющаяся. - И охолонись. Я понимаю, что ты нервничаешь, но еще одно обидное слово и я тоже на тебя начну орать! Если надо, я умею материться как центурион-танкист, мало не покажется! Но нам нельзя ругаться!
   - Твоя правда, ругаться некогда - сбавив тон, ответил я, посмотрев в окно и невольно вздрогнув. От лежащих перед домом тел вверх начали подниматься темные дымчатые струйки, пока еще бесформенные, но потихоньку уплотнявшиеся в подобие человеческих фигур. Кажется, наши проблемы только начинались...
   - Ходу Катя! Ноги в руки и бежим отсюда.
  
   К чести моей подруги, она не медлила и не задавала вопросов. Может быть, с детства характер такой, а может быть, на нее военная служба положительно повлияла. Схватив звезду, Катя выскочила вслед за мной из комнаты. Лестницу мы преодолели в три прыжка, вихрем промчались через прихожую и выбежали на мощеную плитку, ведущую от крыльца к Дороге. Одна из теней, поднявшаяся над телом чешуйчатого "клат-эйры" почти успела перегородить нам путь, но выстрел из деструктора ее задержал. Нет, не уничтожил, как я надеялся, но и не прошел бесследно. Угольно-черная фигура словно поблекла, став полупрозрачной, замерла на месте, потеряв ориентацию, и дала нам возможность проскочить мимо. Но на этом наши неприятности не закончились.
  
   Когда мы прорвались на Дорогу через восставшие тени чешуйчатых, я подумал было, что мы вырвались из ловушки и путь свободен. Темные фигуры бестолково метались вокруг дома, но осмысленных попыток догнать нас не предпринимали. Две тени, поднявшиеся над телами эльфов-охранников, и вовсе застыли на месте, пока мы со всех ног убегали к лесу. Однако, когда до опушки оставалось добежать лишь три-четыре сотни метров, на противоположном краю леса у Дороги показались "всадники". Те самые сожженные и побитые "эльфийскими заклятьями" копытные крокодилы и их наездники, которых мы видели в деревне на краю пшеничного поля. Тени зубастых тварей и их седоков сливались воедино и летели прямо к нам с Катей, перебирая призрачными копытами в полуметре над землей. Погоня была совершенно беззвучной, эскадрон клат-эйра был похож на россыпь причудливых темных облаков, которых гнало над самой землей резвым ветерком. Но я не заблуждался ни насчет их скорости, ни насчет опасности. Пусть они настигали нас немного медленнее мчащегося галопом всадника, но уйти мы, похоже, не сумеем, далековато. А при встрече...брр, лучше и не загадывать, мне погибшего танкиста хватило с лихвой... И что делать? Открыть огонь из деструктора? Зарядов на всех не хватит, да и его эффективность сомнительна. Бежать без оглядки, надеясь успеть? Нет, не вариант. Не факт что получится, да и отстанут ли от нас преследователи в лесу?
  
   - Стой, подруга! - скомандовал я. - Попробуем их задержать.
   Вольноопределяющаяся, тяжело дыша, послушно замерла рядом. По ее бледному лицу и расширившимся зрачкам было видно, что девушке очень страшно, но она держала себя в руках и беспрекословно выполняла мои команды. И этот факт неожиданно придал мне уверенности. Командир не имеет права трусить и ошибаться, даже если дело швах... Я вскинул автомат к плечу, наскоро прицелился и дал короткую очередь в скопление теней. Как и ожидалось, бесполезно. Никакой реакции на выстрелы, продолжают догонять... А если по-другому? Буквально, как "эльф" учил?
   - Боец Матвеева, возьми звезду в правую руку. Командуй: тей-нол Лейн карра те лоэр!
   - Тей-но...лл... Лейк карта та лоэр... - срывающимся от волнения голосом произнесла вслед за мной Катя, но ничего не произошло. Мы продолжали стоять в чистом поле перед приближающейся погоней как два идиота, с автоматом и звездой в руках.
   - Отставить бояться боец Матвеева! - гаркнул я. - Ты хозяйка Дорожной звезды, а не хрен собачий! Приказываю: не дрожать, орать четко и уверенно как на параде, слова заклятья выговаривать правильно! Давай снова, вслед за мной: Тей-нол Лейн карра те лоэр!
  
   - Тей-нол Лейн карра те лоэр! - громко завизжала девчонка, и в этот раз дикция ее не подвела. Синие камни на талисмане вдруг вспыхнули ярким светом, словно внутри у каждого из них включилось по светодиоду. Правда, толку от светящегося украшения пока не было никакого, разве что на новогоднюю елку сверху повесить. А тени подлетели к нам уже совсем близко. Видны даже отдельные чешуйки на броне клат-эйра и багровые отсветы на кончиках их копий. Страшно блин, похоже, отходились мы по Дороге... Вот же гадство!
   - Катя командуй: Тей-нол стань нашим щитом!
   - Тей-нол стань нашим щитом!
   Свечение прибавило в яркости, а потом вдруг вокруг нас вспыхнул переливающийся синевой прозрачный купол. В который, спустя несколько секунд, с лету ткнулись первые добравшиеся до нас тени клат-эйра. Я вдруг почувствовал, как у меня резко похолодели спина и ноги, Катя чуть пошатнулась и закусила губу. Но самое главное - сквозь синюю прозрачную пелену тени не прошли. Те из них, что касались стенок магического щита, отлетали от него назад, на глазах теряя свою черноту и замирая на месте.
  
   - Так, Катерина, пока все хорошо, ты молодец, - выдохнул я. - Играем стратегическое отступление. Держи звезду в правой руке и медленно отходи назад, - я взял девушку за свободную левую руку, невольно поразившись, насколько холодная у нее оказалась ладошка. Но догадка оказалась правильной - вольноопределяющаяся чуть порозовела, мое прикосновение явно придало ей сил. А у меня наоборот - отняло, я сразу ощутил, как стало холоднее дышать и начало ломить в висках. Но это ничего, лес уже близко. Айвер прав - со звездой надо вести себя поосторожнее, артефакт явно не из простых и тянет силы из своего владельца.
   Мы медленно, шаг за шагом отступали к деревьям, и в какой-то момент я заметил, что подогнанные друг к другу камни дорожного покрытия начали то тут, то там сменяться асфальтовым полотном. Стало быть, наша собственная Дорога уже где-то близко, мы на верном пути. Вот только Катя меня беспокоила все больше и больше - ее ладошка продолжала мерзнуть, движения стали неуверенными, глаза чуть помутнели - того и гляди грохнется в обморок. А тени всадников не переставали атаковать, время от времени налетая на купол, словно пробуя его на прочность. Контакт с щитом лишал их подвижности, но ненадолго - минуты на три или четыре, а затем они снова пытались добраться до нас. Нет, так дело не пойдет. Был же и второй вариант...
  
   - Кать, - легонько встряхнул я девушку за руку. - Кать, тебе совсем плохо?
   - Но...нормально. Я могу идти, - еле слышно просипела вольноопределяющаяся.
   - Ага, вижу, как ты можешь - пробормотал я, подхватывая ее под плечо. - Скоро сама как тень станешь. Вот что дорогая, давай попробуем второй вариант. Этот покаянец, Айвер, говорил, что звезда может быть не только щитом. Скомандуй: Тей-нол стань нашим щитом и направь наши стрелы... А то мы так тут и останемся.
   - Тей-нол, стань нашим щитом и направь наши стрелы, - послушно прошептала Катя, и красные самоцветы на талисмане вспыхнули внутренним огнем, начав светиться вместе с синими. Самочувствия нам с Катей это не улучшило - вдобавок ко всему я почувствовал тошноту, а девушка снова споткнулась. А на тенях эта команда не отразилась ровно никак - они все так же продолжали роиться вокруг купола, уступая друг другу место для атаки. Что-то тут не то, очередная загадка. А соображать сил нет совсем, и так еле ноги переставляю. Стрелы... направь стрелы...что он имел в виду? Нету у нас лука и стрел, и взяться им неоткуда! Хотя, почему неоткуда? Автомат по метательному принципу действия тот же лук, только сильно модифицированный. Ну-ка попробуем по-другому...
  
   - Катя, командуй еще раз: Тей-нол, направь наши стрелы!
   Я сорвал с плеча свой "сто третий" и плотно прижал его к талисману в Катиной руке, пока девушка шептала слова приказа. А затем с удовлетворением увидел, что красное свечение перешло на "Калашников". Отпустил ладонь медички, надеясь, что она не упадет, снова вскинул потяжелевший автомат к плечу и утопил спусковой крючок. Целиться не требовалось - тени "чешуйчатых" были настолько близко, что попасть в них не составляло проблемы, даже держа оружие трясущимися руками.
   Огонь!
   След от пули в воздухе был отчетливо виден: ярко-красный, ярче, чем от трассера. Он не исчез мгновенно, а словно истаял в воздухе, продержавшись пару секунд. А тени всадника, через которую прошла его траектория, это явно не понравилось: она начала бледнеть, скукоживаясь на глазах и уменьшаясь в размерах. Что и требовалось доказать...
   Огонь! - Каждый выстрел отдавался болью в висках и дрожью во всем теле. Хорошо, что я разорвал тактильный контакт с Катей и теперь отдувался за все один, а то девчонка бы точно не выдержала. Танцы с тенями опасны для здоровья. - Огонь!
  
   Когда вместо очередного выстрела раздался щелчок, свидетельствующий о том, что магазин пуст, половины летающих вокруг нас теней клат-эйра не стало. А те, что не попали под магические трассеры, отстали, уже не пытаясь снова испытывать купол на прочность. В общем-то, баталия оказалась выиграна... если мы, конечно, выберемся отсюда.
   Последнюю сотню метров до леса мы еле доползли. Катю что-то совсем развезло, я держался немногим лучше. Но под сенью деревьев стало немного легче, возможно потому, что асфальта на Дороге становилось все больше и больше, а камней "эльфийской мостовой" почти не встречалось. Сильнейшая усталость никуда не делась, но хотя бы тошнота и головная боль отступили. Дорожная звезда в руках Кати погасла как-то сама собой, впрочем, нас уже давно никто не преследовал. Однако, я все еще боялся остановиться, понимая, что в таком состоянии мы второй раз не отобьемся. И лишь когда на обочине полностью заасфальтированной Дороги показался знакомый до боли металлический дорожный знак с цифрой "458", я осторожно усадил на землю Катю, укутав ее во включенный на обогрев рейд-плащ и прислонив спиной к километровому столбу, а затем примостился рядышком, вытянув гудящие ноги. Все, вырвались, мы на своей Дороге...
  
   Глава 12.
  
   - Я что, уснула? Почему ты меня не разбудил?! Сколько уже прошло времени? - едва открыв глаза, засыпала меня вопросами Катя, с трудом оторвав затылок от рюкзака, который я пристроил ей под голову вместо подушки.
   - Почти четыре часа, - ответил я на последний вопрос, сидя рядом с небольшим костерком и меланхолично глядя на закипающую жидкость в висевшем над пламенем алюминиевом котелке на тонкой металлической треноге. - Скоро вода согреется. Тонизирующий напиток "шиповник" будешь?
   - Буду, - чуть улыбнулась вольноопределяющаяся. - Спасибо, Ваня, - закутанная в рейд-плащ девушка попыталась присесть у костра, но это получилось у нее лишь со второй попытки.
   - Согрелась? Силы есть? - негромко спросил я, засыпая в котелок порошок из пакетика.
   - Вроде бы..., - подумав, кивнула девушка. - Это ты меня спать уложил?
   - Ага. А если быть точным, то ты сама вырубилась намертво, как только я тебя прислонил к дорожному столбу. Уснула так, что из пушки не разбудишь. Пришлось делать из еловых веток лежанку и устраивать тебя баиньки по-настоящему.
   - Понятно, - тихо сказала Катя. - Извини, что-то наш бой с тенями меня совсем вымотал, сама не заметила, как глаза закрылись. Ничего, сейчас попью шиповника и пойдем...
   - А ты сможешь идти? - скептически поднял я бровь. - И надо ли?
  
   - Что значит "надо ли"? - озадачилась вольноопределяющаяся, приняв кружку с обжигающим напитком. - Что ты имеешь в виду?
   - "Эльфа", конечно же, - вздохнул я. - Точнее, его послание. Смотри сама, судя по указателям, мы прошли чуть меньше половины пути. Вначале была отметка "467", а сейчас - "458". То есть до точки возврата нам добираться еще не меньше десяти километров. Но мы доберемся, на морально-волевых как-нибудь сдюжим, не вопрос. Вопрос в другом: нас волнуют проблемы Айвера? А также поиски хранителя Дороги и его башни? Или нет? Если нам на это плевать, то надо брать ноги в руки и идти, пока не стемнело. Сегодня же вернемся в ГНЦЭМТ, отдохнем, наберемся сил... Правда, образцов киннеровских технологий для Торбышева мы так и не добыли, но может быть вместо них Дорожная звезда подойдет?
  
   - Звезду не отдам! - сразу подобралась Катя и сунула руку под рейд-плащ, видимо проверяя, на месте ли артефакт. - Она моя. Кроме того, звезда нам сегодня жизнь спасла!
   - Не желаешь расставаться со "своей прелестью"? - усмехнулся я.
   - Ты тоже свой деструктор никому не доверяешь, - упрямо мотнула головой девушка. - Дорожная звезда - талисман большой силы, он нам нужен для выживания на Дороге. Это хорошая вещь для серьезных дел. А не игрушка для людей, которые стоят за Торбышевым и руководством питомника. Тем более в твоем олигархическом государстве, где столь важные вещи нельзя доверять вообще никому!
   - Почему это?
   - Потому что никто не даст гарантий, что наша находка послужит на пользу русским людям, а не во вред, - сразу ответила вольноопределяющаяся.
   - А у вас в Империи такие гарантии могут дать? - хмыкнул я.
   - У нас - могут! - без тени иронии заявила Катя.
   - С чего бы вдруг?
   - С того, что у нас элита национальная, а у вас колониальная!
   - Это в ваших учебниках по истории написано?
   - Ну, да... Я даже реферат на эту тему теме по политологии писала! На первом курсе... А ты считаешь, что я не права?
  
   - Да мне пофигу, права ты или нет - махнул я рукой. - Если в вашей Империи тебе промыли мозги, то не мне тебя переубеждать, я не политрук и не агитатор. Начальство защищать тоже не стану. Поступай как знаешь, Кать. Раз уж ты ее Хозяйка, оставляй звезду себе, мне не жалко. Придумаем что-нибудь для Торбышева, в крайнем случае, у нас есть еще одна попытка, пока три недели не закончились, - добавил я. - Лучше давай решать, мы торопимся сегодня вернуться в питомник или нет? Потому что если нет, то мы все равно сегодня до башни не дойдем. Пятьдесят восемь километров не шутки. Сил у нас осталось мало, идти ночью по Дороге рискованно. Пока ты спала, я осмотрелся вокруг. Тут совсем рядом с обочиной ручеек есть. Валежника хватает, вокруг елки растут, можно устроить из хвои и листьев лежанки, натянуть тент. Если играть вдолгую и искать башню в эту ходку, как советовал Айвер, то надо становиться на ночлег. Продуктов у нас немного, но должно хватить. Сейчас важно отдохнуть как следует и восстановить силы перед длинным маршем. А уже завтра выступим походной колонной в два номера, настраиваясь на марафонскую дистанцию. Так что посоветуешь, "национальная элита"?
  
   - А ты сам к чему склоняешься? - подув на горячий напиток, Катя сделала первый, осторожный глоток из кружки. Девушка все еще оставалась бледной и не слишком здоровой на вид. Впрочем, я тоже чувствовал себя довольно хреново, что уж там...
   - В том-то и дело, что вопрос неоднозначный, - достал я из кармана шоколадку и разломил ее пополам, протянув одну половину подруге. - Айвер нас подставил, это факт. А я этого терпеть не могу, равно как и чьих-то приказов. Сдается мне, он не только вывел нас на свою Дорогу, но специально подвел под удар теней "чешуйчатых".
   - Зачем это ему? - удивилась Катя.
   - Продемонстрировать нашу крутизну хранителям. Помнишь фразу: "если вы покажете свою смелость и удаль, то сможете просить их о помощи и даже об исполнении желаний"? Нам предоставили возможность показать себя, вручив звезду и подняв теней. Хорошее шоу вышло...
   - Это только твои догадки, - задумчиво пробормотала вольноопределяющаяся.
   - Возможно. Но вот слова Айвера: "вы обязаны первым делом заступиться за народ тент-ал" точно не мои догадки. Не люблю, когда меня сначала используют втемную, а потом говорят, что я теперь кому-то что-то должен или чем-то обязан. Если раньше я "эльфам" сочувствовал и хотел помочь, то после такого финта никаких причин за них впрягаться я не вижу.
   - Возможно, у них не было другого выхода. Их народ погибает...
   - И что? Нам теперь за "эльфов" убиться об стену?
  
   Катя почему-то надолго замолчала, потягивая напиток и задумчиво шевеля подвернувшейся палочкой угли костра. А потом начала говорить, осторожно подбирая слова.
   - Человек ты хороший, Ваня! Но позиция у тебя...не обижайся, но гниловатая какая-то. Я-то понимаю, что, почему и ради чего делаю. А что насчет тебя? Начальство ты не любишь, это раз. Считаешь, что тебя все подставляют, это два. Помогать "эльфам" не хочешь - это три. Командиров и авторитетов для тебя нет, ты от всех ждешь подвоха. На авантюриста не похож, слишком осторожен. Не подумай, что я хочу тебя обидеть, ты мой друг и командир. Я пытаюсь тебя понять. У вас в РФ что, все такие остывшие как ты - ни во что не верящие и безыдейные? Вот у нас в Империи...
   - Слушай, дорогая, я твои убеждения в каком месте трогал?! - повысил я голос - Было такое?! Вот и ты мою безыдейность не трогай! А у вас в Империи вообще-то проигрывают войну. И в моем мире, как выясняется, не все здорово, - начал злиться я. - И там и там русские люди с их проблемами! Которые мне всяко роднее магов тент-ал и их разборок с чешуйчатыми гуманоидами. Но нам надо непременно вписываться за чужих? Потому что их жалко и у них нет выхода? Ты этого хочешь!?
  
   - Нет, - подумав, кивнула Катя. - Не этого. Ты меня не понял. У меня есть долг перед Империей, это важнее всего. А сотрудничество с Айвером и башня это шанс... шанс нам обоим стать сильнее. Чтобы потом эту силу использовать по своему усмотрению. Не думаю, что Айвер соврал насчет ее Хранителя и исполнения желаний.
   - Наконец-то ты начала рассуждать здраво, - сделал я еще один глоток из кружки.
   - Вступимся ли мы за эльфов или пошлем их подальше, башня хранителей Дороги в любом случае проходит по разряду козырей. Исполнение желаний - штука нужная, нам такое пригодится. Риск, конечно, есть, но мы на Дороге, тут везде риск. Вот я и спрашиваю твоего совета, как нам лучше поступить. Брать синицу или прыгать вверх за журавлем?
   - Я за журавля, - серьезно ответила девушка. - Но почему рискуешь ты? Ведь ты явно клонишь к походу к башне. Я не понимаю твоей мотивации. А хотела бы, ты мне не чужой...
   - У меня мотивация Портоса: я дерусь, потому что дерусь, - усмехнулся я. - Решено: отдыхаем, спим, готовимся. Завтра пойдем искать башню.
  
   Ночевать на Дороге ни мне, ни Игорю с Настей еще не приходилось. Но некоторые Ходоки из питомника это делали, а нам потом рассказывали об их опыте на лекциях. В самых общих чертах, конечно, но тем не менее. Если вести себя осторожно, то ничего страшного не произойдет... Демонов, ужасных хищников или каких-нибудь полуночных призраков никто из питомцев ГНЦЭМТ во время ночевки не встречал. Из тех, что сумели вернуться и рассказать, конечно... так что сильно расслабляться не стоило. Но что было известно точно, так это то, что ночью неблагоприятные природные факторы усиливались. На нашей Дороге и так не жарко, а к ночи следовало и вовсе ждать морозов.
  
   Поэтому я натаскал как можно больше дров, прочесав лес на обочинах метров на двадцать вглубь. Но вышло хуже, чем я ожидал. Идти вперед, дальше, чем на пару десятков шагов нельзя, иначе Дорога будет сопротивляться возвращению, назад она тоже далеко не пускает, справа и слева легкодоступна местность глубиной шагов в тридцать, затем - ветер и туман. Словно в клетке. Топора нет, при планировании прогулки я счел его излишним по весу, предпочтя взять котелок и патроны. Пилить пилой-нитью растущие деревья намучаешься, проверено. Хорошо хоть валежника хватает. Только вот горит он быстро... Но одну ночь должны протянуть - так мне казалось.
  
   Когда начало темнеть, я, закутавшись в рейд-плащ, улегся спать первым, оставив девушку караулить. Катя уже немного поспала, кроме того основные неприятности я ожидал глубокой ночью, во время своего дежурства. Заснул довольно скоро и спалось мне замечательно, пока я не проснулся оттого, что лицо стало заметно пощипывать от холода. Высунулся из под тента, натянутого на четырех жердях, достал смартфон со встроенным термометром, и поневоле ахнул. Московское время - третий час ночи, а температура - минус восемнадцать по Цельсию! При том, что еще вечером было около плюс десяти. А где Катька? Ага, вот она...
   Упрямая девчонка ходила кругами вокруг еле-еле горевшего костра. Временами приседала, подпрыгивала, протягивала к огню озябшие руки - перчатками мы тоже не озаботились, балбесы. Затем снова начинала ходить по кругу. Лицо ее уже пошло пятнами от мороза, изо рта шел морозный парок, да и камуфляжная курточка со штанами явно не были рассчитаны на такую температуру. Замерзла вся, понятное дело... Две трети дров, кстати, уже сожжено.
   - Боец Матвеева, ко мне! - скомандовал я, выбираясь из под тента и скидывая рейд-плащ, чувствуя, как тело съеживается от холода.
   - Твоя вахта закончена, ложись спать! Надо было меня раньше будить, а не геройствовать!
  
   Без лишних слов Катя взяла протянутый плащ и поспешно завернулась в него, увеличив интенсивность обогрева, а затем скользнула под тент, сжавшись на лежанке в позе эмбриона. Я же заступил на пост, подкинув в огонь еще дровишек. Ого, температура еще упала - минус двадцать три. Этак я вскоре совсем задубею, даже без ветра... Катя права, сидеть нельзя, надо двигаться. И вообще, следовало одеваться теплее.
   Я успел сделать несколько кругов вокруг костра и попрыгать на месте, а затем пробежался от обочины к ручью. Несмотря на бегущую воду, его края уже прихватило ледком, а листья стоявших вокруг деревьев покрылись инеем. Странная штука - если тут всегда такие холодные ночи, то листве давно бы пора облететь. Или холод тут бывает только локально, во время ночевки Ходоков? Дорога - место непростое...
   Катин голосок позвал меня из-под тента, когда я собрался идти обратно к месту ночевки.
   - Вань, ты где? Куда ушел? Иди скорее сюда!
   - Да? - через полминуты я уже стоял рядом с догорающим костром.
   - Лезь ко мне! - подняла край плаща девушка. - Давай скорее, пока все тепло не вышло. Незачем кому-то из нас стоять на посту. Ночью сюда никто не придет, это понятно. Только зря замерзнешь. А ты мне здоровый нужен.
   - Не стоит, - сделал я попытку остаться джентльменом. - Спи, я до утра как-нибудь дотерплю. Плащ не резиновый, вдвоем под ним не уместимся.
   - Ничего подобного. Если прижаться поплотнее, то места хватит. Так будет даже теплее, погреем друг друга - возразила вольноопределяющаяся. - Давай ложись скорее, не тяни.
  
   - Как скажешь, - долго упрашивать меня не пришлось, и я осторожно лег рядом с Катей на расстеленную теплую поверхность. Девушка тут же укрыла меня сверху второй половиной рейд-плаща, плотно прижавшись грудью и жарко зашептав в ухо.
   - Руками обними меня покрепче! Да, вот так... нет, на попу мне ладони класть не надо, подними их повыше, на талию. Чувствуешь, тепло стало? Вот и славно. Все, спим.
   И она в самом деле закрыла глаза и заснула, расслабившись и ровно задышав. А вот ко мне сон почему-то не шел. Мерзли поджатые ноги, на которые немного не хватало плаща, все же мы не совпадали с Катей по росту. Лежать было неудобно и тесно. Близость девушки тоже сказывалась и, несмотря на пережитые сегодня приключения и усталость, я почувствовал возбуждение в паху. Ну, блин! Ладно... Господа гусары, приказ был молчать! Устраивать сеанс разврата на лютом морозе не лучший вариант, а лежать в тепле в обнимку с девушкой все равно приятнее, чем мерзнуть, стуча зубами в одиночку на холодрыге. Как бы лечь поудобнее...
   - Ты чего все ерзаешь? - распахнула вдруг глаза пигалица. - Неудобно?
   - Угу, - пробормотал я. - Не спится что-то. Не обращай внимания, я сейчас спиной повернусь.
  
   - Хорошо, - кивнула Катя и в ее глазах пробежали озорные огоньки. А затем она неожиданно просунула руку между нами и быстрым движением нащупала бугор в моих штанах, тут же покраснев и отдернув ладошку.
   - Ой! Да ты сильно возбужден, Вань. Извини, я не хотела...
   - Чего ты не хотела? - прижался я к девушке всем телом и нашел горячими губами ее губы. - Играть в динамо? - одной рукой я осторожно проник под Катину куртку, накрыв ладонью ее грудь и почувствовав пальцами горошину соска. - Согласен, давай перейдем к делу!
   Но поцелуя не получилось. Во взгляде Кати промелькнула растерянность, она сжалась всем телом и уперлась в меня обоими ладошками. - Пожалуйста, не надо, мне страшно! - пискнула девчонка. - Прости, я заигралась!
   - Катька, твою за ногу! - выдохнул я, отпуская девчонку и переваливаясь на бок. - Не делай так больше, я не железный ни разу! Не провоцируй мужика на секс, если не готова им заниматься. Ты еще девственница что ли? - пришла мне в голову неожиданная догадка. - На четвертом-то курсе меда?!
  
   - Прости! - всхлипнула, уткнувшись мне в плечо девчонка. - Я все понимаю, я же будущий врач. Я знаю, что у некоторых мужчин половое желание и уязвленное самолюбие такие, что после отказа в сексе с ними невозможно ни дружить, ни работать, - заикаясь, начала говорить она. - Мы связаны вместе одной Дорогой, я тебе обязана. Деваться мне некуда... Ванечка, если ты настаиваешь что нам без этого не обойтись и ничего поделать нельзя, ты можешь... попробовать меня... Но я еще никогда ни с кем этим не занималась, я боюсь. Я даже целоваться не умею! И еще я... я берегу себя для мужа! В смысле... для настоящего мужа. Ну... или для жениха!
   - Удачи тебе в этом непростом начинании, - успокаивая дыхание, сказал я, отворачиваясь. То ли от вида растерянной девчонки, то ли от ее слов о замужестве все мое возбуждение куда-то подевалось. - Береги себя в чистоте дальше. Я в браке уже был, мне не понравилось. Секс - штука приятная, но в целом семейная жизнь скорее сплошной негатив, чем позитив.
  
   - Может, тебе просто с женой не повезло? - голос Кати изменился, я уловил в нем одновременно и любопытство, и ревность, и нотки обиды и что-то еще, трудноуловимое и чисто женское. - Плохая попалась?
   - Может и так, - согласился я.
   - А вот я постараюсь стать для своего мужа хорошей женой, - заверила меня она. - Во всем. Я его любить буду! Вань, хочешь совет? Чтобы снять свое напряжение, не думай сейчас обо мне. Подумай о чем-нибудь отвлеченном. О море, например. Или о цветочной поляне, о звездах в небе. Как медик советую, - девушка осторожно обняла меня снова, прижавшись всем телом к моей спине под укрывавшим нас плащом.
   - Иди ты с такими советами, знаешь куда? - беззлобно пробурчал я. - Все, закрыли тему. Спать давай.
  
   Ночью мороз опускался до минус тридцати градусов, но как только небо тронул серый рассвет, сразу стало быстро теплеть. А к шести часам утра по Москве температура на Дороге и вовсе стала плюсовой. Если бы не рейд-плащ, не знаю, как бы мы пережили эту ночь, резервов веса чтобы протащить с собой на Дорогу хорошие спальные мешки или утепленную палатку у нас не было. Но, благодаря чуду русско-киннеровских технологий все обошлось. Утром мы встали в целом выспавшиеся и отдохнувшие, хотя Катерина, похоже, на меня слегка дулась. Но то ладно, женщины существа непредсказуемые...
   Распотрошив один из двух индивидуальных рационов питания, взятых в качестве НЗ из питомника, мы наскоро позавтракали, подогрев еду на таганке и не заморачиваясь с костром, попили горячего кофе и двинулись вперед. Сегодня нас ждал длинный дневной переход.
  
   К точке возвращения мы вышли в одиннадцатом часу утра, обнаружив ее рядом с километровым столбом с цифрой "445". К этому времени мои ноги уже прилично гудели. Если верить историкам, то римский легион в полной выкладке проходил по двадцать пять километров в день, а потом еще строил укрепленный лагерь для ночевки. Мы же по сравнению с легионерами были в куда лучшем положении: ноша легкая, вместе с автоматом на каждого не больше десяти килограммов, асфальтовая дорога ровная и прямая - шагай себе да шагай, хоть десять километров, хоть двадцать пять, хоть все пятьдесят. Но нет - без тренировки одолеть марафонскую дистанцию не так-то просто. Я спортом или туризмом до питомника не занимался, Катя на войну попала недавно и не успела еще вкусить всех прелестей службы в "царице полей", рассекая в составе своей штурмовой бригады в основном на броне или в грузовике. У подсвеченной области на асфальте мы с вольноопределяющейся стояли минут пять, не решаясь двинуться вперед: соблазн шагнуть в солнечное пятно и очутиться в питомнике был велик, а что нас ждет впереди - непонятно.
   - Долгие проводы - лишние слезы, - наконец махнул я рукой, прощаясь с точкой возврата. - Решение принято? Охотимся за журавлем?
   - Принято, - вздохнула Катерина.
   - Значит, надо его выполнять. Отставить сантименты! Двинули дальше, боевая подруга. Еще пару километров и сделаем привал.
  
   В целом наше сегодняшнее путешествие можно было бы назвать скучным. Отдохнули, перекусили, пошли дальше... Говорили по дороге мало, Катя сегодня была явно не в настроении, периодически бросая на меня странные взгляды, но я делал вид, что их не замечаю. Не охота мне играть в эти детские игры, задолбало еще в браке с Ликой, та была большая любительница повыяснять отношения. Конечно, брутальный мачо с лидерскими качествами на моем месте давно бы обаял и трахнул Катьку, превратив медичку из вредной девчонки в преданную рабыню, но я не брутальный мачо и становиться им не собираюсь. Зачем мне этот геморрой? Я человек "безыдейный", моя задача дойти с подругой до башни хранителей ни во что не вляпываясь, так чтобы мы оба оказались живы, здоровы, и с прибытком по итогам путешествия. И, кажется, пока у меня получается. Да, уже вечереет, мы с Катериной устали, сильно болят ноги и из еды остались только галеты с чаем и паек "танкиста", который я продолжаю волочь с собой на самый крайний случай. Зато уже виден впереди столб с цифрой "421", а значит завтра останется пройти совсем чуть-чуть. Еще пару - тройку километров и можно искать место для ночлега.
  
   Только я об этом подумал и сразу как сглазил. Дорога сделала очередной поворот, за которым обнаружился автомобильный мост через небольшую речушку с синей табличкой "р. Олонь". А сразу за мостом шоссе упиралось в глухой бетонный забор с распахнутыми железными воротами и будкой КПП. На створках ворот красовался имперский черно-синий флаг, поверх забора вилась спираль Бруно, и торчали какие-то датчики. За забором виднелись крыши невысоких зданий, вокруг не видно ни души, что, впрочем, для Дороги - обычное дело. И пройти мимо гостеприимно открытых ворот у нас не было никакой возможности...
  
   Глава 13.
  
   - Ндя, - только и сказал я, постояв с минутку у обочины, разглядывая мост и ворота неизвестного объекта на его противоположной стороне. - Сдается мне, мы с тобой слишком рвались в чемпионы по дорожной ходьбе, подруга. Показывали свою удаль и допоказывались... Нас таки привели в лераж.
   - Куда? - наморщила лоб Катя. - Слово какое-то странное.
   - В лераж, - усмехнулся я. - Загон для предубойного содержания хрюшек на мясокомбинате. Сама видишь - вход есть, а выхода не видать, вокруг глухой забор. Обойти объект стороной вряд ли получится. А как только мы войдем внутрь, нас примут в фиксатор, и далее поедем вперед, со всеми остановками: на оглушение, подвешивание за ногу, закалывание и дальнейшую обработку тушек.
   - Дурацкий у тебя юмор, Ваня, - поежилась девушка. - Зачем ты меня пугаешь и накручиваешь нас обоих? Твой настрой мне не нравится.
   - Не дурацкий, а черный, - вздохнул я. - А что это по-твоему впереди? Парк культуры и отдыха с аттракционами и сладкой ватой?
   - Какой-то имперский военный объект, - пожала плечиками Катя. - Кстати, именно он нам и нужен, если мы хотим принести Торбышеву образец киннеровских технологий. Глядишь, найдем внутри что-нибудь подходящее. Не надо быть таким пессимистом, командир, лучше думать в конструктивном ключе.
  
