Аннотация: Весьма ироничная книжка с необычным концом.
Сергей Сухонов
Осенние дивертисменты
Весьма правдивая история в стиле иронического реализма
Ярославль 2008
Часть первая
Российский дивертисмент
'...Взгляни! Я пресытился
своей мудростью, как пчела,
собравшая слишком много меду;
мне нужны руки,
простертые ко мне.'
'Так говорил Заратустра'
Ф. Ницше
Глава 1. Человек в унтах
Город Мстиславск, величественной красотой не отличался. Так, дюжина средних школ, филармония, станко-инструментальный техникум, медицинское училище, две больницы, секретная фабрика по производству затворов к танковым пушкам, определяли научный, культурный и индустриальный потенциал города. А вот имеющийся грязноватый водоём через весь населённый пункт и пневматический тир в переулке имени Ленина, сходства с Венецией или так скажем, с Палермо, городу не прибавляли.
На площади большевика Боголюбова обретался царственный монумент основателя города - князя Мстиславского (Живореза). Лицом, памятник направлен был к Москве, тогда, как филейной частью к жителям. Поэтому бронзовым истуканом, обыватель наслаждался исключительно сзади. Чуток недоумевал, но считал: '... начальству виднее, куда князю повёрнутым должно'. А малому количеству недовольного и глупого электората руководители города отвечали: 'Понимали бы что! Любая часть памятника имеет художественную ценность, а потому вкушайте культуру и наслаждайтесь произведением исторического искусства, путём созерцания бронзовой спины'.
Таким образом, праздно болтающийся по площади народ, оказывался в положении интересном. Веселился. Где такое чудо увидишь?
Спинальное расположение монумента привлекало иностранных туристов. Щёлкали фотоаппаратами и дивились... Россия... Поразительная страна.
Архитектурная культура у градостроителя Фасолина присутствия в голове не имела. Всё делал, как спонсор на руку положит, а потому распластал и украсил низкорослые, здания так, что вроде бы и город не город, но и для деревни великоват. Годы профессионального становления Мстиславского зодчего прошли в Казани, поэтому городок центральной полосы России погряз в архитектуре мусульманской - с арками, куполами, башенками и прочей атрибутикой азиатской дребедени. А поскольку у отцов города элементарного понимания и вкуса не наблюдалось, то указать любителю приторного зодчества на географический промах было не кому. Короче говоря, населённый пункт в апофеозе уродливого оптимизма.
Аэропорт - учреждение федерального значения, по фасаду напоминал фибровый чемодан с окошками. Окна светились неоном и разумом, притягивали взгляды любопытных и вызывали желание покинуть город. Улететь подальше, - так далеко, насколько денег хватит. А там как случиться, куда кривая выведет.
В осенний день, когда следует пребывать дома, а не болтаться по улицам негостеприимного города, холодный бетон взлетно-посадочной полосы аэропорта 'Мстиславск' принял касание нетерпеливого шасси самолёта АН-2. Следом за шумной остановкой из чрева кукурузника выглянул, а затем образовался сутулый человек, весьма порочного вида с сумкой, авторучкой и документом о разводе. Обладал человек дипломом врача по специальности - лечебное дело и красной книжечкой - сертификата специалиста.
Совокупность убогой осенней природы, авиационного мусора, тошноты от вчерашней обильной выпивки нагоняло тоску, и оптимизма субъекту повествования не добавляла.
Поодаль, опершись руками на совковую лопату, стоял авиатор, одетый в лётную куртку и джинсы. Обут представитель местного населения был не по сезону, несколько странно - в собачьи унты. Слегка подернутый мутной поволокой взгляд пребывал на линии горизонта. В нём читалась информация о надсадно проведенном вечере, желании пива, горячей котлете, оливках с анчоусами и о прочих радостных излишествах, часто будоражащих воображение молодых людей двадцати восьми лет от роду.
Приезжий дернул за кольцо банки 'Балтика номер три', отхлебнул и спросил: 'Глоток будешь?'.
- Буду, - сообщил исследователь горизонта и совершил два жадных движения кадыком. - Не хуже 'Мстиславпива' будет.
- А то. Скажите служащий неба, где находится больница?
- Вам какая?
- Где болезни лечат.
- Такой в городе нет, - заявил человек в унтах и выполнил очередной глоток.
- Тогда любую.
- До больницы номер один идет автобус номер один, а до больницы номер два следует автобус номер два. Но обращаться туда не рекомендую. Врачи невнимательные. Две недели, как теща ушла, полечиться... с грыжей. Грыжа вернулась..., теща нет.
Такого оборота дел приезжий не ожидал. Задумался, поразмыслил и неторопливо заметил, - странно...? Обычно случается наоборот.
- Наоборот исключительно там, - авиатор показал забинтованным пальцем в небо, - у нас не забалуешь... Так-то вот. А ещё свинья пропала, - неожиданно вспомнил растерянный зять. - Галактикой звали.
Хорошее имя. Трогательное. О пропаже в милицию сообщили?
- Написал заявление.
- Правильно. Может свинью найдут.
- Хорошо бы.
- А тещу лучше бы не нашли, - с иронией отметил обладатель свидетельства о разводе.
