Они приходят только по ночам,
на край постели тяжело садятся,
костер разводят, медный чан  
над ним подвесят, а в котле клубятся:
коренья бледные не видевшие дня,
цветы, обласканные лунным светом,
и пинта черной крови от меня,
и рукописи с ложью и наветом.

Сварив, дают мне зелье пить.
Со страхом пью, и тут же засыпаю,
сквозь сон скользит магическая нить,
проснувшись, души ваши прозреваю.

И шоры падают с подслеповатых глаз,
и труд ваш кажется унылым и убогим.
И все, что низкого во мне, я вижу в вас,
но вы слепы, судья ваш дремлет строгий.

И к вам они приходят по ночам,
но вы их гоните подальше от порога.
Они ворчат, гремит их медный чан - 
они уходят, унося во тьму тревогу.

Однажды, ночью, впустите их в дом
бубнить баском застиранные вирши.
Луна буравить будет вас бельмом,
вы потеряете покой под крышей.

И вас заставят рифмы из общаги
по комнате метаться в маете,
а сев к столу, и взяв клочок бумаги, 
вы подивитесь совершенной чистоте!