   - Я бы рад смотреть на жизнь позитивно, да что-то не получается, - проворчал я. - Пока на всех объектах Дороги, в которые я лез, происходила какая-то лажа... А эту хрень за мостом даже сторонкой обойти нельзя. Кстати, сегодня весь день хотел тебя спросить: а ты не боишься дарить киннеровские технологии нашему олигархическому государству? - покосился я на Катю. - Раз уж на Дорожную звезду наложила вето?
   - Не-а, - покачала головой вольноопределяющаяся. - Ваши ученые и технологи их не воспроизведут.
   - За идиотов нас держишь? Не у нас, так за океаном добьются успеха.
   - Снова нет. Просто вещи киннеров они... особенные. Ты знаешь, что киннеры - космическая цивилизация, которая почти не пользуется конвейерной сборкой? Давно изобрела, но не использует, как древние ацтеки не использовали колесо? Или о том, что у них не найдешь под замену двух одинаковых деталей для двух сходных машин? Да и однотипных машин в нашем понимании у них нет, каждая в чем-то уникальна? О том, что у киннеров отсутствует единая система стандартов для проектирования? Это такие перфекционисты, что кого угодно за пояс заткнут. Что-то среднее между монахами, учеными-техниками и свободными художниками.
  
   - Не верю, - возразил я - В современном самолете миллион деталей и если каждую из них будут делать вручную без проекта и ГОСТов свободные художники... он не взлетит. Без массового производства и единых стандартов технологическую цивилизацию не поднять выше средневековья.
   - Если эта цивилизация - общество массового потребления и коммерции, которые выступают двигателями роста и развития, - возразила Катя. - А киннеры - они другие. У них мозги иначе устроены и пирамида потребностей, за исключением базиса, не такая как у людей. Да и государства как такового нет - есть союзы монастырей. Мне трудно это объяснить, просто поверь - они могут.
   - Но вы же внедрили технологии киннеров в массовое производство? Сама рассказывала про зеркала Дэвиса и генераторы Бэйла.
   - Внедрили. Но лишь некоторые, с инопланетной помощью и ценой больших усилий, работая под контролем специалистов-киннеров. И это было крайне непросто, хотя нам предоставили всю информацию и любую возможную помощь. А вот свободные нации не смогли - хотя заранее выкрали или перекупили образцы киннеровских технологий, не говоря уже о попавших к ним трофеях после войны. Так что за ваш мир я совершенно спокойна - у вас ничего не выйдет, даже с имперскими, адаптированными для человеческого использования устройствами.
   - Ладно, не буду спорить, - примирительно сказал я, доставая деструктор. - Не до киннеров. Пойдем вперед, делать нечего. Только максимально осторожно! Готовь звезду, Катерина, и чтобы без моего приказа ни шага вправо или влево! И ни к чему не прикасаться! Что-то не охота мне ночевать рядом с этим местом, давай закончим с этим сегодня.
   - Как скажешь, командир.
  
   Мы, не торопясь, с оглядкой перешли через мост и для начала прошлись вдоль забора, чтобы убедиться, что его и в самом деле нельзя обойти. Так и оказалось. Дорога нас не пускала, используя свой привычный арсенал из ветра, тумана и холода. Попробовать перелезть через ограду? Например, повалить дерево так, чтобы оно рухнуло на спираль Бруно и перебраться внутрь по стволу? Долго валить придется, с нашим-то арсеналом из струнной пилы и ножей... Не, можно поломать как следует голову и придумать что-то вроде лестницы, но смысл? Как бы не вышло хуже, из нас с Катей те еще ассасины, а взаимодействовать с объектом чревато... Пойдем через открытые ворота, - решил я. Вокруг хотя бы трупов не видно. Может и вправду в этот раз все обойдется?
  
   Когда я первым заглянул за слегка заржавленную распахнутую створку ворот, то был готов увидеть в глубине территории что-нибудь, напоминающее военный объект. Плац, казармы, мастерские, спортплощадку... Но ошибся: вокруг простиралась заброшенная промзона. Именно эта ассоциация первой пришла на ум при виде отделанных бело-зелеными пластиковыми панелями невысоких однотипных корпусов с узенькими редкими окнами, рядом с которыми стояли под навесами металлические коробки и колонны каких-то приборов, вроде генераторов, теплообменников или абсорберов. Вся эта промышленная застройка была густо увита разнокалиберными и разноцветными трубопроводами, а также проводами разной толщины, которые тянулись от зданий по металлическим эстакадам вдоль подъездных путей куда-то вперед, туда, где в центре объекта виднелось массивное куполообразное здание рядом с белыми цилиндрами баков величиной с двухэтажный дом.
  
   - Я правильно понимаю, что мы нашли какой-то завод? - вслух поинтересовался я.
   - Не совсем, - ответила Катя, показав на здание недалеко от проходной, которое отличалось от остальных рядом широких окон и застекленным крыльцом. Смотри, над входом написано: "ОП ИНА Трансген. Административный корпус Љ2".
   - И что это значит?
   - "Трансген" - императорская научная артель, занимающаяся прикладными генетическими исследованиями в области здравоохранения. "ОП" - ну, я точно не знаю... могу предположительно расшифровать как "опытная площадка".
   - Час от часу не легче, - машинальным движением вытер я появившийся на лбу пот. - Кажется, вот эта дорога, что ведет к куполу, центральная. Так, подруга, идем по ней вперед и никуда не сворачиваем. Наша задача пройти объект насквозь.
   - А может быть, все-таки заглянем кое-куда? Одним глазочком, а? - бросила на меня быстрый взгляд Катя. - На КПП можно поискать оружие, а в административном здании компьютеры...
   - Ты в игрушки не наигралась? На кой они тебе? Взламывать их собралась, хакерша?
   - Там могут быть киннеровские квантовые процессоры. Я их видела, они довольно легкие и компактные. Возьмем один с собой для Торбышева, пусть ваши ученые ломают голову.
   - Отставить! Я сказал - идем вперед и ни во что не вляпываемся!
   - Есть идти вперед и не вляпываться, - глядя себе под ноги, вздохнула Катя.
   - То-то же.
  
   - Кажется, этой опытной площадке пришел внезапный трындец, Катюха, - тихо заметил я, когда мы прошли вперед метров двести. - Стекла и пластик на корпусах побиты, провода и трубы порваны. И чем дальше, тем сильнее.
   - Вижу, - мрачно отозвалась девушка. - Еще бы им не сломаться! Даже эстакады покосились, как от ударной волны. И мусора полно - камни, пластик, стекло. Словно что-то взорвалось впереди.
   - Именно, - вздохнул я. - И первые трупы стали валяться, - видишь, на два часа человек в спецовке навзничь лежит. Вот же гадство! Как знал, а?
   Девушка лишь пожала плечами, ничего не ответив, и мы продолжили осторожно идти вперед, косясь по сторонам.
  
   Вскоре мы прошли мимо центрального купола, в толстой стене которого зияла огромная дыра, а рядом с ней виднелась немаленьких размеров воронка, глубиной метра в четыре. Частично смятые с одной стороны баки тоже оказались все в дырах, но дыма и копоти я не увидел и никаких посторонних запахов в воздухе не почувствовал, что не могло не радовать. Специфика Дороги: картинка вокруг нас как будто замерла на мгновение и казалось, что окружающий техноландшафт не принадлежит нашему миру. Но я уже знал, что это ощущение весьма обманчиво...
   Чуть дальше по дороге я увидел два грузовика незнакомой марки, один из которых был перевернут на бок, и разбитый легковой автомобиль поодаль. У грузовиков валялись среди россыпей гильз четверо мертвецов в синих спецовках и с автоматами, один из них явно укрывался при жизни за высокими колесами оставшейся стоять машины, ведя огонь из-под ее днища в положении лежа. А еще дальше, у автомобиля, нашлась и вовсе странная парочка: человек в белом халате ученого, к запястью которого был пристегнут цепочкой небольшой металлический чемоданчик, и некое странное существо в камуфляже, лежащее рядом с ним...
  
   На первый взгляд оно выглядело вполне гуманоидным: фигурка ладная, женская, с узкой талией и широкими бедрами. В руках автомат, рядом стреляные гильзы - похоже, именно это существо из всех сил отстреливалось от мужиков в спецовках. На его теле видно несколько пулевых и осколочных ран. Судя по небольшой воронке и посеченной осколками легковушке, кто-то бросил гранату и попал совсем рядом со странной тварью и "доктором" в белом халате. Но самое главное: острые розовые уши, звериный нос и безгубый рот, а также сжимавшие приклад цепкие лапы у существа были явно не человеческими. Да и на открытых частях тела, за исключением лица, виднелась короткая, но симпатичная шерстка... Это еще что за хрень? Убитый киннер? Нет, не он - какие-то смутные образы инопланетян из памяти Снежкина у меня в голове имелись, и они никак не совпадали с увиденным. Заинтересованный, я сделал пару шагов вперед и заглянул мертвому существу в лицо.
   Лучше бы я этого не делал! Потому что мой взгляд вдруг стал спусковым крючком, и замершая вокруг нас картинка ожила...
  
   Мертвая тварь вдруг распахнула глаза! Во всяком случае, мне показалось, что это именно так. А в голове у меня ясно прозвучала чья-то чужая то ли мысль, то ли просьба, то ли эмоция... не знаю, как и объяснить. Но смысл ее я понял точно: "забери ценность и принеси командиру"! Я вздрогнул, словно меня ударило током, чуть не выпустив деструктор и на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, то наваждение исчезло. Лежащее с закрытыми веками существо было по-прежнему мертво. Зато от разрушенных баков повалил вверх дым, а откуда-то изнутри купола раздалось громкое злобное шипение, и из дыры в нем показалась уродливая голова на длинной шее...
   То, что все самое плохое только что случилось, и бояться уже не имеет смысла, я понял сразу. И даже испытал от этого некоторое облегчение. Теперь не время осторожничать, а надо действовать быстро и без оглядки - пройти мимо все равно не получилось, мы таки вляпались! Поддев ногой чемоданчик и отпихнув его подальше от руки "доктора", я отступил на два шага назад и выстрелил из деструктора, уменьшив энергию и радиус разряда. Сверкнула вспышка, противно запахло жареной плотью - запястье трупа все же попало в зону поражения, но прочная цепочка с первого раза не переплавилась. Пришлось стрелять еще раз и лишь затем, схватив горячий чемоданчик за днище, я сунул его в руки слегка растерявшейся Кате.
  
   - Прячь его в рюкзак и беги! Да не хватай за ручку, обожжёшься же! Скорее вперед, я догоню!
   Тем временем первая тварь уже выбралась из дыры, а следом за ней показалась вторая. Обе живо напомнили мне динозавров, пусть не слишком крупных, но определенно хищных. Длинная змеиная шея, вытянутая голова с зубатой пастью, веретенообразное тело, покрытое плотными перьями попугайской раскраски, пара мощных лап и голый розовый хвост позади... не исключено что так динозавры и выглядели. А может быть, это имперские генетики с их больной фантазией что-то не то скрестили - хрен его знает. Габариты монстров внушали: пусть на тираннозавра они не тянули, но на пережравшего "растишки" и вымахавшего до размеров слоненка страуса Эму - вполне. А еще обе твари были определенно мертвы и двигались неуклюжей, болтающейся походкой, точь в точь как зомби из деревни, где я нашел Катю.
  
   Страха почему-то не было совсем, хотя руки слегка дрожали от волнения. Автомат я даже не трогал, вряд ли он тут поможет, это оружие для теней. Дезинтегратор - совсем другое дело! Во всяком случае, так я думал в первую минуту, пока разделывал вдоль и поперек ближайшую тварь, после чего понял, что дела обстоят хреновато...
   Нет, инопланетный чудо-бластер не подвел. Проблема в том, что утихомирить прыткого "динозаврика" мне удалось только с седьмого выстрела. От попаданий в корпус горели перья и отваливались целые куски плоти, но тварь, скрежеща и злобно шипя, не обращала на это особого внимания. В голову "динозавру" мне никак не удавалось попасть, монстр активно пытался маневрировать и уклоняться - зараза этакая! В конечном итоге я перебил разрядами БК-40 ему лапы и сжег башку, но победа вышла пиррова - за время схватки из дыры вылезло еще несколько "длинношеих", а заряд батареи деструктора упал до половины. Этак я долго не провоюю, пора менять диспозицию! Одно хорошо - увидев судьбу своего "товарища", твари нахрапом на меня не полезли, прячась за эстакадами у купола.
  
   Катю я догнал метров через триста, повернув за очередной корпус. Твари тем временем несколько замешкались, разбившись на пары и разойдясь вдоль корпусов и эстакад, но теперь, судя по доносившемуся из-за строений громкому шипению, приступили к загонной охоте, подходя к нам одновременно с разных сторон. Девушка успела убрать чемоданчик в рюкзак и теперь стояла со звездой в руке, готовая прикрывать наше отступление. Но я лишь рукой махнул - чего стоишь, бежим быстрее!
   - Некуда, Ваня, - срывающимся голосом ответила медичка. - Впереди забор. Выхода нет.
   - Все равно бежим! На месте разберемся. Не может быть, чтобы все было так плохо!
  
   Однако вольноопределяющаяся была права, в чем я вскоре и убедился. Выхода и в самом деле не было. Я надеялся увидеть ворота или будку КПП - и там и там можно сжечь деструктором замки или разбить их автоматным огнем. Но высокий капитальный забор из толстого бетона, которым заканчивалась центральная Дорога, нам взломать не по силам. Разве что истратить на него весь остаток батареи БК-40? Или надо бежать по одному из подъездных путей вглубь объекта? Не - мороз и ветер далеко не пустят. Будем прятаться в ближайших лабораторных корпусах или их подвалах, ведя снайперский огонь в головы "динозаврам"? А сколько их всего кстати? Не знаю, не успел посчитать... Мысли проносились в голове одна за другой со скоростью курьерского поезда, но все варианты казались мне плохими. А тем временем скрежет и шипение тварей приближались, и тянуть дальше было некуда. Монстры явно чуяли, где мы находимся, окружая со всех сторон. И лишь когда мой взгляд зацепился за ряд высоких ворот в корпусе через дорогу, я принял решение. Точнее даже не я, а декурион Снежкин в моей голове. Ему-то эти ворота были очень хорошо знакомы. Как и типовые боксы для имперской военной техники, которыми они были оборудованы.
   - За мной, Катюха! - скомандовал я и побежал что есть силы к боксам. Несколько минут форы у нас еще оставалось.
  
   Уничтожив выстрелом деструктора замок и открыв пинком ноги встроенную в ворота бокса дверцу для персонала, я вбежал внутрь и тут же выскочил обратно, не теряя времени зря. Пусто! А вот со вторым боксом мне повезло гораздо больше... В полумраке просторного помещения стояла "рысь" - средний имперский танк. Но что самое главное - люк на нем слабо светился синим в активном режиме.
   На башню я взлетел в три прыжка, ловко хватаясь за скобы на броне и быстро мазнув взглядом по бортовому номеру - плескавшийся в крови адреналин и рефлексы Снежкина действовали заодно, почти без участия головы. Машина запитана энергией, на вид выглядит целой и исправной, и это замечательно. Но еще важнее - в каком из режимов ожидания находится танк. Если в "нулевом доступе", то у меня ничего не выйдет, "рысь" меня внутрь ни за что не пустит. Но это вряд ли. Танкисты-фронтовики не любят "нулевой доступ", по которому в машину могут попасть лишь члены экипажа и приравненные к ним лица из особого списка. Потому что в бою ситуации разные бывают, всего не предугадаешь. Может так случиться, что тебя, раненого или контуженного, машина не узнает из-за сбоя в биометрии, или придется срочно воспользоваться чужим танком. А еще хуже, если после боя подбитая машина откажет в доступе эвакуационно-медицинской или ремонтной команде. Потому что их зачастую формируют не из тех, кто есть в официальных списках и в памяти машин, а из тех, кто попался под руку. А потом бессознательный экипаж истекает кровью внутри машины, а оставленный в "нулевом доступе" танк не пускает помощь и не открывает автоматически люки для эвакуации, как это предписано в других режимах... "Второй доступ", когда залезть в башню и управлять танком может кто угодно, тоже крайне маловероятен. Скорее всего, "рысь" сейчас в "первом режиме" и значит, у меня есть шанс.
  
   - Внимание, боевой машине с бортовым номером номер семь-пять-семь-четыре, - скороговоркой заговорил я, глядя прямо в горящий синим светодиод на башенном люке. - Говорит Тихомиров Иван Сергеевич, военно-учетная специальность 704-КТ. На объекте чрезвычайная ситуация, ведутся боевые действия. Экипаж пропал без вести, возможно, уничтожен противником. Связи с командованием нет. Прошу обеспечить доступ к управлению для меня и моего помощника для ликвидации ЧС и действий по обстановке. Код квалифицированного запроса АР-233-Н.
   Синий огонек вдруг заморгал часто-часто, а из скрытого динамика раздался бесстрастный голос.
   - Ваше звание и должность?
   - В настоящий момент на службе в имперских вооруженных силах не состою. В связи с необходимостью ликвидации ЧС и действий по защите государства присваиваю себе временное звание "рядовой ополченец", - отчеканил я.
   - Прошу принести краткую форму присяги Имперским вооруженным силам, - снова замигал огонек.
   - Служу Империи и русскому народу!
   - Принято. Кто ваш помощник?
   - Вольноопределяющаяся Матвеева Екатерина Сергеевна. Санинструктор отдельной Корниловской штурмовой бригады, - не растерявшись, быстро ответила Катя, забравшаяся на броню вслед за мной.
  
   - Принято, - спустя несколько долгих секунд отозвался динамик. - Ополченец Тихомиров, вам предоставляется экстраординарная должность командира танка сроком на семьдесят два часа, без права внесения изменений в командные настройки управляющих систем. В течение этого срока вы обязаны связаться с командованием для подтверждения вашего статуса. Вольноопределяющаяся Матвеева внесена сроком на семьдесят два часа в список членов экипажа. Приступайте к своим обязанностям.
   Светодиод изменил свой свет с синего на зеленый и люк "рыси" откинулся вверх, открывая нам доступ в подсвеченную изнутри красным светом башню. Получилось! Недолго думая, я соскользнул вниз и сразу же занял командирское кресло, активировав пульт управления. Увидел знакомую россыпь огоньков и неожиданно ощутил восторг - спрятавшаяся где-то в глубине моей головы часть сознания декуриона Снежкина сейчас ликовала, помогая мне изо всех сил. Я быстро пробежался пальцами по сенсорам, вывел на голографический экран трансляцию с камер лобовой проекции, начал стартовый тест систем...
  
   - Откуда ты все это знаешь!? - ахнула с соседнего сиденья Катя, глядя, как я колдую над приборной панелью.
   - Потом, - отмахнулся. - Все вопросы потом, дорогая. Ага, с энергией полный порядок, только репликаторы зеркала Дэвиса что-то барахлят... Ладно, пока обойдемся без них. Так, а что у нас здесь? Замечательно, просто замечательно...
   - Я могу тебе чем-то помочь? - озадачено спросила девушка.
   - Можешь. Надень шлемофон и перчатки, они в правом кармане кресла. А потом держись крепче, сиди смирно и ничего не трогай. Попробую справиться сам. Ну, с Богом! Вперед!
   Я принял на себя штурвал, добавил газу и сходу протаранил ворота бокса, выезжая на улицу. Некогда мне разбираться, как там они открываются! Оказавшись снаружи "рысь" тут же столкнулась с парочкой "динозавров", ошивавшихся у ворот и явно поджидавших нас. Один из них замешкался и потому попал под гусеницы - танк лишь взвыл движком и дернулся вверх-вниз, подминая под траки сбитую пернатую тушу и переваливаясь через нее. Второго, убегавшего неловкими прыжками вперед по дороге, я поймал в прицел и повел в режиме автосопровождения.
   - Вот такое путешествие по Дороге мне нравится! - повернувшись на секунду к Кате, я подмигнул обалделой девчонке и поправил ей сползший на нос шлемофон. - Смотри, какой прыткий монстрик оказался! Врешь, не уйдешь... Катя, внимание, выстрел!
   Тонко завизжал накопитель и раздался сильный хлопок, заставивший медичку вжаться в кресло всем телом, потянуло резким озоновым запахом. Эх, хорошо!
  
   Глава 14.
  
   Тренируясь в управлении, я не торопясь проехал небольшой участок подъездного пути от боксов с техникой к взорванному куполу, выбравшись на проходивший через весь "Трансген" центральный проезд. Метаться между корпусов, попутно снося броней отдельно стоящие технологические аппараты и многочисленные эстакады с трубопроводами у меня не было никакого желания. Наша задача не буйствовать на объекте, как слон в посудной лавке, а скорее выбраться на Дорогу. Специально охотиться на "динозавров" тоже не обязательно. Если твари попадутся на прицел, то им не повезло, а если нет, то и ладно, сэкономлю энергию.
   Управлять танком оказалось не так-то легко, как казалось поначалу - все же "рысь", это не хорошо знакомая Снежкину "росомаха". Кроме того, мне приходилось работать в одиночку за весь экипаж. А я - тот еще танкист, скажем прямо. Собственных знаний и умений ноль, лишь чужие рефлексы и память, которая подводит чаще, чем хотелось бы. Пока действуешь "на автомате" предоставив рулить погибшему декуриону, еще ничего... Но как только я начинал сам задумываться об управлении, то сразу все шло наперекосяк: взгляд бессмысленно скользил по приборам, а машина сразу становилась словно чужой, переставая правильно воспринимать команды штурвала и педалей.
  
   Однако справился. Сложных задач передо мной сейчас не стояло. "Динозавры" - противник безопасный, он в ответку ПТУРом или подкалиберным снарядом не засветит. Можно ездить не торопясь и не укрываясь за корпусами, а стрелять как в тире. Самая большая проблема - не застрять где-нибудь среди окружающего меня техноландшафта или того хуже - порвать сдуру траки. Но с этой задачей я разобрался, как и с четырьмя попавшимися по пути пернато-хвостатыми тварями. Компьютерная система наведения и сопровождения целей сработала штатно, как ей и положено, и четырьмя обугленными до неузнаваемости тушами стало больше.
  
   Катя сидела в своем кресле тихо как мышка, не мешая мне управлять машиной. Девушка во все глаза наблюдала за моими действиями и картинкой на лобовой проекции. И лишь когда танк подкатил к забору и остановился в метрах пятидесяти от него, задала робкий вопрос.
   - Ваня, извини, а что ты сейчас собрался делать?
   - Ломать нафиг ограду, - ответил я, машинально вытирая об куртку вспотевшие от напряженной работы со штурвалом ладони. И пояснил в ответ на вопрошающий взгляд медички, - центральный проезд начинался от ворот и закончился забором в этой точке. Значит, где-то за ним снова начинается Дорога. А что, есть идеи получше?
   - Ну... искать другие ворота.
   - Нет, дорогая. Сегодня я настроен как никогда решительно и прямолинейно. Только ломать! Катя, внимание, выстрел!
   Визг, хлопок, огненный цветок, расплывшийся по бетонной поверхности и бессильно сползший с нее. Без особого толку, это вам не динозавриков жечь. Надо бы хорошенько прибавить мощности... Армированный бетон армейских марок мало подвержен кратковременным температурным воздействиям, даже самым экстремальным. Его просто так не проймешь. "Снежкин, где ты"? - порылся я в своей памяти. "Подскажи, как быть, братец-танкист"? Ага, что-то вспоминается... попробуем включить адиабатный режим огня, хотя он энергозатратный по самое немогу. Но это лучше, чем таранить бетонные плиты лобовой броней - подсказал "декурион" в моей голове.
  
   - Катя, выстрел!
   В этот раз на фоне забора вспыхнул небольшой, яркий, словно крохотное солнышко шарик величиной с дыню. Продержался пару секунд и взорвался слепящей вспышкой такой силы, что изображение в лобовой проекции стало почти неразличимым из-за наложенных светофильтров. А еще спустя мгновение танк тряхнуло ударной волной так, что у меня лязгнули зубы - уж не знаю, какие физические принципы сработали в этот раз, но фугасность у выстрела в адиабатном режиме была весьма впечатляющей. Правда и зеленый столбик энерговооруженности машины на центральном экране разом просел на семнадцать процентов. Но дело было сделано - сразу три секции забора оказались напрочь вырваны из земли и отброшены в стороны, остальные сильно накренились. Путь открыт!
  
   Оказавшись за забором, танк проехался по остаткам елочек с дымящейся от взрыва хвоей и углубился в заросшее травой и густым кустарником слегка заболоченное мелколесье. Не обращая на это внимания, я упорно выжимал штурвал на себя и вскоре в голографической проекции над приборной доской показалась знакомая обочина и дорожный столб с цифрой "420". Еще чуть-чуть и танк, перевалившись через невысокую насыпь, выбрался прямо на дорожное полотно. Я развернул машину прямо по Дороге и дал малый газ, выдерживая скорость чуть меньше тридцати километров в час.
   - Вот это мне по нраву, - улыбнулся я, чуточку расслабляясь, но продолжая следить за дорогой. - Ехать, это вам не пешедралом топать! Хватит нам с тобой косплеить пехоту, Катюха, и так все ноги гудят. Думаю, ночевка в лесу на сегодня отменяется. Оставшиеся двадцать километров птицей пролетим! Если, конечно, в пробку на МКАД не попадем, - хмыкнул я. - Но это вряд ли!
  
   - Ты у меня как всегда молодец, Ваня, - похвалила меня вольноопределяющаяся со своего кресла, но голос у нее был напряженный. - Танк... сожжённые "динозавры". Признаюсь, такого я не ожидала. Умеешь ты произвести на девушку впечатление... И все же, может быть, мы вернемся к начатому разговору? Откуда ты все это знаешь? Кто тебя научил водить имперский танк?
   - Зануда ты Катя, - вздохнул я. - Я же сказал - все вопросы потом. Ну, умею я управлять танком, эка невидаль. Вот скажи мне честно, ты и мужа своего будешь так же "пилить" при случае: откуда ты знаешь эту блондинку, почему у тебя на рубашке помада, где ты спрятал заначку на пиво?
   - Не смешно! - строго ответила девушка. - Нет, я не буду пилить мужа, я что, по-твоему похожа на пилу? Но между близкими людьми не должно быть взаимных секретов и подозрений, а ты мне сейчас даже ближе чем муж, которого еще нет. Так кто тебя научил управлять имперской боевой машиной?
  
   - Дед мороз, хе-хе...
   - Ваня, ты ведешь себя грубо. Мне обидно. Ладно, можешь не отвечать, я все поняла! - Катя поджала губы и уставилась в одну точку невидящим взглядом. Да пофигу! Уж к чему-чему, а к женским манипуляшкам я давно заработал железобетонный иммунитет...
   - Хорошо, блин, я расскажу тебе, - мотнул я головой минут через десять. Не то чтобы молчание медички действовало мне на нервы, но... дискомфортно мне было, скажем честно. И в чем-то она права... мы действительно связаны вместе и ссориться без нужды не стоит. - Дорогая, ты не поверишь, - я достал из брошенного у кресла рюкзака фляжку и сделал глоток воды, чтобы смочить пересохшее горло. - Но моим учителем был мертвый имперский декурион, по фамилии Снежкин. Все началась с того, что во время своего второго выхода на Дорогу я нашел на обочине подбитый танк...
  
   - Ты мог бы рассказать мне об этом и раньше, - сказала Катя, когда я закончил свою историю. - Почему скрывал? Не доверял?
   - А у меня были основания безоговорочно доверять тебе?
   - Сразу не было. А потом, в питомнике, когда мы жили вдвоем?
   Я промолчал, работая штурвалом и направляя "рысь" в очередной поворот.
   - Ладно, извини, - сбавила тон девушка. - Я была немного неправа, признаю. Обещаю впредь быть деликатнее. Особенно после твоего сегодняшнего поступка. Не каждый может вот так отбросить всю свою старую жизнь и сделать правильный выбор.
   - А что я такого сделал? - искренне удивился я. - Всего-навсего угнал танк.
  
   - Ты его не угнал, - медленно покачала головой Катя. - Отнюдь. Ты его взял по праву. Постой-ка, ты правда не понимаешь о чем речь? Как так?!
   - Погоди, погоди... - я глубоко задумался и непроизвольно дернул штурвал, отчего "рысь" чуть не съехала с шоссе. - Для того чтобы попасть в танк я присвоил себе воинское звание и дал присягу Империи. Ты об этом?
   - Конечно, - улыбнулась вольноопределяющаяся. - Теперь ты подданный Императора. Не гражданин РФ из прошлого, а имперский военнослужащий Иван Тихомиров. Также как и я. С сегодняшнего дня мы оба слуги Империи и русского народа, - гордо сказала девушка.
   - Катюха, придержи-ка свою фантазию, - тут же возразил я. - Никакой русской империи в реальности не существует. То, что я сказал машине, было нужно лишь для доступа к управлению танком и не более того. Можешь вообще считать, что говорил не я, а Серега Снежкин. Напоминаю - мы не чьи-то военнослужащие, а Ходоки по Дороге.
   - Ерунда! - фыркнула в ответ медичка. - Как это империи не существует? Я существую, танк, на котором мы едем - существует, "динозавры", от которых мы сегодня убегали, тоже на призраков никак не походили, как и опытная площадка "Трансгена". Скорее уж твоей страны вместе с вашим дурацким питомником не существует. Где они прямо сейчас, а?
  
   - Уела, - кивнул я после короткой паузы. - Пока мы на Дороге, можно считать, что все реальности где-то существуют. И в то же время, нет ни одной из них. Реальности Шредингера, так сказать...
   - Вот именно! Но одной из этих реальностей ты сегодня присягнул по всем правилам. Конечно, присяга была произнесена перед искусственным интеллектом танка, а не перед строем товарищей, но слово было сказано и услышано. Ваня, а ты у себя в РФ в армии служил?
   - Не довелось. Скажем так - после института я сделал пару маневров и разошелся с вооруженными силами краями. Без обид и взаимных претензий.
   - Не хотел служить олигархату?
   - Да причем здесь это? Опять ты про свой идиотский олигархат! Просто зачем? Кому служить, если это никому не надо? Ради чего служить, ради какой идеи, если никаких идей нет? Зачем терять год жизни, для галочки в чьей-то отчетности? Если уж идти на служение или жертву, то это должно иметь смысл. А у нас со смыслом не только в армии проблемы... с ним везде хреновато...
   - Согласна. Я тоже думаю, что у вашего общества нет ни идеи, ни цели.
   - Не тронь наше общество! Какое ни есть, но оно мое! А у вашего идея и цель привели к войне со всем миром.
   - В этом нет нашей вины, мы всегда стремились к миру. Значит, у тебя другой присяги не было, - подытожила Катя. - Совсем хорошо.
   - Чего же хорошего?
   - Да так... Стало быть, ты целиком и полностью наш человек.
  
   - Неправда твоя, подруга - возразил я. - Я свой собственный. А насчет танка, боюсь, мне придется тебя огорчить. Ты права, в отличие от империи он существует здесь и сейчас, но это ненадолго. Далеко мы на нем не уедем.
   - Что случилось? - обеспокоилась Катя.
   - У нас проблемы, - кивнул я на желтый столбик индикатора энерговооруженности машины. - И серьезные. Энергии с зеркал Дэвиса на репликаторы почти не поступает. А расход ее необычайно велик, словно мы едем на таратайке с дырявым бензобаком. Не думаю, что дело в какой-то поломке, да и диагностика ничего не выявляет. Скорее всего, это свойство Дороги - было бы странно, если бы по ней можно было бы так просто разъезжать взад-вперед. До четырехсотого километра мы доберемся, но дальше придется опять топать пешком. Реактор без подпитки от зеркал скоро встанет, аккумуляторы разрядятся в ноль еще быстрее. И я уже не говорю про проблему семидесяти двух часов.
   - Ничего страшного, - голос Катя был на удивление спокоен. - Будем решать проблемы по мере их поступления. Мы обязательно что-нибудь придумаем, командир.
  
   К дорожному указателю с табличкой "400" мы подъехали примерно за час до темноты, когда уже вовсю смеркалось. Впрочем, до ночных заморозков было еще далеко. Я остановил машину у самого столба, с сожалением бросив взгляд на краснеющий индикатор энергии. Восемнадцать процентов, увы и ах. Ладно, должно хватить, но тянуть некогда. И все же, глядя на круглую цифру километража, я почувствовал за нас с Катей настоящую гордость. Что ни говори, мы сделали это! Преодолели за одну ходку почти семьдесят километров, справившись и с призраками и с "зомби-динозаврами"! Дерзали и добились успеха. Да еще добыли танк. Если эльф не соврал, таинственный Хранитель должен быть впечатлен, на это вся надежда.
   - Активируй звезду, Катя! - отдал я приказ, сидя в командирском кресле. Вольноопределяющаяся, укутанная в работающий рейд-плащ, уже торчала по пояс в открытом люке "рыси" с артефактом в руках.
   - Есть активировать звезду! Лейн карра Тей-нол!
   Заранее настроенный голографический экран показал, как из рук девушки протянулся яркий зеленый луч, направленный строго перпендикулярно обочине Дороги куда-то в заросшее травой поле. Правда, никакой башни там не наблюдалось, разве что виднелась опушка леса где-то далеко на горизонте, но это еще ничего не значит.
  
