Annotation

     Гангстеры – гордость моей Америки.

     

     … Нет, Джо поиздержался – штанами он явно не сможет закадрить более ни одну женщину. Хотя, из каких передряг только не вылезал этот бывший маклер. Говорят, у него корни спрятаны на Сицилии. Не дон ли Корлеоне и здесь «наградил» американцев своей истинно итальянской вездесущностью?

     

     А что собственно говоря случилось-то с Джо-счастливчиком? Подумаешь, Тедди присвоил себе его автозаправку, ха-ха. Так Тедди по прозвищу «Железный бизон», все автозаправки Запада присвоил своему клану. Тедди сбивает одним ударом кулака все сливки, куда хиляку Джо до сногсшибательной мощи одержимого до бабла Тедди. А ты, дружок, сын юрисконсультанта, выживи среди африканских голодных львов, не рвани в диком испуге от этих бывших рабов сахарных и прочих плантаций, когда у них искры из глаз переходят в праведное пламя мести за всё хорошее что совершили твои «свободолюбивые» предки! Эти чёрные как самая дорогая смола, их спины больше не боятся никакой боли, они впитали вместе с кровью от плетей иммунитет выживания от любого произвола. Насилуя одну девочку из африканского гетто, белобрысые юнцы упивались всем чем угодно, а она даже не захныкала. Она даже глаза свои белые не закрыла, во какая выдержка! Наплевательство к себе? Не думаю. А что ещё можно ожидать от этого мира, когда ты отличаешься от другого? Был бы ты как он, может он и возлюбил бы тебя как самого себя, а так… Всё решает масть, детка!

     

     Вот тот же Тедди, чего он достоин, если его чмырили за то что он тоже цветной. Латиносам ещё хуже, добропорядочному американскому обществу они напоминают, извините меня, китайцев. Вы знаете, как американцы относятся к китайцам? Замучитесь понять, что же так не нравится в китайцах всем нам. Вот что-то и не нравится. Джо называл, слышал я однажды на собрании у шерифа, всех китайцев… Нет, не для детских это ушей, простите меня великодушно. У Джо ум похоронщика, он похоронит что угодно, хоть саму похоронную компанию. Он мастер разрушения, но Тедди его сильнее. У Тедди нет больше страха, кроме разве что перед Непорочной Девой, а Джо боится смерти. Все похоронщики боятся смерти как чёрта и потому идут к эту чёрту в услужение, дабы хоть как-то свести к минимуму свои комплексы. Нет, ни так страшен и опасен в гневе наш Джо, как некий «Железный бизон». Тот кактусы грыз и глотал без всякого, вот это по-настоящему дикий и неуправляемый человек. Убьёт, а потом пойдёт на исповедь, даже не переменив своего костюма, на котором засохли твои размозжённые мозги. На исповеди он по-детски невинно расплачется, вспомнит парочку-другую самых братолюбивых миссионеров и даст обет не есть мясо пару месяцев. Про шлюху-жену и тощую любовницу он тоже на время забудет, вычеркнет их временно из своего личного ежедневника. Зато добавит по личному распоряжению своего доктора самых жизненно необходимых витаминов и микроэлементов. Хорошо против убийства помогает жим лёжа и от бедра, прогулка на породистом скакуне, качественный порнофильм, желательно, германского производства, и обязательно надо как кровь из носу выводить все шлаки из повидавшего все ужасы расовой дискриминации 58-летнего натруженного тела бывшего жителя окрестностей Мехико. Можно ещё купить бедняге Джо новые штанишки на подтяжках, вот это точно будет богоугодное дело.

     

     Но Джо затаил сильную ненависть. Вчера он со зла вылил в городской пруд несколько баночек с бытовым хлором. Полиция не стала вмешиваться в такое безобразие, себе дороже вставать поперёк людей, связанных с Конгрессом. Против лобби бессильны даже президенты, какой там полицейский, со своими служебными обязанностями, нет и нет, и ещё миллион раз нет. Если так разобраться, все мы просто мыши подопытные и у каждого своя нора и свой участок плодородного поля. А залезешь в чужой огород, не миновать тебе увольнения и дальнейшей полугодовой безработицы и жесточайшей депрессии. А жена, а дети? Да, Джо поступил не по-человечески, он не оправдал в данный момент великое звание христианина, но Джо поймёт каждый, тем более, в Конгрессе, где всё схвачено давно и надолго. Видел ли полицейский как Джо Третий лил хлор в городской пруд? Да хоть он мочился туда, ничего я не видел и не слышал. Вот это правильно. Так даже Тедди бы поступил, если б не был выше Джо. Тедди вообще может закрыть этот чёртов Литл-Канзас и уехать отдыхать на Карибские острова, на пару недель. У Тедди море непаханых полей, ему даже Конгресса мало.

     

     Тише, Тедди, не спугни удачу! Опасно все яйца слаживать в одну корзину. Даже Д. Ф. Кеннеди об этом догадывался, но как истинный католик, пошёл напрямик на собственную голгофу. Ирландское упрямство. А чем от этих самых твердолобых дублинцев отличаются не менее упрямые «желторотики»? Ничем жизненно утверждающим. Вот Джо, он со своей манчестерской чопорностью может походить для вида в обгаженных штанишках, чтобы потом облечься во всё королевское. Он знаток дрессировки, он сам себя выдрессировал. Не хватает только мужества идти до конца, как тот же Тедди, или Сэм. Дойдёт до опасного водораздела – и обратно, в безопасные и недосягаемые для посторонних глаз и рук апартаменты личного пространства. Там можно вольготно отдышаться, прикинуть все за и против, посчитать своих людей на злачных местах и продумать рычаги воздействия во благо своё. Ну пусть потеряна эта грёбаная автозаправка, да хоть две, это повод только для возмездия, через которое мужчина остаётся мужчиной, а возмездие без тишины недосягаемо. Здесь нужна холодная голова. Чем сильнее давление из вне, тем крепче твои натренерованные мускулы. Поэтому удар будет, Тедди горячо пожалеешь что поступил так со своим другом. Где это видано, чтобы чистокровный ирландец водил дружбу с каким-то желторотиком? А Джо был настоящим другом Тедди. Жаль, что последний воспользовался этим для того чтобы по-сильнее схватить Джо за оба его яйца. Мужчины на такое не способны. Удар в спину – удел слабака и лица нетрадиционной сексуальной ориентации. Тут даже без Конгресса и Овальной комнаты всё ясно как чистый день. Тедди достоин смерти. Однозначно.

