Сусел - Химера : другие произведения.

Ход Королевы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Darkkingdom, Sailormoon. Вариация на тему возрождения Темного Королевства.
  
   "Ход Королевы"
  
   Мисс Китти в подарок - с благодарностью,
   и просто потому, что автор так решил. ^_^""
  
   "Совы - не те, кем они кажутся..."
   (from "Tvin Piks". )
  
   *1*
   Рождение
  Нет.
  Ничего нет. Совсем...
  В нем, в этом ничто - рассыпаны, развеяны крупицы сознания.
  Толчок.
  Медленно, не спеша...
  Сближаются-собираются-оживают.
  Вдох? Выдох?
  Нет. Только легкое движение воздуха.
  Лоскуты-ниточки памяти.
  Сходятся-сплетаются-формируют...
  Прозрачные ленты.
  Толчок.
  Прошла волна, и частицы изменились, и ленты безголовыми змейками устремились, собираясь...
  Крохотное пятнышко тьмы.
  Толчок.
  -Я...
  Голос?! Нет. Ветер-проказник нашел щель меж камней, и теперь упорно пытается втиснуться в нее. Или - шутки тишины. Или...
  Движение повторилось - крохотное шевеление сгустка воздуха.
  Пятнышко-тень дрогнуло и стало плотнее.
  -Чувствую...
  - шептал беззубыми деснами ветер-младенец, стараясь повторить неумелыми губами движения тени, строя смешные рожицы.
  Там ничего не было. И все-таки... Шутки пространства и времени - танец частиц и ленточек в жемчужных лучах - напоминает...
  Толчок...
  А потом стало тесно.
  Сжатие-скручивание-сдавление в тисках-доспехах стабильности.
  Жжение-давление белого и острого в носу и на языке.
  Где? Что?
  -Боль...
  Толчок.
  Безжалостное сжатие-скручивание-объятие повторилось вновь - и еще больше белого и остро-жгучего заполняет...
  И от него уже не уйти.
  Крупицы и ленты стали единым и упали во тьму, где их поймал в хитроумную ловушку первый крик.
  
  -Поздравляю, госпожа МакГрэгор, у вас родилась девочка, - акушерка бережно приподняла крохотный красный хнычущий комочек, и положила на грудь уставшей матери. - Посмотрите, какая красавица!
  
  А затем пришла тишина.
  
   ***
  
   Гребень слоновой кости легко скользил сквозь шелковистые светлые пряди.
  Аманда расчесывалась перед старинным трюмо, сосредоточенно закусив губу - расчесывалась самостоятельно, "как взрослая".
  Гувернантка, пока рядом не было никого, кроме девочки - устроилась с ногами в кресле у двери, и уткнулась в томик стихов в кожаном переплете. Легкие кружева строк унесли ее далеко от богатой ярко освещенной комнаты.
  
  Аманда любила смотреть на свое отражение - голубые глаза, чуть вздернутый носик...
  "Маленький ангел", как говорила мама. Хотя Аманде больше нравилось, когда ее называли королевой, или хотя бы принцессой. Почему-то звучание этих слов приятно грело где-то внутри...
  Адэль отложила томик, и заклевала носом. Мама с папой еще утром уехали на прием к Королеве...
  Аманда очень любила такие дни, когда ее оставляли как бы одну. Это были ее личные маленькие праздники.
  Она улыбнулась светловолосой девочке из зазеркалья, и получила в ответ такую же мягкую улыбку. Отложила гребень, и прижала ладошки к прохладной поверхности стекла - словно здороваясь со старой знакомой. После - на зеркале останутся следы, и гувернантке достанется за то, что недосмотрела за лордской дочкой.
  Но это уже ее заботы...
  Аманда медленно шевелила губами, ведя только ей одной слышный разговор с отражением - это была ее самая любимая игра. Она вообще старалась играть одна, и ей очень не нравилось, когда ее пытались познакомить с другими детьми. Они казались уродливыми и неинтересными. И глупыми.
  
  ...Толчок. Опять?
  Сколько времени прошло с тех пор? Времени?
  С тех пор? С каких?
  Вздрогнуло, съежилось, взметнуло пыль... жемчужную пыльцу, вздремнувшую на ресницах.
  -Что это?
  Заговорил загадочный ветер, вспугнув озябшую тишину.
  И снова - много белого и острого, но - уже там, по ту сторону.
  Темно-медовое потекло в рот, звенящим хмелем ударило в голову. И золотистым лотосом распустилось...
  -Я помню...
  Цветок со стеклянными лепестками. В них - отражения. Контуры чего-то знакомого, родного до боли, и в то же время - чуждого и странно-беззащитного. И все же - уверенность.
  -Я узнаю.
  Радость оранжевым потоком захлестнула...
  Хотелось дотянуться, прикоснуться кончиками пальцев. Но...
  
  Но вдруг на зеркало набежала тень, отражение пошло рябью, его черты исказились. И на девочку из-за стекла уставились пронзительные рубиновые глаза. Видение было столь неожиданным и пугающим, что Аманда вскрикнула и отшатнулась от трюмо.
  
  Граница была еще слишком четкой - нельзя...
  -Я подожду.
  Вздохнул ветер, и ресницы опустились. Пыльца, недовольно кружащая у плеча, снова осела на привычное место. Надолго ли?
  
  Тело стало тяжелым, а голова наоборот - легкой, в ней зазвенели сотни маленьких колокольчиков. Девочка попыталась сделать шаг назад, оступилась и упала на мягкий ковер... в раскрытые объятья пряного забытья.
  
   ***
  ...-Вы можете разбудить ее?! - в голосе Элизы звенели панические нотки, - уже целых полтора часа...
  Доктор Альберт Уилл Торнвальд покачал головой:
  -Могу, но в этом нет необходимости. Ваша дочь спит, - он говорил медленно и спокойно. - И, поверьте мне... Это - самый обыкновенный глубокий сон. Какие..., - тут он запнулся.
  -Какие, - с нажимом повторил Эдвард.
  -Какие обычно бывают после нервных припадков. - Альберт держал за правило всегда быть честным с родственниками своих пациентов. По крайней мере, в тех случаях, когда замалчивание правды не было лучшим выходом.
  -Что вы хотите этим сказать?! - миссис МакГрэгор вцепилась в руку мужа. - Моя дочь...
  -Хватит, Элиза, - вздохнул Эдвард. - мистер Альберт давно уже говорил, что наша девочка... не такая как все. И, что рано или поздно это могло случиться.
  Молодая женщина всхлипнула, и ее пальцы еще сильнее сжали предплечье супруга.
  -Хорошо, что вы понимаете, - доктор ободряюще улыбнулся. И тут же стал серьезным. - Расскажите, при каких обстоятельствах это произошло...
  
  ...Как только перепуганная гувернантка позвонила Эдварду и сообщила о том, что его дочь не может прийти в себя, и Эдвард, и Элиза, забыв о Королеве и ее именитых гостях, сорвались домой.
  К их возвращению Аманду уже уложили в кровать. И рядом с ней хлопотала чуть ли не вся домашняя прислуга, включая садовника и заплаканную Адэль.
  ...Впрочем, гувернантку выгнали тотчас же, со скандалом и без выходного пособия. Лорд Эдвард МакГрэгор был добрым и сдержанным человеком во всем... за исключением тех случаев, когда дело касалось благополучия любимой дочери.
  
  А Аманда тихо улыбалась во сне, и была далека от вызванного ее падением переполоха.
  -Вот и все, - закончила Элиза, - а потом пришли вы.
   -Понятно, - доктор Альберт поправил очки. - Что ж... Не буду вас обманывать... Появление припадка - плохой знак.
  Тогда Элиза заплакала.
  
   ***
  
  ...При Аманде родственники и прислуга не вспоминали о странном падении.
  Только, к ее большому сожалению, и без того редкие минуты одиночества стали еще более редкими. К ней постоянно присматривались, часто интересовались здоровьем.
  В голосе родителей было еще больше сладких ноток, которые она так не любила. А назойливые педагоги с еще большим упорством пытались навязать ей глупые и скучные игры.
  Сама же девочка чувствовала себя прекрасно, и даже почти не боялась заглядывать в зеркала... за исключением старинного трюмо в гостиной. И не спешила возобновлять игры с отражениями.
  -...А вдруг, оно снова появится, - шептала она подруге из зазеркалья, словно извиняясь. - Поиграем потом.
  
  Зато, у нее появилась новая привязанность...
  
  ...Тихий звон преследовал Аманду с самого утра. Она никому не говорила о нем.
  Когда они с мамой возвращались с прогулки и проходили мимо библиотеки - звон стал громче, и внутри, рядом с сердцем, свернулся теплый шерстяной клубок.
  Девочка постаралась скрыть смятение, и даже не взглянула на дверь кабинета.
   Ночью звон не смолкал, прогоняя сон, а на следующий день стал еще громче.
  Аманде даже показалось, что этот звон не простой... будто кто-то ее зовет.
  Кто-то, кто находится в закрытом кабинете.
  
   ***
  
  ...Звон.
   Аманда даже научилась различать неуловимые изменения...
  Серебряный, холодный и легкий. Крохотные вихри тепла...
  Тоска мокрыми мурашками бежит по коже...
   Словно кто-то невидимый наигрывает на ксилофоне. Тоска и зов...
  В одну из ночей звон был особенно грустным. Аманда поднялась с кровати и бесшумно выскользнула в коридор. Дом спал. Неяркие ночные лампочки рассеивали тьму, а мягкие ковровые дорожки услужливо приглушали шаги.
  
  Толчок...
  Опять?
  Сильнее, чем раньше...
  Будто кто-то ломает преграду с той стороны...
   -Неужели...
  Пятнышко тьмы дрогнуло, медленно приобретая форму, стягивая материю на себя...
  
  Никто не слышал этого звона. А Аманда никому не говорила о нем - она вообще не любила разговаривать с людьми. Девочка не очень хорошо помнила расположение комнат в особняке, но невидимый музыкант подсказывал путь. Когда она подошла к нужной комнате, ее охватило необъяснимое волнение...
  Словно там, за дверью, ждал кто-то давно забытый, но очень важный...
  Кто-то, кто должен быть дорог.
  
  Граница - тоньше.
  По прозрачной стене побежали трещины...
  Темный бутон, все еще оплетенный серебряной паутиной. И змейки ветра настойчиво впиваются...
  -Могу...
  И тихий треск сотен электрических разрядов светящимся веером раскрывается...
  
  В библиотеке царил мягкий полумрак. Шторы были распахнуты, и с улицы лился тусклый ночной свет. Аманда замерла на пороге. Никого.
  И звон, словно исходящий от самих стен. Девочка расстроено закусила губу. Она чувствовала, что находится совсем близко от источника печальной музыки...
  Но теперь не могла найти его.
  
  А потом, подчинившись неизвестному импульсу, вышла на середину комнаты, закрыла глаза и внимательно прислушалась.
  
