Сулацкий Андрей Анатольевич : другие произведения.

Дрейфующая станция Сп-40 бис. Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Глава пятая, в которой сначала кают-компания превращается в избу-читальню. Затем СП-40 бис внезапно оказывается приморским населённым пунктом, а ГГ совершает первое морское путешествие. И, наконец, ГГ едва не попадает на обед (в качестве основного блюда), но пришедшая неожиданная, но очень своевременная помощь портит планы едока. И снова сон - "второй сон". Но не Веры Павловны, а ГГ.

  

Глава 5. Весна на СП-40 бис

   01 апреля, вечер.
   Координаты: 60 градусов 32 минуты с.ш., долгота не определена.
  
   Уже третьи сутки, как мы сидим по своим балкам или, что чаще, все вместе, в кают-компании. Третьи сутки свирепствует шторм, сопровождаемый пургой и обильным снегом. Обильным это я, в общем, скромно этот снегопад назвал... По утрам с трудом удаётся выбраться из своих жилищ из-за того, что двери наполовину заваливает свежевыпавшей белой дрянью. Никакие лопаты, предусмотрительно сколоченные нами из фанеры, не помогают. Заносит всё расчищенное через четверть часа максимум. Вахту с наблюдательного пункта Берг снял в тот же вечер, когда мы на айсберг в самом начале шторма вернулись. Ну, то есть, ещё позапозавчера. Наблюдатель в такую метель ничего дальше нескольких метров, всё равно, не разглядит. Но из балков приходится выбираться периодически: то в туалет, то на продсклад... А Иванцов с Максом периодически проверяют как там наш "Кашалот". И в будку с дизельэлектростанцией заглядывают. Хорошо, мы заранее позаботились о леерах, во все важные точки нашей СП-40 бис протянутых. Без них не то, что потеряться можно! Без них просто стоять, идти тяжело. Ветер не просто штормовой, а ураганный какой-то. Я, конечно, чуть преувеличиваю - до ураганного ветер слегка не дотягивает. По моим прикидкам и измерениям, когда удаётся до метеобудки добраться - средняя скорость ветра 27 или 28 метров в секунду. То есть, согласно шкале ветров, имеем сильный шторм. Но в порывах, которые периодически случаются, явно к тридцатнику метров в секунду ветерок приближается. Или даже сверх того. Прямо тропики какие-то, а не средние широты. Хорошо, что хоть балки не сносит. Их просто снегом так завалило, что эти завалы лучше всяких якорей домики наши держат. Макс говорит, что самолёт занесло так, что из снега только киль торчит и верхняя пара крыльев. Да, ещё одна лопасть винта. По приказу Берга все мы, выходя из балков, перемещаемся исключительно вдоль лееров, предварительно зацепившись за него поясным альпинистским карабином. Все очень быстро поняли сугубую рациональность этого приказа - редко кому удаётся выйти по какой нужде из балка и не грохнуться разок-другой. Да, и видимость, как вы понимаете, всего несколько метров - долго потом можно будет свой тёплый балок искать без леера, этой "нити Ариадны"... До полного трупного окоченения. Так что, как-то само собой получилось, что все мы большую часть времени проводим вместе, в кают-компании.
   Вот, и сейчас мы снова все тут. Чайка у плиты, ужин готовит. Иванцов с Максом в "чапаева" режутся. Надоело им уже в шахматы и шашки играть. Пробовали они с Бергом и Чайкой пулю расписать, так командир быстро всех "раздел". А в покер не удалось никому Чайку переиграть. Холоден, расчётлив, морда кирпичём... Да, и играть, что в преферанс, что в покер без нормального денежного интереса как-то скучновато. Поэтому летуны наши все эти дни и вечера долго и упорно резались между собой в шахматы и шашки, найденные помимо всего прочего на продскладе. А сейчас, вот, их на более "интеллектуальные" игры потянуло... Устали, наверное... Я сижу просто так, к беседе Кати с Бергом прислушиваюсь. Первый раз вижу девушку, географией интересующуюся! Она ему вопросы задаёт, а он ей с явной охотой отвечает. Про глетчеры, про историю обледенения Земли, про Антарктическое Циркумполярное течение... Последнее я даже получше мог бы рассказать, чем командир. Я ж океанолог, всё-таки! И, вообще, морские течения - это ж, кхм, мой профиль, можно сказать... Первая любовь, ага... Ну, вы помните. А Берг - больше гляциолог. Про ледники лучше него, вряд ли, кто расскажет. Может вмешаться в разговор? Про течения? Поправить его насчёт скорости Циркумполярного? Ёлки зелёные, как Катя на него смотрит! Что-то мне как-то не по себе, нехорошо как-то... Маетно... Точно, сейчас поправлю командира... Нет, не могу! Робею я почему-то. А я, ведь, именно за эту тему умудрился "отлично" на экзамене в Гидромете получить. Вполне заслуженно... А тут боюсь чего-то... Даже, вроде, как дрожь пробирает... Замёрз, наверное... Нет, тепло в балке. Вон, красный спиртовой столбик в термометре у отметки 18 градусов остановился... А к концу готовки ужина и ещё теплее будет. Да, и на улице эти дни ниже минус десяти не опускалось. Шторм этот резкое потепление принёс с собой. Так что не понятно, что это на меня нашло, накатило... Не понятно...
   Они сначала, что-то на своих ноутбуках делали. Берг какой-то документ набирал, редактировал. Для кого, кому он, этот документ, здесь, на этой планете нужен!? А Катя сначала баланс лекарственных средств сводила, изредка в полголоса названия медпрепаратов проговаривая, а потом явно читала что-то художественное: то улыбалась, то лоб морщила, то пальцем движение такое делала, словно локон на него накручивает... Видимо, ещё совсем недавно у неё волосы длиннее были... Не привыкла ещё... Потом отвлеклась, глазами за командира зацепилась, мечтательно так посидела пару минут, а затем начала вопросы Бергу задавать. По географии. Я это всё, почему так детально знаю, а потому как сам сидел и всё на Катю тайком поглядывал. Нравится мне на неё смотреть. Гармонизируется у меня в душе что-то от этого. Вот, только жаль, что она на меня не смотрит совсем, а больше на Берга. Мда...
   Кстати, о Кате. В тот вечер, когда мы из похода "выходного дня" вернулись, то на ужин нас ждал вкуснейший борщ с пампушками. Катерина всё мечтает Чайку в этом деле перещеголять. И на этот раз ей это удалось! Все, даже Чайка, об этом так и сказали. После того, как до самого дна опустошили кастрюлю. Она же всё скромничала, сказала тогда:
   - Да, вы просто все устали за день на свежем воздухе, проголодались. Вам сейчас и картон, намазанный солидолом, за ресторанную пищу сойдёт!
   Но смущённо покраснела при этом. С довольным видом.
   А ещё в тот вечер за столом в кают-компании, когда уже чай пили, разглядел я отпечаток небольшой такой руки на левой щеке Логинова. "Ай, да, Макс, орёл такой! Время даром не терял," - подумал тогда, - "Но только вид у Макса не очень боевой какой-то, а слегка растерянный. Да, и на Катю старается не смотреть. А она - на него не смотрит, отворачивается. Ой, что-то было!"
   Она с ним, кстати, до сих пор не разговаривает. Он всё пытается заговорить, но на него в ответ - как на пустое место... Он и сникает тут же. Ой, какой-то бразильский сериал на станции во льдах закручивается!
   - Товарищи офицеры, - раздался внезапно голос главстаршины, - Ужин готов. Сворачивайте свои дела. Несу.
   И уже лично мне добавляет:
   - Алексей Михайлович, подставьте, пожалуйста, доску под дно кастрюли.
   На этот раз, на ужин, было овощное рагу с тушёным мясом. Вкусно. Овощи и мясо - из замороженных запасов, что нам Немые заботливо заготовили. А тушёнку, что продскладовскую, что нашу, ещё на 'Кашалоте' привезённую, мы для выходов и на чёрный день оставили. А ещё Чайка с Бергом обсуждали вопрос, где бы свежатины достать? Или хотя бы рыбы свежей.
   Но даже без свежатинки грех ругать хорошо приготовленную и качественную пищу - всё съели! Как всегда до металлического скрежета ложки о дно кастрюли. А, уж, свежий горячий хлеб - это, вообще, нечто! Никогда такого вкусного хлеба не едал! Даже бабушка моя, и та не такой вкусный хлеб печёт. Или, правильнее, увы, пекла. Уже по понятным причинам не сравнить мне. А у Чайки явный талант не только к меткой стрельбе. Хлеб этот у нас сейчас и к чаю, вместо печенья или пирожных. Только джемом сливовым намазываем. И вприкусочку. Хорошо...
   Запасы кипятка в чайнике и заварки в заварнике уже подходили к концу, от хлеба остались одни воспоминания, а над столом стало повисать сытое умиротворённое молчание, когда Катя внесла своё предложение:
   - Друзья, не взирая на то, что все мы здесь материалисты и явные атеисты, но давайте погадаем! В качестве игры, развлечения. Могу на картах: на успех в делах, на дела сердечные... Как хотите. Можно ещё как. Вот, я, например, люблю гадать на не читанных ещё книжках. Ну, вы знаете: загадал желание или вопрос какой, потом не читанную тобой книгу раскрыл наугад и пальцем, не глядя куда, ткнул - получи, а точнее - прочитай ответ судьбы, так сказать. А если в компании гадают таким образом, то можно просто назвать номер страницы и строку, а дальше - тоже самое. Только книга нечитанная нужна. Есть у нас такая?
