Было время, когда всё было иным, и земля была другой. Тогда кроны самых высоких деревьев доставали до небес, неприступные горы опоясывали зелёные долины, а озёра были похожи на голубые глаза земли. В те далекие времена бродил по земле человек, которого звали Баюн. Был он очень высок и силён, так что не всякий смог бы сравняться с ним. Баюн обладал голосом предивным, мог рокотать как гром и щебетать соловьем, и славился как великий музыкант. Он странствовал по свету всю жизнь, нигде не задерживаясь и никогда не вмешивался в дела других людей. Была у него одна особенность: один его глаз видел только добро, а другой -- только зло, и если случалось иногда закрыть ему один глаз, то мир для него искажался. Так и бродил Баюн по миру.
В те времена жил на свете один конунг, богатый и могущественный правитель. Свою крепость он выстроил на берегу озера, такого огромного, что с одного берега не во всякую погоду можно было разглядеть другой. Одни говорили, будто у этого озера нет дна, и вода в нём рождается в сердце самой земли. Другие утверждали, что дно у озера есть, и спит там древний ледяной великан, оттого и вода такая холодная. Но самые старые люди знали, что на дне озера живёт Озёрная Хозяйка, настоящая госпожа этих мест. Люди опасались появляться возле озера лишний раз, потому что в туманные и пасмурные дни там происходили странные вещи, а уж с тех пор, как на берегу появилась крепость, озеро и вовсе приобрело дурную славу. Крепость и озеро окружали леса, дремучие и древние. По приказу конунга лес расчищали, пахали и засеивали землю, в озере ловили рыбу, в лесах били пушного зверя, прокладывали дороги, и во всём, что люди творили, они не знали никакой меры. Лес постепенно отступал, а конунг богател с каждым днём, захватывая всё новые земли.
И вот стали люди замечать вблизи замка странные следы, похожие на волчьи, да только крупнее во много раз, более же всего этих следов находили на берегу, так что конунг вскоре пожелал устроить охоту на невиданного зверя. Затеяли в лесу облаву, только никого, кроме волков, так и не поймали, а между тем люди начали рассказывать о загадочных животных, ростом коню по спину, снежно-белых, которые стаей проносятся вдоль берега и скрываются в тумане. Старики говорили, что это гончие Озёрной Хозяйки, и что, раз они появились, значит, госпожа озера недовольна, и жди беды. Но конунг только смеялся и отвечал, что хозяин здесь он, и духов не боится.
Однажды в крепости устроили большой пир. До самой поздней ночи праздновал конунг со своей дружиной. Уже взошла луна, а пир всё не прекращался, и гости совсем захмелели от вина и мёда. Надо сказать, что на том пиру был и Баюн. Великий музыкант проходил через лес конунга, и тот зазвал его на праздник спеть для гостей. Баюн сидел прямо на полу, возле очага, потому что за столом для него было слишком мало места, и охотно радовал пирующих своими песнями.
И вот конунг, слушая заздравные речи в свою честь, грохнул кубком об стол и прогремел:
- А что, разве не я величайший из вождей?
- Ты! - громко ответила ему дружина.
- Взгляните, какую крепость построил я! Нет другой такой на земле! Соседи боятся меня: всех их я разбил и обязал платить дань. Даже лес, которого так страшатся все, служит мне -- им я богатею, строю ладьи, которые везут в далекие страны драгоценные меха, мёд, рыбу и янтарь.
Гости дружно загрохотали кружками по столам, подтверждая правоту его слов, и только Баюн молчал. За весь вечер он не притронулся к еде и не выпил ни глотка из поднесённой ему большой чаши, но пел, когда его просили, и не отказывался. Заметив, что гость молчит, конунг нахмурил брови и поднял руку, призывая к тишине, потом обратился к певцу:
- Скажи нам, ведь тебя считают мудрейшим из живущих: что за звери появились в моих лесах?
- Это звери Озёрной Хозяйки, госпожи лесов и озера, на берегу которого ты живёшь. - ответил Баюн.
- Лож! - закричал конунг. - Лес и озеро мои, и всё, что есть вокруг - моё! Что сможет мне сделать этот дух?
- Её псы чуют кровь на твоих руках, ибо ты погубил много народа. - ответил певец. - Ты почитаешь себя повелителем всего, но умрёшь - и не останется ничего после тебя.
В гневе конунг вскочил из-за стола.
- Глупец! - закричал он. - А что останется после тебя?
- Мои песни. - просто отвечал Баюн.
- Ты лишь воздух сотрясаешь! - бушевал конунг. - Я могу всё, всё это - моё!
Опьяненный яростью, он приказал схватить певца. Когда воины бросились на гиганта, готовясь к схватке, он даже не шелохнулся. Конунг раскалил в огне нож и вновь обратился к Баюну:
- Ну что, даже теперь не отречёшься от своих слов? - спросил он.
