Аннотация: Всю дорогу путники неслись, как сумасшедшие - я еле поспевал. Остановились лишь то-гда, когда на повороте показалась старая обшарпанная четырехэтажка. Неизвестные свернули к ней и замерли возле подвала. Скрипнула открывшаяся дверь...
Над головой корявым росчерком мелькнула крупная извилистая тень. Потом еще одна. Что это было? Птица? Молния? Или мутант?
Я вскинул голову и осмотрелся.
Небо было, как всегда, безоблачное и зернистое. И ни следа мелькнувшей черной тени. Показалось? Вряд ли. Ночью Лес особенно непредсказуем и опасен. В это время нельзя верить даже собственным глазам.
Я крепче стиснул рукоять ножа и робкими шагами двинулся вперед. Когда охотничий кинжал - единственное, чем ты можешь защититься, надеяться остается только на него. Но мне везло: последние два дня я так и выживал - без огнестрела и костюма химзащиты.
Думаете, идиот?
Возможно. Только этот идиот до дрожи в пальцах хочет выжить.
Улица напоминала старое заросшее болото. Под ногами чавкала раскисшая земля, сквозь заросли просматривались редкие участки серой плитки - да и та была покрыта толстым слоем мха. Кое-где блестели лужи от недавнего дождя, к кроссовкам то и дело липли комья грязи.
Лес хранил молчание. Немая тишина пугала, заставляла вздрагивать от каждого шороха или случайного звука. Но самым страшным было то, что за два дня бесцельного брожения по Лесу я не встретил ни души. Как будто все живое вымерло. Хотя, наверно, так и есть.
Трудно поверить, что раньше это был огромный многомиллионный мегаполис. А сейчас сплошной непроходимый Лес. Стоило разок взглянуть местность, чтобы оценить, к каким последствиям привела глобальная катастрофа.
С двух сторон тянулся ряд облупленных многоэтажек. Помнится, когда-то здесь играли дети, целовались молодые парочки - сейчас это руины с обвалившимися крышами и ветхими домами, где давно уже не встретишь человека.
С крыш свисали толстые ветвистые растения, напоминавшие лианы. Стены облепили пышные скопления густого мха. Из пустых провалов окон на меня смотрела темнота - и каждый дом напоминал огромное безликое животное с десятком черных глаз.
Я тихо кашлянул, поймав себя на мысли, что простыл. Намокшая после дождя мастерка прилипла к телу, и я начал замерзать. Накинутый на голову капюшон скрывал взъерошенные волосы от ветра, но холод все равно пронизывал каждую клетку тела.
Я поправил сумку, что болталась на плече. Внутри лежала высохшая булка хлеба и две сушеные рыбы - моя пища на ближайшие два дня. Но главное сокровище висело за спиной. Его я берег больше, чем еду или оружие, боялся повредить.
Но об этом после.
А пока - вперед. Только вперед.
В следующий миг в спину ударило утробное рычание. Я словно врезался в невидимую стену и остановился. Вот те нафиг! Это еще что такое?!
Позади нарисовались три собаки. Черные, с белыми пятнами на теле и закрученными, как у лаек, хвостами. Первая возникла слева - я определил это по шелесту напротив мусорных контейнеров. Другая справа - из-за угла старого дома промелькнула шустрая черная тень. Третья псина выросла прямо за мной, буквально в метрах десяти. Было заметно, как колышется плотная шерсть от ветра, как приоткрывается слюнявая пасть, а на меня с угрозой смотрят крупные лимонно-желтые глаза.
Хана! Ведь стоит сделать шаг, они рванут за мной, и хрен я отобьюсь. Вот гадины! Небось, унюхали меня издалека и начали преследовать.
Псина, что стояла ближе всех, направилась ко мне. Другие две лишь угрожающе рычали и как будто наблюдали, что я буду делать.
- А ну пошла! Пошла, сказал!