   И тут я вспоминаю, что, когда собирал свой рюкзак в "турпоход", то выложил из рюкзака на полку книгу, купленную ещё в Североморске и так до сих пор и не читанную:
   - Фантастика сойдёт?
   - Конечно, сойдёт. Почему нет? - отвечает Катерина, - Давайте её сюда, Алексей... Михайлович.
   И протягивает руку. Но тут вступает в разговор Берг:
   - А давайте, я буду зачитывать указанные вами всеми страницы и строки. Оракулом побуду в некотором роде. Новая для меня роль.
   - Договорились, - быстро согласилась Катя, - Так даже интереснее, сама смогу вопрос задать.
   Я тем временем встаю из-за стола и иду к полке. Вот она, книжка. Как стояла, так там и стоит. Никто ею, даже за время вынужденного безделья, не поинтересовался. Да, я и сам про неё забыл. Как называется книга и кто автор не помню, да, и не видно этого, так как я тогда, ещё в Североморске, одел книгу в кожаную обложку. Есть у меня такая архаичная привычка. Протягиваю книгу Бергу.
   Берг сначала хочет посмотреть название книги и её автора, но передумывает. Смотрит только номер последней страницы и сообщает:
   - Так! В книге 412 страниц самого романа, дальше идёт реклама других книг издательства, а начинается осмысленный текст на пятой странице. Да, Катерина Алексеевна, а как зачитывать ответ: слово, предложение или целый абзац?
   - Ну, обычно, кусок текста, имеющий собственное цельное значение. А слово это или целый абзац, не так, уж, важно.
   - Ладно, тогда начинаем. Ну, кто первый вопрос Оракулу задаёт? - вопрошает присутствующих Берг.
   - Пусть Алексей Михайлович начнёт, его книга, всё-таки, - предлагает Иванцов.
   Все мужчины согласно кивают. Катя тоже, но явно нехотя. Просто последовала за большинством. Самой не терпелось быть первой. А мне что? Первым, так первым. Чуть подумав, спрашиваю:
   - Где мы находимся? А страница номер 195, третья строка... снизу хочу. Да, снизу.
   После недолгих листаний книги Берг, хмыкнув, произносит:
   - Так, зачитываю: "Упрощённо говоря, холод к нам ближе по широте, нежели это было в покинутом мире", - и Берг резюмирует, - Как-то не совсем на Ваш вопрос ответ, но интересно, что словно о нашем собственном местоположении. Интересно, интересно... И роман, похоже, о таких же как мы, попавших на другую планету... О попаданцах. Так, кажется таких, как мы, в фантастических романах называют.
   И хочет посмотреть название книги, но Катя, которая до этого надеялась на то, что именно она будет задавать первый вопрос, азартно как школьница-отличница тянет руку и прерывает процесс нетерпеливым восклицанием:
   - Потом, Александр Владимирович, потом посмотрите название. Можно лучше я вопрос задам?
   - Ну, что с Вами поделаешь, задавайте, - с улыбкой глядя в горящие азартом глаза Кати, соглашается Берг.
   - Страница тридцать пятая, девятнадцатая строка сверху, сверху. А вопрос мой такой. Сможем ли мы вернуться домой, на нашу Землю? - и внезапно становится очень серьёзной, чуть ли не слёзы на Катины глаза накатились.
   Берг тоже посерьёзнел, заметив такую резкую перемену в настроении Катерины, но игра есть игра. Полистал в начало книги и зачитывает:
   - М-да, Катерина Алексеевна, попали Вы, похоже, в яблочко. Вот, что здесь написано. Зачитываю всё предложение: "И очень наивно будет кому-то думать, что жалобы, слёзы и искреннее праведное возмущение заставят организаторов порвать акт приёмки проекта чудовищной стоимости и выпустить плачущих на волю". По-моему, это и про нас написано. Нет, я, всё-таки, посмотрю, что это за книга и кто её автор, - и Берг, не глядя на уже откровенно плачущую Катю, листает в начало и говорит:
   - Автор - некий Вадим Денисов... Не слышал. А книга называется "Стратегия. Замок Россия". "Издательство Альфа-книга". Из печати книга вышла в прошлом, двенадцатом году.
   Потом, всё-таки, заметив плачущую Катю, говорит:
   - Ну, что же Вы, Катерина Алексеевна?! Это же игра! Вы же её сами предложили. Нельзя так серьёзно к гаданиям относиться. Ну, Катя... ну, пожалуйста, не надо слёз. И извините, что я Вас просто по имени здесь, в кают-компании, назвал.
   - Это-то как раз ничего... А то всё, Катерина Алексевна, Катерина Алексевна, как с чужой совсем! - утирая ладошкой слёзы, тихо отвечает Катя, - Просто очень домой хотелось, на Землю. А тут такой ответ!
   Я - в ступоре. Как реагировать на всё это? Женские слёзы - это, всё-таки, слишком сильно для мужчин. Лётчики наши тоже смущённо молчат. Только Чайка, как ни в чём не бывало, чай из блюдца пьёт. Картинно так. Даром, что не причмокивает. Железные нервы у Степан Иваныча.
   Игра в гадание сворачивается как-то сама собой. Все присутствующие больше начинают интересоваться самой книгой и её сюжетом. Кают-компания на время превращается в избу-читальню - по очереди читаем роман. И по мере чтения потихоньку шизеем. Даже обычно невозмутимый главстаршина имеет вид слегка пришибленного из-за угла пыльным мешком.
   Сюжет романа начался вполне стандартно. Сотня с лишком человек, наших российских граждан, внезапно обнаруживают себя в каком-то замке аля средние евровека. И, в общем, достаточно быстро понимают, что это - не Земля. Ну, то есть, примерно, как и мы быстро сообразили. Ну, только у них способ "попадания" в другой мир был несколько иной - мгновенный перенос с лёгкой потерей сознания, а не воздушный портал, как у нас. И главное отличие - у них хоть какое-то сообщение с устроителями этого мероприятия было. Им даже название планеты сообщили - Платформа-5. Вполне дурацкое, на мой взгляд, название. Не человеческое. Ну, может эти организаторы проекта и не люди вовсе. Инопланетянам, конечно, можно так чудить с названиями. НЕлюди же. Дальше читаем про самоорганизацию этих попаданцев, про налаживание линии снабжения всяческим добром и ништяком (чего у нас нет, но, зато, у нас по самую крышу забитые три склада имеются), про первую стрельбу и кровь (славтехоспади, у нас без этого обошлось!)... И далее читаем про первый же выход разведчиков (их там сталкерами назвали, как в игре компьютерной) за стены замка и сами первый раз сильно возбуждаемся, когда до описания строений, домов доходим. Тех, что сталкеры из романа рядом с замком, в Посаде, нашли:
   - По описанию похоже, что в том же стиле строения, что и наши склады, - с круглыми от удивления глазами восклицает Макс.
   - Интересно бы на брёвна, из которых те срубы посадские сделаны, взглянуть. Может быть, и там все брёвна - близнецы!? - добавляю я.
   - Мужчины, вы это говорите так, словно уже поверили в реальность, описываемую в романе, - с сильным удивлением замечает Катя. А она, оказывается, самый главный скептик у нас. Даже Берг с Чайкой не проявляют таких сомнений. Хотя бы внешне.
   - Ну, почему сразу поверили!? - оправдываюсь я, - Просто представили на мгновение, что это... реальность. Гипотетическая.
   - Так, отставить! Обсуждение - потом... позже, в общем, - командует Берг, - Читаем дальше. Алексей Михайлович, читайте Вы, а то у меня горло уже пересохло.
   Читаю. Описание ништяков пошло, кои сталкеры раздобыли, обнаружили в первом своём выходе. Ага, им тоже подарки оставили создатели проекта. В виде целого магазина сельского, наполненного полезным всяким. И тут у нас схожесть имеется. У них - типичный сельский магазин с автобусной остановкой классической и церквушкой, у нас - три балка стандартных юзаных. Такое впечатление, что и там, и тут их Смотрящие (так тамошние попаданцы неведомых организаторов проекта назвали) и наши Немые просто копировали кусочек земного объекта и на новое место переносили. Похоже, ведь! Что-то меня озноб какой-то пробирает. От таких совпадений.
   В романе сталкеры других попаданцев, одиночек или мелкими группами, стали находить. У нас этого пока нет. Но не зря ведь, как мы знаем, у нас на складе сверхнормативный запас женской гигиены всевозможной и детских памперсов-одежонок имеется. Не, точно - голова кругом идёт! Слишком много параллелей.
   Так! В романе начальный этап попаданцами успешно пройден. Обжились. Вражин-ментов (ментов!?) слегка поприжали. Но не до конца ещё. Добром пока обрастают. Уже не только о насущном думают. А про клуб, про читальный зал, про часовню... Ой, неужто и здесь эти попы будут!? Не люблю я этих толстопузых, женоподобных с речами их слащавыми: "брАтие и сЕстрие", "рабы божие" и прочая муть... Нет, вроде этот Денисов тему богословскую не стал развивать. Вот, и славно. Читаю дальше. Или нет? В горле у меня тоже уже першит. Передаю книгу Чайке. А сам иду к плите - новый чайник ставлю. И заварочкой озабочиваюсь. А сам слушаю, как там действие дальше развивается. Благо у Степана Ивановича голос громкий, звучный.
   Опа! Забавный момент. Попаданцев Смотрящие обломили с летательными средствами. Даже беспилотника вшивого никакого не дали. Это первое серьёзное отличие. Ну, кроме численности компании. У нас-то как раз с летательным средством всё наоборот - полный порядок. Если не считать, что горючего только на одну, но, правда, полную заправку. А ещё им с радистом повезло. У нас такого Вотякова нет.
   В книге снова огневой контакт. Чайка одобрительно хмыкает, зачитывая, как тамошний шериф (надо же, как там, в книге главного полиционера поименовали!) с главным же сталкером вражин-ментов порешили, повязали. Уверен, главстаршина и свою, правильную точку зрения на этот вопрос имеет. Но не критикует автора и его героев - рассказом увлёкся.
   Рассказ дальше пошёл о радиоконтакте с украинцами. Ну, у этих как всегда - всё наперекосяк и через одно место. Хорошо хоть нас, кацапов, пока не костерят, что, мол, это мы им жить нормально мешаем53). Не интересно. Хоть и поучительно. Дальше, дальше, Степан Иванович!
   С интересом слушаем описание выступления оказавшегося среди попаданцев профессора о географии Платформы-5. Тут Берг критично высказывается:
   - Не понимаю, зачем надо знать положение гринвичского меридиана, когда не известно, есть ли эта самая Гринвичская обсерватория на Платформе-5? И есть ли Англия, вообще? Я бы сильно не мучился на месте профессора Гольдбрейха и их начальника Сотникова - через Замок Россия новый нулевой меридиан провёл бы. Они же уже поняли, что очертания континентов на их планете - не земные. Соответственно, они вольны и нулевой меридиан, исходя из собственного удобства, проводить.
   - А почему тогда мы сами не проведём нулевой меридиан через СП-40 бис? - спрашивает Катя... и тут же смущается, заметив на ироничные взгляды всех без исключения мужчин.
   - Потому что, скорее всего, наш айсберг уже скоро тронется в путь. Не можем же мы и нулевой меридиан за собой по океану тащить? - за всех отвечает Берг, - А Земля Левшакова, что к северу от нас, ещё долго не будет представлять какого бы то ни было цивилизационного или экономического значения. Уж, извините, Алексей Михайлович!
   - Да, что уж тут! И так ясно, - соглашаюсь я. Но мне, конечно, как-то обидно. За землю имени себя.
   Но Берг неожиданно продолжает:
   - Но, в принципе, пока мы других людей не нашли, временно, то есть, мы действительно, можем нулевой меридиан через, например, такой памятный нам троим мыс Спасительный провести. Надо же, всё-таки, и самим откуда-то отсчёт вести. Так что зря мы, мужчины, так иронично сначала отреагировали на Ваши, Катерина Алексеевна, слова.
   Как не крепка глотка у Чайки, но и он подустал горло чтением вслух напрягать - передаёт книгу Иванцову. Валерий Палыч дочитывает про доклад профессора о первых результатах научных исследований географии Платформы-5. И мы опять приостанавливаемся на обсуждение - спорим о том, что за проверку Смотрящие решили людям в книге устроить. Ну, и, естественно, и про себя, родных, тут же вспоминаем - а нас-то за что? Или для чего? Сходимся на том, что у нас, скорее, какое-то конкретное задание имеется. Главный аргумент - всё тот же сверхнормативный запас женско-детского на складе. Как-то все очень серьёзно этот факт принимают. А мне смешно. Странные какие-то аргументы для дискуссии - женские прокладки и детские подгузники.
   Тут, как раз, в книге речь пошла о так называемых "локалках", то есть захованных по разным укромным и не очень местам складах со всевозможным полезным. В книге их обычно сталкеры находили. Их, эти локалки, там не просто так найти было, а долго и с умом искать приходилось. Опыт вперемешку с "шишками" в процессе набирать. А у нас тут на видном месте, можно сказать на холме, аж, три супер-локалки для нас Немые оставили! Это что? Или за что? Другой подход? Или просто рациональные соображения Немых? Мол, без такого гандикапа54) этим гаврикам на льдине долго не протянуть? И опять лётчики с примкнувшим к ним Чайкой про подгузники волыну затянули... Ой, я уже не могу о них слушать! Или они просто над Катей стебутся? А я шуток жеребячьих не понимаю? Но Катя вполне серьёзно и спокойно весь этот бред выслушивает... Ещё и поддакивает... Не вкуриваю я чё-то!
   В очередной раз мы сильно возбуждаемся, когда в "Стратегии" заходит речь об эпической битве пары сталкеров с пещерником - бурым супер-медведем. Понятно, что мы все, а особенно наша тройка разведчиков, тут же вспоминаем наших умок, доставивших нам так много ярких впечатлений. Тут даже Берг, до этого относившийся к книге, как к интересному, но не относящемуся к нам чтению, сделал, что называется "стойку", как хорошая охотничья собака. Похоже, и его стало пронимать! Лёгкая ироничная улыбка сменятся на его лице серьёзным вниманием. И даже высказывается:
   - Интересно было бы пообщаться с автором книги, с этим Вадимом Денисовым. По поводу того, как ему в голову пришёл этот сюжет и, главное - такие интересные детали, иногда совпадающие с нашими реалиями на все 100 процентов.
   - Допрос с пристрастием ему устроили бы, Александр Владимирович? - спрашивает Макс.
   - Нет. Зачем же так сразу. Человек же явно наш, с симпатией и о России, и о гражданах наших пишет. И при этом явно не через розовые очки на реалии российские смотрит. Не чувствую я никакого квасного патриотизма в его тексте. Просто количество явных совпадений в этой книге с тем, что мы сами уже наблюдали и с тем, что уже пережили, как-то перевалило через некий психологический рубеж. Даже у меня, записного скептика, складывается ощущение, что эти совпадения не просто так. Вот, и хочется знать об источниках его... вдохновения, так скажем. Алексей Михайлович, Вы где эту книгу нашли?
   - А в день перед вылетом из Североморска, когда в город последний раз выходил. Забежал в книжный магазинчик. Вы его, наверное, все знаете. Ну, там, рядом совсем... Не помню названия улицы. Там и купил первое, что под руку попалось. Из приглянувшегося. Там, вроде бы, и продолжение романа стояло. Думал, купить по возвращению... Кто ж знал, что так выйдет?! Тогда бы ещё купил...
   - Ага, да, да... знал бы прикуп - жил бы в Сочи. Что сейчас отговариваться-то? - язвит Логинов. Ну, этот, конечно, не сдержится. Обязательно при первой же возможности по мне пройдётся. Впрочем, без его подначек скучно мне было бы. А так - в тонусе держит.
   Я что-то ещё хочу сказать о книге... но тут раздаётся треск! Сначала словно издалека, постепенно приближаясь с запада-юго-запада и становясь всё громче и громче... Потом совсем оглушительно что-то хрястнуло, пол под ногами ощутимо содрогнулся... Потом ещё толчок... Ещё... Треск удаляется и стихает... Всё заняло чуть больше десятка секунд. Что это было!?
   - Похоже, штормом оторвало припай от нашего айсберга, - невозмутимо делает предположение Берг, - Но мы, кажется, пока никуда не дрейфуем. Но, не взирая на это, при выходах наружу прошу всех быть предельно осторожными. Во льду айсберга могли появиться трещины, щели... И, может быть, открытая вода теперь совсем близко.
   В общем, изба-читальня сегодня закрывается. Все расходятся парами по своим балкам, предварительно сцепившись друг с другом верёвкой, наподобие альпинистов. Потом по рации принимаем сообщения от Берга и Иванцова, что у них в балках всё в порядке, а на Знаменской площади никаких трещин и повреждений нет. Флагшток стоит. Только от ветра гнётся. Детальный осмотр станции оставляем на утро. Есть надежда на то, что шторм уляжется - последние несколько часов атмосферное давление медленно, но верно растёт. Да, и ветер стал менять своё направление - он теперь почти северо-западный.
   Спокойствие Берга и Чайки подействовало и на меня, так что мы с главстаршиной спокойно и без суеты наводим порядок в кают-компании и заваливаемся спать на свои диванчики. Я, правда, ещё несколько потерзал Чайку вопросами о том, трещал ли лёд на тех станциях, где он раньше был, на что услышал ответ явно зевающего главсташины:
   - Да, не волнуйся, лейтенант, мы ж на айсберге, как на каменной скале... Вот, когда у тебя на простой льдине под балком трещина открывается внезапно... а там, в трещине этой, несколько километров студёной морской водицы, вот, это оживляет, да... И сон проходит мгновенно... А здесь... а-а-а... можно спать спокойно... Ты ж сам этот наш айсберг осматривал из-под воды... Вспомни, тоа-арищ лейтена-ант...
   И раздаётся храп. Нет, ну, главстаршина даёт! И как я сейчас усну под такой аккомпанемент!? Точно ворочаться буду часа полтора, два... И засыпаю крепким, здоровым сном...
  
   Разбудил меня даже не солнечный свет, бьющий в окошко, а шум прибоя. Не было слышно сейчас ни завывания ветра, ни звука бьющих в стену балка снежных зарядов. А лишь звук мерно бьющих в ледяную скалу айсберга волн. Кое-как выкарабкиваюсь из спального мешка, с грохотом сваливаюсь с диванчика (зацепился-таки, блинская сила, ногой за край спальника!) и не одевая обуви подскакиваю к окошку... В паре сотен метров от балка синеет открытая вода! На море волнение - ещё не успокоилась вода после шторма. Но барашков на гребнях волн нет, а, значит, и ветер сильный тоже отсутствует. После шторма всегда так. Кто видел, тот поймёт. Здоровенные валы (нет, точно океан перед нами, а не внутреннее море какое!) мерно накатывают на край айсберга и разбиваются в пыль, сверкающую на солнце всеми цветами радуги... А вдали видны плывущие на восток разнокалиберные льдины и даже где-то вдали, почти у горизонта, айсберг какой-то виден...
   - Ну, вот, мы и на южном берегу! Солнечный курорт, - раздаётся внезапно из-за спины. Это разбуженный устроенным мной шумом главстаршина неслышно, как большая кошка, подошёл и встал за плечом.
   - Ага, южный берег, да не того моря. Вернее, не той суши, - отвечаю я заезженной вусмерть шуткой. И добавляю, - Хорошо, что мы самолётик наш с припая на айсберг перетащили. Дрейфовал бы он сейчас отдельно от нас... Степан Иванович, а давай сходим на берег! Поближе к воде. Посмотрим, что там и как.
   - Сходим, обязательно сходим, лейтенант. Но потом. Сначала завтрак команде надо приготовить. Как раз надо было мне вставать. Так что это удачно ты меня разбудил. Очень уж крепко под шум прибоя спится, - и сладко зевает, - А в одиночку и не пристегнувшись, я не советую туда, на край айсберга, ходить. Очень запросто сейчас там можно окунуться в прохладную океанскую водицу. А здесь, знаешь, не египетский Шармик или Дахаб какой... Некомфортно. И спасать некому. Потом вдвоём или даже большей командой сходим. И со страховочкой. Пусть уж океан-батюшка успокоится чуток после этой штормяги.
   - То есть и ты, Степан Иваныч, думаешь, что это океан, а не море какое?
   - Ни тени сомнения. Океан это. Кто раз океанскую зыбь видел, тот её ни с чем уже не перепутает. Ну, ладно - я к плите. Если ты, товарищ старпом, не возражаешь.
   - Ну, как я могу возражать! Жрать уже охота. Картошку могу помочь почистить...
   - Не, спасибо. Сегодня каша рисовая по плану. С изюмом и курагой. Лучше дочитай мне книгу до конца. Там, по-моему, страниц сто осталось. Чем там у них всё закончилось...
   Так мы время до завтрака и провели: я - за чтением "Стратегии" вслух, а Чайка - за готовкой. Помимо каши и даже первее неё хлеб свежий был испечён. А там и проснувшийся народ подтянулся. И мы с главстаршиной привычно перешли на Вы и на имя-отчество.
  
   После завтрака и подъёма флага командир обозначил наши задачи на сегодняшний день. Ну, во-первых, возобновляется пост на НП. И туда первым отправляется капитан медицинской службы Державина. А для всех оставшихся членов команды, включая капитана третьего ранга Берга А.В., объявляется "большая приборка"55), которая в нашем случае состоит в расчистке станции от белой снежной напасти, вывалившейся на наши головы за дни шторма. И заодно необходимо обследовать СП на предмет разрушений, повреждений, трещин во льду и прочих безобразий с непорядками. И ликвидировать их при необходимости. Это до обеда. Да, готовка этого самого обеда по-прежнему, на главстаршине. После обеда лейтенант Логинов меняет капитана Державину на фишке. На последней - готовка ужина. Капитан Иванцов в это время проводит регламентные работы на самолёте, дизель-электростанции и подготавливает сауну к вечерней помывке личного состава. А разведгруппа, ну, то есть главстаршина Чайка, лейтенант Левшаков и каптри Берг после обеда отправляются заниматься океанологической и гляциологической деятельностью. При этом сам Александр Владимирович имел вид весьма довольный. Видимо, и он засиделся в четырёх стенах. Без любимого дела.
   - А сейчас, товарищи офицеры и старшины, лопаты - в руки и вперёд, на трудовые подвиги по приведению станции в надлежащий военно-морской вид! - завершил раздачу слонов наш командир.
   И мы отправились разгребать завалы, прорубать дороги и тоннели. Особо попотеть пришлось при вызволении "Весёлого Кашалота" из снежного плена. Очень не хотелось ему какой урон лопатой нанести. Валерий Палыч с Максом непрерывно меня за руки хватали, чтобы я, не дай бог, чего не погнул, не проткнул своим фанерным орудием труда. Вот, что они к Бергу и Чайке так не приставали!? Потом Чайка ушёл обед готовить. А мы откопали дэтэшку. И дело пошло веселей. Расчистили промплощадку, ВПП и ещё кое-где. А тут и обеденное время подошло. А мы, как раз, приборочку завершили. Что особо приятно - повреждений никаких особенных не обнаружилось. Даже моя метеобудка устояла - хорошо мы её ко льду пришпандорили при перестановке.
   После обеда мы с Чайкой первым делом зашли на склад - взяли бухту полипропиленового плетёного фала в двести метров длиной и привезённую с собой на "Кашалоте" надувную лодку (жаль, мотор к ней на Земле остался, придётся вёселками поработать). И три спасжилета. На всякий случай. А я ещё обрядился в гидрокостюм. Как вы, может быть, помните гидрик у нас в хозяйстве только один - мой. Так что на лодочке заплыв совершить придётся исключительно мне одному.
   Но сначала, до заплыва на надувнушке, мы обследовали образовавшийся берег. Непосредственно к югу от станции, в двухстах метрах от крайнего балка, айсберг резко кончался обрывом в метра три высотой. Причём уклон этого обрыва был явно отрицательный - волнами лёд снизу облизало. Абляция. Это термин такой. Физический. Как раз про размытие льда водой. Но слово хорошее. Родное какое-то. Сказал - и на душе полегчало. Почему-то... Что-то я в прикладную филологию ударился... В общем, подходить к краю действительно опасно, того и гляди обломится козырёк. К тому же волны по-прежнему добивали почти до самого верха этого обрыва. Смоет, как нефиг делать! И такой обрыв тянется метров на пятьсот.
   А, вот, в юго-западной части айсберга, на самой границе с уцелевшим припаем, океанские волны поработали вполне созидательно - промыли небольшую бухточку-затишок и плавный спуск к воде. Своего рода пандус. Ледяной. По нему вполне можно спустить нашу надувную лодку и вытянуть обратно. За конец. Конец - это не то, что вы подумали, а та верёвка, что мы со склада прихватили. Флотский жаргон. Сам ещё не привык толком. Поэтому периодически в ответ на словечки главстаршины улыбаюсь, как идиот.
   Проходим на другой, юго-восточный край обрыва. А там даже ещё лучше условия для спуска к воде и обратно! Даже просто ножками можно. Чуть-чуть бензопилой поработать и готовая лестница, как на Графской Пристани в Севастополе. Ну, почти. Естественным образом довольно большая бухта образовалась. Метров на сто пятьдесят врезается в паковый лёд припая. И бухточке этой вода совсем спокойная. Даже зыбь почти не заходит. Так - плавные колебания уровня: сантиметров двадцать вверх, потом - столько же вниз. Считай, штиль в бухточке.
   Обсуждаем планы моего заплыва на надувнушке. Решаем, что Берг и Чайка спустят на воду резиновое плавсредство, вместе со мной, разумеется, по юго-западному пандусу. Потом я отойду на вёслах от берега примерно на полкабельтова. Ну, то есть, если кто не знает, метров на девяносто. Максимум - на сто. И продрейфую метров пятьсот до юго-восточной бухты. Там меня за конец, что всё время на берегу будет у главстаршины в руках, подтянут к берегу, в бухту. Ну, и я сам подгребу, как смогу. Мне поручено осмотреть обрыв снаружи и кое-какие измерения параметров воды сделать. А товарищи мои по времени дрейфа определят скорость течения. Льдины, столь обильные утром, куда-то пропали. Только вблизи горизонта что-то белое маячит. Вот, и приходится мне лагом56) поработать. Заодно. Хотя по тому, как быстро плыли утренние льдины, могу предположить, что скорость течения весьма приличная. И ветер тут не причём. Стих он совсем.
   Спуск на воду надувного плавсредства прошёл вполне спокойно - меня даже не забрызгало. Чайка и Берг травили57) конец очень аккуратно. Отгребаю... Ух, ты! Подхватывает волна и подкидывает вверх метра на полтора! И это волнение уже, типа, успокоилось после шторма! Но как-то не заливает меня - очень длинная эта океанская зыбь. Плавно подымает и плавно опускает. Гребу, в общем. А потом спокойно минут пять созерцаю проплывающий мимо меня ледяной обрыв. Красиво. Крепкий и монолитный. Чувствую вполне иррациональную гордость своим айсбергом. Вижу, Берг колдует с гиротеодолитом. Он, оказывается, им вполне владеет. А я пока измеряю температуру воды. И беру её пробу. Потом солёность определю... Так, пора подгребать к берегу. Вон, Чайка уже начал меня подтягивать. И Берг к нему присоединяется. Надо и мне ручки приложить. Удивительно спокойное путешествие я совершил. Даже не забрызгало. Почти.
   Усилиями командира и главстаршины моё плавстредство втягивается в юго-восточную бухту. Ну, и сам подрабатываю вёслами. Всё. Приехал. Первое морское путешествие на планете завершено. Капитан Левшаков, к вашим услугам! Ничего этого, разумеется, своим старшим товарищам не говорю, но дурацкие тщеславные мысли в голове рождаются сами собой. Перед самим собой неловко.
   - Товарищ командир, Александр Владимирович, и какая скорость течения получается? Мне кажется, что оно много быстрее земного Антарктического Циркумполярного. Как мне помнится, там скорость даже до одного километра в час не дотягивает, в максимуме всего девятьсот метров в час. А здесь явно быстрее - с полкилометра или чуть меньше минут за пять, шесть проскочил, - проявляю эрудицию.
   - Вы совершенно правы, Алексей. У меня получается, - и Берг заглядывает в блокнот с расчётами, - четыре с половиной километра в час, что в наших морских единицах измерения скорости составляет почти два с половиной узла58). Плюс-минус пол кэмэ в час. Очень быстрое течение. Это тем более удивительно, что наше (Ого! Берг уже это инопланетное течение "нашим" называет!) имеет место в заметно более высоких широтах, чем земное Циркумполярное. То, земное течение, в интервале от всего сорока до пятидесяти градусов широты, южной, протекает, а мы, как Вы помните, уже на шестидесятом градусе находимся. А скорость нашего течения вполне себе на уровне земных экваториальных пассатных течений. Похоже, что на этой планете существуют условия для более быстрых океанских течений, чем на Земле. И я сильно подозреваю, что океаны или океан здесь существенно больше земных. А какая температура воды у Вас получилась?
   - Почти три градуса по Цельсию. Земное Циркумполярное непосредственно у Антарктиды холоднее - всего один, максимум два градуса, - отвечаю.
   - Вырисовывается следующая задача для Вас, Алексей. Конечно, после того, как солёность воды определите. Необходимо будет определить скорость абляции льда такой довольно тёплой водой. Как Вы понимаете, от этого зависит, сколько времени мы сможем относительно безопасно дрейфовать на нашем айсберге. А завтра, Алексей, Вам предстоит очередное погружение. Надо наш айсберг и из-под воды осмотреть.
   - Есть, - отвечаю, и думаю, что сам только что хотел это предложить, да Берг опередил. Хочется, честно говоря, под воду. Нравится мне это дело. Напрягает, конечно, немного, что напарника нет. Явное нарушение техники безопасности, которая, как известно, кровью, жизнями дайверов была написана. Не привычно как-то. Но что поделаешь - второго акваланга и гидрокостюма у нас нет! А дело необходимое.
   Во время ужина выясняется одна очень неприятная для нас вещь - накрылась самолётная радиостанция. И это не аккумуляторы разрядились. С ними, как раз, всё ОК. Сама радиостанция. Ничего она кроме бессмысленных хрипов-скрипов не выдаёт. Что с ней случилось - не понятно. А починить её наши лётчики не могут - квалификации не хватает. Даже Берг в затруднении. А я думал, что он - бог! Вот, когда действительно начинаешь жалеть, что радист наш Макаронин на Земле остался. Хотя, скорее, это он нас жалеть должен. Он-то на Земле остался, близких не потерял. А ещё я помню, что девушка его на аэродроме в Североморске провожала. Симпатичная такая блондинка. А он от неё всё оторваться не мог, дышать спокойно не давал - искусственное дыхание методом "рот-в-рот" делал. Фактически без перерывов. Словно не на несколько месяцев расставался, а на всю жизнь. Представляю, в каком депрессняке Павел был бы сейчас! Так что это к лучшему, что он на Земле остался. Для него. Тем более, кажется мне, что не с кем нам на этой планете по радио разговоры вести. Хотелось бы, конечно, ошибаться... Но пока - вот такая у меня пессимистическая точка зрения.
   Но носимые радиостанции у нас остались, так что радиосвязи совсем мы не лишились. В разведвыходах, да, и на станции пригодится.
   Да, кстати, и солёность у "нашего" течения оказалась выше, чем у земного Циркумполярного. Ближе к земному же Гольфстриму. В промилле59) вам, читатели, эту солёность не сообщаю. Лучше так, в сравнении.
   Скорость абляции льда я тоже посчитал. Приблизительно, конечно. Так вот - дрейфовать мы сможем относительно спокойно с полгода. Если, конечно, температура воды сильно не изменится. Если же вода потеплеет градусов до десяти, то уже только месяца три, четыре. А дальше в любой момент с айсбергом нашим оверкиль60) может случиться. Или развалится он неконтролируемо на несколько мелких кусков. Что не многим лучше первого совсем уж катастрофического для нас варианта. Спасает только то, что айсберг наш достаточно плоский, так называемый столообразный. Пока он из-за таяния неустойчивую форму примет много времени пройдёт.
   А вечером у нас помывка состоялась. Сначала в сауну, естественно, даму нашу единственную отправили. Это чтоб потом, никуда не торопясь, самим оттянуться. Катерина, когда в сауну уходила, то сразу пресекла возможные поползновения, заявив:
   - Да, спину себе я и сама помыть могу. Достаю. Помощь можете предлагать.
   И выразительно так на Логинова посмотрела.
   О, как интересно! Что, уже что-то подобное предлагалось!?
   На круглом лике Макса не то, чтобы расстройство от этого отказа изобразилось, а скорее удивление от того, что с ним вообще заговорили. Снежная королева заметить его соизволила... Так что его эта отповедь скорее обнадёжила - то есть шансы появились на то, что всё... срастётся. И он тут же воспользовался ситуацией для продолжения диалога:
   - Но и Вы, Катерина Алексевна, тогда уж в окошко не подглядывайте, а то мы снежные ванны решили попринимать после парилки. Пока снежок мягонький.
   - Фи! Что я там не видела! Не забывайте, что я - медик и видела мужчин во всех мыслимых видах и позах. В том числе и изнутри. При обследованиях, операциях... и вскрытиях, - и многообещающе так смотрит на Макса. Потом продолжает:
   - Кроме того, проверять организацию... и проведение санитарно-гигиенических процедур личным составом - моя прямая должностная обязанность, как корабельного врача. Захочу и приду с проверкой качества помывки. И никто, даже командир, мне не сможет запретить. Правильно я говорю, Александр Владимирович?
   - В принципе правильно, Катерина Алексеевна. Но только в принципе. И надеюсь, что до этого не дойдёт, - с едва скрываемой улыбкой ответил Берг.
   Тут в разговор вмешивается Чайка:
   - Катерина Алексеевна, вместо того, чтобы так сильно пугать нас незапланированными инспекциями, возьмите, вот, лучше в баню кваску.
   И протягивает ей бутыль со светлокоричневой жидкостью.
   Ага! Сюрприз удался - Державина в полном недоумении и восторге! Дело в том, что Чайка в тайне от остального народа (от меня-то никак этот процесс не утаить было) пару дней готовил квас. Специально к банному дню. Уверяю вас, в условиях станции на айсберге, это не совсем тривиальная задача. И квас удался! Я уже пробовал. И сейчас с удовольствием наблюдаю за реакцией товарищей. Даже Берг непроизвольно заулыбался.
   - Ну, Степан Иванович, умеешь ты приятно народ удивить! - это Иванцов первым отреагировал. Ну, что вы хотите - лётчик-истребитель, всё-таки! - А нам-то осталось или всё доку отдал?
   - Осталось, осталось, не беспокойся, Валерий Палыч! - и демонстрирует трёхлитровую банку с хлебным напитком.
   - Ну, живём! А пиво случайно не сварил? - подхватывает Логинов.
   - Да, ну, его это пиво, - отмахивается Чайка, - Квас лучше. Пиво - это для пузатых бюргеров. И если шила нельзя, - и с упрёком смотрит на Державину, - то лучше честный квас.
   В общем, баня, а, вернее, сауна удалась. И погрелись-помылись, и кваску попили, и снег у балка с сауной своими тушками основательно умяли. Благо, особенного мороза не было. Всего минус пятнадцать. И штиль.
   Только, вот, я парился последним и в полном одиночестве - сначала пришлось на охране мирного отдыха товарищей с карабином постоять. Потом меня Чайка сменил на НП. Пока я санитарно-гигиенические процедуры принимал. Процедуры принимал... и мечтал о том, чтобы корабельный врач с проверкой пришла... Ой, блин! Я ж её хочу! Неужели снова эта напасть!? Любовь которая! О-ох...
  
   Нас утро встречает прохладой! К рассвету приморозило, и на градуснике уже было минус двадцать пять. А мне погружаться надо. Но ничего! При первых погружениях здесь и похолоднее было.
   Баллоны набили, снаряжение проверили. Дважды. Так уж у нас на СП-40 бис повелось. Сначала я всё проверю. Потом главстаршина - повторно. Чайка коль не может сам погружаться, то взял на себя роль выпускающего контроля. Он - строгий контролёр. Я думаю, что он ревнует. В самом деле, какой у него опыт погружений, и какой - у меня! Нечего и сравнивать. А погружаюсь я. Вот, он и... контролирует. Впрочем, спасибо ему за это.
   В общем, стоим мы втроём: Берг, Чайка и я на краю льда, в той уютной юго-восточной бухточке, где я вчера причаливал. Переодеваюсь в гидрокостюм. Для этого интимного процесса у нас на льдине поставлена палатка. А в ней - походная горелка-обогреватель. Так что переодеваться вполне комфортно. Так, готово! Выбираюсь на свежий воздух. Надеваю акваланг. Чайка ещё раз всё на мне проверяет. Потом мы козыряем друг другу. Это уже нашей традицией стало. И я спрыгиваю в воду. Показываю пальцами правой руки "ОК". Тоже наша со Степаном Ивановичем традиция. И тишина окружает меня. Только пока ещё слышно, как волны бьют в ледяной обрыв. Всё тише и тише... Всё темнее и темнее... Над головой лёд...
   Задание моё, в принципе, уже знакомое, привычное - осмотр и оценка состояния подводной части айсберга. Поэтому я спокоен. И уверен, что справлюсь достаточно быстро. Уже проделывал...
   Ну, что ж! Визуальный осмотр показал, что айсберг не сильно пострадал во время шторма. Обошёл я его фактически весь. И донную часть осмотрел. С фонарём. Всё, вроде бы, нормуль. Ничего катастрофического. А сейчас, вот, неторопливо всплываю. Вдоль свободно свисающего с края льдины сигнального конца. И периодически делаю остановки. При этом разок дёргаю за сигнальный конец - остановка, мол. Коллеги при этом тоже отвечают одним рывком - приняли, поняли. А когда опять начинаю всплытие - три раза дергаю за сигналку. Вот так и перемещаюсь, не торопясь. В полном соответствии с таблицей для бездекомпрессионных погружений61), которую меня Чайка заставил выучить наизусть. Всё-таки, на глубину несколько больше сорока метров пришлось заглянуть. С кессонкой62) шутить не стоит. В принципе, до поверхности осталось меньше десяти метров. Но я торопиться всё равно не буду. В заранее оговоренное с моими старшими товарищами время укладываюсь. С запасом. Поэтому спешить не буду. Опять зависаю на время.
   Кстати, косяки рыб наблюдаю. Преобильные. Раньше, когда до открытой воды было далеко, их совсем не было почему-то. Я ни разу не ихтиолог, так что не могу сказать, что это за рыба. Но похожа на обычную сельдь, как её по магазинным экземплярам помню. Только чуть крупнее. Как мне показалось. Да, пора открывать рыболовный сезон. Интересно, у нас в команде есть опытные рыболовы? Я, вот, например, не рыбак. А рыбки свежей хочется...
   Короче, спокойно зависаю посреди синего безмолвия. Ещё минуту подождать и пора всплывать на поверхность. А пока медитирую... И тут у меня появляется неодолимое желание поджать ноги! Я даже не успеваю удивиться этому иррациональному желанию - просто делаю это резко и быстро. А потом также резко распрямляю их обратно. И мои пятки бьют по чему-то твёрдому! От этого меня отбрасывает в сторону и вверх на несколько метров. И в то же мгновение в поле моего зрения появляется сигарообразное тело огромной акулы! Она вылетает из-за моей спины и проскакивает по инерции пару десятков метров вперёд и вверх, к самой поверхности воды, и начинает плавно заворачивать на меня. Второй заход! И время резко замедляет свой ход! За пару движений ластами я успеваю перебрать все варианты дальнейшего развития событий. И не вижу спасения! А ноги шевелятся та-а-ак ме-е-едле-е-ено-о-о... Между двумя вдохами успеваю вспомнить всю свою жизнь... Похоже, смерть моя пришла за мной! До поверхности я, может быть, и успею добраться, но только в сильно нецелом виде... По частям... Жить осталось несколько секунд... Мама!
   Лихорадочно работаю ластами. Но сам ощущаю эти судорожные движения, как замедленное кино. А вода - вязкий кисель, словно в кошмарном сне! Поверхность воды всё ближе и ближе. Но я не успева-а-аю-у-у! Рыло акулы уже нацелилось на меня. И её пасть всё ближе, и ближе... Нож, выхваченный из ножен на голени и намертво зажатый в руке, вряд ли поможет против монстра такого размера! Это вам не черноморский катран и даже не рифовая акула, какую я в Красном море видел. В этой твари метров пять, шесть точно!
   - Идунапомощь! - взрывается в моём мозгу чей-то крик. Именно - в мозгу. Не в ушах! И именно так - одним словом. Или даже не словом, а образом чего-то или кого-то, спешащего на помощь. Но акула продолжает стремительно приближаться ко мне! И тут другое огромное чёрно-белое тело врезается в атакующую меня рыбину. Косатка! Бьёт акулу чуть ниже жаберных щелей, немного впереди правого плавника. От удара акула почти переворачивается брюхом вверх. И ей уже становится не до маленького испуганного человечка! Я в полном остолбенении продолжаю наблюдать за битвой гигантов. Вода окрашивается кровью. Кровью акулы. У неё огромная рана на теле, на месте первого удара косатки. Моя спасительница уверенно выигрывает бой. И не оставляет никаких шансов своему противнику. Попытка акулы уйти на глубину решительно пресекается - косатка подныривает снизу и выталкивает акулу на поверхность. Два огромных тела взлетают на несколько метров над поверхностью океана. А потом продолжается избиение рыбы - летят ошмётки мяса, плавников... И океанская вода на несколько десятков метров вокруг становится бурой от акульей крови...
   "Ой!" - это я вспоминаю о своих товарищах, ждущих меня на льдине: "Они уже меня похоронили, наверное!" И время возвращает свой нормальный ход. В пару движений ластами добираюсь до поверхности. Берг и Чайка стоят на краю льдины с карабинами, изготовившись к стрельбе. Но они явно растеряны. Наверное, думают, что мне уже не помочь никакой стрельбой!? Не мудрено - кругом плавают ошмётки акульего тела, вода больше похожа красное вино, а в нескольких десятках метров за моей спиной нарезает круги высоченный чёрный плавник, похожий на косу. Машу моим товарищам рукой. И опять, как в самом начале погружения, состраиваю из пальцев всем понятный символ "ОК". Они явно не верят своим глазам, увидев меня живым! Но быстро приходят в себя:
   - Быстрей сюда! - кричит Чайка и начинает выцеливать косатку. Берг тоже вскидывает карабин.
   Приходится, энергично подрабатывая ластами, запретительно махать руками. Вырываю загубник и кричу, что есть мочи:
   - Не стрелять! Не надо! Она спасла меня!
   Подплываю к краю льда. Командир с главстаршиной в четыре руки выдёргивают меня из воды - я словно пробка от шампанского пролетаю пару метров. А, вот, поймать они меня не удосужились! Как ни странно, но погружение под воду завершается приземлением. Не очень мягким - грохаюсь коленями об лёд, а сзади добавляет акваланг. Знаете ли, ласты на ногах как-то не способствуют мягкой посадке летательных объектов... Чайка вздёргивает меня с колен и лихорадочно начинает обхлопывать, осматривать на предмет повреждений и ранений:
   - Ну, ты смотри! Целый! Целёхонький! Я тут чуть не обделался, когда из-под воды два этих монстра выпрыгнули, словно ракеты из подлодки. Кровища фонтаном... А летёхе нашему хоть бы хны! Ну, точно, счастливчик!
   И стискивает меня в объятьях так, словно раздавить в лепёшку желает. Явственно слышен треск костей. Только жалобно попискиваю:
   - Степан Иваныч, ты смерти моей хочешь! Отпусти, дышать совсем не могу. Целый я, целый! Колени, вот, только теперь болят... после приземления.
   Берг стоит за спиной и по рации вызывает Державину:
   - Капитан Державина, срочно к нам! И кейс медицинский не забудьте!
   Оборачиваюсь к командиру и хочу сказать: "Зачем, мол, медика, не нужно медика - целый я!" Но... я никогда не видел Берга таким белым! Только глаза у командира блестят радостно. Так что, говорить ничего не стал. От удивления. Потом, вечером, в кают-компании, когда по сто граммов принимать будем за счастливый исход погружения, командир скажет честно:
   - Я ещё никогда не терял никого из своих подчинённых. И, честно говоря, очень рад, что и сегодня этого не случилось. За Вашу счастливую звезду, Алексей Михайлович!
   И залпом оприходует свою порцию сорокоградусной...
   А сейчас, когда я стою на краю льда, лицом к Бергу и океану, что-то снова толкает меня в мозг. На этот раз смысла послания не понимаю, но невольно взгляд цепляется за чёрный плавник, видный в полусотне метров от нас. И тут косатка повторяет прыжок. Огромное черно-белое тело взмывает над волнами и, пролетев более десятка метров, почти без брызг уходит под воду. Я едва успеваю вскинуть руку в приветствии. Только не знаю, увидела ли это моя спасительница или нет? Вряд ли... У них, ведь, зрение для подводных условий настроено... Но какое-то странное чувство не оставляет меня - я абсолютно уверен, что косатка почувствовала мою благодарность... А красиво она летела! Только что-то странно блеснуло металлическим у самого основания спинного плавника... Может просто блик на мокром теле? Но тогда, почему только там, в одном-единственном месте? И какое-то ощущение боли в спине у меня возникло. Не понятно.
   - Лейтенант, а ты уверен, что это чёрно-белое чудовище тебя спасло, а не пообедать тобой хотело? - высказывает сомнение главстаршина, только что тоже зачарованно наблюдавший за полётом косатки.
   - Абсолютно. Хотела бы съесть, уже съела бы. Она спасла меня. Точно.
   - Только это не "она", а "он", - поправляет Берг, - У самок косаток спинной плавник меньше и скорее похож на треугольник, а не на косу63). А у этого красавца плавник явно больше метра высотой. И сам этот зверь - чуть не десять метров длиной. Девять - точно есть.
   Тут прибегают Державина и Логинов. Оба при карабинах. Вах, какие молодцы! А медицинский кейс тащит Макс. Быстро это они пару сотен метров пробежали! Просто спринтеры-чемпионы какие-то.
   Державина, увидев морскую воду цвета крови, сообразив из-за кого её срочно вызвали и почему, тут же начинает командовать:
   - Пациента ("Это она про меня!?") - в палатку. Максим, укладываем его и раздеваем... до трусов. Дальше я сама. А ты не давай ему шевелиться. Поворачивать Алексея только по моей команде.
   Отбиваюсь - всё в порядке у меня! Колени, вот, только пострадали. При приземлении. Меня не слушают и приказывают, как младшему по званию, заткнуться и не мешать старшему по званию, выполнять свои должностные обязанности. Так что эти двое маньяков заволакивают меня в палатку и начинают раздевать. Хорошо хоть акваланг с меня Чайка успел чуть раньше снять. И ласты. Не плохо бы немного охладить их энтузиазм:
   - Э-э-э! Товарищи старшие по званию, гидрокостюм мне не порвите. Он у нас один-единственный!
   Прислушались. А то я уж думал, что они сейчас начнут гидрокостюм ножом резать. Нет - ручками работают. Вот, блин, дожил! Меня раздевает женщина! История повторяется. Как фарс. Ну, и мужик ещё тут помогает даме... Но о нём попробую забыть на время... Так, стоп, попридежу-ка я сам трусы, а то вслед за бельём и они вниз поползли. Ни к чему это.
   - Руки убрал! Быстро! Лежать смирно! - свирепеет милый мой начмед. Представляю, что бы подумали посторонние, услышь они подобный женский крик из палатки в иных условиях. Например, в турпоходе или в кемпинге! Не выдержав, начинаю смеяться в голос. Ржунемагу!
   - Товарищи офицеры, вы, что там со старпомом нашим творите? - интересуется Чайка. В его голосе слышен едва сдерживаемый смех. Потом раздаётся уже ничем не сдерживаемый хохот. Дуэтом с командиром. Берг тоже не выдерживает нелепости и комизма ситуации. Тут и Макс присоединяется.
   - Так! Все успокоились! И отставить Ваши жеребячьи шуточки, младший лейтенант! - заявляет капитан медицинской службы. Совершенно необоснованно, заметьте! О чём тут же и заявляю:
   - Я ж ничего не говорил! Это же - не я говорил! Я - только смеялся. Представил... просто... - и опять смеюсь. Ну, не могу остановиться!
   Немного смущённая Катерина, помолчав чуток, заявляет:
   - Понятно. Это у тебя, Алексей, отходняк после стресса. Адреналин выходит дурной. Транквилизаторов у меня сегодня хлебнёшь. Или простого брому... Так, всё! Всем - отставить смех! Максим, работаем дальше. И спокойно тут у меня, пациент!
   В общем, проверяет меня на предмет укусов, ран, переломов и прочих ушибов... О, мой бог! Как приятно прикосновение её рук... Ещё, ещё, Катя... Но ничего из перечисленного списка нехорошестей она не находит. Только, вот, на коленях уже наливаются серьёзные синяки. Ну, это я переживу. Катерина говорит о какой-то мази для моих пострадавших коленей. Потом проверяет - а нет ли у меня сотрясения мозга? Она уже знает об огревшем меня по затылку акваланге. И опять - всё в порядке. Как-то недовольно наш начмед заявляет об удивительной целости и сохранности моей тушки. Неужели, ей так хочется полечить меня!? Да, из её рук... яд готов принять! Какие-то у меня противоречивые чувства. Амбивалентные. С одной стороны - не желаю в её глазах слабым и больным казаться, а с другой стороны - так хочется хотя бы простых прикосновений Катиных рук! Раненому это проще и естественнее получить... Нет! Не хочу быть ранбольным! Мне в воду, к косатке надо, посмотреть, что там у моего спасителя на спине сверкало. Почему-то эта непонятка мне покоя не даёт. Заявляю:
   - Ну, раз я такой целый и здоровый, то, товарищи старшие по званию, прошу на выход. Мне обратно гидрокостюм надо надевать.
   - Это ещё зачем? - удивляется Державина.
   Не найдя ничего более умного, говорю:
   - Мне надо более близкое знакомство с моим спасителем свести. С косаткой.
   - А не хватит ли на сегодня адреналиновых приключений!? А!? - в откровенном недоумении спрашивает меня Катерина.
   - Я ж цел и здоров. Значит, готов к выполнению своих функций. И заданий командования, - и кричу, чтобы снаружи услышали, - Товарищ главстаршина, косатка ещё рядом?
   - Рядом, рядом, лейтенант. Всё круги нарезает. В полукабельтове, - отвечает Чайка.
   - Товарищ командир, разрешите сходить к нему. Познакомиться поближе. Уверен, что опасность мне никакая не грозит.
   Недолгое молчание. Прямо вижу, как Берг с Чайкой переглядываются, без слов друг с другом советуются. А мы с Катериной друг другу в глаза смотрим. Раздаётся голос командира:
   - Разрешаю.
   И тут же вопрос:
   - С аквалангом пойдёте?
   - Нет, с простым шноркелем64). Мне ж на глубину не надо. Ну, и в маске, само собой.
   - Тогда одевайтесь, - даёт окончательное "добро" командир.
   Державиной ничего не остаётся, как подчиниться решению командира. А Макс давно уже выбрался на свежий воздух. Решительно отсекаю возможные предложения помочь мне обрядиться обратно в гидрокостюм (хотя, может быть, она и не собиралась мне это предлагать?):
   - Товарищ капитан, мне нужно одеться. Это неудобно делать вдвоём. Тесновато...
   Через несколько минут я снова готов в воду. Почему-то все остальные схватились за карабины? Зачем? Ничего не говорю им на это. Спускаюсь в воду. Но косатка почему-то отплывает ещё дальше, за пределы бухты. Нет, в открытый океан без акваланга не поплыву. Помните, что такое океанская зыбь? Приходится вернуться. А косатка уходит всё дальше и дальше в океан. Вот, спинной плавник моего спасителя уже не виден среди волн. Но я вопреки всяческим рациональным соображениям уверен, что ещё увижу его. Мысленно зачем-то говорю ему: "До свидания!" И почему-то кажется, что в мой мозг приходит что-то похожее в ответ. Кажется, наверное.
   Немного расстроенный выбираюсь на "берег". Докладывать особо нечего. Все всё видели своими глазами.
   Вечером в кают-компании обсуждения сегодняшнего моего приключения продолжается. Оказывается, даже Иванцов, бывший в это время на НП, умудрился в бинокль разглядеть косатку.
   По поводу нападавшей на меня акулы - сплошные непонятки и недоумения. Берг определил её, как гренландскую полярную акулу. Только опять же заметно больше, чем земные аналоги. К этой особенности местной фауны мы уже как-то стали привыкать. Но земная гренландская полярная акула - на редкость пассивное и неагрессивное существо. И тихоходное. Совсем поведением своим не напоминающее ту стремительную тварь, что хотела мной закусить. А не такие уж безопасные местные холодные воды! Мы-то на своих северах привыкли, что ничего страшнее белого мишки в полярной фауне нет! А здесь всё совсем не так! Как мне дальше погружаться!?
   И ещё все снова пристают ко мне с вопросами по поводу того, почему я так уверен, что косатка не опасна для меня? А я толком и ответить не могу. И сказать-то нечего. Кроме того факта, что он вполне мог напасть на меня после того, как с акулой расправился. Но не напал. Ну, не говорить же им, что я общался с ним. Телепатически. Сам сомневаюсь. Может, всё-таки, показалось? С перепугу.
