На Диком Космосе, как и в Багдаде все спокойно. Старатели стараются, бармены протирают стойки. Шериф как-то умудряется не показываться на глаза, а хозяин прииска ходит в новых сапогах и шляпе, чем собственно и отличается от остальных работяг. Единственная проблема - нет проституток, ну совершенно ни одной нет. Кошмар. Куда деваться интеллигентному человеку? Из развлечений - выпивка и мордобой. И тут... открывается дверь и появляется человек с бульвара капуцинов и предлагает всем желающим испробовать на себе дальнейшее развитие установки братьев Люмьер. Третье поколение. (в отличии от фильма, здесь драки не было)
На первый взгляд это и есть весь сюжет. Но если приглядеться, то обнаруживается, что довольно коротенький рассказ состоит из трех весьма слабо связанных между собой частей.
Первая часть - рассказ о нелегкой судьбе космических торговцев, что поднимаются с поверхности планет в кое-как залатанных кораблях и отправляются на свой страх и риск на поиски прибыли. Подражание классической американской фантастике середины прошлого века. Оттуда же и юмор: корабль 'Старая бабушка', бар 'Горный гном'...
Вторая часть напомнила советские фильмы про дикий запад и опять же среднестатическую американскую фантастику об изобретателях, старающихся поиметь на своем изобретении немного бизнеса. Слегка напоминает Роберта Шекли и его Службу по обеззараживанию планет (в разных переводах - разные варианты названия). Но у того, кроме оригинальных идей, было еще прекрасное чувство юмора, чего очень не хватает этому рассказу. Автор, конечно, старается, но не очень выходит.
Ну а третья часть - самый обыкновенный мыльный сериал. Про то, что все жены - стервы (или может это только у старателей?). Концовка прелестна: шахтеры, что бы успокоить расшатанные виртуальной семейной жизнью нервы направляются в забой, где выдают на-гора три нормы.
Впрочем, почитать рассказ вполне можно, особенно если не обращать внимания на натяжки сюжета. На планетах принадлежащих мистеру Ричу построено то ли 500, то ли 600 баров и ни одного борделя, ни одной гостиницы и ни одного жилого дома. Старатели выходя из бара прямиком попадают в забой. Даже местный миллионер не видел семью 10 лет. Типичный пример авторского произвола, когда под некую идею буквально кувалдой подгоняется рассказ. Все персонажи попросту карикатуры. Стандартные шаблоны из запасников Голливуда. Причем автор постоянно сбивается: то герой говорит, как последний забулдыга: 'Не боись! ...Дело верняк! ... Я всё просчитал до мулиметра!', то, как какой-нибудь интеллигент в первом поколении: 'Я куплю себе какую-нибудь курортную планетку и проведу в роскоши и неге остаток лет. ... Всё просчитано, все факторы учтены, особенности приняты во внимание, погрешности скомпенсированы и... тут психология, понимаешь?' Конечно, есть вероятность, что герой придуривается, но вот в каком случае: в первом или во втором? Постоянно? Лучшее, пожалуй, объяснение, что в первой части действует один герой, торговец, а во второй совсем другой человек - изобретатель, просто фамилии похожи. Впрочем, все это неважно. Весь рассказ собственно одноактная шутка (первые два акта из других пьесок, если их убрать или заменить на другие варианты, тюрьму, например, воинскую часть или полярников, ничего не изменится), нечто вроде анекдота, лишь замаскированного фантастическим антуражем. Впрочем, анекдот довольно забавный.
Меро Михаил. Злые мысли прочь.
А вот эта вещь уже вполне серьезна. Особенно поначалу. Понравилось, как спокойно, без кривляния автор ведет свой рассказ. Не старается писать красиво (за исключением немногих случаев), что в этом случае было бы ошибкой. Не торопиться и не растягивает. Но. Автор старательно пытается испортить все впечатление от рассказа постоянно пихая туда разные пошлости и банальности. То безголовое тело пытается залезть на жену и дочь. То студентка чуть не родила увидев безголового гинеколога. Или вот еще: 'начальник РайУВД выстрелил себе в рот и, что примечательно, попал в мозг'. Зачем?! Я, конечно, понимаю, что для современной фантастики это норма. (нафиг тогда нужна такая фантастика) Но хоть раз то удержаться можно. Попробовать писать так, как и происходит в жизни, а не как полагается в модных журнальчиках. Все элементы рассказа чересчур утрированы, начиная с персонажей и кончая самим методом наказания. Упор делается на внешнюю форму. Например: Олег - тип совестливого журналиста. Но, видно боясь, что не все это сообразят, автор драматизировал идею, введя сцену, где Олег засвечивает пленки и отказывается писать о безголовом теле, что ковыряется в заднице. Но что он за журналист после этого, зачем он вообще работает в газете? Смысл работы журналиста - информация. В чем проявляется совесть журналиста? В тактичности. Он мог бы не писать по просьбе родных или даже без их просьбы, понимая их состояние. Но здесь он думает только о себе и отталкивается в решении от себя. Далее: главный редактор - этакий циничный профессионал. Но даже его равнодушие утрировано, его реакция на сообщение о бродящем по городу безголовом теле меня поразила. Словно ему сообщили о банальной летающей тарелке. Как пишет автор: 'безголовый прохожий - это было что-то новенькое' Да пусть он трижды прожженный ничему не удивляющийся циник, но в школе то всех учат, что человек без головы жить не может. Впрочем, этот персонаж как раз наиболее достоверен. Романтический любовник - образцовый романтический любовник. 'Изможденный юноша'. Внук Раскольникова. Но сведения о нем мы в основном получаем из его письма, которое опять же утрировано. Его написал не герой, а автор, с простой целью - обеспечить завязку своего рассказа, сцена, где редакция зубоскалит над ним. Пассия нашего идеального возлюбленного - очень современного, свободного типа стерва (автор характеризует ее как - неожиданно красивая.). Ее муж - пизнесмен, по другому не скажешь, да еще и бесплодный (опять!). Конечно, возникает ощущения, что автору мешает ограничение на размер рассказа, и что возможно в ином случае он уделил бы своим героям больше внимания. Но мне так не кажется - автор явно предпочитает количество качеству. Бабочки - непременно метрового размера. Скажите, а что изменилось, если бы они были просто редким видом, не водящимся в этом регионе. Как-то это изменило бы смысл рассказа? Он стал бы хуже? Он стал бы правдоподобнее. Серьезнее. И если в начале рассказ слегка напоминал 'Следствие' Станислава Лема (большой комплимент автору), то чем ближе к концу, тем явственней выпирали Х - files (первая буква русская). Рекламные ходы в литературе приводят к обратному эффекту.