   Я тронул штурвал, разворачивая машину, и потихоньку съехал на обочину, начав медленно двигаться по полю туда, куда указывал луч. Дорога, как ей и положено, стала сопротивляться нам уже на четвертом десятке метров пути - снова сгустился туман, задул ветер, начала падать температура. Но пока на это наплевать, звезда четко указывает направление. Хотя, все имеет свои границы...
   Всего мы проехали по полю сто двадцать пять метров, на что ушло минут десять, не больше. Но в конце этого пути мне, уже в который раз за этот день, стало по-настоящему страшно. Ветер был такой, что Катя еле-еле держала звезду, прячась за открытой створкой люка. Мороз упал до минус семидесяти градусов по Цельсию, из-за молочно-белой завесы вокруг не было видно даже конца ствола танкового деструктора. Но больше всего меня беспокоила энергия - она расходовалась все быстрее и быстрее, и в какой-то момент я понял, что если мы срочно не повернем обратно, то сами из обездвиженного танка на Дорогу уже не выберемся - элементарно замерзнем на сбивающем с ног ветру. Но все же мы доехали...
  
   Завывающий ветер вдруг разом стих, как будто его и не бывало, туман словно расступился в стороны, а на небольшом каменистом пятачке среди белого марева показалась башня. Невысокая, этажа в четыре, сложенная из дикого камня, она напомнила мне маяк на острове среди бушующего моря, хотя стекол я наверху не разглядел. Повинуясь команде, машина встала метрах в двух от узкой деревянной двери в сооружение, и я вылез из кресла, чувствуя, как от холода немеют щеки и руки. И это при включенном обогревателе, да...
   - Пойдем подруга, - я заглушил движок и вылез из люка к стоявшей на броне Кате, а затем помог ей спуститься вниз. Хвататься за металлические скобы голыми руками на таком морозе крайне не рекомендовалось, так что нам пришлось слезать аккуратно, цепляясь за броню через широкие рукава куртки. А затем мы добрались до двери, и я, не заметив никаких замков и ручек, с замиранием сердца сильно толкнул ее от себя.
  
   Дверь поначалу подалась туго, но затем полностью распахнулась, пропуская нас внутрь и тут же захлопнулась, отрезая от внешнего мира. Внутри оказалось тепло и сухо, и это было здорово! А еще... оббежав взглядом по сторонам, я отметил, что богатством интерьера башня не блистает: те же каменные стены, что и снаружи, небольшой очаг под закопченным сводом в углу, рядом поленница дров. Мебели самый минимум: пара широких деревянных лавок, стол и нескольких массивных сундуков. На второй этаж ведет шаткая на вид лестница, заканчивающаяся закрытым люком, еще один люк есть в полу. Вокруг было бы темно, если бы не разгоняющая мрак и сияющая всеми самоцветами дорожная звезда в Катиных руках.
   - Вечер добрый хозяин! - чувствуя себя немного глупо, сказал я, задрав голову вверх. - Есть кто дома? Можно к вам?
   - Ты уже вошел, путник, - ответил мне басовитый мужской голос, звучащий откуда-то сверху, с самого потолка. - Если бы было нельзя, вас бы не пустили.
   - Э... спасибо вам. Очень приятно, меня зовут Иван Тихомиров, а рядом моя напарница Екатерина Матвеева. А вас как лучше называть?
  
   - Я Хранитель этого участка Дороги, - отозвался голос. - Если подбирать аналогии из вашего мира, то я станционный смотритель. Можете так ко мне и обращаться. Вы желаете сразу поговорить о делах? Долг хозяина велит мне сначала предложить путникам кров и еду. Не спешите, вы можете оставаться здесь сколько захотите, разговор подождет. В сундуках найдется еда и вино, угощайтесь.
   Внезапно в очаге вспыхнул огонь, составленные там шалашиком дрова сами собой загорелись ровным пламенем, и в башне сразу стало уютнее от отблесков пламени. Дыма же совсем не чувствовалось, тяга у маленького камина работала идеально.
   - Благодарю вас, господин Смотритель, - слегка поклонилась Катя. Девушка поставила в угол автомат, положила погасшую Дорожную звезду на стол и присела на лавку. - Командир, давай и в самом деле поужинаем, а то я что-то проголодалась.
   - Не возражаю, - кивнул я. - Давай посмотрим, что в сундуках. Еще раз спасибо вам, Хранитель.
  
   Внутри первого сундука я обнаружил копченый свиной окорок килограмма так в четыре весом, здоровенную головку сыра, лук и чеснок, крупную соль, перец, пару караваев ржаного хлеба, яблоки, помидоры, картошку, яйца, мед в деревянном туеске и несколько холщовых мешочков с крупами. За некоторыми исключениями - нормальный средневековый перекус, грех жаловаться. Судя по запаху, все свежее, хлеб мягкий, словно только остывший от печи. А во втором нашлись две больших оплетенных лыком стеклянных бутыли образца "мечта самогонщика" и накрытая крышкой бадейка с чистой прохладной водой. Содержимое бутылей я из любопытства тут же попробовал, плеснув немножко в крышку от фляги. В одной из них оказалось весьма неплохое пшеничное пиво средней крепости, а в другой - вино. Причем это было хорошее вино, раз даже мне оно пришлось по вкусу. До этого, сколько бы я ни пробовал, вино мне никогда не нравилось, любое, хоть красное, хоть белое. Чересчур кислая или слишком сладкая алкогольная жидкость, от которой потом одна изжога - вот что это такое вино. Правда, знающие люди мне говорили, что дешевое хорошим не бывает и покупать надо не "разливное порошковое", а то, что от тридцати евро за бутылку. Ну не знаю... все равно не мое это. Пусть Катя оценит, ей как "элите", в самый раз такое. А я не гордый, я и пивом перебьюсь. В бутыли навскидку литра два, а то и все три будет, в самый раз для усталого танкиста... Тем более, что добрый Смотритель предупредил - на улицу до ветру на мороз бегать не надо, в погребе за отдельной дверцей есть специально оборудованное помещение.
  
   Так что поужинали мы отменно. Готовить что-то основательное сил просто не было, но и так вышло неплохо. После трапезы я пришел в самое благодушное настроение, да и Катя слегка раскраснелась и заулыбалась, особенно после трех кружек вина. Вот тогда-то голос Хранителя и задал нам вопрос.
   - Вы сыты, путники? Мы можем начинать серьезный разговор?
   - Да, - ответил я, мысленно сосредотачиваясь и прогоняя от себя усилием воли хмельную дымку. - Благодарим вас за угощение, любезный Смотритель. Мы готовы говорить серьезно.
   - И что вы от меня хотите? - невозмутимо спросил голос.
   - Нам говорили, что вы можете выполнить желания некоторых Ходоков, уважаемый, - подбирая слова, ответил я. - Это верная информация?
   - Да, хотя она не является полной. Повторяю вопрос: что вы хотите?
   - Нечего тянуть! Я знаю, чего мы с Ваней хотим больше всего на свете! - Катя рывком встала с лавки, но чуть пошатнулась и схватилась рукой за стол. Все же третья кружка вина оказалась для медички лишней. - Вот наше общее желание: мы хотим победы русскому оружию! Империя должна выиграть войну у Альянса Свободных Наций! Прошу вас выполнить его!
  
   Глава 15.
  
   - Просить за свои родные миры - неотъемлемое право путников на Дороге, - сообщил голос секунду спустя. - Вы уверены, что хотите им воспользоваться здесь и сейчас? Исполнение этого желания будет иметь для вас серьезные последствия.
   - Да! - тут же выпалила Катя. Голос подогретой вином медички был пафосным и торжественным донельзя. - Ради победы мы готовы на все!
   - Нет! - резко возразил я, в свою очередь вскакивая с лавки. - Господин Хранитель, ходок Матвеева погорячилась. Отменяю ее просьбу.
   - Ты не имеешь права ничего отменять! - обожгла меня яростным взглядом вольноопределяющаяся. - Ты дал присягу Империи, Ваня, и обязан ей следовать. Господин Хранитель, не слушайте его! Тихомиров согласен, я его лучше знаю. Выполняйте пожелание!
   - Ни хрена я не согласен! Катя, охолонись. Ты угробить всех нас хочешь, мелкая?
   - Я исполняю свой долг!
   - Так кого из вас двоих мне слушать? - поинтересовался голос. - Матвееву или Тихомирова?
  
   - Меня слушать, я здесь командир! Катька, помолчи, родная! - выпучил я глаза на девчонку. - Включи, наконец, мозги! - на одном дыхании выпалил я. - Тут наверняка скрыт какой-то подвох. Не может быть, чтобы все было так просто. Целая страна не может выиграть мировую войну, лишь потому, что этого пожелала какая-то вольноопределяющаяся Матвеева, будь ты хоть четырежды элита! Дай мне провести разговор аккуратно, не мешай.
   - Путник Матвеева, ваше право говорить за двоих отрицается Тихомировым в грубой форме. Путник Тихомиров, ваш заявленный статус командира оспорен явным образом. У вас критические разногласия? - поинтересовался Смотритель.
   Катя уже набрала воздуха в грудь и сжала руки в кулачки, готовая разразиться еще одной пламенной тирадой, но замерла, когда Хранитель задал следующий вопрос.
   - Единой пары Тихомирова и Матвеевой больше не существует? Я расторгаю ваш союз?
   Услышав это, Катя нервно икнула и прикусила губу. А затем, сделав над собою усилие, все же замолчала, резко выдохнув воздух из груди, хотя лицо ее пошло красными пятнами. Видимо, сказанное наконец до нее дошло. Девчонка внимательно посмотрела мне в глаза, а затем опустила взгляд.
   - Нет, наша пара существует - чуть не прошипела она. - Не надо ничего расторгать. Командир у нас Тихомиров. Пусть он говорит, раз такой умный.
  
   - Спасибо Катерина, - кивнул я девушке. - Истину глаголешь. Господин Смотритель, прежде всего, прошу объяснить нам, что вы имели в виду под последствиями? И что мы вообще имеем право желать?
   - Наконец-то я слышу разумные слова, - мне показалось, что в голосе Смотрителя впервые появились какие-то эмоции. - Исполняю ваше желание и даю пояснения. Просить у меня вы можете что угодно. Но выполнить я могу далеко не все. Однако, пожелание Матвеевой я мог бы исполнить, сказав за вас свое слово, если вы дойдете до нулевого километра и пожелаете победы Империи в конце Дороги. Это неплохо повысило бы шансы на благоприятный исход такого прошения... теоретически. А на самом деле, скорее всего, сделало бы его вовсе невозможным. Ваш командир прав, путник Матвеева - это желание является для вас самоубийственным.
   - Просьба объяснить этот момент, - прервал я Хранителя.
   - Это ваше второе желание?
   - Блин... ёшкин кот... А сколько их всего?
   - Некорректный вопрос. Нет ограниченного числа желаний, есть ограниченный ресурс, выделенный на их исполнение в зависимости от ваших действий на Дороге.
   - Тогда поясни, если этот разговор стоит не слишком дорого... по ресурсу.
  
   - Поясняю. С вероятностью свыше девяноста процентов вы не вернулись бы на Дорогу самостоятельно, а замерзли рядом с моей башней. Ваш лимит желаний, на которые вы имеете право за свои предыдущие достижения, был бы полностью исчерпан просьбой о помощи Империи. Очень уж она серьезная. А дальнейшее пребывание путников в башне после растраты наградного ресурса не имеет смысла, поэтому я сейчас же выставил бы вас вон.
   Катя побледнела и снова присела на лавку. Я бросил на нее тяжелый взгляд, но выяснять отношения пока не стал. Потом. Главное, что беды удалось избежать, а то было у меня скверное предчувствие... Слишком уж хорошо все начиналось. Как у бабы Яги - сначала напоит и накормит, в баньку сводит, а потом и в печку определит. Еще чуть-чуть и нас бы выставили на мороз и ветер, а на танк надежды уже нет...
  
   - Значит, решать вопросы глобального уровня вне вашей компетенции? - спросил я. - Если так, то какие просьбы вы можете выполнить своей волей?
   - Те, что связаны с помощью путникам на Дороге, - охотно ответил Смотритель. - Могу посодействовать с экипировкой, если нужно. Обеспечить продовольствием, защитой, оружием. Если потребуется, могу помочь в бою. Можно улучшить условия на Дороге, например, обеспечить точки возврата в нужном месте. Но все это до известных пределов, конечно. И лишь на протяжении следующих ста километров пути.
   - За другой участок отвечает другой Смотритель?
   - Верно.
   - А вы можете вернуть меня домой? - неожиданно спросила Катя. - Обратно, воевать в свою бригаду, как будто ничего не происходило, и никакой Дороги не было вовсе. Я ведь сюда не просилась, - жалобно добавила девушка.
   - Не могу, - терпеливо пояснил голос. - Я просто помогаю тем путникам, которые заработали это право. Но если вы хотите получить передышку или избежать боя, то я могу перенести вас в ваш мир на ограниченное время. Правда, только в те места, где ваша реальность и Дорога пересекались. И с обязательным возвратом на Дорогу, когда срок переноса выйдет. Снять вас с Дороги не в моей компетенции. Не думаю, что это вам поможет.
   - Ясно, - кивнул я, прокручивая в голове возможные варианты. - Хорошо, а зеркала Дэвиса в танке вы починить сможете?
  
   - Увы, - сразу ответил Смотритель. - Они в полном порядке. Однако, сами физические принципы, на которых работают устройства киннеров для генерации и трансформации энергии, на Дороге действуют с существенными искажениями. Впрочем, их машины работают хотя бы частично, обычные двигатели здесь и вовсе мертвы. Дорогу надо пройти самому и повлиять на это я бессилен. Впрочем, я могу однократно зарядить ваш танк энергией. Однако предупреждаю - во второй раз ее хватит совсем ненадолго.
   - Не надо пока, - задумался я. - Господин Хранитель, имею следующий вопрос: Дорожную звезду, которая привела нас сюда, нам вручил Айвер из народа тент-ал. В плату за свою помощь он хотел сделать нас ходатаями за свой народ. Они воюют с клат-эйра и проигрывают, также как и Империя свободным нациям. Вы можете присвоить нам статус ходатаев за них, дополнительно к имеющимся? Чтобы мы в конце пути могли просить за всех: и за тент-ал, и за Империю и за мой родной мир?
   - Могу, - отозвался голос. - Но тогда мои возможности помочь вам в чем-либо другом будут практически исчерпаны.
   - Любое действие имеет свою цену - усмехнулся я. - И уменьшает выданный нам кредит.
   - Совершенно верно, - согласился Смотритель. - В том числе и наш с вами разговор с того самого момента, когда вы согласились побеседовать со мной по существу дела. На него также тратится заработанный вами за предыдущие выходы ресурс. А восполнить его вы сможете лишь через сто километров, если снова проявите себя. Желаете еще что-то спросить?
   - Нет пока, - задумчиво сказал я. - Мне нужно поразмышлять и посовещаться с напарницей.
   - Как хочешь.
  
   - И что ты думаешь по этому поводу? - повернулся я Кате. - Идеи есть?
   - Ваня...- замотала головой притихшая медичка. - Ты...ты извини меня. Я зря полезла в разговор и чуть все не испортила. Просто мне в тот момент показалось, что стоит мне лишь пожелать мира и все закончится. И война и Дорога. Мы оба вернемся домой и все будет хорошо. Вот я и...
   - Проехали,- вздохнул я. - Но больше так не делай. И думай, блин, что говоришь. Мы не в доброй сказке, Катерина, скорее наоборот. Не успеешь "ой" сказать, как съедят.
   - Ты меня правда прощаешь?
   - Я тебя ужасно накажу за бунт, боец Матвеева! - сделал я страшную морду и показал Кате пальцами "козу". - И месть моя будет страшна, вот увидишь! Но это будет потом. А сейчас думай, что нам лучше попросить у нашего "доброго" Хранителя.
   - Я... я вот так сразу ничего не могу придумать. Лучше сначала ты...
  
   - Понятно. Ну что же, - задумчиво почесал я в затылке. - Что нам надо? Насчет оружия и боеприпасов ничего сказать не могу, совершенно непонятно, с чем нам придется столкнуться дальше. Хм...а вот насчет телепортации... тут есть над чем поломать голову. Идея неплохая, но как бы ее правильно реализовать, вот в чем вопрос. Господин Хранитель, - задрал я голову вверх. - Какие действия увеличивают наш наградной ресурс? Славная драка и долгая ходьба?
   - Верно. Однако, четких критериев нет. Вы должны показать себя с лучшей стороны. Любые ваши действия будут оценены.
   - Хм... Если вы телепортируете нас в один из миров, и нам там придется сражаться, результат боя пойдет в зачет награды? Будем ли мы считаться в это время путниками на Дороге?
   В этот раз Хранитель задумался секунд на десять. Но потом все же ответил и его слова мне определенно понравились...
   - Да. Временная телепортация не является истинным возвратом. Это один из допустимых приемов для ходоков.
  
   Следующие пару часов я обдумывал зародившуюся идею со всех сторон и задавал наводящие вопросы Хранителю. Риск, конечно, был и немаленький. Но когда его на Дороге не было вовсе? Итак, перемещаться можно лишь в связанные с Дорогой места, мимо которых мы проходили, там, где реальность одного из миров и участок Дороги сливаются воедино. Что-то в этом роде я и предполагал - не зря же они нам встречались. Осторожный пройдет мимо и потеряет возможность отличиться, дурак вляпается в бой неподготовленным и погибнет, умный и храбрый - победит и заработает себе "экспу". Правда, неясно чем на самом деле так сильно насолил Дороге народ Айвера, но с этим я еще успею разобраться. Зато сейчас у меня есть идея как убить сразу кучу зайцев. И заодно помочь одному парню, который стал мне за последнее время очень близок. Мягко говоря... Неведомые Хранители Дороги любят смотреть шоу с дракой и готовы конвертировать его в выполнение желаний? Мы его им покажем...
  
   - Слушайте наше желание, - начал я потихоньку облекать свою идею в слова. - Мы хотим вместе с танком временно вернуться в мир путника Матвеевой. К тому самому месту Дороги, где принял бой экипаж "росомахи" декуриона Снежкина. Но на три часа раньше, чем он встретил колонну машин свободных наций. А затем по нашей команде снова оказаться на Дороге у дорожного столба с отметкой "400" и рядом с точкой возврата. Это возможно?
   - Да, - подтвердил Хранитель. Вашего наградного ресурса хватит примерно на двадцать часов пребывания в другом мире. Но зачем вам столь сложное желание? Вы хотите уничтожать своих врагов в Империи и одновременно получать за это положенную награду для ходоков по Дороге?
   - А разве это против правил?
   - Формально нет... но вы первые, кто выстраивает столь сложную схему. Остальные обычно просят лучшую защиту или новое оружие и стараются пройти вперед как можно дальше. Я мог бы предложить вам парочку хороших артефактов вдобавок к Дорожной звезде, - озадаченно произнес голос Смотрителя.
   - Не надо. Мы пойдем своим путем. А заодно снова зарядим танк энергией. Лень пешком топать.
   - Ну что же. Поступайте, как считаете нужным, - серьезно ответил голос. - Надеюсь, вы вернетесь живыми. Если вам это поможет - знайте, что ваша хитрость оценена другими Смотрителями по достоинству. Вы получите хорошую награду за каждого уничтоженного врага в Империи. Но больше подобного не просите, правила будут изменены. Все же главная задача путников - идти вперед по Дороге.
   - Договорились! - кивнул я. - Исполняйте желание, когда мы окажемся в машине. Это случится... примерно часов через десять. А теперь пора ложиться спать, Катюха, - улыбнулся я девушке. - Пора бы тебе, наконец, протрезветь, красна девица. Да и мне нужен отдых. Ты хотела послужить Империи? Завтра послужишь.
  
   Спали мы в одежде, прямо на лавках у стола, примостив себе под голову рюкзаки. И, надо сказать, неплохо выспались. После сытного ужина, да еще в тепле, а не на трескучем морозе спится замечательно. Условным утром, когда часы на моем смартфоне показали десять часов по московскому времени, я разбудил дрыхнувшую без задних ног Катерину. Мы плотно позавтракали остатками вчерашнего пиршества, в этот раз запивая его исключительно водой, и стали собираться в путь.
   В покрытый инеем танк мы проскользнули толком и не почувствовав мороза, а вот сидеть внутри боевой машины оказалось неприятно: выстывшее за ночь кресло прямо-таки обожгло мою пятую точку, а пар от дыхания замерзал прямо на ресницах. Энергии оставался самый минимум, лишь на поддержание работоспособности приборов при лютом морозе. Обогревать обитаемое пространство машина посчитала роскошью. Ехать наша "рысь" с разряженными почти в ноль аккумуляторами тем более не могла. Но это дело поправимое.
   - Уважаемый Хранитель, мы просим исполнения нашего желания! - громко произнес я. Тут же последовал легкий толчок, а белесая мгла в открытом люке сменилась ярко-синим небом. Сработало-таки!
  
   Подмигнув Екатерине, я высунулся в открытый люк и сердце мое невольно дрогнуло от знакомой картины. Вокруг лето, рядом видны густо растущие на пригорке березки и кусты лещины, скрывающие обочину шоссе - именно здесь и прятался танк Снежкина. Только его самого еще нет - "росомаха" декуриона подъедет примерно через час. Бояться пока нечего - насколько я "помню", вражеской фронтовой авиации поблизости нет, и в ближайшее время вблизи не появится. ПВО-дивизион "незабудок", прикрывающий отступление остатков двух разбитых под Студеными Ключами имперских бригад, надежно держит небо.
   Спустившись обратно, я бросил взгляд на начавшую оживать приборную доску. Ага, зеркала Дэвиса активированы, репликаторы работают, энергия прибывает, как ей и положено. На разгон реактора и полную зарядку батарей уйдет чуть больше часа, что вполне терпимо. Вот, уже и кондиционирование салона включилось... Киннеровская техника, это вам не хрен собачий - штука надежная.
   - Я знала, что ты дал присягу Империи не просто так! - заявила мне выглянувшая в люк после меня Катя. - Ты настоящий патриот, командир, хотя и притворяешься циником! Мы дадим бой "свободным" и поможем нашим? - глаза расчувствовавшейся девушки повлажнели, и мне вдруг стало неудобно перед Катей. Она ведь эту пафосную чушь серьезно говорит. Для нее любить Родину, воевать за нее, а если придется, то и отдать за русских жизнь - самое естественное дело, так уж ее, глупую, воспитали.
  
   - Какой из меня, блин, патриот, - отмахнулся я. - Я просто ищу свою выгоду, напарница. Помнишь разговор у костра? Про то, что нам обоим необходимо стать сильнее? Вот я и работаю по плану. Нам с тобой надо где-нибудь добыть образец киннеровских технологий для Торбышева? Надо. Зарядить батареи танка? Тоже надо. Заработать себе побольше наградных от Хранителей Дороги? Обязательно надо... А заодно, неплохо бы вернуть чемоданчик из "Трансгена" имперским властям. Нам с тобой его содержимое без надобности, в РФ тащить такое ни к чему, а вашему Императору он глядишь, и пригодится для чего-нибудь путного. Ну, а если при этом можно помочь добрым русским людям и сжечь колонну "свободных", то я не против. Дело-то хорошее...
   - Не наговаривай на себя, - поправила шлемофон на моей голове Катя. - Я всегда говорила, что ты хороший. И еще раз прости за вчерашнее, больше такого не повторится. Что мне делать, чем я могу помочь? Как всегда сидеть и не мешать? - грустно улыбнулась медичка.
   - Ну... в принципе да. А еще подыграй мне, когда сюда приедет экипаж Снежкина. Помнишь, я тебе рассказывал про погибшего танкиста? Так вот, сейчас он еще жив. И если у нас все получится как надо, то умирать декуриону сегодня не придется.
   - Сделаю, командир! - кивнула Катя, а потом вдруг неловко ткнулась своими губами мне в щеку и тут же, покраснев, села в свое кресло.
  
   Приближающуюся "росомаху" Снежкина моя "рысь" обнаружила первой и тут же обменялась с ней кодированным сигналом "свой? чужой?", присвоив ей статус машины - союзника. А еще чуть позже, когда танки сблизились до нескольких сотен метров, на голографическом экране нарисовалась донельзя удивленная рожа декуриона, вышедшего на прямую связь по кодированному лучу от машины к машине.
   - Борт семь-пять-семь-четыре, отзовитесь, - сделал он запрос. - Говорит борт два-ноль-четыре-один. Кто вы и с какой целью здесь находитесь?
   - Декурион Снежкин Сергей Сергеевич? - строго спросил я, глядя в экран. - Я Иван Тихомиров. Собственно, я тебя здесь жду. Будем вместе выполнять приказ старшего центуриона Никифорова.
   - Меня? - слегка обалдел молодой офицер. Его взгляд зацепился за мои плечи в камуфляжной куртке без следа погон и вильнул куда-то в сторону. - А кто вы по званию и должности, господин...э?
   - По званию я - рядовой ополченец. Считай, что так. А должность мою тебе знать не положено - сделал я лицо кирпичом. - Тебе про нее потом в особом отделе объяснят. Если сочтут нужным. Слушай приказ: ты со своей машиной временно переходишь под мое командование.
   - В таком случае вы должны знать про...
  
   - Пароль "АТХ 224 - пламя", - выпалил я информацию из головы самого же декуриона. Документы показать не могу, не та сейчас обстановочка на фронте, сам все понимаешь, господин декурион! - скривился я. - Наши драпают, джоны вот-вот будут здесь! Меня с напарницей срывают со срочного задания и посылают на помощь тебе, ясно?! Нам дан приказ оседлать шоссе на Котлярово и остановить продвижение "свободных" любой ценой, декурион. Других танков с экипажами кроме наших рядом не оказалось, так что будем отдуваться вдвоем за всех. Во всем втором ударном на ходу лишь восемь "росомах", некем больше воевать! Диспозиция ясна или надо еще объяснять?! - я аж вспотел от эмоциональной речи. Но вроде бы, получилось...
   - Вы из "Мелькора"? - озадачился Снежкин. - "Внешник"?
   Я напряг память, соображая, о чем он говорит. Ага, вспомнил. Элитный имперский спецназ, проходивший до войны обучение в воинских монастырях киннеров и занимающийся особо важными операциями в интересах генштаба и лично Императора. "Мелькор" - название неофициальное, взятое из Толкиена в пику "силам света" Альянса Свободных Наций. На самом деле ребята из "Мелькора" скорее легенда, чем реальное боевое подразделение, фронтовой фольклор так сказать. Но, может быть, и есть такой спецназ, хрен его знает. Совсем ты еще зеленый, декурион Снежкин, вот что... Но сейчас это в моих интересах.
   - Данная информация разглашению не подлежит, - важно кивнул я. - Жду тебя здесь, подъезжай к пригорку тихим ходом. Я выйду из машины, и мы обсудим детали боя. До появления "джонов" у нас осталось часа полтора, надо использовать это время с толком.
  
   Глава 16.
  
   Разговор со Снежкиным и его напарником получился непростым. При виде живого танкиста, тело которого я лично похоронил пару недель назад, мозг упорно не желал соображать как следует, впадая в оторопь, подтормаживая и порождая странные ассоциации. А каждый жест и фраза декуриона казались до боли знакомыми и родными, словно я беседовал сам с собой. Все это изрядно сбивало с толку. Офицер, словно почуяв неладное, в свою очередь бросал на меня недоуменные взгляды, и пришлось усилием воли брать себя в руки, чтобы выкинуть некстати нахлынувшие эмоции из головы.
   - Помните ребята - самое главное не увлекайтесь боем! - заканчивал я инструктаж. - Не забывайте про маневр, воюйте с холодной головой! Держите у себя в башке натвердо - вы можете сделать не больше двух выстрелов подряд! И все время следите за защитой, она должна быть запитана полностью и работать непрерывно. Отстреляетесь, и тут же меняйте позицию, маневрируйте, ждите, когда восстановится энергия. Как только вы почувствовали страх и занервничали - вы трупы. Как только увлеклись и забыли про осторожность - тем более каюк. А если мы разыграем партию верно, то расколошматим джонов в пыль! Никуда эти гадские сволочи с шоссе не денутся! С одной стороны болото, с другой лес на пригорке и мы в нем, а "свободные" у нас словно на ладони - пожжем всю колонну как по нотам, - инструктировал я декуриона и старшину, пытаясь вбить в них уверенность, которой сам не чувствовал. По-хорошему это Снежкину надо бы меня учить, он все же танкист с боевым опытом, а я хрен знает кто...
   - Все ясно? - спросил я вытянувшихся передо мной парней. Дима, Сергей, еще есть вопросы?
   - Никак нет!
   - Тогда по машинам ребята. Послужим стране и народу как следует. Удачи нам всем!
  
   Я лихо взлетел по броне и запрыгнул в башню, захлопнув за собой люк. Наблюдавшая за нашим разговором рядом с машиной Екатерина была уже внутри. Сел в командирское кресло, бросив взгляд на огоньки пульта управления и в призрачное зеркало голографической проекции и только сейчас заметил, как у меня трясутся руки на штурвале. Страшно, блин, до тошноты! Хорошо было рассуждать о налете на колонну свободных в башне Хранителя, мысленно подсчитывая причитающиеся за это бонусы, а теперь мне придется воевать всерьез. И умирать, вполне вероятно, придется тоже. Тем более, что я помню как это однажды было... "Рысь" - хороший танк, с мощным вооружением. Защита, которой пренебрег Снежкин, за что и поплатился, тоже должна помочь. Но, увы и ах - защищает нас не сверхсильная невидимая броня, пусть она и называется силовым щитом. Чудес не бывает. Модифицированное Л-поле способно отклонить не слишком скоростной вражеский снаряд и даже дистанционно подорвать в нем взрывчатку в нескольких метрах от брони танка, вызвав детонацию наведенными вихревыми токами. Если получится, конечно, стопроцентной гарантии производитель не давал. Адаптированные для массового производства на Уралвагонзаводе киннеровские генераторы Л-поля оставляют желать лучшего. С легкой ракетой защита тоже справится. Но от разогнанного до полутора тысяч метров в секунду подкалиберного снаряда из пушки "гризли" наша защита не спасет, как и броня. Чтобы отвести тяжелую болванку, нужна совсем уж запредельная энергия. Так что веселого мало, учитывая соотношение сил.
  
   Я проводил взглядом на тактической карте зеленую отметку машины Снежкина, отправленного мною в засаду с таким расчетом, чтобы декурион оказался в аккурат напротив хвоста вражеской колонны, когда начнется веселье. Собственно, у нас лишь два главных преимущества - я точно знал, где и когда покажется враг, а так же мог быть уверен в том, что он нас первым не обнаружит. Не то чтобы джоны на войне пренебрегали разведкой, вовсе нет. Но сейчас они увлеклись. И я их понимал - вломили они под Студеными Ключами имперцам здорово. Резервов у наших нет никаких, фронт, считай, рухнул...почти. Но если промедлить хотя бы несколько часов, то несомненный стратегический успех станет лишь очередной тактической победой, переходящей в новую кровавую заварушку без решительных последствий. Разбитые русские бригады соединятся под узловой станцией Котлярово, появится переброшенная с других участков фронта имперская штурмовая авиация и начнет кошмарить тылы и дороги, подтянется пехота, образовав заслон, и начинай сначала. Спешат джоны, ох как спешат...
   "До появления "свободных" еще минут сорок", - бросил я взгляд на циферки часов в углу экрана справа от штурвала. "Блин, как бы их пережить-то? Катя вон тоже вся извелась, сидит бледная и нервно теребит ремешок шлемофона... ей еще хуже чем мне, я хотя бы контролирую обстановку. Ничего, сегодня найдется и для Катерины работа".
  
   Нервная дрожь отпустила меня лишь в тот момент, когда вражеская колонна показалась на дороге. Организм словно понял, что бояться и переживать теперь бессмысленно и отключил страх за ненадобностью. Когда я толкнул штурвал, и танк, сминая березки и кусты, выехал из-за пригорка наперерез джонам, то я чувствовал лишь азарт и плещущийся ведрами в крови адреналин. Руки и голова работали уверенно, машина легко слушалась команд.
   - Получи, мля! - первый выстрел я отзеркалил с уже прошедшего боя, послав мощный импульс танкового деструктора прямо в башню передового "гризли". Сработало как надо - расплавленный до розового сияния металл танковой брони сразу же потек, проваливаясь внутрь, прямо на головы поджарившегося экипажа. Все, первый серьезный противник выведен из строя. После этого декурион успешно обстрелял клайзу с пехотой и грузовики, а потом словил снаряд или ракету в борт... но я не Снежкин и машина у меня лучше.
  
