Дед на скамеечке в тени сидел и слушал,
как соки жизни в теле протекали:
он на обед картошечки покушал,
и вырезку, под соусом Ткемали.

Он наслаждался, чувствуя урчанье
по лабиринту нежному кишок.
Жизнь проплывала облаком в сознанье,
из наших дней, далеко на восток.

Так странно было это раздвоенье:
оставив тело в дреме на скамье,
душа бесплотная, на воскресенье,
летела в прошлое житье-бытье.

И дед был не судья там, соглядатай.
И вдруг он понял, что готов
стать рядовым, заоблачным солдатом
среди Его, бесчисленных полков.