  ...Там, за ширмою век, клубилась тьма, и растекалась прохладными переливами знакомая музыка. Аманда медленно поворачивалась на носках:
  Вплетающиеся во тьму серебристые потоки везде одинаковы...
  Везде ли? Остановилась, когда сияние стало особенно ярким, и открыла глаза.
  
  Шахматы.
  Они стояли на полке, по соседству с папиными призовыми кубками. Белые фигуры из горного хрусталя, и черные - из мориона. И доска из тех же камней, оправленная в серебро - подарок Эдварду на сорокапятилетний юбилей. И наверняка за них выложили целое состояние...
  Но семилетнюю девочку мало интересовала их стоимость. Главным было, что от них исходил тот самый волшебный звон.
  
  Затаив дыхание, она вглядывалась в искусно вырезанные фигуры. А потом вдруг весь мир сжался, свернулся до размеров шахматной доски. Заставляя сердце биться быстрее.
  Странная смесь тоски и радости переполнила, захватила, теплыми слезами побежала по щекам.
  
  Жемчужный свет разбил грань...
  Таинственный ветер мягко улыбнулся, и порвал серебряные нити...
  Черные лепестки раскрылись, получив долгожданную свободу...
  -Дышать...
  И в сером ничто распустилась черная астра.
  
  Всего лишь на мгновение окружающая реальность преобразилась:
  
  ...Белых фигур больше не было. Только черные. На месте шахматной доски - пол темного мрамора. Зал, озаренный сотнями светящихся кристаллов. И призрачные силуэты движутся в медленном танце.
  
  Видение померкло, а девочка все так же стояла посреди комнаты, неосознанно комкая подол ночной рубашки. По щекам катились теплые слезы, а поднявшийся легкий ветерок игрался со светлыми прядями, точно пытаясь успокоить.
  
  А на следующее утро Аманда проснулась в своей кроватке, под теплым одеялом. Она не помнила, что делала после того, как исчезло видение. Не помнила, как покинула библиотеку...
  И даже испугалась, что все это ей только снилось. Да и ставший привычным звон стих...
  Но когда она заглянула под подушку - нашла там черную шахматную фигурку...
  
   ***
  
  Когда обнаружили пропажу - поднялся переполох. Весь особняк был перевернут вверх дном, прислуга допрошена со всей строгостью, но фигурку так и не нашли. Словно та сошла с шахматной доски, и исчезла в только ей одной известном направлении.
  Впрочем, обращаться в полицию не стали - фамилия МакГрэгор была достаточно знаменита в Англии, чтобы привлекать к ней внимание общественности по такому недостойному поводу, как пропажа морионовой статуэтки. А Эдвард заказал у знакомого ювелира ее замену.
  
  ...У Аманды никогда не было игрушек. То есть, конечно, в ее комнате было много красивых кукол, больших мягких зверей, кукольной мебели. И с каждым днем рождения их становилось все больше. Но они там жили своей собственной жизнью, абсолютно отдельно от Аманды. Она к ним даже не притрагивалась, разве только чтобы убрать с подоконника, дабы не мешали смотреть в окно. Яркие, красивые, безумно дорогие - они никогда не привлекали ее внимания, потому, что были пустыми.
   С новой же игрушкой все было по-другому.
  
  Аманда прятала ее ото всех. Ей становилось страшно при одной мысли о том, что кто-то может увидеть фигурку.
  Увидеть... Прикоснуться... Забрать.
  Она никогда не задумывалась, почему так происходит, но всегда знала, куда надо перепрятать фигурку, чтобы ее не нашли при очередной уборке детской. Куда забудут заглянуть, вытирая пыль или расставляя игрушки. Будто кто-то подсказывал ей.
  
  ...Когда ее оставляли одну - Аманда доставала статуэтку из очередного тайника - и начинала "играть":
  Просто удерживать кончиками пальцев. Любуясь тем, как свет ламп тонет в морионовом омуте. Ощущать ее тяжесть, легкий холодок на коже.
  
  Иногда, девочке казалось, что камень в руках дрожит, что от него исходят слабые разряды, откликаясь теплом во всем теле. И тогда сердце начинало биться в такт с этой необъяснимой пульсацией. Иногда же возвращался знакомый звон, только в нем больше не было печали. Аманда всегда радовалась этому звону.
  
  А потом ей стали сниться странные сны.
  
   ***
  
  Серое...
  Хлопья пыли медленно кружат в пресном воздухе. И чувство, что все это происходит где-то глубоко под землей.
  Тоннель.
  Дорожка следов на каменном полу, припорошенном серебристой пыльцой. Тишина.
  Аманда зябко поежилась - струи холодного воздуха проникали под легкое платьице. Шершавые лапки одиночества пока что легонько дотрагивались до сердца.
  ...Она не помнила, как попала сюда, и не знала, где искать выход. Искать?
  Девочка вздохнула, и побрела дальше, вглубь безмолвия и забытья бесконечного коридора.
  
  ...Каждую ночь Аманда возвращалась сюда.
  Серые своды, серебристая пыльца, холодный ветер. Они составляли основной фон сновидений. Но постепенно к нему присоединялись новые краски.
  Иногда девочке казалось, что она слышит, как падают капли воды в невидимое подземное озеро. Или, за очередным поворотом - нет - нет и мелькнет призрачный огонек.
  По стенам изредка проскальзывали одинокие тени, а эхо - доносило обрывки фраз.
  Несмотря на холод и запустение - Аманде нравилось бывать здесь.
  
  Каждую ночь...
  Возвращаться туда, откуда выдергивал рассвет прошедшего дня, и продолжать исследование бесконечных пещер.
  
  ...Каждую ночь...
  Разбивать заклятье одиночества. Вносить частицу тепла в вечно холодную пустоту.
  Нарушать тишину шелестом дыхания и ритмом биения сердца. Озарять черные лепестки светом улыбки, спасая от увядания...
  
  ...Каждую ночь...
  Ходить по змеящимся коридорам. Дотрагиваться теплыми ладошками до каменных стен.
  Оставлять узенькую дорожку следов на полу. Всматриваться в новые краски, вслушиваться в новые звуки... не подозревая, что она - та, кто дает им жизнь.
  
   ***
  
   Жизнь - во снах: в молчании седого камня подземных дорог. В величественной музыке тишины, в легкой накидке прохлады... Мир грез притягивал, подобно магниту. Впитывал краски с жадностью путника, страдавшего от жажды, и, наконец, припавшего к вожделенному источнику.
  
  ...Границы - нет. Прорвана, разбита, сметена. Лепестки разлились реками- лентами черного шелка.
  -Дышать... так вкусно...
  Загадочный ветер принес ...
  Щекотный запах пряностей...
  Бабочкой на губах - улыбка.
  -Слышать... так звонко...
  Музыка шагов - отражается от стен...
  Шелест - в тишине. Новое...
  -Жить...так просто...
  И тьма свернулась довольным котенком, пригревшимся у пылающего камина.
  Тихое мурлыканье - эхом - от удивленного камня.
  
  ...Реальность же ускользала от Аманды. Выцветала, как старая фотография на солнце.
  Медленное умирание...
  Люди - вереницы теней, скрытые дымкой отчуждения. Звуки - глухие и тихие. Как медное звяканье треснувшего колокола. Слова - распадались на бессмысленные обрывки. Еда - со вкусом бумаги, и цветы - с запахом высохшего сена. А дни - тянулись, как старый бубльгум - такие же серые и пресные.
  И бесконечными волнами захлестывало желание бежать. В ночь. Во сны...
  Домой?
  
  Плачем упавшего на мрамор хрустального бокала - тревога...
   Взволнованные ленты задергались в танце-агонии...
  -Слишком быстро!
  Жизнь - рекой, прорвавшей плотину, захлестывает.
  Испуганно вздрагивает черный цветок.
  -Предупредить...
  
  И крохотными вспышками, светлячками в промозглом сумраке - мгновения, когда удавалось "поиграть" с любимой статуэткой, прижаться щекой к прохладному камню, нашептать безмолвной слушательнице несколько мягких и нежных слов...
  
   ***
  
   Доктор Альберт тщательно заносил сведения об изменениях состояния юной пациентки в чересчур пухлую для детской медицинскую карточку. Он наблюдал за Амандой с самого рождения, и уже давно указал родителям на особенности ее поведения. "Синдром Аспергера"* - так звучал диагноз, и он объяснял многие ее странности. То, что она поздно начала говорить, почти не улыбалась и очень редко плакала. Избегала игр с другими детьми. Никогда ни о чем не спрашивала и ничего не просила. Тихая и отрешенная...
  "Словно в доме нет ребенка", - жаловалась Элиза.
   "...Но, уверяю вас, с возрастом все исправится, - часто говаривал он. - Уделяйте ей больше внимания - и, рано или поздно, вы найдете дорогу к сердцу Аманды и откроете для нее мир людей".
   Конечно, он слегка кривил душой, так как сомневался, что девочка поправится полностью. Но, МакГрэгоры были любящими и заботливыми родителями...
  Даже чересчур заботливыми для англичан. Не жалели денег на хороших специалистов, да и сами старались все свободное время проводить с дочкой. Внимательно прислушивались к его советам. И он свято верил в то, что Господь просто не может не заметить их стараний, и обязательно дарует душевное здоровье ненаглядному чаду.
   Но тут...
  Как гром с ясного неба - нервный припадок.
  После него Аманда проронила, дай Боже, пару слов. Почти не ела, и полностью ушла в свое одиночество, в мир, куда заказан путь любящим ее людям.
  По словам испуганных родителей - иногда - девочка замирала, словно погруженная в статис, уставившись в одну точку, посреди коридора, или за обеденным столом - с поднесенной ко рту ложкой. Стала очень много спать, и грустнела, когда ее таки приходили будить.
  Мистер Торнвальд даже испугался, что пропустил серьезное органическое заболевание, но тщательные обследования, как и раньше - не показали ничего необычного.
  Все, что ему оставалось - назначить очередной курс препаратов, просить уделять Аманде еще больше внимания и уповать на всемогущего Бога.
  
  С сердцевины сорвалась новорожденная бабочка, смешно мельтеша влажными крылышками.
  Радость, предвкушение, волнение...
  -Пора...
  Лететь из...
  Над следами на серебристой пыльце.
  
