История вторая. Как здорово, что все мы здесь!.. Посиделки по-московски.
История третья. Девушки и футбол, или Мы тоже пахали!
История четвертая. Стихийное "буйствие": ЧП бажынского масштаба.
История пятая. Рыцари с улицы Московской. История одного утра.
История первая.
Это горькое слово "подъём".
Место действия: улица Московская, 1 .
Время действия: 7 часов 40 минут по
тувинскому времени.
- Таня! Танюха!... Ты на завтрак пойдёшь?
Спальник на раскладушке слегка заёрзал. Значит, она меня слышит. Уже хорошо.
- Тань, завтрак начался уже. Ты вставать собираешься?
Ёрзанье активизируется, и на свет Божий появляется Танюхино лицо с блаженно закрытыми глазами. Я открываю рот, чтобы сказать "доброе утро", но не тут-то было: сладко потянувшись, так и не открыв глаз, Таня медленно уползает назад в спальник.
- Таня, ты встаёшь?! Скоро на раскоп уходить!
В ответ доносится невнятный тихий звук. Впрочем, он невнятен для кого угодно - только не для меня. В нём, на самом-то деле, содержится масса информации: мне, например, сразу становится ясно, что думает Танюха о необходимости идти на раскоп, во сколько она вчера (а точнее, сегодня) легла спать и куда мне сейчас желательно свалить вместе со всякими там завтраками и всем прочим.
Я стою над раскладушкой и соображаю, что же делать дальше. В скором времени ко мне присоединяются девчонки, и мы - уже вчетвером - придумываем всё новые и новые способы поднять Танюху с постели. Рождается множество всяких вариантов - от романтически либеральных ("а давайте Костю позовём!"....) до радикальных ("холодной водой её облить, что ли?!"), но ни один из них не кажется эффективным. Мозговой штурм периодически прерывается классически безнадёжным "Таня, вставай" (в ответ - тишина) и попытками стянуть с "сонной красавицы" спальный мешок, который Танюха моментально натягивает обратно и продолжает безмятежно дрыхнуть.
Меня осенило:
- А может, она сегодня вместо меня дневальной останется? Тогда и будить не надо: ещё час её точно не хватятся. Выспится, встанет, мусор соберёт....
За эту мысль мы хватаемся как за спасительную соломинку. Итак, решение принято. Дело за малым - сообщить об этом Тане.
- Таня, ты сегодня на раскоп не идёшь, слышишь? Ты сегодня дневальная. Поняла?
Таня медленно и, опять же, не открывая глаз, высовывается из спальника. Мы начинаем внутренне ликовать - хоть что-то сработало!!! - однако уже через пару секунд убеждаемся, что сия чудесная фраза подействовала на Танюху весьма специфично, потому что она повозилась на раскладушке и сообщила:
- Там уже бамбук пророс.
После чего повернулась на бок и продолжила спать, не удостоив вниманием наши обалдевшие лица.
- А.... при чем тут бамбук? - выдавливает кто-то, малость придя в себя.
Тихое сопение было нам ответом....
***
.... Я не помню, как и кому удалось в тот день окончательно разбудить Танюху, зато вечером мы все громко хохотали над этой историей - и Таня в первую очередь, поскольку она, как выяснилось, ни капельки не помнила из того, что происходило утром. Но самый большой прикол этой истории настиг нас чуть позже - в момент, когда Таня, слушая мои восторженные рассказы о зарядке, которая проводится для всех желающих чуть раньше официального подъема, произнесла:
- А почему вы меня на зарядку не будите?... Жуки вы!
История вторая.
Как здорово, что все мы здесь!
посиделки по-московски
Если после отбоя не хочется спать - топай к костру. Эта истина знакома всем пор-бажытелям. А что же делать, если неохота идти в наполовину незнакомую компанию? Московская команда нашла замечательный выход: в таких случаях центром притяжения становилась какая-нибудь палатка по нашей улице, куда люди сходились ОБЩАТЬСЯ. Это было безумно здорово - прихлёбывать чай, говорить обо всём на свете и бесконечно наслаждаться тем, что все вокруг СВОИ. Причём своим в эти вечера мог стать любой человек из любой группы - стоило лишь перешагнуть порог....