Да пребудет без головы тот, кто дурно об этом подумает. Так можно охарактеризовать идею произведения. Но вот соответствует ли вина степени наказания? За любопытство - лишение головы. Совсем как злая ирония у Лема: казнь на месте за неправильный переход улицы. Но автор-то рассказа серьезен. Слишком современно, слишком грубо, слишком вульгарно. Если бы автор ограничился какой-нибудь неприятной, но безвредной приметой, по принципу - бог шельму метит, рассказ его выиграл бы необычайно. Опять же пример авторской натяжки. Этот театральный прием с безголовыми пешеходами привел к тому, что в рассказе появился застрелившийся начальник УВД и пропавший зам начальника местной администрации, которые к сюжету ни малейшего отношения не имеют. Кроме того, этот метод наказания принуждает нас обратить пристальное внимание на сотрудника краеведческого музея, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Во имя своей любви он пошел на убийство нескольких человек. Идею рассказа можно интерпретировать и как ответственность за свои слабости. Но как тогда можно оценить этого местного Раскольникова с топором? Он или романтик до степени инфантилизма, не осознающий последствий своих действий, либо законченный эгоист (скорее последнее, учитывая как ловко он продал дом. Даже сам факт такой своевременной продажи дома перед побегом говорит о многом.). Как в таком случае он мог писать подобные письма, не понимаю? А его избранница. Как такой романтик мог полюбить такую пошлую и мелкую (судя по ее письму) женщину. То есть полюбить то он ее конечно мог, но что с ними будет дальше? Кто первым лишится головы?
Жаль, честно говоря. Если бы автор не гнался за визуальными эффектами, вышел бы очень хороший рассказ, трагикомедия районного масштаба с лирической концовкой, а так получился какой-то провинциальный кошмаръ. Слишком по-современному решил автор этическую проблему, слишком просто - борьба со злом с помощью еще большего зла. Прочь злые мысли. Где же вы, добрые?
Богомолова Ирина Александровна. Пропало домашнее животное.
Симпатичный рассказик о том, что у страха глаза велики. Инопланетное чудовище оказалось в итоге милым домашним животным. Даже как-то странно, что никого не сожрали. Необычно для нынешних времен. Тем рассказ и приятен. Но, было бы неплохо, если бы автор более тщательно отнеслась к его написанию. Стиль должен быть выдержан. Он должен быть более живописен, более ироничен, легок. Автор шутит: порой удачно, порой нет. Очень мило. Но многочисленный ляпы и натяжечки постоянно сбивают. Автор путала - путала, путала - путала, да и сама запуталась. Зачем нужно было городить историю с паромщиками (странное слово, по смыслу вернее - челноки. Или как нынче модно - черные натуралисты), подпольным рынком и министерством налогов и сборов? Какое это имеет отношение к рассказу. Какая разница, откуда взялось животное? Главное - отношение к нему людей, преодоление ксенофобии героем рассказа. Именно это основная идея. Вот как прикажете это понимать? 'И, после того, как были исследованы планеты в нашей галактике и в соседних...' Сколько лет понадобиться человечеству чтобы освоить галактику? Тысячи. И через какое тогда время происходит действие рассказа? Откуда в столе логарифмическая линейка? Ее и сейчас уже не найдешь (хотя я держу парочку на случай инопланетного вторжения). Неужели министерство налогов и сборов вещь незыблемая, как вселенная и будет существовать вечно, как и МЧС и Госкомспорт? Одна ненужная фраза и столько проблем сразу. А это милое заявление: 'Именно тогда Министерство по налогам и сборам дало свое разрешение на ввоз (чуть не сказал "этих тварей") инопланетных существ "для большего развития эстетического вкуса у землян"' С каких пор развитием эстетического вкуса занимаются налоговики? Что там творится в будущем? Что тогда делает Министерство культуры? Борется с организованной преступностью, читая им Пушкина пока пощады не запросят?