   ***
  
  ...В комнате было тепло, и вкусно пахло медом. Во влажном кулачке - зажата черная фигурка. Веки налились приятной тяжестью, и сон уже готов был раскрыть свои мягкие объятья...
  Вдруг, качнулись занавески, и в помещение проскользнула тень. Девочка видела ее в неверном свете ночной лампочки. Тень приблизилась, и опустилась на край кровати.
  Аманда вздрогнула, и спряталась под одеялом, словно это могло защитить ее.
  -Не бойся, дитя мое, - голос был легким и шершавым. - Даже если несу в себе опасность - тебе я не причиню вреда.
  -Ты... - большие голубые глаза выглянули из-под одеяла. - Ты из зеркала?
  -Да, - кивнула тень. - Прости, что напугала тогда. Но, я была так рада, что, наконец, могу тебя видеть.
  ...У тени не было лица, но девочка почувствовала ее нежную улыбку, и улыбнулась в ответ:
  -Ты красивая. И совсем не страшная. - Тень была черной и гладкой, как ее любимая фигурка из мориона.
  -Для тебя - да. - Легкая усмешка, - но ведь сейчас речь идет как раз о тебе. Ты погрустнела... Что-то не так?
  -Тогда, я тебя очень испугалась, - пальцы принялись сворачивать краешек одеяла. - И глубоко уснула. И теперь они думают, что я болею. Мне обидно! - возмущенно добавила девочка.
  Мягкий шорох - тень вздохнула:
  -Они не правы. Но они - всего лишь смертные. А им свойственно ошибаться.
  -Это так глупо! - сжались маленькие кулачки. - Они постоянно за мной следят. Пристают. И кормят невкусными лекарствами!
  Смешок:
  -Хорошо, что лекарства не могут тебе повредить... А что следят - это плохо.
  -Но ты сказала, что я здорова! - в голосе звучала мольба... или - требование? - Скажи им! Ты ведь взрослая. Они тебя послушают!
  -Тшшшш, - призрачный палец мягко коснулся губ. - "Они" не могут видеть меня. А если же все-таки это произойдет... Я - буду последним, что они увидят. - Голос тени стал жестоким, и налился мертвенным холодом, но Аманде не было страшно. Наоборот - ее переполняло сильнейшее любопытство:
  -Но почему я тебя вижу?
  -Потому, что ты - совсем другая. Потому, что ты... - тень смолкла, и по ее гладкой поверхности пробежали золотые волны. - Впрочем, тебе еще рано знать...
  -Но, почему? - горькая обида.
  -Потому, что это знание сейчас может причинить тебе вред. - Золотистое сияние исчезло. - Пока что я не могу долго находиться по эту сторону. Мне пора уходить.
  -Постой! - Аманда протянула ручку, но смогла поймать лишь воздух. - Я еще увижу тебя?
  -Да, - голос тени становился все тише. - Мы будем встречаться в зеркалах, и в твоих снах - тоже...
  -Значит, мне надо поскорее заснуть? - девочка улыбнулась.
  -Да, и... обещай мне, что никому не расскажешь о наших встречах? И будешь слушаться меня?
  -Обещаю..., - быстрый ответ.
  -И... Самое главное... - Уже почти неслышно. - Не играй больше с Черной Королевой...
  -Хорошо, - ответила Аманда наступившей тишине, послушно отложила фигурку, и закрыла глаза. Ей очень хотелось поскорее попасть в сон.
  Потому что там ее ждал друг.
  
  ...to be continued...
   ___________
  *синдром Аспергера - если как можно меньше пугать страшными медицинскими терминами - одна из разновидностей детского аутизма. Конечно, половина симптомов притянута за уши, и нет при данном синдроме никаких нервных припадков, но это - фанфик, а не выписка из истории болезни. Да и нужен диагноз только чтобы объяснить странное поведение Аманды. ^_____^
  
  
  
  
  
  
  
   *2*
   Превращение
  
  -1-
  Запахи...
  Горьковато-легкий и приторно-тяжелый. Разноцветными шелковыми нитями вплелись в изменчивую ткань сновидений. Новое - вереница нечетких образов, взметнувшихся из глубин сознания вспышками воспоминаний...
  Аманда ускорила шаг.
   Внезапно холодный пол закончился, и ступни утонули в чем-то мягком. Она опустила взгляд - у ног лежал ковер розовых лепестков.
  
  Здесь лиловый свет выхватывал из сумрака пустынный сад: низкие деревца в пышных соцветиях, чьи лепестки розовыми слезинками падали с тонких седых веток.
  Сквозь душистый ковер пробивались растения с темно-синими витыми стеблями, широкими листьями и тяжелыми черными цветами, и взбирались на серые валуны в прожилках синего мха.
  
  Девочка замерла в преддверии пещеры, прижимая ладошки к груди.
  Иллюзия узнавания?
  Над заброшенным садом нависала громада замка, отбрасывая широкую тень.
   Монолитный, словно единым махом прорезавшийся сквозь дно пещеры, он пронзал черноту сводов волнистыми клыками-шпилями башен.
  От, казалось, живого сумрака отделилась бабочка, и мягко опустилось девочке на плечо:
  -Здравствуй. Я обещала, что мы снова встретимся.
  
   ***
  
  Они встречались меж сном и явью...
  Из ночи - в ночь путешествуя по миру грез - вдоль бесконечных подземных пейзажей.
  Вдыхая ароматы диковинных цветов, что росли в пустынных садах, замирая пред величием осиротевших замков из дымчато-синего камня, слушая шепот рек со свинцовой водой...
  Из ночи - в ночь перед Амандой открывал дороги неведомый мир.
  Главное - не пропустить. Не потерять ни единой детальки. Запечатлеть в памяти все, что выхватывал пытливый взгляд. И беречь, как самое дорогое из сокровищ. Пуще морионовой статуэтки, что дремала до поры до времени в тайнике.
   А над девочкой, смешно мельтеша хрупкими крыльями, порхала черная бабочка, то и дело осыпая юную спутницу невесомой пыльцой.
   Тьме нравилось быть бабочкой - хранительницей грез - бессловесной рассказчицей о прошлом.
  О, ей было о чем поведать Аманде - вспомнить, вновь пробуя на вкус такие знакомые имена, рассказать, утоляя разгоряченное любопытство...
  И, все-таки, она молчала.
  Молчала о прежних хозяевах замков и садов, о тех, кто создавал этот мир.
  И лишь терпеливо кружила над головой, то и дело, будто случайно, касаясь золотистых прядей.
  Потому что все вернется в назначенный срок, и нельзя подгонять время, насильно проламывая плотину забвения.
  Плотина...
  Бабочка мысленно улыбнулась - в ней уже сейчас наметилась трещина, сквозь которую драгоценными каплями просачивается память.
  Кап... кап... кап...
  Медленно, осторожно... неотвратимо.
  А значит сейчас - только показывать, только сопровождать и - молчать.
  И пусть босые ножки мерят многие мили подземных дорог, а голубой взгляд выхватывает из тлена обреченного забытья клочки разрушенного мира.
  
   ***
  
  И время больше не имело значения...
  
  "Сладкий запах цветов, - Она посмотрела на бабочку, парящую у плеча, - так пахли сны. Поэтому мне здесь нравится. Эти смешные растения похожи на те, что под землей... только ярче. "Мама" собирает их уже очень давно. Собирает, тратит много-много денег, участвует в конкурсах, ходит на выставки... А потом Кристиан, наш садовник, хватается за голову и начинает причитать. Потому что ухаживает он, и отвечает он. И если что - за цветы вычитают из его жалованья. А "мама" - собирает и любуется. Смешно... "
  
  - Смешно, - согласилась бабочка, думая о своем. Потому что эти слова не имели смысла.
  Эти - не имели.
  
  ...Аманда начала поправляться сразу после того, как доктор Альберт назначил ей новый курс лечения, и счастье вернулось в дом МакГрэгоров. Девочка все еще была неразговорчива, и, как считали родители, слишком застенчива, но крохотный огонек интереса к жизни вспыхнул, наконец, на голубом небосклоне ее глаз.
  ...А пожилой доктор не переставал изумляться, так как по своему убеждению - не сделал ничего сверхъестественного, слабо протестовал против значительного увеличения жалования, да восхвалял милость Всемогущего Бога.
  
  Они медленно шли вдоль стеклянных стен, увитых лианами, задерживались перед раскрывшимися пышными цветами. Здесь, над этой частью зимнего сада, особенно сильным был тяжело-сладкий аромат орхидей. Драгоценные цветы полностью скрывали несколько пробковых деревьев, у подножья которых ютились папоротники.
  "Орхидеи... Это - главная "мамина" слабость. И главная головная боль Кристиана. Когда распускается какой-нибудь из этих цветов, - небрежный взмах руки, - "мама" пишет специальные приглашения своим подругам-сообщницам, и они слетаются сюда любоваться ими. Потом спускаются вниз, рассаживаются в плетеных креслах вокруг стеклянного столика, пьют кофе и говорят о цветах. Когда же один из них погибает, - на губах появляется странная улыбка, - у "мамы" случается траур. Это так по-детски..."
  
  -Да, - откликнулась бабочка, погруженная в ожидающую полудрему. Соглашаться и делать вид, что слушает. Большего от нее сейчас не требовалось. Соглашаться и наблюдать. Потому что этот разговор - ни о чем. Этот - ни о чем.
  
  Они сидели в гостиной, устроившись на мягких подушках прямо на полу. Миссис Ульрих неспешно перелистывала яркие глянцевые страницы, останавливалась на какой-нибудь картинке, и спрашивала. А Аманда отвечала. Доктор Альберт настоял на том, чтобы такие беседы проводились не реже трех раз в неделю.
  -Что ты здесь видишь? - мягкий бархатистый голос.
  -Зеленый луг... Как у нас за домом, - девочка задумчиво изучала предложенную картинку. Это была их игра. Хорошая игра. Ей нравилось.
  -А еще...
  -Девушка в легком платье. Она устала, - эти разговоры успокаивали, и помогали думать. И миссис Ульрих знала об этом.
  -А что у вас было сегодня на завтрак? - отвлеченный вопрос, чтобы проверить реакцию.
  -Чай с молоком, - Аманда поморщилась, - и булочка с клубничным джемом. Не люблю клубнику.
  -А, как ты думаешь, кто она? - женщина поправила выбившуюся седую прядь, и мягко посмотрела на собеседницу. Сейчас она казалась Аманде похожей на Тень - такая же спокойная и внимательная. И тоже чего-то ждет...
  -Пастушка, - просто так, уже не слушая. Потому что в комнату неслышно впорхнула черная бабочка, и устроилась на подлокотнике кресла у двери. Устроилась и затихла. И тоже слушает.
   -А кем ты будешь, когда вырастешь? - миссис Ульрих почувствовала, что девочка начала уставать, и поэтому ей стало труднее сосредотачиваться на беседе.
  
  Тихий звон, холодок, пряный цветочный аромат...
  
  -Я... я буду королевой! - слетело с губ. Снисходительная улыбка в ответ...
  Застывшая бабочка, так похожая на пятнышко тьмы.
  -Королевой Англии?
  И твердо и уверенно:
  -Нет. Королевой всей Земли.
  И тихо смеющаяся черная бабочка перелетела на правое плечо.
  
  В комнате вдруг стало холодно, и миссис Ульрих поплотнее укуталась в шерстяную шаль.
  
   ***
  
  А во снах - дорога, выложенная плитами из черного камня, и ступени, ведущие к подножию... трона?
  
   ***
   Они стояли у деревца, на искусственных ветках которого, аккуратно закрепленные шелковыми лентами, пестрели каттлеи.
   - А еще "мама" любит собирать иллюстрации к заседаниям парламента, на которых бывает "папа". Она всегда вырезает их из газет, и аккуратно вклеивает в толстый старинный альбом.
  Большие красные, оранжевые, желтые цветы... Яркие, похожие на крохотные вспышки пламени.
   -Этот запах... Сладкий, и от него клонит в сон. Я читала про двух влюбленных. Юноша пробрался к девушке в спальню, и оставил на столике у кровати букет орхидей. А утром она не проснулась. Какая забавная смерть.
  