***
Быт пор-бажынца прост до безобразия. Вместо стола - расстеленные прямо на полу пенки, вокруг которых все рассаживаются. Понятие "чайник" исключено в принципе: на кой он нужен, если кипяток можно наворовать с кухни, а в случае необходимости вскипятить воду прямо в алюминиевых кружках на буржуйке? Словом, экспедиционная романтика торжествует. Угощение тоже наше "фирменное": вафли, печенье, сыр (этим нас кормили в столовой каждый день) и пор-бажынские деликатесы - копчёная рыба и протёртая с сахаром красная смородина. Ими нас неизменно обеспечивают наши мальчики, которые считают, что не женское это дело - стоять на мосту с удочкой и лазить по кустам на раскопе, собирая ягоды. Впрочем, женщины ничего против не имеют.
Полог палатки слегка шевелится. Все, кто уже собрался, поворачивают головы ко входу.
- Тук-тук-тук... - негромко произносит кто-то на улице.
- Кунгуртук, - моментально откликаются сразу несколько голосов. Название ближайшего к лагерю посёлка так удачно срифмовалось с этим самым "тук-туком", что превратилось в своеобразный пароль.
Все смеются, человек заходит. Дальше звучит традиционное "Народ, давайте подвинемся!", на полу начинается активное шевеление, и скоро довольный гость обретает своё "место под солнцем" около пенки.
Неожиданно вырубается свет. Конечно, без фразы "что-то электричество долго не выключают, вы чувствуете?" ни одни посиделки не обходятся, но тухнет он всегда "вдруг".
- Фонарики достаньте, люди...
Фонарики уже наготове. Один, самый яркий, вешается на потолочную балку. Становится ещё уютней. Народ вспоминает прошедший день, хохочет над какими-то приколами, которых у нас хоть отбавляй, вздыхает о том, что "уже полсмены пролетело, с ума сойти можно!", и по ходу решает бытовые проблемы.
- Люди, что у нас там с печкой?
- Нормально, горит.
- Слушайте, может, полог чуть приоткрыть? Жарища - сил нет!
- Кто там близко сидит, рыбку передайте!...
Через некоторое время - наконец-то! - наступает момент, которого все втихомолку ждали: допив чай, гидролог Аркаша берет гитару.
И в палатке наступает тишина. До первого аккорда.
Репертуар у Аркаши огромный, чему мы только рады: петь наша команда обожает. Разброс жанров впечатляет тоже - Шевчука, "Наутилус" и "Сплинов" неожиданно сменяет "Маленькая страна", после которой народ вдохновенно отрывается под хулиганскую "Гогию".
По реке плывёт кирпич,
А за ним плывёт другой.
Он зачем за ним плывёт?
Потому что он - жена!
И если куплеты не всегда все знают, то припев - всенародное достояние: его поют всей кучей. С неизменно сияющими лицами.
Гогия, Гогия,
Северная Осетия,
Гамарджоба, генацвале,
Режиссёр Данелия! -
голосим мы, совершенно забыв про то, что отбой был этак пару часов назад.
Допели.
Ой, классно, не могу!!!! - прорывается чей-то восторженный голос. В ответ шелестит всеобщее "да-а...". Концентрация любви и взаимопонимания растёт с каждой секундой. - А давайте нашу лирическую споём! - предлагает кто-то.
Атмосфера меняется резко, как погода в Тыве: пара секунд - и задор уступает место романтике. Самопальная "Археологическая лирическая" на мотив "Госпожи Удачи" - неофициальный гимн московской группы, НАША песня во всех отношениях.
Ваше благоро-одие, госпожа Побудка, -
начинает Аркаша. Остальные подхватывают:
Ты с утра как будто бы
Чья-то злая шутка...
