Desc:

Город сей раскинулся на богатых полях с плодородной почвой Вермии. Издавна, отсюда экспортировали зерно, а Диньер славился лучшим пивом в Делионе. (с) Путеводитель по Делиону.

И так сказал Дарс, своему товарищу, Истругу: Истинно говорю, что мы с тобой друзья навеки, да не разлучат нас ни пламя, ни сталь мечей, что была в нем кована. (с) Теофидия. Обращение Дарса к Истругу, перед походом в горы Монта.

Воспрянет человек сей из Тьмы, без родства будучи живым на свете сем, отсюда, с места этого он двинется в путь, дабы покрыть Делион славою своей, неувядающей. (с) Пророчество о Доровинде.

Жуткий холод пронизывал его продрогшее до самых костей тело. Его ноздри чувствовали ту могильную, витавшую в помещении сырость, от которой пробежали мурашки по коже. Он пытался открыть свои очи, веки казались настолько тяжелыми, что человек их не мог открыть, даже применив, все свои усилия.

" Может быть, я просто сплю, и это - всего лишь сон?" - подумал про себя он.

Однако все эти чувства были настолько реальными, что он сразу же отбросил эту теорию. Его спина прижималась к чему-то довольно сырому и холодному, а сам он чувствовал, насколько был влажным и холодным воздух в этом подземелье. Человек все же открыл свои глаза, но ничего не смог разглядеть в этой кромешной тьме, которая наполняла все помещение. Холод овладевал им, и он ничего не мог с этим поделать. Тело жутко ломило.

" Где я?" - эта была уже вторая мысль человека, однако он упустил другой, слишком важный вопрос.

" Кто я такой?" - этот третий вопрос был по значимости для него теперь первым.

Мужчина не помнил совершенно ничего. Его голова была пуста, впрочем, как и его желудок, который давал об этом знать. Человек попытался вспомнить хоть какие-то фрагменты из своей жизни, но все было тщетно. Это состояние было трудно описать не то, что словами, но даже никакое чувство не могло передать то, что было в голове этого бедняги. Образы в его сознании отсутствовали напрочь. Всплывал только один образ, который был слишком мутным в его восприятии, чтобы его как-то трактовать.

Он ощупал своими дрожащими от холода руками пол: гниющее сено смердело и было колючим. Между камнями, из которого состоял пол этой темницы, были комья сырой грязи и растущий влажный мох. Сомнений не осталось - он был заточен в темницу.

На нем была льняная рубаха белого цвета - изрядно поношенная - и была покрыта большим слоем грязи. Его штаны были на пару размеров больше, чем сам человек, к тому же имели много потертостей и грязных пятен, а сандалии на его ногах и вовсе были дырявыми. Единственное, что выделялась на этом бедняге, так это медальон, висевший на его груди, на обычном гайтанчике. Он взял его в руки и так, как его глаза уже привыкли к этой кромешной тьме, то смог детально разглядеть его. Медальон имел округлую форму и был позолоченным (или это была обычная краска), человек открыл медальон и увидел выгравированную надпись.

" Флавиан Сетьюд", - вслух, но шепотом произнес человек. Что бы это могло значить?

Больше всего заключенного поразила пустота. Нет, не пустота в этом скверном и одиноком помещении. Пустота в голове. Человек не помнил своего имени, он даже не мог вспомнить, как он очутился здесь. Он пытался ковыряться в голове, однако безрезультатно, она была полностью пуста. Это низводило его и мучало, снедало, поглощались все его силы на восстановление памяти. Однако, все было бесполезно и не принесло никакой пользы, лишь мучения.

Ему на вид было не больше двадцати пяти лет. Однако его лицо я не вижу надобности описывать, ибо все сие, вы узнаете лишь в конце книги, могу лишь уверить вас, что этот человек ничем не отличался от остальных людей. Разве только тем, что ничего не помнил о своей судьбе.

- Флавиан Сетьюд, - тихим и спокойным голосом промолвил человек. - Флавиан Сетьюд.