Псина зло оскалилась - блеснули острые, как сталь, клыки. На землю тонкой нитью капнула слюна.
Внутри все сжалось и похолодело.
Я кинул осторожный взгляд через плечо, стараясь не особо шевелиться.
Вдалеке забрезжило странное сияние. Это было что-то яркое, непроницаемое, изумрудно-голубое. Нечто, похожее на туман. Всюду вздымались пышные скопления и расползались по окрестностям, словно живые.
Что это?
Впрочем, неважно. Главное, этот загадочный туман - густой, и сквозь него совершенно не просматривалась местность. Значит, в нем можно укрыться, и собаки меня не заметят. Разве что учуют...
Думать было некогда. И медлить - тоже.
Резкий поворот назад - и я уже бежал, чувствуя, как по спине молотит деревянное "сокровище".
Через секунды две донесся зычный лай. Потом - топот собачьих лап.
Меня прошибло потом. Сердце стало биться чаще.
Когда до изумрудного тумана оставалось метров десять, странная субстанция зашевелилась. Она будто почуяла незваного гостя и поползла ко мне.
Я обернулся - псина замерла прямо за мной и затряслась от страха. Подойти поближе не рискнула. В глазах плескалась ярость, но теперь она была обращена к туману. Собака смотрела куда-то поверх меня и угрожающе рычала. Две другие псины замерли, как восковые статуи, чуть поодаль. Одна даже тихонько заскулила.
Что это с ними?
Я попятился, как тут произошло невероятное. Мир вокруг стал изумрудно-голубым, бесформенным и вязким. Очертания домов пропали, силуэты разъяренных псов исчезли, почва под ногами перестала ощущаться.
Надо мной оформился шарообразный купол - как большой мыльный пузырь. Потом начал сжиматься - медленно, неумолимо. Через несколько секунд его плотные стенки доставали мне почти до головы, и показалось, будто он сомкнется и раздавит меня, словно насекомое.
Тишину вспороли слабые, едва ощутимые голоса.
- Стреляй!!
Люди? Откуда?!
Оглушительно застрекотали выстрелы, и купол облизнуло пламя. По ушам ударил резкий звон, вокруг огнистым фейерверком заплясали искры. Я пригнулся, прикрыв голову руками, но оболочку пули так и не прошили. Они как будто ударялись об железо или пуленепробиваемое стекло.
В куполе возникло восемь рваных дыр - но они тут же затянулись, словно быстро заживающие раны.
- ЕЩЕ!
Очередь затарахтела гуще, словно подключилось сразу несколько стволов. В этот раз свинцом облили щедро - справа, в центре шара появилась крупная дыра почти с мой рост. Пользуясь случаем, я сиганул в нее, вытягивая руки.
Туман рассеялся, взору открылась твердая асфальтовая полоса, обросшая травой, и вмазала пощечиной. Перед глазами вспыхнуло. Щеки оцарапала колючая трава, запахло сыростью и свежей кровью.
Я поднялся, потирая разбитый нос.
Передо мной вытягивались три фигуры в шерстяных фуфайках и болотисто-зеленых балахонах. Первые двое были невысокие и щуплые, а третий, что стоял посередине, - рослый, с широченными плечами и квадратной головой. Под капюшонами на лицах - черные непроницаемые маски с прорезями для глаз и носа. За спиной висели рюкзаки. У каждого на балахоне я заметил множество карманов, и забиты они были до отказа. Сразу видно - эти парни местные. И Лес, в отличие от меня, шерстят не в первый раз.
В руках у незнакомцев были "калаши", опущенные вниз.
Здоровяк вдруг дернулся, рука взлетела в воздух с вытянутым указательным пальцем.
Я обернулся.
Плотная зеленая субстанция разбухла и поплыла в нашу сторону. Вся улица за это время стала изумрдуно-голубой, и невозможно было что-либо разглядеть.