   Легкое касание клавиш, быстрый взгляд на экран, небольшая коррекция машины штурвалом - мои пальцы летали над пультом быстрее, чем у играющего финскую польку пианиста. Прицел задран чуть вверх, отметка подрыва прямо над следующими за "гризли" машинами, режим огня - адиабатный. Пли!
   Спрессованная в светящийся шарик квазистабильная плазма просияла над колонной словно маленькое солнышко, заставив пехоту на броне клайзы задрать головы вверх. Правда, те бойцы, что поумнее, вместо того чтобы любоваться зрелищем, прыгали с брони прямо на ходу, ища укрытие. Но было поздно - сияющая сфера лопнула ярчайшей вспышкой, выжигая все вокруг, а следом за ней пришла ударная волна, довершая дело. Клйаза каким-то чудом устояла на расплавленных до ободов колесах, а вот следующие за ней грузовики перевернулись. Все, пехоту можно списывать со счетов, вряд ли кто-то из них в ближайшее время будет способен открыть огонь...
   Рванув штурвал на себя, а затем отклонив его вправо, я сманеврировал на пригорке, съехав в лесок и промчавшись метров двадцать вдоль застывших на шоссе вражеских машин, скрытый кустами и невысокими деревцами. Тем временем вступил в бой Снежкин - и сделал в этот раз все правильно. Два выстрела и отметка его росомахи вслед за мной сдвинулась вглубь леса, оставив что-то гореть в хвосте колонны и запирая ее на дороге. Так, сейчас снова мой выход. Где тут у нас цели пожирнее? Ага, есть еще один "гризли" и парочка самоходок типа "джокер" прямо за ним. Ну, получайте гости дорогие. Кушайте, не обляпайтесь. Пли!
  
   Самое удивительное, что первым ответный огонь открыла обгорелая "клайза", которую я уже списал со счетов. Мне казалось, что экипаж там успел прожарился после подрыва адиабатного заряда до состояния "стейк с кровью", ан нет... Кто-то внутри был еще жив и рвался в бой. Ствол на башенке покалеченной восьмиколесной бронемашины пришел в движение и накрыл мою "рысь" точной очередью из крупнокалиберного пулемета. Пронзительно заверещал баззер предупреждения об обстреле, противно зацокали по броне замедленные силовой защитой пули, а посаженная мной за пулеметчика Катя не выдержала и открыла ответный огонь.
   Огнестрельного оружия для танков, построенных по киннеровским технологиям, конструктивно не предусматривалось. Главной причиной этого решения был конфликт между ним и модифицированным л-полем. Собственные пули и снаряды защита замедляла и отклоняла точно так же как и вражеские, а взрывчатка взрывалась снаружи боевой машины. Можно было, конечно, синхронизировать пулеметный огонь одновременно с отключением защитного л-поля, но по неведомым Снежкину причинам этого делать не стали. В результате быстрые "росомахи" из оружия ближнего боя имели лишь пару автоматов для членов экипажа в специальном отделении, а обороняться от пехоты в бою предполагалось с помощью противопехотного режима огня для штатного деструктора Рябинина. Опыт боев показал, что это сомнительное решение, и на более тяжелую и энерговооруженную "рысь" установили для самообороны отдельный малый деструктор. Ну а я наскоро обучил им пользоваться Катю, произведя ее в бортстрелки. И сейчас моя медичка решила, что ее время пришло, и засадила длинную серию импульсов в недобитую "клайзу", пока я разбирался с тремя вражескими целями. Правда, без видимого толку. Зато у нас начались неприятности...
  
   Когда после моего четвертого импульса запылал последний "джокер", уткнувшись длинным стволом прямо в корму второго за сегодня подбитого тяжелого танка, в "гризли" внезапно рванул сдетонировавший боекомплект. Взрыв получился на славу, судя по визгу защиты, осколками накрыло даже наш танк, а настырный пулеметчик в "клайзе", наконец, замолчал. Зато индикатор энерговооруженности покинул желтый сектор и уверенно покраснел, чему активно способствовала Катя, дорвавшаяся до деструктора и щедро поливавшая разрядами весь участок шоссе, забитый горящей техникой и трупами джонов. А я вдруг понял, что сделал то же самое, от чего предостерегал парней - чересчур увлекся схваткой и почти исчерпал энергию. Но ведь с начала боя не прошло еще и пары минут!
   - Катя хватит, - скомандовал я, принимая штурвал от себя и снова уводя машину вправо, за пригорок, уходя из поля зрения вражеских визоров. - Прекратить огонь, млять! - пришлось мне снова заорать на медичку. - Катька, ты нас так без энергии оставишь!
   Девушка нехотя оторвалась от экрана и отпустила управляющий сервоприводами деструктора сайдстик. Вид у нее был воинственный и обалделый одновременно - глаза горят, шлемофон сполз набекрень, рот перекошен то ли в усмешке, то ли в гримасе. Валькирия ё-моё...
   - Как мы их! Видел!!! - выдохнула вольноопределяющаяся.
  
   - Видел... Твою ж за ногу! - выругался я, когда снова заверещал баззер защиты и что-то долбанулось в танк, да так, что его тряхнуло словно боксерскую грушу, а индикатор энергии просел почти на самое дно. Бросив взгляд на экран, я увидел, что по нам теперь ведут огонь как минимум с трех точек шоссе, и кто-то только что запустил противотанковую ракету, едва не ставшую для нас фатальной. - Катя, уходим, родная, хватит. Декурион Снежкин, приказываю отходить в лес! - закричал я в шлемофон. Танкист был молодец - судя по поднимавшемуся столбом дыму и отметке на карте, он сжег еще кого-то ближе к концу колонны и теперь четко выполнял приказ, разворачивая свой танк следом за мной.
   Лишь в тот момент, когда мы отъехали от шоссе в лес на пару сотен метров, выйдя из-под обстрела, а столбик энергии вновь начал желтеть, я позволил себе утереть с лица пот и бросить взгляд на таймер. Бой, который по моим ощущениям занял пару-тройку минут, на самом деле длился аж целых пятнадцать. С десяток вражеских машин мы сожгли, пробку на шоссе организовали, задача минимум выполнена. Фактор неожиданности исчерпан полностью, по уму надо бы отходить. Но по обстановке сам собой напрашивался второй акт марлезонского балета и противостоять искушению я не мог.
  
   - Серега ты как? - вызвал я декуриона, остановив машину за небольшой еловой рощицей. - Живой?
   - Так точно, господин... командир, - замялся на экране парень. Отсутствие у меня нормального звания сбивало его с толку. - Машина в порядке, серьезных повреждений нет, остаток энергии двенадцать процентов. Уничтожена батарея реактивной артиллерии противника в количестве четырех машин.
   - Неплохо...Но ты все же увлекся! - сделал я строгое лицо. - Я что тебе говорил? Осторожнее надо! Ладно, я тоже хорош, - самокритично кивнул я головой. - Быстро же эти суки в себя пришли... не успели мы разгуляться, как они нам чуть не насовали полную панаму.
   - Настоящие джоны всегда дерутся всерьез, - согласился со мной Снежкин. - Особенно с северных демократических штатов. Раньше мы с латиносами воевали, там было проще. Гораздо. А тут... сами видите.
   - Северяне говоришь? Два скрещенных топора и голова орла? - вспомнил я эмблему на броне "клайзы". - Не те, случайно, что перевешали гражданских в Комарово?
   - Они. Бригада "стар рейтарс".
  
   - Буду знать, - ответил я, разглядев легкое недоумение на лице парня. Блин, это я зря сказал, бравому спецназовцу из "Мелькора" положено все эти мелочи знать назубок. Палюсь, блин - не знаю основ, употребляю незнакомые словечки. Впрочем, не стоит обращать внимание, в любом случае я здесь ненадолго.
   - Получилось у нас неплохо, но я считаю, что специально для рейтаров нужно добавить, - продолжил я. - Больше драйва надо, декурион, больше. Чтобы запомнили гады русских танкистов. В колонне осталось еще с пяток танков и десятка три грузовиков и клайз. Предлагаю еще одну атаку. Колонна встала, поэтому начинаем с хвоста, выдвигаемся по обочинам шоссе из-за поворота, там, где дым столбом. Хрен они нас из-за такой завесы увидят, дым и гарь забьет все датчики. Твоя машина полегче, ты заходи слева, где грунт топкий, а я справа. Бьем сволочей на расстоянии, в этот раз на ближнюю дистанцию не выходим.
  
   Надо отдать "свободным" должное - через полчаса, когда энергия у танков была восстановлена и мы, сделав крюк, зашли на вражескую колонну с тыла, они успели принять меры к дальнейшему движению. Несколько танков въехали на пригорок, заняв оборону и явно ожидая нашей новой атаки с прежнего направления, выехавший вперед последний из оставшихся "гризли", распихал корпусом горелые машины с дороги в болото и теперь пыхтел, надрывая турбину и оттаскивая на буксире сожженный мною первым тяжелый танк, расчищая путь колонне. Пехота собиралась у своих клайз и грузовиков, ожидая дальнейших команд. А над всей этой суетой на моих глазах взмыл вверх серебристый разведывательный дрон и заложил круг над местом боя.
  
   - Он твой, Катя, - негромко сказал я девушке, но она услышала и прильнула к экрану, тихонько поправляя прицел работой сайдстика и фиксируя цель. Сам я спрятал танк за корпусом сожженной Сергеем реактивной установки и теперь выбирал режим огня. Очень уж удачно ее поджег Снежкин, в аккурат за самым поворотом, впереди вся колонна как на ладони. Дымила бывшая установка залпового огня знатно, и за этим черным дымом и копотью от глаз и сенсоров джонов можно было спрятать целый паровоз, а не только мою "рысь". А еще у меня есть преимущество в разведке: у моих сенсоров кроме теплового, инфракрасного и оптического режимов еще кое-что имеется и вражеская колонна мне видна, несмотря на дым. Пусть не идеально, но в общих чертах понять, что где находится, можно. Хорошо воевать на инопланетной технике, кто бы спорил...
  
   Екатерина, замерев в кресле, утопила гашетку на сайдстике, и разворачивающийся на вираже дрон переломился, потеряв крыло. Молодец, попала с первого же выстрела. А я отправил вперед сразу два адиабатных заряда, подорвав их над скоплением грузовиков. Для слабо бронированных целей это верная смерть. Пользуясь возникшей паузой, пока джоны приходили в себя после сдвоенной вспышки и ударной волны, дал малый газ вперед, и послал третий светящийся шарик к работающему буксиром "гризли". Прямой наводкой мне его никак не достать, мешает сгрудившаяся на шоссе техника, а сверху можно попробовать, броня на башне у танка тонкая. Не уничтожу, так хотя бы подобью. Больше им расчищать путь нечем. Все, теперь пусть выходит на сцену декурион.
   Что он и сделал, зайдя справа и поразив тремя мощными импульсами деструктора два средних танка на пригорке, а затем развернувшись и уходя назад, вслед за мной. В ответ по нам стреляли, но из серьезных калибров у джонов остался лишь один танк. Впрочем, от пулеметного огня нам досталось изрядно, а защита выдержала прямые попадания еще двух ракет. То ли их запускали пехотинцы, то ли оставшиеся клайзы - хрен знает, из-за дыма и огня танковый компьютер не разобрался.
  
   Третий акт нашего балета мы разыграли, восстановив в очередной раз энергию до максимума и вновь вернувшись к шоссе. В этот раз все было просто. Последний вражеский танк я уничтожил собственноручно, а затем мы с декурионом начали работать на добивание. Бронированные клайзы, какие-то угловатые машины вроде джипов, оставшиеся грузовики... Все это не слишком серьезный противник, его поражение не требует мгновенно опустошающих батареи и реакторный накопитель мощных импульсов деструктора. Хотя доставить нам неприятности враг был еще в состоянии. У джонов оставались противотанковые ракеты, а концентрированный пулеметный огонь мог вынести нам силовые щиты, оставив без защиты и без энергии. Да и пехота вполне была способна подобраться вплотную и наделать бед. Она даже пыталась, несколько отчаянных храбрецов нашлось. Но Катин деструктор не оставил им ни единого шанса, отвечающая за ближнюю оборону медичка отнеслась к делу ответственно и методично. А потом наступил перелом и враг разом дрогнул и побежал. Из оставшихся целыми машин выпрыгивал экипаж, залегшая пехота побежала врассыпную, кто в лес, а кто в болото, оставляя позади шоссе, битком набитое горящей техникой. Их можно было понять - выглядело оно страшно. Везде валяются трупы, все, что может гореть - горит и дымит, что-то взрывается в разбитых машинах, где детонируют боеприпасы, асфальта не видно из-за огня, копоти, крови и машинного масла.
  
   - Хватит, - отдал я, наконец, приказ. - Уходим к своим. Хорошего понемножку, навоевались. - Скосив глаза, я увидел, что с момента начала боя прошло почти три часа. - Декуриону Снежкину и старшине Тромову выражаю благодарность за бой. Будем считать, что сегодня мы отомстили джонам за Комарово.
   - Служим Империи и русскому народу - отозвался за обоих имперцев командир "росомахи".
  
   Глава 17.
  
   До Котлярово мы добирались около четырех часов. Доехали бы и быстрее, но я не хотел рисковать, двигаясь напрямую по шоссе. Джоны уже на этом погорели, и я осторожничал. Вдруг в небе все же появится авиация Альянса и начнет охоту на отходящие по дорогам русские войска? Или наоборот, какой-нибудь диверсионный имперский отряд успеет заминировать дорожное полотно перед наступающими джонами? Не факт, что детекторы "рыси" эти мины обнаружат. Возможно я дую на воду, но лучше двигаться в обход и не торопясь, подобно настоящим героям. Лимит на риск и удачу за сегодняшний день мы с Катей выбрали полностью. Топливо киннеровским танкам экономить не нужно, погода стоит сухая, можно доехать и полями с перелесками, благо карта в памяти компьютера "росомахи" имеется. А вот навигации в реальном времени не было вовсе - большую часть чужой спутниковой группировки Альянс Свободных Наций ухитрился посбивать, то же самое сделала и Империя. Какие-то спутники остались, конечно, но об удобном и доступном GPS позиционировании можно было лишь мечтать, имеющиеся у обеих сторон орбитальные аппараты были заняты другими задачами.
  
   С имперцами мы вышли на связь невдалеке от станции, когда на горизонте показались решетчатые мачты ускорителей и стабилизаторов энергорельсового пути с матовыми поверхностями зеркал Дэвиса. Заинтересовавшись, я спросил про это чудо техники Катю. По словам медички, в мирное время пассажирские капсульные поезда и транспортные контейнеры на линиях левтранспорта разгонялись до пятисот километров в час, но сейчас эта скорость сильно упала. Часть мачт и зеркал была разбита бомбежками или работала вполсилы, генерация энергии в поддерживающем левитацию рельсе сильно снизилась, направляющие антенны и генераторы л-поля местами были покорежены или сломаны. Но сама система автоматического левитирующего транспорта продолжала работать как часы, перебрасывая энергию с целых участков на поврежденные. Инопланетная транспортная технология оказалась на удивление надежной и устойчивой даже во время войны. Был у нее и еще один плюс - воспользоваться левтранспортом на захваченных территориях враг не мог.
  
   Когда за небольшой рощицей показались первые дома станционного поселка Котлярово и высокое ограждение вокзала с накопителем, похожим на большой полукруглый ангар, на экране передо мной мигнул зеленый огонек сработавшего автоматического запроса "Свой? Чужой?", а затем пришел сигнал внешнего вызова.
   - Борт семь-пять-семь-четыре и борт два-ноль-четыре-один, ответьте. На связи декурион Денисов, командир поста НИР, Селен-14-снег. Запрашиваю пароль и идентификацию.
   - Теллур -28 - лед, - тут же отозвался Сергей. - Говорит борт два-ноль-четыре-один, на связи декурион Снежкин. Возвращаюсь с боевого задания, сопровождаемый союзной машиной под управлением экипажа из сил специального назначения. Просьба предоставить связь со старшим центурионом Никифоровым.
   - Снежкин?! - прямо таки ахнул неведомый мне Денисов. - Это не ты на сорок втором километре бригаду джонов сжег?
   - Я...э, точнее мы с внешниками сожгли, - смущенно ответил декурион. - И не бригаду, поменьше... немного.
   - Здорово! К нам сорока на хвосте донесла, что вы устроили свободным бойню. Дым до сих пор виден, говорят вся дорога сожженной техникой завалена!
   - Не занимай попусту эфир, - поторопил офицера Снежкин. - Канал связи давай, декурион!
   - Держи свой канал, герой! Езжайте к накопителю, там у нас что-то вроде штаба...
  
   - Серега? Живой, зараза! - один голос в эфире сменился другим. - Ну ты даешь, герой-танкист, млять! Надрал ты холку джонам, ничего не скажешь. Мне тут видео с дрона скинули - люто вышло! Спасибо родной, выручил, век помнить буду!
   - Ваше задание выполнено, господин старший центурион! Служу Империи!
   - Хорошо служишь! - отозвался Никифоров. - Молодец! А что за вторая машина с тобой?
   - Силы специального назначения. Их срочно перебросили к нам в помощь. Званий и должностей они не сказали, но пароль назвали верно. Воевали лихо, без них я бы не справился.
   - Позвольте представиться, командир экипажа ополченец Иван Тихомиров, - решил я вступить в разговор. - Вместе с господином декурионом принял бой с колонной свободных. Имею груз большой важности для особого отдела. Большего пока сказать не могу, это особо секретные сведения. Но у меня есть просьба - из-за нынешнего бардака у меня лишь временный доступ к танку. Машину пришлось брать из резерва, впопыхах, регистрируясь как ополченец по форс-мажорному протоколу. Вы можете своей властью присвоить мне постоянный статус командира экипажа?
   - А ты точно из специальных сил, "ополченец"? - голос Никифорова построжел. - И из какого такого резерва ты взял танк?
   - Господин старший центурион, вы бы видели, как он джонов жег! - вступился за меня Снежкин. - Профессионал, сразу видно. Мне у такого учиться и учиться! Я вам сейчас сброшу видео, сами увидите...
  
   - Тогда и мой видеоотчет пришейте к делу, - несколькими касаниями клавиш я отдал приказ бортовому компьютеру отправить пакет с видеофайлом разгрома вражеской колонны, снятый камерами "рыси". - Не стоит меня подозревать, господин старший центурион, я свой. Просто ситуация сейчас такая, сами понимаете. Не фронт, а слоеный пирог! Не до соблюдения всех формальностей. Пришлось импровизировать, а еще я обязан соблюдать секретность, сами понимаете...
   - А я тебя специально ни в чем не подозреваю, - настороженно отозвался Никифоров. - Но и ты должен понимать, как твое появление выглядит. Мутно и странно, вот как. Объясниться ты толком не хочешь, все на секретность упираешь. Поэтому порядок есть порядок. Езжай вслед за Снежкиным до накопителя и нигде не сворачивай. Защитное поле деактивируй, деструктор танка направь в землю под углом двадцать градусов и отключи от питания. Во избежание так сказать... Разберемся. Если что, я потом лично перед тобой за подозрительность извинюсь, а пока вот так.
   - Принято, - устало отозвался я. Что же, другого приема было бы глупо ожидать. Это молодому и зеленому Снежкину я смог задурить голову, но с его командиром трюк не прошел. Но особых опасений у меня не было - даже если я не отдам команды к немедленному возвращению, в этом мире нам с Катей оставалось находиться чуть больше десяти часов, а затем Хранитель нас в любом случае выдернет на Дорогу к точке перехода. Не расстреляют же нас за оставшееся время? Не должны, по идее... Хорошо бы, конечно, ухитриться получить "рысь" под полное командование и добыть что-нибудь эксклюзивное для Торбышева, но тут уж как получится.
  
   Я выполнил приказ Никифорова, приведя танк в неготовое к бою состояние, и мы двинулись к накопителю, проехав мимо окопов, которые спешно копало около роты солдат. Выглядели люди усталыми, кое-кто был в бинтах, форма на всех грязная. Сразу видно, что бойцам крепко досталось, и что они сюда попали не с парада. Да уж, время идет, но некоторые вещи не меняются. Рядом могут левитировать летающие платформы, но русскому солдату все равно придется долбить саперной лопаткой неподатливую землю - такова се ля ви. Следом за пехотинцами, я увидел на окраине поселка накрытую маскировочной пленкой батарею длинноствольных орудий и несколько машин непонятного назначения с коробчатыми кузовами, которые охраняла парочка танков. Только вот танки с имперскими флагами на броне выглядели самыми обычными, без деструкторов и зеркал Дэвиса. Мало у Империи к концу войны осталось киннеровских машин, грустно, но факт...
   Затем мы миновали полевой госпиталь, и въехали на площадку рядом с накопителем, на которой я вслед за декурионом заглушил машину. Здесь около небольшого двухэтажного домика стояло несколько грузовиков. Один из них выглядел весьма примечательно: его открытый кузов был оборудован громоздкой конструкцией из деструктора Рябинина, репликатора и зеркал Дэвиса, причем выглядела эта импровизация убого, словно ее слепили на скорую руку из того, что нашлось в наличии. Однако же, эта тачанка явно целилась в нашу "рысь" и оператор "машины судного дня" уже сидел за пультом управления, приглядывая за нами. Понятно, почему прикрывать отход Никифоров направил одного Снежкина - похоже, в его сводном зоопарке "росомаха" была самой сильной боевой единицей.
  
   Сам старший центурион появился со стороны госпиталя примерно через полчаса. К тому времени я вылез на броню вместе с Катей, и мы молча сидели на башне танка, поглядывая по сторонам и демонстрируя окружающим полное миролюбие. Снежкин со своим старшиной куда-то убежали, однако караула к нам никто не приставил и даже надзирающий за нами боец в тачанке явно расслабился.
   Никифоров, которого я узнал по знакам различия на полевой камуфлированной форме, подошел к "рыси" вместе с каким-то пожилым, сильно прихрамывающим мужиком с перебинтованной от запястья до локтя левой рукой, на плечах которого я с волнением разглядел погоны легата. Да еще и на васильковом фоне, что означало принадлежность к особому отделу. Да ёшкин ты кот! Откуда этот хрен здесь взялся?! Ну никак не мог такой высокий чин оказаться в сбитой из отступающих частей боевой группе, для этого должно было случиться что-то экстраординарное... хотя на войне всякое бывает. И что мне теперь делать? Продолжать врать про неведомый спецназ?
  
   - Старший центурион Никифоров, - первым представился командир Снежкина, высокий худощавый блондин с усталым лицом. - Мы тут с господином Ситниковым из особого отдела посмотрели видео вашего боя... Впечатляет, да. Спасибо, что помогли, дали нам время закрепиться. Думаю, что до завтра джоны после такого разгрома не появятся.
   - Легат Ситников - чуть склонил голову в приветствии его спутник. - Особый отдел армии. Выражаю вам благодарность за героический бой, господа. Но все же, кто вы такие? Поделитесь секретом, таинственный танкист Тихомиров и его прелестная спутница, а? Из каких таких загадочных спецов будете? - хитро прищурившись, посмотрел он мне в лицо.
  
   - Секретные сведения, - я понимал, что выгляжу глупо, но что я еще мог сказать? Врать было крайне чревато. Не выглядел особист лопухом, скорее уж наоборот. Взгляд цепкий, подбородок как у бульдога, поза напряженная - этот волк матерый, ему, если что, и ранение не помеха...
   - Вот, держите, - осторожно протянул я особисту добытый в "Трансгене" чемоданчик. Доставьте его своему начальству, это очень важно. А кто мы и из каких спецов - поверьте, сейчас неважно совершенно. Подождите до завтра и все узнаете, с вами выйдут на связь.
   - Вот как? - особист взял чемоданчик и тут же впился взглядом в маркировку из каких-то полустертых полос и цифр рядом с его замком. Потом активировал сложным зигзагообразным движением пальца не замеченный мною сенсор и отстучал несколько цифр кода на внезапно появившейся на боку чемоданчика подсвеченной панели. Та что-то тревожно пиликнула, мигнула синим и высветила код из букв и цифр, при виде которого лицо Ситникова резко побледнело и вытянулось.
   - Где!? Вы!? Это!? Взяли!? - раздельно произнес особист, сжимая чемоданчик побелевшими пальцами.
   - На заброшенной территории ОП ИНА Трансген, - не стал врать я. - Там же нашлась и "рысь".
   - По моим сведениям, опытная площадка Трансгена уничтожена противником. Полностью, - мотнул головой легат.
   - Вам виднее, - я лишь улыбнулся и пожал плечами. - Но мы там были. Не хотите, не верьте.
  
   - Ясно, - кивнул Ситников и вдруг резко повернулся к Кате. - Вашего спутника нам идентифицировать не удалось. Но, может быть, вы нам что-нибудь расскажете, госпожа Матвеева? - Передав чемоданчик старшему центуриону, особист достал из кармана тонкую гибкую пластинку планшета и включил его. - Итак, вы вольноопределяющаяся Матвеева Екатерина Сергеевна, санинструктор отдельной Корниловской штурмовой бригады. По нашим сведениям, вы пропали без вести около трех недель назад после боя под Васильевским хутором, предположительно погибли или попали в плен. А сейчас вы стоите передо мной живая и здоровая, одетая не по форме и без погон. Я не ошибаюсь?
   - Нет, господин легат, - покраснев и опустив глаза вниз, кивнула моя напарница.
   - И что же с вами произошло на самом деле, Катя? - участливым тоном спросил Ситников. - Почему вы сняли форму и покинули ряды Имперских Вооруженных Сил?
   - Если вы намекаете на измену, то ее не было! - тут же вскинулась девушка. - Я не изменяла Родине и продолжаю служить своему народу!
  
   - Я не говорил об измене, - мягко возразил легат. - Я знаю, какой подвиг вы сегодня совершили и ни в чем вас не обвиняю. Обвинять пока не входит в мои обязанности, в данный момент я выступаю как следователь, а не как военный прокурор или представитель трибунала. Если вы заметили, вы оба не арестованы и даже не разоружены. Я просто пытаюсь разобраться, кто вы такие и что случилось. Помогите мне это сделать, и всем будет хорошо. Итак, что с вами случилось в Васильевском, Екатерина Сергеевна?
   - Меня контузило взрывом, и я выбыла из боя - тихо ответила Катя. - А потом я уснула и попала... попала на Дорогу. Не знаю как, трудно это объяснить, просто оказалась там и все. Это другой мир, он странный, не как наш. Там есть Путь, по которому надо идти и на котором бывает... всякое. На этом пути я познакомилась с Ваней, он тоже попал на Дорогу, но из нашего прошлого... наверное, я не могу сказать точно. Он взял меня в свой мир, там могут управлять переносом на Дорогу с помощью специальных капсул и потом мы пошли с ним по Дороге вместе... А когда мы попали в полуразрушенный "Трансген" и позже, когда добрались до Хранителя пути, Ваня решил помочь Империи и...вот - каждое новое слово моя напарница говорила все тише и неувереннее и, в конце концов, вовсе замолчала под испытующим взглядом легата.
  
   - Катя, господин Ситников все равно тебе не поверит, - вмешался я. - Незачем было все это рассказывать. Для постороннего человека наша история звучит как бред, мы же с тобой об этом говорили! - Вздохнув, я оглянулся вокруг. Кажется, у нас налицо полное фиаско, мы окончательно засыпались. Может быть, столкнуть Катю с башни в люк "рыси" и прыгнуть самому, быстро захлопнув крышку, а потом сваливать отсюда на полной скорости? Не... не успеем. А даже если успеем, то придется принять бой с имперцами, чего я делать не хочу категорически. Вот же попадос... Ну что же, придется командовать возвращение. Обломился нам танк, потопаем пешком дальше.
   Я уже набрал было воздуха в грудь, чтобы сказать условную фразу, но тут легат, отступив от "рыси" на пару шагов назад, неожиданно спросил.
   - Так вы Ходоки по Дороге?
   - А вы о нас знаете? - удивился я до глубины души.
   - Скажем так, слышал кое-что, - особист выглядел озадаченным донельзя. - По разряду служебно-профессиональных сказок и легенд. Однако... да, возможность встретить ходоков прописана...в специальных инструкциях. А вы точно не врете? - как-то совсем по-простецки спросил он. - Честно, я сейчас не знаю, что и думать. С одной стороны того, что вы говорите, не может быть, а с другой - оно есть, и вы есть, все косвенно подтверждается...
  
   - Нет, - развел я руками. - Не вру.
   - Дела... я бы вам не поверил. Да я вам и не верю, если честно, - тяжело вздохнул особист. - Но объяснить все произошедшее рационально я тоже не могу. Никакой вы не спецназ, это точно. И не окруженцы. На сумасшедших или шпионов альянса вы похожи как хомяк на мартышку. Ладно, - обтер здоровой рукой пот со лба легат. - Допустим, вы Ходоки. Как долго вы сможете оставаться в нашем мире?
  
   - Еще несколько часов, - облизнул я пересохшие губы.
   - Мне надо связаться с командованием и запросить инструкции, - кивнул легат. - Подождёте?
   - Ладно, - улыбнулся я. Кажется, какое-то взаимопонимание начало налаживаться.
   - Господин старший центурион, наш разговор с Ходоками должен остаться в секрете, - обратился к удивленно слушающему нас офицеру особист. - Тут особый случай... но это не враги, а друзья, которые нам могут помочь. Вы пока свободны. Пришлите декуриона Снежкина покормить экипаж "рыси" и проследите, чтобы с ними не разговаривали посторонние. Пусть для всех это и в самом деле будет спецназ, выполняющий особое задание. Мы поняли друг друга?
   - Так точно господин легат, - чуть поклонился Никифоров.
   - А вы пока надиктуйте свою историю сюда, Катя - протянул девушке свой планшет особист. - Все, что сочтете нужным сказать. Не торопитесь, опишите все подробно. До скорой встречи.
  
   Вернулся Ситников часа через три, когда уже стало темнеть. К этому времени мы успели как следует подкрепиться из двух алюминиевых котелков, которые притащил из полевой кухни Серега. Кормили имперцев какой-то кашей с большим количеством мяса и разваренных овощей, но варево оказалось довольно вкусным. А может мы просто проголодались после боя и марша к своим... Катя после обеда успела надиктовать что-то на планшет особиста. Я ей не мешал и особо не вслушивался в то, что она говорит - никаких важных секретов у меня от имперцев не было, да и... наплевать, пусть объясняется со своими, как хочет. Других проблем хватает, чтобы заворачиваться еще об этом.
  
   - Все в целом подтвердилось, - сказал нам легат, вновь появившись у нашего танка. - Командование Империи выражает вам свою благодарность за спасение документов из Трансгена и за бой на шоссе. Вольноопределяющаяся Матвеева, - принял планшет с записью у Екатерины особист. - Раз уж вы попали на Дорогу, то послужите родине там. Вы повышены в звании до декуриона и командированы под начало Тихомирова. Ваша задача - просить вместе с ним о победе русского оружия и Империи. Не знаю, что это значит и кого вы должны просить, но так вам дословно передали из Диастара. Вы сделаете это?
   - Приложу все усилия! Служу Империи и русскому народу! - вытянулась в струнку сияющая Катя. Патриотка блин, что с нее взять...
   - Родина вам этого не забудет, - серьезно ответил легат. - Мы предупредим ваших родных, что вы живы и выполняете специальное задание командования. Иван Тихомиров, вы повышены из ополченца до центуриона. В порядке исключения, учитывая важность вашей миссии для всей Империи. Держите ваши удостоверения офицеров - протянул мне две черно-синих, плоских корочки особист. - Они без спецчипа, временные, для выпуска постоянных не было времени. Но все необходимые записи в архиве вооруженных сил сделаны, вы внесены в списки и можете всегда рассчитывать на нашу помощь. У вас есть какие-нибудь просьбы?
   - Да. Мне нужен статус постоянного командира экипажа в настройках "рыси". И еще устройство, созданное по киннеровским технологиям для моего начальства в питомнике. Желательно невоспроизводимое на технологической базе начала двадцать первого века и не являющееся оружием, - тут же сказал я.
   - Хорошо, - пообещал Ситников. - Все сделаем. Правда, у нас есть одна встречная просьба... вы не могли бы перенестись на Дорогу на моих глазах? Под запись? Если вы и в самом деле Ходоки?
  
