Аннотация: Зло вокруг нас. Зло внутри. Зло ждет своего часа. Оно проникает в тебя и пускает свои отравленные споры. И вот ты уже носитель этого вируса.
Cолнечный свет, отражаясь от воды, слепит нам глаза. Мы щуримся и заворожено, словно бабочки на свет фонаря, смотрим на исходящее сияние. Весеннее солнышко греет наши сморщенные физиономии. Мы сидим на лавочке у пруда в городском парке. Мы что- то говорим о позитивном влиянии творчества, коммерческой составляющей успеха, лингвистических особенностях американской хип- хоп лирики, о модерации не начатого сайта. В общем, ни о чем. В руке у меня рулончик английских текстов, врученный мне Глебом чуть ранее, с приглашением посетить какую то тусовку, где люди будут врубаться в особенности современной английской прозы. Сам он, сидит рядом и слушает Ромыча. Тот, что- то втирает ему про свое понимание литературы. Сомнамбула, - говорит он, - всего лишь лунатик, какого хрена, так и не написать? - возмущается он.
Вот мы направляемся к Капе - суровому рэперу. Накануне мне дали послушать его диск. Парняга добился значительных успехов, записал несколько альбомов, и тусуется со звездами в Москве. Хрипловатым, надсаженным голосом, он повествует о суровой романтике уличного хулигана в мире бетонных джунглей. Судя по текстам, единственной отрадой в его суровых буднях является туго забитый касяк ганджубаса.
Звезда гангста рэпа ростом не дотягивает мне и до плеча. Маленький, скукоженный рэпер кряхтит и изнемогает от ужасного похмелья. Его обильно татуированное тело сжалось в маленький комочек и в положении на корточках он очень напоминает футбольный мяч, по которому очень хочется ударить ногой.
Мы идем все дальше и дальше, и Рома не унимаясь ни на секунду рассказывает мне байки про свою концертную жизнь с пьянками и всем прилагающимся балаганом. Он тоже хочет писать рассказы. Он тоже хочет начать изучать Английский. Он тоже хочет начать заниматься боксом. Он напоминает мне Дина, из "В дороге" Керуака. Такой открытый ко всему новому, парняга, только что из армии. Тот был из тюрьмы. Они похожи. Мир ему кажется новым и необъятно увлекательным. Мы взяли Гамлета и решили встретиться с какими-нибудь девчонками, потому что погода и весеннее солнце настраивает нас на романтический лад.
Мы дуем пиво в обществе двух очаровательных девчонок. Одна из них, Гаечка, все время заразительно хихикает. Она, воплощение доступной желанности. Совершенно непосредственна и жеманна. Она всячески демонстрирует свой хорошенький животик с серьгой в пупочке и оттопыривает аппетитную попку. Ей нравится говорить всякие непристойные шуточки. Мы, не унимаясь, болтаем всякую ерунду и пьем пиво из пластиковых стаканчиков, глазея на проходящих мимо людей. Весна - время, когда на свет выползают мамки с колясками, старухи и накопившиеся под снегом собачие какашки. Настроение у нас прекрасное. Всем весело и я плачу за всех, потому, что я единственный, у кого есть деньги. Мы курим и смеемся, болтаем и обнимаем девчонок.
Я думаю, что мне не хочется уходить от этих веселых людей. Вообще то, мне нужно на тренировку, через час в спорт зале меня будет ждать приятель. Но звонит мамаша, черт возьми, мне двадцать семь лет, а я все еще живу с ней, это жутко неудобно. Так вот, она звонит, и портит мне настроение. Какого хрена, я и так частенько отказываюсь от хорошей ебли, просто потому, что вечером мне некуда тащить девченок. Одно время, я забивал на возможный дискомфорт, и жарился по ночам в соседней комнате. Но долго это не могло продолжаться, так как моя мамаша - жуткий невротик, и никак не может заснуть под наши хлюпанья, ахи, вопли и шлепанья. Все это, к тому же сопровождается иногда непристойными комментариями, типа -" О, да, вставь мне поглубже", или "Да, киска, давай, давай", ну и все в таком духе. Однажды она не выдержала, и наорала на меня после особенно бурной ночи. Бухие в говно, мы выделывали тогда смертельные перуэты, и я выкрикивал фразы типа, "Ну вот, смотри, что ты сделала, я весь в крови!".