Незнакомцы коротко переглянулись и метнулись прочь от надвигающегося тумана. Я рванул за ними.
Всю дорогу путники неслись, как сумасшедшие - я еле поспевал. Остановились лишь тогда, когда на повороте показалась старая обшарпанная четырехэтажка. Неизвестные свернули к ней и замерли возле подвала. Скрипнула открывшаяся дверь.
Мы нырнули в тесное помещение, где пахло сыростью и ржавчиной.
Чиркнула зажигалка. Из темноты вынырнул язычок пламени и разбросал сгустившуюся тьму. Глазам открылось темное лицо, закрытое повязкой, и голые бетонные стены. Огонек начал гулять по помещению, потом откуда-то возникло еще два, потом еще. Я присмотрелся и заметил, что в подвале загорелись пять свечей, развешанных на стенах.
В углу крохотной тенью обозначился полуметровый стол. Рядом возвышалось кресло с содранной обивкой, у стены - коричневый диван, потрепанный, с торчащими пружинами.
Неужели это их убежище? И когда, интересно, они успели здесь обосноваться?
Незнакомцы сняли маски.
Здоровяк был лысый, с редкими пучками вздыбленных волос. Щеку рассекал неровный шрам, напоминавший молнию, руки до самых пальцев покрывали татуировки непонятной мне символики.
Второй парень по комплекции явно уступал своему габаритному приятелю. Жилистый, с ершистой беспорядочной щетиной и засаленными черными кудрями, он мне сразу не понравился. Физиономия помятая и мрачная, а взгляд - туманный и какой-то чересчур затравленный, как будто его кто-то запугал.
Третий незнакомец оказался... девушкой. Причем, довольно миловидной. Под фуфайкой выпирали выпуклые груди, на носу и между глаз виднелась россыпь еле обозначенных веснушек. Черные, как сажа, волосы спадали до самых плеч и, несмотря на отсутствие горячей воды и шампуня, казались весьма ухоженными.
Лысый подошел к дивану, плюхнулся на него так, что тот прогнулся и протяжно скрипнул.
- А теперь скажи-ка нам, любезный, на хрена ты в аномалию полез? - нахмурился лысый. - Жить надоело?
Я непонимающе уставился на лысого.
- А я откуда знал, что это такое? Я просто от собак пытался скрыться.
- О-о-о, - печальным тоном протянул шкафообразный. - Да ты, я вижу, чувачок, не в теме? Это просто псины. Не мутанты даже. Да от них ребенок отобьется! А ты зачем-то в аномалию полез.
Я хотел было возразить, но меня перебила заговорившая вдруг брюнетка:
- Это Мышеловка - самая опасная из здешних аномалий. Она сперва затягивает к себе жертву, а потом сжимается до тех пор, пока не расплющит ее, как помидор, - спокойно объяснила девушка. - Понял теперь, во что мог превратиться? Мы бы твои кишки потом по всему Лесу собирали.
Кудрявый с лысым захихикали.
Я ощутил, как щеки наливаются багрянцем. Внутри зажглась и всколыхнулась горькая обида: на себя - за свою тупость, и на них - за то, что не восприняли меня всерьез.
- Тебя зовут-то как? - спросил здоровяк.
- Игорь.
- Бульдозер, - голос лысого стал мягче, дружелюбнее.
- Заур, - представился кудрявый. - А эта милая особа - Леся.
Девушка молча кивнула, оставив комплимент Заура без внимания. Подошла и села на диван рядом с Бульдозером. Сложила руки на коленях.
Заур прошелся в середину помещения, стянул рюкзак и водрузил на стол. Вжикнула молния. На стол упали две буханки хлеба, пять банок консервов и завернутое в целлофановый пакет вяленое мясо. В воздухе повис дразнящий пряный запах.
Я поморщился - желудок сжался и противно заурчал. А ведь не ел целые сутки!
- Ну чего ты мнешься? - оторвал меня от мыслей Бульдозер. - Доставай волыну, хвастайся. Я вижу, у тебя она большая.