  -Забавная, - эхом откликнулась бабочка. Они с легкостью говорили о смерти. Сейчас - с легкостью...
  
   Они встречались по обе стороны. Когда они были по ту сторону грез - молча ходили по подземному миру. А когда по эту - разговаривали. Как с миссис Ульрих, только вопросы задавала Аманда.
  -А как тебя зовут? Ведь у тебя обязательно должно быть имя...
  Молчание в ответ. Потому что нельзя. Потому что слишком рано.
  Хотя, редко, очень редко, но все же, Бабочка отвечала.
  
  ...Первый серьезный вопрос, и первый серьезный ответ...
  -Почему ты запретила играть с ней? Мне было так хорошо... И мы встретились с тобой благодаря ей...
  Мотылек подумал, и решил, что об этом она должна узнать уже сейчас...
  -Потому что это было опасно.
  Искреннее удивление в голубых глазах. Самая дорогая вещь на свете - и вдруг... опасно?!
  -Почему?!
  -Морион, - отвечать, с осторожностью подбирая слова. Ведь ей еще слишком мало лет. - Из него сделана статуэтка. Камень снов. Камень, открывающий пути... к тому, что ушло.
  
  ...Звон... подземные галереи... одинокие тени на влажных стенах...
  
  - Он очень сильный, и ты, с его помощью, разбудила меня, и открыла мне дорогу сюда.
  Недоумение:
  -Но ведь это же здорово! Я рада, что помогла тебе!
  -Но...
  
  Отрешенность. И дни - как старые обои - выцветшие и скучные.
  
  -Но за все надо платить. Этот камень открыл тебе путь к погибшему миру, - голос чуть дрогнул.
  -Погибшему? - краска схлынула со щек. Но бабочка продолжала, словно не услышав вопроса. - А в обмен он брал твою жизнь. Если б я не вмешалась - ты бы ушла туда по дороге, проложенной морионом.
  
   ***
  
  А потом, когда Элиза ее расчесывала - с удивлением обнаружила, что у белокурой дочурки потемнели корни волос.
  -Клянусь всеми святыми! - всплеснул руками отец. - Она будет рыжая. Но, как?!
  -Это - не такая уж и редкость, - успокоил доктор Альберт, ставший в доме МакГрэгоров дорогим гостем. - Насколько мне известно, в вашем роду было много шотландцев...
  -Не редкость, - немного помолчав, согласился Эдвард. - Рыжий цвет - очень даже красиво. И вообще - я слышал, что, когда дети вырастают - их волосы часто темнеют.
  На том и порешили.
  Вот так и получалось - какие бы перемены родители и доктор не замечали за Амандой - у них на вооружении всегда был целый пантеон объяснений, диагнозов, научных обоснований и случаев "из жизни", чтобы оправдать их.
  Но... сколько бы они ни успокаивали себя этими оправданиями - ясно было одно.
  Теперь Аманде не миновать Великого Испытания...
  
   -Здесь хорошо, - Она наклонилась, чтобы понюхать ярко-оранжевый цветок с широкими лепестками, - здесь тепло и уютно. Людям нравится ухаживать за растениями, любоваться ими... И растения пьют их любовь. И... чем больше смотришь на цветы - тем красивее они становятся. Интересно, люди понимают это? - тихая усмешка. - Наверное, нет...
  
  -Наверное, - согласилась бабочка. Слушать, и иногда - бросать пару коротких фраз... Она знала, что ее спутнице не нужно большего. Сейчас - не нужно.
  
  Перемены...
   Когда Аманде исполнилось восемь, доктор Альберт с радостью сообщил родителям, что девочка совершенно здорова, а, значит, путь в мир, путь к людям для нее открыт. Внимательных педагогов-психиатров незаметно сменили самые обыкновенные гувернеры. Аманда равнодушно отнеслась к замене, и единственной, по кому она скучала, была миссис Ульрих.
  
  ...Учителя. Их было много.
  Аманда воспринимала их, как необходимые приложения к книгам и тетрадям. И не более того. Она даже не удосужилась выучить их имена.
  Для нее это были пышногрудая миссис Музыка, седой мистер Танцы, напудренная леди Этикет. И много других - толстых и худых, лысых и длинноволосых сэров и леди - знаний. Впрочем, девочка быстро поняла, что даже без обращения по имени можно быть вежливой.
  Ее всегда выручали универсальные "простите...", "извините, пожалуйста" и "вы не могли бы повторить".
  
  И сны...
  Дорога, выложенная черными плитами... Трон... Каждую ночь - все ближе. Тяжело ступать - воздух вязкий, его можно черпать горстями. Темное облако не дает видеть, что происходит над троном. Нет возможности узнать - занят ли он. И мотылек терпеливо затих на плече. Даже крылом не шелохнет. Ждет...
  
  Они остановились у орхидариума, установленного на мраморной стойке у южной стены. В нем жил только один цветок.
  -Он очень похож на клетку. Клетка для растения, - улыбка стала шире. - Для венца "маминой" коллекции. Представляешь, этот малютка из стекла и хрома стоил больше, чем весь зимний сад! Его изготовили мастера одной из Британских Американских Колоний. - Тихо щелкнули замочки, и Она аккуратно откинула стеклянный купол. Воздух тут же наполнил медово-пряный аромат. Густой и пьянящий. - Каттлея Негра, Черная Королева орхидей... Правда, красивое имя?
  
  -Правда..., - бабочка вспорхнула с плеча, и закружила над бесценным цветком. Он ей нравился. Она купалась в золотистых лучах, источаемых им. Она пила заботу и любовь, с которыми его взращивали, крохотными глотками. Растягивая удовольствие, наслаждаясь каждым мгновением.
  Сейчас можно было позволить себе такую роскошь. Сейчас - можно.
  
   А потом - Аманда узнала, что ее собираются отправлять в колледж. Это совсем не пугало ее. Ведь она знала, что будет не одна. Что всюду за ней последует чернокрылая спутница. Всегда можно будет услышать ее шелестящий голос, почувствовать легкий холодок, когда та устроится на правом плече...
  Да и девочке надоела чрезмерная забота родителей и престарелого доктора, и возможность отдохнуть от их непрестанной опеки казалась привлекательной.
  Но потом, как тучи на ясное небо, набежали тревоги...
  
  ...Гребень слоновой кости легко скользил сквозь шелковистые пряди. Рука чуть дрогнула, и девочка закусила губу.
  -Ты волнуешься, - прошелестела бабочка, - тебе страшно.
  -На пятичасовой чай приходил доктор. Его пригласил папа. Я слышала, о чем они говорили. - Аманда все-таки выронила гребень. - Они говорили об Испытании. Папа сказал, что отыскал для меня очень хороший колледж. Но, что перед тем, как я туда поеду - мне придется его пройти. Это из-за цвета глаз и волос...
  -Я слышала разговор, - шепот бабочки успокаивал. - И Лорд МакГрэгор сказал, что пригласит "Ловца". А леди согласилась, сказав, что они могут себе это позволить. Мол, не сбором хмеля живут. И доктор согласился, что это будет лучшим выходом из положения. И что? Тебя это пугает?
  -Да, - в голосе звенели слезы, - я боюсь "Ловца". Мы читали "Историю Инквизиции"... Вдруг он что-нибудь найдет?! Ведь... Ведь это - не только цвет. Я чувствую по-другому... - Тихий зов мориона, что жаждал общения, вспышки воспоминаний о том, чего не было никогда. - И сны... И наши ночные прогулки... Он обязательно что-нибудь обнаружит! И тогда... - Аманда резко отвернулась от зеркала. - Я боюсь, что он разлучит нас!
  Тихий смех, и черное крыло, будто случайно, коснулось щеки:
  -Тебе нечего бояться, дитя мое. Людям не дано видеть меня - я уже говорила тебе об этом. А "Ловцы" - тоже люди.
  -Но...
  -К счастью, не мы являемся объектом Охоты. Они не знают о нашем существовании, и не ничего не почувствуют, даже столкнувшись с нами лицом к лицу. - Бабочка описала дугу, и снова вернулась девочке на плечо. - Потому что они оберегают этот мир не от нас.
  
   ***
  
  -2-
  
  ..."Гольфстрим" стремительно набрал высоту, и вот уже Британские Острова, доставившие ему столько лишних хлопот, скрылись за серым облачным покровом.
  Сэр Джошуа в последний раз с осуждением глянул в иллюминатор, и отправился в хвостовую часть самолета "предаться молитвам во славу Господа" в расположенной там часовне.
  
  Он невзлюбил этот город еще в Хитроу, когда после уютного салона оказался на промозглом лондонском ветру.
  Сэр Джошуа Бин поморщился, как от зубной боли, и поплотнее укутался в подбитый мехом плащ. Потом - бросил мимолетный взгляд на своих спутников - Рыцари-Охранники с привычно-непроницаемыми лицами медленно следовали за ним. И сейчас их нарочитая невозмутимость раздражала.
  -Передайте пилоту, чтобы не глушил движки, - бросил он, - я не намерен долго задерживаться в этом аду.
  Бин и не думал скрывать своего настроения, а оно было отнюдь не радужным. И исправить его не могли ни почетный эскорт, ожидающий у трапа, ни изучающе- подобострастные взгляды встречающих.
  Когда сэр Джошуа наконец-то соизволил ступить на лондонскую землю, худощавый джентльмен в сером деловом костюме, представившийся мэром сего презренного города, рассыпался в, очевидно, заученных накануне благодарностях и славословиях:
  -О, Сэр Рыцарь, какая честь видеть Вас на нашей земле, примите нашу искреннюю благодарность, надеюсь, Ваше пребывание в нашем городе...
  -Короче, - Бин нетерпеливо отмахнулся. - К делу, пожалуйста. - И, все-таки чихнув, добавил. - Да, и, умоляю вас, ни слова о культурных мероприятиях...
  
  Суть дела, как он и ожидал, полностью совпадала с той, которую накануне изложил кардинал Мазэтти.
  Некая юная особа очень благородных кровей за последние четыре года умудрилась сменить цвет волос, и, самое главное - глаз. Причем, перемена внешности была столь разительна, что родители забеспокоились, как бы их единственное и ненаглядное чадо не заподозрили в чем-либо, не угодном Богу. И, чтобы развеять свое беспокойство, избежать ненужных подозрений, и обеспечить юной леди безоблачную жизнь, они обратились к знакомому кардиналу, на беду Джошуа, оказавшемуся его непосредственным начальником, за помощью в этом щекотливом вопросе. Кардинал, добрейшей души человек, не мог отказать старым знакомым, и не нашел ничего лучшего, чем отправить "Ловца" одного из мобильных отрядов присутствовать на Великом Испытании, чтобы засвидетельствовать чистоту юной особы.
  Мол, с такой грамотой, да с личной печатью епископа, да с подписью самого Великой Инквизиции Определяющего Врага Человеческого Рыцаря Святой Церкви, ни одна крыса не придерется.
  -Сия юная особа смиренно дожидается Вас в доме своего отца, - наконец, закончил мэр.
  -Ну, что ж, - вздохнул Джошуа, подавляя зевоту, - везите меня к сей смиренной рабе Божьей, дабы я смог развеять тревоги ее почтенных родителей, и покинуть сей славный город.
   После того, как были соблюдены все формальности, присутствующие расселись по машинам, и процессия, наконец, тронулась в путь.
  
