Серый рассвет тихо вливался через полуоткрытый балкон, предрассветный сумрак ложился на мебель, смывая её очертания, скрадывая углы и ломая линии, и комната представала в новом обличье, непривычном и странном. Новое место, непохожее на то, где прожил всю жизнь. На рассвете рождаются иллюзии и сказки, раздвигаются границы миров и открываются двери. Рассвет снова делает нас детьми, если только мы позволим себе быть ими...
На рассвете я увидела сказку о другом месте и другом времени. О другой, той, от которой после пробуждения осталось только имя: Делия.
Огромные, окованные железом двери испугали её больше, чем все россказни, ходившие о Гильдии. Они казались такими... неподъёмными, наверное. Хотя, конечно, её-то никто не стал бы заставлять поднимать их, если бы вдруг они упали. Шуму было бы... все торговцы разбегутся. Впрочем, возле Гильдии их почти не было: все они предпочитали держаться подальше от её здания. И мысль об этом заставила её съёжиться.
Она посмотрела на створки, прикусив губу, взялась за массивные, в виде свернувшихся змей, ручки дверей, причем ей показалось, что змеи насмешливо на неё взглянули: мол, "нечего тебе тут делать, ступай домой, несмышлёныш", решительно потянула на себя. Створки подались неожиданно легко, будто сами по себе, и она от удивления выпустила их из рук, успев подумать, что вот, они сейчас захлопнутся, и снова их ей не открыть. Но в воздухе разлился чистый, журчащий перезвон тёплого серебра, и двери расходились уже без её участия, открывая арочный, чуть светящийся по краю вход в пугающее неведомое...
... Того, как бесшумно они захлопнулись за спиной, отсекая прежний, знакомый и уютный мир, она не услышала. Едва войдя, Делия ощутила направленное внимание, центром которого она стала, приправленное сдержанным любопытством и щепотью равнодушного презрения: "ещё одна...", несмотря на то, что внешне никто не оторвался от своих занятий. Она замерла на пороге, не в силах сделать ни шага далее. Огромный зал перед ней подавлял своими размерами настолько, что она даже не сумела удивиться: снаружи Гильдия казалась намного меньше. Дальняя стена терялась в сером тумане. Длинная колоннада делала его похожим на забытый храм древнего бога. Колонны из светлого, с матовым блеском камня, будто светящегося изнутри, таяли высоко над её головой.
Она растерянно оглянулась, не зная, что ей делать дальше. Первоначально казалось, что нужно только суметь войти, а дальше всё будет просто. Теперь она озиралась по сторонам, понимая, что войти как раз и было самым простым.
Люди вокруг вроде и не замечали её, да и было их как-то немного. Раньше она думала, что в Гильдии должно быть много... разных, и заниматься они должны серьёзными вещами, но... Двое в почти одинаковых длинных одеждах, так, что и не разобрать было, мужчина или женщина, в стороне от неё перебрасывались мячом, видимо, играя. Приглядевшись, она зажала ладошкой рот, чтобы не завизжать: мяч был и не мяч вовсе, а шар фиолетового пламени, из которого то и дело вылетали искры, а играющие не прикасались к нему руками, только делая жест, будто отталкивая огонь от себя. Чуть дальше по проходу, в начале которого она стояла, у подножия колонны сидел парень с книгой на коленях, листы книги свисали у него с колен, как крылья какой-то огромной птицы. Слева доносились негромкие голоса, то ли спорили, то ли обсуждали что-то, слов она разобрать не могла.
Дольше стоять так становилось уже невозможно, и она двинулась по проходу. Где-то мелькнула мысль развернуться и убежать, но её тут же вытеснила другая, что двери, скорее всего, уже не откроются, так что пути назад быть не может.
--
Ты кого-то ищешь?
Раздавшийся сзади голос заставил её вздрогнуть. Она рывком развернулась: стоявшая позади неё девушка не казалась... ужасной, но ведь мгновение назад её там не было... Между тем, окликнувшая её продолжила:
--
Меня зовут Амина, -- она улыбнулась. -- Если ты сама пришла сюда, не стоит пугаться. Если ты сумела войти, тем более тебе нечего бояться. Тебе никто не причинит здесь вреда.
--
Я... -- ладошки у неё вспотели, страх почти парализовал язык. Амина протянула ей руку:
--
Как тебя зовут?
--
Делия.
--
Ну вот и хорошо. Ты кого-то ищешь здесь?
Делия ощутила, как её страх исчезает. От Амины исходило удивительное тепло, как и от всего вокруг, только сейчас она почувствовала его, как и покой и безопасность, исходящие от стен, и слова начали рождаться сами собой.