- Ты о чем? - не понял я.
- Ну, что это у тебя за штука за спиной в чехле? Показывай.
Какое-то время я непонимающе смотрел на лысого, потом невольно улыбнулся. Ничего этот болван не понимает!
Я снял чехол и вынул поцарапанную шестиструнную гитару.
Я утонул в скрипучем кресле, обнял инструмент, ударил пальцами по струнам.
Гитара бодро тренькнула, швырнув на лица всех собравшихся улыбки.
Я зашевелил губами, выдавая специфические крякающе-плюющие звуки. Мелодичный звук гитарных струн смешался с ритмичным битбоксом, а потом я зачитал:
Я не хотел бы верить собственным глазам,
Но что-то странное творится с миром.
Город покрывают страшные непроходимые Леса,
Валят мутанты сквозь пространственные дыры.
А я бегу,
Переступая через горы мертвых тел.
Хочу сказать всем тем,
Кто попрощаться с миром не успел:
"Смотрите, сволочи, и знайте:
Его сделали таким вы сами!"
Наслаждайтесь новой жизнью,
Только знайте: я не с вами!.."
Несколько секунд стояла тишина. Казалось, в воздухе еще текли слова из моей новой песни, но никого она особо не зацепила. Леся сдержанно захлопала, Заур что-то пробурчал и снова зашуршал пакетами с едой. Бульдозер почесал затылок и оставил мое творчество без комментариев.
- Кхм-кхм... - я прочистил горло. - Насочинял, пока бродил по Лесу.
Леся вскинула голову и посмотрела на меня.
- Так ты действительно певец или просто дурью маешься?
- А вы ни разу обо мне не слышали?
В ответ - растерянные мины и покачивание головами. Я вздохнул:
- До катастрофы я был самым популярным рэпером в России. Мое имя было напечатано на всех афишах и таблоидах. У меня даже группа своя была.
- Ни фига себе! - хмыкнул Бульдозер. - Автограф не дадите, господин звезда?
Заур почти неслышно усмехнулся.
- Никогда не слышала, - сказала Леся. - А где сейчас вся ваша группа?
От ее вопроса грудь сдавило судорогой. Перед глазами яркими картинками замельтешили свежие воспоминания.
- Если бы я знал, - развел руками я. - У нас как раз был очередной концерт в Москве, когда началась вся эта заваруха. В клубе случилась паника, мы все рванули к семьям и договорились встретиться через два часа на репетиционной точке. Так как семьи у меня нет, я с самого начала пришел на место встречи и остался ждать их там. Но ни один в итоге так и не пришел.
Я прервался, ощутив в глазах теплую влагу. Помолчал и глубоко вздохнул.
- Ближе к утру, когда Лес уже покрыл весь город, на улицы стали выходить анархисты, нацисты и прочая бандитская шваль. Начались убийства, массовые беспорядки, и в итоге я сбежал. Ну а потом... спустя неделю оказался здесь. Один и без оружия.
Бульдозер покусал сухие губы и скривился:
- И из всего необходимого ты взял только гитару?
- Да.
С лиловых губ здоровяка сорвался сдавленный смешок.
- Правду говорят, что дуракам везет. Ты, чувачок, в рубашке родился. Два дня провел в Аномальном секторе, и хоть бы хны.
- Где-где провел? - не понял я.
- В Аномальном секторе, - повторил Заур. - Чтоб ты знал, в Лесу существуют зоны повышенной радиации и мутагенной опасности. Мы сейчас как раз в одной из них. Аномалии, мутанты, радиация - вся зараза на любой вкус. Одну из них ты сам сегодня видел.
- И что же вы тогда тут делаете, раз здесь так опасно?
Ребята настороженно переглянулись. Кажется, сейчас должна была прозвучать инфа, не предназначенная для моих ушей. Но все-таки Заур заговорил:
- Слышал когда-нибудь об Армии Возрождения?
