Давлятшина Варвара : другие произведения.

Внутри

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лес дышал. Умытый росой, разворачивал к солнцу влажные листья, раскрывал бутоны плотоядных цветов, рычал, шипел, трещал и свистел. Лишь на мгновение замирал перед сменой дневных и ночных охотников. Вечно живой, он наблюдал за своими детьми: щекотал травинками нос енота, осыпал блестящими каплями крылья стрекозы, гладил голые брюшки щенков. Любил и жалел всех...
  Лес дышал. Умытый росой, разворачивал к солнцу влажные листья, раскрывал бутоны плотоядных цветов, рычал, шипел, трещал и свистел. Лишь на мгновение замирал перед сменой дневных и ночных охотников. Вечно живой, он наблюдал за своими детьми: щекотал травинками нос енота, осыпал блестящими каплями крылья стрекозы, гладил голые брюшки щенков. Любил и жалел всех.
  И только одно существо заставляло Лес топорщить уши, прижимать хвосты и скалить зубы. Оно одно способствовало появлению ядовитых желез и газов у некогда безобидных животных. Вызывало сумасшедшее желание рвать, топтать, давить и крушить. По тропе брел он, единственный враг и обидчик. Рваные лохмотья едва прикрывали изможденное, искалеченное тело. Серое от грязи, или может быть от невероятной усталости лицо, превратилось в маску. Однако создание упрямо шло вперед, передвигая непослушные ноги.
  
***
  - Тварь! Подлая тварь! - хотелось взвыть от боли и гнева. А еще больше схватить эту стерву за лохмы и смакуя, выдирать их по одной волосёнке.
  - Ты? - повернулась к другому участнику мерзкой сцены.
  - Милая! - побледнел Павел. - Ты все неправильно поняла!
  - Иди ты... к сукам!
  - Собак не трогай! - неправдоподобно возмутился бывший, уже точно бывший любимый. Но, тем не менее, убежал, оставив нас разбираться самостоятельно.
  - Чтоб они тебя загрызли, козел! - бросила я напоследок и обратила свой гневный взор на соперницу.
  - Катерина, - протянула, растягивая гласные. Та попятилась, судорожно застегивая концертный костюм.
  - Мила! Мила, остановись! - заозиралась она, ища поддержки. - Первый звонок уже был, пора на парад. Степаныч опять разорется...
  - Да пошел ваш парад к чертовой бабке! - не вынесла затравленного взгляда Катьки. - И цирк ваш тоже! Провалитесь пропадом, чтоб вас всех..., - сорвала мешающую тряпку, должную изображать чалму, выскочила из шатра и понеслась к деревьям. В этот раз шатер поставили за городом. Нашлась-таки большая поляна, с двух сторон огороженная лесом: удобная, вместительная. Местная администрация вообще прыгала от восторга: и денег сгребла, и от вони спаслась. Хотя и понятно, куча животных в одном месте, это тебе не хухры-мухры. Одни кролики чего стоили, пару дней клетки не почистили и все, глаза от запаха резало. А у нас звериных артистов почти пол сотни!
  Далеко убежать я не смогла, споткнулась в темноте о сухую ветку и рухнула на землю. Хорошо хоть ничего себе не сломала, однако синяков на коленях явно прибавила, да и шаровары теперь только на тряпки. Доползла до первого попавшегося дерева и, обняв ствол, заревела. Краска, разведенная слезами, стала разъедать кожу, принося еще больше страданий. Кое-как стерев ее влажными лопухами, без сил упала в траву.
  - Все, завязываю! - билась в голове упрямая мысль. - Первым же поездом домой, к маме. Ведь отговаривала она меня, упрашивала. Не лезь, говорила, в это логово разврата. Это из зала все красиво смотрится, внутри же, гнилье. Нет, не послушалась, влезла. Технарь бросила, училище цирковое окончила, не поверила, что хобби и профессия совершенно разные вещи. И что теперь? Вернуться и забыть, начать заново?! Не знаю.
  Вдоволь наревелась и побрела назад. Частички грима все же попали в глаза и теперь мешали смотреть. Так и шла, прищурив оба, почти не видя, ориентируясь на музыку и гром аплодисментов. Добралась, но войти еще долго не решалась. Вспоминалось потное от гнева лицо Степаныча, когда тот распекал артистов. Я в этот раз получу на орехи точно, три номера в мусорку, такого он не прощал. Да и ребята, работали сегодня совсем без отдыха... Страшно.
  Пересилила себя, перелезла через ограждение. Стараясь не попасться никому на глаза, забежала в вагончик. Стерла черно-красные разводы с лица, быстренько переоделась. Собрала шмотки и накатала заявление по собственному желанию. После, от нечего делать, села на койку и стала ждать. Все равно без встречи с начальством не обойтись, трудовая-то у него. Сколько просидела, глядя в стену, не знала. Рев-вопль буквально подбросил, заставив упасть на пол. Не отдавая себе отсчета, щелкнула замком и толкнула створку. Едва сунулась за порог, как тут же отлетела назад, сбитая мощным ударом. Звук захлопнувшейся двери - последнее, что я услышала.
  