- Ну, это вы напрасно.
- Нисколько. Теща, любима и желанна в период отсутствия взаимоотношений.
- Как это?
- К примеру, лежит в лечебном учреждении. Поясню. После бурного диалога моя угодила в нейрохирургию Склифосовского. Здесь-то меня из института помели, поскольку доказала, что её аквариумом ударил.... Вмешался комитет защиты животных.... Стали разбираться..., Кошку вспомнили...
- Что, тёще и кошкой ...?
- Всяко было. Даже уголовное дело возбудили. Естественно попёрли меня из учебного заведения взашей. Декан, тещ недолюбливал, у него три было. После долгих и мучительных переговоров с ректором, в институте меня все же оставили..., условно. Уголовное дело замяли. Но осадок остался.
- Нет... Мою бить нельзя, - засомневался в разумности изощрённого семейного диалога авиатор. - У неё стенокардия. Помрёт, чего доброго, от первого щелчка.
- Смотря как щелкнуть. Важно в меру. Но вообще-то они удивительно живучи, - профессионально обобщил бывший студент.
- Грыжа! Грыжа! Сукина дочь, а ну ко мне! - закричал авиатор.
Слова возымели действие, и из-за валяющегося бульдозерного отвала выскочила черная, лохматая собачонка. Виляя обрубком хвоста и омерзительно тявкая, мохнатый клубок принялся накручивать петли вокруг неторопливых собеседников.
Между тем авиатор продолжил, - а вот моя тёща работала в торговом центре продавцом, никого не трогала и вот тебе на... - пропала.
- Если так и дальше пойдет, не останется в Мстиславске ни одной тёщи, - пытался шутить приезжий.
Однако зять с юмором не дружил, а потому после короткой паузы сообщил - отправлюсь Галактику искать. Гадина, завсегда любвеобильной была. Представь, к одному хряку за девять километров бегала. И сейчас, там. Оглоблей за распутство воспитывал. Не понимает. Проститутка, одним словом. Но найду. А вот с тёщей сложнее.
- А живешь где?
- Неподалёку от больницы номер один.
- Где теща потерялась?
- Нет. Она в кардиологию второй больницы легла. Как чувствовала, говорит: 'Вот подлечусь у Светки, и к морозам свинуху заколем, а то подлюка совсем скурвилась, полезный вес сбросила от своей женской распущенности'. Не успели.... Теперь ни тёщи..., ни Галактики..., - как-то неторопливо и печально заключил авиатор.
- А меня после ординатуры в больницу номер два анестезиологом направили, трудоустроюсь и поищу тещу. Человек в больнице потеряться не может. Самая большая неприятность, что может произойти, так это в ящик загремит, а потеряться никак.
- А что ординатура? - поинтересовался авиатор, - на профессоров готовят?
- Ну, почти..., только наоборот.
За содержательной и неторопливой беседой, закончилась 'Балтика номер три'. Через минуту в компании ослепительной брюнетки Грыжи нечаянные знакомые достигли автобусной остановки. Здесь, в киоске взяли пива, но открыть ёмкость не успели, поскольку вдалеке замаячил автобус.
- Допью дома, - решил авиатор и учтиво произнес: - а ведь не познакомились, меня вот, к примеру, Сёмой звать.
- Ну, а меня, к примеру, Лёша Шпекин, - в тон собеседнику заметил дипломированный эскулап.
Автобус номер один подошел первым. На вывеске было написано: 'Аэропорт - больница номер один'. Когда дверь уже закрывалась Сёма, придерживая ногой, вдогонку крикнул: - Эй, запомни улица Малая Больничная, дом 18.
- Понял. Бывай. С космическим приветом. Сыщик.
Достаточно скоро по Мстиславским меркам (минут через сорок) подошел автобус номер два. На облезлой боковине присутствовала небрежная надпись: 'Аэропорт - бол. номер два' и нацарапана фривольная надпись с просьбой обращаться по телефону 11-00-88.
На одной из остановок в салон зашли два подозрительных парня. Один крупный, мордатый и шумный. Второй мелкий, худощавый и тихий. Длинные до плеч волосы, жидкая, длинная борода, делало худощавое лицо несколько гротескно-иконописным, как если бы иконы писали Кукрыниксы. Диалог антиподов, разместившихся на переднем сиденье, заставлял прислушиваться.
Я говорил, что четвертая лишней будет, - шептал мелкий.
- Нисколько, по мне так мало. Наливай быстрей, как тронемся, расплещешь.
Не успел он произнести, как автобус рванулся, прозрачная жидкость бурным потоком хлынула на пол.
- Правильно. Ваши анестезиологические термины мне очень даже нравятся. Ими любой прогул оправдаешь.
Да ...! Мир тесен, - отметил про себя Алексей, - коллеги!
Автобус пошел на подъем, двигатель набрал обороты, и разговор собеседников потонул в шуме мотора.
Пока старенький ПАЗик шел в гору, доктор Шпекин наблюдал унылый пейзаж за окнами. Обращало внимание обилие собак, гаражей и обывателей. Причем первые доминировали в общем количестве наблюдений. Собаки похожие на Грыжу, одинаково безобразные, мелкие и трусливые.