  Сэр Джошуа поднес бокал к губам - вино переливалось алым, и было похоже на кровь. Пригубил освященный напиток, и снова поморщился:
  -Поздравляю Вас с повышением, Великой Инквизиции Сэр Рыцарь. Вас произвели в передовые лакмусовые бумажки. Как же все-таки я не люблю бюрократию - истинного Врага Человеческого нашей эпохи!
  Бокал непростительно быстро опустел, и рука сама потянулась к стоящей на аналое початой бутылке.
  
  Когда, наконец, черный "Бэнтли" с сопровождением остановился у распахнутых ворот имения МакГрэгор - погода испортилась окончательно. Дождь зарядил не на шутку, словно жестокие небеса решили поглумиться над своим покорным слугой.
  Дверцу для сэра Джошуа распахнул сам комиссар лондонской полиции, и тут же над головой был заботливо раскрыт зонт. Но эти знаки почтения являлись всего лишь данью высокому духовному сану, и уж точно не могли способствовать улучшению настроения "Ловца".
   Он не спеша прошел по дороге красного песка к крытой террасе, где его с тревогой и нетерпением ожидали МакГрэгоры.
  С холодной вежливостью выслушал благодарности Лорда Эдварда и Леди Элизы за оказанную им столь высокую честь, с досадой отмахнулся от престарелого джентльмена, представившегося семейным доктором, и тут же начавшего упрашивать, чтобы с юной леди обращались как можно бережнее, и, наконец, уделил внимание непосредственно виновнице визита.
  Девочка лет десяти, в светло-зеленом платье... Она все это время стояла в стороне - тихо наблюдая за ним. От нее исходили волны страха, тревоги... и не более того.
  Сэр Джошуа мысленно вздохнул, и подошел к ней. Еще в аэропорту он знал, что этот вызов абсолютно бессмыслен. Священный Дар позволял "Ловцам" ощущать слуг Врага Человеческого на большом расстоянии. А здесь не было и малейшего следа их присутствия. Да, выглядела юная леди действительно необычно.
  Волнистые волосы до плеч отливали медью. Скорее всего, их постригли, как только обнаружили, что их цвет изменился.
   Радужки, когда-то нежно голубые, рассекли желтые лучи. Можно было предположить, что со временем эти лучи сольются, и глаза станут янтарными.
  Очень необычная метаморфоза, да... Но вот произошла она по капризам природы, и уж точно - без всякого вмешательства темных сил.
  Рыцарю хотелось немедленно уйти, как можно скорее покинуть промозглый город, и вернуться в родной Ватикан, но, увы... Формальности должны были быть соблюдены, а Великое Испытание, ради которого его и вызвали - состояться.
  
  ...Аманда боялась "Ловца". До боли, до нестерпимого холода в сердце. И даже слова бабочки, которая тихо парила рядом, не могли ее успокоить. Когда он подошел - она едва не лишилась чувств.
   Невысокий молодой человек в сером, на плечи накинут белый плащ, на груди на цепочке - серебряное распятие - главный знак отличия рыцарей Ордена.
   Длинные черные волосы, забранные в хвост, тонкие черты лица, смуглая кожа... И глаза... Две бездны, в которых полыхал огонь. У девочки не было сомнений, что они способны заглянуть в душу, прочитать все мысли, увидеть все тайны...
   Хотелось бежать, прятаться, куда угодно... лишь бы подальше от этого всевидящего взгляда... Она чувствовала, как со все нарастающей силой в груди разгорается паника...
  
  ...-Он не может меня обнаружить, - шепнула бабочка, почувствовав, что Аманда на пределе, - смотри! - и опустилась сэру Рыцарю на переносицу.
  Тот даже бровью не повел. Еще мгновение пристально изучал юную леди, потом, наконец, отвел взгляд, слегка удивляясь тому, что она вдруг улыбнулась:
  -Девочка чиста... что и требовалось доказать. Лично я не вижу никакого смысла в проведении Испытания, но, раз его Светлость кардинал Мазэтти считает иначе - предлагаю как можно скорее провести его, дабы не тратить больше нашего драгоценного времени...
  За отсутствием даже малейших следов вмешательства Врага Человеческого - Великое Испытание было чистейшей воды формальностью.
  Сэр Джошуа сопроводил Аманду в Лондонский Кафедральный Собор, где той следовало в присутствии свидетелей приклонить колено пред архиепископом, перекреститься, трижды прочесть "Pater Noster", вкусить плоть и кровь Господню и поцеловать распятье. С чем она с легкостью и справилась.
  После чего был составлен "Протокол о проведении Великого Испытания с целью подтвердить или опровергнуть принадлежность леди Аманды МакГрэгор к слугам Врага Человеческого". Документ был заверен подписями мэра и комиссара полиции, выступившими в качестве свидетелей, и личной печатью архиепископа.
  "Мной, Великой Инквизиции Определяющим Врага Человеческого Рыцарем Святой Церкви Джошуа Бином, чистота леди Аманды МакГрэгор подтверждается", - написал он в конце документа, закрепил слова свои гербовой печатью, и на этом досадная и абсолютно бессмысленная, по его глубочайшему убеждению, миссия была закончена.
  
  Кровь Господня подошла к концу, и "Ловец" потерял к пустой бутылке всякий интерес. Неприятно кольнуло под ребрами.
  -Печень..., - кисло поморщился Рыцарь. - Это все этот назойливый докторишка. Всю печенку изгрыз этим своим: "Ну, вы же понимаете, ну, не водой же ее испытывать!"
  Только зря время потерял! - проворчал сэр Джошуа и снова громко чихнул. - Так и знал, что подхвачу какую-нибудь заразу.
  Появилось жгучее желание проклясть ненавистный город, и столь же жгучее сожаление о том, что проклятья не входят в сферу его способностей. А вот был бы с ним Макс - точно бы проклял.
  Мысли о напарнике расстроили еще больше. Еще слишком молодой, слишком пылкий... фанатик. Ему без "Ловца" всюду Демоны мерещатся, и оставлять его без присмотра всегда чревато не слишком приятными последствиями...
  -Экзарцист несчастный, - тяжелый вздох, - и вообще... Подумаешь, внешность поменяла. Некоторые люди пол меняют, и Демонами от этого не становятся. А что выглядит теперь странно - так вот тот же Макс... Абадонна - Абадонной, а на самом деле - Рыцарь Великой Инквизиции, да еще какой!
  Причитания Сэра Джошуа прервал колокольный звон.
  Взяв трубку, тот с удивлением обнаружил, что звонит только что помянутый им Макс по крайне важному поводу. Несколько минут назад Провидец указал, что где-то под Новым Орлеаном должен пробудиться Демон, и Ликвидацию поручили их отряду.
  -Ну, хоть день не будет полностью потерян, - решил "Ловец", и отправился в кабину пилота отдавать распоряжения о том, чтобы меняли курс. - Только, надеюсь... в этом Новом Орлеане погода будет получше...
  
   ***
  
  -3-
  
  В первые месяцы своего обучения в колледже Святого Иоанна, Аманда старалась вести себя как можно тише, избегать лишних встреч со столь неприятными и чуждыми ей людьми. Обязанность строжайше соблюдать Свод Школьных Правил, большие умственные нагрузки, возведенный до состояния канона аскетизм вместе взятые не досаждали ей так, как чужое внимание. А оно оказалось чрезмерным.
   Не только, и даже не столько необычная внешность была тому виной. Никто и помыслить не мог о том, чтобы подозревать девочку в чем-либо, неугодном Богу.
   Просто, не успела Аманда расположиться в общей комнате, весь колледж уже знал о том, что на Великом Испытании, устроенном специально для нее, присутствовал никто иной, как Великой Инквизиции Определяющий Врага Человеческого Рыцарь Святой Церкви.
  Один из тех, кто был достоин прижизненной канонизации, из тех, без кого само человечество не могло бы существовать.
   И не было ничего удивительного в том, что тень божественного сияния Определяющего коснулась Аманды.
  Осознание причины излишнего внимания к собственной персоне не принесло облегчения, и вызвало весьма неприятные воспоминания о встрече с "Ловцом".
  Но потом... Аманда примирилась со своей популярностью, и, через какое-то время, научилась ей пользоваться.
  
   ***
  
  ...Месяц назад ей исполнилось семнадцать...
  
  ...Глаза чуть прикрыты, легкая дремота приятно растекается по телу. Мягкий красный диван, и тихое звучание радио. И запах цветов - клумбы разбиты прямо под окнами.
  
  -А вы видели, что вытворила Дженифер?! - возвела очи потолку белокурая Катрин, - Она посмела явиться на утреннюю мессу без молитвенника! - произнесено тоном, каким должно обвинять в смертных грехах.
  -Да, эта рыжая, должно быть, ведьма, - подтвердила Мария-Луиза, щелкая четками, - ходят слухи, - доверительно понизив голос, - что она после вечерней проверки снимает со стены Распятие! И поступок падре... Она точно его заворожила!
  -Точно, заворожила, - обрадовалась возможности вступить в разговор Натали, - Я сама видела. Достаточно было заметить, как она на него смотрела!
  
  Тут же вспомнилось:
  -Я... я, кажется, его забыла..., - девушка стояла, не зная, куда и смотреть. Куда деться от уколов злорадно осуждающих взглядов.
  -Ну, я думаю, Мария-Луиза поделится с тобой на сегодня. Хорошо? - мягкая улыбка падре.
  И к злорадству и осуждению добавляется зависть, и еще - ненависть. Смешались, разлились над деревянными скамьями, заполнили храм, и устремились под стрельчатые своды... вперемежку с молитвами и идущей из динамиков органной музыкой.
  Очень оригинальный "утренний коктейль", и нельзя сказать, чтобы приятный...
  