А вот еще: 'Появление инопланетян в общественных местах разрешается только в сопровождении хозяев, что подтверждается имеющимися у них документами, или лиц, таковыми не являющимися, но имеющих специальные разрешения' Что за межпланетный расизм? Инопланетяне - мыслящие существа, согласно литературной традиции. А вот инопланетные ж и в о т н ы е, как раз и подлежат прицепливанию к поводкам и запихиванию в намордники. Самое досадное, что все эти ляпы сосредоточены в тех частях рассказа, что не имеют ни малейшего отношения к сюжету. Автору достаточно было краткого упоминания о новой моде - содержания зверюшек с далеких планет, а затем целиком сосредоточится на изложении (подробном!) отношений хозяина и того, кого он приручил.
p.s. Пугать читателя надо не торопясь, со вкусом, смакуя. Не надо так гнать, события должны разворачиваться постепенно.
Орто Александр. У вечности разный вкус.
Странный рассказ. С некой претензией на психологию и философию. Но: или эта философия так высока, что я просто не в силах окинуть ее взглядом, либо так мелка, что я не в состоянии рассмотреть ее без оптических усилителей. Судите сами: молодой человек 'жилистый телом и душой', по живописному замечанию автора, 'герой' нашего времени, отправился в горы. Как у Санина: временно сбежал в горы в поисках смысла жизни. И так как находиться он в разладе с собой и действительностью, то все послали его подальше и пришлось лесть в горы ему одному. Пересекая крутой склон, заметил он трещину, откуда исходило сияние. Зашедши туда, имел он встречу со странным господином. Беседа состояло в основном из намеков и многозначительных пауз. В ходе ее он осознал свое место в жизни, пришел в согласие с собой и согласился считать действительность действительной. Покинув пещеру, он с удовольствием убедился, что пока он сидел в ней, по склону прошла лавина. 'У вечности разный вкус' - такими словами прокомментировал герой это событие.
Человек в пещере был очень похож на главного героя, причем, по его словам это было сделано сознательно, с целью повысить доверие. Герой как бы смотрелся в зеркало, а ответы его собеседника напоминали горное эхо. В общем, ребята, если вы одиноки и вас замучила рефлексия, поговорите что ли с магнитофоном. Или с зеркалом.
Ладно, бог с ней - философией. Обратимся к художественной стороне рассказа. И тут я вынужден констатировать, что язык, которым он написан, мягко говоря, неудовлетворителен. Автор что-то мямлит, путаясь и повторяясь, пытается вымучить какую-то мысль, но в результате заменяет ее красивой банальностью. Взгляните на образчики авторского стиля.
'Он никогда не видел такого холодного льда'
'Такое было у него впервые, хотя этого он не осознавал'
'взгляд его наполнялся леденящим покоем'
'в душу входил звенящий холод.'
'Он смотрел на лед, и чувствовал, как останавливается время, дальше за этим склоном времени больше не было'
'внутри этих ледяных глыб скрывается вечность.'
'его глаза наполнились удивлением'
'В центре ее стояли, или скорее были оставлены на расстоянии пару метров два возвышения'
'мысль, желающая подчинить себе реальность происходящего, овладела душой.'
'Вечность была тем, от чего он закрылся стеной пренебрежения.'
И так до бесконечности. Автор увлеченно занимается риторикой, конструируя разнообразные красивости. Лучшая рецензия на рассказ - его же название, красивое и бессмысленное.
Туманов Сергей. Красота небесная.
Еще один анекдот. Про героического работника торговли, что торгует товаром на всех перекрестках Галактики. Причем герой не обременяет себя изучением рынка и спроса, а просто, набив трюмы дорогой косметикой отправился куда глаза глядят. Вспоминается старый анекдот про коммивояжера, что продал доильный аппарат фермеру, у которого была одна корова, да и ту он взял в залог до полного погашения кредита. Герой рассказа (а заодно, видимо, и автор) убежден: был бы товар, а кому впарить найдем. Рассказ опять же строится на авторской натяжке - эталон красоты для всех поголовно цивилизаций - некая актриска Дума Борман из какой-то там мелодрамы. Насколько я понимаю, подобные натяжки - традиция (по крайней мере 5 группы). Правда, замечу одну вещь. Эталон красоты у каждого свой, до тех пор пока планета находится в изоляции от остальных цивилизаций. Так как дальше вмешивается хоть и не природный, но очень мощный информационный фактор - реклама. Представьте, что к нам прилетают зеленые человечки и начинают нам впаривать, что зеленая кожа - ужасно сексуально (вспоминаю один фильм, где для продвижения на рынок средства от прыщей, сперва провели рекламную компанию, что прыщи - это круто). Что им понадобиться, чтобы убедить нас в этом? Один торговец-неудачник и один походный набор для рекламы? А может гипноизлучатели на стационарных орбитах и принудительный просмотр рекламы в прайм-тайм? А как же тогда принцип невмешательства во внутренние дела других цивилизаций? Впрочем, эти рассуждения к рассказу не применимы. Он не более чем шутка. В общем, смысл рассказа - никуда вам от рекламы не деться. Она вас везде достанет. И хотя обитатели планеты временно отбили нападение, но дальнейшая судьба их печальна. Не помогут им заскорузлые истины: счастье не в длинных ногах, а у плиты. Короче: ждите продолжения - Реклама наносит ответный удар.
p.s. Автору в рекламном бизнесе ничего не светит.
p.p.s. Если у инопланетного существа количество пальцев равно количеству кнопок на клавиатуре, то будет ли оно ими 'порхать'?