- Специально разводят на племя, - подумал Алексей и, чувствуя очевидный пробел в кинологии, спросил: - А, что? Собачки то, какой породы? Сидящий с газетой мужик с нескрываемым удивлением пояснил: - Мстиславская сторожевая овчарка.
Сопоставив внешние данные псов с содержанием ответа, Леша осознал, что с его появлением в Мстиславске, город обогатился очередным придурком.
Между тем, автобус пошел на спуск и разговор впереди сидевших собеседников, стал вновь различим.
- А вообще-то идея была твоя, - сильно окая, напирал мелкий, - я..., я..., я... - великий хирург, а на самом деле ты, - длинноволосый задумался, - я бы сказал кто, да Господь не простит.
- Не хочешь...? Однако ты хорош! Наркоз дело сложное. Большая ответственность. А когда всё закончилось, загундосил, - я в тюрьму не пойду. А когда потроха в пищу употреблял, что говорил...? Ничего, замолишь грехи.
- Ваши слова я отметаю с негодованием, поскольку первоначальный замысел был иным. Криминальный характер омерзительного поступка господин Живорезов вполне очевиден. В данной ситуации, моё поведение соответствующими органами будет расценено, как халатное недомыслие.
- На Колыме про недомыслие расскажешь. Наливай, знай.
После этих слов послышалось специфическое бульканье и легкий стук горлышка о край стакана.
Между тем внимание Алексея привлекло лишённое логики поведение местных старух-путешественниц. Они входили на остановках словно реликтовые существа, и при виде бесцеремонно распивающих мужиков, гнев свой не проявляли. Напротив, лица елейно разъезжались в идиотской улыбке, а поза, становилась угодливо-услужливой.
Вскоре начался ритуал принесение даров. Кроме двух соленых огурцов, полученных от пожилой женщины, было презентовано три куриных яйца, майонезная баночка с грибами, одно яблоко и уж совсем ветхой старухой - чекушка водки. При этом пожилые благодетели заискивали, улыбались и перешёптывались. Длинноволосый анестезиолог, принимая пожертвования, осенял щедрый коллектив старух крестным знамением, и с видимым усилием на весь автобус выговаривал, - Бог простит. Понятно, что старухи ехали в больницу номер два навещать родственников и из скудных передач выкраивали закуску двум весьма уважаемым людям. А ещё через минуту лохматый анестезиолог на весь автобус запричитал:
- И, взяв семь хлебов и рыбы,
воздал благодарение, преломил и
дал ученикам Своим, а ученики - народу.
После этого он незамысловато икнул и продолжил:
- И ели все и насытились; и
набрали оставшихся кусков семь:
корзин полных;
- А евших было четыре тысячи
человек, кроме женщин и детей.
И отпустил народ, Он вошел
В лодку и прибыл в пределы
Магдалинские.
Автобусная 'литургия' продолжалось долго. Вызывала недоумение у гостей, но была естественна и даже заурядная для обывателей. Молоденький сержант мирно дремал на заднем сиденье, его совершенно не трогали выходки подвыпившей компании. Две беременные, увлечённые разговором, на религиозное действо внимания не обращали. Старик с авоськой пустых бутылок отрешенно наблюдал проплывающий пейзаж. Группа старух причитала и крестилась.
Здесь же пассажир читал газету 'Мстиславская правда'. Его немигающий взгляд застрял в колонке 'Наш криминал'. Материал назывался: 'Пропала свинья Галактика'. Средство массовой информации сообщало: '... большое горе постигло семью Пятисотко. После исчезновения продавщицы торгового центра Куделиной Зои Сергеевны, в ночь на понедельник, из сарая, прилегающего к её дому, была похищена свинья по кличке Галактика. По факту исчезновения свиньи и гражданки Куделиной возбуждены два уголовных дела. Учитывая схожий характер преступления, оба дела объединены в единое делопроизводство. Следствие продолжается'.
Наконец религиозная тематика сменилась светской. Зазвучало - 'Славное море священный Байкал'. После незначительной паузы - 'Черный ворон'. В тему была ария Иуды - 'Blood manеy' из оперы Эндрю Ллойд-Уэббера. Потом шли - 'Гоп со смыком', 'Стюардесса по имени Жанна'. Под Меладзе - 'Девушка из высшего общества...', путники стали приглашать старух на танец, и неизвестно чем бы все закончилось, когда бы ни окончание поездки. Хриплый репродуктор объявил: - Больница номер два. Конечная. Берегите себя. - А потом после короткой паузы добавил, - прощайте дорогие товарищи.
Компания высыпала из транспортного средства и уверенным шагом устремилась к больнице. Будто и не существовало выпитого, словно и не было плясок под геронтологическое песнопение в салоне автобуса номер два.
- Крепкий народ, - подумал Алексей. Спрыгнул с подножки. Огляделся. И двинул по жизни далее. За ним вдогонку мелко засеменили весёлые и хлебосольные старухи.