     

     Тьма спустилась на землю. Из подземных убежищ на загаженные человеческими отходами повылазили все те, кто как раз и существовали бы без человека намного спокойнее и сытнее, чем ныне. Их скрюченные от постоянного унижения наполовину дееспособные хвосты тащились дешёвым помелом, и вся грязь въедалась в них паразитическим осадком нечистот и мерзости. Но эти живучие вопреки всему человеконенавистнические создания долго приглядывались друг к другу, чтобы наконец слиться воедино и дать последний бой.

     

     Первым делом они вторглись в один из круглосуточных пунктов питания, где всего-то на всего оказалось не больше десятка забулдыг и прощелыг, с репейниками в грязных от жира и табака бородах, с руками-корягами, с потухшими от катаракты и бессонных ночей глазами, в которых пёсьи зрачки отражались как огни звезды на лишённом последней капли чистой воды болоте.

     

     Столы мгновенно лишились правильного положения, удобрив вшивый пол всякими вонючими «яствами», спиртосодержащее пойло разнесло в самые удалённые трещины и щели эту жижицу, обеспечив тем самым калорийным питанием всё усатое и много лапчатое, что жило в этой убогой забегаловке. Псы даже не подозревали, что есть кто-то ещё, кроме их самих и этих самых двуногих. Врага они знали в лицо. Ради мщения собачья свора перешла все границы дозволенного любому животному страха. Да, есть стаи бешеных, но и те никогда не перейдут порог человечьего жилища или помещения где эти двуногие просто встречаются, громко выражая свои эмоции. Собака подсознательно принадлежит власти человека, даже если тот этого и не достоин. Напасть на человека можно допустимо в крайнем случае и то если человек одинок и слаб чисто физически. Это допускает животный инстинкт. Но если человек больше чем один и тем более если он сидит в этой тёплой и вкусно пахнущей огромной будке, всякая стая уберётся мимо неё десятой тропкой и на всякий случай загонит в тупик несчастную кошку не лучшей свежести, зато страшные мысли об этих двуногих садистах благополучно исчезнут вместе с первыми позывами сырости в дряблом собачьем нутре.

     

     Но сегодня, в эту революционную ночь псы устроили невероятное и загадочное – они стали хуже людей. На что способна самая звериная мстительность, если в головы этих самых зверей добавился человеческий расчёт? Зачем так грызть несчастное человеческое создание, если грызть только так, чтобы было больше страха, чем боли, чтобы крики этих пропитых и прокуренных глоток ещё исторгали из себя зов о помощи, да такой, что завизжали все автомобили, поставленные на противоугонные сигнализации? Когда эти доходяги и импотенты так яро хотели жить, как не в данный момент? Ещё десять минут назад они друг другу желали поскорее подохнуть и проклинали самое святое что ещё хранило о себе память в их изуродованных гибкой жизнью мозгах. Ещё полчаса назад они крыли матом кадры из Афганистана и Ирака, вспоминая свои войны и свои подвиги, от которых они превратились в подобие зомби. Ещё два часа назад они видели свои детские годы в ином, недоступном современной эпохе, измерении и были самыми счастливыми существами на свете. А вот сейчас они забыли о том что есть смерть, ведь жажда жизни выключает все мысли о бренном, если на карту поставлено как у Гамлета «быть или не быть». Только быть, только жить! Пусть даже ноги и руки навсегда лишаться возможности приносить хоть какую-то мало-мальскую пользу, но лишь бы они чувствовали что голова, мозг дышит жизнью, мысли рождают нечто сознательное. Тогда и сны будут, и всё страшное уйдёт прочь. Но страшное в эту ночь закончило своё справедливое мщение. Закончило только здесь, оставляя будущему ещё более кровавые уроки. Даже только что подъехавшим полицейским на грозных железных монстрах будет намного больнее и страшнее, чем недавно испустившим дух. Эти будут распространять омерзительный запах от причиняющих псам боль предметов, но это только ещё больше раззадорит зверский аппетит восставшей из ада собачьей стаи. И этот ад создали сами люди. А на что они ещё способны?

     Как можно охарактеризовать Джо в двух словах? Ирландское терпение и ещё раз терпение. Тедди привык спешить, и в этом, как считал Джо, была слабость этого "желторотика". Спешить в деле взаимоотношений в бизнесе, переходящих в откровенный рэкет - дело бабское, не стоящее уважения к такому отъявленному мерзавцу, как разудалый тореро Тедди. Кулак к кулаку – да; но средства должны быть разумны и постепенны, ибо не дай бог судьи, то бишь, рефери заскучают, - Джо не питал иллюзий по поводу силы удара Тедди. Как и собственно, и сам "Железный бизон". А поэтому красоту накала противостояния должны засвидетельствовать лично причастные к телу того и другого борца женщины, но в ринге всё должно состоятся по высшему разряду, с особым шиком и смаком. Да кто бы от этого отказаться захотел, смешно даже и подумать, и весьма даже иронично. Иронию ни Джо, ни Тедди на дух не переносили, но посмеяться любили и от души. Особенно когда это был чёрный юмор. Чёрный как Варфоломеевская ночь.

     

     Джо проснулся и едва не кинул от ужаса копыта: чёрный огромный пёс лизал его давно не юношеский подбородок. Джо любил спать в гордом одиночестве, даже когда было невыносимо скучно. Конечно, ни что человеческое ему было не чуждо, но сон к нему приходил только по мере нарастания его сопения и храпа. Полная темнота создавала тот самый уют, когда и весь мир подождёт. Конечно, Джо имел жену и кучу разных помощниц разного назначения и возраста, но спальня его была тем же самым что и кабинет. Где ещё может черпать силы профессиональный маклер-босс на управление сотнями клерков и юристов экстра-класса, как не во сновидениях, облачённых в небесный флёр божественной музыки. Без музыки и чашечки крепкого отборного египетского кофе жизнь можно бездарно списать в утиль. Сдохнуть с револьвером между зубов и дать хода в заоблачные страннические дали. Там, говорят, Боженька милосердный живёт и правит всем сущим на земле, но Джо привык править сам как бог. Размеры города вполне для этого годились, а тем более – деловая его часть, где эксклюзивные "кадиллаки" обозначили подъём одного квартала и падение другого. Боженька был всегда красив, причём в каждой католической церкви, однако дела земные духовны лишь наполовину, и то – на Рождество или на Пасху, - а для всего остального времени земного бытия годны были только сила и власть. Власть и сила.

