Аннотация: Какова жизнь общества без вопроса "зачем?", и к чему она может прийти...
Дем нервно елозил пальцами по ладоням, но это не помогало согнать с них пот. Он, человек из толпы, разменивал третий десяток своей жизни и прямо сейчас испытывал чувство глубочайшей тревоги одновременно с неугасающим влечением к чему-то новому. К сожалению, никто не мог предупредить его, что это 'новое', которое он так ждет, может ему совершенно не понравиться. Хотя, разве у него есть выбор?
Он шел посередине пешеходной улицы, выложенной брусчаткой. Стоял жаркий летний день. Деревья, населяющие аллею вдоль дороги, вяло поддавались кратким щекотаниям ветра. Кажется, даже воздух задыхался от плотного умиротворения вокруг. Слонялись люди. Слонялись ни в коем случае не просто так, каждый знал, куда и почему идет, каждый знал, во сколько и где ему нужно быть, каждый знал, что он будет делать, когда придет.
И никто не знал, зачем.
Так и Дем, шел уверенно, так же, как все вокруг. И чем ближе ноги подносили его к пункту назначения, тем медленнее становился шаг, словно уверенность кончалась в нем, как заряд кончается в чип-руке ѓ- коммуникаторе, вживленном в руку, заменившим людям телефон.
Пункт его назначения уже находился в поле зрения, а точнее прямо перед ним. Пешеходная улица, по которой шел Дем, упиралась в громадное здание. Выполненное из синего стекла, оно выбивалось из общей картины, и выглядело как капля в море серого бетона. Каплей довольно большой, на десять-пятнадцать этажей выше своих соседей. Ультрамариновый цвет для здания выбран не случайно, он призван символизировать новую жизнь, ворота, поворот на бесконечной прямой, море в бескрайней пустыне.
Если бы Дем захотел спросить любого прохожего, хочет ли он попасть в это здание, вероятнее всего прохожий даже не стал бы отвечать 'да', скорее он рассмеялся бы, а затем спросил, не нужна ли Дему медицинская помощь - настолько глуп этот вопрос.
***
Тысячи лет назад, люди всё-таки не переселились на Марс, всё-таки не исчезли по щелчку от очередного метеорита или атомной бомбы, всё-таки посмотрели правде в глаза и решили, что глобальные проблемы (перенаселение, загрязнение Земли, глобальное потепление) надо решать глобально. В те времена появилась группа единомышленников, которая предложила альтернативу, альтернативу настолько резкую, что с ней согласилось, слишком быстро и неожиданно, большинство населения Земли.
Конечно, тогда уже не существовало никаких границ на карте. Существовала государственная система точно такая же, как и до перезагрузки, только страной являлась вся земля, а президентом был не один человек, а целых двенадцать. Так сохранилось и по сей день. И никто не помнит точно, но в записях архива сохранились данные о том, что предложение о перезагрузке - это чуть ли не первое за много десятков лет предложение, призванное 'что-то исправить', которое пошло от народа, а не от правителей. Само собой, на удивление тем самым двенадцати правителям.
Век, когда ученые впервые высказались о перезагрузке, сейчас называют веком ограничений. Ограничивалось абсолютно всё. Логика простая: песок, беспорядочно рассыпанный, занимает больше места, чем кубик сахара, только песок - это люди. Век ограничений - это верх политической деятельности: необходимо ограничить, но не ущемить права людей. Сахар необходимо спрессовать в куб, но не говорить ему об этом. Так вот, кнопкой, в конечном счете запустившей пресс, послужило предложение о перезагрузке. Это предложение внес в то время никому неизвестный ученый Бим Михайлович Сонный. Иронично, но всю часть времени, от начала перезагрузки и до первых пробуждений, так и называют, Сонный период - в честь Бима Михайловича.
Архивная запись выступления Сонного гласит: 'Мы несколько сотен лет пытались сделать нашу жизнь лучше, делая при этом иногда бессмысленные и необдуманные, а иногда необходимые вещи. Давайте же согласимся на последнее ограничение в нашей жизни, после него нас ждет только расширение свободы'.