   Когда вечернее небо над Котлярово качнулось и исчезло в проеме открытого люка, сменившись обычной для Дороги низкой пеленой серых облаков, я понял насколько устал. Этот выход на Дорогу получился, пожалуй, самым длинным и тяжелым из всех. Я не спеша выполз на башню, бросив взгляд на окрестности. Все было на месте - серый асфальт шоссе, холод, километровый стол с отметкой "400" и светлое пятно точки переноса неподалеку. Хранитель сдержал свое слово. А нам с Катей, пожалуй, пора прервать на время свое путешествие. После всех приключений неделька-другая отдыха в питомнике не помешает.
   - Вылезай-ка наверх, подруга, - крикнул я в люк. - Приехали. Только рейд-плащ не забудь, Кать. Свежо тут.
   Катя завозилась внутри башни, а потом снизу раздался удивленный голос моей напарницы.
   - А его нет!
   - Как нет?
   - Не вижу я его. Хотя точно помню, что положила рядом с креслом. Сейчас еще раз гляну...
   - Вот не было печали... Где ты могла плащ посеять? - озаботился я. - Хотя, стоп, - моя рука метнулась к карману, где лежал деструктор, но нащупала лишь пустоту. Нда... Снежкин же остался жив, так? И его "росомаха" тоже цела. Это что же получается, разбитого имперского танка на Дороге больше нет? И взятых оттуда предметов тоже? Голова моя дурная, мог бы и раньше догадаться...значит, второго рейд-плаща у Торбышева тоже нет? И попросить еще парочку у Ситникова я не догадался. Ну не баран ли? Ладно, переживем, теперь мы можем выходить на Дорогу в полной амуниции, и холод не так страшен. Оружие и кое-какое снаряжение, подаренное особистом, в танке есть, новый образец чужих технологий для Торбышева я тоже припас, не обидится.
   - Оставляй все как есть, - скомандовал я. - Берем с собой лишь один генератор. Пошли домой, дорогая, нам пора отдохнуть.
  
   В световое пятно мы вступили с Катей вдвоем, держась за руки. "Здравствуй родная капсула! Впрочем, я тебя не увижу. Проснусь уже в палате больнички или в нашем коттедже", - подумал я, делая шаг вперед.
   И оказался неправ.
   Когда я открыл глаза, то почувствовал весь букет ощущений отходняка после путешествия по Дороге: слабость, головную боль, жажду... Вот только я лежал не в просторной палате на кровати, а привязанный широкими ремнями к узкому и тесному ложу. Оно чуть заметно вибрировало, а где-то за изогнутой переборкой, в которой я разглядел овалы иллюминаторов, мерно гудели турбины самолета. Повернув голову, я увидел установленное через проход точно такое же ложе со спящей Катей и немолодого белого мужчину в черных джинсах и таком же черном свитере, сидящего в кресле. Словно почувствовав мой взгляд, он повернул голову ко мне.
   - Где мы? И кто вы? - просипел я.
   - Над северной Атлантикой, где-то недалеко от Канады, - улыбнувшись, охотно ответил тот по-русски, но с сильным акцентом. - Меня зовут Джон Холдер, и я ваш новый куратор, господин Тихомиров.
  
   Глава 18.
  
   - Вот как? - только и сказал я. - Понятно. Спасибо за информацию, мистер Холдер.
   Я поочередно напряг мышцы рук и ног, проверяя прочность ремней, и снова расслабился на ложе, придав себе по возможности спокойный и безмятежный вид. Привязан я прочно и дергаться бесполезно. Кроме того, я слишком плохо себя чувствую и совсем не владею ситуацией. Стало быть, не стоит сейчас суетиться. Судя по любопытному взгляду мужика, он ждет от меня бурной реакции и готов к предстоящему разговору. А вот я наоборот - слаб, выбит из колеи и нахожусь в зависимом положении. Поэтому будем играть от обороны. Раз нас с Катей еще не убили, значит, мы для чего-то нужны. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это что-то связано с Дорогой. Придет срок - сами все расскажут.
  
   - И это все, что тебя интересует, Ходок? - спросил Джон, выждав пару минут и не дождавшись от меня никакой реакции. - Где мы, кто я такой и больше ничего? Признаться, я удивлен. Пить хочешь?
   Я молча кивнул головой и мой "новый куратор" поднес мне к губам литровую спортивную бутылку с кисло-сладковатой жидкостью, к дозатору которой я и присосался до тех пор, пока не выпил все. Сразу стало полегче, жажда после Дороги штука убойная, любому похмелью сто очков вперед даст.
   - Может быть, мы все-таки поговорим? - убрав бутылку, поинтересовался Холдер. - Я готов тебя выслушать. Или будешь и дальше молчать, как немой? Не бойся, Ваня, ты не обвиняемый на допросе. Можно считать, что мы просто по-дружески беседуем.
   - Когда один из собеседников в наручниках, - кивнул я на стягивающие мои руки ремни, - то "дружеская беседа" называется именно что допросом.
   - Не придирайся к мелочам, - поморщился Холдер. - Ремни для твоей же безопасности, мы ведь в самолете. Так у тебя будут какие-нибудь просьбы или вопросы?
   Вопросов у меня действительно хватало. Но суетиться, или требовать все немедленно объяснить, я не видел ни малейшего смысла. Тем более, что в общем и целом картина мне была понятна. И все же... нет, не стоит полностью отказываться от беседы.
  
   - Вы американец и мы летим в США? Верно? - осторожно спросил я. И, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - Не подскажете, кто нас сдал? Торбышев с начальством питомника? Или надо брать выше, через их голову попросту перепрыгнули?
   - Непосредственно нам вас сдал Которян, - тут же ответил Холдер. - А приказ перевести вас в Белозерский питомник под эгидой Росмеда подписали на самом верху, в Российской Академии Наук и завизировали его в правительстве. Пришлось действовать быстро, ваше состояние в капсулах Калужского питомника резко ухудшилось, а нужное медицинское оборудование, которое позволяло спасти вашу жизнь, было лишь в Белозерске. Ну, а из Белозерска в связи с новым ухудшением здоровья вас пришлось оперативно отправить в Соединенные Штаты. Компания Трокман Байолоджи вместе с фондом Гейтса из гуманитарных соображений решило взять на себя заботы о вас, раз уж в России нет ни хороших врачей, ни оборудования для лечения Ходоков. Пришлось даже специальный самолет вызывать. Кстати, Торбышев и руководство питомника были резко против. Но кто их будет слушать?
  
   - Ерунда, - не удержавшись, фыркнул я. - В жизни не поверю, что руководство вдруг настолько озаботилось нашим здоровьем, что выдало граждан России в беспомощном состоянии за рубеж. Тем более нас с Катериной.
   - Ты думаешь, мы вас выкрали? - хмыкнул Холдер. - Думаешь, вы настолько ценны, что передачи не могло быть? Зря... У вас в России деньги и связи решают очень многое! - наставительно поднял вверх указательный палец американец. - А еще ваши олигархи слишком боятся стать изгоями на западе. Стоило всего лишь припугнуть Которяна, что контракты с Росмедом на поставку Д-антител будут пересмотрены и потянуть за кое-какие ниточки в правительстве, чтобы все решилось самым лучшим образом. Да не удивляйся ты так, - улыбнулся Джон. - Я знаю про то, что вы доставали образцы чужих технологий из других миров и что вас курировали на самом высоком уровне. И не только про это, но и про происхождение госпожи Матвеевой из другого мира тоже знаю, - кивнул он на спящую Катю. - Но поверь - все это не такая уж большая проблема, в том числе и контролирующие вас российские спецслужбы. В конце концов, мы же партнеры, не так ли говорит ваш президент? И что вы можете без наших капсул?
  
   - А что вы можете без русских Ходоков? - парировал я. - Девяносто два процента доноров Д-антител русские по национальности. Эту статистику стараются не выпячивать, но Ходокам она известна. Не зря же наша страна торгует кровью на миллиарды долларов. Если можно было бы найти в достатке доноров в Азии или Африке, вы бы давно это сделали.
   - Это так, - согласился Холдер. - К сожалению, мало кто кроме русских может заглянуть за кромку этого мира, и почему-то у вас в организме лучше чем у кого бы то ни было вырабатывается Д-антиген. Но глупо гордиться одним лишь редким сочетанием генов. Это простое везение, тут нет никакой вашей заслуги. Зато капсулы, с помощью которых вы ходите на Дорогу и доллары, на которые вы меняете свою кровь - наши. Значит и вы тоже - наши. Мы интеллектуалы, заказчики и разработчики новых технологий, а вы, если уж говорить начистоту - человеческое сырье для мирового прогресса. Так было и будет.
   - Ни хрена! Так будет не всегда..., - ответил я и тут же прикусил язык. Как бы не сболтнуть лишнего. Но сволочной американец тут же зацепился за мои слова.
   - Ты слишком эмоционально реагируешь, Ваня! - живо сказал он. - Прости мне эту маленькую провокацию, каюсь, я немного сгустил краски. А как будет? Ты ведь что-то знаешь, не так ли? Расскажи, Иван! Это же очень интересно! Я читал отчеты из калужского питомника, но у меня сложилось мнение, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь, и чем знает твое начальство. Что ты такого особенного видел на Дороге? С кем ты там встречался и что делал? И какую роль в этом играет Катя? Что за русская Империя в другом мире и с кем она воюет?
  
   - Понятия не имею, о чем вы говорите, - помотал я головой.
   - Имеешь, - улыбнулся Джон. - Еще как имеешь. Видишь ли, капсулы поддерживают некоторые функции, о которых знает только производитель. В том числе, они могут снимать биологические параметры с тел Ходоков и отправлять отчеты во время сервисных работ на сервера фонда Гейтса. А так же собирать разные косвенные данные о пребывании Ходоков на Дороге. Обычно это не слишком ценная информация, но в вашем случае она оказалось очень важна. К сожалению, нам не удалось достать полные стенограммы твоих разговоров с госпожой Матвеевой, и часть внутренней документации о вашем пребывании в калужском питомнике русским удалось скрыть. Но я хотел бы услышать все из первых уст. Не зря же мы вас эвакуировали из России.
   - Эвакуировали? Вы нас украли. Не удивлюсь, если ухудшение нашего состояния было спровоцировано работой капсул, - возразил я.
  
   - Это сейчас не сталь важно, - махнул рукой Джон. - Не обращай внимания на мелочи, лучше думай позитивно. В конце концов, вы уже не в России, все осталось в прошлом. Но твой тон меня смущает, Ваня. Насколько мы знаем, ты никогда не был ура-патриотом. Подписывать контракт с питомником ты не хотел, на контакт с начальством шел неохотно и числился в отчетах твоей кураторши как не вполне благонадежный Ходок. Еще до попадания в питомник ты несколько раз спорил в интернете на политические темы, и твои высказывания о России были далеки от восторженных. Что-то изменилось? Ты вдруг стал, как это у вас говорят, "ватником"?
   - Иди ты в задницу с такими вопросами, мистер Джон, - пробурчал я. - Ватник я или не ватник - это сугубо мое личное дело. Не тебе учить меня как родину любить.
  
   - Не ершись, - улыбнулся Холдер. - Пойми, наконец, ты сейчас в свободном мире и перед тобой открываются отличные перспективы. Не упусти их, не надо вести себя глупо. Все уже закончилось, впереди у тебя новая, лучшая жизнь.
   - В свободном мире? Вы США что ли имеете в виду? Так у вас разве свобода? У вас белых линчуют и на улицах погромы.
   - Прежде всего, мы летим в Трокман Байолоджи, - стер с лица улыбку Холдер. - А уже потом в США. И наша корпорация является частью свободного демократического мира, это факт. Что касается нынешних американских проблем, то они временные, скоро все изменится, поверь. Будущее за прогрессивными силами, а не реднеками, националистами и белыми расистами.
   - И в этом будущем настанет царство победившего феминизма и сорока гендеров? Лучше давайте обратно в Россию.
  
   - Вот что Ваня, - поджал губы Джон. - Ты либо валяешь дурака и издеваешься, либо и в самом деле дурак. Или, как вариант, - путаешь, как у вас говорят, берега. Я пока готов списать это на стресс, но советую пересмотреть свое поведение. Мы бы хотели договориться по-хорошему. Но можем и по-плохому.
   - Вот с этого бы и надо было начинать, - фыркнул я. - Знакомая песня. А то заладили, понимаешь... свободный мир, демократия, прочие детские бла-бла... Чего вам от меня надо? О чем вы хотите договариваться?
  
   - Об этом потом, - встал со своего кресла Джон. - Я думаю, для первого знакомства мы поговорили достаточно. И знаешь, я слегка разочарован. Наши специалисты говорят, что ты со своей подружкой из неведомой русской Империи сделал на Дороге что-то нехорошее, Ваня. Что-то было, но мы пока не знаем, что... Что-то, что мешает наступить будущему, которое мы создаем для всех людей. У яйцеголовых в отделе футуросборки с временными вероятностными векторами в последнее время какая-то ерунда творится, причем все поменялось довольно резко. И это как-то связано с Дорогой и вашим пребыванием на ней. Я сначала думал, что это какая-то ошибка, но побеседовав с тобой, вижу, что ученые могут быть правы. Ты отдохни, Иван, я дам тебе время, оно пока не поджимает. Подумай о своем личном будущем, поговори с подругой, когда она придет в себя. Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор, и мы начнем сотрудничать. Всего хорошего, - Джон коротко помахал мне на прощание рукой и вышел в другое отделение салона, закрытое от моего взгляда зеленой складчатой занавеской из плотной ткани. Мне оставалось лишь лежать и размышлять, что делать дальше. Но ничего умного в голову как назло не приходило...
  
   Часа через два самолет пошел на посадку и вскоре приземлился, но где именно, я понять не смог, поскольку заглянуть с моего ложа в иллюминатор было невозможно. Затем в салон вошли крепкие черные парни в халатах медиков, которые перегрузили нас с Катей на носилки и вынесли из самолета по трапу в синий автофургон с красными крестами на задних дверцах. На вопросы "санитары" не отвечали, сохраняя на лицах бесстрастное выражение. Все, что я успел рассмотреть - это залитый вечерним светом кусочек летного поля, каменистую пустыню за ним и какие-то сооружения вдалеке, похожие на ангары. Может быть, это была военная база, или какой-нибудь резервный аэродром - не знаю, но на крупный гражданский авиаузел аэропорт прибытия смахивал мало. Потом нас куда-то довольно долго везли по хорошей дороге, судя по тому, что фургон почти не трясло, а затем опять вынесли на носилках и внесли внутрь обширного и пустынного холла какого-то здания. Затем были лифты, коридоры, и наконец, все закончилось довольно просторной и комфортабельной комнатой с двумя узкими темными окнами, в которой горел электрический свет. Там нас Катей, наконец, отстегнули от носилок, переложили на кровати и оставили в одиночестве.
  
   Осмотревшись по сторонам, я обнаружил в нашем новом доме кроме кроватей, на которых мы лежали, еще и диван, телевизор и набор типовой мебели. Был так же отдельный угол с барной стойкой, холодильником и кухонной техникой. У одного из окон стоял на широком столе с придвинутым к нему кожаным креслом компьютер.
   Кое-как размяв затекшие конечности, я встал с кровати и на дрожащих ногах подошел к окну, выглянув наружу. На улице была ночь и лишь внизу горели фонари, освещая кусты и пешеходные дорожки, а где-то далеко в темноте светились огни города. Навскидку мы находились этаже так на седьмом... а может быть и на десятом. Сразу не поймешь, но ясно, что высоко. Блин! Это же надо было ухитриться попасть из одного приюта в другой, почти точно такой же! Даже детали обстановки в комнате и нашем коттедже были отчасти схожи. За одной из дверей предсказуемо обнаружилась просторная ванная комната с санузлом, словно перенесенная сюда из шикарного отеля. А вторая дверь - входная, массивная и тяжелая на вид, не открывалась вовсе. Что в общем-то логично, тюрьма есть тюрьма.
  
   От осмотра меня отвлек сорвавшийся с губ Кати стон. Девушка начала потихоньку приходить в себя, и я поспешил к постели подруги.
   - Как самочувствие, дорогая? - спросил я, дождавшись, когда взгляд напарницы станет осмысленным.
   - Плохо... но в пределах нормы, - постаралась улыбнуться медичка, но у нее это получилось с трудом, уголки губ еле-еле дернулись вверх.
   - Вот, попей, - я не спеша напоил подругу из нашедшейся в барной стойке бутылки, судя по этикетке, содержащей специальный напиток для бегунов-марафонцев. Те, кто приготовил для нас эту комнату, знали свое дело. Восстановить водно-солевой баланс для Ходока после нескольких суток в капсуле очень важно. Иначе можно получить неконтролируемые судороги мышц и прочие неприятные осложнения вплоть до сердечной аритмии и тромбов в венах, - это я помнил из лекции в питомнике. Вообще-то нас должны были еще в бессознательном состоянии физраствором прокапать, но кто их знает, этих штатовцев? Когда Катя напилась, я аккуратно вытер ей выступивший на лице пот, укрыл одеялом и положил под плечи подушку.
   - Отдохни немного, скоро должно полегчать. А я пока здесь аптечку поищу, если она есть. У самого башка трещит, я тоже не так давно очнулся. Потом расскажу новости.
   - Говори сейчас, командир. Я готова слушать и запоминать, - моргнув пару раз, тихо прошептала Катя. - Произошло что-то нехорошее?
   - Точно готова?
   - Да.
   - Тогда слушай: пока мы были на Дороге, нас вывезли в США. Обстановка пока неопределенная. Не задавай лишних вопросов, комната наверняка прослушивается. Лежи, а я пока постараюсь кратко объяснить суть. От вопросов и комментариев, связанных с нашими делами на Дороге воздержись, лишняя болтовня - лишние проблемы. Все ясно?
   - Так точно.
   - Молодец. Итак, судя по всему, мы находимся в здании, принадлежащем компании Трокман Байолоджи. Произошло вот что...
  
   Следующим утром мне и Кате стало гораздо лучше. Я даже приготовил завтрак из нашедшихся в холодильнике продуктов. Там был обычный американский набор - кофе, сахар, яйца, бекон, белый хлеб, замороженные пакеты с картошкой фри, стейками и гамбургерами для микроволновки, плюс консервные банки супа кэмпбелл, вкупе с упаковками майонеза и кетчупа. Но нам этого хватило, чтобы основательно подкрепиться. Еда у амеров, пусть и вредная, но простая и сытная, этого у них не отнять. А затем я сел за компьютер. Включив его, я нашел лишь стандартный набор офисных программ на русском языке и сетевую папку с пометкой "Джон Холдер, куратор проекта". Выхода в Интернет ожидаемо не было. В папке нашлось сообщение от нашего нового шефа, в котором он надеялся на наш с Катей здравый смысл и давал нам на восстановление сил одну неделю. За этот срок мы должны были "максимально честно" ответить на длинный список вопросов и написать ему полный отчет о прошедших в калужском питомнике выходах на Дорогу. Но добило меня требование расписать в виде резюме, что мы с Катей умеем как Ходоки и чем мы можем быть полезны компании "Трокман Байлоджи". Охренеть, блин, нашелся эйчар на нашу голову... Ну, а заканчивалось все угрозой "принять меры", если мы с Катей окажемся ленивы, глупы или просто не нужны. В эту же папку предлагалось написать, какие нам требуются продукты или вещи, нужное принесут.
  
   Поначалу чтение этого письма вызвало у меня скорбный смех, но потом заставило призадуматься. Холдер, конечно, красавец, кто бы спорил... Резюме ему подавай, альтернативно гетеросексуальному кадру... Но пока все козыри, на самом деле, у него в руках. Единственная наша сильная карта - это Дорога, только там у нас есть шанс все изменить. Судя по вопросу из списка: "встречали ли мы на Дороге места или явления силы", на самом деле про наши приключения нынешним американским тюремщикам толком ничего не известно. Так что есть над чем подумать. В самолете я мог строить из себя несгибаемого, однако наша с Катей задача не в том, чтобы героически погибнуть. Но чтобы попасть на Дорогу, нужно сначала войти в доверие к Холдеру и его хозяевам, а для этого надо ответить на его вопросы, написать непротиворечивый отчет и договориться с Катей об одной версии произошедшего и общей линии поведения, не выболтав лишнего. И как это сделать? Комната наверняка прослушивается. В компьютере, скорее всего, установлен клавиатурный шпион, и все что будет написано на дисплее уйдет к куратору. Я, конечно, не параноик, но наверняка нас для этого и посадили вместе в этот "карантин" - понаблюдать и послушать о чем мы будем говорить и как себя вести. Остается лишь общаться друг с другом тихим шепотом прямо на ухо, что, кстати, тоже выглядит подозрительно.
  
   Однако, вышло несколько по другому. Потому что Катя тоже поняла, в чем наша проблема. И у нее был свой способ с ней справиться...
   - Подожди, Ваня, - тихо сказала она мне, когда я, обдумав все как следует, на утро третьих суток в нашей камере начал нашептывать ей свои умозаключения. - Не здесь. В ванной.
   Девушка уверенно взяла меня за руку и повела за собой в санблок. Включила воду, начав набирать большую ванную, а затем, обняв меня обоими руками, притянула к себе и горячо поцеловала в губы.
   - Ну, же! Не стой столбом, - прошептала она затем мне в ушко, - можешь уже начать раздевать меня.
   - Кать ты...
   - Льющаяся сверху вода заглушает звуки, - тихо ответила подруга, помогая мне снять пижаму. - Ванная здесь большая, мы легко влезем в нее вдвоем, а еще в ней есть режим джакузи, пузырьки шумят... И мы в ней... пошумим. Что может быть естественнее, чем шепчущиеся любовники? Мы можем долго, со вкусом и обо всем переговорить. Ни один "жучок" не услышит, а если и услышит, то не разберет о чем разговор.
  
   - Я-то не против попробовать - зашептал я, справившись с удивлением. - Идея годная! Но ты говорила, что кроме как с мужем, ты ни с кем не собираешься... Не уверен, что я смогу в должной мере сымитировать процесс, - моя рука залезла Кате под пижаму и аккуратно потянула ее вверх, а потом я прижался своей грудью к ее обнаженной груди и вновь поцеловал девушку, пустив в ход язык и дождавшись ответной реакции.
   - Изображать любовника и говорить о делах непросто, - добавил я, с трудом оторвавшись от губ медички и опустив руку ей пониже талии. Целовалась подруга неумело, но энтузиазма у нее было хоть отбавляй.
  
   - А не надо ничего имитировать, - загадочно улыбнулась Катя, прижавшись ко мне еще сильнее. - Надо делать. А потом говорить. Я была глупой и пугливой тогда, во время ночевки, извини... Мы с тобой связаны одной Дорогой, одной судьбой и одним делом, Ваня. Ты мне больше чем муж и больше чем командир. Давай пойдем до конца, так будет правильно. Только будь, пожалуйста, нежен, я немного боюсь.
   - Обязательно, - только и ответил я. - Ты самая лучшая девушка на свете, Катя. И я готов идти с тобой до конца. По Дороге и не только.
  
   Оставшееся до визита Холдера время мы с Катей провели весьма продуктивно. Шум падающей воды, жаркие объятия и долгие беседы на ушко в ванной, переходящие в общение в кровати, мне запомнились надолго. Но все когда-то кончается...
  
   Глава 19.
  
   Отчет о прошлых выходах на Дорогу и ответы на вопросы Холдера я приготовил в срок, еще раз похвалив себя за то, что никогда в жизни не спешил сотрудничать с администрацией и откровенничать с начальством. Ни в университете, ни на работе, ни в питомнике. Иначе моя откровенность с Торбышевым или с Маринкой могла бы вылезти нам боком. А теперь проверить изложенные в отчете сведения будет весьма непросто. Что могут знать американцы? Что Катя из русской Империи, которая воюет с Альянсом Свободных Наций? Ну, так это, скорее всего, случилось в другом мире. Мало ли что там могло произойти? Чин у медички невеликий, отвечать за действия своего государства она никак не может, даже если американцам война Империи со "свободными" и не понравится. У нас на двоих одна Дорога? Понятия не имею, почему так произошло! Про "эльфов" я никому кроме Кати не говорил... Способен ли я добыть из другого мира разные вещи, включая устройства, сделанные по инопланетным технологиям? Да, это правда, способен. Только отпустите меня на Дорогу, я вам это докажу! Больше всего меня радовало, что про нашу последнюю миссию мы вообще никому не успели отчитаться. Не нужно знать Холдеру про мою присягу русской Империи и про то, как мы лихо жгли "джонов" на шоссе. Лучше расписать все так, чтобы нигде не попасться на вранье, и в то же время не сказать ничего лишнего. Что я и проделал, согласовав детали нашей версии с Катей.
   Резюме же я не стал писать вовсе. Делать мне больше нечего! Мы с Катей Ходоки и, смею надеяться, из лучших. Надо знать себе цену, даже если ее пытаются сбить, и не спешить прогибаться под изменчивый мир. Плевать мне на корпоративную культуру корпорации Трокман Байоложди, на которую сослался Холдер, потребовав от нас резюме, я не в офис бумажки перекладывать нанимаюсь. Утрется мистер Джон, ему надо, пусть он и пишет.
  
   Американец появился в нашем номере ровно через неделю, как и обещал. В этот раз он сменил черные джинсы и свитер на строгий костюм и был деловит и сосредоточен, отчего мне стало даже как-то неловко за нас с Катей, одетых в одни пижамы веселенькой канареечной расцветки. А что делать? Других вещей нам не выдали. Не исключено, что специально, чтобы показать нам наше место и сделать посговорчивее. Ну-ну, учтем и припомним. Я не злопамятный вообще-то, но иногда положение обязывает-с...
   Холдер коротко поздоровался с нами, сел без приглашения за стол, раскрыл толстую кожаную папку с бумагами и сказал тоном строго учителя, вынужденного распинаться перед нерадивыми учениками:
   - Я прочитал ваш отчет, господа. И нашел его неполным и неубедительным. Не говоря уже об отсутствии резюме. Почему так? Вы думаете, что можете игнорировать распоряжения руководства компании?
   - Не-а, - помотал я головой. - Потому что лишняя писанина - лишние проблемы. А всякого начальства в последнее время у нас и так слишком много. Мало ли кто это прочтет и куда этот отчет попадет? - вздохнул я.
   - Что вы имеете в виду? У вас не должно быть секретов от руководства Трокман Байолоджи, - нахмурился Холдер.
   - Я тоже так думал. - Сделал я скорбную физиономию, - что у меня не должно быть секретов от моего работодателя и я среди своих. Еще пару недель назад. А потом вдруг оказалось, что моя, так сказать компания, без моего ведома продала меня на сторону и вся информация попала к вам. Жизнь сложная штука, мистер Холдер, а документы есть документы, они по-всякому сыграть могут. Основные события для вашего руководства я в отчете изложил, а нужные моменты всегда можно уточнить по ходу дела. Лучше скажите, что вы от нас хотите. Мы с Катей подумаем, как вам помочь.
   - Все настолько просто? - хмыкнул Холдер. - Ты даже не будешь препираться и валять дурака, Ваня?
  
   - Я передумал, - кивнул я. - Еще в самолете. А теперь посидел недельку взаперти, поразмыслил о том, что плетью обуха не перешибешь и утвердился в этом мнении. Раз уж нас сдали свои же, то нам надо как-то жить дальше.
   - А ты с ним согласна? - посмотрел на Катю американец.
   - А разве у нас есть другой выход? - пожала плечами девушка. - Для меня здесь вообще все чужое. Пусть Ваня решает, я сделаю, как он скажет.
   - Вот видите, - развел я руками. - Катя согласна и я практически паинька. Так что вы хотели?
   - Что-то тут не то, - нахмурился Джон. - Какие-то вы стали слишком покладистые! С вашим психологическим профилем и твоим поведением в самолете все это не вяжется... Но ладно. Ответь-ка лучше мне на один важный вопрос. Что именно произошло на четырехсотом километре Дороги?
   - А вот об этом мы с Катей пока не скажем, - хитро улыбнулся я. - Пусть это останется пока нашим маленьким козырем, игра и без того идет в одни ворота. Отвечу лишь одно - вы правы, на Дороге действительно есть места силы. И хорошие Ходоки могут влиять на события в другом мире. Мы - из их числа. Я еще у нас был приказ, от старого, так сказать начальства. И мы его выполнили, найдя точку силы. Возможно, после этого что-то в мире и в самом деле изменилось, вашим ученым лучше знать...
  
   - Про подобный приказ ничего в документах из ГНЦЭМТ нет, - нахмурился Холдер, перебирая какие-то листы в папке. - И при вашей передаче нам подобного не сообщали...
   - Значит, ваши осведомители рассказали вам не все, - отмахнулся я. - Но капсула зафиксировала воздействие, которое сильно напрягло ваших ученых, не так ли? Я верно догадался? - внимательно посмотрел я в глаза Холдеру и понял, что угадал. - Так вот, вы правы, мы действительно кое-что сделали. Кое-что, из того, что влияет на будущее. И можем это действие повторить. Как со знаком плюс, так и со знаком минус. Все зависит от того, договоримся ли мы о цене, мистер Холдер! - искренне улыбнулся я.
   - Я бы на твоем месте вел себя скромнее и не торговался, - отложил папку Джон. - Если вы будете плохо себя вести, мы можем просто пустить вас на донорскую кровь. Д-антигена в ней столько, что одно это окупит все расходы компании.
   - Вы из тех идиотов, которые режут на суп курицу, несущую золотые яйца? Тогда конечно, - согласился с ним я. - Мы в ваших руках. Но зачем угрожать? Мы готовы работать с вами, но мы не можем рассказать вам все, не получив хоть каких-то гарантий жизни и безопасности. Может, все-таки договоримся, а? Давайте так: мы выполним ваше поручение на Дороге, а вы заплатите нам за это. И если мы станем друзьями, то я расскажу вам о точках силы больше. В любом случае у вас останутся наши тела в капсулах, нам бежать некуда, а добровольные помощники лучше, чем запуганные и злые.
  
   - Хорошо, - подумав, решился Холдер. - Давайте попробуем. Сейчас идет аудит компаний Шеврон, Эксон Мобил, и Локхид Мартин. Определенные проблемы есть и у телеканала Фокс. Вы можете изменить ситуацию так, чтобы все они обанкротились в течение ближайших пары недель? Или хотя бы сменили руководство?
   - Что? - искренне удивился я. - Вы серьезно? Я вам что, банкир или налоговик?
   - Еще как серьезно, - нервно забарабанил пальцами по папке Холдер. - Ты только что предлагал нам свою помощь? И при этом отказался объяснять, что именно вы делали на Дороге и что из себя представляют места силы? Вот и получай работу. Возьметесь за нее с напарницей?
   - Вообще-то это несколько чересчур - озадачился я. - Как я могу вмешаться в работу компаний?
  
   - Не надо вмешиваться в их работу, - возразил Холдер. - Надо помочь текущей реальности измениться с неправильной на правильную, только и всего. И тебе как Ходоку, такое должно быть под силу, раз уж ты однажды вмешался на Дороге в конструируемое нами будущее. Позвольте, я вам обрисую ситуацию, чтобы было понятнее. Я думаю, вы немного наслышаны о нашей внутриполитической обстановке. В Америке сейчас идет столкновение двух укладов: отжившего свой век старого и нового. И от победы одного из них зависит, в каком будущем мы все будем жить. В глобальном гуманистическом мире с открытыми границами или в новом средневековье с ракетами и интернетом...
   - Понятно, - кивнул я. - Националисты и глобалисты. Одни хотят спасти США. А другие желают использовать последнюю сверхдержаву и ее ресурсы как живой инкубатор для зарождающегося в ней "чужого". То есть для нового мира по версии левых, с транснациональными корпорациями, новой голубой и трансгендерной этикой, диктатом феминизма и прочими прелестями.
   - Вам в России сейчас вот так все объясняют? - покачал головой Холдер. - Звучит глупо и по сути не верно. Идиотские пропагандистские штампы.
   - Может и не верно, - не стал я спорить. - Но Трокман Байолоджи и фонд Гейтса - это две международные корпорации, которые традиционно поддерживают демократов, так? А компании, которые вы хотите банкротить - чисто американские корпорации, стоящие за национальным ВПК и республиканцами? Что же, мне действительно все ясно.
  
   - Что тебе может быть ясно? В этих делах ты просто дикарь, Ваня - покачал головой Джон. - Ты говоришь неполиткорректные вещи, что уже нехорошо, а заодно все сильно упрощаешь. Мы не за геев и феминизм. Меньшинства нужны, чтобы сломать старый закоснелый уклад. Мы за нового человека и новое человечество. Свободное человечество.
   - Да мне без разницы, - усмехнулся я. - Я не сочувствую ни американским патриотам, ни американским левым, ни свободному человечеству в целом. Плевать на них всех с высокой колокольни. Я просто думаю, как выполнить вашу просьбу, мистер Холдер. Это будет весьма непросто. Но попробовать можно. Только давайте обговорим сначала нашу с Катей награду.
  