Вдруг, после этого раздался какой-то шорох в противоположном от Флавиана углу.

- Ты очнулся, - раздался чей-то тихий и размеренный голос из угла. Я думал, что ты не восстанешь ото сна.

Флавиан понял, что он заключен в темницу не один, он не мог представить радоваться ли ему от этого, или наоборот. Однако, для него это было единственным шансом узнать то, кто он такой и как тут оказался.

- Что я тут делаю? - незамедлительно решил начать диалог со своим новым собеседником Флавиан.

- То же, что и я, - ответил грубый на первый взгляд незнакомец, который не стал скрывать правды. Гниешь в ожидании конца. Мерзость и сырость запустения, пропитанная этой темницей, всего лишь начало к нашему концу.

- Как я тут оказался? - допытывался до собеседника Флавиан, сжимая свой кулон в правой руке.

- Тебя бросили в темницу около двадцати часов назад, - все таким же тихим и спокойным голосом отвечал собеседник. Ты был все это время без сознания, мне даже казалось, что ты по началу не дышал. Однако, боги явили к тебе свою милость, да будет на то их воля. Хотя, сей рок злой скорее надсмешка над тобой, чем милость.

- О чем ты говоришь? - недопонимал своего собеседника Флавиан.

- Боги спасли тебя лишь для того, чтобы тебя повесили на эшафоте, - в темноте пожал плечами собеседник. Такова ирония богов. Наши жизни для них ничто.

Флавиану становилось дурно от мысли о смерти, казалось, что внутри он весь дрожал, но более всего его глубоко поражало то, что он очнувшись, не мог вспомнить свое собственное имя, и без ведомых для него причин его собираются казнить.

- За что? - заключенный в отчаяние пытался добиться ответов от собеседника, хотя понимал, что эти вопросы льются из уст Флавиана от безысходности.

- Мне не докладывали, - ответил грубо собеседник. Видимо тебя будут обвинять в грехе ереси, впрочем как и меня. Инквизитор Паларий не занимается обыденными делами. Ему безразлично состоянии нищих на улице. Прости, что назвал тебя нищим, но судя по твоей одежде это так и есть.

Флавиан не стал допытывать своего собеседника, он был в отчаянии и нуждался в словах поддержке. Он даже хотел произнести молитву богу, но какому именно? Он не знал ни одного. Хотя, как он считал, это было его единственным выходом для его ситуации. Он ничего не помнил о своей прошлой жизни, посему, он с легкостью мог и расстаться с ней. Прикрыв своими вспотевшими от нервов ладонями лицо, Флавиан погрузился в размышления, пока их не нарушил их собеседник.

- Тебя же зовут Флавиан, да? - теперь собеседник стал задавать вопросами Флавиана.

- Я не помню своего имени, - покачал головой человек без имени.

- Твои первые слова были же твоим именем? - недоверчиво ухмыльнулся собеседник.

- Флавиан Сетьюд, - вновь задумчиво прошептал эти два слова Флавиан. Они выгравированы на моем медальоне.

- Значит это твое имя, - казалось, с утвердительной интонацией ответил заключенный. Мое имя Галарий, если тебе интересно. Перед смертью стоит побеседовать на прощание.

- Я не помню своего имени, - все с таким же упорством продолжал сопротивляться Флавиан, что Галарию казалось глупым..

- Человек не может прожить свою жизнь без имени, - пытался рассуждать Галарий.

Флавиан ничего не ответил на это, лишь глубоко вздохнул, обняв обеими руками свои дрожащие коленки. Изо рта Сетьюда выходил теплый воздух, превращавшийся в едва уловимый пар. Ему все так же было холодно и он изо-всех сил пытался хоть как-то согреться.

- За что осудили тебя? - решил таки поддержать беседу Флавиан.

- Я не еретик, - сразу же сказал наотрез Галарий. Я служу богам так же добросовестно, как и своей идеи и идеалам своего общества. За сие же меня и приговорили к смерти. Удивительно то, как разные люди по-разному трактуют поступки. Мне трудно сказать, от чего это зависит.