Далее в записи идет болтовня о том, почему это необходимо. Причем суть этого разговора состояла не в том, стоит ли это делать, а в том, когда это сделать. Выбор при отсутствии выбора. Это как бросать жребий используя хлеб с маслом.
А затем суть: 'До сих пор мы решали проблему снаружи, а надо - изнутри. Человек, который сидит в тюрьме, может быть более свободным, чем человек, который лежит в бассейне дорого особняка. Необходимо это исправить. Всему человечеству необходима перезагрузка. Перезагрузка наших внутренних свобод, перезагрузка наших мыслей, перезагрузка длиной в несколько сотен лет'.
Перезагрузка, на которую подписалось всё человечество, заключалась в намеренном ограничении некоторых функций мозга человека. Ничего радикального: никому не вскрывали черепную коробку, никого не убивали, никому не стирали память, хотя такая возможность рассматривалась. За сто двадцать один год всё, ну или почти всё население Земли подвергли операции, опять ирония, операции Сон. После неё человек всё так же думал, чувствовал, любил, смеялся, рассуждал, но никто больше не задавал вопрос 'зачем?'. Все до ужаса просто: не задавая вопрос 'зачем?', экономится колоссальное количество энергии, ресурсов и времени - то, что нужно.
В операции не было ничего сложного, на тот момент ученые жонглировали нейронными сетями без особого труда. Другими словами, они нашли выключатель для того отдела мозга, который отвечает за пресловутое 'зачем'. Что нас, людей, отличает от животных? Конечно, способность задаваться вопросом 'зачем я это делаю?'. И нас лишили этой возможности. Земля превратилась в большой муравейник, где каждый знал, что ему делать, и никто не задавал вопросов.
И что в итоге? Через сто двадцать один год вопрос 'зачем?' перестал существовать, так же, как перестали существовать войны, конфликты, проблемы с перенаселением Земли, проблемы с нехваткой ресурсов. Людей стало легко организовать. Они начали жить по принципу 'надо', а не по принципу 'хочется'. Но вопрос 'зачем?' перестал существовать не для всех, ведь овец нельзя оставлять без пастуха. И, согласно глобальному плану, должно остаться семь миллионов не подвергшихся перезагрузке людей. Семь миллионов по-прежнему мыслящих людей: по одному на каждый из шести материк, полмиллиона на северном полюсе и ещё полмиллиона в городе Аквас.
Аквас - город с пятимиллионным населением, расположенный посреди атлантического океана. В самом центре этого прекрасного города на земле, а точнее на воде, Дем приближался к ЦКЧ - центру контроля человека.
***
Через тысячи лет жизни организованной толпы Земля, можно сказать, залечила раны. Люди жили в многочисленных рамках: ограниченная свобода, немногочисленные перемещения, контролируемый рацион питания, и, в конце концов, отсутствие желания что-либо делать: они привыкли жить механически. Благодаря таким 'рамкам' Земля смогла восстановить леса, наполнить реки, очистить воздух. Мире, где всевозможные развлечения и массовое потребление сошли на нет, не нуждался в большом количестве заводов, фабрик, торговых центров, храмов, красивых улиц и домов.
И вот, когда планета обновилась, когда ей продлили жизнь, пришло время и человечеству вернуться к прежней жизни. Постепенно, не спеша, примерно за один век, разум всех людей необходимо было отряхнуть ото сна.
Таков глобальный план.
Сегодня утром Дему на чип-руку пришло сообщение: 'К 14:00 прибыть в ЦКЧ для плановой операции по восстановлению функций мозга'.
Каждый человек на планете ждал этого сообщения, но только зачем? Так и Дем, идя по пешеходной улице, вел внутренний диалог:
- Хочу ли я этого? Да, мне восстановят функцию мозга. Почему я туда иду? Потому что так велено - прийти к 14:00, а зачем...?
И тут словно невидимый хирург тотчас же проводит шунтирование потока мыслей, направляя их по запасному пути, в обход загадочного вопроса 'зачем?'.
Злополучный вопрос остался без ответа, но Дема это не беспокоило. Его беспокоила предстоящая операция.
Он уже подходил к дверям ЦКЧ. Восемь метров, семь, шесть, пять, четыре, три, два... Массивные стеклянные двери разъехались перед ним. Дем не сбавлял шаг и смотрел под ноги. Уличный черный асфальт сменился на паркет из красного дерева. Посетитель остановился и поднял глаза.