   - И что вы хотите в награду? - хитро прищурился Холдер. - Миллион долларов и американское гражданство? Миллион евро? Или еще больше?
   - Не... - покачал я пальцем. - Дело не в деньгах, точнее не только в них. Что такое миллион-другой баксов? Это всего лишь выписка с банковского счета, которого нас легко лишить или куча наличных в углу, которая пошло выглядит и тоже отбирается на раз-два. Хотя бы и вместе с жизнью. Мы тут с Катей посовещались и решили - хоть какой-то гарантией станет ситуация, когда из нас сделают известных личностей. Не только в Америке, но и во всем мире. Настолько известных, чтобы наше исчезновение не могло просто так пройти незамеченным. А то будет как со шпионом Скрипкиным - говорят, что он выздоровел после российского покушения, сменил имя и живет где-то в глуши. А в реале его после больнички никто в глаза не видел. Наверняка его пепел уже давно спустили в канализацию.
   - Кем же ты хочешь стать? - ухмыльнулся Джон. - Нобелевским лауреатом?
   - А можно? - быстро спросил я. - Я не против. В науках я не силен, а вот премию мира нам с подругой на двоих можно дать. Почему нет, чем мы с Катей хуже других награжденных за мир?
   - Ну, ты наглец, - хохотнул Холдер.
   - Разве? У вас, левых, денег до хрена и большая часть мировых СМИ в кармане. За хорошую услугу платят дорого. Ну ладно, обойдемся пока без нобелевки, - горько вздохнул я. - Однако, если вы из шведской школьницы-прогульщицы с медицинским диагнозом сделали мировую звезду борьбы за экологию, то и из нас что-нибудь путное наверняка выйдет. Вам виднее... Но мировой славы и аплодисментов всего прогрессивного человечества мы хотим обязательно. А еще денег конечно. И недвижимость в Новой Зеландии.
   - Почему в Новой Зеландии?
   - Там климат хороший. И от разборок далеко.
  
   - Хватит! - хлопнул рукой по столу Холдер, встав с места. - Замолчи! - Американец прошелся взад-вперед по комнате нервной походкой, а затем снова обернулся к нам. - Наглец! - еще раз сказал он. - Но знаешь, Ваня, такому тебе я верю больше, чем тому Тихомирову, что был в самолете. Надо брать от жизни все, не так ли?
   - Примерно так, - кивнул я. - Если уж меня вынуждают стать мальчишом-плохишом, то глупо продаваться за бочку варенья и корзину печенья. Нужна награда посущественней, да и сладкое я не особенно люблю. Не обязательно все делать одномоментно, мистер Холдер. Наши с Катей услуги вам наверняка понадобятся еще не раз. Давайте мы сходим на Дорогу и попробуем выполнить вашу первую просьбу. А когда вернемся обратно, и вы увидите результат, то мы получим для начала наши первые сто тысяч баксов и какую-нибудь симпатичную виллу с садом и бассейном, вместо этой камеры. И так будем двигаться дальше - мы делаем хорошо вам, а вы нам, пока все не получим желаемое. Согласны?
   - Я подумаю и доложу руководству компании, - взял со стола папку Холдер. - Но, полагаю, мы на верном пути. Спасибо за конструктивный разговор, господа Ходоки.
  
   Дальше все пошло как по маслу. Нам дали еще три дня отдыха и предоставили возможность выбрать себе оружие и снаряжение для предстоящего путешествия по собственному вкусу. Я выбирал максимально теплые, легкие и удобные вещи, несмотря на цену. В том числе из специальных списков, где имелись военные товары, не предназначенные для продажи гражданским лицам. Рассчитывать на универсальный рейд-плащ и киннеровский деструктор мы больше не могли. Зато теперь можно было пронести на Дорогу несколько десятков килограммов груза, титр Д-антител в крови зашкаливал. И этим следовало пользоваться.
   В довесок к снаряжению Холдер дал нам еще одну вещь - небольшой черный ящичек в матерчатом чехле, похожий на нетбук - такой же плоский и прямоугольный, весом чуть больше килограмма. Только дисплея у прибора не было, как и клавиатуры - лишь кнопка включения на передней панели и ряд моргающих светодиодов под ней.
   - Это маячок и ретранслятор, - коротко пояснил мне американец. - Большего вам знать не надо. Донесите его до места силы, в котором вы хотите совершить ваше воздействие и оставьте прибор там. Он сам настроится и сделает все, что от него требуется. Считайте это дополнительным заданием.
   - Какие-нибудь игры с конструированием реальности и футуросборкой? - напрягся я. - Дорога не то место, где можно шутить с такими вещами.
   - Мы знаем, что делаем, - возразил американец. - Прибор создали те же ученые, которые разработали капсулу, поэтому можешь быть спокоен. Просто делай свое дело.
   - Как скажете, - не стал возражать я. "Хрен с тобой Джонни, дай нам только выйти на Дорогу", - пробежала в голове короткая мысль.
   - Вот и молодец, - похвалил меня Холдер. - Начинаем завтра рано утром. Советую как следует выспаться и привести себя в форму. Вам предстоит хорошо поработать, русские.
  
   Капсулы, в которые нам предложили лечь в этот раз, были больше по размерам и выглядели современнее на вид, чем те, что использовались в калужском питомнике. На обширном ложе были даже предусмотрены специальные углубления для рюкзака и снаряжения, и я чувствовал себя внутри совершенно комфортно, несмотря на теплую одежду и полную выкладку. А в остальном все было точно так же как дома - кружка специального густого раствора перед стартом, надвинутая техником сверху крышка и неодолимый сон, пришедший почти одномоментно с включением устройства. Короткий миг небытия и... здравствуй Дорога!
   Вновь оказавшись на знакомом потрескавшемся асфальте под серым, вечно хмурящимся небом, я сразу же нашел глазами грязный и закопченный после боя корпус "рыси" и стройную девичью фигурку рядом с ним. А затем быстро побежал навстречу заметившей меня подруге и крепко обнял Катю, зарывшись носом в пахнущие ромашковым шампунем русые волосы на ее макушке.
  
   - Ёшкин кот! Мы вырвались, Катюха! - прошептал я от избытка чувств и приподнял легкую девушку над землей, поцеловав ее в щечку.
   - Так точно, господин центурион! - улыбнулась она, прижавшись лицом к моей груди, когда я опустил ее на ноги. - У тебя получилось! Знаешь, это просто чудо... Мне все время было очень страшно Ваня, - прошептала она мне куда-то в подмышку дрожащим голосом. - Хотя у вас другой мир, но я боялась, что этот Холдер вот-вот отправит нас в операционную. Заберет кровь... а потом и все остальные органы. Попасть в плен к северянам из Америки - это верная гибель, - шмыгнула она носом. - Я глупая, правда?
   - Никак нет. Ты умница! Отставить плакать, декурион Матвеева, - строго ответил я, отстранившись и ласково погладив девушку по голове. - Все в порядке, мы на Дороге. Слушай мой приказ - занимай место пулеметчика согласно боевому расписанию. Пора в путь, время не ждет.
  
   Сев в командирское кресло, я тут же активировал полный тест систем, внимательно просматривая отчеты бортового компьютера. Все в норме, кроме одного - репликация энергии и ее подача от зеркал Дэвиса по-прежнему не работает. Но батарея почти полная, в Империи мы успели зарядиться под завязку, и, судя по всему, пока мы были в гостях у Холдера, время на Дороге не двигалось. В обычном мире с таким зарядом можно проехать до полутора тысяч километров крейсерским ходом, но здесь... - я начал играть сенсорами, выводя статистику по нашему прошлому рейду от площадки Трансгена до башни Хранителя, - не более семидесяти самым экономным ходом. Если не стрелять и не вступать в бой. Энергия улетучивается из накопителя, словно вода из дырявого ведра и это большая проблема. Но и семьдесят километров - это немало. Оставшиеся тридцать как-нибудь дойдем пешком, а там будем разбираться, как добраться до башни Хранителя на трехсотом километре, чтобы загадывать новые желания. За сто километров, пройденных без передышки, нам вроде как бонус полагается, если я правильно понял Айвера. План не ахти какой, но другого пока не вырисовывается. Может быть, что-то еще подвернется по пути? В любом случае медлить некогда, энергии мало. Вперед!
  
   Я потянул штурвал на себя, и "рысь" двинулась вперед, постепенно набирая скорость. Но не успели мы проехать и километра, как вдруг на лобовой информационной проекции показалась активная иконка работающей связи без всяких надписей, и тихонько запиликал зуммер входящего вызова. Кто-то хочет выйти с нами поговорить? На Дороге? - удивленный донельзя, я активировал голосовой режим управления.
   - Что за вызов? - запросил я бортовой компьютер. - Откуда сигнал?
   - Не могу идентифицировать..., - после заминки ответил тот. - Источник сигнала отсутствует, или его локализация невозможна. Оборудование работает аномально.
   - Как это понимать?
   - Не могу знать, - как-то совсем по-человечески доложил компьютер. - Ситуация внештатная, происходит сбой оборудования в виде сигнала связи непонятной природы.
   - Ваня! - встревожено вскрикнула со своего места Катерина. - У меня дорожная звезда начала светиться! Сама по себе! Вот, смотри, - показала мне артефакт девушка. В свое время она оставила его в танке, и теперь удивленно смотрела на сияющее всеми самоцветами "украшение".
   - Етить твою за ногу!
   - Запрашиваю приказ командира, - продолжал занудствовать компьютер. - Возможные варианты действий: игнорировать сигнал связи, ответить на него, отключить аномально работающее оборудование.
   - Этого нам только не хватало... Ответить! - махнул я рукой.
   - Есть.
  
   На проекции в углу оформился квадратный экран видеозвонка и на нем я с удивлением разглядел знакомую рожу Айвера. Наставник дома Лойнт в этот раз выглядел непрезентабельно - утонченные черты лица искажены усталостью, под глазами залегли глубокие тени, вместо богатого камзола виден край какой-то простецкой зеленой одежды вроде водолазки. А еще он был очень зол, и это прямо-таки чувствовалось через экран по горящему взгляду и изломанному гримасой рту.
   - Вы!!! Вы активировали звезду и дошли до Хранителя! А потом предали нас, нарушив свой священный долг! Вы за это ответите, Ходоки! - сходу заорал он, заставив меня болезненно поморщиться.
   - И тебе здравствуй, Айвер, - негромко сказал я, дождавшись, пока он проорется. - Как жизнь, как самочувствие?
   - Издеваешься, Иван!!!
   - Нет, пытаюсь поговорить нормально, - пожал я плечами. - Что-то я не помню, чтобы я или Катя давали тебе слово вписаться за ваш народ. Или чтобы ты давал мне священный займ. О каком долге речь?
   - Вы забрали нашу звезду и использовали ее!
   - А у нас был выбор? Ты сам все подстроил так, чтобы она попала к нам в руки. А потом натравил на нас теней. Скажешь, не было такого?
   - Я очень много для вас сделал, - горько ответил Айвер. - Я дал вам защиту от теней и свел ваши Дороги воедино. А вы отплатили мне и моему народу самой черной неблагодарностью. И за это я...
   - Да погоди ты... дай договорить. Кстати, как ты с нами связался?
   - У вас наша звезда. И маяк из вашего мира. Этого достаточно.
   - Ясно. Вот что Айвер, успокойся немного. И давай поговорим по-хорошему, без угроз. Два разумных э....человека всегда смогут договориться, разве нет?
  
   Глава 20.
  
   - Нет, - скорчил гримасу Айвер. - Не о чем с вами договариваться! Предавший раз, предаст снова. Вы думаете только о своих интересах, - устало добавил он. - Неблагодарные! - Лицо "эльфа" выражало крайнее презрение и злость, но я отметил про себя, что наставник дома Лойнт не спешит отключать связь и воздерживается от слишком уж резких выражений и угроз. Он даже сделал небольшую паузу, словно предлагая его разубедить. Не то чтобы его злость была лишь игрой, он и в самом деле был крайне раздражен, я в этом не сомневался. Но все-таки за его "звонком" стояло что-то еще, кроме желания обвинить нас во всех грехах. Что-то ему от нас было надо... Чем я и решил воспользоваться, сдав немного назад.
   - Почему же это мы неблагодарные? - примирительным тоном спросил я. - Неправда, мы добро помним. Спасибо вам. За звезду, за информацию о Хранителях, за то, что свели наши с Катей Дороги.
   - Просто спасибо? И это все, что ты можешь сказать в ответ? - осклабился "эльф".
   - Нет, не все. Мы вас не обманывали, Айвер. И тем более не предавали. Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Мы вам ничего не обещали! Все ваши проблемы вы взвалили на нас, не спросив нашего согласия. Вообще-то так дела не делаются, знаешь ли. А свои обещания мы держим. Правда, Катерина? - кивнул я напарнице.
   - Конечно же, - сразу отозвалась она. - От своих слов мы не отказываемся.
   - Вот видишь? - со значением сказал я. - Катя говорит, что я прав, а ее слово дорогого стоит! И, кроме того, в чем проблема, Наставник? Мы прошли пока всего лишь одного Хранителя. Впереди их еще трое, если я верно понимаю. Все еще можно успеть. Не спеши рубить сгоряча, мы можем замолвить и за вас словечко на трехсотом или двухсотом километре, став вашими гонцами на Дороге. Не за просто так, конечно...
  
   - А тебе мало оказанной помощи? - выпучил глаза "эльф". - После всего, что мы для вас сделали, ты хочешь что-то еще?!
   - Буду откровенен, - горько вздохнул я. - У нас дома мы попали в ловушку и теперь все очень и очень плохо, так уж получилось. Я бы помог вам просто так, Айвер, честное слово. Мне бы хотелось быть другом тебе и всем тент-ал, - вложил я в свои слова всю искренность, которую смог наскрести. - Но, боюсь, что следующего выхода на Дорогу нам с Катей не пережить. Мы захвачены в плен и если мы не будем выполнять на Дороге чужие приказы, то нас просто убьют по возвращении. Нам снова нужна помощь. Так уж получилось, извини.
   - И чем же мы можем помочь? - недоверчиво хмыкнул "эльф".
   - Вы можете сводить вместе чужие Дороги и знаете про Хранителей. Кроме того, вы маги. Может быть, вы заберете нас из капсул?
   - Нет, - задумался Айвер. - Хранители больше не дают нам самим выйти на Дорогу. И вряд ли сможем разорвать связь между вами и вашими техническими устройствами, чтобы забрать вас к себе, - покачал головой "эльф".
  
   - Очень жаль, - снова вздохнул я. - Если бы вы помогли нам сейчас, я бы твердо пообещал, что при новой встрече с Хранителем заступлюсь за вас. Слово чести. А так... я должен отказать - тихо сказал я. - Пойми: когда мы снова доберемся до Хранителя, у нас будет только одна альтернатива: либо помогать себе самим вылезти из того трындеца в который мы попали, либо решать ваши проблемы. Вытаскивать нас вы не хотите, так что извини, своя рубашка ближе. А теперь закончим этот разговор, на него уходит слишком много энергии.
   - Погоди, - вдруг сказал Айвер, когда я не спеша потянулся к сенсору, чтобы отключить связь. - Дай подумать... Ты не врешь, что поможешь нам?
   - Нет, - быстро ответил я. Похоже, интуиция меня не обманула. У Айвера, судя по всему, тоже проблемы. Причем большие, из тех, когда хватаются за соломинку уходя в омут с головой, ему сейчас не до старых обид. То-то его вид мне не нравится...
  
   - Вы управляете очень мощным боевым механизмом, - помолчав, сказал Айвер. - Аура тейтоса у того, что вы зовете "танком" просто огромна. Энергии тоже хватает, раз он способен передвигаться по Дороге.
   - Есть такое дело, - не стал я спорить.
   - Я с оставшимися тент-ал Лойнта и союзниками из дома Квейт тоже нахожусь в... в неприятной ситуации, - опустил глаза Айвер. - В той, что вы называете словом "трындец". Надо признаться, не только у вас дома все плохо. У нас тоже... весело. Мы отбили два штурма клат-эйра. И скоро будет третий, возможно последний.
   - И? - внимательно уставился я на экран.
   - Нам надо снять осаду клат-эйра с оплота Квейт, - выдохнул Айвер. - Но нечем и некем.
   - Клат-эйра сильны магически или технически? - тут же спросил я. - Как они воюют?
   - По-разному... Но тейтос их техники гораздо слабее вашего, а с магией в бою мы вам поможем.
   - А взамен вы вытащите нас из наших проблем? - уточнил я.
   - Мы постараемся. Есть у меня одна идея... Я не утверждаю, что все получится, но я попробую, - кивнул Айвер. - Но взамен вы дадите твердое обещание, что на трехсотом километре заступитесь за нас. Согласны на такую сделку?
  
   - Командир, прошу уточнения, - неожиданно вступила в разговор Катя. - Мы не имеем права помогать тент-ал в ущерб Империи. Наш долг перед русским народом еще не выполнен.
   - Вы отказываетесь? - скривился Айвер.
   - Нет, - мило улыбнулся я в экран. - Катя слегка погорячилась.
   - Ты сам говорил, что ее слово стоит дорого...
   - Подожди минуточку, Айвер, мне надо отвлечься. Я мигом. Отключить изображение и звук.
   - Изображение и звук отключены, - отрапортовал бортовой компьютер.
  
   - Катя, блин!!! - взревел я, развернувшись к напарнице. - Придержи, пожалуйста, свою принципиальность и патриотизм! Не лезь, дай мне все ррр...разрулить!!! Мы и так всем должны по самые гланды, пора разобраться с очередью!
   - Не ори на меня! - вскинулась медичка.
   - Я не ору! Я приказываю! Я центурион, а ты офицер в моем подчинении, слушай, что тебе говорит командир!
   - Иван Сергеевич, вы конечно командир, - ответила медичка, вмиг напустив на себя вид снежной королевы. - И я вам подчиняюсь. Но ваши слова про две альтернативы противоречат долгу имперского военного! Какие бы ни были наши личные и служебные взаимоотношения, Империя и русский народ превыше всего. Прошу об этом не забывать.
   - С тобой нахрен забудешь... Катя, ты уже второй раз мешаешь мне делать дело, - постарался я взять себя в руки. - Причем в самый ответственный момент и несмотря на то, что после первого случая ты просила прощения. Ты специально? Ты понимаешь, что это выглядит как подножка или выстрел в спину?
  
   - Нет, - побледнела девушка. - Это не то и не другое. Просто я обязана напомнить в самый важный момент кто мы, кому служим и какие у нас приоритеты. Ваня, я вижу, что ты раздаешь важные обещания и ввязываешься в большую авантюру, пытаясь нас спасти. При этом ты слишком увлекаешься. Меня это тревожит, мне кажется, что мы отклоняемся от верного пути. Пойми, спасти нас - не самое главное. Если мы оба умрем, но Империя выиграет войну, это будет правильно. А если умрем, воюя за тент-ал или останемся жить, но так и не поможем русским, то мы умерили или остались жить зря.
   - Блин, Катя, ты какой-то долбанный политрук, - в сердцах бросил я.
   - Нет, я патриот. И я - элита! А ты меня сейчас оскорбляешь.
   - Хорошо, я понял и принял к сведению. Империя превыше всего! Теперь ты довольна? Можешь дать мне закончить разговор и не встревать? А потом подчиняться моим приказам, даже если они кажутся тебе неверными или непонятными?
   - Безусловно, - льдом в Катином голосе можно было заморозить небольшого мамонта. - Так и будет. Ты компетентнее меня и ты мой командир. Я все сказала. Прошу прощения, но промолчать я не могла.
  
   Я еще раз пристально посмотрел на нее, чувствуя, как изнутри поднимается горечь и злость. А ведь мне после наших бессонных ночей в Америке казалась, что Катька теперь вся моя, безраздельно. Я был у нее первым мужчиной, нам было хорошо вместе, она сама клялась идти со мной до конца. И вот теперь такой афронт! И ведь это не глупость и не взбалмошность. Вот такая она есть. Красивая, верная, не трусиха и не дура. Ровно до тех пор, пока ее не переклинит синдромом Павки Корчагина, и тогда "тушите свет, сливайте воду". Так уж ее воспитали, враз это не выбьешь. Не знаю, как они этого добились, но идеологическая подготовка в Империи поставлена круто и... и может быть наш секс случился тоже из патриотических соображений? Для пользы Империи? И что мне теперь с Катькой делать? А надо ли что-то делать или я уже не могу ей доверять? Один раз можно списать на случайность, но два? Блин, некогда думать, Айвер ждет.
  
   - Включить звук и изображение!
   - Включено.
   - Айвер, я отвечаю за свои слова, с напарницей мы договорились. Она согласна. - повернулся я к экрану. - Но и ты отвечай за свои. Что от нас требуется?
   - Съехать примерно через пару километров на Дорогу, вымощенную камнем. Вы увидите развилку. Потом мы свяжемся снова.
   - Понятно. До встречи, - я выключил связь. Это разговор между мирами и так стоил нам слишком дорого, двадцать процентов заряда батареи как корова языком слизала.
  
   До развилки мы доехали молча, разговаривать мне с напарницей было не о чем. Или уже с бывшей напарницей? Ладно, сейчас не до личного, все потом...
   Миновав поворот с асфальтового шоссе на мощенную плоским серым камнем дорогу, я не заметил никаких изменений. Все было буднично, без всяких спецэффектов. По сторонам все так же простирался надоевший лес, небо оставалось все таким же серым и скучным, но через пару минут вдруг негромко пиликнул сигнал системного сообщения, и на проекции высветилось: "репликация энергии восстановлена, зеркала Дэвиса работают штатно". Мы и в самом деле съехали с Дороги в другой мир, Айвер не соврал.
  
   Я тут же убавил ход до самого малого и отдал приказ бортовому компьютеру сканировать эфир. Если уж ввязываться в бой, то с полной батареей, поэтому спешить не будем. Обстановку я знаю плохо и средства наблюдения "рыси" пока не спешат ее прояснять. С момента перехода прошло несколько минут, но пока никаких засветок. В воздухе чисто, в эфире тоже, на земле... лес мешает, но какие-то непонятки впереди имеются - в четырех километрах отсюда повышен тепловой фон и отмечается деятельность, связанная с переходом энергии из одного вида в другой. Обрисовать происходящее конкретнее киннеровская аппаратура пока не может, но если внимательно прислушаться к записи, то слышны звуки, как две капли воды похожие на работу артиллерии. Вот и думай, чего хочешь, снова выходить на связь Айвер не спешит, морда эльфийская. Вообще-то, кавалеристы с холодным оружием и их копытные крокодилы танку не противники, мы всех порвем и намотаем на гусеницы. Наверное. Теоретически... А как оно выйдет на самом деле? "Эльфов" их враги бьют жестоко и вполне успешно, сам видел поле боя и если у них есть артиллерия... Если уж на то пошло, механизированная колонна альянса была врагом более предсказуемым, чем клат-эйра, от "свободных" хотя бы ясно чего ожидать. Страшновато становится, врать не буду.
   - Какие будут приказания, господин центурион? - минут десять спустя официальным тоном поинтересовалась Катя, но я расслышал в ее голосе нотки боязни и неуверенности. Оно и понятно, мало приятного сидеть и мандражировать перед боем молча. Хотя, это у кого как...
   - Ведите наблюдение госпожа декурион, - пожал я плечами. - Ну и... ваши обязанности пулеметчика пока никто не отменял, Екатерина Сергеевна.
   Медичка вскинула на меня свои синие глазищи, но промолчала, а я опять скосил взгляд на приборную доску. Эх, все же не стоило бы нам перед боем собачиться. Катька -зараза, конечно. И веры ей теперь нет. Но все же надо как то разрядить обстановку, сказать девчонке что-нибудь ободряющее. Только, как назло, в голову ничего не приходит и... ох, сука, а это еще что за хренотень!
  
   Земля на обеих обочинах дороги метрах в ста от нас прямо по курсу вдруг вспучилась и встала горбом. А потом резко поперла вверх и вширь как тесто из кадки, принимая какие-то уродливые формы. Я даже обалдел в первый момент, хотя пальцы уже забегали по сенсорам, наводя орудие и включая защиту. Повинуясь команде штурвала, машина резко ушла с линии огня на обочину и встала, полускрытая кустами, завизжал накопитель, переходя в боевой режим, сработал захват ближайшей цели, которая как раз заканчивала свою трансформацию.
   Перед танком по обеим сторонам дороги встали земляные големы. Точнее аналогии и не подобрать. Правда, на человека они были похожи весьма приблизительно, слишком уж их фигуры были приземисты и уродливы. Однако, ноги-тумбы ближайшего странного создания, уверенно упирались в землю, хотя из них и торчали в разные стороны зеленые ветки кустов, которыми была замаскирована лежащая в засаде тварь. В коротких четырехпалых руках монстра зажата какая-то металлическая труба с утолщением позади, похожая на огромный самопал, который голем упирал себе "прикладом" в корпус. На практически отсутствовавшей шее виднелась небольшая голова, с еле различимым носом, здоровенной щелью раскрытого беззубого рта и двумя горящими болотным огнем глазами. Высотой голем был метров пять, толщиной - не менее трех и при его виде у меня на спине вдруг выступил холодный пот. То, что это враг я не сомневался ни секунды - как-то оно сразу стало понятно, что ничего хорошего от твари ждать не приходится.
  
   Выстрелили мы почти одновременно. Нет, вру, я был первый, но опередил врага лишь на секунду-две. Деструктор Рябинина влепил раскаленный шарик плазмы в корпус магического создания, но видимого эффекта это не принесло. В районе "живота" монстра полыхнула вспышка, и его корпус засветился белесо-малиновым жаром, словно только что вынутый из разогретой муфельной печи. Однако, это не помешало твари выстрелить в нас из своего самопала в ответ, а мгновением спустя заверещавший баззер просигнализировал о том, что защита "рыси" отклонила кинетический снаряд, который взорвался где-то в деревьях за танком, причем столб земли и дыма взметнулся вверх как от хорошего гаубичного снаряда. А следом за первым големом в нас выстрелил и его напарник. Снова визг баззера и взрыв позади машины, а обе твари начали на моих глазах неторопливо перезаряжать свои кулацкие обрезы - переростки. Несмотря на малое количество пальцев и общую неуклюжесть, выходило у них это довольно ловко. Ешкин ты кот!
  
   Первым делом я подумал немедленно переключиться на адиабатный режим, но в последний момент сдержался. Может быть, взрывная волна и порвет этих нелепых созданий на куски. Но гарантий никаких, мне их прочность неизвестна. Это вам не пехоту Альянса глушить, выглядят големы монументально и увесисто и, судя по первому попаданию, высокой температурой их хрен проймешь. Зато энергии на адиабатный выстрел уйдет вагон, а без нее моя "рысь" - кусок металла. Мы поступим по другому...
   Не меняя режим ведения огня, я добавил еще мощности деструктору и начал целиться ближайшему голему в голову, прямо промеж горящих глаз. Должны же у них быть какие-то органы управления и контроля? Однако не успел я нажать гашетку на штурвале, как услышал крик Кати.
   - Сдай чуть в сторону Ваня! Дай мне увидеть их спину!
   - Зачем?
   - Надо! Очень! - отрывисто мотнула головой медичка.
   - Ладно, подруга, - пробормотал я сквозь зубы, меняя позицию и снова совмещая маркер прицела с башкой монстра. Как скажешь... Катя, внимание, выстрел!
   Попадание плазмы в голову заставило замереть голема, который уже вскинул заряженный самопал, целясь в "рысь". Магическая тварь замерла, покачнулась, но осталась стоять на месте. Однако выстрела не последовало, а ее приплюснутая башка от запредельного жара начала оплывать тягучими, застывавшими на воздухе каплями. Но самое главное - два горящих зеленым огнем глаза погасли, и я оскалился в улыбке, вновь меняя позицию танка. Можно вас бить, заразы магические, еще как можно!
  
   Но не успел я прицелиться снова, как вступила в бой Катерина, поймавшая, наконец, цель в прицел своего малого деструктора. Высунув от старания кончик языка изо рта и совместив маркеры на экране, она, сдавив побелевшим от напряжения большим пальцем гашетку на сайдстике, послала длинную очередь в остававшегося неповрежденным голема. И к моему удивлению сразу же добилась успеха! Рвануло так, что танк аж покачнулся от ударной волны, а от голема оторвало часть корпуса и руки с башкой, не говоря уж о улетевшем куда-то в лес самопале. Едва дым рассеялся как следует, моя декурионша вновь открыла огонь по уже деактивированной мной твари и вновь попала. От раздавшегося повторного взрыва нижняя часть второго монстра рухнула на землю, и на этом в скоропалительном бою можно было ставить точку. Счет два-ноль, остаток энергии - семьдесят семь процентов.
   - Однако..., - покачал я головой. - Екатерина Сергеевна, лихо ты их побрила. Но как? - не удержался я от вопроса.
   - У них сумки с боеприпасами за спиной, - плотно сжатые губы медички чуть тронула слабая улыбка. - Вот я и подумала: в корпус стрелять бесполезно, глина вязкая, не горит и почти не плавится. Зато взрывчатка в снарядах прекрасно сдетонирует.
   - Твоя правда, - вынужденно согласился я. - Так, кажется, у нас снова входящий вызов. Поди опять Айвер звонит, будь он неладен.
  
   - Слава богам, вы уже здесь! - с места в карьер начал разговор "эльф". - Поспешите, клат-эйра начали новый штурм.
   - Где вы?
   - Недалеко. За поворотом, в полукилометре их лагерь, а за ним вы увидите наш оплот. Прошу, вас поскорее. Они уже ломают стены.
   - Понял. Жди, идем на помощь, - кивнул я и отключил связь. Посмотрел на заряд батареи и длинно выматерился себе под нос. Гадский эльф торопил и не давал нам как следует зарядиться перед новым боем. Может плюнуть и подождать с полчасика? Нет, если "эльфу" придет конец, то я не представляю, как отсюда выбираться. Придется и в самом деле поспешить.
  
   Двое големов были поставлены на лесной дороге не просто так, наверняка они были чем-то вроде стражи лагеря осаждавших оплот Квейт клат-эйра. Потому что вскоре мощеная дорога сделала поворот и вывела нас из леса в обширное поле. А там... мой взгляд заметался по лобовой проекции, пытаясь сразу оценить открывавшуюся ему картину во всей полноте. Ряды разноцветных палаток, обозы, всадники на знакомых копытных уродцах, пешие клат-эйра... За ними виден большой покатый холм с высокими каменными стенами на нем, кое-где уже проломленными и местами дымящимися, за которыми виднеются каменные строения и... здоровенное дерево. Даже не так - не просто здоровенное, а по-настоящему огромное, доминирующее над местностью, словно столичная телебашня, какая-нибудь секвойя и рядом не стояла. А у подножия этого холма вовсю шла заваруха, судя по мечущимся фигуркам атакующих, гулу артиллерии и вспышкам огня.
   Впрочем, долго разглядывать поле боя у меня не получилось. Потому что оказавшийся к нам ближе всего отряд всадников, увидев "рысь" стал немедленно разворачиваться в лаву для атаки. Приехали...
  
   Глава 21.
  
   Дальнейшие события развивались очень быстро, я едва успевал реагировать на происходящее. В плотном бою командиру танка бояться и переживать некогда, долго обдумывать свои действия тоже. Решения принимаются мгновенно, исходя из ситуации - это я знал еще по памяти Снежкина. Все зависит от предыдущего опыта, подготовки, интуиции и, конечно, удачи, как без нее... В отличие от боя на шоссе, у нас с Катей сейчас не было никакого, даже самого общего плана действий, да и не могло быть - слишком много непонятного вокруг. Схватка получилась сумбурной, хаотичной и довольно бестолковой. Вокруг "рыси" носились клат-эйра и их твари, сверкали вспышки магии, что-то горело и взрывалось, а мы рвались сквозь всю эту неразбериху вперед к холму, попутно добавляя в происходящее хаоса и огня.
  
   Развернувшийся в боевой порядок конный строй в несколько сотен всадников мы прорезали насквозь, не задерживаясь. Вооруженные серебристыми копьями и изогнутыми саблями наездники "крокодилов" поначалу смело атаковали танк, хотя рубить броню шашкой никто не пытался - не настолько уж они оказались идиотами. Вскоре вокруг нас загарцевали десятки кавалеристов, густо обстреливая "рысь" из длинных узких самострелов, смахивающих на арбалеты с очень короткими дугами. Каждый выстрел сопровождался синеватой магической вспышкой, разгонявшей тяжелые болты до огромной скорости. Защитное поле танка справлялась, отклоняя кинетические снаряды, но увидев цифры на дисплее, я невольно ахнул. "Дульную энергию" арбалетных болтов бортовой компьютер оценивал в пять-шесть тысяч джоулей, что вполне сравнимо с обстрелом из пулемета. Пару процентов заряда батареи стрелки у нас забрали сходу, пока я не отключил защиту, решив, что пока броня выдержит, важнее сохранить энергию.
   А затем Катя открыла огонь из своего малого деструктора, хладнокровно дождавшись, когда вблизи машины окажется побольше всадников, и лихая атака разом превратилась в бойню. Медичка работала сайдстиком с бесстрастным выражением лица, экономно и точно поражая врага короткими отрывистыми очередями, раз за разом наводя деструктор на цель и нажимая гашетку. Похоже, она сделала выводы из прошлого боя и теперь старалась воевать с холодной головой, по-деловому и отключив эмоции. Атакующие всадники представляли собой отличную цель, и редкий импульс пролетал мимо противника. Несколько минут, и вокруг танка оказалось полно тел копытных крокодилов и пытавшихся приблизиться к нам кавалеристов клат-эйра.
  
   Киннеровский деструктор рвал и жег живую плоть одновременно, квазистабильная плазма - штука страшная. Умирающие "шерстистые крокодилы" сучили ногами и били голыми хвостами по земле, выжившие всадники пытались бежать или хотя бы подняться на ноги и тоже падали от поражающих разрядов, крови и кусков тел вокруг было в изобилии... Вскоре чьи-то кишки оказались на гусеницах танка, а когда я переехал горку из нескольких убитых и раненых "крокодилов" и их наездников, что-то взорвалось под передними катками и кровью с ошметками тел плеснуло так, что брызгами заляпало несколько фронтальных видеокамер. Лобовая проекция пошла снизу красными потеками, однако, ходовая часть выдержала. А вот я, несмотря на то, что старался воспринимать происходящее снаружи танка хладнокровно, на секунду впал в ступор, выпустив штурвал.
  