Я покачал головой.
Кудрявый снова замолчал, перехватив встревоженный взгляд Леси. Девушка заметно напряглась, а щеки сделались бумажно-белыми.
Они что-то недоговаривают?
- После катастрофы появилось много левых банд и группировок, - пояснил Заур. - Мы, например, - обычные бродяги, которые пытаются адаптироваться в новом мире. Не лучше и не хуже остальных. А эти, - он скривился, - миротворцы хреновы с патронами вместо мозгов. Таких, как мы, они терпеть не могут.
- Почему?
- Эти идиоты считают себя мессиями нового мира, - сказал Бульдозер.- Думают, что могут спасти человечество от нашествия Леса. А вместе с тем они уничтожают тех, кто не разделяет их бредовые идеи. Тех, кто принял новый мир таким, какой он есть, и продолжает жить.
- То есть - нас, - уточнила Леся.
- Аномальный сектор окружен со всех сторон крысами из Армии Возрождения, - добавил Заур. - Они прочесывают его каждый день и вот уже три дня пытаются нас отловить. Поэтому мы и ходим в масках.
- И кто стоит за этим безумцами? - спросил я.
Заур поморщился и скрежетнул зубами, словно вспомнил что-то неприятное. Лицо его порозовело.
- Командует солдатами их генерал Андрей Касьянович Тарадецкий. Сволочь еще та. Это по его инициативе нас по всему сектору гоняют.
- Но как тогда вы собираетесь отсюда выбираться?
- Пока не знаю, - Заур развел руками. - Кстати, а почему это только мы? Ты сам-то сваливать собираешься? Или ты не с нами?
Заур затих и выжидающе уставился на меня.
Сложный вопрос. Все эти дни я тщетно пытался отыскать людей, а теперь, когда нашел и оказался в безопасности, разве могу я просто так уйти? В моем случае это все равно что добровольно прыгнуть в лапы смерти.
- Да уж. Только стихоплета с балалайкой нам и не хватало, - процедил Бульдозер и с холодным осуждением воззрился на Заура. - Плюнь ты на него! Какой от него толк? Только и может, что струны дергать и бубнить свои незамысловатые стишки!
- По-твоему, жить могут только те, кто приспособился и превратился бестолковое животное, вроде тебя? - огрызнулся я.
И тут же чуть мысленно ударил себя по губам, решив, что за такое можно и в челюсть получить. Но Бульдозер даже не обиделся.
- Это естественный отбор, чувак. Тебе просто повезло. Вся твоя слава, бабки, телки - все это в далеком в прошлом! Сейчас ты на хрен никому не нужен. И песенки твои нас не спасут.
- И что с того?
- А то, что ты для нас - обуза! Ты стрелять-то хоть умеешь?
- Ну... когда-то на военных сборах.
- Вот! Об этом я и говорю. Либо учись жить по новым законам, либо проваливай к чертям. Никто с тобой нянчиться не будет!
Леся дернулась, как от пощечины. Вскочила и ошпарила Заура резким взглядом.
- А тебя никто и не просит! Я сама буду помогать ему, если понадобится. И Заур мне не откажет. Правда же?
Она с мольбой взглянула на приятеля. Тот напрягся, посмотрел сначала на Бульдозера, потом на девушку. На виске задергалась крошечная жилка. После долгого молчания Заур кивнул, не переставая коситься на Бульдозера.
- Ну и черт с вами, - махнул рукой лысый. - Делайте, что хотите!
Я с благодарностью взглянул на Лесю - и она все поняла. Без слов. Ответила улыбкой.
Тем не менее, меня не отпускало скверное предчувствие. С каждой минутой, проведенной с незнакомцами, меня все больше волновал один вопрос: как мне от них избавиться?