  Разговор "подруг" был весьма занимателен, и ей не хотелось вмешиваться до поры до времени. И в свою комнату идти тоже желания не было. Здесь, на диване, намного удобнее, чем на жесткой кровати. Да и теплее. Просто - сидеть, отдыхать, наблюдать... И ощущать совсем рядом присутствие чернокрылой спутницы.
  Но вот только...
  Грязно-желтые волны зависти вперемежку с приторно-сладкими облачками влюбленности. Их концентрация становилась все сильнее и сильнее, и потихоньку начала действовать на нервы. Аманда сдвинула брови, и уже готова была вмешаться без приглашения, но заискивающий голосок Марии-Луизы произнес:
  -Мисс МакГрэгор, а Вы как считаете?
  -Если вам действительно нужно мое мнение..., - девушка неприятно улыбнулась, - то зависть - это один из смертных грехов..., - и, с удовольствием разглядывая удивленные лица, продолжила свою мысль:
   - Вы ведь очень хотели бы оказаться на ее месте. Еще бы! Падре Себастьян весьма хорош собой. И черная султана ему идет...
  -Но... мисс МакГрэгор..., - эмоциональный фон изменился, и общую комнату захлестнул колюче-красный стыд. Полупрозрачные черные крылья на алом фоне... Очень красивое сочетание. - Мы ведь... Она ведь...
  Нужно было закрепить полученный эффект:
  -Будьте осторожны в своих обвинениях... А то получается, что Дженифер - столь могущественная ведьма, что ее чарам подвластен професс четвертого обета! - И, не дождавшись возражений. - Пожалуйста, продолжайте в том же духе, и тогда я решу, что вам не терпится посмотреть на аутодафе.
  Однако, Аманда перестаралась с нагнетанием обстановки, и только начавшая прорисовываться картина была непростительно загублена белыми пятнами ужаса.
  Мисс МакГрэгор поморщилась, и провела ладонью, убирая медово-красные пряди со лба:
  -Кстати... вы не могли бы разойтись по своим комнатам? А то у меня уже от ваших разговоров начинает болеть голова...
  "Подруг" как крылом смахнуло... черным таким, обманчиво-невесомым крылом.
  
  Бабочка мягко рассмеялась:
  -Ты... играешь ими. А они готовы повиноваться каждому твоему слову... Это - хорошо. Хочешь спросить о чем-то?
  -Когда приходил "Ловец" - ты сказала, что они защищают этот мир не от нас. Теперь я знаю, кто их Враг. А кто МЫ? - в янтарных глазах разгорался костер любопытства.
  -Тебе не нужен мой ответ, - или Аманде показалось, или в голосе бабочки действительно звучало торжество. - Время придет, и ты все вспомнишь. Нам не долго осталось ждать.
  
   ***
  
  Уже несколько лет из ночи - в ночь - один и тот же сон.
  Тьма исполняет только ей одной понятный танец над черным троном. К нему не подойти - воздух плотный, как стекло...
   Держит, не пускает.
   И бабочка...
  Заснула? Застыла?
   ...Умерла?! Нет...
  Крылья чуть дрожат. Значит, просто ждет.
  "Чего ждет?" - отчаянным эхом по пустынному залу.
  И издевательская тишина в ответ.
  
  Но в этот раз все было по-другому.
  Девушка сделала шаг, потом - второй. Потом...
  Невидимая преграда упала к ногам, осыпавшись мириадом хрупких снежинок. Темный огонь, что скрывал трон столько лет, угас. А сам трон оказался пуст. Девушка просто подошла, и села на него.
  И Бездна распахнула ей свои объятья.
  
  ...Невероятная, сокрушающая сила Темной Богини разлилась по телу. Она пьянила, и причиняла столь же невероятную, сокрушающую боль. Эти чувства схлестнулись, слились, и единым мощным шквалом обрушились на все ее существо. А потом - пришла другая боль.
  ...Едкий розовый свет слизнул пальцы, кисти рук, вот уже добрался до плеч. Чтобы полностью рассеять плоть, ему понадобилось всего лишь мгновенье. Краткий промежуток времени меж двумя ударами сердца, один из которых был, а другому - не бывать никогда. Но для нее этот миг стал подобен вечности. И эту вечность она стояла и смотрела, как медленно и неотвратимо превращается в пыль ее тело, каждый миг этой вечности расставаясь с частичкой себя.
  
  
   ***
  
  Удар... Взрыв...
  Направленный и сконцентрированный в одной точке Апокалипсис...
  Все сравнения подойдут, и ни одно не будет достаточно верным. Плотина забвения схлопнулась, ее просто вдруг не стало, и истосковавшаяся по свободе река памяти ринулась в высохшее русло, враждебно пеня черные воды, сметая все на своем пути.
  
  ...Она неподвижно лежала на жесткой кровати, устремив невидящий взгляд в потолок. И не могла понять, почему, если это был сон, ей сейчас так больно. Один удар сердца, другой, третий...
   А потом пришло знание того, что это было, и что это БЫЛО - вместе с раздирающими грудь рыданиями. А когда слезы иссякли...
  Она медленно села в кровати, сжав кулаки. И, наконец, посмотрела на бабочку.
  В янтарных глазах горел холодный гнев.
  -С возвращением, Ваше Величество. - Прошелестела Тьма. - За все надо платить. И ВСПОМНИТЬ вам было суждено, лишь заново пережив свою... смерть.
  
   ***
  
  -4-
  
   Грациозный цветок со сладким тяжелым запахом и темными лепестками.
  -Он так похож на те, что росли у нас дома... когда у нас был дом, - в голосе проскользнула тоска. Бабочка вздрогнула - ей тоже было больно вспоминать. Пришлось ответить:
  -Придет время, и у Вас будет шанс вернуть то, что ушло.
  -Знаю, - улыбка вновь вернулась на малиновые губы. - А еще... этот цветок..., - рука медленно потянулась к пышному соцветию, - похож на тебя...
  Легкое прикосновение кончиков пальцев, и бесценное растение стало пылью. - Ох, теперь Кристиан точно потеряет работу.
  
  ...И первыми ее словами были:
  -Я знаю твое имя...
   Металлия.
  
  
  И все еще 2 be continued...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  автор благодарит Тату, Брысь Длиннохвост и Aeriny за помощь в правке главы!
  
  
   *3*
   Возвращение
  ...Шорох шагов по холодному камню...
   Эхо раскатилось по галерее, отражаясь от потрескавшихся стен.
  Здесь ничего нет. Только струи холодного воздуха прорываются...
  И гуляют сквозняки. В сжавшемся, схлопнувшемся пространстве.
  Шорох...
  Подол синего платья скользит по серому полу.
  -Он должен быть где-то здесь, - проговорила женщина, и черная бабочка, сопровождавшая ее, шевельнула крыльями, соглашаясь.
  Длинные ресницы опустились, малиновый рот приоткрылся, издав не то вздох, не то зов...
  В пустоте перед женщиной взметнулся крохотный смерч, разбуженный после многолетнего забытья, недовольно мерцая. В какой-то из моментов раздраженного вращения, смерч исчез, а на его месте появился большой прозрачный кристалл. "Человек", заключенный в нем, нисколько не изменился с их последней встречи.
  Она усмехнулась - встречи, ставшей для него роковой.
  Женщина провела ладонью по гладкой поверхности - кристалл был холодным, и пальцы чуть покалывало.
  - Кто бы мог подумать, что мы снова увидимся. - Задумчиво, взвешивая каждое слово. - Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас. Надеюсь, что да. - Лицо мужчины оставалось прежним. Его все так же искажала маска обреченного отчаяния.
  -Ты очень подвел меня в прошлый раз. - В голосе звучал упрек. - Твои неудачи оказались фатальными для нашего мира, - пальцы сами собой сжались в кулак. - И я больше не верю в твои способности. Но, в сложившейся ситуации, ты - все, что у нас осталось.
  - Я хочу, чтобы ты помнил об этом! - женщина резко развернулась на каблуках, и длинные пряди огненными змеями взметнулись в стороны. - Помнил... когда я подарю тебе жизнь.
  
  ...Гул удаляющихся шагов.
  
   А кристалл с заключенным в нем узником так и остался парить над холодным полом, медленно вращаясь.
  "Она была здесь. - Мелькнуло на периферии сознания, - она говорила со мной. Значит..."
  Если б абсолютно стабильные кристаллические структуры не сковывали каждую клеточку его тела, на его губах сейчас проступила бы улыбка.
  
   ***
  
  Как только яхта коснулась причала - молодой человек легко спрыгнул на берег.
  -Добро пожаловать домой, - чинно поклонился престарелый слуга, но тот лишь небрежно кивнул, - чемоданы в каюте, Джонс, позаботься о том, чтобы их доставили домой. - И поспешил к друзьям, которые тоже торопились ему навстречу.
  Джонс лишь покачал головой вслед - ведь была приготовлена прекрасная приветственная речь. Теперь, видимо, придется отложить ее до ужина, если, конечно, мистер Марк Джейсон Уорриктон соизволит заглянуть к себе домой в ближайшие сутки...
  
  Впрочем, это было весьма сомнительно, так как его ждали итонские приятели, Пикадилли, и важные разговоры о былых деньках в клубах дыма дорогих сигар...
  
  ***
  
  Гребень слоновой кости легко скользил сквозь медово-красные пряди...
  Аманда сидела перед старинным трюмо, а Леди Элиза аккуратно расчесывала ее пышные волосы.
  Она не знала, почему, но ей очень нравилось прислуживать своей дочери, ей даже казалось, что иначе и быть не может.
  Тихо и неторопливо шел разговор.
  -И все-таки, дорогая, - вздохнула миссис МакГрегор, - чем тебе не угодил Лейсли Биннер? Будущий герцог Йоркширский - не самая плохая партия. К тому же...
  Девушка резко дернула плечом, так что мать едва не выронила гребень:
  -Но как же?! Он ведь брюнет!!! - воскликнула она, словно это объясняло ее оскорбительное поведение по отношению к несчастному молодому человеку.
  -И это - все? - удивилась женщина, - только поэтому он заслужил столь грубый отказ, что о нем до сих пор вспоминают?
  -Да и к тому же, мы, МакГрэгоры, по-моему, достойны гораздо большего, нежели эти..., - Она помолчала, подбирая слова, - заросли шиповника!
  Леди Элиза слегка улыбнулась. Ей было приятно, что ее дочь столь высокого мнения о своей фамилии.
  -Конечно, дорогая. Большего, - мягко согласилась она, вновь взявшись за расчесывание, - но тебе уже двадцать, и...
  -Ах, мама... Ты говоришь так, словно я уже твердо решилась на чепец старой девы. Просто, - она вздохнула, - пока что я не нашла того.... Того, кто бы мне подошел, - закончила она. И, если б мать в это время видела ее глаза - ей стало бы страшно.
  