   Однако, поддаваться эмоциям было нельзя. Храбрости и воли к борьбе у противника было не отнять. Несмотря на всеобщее избиение, парочка клат-эйра пользуясь моей заминкой, ухитрилась приблизиться к нам сзади и запрыгнуть на танк. Схватившись за скобы и прижавшись к броне, они оказались в мертвой зоне, а затем принялись ломать саблей и кинжалом ствол и вращающуюся башенку малого деструктора. И это безобразие следовало немедленно пресечь. Одновременно с этим в башню продолжали колотить арбалетные болты и, несмотря на звукоизоляцию, я чувствовал себя сидящим в пустой консервной банке, которую долбят со всех сторон. Пришлось снова включать защиту. Обычному человеку модифицированное Л-поле не нанесло бы быстрого вреда, но взрывчатку в любом оружии вихревые токи подрывали мгновенно. Массивное холодное оружие так же могло стать отличным проводником электричества и забравшиеся на танк "десантники" должны были получить удар током. В теории, конечно, если верить знаниям Снежкина... Однако сработал какой-то другой фактор - на броне вдруг полыхнуло ярким светом как при коротком замыкании и всадников разом сбросило с башни, словно кто-то дал им мощного пинка. Может быть, защитное поле киннеров и магия клат-эйра несовместимы? Не знаю, остается только гадать...
  
   В любом случае, через кавалерию мы прорвались. Потеряв не меньше сотни всадников, преследовать нас конные клат-эйра не стали. А передо мной замаячила следующая цель - те самые орудия, которые, спрятавшись за защитным валом, вели обстрел полуразрушенной стены замка. Странные это были пушки: с длинными конусообразными стволами, увитыми какими-то металлическими трубками. Покоились они на массивных шестиколесных лафетах, оборудованных чем-то вроде механизмов для вертикальной и горизонтальной наводки. Длиной осадная артиллерия техномагов была метров пять минимум, высотой в пару метров, калибром миллиметров в триста или вроде того - точно оценить на глаз было невозможно. Выглядели орудия как изделия девятнадцатого века, даже с поправкой на безумный дизайн и немаленькие размеры. Стрельба из них кроме дыма и звука выстрела, сопровождалась такими же синими вспышками, что и у "арбалетов" кавалерии, только гораздо более яркими. Видимо, магия была составной частью этих артсистем. Вокруг орудий суетилась прислуга: худые и длинноногие клат-эйра в черных комбинезонах с чешуйчатыми нагрудниками деловито отбрасывали в сторону дымящиеся гильзы длинными палками и заряжали стволы сзади какими-то продолговатыми снарядами, с натугой поднимая вдвоем каждый из них.
  
   Первую батарею из шести орудий я вывел из строя двумя выстрелами в адиабатном режиме, не приближаясь к ней ближе, чем на пару сотен метров. Большего и не понадобилось - орудийную прислугу уничтожила высокотемпературная вспышка и взрывная волна, она же сорвала половину стволов с лафетов. Остальные орудия, я думаю, тоже пришли в негодность, впрочем, я не проверял. У меня уже были новые цели - осадные батареи номер два и номер три, находившиеся не столь уж далеко. Пришлось истратить еще три выстрела в адиабатном режиме, а затем проутюжить для гарантии позиции гусеницами, позволив Кате добить выживших артиллеристов и влепив несколько разрядов из деструктора Рябинина в те пушки, что выглядели наиболее целыми. Заряд батареи упал до пятидесяти трех процентов, и я понял, что пора заканчивать схватку. Движение штурвала, и "рысь" развернулась к стене замка, туда, где сейчас кипел бой. Десятка полтора големов с самопалами и несколько сотен пехотинцев штурмовали ближайший пролом, словно мотопехота при поддержке танков, и я решил напоследок помочь отбивающимся "эльфам". А заодно спрятаться за стеной и передохнуть немного, восстановив заряд до максимума.
  
   Однако, мой план едва не сорвался. Бой у стены неожиданно вышел очень кровавым и энергозатратным. Больше всего проблем мне доставляли големы - эти средневековые "самоходки" при поддержке пехоты стреляли точно и оказались на диво эффективны. Пришлось снова включить защиту, чтобы отклонять их снаряды, а гарантированно уничтожить глиняного великана из деструктора можно было только выстрелом в голову или в носимый боезапас за его спиной. Но сделать это было не так-то просто! Катя вынуждена была снова отбиваться от пехоты из своего деструктора, и в этот раз ей пришлось стрелять постоянно, почти без пауз. Клат-эйра дрались отчаянно. Погибая, пехотинцы в чешуйчатой гибкой броне пытались закидать нас гранатами в виде взрывающихся шаров, жгли танк тепловыми лучами из странных переносных механизмов, похожих на огромные ручные кинокамеры прошлого века, обстреливали из магических арбалетов. Мы им отвечали по полной программе: я бросал танк из стороны в сторону, уходя от снарядов големов и ловя их на прицел, а медичка держала ближнюю оборону машины, одновременно уничтожая пехоту. А когда стало совсем туго, мне пришлось пойти на отчаянные меры и стрелять в адиабатном режиме прямо перед собой, накрывая вспышкой "рысь" и врагов вокруг, просадив при этом батарею до шести процентов.
   Но это помогло. Разметав в клочья пехоту, "рысь" ворвалась в пролом стены, а в голову сунувшегося за нами последнего оставшегося на ходу голема попал ярко-белый шар, вылетевший из-за ближайшего полусгоревшего дома. Раздался взрыв и лишенный башки великан рухнул на мостовую, а я дрожащими руками направил танк по заваленной трупами клат-эйра и "эльфов" мостовой за угол улицы, где и заглушил машину, спрятав ее за каким-то здоровенным каменным строением. Вытер со лба холодный пот и глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено стучащееся сердце. Охренеть! Еще бы чуть-чуть и... Пора завязывать с такими боями, вот что! Никогда не курил, а тут бы, честное слово, с удовольствием сделал бы пару затяжек...
  
   - Мы победили? - спросила Катя странным голосом. Похоже, девчонка сейчас пребывала где-то на грани истерики. Немудрено, столько кровищи и смертей прямо перед собой мы еще не видели, даже на Котляровском шоссе. И большая часть сегодняшней боевой работы пришлась на медичку. Специфика средневековой схватки, ага... все вблизи, все рядом, вся кровища перед тобой, даже если ты в танке. Сколько сегодня пулеметчица намолотила народа из своего деструктора, я даже посчитать не берусь. Много, очень много.
   - Хрен его знает, господин декурион, - только и сказал я, не удержавшись от нервного смешка. - Во всяком случае, не проиграли. Катя, ты у нас молодец. Выражаю благодарность за отличную работу, - протянул я Кате фляжку с крепким кофе. - На, дорогая, взбодрись немного.
   Несмотря на нашу ссору, сейчас медичку следовало поддержать и успокоить. Во-первых, она и в самом деле хорошо воевала. Во-вторых, если Катя уйдет в нервный срыв и истерику, то никому из нас легче не станет. Ну и в третьих, мне ее было просто жалко. Не женское это дело - работать пулеметчиком.
  
   - Явились, союзнички! - я показал пальцем в проекцию над приборной панелью, на которой нарисовалось несколько фигур в серых плащах, держащих в руках посохи. "Эльфы" осторожно приближались к машине, обходя ее сзади. - Смотри Катя, а вон тот красавчик в расшитом камзоле под плащом, кажется, Айвер. Явился собственной персоной, мля. Опять вырядился как на парад... Ну что же, давно пора поговорить с ним вживую. Подстрахуй меня ладно?
   - Есть, господин центурион! - отчеканила девушка и тронула сайдстик. Башенка малого деструктора пришла в движение, уперев ствол в группу "эльфов" и те понятливо замерли на месте. Я же, бросив напоследок взгляд на индикатор заряда, медленно прираставший процентами, открыл люк и высунул голову из башни.
   - Приветствую господа! - помахал я рукой "эльфам". - Душевно рад встрече!
   - Мы тоже рады тебя видеть, Ваня, - чуть поклонился Айвер, сделав шаг вперед. Речь его звучала необычно, но стоило мне чуть-чуть сосредоточиться, и я начинал ее понимать, как будто "эльф" говорил со мной на чистом русском языке. Магия, не иначе...
   - Я полагаю, наша работа выполнена, - с места в карьер начал я. - Осадная артиллерия клат-эйра уничтожена полностью, атакующие големы тоже. Перебито до двух батальонов живой силы противника, дальнейший штурм замка считаю невозможным. Теперь вы должны помочь нам с нашими проблемами, выполняйте уговор.
  
   - Не спеши, Ходок, - покачал головой Айвер. - Мы договаривались о полном снятии осады с оплота Квейт.
   - Я обещал вам в этом помочь, - согласился я. - И я сдержал слово. Но я что, должен делать вообще все сам? Главная часть работы позади.
   - Но не вся! - чуть повысил голос Наставник дома Лойнт и я понял, что у меня не прокатило. - Договор еще не выполнен.
   - И что? Мне теперь гоняться за каждым долбанным клат-эйра в отдельности? - повысил я голос в ответ. Снова идти в бой не хотелось совершенно, одна мысль об этом вызывала ужас и нервную дрожь. На сегодня я точно выбрал свою норму, да и Катя не в лучшем состоянии.
   - Нет. Мы пойдем в бой вместе, - устало выдохнул Айвер. - Пока клат-эйра не успели прийти в себя и подтянуть резервы. Надо атаковать их базовый лагерь и уничтожить его.
   - Не сейчас, - замахал я руками. - У меня батареи сели и вообще все плохо. Танк чудом уцелел.
  
   - Хорошо, через двадцать минут. Ворота оплота уже открыты и листва Древа Квейт благословляет нас на бой. Пора, Ваня, родное Древо зовет!
   - Через час хотя бы! Мне ваше древо, как свинье айфон, у меня батарея разряжена!
   - Придержи язык и говори о Древе с уважением! - нахмурился Айвер. - Через полчаса! Это крайний срок и другого выхода у нас нет. Или мы вместе победим или вместе проиграем. Сейчас самый удобный момент для контратаки. Великое Древо утроит нашу силу, но лишь до заката, а затем магия нас покинет надолго. Я придам вам в помощь троих лучших бойцов. Готовьтесь Ходоки, - эльф был серьезен как никогда.
   - Ага, я дам вам парабеллум... пробурчал я. - Сука ты Айвер, - выматерился я себе под нос и нырнул в башню, захлопывая за собой люк.
   - Вот что Катя, - сглотнув комок в горле, сказал я. - Допивай не спеша кофе и готовься. Придется нам еще немного покататься и пострелять...
   - Как прикажете, господин центурион, - равнодушно-усталым голосом ответила медичка.
  
   Базовый лагерь клат-эйра представлял собой длинные ряды палаток за двухметровым частоколом. Но до него еще надо было добраться. Впрочем, на сей раз "эльфы" преподнесли приятный сюрприз.
   Возвышавшееся над холмом гигантское дерево вдруг зашелестело как при порыве сильного ветра, подняв такой шум, что его было слышно даже в танке с закрытым люком. А потом с него начала частично облетать листва, но при этом она не падала вниз, а собиралась в одно, зависшее над замком плотное зеленое облако, испускавшее вниз нежное сияние, напоминавшее косые лучи солнца, пробивающиеся через лесные кроны в погожий день. В свете которых молча собирались в шеренги "эльфы" с посохами и какими-то артефактами, вроде нашей с Катей дорожной звезды. А затем, облако листвы неспешно полетело вперед, и мы двинулись вслед за ним туда, где навстречу нам выстраивалась кавалерия и пехотинцы клат-эйра, защищавшие лагерь. Впереди на врага ехала "рысь", а за ней шли двумя цепями пара сотен бойцов тент-ал домов Лойнт и Квейт. Вот и все наши наличные силы, включая троих "эльфов", изображавших танковый десант у нас на броне.
  
   Эта схватка оказалась страшнее предыдущих. Кинувшуюся на нас кавалерию мы опрокинули почти без потерь, посохи идущих за танком "эльфов" поддерживали огонь нашего деструктора огненными плетями и изгибающимися молниями каких-то заклятий, а сияние облака листвы над головами, казалось, делало их неуязвимыми для обстрела. Ну и я добавил жару двумя выстрелами в адиабатном режиме, разметавшими атаковавших всадников. Однако, затем мы начали взламывать позиции пехоты, и темп боя резко застопорился. Враг дрался отчаянно, и клат-эйра было больше, гораздо больше чем "эльфов". Один за другим маги тент-ал погибали под обстрелом или в рукопашных схватках, и мы мало чем могли им помочь. Все перемешалась вокруг: бойцы тент-ал, клат-эйра, "крокодилы" пытающиеся рвать магов своими зубастыми пастями, заклятья, выстрелы и вспышки магии. Где свои и где чужие - хрен разберешь. Я с трудом находил цели, отсекая огнем деструктора прорывавшиеся к врагу со стороны лагеря подкрепления. "Эльфы" потихоньку брали верх, но медленно, очень медленно, разменивая одного бойца на десятки вражеских, но всё равно неся большие потери. К воротам частокола прорвалась лишь половина бойцов, а разметать деревянные створки почему-то никак не удавалось - синеватая дымка, исходившая от острых концов перемазанных чем-то бурым кольев забора, поглощала в себя выстрелы из деструктора Рябинина и огненные нити "эльфов". К этому моменту на броне осталось лишь двое десантников, третий пропал в бою, я даже не заметил как. Один из магов был ранен и я, выбрав момент, придержал танк, отведя его немного назад, открыл люк и помог окровавленному "эльфу" вползти внутрь, пока его напарник держал защиту, окутывая машину серебристым сиянием своего посоха. Катя наскоро перебинтовала мага индивидуальным пакетом, а затем вернулась к деструктору, оставив "эльфа" лежать под ногами. А я, чуть подкопив энергии во время краткой передышки, предпринял новую попытку сломать ворота.
  
   Синяя дымка исчезла лишь после четвертого выстрела и ворота распахнулись от таранного танкового удара, впустив "рысь" внутрь. Развернув машину, я расширил проход, полностью снеся деревянные створки с петель, и давая следовавшим за мной тент-ал прорваться внутрь. Все, финиш, дальше я не поеду - энергии два процента. Сами ребята, дальше сами...
   Откуда вынырнули эти два голема, я в первый момент не понял. Откуда-то из-за палаток, которые уже начали гореть от молний и файерболов "эльфов". Катя немедленно открыла по ним огонь, но попасть в рюкзак с зарядами ей сходу не удалось, а я, оценив обстановку, дал газу и начал выводить машину из-под удара. Потом добью тварей, дайте сначала накопить чуток энергии, сейчас я считай голый... Однако, именно в этот момент удача от нас отвернулась.
  
   Первый выстрел защита "рыси" отклонила. Однако, энергия ушла в ноль, и машина сразу начала терять ход. А затем выстрелил второй голем и танк словно ударило гигантской кувалдой. Меня мотнуло в кресле так, что лязгнули зубы, лобовая проекция пошла помехами и на дисплее густо закраснели сообщения о повреждениях. Следующее попадание вырубило свет, оставив сиять лишь аварийные красные светодиоды, а потом в нас попали еще раз и по жуткому хрусту брони я понял, что это конец. Откуда-то уже потянуло предательским запахом дыма, правая часть башни смялась, прогнувшись пузырем на полметра внутрь, а штурвал в руках умер, не реагируя на мои команды. Последней схлопнулась лобовая проекция и выключился центральный дисплей на приборной доске.
   - Экипажу срочно покинуть машину, - раздался сверху голос бортового компьютера и одновременно с ним распахнулся люк.
   - Отставить эвакуацию! Доложить о повреждениях! - не сдавался я, дергая бесполезный штурвал.
   - Основные узлы повреждены все. Машина горит. Подробная диагностика невозможна, починка невозможна, реанимационные действия невозможны. Экипажу срочно покинуть машину, - бортовой компьютер был непреклонен.
   - Твою за ногу!
   Оглянувшись, я заметил, что Катино кресло перекосилось. Лицо лежавшей в нем медички окровавлено, а глаза закрыты, эльф - маг валяется на полу безвольной тушкой. Полный трындец! Действительно, экипажу пора на выход. Но как выбираться? Наверху големы и клат-эйра, они нас прикончат в два счета. Или нет? Что-то вокруг стало тихо...
   Осторожно высунув наверх голову, я огляделся из-за края распахнутого люка. И первое что увидел, это куски от обоих големов - что-то их разорвало их на части. А еще я заметил, что зеленое облако листвы над нами рассеялось, зато все вокруг усыпали опавшие желто-красные резные листья: дорогу к лагерю, трупы, остатки големов, обгорелую черную броню нашей несчастной "рыси". И еще: метрах в тридцати от нас клубился плотный туман, из которого один за другим выходили "эльфы" с посохами и направлялись вглубь лагеря, где еще кипел бой. Мы не дотянули до подкрепления совсем немного, вот что обиднее всего...
  
   Первым делом я проверил Катю, отстегнув ее от кресла и стащив с мокрых волос шлемофон. Живая, только без сознания. Пульс есть, хотя и слабенький, видимых серьезных ран не заметно, кровь, похоже, из носа натекла. Как же это ее так контузило? Впрочем, она сидела к месту попадания ближе, чем я. А "эльф" по ходу отколдовался с концами - ни дыхания, ни пульса.
   Я осторожно вытащил из танка медичку и прислонил ее спиной к каткам разбитых гусениц. Девушка тихонько стонала, но глаз не открывала. А потом сам обессилено сел рядом, уставившись бездумным взглядом прямо перед собой и чувствуя, как у меня болит все тело. Адреналин уходил после боя, и теперь я чувствовал, что мне тоже крепко досталось. Наверное, следовало что-то делать, но сил не было никаких, а еще мне безумно жалко девушку и... разбитый танк. За недолгое время я привык к нему как к живому существу. Эх... "Империя мне такую машину дала, а я ее про...пролюбил"! - билась в голове единственная дурацкая мысль.
  
   - Ты сделал свою работу, Ходок, - раздался голос у меня над головой. С трудом подняв взгляд, я увидел стоящего рядом Айвера. Весь перемазанный чьей-то кровью и землей, в рваном плаще, он опирался на слабо светящийся посох. - Твоя часть договора исполнена. Клат-эйра разбиты, осада снята. Теперь я исполню свою. Иди!
   - Куда? - вяло спросил я. - Я сейчас не могу. Мне плохо и Катя ранена.
   - Вон туда - показал посохом на островок тумана маг. Рядом с ним уже никого не было, а изнутри колдовской туман светился желтым светом. - Ты попадешь на Дорогу. Точка перехода будет рядом. Надо идти, Ваня, - почти ласково сказал он. - Прямо сейчас. Мы отдаем остатки силы Древа, чтобы помочь вам, но закат вот-вот наступит.
   - И что потом? Вы обещали решить наши проблемы с пленом...
   - Мы это сделаем. Постараемся сделать, - поправился маг. - Тент-ал дома Лойнт всегда держат свое слово. Мы не можем разорвать вашу связь с капсулами, не можем сами выйти на Дорогу, не можем взять вас к себе. Но мы можем попробовать перетащить вас с капсулами вместе в другой мир. В ее - кивнул он на Катю. - Это единственное, чем я могу помочь. Поспеши, а то будет поздно, - "эльф" коснулся меня кончикам посоха и я почувствовал, как становиться легче, силы начали возвращаться в тело. Взял застонавшую девушку на руки и, морщась от боли при каждом шаге, направился к клубящемуся туману.
   - И помни, ты должен заступиться за нас перед Хранителем на трехсотом километре! - услышал я за секунду перед тем, как войти в плотное белесое облако.
  
   Глава 22.
  
   В густом молочно-белом мареве, скрывавшем от взгляда даже носки моих черных берц, я бродил недолго. Несколько десятков шагов, и белая пелена начала редеть, теряя свою плотность, а потом и вовсе пошла клочьями. Под ногами обнаружился знакомый потрескавшийся асфальт шоссе, а еще через полминуты я смог разглядеть привычный за последнее время лес по его обочинам. Айвер оказался прав, портал действительно вывел меня на Дорогу и это, безусловно, радовало. Правда, идти с каждым шагом было все труднее - краткий подъем сил, вызванный волшебством "эльфа", быстро проходил. Болело везде: от груди, в которой кололо при каждом вздохе, до ноющих мышц в икрах ног. Катя не спешила приходить в себя и, хотя медичка отличалась стройностью фигуры, нести ее было тяжело. Пусть это звучит не слишком романтично, но взрослая девушка это не зайчонок и не котенок, а минимум полцентнера живого теплого веса. К довершению всех бед, я сейчас был полностью безоружен - наши автоматы остались в танке, спину оттягивал лишь рюкзак с НЗ, но толку от него... Если "Эльф" наврал про близкую точку перехода, то дело плохо.
  
   Однако, Наставник дома Лойнт сдержал свое слово. Когда туман окончательно развеялся, я увидел указатель с табличкой "396" и солнечное пятно перехода на асфальте совсем рядом с ним. Сомнений не было никаких - нам надо уходить с Дороги. Этот выход закончился фактической катастрофой - потеряна "рысь" и почти все снаряжение. Не пройти нам в таком состоянии еще девяносто шесть километров. Нам и десяти толком не пройти! А вечер и наступающий вслед за ним ночной мороз уже близко... нет, пора эвакуироваться, без вариантов.
   В световой круг я входил с тяжелым сердцем. Грызли сомнения: даже если Айвер каким-то образом перетащит нас вместе с капсулами в Катин мир, то куда именно мы там попадем? На фронт, в окопы? В лес или поле? В какую-нибудь лабораторию? Или, не дай Бог, к "свободным"? Как это вообще возможно? А если будет сбой в процессе переноса? Впрочем, долго размышлять об этом не имело смысла, приходилось поневоле становиться фаталистом. Повлиять на результат все равно нельзя, слишком поздно. Скоро все увидим, - решил я и сделал шаг вперед. Потом была темнота...
  
   Поначалу пробуждение было приятным. Тело почти не болело, вокруг тепло, под спиной чувствуется мягкий матрас. Хочется пить и ощущается слабость, но это нормально, так и должно быть. Значит, переход прошел успешно, мое побитое тельце благополучно извлекли из капсулы и даже немного подлечили. Но уже через несколько секунд, когда я попытался пошевелить руками и с трудом открыл глаза, стало ясно, что дела обстоят скверно.
   Я лежал в одиночной камере, пристегнутый ремнями к узкой медицинской кушетке. Над высоким потолком горели яркие лампы дневного света, стены помещения, похоже, оббиты чем-то мягким, словно в камере для буйных сумасшедших, на полу постелен однотонный светло-синий линолеум. Из всей обстановки - лишь небольшой столик со стулом в углу, на столике стоит пластмассовый кувшин и чашка, на полу рядом - два ведра с крышками. На этом все.
  
   Оглядевшись получше, я понял, что нахожусь не в Империи. Если бы! Тогда можно было бы надеяться, что нас с Катей задержали до выяснения и скоро все прояснится, стоит лишь поговорить с кем-то из ведомства Ситникова. Но надежды на такой исход было мало. Лампы на потолке выглядели слишком знакомыми, такие я уже видел совсем недавно. Как и панорамную видеокамеру в углу под потолком. Точно такая же имелась в подвальном помещении здания Трокман Байолоджи, где стояли наши с Катей капсулы. А отсюда следовал неутешительный вывод: мы опять попали к Холдеру и, по всей видимости, он нами крепко недоволен. Что неудивительно, - усмехнулся про себя я. Выполнять его задание мы даже не пытались, не говоря уже о том, что я оставил в разбитом танке "маячок и ретранслятор". Придется опять врать и импровизировать, но что-то мне подсказывает, что в этот раз так просто задурить американцу голову не получится. Айвер, зараза, все же что-то напутал. Или просто не захотел выполнять обещание, а теперь уже с него не спросишь.
  
   Убедиться в своей печальной правоте я смог, когда Холдер пожаловал в мою камеру собственной персоной. Долго ждать не пришлось - оббитая тем же материалом что и стены узкая дверь отворилась, пропуская внутрь американца в белом халате.
   Джон молча взял легкий пластиковый стул и пододвинул его поближе к кушетке. Уселся на него, заложив ногу за ногу, и грустно улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, как энтомолог на редкую бабочку.
   - Нехорошо ты поступил, Ваня. Совсем нехорошо! Неправильно, - медленно покачал он головой. - Зачем ты с нами так, а? Мы тебе верили, я лично убеждал руководство компании, что господин Тихомиров надежный парень. А ты что сделал? Подвел ты меня. И не только меня, ты всю корпорацию подвел.
   - А что, собственно, случилось? - изобразил я удивление. - Да, признаю, у нас с Катей с первого раза не получилось решить вашу проблему. Но это Дорога, знаете ли! По ней вообще ходить сложно и опасно, мистер Холдер. Не у всех получается, от неприятностей никто не застрахован. Так уж вышло, что мы попали в заварушку и потеряли снаряжение, не добравшись до очередного места силы. Но все еще поправимо. Не вышло с первой попытки, выйдет со второй, мы только передохнем пару дней и снова будем готовы. Дайте мне напиться, развяжите и я дам вам полный отчет! И, кстати, а где Катя? Что с ней?
  
   - Иван Сергеевич, не нужно держать нас за откровенных идиотов, - хмыкнул в ответ на мою тираду Холдер. - О том, что ты врешь нам от начала до конца, я и раньше догадывался. Слишком уж резко ты поменял свое мнение и захотел сотрудничать. Да и про твою подругу говорили как про убежденную патриотку Империи. С чего бы вдруг она так быстро захотела служить корпорации? Но это еще не самое неприятное, - покачал головой американец. - Если бы ты действительно влип в неприятности, выполняя наше задание, мы бы еще могли это понять. Ты прав, на Дороге бывает всякое. Но ведь ты не захотел даже попробовать сделать то, о чем тебя просили! А вместо этого сразу же начал договариваться о совместных действиях с каким-то господином Айвером... С которым ты, как оказалось, хорошо знаком и в мир которого имеешь доступ. О чем ты, естественно, умолчал в своем отчете. Как и о боевой машине из Империи, которая у тебя была на Дороге, и о встрече с некими Хранителями, и о...
   - Господин Холдер, я могу все объяснить. Так было нужно для нашего общего дела, - быстро сказал я, перебив американца, но прозвучало это как-то фальшиво. Блин, мы и в самом деле попали...
   - Ну что ты объяснишь? Что?! И зачем? Ты опять будешь врать, нагромождая одну ложь на другую, - поморщился как от зубной боли Холдер. - Нет уже тебе никакого доверия. "Мы захвачены в плен и если мы не будем выполнять на Дороге чужие приказы, то нас просто убьют по возвращении. Нам снова нужна помощь", - чьи это слова? Твои же! - повысил голос американец. - Именно так ты сказал Айверу, когда договаривался о сделке. Ты хотел убраться от нас куда подальше, это очевидно. Хорошо, что нам удалось это пресечь.
  
   - Я не знаю, откуда у вас эта информация, - сделал я еще одну попытку вывернуться. - Но вы неправы и все поняли не так. На Дороге возможны искажения, кроме того...
   - Откуда? Да я сам все слышал собственными ушами, парень! Ты думаешь, мы просто так дали тебе маячок и ретранслятор? Все твои разговоры на Дороге записывались и передавались в Трокман Байолоджи.
   - В любом случае я действовал в ваших интересах! Просто такая сложилась обстановка, - напрягся я. - Говорю же, я все могу объяснить. И ваше задание все еще выполнимо. Но самое главное, где Катя?! - рванулся я на ложе, но ремни не поддавались. Нехорошее предчувствие холодком прошлось по спине и меня бросило в пот.
   - Где Катя? - вдруг жутко оскалился Холдер. - Нет больше твоей Кати.
   - Как нет?! Она была жива, когда мы сделали переход!
   - Была. Примерно сутки назад, - кивнул американец. - Точнее, частично она жива до сих пор. Если говорить о некоторых ее частях, вроде радужки глаза, селезёнки и нескольких органах. А в целом - уже нет.
   - Запугиваете? - сжав пальцы в кулаки, просипел я.
   - Нет, конечно. Зачем мне тебя запугивать, - пожал плечами Джон. - Я всегда говорю правду, в отличие от некоторых завравшихся Ходоков. Вот, можешь посмотреть. Видео совсем свежее, - Холдер достал из кармана халата смартфон и, мазнув пару раз по нему пальцем, поднес экран мне к лицу.
  
   Съемка велась откуда-то сбоку, на ходу, поэтому изображение дергалось и качество записи оставляло желать лучшего. Сначала я увидел, как лежавшую с закрытыми глазами Катю, накрытую до головы простынкой, ввезли на каталке в залитую светом бестеневых ламп операционную, где ее уже ждали у готового операционного стола трое медиков, одетых в глухие зеленые халаты. Работали какие-то медицинские приборы, рядом с операционным столом на специальной подставке блестели хирургические инструменты, вились прозрачные трубки, опускаясь вниз из приготовленных на кронштейнах капельниц. Затем кадр сменился - Катино тело уже лежало на операционном столе, укрытое ниже плеч зеленой непрозрачной ширмой, за которой деловито работали двое хирургов. Вот один из них, с пятнами крови на халате, высунулся из-за ширмы и передал стоящему снаружи третьему медику специальный криоконтейнер...
   - Теперь веришь? - хмыкнул Холдер, убирая телефон. - Помнишь, ты говорил о курицах, которые несут золотые яйца? Так вот, вы бы могли ими стать. И жить богато и красиво в Новой Зеландии, я был готов выполнить свои обязательства. Но вы сами отказались от этого. Утратили доверие, и теперь пошли на суп. Твоя подруга уже, а ты поедешь в операционную чуть попозже, когда все будет готово. Кровь и костный мозг опытных Ходоков нужны корпорации, да и остальные органы представляет научный интерес. Наши ученые давно хотели получить материал для изучения. Гордись, Ваня, ты сможешь принести немалую пользу человечеству. Пусть и после смерти.
  
   - Сволочи! - сжал я до хруста побелевшие костяшки пальцев. - Ты не знаешь, с чем связался Холдер! Ходоки - надежда нашего мира. А за их смерть, тем более за такую - Дорога тебя покарает. И покарает страшно. Ты прав, я врал тебе все это время. Но я-то знаю правду! Я говорил с Хозяевами Дороги. Тебе не отвертеться от мести. Тебе лично, твоей корпорации и всем, кто ее поддерживает. И это будет хуже того, что ты сделал с Катей. Ты умрешь страшно Холдер!
   - Опять врешь, - мотнул головой Холдер, но в глубине его глаз промелькнул тревога, а вид стал чуть менее самоуверенным. - Что за Хозяева Дороги?
   - Я тебе больше ничего не скажу, - выдохнул я. - Иди в задницу! Считай, что ты сам выкопал себе могилу и скоро в нее ляжешь. А нам больше не о чем разговаривать.
   - Ну-ну... Ладно, Ваня, не о чем, значит не о чем, - встал со стула Джон. - Не будь так самоуверен. Я сейчас уйду, и замки на твоих ремнях откроются. У тебя будет примерно двое суток. Чистая вода для питья в одном из ведер, под туалет можешь использовать второе. Кушать перед операцией тебе все равно нельзя, доктора не рекомендуют. Кровь должна как следует очиститься, небольшая голодовка полезна для твоих органов. Если хочешь получить во время процедуры хороший наркоз, подумай, какие сведения ты можешь нам рассказать. Тогда ты уйдешь легко, просто уснешь.
   - Никакие. Сдохни, сука!
   - Печально, Ваня, что у нас все так получилось. Очень печально, - вздохнул Холдер. - Но ты сам этого хотел. Подумай над этим, пока у тебя есть время. Помолись что-ли... Всего хорошего.
  
   Замки на ремнях открылись вскоре после того как Холдер покинул камеру. И для меня потянулись самые тоскливые часы в моей недлинной жизни.
   Самым неприятным было то, что я не знал, сколько мне еще осталось. Свет горел все время, окон в камере не имелось, из предметов и одежды у меня были только трусы с футболкой и пожалованные от щедрот Холдера чьи-то стоптанные кроксы. Еду мне тоже не приносили, так что считать время по приемам пищи не получалось. Впрочем, голод меня почти не беспокоил - не до еды. Ощущение времени быстро притупилось, иногда мне казалось, что прошло всего ничего, а иногда, что двое суток уже истекли.
   Сначала, от отчаяния, я подумал о самоубийстве - уйти самому, испортив напоследок для американцев свои ценные органы, казалось благородным поступком. Но потом отбросил эту мысль. Технически крайне сложно: с мягкими стенами и легкой пластиковой мебелью ни голову толком разбить, ни вены порезать. До ламп не достанешь - высоко. А если добавить в уравнение видеокамеру, то и вовсе неосуществимо, - прибежит охрана и повяжет еще на стадии подготовки. Цирк получится, а я не клоун. Да и неправильно это - бороться надо до конца, пока живу - надеюсь. А зло пусть остается на руках убийц, не стоит становиться им добровольным помощником.
  