--
Я ищу себя.
--
Великая потеря. Почему ты считаешь, что найдёшь себя в этих стенах?
--
Потому что там моя душа пуста. Здесь я чувствую себя собой.
--
Хорошо, -- Амина ободряюще улыбнулась и протянула ей руку, -- пойдём, я покажу тебе, как живёт Гильдия, и как рождается наша сила.
Делия взяла её за руку, на мгновение ощутив прежний страх. Но он чуть кольнул её и пропал. Амина подвела её к колонне, провела рукой линию вниз, и в камне открылся проход и винтовая лестница. Они начали подниматься.
Путь наверх оказался недолог. Пока они шли, Делия считала ступеньки, их оказалось тридцать три. Амина привела её в комнату, пол которой покрывал ковёр, на нём лежало несколько подушек.
--
Устраивайся, -- Амина махнула рукой. -- Это моя комната для гостей. Я не очень люблю мебель. Чем её меньше, тем лучше.
Видимо, это было правдой. Единственный столик с зеркальной столешницей стоял у окна, отражая игру солнечных лучей. На стенах висели две полки, с одной из них Амина сняла два бокала.
--
Вино, вода, сок? -- спросила она, подходя к столику.
Делия осторожно отошла от стены, казавшейся единственным надёжным предметом в этом странном месте, пропитанном ощущением тончайшей иллюзорности: огромные стрельчатые окна с трёх сторон, кроме той, с которой они вошли, с почти невидимыми стёклами, залитыми солнечным светом, серебряно-голубой пол, создающий впечатление зимнего льда: ступи на него, и он треснет под ногами. Ковёр казался тонким, но, встав на него, Делия утонула в нём по щиколотку и чуть не упала. Добравшись до ближайшей подушки, Делия поразилась её размерам: от двери она казалась намного меньше, но при ближайшем рассмотрении тянула на небольшое кресло.
--
Сок, если не трудно, -- Делия аккуратно села, опираясь на подушку спиной, опасаясь, что опрокинется назад, если упрется в неё слишком сильно.
Амина вернулась к ней с двумя бокалами, наполненными густой оранжевой жидкостью, и села прямо на подушку, которая тут же изогнулась, принимая форму тела Амины.
--
Между прочим, так сидеть гораздо приятнее, -- Амина протянула Делии бокал, -- чем так, как сидишь ты.
--
А... здесь все так живут? -- Делия отпила из бокала. Жидкость была прохладной и по вкусу напоминала фрукты, которые её отец привозил из Ойкумены.
--
Конечно. Маг, если он, конечно, хороший маг, в состоянии устроить своё жилище по своему вкусу. А плохих магов в Гильдии не бывает.
--
Почему?
--
Потому что плохой маг не пройдёт Испытания и не получит силу. Либо ты хороший маг, либо не маг вовсе.
--
А что бывает с тем, кто не проходит Испытания?
--
Обычно он не возвращается...
Они замолчали. После слов Амины желание расспрашивать у Делии пропало. Она начала понимать, что не только неприятие тех, кто непохож на других, был причиной всеобщей глухой ненависти и страха перед Гильдией. Страх имел реальную основу: сила, непонятная и пугающая, противостоять которой невозможно, если нет обладания такой же силой...
По спине Делии побежали мурашки, от слов Амины, таких простых, повеяло холодом и запредельной тьмой. Вечностью.
Делия встала и подошла к окну, у которого стоял столик. Хотелось, чтобы солнце, вглядывающееся через стекло в комнату, согрело её, отогнало дурные мысли. Хватит ли у неё сил и смелости, чтобы пройти Испытание? Можёт быть, было бы лучше сейчас повернуться и уйти, не испытывая судьбу. Амина молчала, прищурившись, разглядывала на свет дно бокала. Остаток жидкости в нём принял ярко-алый оттенок, отчего на лицо Амины падал розовый отсвет. Решение должно быть принято.
--
Решение должно быть принято, -- повторила Делия вслух.
--
Ты хочешь уйти? -- Амина поднялась и подкинула бокал в воздух. Делия с ужасом представила себе, как растечётся по белоснежному ковру розовое пятно, но содержимое его вдруг растворилось, и бокал уже пустым опустился в руки Амины. Этот простой фокус моментально вытеснил из головы Делии все страхи, уступившие место детскому любопытству.
--
Как ты это делаешь?
Амина пожала плечами.
--
Так же, как и всё остальное. После Испытания ты обнаруживаешь в себе возможность делать то, что кажется невероятным, правда, очень много приходится учить, потому что если не знать -- как, можно повернуть силу против себя. И это ещё одна причина по которой в Гильдии не бывает плохих магов. Амфитеатр дает интуицию, раскрывает потенциал, но этого мало...