- То есть, ты не хочешь признаваться, за что именно? - недоверчиво кинул взгляд в пустоту Флавиан, пытаясь углядеть реакцию собеседника.

- Каков смысл от моего ответа, если он тебе ничего не даст? - пожал плечами Галарий, видя что беседа не имеет никакого смысла для них обоих.

- Последние часы до смерти можно провести как угодно, - Флавиан дал понять Галарию, что ведет беседу, исключительно ради провождения времени, как и хотел его собеседник.

- Последние мысли человека перед смертью должны быть воспоминания, те воспоминания, что греют тебе душу. Например, я последние часы, проведенные в этом ужасном месте, представлял себе ту рощу, где я вырос и жил до тех пор, пока меня не поймали. А ты?

Этот однообразный диалог был прерван усиливающимися шагами по направлению к единственной двери в темницу.

"Стражники", - подумал про себя Флавиан, осознав, что приближается час его смерти.

- Псы идут, будут вести нас на заклания, - нахмурив брови Галарий угадал мысль Флавиана. Доколе невиновные будут страдать от гнета сильных мира сего?

***

Послышался звонкий звук связки ключей, и когда стражник подобрал нужный, он вставил его в железный ржавый замок и прокрутил три раза. Эти звуки были предвестниками гибели, впрочем и все, что окружало Сетьюда. Темнота, сырость, скрип лат стражников и бессмысленность бытия... Флавиан замер в ожидании своей судьбы. Дверь, ведущая к погибели начала открываться.

Послышался ужасный скрип петелей, и дверь отворилась во внутрь. Лучи солнца ослепили Флавиана настолько ярким светом, что он для него показался божественным, казалось все, что было внутри Сетьюда, было освещено и обожжено. Флавиан рефлекторно закрыл свои глаза от яркого солнечного света своей правой ладонью и сквозь пальцы увидел стражника в полном облачении.

- Вставайте, псы! - послышался грубый голос стражника. Время ваших молитв прошло, наступило время отправиться в Дадур.

Флавиан, оперевшись на свою правую рук, у начал медленно вставать. Его тело жутко ломило и к тому же затекло, Флавиан практически не менял своей позы уже двадцать часов. Выпрямившись во весь рост, Сетьюд послушно подошел к стражнику, пытаясь размять свои конечности. Он переваливался с ноги на ногу, чувствуя приток крови к его конечностям. Из тени появился и Галарий, который судя по его виду был ровесником Флавиана. На его подбородке росла небольшая рыжая щетина, глаза были ярко-серого цвета, удивительно красивые. Однако, Флавиан сейчас не обращал внимания на такие маловажные детали.

- Следуйте за мной, - стражник обратился своим грубым и нахальным голосом к заключенным. Сторожитесь гнева толпы, тут не любят еретиков. Я еще хочу посмотреть, как ваши тела будут болтаться на виселице.

Флавиан, еле волочивший свои ноги, и Галарий, который в такой момент думал не о своем доме, а о еде, последовали за стражником, тяжело шагавшим в своих железных доспехах. Темница располагалась под одним из домов, фактически находилась под землей. Осужденные вышли на выложенную из прямоугольных камней мощеную дорогу и двигались вслед за стражником, другой стражник шел позади заключенных, следя за тем, чтобы те не попытались убежать. Многие любопытные люди высовывали свои головы из окон домов, дабы поглазеть на тех, кто нарушил закон и оказался ведомым на виселицу судьбы. Как сказал стражник, местные горожане не любили еретиков и клеймили их различными оскорбительными словами.

Флавиан не переставал думать о скорой смерти. Он был опечален и своей участью и тем, что выкрикивали люди в след осужденным. Ему казалось обидным, что он осужден за то, чего не ведал и наверняка не делал.

- Проклятые еретики! - воскликнула крестьянка с коромыслом, на котором висели два ведра, наполненных водой.