Здание лечебного учреждения было старым, двухэтажным, выполненным из темно-красного кирпича. Словно крепостная стена продолжалось оно на целый квартал. Крупные столетние деревья по-осеннему голыми кронами подчеркивали напряженность архитектуры. Старожилы говаривали: построена больница на древнем погосте, где глубоко под землей имеется усыпальница князей Мстиславских, и место это не совсем хорошее, так скажем - нечистое. Основанием здания служил средневековый фундамент, оставшийся от порушенного княжеского замка. Подвальные же помещения имели иную геометрию и большую площадь, чем возвышающиеся над ними стены.
Дежурный персонал жаловался на привидения. Мол, шляются ночью по коридорам княжеские жены из тринадцатого века, и юнкера, убиенные в период белогвардейского мятежа. Хождение сопровождается бесчинствами и омерзительным хохотом. Является нечисть в лечебно-диагностические помещения из мрачных больничных подвалов. Последние запутанны настолько, что местные диггеры не рискуют спускаться и их исследовать.
Дурная молва идет. Рассказывают о трех подземных ходах. Один на берег Волги выходит, другой в московский Кремль, а третий якобы до самого Парижа тянется, и выходит наружу, где-то в районе Латинского квартала. Батюшку, освятить подземные казематы и изгнать бесовских приспешников из муниципального учреждения здравоохранения приглашали работники местной администрации. Но поп отказался. Сослался на опыт шестидесятилетней давности, когда иеромонах Стефан спустился в подвалы, да так и сгинул. Хотя и поговаривают, что видели его в Париже, в окружении дерзких куртизанок, но документального подтверждения факт не получил.
А весной при выполнении ремонтных работ на теплотрассе, обнаружили человеческий скелет с лошадиным черепом. Когда по методу академика Герасимова стали восстанавливать внешний вид лошадиной морды, были потрясены. Обнаружилось удивительное сходство с Абраамом Линкольном. Одним словом, путаница да ерунда какая-то.
К больнице вела асфальтовая дорога, по которой проносились автомашины и хворающие мстиславцы. Скорость у субъектов движения была приличная. Одни спешили в силу природной невоспитанности, другие уносили ноги в экстазе животного страха.
По статистике Мстиславского ГИБДД этот участок имел самую высокую аварийность. Существующий же травматизм, часто сопровождался летальным исходом. После дорожно-транспортного происшествия, когда вперед пятками уносили очередную жертву, на пороге больницы появлялась кастелянша Матвеевна с единственной фразой: - Ну, вот, сходил, подлечиться болезный.
Несколько в стороне от основного корпуса, располагалось здание меньших размеров. По известной причине вывеска над организацией имела гигантские размеры. Рекламная надпись была заметна не только с дороги, но и с любой точки населённого пункта - 'Ритуальные услуги Оголтелого. Добро пожаловать'. Вероятно, некто Оголтелый вёл непримиримую конкурентную борьбу в непростом бизнесе покойницких услуг.
Спросив у кастелянши Матвеевны, как пройти к главному врачу, доктор Шпекин поднялся на второй этаж и оказался в большом холле. Сводчатые потолки, окаймленные колоннами, поддерживались легкомысленного вида кариатидами. Справа от двери находилось громадное зеркало, шедшее от пола до потолка. Было прикручено к стене невиданного размера болтами, - что бы ни упёрли, - подумал Алексей. В углу, на каталке для транспортировки больных, стоял телевизор 'Рубин' большой и старый. Посреди холла в огромном аквариуме плавала какая-то омерзительная тварь, что-то среднее между крокодилом и страусом. При этом зверюга чавкал, икал и подмигивал. Мол, сунь палец. На стекле имелся наклеенный кусок лейкопластыря с надписью: - 'ПАЛЬЦЫ НЕ СУВАТЬ' за откусы пальцев и прочих членов администрация больницы ответственности не несет. Администрация. А хирургам по пятницам, в банные, предпраздничные и праздничные дни к аквариуму даже не приближаться. Увижу. Сразу выговор. Гв. - Оголтелый.
Гв. - совершенно не то, что вы подумали, потому что дальше находились дубовая дверь со следами бесконечно врезаемых замков. Над ней, уже под самым потолком прибита дощечка. Надпись гласила - Главный врач больницы номер два, кандидат философских наук Оголтелый Василий Сергеевич.
Алексей приоткрыл дверь и просунул голову. Перед компьютером, закинув ногу на ногу, расположилась фривольного вида девица, доводившая ногти до глубокого совершенства. На столе имелась мелкая афишка с надписью - 'Главный секретарь, главного врача - Светлана Петровна Пятисотко'. Алексей подумал, - а, есть ли младший секретарь главного врача? Или главный секретарь младшего врача? Потом решил не занимать голову всякой ерундой и принялся мучительно вспоминать, где раньше встречал эту фамилию? Где? - Да конечно! В газете 'Мстиславская правда', - большое горе постигло семью Пятисотко.
- Вы всегда одной головой в кабинет заходите? - спросила девица, не прекращая элегантного занятия.
- Ну, как вам сказать. К очаровательным дамам я обычно захожу всем организмом. - Фраза возымела действие, и девица обозначила взгляд.