--
Амфитеатр? -- в глазах Делии отразилось недоумение.
--
То место, в котором проходит Испытание. Место, где ты открываешь в себе то, что недоступно другим.
--
Это... амфитеатр -- это далеко?
--
Сложно сказать... -- Амина задумалась. -- Если мерить обычными мерками, наверное, нет. Стоит только спуститься во двор.
--
Но я не видела...
--
Конечно, нет. И никто в городе не видит. Это очень старое место, а может быть, и не место вовсе. Говорят, что тот, кто создал его, вложил в него всего себя и стал частью Амфитеатра, его душой. Это нельзя понять. Оно было создано очень давно, и в то же время не создано до сих пор. Оно занимает место в мире, где находится Гильдия, и его здесь нет. Оно вне времени и вне пространства. Ты найдёшь его, если действительно решишь, что это твоя судьба, но даже тогда тебе нужен будет проводник, иначе тебе просто не войти. Ты можешь остаться здесь, пока не решишь, что готова, или что хочешь уйти, потому что если ты войдёшь в Амфитеатр, обратной дороги уже не будет.
--
Мне кажется, -- тихо произнесла Делия, -- что дороги назад у меня уже нет...
--
Может быть так, а может и нет. -- Амина задумчиво повертела в пальцах пустой бокал. -- Выбор у каждого свой.
Молчание серой мышью шмыгнуло в угол, вильнув на прощанье тихим звоном поставленного на стол бокала. Делия опустилась в кресло-подушку, ощутив, как подалась мягкая ткань.
--
Амина, а что вообще могут маги?
--
Что? -- лениво протянула Амина, -- много чего. Всё зависит от того, что и сколько ты учишь. Я, например, специализируюсь на иллюзиях и трансформации. Очень забавно бывает, когда не хочешь разговаривать с человеком и принимаешь другой облик. И очень полезно, если из ничего можешь сделать что-то. Вот так, например.
Амина провела рукой над своим бокалом, и он наполнился искрящейся золотистой жидкостью. Она отпила глоток и довольно, по-кошачьи облизнулась.
--
А какой облик ты можешь принять? -- глаза Делии заблестели.
--
Практически любой, -- отмахнулась Амина. -- Есть, правда, несколько любимых.
--
Пожалуйста, покажи, как ты это делаешь.
На мгновение Амина задумалась, потом встала и хлопнула в ладоши:
--
Хорошо. Только, чур, не пугаться.
Бокал взлетел в воздух и растворился, осыпав Амину серебристой пылью, покрывшей её волосы первым снегом седины. Пыль исчезла, когда Амина вытянула руки и резко соединила запястья. Поднялся ветер, взметнувший вверх её длинные юбки, практически скрывшие Амину от глаз сидевшей Делии. Когда он утих, также внезапно, как и поднялся, Амина стояла на ковре, полузакрыв глаза. Делия только изумлённо охнула, вцепившись в свой бокал. Волосы Амины приобрели иссиня-чёрный блестящий цвет и доходили ей до колен. Глаза переливались янтарно-коричневыми полосками, всё лицо вытянулось и приобрело хищное выражение, платье её также стало чёрным в золоте и янтаре.
--
Так это делается на публику, -- голос Амины прозвучал со спины Делии. Делия полузадушенно вскрикнула, резко оборачиваясь назад. Позади неё стояла Амина, такая же, как и перед ней. Делия перевела взгляд с неё на изображение позади себя, потом опять перед собой.
--
Немного иллюзии и отвлечения внимания плюс телепортация.
Амина уселась на подушку, лениво перебрав, разложила складки платья. Потом щёлкнула пальцами, и изображение растаяло в чуть дрожащем воздухе. Делия тяжело сглотнула и перевела дыхание. Амина поморщилась.
--
Я ведь предупреждала: не пугаться. А вообще, это можно сделать намного проще. Для того, чтобы оправдать те безумные деньги, которые маг берёт за свои услуги, приходится прибегать к подобным фокусам, поскольку то, что ты видела, было не одной иллюзией, а, как минимум, тремя. С бокалом, ветром и непосредственно образом. -- Амина отпила из бокала, снова появившегося у неё в руке, -- И клиент уходит, чувствуя себя удовлетворённым. Это действительно можно сделать намного проще. Вот так, например.