- Позор, - выкрикнул какой-то старик, стоявший рядом с тележкой с сеном, обнимающий своих троих внуков.

- Пусть настигнут вас ужасы Дадура! - крикнула другая крестьянка из окна и вылила на Галария и Флавиана помои.

Флавиан попытался увернуться, однако часть помоев все таки настигло его головы. Вонь стояла неописуемая, хоть желудок Флавиана и был пустой, однако Сетьюда настигли рвотные рефлексы. Галарий держался так же стойко, как и Флавиан, пытаясь не обращать внимания на оклики жителей Диньера.

- Звери, - шепотом обратился Галарий к своему приятелю по темнице. Ну ничего, будь готов.

Флавиан не понял, о чем говорит Галарий, ему сейчас ни о чем не хотелось говорить. Лишь бы достойно принять свою смерть, однако Сетьюд все же решил спросить Галария.

- К чему быть готовым? - тихим шепотом задал вопрос к Галарию.

- Нас спасут, - ответил тот более громко, так как шум толпы стал со временем нарастать. Когда палач дернет рычаг, постарайся быть расслабленным, чтобы тебе не сломало позвоночник. Спасать тебя мертвого мне ни к чему.

Вскоре осужденные, ведомые стражниками оказались на площади города выложенной из мощенных белых камней, где уже стояла в ожидании толпа, пришедшая сюда дабы поглядеть на зрелище, и был установлен эшафот, на котором и должны были повесить Флавиана и Галария.

***

Стражники под гул буйной толпы, которая стояла в метрах двадцати от деревянного эшафота и была ограждена воинами с мечами на поясе, подвели осужденных к месту казни, где их ожидало три человека. Это был инквизитор, который и начал этот процесс, священник, который должен был очистить души осужденных перед смертью и бургомистр города.

- Сии люди, были осуждены судом праведным божьим и судом земным, судом города нашего за ужасную ересь, - повысил свой голос носатый бургомистр, пытаясь успокоить возбужденную толпу.

Солнце уже поднялась из-за горизонта и озарило Флавиана своими яркими игристыми лучами. Он не слушал речь бургомистра, а думал о своем, о том, как прекрасен этот мир и о том, что он слишком мало пожил, чтобы понять и узнать его лучше. Как ласкают слух те птицы, что сели на часовню, находившуюся неподалеку от площади. Как красивы облака, плывущие по небосклону. Однако все его размышления были прерваны словами главы Диньера.

- По обвинению в ереси, - продолжил речь бургомистра инквизитор, который выносил уже окончательный приговор. Эти люди будут лишены жизни смертной казнью, через повешение на эшафоте.

В горле Флавиана был ком, который он никак не мог проглотить. Он много нервничал перед этой страшной смертью, осознавая, что даже если его смогут спасти, как сказал Галарий. Его страшило само действие.

- Да будет так! - выкрикивала толпа, жаждущая смерти приговоренных.

- Повесить этих свиней и выпотрошить! - раздался чей-то гневный голос.

Галария казалось забавляли эти наглые крики. Народ твой лучший союзник, однако, он так же легко может восстать против тебя. Галарий был в предвкушение того, что скоро начнется. То, что повергнет город в хаос.

Священник выступил немного вперед и поднял свои руки к небу, разведя их по сторонам и начал усердно молиться об очищение грехов осужденных.

- Молю вас, Двенадцать, да будут благословенны чада твои, творящие...

- Да кончай уже ты, - не выдержал продолжительной молитвы священника Галарий.

Жрец замялся и озлобленно посмотрел на Галария, чье выражение лица было довольно серьезным, и не стал перечить воли смертного, прекратил свою молитву и кивнул палачу.

Сначала палач проверил завязанные за спиной мощные руки Галария и толкнув его с презрением вперед, повел на деревянный эшафот. Флавиан старался не думать о смерти. Он наблюдал за облаками, что плыли по небу, словно корабли по голубому и спокойному морю. Он мечтал о воли, но он никогда даже и не был свободен, он ничего не помнил, но захотел вкусить прелести этой жизни. Ему захотелось исследовать этот мир, прежде, чем отойдет из него.