   ***
  Они сидели в клубе "Сейнт Джеймс", что располагался в шикарном здании на Пикадилли.
   Друзья, узнав о приезде Марка, забронировали столики.
  -За Томаса Арнольда! - был произнесен первый традиционный тост.
   Марк выдохнул густой, ароматный дым, бросил сигару в пепельницу, и откинулся на красный бархат дивана.
  -Вот теперь я чувствую себя дома, - улыбнулся он. - Как приятно оказаться здесь снова!
  Френк Морриган согласно кивнул, и глотнул шерри из бокала:
  -А ты ничуть не изменился с тех пор, Уорриктон. Я слышал, ты только что вернулся из путешествия...
  Остальные приятели затаили дыхание, надеясь услышать что-нибудь интересное, но Марк сейчас не был склонен к долгим разговорам о работе, и даже о хобби.
  -Кстати, - улыбнулся он, - вижу, старина Патрик у нас уже окольцован! Поздравляю с сиим знаменательным событием!
  Патрик довольно кивнул:
  -Кстати, Уорриктон! А каким ветром тебя сюда занесло?! Потянуло на родину?
  -Ну, - усмехнулся тот, - матушка решила, что пора мне остепениться. Найти супругу, построить дом, обзавестись детьми... И что ОНА обязательно должна быть из Англии. Ну, не мог же я расстроить матушку?! Эй, что это со стариной Биннером? - удивился Марк. - У него такой вид, будто в его доме завелись амбарные совы...
  -Не говори при нем про супружество, - укоризненно проговорил Френк. - Его избранница, недавно наградила его столь решительным и жестким отказом, что об этом судачит весь Лондон!
  -Королева... неприступная, ледяная королева, - вздохнул Лейсли, и одним залпом осушил бокал.
  -Кто такая? - Марк приподнял бровь. В нем начал просыпаться азарт.
  - Недотрога. Леди Аманда МакГрэгор, дочь члена палаты Лордов, Эдварда МакГрэгора... Ты наверняка слышал о нем...
   -Хотелось бы взглянуть на нее! - любопытство Марка нарастало с каждой минутой. Лейсли тяжело вздохнул, и протянул ему фотокарточку. Тот чуть не выронил бокал.
  На него смотрела она...
   Длинные, волнистые, медово-красные локоны струились по плечам. Надменная усмешка на малиновых губах. Но самым главным были глаза... Холодный карий, с золотистым отблеском взгляд.
  -Королева, - прошептал он, - воистину - королева!
  -Но, ты на нее особо не засматривайся, - усмехнулся Патрик. - Ты даже не представляешь себе, скольким женихам она разбила сердце! Держу пари, бедняга Биннер - не первый.
  Но, Марк ничего не хотел слышать. В его душе играла странная музыка, а в ушах раздавалось имя прекрасной леди.
  -И все-таки я рискну, - решил он, и охотничий огонек в его голубых глазах загорелся еще ярче.
  -А давайте заключим пари?! - засмеялся начавший хмелеть Френк. - Ну, как, Уорриктон?
  -Да она у меня с рук есть будет. - Сказал тот, тоже залпом осушив бокал, - ставлю на свое природное обаяние...
  -И на богатство алмазных месторождений в Кимберли твоих родителей, полагаю? - хмыкнул Патрик.
  -И на них тоже! - огрызнулся Марк, - сердце красавицы тоже можно купить... Была бы цена достойной.
  
  Итонские приятели заключили пари, выпили за это знаменательное событие, и еще через некоторое время разошлись по домам. Марк Джей Уорриктон вернулся к себе на квартиру. Сердце его было неспокойно. Какой-то, скорее всего - немалой его частью завладела прекрасная гордая леди с медово-красными волосами, и взглядом Королевы...
  
   ***
  
  Они прогуливались по зимнему саду. Аманда с наслаждением вдыхала сладкий запах цветов, и не особо вслушивалась в то, что говорила ей Элиза. С тех пор, как к ней вернулась память - она вообще перестала воспринимать своих родителей. Во главе угла для нее теперь навеки стояла неразговорчивая бабочка с черными, как ночь, бесшумными крыльями...
  -Близится конец июня, дорогая, - меж тем проговорила мать, и Аманда почувствовала укол укоризны в этих словах.
  -И что же? - как можно равнодушнее спросила она, поправляя выбившуюся из прически прядь.
  Леди Элиза даже остановилась:
  -Но, как же!!! Будут скачки в Эскоте, а у тебя даже не готова шляпка! Это - непростительная оплошность с твоей стороны.
  -Ну, я могу надеть и ту, что была в прошлом году, или в позапрошлом...
  У несчастной женщины аж дыхание перехватило, а Аманда лишь слегка улыбнулась. Ей нравилось пробуждать в людях яркие, неожиданные, и такие вкусные эмоции. Особенно ей помнилась вспышка отчаяния, которую она вызвала у бедняги Биннера своим резким отказом. Но, решив все-таки пощадить свою мать, она замахала руками:
  -Ах, что ты!!! Я пошутила! Ну, мы можем пригласить модельера хоть сегодня! И я даже знаю, какой фасон будет у моей шляпки!
  Это высказывание несколько успокоило Элизу:
  -Дорогая... ты же понимаешь - там будет все высшее общество, - проговорила она, беря дочь под руку, - и, наверняка, ты затмишь своей красотой многих...
  -Ах, мама! - Аманда даже засмеялась, - ты так сильно хочешь, чтобы я нашла спутника жизни!!! Ну, хорошо... Я учту это, и постараюсь не пропустить его, конечно, если таковой окажется в Эскоте... "К тому же - время поджимает, и мне необходимо найти его", - закончила она про себя.
  
   ***
  
   Память пришла не одна. С ней вернулось все. Последние штрихи изменений во внешности, завершенность и целостность характера, сила...
  На свет явилась королева, вспомнившая и свое имя, и имя своей богини, и свое прошлое.
  И эту королеву ждал трон, и долгом ее было прийти в заброшенный мир и занять его...
  
  ...-Ты знаешь, что должна сделать теперь, - проговорила черная тень, чуть подрагивая крыльями. Это было утверждение, а не вопрос.
  Они были одни в гостиной. Но, даже если б кто-то был там - не мог бы услышать их разговор.
  - И я понимаю, почему ты решила начать с него.
  Аманда кивнула:
  -Да... Нужно вернуть то, что было утеряно. Вернуть тех, без кого наш мир не может существовать. А начать придется с того, кто ближе всех. С того, кто был всегда под рукой. Хотя, я больше не верю в его силы.
  -И, тем не менее, он будет первым. И уже на его плечи ляжет задача по возвращению остальных. Тебе уготована судьба прийти в Королевство, и установить связь, - тень пошла рябью, и снова приобрела вид черной бабочки. - Кстати, ты ведь знаешь, каким образом его вернуть? Ты должна была предусмотреть это.
  Та, которую называли Амандой, усмехнулась:
  -Конечно, знаю. И сейчас, как тебе известно, я занимаюсь поисками нужной кандидатуры... Моя "мама" упомянула скачки в Эскоте, и я рассчитываю поохотиться там. - Голос жесткий и холодный. В нем уже давно исчезло все человеческое.
  Как ненужная шелуха, с ее характера, с ее души, отпали все людские эмоции, страсти, интересы...
  -Что ж... Удачной охоты, дитя мое. А я постараюсь, чтобы она оказалась таковой...
  
   ***
  Скачки в Эскоте, выпадавшие на конец июня, были одним из самых главных и громких событий в Англии. На них собиралась вся британская знать, чтобы любоваться превосходными скакунами, их наездниками, красоваться друг перед другом.
  Девушки именитого происхождения слетались сюда, словно нарядные бабочки на букет цветов, соревноваться фасоном шляпок, а их родители делали все возможное, дабы подобрать подходящую партию своим дочерям.
  Чете МакГрэгор выпала честь следить за скачками из королевской ложи...
  Лорд Эдвард был, как большинство джентльменов, в строгом сером костюме, и таком же сером цилиндре, зато обе его леди отличались роскошностью и экстравагантностью туалетов. Прическу Аманды венчала шляпка с большими фиолетовыми цветами, на которых, словно живые, сидели черные бабочки. С именитым семейством здоровались, их фотографировали, как, впрочем, и остальных гостей скачек.
  
  Был дан выстрел, и лошади пустились в галоп.
  Все внимательно смотрели за ходом состязания, но Аманду мало волновало происходящее на ипподроме.
  -Прекрасное место для охоты, - в голосе тени звучала улыбка, - Я помогу тебе... отправлюсь на поиски.
  -Ты помнишь, что важна внешность? Чем больше сходство, тем проще и естественней произойдет переход.
  -Конечно помню, - призрачный кивок, - здесь так много людей... Полагаю, хоть один подходящий кандидат, да найдется...
  Одна из бабочек сорвалась с фиолетового цветка, расположенного на шляпке, тут же становясь невидимой.
  
   ***
  
  Марк, не отрываясь, следил за скачками - "Утренняя звезда", на которую он поставил сто фунтов, как раз вырвалась вперед. Предвкушение, азарт...
  Разумеется, он не увидел, как на плечо ему опустилась черная тень, как она раскрыла крылья, заключая его в свои объятья...
  -"Нашла", - прошептала она, и Аманда довольно кивнула.
  Внезапно, молодой человек ощутил странный импульс, словно рядом был кто-то, кого он обязан разыскать, встретить...
   Заозиравшись, он, наконец, остановил взгляд на королевской ложе. Точнее, на той, что сидела там и глядела в его сторону.
  Сердце Марка пропустило несколько ударов, музыка, недавно звучавшая в его душе - заиграла вновь... Разумеется, он забыл и про скачки, и про сто фунтов, и про "Утреннюю звезду" - под взглядом карих с золотом глаз...
  Та самая прекрасная и гордая женщина с фотокарточки неотрывно смотрела на него, а когда их взгляды встретились - кивнула с легкой улыбкой на губах и перевела взгляд на мчащихся по кругу лошадей.
  -"Я приведу его к тебе", - проговорила Металлия, и ее крылья сомкнулись вокруг жертвы непроницаемым коконом.
  
  Марк с большим трудом дождался перерыва между заездами. В эти минуты он не думал ни о чем, даже о пари. Какое там пари, если мечта всей его жизни, цель всех его поисков только что улыбнулась ему, словно приглашая к знакомству?!
  Старательно лавируя между недовольными леди и джентльменами, он не спускал глаз с королевского ложа, словно боясь, что причина его волнения успеет исчезнуть. Но, нет. Она все еще была здесь, и когда он, потерявший дар речи, предстал перед ней - приветливо кивнула:
  -Чудесный день, не так ли?
  -Кто это, дорогая? - тут же включилась в беседу Элиза, а Эдвард МакГрэгор улыбнулся. Он с первого взгляда распознал в Марке итонца, поскольку сам был таковым, и это открытие вполне удовлетворило его любопытство.
  -Пока еще не знаю, - просто ответила Аманда, - но, полагаю, молодой человек окажет нам честь и назовет свое имя...
  
  Бабочка бесшумно опустилась на цветок, и оцепенение медленно отпустило. Марк вдруг понял, что уже с минуту стоит столбом перед совершенно незнакомыми людьми, которые успели задать ему вопрос. И, если он не хочет прослыть немым или идиотом, нужно поспешить с ответом.
  -Позвольте представиться, - несколько невнятно проговорил он, - Марк Джей Уорриктон... Путешественник, собираю редкие породы камней...
  Аманда протянула руку для поцелуя, но ее опередил отец:
  -Уорриктон?! Какая удача!!! Я с восторгом читал ваши статьи, и никак не ожидал, что встречу вас лично!!!
   -О, вы пишите? - Аманда заинтересованно подняла бровь.
  -Да, есть немного, - Марк смущенно кивнул.
  -Немного?! - не унимался Эдвард, - да перед нами действующий член-корреспондент географического отделения Королевской Академии Наук, и, если не ошибаюсь, кандидат географических наук!!! Его статьи посвящены изучению поворотных моментов истории на малой территории - более чем занятные!
  Марк слегка закашлялся:
  -О, ваша осведомленность оказывает мне огромную честь! И тем больше подчеркивает мою серость. Ибо я, к великому стыду своему, не могу и представить, с кем разговариваю.
  -Эдвард МакГрэгор, теннисист, немного - писатель... А это, - сделал он широкий жест, -
  мои прекрасные дамы. Супруга Элиза, и дочь - Аманда МакГрэгор. Впрочем, мне показалось, что с моей дочерью вы знакомы...
  -К сожалению, нет, - развел руками Марк, - но, надеюсь, я буду иметь счастье познакомиться с ней... Вы ведь не против, - обратился он уже к Аманде.
   Та благосклонно кивнула:
  -Я только что услышала о вас столько интересного, что хотела бы обсудить это позже, за бокалом Мартини...
  