После ужина мы все пошли на боковую. Диван или кресло мне, естественно, никто не уступил - и я улегся на полу, использовав три рюкзака как лежаки. С Бульдозером после короткой ссоры мы ни разу не заговорили. Впрочем, надо ли?
Заснуть не получалось. Больше часа я ворочался, потом до слуха донеслось сумбурное шуршание. Догадка прыгнула в сознание, словно голодный зверь на сжавшуюся в страхе жертву: крысы?!
По спине скользнула ледяная змейка. Я слабо дернулся и приподнялся - вдруг на грудь легла чья-то рука и придавила меня к полу.
- Тсс!
В темноте оформилось лицо с четко очерченными скулами и приставленным к губам указательным пальцем. На лоб упали слипшиеся кудри-макаронины.
- Вставай. Надо поговорить.
Я облегченно выдохнул.
Заур чуть отстранился, и рука сползла с моей груди.
- Сейчас?
- Сейчас-сейчас! Иначе скоро все проснутся.
Я завертел головой и осмотрелся.
Леся посапывала на диване, повернувшись к нам спиной. Бульдозер развалился в кресле, свесив ноги, и едва в нем поместился. В помещении стоял звериный храп - такой, что даже если потолок бы обвалился, никто, казалось, не услышал бы.
Я поднялся и потопал за Зауром. Медленно, короткими шажками, чтобы никого не разбудить.
Мы вышли из подвала и остановились на бетонной лестнице. Раздался стук шагов - Заур поднялся на четвертую ступень и замер темным изваянием. Ни свечу, ни зажигалку он с со-бой не взял - видно, боялся, что на улице отсюда будет виден свет, и нас легко будет заметить.
Около минуты он сверлил меня тревожным взглядом, а потом спросил:
- Ты реально хочешь остаться в команде? Хорошо подумал?
- Один я в секторе не протяну. Поэтому... хочу.
- В таком случае тебе придется доказать, что ты чего-то стоишь, - в глазах Заура промелькнул азартный блеск. - Помнишь, я говорил про генерала Армии Возрождения Андрея Тарадецкого?
Я кивнул.
- Так вот, сейчас пойдешь к нему и попытаешься договориться, чтобы его люди выпустили нас из сектора.
- Чего?
Мне показалось, будто пол уехал из-под ног, а мир вокруг поплыл стремительным водоворотом. Это шутка? Или он думает, я добровольно сунусь к сволочам, которые хотят здесь всех перестрелять? Да за кого он меня держит?!
- Дойдешь до их военного поста, попробуешь договориться с Тарадецким. Ты - новенький и на бродягу не похож. А наши лица эта падла знает.
- Ты с ума сошел?! Они меня пристрелят!
- Без суда и следствия тебя никто и пальцем тронуть не посмеет. У этих ребят свои законы, и без основания они не убивают. А на наши морды у них есть наводка, мы для них - опасные преступники.
- Но это же самоубийство!
- Не спорю, риск определенный есть. Но тебе же нужен шанс? - на бледно-синих губах Заура расцвела лукавая улыбка. - Без нас ты долго не продержишься. А я даю тебе возможность влиться к нам, и вместе мы отсюда выйдем. Ты в первую очередь не нам помогаешь, а себе.
Я всмотрелся в черное лицо, сливавшееся с темнотой подвала.
Складно он чирикает. Вкрадчиво, приторно-ласково, а голос будто истекает карамелью.
- И что я, блин, ему скажу? "Позвольте вывести троих бродяг"?!
Заур сверкнул глазами и мотнул головой.
- О нас не вздумай даже заикнуться! Главное, попроси его распустить военных хотя бы на час, чтобы граница была свободна. Это даст нам фору, и я незаметно выведу остальных. А ты нас будешь ждать уже снаружи.
Я прикусил губу, прокручивая в голове сомнительный план Заура. А что, по-моему, не так уж плохо? Если смогу договориться, меня выпустят из сектора, а выберутся ли оттуда остальные - это уже их проблемы.