Амина провела рукой по лицу и платью, а Делия заворожённо следила за тем, как вслед за рукой с лица и платья Амины сбегает, словно вода, фальшивое изображение. Где-то внутри неё что-то заворожённо запело, будто отвечая тому магическому напряжению, которое всё ещё чувствовалось в комнате после того, как растаяли последние следы недавнего волшебства. Делия тряхнула головой, прогоняя наваждение, но то чувство, что привело её сюда, осталось, наполняя её нетерпением. Делия встала, обращаясь к Амине:
--
Я хочу отправиться в Амфитеатр. Чем быстрее, тем лучше. И если бы ты могла провести меня...
Наваждение было настолько полным, что в какой-то момент я сама начала теряться в созданной моим полусонным воображением картинке. Вот они - две девушки, одна чуть старше, изящнее, увереннее в себе, идёт впереди, совершенно не оглядываясь по сторонам. Незачем. Она знает если и не всё, то очень многое. И очень многое ей доступно. Но где-то на заднем плане мелькает любопытство: выйдет? Не выйдет?
Вторая - помладше, классический гадкий утёнок, ещё не знающий, что станет лебедем, с замиранием сердца вглядывается в открывающийся перед ней путь. И мысли её сосредоточены только на одном...
... Когда они выходили из комнаты Амины, Делия чуть задержалась на пороге. Оглянувшись назад, она едва сдержала желание осенить себя защитным знаком: комната за её спиной начала медленно таять в воздухе. Мурашки побежали у неё по спине, но шага Делия не замедлила. "После Испытания я тоже смогу сделать всё это, и даже намного больше..." Тем более что сама Амина и не обернулась. Просто способ спрятать своё жилище от чужих глаз. Ничего больше.
--
Хороший настрой.
Делия вздрогнула.
--
Читаешь мои мысли? -- тон был шутливым, но от этой мысли ей сделалось зябко.
--
Нет. Просто знаю, о чём обычно думают новички. Я ведь и сама когда-то проходила всё это. А "читать" чужие мысли почти невозможно. Они редко имеют чётко выраженную форму, -- говоря всё это, Амина даже не замедлила шага. -- Обычно это обрывки слов, настроений, образов, причём почти несвязанных между собой. К тому же внутреннее субъективное время, которое человек тратит на "мысль" слишком отличается от времени реального. Когда пытаешься "прочесть", о чём думает человек, получаешь совершенно дикую смесь, из которой очень сложно выделить что-то членораздельное, и жуткую головную боль.
Между тем Делия обратила внимание на то, что они идут уже не по коридорам Гильдии. Высокие потолки и огромные колонны остались где-то позади, и над головой сияло чистое небо, хотя Делия была уверена в том, что ни дверей, ни ворот они не проходили. Делия почувствовала, как внутри неё зашевелился комочек страха, липкий, склизкий и противный. Она загнала его поглубже, и расправила плечи. "Нет уж... не выйдет!" Что и у кого не выйдет, она не знала. Ещё не знала. Не выйдет напугать её. Заставить повернуть. И почему-то было ощущение, что Испытание уже началось...
--
Вот здесь...
Когда, в какой момент выросли перед ней древние стены? Делия не сумела бы ответить. Просто в какой-то момент каменная кладка и тёмный провал входа возникли из пустоты, и ни обойти его, ни убежать, развернувшись, несмотря на обволакивающий слабостью страх, невозможно... Дыхание с присвистом сорвалось с её губ, тяжесть надгробным камнем легла на грудь, и свинцовым грузом повисло на ногах предчувствие... даже не смерти. Изменения. На мгновение замер на губах кривой усмешкой вопрос: "продать душу?" и шмыгнул в угол, рассеялся облачком дыма из отцовской трубки. И сделалось легко-легко, будто и в самом деле дымом были и страхи её, и тревоги, и тяжесть в душе и на сердце...
--
Странное место.
Сказанное Аминой не было ни предостережением, ни опасением. Простая констатация факта. Делия вопросительно взглянула на неё, но не увидела на её лице тревоги. Амина улыбалась, и от улыбки её веяло почему-то безмятежностью и абсолютно безосновательной, но твёрдой уверенностью в благоприятном исходе затеянного.
--
Для меня, когда я пришла сюда в первый раз, Амфитеатр был похож на дворец Правителя: такой же величественный, роскошный и ухоженный, со множеством переходов и лестниц. Я чуть не потеряла своего проводника, любуясь им. Он был слишком красив, настолько, что я едва не влюбилась в него, как в мужчину, почти утонув в восхищении им. Меня спасло только то, что я не очень доверяю красивым мужчинам. Но до сих пор я вижу его таким, какой бы облик он ни принял.