- Вообще-то, меня зовут Алексей. По завершению ординатуры поступаю на службу в качестве врача-анестезиолога в Мстиславскую городскую больницу номер два. Холост. Употребляю умеренно. Не замечен. Ориентация традиционная.
Это что? Предложение к интимному сотрудничеству?
- Ничуть, это биологические данные вполне здорового мужчины.
- Прекрасно молодой человек. Тогда для продолжения знакомства вам следует найти главного врача.
А где искать?
- Василий Сергеевич принимает работу кафельщиков в замечательной комнате с поэтическим названием 'клизменная'. Предупреждаю! Он непременно будет изучать диплом и прочие документы. Так, что рекомендую держать их наготове.
И далее. Пойдете прямо, затем по коридору налево. Потом еще раз налево и в конце второго коридора поворот налево.
- Понятно?
- Понятно.
Неожиданно из коридора вырвался ужасный крик. Орал мужчина. Вместе с топотом удаляющихся ног, крик стал затихать.
- Опять ненормальный палец в аквариум сунул, - не прекращая маникюра, сообщила Светлана Петровна. Оно к лучшему. Водяную тварь кормить не придется.
- Алексей вышел в холл. Мрачные подозрения главного секретаря подтвердились. Увиденная картина, росту числа любителей зоологической науки не способствовала. Мерзкое животное жрало. Судя по раздающемуся хрусту, размельчению подвергался палец. Капли свежей крови вели от аквариума к выходу на лестницу. Вездесущая Матвеевна, подслушивающая у двери, пояснила, - в хирургию побежал.
- И часто бегают? - спросил испуганный анестезиолог.
- Ну, дак, поди, кажную неделю, по пальцу и сжирает. Сволочь и только. Нажрётся гад и под водой газы выпускает. А вода в аквариуме будто кипит.
- Страдает метеоризмом, что ли?
- Это, по-вашему, метеоризм. А по мне так пердит.
Алексей стремительным движением спрятал руки за спину. Немного постоял, поразмыслил и спросил: - А где здесь налево?
Согласно рекомендациям секретаря, Алексей добрался до цели путешествия без значимых проблем. Действительно, в конце второго коридора оказалась желтая дверь. Надпись в лаконичном смущении гласила - 'клизменная'. Леша дверь приоткрыл и стал свидетелем удивительного зрелища. За широкой спиной медсестры, словно червяк в умелых руках рыболова, на клистире извивался розовощекий тип. При этом экземпляр рыбных вожделений страдал и в непонятном возбуждении балагурил.
- Ты Макаровна аккуратней. Не шашлык делаешь. Наконечник в руках медсестры должен быть, что смычок в руках виртуоза. Движение отточено до совершенства. А в мыслях исключительно: - я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты....
- Вам Василий Сергеевич только бы смеяться. Главный врач, как ни как, а все, что мальчишка, студент какой-то.
Леша пожелал аккуратно прикрыть дверь, незаметно исчезнуть. Однако в последний момент дрогнула рука. Диплом врача с грохотом фугасного заряда рухнул на кафельный пол. Падение вызывало отчаяние и ужас в глазах неловкого эскулапа.
- Это все сволочь Пятисотко, - только успело промелькнуть в мозгу. Выступил холодный пот.
Участники лечебного действа обернулись.
Поставьте себя на место свидетеля ректальных упражнений. Молодой специалист осуществляет знакомство с главным врачом лечебного учреждения в клистирной комнате, в момент исполнения незамысловатой процедуры. Той операции, которая побуждает присутствующих к глубокому состраданию, но никак не к радостным объятиям первого знакомства.
Смущению не было меры. Молчание затягивалось. Следовало что-то говорить.
- Ординатор второго.... То есть - врач анестезиолог-реаниматолог первого. Нет..., прибыл для прохождения, участия, в лечебном процессе, - и окончательно запутавшись, добавил. - Прибыл.
Воцарился покой.
Его неторопливое течение прервал главный врач.
- Удивительная военная выправка. Она вам идет.
Леша задумался. Вспомнил родственника из глубокой древности, служившего в гвардии, при Екатерине Великой. - Вот же гены проклятые.
Главный врач скрылся за ширмой. Вскоре оттуда раздались весьма специфические звуки, часто ласкающие слух дежурного хирурга.
- А вы молодой человек не смущайтесь. Если желаете, Макаровна и вам клистир наладит. Вообще-то клизма, что маршальская звезда для полководца, всегда желанна и удивительна.
Василий Сергеевич протянул руку молодому специалисту и пригласил в кабинет.
Шествуя по длинным коридорам муниципального лечебного учреждения, главный врач с чувственным пафосом характеризовал коллектив трудолюбивой больницы.
- Кадровый состав весьма дисциплинированный и грамотный.
Выдержал паузу и продолжил, - хотя есть, отдельные экземпляры, требующие перевоспитания и увольнения. Однако локализованы они в хирургическом отделении. Мой откровенный совет, не связывайтесь с ними. Держитесь подальше и при малейшем нарушении трудовой или нравственной дисциплины прошу докладывать незамедлительно.
- Никогда, - подумал Алексей, и продолжил мысль - я сам большой любитель нарушения трудовой и нравственной дисциплины.