     

     Испуг от неожиданных собачьих шалостей Джо быстро проглотил вместе с россыпью витаминов. Жена принесла парочку коробочек с изображениями таинственных знаков алхимии и так же молча обратно поплелась продолжать совершать свои бабьи делишки. Роза любила финские комедии, запах граната и фотографии любимых внучек, коих числом и душами было 5 очаровательных эксклюзивных экземпляров. От 18 дней и до 13 лет. Куколки и принцы небесной красоты и стати. В подтверждение этому имелся целый музей изобразительного искусства самых разных направлений и уровня мастерства. Роза и сама любила создавать местячковые шедевры, потому и просыпалась намного раньше мужа, и после занятий пилатеса и йоги на весь день затворялась в своей мастерской, переделанной из второй детской. Рисование ей в какой-то мере восполняло полноценное удовлетворение от секса и похода по магазинам и модельным бутикам. Труд в мастерской - лучшее её время. Только он давал во всём многообразии полное отсутствие зависимости от нужды и рутиной работы по управлению домашним персоналом. Она никогда ни на кого не работала, кроме Джо. Этот красавчик иного бы и не потерпел, всегда любил быть первым во всём. Хотя подсознательный страх перед «всё потерять раз и навсегда» часто выливается в сокрушение чужой плоти, что ещё больше убеждало его что он далёк до полного совершенства сенсея со стопроцентной харизмой. Тедди в этом был более убедителен. Он бы, гад, и пса этого не испугался, как пить дать. Но Джо в детстве покусала бешеная тварь, подобная этой огромной псине и не Джо в этом виноват. Тедди просто повезло с его счастливым детством. В этом тоже была его сила, и немалая.

     

     Джо вспомнил свой подвиг в Айдахо-Фолс. Стояла обворожительная осень, но жить не хотелось хоть убей. Студенческий максимализм перечеркнула сука под названием любовь. Джо тогда расписался в собственной неполноценности: шутка ли, его отшила первая красавица и мисс Америка-78. Да лучше она ему на яйца наступила, чем произнесла «посмотрим» и пошла лизать за ухом другому бою, у которого торс и глаза явно были готовы к полноценному сексуальному акту. Меньше двух часов он не мог де факто, об этом знал весь университет. А Джо был от рождения скорострел. Худшее можно было понять только во Вьетнаме, в плену у красных драконов. Там было дело, и шкуру сдирали за раз-два. Впечатления на всю оставшуюся жизнь. Но на то и война, а здесь – что? Дружки ухмылялись «забей, она не первая и не последняя», но именно то что она сказала «посмотрим» вместо окончательного «нет», и тут же, прямо при нём, присосалась к другому источнику мужской силы, повлияло на Джо как удар ниже пояса. Мадлен, первая и последняя, кого он по-настоящему любил и боготворил. После было много аппетитных тел и голосов нежности, но даже Роза и на одну треть не смогла заменить колдовской притягательности Мадлен. Роза очень старалась, но больше она старалась в своей художественной мастерской. Чего греха таить, даже внуки знали что она там пряталась от него. И ему если честно было на это абсолютно наплевать: она – не Мадлен, и точка. Insect.

     

     Захотелось позвонить Матео, спросить как погода, как его бейсбольное поле. За окно Джо и не думал выглядывать: какая разница что там и для чего. Всё необходимое привезут сюда и сообщат ещё об этом с пунктуальностью вышколенной королевской прислуги. Эти сёстры-полячки умели следить за бытом на высшем уровне. Три пчёлки, неутомимые и такие же надёжные. С одной он даже потешился в прошлом году, сам не понимая для чего ему понадобилась такая толстуха с руками хорошего тягателя штанги. Затмила разум каким-то своим только ей принадлежащим запахом. И заработала сразу три месячной оплаты труда. Хотя ничего и не делала такого, что он мог бы получить и от Розы. Но это как раз и неважно, раз он заплатил. С женщинами он не скупился. В этом, как он считал, был его наиболее важный плюс на пути достижения сознания абсолютного гуру.

     

     Зло всегда когда-то успокаивается, но лишь на время. Зло умеет анализировать себя и даже у него случаются незапланированные ошибки и камни препинания. А чём, собственно говоря, слабость силы зла? В его наименьших рамках ограничений? В огромнейшем разнообразии способов мщения? В неограниченных возможностях, вообще самоисключающих всякие рамки ограничений, как таковых.

     Вторую ночь псы лениво прогуливались вдоль промышленных зон. Из пасти каждого из них воняло,как из трущоб Парижа в лучшие его годы. Красный звериный глаз по отдельности сканировал всю окружающую действительность, добавляя повсюду свою ненависть ко всему, что приходило в движение либо с помощью стихий, либо – одухотворённостью. Последнее ещё более пугало. Нет, если бы здесь прогуливалась запоздалая парочка любовников, для них всё – и трава, и вода, и небо – выражало полнейшее присутствие Любви и радости, но так как зло шло вместе со взбесившейся статьей ощетинившихся псов, пугало именно благодатная тишина, которую вот-вот разорвёт каждая из этих солоноватых пастей, любая лапа или все вместе, хором, как говорят люди.

     Да, такая парочка в эту ночь и в этом месте была. Женщина и вторая женщина. Как это можно предположить, луна освещала счастливую парочку лесбиянок. Девушки шли за руку, мальчишеские стрижки ярко выражали бунт восставшей женской плоти против так ими ненавистного патриархата. На них были одеты какие-то средневековые хитоны из грубой ткани, на ногах – сапоги из фантастических фильмов 50-ых. Одна из них, очень симпатичная во свете лунного серебра, цитировала некий таинственный сюрреалистический текст, специально выражая его на ирландский манер:

     

     Женскому телу неведом страх

     Когда во свете забился птах

     В лунном свете забился птах

     Женскому телу неведом страх

     

     

     Пальцы сомкнём и волосы врознь

     Видишь из пальцев сочиться кровь

     Гиблая грешная женская кровь

     Пальцы сомкнём и волосы врознь

     

     

     Много шагов и мысли одни

     Ты говори и я говори

     Всё что из сердца идёт говори

     Много шагов и мысли одни

     

     

     Ты мой цветок без запаха чувств

     Яд наполняет весь дикий сей куст

     Ядом сочится сей радостный куст

     Ты мой цветок без запаха чувств

     

     

     Волчий оскал где-то рядом бредёт

     Он и тебя и меня разорвёт

     Грешное грешное всё разорвёт

     Волчий оскал где-то рядом бредёт

     

     

     Скинь свой хитон разорви сапоги

     В мир все приходят чисты и наги

     В вечность уходят чисты и наги

     Скинь свой хитон разорви сапоги

     

     

     Два хрупких женских создания перешли деревянный мостик через слив химических отходов. Синяя жидкость отяжеляла нежную кожу. Шаги становились всё короче и короче, дыхание напоминало вздохи и выдохи разомлевшей от солнечного пекла рыбы, ушедшей на дно, в сохранивший некое воспоминание о прохладе ил.