Он увидел просторный светлый холл с колоннами. Его украшали декоративные вставки синего цвета на манер фасада здания и диковинные растения вдоль стен. Холл уходил вглубь здания и упирался в стойку, за которой стояла, на первый взгляд, милая, приветливая девушка. Дем двинулся к ней. От входа до стойки не больше ста метров. Дем шел эту стометровку и размышлял:
'Красивый холл, мало где такое увидишь. Но, зачем его делать таким красивым?'
Невидимый хирург.
'Зачем здесь эти необычные растения?'
Невидимый хирург.
'Вместо девушки могли поставить робота-помощника. Зачем она здесь?'
Невидимый хирург, снова за утонченной работой.
Дема нисколько не смущало отсутствие ответов, в конечном итоге он испытывал радость. Возможно от того, что где-то очень далеко в подсознании он понимал: когда выйдет отсюда, он сможет ответить на эти вопросы.
'Но зачем мне на них отвечать?'
Невидимый хирург.
- Чип-руку в поле для сканирования, - резко, четко и без приветствия ѓ-сказала девушка, нисколько не стесняясь своей грубости.
Вежливость в мире, где никто не может сказать, зачем она нужна - это же анекдот.
Дем положил руку, не задавая вопросов. На двухстороннем экране появилась информация о Деме, считанная с чип-руки. Фото, пол, возраст и прочие никому не интересные нюансы. Кроме всего прочего, сканирование чип-руки подтвердило - это отобразилось на двухстороннем экране, - что Дема ждут сегодня на операцию.
Вся процедура заняла секунд сорок, и девушка снова отрапортовала, даже не поднимая глаз:
- Коридор позади меня, до конца, лифт справа, шестой этаж, там встретят, - Её голос звучал устало. Но 'Спасибом' в ответ Дем её не наградил, а зачем?
Вместо этого он обошел стойку с девушкой и двинулся дальше по коридору. Коридор освещался подсветкой в полу, свет отражался от многочисленных зеркальных вставок, что создавало эффект объемности. От стойки до указанного лифта ещё десять метров. Дем размышлял:
'После операции моя жизнь поменяется. Куда меня определят работать, может быть, оставят в этом центре. Даже не верится, что я в числе первых, кого 'разбудят'. Что скажут друзья? Они не поверят, точно не поверят'.
Его мысли виртуозно лавировали мимо вопроса 'зачем?', и его это устраивало, он этого не замечал, он об этом не думал. От предстоящих перемен Дем испытывал воодушевление, невольно улыбался и, в тоже время, пытался быть сдержанным.
Вот лифт, кнопка, двери, кнопка, приятная музыка, щекотание в животе, снова двери, шаг из лифта, человек.
- Дем, я Марфин, я проведу операцию по восстановлению функций мозга, идите за мной.
Марфин стандартного, вида врач, чепчик на голове, халат, несколько ручек в нагрудном кармане, четкий голос, незапоминающаяся внешность.
Марфин повернул от лифта налево и пошел по коридору. Дем шел следом. Невидимый хирург, как и всегда, оставался рядом. Особенно в момент, когда Дем хотел было задаться вопросом: 'Зачем Марфин так мило поздоровался с проходящей мимо медсестрой?'.
Они прошли несколько поворотов, оставили позади несколько стеклянных дверей и оказались в помещении, которое больше напоминало лабораторию ученых, а не операционную в больнице.
Небольшая светлая комната с высокими потолками и большим зеркалом на стене. Комната заполнена большим количеством компьютеров, датчиков и креслом, фасон которого явно подсмотрели в кабинете стоматологов ѓ- большое и удобное, с подставками для ног и головы.
- Проходите, садитесь в кресло, закатывайте рукава. Расстегните несколько верхних пуговиц рубашки и ожидайте конца процедуры, - сказал Марфин.
Дем всё сделал быстро. Тем временем Марфин включил аппаратуру и компьютеры, достал датчики, сделал несколько звонков по чип-руке и несколько записей в журнал.