Так вот, весной, говорят, обостряются психические заболевания, и все шизоиды просто пухнут от неврозов и депрессий. Моя мама, не исключение. Она орет на меня в трубку - "Какого хрена ты не вынес ведро! Я вывалю его тебе на постель!". Больная фантазия - думаю я. Человек в здравом рассудке не додумался бы до такой извращенной формы проявления неудовольствия. Нужно чинить голову. Настроение испорчено.
Так, говорю я. Какие у нас планы? Я думаю, что сегодня вряд ли попаду домой. Я думаю о том, что зло передается от человека к человеку, словно заразная болезнь, словно невидимый вирус. Незримые бациллы зла, плодятся и проникают в наше сознание, множатся и передаются дальше, дальше, дальше. Можем ли мы противостоять этому процессу? Есть ли лекарство от этого вируса зла? Слабые люди копят его в себе, сморщиваясь и подгнивая изнутри день ото дня. Зло точит их, пока в один день, надутое злобой тело не лопнет, словно тухлый арбуз, забрызгивая дерьмом всех, кто стоит рядом. Или просто сгниет, не способное вылить ядовитую желчь. Обычные люди, подхватив вирус зла, передают его окружающим, участвуя в этом мировом круговороте зла в природе. Лишь только истинно сильные могут прекратить этот цикл. Остановить зло. Не дать бациллам зла отравить душу. Не стать разносчиком этой инфекции. Наверное, я обычный человек. Я чувствую, что зло уже проникло в меня и запустило свои клешни в мою плоть. Его ядовитые споры уже у меня в крови. Я заражен. Мне нужно передать вирус.
Ну, так какие планы? - говорю я. Сегодня я остаюсь с вами.
Я не собираюсь больше платить за бухло, - говорю я, - настала и ваша очередь посуетиться.
- Как ? - смотрит на меня Гамлет.
- Посмотри вокруг, - говорю я, - тут полно народу, желающего поделиться своими деньгами.
Уже темно и мы впятером идем под дождем провожать Гаечку. Она все так же смеется, и мы по очереди обнимаем ее и дурачимся. Но от прежней радости не осталось и следа. Все это, с наступлением ночи окрасилось в другие цвета. Цвета похоти, и кое- чего еще. С шумом и улюлюканьем мы прощаемся с Гайкой, и идем по промокшим, ночным улицам. Я мог бы привести сто логических объяснений того, что мы собираемся делать, и ни одно из них не будет правдой. Я мог бы вам рассказать о романтике анархизма, уличном бойцовском экстриме, проверке на вшивость некоторых из моих товарищей, о боевом поднятии духа, необходимом для нашего "нового, общего дела", о том, что мне нужны деньги, что бы сходить к доктору и подлечить свой гниющий член, но, все это было бы лишь пустой болтовней. Правда же в том, что в меня уже проник вирус зла, и у меня начались его симптомы. Лихорадка. У меня сосет под ложечкой. Нервная дрожь в руках. Я вглядываюсь в темноту своими слепыми глазами. Я ищу того, кто примет на себя это бремя. Вирус развился и просится наружу. Мне нужно передать заразу кому- то еще. Плод созрел, и скоро я разрожусь этим уродливым младенцем.
Я с разбегу бью его в лицо. Тело перелетает через мусорный бак, и, упав в лужу, скорчивается, словно новорожденный младенец. Так оно и есть. Новая жертва. Переносчик. Новорожденное дитя зла.
Левый кулак у меня разбит, и из двух аккуратных ранок сочится кровь. Это то место, где произошел контакт вируса с новым носителем. Он перешел в его тело. Укус зла.
