Аннотация: "Эскулап" по воспоминаниям С.Судиловского
Воспоминания Сергея Судиловского.
Под редакцией В.Шабалина.
В Эскулапе, как и в институте, существовали каникулы. Их проводили по-разному. Кто отдыхал, а кто работал в студенческом строительном отряде. В наши времена сентябрь начинался не с учебы, а с поездки в колхоз. Сельскохозяйственный семестр длился месяц. Бывали годы, когда картофеле- и льноуборочный сезон продлевали до середины октября.
На первом курсе поездка радовала, позволяла познать коллектив и подружиться с одногруппниками. Работы выполнялись разные: уборка картофеля, труд на зерносушилке, уборка льна и прочие не требующие особых навыков обязанности. Условия проживания всякие. Школьные интернаты, клубы и дома сельских жителей. Бывало в колхозе и весело и грустно, по-разному. Сельскохозяйственная повинность являлась мерой вынужденной и необходимой. От колхоза освобождались по состоянию здоровья. Чаще, "инвалиды" и ловкие "сачки" оставались работать в институте на кафедрах. От осенних работ освобождались студенты, которые летом трудились в строительных отрядах.
Себя я с гордостью отношу к славной плеяде бойцов студенческих строительных отрядов. А потому полагаю, что воспоминания мои, от свидетеля событий привнесут ценный вклад в общую информационную часть повествования о студенческом театре.
Почти все эскулаповцы участвовали в ССО. Отрядов множество. Все в разных. Однако в 1975 году возник ССО "Эскулап", где командиром был Юрий Викторович Мишунин. Со слов очевидцев, Мишунин, ездил верхом на лошади с желтым портфелем и осуществлял директивное управление строительным процессом. С того времени Мишунина стали называть папой. В силу недостаточно эффективного руководства или иных обстоятельств, но в следующем году от идеи ССО "Эскулап решили отказаться.
Был и другой отряд.
В то лето я собрался в один из лучших отрядов института. Бойцы за сезон зарабатывали приличные деньги. Прошел курсы каменщиков, получил корочку и было уже, собрался ехать. Однако возник Таракин и сообщил, что формируется сводный отряд медицинского и энергетического институтов для поездки на строительство олимпийского объекта в городе Таллинн. Воронов едет туда врачом и есть возможность отличиться на трудовом фронте прибалтийской республики.
Соблазнительно. Подумал. Сказал своим. В результате я, Таракин, Прокопчик, Воронов и Юрец из ансамбля (я тоже не помню его фамилии, все звали его Юрец) записались в сводный отряд. Коллектив большой, около ста человек. Энергетов немногим более чем медиков. Командир отряда наш, комиссар из энергоинститута, ну и доктор - Женя Воронов.
Ехать через Москву. В столице получили стройотрядовскую форму, специального пошива для нашего отряда. Она отличалась от обычной. Новая, модная, короче крутая форма.
В Таллинне, поселили в общежитии в пригороде города, примерно 15-20 мин на автобусе от центра.
Разделили на две бригады. Одна работала на строительстве таллиннской телевышки, в подвале, куда через трубу засыпали песок, а бойцы на тачках развозили его по всему подвальному помещению. Руководил бригадой комиссар отряда. В состав большей частью входили энергеты.
Другая, работала на строительстве церемониальной площадки в яхт-клубе. К счастью, я попал во вторую. Площадка с трех сторон омывающаяся водой, находилась в устье реки Пириты.
Таллинн 1978 год.
С.Таракин и С.Судиловский на строительстве олимпийского объекта.
На другом берегу располагался городской пляж, что позволяло с интересом наблюдать за загорающими эстонками. Задачей бригады было забетонировать площадку и уложить на её поверхность камень, снятый когда-то с таллиннских мостовых. Камни следовало отбирать одинаковыми по цвету и размеру. Вес около двенадцати килограммов. Теперь представьте, усеянное холмами поле, состоящее из камней вперемежку с землей и строительным мусором. Вся свалка образовалась в результате работы большегрузных машин, свозивших на объект разрушенную мостовую таллиннских улиц. Мы копались в кучах, выискивали требуемые камни, стаскивали в штабеля, грузили на машины и отправляли на строительную площадку.