Затем врач подключил датчики к рукам, груди и голове Дема. Сделал пару обезболивающих уколов и ввел небольшую иглу-электрод в височную область. К моменту, когда Марфин закончил подготовку Дема, в лабораторию зашли ещё два человека в таких же халатах и чепчиках. Дем их не увидел, так как Марфин попросил его расслабиться и не поднимать голову. Дему ничего не оставалось, как разглядывать натяжной потолок и галогеновые лампы.
- Марфин, всё готово? Можем начинать? - спросил мужской басовитый голос.
- Да, Макс, программа готова к запуску, - ответил Марфин и пошел к компьютеру, по всей видимости, управляющему всей процедурой.
- Отлично, - сказал все тот же басовитый голос, - я займусь протоколом операции. Евгения, встань к мониторам, будешь контролировать общие показатели организма. Сообщай обо всех изменениях.
- Хорошо, я готова, - в голосе врача-девушки узнавались нотки беспокойства.
- Дем, мы начинаем. Сейчас ты почувствуешь легкое покалывание в виске, будет неприятно. Постарайся не шевелиться, после этого ты уснешь.
- Макс, Евгения... Начинаем! ѓ- Марфин сделал пару щелчков по клавиатуре.
Как врач и сказал, Дем сразу же почувствовал резкое и неприятное покалывание в виске и даже где-то глубже. Инстинктивно ему захотелось сорвать электрод с головы. Он сжал пальцы на подлокотниках и терпел. Терпел недолго. Через какое-то время импульс нашел свою цель, подействовал на нужные нейроны, и Дем провалился в сон. В настоящее время никто не пользовался варварским наркозом, человека усыпляли прямым действием на нейронную сеть и нервные окончания.
Прошло несколько секунд или часов, а потом он начал просыпаться...
***
Мозг Дема начал получать сигналы от основных органов. Через веки проскальзывал свет, но глаза открыть пока не получалось. Уши так же исправно передавали информацию, которую мозг без промедлений расценивал как бульканье. Так продолжалось несколько минут. Затем Дем начал часто моргать и, вместе с тем, узнавать очертания уже знакомой комнаты. Слух начал распознавать человеческую речь.
- Дем... Дем, вы слышите меня? Дем? Сожмите мой палец, если слышите... ѓ- басовитый голос врача Максима звучал обеспокоено.
Дем почувствовал под своей правой ладонью тепло чужой руки, нащупал палец и сжал его.
- Он слышит меня, реагирует на голос. Но зрачки не реагируют на свет. Что там с датчиками, Женя? - обладатель басовитого голоса порхал над Демом как пчела.
- Я слышу вас... Глазам больно, не могу проморгаться, - Дем говорил медленно, а может ему так казалось.
- Я понял тебя, Дем, не спеши. Сейчас всё придет в норму, и зрение тоже. Копание в мозгах, знаешь ли, непростое дело, - басовитый голос стал бодрее.
Так и случилось, через десять минут Дем уже чувствовал себя намного лучше. Он наконец мог нормально видеть и двигаться, правда голова гудела.
Дем все так же находился в небольшой светлой комнате с компьютерами и датчиками. Компанию ему по-прежнему составляло трое человек. Марфин, которого он уже знал, с большим интересом изучал что-то на экране моноблока. Обладатель басовитого голоса, которого звали Макс, оказался плотно сложенным мужчиной средних лет. Он не походил на врача, скорее на обычного посетителя больницы, которому дали халат. Девушку Евгению он увидел в зеркале, она сосредоточенно делала записи в журнале.
Некоторое время на Дема никто не обращал внимания, после чего Марфин оторвался от Моноблока:
- Все прошло успешно, все функции мозга и организма в целом работают в стандартном режиме, - Марфин подошел к Дему, - поздравляю вас!
Дем не знал, что сказать. Он понимал, с чем его поздравляют, но заботило его сейчас другое.
- Да... эм... не знаю, как сказать, - Дем сполз с высокого кресла и выпрямился на ногах, - эм... черт, знаете странное чувство, будто мне надо много всего спросить, но я не могу сформулировать вопрос.
- Знаю, Дем. Я помогу. Твой вопрос формулируется очень просто, - Марфин выдержал паузу, - Это вопрос 'Зачем?'. Верно?