Я обшариваю его карманы. Ничего.
- Давай телефон, - говорю я. Не думайте, что мне срочно необходимо позвонить кому - то. Это не тот случай, когда вы забыли телефон дома, и вам необходимо сообщить кому- то совершенно безотлагательную информацию, и вы обращаетесь к совершенно незнакомому человеку с просьбой использовать его сотовый. Это не тот случай, когда у вашего телефона села батарея, и вам вдруг срочно нужно куда то позвонить. Предупредить о надвигающейся опасности. Сообщить о случившемся. Условиться о встрече. Вызвать скорую помощь. Проинформировать о заложенной бомбе. Это не тот случай, когда вы вдруг обнаруживаете, что количество отведенных минут, предусмотренное картой оплаты, внезапно истекло, оборвав разговор на самой важной фразе, и вы не успели сказать кому- то самые важные слова. Люблю. Жду. Прощай.
С батареей у меня все в порядке. На моем телефонном балансе количество минут, достаточных, что бы прочитать первые десять глав Войны и Мира. Качество услуг, предоставляемых моим оператором связи, меня вполне устраивает.
- У меня нет, - отвечает он.
В этот момент я не думаю, что отсутствие телефона может лишить вас возможности услышать, или сказать что - то важное. Что - то, что может изменить жизнь. Услышать то, что вы ждали очень, очень, очень долго.
Я думаю об этом лишь на следующий день. Потому что у меня теперь тоже нет телефона.
Я по забывчивости оставил его на столике в кафе, куда мы зашли выпить пива с приятелем. Я вернулся туда через пять минут, после того, как обнаружил пропажу. Поздно. У моего телефона уже появился новый хозяин. Прощай друг. Ты служил мне верой и правдой. Я буду вспоминать тебя. Хуже всего то, что вместе с телефоном, пропало и еще кое- что. Вместе с моей Моторолой в небытие ушел мобильный номер той, что обещала мне позвонить, наша завтрашняя встреча, великолепный секс после пары бутылок шампанского, возобновление отношений, волнительные встречи, бессонные ночи, женитьба, дети, совместно нажитое имущество, счастливая семейная жизнь, мелкие ссоры, страстные примирения, измены, ревность и многое чего еще. Она не позвонит мне завтра. Я не позвоню ей. Все это вертится в моей голове, и я лихорадочно пытаюсь найти какое то решение. Мой приятель что - то говорит мне, но его слова звучат где то очень далеко. Я пытаюсь понять, о чем он говорит. Он говорит о его знакомом колдуне, который однажды помог кому-то в аналогичной ситуации. Я думаю, что черная магия как раз то, что нужно. Все это начинает походить на какой-то сюрреалистический спектакль. Укус зла продолжает действовать. Что- то не дает мне пойти в милицию и заявить о пропаже телефона. Все это как- то связано с вирусом зла, думаю я, правоохранительные органы здесь не помогут.
Мой приятель связывается по телефону с Магом и договаривается о встрече. Я уже слышал об этом человеке и давно собирался с ним встретиться. Это подходящий случай.
По странному стечению обстоятельств, сегодня у Мага день рождения. Мы заходим в магазин и покупаем упаковку чая и пачку сигарет - своеобразное подношение, как говорит мой приятель, необходимое условие визита к нашему колдуну. Я воображаю себе, что, обладая сверх естественными возможностями, можно никогда самому не ходить по магазинам. Кончились сигареты - не беда, кто-нибудь из приходящих в твой дом обязательно их принесет. Кончилась заварка, новая пачка чая тут, как тут. Можно расширить список подношений. Зубная паста. Туалетная бумага. Карточки оплаты телефонной связи. Я воображаю себе, что можно специально насылать на всех знакомых порчу, что бы те перлись к тебе с различными вещицами. Если обладаешь магическими способностями, можно подстраивать пропажу вещей, - думаю я. Что бы потом владельцы исчезнувших телефонов шли к тебе с подношениями. В разгар вечеринки внезапно кончилось бухло и презервативы - не нужно бежать в ближайший супермаркет. Прочитал заклинание - и вот уже кто- то несет тебе все, что нужно.