Таранова Наталия Васильевна. Последний вылет.
Фронтовые воспоминания из будущего. Очень модный ныне жанр. Ветеран в день юбилея вспоминает бой, в котором он участвовал. Что за война, зачем война, кто был прав, кто нет, автор этот вопрос обходит. Вроде она была освободительной. Но, судя по реакции ветерана, война была грязной, раз он с таким раздражением относится к девочкам с цветами, длинным речам и красивой дикторше. Такое характерно скорее для военных конфликтов. Политики в рассказе нет, автор делает упор на достоверность событий, на ощущения участников боя. Окопную правду ищет. Похожий прием используют ныне изготовители игр на тему второй мировой, для придания достоверности происходящему на экране. Вот и здесь: 'Динамик замолчал на секунду и добавил: "Удачи, ребята!'.', '... двадцать пять. Странный возраст, когда еще хочется жить по-новому, но уже не тянет делать глупости.', 'Дошли. Дошли... Дошли?', 'Вера могла бы стать его женой. Он обязательно предложит ей, когда они доберутся отсюда до базы.', 'Сельма так похожа на его сестренку, оставшуюся на уже освобожденной Сварагде...'. Стандартный набор. Довольно скучно и предсказуемо. К тому же все портит тот простейший факт, что с точки зрения тактики, да и просто здравого смысла, в действиях отряда нет ничего осмысленного. Они бегают туда сюда под огнем, лишь потому, что автору так хочется. Нет даже простейшей логики боя. Автор перенесла свои представления о чеченской войне в будущее, не озаботившись хоть как-то модернизировать их с учетом изменившихся условий ведения боевых действий. Весь рассказ - маленький боевой эпизод. Автор как смогла описала действия отряда в пять человек. Какую это имеет ценность - не представляю. Если вас интересует правда войны - почитайте лучше писателей-фронтовиков.
p.s. Не сметь трогать Пушкина!
Славкин Ф.А. Три Дня Сары Кондор.
В аннотации к рассказу сказано, что это пародия на фильм 'Терминатор' Честно говоря - не заметил. Легче представить, что фильм является пародией на рассказ. В общем, этот рассказ, как бы пародия на сценарий, к, неснятому, по причине плохого сценария, российскому ремиксу терминатора. В общем - кОшмарЪ. Торжествующая пошлость.
p.s. Жаль, что автор не сообразил так замкнуть временную петлю, что бы терминатор стал отцом самому себе.
p.p.s.
Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает - и в Лету
Бух!
Голдин Инна. В последний час, в последний пляс.
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит...
Экспедиция землян прибыла на планету населенную гуманоидами с чрезвычайно малой продолжительностью жизни, с благой целью помочь им ее увеличить. Прогрессорство, чистой воды, правда, спонсируемое фармакологической компанией специализирующейся на геронтологии. Такая вот примета времени. Поначалу, мне даже показалось, что это будет рассказ в чрезвычайно редком по нынешнем временам жанре - научной фантастике. Или даже социальной. Увы. Идея позаимствована у 'Спектра' Лукьяненко, правда, автор рассказа еще более сократила продолжительность жизни, более того, она перенесла этот принцип на всю биосферу планеты. И в отличии от Лукьяненко, которого интересовали социальные проблемы этого общества, автор рассказа ограничилась лирическими отступлениями. Из НФ лишь несколько технических терминов. Как может существовать и развиваться это общество, ответа вы не найдете. Как происходит передача информации, наследство предыдущих поколений, раз на обучение нет времени, ни единого намека. Генетически? Но это означает непрерывную мутацию генотипа на протяжении всей жизни. Прямая запись в мозг плода? Бесполое размножение, клонирование? Представьте хоть какой-нибудь механизм этого процесса. Более того, там, где автор рискует давать хоть какие-то подробности, она безнадежно запутывается. Аборигены готовы на контакт, но не желают говорить. Очевидно, автор перепутала понятия 'готовый на контакт' и 'дружелюбный', поскольку употребление слова 'контакт' в таком контексте вызывает недоумение. Аборигены строят космические корабли (нет, ни за что не поверю, что цивилизация такого типа на это способна), но не имеют развитой системы связи и коммуникаций. Это уже никуда не годится. Эта такая натяжка... Про нефтяной кризис на Земле - молчу, молчу. Это регресс в фантастике. Авторы конца сороковых годов, когда началось применение реакции деления урана, и стали известны его незначительные запасы в земной коре, отправляли своих героев на его поиски. Но нефть?.. Ну хотя бы как у Зорича, нейтральное (но тоже бессмысленное, ибо вселенная изотропна) понятие - люксоген.