Дем резко посмотрел на Марфина, а затем на остальных присутствующих.
- Да, точно... Его так много, этого вопроса... На всё, что я смотрю... Обо всем хочется спросить... - Дем оглядел туманным взглядом все вокруг и остановился на своем отражении в большом зеркале, - у меня даже к себе столько вопросов...
- Именно для этого здесь это зеркало. Перед тем, как выйти в город, в новый мир, следует узнать себя получше, не так ли? - Марфин с пониманием и интересом наблюдал за тем, как Дем рассматривает себя.
- Я тебе все объясню, Дем, не переживай. Все будет хорошо.
Марфин проводил Дема в свой кабинет. Они долго разговаривали. По большей части, Марфин вел монолог, но иногда Дем задавал вопросы, а врач терпеливо отвечал.
Дем узнал, что все функции его мозга восстановлены, но того, что за этим последует, он совсем не ожидал. Ураган, шквал, поток мыслей и вопросов. До операции он не просто не мог задавать вопрос 'зачем?', он не мог анализировать. В какой-то степени иметь свое мнение. У него получалось мыслить категориями вроде 'это мне нравится', 'это красиво', 'это плохо'. Но зачем?
Смятение прочно завладело сознанием мужчины. Целый новый мир открылся для него. И где? Кто бы мог подумать, в собственной голове. А до этого... Кем он являлся до этого? Как он жил? Эти и многие другие вопросы просвистывали в голове, не давая покоя.
Через какое-то время Марфину пришло сообщение на чип-руку. Его срочно вызвали в операционную. Напоследок врач дал свои контакты и сказал, что можно обращаться в любое время.
Дем вышел из кабинета Марфина. А дальше в обратном порядке: коридор, кнопка вызова лифта, дверь, кнопка, приятная музыка, щекотание в животе, дверь, холл с подсветкой в полу, девушка за стойкой. Дем не собирался прощаться с ней, слишком глубоко ушел в свои мысли, но тут он услышал голос.
- Дем, верно? - Спросила девушка, как только парень поравнялся со стойкой, - как прошла операция, всё хорошо?
- Да, врачи сказали, что всё в норме, - Дем остановился и посмотрел на девушку. Белая блузка и юбка-карандаш отлично справлялись со своей задачей и подчеркивали фигуру. Волосы убраны в пучок, а в глазах сверкало искреннее любопытство.
В один миг любопытство Дема разыгралось не меньше:
- Не знаю, как спросить, - Дем резко посмотрел прямо в глаза девушке, - вы тоже без ограничений? Я имею ввиду...
- Я поняла, - сказала она с милой улыбкой, - да, я без них. Все, кто работают в этом здании, без ограничений, все полностью мыслящие люди.
- Но вы не были такой, когда я пришёл, - Дем вспомнил их первый разговор.
- И вас это вполне устраивало, правда? - Как можно дружелюбнее спросила девушка и, не дождавшись ответа, добавила, - А представляете, если бы Вы разговаривали сейчас с холодной и грубой женщиной. Ужас. Я понимаю ваше удивление. Каждый, кто выходит после операции, мягко сказать, растерян.
- Врач сказал, что первое время будет тяжело привыкнуть жить в обществе. В грубом обществе, - Он кивнул в сторону стеклянных дверей, ведущих на улицу, - В обществе без вопросов.
- Это только поначалу, - тон девушки оставался приветливым, - знаете, я ведь тоже из тех, кого 'разбудили'. Первое время действительно непривычно. Потом привыкаешь. Сегодня к вечеру придет сообщение на чип-руку. Вам предоставят выбор нового места работы. Об этом врач сказал? - не дождавшись ответа, девушка добавила, - У вас начнется новая жизнь.
Почему-то её слова не воодушевили Дема. Скорее наоборот. Он попрощался с девушкой и вышел на улицу. Его встретил всё тот же теплый, летний день.
Удивительно, чип-рука показывала время 15:10. Всего час прошел, а жизнь одного человека, мало сказать, перевернулась с ног на голову, - она телепортировалась в другое измерение. Совершенно неизвестное измерение.