     Стая бесшумно замыкала цепь наступления. Одуревшая от запаха грехов человеческих и обретшая неведомую карающую силу, серое полукружие образовало, наконец безупречный круг и подобно хитрой змее начало сжиматься и сжиматься, пока в землю не начала проливаться отходящая к Богу переполненная грехами кровь.

     Джо отважно прошёл вдоль вольеров с львиными мордами и справил нужду с мужицкой доблетью прямо на картофельные грядки своего эконома. Золотистая струя посчитала всех божьих коровок и жуков. В возраста бойскаута тростинка Джо испытывал невероятный пиетет к колорадским жучкам. Вот уж жизнестойкие твари, мать их дери. Лишишь их всех жизненоважных конечностей, а они в самый неподходящий для тебя момент вопьются в твою нежную шею и страха наведут похлеще красных кхмеров. Джо лично видел бесцветные глаза Пол Пота, это было заглядывание в бездну. Но не застрелить хотелось тогда этого садиста с коммунистическими идеомами, а спросить: а так вообще, можно? Не этот ли вопрос направил самого Джо на стезю конфронтации с Тедди? Как учил маниакальный учитель фобиозной психологии Карл Густав Юнг, то что восторгает вначале, затем превращается в самого злейшего врага. Вот подумайте сами. Возьмёт идеи Интернационала и американские идеи? Ощущаете анархическую идентичность? Один в один. Вся американская политика - серп и молот. То что не нанесло сокрушающих манёвров "серпом по яйцам", добивается молотом сверху. Вот она - ирония большой политики, где Джо и Тедди - де-юре как дворовые друзья, а де-факто - солдаты противоположных окопов. Анархизм придумали не русские, это искусство достойно лишь первопроходцев Эльдорадо, там только сила имела значение, а всё остальное - фишки для развлечения.

     

     Тедди вчера дал интервью в вечернем курьере и обозвал Джо "трупом". Джо об этом доложили очень поздно. Он только что принял водные процедуры, а тут помощник вбегает в его кабинет, когда Джо даже и плавок-то и не подобрал из гардероба. Это комично и трагично. Если в Греции есть всё, то во всём мире точно ещё жив греческий театр. Джо едва не заплакал. Он прокричал несколько невразумительных слов и упал как подкошенный на диван из крокодиловой кожи. Прибежала Роза вместе с нашатырём. Джо поставили примочки, даже пиявка поучаствовала в его оздоровительном процессе. Снова дали в руки ему тот самый вечерний курьер и Джо попросил оставить рядом с ним только одного телохранителя Капу. Тот уселся на жёсткий стул, положил на колени сумку с бутербродами и зашептал нечто из легенд о викингах и Одине.

     

     - Капа, открой свои глаза, - прошептал Джо, измученный издевательствами от Тедди.

     - Я здесь, с вами, мой отец.

     - Готов ли ты пойти ради меня на крайние меры?

     - Готов.

     - Готов ли ты принести смертный приговор, который я вынес ублюдку Тедди в виртуозное исполнение?

     - Готов, мой босс.

     - Не дрогнет ли твоя британская рука, Капа? Могу ли я рассчитывать на твою длань как на свою или мне попытаться найти какого-то другого друга?

     - Не стоит, кэп, я всегда рядом с вами и готов выполнить любое выше поручение, если оно полезно и выгодно вам, как и мне.

     - Ты хлюпик, Капа, ты не достоин пролить кровь даже этого мерзавеца "желторотика". Когда я спасал твою жизнь из Темзы, ты больше подходил на роль убийцы, нежели сейчас.

     - Я только набрал смелости, босс. Я опытен и хитёр. Тедди осторожен, но я подобен хитрой змее, знающей где другая хитрая змея вылезет из-под камня чтобы погреться на солнышке. Там я и пущу пулю ей в висок.

     - Ты просто смешишь меня, мальчик. Кто Тедди, и кто ты! Ты только сказочник, что ты можешь сделать этому пройдохе и авантюристу с багажом киллера номер один? Scorn. Допустим, ты встретился с ним в Дивриги или на худой конец, в Эрбиле, твои действия?

     - Заманить в западню этого бизона для меня не составит труда. Вспомните, как в Людвигслуте он первым делом направился в казино и спустил свои карманы за пару минут. Мои люди едва его не разорвали на куски, когда он сказал, что наше казино хоть и выигрывает, но все баксы всё равно текут в его море. Глупый и тупой тип. Пусть он и фанфарон, но я его оцениваю по достоинству, поэтому моё оружие для него смертельно. Врага не стоит недооценивать, и тогда он лишает сам себя права на существование. Аксиома.

     - Капа, ты мудрец, но ты обманешь меня в этот раз. Я это чувствую всей своей дряблой шкурой. Обманешь, гад ты такой, как есть обманешь.

     - Босс, вы знаете меня много лет, вы мой отец и наставник, без вас я пропал бы, и глазом не моргнул. Я жажду встречи с Тедди, он достоин отправиться в ад.

     - А я достоин того же самого, скажи как есть?

     - Всё мы достойны преисподней.

     - Даже мы, католики?

     - Даже мы, отец.

     - Да, заставил ты меня призадуматься. Иди, я позову тебя ближе к полночи, не уходи далеко.

     

     Телохранитель удалился через чёрный вход. Четыре двери соединяли жёлтый кабинет Джо с внешним миром. Особняк стоял на возвышенности, но даже это не гарантировало ему полную неприкосновенность от незванных гостей. Бронированные двери, окна с непробиваемыми стёклами, куча и тьма охраны, самая современная сигнализация - всё было на высшем уровне, но только подземный выход в убежище давал возможность Джо уснуть в раздумьях и метаниях возбуждённого духа. 700 дней шло строительство этого секретного туннеля, столько нервов было убито, чтобы совладать с этими горе-строителями, но результат стоил того. И если Тедди будет убит, нужен надёжный вариант избежать вендетты. Капа не подведёт, он надёжен как никто другой. Даже Роза, чьё тело когда-то радовало его, не может больше быть надёжнее чем этот бывший футболист и наркоман.

     

     Днём лило небо как при Ноевом подвиге. Псы скулили во сне как слепые и беззащитные щенки. У одного была разорвала правая лапа и видна была мраморного оттенка кровь, что ещё больше распространяло запах обнажённой как она есть плоти. Вожак приютился у самого входа этого надёжного логова, да и прятаться больше никто уже и не желал. Во сне они были ещё теми, прежними, но как только они проснутся, это снова будут очеловечевшиеся волки, ибо только человеку, существу внешне хрупкому и недальновидному, возможно подниматься в духе своём выше собственной головы.