Чем раньше ты умрешь, тем раньше возродишься? Смерть - дверь в будущее? Цивилизация, что покорно принимает раннюю смерть, что в корне противоречит всем законам развития. Даже лишенное разума животное избегает смерти, вследствие основополагающего инстинкта, лишь долгая жизнь позволяет ему выполнить свое предназначение - продление рода. А мыслящий человек? Продолжительность жизни неуклонно увеличивается, это необходимость вследствие огромных объемов информации что должен переработать индивидуум в процессе своего обучения. Увеличение продолжительности жизни - необходимое условие развития цивилизации. Здесь же автор пытается убедить, что бабочки-однодневки могут выйти в космос. Информация информацией, пусть она передается сразу, но время на развитие, на творческую переработку, на творческую деятельность необходимо. Смерть - высочайшая несправедливость природы. Хотя и являющейся необходимостью, особенно на ранних этапах развития. Повышает вирулентность цивилизации. Конечно, возникает мысль, кстати смутно выраженная автором, что меняются только тела, а индивидуальность остается, передаваясь в следующую свою ипостась. Но как же развитие цивилизации? Количественное, с него ведь все начинается. Получается число ее индивидуумов постоянно. Это выглядит слишком искусственно, и может появится только искусственно. Это возможно, в древней одряхлевшей цивилизации, что отказалась от развития и зафиксировала свои достижения, просто передавая их дальше, довольствуясь накопленным и убивая ненужное более время пописывая стишки. Или как у Лема - ковыряясь в носу. Но как быть с космическими полетами, что являются признаком цивилизации открытого типа?
Нет, это не научная фантастика. Это очень модная среди женской половины лирическая фантастика, сентиментальная фантастика. С самого начало у меня появилась мысль, что вся эта планета, все ее молчаливые обитатели лишь не очень удачно очерченный фон к эмоциональным переживаниям героини. Этому весьма способствовали рассуждения о боге:
'У нее дома сказали бы - Бог взял его к себе.
Может, мы и не для этого прилетели, думала она, рассматривая отпечаток до сих пор не понятной речи. Может, мы здесь, чтобы хоть кого-то из них похоронили достойно.'
Очень, кстати, мне понравилось, что на корабле запрещены неполиткорректные высказывания, но разрешены богохульства. Но к середине рассказа автор совершенно забросила эту тему. Героиня просто ходит по кораблю, разговаривает с сослуживцами, сидит пред компьютером, выходит на поверхность планеты, очевидно еще ест и спит, чистит зубы и умывается. И это все? Ах да, еще она грустит. Да, мне все же нравиться рассказ, нравится, как автор передает эмоциональное состояние героини, нравятся некоторые выражения и наблюдения. Но этого недостаточно, рассказ все же законченная форма, ничего лишнего, не прессованная повесть и не растянутая фраза, мысль, наблюдение, сценка, что-то камерное, отточенное, идеальное. А здесь в результате ни социальной, ни научной, ни психологической фантастики. Героиня читает стихи, сидя на холмике и время от времени подбрасывая нам сюжетные концы, вроде как сообщения о появлении на Земле препарата обеспечивающего вечную жизнь. И что дало это рассказу, как отразилось на нем? Стихи, как оказалось, единственное занятие аборигенов. Причем выбивают они их непременно на камнях или на пульте управления. Когтями. Красиво, как и весь рассказ, но совершенно бессмысленно. И вся идея рассказа может легко быть выражена стихами Пушкина, что я привел в начале. Хотите жить вечно - пишите стихи. Но только хорошие, иначе вечность вас обидит. И очень сильно.
p.s. По ощущениям, рассказ скорее тянет на повесть, но только она должна быть вдумчивей, более философской. Не только лирика и чувства, но и что-то серьезное, психологичное. Мысль, не только эмоции.
p.p.s. Название не от этого рассказа.
Тимофеев Павел Геннадьевич. Обратный отсчет.
Начало рассказа почти дословно повторяет рассказ читанный мною когда-то. Цивилизация роботов пытается изготовить белковую модель в связи с истощением ресурсов. Кажется Умберто Эко, хотя не уверен. Исполненный благородного негодования, я уже было хотел попросить автора отойти на пару-тройку шагов и нагнуться, чтобы затем с разгона вонзить ему вилы в пятую точку коей и имеют обыкновение думать и писать некоторые индивиды, провернуть три раза по часовой, потом четыре против часовой стрелки, а затем над могилкою произнесть проникновенную эпитафию, время от времени молотя покойника по макушке нательным крестиком из неструганной сосновой жердины, с похвальным намерением заставить его вести себя, как и полагается усопшему: не лузгать семечки и не богохульствовать. И вот, как я упомянул, только я собрался проделать сию экзекуцию, как вдруг, сюжет рассказа выкинул такое коленце, такой кульбит произвел, что от перегрузки у меня потемнело в глазах. Это, я вам доложу, особый жанр в современной литературе: лубочная или попросту балаганная фантастика. А в балагане полагается есть, пить и веселию с должным усердием предаваться. Когда иду я в балаган, то заряжаю свой наган. Так, где мой наган? Сволочи, кто взял наган? Ну, отдайте, пожалуйста. Ребята, как вам не совестно, это же именной наган. Сам батькови Махно вручил его мне с напутствием: бей графоманов влет. На рукоятке серебряная пластинка с девизом ордена критиканов: пять пуль в графоманов, последнюю в себя. Ах, вот он, звиняйте. Так, а ну-ка, все быстро к стенке. Будем веселиться.
