Аннотация: Пробравшись сквозь густые заросли кустарника, Ворон очутился на немалых размеров поляне, посреди которой стоял недостроенный, выложенный из красного кирпича, двухэтажный дом. Даже не верилось, что ему удалось сделать это. Добраться сюда...
Пробравшись сквозь густые заросли кустарника, Ворон очутился на немалых размеров поляне, посреди которой стоял недостроенный, выложенный из красного кирпича, двухэтажный дом. Даже не верилось, что ему удалось сделать это. Добраться сюда. А ведь из его банды, состоявшей из семнадцати человек, выжил только он. И раз уж это произошло, Ворон намеревался любой ценой взять то, ради чего он, собственно говоря, и отправился в полный опасностей путь. Ставя на кон все, что он имел. Даже свою собственную жизнь. Теперь вся его банда была мертва, а ему самому удалось выжить лишь чудом. Да, жалко людей, но игра стоила свеч, потому что теперь он станет намного могущественнее и сильнее. Подчинит себе все и вся. В этом он почти не сомневался. Тем более сейчас. Когда до цели осталось всего ничего. Вон он дом, а там старик. Тот самый, о котором рассказывал Кирьян.
Несколько недель назад появился один из пропавших в лесу подчиненных Ворона по прозвищу Кирьян. А ведь зашедшие в лес люди назад из него не возвращались. Уж кто-кто, а старый мародер об этом знал. Но Кирьян, несмотря ни на что, вернулся целым и невредимым. Только молол скороговоркой какую-то белиберду. Про старика, живущего в доме на лесной поляне. Что дед этот может болезни разные излечивать, даже безнадежные случаи. Чувствует лес, бродит по нему дни и ночи напролет, да разговаривает с ним. А еще знает о чем-то таком, что может дать неограниченную силу, и власть творить или разрушать. Живым примером тому был сам Кирьян, вернувшийся в лагерь без единой царапинки. По его словам старик нашел его в лесу сильно израненным, еле живым. Принес к себе в дом, выходил, а затем вывел безопасной тропой почти к самому лагерю мародеров. Строго-настрого запретив рассказывать об увиденном кому бы то ни было. Впрочем, скорее всего, старик был уверен, что Кирьяну, даже если тот кому и расскажет, все равно никто не поверит. Ну, а если и поверит, то сунуться в лес захочет далеко не каждый. Да и вряд ли кто-либо сможет найти лесной дом, защищенный со всех сторон непроходимыми дремучими чащами.
Лес появился непонятно откуда. Постоянно захватывал все новые и новые территории. Уничтожал все живое, бывшее до него, и порождал на смену ему, новых, не виданных ранее, опасных существ и жутких растений. Он жил своей собственной жизнью. И однажды, закрывшись для человека, больше его к себе не допускал. Хотя ходили слухи, что где-то якобы обитали люди, поклонявшиеся лесу и жившие в гармонии с ним, но лично старый бандит в подобные сказки не верил.
Действительно, сначала Ворону подумалось, что малой, малость тронулся умом. Но поразмыслив немного, он все же поверил в слова Кирьяна, не перестававшего тараторить одно и то же. Поверил, и во что бы то ни стало, решил найти Старика. Ведь даже сотая доля его знаний была по истину бесценна, в этом разрушенном, окутанном хаосом и смертью мире.
А неплохо старик устроился, вон за домом виднеться небольшой пруд, в котором возможно даже есть и рыба. Да, много лет уже Ворон не ел жареной рыбки, маленьких карасиков, приятно хрустящих во рту. При мысли о еде в животе громко заурчало, потому, как за сегодня поесть ему так и не удалось. Рюкзак с провизией был безвозвратно утерян еще вчера. Ну, ничего. Главное что автомат, служивший верой и правдой, находился при нем, а с едой можно и подождать. "Ну все, пора", - подумал мародер, проследовав в сторону дома, и вскоре оказался у входа в него. Дернул за ручку деревянную дверь. Было не заперто, и дверь охотно поддалась.