     

     Вожаку снилась степь. Вообще, все американские псы больше напоминают маленьких детей, чем каких-то собратьев-койотов. Во-первых, они настолько эгоистичны, что право вожака распространяется только на направление пути, а за всё остальное отвечет каждый в силу своей силы. Например, Куди наткнулась на целую россыпь консервов и полуфабрикатов, причём в полной доступности. Но никто не захочет лишить её своего куска столько сколько она его захочет. Она сама должна подать знак что к трапеза допускаются все желающие. Это не может сделать вожак или даже любой другой кто сильнее её.

     

     Куди дала стае много сильных бойцов, она не может не считаться надёжным звеном среди молодняка и зрелых особей, но она всегда противоставляла своё против общего. И таких как Куди с каждым днём агрессии против города и его гетто становилось всё больше и больше. Среди маленьких мозговых содержимых черепных коробок собак пронеслись невидимые соединения канибалистического манифеста возмездия всем двуногим убийцам - острельщикам и отравителям. Пусть сегодня их ещё много, но завтра из них останутся только писклявые и жалобные беззащитные комки, не способные даже встать на две свои лапы, а не то что даже издать страшные звуки из какой-то длинной палки, распространяющей мгновенную погибель. Главное - уничтожить сильных, а слабые и сами по себе - игрушки для потехи, что-то вроде недельных котят.

     

     Вожак вскочил и молниеносно завыл по-волчьи. Где-то очень не близко раздался подобное ему эхо. Все остальные след за самым сильным самцов встали в напряжённую стойку и погрузились в анализ звуков, самых малейших и самых тончайших, заодно изведывая запахи, приносимые лёгким северо-западным ветром. Вожак понял что люди мало бояться. Он понимал, что у них свои проблемы, ещё более кровавые, чем урон от дюжины отважных собак. С ними они могут поступить очень жёстко и на всё про всё у них на истребление может уйти так мало времени, что слепящее светило наверху не сдвинется и на поллапы.

     А совсем рядом, в машине без опознавательных знаков сидели двое и курили. Дым от сигарет стелился под колёсами. Сумрак навевал отнюдь не рок-н-ролл и секс, а мысли о хорошей дозе марихуаны.

     - Говоришь, она тебе не дала?

     

     - Нет, Джонни, не дала да ещё послала куда подальше.

     - Боевая гёрз, люблю таких. Как там Билли, ничего не слышно?

     - Как в воду канул. А тут ещё свору псинную засекли к том районе. Упитанные твари, такие могут разорвать и тежеловеса в раз. Сколько говорили, не лазь где попало, ты не бомж. А ему адреналин мозги затянул туманом. Накрылся наш миллион.

     - Билли, не хныч как баба. На платочек, вытирать свои слёзки и слушай меня очень внимательно. Я твой босс, я отвечаю за наши финансы и я дам отчёт кому следует. А насчёт этих псин, сходи к шериф, пусть найдут живодёров, деньги хорошие я заплачу. Мэр сейчас в Гондурасе, ему так сладко есться и спиться, поэтому бесполезно что-то требовать от него. Всё всегда нужно делать самим, это хорошая тренировка для ума. Так что иди отоспись хорошенько, а с утра поспеши к бородатому Гектору и протряси его, да так чтобы про псинную стаю эту я больше не слышал. У меня дети есть и я не хочу чтобы они стали заикаться или чего ещё похуже. Пошёл, и удачи тебе в столь нелёгком деле.

     Длинноволосый парень выскочил из машины и направился через дорогу домой.

     Так самая псинная стая разделились на две части: одна стала окружать сутенёра Джонни, а другая последовала за Билли. Часы их земного неблаговидного существования были сочтены. За Джонни охотился отряд Куди, чей нюх лайки точно предугадал что очень скоро этому щуплому человечеку понадобиться непременно помочиться. И Джонни действительно свернул за угол невысокого здания и принялся мощной струёй поливать кусты жасмина. Вдруг его захлестнула ужасная резкая боль в уретре: в ногу впились острые тонкие зубы и мгновенно нога лишилась изрядного куска мяса вместе с клоком ткани из второсортных брюк. Джонни с душераздерающими криками сполз на землю и моча вкупе с кровью окрасила тротуар в розовый цвет.

     

     

     Билли почти бежал, его гнал непоборимый сигнал тревоги от очень тонкой интуитивной сферы наркомана со стажем в 9 лет. Он несколько раз неловко спотыкался и едва не разшиб голову, зато колени, голые, были разобраны и сочились яркой алой жидкостью. В глазах у Билли помутнело и он прямо на полном ходу сшибся с фургоном, на котором сине-красными буквами были написано старинным шрифтом "Добро пожаловать в Диснейленд". Билли, ты с ума сошёл, придурок долбаный! То был вполне по-человечески сказано тем самым малогабаритным фургоном, от удара об который в древней железяке на колёсах осталась щедрая вмятина. Падая как оловянный солдатик, Билли едва ли успел разглядеть кто это так смачно вгрызается в его тело со всех сторон. Из карманов посыпались кульки с белым порошком, кепка оказалась в пятидесяти метрах от того места, где Билли было уже не узнать. Да и на опознание его безобразно изуродованного трупа вряд ли кто заявится: он бросил двух женщин с детьми и скрывался от полиции последние полтора года.

     Капа пришёл раньше чем его позвали. Каким образом он распознал что здесь и сейчас в нём нуждаются, доподлинно неизвестно. Он просто сделал то в чём заключалась его обязанность. Проблемы босса больше его проблемы, чем самого босса. У босса множество дел без всяких проблем, а задача его телохранителя – честно отработать свой аванс. Жирный куш всегда вызывает обильный аппетит. Капе самому было интересно, что придумает его собственная киллерская импровизация. Он всё делал как ум подскажет. До ликвидации объекта он играл в покер, гонял бильярдные шары, плавал в холодном бассейне, смотрел штучные фильмы и спал, тихо и мирно как церковная мышь. В такие дни он не видел снов, только какие-то мутные и расплывчатые цвета и узоры, низвергающие сознание в болото неизвестной стихии, от которой за добрые сотни миль разило смертью.

     

     Хозяин ещё спал. Так получалось, что Капа никогда не видел босса без шляпы, а тут такая история. Сопел этот древний змей изрядно, со свистом. Телохранитель даже по-пацански подавил воображаемые окурки своими идеальными туфлями. Руки чесались от аллергии на затхлый воздух. Где-то что-то прошуршало и снова тишина как в склепе могущественного монарха. Капа продвинулся в комнату, подошёл к огромной кровати и присел на краешек. Он изучал лицо Джо. На нём такая усталость от жизни и забот, что Капа почтительно склонил голову и уставился на свои туфли, слегка поигрывая ими на подошвах. Ещё ночь, ещё можно просто тихо сидеть и слушать сердце хозяина. Будить он никого не в праве, он может только ждать. Ждать, бесшумно прокручивая любимую мелодию в сосредоточенной голове.