- Что им предложить взамен? - осторожно спросил я.
- Даже не пытайся. Эти ребята экипированы и вооружены лучше нас. Их вряд ли можно чем-то подкупить.
- А как я найду этого Тарадецкого?
Заур почесал подбородок и отвел глаза, как будто что-то вспоминал.
- Сначала пойдешь прямо, через два квартала повернешь на юг и через метров триста упрешься в их военный пост. Тарадецкий будет там. Скажи военным, что ты с ним знаком, и они сами его приведут.
Заур прервался и смерил меня выжидающим взглядом - видимо, хотел убедиться, что я запомнил сказанное.
- Короче, справишься - возьмем тебя в команду. Нет - прости, но успокаивать Бульдозера, когда он бычится, я не намерен. У нас с ним разные весовые категории.
Я нахмурился.
- А остальным как объяснишь мое отсутствие?
- Скажу, что добровольно вызывался помочь. Разбудил меня посреди ночи и спросил, как можно выбраться из сектора. Усек? К тому же, кое-кого сегодня аномалия чуть не расплющила, а мы его спасли. А долг как говорится...
Он проглотил конец фразы и одарил меня многозначительным взглядом.
Я смолчал. Слова, что я хотел швырнуть ему в ответ, застряли в горле. Все мое сопротивление разбилось о железный аргумент Заура.
Я им должен. Даже если у меня была возможность отказаться, Заур нашел способ, как заставить меня этого не делать. Надавил на совесть, гад. А у меня она, в отличие от них, еще функционирует. Ну что ж...
- Когда мне можно выходить?
Как только дверь подвала с грохотом захлопнулась, моя уверенность куда-то улетучилась. На смену ей пришел животный страх. Зачем вообще я подписался на эту авантюру? Мог бы спокойно бросить этих варваров, а дальше сам уж как-нибудь бы справился!
Ой ли? Если бы не эти варвары, меня давно уже бы не было в живых. Поэтому не попытаться их спасти было бы свинством. К тому же, моя жизнь тоже на кону. И если Тарадецкий мне откажет, умирать я буду вместе с новыми знакомыми.
Путаясь в мыслях, как в болотной тине, я шагнул на вытоптанную тропу. Под поясом был спрятан пистолет, подаренный Зауром. Так, на всякий случай. Если вдруг понадобится от собак обороняться. Кроме пистолета, я забрал с собой гитару. Оставлять ее без присмотра не хотелось - и потом, не отпускало подозрение, что я, возможно, не вернусь. А если так, пускай лучше она умрет со мной, чем достанется этим варварам.
Тропинка убегала вдаль и через метров двадцать утопала в зарослях амброзии. Лес вокруг стал гуще, выше, а асфальт не ощущался вовсе.
Мерный скрип шагов нарушил женский голос:
- Игорь!
Я остановился, точно вкопанный.
Ко мне бежала Леся, мокрая и запыхавшаяся. Волосы спадали на глаза слипшимися прядями, по щекам струился пот. На плече, повешенный на ремешок, болтался автомат.
Вот те нафиг! А она что здесь забыла? И откуда, спрашивается, узнала, что я покинул убежище?
- Не ходи туда!
Она остановилась в шаге от меня, пытаясь отдышаться. От нее веяло жаром, грудь вздымалась, а из горла вылетало сиплое дыхание.
- Ты уже в курсе, что ли? - я изогнул бровь и тут же осекся. - Стоп! Почему это я не должен туда ходить?
Она смахнула с глаз слипшиеся локоны и выпалила на одном дыхании:
- Заур соврал! Стоит тебе засветиться перед оцеплением, тебя убьют!
Меня словно ударили кнутом, а почва под ногами содрогнулась.
- Так-так... Давай рассказывай.
- Эти люди... В общем, не такие уж они и сволочи. Просто у Заура с Тарадецким свои счеты.