Неприкрытое восхищение в голосе Амины сказало Делии больше, чем ей хотелось бы понять. Амина любила Амфитеатр. Любила, невзирая на то, чем он был, на то, что он таил в себе, что скрытая в нём сила, бездушная и безликая, несла в себе разум, хотя и человеческий, но изменившийся, и потому чужой вдвойне. Он не был для неё опасным, как не опасен ручной тигр для вырастившего его. Но сама Делия стояла на полустёртых ступенях, ведущих от входа вниз, и видела огромный древний цирк с разрушенным куполом, обрушенные колонны которого в хаотичном беспорядке были разбросаны вокруг. Цирк был заброшен уже очень, очень давно, почти стёрлась каменная резьба и на обломках колонн, и на стенах, и серая пыль покрывала камень. И тревожным было даже небо над головой.
Внутри было то же самое: обломки, пыль, патина. Стены дышали прошлым, даже песок, покрывавший арену, и тот был из времён столь отдалённых, когда море ещё не ушло от пределов Ойкумены, и белый морской песок с блестящим налётом соли можно было привезти с берега одной колесницей без смены лошадей. Теперь же он серо тускнел, покрытый вездесущей пылью, и тихо поскрипывал под ногой при каждом шаге, будто жалуясь на преждевременную дряхлость. Полукруглые арки галерей, устроенных вокруг арены, напоминали гигантские щербатые рты вечно голодных великанов, раззявленные в ожидании добычи. Выветрившиеся от силы солнца и ветра и осыпающиеся под гнётом неумолимого времени, ложи и сидения приобрели причудливые формы зверей странных, и в мире Ойкумены несуществующих. От взглядов их оскаленных морд Делии делалось зябко и неуютно.
Она вжала голову в плечи, ещё не зная, чего ждать: казалось, что либо пропасть разверзнется у неё под ногами, либо вылезут из тёмных нор хищные звери и разорвут на части их обеих.
Амина восхищённо оглядывалась с видом человека, словно и не понимающего того, что над ним нависла смертельная опасность.
--
Посмотри наверх, -- указала она Делии. - Здесь каждый раз по другому, но Испытание остаётся неизменным: переход по мосту. Подняться, перейти и спуститься, ибо переход с одной стороны на другую знаменует собой переход из одного мира в другой, изменение, обретение и потерю. Здесь придётся отказаться от части себя, чтобы обрести другую часть, потому что, становясь магом, ты не берёшь силу извне. Ты всего лишь открываешь её в себе. Но за всякое знание нужно платить.
Делия промолчала, разглядывая мост над головой. Он был древним, как и всё в этом странном цирке. Одна лестница вверх вела от входа, где они стояли, вторая -- точно такая же -- с противоположной стороны моста. Сам мост не казался большим -- узкая полоска ажурного камня, вряд ли длиннее двадцати шагов, выгибалась спиной рыночной блудницы, бесстыдно подставляя взгляду цельное брюшко монолита без единого стыка. Объяснения Амины были немного сумбурными, но на общий смысл это не влияло. И никак не влияло на конечный результат: либо жизнь и власть над своим странным даром, которым наделила её судьба, либо смерть.
--
Я буду ждать тебя с другой стороны. -- Амина показала на противоположную лестницу. -- Ждать, пока ты не спустишься.
--
А... -- Делия облизнула пересохшие губы, -- а если я не спущусь совсем?
--
Я узнаю об этом, -- лицо Амины сделалось серьёзным. -- Меня просто выкинет отсюда. Так бывает всегда, если кандидат... -- договаривать она не стала. -- В общем... Храни тебя Светлая Богиня.
--
И тебя...
Делия развернулась и начала подниматься по лестнице. Тянуло обернуться, посмотреть, что делает её проводник, но она не стала этого делать. Все её мысли должны быть теперь сосредоточены на том, что ждёт её впереди.
Поднявшись, она на мгновение растерялась: то, что снизу казалось всего лишь узкой полоской камня, здесь представало как длинная галерея со множеством боковых ходов, безумным лабиринтом. Делия сделала шаг, и камень содрогнулся под ней, дрожь прошла по всему Амфитеатру, заставив отозваться гулом стены и потолок древнего цирка. Мост качнулся, вызвав мгновение слепого страха и желания бежать без оглядки, но она подавила его, побежав вперёд. Как только она пересекла невидимую границу, дрожь прекратилась, и стихли все звуки. В наступившей тишине Делия слышала лишь своё прерывистое дыхание. Тишина была абсолютной, будто в поле перед грозой, когда смолкает даже ветер, и только беременное дождём небо тяжело нависает над миром. Вот только здесь она почему-то казалась громкой, и очень хотелось заткнуть уши. Чтобы избавиться от гнетущего чувства, Делия начала вслух считать свои шаги:
--
Один, два, три, четыре...