Вечером того же дня Дему действительно пришло сообщение на чип-руку с предложениями работы. Дем имел инженерное образование, поэтому и выбор предоставили соответствующий: главный инженер в ЦКЧ, инженер на подводных уровнях города Аквас и инженер в шахте по добыче льда на луне. Ему дали неделю на размышление. Если Дем не сделает выбор, то этот выбор за него сделает компьютер. Все просто.
***
Неделю спустя Дем стоял на крыше небоскреба, в котором жил. Таймер показывал, что оставалось полчаса до момента, когда его дальнейшую судьбу относительно работы решит компьютер.
Всю неделю Дем слонялся по улицам, среди людей. Его до глубины души потряс мир, в котором он оказался после операции. В этот самый момент Дем стоял на крыше. Его мозг работал как никогда. Дем смотрел вниз и думал, а иногда и говорил вслух. Он не боялся, что его услышат, крыша в его полном распоряжении.
'Не могу поверить, что я вырос в таком месте. Ужасном месте. Я слонялся целую неделю среди людей. Разве это люди? Их не отличить от роботов. Никто из них не мыслит по-настоящему, как я сейчас. Им все равно. Они не понимают, чего лишись вместе с возможностью задавать вопрос 'зачем?'. Они не понимают, что живут в безобразном городе. В сером, унылом городе без цветов и красок. Ни одного украшения, ни одного намека на красоту. Только бетонные, однообразные, холодные дома, которые и домами назвать сложно. Скорее лабиринты высотных построек, спроектированных логично, но без всякого вкуса. И всех это устраивает. Никто не спросит: 'Зачем нам газон вдоль дороги?', 'Зачем нам разноцветные дома?' и так далее. Это не город, это тюрьма. Вся планета - тюрьма. Здесь люди, как стадо, живут только ради того, чтобы жить, а точнее выжить. Без целей, без отклонения от них. Люди сами заложили кирпичами окно, за которым будущее. Потому что им так сказали. Воздух здесь пропитан отсутствием стремления делать хоть что-то, что выходило бы за рамки невозможно скучного 'надо'. Человечество позабыло свое умение познавать. Представьте Ньютона, которому упало на голову яблоко. Он берет его в руки и просто кусает, не задумываясь. И не возникнет заветного вопроса: 'зачем мне думать о том, почему оно упало?'. Только в данный момент это не один человек под деревом, а все человечество.
Мы так долго живем в заточении. Но зачем? Об этом уже все забыли. Я смотрел отчеты о состоянии экосистемы на планете. Воздух никогда ещё не был таким чистым, перестало существовать такое понятие, как 'вымирающий вид'. Лёд на полюсах постепенно увеличивался в объемах. Прекрасно. Но это никому, там внизу, не нужно. Никто из них не может это оценить. Так ради чего такая жертва?'
Дем смотрел на свой город, на эту бездушную бетонную коробку, состоящую из улиц, домов, мостов и понимал, что души здесь нет. Выходит, это не коробка, это гроб. Каждый день люди копошатся, не зная, зачем проснулись. Они не понимают, что крышка уже накрыта. Дем больше не мог жить в таком мире. В этот гроб необходимо забить последний гвоздь. Именно последний, - ведь первый забили те, кто это начал. О чем они думали? Очевидно, когда человечество 'разбудят' - это будет настоящим взрывом для планеты. Все захотят красоты, комфорта, свободы, причем разом и много. И всё начнется сначала, люди загадят планету ещё сильнее, чем до этого. Наглядный пример нестыковки с известной теорией: наша история развивается не по спирали, это какой-то круг. Пора его разорвать.
Теперь Дем четко понимал, что будет делать дальше. На чип-руке оставалось восемь минут, чтобы сделать выбор.
И он сделал.
После этого его ожидал месяц инструктажей и подготовок, чтобы затем отправиться рейсовым кораблем на луну, в шахты по добыче льда - его новое место работы.
***
Прошел год.
Дем успешно выполнял свои обязанности. Он неоднократно вносил изменения и улучшал технологию добычи льда на луне, и за всё это получал отличное жалование. Одним словом, жил жизнью, за которую любой другой отдал бы всё.
Иногда Дему даже казалось, что всё нормально, всё так, как и должно быть. Лунный город не отличался красотой и комфортном. В отличие от Земли, здесь серость, железнобетонность, несуразность - нечто обязательное для жизни.