Девушка запнулась, хлюпнув носом. Спрятала глаза.
- А за что он его так ненавидит?
Леся воровато огляделась, словно боялась, что нас услышат.
- Несколько лет назад, еще до катастрофы, Заур был зятем Тарадецкого. В юности у него был роман с его дочерью, который закончился женитьбой. Потом у них родилась дочь, а в пятилетнем возрасте заболела параличом. Сразу после этого Заур сбежал и ни жена, ни маленькая Оля его больше никогда не видели.
Я ощутил, как брови потянулись вверх, и изумленно вытаращился на Лесю.
- Оленьке сейчас уже двенадцать, а ее папаша до сих пор в бегах. Вот озлобленный тесть и мстит непутевому зятьку.
Минуту я стоял как громом пораженный. Трудно было вообразить, что Заур, который благосклонно предложил мне стать членом команды, оказался редкостной скотиной. А я еще, дурак, Бульдозера возненавидел!
- А вы какого черта с ним таскаетесь?
- Мы с Бульдозером случайные попутчики. Когда-то мы жили в лагере бродяг, и однажды познакомились с красноречивым торгашом по имени Заур. Он пообещал нам полную свободу. Сказал, что если пойдем с ним, то сможем жить вдали от Леса и его диких законов. Так он нас и выманил из лагеря.
Повисло напряженное молчание. Леся сглотнула и взглянула на меня сквозь слезы.
- Правда, потом мы поняли, что все это - вранье, и мы по собственной наивности оказались в ловушке. Теперь волей не волей прячемся от Тарадецкого вместе с Зауром. Этот гад еще за мной пытается ухлестывать, - девушка поморщилась, как от зубной боли.
Я лишь неопределенно хмыкнул.
- Получается, Заур решил убрать меня из-за ненадобности, но не лично, а руками Тарадецкого?
- Вот именно, - кивнула Леся. - Поэтому я и пришла тебя предупредить.
От злости я клацнул зубами. Вот жучара кучерявый! А я уже готов был сломя голову нестись к этому Тарадецкому в надежде, что он меня выслушает и пропустит. Идиот! Развелся, как пацан сопливый!
Леся вцепилась мне в плечо трясущимися пальцами и дернула на себя так, что мы едва не стукнулись лбами.
- Ни в коем случае не подходи к военному посту! Беги! Если они узнают, что ты знаком с Зауром, тебя начнут пытать, пока ты не расколешься. А если скажешь, где мы прячемся, то он убьет и нас с Бульдозером!
Я стряхнул ее ладонь с плеча.
- А кто тебе сказал, что я сбегу?
- Не поняла...
- Я буду договариваться с Тарадецким.
- Что?!
Глаза ее расширились, а щеки стали цвета мела.
- Они же тебя расстреляют!
- Это уже другой вопрос, - сказал я холодно. - Получится у меня или нет, но я в любом случае не отступлю. Раз вы считаете меня обузой, я вам докажу, что от меня есть толк.
- Неправда! Я так не считаю!
- Ну конечно! - я презрительно отмахнулся. - Если мне нет места в вашем... обществе, я либо выведу вас из сектора, либо сдохну, потому что в одиночку мне и так кранты! Понятно?!
Последнее я выпалил так громко, что Леся на мгновение оцепенела и захлопала большими черными ресницами.
Я обогнул застывшую от неожиданности девушку и зашагал к военному посту.
- Игорь, не надо!
Я ускорился. Подошвы утонули в липкой грязной каше, ноги понесли меня вперед, подальше от вопящей Леси. Стискивая зубы, я пытался вытрясти из головы ее молящий крик.
- Игорь!
Через секунду я уже бежал, слыша, как вопли Леси растворяются в хрусте притаптываемой травы.
- Ты что, послал его к военным? С дуба рухнул? Его же там прикончат!
Сонный и растерянный, Бульдозер метался по подвалу и, похоже, только-только начал приходить в себя.