  - Черт! - приоткрыв один глаз, попыталась привести себя в вертикальное положение. Спина и голова сразу же отозвались резкой болью. Вспомнив еще с десяток более подходящих случаю выражений, соскребла-таки тело с пола. Прикоснулась к гигантской шишке на затылке и поблагодарила свое везение, ведь вполне могла раскроить головешку о выступающий угол кровати. Дотянулась до тумбы и с удовольствием опустошила пол-литровую бутылку минералки. Придя в себя, заметила, что бра не горел, однако я все прекрасно видела. Зависнув над этим фактом, некоторое время тупо пялилась на лампу. Скосив глаза на окно, поняла, в чем дело: солнце уже давно встало. Тут же появился закономерный вопрос: сколько же времени я провалялась в беспамятстве? Затем следующий: почему так тихо? Мне, уже успевшей привыкнуть к постоянному гулу, было дико не слышать перебранки коллег, звериного рева и гама, шума работающего двигателя. И, наконец, последний: что собственно произошло? Решив не откладывать поиск ответов, добрела до двери, и смело ее распахнула. Вернее попыталась это сделать, что-то сильно мешало.
  - Заперли! А ну открывайте! - заорала в щель, одновременно пытаясь через нее хоть немного рассмотреть. Однако никто не спешил отвечать, как и освобождать меня из заточения. Напрягаясь изо всех сил, все же сумела сдвинуть дверь еще немного. Этого оказалось достаточно, чтобы протиснуть мое тощее тело. Ощущая себя покорителем мира, выбралась наружу и, понеслась разбираться. Однако порыв остался лишь порывом: обегая вагончик, споткнулась, и в который раз полетела на землю.
  - Пашка, совсем стыд потерял! - прошипела в мужскую грудь, обряженную в яркий красный пиджак. - Так упился, что до вагона дойти не смог?
  Тело подо мной молчало и не шевелилось. Поднялась на локтях и вгляделась в его лицо. Перекошенное, оно пялилось на меня стеклянными глазами. Сердце будто запнулось и, екнув, забилось быстро-быстро. Волна жара пронеслась от пяток до макушки, оставив после себя препротивное ощущение. Дернулась от отвращения и вскочила на ноги, половина Павла безмолвно скалила на меня зубы.
  - Помогите! - зажмурилась и завопила, что есть силы. - Люди, где вы?
  Тишина.
  - Помогите! - уже почти неслышно и совсем неуверенно.
  То же.
  Не вынеся безмолвия, я побежала. Металась по поляне, напрягала глаза в надежде найти хоть кого-нибудь. Кого-нибудь живого. Однако вокруг видела лишь изломанные, искореженные куклы, когда-то совсем недавно называемые людьми. Остановилась и завизжала, стараясь своим криком разрушить мертвую тишину.
  