На лицах полное блаженство. Ещё бы - то, о чём поём, неимоверно знакомо каждому:
Выйду из палатки, солнцу улыбнусь,
Сбегаю, умоюсь - может быть, проснусь...
Остальные куплеты поются на одном дыхании. В ноты - чего греха таить - попадаем не всегда, зато в каждом голосе сквозит такое вдохновение, что всем певцам мира впору поумирать от зависти.
Ваше благородие, госпожа Погода!
Вечными сюрпризами радует природа:
Днем плюс тридцать восемь, ночью минус три...
Кинуть в печь полено не забудь, смотри.
Ваше благородие, госпожа Столовка!
Нам за третьим в пятый раз подходить неловко.
Дали бы по литру кружки под компот!
Может, третьей смене больше повезёт.
Ваше благородие, госпожа Лопата!
Стала ты сестрою мне, а совочек - братом.
Задремать в раскопе будет в самый раз:
Нам и пыль - перина, нам и дёрн - матрас.
Ваше благородие, госпожа Удача!
Всем нам улыбнулась ты - и никак иначе.
Молча смотрят горы в Тере-Холя гладь...
Будем это время долго вспоминать.
Последний аккорд "Лирической" вовсе не означает, что концерт окончен - наоборот, всё только начинается. "За туманами" и "Оранжевое настроение", розенбаумовский "Батька атаман" и "Любо, братцы, любо" сквозь крышу палатки улетают к звёздам. Проходит десять минут, пятнадцать, двадцать... Как все счастливцы на свете, наша честная компания "часов не наблюдает". Ровно до той поры, пока кое-кто не стянет всех с небес на землю одним-единственным вопросом:
- Народ, а сколько времени, знает кто-нибудь?
Реакция на этот вопрос бывает разной: от "да всего полвторого" до "ни фига себе, уже четвёртый час!". План дальнейших действий зависит от количества зевающих: если большинство активно клюёт носами, делается коллективный вывод о том, что пора сворачиваться. К моменту "созревания" вопроса о времени чай уже допит, и от угощения тоже мало что остаётся. Вроде бы, можно со спокойной душой разбегаться. Но....
- Аркаш, "Колыбельную" свою спой.... - тихо просит кто-то из девчонок.
Без этой песни мы расходились редко. Садились тесным кружком вокруг Аркаши и слушали, как он её поёт. Не подпевали по нескольким причинам. Во-первых, не хотелось забивать безумно красивый Аркашин голос. Во-вторых, мотив, кроме исполнителя, толком никто не знал. А в-третьих, её НЕЛЬЗЯ было петь хором. Это было НУЖНО - тихонечко сидеть, обняв своего соседа, и ловить каждое словечко замечательной песни про финиш, за которым уже маячит новый старт.
Не забудь уснуть, и завтра будет
Новый день для тебя.
Новый день придёт, проснутся люди -
По-другому нельзя...
Не забудь,
Не забудь уснуть,
Не забудь проснуться....
...Через полчаса палатку не узнать. Тарелки с пола убраны, угощение припрятано до лучших времен, а вместо песен слышно только, как в буржуйке трещит то самое полено, которое в неё предусмотрительно не забыли кинуть. Правда, слушать это уже некому. Хозяева, как и все их недавние гости, поуютней устроившись в спальниках, дружным сопением встречают новый день, который шагает по тере-хольской земле уже несколько часов.
История третья.
Девушки и футбол,
или
мы тоже пахали!
Что такое чемпионат Пор-Бажына по футболу? Ответов может быть несколько, и все до одного - правда. Это причудливая смесь пионерлагеря с кубком УЕФА. Это маленькое вытоптанное поле, судьи из Центроспаса, зрители, сидящие по периметру поля кто на лавочках, а кто прямо на земле. А ещё матчи на берегах Тере-Холя - дело ОБЩЕЕ. Пусть на поле сражалось всего 6 человек из группы - разница между игравшими и не игравшими заключалась лишь в том, что у одних болели ноги, а у других - горло: уставали, кажется, все одинаково.