Войдя в помещение, мужчина остановился, прислушался. Внутри было тихо-тихо. Ворон позвал. Никто не откликнулся. Тогда, направившись дальше, он миновал коридор, и оказался в просторной квадратной комнате, которая, по большому счету, была практически пуста. Лишь впереди у окна, расположенного напротив входа, стоял большой, грубо сколоченный деревянный стол, возле которого находилось несколько таких же табуретов. На столе лежали охапки с травами. В комнате так же имелась длинная и широкая лавка, судя по всему, выполнявшая функцию кровати, стоявшая справа у стены. Рядом с ней на полу находилось ведро, наполненное водой, на поверхности которого болтыхалась алюминиевая кружка. С противоположной от лавки стороны находилась небольших размеров печь, а в паре метров от нее почти до самого потолка возвышался потертый древний шкаф. Осмотрев помещение, мародер подошел к ведру, взял кружку, зачерпнул из него воды, и понюхал ее. Убедившись, что это была именно вода, он быстрыми глотками осушил емкость. Приятная влага заполнила его рот, коснулась горла и побежала вниз по пищеводу. Повторив процедуру еще раз и положив кружку на место, мужчина направился дальше.
В остальных комнатах все обстояло практически так же. Немногочисленная грубо сколоченная мебель, на которой лежали какие-то корни, травы и кора. Да в чулане на длинных веревках сушившиеся листья деревьев, и грибы.
Убедившись, что старика в доме нет, Ворон вернулся в первую комнату, уселся на лавку и стал ожидать.
Долго ждать не пришлось, и вскоре он услышал звук открывающейся двери, приближающиеся шаги, а затем перед ним предстал хозяин дома. На вид это был обычный дед. Среднего роста. Не худой и не толстый. С длинными седыми волосами, бородой, малость перебитым носом, и ровными губами. И все бы то ничего, вот только его глаза, были какими-то слишком уж неестественно голубыми и ясными. Ворону показалось, что старик видит его насквозь. От этого ему стало как-то не по себе, и захотелось провалиться сквозь землю, но, не смотря на это, он, пересилив себя, все же сказал, - Я к тебе, - и как бы невзначай погладил автомат, лежавший на коленях.
Вижу, - молвил старик, продолжая глядеть на него. А затем, как ни в чем ни бывало, как будто к нему пришел не мародер с оружием, а старый приятель, направился к столу и, сняв с плеч увесистый рюкзак, принялся выкладывать из него какие-то растения.
Подобные действия со стороны хозяина дома обескуражили Ворона, и он, войдя в некий ступор, не зная как себя повести, просто сидел, глядя на старика, ожидая, что будет дальше. А тот неторопливо и как-то буднично продолжал заниматься своими делами.
Так продолжалось какое-то время, а затем терпение у бандита все же лопнуло, и он, набравшись смелости, вскочив с лавки, и закричал:
- Хватит, я к тебе не за тем пришел, что бы в молчанки играть, говорить давай!
- Так говори, если есть что сказать. Чего раскричался? Глухих здесь поди нет, -отозвался хозяин дома.
- Вот. За знаниями к тебе пришел. Я про тебя от Кирьяна узнал, ну, пацаненок такой, помнишь? Ты его еще недавно раненным нашел, а затем выходил, и из лесу вывел, - начал было бандит.
- А толку? -перебив его, молвил старик.
- Все равно ведь погиб. И он, и другие погибли, - а затем как-то досадно тяжело вздохнул, и, повернувшись к Ворону, грустным голосом сказал, - Эх Володя, Володя, столько людей ты уже положил? А зачем? Ради чего? Хоть сам понимаешь?
Смысл сказанного Ворон понял не сразу. А когда вдруг понял, то не ответил, поскольку это обращение ошпарило его пуще всякого кипятка, и он начал обдумывать услышанное. Да, на совести мародера было действительно много человеческих жизней, но ведь это, в конце концов, могло быть и простым предположением. Обычной догадкой, совпавшей с действительностью. А вот то, что старик знал как его зовут, логически объяснить было никак нельзя. Володей бандита звали в прошлой жизни, еще до того как все произошло. Но из прежнего его окружения никто об этом не знал. Да он и сам почти уже забыл свое имя.
- Как? Как ты узнал? - сорвалось с его уст.
- Что именно? - уточнил старец.
- Ты знаешь, - сказал мародер.
- Все тайное когда-нибудь становиться явным, - ответил он, и добавил, - но тебе эти знания совсем ни к чему. Так что прошу, уходи.
- Как? Что? Что ты говоришь? - удивленно усмехнулся бандит. - Как это ни к чему? Я поставил на кон все. Все, что у меня было. Понимаешь. Что б дойти. И дошел. Научи меня и я уйду. А если нет, то...
- А если нет, то, что тогда? - грустно усмехнулся хозяин дома.
- Лучше давай до этого не доводить, - после секундной паузы предложил Ворон. А затем как будто их разговор мог кто-то подслушать, уже тише добавил, - ты и сам, наверное, знаешь, зачем тогда спрашиваешь?
- Ты не ведаешь, о чем просишь, - молвил старик, и на его лице помимо всего прочего появилось беспокойство.