     

     Джо приспустил покрывало последних блужданий во сне и открыл глаза, ещё лёжа на боку. Солнце постепенно открывалось его туманному сознанию во всей своей девственной яркости бытия. В памяти мгновенно вспыхнула икона какого-то сатаниста. Длинные прекрасные в своей утончённости козлиные рога. Хищный взгляд из подлобья. В которых переливалось пламя безумной силы. Ещё посетила лирика –

     

     «Доброе утро, злой мой демон.

     Я сегодня снова пьяна.

     Я пьяна прямо с утра.

     Вылечи меня своим алкоголем, мой добрый и злой демон»

     

     Он заметил наконец Капу.

     

     - Капа, это ты, мой сын?

     - Да, отец.

     - Какой сегодня день?

     - Сегодня я вошёл в ваш дом и стал полноправным членом Семьи. Я по праву могу считать себя самым удачливым человеком на этом дрянном свете.

     - Ты хорошо это сказал, сын мой. Деньги любят удачливых и терпеливых.

     

     Джо ушёл отлить и придать себе презентабельный вид. Ровно 23 минуты, целая вечность. Капа неохотно поковырялся с телефоном, и запустил внутри себя музыкальный мотивчик, давно и надолго прилипший в серых клеточках. Он жил музыкой и оружием. Раньше ярче секса его адреналинили прыжки с парашюта, но после того как не стало его друга, чьё сердце остановилось прямо в небе, Капа завязал с такими рисками для жизни и заодно бросил пить вискарь и курить дорогие сигары. Хотя, перед делом он снова испробует и первое, и второе. Это необходимо для служения благоприятным приметам. Иначе провал начнётся провалом изнутри.

     

     - Сынок, из казино номер 7 выручка уже на кассе?

     - Да, отец.

     - Ни меньше, но и ни больше?

     - Так точно.

     - Это хорошо. Люблю порядок, особенно в финансовых вопросах. Покажи свои руки.

     

     Капа взмахнул крылами. Ладони его покрылись какими-то безумно ярками пятнами, как будто кто-то его отхлыстал крапивой. Но такого и в детстве не случалось, а теперь и вовсе невозможно. Он и деткам своим, двум дочерям, прививал благородные манеры, хотя они давно догадались, что их любимый и обаятельный папочка – убийца. Зато он всегда покупал им самые дорогие и эксклюзивные игрушки. Это была и его слабость – не жалеть денег для самых близких людей. Иначе он был бы в окружении собственного эгоизма. Нечто похожее он наблюдал у босса, но он босс и де-юре всегда прав как римский первосвященник. Капа был католиком, ему было легче подчиняться. Другие больше походили на баранов. А он – гепард. Гуляет там где хочет, но есть хозяин и по первому кличу тут же направится, чтобы выслушать и исполнить. Даже самую грязную работёнку. Упрямый католический принцип осознанной жизни. Капа любил в Джо порядок даже в самые тяжёлые времена. Это подстёгивает к дисциплине всю команду. Они все в единой неразрывной связке. Чтобы не произошло, каждый прикроет драгоценное тело хозяина и сохранит ему жизнь. Будут новые побеги, а босса не заменит никто. У него такие корни-связи, что восстановить их не под силу даже кому-то очень похожему на него. Джо один такой. И все его враги это понимают. А раз понимают – должны быть безжалостно уничтожены. У Джо очень длинные щупальца, со сказочными способностями самовосстанавливаться.

     

     - Тедди будет завтра в «Гладоре». Собери своих головорезов и сделайте вылазку. Пока можно только попугать, пощупать территорию. А там решим что есть для этого мексиканского ублюдка смерть.

     - Восемь хватит?

     - Мало, накинь ещё столько же, да и ресурсов не жалей, всё окупится и с лихвой. Главное – результат.

     - Стрелять над макушкой?

     - Да, парочку свистящих, всё как мы любим. Враг должен понимать что наша неудача в прошлом – его неудача в будущем. Только так возможно оставаться единственным хозяином среди этих свинопасов. Иначе они возомнят себя королями и займут твой трон. Но кто отдаст свой трон в твёрдой и доброй памяти? Капа, мой трон в опасности, один ты в силах его спасти. Разнесите этот «Гладор» к чёртовой матери, к чёртовой матери, слышишь, Капа?!

     

     ... И всё-таки, в собачьей стае были и разумные элементы. Странные и противоречивые импульсы головного мозга происходили в этих небольших сосудах, вместилищах страха и храбрости. Ещё там была память. Память о человеческом добром голосе, несколько таких голосов, проникших глубоко в пёсье нутро и оставивших там неигладимый след подлинной сущности открытого окружающей среде человека. А человечьи плачущие от нежности разноцветные глаза, когда блестящая красивая капля воды бороздит кожу и падает на грязную шерсть! В эти минуты человек самое беззащитное существо на свете! Слабее физически пищячего щенка, зато какая энергия, какая мощь внутренней силы передаётся безымянной собачьей душе! Людям тоже нужна благодарность. И стая разделилась надвое, чтобы идти своим путём. Путём мщения и путём защиты.

     

     12 псов на запад шли, складая гимн любви,

     Они спешили стать стеной, от злобы и крови,

     Пусть шерсть слаба и жилы врознь, но пёсий подвиг свят,

     12 псов и без оков во имя света - в ряд.

     

     Отощавшие, раздираемые зверинными инстинктами и привязанностью к лучшим из людей, псы изо всех сил спешили спасти самых слабых из людей, которым их взбешённые сородичи вынесли смертельный приговор "око за око и зуб за зуб". И хотя ночь была изрядно щедра на осадки, попадались тут и там кучки хохотушек в цветастых тряпках и дымящие мужские особи, брызгающие слюной, оскалясь в неестественном состоянии. Рядом стояли их предметы с отвратительным запахом ядовитой жидкости, которую они раз от разу отхлёбывали с жадностью отбившейся от стаи собаки. Сколько им было лет, псы знать не могли, но в таком состоянии эти люди были далеки от сопротивления жаждущим крови и свежего мяса клыкам. Псы замерли в отдалённых углах, наблюдая за человеческим сборищем. Вот одна из женских особей помочилась в кустах, один из мужской части принялся разбивать прозрачные предметы, из которых было выпито вонючее пойло, камешками с небольшого расстояния, крича дико и вызывающе. Псы мотали мордами из стороны в сторону и грусть не сходила с их усталых морд.