Таллинн, 1978 год. Олимпийский объект. Слева направо:
В.Прокопчик, Юра (Юрец, он же Седой. Бас гитара), С.Таракин, С.Судиловский.
Работа с камнем напоминала фрагменты из фильма про нацистский концлагерь. Провели аналогию, и бригадир - Женя Воронов стал именоваться, не иначе, как "капо".
Отсутствие деканата, несгибаемый студенческий дух и наличие беззаботности нрава, определяли эстетику взаимоотношений, поведения и формировали почву для различных приколов.
Вся команда была размещена в одной комнате. Не знаю, откуда в спальном помещении взялась двухпудовая гиря, но была она в быту лишней, поскольку физкультуры нам хватало на работе. А вот ночью спортивный снаряд был незаменим. Особой доблестью считалось проснуться ночью, взять гирю и осторожно положить металлический интеллект в кровать коллеге по работе и отдыху. Поскольку кровати были сетчатые, то гиря провисала до пола и, извлечь её не покинув тёплого ночного пристанища, представлялось проблемным. А потому периодически ночью раздавался грохот от сброшенной гири. В противном случае, обладатель ночного железного друга, свернувшись калачиком, спал в объятьях металлической нежности всю ночь. Утром случались обсуждения ночного приключения, и вырабатывалась индивидуальная тактика борьбы с лунным посетителем. Возмутителем ночного спокойствия чаще всего был Прокопчик. Его сутулая тень часто мелькала в поисках ночных приключений. Хотя и мы, особым ночным прилежанием не отличались. Конечно, в отряде было много чего смешного и запомнившегося.
Большинство из нас - первый раз в Прибалтике. Поразило, что Эстония, иная страна, не укладывающаяся в культурную и идеологическую картину СССР. Присутствовал элемент заграницы. Разница начиналась уже в магазинах. Иной ассортимент продуктов и конечно пиво. Пиво доступно. Было везде. В магазинах, в пивных ресторанах и барах, в пивных автоматах. После смоленских проблем Таллинн предстал перед нами пивным раем. Множество марок - светлое, темное, крепкое, горькое.
Удивительно, с каким отвращением можно есть мороженое.
Несомненно, пиво вкуснее.
В.Прокопчик, С. Таракин, Е. Воронов в городе Таллинн 1978 год. Стройотряд.
Представьте, вся "эскулаповская" команда, в стройотрядовских куртках, обшитых пёстрыми нашивками, приколотыми значками и иными знаками иерархической принадлежности, входит в ближайший пивной бар. Пиво продается из автоматов. Двадцать копеек кружка. Там можно купить сосиски. Деликатес по смоленским меркам. Мясной продукт тут же варит и продаёт эстонка. На наш взгляд она являлась единственным работником пивного заведения.
Пиво употребляется у высоких столов. Вкусное. В Прибалтике всегда присутствовала культура потребления качественного пива. От хмельного напитка меняется характер общения. Мы в баре одни. Просидели долго. Разве бросишь пивной отдых, не вкусив удовольствие в полной мере. Но всему прекрасному приходит конец. Уходя, благодарим хозяйку заведения за чудесный напиток и сервис. И тут ждет сюрприз.
Говорит: " Вы к нам больше в рабочей одежде не приходите, не буду обслуживать...". И это про стройотрядовскую форму, в которой в Смоленске можно зайти в любой ресторан. Слов нет.
Надо отметить, что у эстонских стройотрядов форма другая, синего цвета. Может в ней нас, и признали за студентов. А так, в глазах официантки мы выглядели, как рабочие с ближайшей стройки. В дальнейшем стройотрядовскую робу в город более не надевали.
Конечно, поразили пивные бары-рестораны. В Смоленске такие не встречались. Кроме пива нескольких сортов, можно было заказать не только закуску в виде соленых сушек, но и различные блюда. Мы живо выучили на эстонском, здравствуйте, спасибо и центральную фразу, - дайте, пожалуйста, 8 бокалов пива. Я её помню до сих пор.