На десятом шаге ей показалось, будто она бредёт по болоту: камень сделался вязким, с каждым шагом ей всё труднее было отрывать ноги от пола. Она тонула в нём глубже и глубже. "Нет!" Если болото нельзя перейти, его можно ... перелететь! А здесь, здесь возможно почти всё, если только верить в себя. Делия закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Главное -- захотеть, очень сильно захотеть, чтобы невозможное стало возможным, а возможность -- реальностью... Она почувствовала как ноги отрываются от пола, будто кто-то тянет её вверх за невидимые нити, сделала шаг, второй... открыла глаза... и рухнула вниз, едва не упав. Но пол уже вновь стал твёрдым, перестав проваливаться под ногами. Переведя дух, она направилась дальше.
Потолок над головой стал ниже. Сначала она не обращала на это внимания, пока внезапно своды не сдавили пространство, угрожающе нависая прямо над ней. Делия остановилась, оглядываясь: галерея стала не только низкой, продолжая опускаться, но и узкой, будто стены стиснула чья-то невидимая огромная рука, как ненужную бумажку. Резко стемнело. Ей пришлось сперва нагнуться, потом и вовсе опуститься на колени, пытаясь проползти ещё хотя бы чуть-чуть дальше.
Галерея оказалась ловушкой: под конец стены заперли её саму, каменная мышеловка сомкнулась над её головой. Делия поняла, что застряла. На какой-то миг её охватила паника, она рванулась, ободрав кожу на ладонях о плиты пола. Моментальная боль и ощущение тёплой влаги на коже отрезвили её.
Нельзя поддаваться, иначе Амфитеатр заберет её, и она останется частью этого странного места. Частью чужой души, не сознающей себя. Вечный плен... Она должна быть свободна! Истинная свобода -- не свобода тела, но свобода духа...
Делия и сама не заметила, как и когда исчезла сила, сдавливающая её. Она просто поднялась и пошла дальше...
В каменном мешке посветлело, как перед рассветом. Воздух посерел, и дышать стало намного легче. Недалеко показался выход. Делия непроизвольно ускорила шаг, однако на пересечении галереи и невесть откуда вынырнувшего коридора, из него вылетели два шара фиолетово-голубого пламени, нацеленных на неё. Пытаясь увернуться от них, Делия пробежала перекрёсток, но шары на мгновение задержавшись на перекрёстке, устремились за ней, сердито гудя, как растревоженные пчёлы. Казалось, что до тёмного прямоугольника рукой подать, но выход не приближался, будто в кошмарном сне. Делия остановилась и повернулась к преследующему её пламени. "Что бы это ни было..." - пронеслось у неё в голове, -- "что бы ни было..." Она провела ладонью перед собой, будто устанавливая невидимую стену, и шары, подлетев, остановились, не касаясь её. Они обстоятельно обследовали защиту от пола до потолка, и сердито жужжа, исчезли в дальней галерее.
Делия повернулась, и оказалось, что выход и спуск на лестницу прямо перед ней: тёмный прямоугольник, чуть колеблющийся по краям прозрачной дымкой. Она хотела шагнуть в него, но внезапный сильный толчок в плечо оттолкнул её в арочный провал соседней галереи...
Что она наделала? Мгновение безумной паники. Она поднялась туда, где запретно. Амина, проводник должен оставаться внизу. Внизу! И ждать, даже если он знает, что тот, кого он вёл, вот-вот попадёт в ловушку. Не прошёл - значит, недостоин. И не важно, по какой причине. Ты ведь знаешь, знаешь лучше других, что слабость, тщеславие, глупость, все пороки, привычные и присущие человеку, губят того, кто им поддаётся. На пути познания не может быть слабых. Жалость только оттягивает неизбежный конец...
--
Я чувствовала, что-то не так.
--
Амина?
--
Не ищи меня...
...
Делия стояла у входа в Гильдию, там, где она остановилась, когда за ней закрылись ворота. Здесь сгущались сумерки, и это отчетливо было видно по тому, как одна за другой огромные колонны, сторожившие ворота в Гильдию, приобретали оттенок закатного неба и постепенно темнели. Здесь почти никого не осталось: то ли разошлись по своим делам, то ли вместе совершали какой-то ритуал... Она снова почувствовала себя очень одинокой, но вряд ли кто-то спросит её, почему. Гильдия была открыта ей: это она почувствовала сразу, но уверенности это ей не добавило. Впрочем, по крайней мере, теперь она могла поискать место для себя.