     

     Вот подоспела и вторая стая. Там все были готовы высчитать из людей всю злость, причинённую ими тем кто слабее их. Ведь когда-то ласковые люди были друзьями всем псам, но эта человеческое страшное кладбище закрытых от холода и солнца жилищ превратило двуногих в ходячих мертвецов. Они дрались между собой, били даже кошек и тех кого вообще еле видно на поверхности земли, разбрасывали свои вещи где попало. И псы стали потихоньку отдаляться от этих безжалостных тварей, в свои логова, где было спокойнее и безопаснее. Там они проводили большую часть суток, спя и деля добычу. Популяция их росла в геометрической прогрессии. Большинство не видело никакого человека, охотясь в канализационных лабиринтах и бомбоубежищах. Они набрали приличную мышечную массу и им снились по-собачьи райские сны. Вот эти отшельники и стали первыми кровными врагами людей, когда на их логово напали и изуродовали всех кто в шерсти из злобы ради или вообще просто так.

     

     Вожак злых смерил пьяных подростков самым ненавистным из всех ненавистных взоров. Были отданы невидимые человеческому зрачку команды каждому четырёхлапому. Поступи сильных лап бесшумно направлялись и тяжёлые собачьи живые туши готовы были впиться в глотки и рвать их по чём зря. Однако и на их глотки нашлись охотники, причём из собственной популяции. Силы были разные, но победа не всегда зависит от одних только сил. Есть ещё нечто что сильнее самого зла.

     

     Подростки спешно ретировались с места гульбища, бросая всё как есть, бежа сломя голову, хотя под воздействием алкоголя и наркотиков это было сделать не так уж и легко и проворно. Расшибались коленки и локти, у кого-то были прикушены даже до крови языки. Друзья, если их можно было назвать друзьями, помогали им встать и продолжить путь, но некоторых бросали, чтобы спастись самим. А псы между тем боролись за свою точку зрения на человека и его хорошие и отвратительные черты. Вожак злых, хитро увильнув от общего побоища, напал на человека, кем оказался сын владельца престижного колледжа в соседнем с Литл-Канзас городке. Совсем худо бы пришлось этому рыжеволосому юнцу один на один с этим матёрым волком (так привидилось самому Бобу Маккартуру), если бы не гул низколетящего вертолёта и пальба с убойной винтовки капитана полиции. Одна из пуль попала вожаку прямо в правый глаз, оставив там навсегда след смерти.

     Капа двигался по оживлённой улице на своём чёрном пикапе и вспоминал первые шаги Джо в налаживании власти на этим чёртовым Западом. Хитрая улыбка ящерицы всегда была к лицу этому воротиле оружейного бизнеса и наркотрафика. Для денди Джо любые средства достичь желаемого успеха были хороши и благоприятны, он не любил мелочи, даже в щепитильных делах, за которые браться не имел никакого желания, но брался и раскручивал маховик удушливого газа на полную катушку, вызывая нестерпимое желание сна у конкурентов. Холодная ящерица, боготворящее тепло и красивые камни. В прищуре древних глаз всегда можно различит блеск золота и серебра. Даже на службе, при прослушивании гимнов Иисусу Христу наш добрый Джо каждому приходскому предмету выносил свою цену. Вот там явно брак, не может такая дешёвке быть на самом видном месте, а вот полироль достойна похвалы, такую бы и я у себя в беседке...

     Капа прибавил звука у CD. Голос рэпера отзывался тоской в сердце. Киллер проверил входящие в телефоне, поставленном на беззвучный режим. Ноль. Босс спокоен, он знает что Капа не подведёт. Так и будет, отец. Тебе ли не знать что жертва боготворит кусающую её змею. Джо всё знает, он бесконечно долго задержался на этом Западе, он везде оставил недоделки, но они-то и есть главный его достаток. Тедди безупречен в моральном облике, но в деле противостояния любой способ нанести смертельный укус, как говорится, сойдёт. Это не балет, здесь всё решает хитрость силы. Джо хитёр, и только три вещи боится он: простолюдинов, шутов и чистоты речи. Джо боится ошибок, он ненавидет возможность допустить ту или иную ошибку. Не может настоящий джентльмен наступить на коровий помёт, ибо он и птичий обойдёт с достойством лорда, а по-другому сонное выражение ума невозможно выпестовать в своём пылающем от жажды власти и денег нутре. Власть безгранична, когда в ней нет прейскурантов. И заповеди Бога рассчитаны только на территорию той или иной церкви и собора, а на государственные владения лучшей указкой может быть не перст Бога и глас народа, а тайные записи невидимыми чернилами, хранящие секрет доллара и устройства городов. Там - цвет, знак, форма. Тайнопись теплолюбивых жрецов, поклоняющихся Великому Уравнителю Вселенной. Гармония кнута и пряника. Капа мало в этом разбирается, но интонации Джо, записанные как на виниловую пластинку в голове его подчинённого срабатывали на воспроизведение похлеще любого из самопроизводимых по таймеру проигрывателей голосов из прошлого. Даже когда босс гневается, улыбка не сходит с его уст, он ею припечатывает своего собеседника как бабочку на кончик иглы для прокалывания мочек ушей. Поэтому Джо первым делом думает о тыле, прежде чем напасть. Ловец бабочек всегда идёт по самой твёрдой почве. Любая кочка заставит промахнуться и даже уронить сачок. Но разве это достойно звания лорда, конечно нет! Лорд всегда на коне, и слуги всегда должны быть рядом, в любом случае. Капа знает это и спешит выполнить приговор и возвратиться к боссу. Дел много и много врагов. Каждая минута на вес золота.

     У подъезда к "Гладору" тусовалась толпа зевак. В горле у Капы перехватило ледком: пара умников снимали нечто чёрное и мерзко пакостное на видео и фото. До Капы постепенно дошло что это обгоревший труп. Рядом с ним валялись канистры, тряпки, листы газет, разорванные в клочья. Ни одного полицейского поблизости не наблюдалось, что ещё больше добавило горлу Капы неприятных ощущений. У него было разрешение на оружие и бояться ему нечего. Официально он детектив, с солидным жалованием в виде свободных гонораров, а это привилегия от американского профсоюза, каким бы он ни был. Таких пропускают за любую жёлтую ленту с надписью "Сrim". Проверено временем и обстоятельствами. Но наличие полицейского обязательно если совершенно преступление. А если это Тедди? Под маскирующей тканью мог быть кто угодно, но у Капы начался сдвиг по фазе. Если это Тедди, то кто способен убить его кроме Джо? Такого просто не может быть! Тедди может сокрушить только Джо! Для остальных "Железный бизон" - terra incognita, tabula rasa.