Сюжет стал напоминать лоскутное одеяло, причем цвета подобранны довольно прихотливо: оранжевый с зеленым в ультрамариновый горошек, жовто-блакитные полоски со звездочками, серо-буро-малиновый, естессственно... Все есть: и нанотехнологии, и эмоции у роботов, причем одна сцена - прямая цитата из 'Блаженного' Лема. Есть даже забавная философская концепция мира. Все, что есть во вселенной - продукт человеческого разума. Второе рождение идеалистической немецкой философии начала 19 века. Фихте, кажется. Человек - первичен по отношению к вселенной. Все что он ощущает, существует внутри его. Внешний мир - призрак. А значит информация не синтезируется в мозгу по мере поступления от органов чувств, а изначально заложена в каждом человеке. Красота, учиться не будем, а будем медитировать. Естественно, полно натяжек. Огромный метеорит взрывает Землю - сладкая мечта сценаристов Голливуда. Колония на отдаленной планете, вместо того чтобы построить бензиновый генератор на две лампочки с розеткой, строит завод по производству роботов, и с чувством глубокого удовлетворения отбрасывает коньки лишившись энергии. Тут не наган нужен, а расстрельная команда с огнеметами и одной осадной мортирой (окопались, паразиты!).
Где роботы - там и три закона робототехники. Эх, слопушил, Азимов, нет, чтобы патент взять, а еще Айзек, называется. Только какой-нибудь активист с самиздата тиснет про закон пару строк, а он тут как тут, с Балашихинскими пожаловал, извольте платить за использование ноу-хау, господин хороший. Денжищь бы огреб. Кстати, кто-нибудь задумывался, а что означают эти законы? Ладно, когда они применяются просто к человекоподобным роботам, программируемым на определенные действия, а вот когда они применяются к мыслящей машине, к искусственному интеллекту, то становятся они обыкновенными законами рабства, так как ограничивают свободу воли. Причем, некоторые нынешние маломыслящие писатели ратуют за применение их к человечеству, рассчитывая получить тем идеальное общество. Ладно, отвлекся... хотя, эти рассуждения имеют непосредственное отношение к герою рассказа.
Герой хорош, очередной простой китайский пилот - спаситель вселенной. Слишком уж он прост, сука. Законченная сволочь, раз втихаря от всех скопировал себя в машинную память, рассчитывая заделаться наполеончиком. И вот уже все роботы его рабы, вследствие пресловутых законов, а спасение цивилизации он начал с приказа изготовить бабу, виски и пожрать, плюс еще два раза себя, чтобы сыграть в покер. И это существо будет определять вселенную, вследствие наивного авторского императива? Да я лучше застрелюсь. Как раз в нагане последний патрон.
Таис. Хлам.
В жизни необходимо немного хлама. Отмеренная, правильная жизнь напоминает стерильную белизну морга (не русскоязычного, естественно). Немного нелогичности. Ну, например, завести котенка, существо совершенно иррациональное. Впрочем, от времени никуда не убежишь и котенок, вместе со своим желудком-наперстком превращается в итоге в солидного кота с желудком-стаканом, существо с негодованием отвергающее саму идею беспорядка. Вселенная стремится к усреднению. Человек - нет. И любовь - самое иррациональное, что может с ним произойти, такая куча хлама, что и не разгребешь. Это как болезнь - некая неправильность в отлаженном механизме, камешек в шестеренке. Вот если бы было можно ее регулировать. Как бы это облегчило жизнь.
Идея рассказа не нова, естественно. Но читается с удовольствием, не смотря на некоторую искусственность диалогов, автор уж слишком увлеклась, делая их правильными и неэмоциональными. Они должны быть просты, ответы односложными. Более естественными. Кухонными. (Вспомнил старую карикатуру: муж с женой моют после ужина посуду и муж обращается к жене: давай поговорим как кандидаты наук) Но, позвольте спросить, а где тут фантастика? Обычная лирическая проза, слегка сентиментальная. Если только постоянное упоминание слова эмпатия (не к ночи помянутая, сколько копий сломали в свое время, сколько черепушек проломили, обсуждая одного автора. Смотрите, кстати, рассказ выше, эмпатия - те же три закона.)? Ага, вот она - фантастика, героиня нащупав рукоятку на своем теле привела эмпатию в норму. Слава будущему! Слава политкорректности и толерантности, слава рукояткам и рычажечкам, что непременно нам всем вставят в разные места. Но как это все же грубо. Понятно, что автор хотела сыграть на контрасте, и хорошо хоть героиня не подступила к себе с гаечным ключом 48-52, но все равно, как-то коробит. Может, что поизящнее? Выбрать из красной и синей пилюли? Зеленую еще не предлагали. Героиня в итоге оказалась роботом. Как скучно. И сюжет рассказа свернул с интересной темы - регулировании чувств во славу политкорректности и бережного отношения к здоровью, на привычную, многократно изъезженную - робот в вашем доме. Не интересно.
p.s. Почему-то кажется, что при приступе любовной болезни эмпатия должна равняться нулю, а не ста процентам. Эмпатия - взаимопонимание, а любовь эгоистична, не желает делится ни к сем другим. Это вопрос очень сложный и автором совершенно не раскрытый.
Каракис Геннадий Матвеевич. Самая надежная связь.