Между тем Василий Сергеевич продолжал:
- К примеру.
Живорезов Константин Михайлович, 1970 года рождения, из местных, разведен, неуравновешен, хирург неплохой. Человек большой и вредный. Меньше килограмма водки не пьёт, курит, матерится и спорит. Склонен к авантюрам.
- Далее... Клирик. То есть - Отец Фалалей. Настоятель церкви Святителя Леонтия, в Миру - Фадеев Петр Гаврилович, бывший врач-анестезиолог, работает на полставки. Вы бы видели его послужной список: - боец скота; ефрейтор советской армии; велорикша город Дели, Индия; кандидат в депутаты государственной Думы; студент медицинского института; врач анестезиолог; настоятель храма. Пишет диссертацию на тему 'Фауна низовий Амазонки'. Аквариум в холле видели? Его работа. Говорит, что этого монстра лично из Южной Америки привез. А я верю! Для опровержения теории видов Дарвина и подтверждения божественного происхождения человека. И опровергнет!
Ладно, привез зверюгу и держи её в храме или дома. Нет, всякую дрянь в больницу тащат. Запустил в аквариум. Ну и что? Сначала паразит сожрал всех рыб, а теперь за пальцы принялся. Всё, сегодня же Клирика уволю, звоню Владыке и на все четыре стороны, к кадилам, иконам, тризнам, постам и последним причастиям.
- Занятная личность. И биография из серии ЖЗЛ , - подумал Алексей. Но вслух добавил, - не следует торопиться с увольнением. Я пока не готов к самостоятельной деятельности. Следует ознакомиться с аппаратурой, вникнуть в инфраструктуру больницы. А это время. Без опытного помощника мы затянем процесс адаптации.
Теперь автобусный концерт стал выглядеть в ином свете, понятен и получил логическое завершение. Подумалось: 'Следует в грядущий выходной познакомиться ближе. И с новосельем не тянуть. И водки брать много. Таких оригиналов тремя литрами не возьмёшь'.
Между тем Василий Сергеевич продолжал, - в хирургии работают и нормальные люди. К примеру, заведующий отделением - Козырной Сергей Степанович, который в отпуске и сегодня отбывает в Пятигорск на воды. Третий хирург - Кулебякин Антон Савич. Отсутствует по причине травмы. Проходит лечение в столичном учреждении. А вот с анестезиологами у нас проблема. Один Клирик, но с ним мороки выше крыши. Поэтому Ваш приезд Алексей простите..., - Петрович, - добавил новоявленный специалист, - является значимым событием для медицинской общественности города Мстиславска, - уже окончательно казенным языком вешал на уши Василий Сергеевич.
- Увидев Алексея, в сопровождении главного врача, секретарь прыснула, и с трудом сдерживая смех, пожаловалась, - а, Константин Сергеевич Станиславский опять палец откусил.
- Это не существенно, - возбуждённо заявил Василий Сергеевич, - вы Светлана Петровна, являетесь свидетелем эпохального события. Эра Фадеева в медицине закончилась. В лице этого молодого человека Мстиславская анестезиология обретает перспективы реального развития. Достаточно совместителей. Мы за штатных анестезиологов.
Произнося речь, Василий Сергеевич жестикулировал точь-в-точь как 'Ленин в октябре' в исполнении артиста Щукина.
Запыхавшись, плюхнулся в кресло, и обратился к секретарше: - кстати, что вы там говорили о пальцах? И позовите Живорезова, Клирика..., то есть Фадеева.
Оторвавшись от бесконечного маникюра, секретарь с недовольным видом набрала номер хирургии. После затянувшейся паузы встрепенулась и скороговоркой провещала, - Живорезова и Фадеева к главному. Оперируют? Как закончат, пусть летят пулей со сверхсветовой скоростью. Что зачем? Пряники выдавать будут, - и со злостью бросила трубку.
- Оперируют откусанный палец, будут через два часа, - прокомментировала телефонную беседу Светлана Петровна.
- Досадно. Что-то долго на хирургическую обработку...? два часа, - произнес главный, а затем добавил, - пьют, наверное, сволочи. Значит, поступим так. Вы Алексей Петрович, пройдете в отдел кадров для оформления документов, затем пообедаете в нашем буфете-столовой, совершите экскурсию по городу и, через два часа - добро пожаловать на знакомство с лечебным учреждением.
Отдел кадров находился в противоположенном конце больницы, на первом этаже между изолятором и буфетом-столовой. После уточнения локализации объекта Алексей отправился в путь. А поскольку в больнице всегда много чего случается, то путешествие обещало быть интересным.
В изоляторе кричал подорванный недугом организм, - Сhange the sheets, please ..., shall I stay in bed ..., не смейте называть меня оберштурмбанфюрером, я разведчик Кузнецов. У лiкарiв? Ану Ïх до бiса! Не до лiкарiв тепер.
- Hodie Caesar, cras nihil.
Крик полиглота разносилась далеко. Иностранная речь слышалась в конце коридора и представляла собой набор афоризмов, лозунгов, речёвок, откровений великих гуманистов и злодеев. После латыни шли фразы на идиш, венгерском, древнегреческом и старославянском. Очевидно, после укола сильного транквилизатора голос стал затихать. Лекарство ввели внутривенно, поскольку начало японской фразы звучало уверенно, а окончание уже не разборчиво.