Кстати: все, кто считает, что футбол лежит вне зоны женских интересов, глубоко ошибаются. Поддерживая родную команду, девушки выкладывались вовсю, превращая процесс "боления" в отдельное шоу (не менее интересное, чем собственно футбол), и наша московская "фанатская бригада" была лучшим тому подтверждением. Мы своим "рыцарям" помогали как могли, и они "прекрасных дам" никогда не подводили. И так было всегда - начиная с самого первого матча против команды Тывинского университета.
***
Кызыл - чемпион!
Побеждает только он! -
скандируют тывинки, для большего эффекта хлопая ладонями по коленкам. Московские болельщицы ещё не успели насочинять кричалок, но без поддержки наши ребята не остаются. Причем поддержка - весьма оригинальная. Вместо традиционного "ЭМ-ГЭ-У!" над полем раздаётся:
- Московский государственный университет имени Михаила Васильевича Ломоносова!!!
- А давайте вообще полностью кричать: ну, там Ордена Ленина и всё прочее.... - предлагает кто-то.
Сказано - сделано.
Московский государственный университет Ордена Ленина Ордена Трудового Красного Знамени имени Михаила Васильевича Ломоносова!!!... - орём мы, спотыкаясь на каждом слове, но не сдаваясь.
- Про ордена надо было кричать после слова "государственный".... - прорезается чей-то робкий голос. Но задуматься об этом, как и о том, что забыли про Орден Октябрьской Революции, не хватает времени: москвичи идут в очередную атаку и....
- Бли-и-ин... - в один голос тянут московские болельщики, пока довольный собой тывинский вратарь наслаждается восторженными криками своих поклонниц. Ну ничего, ещё не вечер!
Два мяча в воротах команды ТГУ в том матче всё же побывали. Правда, и в московских столько же (матч закончился вничью), но ведь не продули! Значит, можно радоваться за наших на полную катушку, что мы с удовольствием и делаем.
***
День спустя - матч с казанцами. Настрой самый боевой: и у ребят, и у нас.
Казанские девчонки размахивают разноцветными мочалками-"бантиками". Подумаешь, соригинальничали! Москва за словом в карман не полезла:
- Женские мочалки
Нашим не страшны!
Ведь в футбол играют
Только мужики!
Теория подкрепляется практикой: москвичи разгромили КГУ почти всухую - пять-один, причём свой единственный гол, который мы назвали "чтобы не обидно", казанцы забили на последней минуте. А предыдущие полчаса стали триумфом наших.
Первый гол! Радости нет предела!
Второй!
Третий! Кто выиграет, уже почти понятно. Избалованные победными моментами болельщицы с нашивками "МГУ" на рукавах радостно кричат:
- Три гола - не предел!
Я б ещё один хотел!
Ну разве могут наши мальчики не оправдать надежды девочек?...
Когда восторженные визги утихают, поступает предложение хором спеть "какая боль, какая боль, Москва-Казань - четыре-ноль". Идея отметается:
- Да ну, ещё сглазим. Вот будет пять-ноль, тогда и споём.
Мучиться ожиданием не пришлось: не проходит и пары минут, как в казанские ворота залетает пятый мяч.
- Урааа! Ну, три-четыре!
Звуки бессмертного хита группы "Чайф", слегка переделанного на пор-бажынский лад, оглашают окрестности....
***
Увы, не всё коту масленица. Если в игре с Казанью нашим подфартило, то в матче против СПбГУ явно не везло: питерцы в тот вечер словно с цепи сорвались.
- От ворот поворот!
Питер нашим не забьёт! -
несётся с московских "трибун". К сожалению, не помогает. Наш единственный гол тонет в обилии атак петербуржцев....
- Та-ак. Кто у нас на объекте из Питера? - угрожающе вопрошает археолог Сергей Борисович с актуальной на данный момент фамилией Болелов, который пришёл поддержать команду МГУ.
- Кажется, никого....- раздаются голоса.