***
  Идти. Куда-то. Направление теперь не важно. Главное двигаться. Раз за разом преодолевать оцепенение, все сильнее сковывающее продрогшее тело. Шаг, еще шаг. Стиснуть зубы, прикусив от усердия язык. Только бы преодолеть этот пригорок. А дальше? Дальше опять неизвестность. Кубарем скатиться вниз, замереть темной кляксой на зеленом фоне травы. Трава, какая острая здесь трава. Отползти, убрать тело с этих колючек. Я же не Катька, это она у нас йог. А я, я просто гуттаперчевая девочка, мастерски владеющая своим телом. Только почему же не получалось пошевелить даже рукой? Даже пальцем...
  
  Кап-кап, кап-кап, падают на землю рубиновые капли.
  
  - Для вас, Парад-Алле! - кричал конферансье.
  Рев аплодисментов и свист заведенного зала поднимали в душе то самое чувство, ради которого артисты выходили на сцену, бесконечно оттачивали мастерство и рисковали жизнью. Ради этого бросали насиженные места и устремлялись в путь.
  - Ты, Царица! Императрица, Владычица Мира, - надрывалось оно, будоража кровь. - Все у твоих ног!
  Минутный экстаз и шелест кулис оторвал от лучшего наркотика на свете. Ощущения на грани боли, но я терпела, ибо это еще не последний выход.
  
  Остроконечные ростки-трубочки прорывают землю, врезаются в плоть.
  
  - Поприветствуйте! Женщина-змея!
  Мелодия поплыла, потекла по залу, захватила сердца в плен. И я в ней, я капитан. Вела вас туда, куда хотела.
  Мост, прогиб и арабеска. Переворот, стойка на руках и шпагат.
  А вы смотрели, люди, жадно следили за моим телом. Ведь оно манило, влекло и... заставляло оставаться на месте.
  Последний шаг, поворот и музыка смолкла. Поклон, я ушла, ощущая, как рвалась эта связь. Больно.
  
  Ростки пронзают тело насквозь, разворачиваются, увеличивая приток живительной влаги к корням.
  
  - Гимнастка на трапеции!
  Внизу - музыканты отбивали ритм на барабанах, вверху - только я и свет софитов. Не видела веревок, слишком ярко горели фонари. Хотя мне этого и не было нужно, ведь тросы - продолжение рук.
  Флажок, вис на спине и задний планш. Вис на пятках, шее и мертвая петля.
  Как вкусен ваш страх, он буквально опутывал пряным запахом, заставляя рисковать еще больше. Раскачивала трапецию все сильнее и сильнее. Резкий прыжок, затяжной полет и обрыв.
  Зал замер. Секунда...и?
  - О, да! Хлопайте сильнее, не щадите ладоней, отдайте мне его. Я так старалась! - шептали губы.
  И вновь ненавистный занавес резал не хуже ножа.
  
  Легкая пыльца разносится ветром.
  
  - На арене цирка - акробаты! Встречайте!
  Замерла на мгновение и оглянулась на партнеров. Рослые, сильные, красивые, словно греческие боги. Но как же тяжело от них зависеть, знать, что малейшая ошибка может дорого стоить. Очень дорого.
  Бросок, рондат фляк, сальто и приземление. Рывок, ладони в ладонях, стойка на голове и балансирование.
  Ваше внимание разделялось на троих, толком никого рассмотреть не могли, слишком уж быстро мы двигались. Да и зачем, искаженное от напряжения лицо никому не интересно.
  Миг на вздох и снова вверх, поражать и ослеплять вас. А после стирать слезы от боли в потянутом плече. И снова вспоминать аромат славы, такой сладкой и горькой одновременно, разделенной на троих.
  
  Семена падают на землю.
  
  Музыка все громче и громче, ярче свет. Взрыв и мы перед вами, маски сброшены, зрелище окончено. Вы вскакивали с мест и смотрели. Очарованные магией цирка, глядели, запоминали, чтобы никогда не забыть.
  - До новых встреч! - кричал конферансье.
  И все внутри от этих слов замирало, потому что после них - конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"