   ***
  
   Летнее кафе. Уютные белые столики, цветы в соломенных кадках, тихие звуки скрипки.
  -Марк Джей Уорриктон, - проговорила она, словно пробуя слова на вкус, - интересно, а что означает это "Джей"? О нет, нет! Не говорите! - оборвала она Марка, - пусть это останется вашей тайной!
  -Кстати, - улыбнулась Аманда, делая глоток Мартини, - вы говорили, что собираете редкие камни...
  -Да, - кивнул Уорриктон, - и, к своей гордости хочу заметить - собралась превосходная коллекция. О! А вас тоже интересуют камни?
  -О, да! В основном, правда, как ни смешно это звучит - их магические свойства...
  А вы знаете, что морион открывает путь в загробный мир, аметист спасает от отравлений и опьянения, огненный опал исцеляет и усиливает творческое начало, а турмалин защищает от сглаза, и улучшает сон...
  -Хм, - Марк усмехнулся, - никогда не смотрел на камни в таком ракурсе...
  -А вы верите, - продолжала допытываться Аманда, - что у каждого камня есть душа, свой характер?
  -Я слышал эту теорию, - небрежно поправил волосы, - но, по мне камни - всего лишь камни, той или иной степени ценности... Я вас разочаровал?
  -Вовсе нет! - отмахнулась леди, - каждый имеет право на свое мнение...
  -К слову о камнях, - Марк достал из кармана аккуратную обтянутую черным бархатом шкатулку, - вот... захватил подарок, который, надеюсь, будет достоин Вас. Сущая безделица...
  Когда Аманда открыла шкатулку - внутри нее оказался изумительной красоты бриллиант, примерно в пятьдесят карат.
  -Ох! Какая прелесть! - воскликнула она, - но это - слишком дорогой подарок! Боюсь, я не смогу принять его!
  -Что вы?! Вы повергните меня в отчаяние! - не сдавался молодой человек, - пусть этот подарок будет залогом того, что данная наша встреча не была последней!
  -Ну, хорошо, - Леди благосклонно кивнула, - я приму этот бриллиант. Хотя..., - улыбнулась она, - скажу вам по секрету, что я больше предпочитаю бериллы...
  
   ***
  
  Марк сам не помнил, как добрался до клуба. Сердце его колотилось, музыка в душе и не думала смолкать. Им овладело какое-то странное, приятное опьянение, и при одной мысли об Аманде, об их свидании, и об их непременных будущих встречах - ему хотелось петь.
  -Поздравляю, дружище! - воскликнул Патрик, - мы слышали о твоих успехах в Эскоте!
   Это ж надо было - набраться смелости, и подойти к ней прямо в перерыве между заездами! Кроме того - какой чудесный подарок ты вручил ей на первом же свидании!
  -О! Да я готов осыпать ее подарками каждый день, каждый час, каждый миг! - выдохнул Марк.
  -Да ты влюблен, дружище! - рассмеялся Френк, и дружески похлопал его по плечу. - Необходимо за это выпить! Эй, Биннер! Не смотри на Марка так, словно он принес кусок угля под Новый Год в твой дом! Он победил тебя в честной игре!
  Лейсли ничего не оставалось, кроме как молча осушить бокал.
  Впрочем, если б он знал, какая судьба уготована была Марку - вряд ли стал бы тому завидовать...
  
   ***
  Элиза проверяла утреннюю почту, и среди газет и деловых писем для мужа обнаружила послание для Аманды.
  Когда та вскрыла его - то восхищенно воскликнула:
  -Мама! Здесь приглашение! В театр! На выступление Русского Имперского балета! А я как раз жалела, что не успела достать билеты!
  -О! Счастливая, - улыбнулась леди Элиза, - кстати, не тот ли симпатичный молодой человек тебя пригласил? По лицу вижу, что он! Я так рада за тебя, - искренне проговорила она, - пойдешь?
  -Конечно! - Аманда быстро написала ответ, и отдала его слуге.
  
   ***
  
  Безмолвный, заброшенный мир. Где гуляют сквозняки, где нет пока что почти ничего...
  Черный трон стоит на небольшом возвышении, а перед троном, заключенный в камень, парит человек. Или кто-то, похожий на человека...
  Она положила обе руки на кристалл, и ощутила привычное покалывание:
  -Таким образом, по словам Металлии, ты можешь слышать меня. Давно не виделись, - проговорила она с усмешкой, - впрочем, несколько месяцев - ничто по сравнению с теми годами, что ты провел здесь, в одиночестве.
  Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, но ее обдало ледяным отчаянием души, заточенной в камне. В ее золотистых глазах заиграли смешинки:
  -Но тебе недолго осталось ждать. Я нашла для тебя подходящий резервуар, и завтра ты сможешь занять его...
  Отчаяние мгновенно сменилось радостной надеждой.
  -Богиня уже подготовила коридор для перехода. Тебе же останутся сущие пустяки! О! Ты хочешь знать, что потребуется взамен? Твои полные подчинение и преданность богине Металлии, твоей Королеве, и твоему Королевству. Ты должен помнить, что мне не составит ни малейшего труда вновь отправить тебя в Вечный Сон...
  
   ***
  В ту ночь Марк спал плохо. Ему снилось, что кто-то все время зовет его, а, когда он утром взглянул в зеркало, то увидел там совсем другое лицо...
  
   ***
  Марк заехал за Амандой за полтора часа до начала балета. Та ждала его в своей комнате. Когда ей доложили о его приезде - она спустилась на террасу.
  -Вы плохо выглядите. Что-нибудь случилось? - встревожено спросила она.
  -Спал плохо... Наверное, съел что-то за ужином. Но это - сущие пустяки! А вы, как всегда, просто прекрасны!
  -О! Спасибо за комплимент!
  Он элегантным жестом открыл перед дамой дверцу своего авто.
  
   ***
  
  Они вошли в шикарный холл, оформленный в светло-зеленых и золотых тонах. Тот был полон нарядных зрителей, предвкушающих красивое и необычное действо. Поднялись по отдельной лестнице к театральным ложам. Их места оказались прямо напротив сцены...
   -Какая роскошь! - воскликнула Аманда. - Но, балет вот-вот начнется, а тут еще никого нет.
  -О, не стоит удивляться, - Марк только улыбнулся, - я заказал всю ложу целиком, чтобы никто не смог помешать нам следить за действом...
  -"А мне - сделать то, для чего я тебя нашла", - подумала Аманда.
  
  
   Балет посвящался восточным сказкам, что так модны были в Англии.
  Диковинные наряды и необычная музыка, дамы в тюрбанах и легких платьях, кавалеры в классических костюмах, замысловатый сюжет...
  
  
  Но просмотр балета не входил в планы Аманды...
  Она неожиданно встала со своего кресла, и опустила занавески. На недоуменный взгляд Марка - лишь загадочно улыбнулась, и приложила палец к губам.
  Молодой человек затаил дыхание. Не только представление, но и весь мир перестал для него существовать.
   Леди села на подлокотник кресла Марка, и запустила пальцы в его волосы. Он несмело обнял ее за талию.
  -Мне нравятся твои волосы... - мурлыкнула она. - И глаза. - Погладила светлые пряди, мягко коснулась горящей щеки. - Отдай мне свое тело, - его губы запечатал жаркий поцелуй.
  -Они твои..., - ответил молодой человек, когда смог дышать, - И тело... и душа.
  -Нет, Марк. Зачем мне твоя душа? - поцелуй в лоб. И сердце Марка Джея Уорриктона остановилось, - "Человеческая жизнь... такая хрупкая...", - улыбнулись малиновые губы.
   Перенос был мгновенным.
  Он следил за ними с самого начала встречи, жадно впитывая каждое мгновение, предвкушая. И, как только Марк перестал существовать - ворвался в освободившийся резервуар, и, не теряя ни минуты, принялся отсекать и отбрасывать остатки структуры, еще недавно формировавшей человеческую душу. Вычищая столь долгожданную физическую оболочку от пожитков прежнего хозяина, на ходу подгоняя ее под свои предпочтения.
  ...Под внимательным взглядом золотистых глаз.
  Он поднялся с кресла. И было понятно, что это - уже не Марк. Расправились плечи, появилась армейская выправка. Светлые волосы словно поймали лунный свет, а в глазах плескалась бездонная синева.
  
  -С днем рождения, Лорд Джедайт, - наконец, нарушил молчание низкий голос.
  -Благодарю Вас, "моя госпожа", - хотел добавить он, но передумал.
  Взглянул на свои руки, чуть сдвинул брови. Потом - шевельнул пальцами, и кисти затянулись в безупречно-белую ткань.
  -Ты как всегда верен своим привычкам? - легкий смешок.
  -Да, "моя госпожа", - демон склонил голову. - Даже в новом доме я предпочту воссоздать прежнюю обстановку. Полагаю, у вас была причина для моего помилования. Могу я узнать о ней? - Ровный, ничего не выражающий тон.
  -Богиня говорит, настала пора вернуться нашему миру. Силы пришли в движение, и образовалась свободная ниша...
  -И на меня возложена великая честь принять непосредственное участие сем достойном мероприятии, - глухо закончил Джедайт.
  Демон взмахнул рукой, и прямо в ложе перед ними открылся портал в заброшенный мир.
  -Настало время мне покинуть Англию, - усмехнулась Берилл, - дни Аманды МакГрэгор подошли к концу. Когда мы окажемся дома - я передам тебе все, что мне рассказала Металлия, и с того момента судьба Королевства будет зависеть от тебя. Помни это!
  -Вряд ли вы дадите мне возможность забыть, - вздохнул тот.
  
  Джедайт задержался на несколько мгновений. Он аккуратно изъял из памяти людей все, что касалось Аманды МакГрэгор. Лорд Эдвард и леди Элиза были уверены, что их любимая дочь умерла от какой-то тяжелой болезни, когда ей было пятнадцать лет...
  
  
   ***
  Королева сделала свой ход. Теперь ей надлежит занять трон, и поддерживать пока еще слабую связь между богиней Металлией и миром Темного Королевства. Настала очередь других героев вступить в игру.
  Но это - уже совсем другая история...
   ----------------------------------
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"