Деревянные ступени, которые были последние препятствием перед смертью, заскрипели под ногами осужденных, шум жаждущей смерти толпы стих, теперь они стояли в молчаливом ожидании казни еретиков, нередко в жизни еще насладишься этим мигом, к тому же сам инквизитор Паларий прибыл сюда. О нем в народе говорили слишком много и даже пошла молва, что спустись боги на эту землю он казнил бы и их. Паларий был рьяным фанатиком, отстаивающий интересы Церкви больше, нежели интересы богов. Он осуждал консервативных инквизитор, при том сам был радикалом, проходя через селения он сжигал как минимум одного еретика.

Флавиан шел опустив голову, пересчитывая сбитые доски эшафота, его наконец привели к тому месту, где висела петля. Он в последний раз посмотрел на голубое небо, затем перевел свой взгляд на возбужденную толпу. Молчаливые взгляды были исполнены скорбью и злобой, ненавистью и состраданием, Флавиан видел в этих глазах всю жестокость мира. Последние глаза которые он увидел, были глазами маленького мальчика, который улыбался вслед Сетьюду, смотря на то, как Флавиану накидывают махровый мешок на голову.

Дышать через пыльный махровый мешок становилось труднее. Теперь Флавиан не видел окружающего мира, лишь яркие лучи солнца пробивались через ткань, все так же ослепляя его. Все стихло. Сетьюд слышал только глухие звуки каркующих ворон, которые собирались у здания, перед эшафотом. Полная тишина тревожила его. Он почувствовал крупную, тяжелую веревку из конского волоса на своей шее, которую палач затянул еще сильнее. Теперь дышать стало еще труднее. Страх одолевал Флавиана, он понимал, что ему осталось жить считанные секунды, однако, в последний момент он вспомнил о наставлении Галария и попытался расслабиться.

Его ноги предательски тряслись, как и поджилки. Дыхание было неровным, Флавиан очень волновался. В этот момент палач положил свою руку на металлический рычаг и был готов лишить жизни двух людей. Хотя странное суждение, считают ли имперцы еретиков людьми или нет?

Но это уже не важно. Инквизитор поднял свою правую руку вверх и окинул своим взглядом, затаившее дыхание толпу. Заметив у многих в глазах жалость и соболезнование, он был озлоблен и не стал задерживать казнь. Сжав ладонь в кулак он опустил ее и палач незамедлительно двинул рычаг вниз.

Флавиан почувствовал ужасную боль в области шеи, его руки были связаны, однако он ощутил всеми членами эту жуткую боль и посему его десницы непременно бы стали тянуться к шеи, будь они развязаны. В глазах все потемнело, дыхание сбилось, кроме того Флавиан даже не мог сделать глоток воздуха. Веревка растерла кожу на шее и не давала Флавиану продохнуть, открывая свои веки, он ничего не видел, кроме пустоты... Его ноги болтались из стороны в сторону, они по рефлексу стали искать опоры, чтобы ослабить петлю, которая так плотно прилегала к шее. Чувство страха и смерти уже давно прошло...Теперь у Флавиана проснулось чувство жизни.

***

Он ни чувствовал ни боли, ни воздуха, ничего, но его тело продолжало двигаться рефлекторно, стараясь освободиться от узла, завязанного не его шее...

Он почувствовал как рухнул со всей тяжестью на землю на левый бок, словно бездыханный. Его рот начал жадно глотать воздух, который был так необходим его телу, дыхание было очень глубоким и он пытался вдохнуть как можно больше воздуха. Флавиан до конца не осознавал, где все это происходит.

" В ином ли я мире?"- была первая мысль Флавиана.