- От чего отрекаться? - спросил Баюн. - То, что я говорил - правда.
И тогда конунг пронзил правый глаз певца, желая его ослепить. Но едва он сделал это, мир для Баюна исказился: он лишился возможности видеть добро, у него остался лишь тот глаз, который видел зло, и вместе с тем сам Баюн перестал быть тем, кем был. Разорвав цепи, он накинулся на людей и принялся рвать их на куски. Он выдёргивал руки и ноги, одним махом снимал головы. Лишь несколько человек, и сам конунг, успели выбежать из крепости и тем спастись. Они бежали в лес, но ещё долго слышали крики, которые доносились из крепости. Всех, кто остался, чудовищный гигант увидел и убил, а расправившись с людьми, он ушёл в лес и забрался в самою его чащу. С тех пор он обосновался на дороге, ведущей к замку, и начал ловить людей, заходивших в лес, или тех, которых находил возле озера.
Однако тщеславный конунг не пожелал оставить крепость. Он собрал новую дружину и привёл их в свои земли. Каждую ночь, чтобы доказать, что не боится, он устраивал пир, и заставлял музыкантов громко петь, и сам подпевал хриплым голосом. Пиры продолжались до рассвета, и люди так и засыпали вповалку на полу. С каждым днём тщеславие конунга всё росло, и он не уставал повторять, что всё, что есть вокруг, принадлежит ему. Но вместе с тщеславием рос и его страх, и конунг обозлился сильнее прежнего, и начал казнить каждого, кто, как казалось ему, замышляет отнять его богатства.
А между тем в лесах начали пропадать люди. Каждый, кто проезжал через лес, дрожал за свою жизнь, ибо никто не мог спрятаться от Верлиоки. Страшный гигант видел далеко и замечал каждого путника: его единственное оставшееся око видело зло в человеке, какое бы оно ни было, и потому спрятаться от чудовища не мог никто. За эту зоркость его и прозвали 'Верлиокой', что означало 'Очень зоркий'.
Как-то раз конунг выехал на охоту. Люди боялись углубляться в лес и далеко отходить от крепости, и сам конунг боялся больше других, поэтому, когда ловцы погнали зверя в чащу, он отстал, и вскоре оказался недалеко от озера. И вдруг он разглядел на берегу прекрасную деву, которая шла вдоль кромки воды и тихо пела. Конунг немедленно направил коня в ту сторону и вскоре поравнялся с прекрасной незнакомкой. Он заговорил с ней, желая узнать, нет ли у неё родственников, ведь девушка была поистине прекрасна, а обликом и одеждой вовсе не походила на простую женщину.
- Как зовут тебя, красавица, и откуда ты? - нарочито ласково спросил конунг.
- Меня не зовут. - с улыбкой ответила дева. - А живу я здесь и прихожу когда пожелаю.
- В моих землях, значит? - сразу же решил конунг. - Стало быть, ты моя подданная?
- Не всё подчиняется тебе, - отозвалась дева, - и, когда умрёшь, ничего не останется после тебя.
Услышав знакомые слова, конунг разъярился и хотел было поймать девушку, но та со звонким смехом увернулась и побежала прочь от озера, к лесу. Не помня себя от ярости, конунг бросился следом за ней, подгоняя коня, и вдруг дева исчезла, рассыпавшись звонкой росой, а за спиной конунга раздался протяжный вой озёрных гончих. Конунг хлестнул коня и помчался в сторону леса.
Вой и рычанье не стихали, они раздавались то по правую, то по левую руку, и конь мчал по прямой не сворачивая. Когда уже дорога пропала вовсе, и вокруг стало темно от нависавших древесных крон, вой вдруг стих так же неожиданно, как поднялся. Конунг остановился, со страхом оглядываясь по сторонам - гончие загнали его в чащу, и как возвращаться теперь, он не знал. Он спешился, и вдруг снова увидел прямо перед собой девушку, которая стояла, глядя на него, но только теперь во взгляде её не было прежнего лукавства, она смотрела так, как мог бы смотреть камень на человека со дна озера.
- Кто ты такая? - спросил конунг со страхом.
- Хозяйка озера, которое ты почитаешь своим. - ответила дева. - Путь твой окончится здесь, о, вождь, и ничто не останется после тебя, и даже горе, которое ты принёс людям, забудется со временем.
Стоило ей произнести эти слова, как из чащи вышел Верлиока. Он давно уже увидел короля и шёл напролом через лес.
С той поры замок постепенно опустел, и люди вовсе покинули те места, почитая их за проклятые. Конунга и вправду забыли. Там, где стоял его замок, всё поросло травой, на полях и пастбищах поднялся новый лес. Канули в прошлое и деяния вождя, лишь озеро осталось вечным немым свидетелем, беспристрастным и равнодушным, да люди продолжали петь песни, сложенные древним поэтом.