Официального представления по случаю вступления, по всей видимости, не предвиделось, во всяком случае, не так скоро. Делия медленно проходила между колонн, чувство потери не оставляло её. Что-то явно было не так, как должно было бы быть. Гильдия казалась ненастоящей: огромные колонны, врата, до змеевидных ручек которых не дотянуться, абсолютная пустота вокруг... Гильдия была словно нарисована на листе бумаги искусным художником. Яркие краски, совершенная иллюзия объёма, но войти в картинку всё-таки невозможно, чего ни коснись -- будто касаешься холста, на котором нарисована картина. Постепенно картинка начала смазываться по краям, становиться прозрачной, сквозь одни предметы проглядывали очертания других, накладывались друг на друга, плыли... Иллюзия начала терять чёткость и плотность.
Шаг за рамки оказался на удивление лёгок: Делия ожидала сопротивления, попыток помешать... Но этого не было. Зато появилось ощущение настоятельной потребности вспомнить что-то, то ли прочно забытое, то ли просто отложенное на "потом" для осмысления и затерявшееся в глубинах памяти. И пока она не вспомнит этого, дальнейший путь не приведёт её никуда, потому что она понятия не имеет, куда идёт. Время остановилось, казалось, что она либо топчется на месте, либо бродит кругами по одному и тому же месту, не в силах вырваться из заколдованных коридоров. Всё кажется одинаковым, куда ни взглянешь: камень, стекло и пыль, на которой почему-то не остается следов... безликая равнодушная пустота. И также пуста память, сколько ни пытайся осознать, что именно привело тебя сюда...
Путь начался от врат, имя которым -- звездопадная ночь, когда ещё не знаешь о том, что загаданное может стать явью и превратиться в наихудший кошмар, когда неведомое ещё нерешительно мнётся на твоём пороге, не смея стучаться в твою дверь, когда оно ещё не имеет над тобой власти, не может окликнуть тебя по имени и у тебя ещё есть право выбора...
Мгновением спустя (а что такое мгновение? промежуток между двумя ударами сердца, между вдохом и выдохом...) глотком судьбы пришёл образ, ещё нечёткий и туманный, будто из глубины осеннего озера, но следом за ним потянулась вереница иных, и с каждым последующим приходили всё более яркие воспоминания о том, что было до того, как неведомое перечеркнуло её жизнь, единожды оказавшись на пороге, и незваным гостем оставшись в доме, выжив хозяина...
А впрочем, она соврала бы, если бы сказала, что её не влёк путь, подсказанный ей незваным гостем. И ни на мгновение она не сожалела о сделанном выборе. Вот только...
... -- Обычно он не возвращается...
Кто оказался плохим магом? Чья жизнь оборвалась в изгрызенных временем стенах древнего цирка, которым предстал перед ними Амфитеатр? Она ли сама -- поверив, что избегла последней ловушки, пусть даже ценой чужой жизни, потеряв в ней свою душу, и тогда всё, что происходит с ней сейчас -- последнее мгновение длиной в вечность? Или та, что встретила её у врат -- напуганную собственной смелостью, или наглостью? -- Амина, для которой Амфитеатр был большим, чем просто испытанием, проверяющим на прочность чужие души? И ставшим для неё последним прибежищем...
И некого винить в том, что не хватило то ли пороха, то ли куража, то ли иной какой-то частицы души, чтобы развеять последнее сомнение в том, что она достойна, что это её путь, и ею он избран не случайно. Но тогда только ей и исправлять случившееся...
Обратный путь оказался не таким длинным, как мог бы показаться в поисках места-миража, бывшего плодом чьей-то игры ума, ожившей фантазией. Делия сама выбирала дорогу, и на этот раз в этом не могло быть никаких сомнений. Не более одного-двух поворотов -- и огромные стены каменного цирка вновь выросли перед ней, вот только вход оказался почему-то с другой стороны, и лестница от полуразрушенных врат вела вверх, а не вниз.
Полустёртые, покрытые пылью ступени привели её к арочному входу на одну из верхних галерей, одну из тех, чьи полукруглые окна и залы смотрели на неё во время Испытания. Вверху оказалось также темно и тихо, как и внизу. Делия невольно поёжилась: серый полумрак, царивший здесь, причудливо менял очертания стен, колонн и арок, падающие от них тени невольно пробуждали древние страхи, прячущиеся на самом дне сознания, среди обрывков детских воспоминаний, там, куда обычно не заглядывает взгляд разума. Осторожно ступая по бархатному от пыли полу, Делия направилась туда, где, как ей казалось, должен был начинаться или, наоборот, заканчиваться мост Испытания входом в колеблющееся марево неизвестности. На каждый её шаг галерея отзывалась шорохами пробуждения. У Делии мелькнула мысль, что, может быть, на самом деле Амфитеатр неизменен, он только отправляет каждого кандидата туда, куда его влекут собственные тайные желания, место, наиболее подходящее ему по складу его характера, ума, или просто состоянию души. Огромные врата в неведомое... или неведомые. Края, страны, миры. Чужие души.