Кто-то снял мешок с его головы и он увидел перед собой рыцаря в доспехах и кристально белом плаще, чья голова была закрыта квадратным металлическим шлемом с опущенным забралом. В его правой руке был тяжелый стальной меч, блестевший при свете солнца, чей блик сразу же ослепил Флавиана, перекатившегося на правый бок. В левой руке находился пистоль, из которого раздался выстрел. Палач, который хотел нанести своим топором удар и уже сделал замах, пал замертво на эшафот.

- Вставай человек, мы отсрочили твой путь в Дадур, - произнес рыцарь, который освободил Флавиана своим мечом от пут на руках, одним движением

Тело жутко болело, но Флавиан поднялся на ноги и увидел перед собой Галария, который стоял уже с двумя короткими мечами. Он ловко перекручивал их в своих руках, по этим движениям можно было понять, что он хорошо владеет мечами.

- Умеешь обращаться с оружием? - задал вопрос Галарий, улыбнувшись своему товарищу по темнице.

- Я не помню, - ответил на это Флавиан с удивленным взглядом, однако Галарий все же вложил в его руку тяжелый, однако короткий одноручный меч из гасконского железа.

Флавиан должен был почувствовать оружие в руках. Железо обоюдоострого меча блеснуло на солнце.

- Мы должны бежать из Диньера, - Галарий обратился к Флавиану, подтягиваясь на эшафот. Желательно через крыши, так нас не догонят.

- Кто нас освободил? - недоумевал Флавиан, который вслед за товарищем подтянулся на эшафот.

- Нет времени, друг мой, я расскажу все потом, - ответил Галарий.

На площади происходила сумятица, толпа бежала в разные стороны, поднялись крики и вопли. Рыцари в белых плащах с непонятным символом на плаще бились со стражниками города Диньер. Повсюду был звон мечей, где-то была пальба, Флавиан еще не мог очухаться от ощущения смерти на его шеи, однако, он решил следовать за Галарием, который ловко зацепился на уступ, рядом стоящего домом.

- Следуй за мной, - оглянулся на Флавиана Галарий.

Флавиан не стал ничего говорить в ответ, лишь подпрыгнув, он уцепился за оконную раму дома, поранившись о торчащий гвоздь и подтянувшись, начал искать выступы, дабы забраться на крышу дома. Когда Сетьюд уже ногами находился на оконной раме дома, он уцепился за немного выпирающий вперед кирпич и подтянувшись, дотянулся до самой крыши, соделанной из черепицы.

- В какую сторону нам бежать? - задал вопрос Флавиан, уже взобравшись на крышу.

- В Диньере есть северные и восточные ворота, наш краткий путь лежит через северные врата, - ответил Галарий и начал свой бег по крыше.

Флавиан непрестанно следовал за Галарием, перепрыгивая крышу за крышей, скользя своими рваными ботинками по влажной черепице домов. Он едва не соскользнулся, однако вовремя подался вперед и лишь упал на одно колено. Вскоре они добрались до окраины города, окруженного мощными стенами, единственные ворота еще были открыты, и Галарий указал своему спутнику на эту деталь.

- Нам надо двигаться быстрее, потому что стражники в любой момент могут начать опускать железные врата, - подметил Галарий, указывая пальцами на проход за пределы Диньера.

Однако чтобы выбраться из Диньера им для начала нужно было преодолеть четырех стражников, которые стояли перед вратами в полной боевой готовностью. Двое из них держали мушкеты, а двое других вытащили свои мечи из ножен и озирались по сторонам, отпугивая горожан своими криками.

- Я возьму на себя тех, кто справа, - Галарий обратился к Сетьюду. Не забывай про лучников на стене, берегись стрел.

- Хорошо, - кивнул Флавиан и они вместе в длительном прыжке опустились на землю, сделав при этом кувырок вперед, чтобы смягчить приземление.

Стражники сразу же заметили двух беглецов, и начали метиться в них из своих мушкетов.

Флавиану досталось два воина, закованных в броню. Он не мог помнить как до того пробуждения в темнице владел мечом.

" А что если я никогда им и не пользовался"? - подумал про себя Флавиан, испугавшись такой мысли.