- Эх, жалко... Давай, давай!!!! Да куда ж ты лезешь! (последнее адресовано тяжёлому, как танк, Глебу из питерской команды, который умудряется почти у самых "вражеских ворот" отобрать мяч у нашего Пашки). Ну... Ну.... Черт!
Московский вратарь в очередной раз вытаскивает мяч из сетки....
Финальный свисток. Питерские болельщицы громко радуются: Москва разгромлена со счётом один-пять.
- Каза-ань за Питер! - орут КГУшники ( а как в "мафию" играть, так с москвичами....)
- Мы вас лю-бим!!! - кричим мы. И - плевать на счёт! - бежим обнимать и поздравлять своих парней, которые всё равно самые-самые лучшие!
История четвёртая.
Стихийное "буйствие", или
ЧП бажынского масштаба.
На Московской, 1 сегодня праздник. Повод для радости - истинно пор-бажынский: в результате генеральной уборки из нашей палатки исчез вечный и непобедимый бардак, который мы нежно зовём "лирическим". Конечно, в том, что он скоро вернётся, никто не сомневается, но пока у нас хоть музей открывай. Пол чисто вымыт - не зря сегодня с Настей Плотниковой пол-утра горбатились! На тумбочке, с которой пропал "культурный слой" из пластиковых тарелок и стаканчиков с остатками кофе (следы вчерашних посиделок), стоит ваза из наполовину обрезанной пластиковой бутылки, в которой красуется букет иван-чая. Даже на стуле в дальнем углу, где обычно высится гора накиданных как попало вещей, всё сложено в аккуратную стопочку. Немудрено, что я, вернувшись в палатку после обеда, не могу сдержать эмоций:
- Ой, девчонки, как у нас классно! Давайте сфоткаемся, пока у нас порядок - запечатлеем исторический момент!
- Да ну.... - лениво тянут две Насти, разомлевшие после обеда и душа. Они уже устроились на раскладушках и покидать их явно не хотят. - Фоткаться всем вместе надо, а Машка с Танюхой еще из столовой не вернулись. Может, потом?
Потом так потом. Мне, если честно, сейчас тоже неохота рыться в рюкзаке и вытаскивать оттуда фотоаппарат, и я забираюсь на раскладушку с твёрдым намерением вздремнуть: тихий час после многотрудного раскопного дня - святое дело. Правда, обычно мы спим на пенках за палатками (брезентовый дом за день раскаляется как печка, и внутри находиться почти невозможно), но сейчас набежали облака, поднялся ветер, и на улице неуютно. Все проблемы помогает решить распахнутый внешний полог: из широкого входа веет прохладой, и наша "духовка" медленно, но верно остывает.
Сжевав припрятанную с завтрака печенюшку и осознав, что жизнь прекрасна, я потихоньку начинаю задрёмывать. Ммм.... Хорошо-то как, люди!
И вдруг....
- Девчонки, помогите палатку закрыть! Срочно!!!
Первые пять секунд я, разбуженная истошным криком Насти Плотниковой, ошалело озираюсь по сторонам. Мой взгляд останавливается на открытом настежь дверном проёме.... и сон снимает как рукой: вместо привычной картины, состоящей из кусочка Московской улицы и соседней палатки, я вижу густую коричневую пелену. До меня доходит, что это пыль. Ещё пару секунд я тупо смотрю на пол, который этой пылью стремительно заметает, ощущаю странную вибрацию стен и понимаю, что сейчас что-то будет. Точнее, уже началось.
- Там ураган! Еще и дождь собирается! Скорее!
Застегнуть полог оказывается делом нелёгким: нам втроём приходится долго ловить остервенело хлопающие на ветру края и изрядно помучиться с пуговицами, которые не хотят пролезать в петли. Под вой ветра мы придавливаем низ полога обломками кирпичей, которые в "мирное время" играют роль сада камней вокруг буржуйки. Тут подкатывает новая напасть: на улице начинается дикий ливень. Пыль по понятным причинам больше не летит, зато в щели между пуговицами попадает вода, и края внутреннего полога приходится притягивать друг к другу и удерживать в таком положении.