Увидев это Ворон, было, подумал, что хозяин дома испугался за свою жизнь. Но тот, как будто прочтя его мысли вдруг молвил:
- Не думай, не за себя боюсь, а за тебя.
- За меня?! - изумленно воскликнул мародер.
- Да, - ответил старик.- Боюсь, что плата за полученные знания может быть слишком велика.
- Плата? Что еще за плата? - в очередной раз изумился бандит.
Прошло несколько долгих томительных секунд молчаливого раздумья, после которых хозяин дома опустил руку в один из карманов своей куртки, и достав оттуда пару семян рубинового цвета, сказал:
- Это плоды познания древа добра, и зла. Плод этого древа позволяет открыть сокрытое. Тайное сделать явным, увидеть все таким, каким оно есть на самом деле. Опасность состоит в том, что пережить увиденное сможет далеко не каждый. А еще, сущность человека, вкусившего плод, станет намного сильней, а внутренние качества приумножаться. Злой возрастет в своей злобе и будет, терзаем и мучим ею, а добрый, познав чужую боль, станет от этого страдать.
А затем старец, глядя бандиту прямо в глаза, добавил:
-Это тяжелая ноша. Так что пока не поздно, одумайся, прошу, - лицо его выражало глубокую скорбь, а в голосе звучала мольба.
Но Ворон как будто не слышал его. Проигнорировав уговоры хозяина дома, он удивленно воскликнул. Одно зерно. Неужели все изменит всего лишь одно зерно, а затем с недоверием глядя на старика, добавил:
- Только вот как бы ты меня не надул, а то дашь какой-нибудь отравы, и поминай, как звали.
Глаза его алчно блестели, а голос возбужденно подрагивал.
- Это не отрава, но я бы все равно не рекомендовал тебе этого делать, - молвил хозяин дома.
Бандит смотрел на него какое-то время, пытаясь понять, лжет тот или нет, а затем, немного поразмыслив, все же взял с его ладони одно семя, а второе, оставил в ней, и при этом произнес:
- Вот и хорошо, раз все как ты говоришь, съедим зерна вместе. Сначала ты, а затем если все будет нормально, за тобой и я.
Старец было хотел что-то сказать, но затем вдруг передумал, и досадно покачав головой, просто взял и проглотил свой плод.
Сгорая от нетерпения, Ворон начал ждать, наблюдая за тем, что станет с хозяином дома. Минуты тянулись медленно, и томительно, а со стариком, как будто, ничего не происходило. Тогда, утратив остатки терпения, мародер закричал:
- Что за игру ты со мной затеял, вздумал меня обмануть?
С глаз старика покатились слезы, и он, зарыдав, упал перед бандитом на колени, умоляя его о том, чтобы тот не делал задуманного. Но мародер был неприступен и, оттолкнув старика ногой, проглотил зерно.
Фактически сразу по телу начало, пульсируя, разливаться приятное тепло, как будто тысячи микроскопических теплых лучиков бежали по сосудам. Органы чувств обострились, он ощутил прилив сил. А затем тело начало давить на него, и он его покинул. Увидел комнату, в ней себя и старца. Потом его сознание устремилось во все стороны земли быстрее скорости света и вскоре Ворону показалось, что оно окутало весь мир. Затем он начал ощущать. Сначала немного. А потом все больше и больше. И вскоре ему показалось, что он прикоснулся к чему-то сокровенному и неведомому. Осознал вечность. Это было приятно. А потом мародер понял все. В этот момент сознание вновь вернулось в его тело и он, разразившись неистовым хохотом, заорал во все горло:
- Да! Наконец-то! Теперь я стал богом. Занял его место. Теперь все, все на этой земле принадлежит мне. Только мне, и ни кому больше, - и тут его взор пал на хозяина дома. Тот больше не казался ему таинственным мудрецом, а выглядел в его глазах жалким беспомощным червем, барахтающимся в собственных слабостях, как в каком-то вонючем, паршивом навозе. Ворону захотелось его раздавить. Сначала его, а затем и всех остальных. Всех до последнего. Влачащих свое никчемное существование, и не успевших издохнуть до этого момента. Отбросив в сторону ненужный автомат, он направился к старцу, но, сделав пару шагов, вдруг понял, что где-то в глубине его самого сидит тот, кого он ненавидит намного больше других. И тогда, пытаясь достать эту мерзкую тварь, ухватившись пальцами за свое лицо, Ворон начал сдирать с себя кожу. И чем дольше он это делал, тем больше ненавидел того, кто сидел у него внутри...