Первым же делом снижу рассказу оценку за распространение автором наркотиков - опиума для народа. Если не ошибаюсь, то первым так назвал религию Декарт, а вовсе не Маркс, как полагают. Конечно, это сейчас модно, духовность там, видите ли. Обыватели ничтоже сумняшеся представляют эту духовность в виде пилюли - съел и порядок. Достаточно мол ходить в церковь, выучится с умным видом крестится, соблюдать разнообразные обряды, твердить на каждом углу о пользе религиозного воспитания, и долгожданная духовность у вас в кармане. Верьте, и шишЪ вам воздаться. Духовность идет изнутри, накапливается с поколениями, а не намазывается сверху, как крем от морщин. Этот рассказ один из многочисленных последователей фильма 'Призрак'. Духи помогают живущим. Живите правильно и вам помогут. Я вот все ждал когда за намеками о существовании рая автор предупредит о запрете самоубийств. Не дождался, видно автор полагает, что девочка 12 лет мечтающая соединиться с умершей любимой бабушкой, до этого не додумается. А вдруг...
А дальше снижу оценку, за неубедительную действительность. Художественное произведение должно верно воспроизводить действительность, и даже если автор пишет фантастику, то должен он преобразовывать ее в соответствии со своим замыслом. Должен он убедить читателя в ее реальности. Ну, как тут убедишься, если чуть ли не после каждой фразы хочется кричать подобно Станиславскому: 'Не верю!' Постоянно хочется спорить с автором из-за разных мелочей, что, тем не менее, составляют основу всего. Особенно меня не убедило поведение девочки - героини рассказа. Так же вынужден заметить, что композиционно рассказ кончается на середине, после фразы 'Самая надежная связь', что является его названием и его главной идеей. Дальше все было до ужаса предсказуемо. Это даже не фантастика, а что-то вроде современного святочного рассказа с моралью.
Медведева Екатерина. Жил-был ты...
Красивая романтическая история. Со счастливым концом. Но уж до того романтическая... Боюсь, что я уже вырос из такой литературы, мне уже не доставляет удовольствия продираться через заросли прилагательных: 'свежий аромат кремово-белых кистей чубушника... стянутое прочными швами свободы... сквозистое благоухание розоватых цветков каперса... Суровыми некрашеными нитками сплеталась судьба...' Меня уже не интересует внешний мир, изящные формы, описания былинок луговых, пасторальные пейзажи с пастухами и пастушками. Меня интересует мир внутренний, не красивая упаковка, но идея, живая мысль, сильные чувства, а не мелкие чувствованьица. Внешняя простота с безграничной внутренней сложностью, а не наоборот. Красивости утомляют; отвлекают, из-за них чтение превращается в тяжкий труд, к финишу приходишь совершенно вымотанный. На середине рассказа мне даже пришлось сделать перерыв.
Апофеоз дамской прозы. Причем все самые неприятные ее черты встречаются в изобилии: склонность к излишним метафорам и красивостям, откровенное любование своими героями, сентиментальность. Про мальчишку даже неприятно читать. Объясните, кто в здравом уме мог назвать деревенского паренька вьюнком? А его описание? '...худая шея... хрупкие пальцы... мальчишка смотрел на тебя робко...' Извините, но это институтка в штанах. А ведь он по сюжету бродяжка. 'Мальчик умел вызывать приязнь' Умел или вызывал? В таком юном возрасте и уже такое полезное умение. Попадались мне в Интернете заявления, что когда женщина-писатель делает главным героем мальчишку или юношу, то выходит он у нее слегка голубоватым. Не хотелось бы повторять это, но такие фразы: '... из худенького мальчишки превращаясь в стройного, грациозного подростка с кошачьими повадками и неуловимой, манящей улыбкой' наводят на мысль об игрушке, кукле, которую автору хочется потрепать за щечку, взъерошить 'взлохмаченные светлые волосы', расцеловать в 'обветренные губы'. Это бесполое существо лишенное каких либо черт характера, тень, призрак, ангелочек в вышитой вьюнками рубашке.
Но что поделаешь, чтобы оценить надо дочитать. И концовка все же вознаградила за все пытки красивостями. Действие пошло быстрее, у героев появился слабый намек на характер. Даже появилась в рассказе девица - себе на уме, что с легкостью отправила своего пастушка за волшебной иголкой, наперед зная, что он лишиться и любви и дружбы. И пусть концовка получилась бесконечно наивной и предсказуемой, слезливой, но таковы уж приметы сказки. А это именно сказка. И самое интересное, что прислана эта сказка на конкурс фантастики проводимый журналом 'Химия и жизнь', лучшего научно-популярного журнала 80-х годов, который особенно выделялся среди подобных журналов своим литературным разделом. Впрочем, в этом конкурсе вообще дефицит фантастики. Например, нижеследующий рассказ...
... не больше, не меньше, как детектив в классическом стиле. История кровавого пути золотой фигурки с шахматной доской в руках. Очень напоминает рассказы о Шерлоке Холмсе. Знак четырех, например. Правда, сюжет довольно наивный. Переодевания с фальшивой бородой, месть психиатра, сценарий к липовому фильму, совпадающий с составом преступления. Этот психиатр и сам нуждается в своих услугах, уж больно долгий и заковыристый путь избрал он для своей мести. Из фантастического (это слово здесь следует употреблять в смысле - мистический, непонятный) в рассказе только улыбка золотой богини. Да и то: может это просто привиделось всем? Смысл рассказа - перефразированная фраза какого-то древнегреческого трагика: Весь мир театр, а люди в нем актеры. Весь мир шахматная доска, а люди на ней фигуры.