Идти было тяжело, каждый шаг был выигранным боем в странной войне, где теряли смысл и тактика, и стратегия, и важными оставались лишь уверенность в своих силах и непреклонная решимость довести начатое до конца. Просто оторвать от поверхности ногу становилось маленькой победой. Она впервые вдруг ощутила в Амфитеатре дуновение ветра, слабое, как дыхание новорождённого, и живительное, как глоток влаги умирающему в пустыне, движение воздуха, едва коснувшееся её лица. Она попыталась понять, откуда пришёл этот привет извне, поцелуй северного ветра, но воздух вновь загустел вязким сиропом, лишь шаги стали даваться немного легче. Упрямство, с которым Делия пробивалась вперёд, начинало давать свои плоды.
Теперь она двигалась по кругу, обходя цирк по внешнему обводу. Пройдя немногим больше половины, Делия остановилась, ощутив, что путь окончен. Перед ней было... зеркало - с застывшим внутри отражением. Не её отражением. Зеркало матово поблёскивало, но не узнать ту, что навсегда застыла в его глубине, было нельзя. Амина. В том самом, любимом ею облике темноволосой красавицы в длинном чёрно-золотистом платье. Делия шумно выдохнула. Это ЕЁ отражение должно было застыть в правильной прямоугольной раме. Её должна была сковать мертвенная неподвижность последней ловушки. Она должна была остаться вечным украшением Амфитеатра, частью непонятного разума этого места и его не то великого, не то сумасшедшего создателя. Впрочем, первое второго не исключало. Скорее, подразумевало. И что дальше?
Ответа она не знала. И не думала, что хотела бы узнать. Но ей же нужно было прийти сюда снова, без всякой надежды на то, что ей это удастся, ведь она знала так мало. Без уверенности в возможности исправить свою ошибку -- это был её выбор, разве не так? И смысл тогда в напавшем на неё столбняке и сомнениях, нахлынувших волной, затопляющей разум? Сделай хоть что-то, и уже потом будешь думать, стоило ли лезть туда, откуда тебя один раз уже выпустили, если только у тебя будет возможность хоть о чём-то размышлять...
Делия подошла к зеркалу, провела рукой по его поверхности, сморщившейся от её прикосновения. Она вздохнула и сделала шаг...
Рассветный луч шаловливым котёнком царапнулся по глазам. Утро. Встающее на востоке солнце заставило сон затеряться на задворках просыпающегося сознания, растаять зыбким пустынным миражом. Где-то внутри едва ощутимо толкнулась шальная мысль: а может, я только сейчас заснула? Уж так не хотелось возвращаться... Или - уходить? Странно. До сих пор, я, засыпая, неосознанно пытаюсь вернуться к ней - подарившей мне имя, -- и каждый раз меня мягко выталкивает, словно из чужого сна, чья-то спокойная, глубокая сила. Кто-то - или что-то - преграждает путь, и не только тот, которым я пришла ранее, но и те дороги, которые могут привести меня к ней. Меня пытаются убедить, что всё это -- сон. Только сон. Может, смирись я с этим - и моя жизнь станет намного проще, но не слишком ли много тогда окажется в ней того, что убивает жизнь: скука, злоба, страх, зависть? Останусь ли Я собой?
Не знаю. И проверять не хочу. С момента пробуждения и по нынешний день я предпочитаю считать, что Делия - это часть моей души, о существовании которой обычно молчат, стараясь не замечать её существования, поскольку слишком уж неуютно думать о том, что находится за границами крохотного, сотканного из миллионов обыденных мелочей, человеческого мирка. И так не хочется замечать того, что один-единственный шаг "за грань" несёт с собой если и не разрушение, то изменение всего, к чему мы так привыкли. Обыденность. Серая, скучная, жуткая реальность. Жуткая, потому что каждый день похож на другой. Потому что оседает пыль на мечтах. Потому, что то, что человек считает мерой благополучия - дом, семья, работа, престиж, -- прибивает к земле крылья, которые в детстве возносили нас над ней.
Ре-аль-ность. Разбитое по слогам слово выглядит не настолько страшно, как произнесённое целиком. Просто слишком длинно.
Сон. Слово в один слог. Намного короче. И намного проще. А ещё - становится таким удобным оправданием всему, что не вписывается в привычное. Это ведь только сон. И ничего больше. А во сне может произойти всё, что угодно...
Ну уж нет. Не хочу. Я скорее позволю другим назвать меня сумасшедшей, чем признать всё, что мне привиделось, сном. Только сном...