В отделе кадров, неохватных размеров особь женского пола долго мучила заявление, затем диплом, свидетельство об окончании ординатуры, а потом неожиданно спросила, - давно развелся?
- Неделю назад, но душевная рана еще кровоточит.
- Я разведенных мужиков по подчерку узнаю, неровный, дёрганный и безнравственный.
- Не согласен! Вы не видели мой подчерк в период брака. Простое созерцания гласных знаков приводило исследователя в содрогание, а изучение согласных вызывало грубые и необратимые изменения психики. Перманентная стрессовая реакция женатых мужчин всегда находит отражение в координации моторики пальцев. Носит это явление название - синдром извращённой каллиграфии в браке. Предположу, что, ваши обобщения представляются ошибочными.
Руководитель по кадрам, юмора не понимала. Постная физиономия осталась непроницаемой, холодно-безразличной, как у покойника перед кремацией. Стало понятно, что в лице начальствующей тётки Алексей обрёл изрядного недруга.
- Я полагаю молодой человек, что вам следует с большим уважением относиться к человеку старшему по возрасту.
- Ну, это вы напрасно. Более восьмидесяти лет вам не дашь и бо′льшая, наиболее счастливая жизнь у вас еще впереди. А что я? После развода потерял веру в любовь, бездарно растранжирил моральные силы, утратил интерес к жизни. Поскриплю годик и на погост. Так, что в физическом плане человек я пожилой и изношенный, несмотря на юный гестационный возраст.
Заведующая пошла красными пятнами и, чувствуя интеллектуальное преимущество наглого юнца, со злостью сообщила, - ровно через два часа подойдёте ознакомиться с приказом.
И чтобы как-то лягнуть строптивого анестезиолога выкрикнула:
- А завтра на работу и без опозданий! Присылают тут всяких.
В коридоре разило буфетом-столовой, хлоркой и туалетом. Так пахнут больницы. Аромат приёму пищи не способствовал. Но время перевалило обеденную черту, и перекусить скромно так, с баночкой пива, требовалось непременно. В силу изложенных обстоятельств ноги понесли Алексея по коридору, мимо изолятора, подсобных помещений, набитых грязными одеялами, мимо больных, кислородных баллонов, вялого персонала и прочих непременных элементов муниципального здравоохранения.
Буфет-столовая представляла собой небольшое квадратное помещение с витриной и раздаткой. В другой половине находились два стола с остатками пищи, вездесущими тараканами, крошками и пробками. На витрине стояли рыбные консервы, сложенные пирамидами, сухие супы, пиво бутылочное двух сортов - 'Мстиславское больничное ?1' и Мстиславское больничное ?2, синец астраханский, водка со странным названием 'Нечаянная радость', минеральная вода, сигареты, сахар в мешках, прочая пищевая мелочёвка, завершал же композицию маленький пакетик с надписью 'Презерватив резиновый - 6 руб.'.
Меню буфета-столовой, изображённого на листке желтой бумаги, требовало пристального изучения и философского осмысления. Если документ сохранится в веках, то его содержание вызовет смятение в мозгах недоумевающих потомков. А лукавая идеология явится предметом жарких дебатов, коллоквиумов и брифингов. Научную и историческую ценность пергамента сложно переоценить.
Первым номером в меню стоял салат рыбный, включающий в себя: сельдь атлан., масло подсол., лук репчат., огурцы сол. Ну, что же? Весьма унитарная закуска. Можно приветствовать. И под пиво неплохо.
Блюдо следующее являло суп черепаховый из минтая с клёцками и равиоли. Смею предположить, что по прочтению документа естествоиспытатель Чарлз Дарвин задумался бы над верностью разработанной им теории эволюции. Ну да Бог с ним, с Дарвиным. Кушать хочется.
Но, апофеозом кулинарно-биологического искусства была 'Утка по-пекински из курицы'.
- Скажите, а свиной отбивной из баранины у вас нет, с манной кашей из гречки?
- Не умничайте молодой человек, а берите что есть, - медленно, с укором произнесла флегматичного вида продавщица.
- Тогда, мне, пожалуйста..., бутылку пива 'Мстиславское больничное ?2', - следует быть патриотом лечебного учреждения, решил Алексей, - три бутерброда с ветчиной, бутылку 'Нечаянной радости' порцию рыбного салата и целлофановый пакет.
С вас восемьдесят шесть рублей тридцать шесть копеек, - ни на секунду не задумавшись, медленно, излишне четко выговаривая слова, обозначила сумму продавщица.
Отсчитав положенные деньги, он пристроился на свободное место спиной к входу. Бутерброды и атлантическая сельдь с пивом, ласкали воображение. В поисках пивной открывалки Алексей собрался было обратиться к продавщице, как услышал:
- Константин Михайлович, нельзя. Василий Сергеевич запретил сотрудникам продавать в рабочее время. И в кредит не дам. Вы ещё пятьсот семнадцать рублей семьдесят девять копеек должны.