   Так что большую часть времени я просто пролежал на кушетке с закрытыми глазами. Мысли позвать Холдера и попытаться обменять информацию о Дороге на легкий уход или умолять дать мне еще один шанс, почему-то не возникло ни разу. Наплевать. Умирать страшно, конечно. Страшно так, что иногда от ужаса дыхание перехватывает. Но кроме страха была и злость, и нежелание сдаваться. Утрутся суки! Может быть, я не русская элита как Катька, но унижаться и просить пощады не буду! Пришла пора умереть? Может и так, постараюсь сделать это достойно. Плохо то, что Катю я не сберег. Ошибок тоже совершил немало: вместо того, чтобы спокойно идти по Дороге, я влезал в одну авантюру за другой, не особенно раздумывая о последствиях. Зачем? Ясно же, что добром это не кончится, вот оно и не кончилось... Зачем я воевал против клат-эйра? Причин их войны с "эльфами" я не знаю. Кто там по большому счету прав, а кто виноват - тоже. В итоге помог Айверу и тот меня подставил под вышку на раз-два. Может быть, надо было поступить наоборот, помочь "наездникам крокодилов"? Или вообще не связываться ни с теми, ни с другими, а идти к Хранителю, никуда не сворачивая? Ладно, чего уже теперь...
  
   Когда за мной пришли, я был, как это ни странно, совершенно спокоен. Маятник эмоций, бросавший меня от отчаянной надежды к кромешному ужасу, наконец, застыл. Может быть, молитвы помогли? Я прочел их все, которые знал, попросив Бога заступиться за меня, если это возможно. Вряд-ли, конечно, Он это сделает - в церковь я не ходил, посты не соблюдал, на исповеди не был, одна радость, что крещеный в детстве. Но больше уповать не на кого, вот какая штука.
   Привязав к каталке, сразу трое охранников вывезли меня из камеры в коридор. Видимо, двоих Холдеру показалось маловато. Потом мы поднимались куда-то на лифте и снова ехали по длинному коридору-галерее. А я, прощаясь, смотрел в последний раз на лучи солнца, пробивающиеся сквозь стекла - на улице сегодня стоял погожий денек. Но вокруг меня мир будто посерел, сердце билось еле-еле, а когда каталку ввезли в освещенную операционную, где уже стояли вокруг операционного стола хирурги, вновь навалился ужас. Я даже прокусил до крови губу, чтобы не закричать и не заплакать.
   - Ну что, Ваня? - над каталкой появилось самодовольное лицо Холдера. - Будем говорить? Обещаю шикарный ужин из ресторана, бутылку виски и отсрочку еще на четверо суток. А затем хороший наркоз со снотворным перед процедурой. Не будь дураком, соглашайся на сотрудничество. У нас есть несколько важных вопросов.
   - Пошел ты! - с трудом разлепив губы, пробормотал я.
   - Решил уйти героем? Ну что же, уважаю твой выбор. Начинайте! - махнув рукой, отдал команду на английском Холдер.
  
   Длинная автоматная очередь раздалась в аккурат после его команды, так уж совпало. Сильно приглушенная, прозвучавшая на пару этажей сверху, но совершенно отчетливая.
   Свет в операционной на секунду моргнул, и все вокруг застыли на месте: медики в зеленом, Холдер, охранники в синих шапочках-паутинках и прозрачных одноразовых халатах поверх черной униформы. Спустя несколько секунд снова послышались выстрелы, и раздался звук бьющегося стекла, а затем взвыла пожарная сигнализация, заглушая все звуки. Схвативший свой смартфон Холдер быстро ткнул пару раз в экран, затем крикнул по-английски что-то неразборчивое из-за воя сирены и тут же выбежал в дверь.
   Ревела сирена недолго. Не прошло и полминуты, как она стихла, и я вновь услышал выстрелы, прозвучавшие уже где-то совсем рядом. Потом послышался грохот, как будто где-то рядом уронили большой шкаф с посудой, хлопнула дверь, а затем раздался чей-то крик и звук, который я ни с чем не перепутаю: резкое шипящее "шшша-гх", которое издает при выстреле киннеровский деструктор. И означать это могло только одно...
  
   - Трындец вам ребята! - громко сообщил я доставшим пистолеты охранникам, растеряно оглядывающимся вокруг. - Бросайте оружие, а то будет плохо.
   Но трое мужиков в форме - двое черных и один мулат, меня не послушали. Или, что вероятнее, они просто не знали русского языка, а я был не в том состоянии, чтобы вспоминать школьный английский. А потом было уже поздно что-то предпринимать.
   Имперский солдат начал стрелять раньше, чем я его увидел. Дверь распахнулась, словно сама по себе, и тут же молнией полыхнули два разряда из деструктора. Одному из охранников выстрел попал в грудь, другому в голову, оторвав ее напрочь. Оба были убиты мгновенно. И лишь затем я разглядел стрелка.
   Терминатором из жидкой стали он, конечно, не был. Но вот маскировка у него была на уровне - облегающий комбинезон почти идеально воспроизводил цвет и фактуру пола и стен операционной, подстраиваясь под окружающие бойца предметы и словно делая его невидимым. Киннеровская технология, причем очень дорогая, насколько я "знаю" из воспоминаний Снежкина. Разглядеть имперца можно было лишь по овалу смазанного чем-то темным лица, деталям снаряжения и контрасту с окружающей обстановкой. Но это сродни задачке "найди на картинке кота" - надо сосредоточиться и смотреть внимательно, просто так не увидишь.
  
   - Бросить оружие! На колени, руки за голову! - по-английски крикнул боец третьему охраннику, направив ему в лицо скошенный ствол деструктора, и тот сразу же бросил пистолет, выполняя команду. Тем временем в операционную проскользнул еще один спецназовец в инопланетном камуфляже и, быстро осмотревшись, подошел к каталке, окинув меня внимательным взглядом.
   - Центурион Тихомиров? Иван Сергеевич? - спросил он. - Это вы?
   - Так точно, это я! Подтверждаю! - на моем лице сама собой расплылась идиотская улыбка. Нет, ну надо же! Империя пришла на помощь, кто бы мог подумать!
   - Гвардии старший центурион Колобков, спецназ его Величества "Мелькор". Мы посланы за вами, - в руке бойца словно из ниоткуда появился короткий нож, который без видимого усилия перерезал стягивающие меня ремни. - Где сейчас может находиться декурион Матвеева?
   - Ее убили, - мрачно ответил я, указав на "медиков". - Вот эти вот "хирурги". Мне показывали видеозапись - ее живьем разрезали на органы. То же самое сейчас хотели сделать и со мной.
   - Ясно, - голос центуриона оставался бесстрастным. Убрав нож, он быстрым движением вскинул деструктор, и операционную осветили еще две вспышки. Один из "хирургов", упав на пол, страшно закричал, прижав руки к обуглившемуся животу, в помещении еще сильнее запахло озоном и паленым мясом. Второй тоненько выл, катаясь по полу, разряд плазмы попал ему в пах. Повернувшись к третьему "врачу", Колобков задал ему вопрос на английском и тот, постоянно сбиваясь и тараторя, начал что-то быстро рассказывать, глядя перед собой расширенными от ужаса зрачками. Вслед за ним начал говорить и заикающийся от волнения охранник, но я не мог разобрать что именно, лишь слышал, как постоянно повторяются наши имена.
  
   - Ваша информация подтверждается лишь частично, - сказал мне старший центурион, резким окриком велев охраннику и "медику" замолчать. - Взятые языки утверждают, что декурион Матвеева жива, и у меня есть основания считать, что они не врут. Инсценировка операции по трансплантации была проведена для морально-психологического воздействия и принуждения к сотрудничеству. Вон тот, - кивнул он на охранника, - готов лично показать, где находится камера декуриона. Подобный вариант возможен или вы настаиваете на гибели Матвеевой?
   - Да, - подумав, кивнул я. - Возможен. Запись могла быть инсценирована. Своими глазами я Катю мертвой не видел.
   - Тогда надо идти, - махнул рукой на дверь Колобков. - Времени мало. Портал будет работать не больше полутора часов, а нам еще надо погрузить капсулы. - Вася, приберись тут и давай за нами, - скомандовал он напарнику, хватая за шиворот охранника и пинком подгоняя его к двери.
   - Есть!
   Когда мы вышли из операционной, я услышал, как сзади пару раз прошипел деструктор.
  
   Катю мы нашли спустя минут двадцать блужданий по коридорам, в камере на минус третьем этаже. С замком двери деструктор справился без проблем, и я смог, наконец, обнять полуживую девчонку. Она сначала бросилась мне на грудь и что-то начала сбивчиво рассказывать, пока я гладил ее по голове, потом заплакала, и Колобкову пришлось нас торопить, так что ее историю я послушать не успел. Время поджимало, надо было уходить. Налет получился кровавый: в коридорах и фойе здания Трокман Байолоджи валялись многочисленные трупы разного пола и возраста, шуршало под подошвами битое стекло и местами что-то горело. В кабинетах и в карманах у мертвецов надрывались музыкальными трелями телефоны - штурм штаб-квартиры транснациональной корпорации имперский спецназ провел быстро и очень жестко, никто толком и понять не успел, что происходит. Имперские бойцы попали сюда с войны, и, похоже, воспринимали всех встречных и поперечных за очередных "джонов", которых не жалели по определению.
  
   На улице, метрах в пятидесяти от входа в здание, клубился знакомый густой туман, занимая часть автостоянки для работников компании. Рядом лениво догорали несколько полицейских и гражданских автомобилей, включая перевернутый полицейский фургончик для спецназа. Сами полисмены и погибшие бойцы быстрого реагирования в черной форме и с закрытыми балаклавами лицами, валялись неподалеку от своих горящих машин, рядом с разбросанными на асфальте стволами. Бой, по всей видимости, был короткий и неравный: стражей порядка сожгли на месте. К туману из разбитых дверей фойе несколько имперцев уже подтаскивали плывущие низко над землей демонтированные капсулы, к которым были прикреплены небольшие левитирующие платформы. А у самого портала сидело в наручниках и под охраной двух имперских бойцов с полдесятка пленных, среди которых я узнал одного из техников компании, обслуживающих капсулы. Вот только Холдера среди них не было, и среди трупов внутри здания я его тоже не видел...
  
   - Господин старший центурион, откуда взялся портал? - не удержавшись, спросил я Колобкова, когда капсулы добрались до тумана и исчезли в нем. - Разве у Империи есть такие технологии?
   - Тебе виднее, парень, откуда он и какие здесь технологии - пожав плечами, хитро сощурился имперец. - Провокационные вопросы задаешь... Моему взводу помогли открыть переход в этот мир какие-то новые союзники, главного у них зовут Айвер. А я получил приказ с самого верха - найти тебя и госпожу Матвееву на выходе из портала по специальному маячку - достал из кармана и показал мне Дорожную Звезду старший центурион. - И, выручив из плена, доставить живыми в Диастар, вместе с аппаратурой. Видимо, народ вы крайне непростой. И чем-то очень важны для его Величества, раз он о вас так беспокоится, - вздохнул Колобков. - Может быть, вы внешняя имперская разведка литеры "А" или провалившаяся группа влияния... Не знаю, да мне и знать этого не положено. Хотя, конечно, все это удивительно - другой мир, порталы... никогда о таком раньше не слышал, - хмыкнул офицер. - Но мое дело выполнять приказы, а не обсуждать их или удивляться увиденному.
   - Понятно..., - тихо ответил я. Что тут еще скажешь?
   - Кажется, наши все в сборе, - спустя несколько минут показал Колобков на двух последних бойцов, бегущих из фойе к порталу и тащивших какой-то груз в больших сумках. - Значит, заряды установлены. И противник неподалеку, - поморщился он, слушая приближающийся издалека гул вертолета. - Нам пора домой. Пожалуйте в портал, господин центурион, возвращаемся в Империю.
   - Да. Пора возвращаться, - согласился я с ним. Подхватил под плечо Катю и шагнул вперед, в клубящееся облако тумана.
  
  
   Конец первой книги.
  
  
   Ходок по Дороге. Книга вторая.
   Глава 1.
   Первое, что мне бросилось в глаза, когда мы вышли из тумана - это горы. Не скажу что высоченные словно Гималаи, но в то же время весьма и весьма основательные - справа и слева на фоне ярко-голубого неба высились массивные каменные вершины с отчетливо видными снежными шапками наверху. Мы находились на огороженной плоской площадке на горном склоне, возвышающейся над узкой, зажатой горами долиной. А в долине я увидел то ли город, то ли замок, то ли еще что-то - не знаю, как и сказать... все вместе. Гигантское сооружение цвета белого мрамора, стали и серебра, состоящее из множества соединенных друг с другом разноуровневыми переходами зданий, начиная от почти небоскребов в центре и заканчивая плоскими куполами по окраинам. Чем-то оно напомнило мне средневековый монастырь, но выстроенный по самым современным технологиям. Снаружи угадывался периметр крепостной стены из серебристого материала, с матовыми поверхностями зеркалами Дэвиса наверху, антеннами и решетчатыми башенками. Внутри "стены", в центре, стояла группа прижавшихся друг к другу вплотную высоких округлых серебристых зданий-башен с куполообразными крышами, высотой в несколько десятков этажей, весь ансамбль которых чем-то неуловимо смахивал на центральный храм, затем, чуть подальше стояли какие-то постройки пониже и пошире, неизменно соединенные с "храмом" и "стенами" длинными лучами - галереями.
  
   - Диастар! - выдохнула опиравшаяся на мое плечо Катя. - Ну, надо же! Никогда не думала, что скоро в него попаду.
   - Диастар? - переспросил я.
   - Новый город! Город двух звезд, заложенный совместно русскими и киннерами. Символ сотрудничества и стремления к звездам. Сейчас в нем находится ставка Императора и Верховного Командования, а город закрыт для посещения.
   - Вот как... я повертел головой и увидел на двух ближайших вершинах, у самой границы снегов еще парочку сооружений. Одно из них напоминало батарею из трех пушек совершенно чудовищного калибра, только, судя по характерным широким ребристым стволам и занимавшему часть горы зеркалу Дэвиса диаметром в несколько футбольных полей, это были не артсистемы, а деструкторы. Мощность которых я даже представить себе не мог... наверное ими можно на раз-два выжигать русла новых рек. Другое сооружение ощетинилось тарелками радаров, серебристыми антеннами и коробчатыми секциями с бледно-синими, чуть искрящимися сферами на их вершинах. Что это такое, я понятия не имел, но предположил, что нечто вроде станции слежения или батареи ПВО в одном флаконе. Судя по огромным деструкторам, от наземной атаки свою Ставку имперцы прикрыли надежно, вряд ли они оставили без прикрытия воздушное пространство. И, интересно, что это за горы? Урал, Кавказ, Алтай или вообще Камчатка? Ну, Камчатка вряд ли, а вообще непонятно - отсюда видно лишь, что склоны заросли деревьями и все. И еще тут довольно тело, градусов двадцать, не меньше. Спросить у Кати или у Колобкова, где мы? Не, воздержусь пока. За шпиона может и не примут, а минус за излишнее любопытство в личное дело запишут.
  
   - Так, отставить разговорчики. Проходим, не задерживаемся, не на экскурсии, - поторопил нас Колобков, словно угадав мои мысли. - Нечего глазеть на Диастар без соответствующих допусков! Следуйте за мной, господа офицеры.
   Старший центурион зашагал вслед за своими спецназовцами, ждавшими нашего появления, по серой дорожке, ведущей от площадки, на которой клубился туман перехода, к входу в одно из куполообразных помещений неподалеку. И мне оставалось лишь незамедлительно последовать за ним. С хозяевами лучше не спорить. Тем более что краем глаза я заметил нескольких вооруженных солдат в полевой форме, державших редеющий туман портала под прицелом тяжелых ручных деструкторов, а так же зависшую над нами дискообразную левитирующую платформу. Все верно, одного спецназа недостаточно. Мало ли что случится во время вылазки в другой мир? Контроль необходим. Впрочем, это не мое дело, чувствую, что у меня сейчас своих проблем будет по горло. Похоже, русские имперцы ребята серьезные, на альтруистов ни разу не похожи и мне свое спасение еще придется отрабатывать в поте лица.
  
   Однако, пока все шло неплохо. На скоростном лифте мы спустились куда-то вглубь скалы, затем вышли на небольшую платформу, отдаленно смахивающую на станцию закрытого типа в Питерском метро из-за раздвижных дверей справа и слева. Колобков подошел к одной из дверей, активировал отпечатком собственного пальца сенсорный экран сбоку от нее, что-то там нажал и через несколько минут двери распахнулись, пропуская нас троих в небольшой вагончик без окон и с мягкими лавками по бокам. Минут десять мы почти беззвучно куда-то ехали, причем я ощущал всем телом, как резко наваливается ускорение при старте, скорость в имперском "метро" судя по всему, была немалой. А затем двери вновь открылись, выпустив нас в просторный и светлый зал с высокими сводами. Здесь нас уже ждал высокий мужчина лет сорока на вид в белом халате с нашивкой имперской военно-медицинской службы на груди в виде змеи, меча и звезды на черно-синем фоне.
   - Господа офицеры, нам пора прощаться, - сказал нам Колобков. - Передаю вас имун-центуриону Иволгину. Матвей Силантьевич, вот ваши подопечные. Объясните им, что от них требуется. А мне пора, служба, - пожал плечами старший центурион. - Еще весь вечер отчеты предстоит писать и взятую в рейде технику с пленными сдавать по описи, - спецназовец махнул нам рукой на прощание и шагнул в вагончик. Я едва успел махнуть ему в ответ, как двери за ним закрылись.
  
   - Очень приятно, - улыбнулся нам встречающий. - Вы Иван Сергеевич Тихомиров и Екатерина Сергеевна Матвеева, все верно?
   - Так точно, - отчеканил я. - Центурион Тихомиров и декурион Матвеева.
   - Не надо так официально, - чуть поморщился имун-центурион. - Добро пожаловать в Диастарский филиал военно-клинического госпиталя имени Ольшанского. Здесь я ваш лечащий врач, а вы мои пациенты, поэтому можно оставить звания и официальный тон. Зовите меня по имени и отчеству или просто доктор Иволгин, хорошо? Значит, это вас сегодня вытащил наш бравый спецназ из другого мира? - взгляд доктора был полон любопытства. - Мне только вчера дали для ознакомления дело о Ходоках и я, честно говоря, до сих пор сгораю от удивления. Очень интересная история... Впрочем, прошу меня извинить, судя по вашему виду вам крепко досталось, а я тут болтаю. Пойдемте скорее, господа. Что же с вами делали "джоны", что у вас столь изможденный вид?
   - Морили голодом, хотели на органы порезать, - мрачно хмыкнул я.
   - А еще не давали спать и таскали на допросы, - добавила Катя. - Били, но, правда, не сильно, больше чтобы унизить и сломать. Пощечины, тычки... ничего фатального. Но было плохо, - спрятала взгляд девушка. - Очень.
  
   Я еще раз посмотрел на подругу. Действительно, мешки под глазами у нее чуть ли не на пол лица. Похоже, ей еще хуже чем мне пришлось...
   - Варвары и садисты! Эти "свободные" в другом мире такие же звери как и у нас! - с негодованием сказал врач, причем было видно, что его эмоции искренние. - Ничего, у вас все уже позади, мы вас вылечим и накормим. Но сначала диагностика, так положено, сами понимаете.
   Я лишь пожал в ответ плечами. Американцы, конечно, варвары, кто бы спорил. Но и имперские спецназовцы, которые валили из деструкторов в Трокман Байоложди всех подряд, включая молодых секретарш на рецепции и прочий офисный планктон, наверняка не ведавший о том, что там творилось в лабораториях и тюремных камерах - тоже далеко не ангелы. Что-то с тех пор как я попал на Дорогу белых и пушистых вообще нигде не видел...
  
   После внешнего врачебного осмотра и сдачи крови на анализ нас с Катей снова переодели в больничные пижамы, ставшие в последнее время чуть ли не моей второй униформой. Сначала я ходил в них в ГНЦЭМТ, потом в заключении у Холдера, теперь вот в Империи... все неизменно возвращается на круги своя. Имперские пижамы были, пожалуй, самые удобные: просторные, приятные на ощупь, теплые. После переодевания было обследование в медицинском мультисканере, напоминавшем наш томограф и процедура, понравившаяся мне больше всего - ванная с медицинским гелем. Тело утопало в нем почти полностью, за исключением головы в специальной шапочке, пупка и кончиков пальцев на ногах, а лежать в обволакивающим полупрозрачном киселе было приятно. Я даже заснул в нем на полчасика, а когда вылезал из специальной ванной, то почувствовал настоящий прилив бодрости. Гель легко отлипал от кожи, оставляя ее чистой и сухой, правда, волосы со всего тела безболезненно удалились вместе с ним, а полученные мной во время боя в "рыси" багровые синяки на животе и бедрах разом поблекли.
   После процедур нас определили в двухместную палату, пусть и не слишком роскошную. Две кровати, санблок, минимальный набор мебели, на стене - информационная система. Но самым главным ее преимуществом была открытая дверь. Она обрадовала меня больше всего.
  
   - Конечно, вы можете идти куда захотите, - пожал плечами в ответ на мой вопрос Иволгин. - Никто вас не запрёт, вы же не заключенные! Вы для нас свои, русские люди. Тем более что вы имперские офицеры. Безусловно, существуют разные допуски, больничный режим, который надо соблюдать и приказы, которые вы обязаны выполнять как военнослужащие. Но в целом...вы свободные люди! Серьезных медицинских противопоказаний у вас не выявлено, хотя десятидневный общеукрепляющий и восстановительный курс я вам пропишу, как и дополнительные обследования. После голодовки в тюрьме "свободных", советую съесть сегодня на ужин куриный бульон с сухариками и этим ограничиться. Его вам принесут в палату. И как следует выспитесь. А завтра - все сами. Вот, держите, - доктор вручил нам две плоских, темно-синих карточки размером с половину ладони. - Это что-то вроде телефонов из вашего мира, - пояснил он в ответ на мой удивленный взгляд. - Госпожа Матвеева вам потом объяснит, как их настроить под себя и пользоваться. Они пока послужат вашим временным идентификатором личности. А заодно устройством связи, платежным средством и ключом от двери вашей палаты. Завтра у вас процедуры начнутся после обеда, так что с утра можете пойти погулять в зону отдыха. В госпитале, конечно, есть бесплатная столовая для пациентов, но я советую вам посетить мини-парк. В нем найдется пара магазинов и небольшой ресторанный дворик для выздоравливающих, можете купить себе завтрак сами, там готовят вкуснее и разнообразнее. Да и для психологической реабилитации так выйдет полезнее. Расписание процедур я уже скинул в память идентификатора, завтра встретимся. А пока отдыхайте, не буду вас больше отвлекать.
  
   Идентификатор действительно оказался чем-то вроде смартфона, только очень легкого и тонкого, с меню на русском языке. Разобрался я с ним примерно за час, помощи Кати почти не потребовалось. Ничего принципиально нового, основные функции понятны, остальное не суть важно. Заодно выяснился приятный сюрприз - на моем счету уже лежало почти полторы тысячи имперских гарантов. Как гласил электронный расчетный листок из таинственного "кадрового управления Љ 14", деньги мне причитались в качестве двухнедельного офицерского жалования и премиальных командира танка за уничтоженную в бою под Котлярово вражескую военную технику. А Кате, кроме премии за технику, размером, правда, раза в два меньше моей, выплатили еще и жалование вольноопределяющейся за последний месяц. По словам медички, до войны на полсотни гарантов можно было купить хорошие зимние сапоги или посидеть с подружками небольшой компанией в ресторане. Сейчас же инфляция обесценила имперскую валюту почти наполовину, так что деньги выходили не слишком уж большие. Но все равно, подобное человеческое отношение не могло не радовать, что уж там говорить. Пока нас старались гладить по шерстке...
   Заодно я почитал перед сном новости из общеимперской сети. Да уж, это вам не наш интернет, военная цензура заметна невооруженным взглядом, а вот свобода слова - не особенно. Две трети новостей идут под лозунгом: все для Родины, все для победы! Комментарии отсутствуют или жестко модерируются, откровенной чернухи или паникерства не видать, но видно, что обстановка на фронтах далеко не победная. Однако, есть место и для светской хроники и для "новостей народных общин". "Научный вестник" и реклама на сайтах тоже присутствует, а вот выхода за пределы "Рунета" нет в принципе. В общем, русская Империя воюет и живет своей жизнью. И теперь мне придется жить вместе с ней...
  
   Наутро мы и в самом деле решили прогуляться и, немножко поплутав по коридорам госпиталя и ориентируясь по указателям, спустились вниз на эскалаторе к небольшому парку, разбитому прямо в обширном, ярко освещенном зале. Строили здесь с размахом, в подземном мини-парке был даже небольшой пруд, где лениво плавал вальяжный селезень и утка с утятами. А неподалеку от пруда я и в самом деле разглядел пару точек общепита. Вывески над открытыми верандами заманчиво обещали знакомство с традиционной русской или международной кухней.
   - Перекусим? - тут же предложил я Кате. - С утра что-то аппетит разыгрался. Сейчас бы горяченького супчика с удовольствием похлебал.
   - Хорошо. Давай поедим, - кивнула девушка.
   - Русское или международное?
   - На твой выбор, - с момента нашего спасения медичка была задумчива и немногословна.
   "Международное" меню, которое выдала нам улыбчивая официантка в белом передничке, обилием позиций не поражало. На фотографиях под искаженными названиями блюд я обнаружил два вида пиццы, итальянскую пасту, штук пять условно азиатских блюд, стейк и несколько салатов. Нашелся даже гамбургер с картошкой фри, обозванный "котлетой жареной по-городскому с картофельным гарниром". Собственно все. Но "суп из говядины, с рисовой лапшой и зеленью" и "рис жареный с яйцом и свининой" которые я заказал для себя и повторившей мой заказ Кати, оказались очень даже ничего. Суп - почти натуральный Фо-Бо, разве что соли и специй маловато, но бульон отличный - крепкий и ароматный. Но так это госпиталь, здесь совсем уж нездоровую пищу готовить нельзя... Расплатившись за нас двоих переводом с идентификатора по пришедшему от кафе запросу, я с удовольствием начал уплетать еду, а вот Катя сидела задумчивая, ковыряясь в тарелке и иногда поглядывая на седого мужика в больничной пижаме, сидящего на лавочке у пруда и кормившего уток, отщипывая им маленькие кусочки от прижатой к груди булки.
  
   - Ты его знаешь? - негромко спросил я, отодвинув тарелку и показав на мужчину.
   - Да, - кивнула Катя. - Герой Империи, центурион Виталий Мельников. Русская элита. Летчик-истребитель, семьдесят пять воздушных побед. О нем много писали в сети, девчонки на нашем курсе по нему заочно сохли. Красавец парень, молодой герой!
   - Не похож он на красавца, - покосился я на мужика.
   - Виталий был сбит, - продолжила Катя. - Он прикрывал рейд бомбардировщиков на Корнуьский промышленный район. Произошел ночной воздушный бой, и он попал в плен к Альянсу. "Джоны" его хотели публично повесить, как военного преступника. Но Его Величество заявил, что в ответ за Виталия он вздернет как военных преступников какого-то пленного генерала вместе со всем его штабом. Они раньше попали к нам в плен при окружении. В итоге Мельникова обменяли на кого-то, про это тоже писали. А потом про него не слышно было ничего... а он тут, оказывается, - тихо ответила Катя.
   - А что же его в рейд-то послали? Нельзя воевать до полного выбивания опытных кадров. Если по уму, то такой ас должен был молодняк в летной школе учить, навыки и опыт передавать. У вас о людях не думают, или это был рейд последними оставшимися самолетами?
   Катя захлопала глазами и ничего не сказала, а я посмотрел на героя-летчика повнимательнее. Да уж...а ведь и правда, совсем молодой парень. Только весь седой и на половину лица след от жуткого ожога. Булку он прижимает к груди, потому что у него руки вовсю трясутся и вообще вид у летчика не очень бравый, похоже его крепко поломало... Вряд ли он снова сядет за штурвал, вот какая штука.
  
   - Вот что Катя, - помолчав, сказал я. - Наверное, не ко времени начинать этот разговор. Я хотел попозже...но, наверное, лучше сейчас. Давай думать, как выводить тебя из игры.
   - Что?! - положив ложку, медичка уставилась мне прямо в лицо своими синими глазищами, и я поневоле спрятал взгляд.
   - Ничего хорошего, - пробормотал я. - Но если не сделать этого сейчас, то дальше будет еще хуже. Катя, пойми, я же тебе добра желаю. У нас сейчас передышка, но это ненадолго. Нужно время, чтобы имперцы разобрались с капсулами, правильно подключили их и освоили аппаратуру. Раз уж в это дело вмешался Айвер, то ваши наверняка проведут с ним переговоры о сотрудничестве, расспросят о Дороге, а потом и о чем-нибудь да договорятся. Это тоже займет какое-то время. Так что дней десять, от силы две недели покоя у нас есть. А потом снова в бой! Нас выставят на Дорогу, дадут приказ и придется идти дальше, этим все кончится! И, поскольку за предыдущие сто километров нас несколько раз чуть не убили, шансы добраться до финиша минимальны. Мне-то деваться некуда, на мне все завязано, это моя Дорога. Но ты еще можешь соскочить. Но надо делать это сейчас, потом поздно будет. Скажем, что у тебя несовместимость с Дорогой, придумаем еще что-нибудь, чтобы у тебя не было проблем по службе. Я и один справлюсь, тем более что танка у нас уже нет и пулеметчик не нужен...
   - Ты хочешь, чтобы я тебя предала? - голос медички стал звенящим как сталь.
   - Причем здесь это? Я хочу, чтобы ты выжила! Никакого предательства тут нет!
   - Тогда ты хочешь от меня избавиться? Из-за нашей последней ссоры? Или я стала для тебя обузой?
   - Нет! Я не хочу, чтобы ты стала такой как он! - я мотнул головой в сторону искалеченного летчика. - Катька, я и так весь извелся, когда мне показали видео, где тебя режут в операционной! Тебе жить надо - доучиваться в меде, рожать детей, у тебя все впереди. Нет никакого смысла тащить тебя за собой в могилу! Спрыгивай с этого поезда, он несется в пропасть!
  
   Катя долго молчала, глядя перед собой в столешницу. А когда подняла голову, то от ее взгляда я невольно поежился.
   - Ты меня сейчас сильно обижаешь, Ваня, - негромко сказала она. - И мне от этого очень плохо. Но, признаю, я сама дала повод о себе так думать. Я необдуманно лезла в твои разговоры на Дороге, хотя оба раза дело обернулось к пользе Империи. Я недостойно вела себя в плену и трусила в последнем бою. Я вообще слишком много думала о себе, вместо того, чтобы думать о тебе и о нас. Пожалуйста, прости меня еще раз.
   - Да мне не за что тебя прощать Катя! И ты не трусила! Что ты себе навыдумывала?
   - Есть за что. Ваня, ты говоришь, что наши шансы минимальны. Но мне некуда спрыгивать. Весь русский народ воюет, не спрашивая о шансах на победу. Да я и не стала бы этого делать, если бы могла. Сейчас каждый должен выполнять свой долг на своем месте. Мое место с тобою на Дороге и я тебя не брошу. Мы с тобой оба офицеры, у нас свой участок фронта, а то, что случится, то случится. Я слишком раскисла в последнее время, но я постараюсь исправиться. Так ты меня прощаешь? Ответь, мне это очень важно!
   - Прощаю, конечно, - развел я руками. - Но речь не об этом...
   - Вот и замечательно, - постаралась улыбнуться Катя, но уголки губ у нее разошлись в стороны с трудом, словно резиновые. - Ты мне говорил, что пойдешь со мной до конца. Держи свое слово, а я постараюсь стать тебе хорошей помощницей. И еще, пожалуйста, перестань говорить про империю "ваши" и "имперцы". Они наши, Ваня. Твои и мои. Русские.
   - Понятно, - только и ответил я. А что мне еще оставалось делать? Моей патриотке хоть кол на голове теши, она будет стоять на своем.
  
   Этой ночью Катя сама пришла ко мне в постель. И всю следующую неделю мы провели весьма неплохо. Вдоволь спали, ходили на обследования и восстанавливающие процедуры, гуляли по мини-парку, я подолгу сидел в сети, собирая информацию об имперском обществе. Однако, из госпиталя наверх нас так и не выпустили - нашлись закрытые двери, перед которыми мой идентификатор загорался красным и сообщал, что проход туда не рекомендован. В основном это касалось станции "метро" и ведущих наверх центральных лифтов и лестниц.
   А потом к нам нанесло визит начальство и стало ясно, что спокойная жизнь закончилась.
  
  
  
   Уважаемые читатели, продолжение второй книги можно прочитать на страничке автора на портале автортудей:
   https://author.today/work/97316/edit/content
  
Оценка: 6.91*31  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"