Направляясь на работу в шахты по лабиринтам туннелей, иногда Дем он ловил себя на мысли: возможно, он подсознательно выбрал эту работу надеясь, что жизнь в таких условиях поумерит его пыл. Что постоянное пребывание в сырых коридорах, наполненных невозможно чуждым воздухом, позволит понять, что на Земле не всё так плохо.
Но потом он вспоминал тот вечер, когда стоял на крыше. Когда смотрел на муравейник из людей, представляющих из себя био-кашу без каких-либо переживаний, мечтаний, надежд и хоть сколь-нибудь настоящих чувств. Тогда он понимал, что двигается в верном направлении. И сегодня Дем находился в приподнятом настроении. Настал последний день подготовки.
Он стоял на лунной поверхности. Скафандр стеснял движения, а солнцезащитная поверхность шлема немного затемняла и искажала обзор. Дем смотрел на землю: голубой шар, казалось, неподвижно висел в пространстве. Неописуемая красота и величие этого вида снова заставили Дема усомниться, но только на пару мгновений.
Он посмотрел на часы.
'Да, сейчас самое время.'
***
Вчера он запрограммировал главный управляющий компьютер подать сигнал тревоги из первой шахты, самой старой, а соответственно, и самой дальней от управляющей базы. Звук от сигнала тревоги звучал громче и надоедливее, чем Дем себе представлял.
Поскольку связь с первой шахтой была утеряна, Дем, как руководитель, отдал приказ своим подчиненным проверить её. Это позволило Дему выиграть время. Сам же он кинулся большими прыжками по лунной поверхности к стартовой установке десятой шахты, на которой был закреплен ядерный заряд.
Лед в лунных шахтах добывали направленными ядерными взрывами. Ядерный заряд являлся аналогом кирки в древних шахтах на земле. Отличие состояло в том, что один удар такой 'киркой' откалывал тонны льда. Заряд помещался в ракетоноситель, доставлявший его до цели. Не самим же людям ползать и карабкаться по киллометровым лунным шахтам, устанавливая заряды вручную.
За год работы Дем модернизировал ракетоноситель и увеличил мощность зарядов. Вряд ли руководство хвалило бы его за нововведения, если бы знало истинную цель.
Воспользовавшись суматохой, Дем запустил ракету с зарядом.
Запустил не в шахту.
А в Землю.
На внутреннем дисплее шлема отображались земные координаты, соответствующие городу Аквас.
Расчетное время прибытия: 25 ч, 16 мин.
Дема нисколько не волновали последствия. Он понимал, что рано или поздно программисты увидят следы его пребывания в главном управляющем компьютере. Скоро выяснится, куда был пущен заряд, и кто его запустил. И что с того? Тюрьмы на луне нет. Могут уволить, но слоняющийся без дела по лунному городу человек никому не нужен. Казнь запрещена. Депортация на землю тоже не грозит, там уже некуда будет депортировать. Дем не собрался сопротивляться, а уж тем более скрываться. А там, будь что будет.
***
'Да, сейчас самое время.'
Через компьютер, встроенный в нарукавник скафандра, Дем сделал вызов, предварительно найдя абонента в общей базе Луны и Земли. В шлеме раздались гудки. Удивительно, обычные гудки, как в обычном телефоне. Связь луны с Землей налажена отлично, не хуже, чем обычная сотовая связь на самой планете.
Гудок. Гудок. Ещё гудок.
- Да, я слушаю, - голос Марфина звучал ровно, но не без тени интереса, -Представьтесь. Я вижу, что звонок с Луны, но личность не определена.
- Личность? Странно, что вы ещё используете это понятие, - вздохнул Дем с грустью, - Не узнаете меня? Вы делали мне операцию чуть больше года назад. Если можно так выразиться, вернули меня к жизни. Вы сказали, что я могу позвонить в любой момент. Это Дем.
- Дем? Хм... - Марфин набрал в поиске компьютера имя и временные рамки. Поиск выдал информацию только об одном человеке. Марфин посмотрел на фотографию и наконец вспомнил, - Ах да, Дем. Почему вы звоните? Что-нибудь случилось?