- Юля! Вы жестоки, - раздался легко узнаваемый голос Живорезова, - Великие писатели Толстой и Достоевский, Теккерей и Боккаччо, Гашек и Чехов учили терпимости к человеческим слабостям и долгам. Хоть Тургенева возьмите. Руками Герасима, собачку утопил, но гуманистом был отпетым. Ваши же нравственные ориентиры далеки от общечеловеческих принципов. Народ скоро вымрет. А вам наплевать. Надеюсь, мировая общественность предъявить обвинения в пособничестве геноциду упрямым работникам общественного питания.
- Так ведь у великих гуманистов, у Боккаччо этого вашего, инкассации не бывает, - пыталась возразить Юля.
- Справедливо. Им доверяют. Они словно звезды чистого откровения в бесконечности людского обмана. Хочется верить, что вы не станете ловить доверчивых граждан в объятья сакраментального недоверия.
После страстной речи показалось, что продавщица сломалась. Еще немного и Живорезов дожмёт. Так бы и случилось. Однако включился внутрибольничный селектор и прозвучал бесстрастный голос главного секретаря, - Юля, это говорит Светлана Петровна. Василию Сергеевичу только что сообщили, что Живорезов направился в буфет-столовую. Если ты продашь ему водки, то Василий Сергеевич обещал разогнать ваш ларек к чертовой матери.
- Одни шпионы, кругом шпионы, - кипятился Константин Михайлович, - не успеешь, стакан поднять, как все говорят, что бутылку выпил. Низкая, фискальная больница. Пойду с горя к Станиславскому и опущу руки в аквариум. Откусывай брат пальцы, они мне более ни к чему, - с пафосом трагического актера произнес монолог, обиженный хирург.
- А это лишнее, - обозначил позицию здравого смысла Лёша Шпекин, - присаживайтесь Константин Михайлович, пальцы вам еще пригодятся, ну хотя бы стакан придерживать.
- Вы меня знаете?
- Вас знают все. Живорезов Константин Михайлович, 1970 года рождения, из местных, разведен, неуравновешен, большой и вредный, меньше килограмма водки не кушает, курит, матерится, любит спорить.
Костя вытаращил глаза. Чувствовалось, что объект осмысления поддаётся анализу лишь с максимальным напряжением компенсаторных механизмов. Серое вещество головного мозга даже покраснело от натуги, пытаясь идентифицировать собеседника. Но, тщетно.
- Не пытайтесь вспомнить. Разрешите представиться. Шпекин Алексей Петрович. Приведён в должность врача-анестезиолога. А вы угощайтесь, - и собеседник хлебосольным жестом указал на бутерброды.
Одним движением большого пальца Костя открыл пиво и взялся осаживать напиток. Осталась лишь четверть, когда хирург оторвался, глубоко вздохнул и приступил к селедке.
- Нет, мне решительно не попить пива, - заподозрил проблему Алексей. А еще через пятнадцать секунд пиво, селёдка и бутерброды закончились.
- Хорошее пиво, - отметил Костя и продолжил, - так вы говорите, что знаете меня. Позвольте любопытствовать, откуда?
- Не позднее, сегодняшнего утра, я имел честь следовать с вами маршрутом городского транспорта. В салоне автобуса два гордых человека осуществляли приём пищи. Увиденная трапеза, радовала глаза детской непосредственностью и натуральной первозданностью. Кстати, как чувствует себя ваш пышноволосый коллега?
- Клирик, что ли? Он уже не чувствует, он спит в автоклавной. Здесь недалеко, - и словно, приглашая пройти, пустой бутылкой показал направление, - а, вы значит анестезиолог?
- Анестезиолог-реаниматолог.
- А какими судьбами? - поинтересовался Живорезов.
- С женой разошёлся. Из квартиры выписался. В Москве без регистрации на работу не берут. В министерстве предложили Пердюнск или Мстиславск. Выбрал последнего.
- Верное решение, Пердюнск конечно похуже будет. Но и Мстиславск не сахар. В этом скоро убедишься. Не исключено, что придётся сожалеть о несостоявшейся встрече с городом, имеющим столь поэтическое название.
- Поживем, увидим. По осмысленным впечатлениям населённый пункт вполне приличный, даже смешной. На речке стоит. Люди опять же проживают достойные. Водку пьют. Начальство запорами страдает. Невесты есть. Посмотри, какая яркая дама в приёмной у главного врача сидит.
- Светка, что ли? С этой не связывайся. Замужем.
- За авиатором?
- Нет. Лётчик, её первый муж. Ему такие рога наставила, что бедный пилот из-за изменившихся габаритов в дверь Ту-154Б перестал умещаться. За что с лётной работы и списали. А теперь Светка замужем за директором бани. Народ болтает, что ревнивый банщик телекамеру ей в такое место установил ..., - и, обернувшись к продавщице, нарочито громко добавил, - я бы сказал куда, да Юлино целомудрие будет нарушено.
- А как узнаёт? Кто?
- Он же директор бани! Картотека имеется.
Юля демонстративно повернулась к окну и с видом удивлённого натуралиста стала наблюдать совокупление бездомных собак в живописных развалах мусорной свалки.