Между тем снаружи творится что-то ужасное. Ливень по мощности приближается к тропическому. Ветер не унимается. Наше жилище ходит ходуном: стенки раздуваются, как паруса, а дождевые струи лупят по внешнему покрытию так сильно, что получается дикий грохот, словно палатка - не из брезента, а из листового железа.
Я, окончательно придя в "боевую готовность", держу полог. В голове полная каша: я одновременно думаю о том, что наша палатка очень удачно стоит тылом к ветру (что же творится там, где дует прямо в двери?!), что Машка с Таней неизвестно где, что девчонки из третьей палатки уплыли с гидрологами в дальний рейс по Тере-Холю... чёрт, а наше жилище шатается всё сильнее, и кирпичи, кажется, не помогают.... Параллельно во мне радостно кипит мой юношеский авантюризм - такое приключение классное, интересно, чем всё кончится? - и возникает желание поглядеть, что происходит снаружи. Такого "накала страстей" мой бедный мозг не выдерживает: на меня неожиданно нападает дикий хохот. За что я немедленно "получаю по голове" от Насти Плотниковой:
- Чего ты ржёшь? Нас сейчас сдует к чёртовой матери! Ой....
Словно в подтверждение этих слов, с тумбочки летит ваза с цветами. Чертыхаясь, "пророчица" берёт тряпку и начинает вытирать воду, что на практике превращается в банальное размазывание грязи. В это время я замечаю, что вторая Настя - Пищальникова - как-то странно смотрит на потолок. Точнее, на место, где он соприкасается с печной трубой.
- Девчонки, а вам не кажется...
Договорить она не успевает: раздаётся характерный лязг, и труба резко накренивается. Жестяная пластинка с отверстием, через которую труба выводилась наружу, с весёлым грохотом подпрыгивает на брезенте: крепления пали жертвой ненастья, и в получившуюся щель льется вода.
- А у нас трубу сорвало, - почти невозмутимо констатирует Настюха.
- О господи... - вырывается у меня. Но я тут же задумываюсь: а чего, собственно говоря, переживать-то? Нам обещали суровые условия в отрыве от цивилизации? Обещали. Вот и получите... МЧС - простите за случайный каламбур - слов на ветер не бросает! Зато не скучно, в конце концов.
Настя Пищальникова просовывает руки в дырку и прижимает бессовестную жестянку к крыше. Стоять в таком положении ей жутко неудобно, но приходится. К этому моменту "вытирание" пола наконец-то закончено, вторая Настюха присоединяется ко мне, и полог мы держим уже вдвоём.
В это время к уже привычным звукам ветра и дождя присоединяются восторженные крики - самые отчаянные пор-бажытели, запаковавшись в камуфляжные дождевики, носятся по улицам с видеокамерами и фотоаппаратами. Я жалею, что у меня нет такой возможности: моя старая добрая "мыльница" такое буйство стихии просто не переживёт. Правда, о своём желании я предпочитаю молчать - опасаюсь, что Плотникова, которой "для полного счастья" не хватает только моих авантюристских идей, вытурит меня на улицу прямо так, без фотика. Правда, она, судя по всему, постепенно успокаивается. Вторая Настя волноваться и не думала: кажется, вывести её из себя просто нереально. Словом, ситуация нормализуется: мы, хоть и стоим "на боевых постах", обсуждаем происходящее в контексте "будет что вспомнить", пытаемся выглядывать наружу через узенькую щель в пологе и смеёмся над тем, как перепугались в первый миг. Решили, в общем, что наше приключение почти закончилось.
Наивные...
....Сначала она, жалобно скрипя, закачалась. Словно раздумывала: падать или нет? И через несколько мгновений сделала выбор в пользу первого варианта. Она - это наша многострадальная полуразвалившаяся тумбочка, заслуженный инвалид Пор-Бажына. Эта несчастная мебель, которая скрипела и шаталась от любого неосторожного прикосновения, рухнула с диким грохотом, явив на свет Божий почти всё своё содержимое. В двух сантиметрах от печки. На бывшем чистом полу. В бывшей убранной палатке...