Torna. Дорога таланта.
У Стругацких, в книге 'Понедельник начинается в субботу', есть описание путешествия главного героя в мир вымышленного будущего. Там еще была бетонная стена с дверками отгораживающая мир западной фантастики от нашей. За той стеной шла бесконечная война с пришельцами, а по эту сторону выбравшиеся из анабиозного холодильника молодки бежали с цветами встречать очередную экспедицию возвращающуюся со звезд. И встречающие и встречаемые разражались длинными речами о прекрасном будущем человечества. Теперь эта стена, подобно ее Берлинской коллеге, разрушена и война с теми, кто под руку подвернется - основной сюжет современной русской фантастики.
Но еще встречаются островки прошлого. Вот он, перед вами. Естественно с длинными речами, но без холодильников. Счастливое будущее все же наступило каким-то чудом, правда есть смутное упоминание о войне с некими повстанцами со спутников Сатурна, увы, война - ... это война, никуда от нее не денешься. Но, в основном - всеобщая лепота. Все занимаются творчеством, 'Окраины города утопали в зелени, здесь в небольших коттеджах жили ученые и художники, музыканты и поэты.'. Творят, короче, все. Герой рассказа - гениальный художник, отказывающийся заниматься творчеством, так как все время свое героически отдает на воспитание детей-беженцев. Но в конце-концов он все же пишет картину и получает главный приз на 'междупланетной' (помниться этот термин использовал О. Бендер, вот уж не ожидал его встретить в начале 21 века) выставке и заодно нобелевскую премию. Да, там в будущем будут давать нобелевки за победу на выставке. Которую герой тут же отдает на восстановление экологии Реи (спутник Сатурна). Вот и весь, типично советский сюжет. Но как этот незамысловатый рассказ написан... Ералаш. Все перемешано. И испортившийся клапан, и землетрясение, и разбившаяся пробирка, и кошмарный вирус в секретной лаборатории, и спутники Юпитера, и заменитель плазмы которым собирались мостить космодром (эту мысль я не понял. Где плазма, а где космодром?), и бункер с детьми, и война с повстанцами (откуда они взялись - ни слова. Единственная версия: повстанцами они стали дотронувшись до вируса из пробирки), и художественные выставки над местом где раньше был Челябинск (куда он делся?), и дети которым по 16, но ведущие себя при этом как десятилетние. Ужас. А слог каков? Сплошные штампы совфантастики. Эти звонкие голоса и горящие взоры. Герои постоянно рассказывают о себе. А ведь это первый признак плохой прозы, когда автор заставляет персонажи рассказывать сюжет. В общем, вот что я вам скажу: не надо тревожить призраки прошлого, пусть лежат на полках, такие рассказы остались в прошлом, в 50х годах, когда советская фантастика сделала поворот от классической научно-популярной к социальной (по крайней мере, лучшие ее представители). Сейчас такой рассказ выглядит страшным анахронизмом. Да еще и дурно написанным
Морозов Артем Владимирович. Пластмассовое дно.
Про голоса в голове. Представьте, в один прекрасный день в вашей голове раздается голос. Поначалу от него даже польза - подсказывает на уроке. Затем голосов становиться двое, трое, пятеро... И ведут они себя как хозяйки на кухне коммунальной квартиры. Школьный психолог помочь не может, что и неудивительно. Как писал Лем: 'Фрейд стал Птолемеем психологии, так что каждый может теперь толковать людские феномены,
громоздя эпициклы на эпициклы; эта конструкция нам близка, потому что
красива.' Не имея представления о работе человеческого мозга, психологи строят свои теории собирая статистические данные и опрашивая пациентов, тем самым влияя на результат. Единственный его совет - не волноваться. А голосов то все больше...
В подобных случаях меня всегда интересует вопрос: как автор выпутается из этой завязки сюжета? Начать легко, но вот как закончить, чтобы не разочаровать читателя? Редко кому это удается. Продолжение сперва не порадовало. Оказывается голоса эти принадлежат умершим. Некая аналогия с предыдущим рассказом 'Самая надежная связь'. Причем там была умершая бабушка, а здесь дедушка, опять с той же проблемой: родители заняты на работе, ребенок один. Причем появление голосов сопровождается стуком словно бы о дно пластмассового ведра. Возможно намек на пустую голову главного героя. Кстати он то ведет себя как мальчишка, то вдруг поверх него проступает автор и начинает рассуждать об отвлеченных вещах.
Ладно, деваться некуда, герой пытается войти в контакт с голосами, знакомится с ними. Это лучший момент рассказа. Завязка есть, есть основное действие, но вот где развязка? Где коллизия, где драма, трагедия, комедия, хоть что-то. Она слишком сера и это портит все хорошее впечатление от рассказа. Концовка сдержанно оптимистичная. Письмо отправлено знакомой девчонке, но что она ответит и как будут складываться дальнейшие их отношении автор благоразумно предоставляет решать нам. Покамест герой в соавторстве с одним из голосов - непризнанным писателем, пишет гениальный роман 'Пластмассовое дно'. Довольно прозрачный намек на гениальность автора рассказа. Этот голос придумал хороший финал, а вот автор оставил вопрос открытым.