- Случилось ли? Да, случилось, много веков назад - со всеми людьми на земле, - Дем говорил спокойно и умиротворенно - так же выглядела Земля, на которую он смотрел. - Но сегодня все закончится, поэтому я звоню.
- Закончится... Что это значит? - обеспокоенность в голосе Марфина росла.
- Я не могу позволить, чтобы люди и дальше жили как животные. Наши предшественники ограничили нас, но сказали, что дальше будет только расширение свободы. - Дем не готовил слов заранее, поэтому речь становилась сбивчивой, - Но могли ли они представить, во что это выльется? Мы дали Земле ложные надежды, понимаете? Это тупик, все человечество в тупике и выхода нет.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - Марфин не мог понять, как воспринимать слова человека по ту сторону, - объясните мне, может я смогу помочь?
- Как? Самое большее, что вы можете сделать - это усыпить мой разум, чтобы я снова стал каплей в море человеческих тел. - Дем сделал паузу, набрал воздух в грудь и продолжил, - К сожалению, это тоже не выход. Уже поздно. Ракета слишком близко.
- Какая ракета, Дем? - От волнения на лбу Марфина выступили капли пота. Он понял, совершенно точно, человек на том конце звонит не шутки ради, - что вы сделали, Дем?
Дем не отвечал какое-то время. Через динамики Марфин слышал всхлипывания, какие бывают, когда у человека наворачиваются слезы.
- Простите меня... Я не плохой человек... Я просто не видел других вариантов, - голос в динамике дрожал, - Кто-то должен был это прекратить. Так нельзя... Нельзя...
- Дем, успокойтесь, - Марфин все та же ничего не понимал, но его беспокоила упомянутая ракета.
Успокойтесь, - повторял врач, - успокойтесь, давайте поговорим, расскажите ещё раз, что вас беспокоит. Начните снача... - из динамиков шлема Дема полилось противное шипение и помехи. Внутренний экран шлема высвечивал сообщение:
Время прибытия: 0 ч, 00 мин.
***
- Черт. Этого не может быть.
- Это восемнадцатый за этот месяц. На каждые десять человек только один проходит проверку. Остальные, к сожалению, не уживаются с новым миром.
- Да, Марфин, это настоящий провал, - заключил Макс, - с такими темпами мы не то что за один век, за сто веков не вернем общество к обычной жизни.
- А ведь чем дальше, тем будет только хуже, - Марфин говорил, схватившись за голову - его потряс очередной провал.
- Причем у всех такая разная реакция, - Макс, видя расстройства Марфина, решил заполнить оглушительную тишину, - Кто-то просто кончает жизнь самоубийством. Кто-то взрывает опоры Акваса и топит многомиллионный город. А бывает и того хуже...
- И только потому, что мы возвращаем им их разум, Макс, - закончил Марфин, вставая изо стола.
Не менее расстроенная Женя включилась в разговор:
- Марфин, может Дем прав? Может у человечества нет будущего, которое ему рисовали?
- Я не знаю, Женя. Хочется верить, точнее мы должны верить... В то, что он ошибается, - ответил Марфин, указывая на Дема, мирно спящего в кресле в центре комнаты.
Основатели проекта 'Сон' предполагали, что эксперименты с мозгом могут негативно сказаться на психике людей. Поэтому решили, что перед возвращением мозга к нормальному функционированию необходимо моделирование поведения человека после операции.
Марфин стоял и смотрел на спящего мужчину и в глубине души надеялся, что он сейчас спит где-то в так же в кресле.
- Буди его, Макс, - Марфин двинулся по направлению к выходу, сложив руки за спиной, - скоро придет следующий. Может быть, нам начнет везти. Может быть, ещё не все сошли с ума.
Марфин вышел из лаборатории. Макс разбудил Дема. Придя в себя, Дем вопросительно посмотрел на Макса, сидящего за столом перед ним.
- Вы свободны, в коридоре направо, там увидите лифт, - только и сказал Макс с грустью, которую Дем даже не заметил.
Дем шел к выходу и думал: 'Странно... Не чувствую никаких изменений, видимо операцию не сделали.'
Перед тем как выйти, Дем увидел свое отражение в зеркале. И казалось, самым логичным был бы вопрос: