Тень двигалась рывками. Жилая часть города осталась позади, здесь начинался глухой район, давно брошенный и пустующий.
Тень соскользнула по водосточной трубе и замерла, затем метнулась к сетчатому забору, ограждавшему заброшенное здание, когда-то бывшее начальной школой. Район пришёл в упадок несколько лет назад.
Тень мягко подпрыгнула и приземлилась по ту сторону забора.
Он был закутан в серо-синее, сливавшееся с тенями одеяние, его лицо закрывала простая маска с резким треугольным профилем и хищно выдающимся носом, голову покрывал капюшон накидки, свободно спадавшей по плечам и скрадывавшей очертания фигуры. Не самый обычный наряд для вечерних прогулок. Только он ведь и не гулял.
Тень перемещался плавно и быстро, похожий на шёлковую ткань, подхваченную порывом ветра. Разорвав отделявшее его от здания расстояние, он толкнул дверь и скользнул внутрь.
На первом этаже стоял затхлый запах плесени, человеческих нечистот и кошек. В какой-то момент школу облюбовали наркоманы: в холле на полу лежали полусгнившие матрасы с пятнами, происхождение которых не хотелось выяснять, валялся мусор, в основном пивные бутылки, шприцы, бумага. Стояло несколько бочек, в которых жгли разломанные на дрова парты и стулья, но, судя по всему, здесь уже давно никто не объявлялся. Слева лестница вела на второй этаж и в темноту уходил длинный коридор, справа, за фанерной стеной, разрисованной ромашками, стоял ряд умывальников и была дверь, видимо, в столовую. Тень подошёл ближе. В изъеденной временем амальгаме отразилась серая фигура.
Зеркало над умывальниками потрескалось, в раковинах стояла чёрная вода, плавали окурки. В крайней — три отрубленные человеческие кисти. На сгнившей плоти копошились насекомые. Тень повернулся, окинув закуток внимательны взглядом. Он заметил лежавшие в углу куски плоти — ноги и несколько рук, верхняя часть головы какого-то мужчины, и ещё красивый зонтик-тросточка с бабочками, несколько пар обуви, портфель, обожжённая книга. Было похоже, будто всё это свалили в кучу за ненадобностью.
Тень шагнул в темноту дверного проёма. Искать в остальном здании не имело смысла: мусор не выбрасывают далеко от жилья.
Маленькая столовая совмещала в себе также актовый зал. Все столы были сдвинуты в угол, в зале рядами стояли пластмассовые стулья. Тень прошёл между рядов, оглядываясь по сторонам. Зал заливал неяркий свет, сочившийся сквозь пыльные окна. Некоторые стулья были заняты зрителями: на них сидели манекены, зафиксированные в различных позах, многие с поднятыми руками, словно аплодируя, некоторые будто поворачивались к соседям и указывали на сцену. Дойдя до цента зала, Тень остановился, наклонился к одному из манекенов, приблизив свою маску к его лицу. Нарисованные глаза куклы смотрели в пустоту, алые губы были растянуты в чрезмерно широкой, нарочитой улыбке. Тень подошёл к другому манекену. Похоже, на улыбках художник сосредоточил всё своё внимание, он подрисовывал их снова и снова, пока они не стали нелепыми, как у клоунов, но продолжали казаться творцу недостаточно радостными.
Воздух пах разложением.
Тень запрыгнул на сцену. Там застыли, подвешенный за проволоку или закреплённые на стержнях, фигуры. Он подошёл к парню, одетому в великолепный костюм в духе шекспировских трагедий. Ему пытались придать величественный вид, но фигура напоминала сломанную марионетку.
Тень прикоснулся к лицу парня затянутой в перчатку рукой, склонил голову на бок, рассматривая стеклянные шарики глаз, вставленные в глазницы, поглядел на пальцы — на перчатке остались следы косметики, которой старались замаскировать мертвенную бледность трупа. Не смотря на все старания создателя сохранить своё творение, труп продолжал разлагаться.
Тень спрыгнул обратно в зал, обошёл буфет и заглянул в кухню.
Здесь трупный запах чувствовался особенно сильно. Разделочный стол почернел, кафель вокруг покрывали засохшие бурые пятна, над столом висел технический светильник, на магнитном креплении рядом отражали свет отточенные до блеска ножи — единственное чистое, что было в помещении. Тихо гудел холодильник. Тень открыл грязную дверцу. На верхних полках стояли пластиковые контейнеры, в том, что находился поближе и был не сильно измазан, лежали пальцы, к остальным Тень приглядываться не стал. Нижние полки были забиты пакетами, и сквозь плёнку проступали перекошенные лица.
Тень резко захлопнул дверцу. Он перевёл взгляд на проём в дальнем конце кухни.
За проёмом оказался короткий коридор, из которого один путь вёл в холл, другой вниз, в подвал, откуда пробивался неяркий свет. По ступенькам тянулись провода.
Тишина, нарушаемая только гудением работающего генератора, от которого вверх и в стороны расходились оранжевые провода. Несколько ламп больше создавали тени, чем освещали помещение. Повсюду громоздились мотки проволоки, арматура, стояли вешалки с ворохом одежды, париков, на длинном столе в низких коробках лежали швейные принадлежности, отрезы ткани, банки с пуговицами, искусственными глазами, и разные заготовки.
Несколько ламп освещали длинный оцинкованный стол со множеством дырочек, под столом стояла глубокая ёмкость, наполненная потемневшей кровью. На столе лежала девушка, слишком бледная, чтобы быть живой. Тень остановился рядом, слегка оперевшись о край стола. Судя по всему, «работу» над ней начать не успели, но, если оставили лежать просто так, значит, убийца собирался скоро вернуться.
Какой-то звук привлёк его внимание. Тень отпрянул от стола. Звук шёл из бокового прохода.
Он вышел в коридор и увидел маленькую комнату без двери, кажется, когда-то служившую холодильником. Сейчас в ней было пусто, на полу лежала лампа, слабо светившая голубовато-белым. У стены сидела девушка. Руки её, скованные и поднятые над головой, крепились к металлической скобе, вбитой в стену. На ней была грязная пижама; чёрные волосы спутанными прядками падали на лицо. Девушка была исхудавшей и измождённой. Она не шевелилась, а при таком освещении её легко можно было бы принять за один из трупов. Но, услышав шаги, она подняла голову и стало видно, что глаза замотаны бинтом.
- Уйди! - зашипела она, отчаянно пытаясь отползти и упираясь лопатками в стену. - Не трогай меня!
Несколько секунд Тень стоял, разглядывая её, потом быстро склонился к девушке и снял повязку.
- Я не он.
Та ещё попыталась пинаться, но потом, вероятно, догадалась по голосу, что человек в маске в самом деле не убийца.
- Я подумала… я решила, что он вернулся.
- Нет.
Хотя и страшно истощённая, она выглядела невредимой: никаких ран, порезов или даже синяков.
- Помогите мне, прошу вас…
Тень не пошевелился, и девушка тяжело выдохнула. Ей трудно было держать голову прямо, но она старалась.
- Меня зовут Полина… - шепнула она. - Мне двадцать четыре, я ничего не успела увидеть, я хочу научиться танцевать и ездить верхом, хочу дочитать книгу, которую начала, побывать в театре, поехать куда-нибудь… Меня ждёт мама…
Неизвестный всё ещё молчал.
- Тогда хотя бы убейте, - с трудом произнесла она. - Не оставляйте ему. И, если можно, после разбейте мне лицо. Изрежьте как-нибудь…
- Где ключ? - спросил Тень.
- Я не знаю.
- Я не умею вскрывать замки, - произнёс он. - Ты правша?
- Да, - прошептала девушка.
- Сейчас не кричи.
Взяв пленницу за запястье, Тень сломал ей большой палец на левой руке. Пленница тонко и жалобно вскрикнула — на большее ей попросту не хватило сил. Тень высвободил ей руку из наручника и вытянул цепь из трубы. Второй браслет остался болтаться на её правой руке.
Он помог ей встать. На ногах бедняжка держалась не вполне уверенно, но старалась, и, не смотря на ужас и боль, сохранила самообладание.
Они вышли в основную комнату подвала. Заметив убитую, Полина тихо вскрикнула и ноги её ослабели, так что Тени пришлось поддержать её.
- Знакомая? - спросил Тень.
Полина помотала головой.
- Нет, но, наверное, это она сидела вместе со мной, - прошептала девушка. - Он завязал нам глаза, но мы могли разговаривать. - Девушка резко втянула в себя воздух и отвернулась. - Говорила, мы выберемся, что нас найдут. Я ей поверила. Нас таких много пропадает — все эти объявления на улице… но её должны были искать тщательнее, её мама важный человек.
Девушка подняла голову.
- Вы за ней пришли?
- Нет. Не за ней.
Тень повёл пленницу к выходу, но вдруг остановился, а затем быстро уволок в сторону, за стойку с одеждой. Через несколько секунд на лестнице кто-то появился. Он мычал себе под нос несложный мотив и подбрасывал яблоко. Спустившись, человек бросил под стол плотно набитую сумку, достал из кармана свёрнутую газету и положил на стол, под свет лампы. На первой странице была статья о зверских убийствах и жутких инсталляциях маньяка.
Надкусив яблоко, мужчина подошёл к столу, на котором лежала мёртвая девушка, с нежностью погладил её по щеке, положил яблоко рядом и задумчиво глянул в сторону двери в холодильник.
Он не услышал, но в последний момент почувствовал движение воздуха, и обернулся как раз в тот момент, когда его сбили с ног. Мужчина ошарашенно уставился на пришельца. Удивление быстро сменилось яростью.
- Ты кто, мать твою?! - заорал он.
Тень выпрямился во весь рост, нависнув над убийцей. Съёжившаяся за вешалками, Полина видела только его затылок, поэтому, когда тот снял маску, его лицо осталось скрытым для неё. Но мужчина разглядел его и заорал во всё горло.
- Что тебе надо?! - завопил он, когда Тень шагнул к нему. - Что ты хочешь?!
- Мясо.
Голос, низкий и шипящий, прокатился по подвалу как холод, что касается тела, выбравшегося из тепла постели, как тот осязаемый страх, который испытывал каждый, кто вглядывался в темноту комнаты, проснувшись один в спящем доме.
- Что?.. - пролепетал мужчина.
- Я хочу сожрать тебя, - произнёс Тень, наклонившись вперёд. - Сладкое, сладкое мясо. Ты поглотил немало душ, вверг их в страх, ты пропитался страхом, мой лакомый кусочек. И теперь я сожру тебя. Иди ко мне!
- Нет!! - заверещал мужчина, отползая прочь.
Тень набросился на него и крик перешёл в дикий ор, какой, должно быть, способен издать только заживо пожираемый человек.
Полина сидела, вцепившись в вешалку, с приоткрытым ртом, уставившись в спину мужчины, и видя, как дёргаются ноги убийцы. Он не замолкал, но очень быстро перестал вырываться. Она узнала этот ужас, он казался знакомым, хотя она никогда не сталкивалась с ним наяву, это был тот самый страх ночи, знакомый каждому ребёнку, след подлинного ужаса, который знали далёкие предки во плоти. Страх Того, кто приходит ночью. Самый первый страх людей — самый первый стах всего живого и разумного.
Полина заставила себя встать. Ужас придал ей сил, выплеснул в кровь адреналин, помогавший тысячелетиями всем животным, в считанные мгновения подготовив организм к тому, чтобы защищаться. Она побежала. На ступеньках споткнулась, но вскарабкалась наверх, она убегала под крики поедаемого человека и думала только о том, чтобы бежать, иначе силы оставили бы её.