Мы звоним в дверь нашего колдуна. "Лаборатория информационных исследований" - такая табличка приветствует пришедших в это колдовское логово. Открывает совершеннейший Распутин. В холщевом рубище, с черной гривой длинных волос, торчащей бородищей и совершенно безумным взглядом. Классный костюмчик, - думаю я, - очень впечатляет. Его ручищи, словно выструганы из темного дуба. Узловатые, огромные пальцы. Если такой вцепится в горло - то и пикнуть не успеешь, - думаю я.
Из комнаты в кухню проскользнула женщина, тоже в холщевом рубище, и словно без лица, как я ни старался разглядеть ее, она всякий раз оказывалась ко мне спиной. Давным-давно, этот колдун жил с девчонкой, моей сокурсницей, которую он, по слухам, вытащил из петли. Я хотел увидеть, она ли это.
У колдуна голос, что надо. Если он сейчас пропоет церковный псалом, или затянет арию из итальянской оперы, я не удивлюсь. Громогласно он предлагает нам чаю, из огромного сосуда, скорее напоминающего кальян, чем заварочный чайник. Заварка чернее ночи.
Говорит по большей части мой приятель, я же разглядываю магический быт постояльца квартиры, в надежде увидеть среди прочей кухонной утвари сосуд с Гомункулом, аппарат для превращения свинца в золото, или на худой конец сатанинский алтарь с козлиной головой.
Колдун вдруг затихает и замирает в молитвенной позе, уставившись перед собой. Затем, поводив рукой в направлении открытого окна, он сообщает нам, что телефон двигается по направлению к центру города.
- Если не секрет, как ты это определяешь? - самонадеянно спрашиваю я. Так и сказал он мне. Если бы я так мог, я бы уж точно не сказал. Поводил там рукой, и нате вам, так, мол, и так. Таких надо использовать вместо радарных установок для нужд ПВО. И ни один Стэлс ни пролетит. Министерство обороны должно проявлять к таким повышенный интерес. Ходячий радиолакатор. Я вспоминаю фильм "Люди икс".
Распутин что - то вещает об энерго - обмене и информационных каналах, незримой связи материальных объектов. В этот момент я понимаю, что телефон потерян навсегда.
Колдун протягивает нам брошюрку.
- Готовится к печати, - говорит он. Я листаю макет будущей книги.
Распутин хочет создать общину и поселиться где - то в безлюдных местах ни то Сибири, ни то Алтая. Родовое селение, - говорит он.
- Очень интересно, - говорю я, - а всемирное господство стоит в твоих целях?
Распутин что- то вещает о смещении земной оси, мировом потопе, ледниковом периоде. Апокалипсис. Спасутся лишь избранные. Я так и знал. Вот он, очередной Мессия.
- Нужно лишь замочить всех уродов, - заявляет он.
- Очень интересно, - говорю я.
Чем-то ему не понравились скинхэды, и он предлагает их всех удавить.
- Все они ущербно рожденные дебилы, дети алкоголиков, их надо удавить, - говорит он.
Я смотрю на его узловатые пальцы душителя - профессионала, и понимаю, что он с удовольствием и саморучно реализовал бы свой план.
Я не скажу ему, что мой папаша был алкоголиком. Нет уж, и не просите.
- Что, всех дебилов? - спрашиваю я, судорожно потирая шею.
- Всех, - безапелляционно отрезает Распутин.
Мы уходим, потому что приятелю моему поплохело. Он закатывает глаза, лицо вспотело, его потряхивает, и он, пошатываясь, идет к выходу. Нет, он бежит к нему.
- Окуривай себя ладаном! - кричит ему вслед Распутин, - только не Иерусалимским! В старообрядческой возьми!