Взяв свой меч, который ему вручили после казни, в правую руку он покрутил его два раза и почувствовал, как меч сливается с его рукой, что скорее говорило о его мастерстве, нежели о неумении. Он находился в метрах пятидесяти от стражников и старательно следил за каждым движением стражников, особенно, за пальцем, который находился на курке мушкета. Стражник уткнул приклад оружия себе в правое плечо и взял Флавиана на мушку, о чем тот быстро и сообразил. Палец дернулся как раз в тот момент, когда Флавиан сделал кувырок, поэтому выстрел прошел мимо, даже не задев беглеца.

" Хорошо, я лишил его выстрела, на перезарядку он не решится", - подумал Флавиан, и встав снова на ноги продолжил свой стремительный бег на врагов. Стражник же бросил свой мушкет и достал свой остро наточенный железный меч, кинув злую улыбку в сторону Флавиана. Стражники же, что были на стене налегли на рычаг и стали опускать железные врата, дабы беглецы не могли удалиться из города.

" Что ж, начнем, господа", - сам себя подзадоривал Флавиан и, прокрутив в руке меч еще раз, он нанес удар с боку стражнику, который легко парировал этот удар своим деревянным округлым щитом с гербом города Диньер. Второй стражник решил воспользоваться оплошностью Флавиана и нанес удар сверху, однако Сетьюд оказался очень резвым человеком и во время угнулся от удара, в это время первый стражник сделал выпад, но Флавиан отсек вражеский меч своим, захватив его под свою левую руку. Второй стражник действовал неумело и не смог найти брешь в позиции Флавиана и попросту хотел отсечь ему голову, но Сетьюд выгнулся назад и меч всего навсего рассек воздух. Стражник оттолкнул Флавиана своим щитом и нанес мощный удар сверху. Сетьюд сделал движение влево, не блокируя удар, а направляя меч врага вниз и пока стражник был в замешательстве, Флавиан сделал оборот на сто восемьдесят градусов и острием проткнул живот второго стражника.

" Восславим богов!", - подумал про свою удачу (или все же мастерство) Флавиан и в этот же момент пнул первого стражника ногой в спину и тот отлетел, чуть было не потеряв свой меч.

У Галария дела шли так же неплохо, один из его врагов был уже убит. Флавиан вытащил меч из кровавого грузного тела, чья кровь обагрила оружие беглеца и продолжил биться с первым стражником, которые уже устал от битвы и только лишь защищался. Флавиан не сбавлял темпа и вскоре блоки стражника становились не действенны и он был поражен мечом Сетьюда прямо в грудь. Флавиан бросил свой взгляд на ворота, которые опустились уже более, чем на половину, но его внимание отвлекла стрела, которая приземлилась рядом с его ногой. Он посмотрел на верх и увидел, как двое лучников целится в него.

- Бежим, пока ворота не закрылись полностью! - Флавиан обратился к Галарию, который в этот момент пронзил своим ударом бедро стражника, завопившего от ужасной боли.

Галарий услышал слова своего нового товарища и кивнул ему ответ, затем побежал в сторону ворот, успев выбраться наружу. Флавиан со всех ног бежал к выходу из этого города, не хотел же он остаться один на один с сотней стражей, лишившихся в этот день своих многих товарищей. Однако, ворота были все ниже и ниже и Флавиан не успевал выбраться из города. Однако, поднажав в последнее мгновенье он рухнул на землю и проскользнул сквозь врата, которые закрылись, чуть было не придавив ногу Сетьюду.

" Слава богам", - подумал про себя Флавиан, окончательно уверовав в свою удачу.

- Бежим скорее, - схватил за руку своего товарища Галарий. Нам надо выбраться к лесу.

Единственная дорога, ведшая из северных врат, пролегала через лес, где путники могли бы спрятаться от поисковых эскпедиций стражников Диньера. Кроме того, в двух километров от этого города располагался Самеран, где Флавиан и Галарий могли перевести дух и отдохнуть от такого тяжелого дня. Однако это было лишь началом их долго приключения.