- Апокалипсис какой-то... - медленно произносит кто-то из нас.
Иначе это "стихийное буйствие" мы потом и не называли....
Эпилог.
Конечно, ничего вечного на свете нет. Уже через полчаса непредсказуемая тувинская погода дарит нам солнышко и шикарную радугу во всё небо. Население палатки Љ1, наконец-то в полном составе, смеясь уже не нервно, а весело, вспоминает пережитое - каждый своё: мы втроём - рухнувшую тумбочку и сорванную трубу, Танюха с Машей, на время бури застрявшие в Обеденной Слободе - то, как держали улетающую палатку... И тут я спохватываюсь:
- Люди, а мы ведь так и не сфоткались!
Все одновременно озирают палатку и понимают: сейчас моя идея уже бессмысленна. Мне и смешно, и грустно одновременно:
- Вот тебе и на! Ковырялись два часа, и всё без толку.
- Это значит, что порядок у нас наводить противопоказано, - философски заявляет Настюха Пищальникова.
- Ага, - радостно подтверждает Машка, которая увлечённо выкапывает из стопки на стуле свою тельняшку.
- И вообще у нас тут не отель, а суровые полевые условия! - со свойственной ей прямотой подводит итог Настя Плотникова. - Так что, Надь, не заморачивайся. Слушайте, девчонки, пойдёмте на улицу, я здесь находиться больше не могу...
Мы выходим из палатки. И на прощание я бросаю взгляд на пол - местами пыльный, местами мокрый, на валяющуюся за буржуйкой "вазу" с остатками букета и на стул в дальнем углу, где - подумать только! - ещё совсем недавно вещи были сложены в аккуратную стопочку...
История пятая.
Рыцари с улицы Московской.
история одного утра
- Девочки, можно к вам?
В обычное время такая фраза вызывала у девчонок из палатки Љ1 только положительные эмоции: гостям мы рады всегда. Но в тот миг мы просто не сообразили, что надо радоваться: утром 8 июля эти слова заставили нас проснуться....
***
....Спросонья трудно что-либо понять. В лагере тишина, официального подъёма ещё нет, а в палатку кто-то заходит. Святослав ? Но он обычно этого не делает, предпочитая звать нас из-за полога. А сейчас я чётко вижу, что кто-то стоит возле тумбочки, а за ним входят двое... нет, трое.... Боже мой, четверо! Кто-нибудь может объяснить, что происходит?... На соседок надеяться нечего - едва проснувшиеся девчонки пребывают в таком же смятении чувств": я вижу, как встревоженно высовывается из спальника Татьяна (даже она проснулась!), недоумённо озирается по сторонам Настя Плотникова... Немудрено - представьте себе: просыпаетесь утром, а у вас в палатке пятеро парней! Хорошо хоть, не чужие: я успеваю сообразить, что ребята - из пятой палатки по Московской. У каждого в руках что-то беленькое. Похожее на пластиковый стаканчик... Спросить, что случилось, никто из нас не успевает, потому что ребята опережают нас.
- А мы вам чай принесли! - торжественно произносит Паша Старовойтов.
Вот это сюрприз!
Я вижу, как к моей раскладушке подходит Вовка Звонарёв и, улыбаясь, протягивает мне стакан. Горячий пластик слегка обжигает руки, но мне это только на пользу: я окончательно прихожу в себя. Чай пахнет чем-то очень вкусным - похоже, жасмином. Секунду спустя рядом со мной появляется тарелка с печеньем. Слушайте, это просто праздник какой-то! Понять бы ещё, какой....
Мальчишки словно читают мои мысли:
- С 8 марта вас, девочки! Вот чаёк, печенье, угощайтесь! Приятного аппетита...
- О-ой... - довольно тянем мы, сидя на раскладушках - растрёпанные, но бесконечно счастливые. - Люди, вы чудо!
- Да ладно уж... - скромничают ребята. - Ну, мы пошли. Ещё раз с праздничком!