   По поводу сегодняшних моих приключений и, главное, их счастливого завершения Катерина расщедрилась на сорокоградусный антидепрессант. Ну, об этом я уже говорил. Так что привычные наши посиделки завершились довольно весело. Потом, когда пришла пора расходиться, Катерина вручила мне какие-то таблетки со строгим наказом их обязательно выпить. ("Ага, разбежался! Здоровый я!"). Потом подхватила командира под руку. Берг удивлённо вскинул глаза на Державину, но упираться и вырывать руку не стал. Только Катерина сделала вид, что не заметила этого удивления. А, вот, мы с Максом заметили. Не знаю, как у Макса, а моё сердце злой кошачьей лапой царапнула откровенная ревность. Проклятье! Я, всё-таки, снова влюбился!
   И когда, наведя, порядок в кают-компании, мы с главстаршиной сами улеглись на свои диванчики, я, поворочавшись с час с боку на бок, как шашлык на шампуре над углями, бессмысленно пережёвывая свою ревность, встал и выпил-таки те таблетки, что мне вручила Катерина. И только после этого уснул...
  
   Мы плывём рядом. Я и мой спаситель, косатка. Он рассказывает мне, что долго искал меня. Слово "рассказывал" не совсем правильное. Скорее, он передаёт мысленно, телепатически мне некие цельные образы. Сначала это очень непривычно. И не очень понятно. Но постепенно мне становится всё легче и легче понимать его. Он словно учит меня такому способу общения, многократно повторяя свои визуальные образы-сообщения. И, вот, что он "рассказывает" мне.
   Он "услышал" меня уже много дней назад. Зрительный образ, который передал мне мой спаситель, этого самого "много дней" соответствовал как раз времени нашего попадания на эту планету. И, вот, уже примерно дней десять, как почти нашёл меня. "Почти нашёл" потому, что не мог подобраться ближе - мешал лёд, который отгораживал нашу СП и, соответственно, меня от открытой воды. А косатки - не рыбы. И им необходимо периодически всплывать на поверхность для вздоха. Но помог шторм, оторвавший припай. Мой спаситель уже почти сутки был рядом. Но почему-то боялся показаться людям на глаза. Что-то его пугало. На моё невысказанное, но явственное удивление: "Почему боялся? Чего боялся?", он ответил что-то. Но я не понял что. Словно его самого очень смущал этот факт. Он его сам не понимал. Я ещё раз попробовал задать ему этот же вопрос. Но он ответил только: "Посмотри на мою спину. Возле плавника." Я попробовал. Но ничего не увидел. Только снова почувствовал боль в спине... Потом, проснувшись и обдумывая сон, я предположил, что он просто не может передать мне зрительный образ того, что мешает ему в спине, так как не может сам увидеть это. В общем, он не решался показаться нам, людям.
   И только моё отчаяние, мой смертный страх, который он почувствовал, словно яркую вспышку под водой (именно такой образ он передал мне), заставил его прийти мне на помощь. И подать "голос".
   Я спросил его: "А зачем ты искал меня? Зачем я нужен тебе?" Ответ был прост, но непонятен: "Ты - пробуждающий". Мои попытки выяснить, что это такое "пробуждающий", ни к чему не привели. Я просто не понял его ответа. Видимо, ещё плохо "говорил" на этом языке образов. Чувствуя... нет, просто видя моё недоумение, он "сказал" что-то типа: "Если совсем просто, то из числа людей только с пробуждающими мы, морской народ, можем общаться вот так, как общаемся с тобой. Образами. Со всеми остальными так не можем. Но и это - не главное в пробуждающих".
   "А почему именно меня? Почему не другой пробуждающий тебе был нужен?" - спрашиваю. И следует ответ: "А других пробуждающих я не услышал. Поблизости их нет".
   Снова пытаюсь понять, почему он боялся идти на контакт с нами? Отвечает, что мы (точнее, он говорит только про меня) не такие люди, каких он видел раньше и к каким привычен. И поясняет, посылая мне два образа: то, как он видел людей раньше глазами и своим природным ультразвуковым сонаром. В первом случае - это образ обнажённого человека, без гидрокостюма и без дыхательных устройств: баллонов, трубок, загубников, только маска, ласты и нож на голени, а во втором - образ этого же человека, но полупрозрачного, просвеченного ультразвуком. Именно к таким людям мой спутник и привык. А потом он показывает меня в этих же двух вариантах. В первом, оптическом случае - я, естественно, в гидрокостюме и при акваланге, а во втором, ультразвуковом - к тому же абсолютно непрозрачен! Мой спутник сообщает, что он и признал во мне человека, только ментально, только потому, что я - пробуждающий. Это ни с чем не перепутать! Ни визуально, ни в ультразвуке я не похож на тех людей, что раньше видел он.
   То есть, здесь, всё-таки, есть люди!? И где же они? На этот вопрос косатка что-то отвечает. Но это "что-то" недоступно моему пониманию. Пока недоступно.
   А ещё ему не нравится оружие в руках людей. Как ни плохо его воздушное зрение, но оружие он, всё-таки, разглядел. Оказывается, он имеет понятие о человеческом оружии! А мои товарищи всё время карабины в руках держали, вот он и шарахнулся от них. А я думал, что от меня.
   Спрашиваю его: "Мы встретимся ещё?" Отвечает: "Конечно, я теперь всегда буду рядом с тобой. Позови только. Но сначала научись звать ПРАВИЛЬНО. Не голосом. Мыслью".
   Следует мой естественный вопрос: "А как же позвать тебя, если я даже имени твоего не знаю." В ответ раздаётся... ну, смех, наверное. По другому не могу назвать этот образ веселящегося морского зверя. И потом косатка выдаёт длинную трель высоких звуков, местами переходящую в неслышимый ультразвук. В конце только слышится, что-то похожее на "Сссвис-с-с...". Косатка говорит: "Вот моё имя! Люди же, всё равно, не смогут его произнести. И даже услышать полностью не способны. Так зачем тебе моё имя? Просто позови МЕНЯ". Я в смущении. Но, всё-таки, предлагаю свой вариант: "А можно я буду звать тебя кратко - Свис". И спутник мой отвечает: "Если тебе так удобнее и понятнее, то зови. Я пойму".
   Хочу представиться сам: "А моё имя..." Меня прерывают: "Не надо. Ты для меня Пробуждающий. Других пробуждающих поблизости нет. Может быть, и нет вообще". А где же они? Свис же сам говорил, что они есть? Хочу продолжить расспросы, но мой спутник говорит: "Очень тяжело беседовать с таким неопытным и, уж, извини, слабым пробуждающим. Я устал. Продолжим беседу следующей ночью". И мой сон прерывается. А я сам тут же просыпаюсь. И весь остаток ночи привожу мысли чувства в порядок, пытаясь понять, это просто фантастический сон? Или я взаправду беседовал с косаткой по имени Свис?
  
   Комментарии:
  
   53 - Напомню, что обитатели СП-40 бис попали на другую планету из начала марта 2013 года, то есть ещё до майдановских событий в Киеве и до государственного переворота на Украине.
   54 - Гандикап - преимущество, предоставляемое более слабому участнику соревнований, для выравнивания шансов на успех.
   55 - Большая приборка (ВМФ-жаргон) - еженедельное светопреставление на корабле, производимое в благородных целях поддержания чистоты и военно-морского порядка. Заодно является лучшим способом избавить офицера или мичмана от схода на берег (что, в прочем, в случае наших героев совершенно не актуально). Большая приборка заканчивается помывкой личного состава.
   56 - Лаг - это прибор, которым моряки измеряют скорость корабля. Простейший лаг представляет собой деревянную пластину, опущенную на тросе в воду.
   57 - Травить - давать слабину концу (верёвке).
   58 - Узел - морская единица измерения скорости, равная одной морской миле (1,852 км) в час.
   59 - Промилле - единица измерения содержания солей в воде, равная массе твёрдых веществ (солей) в граммах, растворённых в одном килограмме морской воды.
   60 - Оверкиль - опрокидывание судна килем, днищем вверх. Обусловлено потерей остойчивости судна. В данной ситуации ГГ применил этот термин не к судну, а к айсбергу вполне обоснованно, так как известно, что они тоже переворачиваются из-за таяния их подводной части.
   61 - Таблицы для бездекомпрессионных погружений - таблицы, в которых приводится режим безопасного подъёма водолаза или аквалангиста с глубины в зависимости от продолжительности погружения и состава дыхательной смеси.
   62 - Кессонка (жаргон подводников), она же кессонная или декомпрессионная болезнь, или болезнь водолазов - болезнь связанная с выделением в виде пузырьков растворённых в крови и тканях организма газов дыхательных смесей (азот, гелий и др.) при резком снижении давления, что имеет место при быстром всплытии. При этом происходит повреждение сосудов и тканей организма водолаза, которое в особо тяжёлых случаях может привести к параличу или даже смерти. Чем глубже погружение, тем, грубо говоря, более медленным должно быть всплытие.
   63 - Само название этого морского млекопитающего "косатка" происходит от схожести спинного плавника самцов с косой. Той, которой косят сено.
   64 - Шноркель, сноркель или даже шноркхель - дыхательная трубка ныряльщиков.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"