Отдельно хочется рассказать про Воронова. Он приехал, как врач отряда, но в то же время должен был проходить институтские военные сборы. Не знаю, каким образом он договорился, но направили его в Таллинн, а не в Клайпеду, в то место, куда уехали педиатры. Как умудрился вместо сборов устроиться работать в строительный отряд, понять сложно. Руководителем сборов был назначен полковник Станислав Котомин. Он преподавал на военной кафедре токсикологию. Про всякие там химические вещества сульфиды и амины. За глаза мы называли его Кот Амин. Ещё полковник являлся главным редактором институтской малотиражки "За медицинский кадры", постоянным членом жюри на фестивале "Студенческая весна", а потому присутствовал на всех концертах студенческого театра. Возможно, факт близкого знакомства Воронову помог. Он получил военную форму - робу, брюки, тельняшку, ботинки. Привез флотское имущество в общежитие, свалил в угол и сказал, - пусть лежит до присяги.
За несколько дней до знаменательного события, Женя выстирал форму и вечером накануне сел пришивать погоны. Уже ночью закончил сложное дело, оделся и предстал во всем великолепии великого флотоводца.
Матрос с длинными, до плеч волосами, синей робе и погонами пришитыми задом наперед. Женя решил, что буквы БФ на погоне должны читаться со стороны головы, а не с внешней стороны. Время позднее, и сообща решили не переделывать, может и так сойдет.
В воскресенье, утром приезжаем на военную базу посмотреть на присягу. Каким образом нас пропустили на военный охраняемый объект - не ведомо. Только, нашли нашего руководителя. Тот, посмотрев на Воронова, почесал темя и отправил непутёвого матроса на корабль переодеваться.
Через четверть часа, переодевшийся Воронов спустился по трапу, в белоснежной робе, бескозырке с тщательно убранными под головной убор длинными, абсолютно не соответствующим требованиям устава волосами.
Но вот подошла очередь Воронова присягнуть на верность Родине. Общеизвестно, что присягу принимают с оружием в руках. С этой целью, матрос Воронов попытался повесить на себя автомат, не снимая головного убора. С непривычки выполнить подобное движение новоиспечённому военнослужащему не удалось. Тогда один из курсантов, пытаясь, помощь Жене срывает с него бескозырку. Рассыпались белокурые кудри. Все обалдели, и начальники, и подчинённые. Воронов все поправил и четким строевым шагом, без тени смущения двинулся к столу для принятия присяги. Артист, и в жизни артист. Что еще скажешь?
Присяга принята. Матросам положен выходной. Женя переоделся в гражданку. Там же встретили Сергея Жбанкова с его другом Славой Шофером. Договорились с руководителем сборов об увольнительной в город. До этого "военнослужащие" с базы не выходили, а потому были весьма рады подвернувшемуся случаю отхлебнуть гражданской жизни.
Понятно, что мы не пошли в старый город разглядывать красоты древнего Таллинна, а направились в расположенную невдалеке портовую пивную. Где пиво из автоматов, сосиски и масса впечатлений. Все разговоры о работе, отдыхе, гире, девушках и о прочих приключениях и культурных событиях незабываемого лета. Да мы на самом деле читали на Таллиннском радио, в молодежной программе "Ваньку Жукова" в интерпретации Сергея Жбанкова. В общем, встреча была весьма занимательная и пивообильная. В заключение Сергея со Славкой отправили на базу, а сами вернулись в команду.
Ну, и конечно мы не могли обойтись без концерта. На день строителя для бойцов и руководства стройки мы дали концерт из "золотого запаса" - "Репетиция", "Инквизиция", "Гамлет" и прочие эскулаповские шедевры. Следующий концерт произошёл уже в тамбуре поезда Таллинн - Москва, по пути домой.
Дорога трудная, пьяная, веселая, бессонная. Затем день скитаний по Москве в ожидании поезда на Смоленск. И вот в 6:30 утра мы снова на перроне знакомого города. Всех мучает жажда. Заходим в вокзальный буфет, просим у толстой, в грязном белом халате буфетчицы, пять стаканов виноградного сока. Шикарная дама наливает сок, напевая песню из кинофильма "Судьба резидента" - ".... Я тебя напою, березовым соком, березовым соком..."
Нас разобрал безудержный смех.... Всё, как и раньше. Ничего не изменилось. Приветствуем тебе родной город. "Эскулап" вернулся!