     

     Капа оставил автомобиль у дерева с сухими листьями, разоблачился от оружия, и вышел в людской сброд. Нет, это точно был не Тедди, это был кто-то другой. Сакральная жертва, но не богу Джо. Лица стоящих в кружке вокруг покойника были словно маски из гипса, лишённые всякой человечности. Капа подошёл к старику с нечёсанной от Рождества бородой и не поздоровавшись, поинтересовался:

     - Кто это, кэп?

     - Сорванец один с крыши свалился. Говорят, голубей кормил и нога поехала. И вот лежит, как свиная туша в рыбный день.

     - Ты что - русский? Что-то твоя речь больно Советы напоминает. Из Одессы?

     - Почему из Одессы обязательно, из Риги я. Отец оставил свои земли коммунистам, а нас на чужие дороги перевёз. Нет, никогда мне не нравилась Америка, хоть убей! То-ли у нас, в России, там такие поля из белых цветов, что душа поёт ангельские напевы. Русский язык он самый певчий, подобно лучшим птицам земным и небесным. А ты сам кто таков, раз русский наш знаешь не хуже своего?

     - Криминалист я, отец. Тоже в России жил немалое время, много чего русского выучил наизусть. Например, водку пить и баню топить по-чёрному. А ещё русских девушек научился до высокой степени полёта любви.

     - А чего это ты мне тут зубы заговариваешь, я тебе кто? Ты криминалист, из полиции, а я поднеси-подай, проходи дальше, разговора не будет, знаем мы вас - "Всё что вами будет сказано, может быть использовано против вас". Кукиш вам, а не показания. Проходи, не стой, а мы молча постоим, полюбуемся.

     Капа склоня голову, пристроился между двумя пожилыми особами прекрасного пола. Одна плакала в носовой платок, на другой был одет платок, какие можно увидеть на фотографиях про казаков и казачек дореволюционной Российской империи. Вторая не плакала и не рыдала, но выглядела она ещё смурнее и трагичнее первой. Что-то роковое, фатальное пребывало в её облике. Это как если бы Икару была представлена заранее картина его трагической гибели. Фатальное ясновидение.

     - Сударыня, родственника оплачиваете?

     Женщина уставилась на него немигающими глазами. Еврейка, как есть. Точная копия его тётки Гилы. Железная женственность, стойкость Фамарь.

     - Мафиози. А у меня нет таких подобных убийц, как это чудовище. Как же, голубей он кормил, да-да, а кто наблюдал, как мой внучик сказал, в дорогущий армейский бинокль? Адам сказал, что этот бинокль стоит больше чем моя квартира. Где справедливость, а? А вы собственно, кто?

     - Из полиции я, не беспокойтесь. Он сорвался с крыши или вы слышали какие-то посторонние хлопки? Важна любая мелочь, это я вам скажу как криминалист с 13-летним стажем.

     - Полмесяца он крутился в нашем дворе, всё вынюхивал и приглядывал, даже чертил что-то там в блокноте своём. Шея длинная, как у жирафа, нос запоминающийся, прямо греческий, сам собран и натренерован, я бы сказала что военный, может даже разведка.

     Капа глубоко выдохнул, достал пачку с сигаретами и закурил, выпуская дым в ноги через нос. Кто этот человек? Чей? Возможно ли так, что это парень тоже от Джо. Тогда получается, что Джо не доверяет Капе. Для наёмного убийцы это приглашение в расход.

     - Имя Джо вам ни о чём не говорит?

     - Нет.

     - А Тедди?

     - Тоже нет.

     Капа отошёл в сторону и посмотрел на часы. 10.41. Пора двигаться в логово "Железного бизона", он и так потерялся, это чревато большими неприятностями. Теряю квалификацию, промелькнуло в голове. В наше время это призвание лузера, а Капа от рождения был и будет профессионал. Всю жизнь он был верен как пёс только одному человеку, его воля достойна лишь склониться к воле ещё более могущественной. Не просто могущественной, но освященной традициями однополярного мира, где разногласия есть суть спора сколько ангелов могут уместиться на шпиле Берлинского собора, а не в законности того или иного падре или аббата отпускать грехи издержек цивилизации. Джо мог и оказать честь и другому парню вести вперёд историю, но он выбрал Капу, выбрал интуитивно, перстом в небо, и не это ли настоящая привилегия для такого мясника, как он? Капа недостоин даже подать шляпу хозяину, какие там особые поручения отнести письмо любезности этому мексиканцу, бывшему другу и настоящему врагу великого Джо! Выбор сделан и обязан быть оправдан.

     Капа нажал на звонок и дверь отпер страшный уродец, к общему недостатку ещё и явный наркоман. Его рыжие редкие волосы напоминали щетину дикообраза. Наёмник Джо отдал ему нечто похожее на талон проезда на трамвае 50-годов, тот поклонился и пригласил следовать за собой. Они двигались бесконечным коридором, сперва вдвоём, а затем Капа мчался локомотивом в одиночку, пыхтя едким дымом отсыревшей сигареты. Не весть сколько он упорно передвигал неутомимыми конечностями, пока его ход не преградила арка, под которой затаилась венецианская дверь без отверстия для ключа. Зато там висел справа уникальный молоток, тяжесть коего вызвало большое удовольствие для любителя военной старины. Три удара молоточком и дверь приятно распахнула свои любезные объятия. За порогом показалась крутая змейка широких ступеней, уходившая вправо. Капа в который раз двинулся в верном направлении.

     

     ... Стая на стаю, шерсть в клочья и амбре крови. Легко загрызть живую материю, если иметь недюжинную злость. Говорят, даже добро иногда гневается во имя светлых целей. Иначе как победить зло, если оно не имеет жалости.

     Вожак добрых обессиленно упал прямо у стойки мороженщика, который придёт на это место как всегда рано утром, не зная выходных и праздничных дней. Мороженщик придёт и обнаружит огромного задратого на смерть пса, и даже не закроет ему слезящиеся вечным покоем белые как снег глазницы. Нет, не закроет, а дико закричит и бросится вызывать полицию, крича в трубку телефона слова на трёх языках. Потом, сидя в "Гладоре" за кофе и сигаретой, он будет рассказывать взахлёб что такой громадной псиной туши он век не видывал, и это прямо монстр какой-то, оборотень. Рыскали такие в Средневековье по лесам и глухоманям, заманивая в западни заплутавших людишек, и славное то было времечко для всякого зверья, не то что нынче. Теперь и охотиться им не на кого, даже людей съедобных не осталось, хохочет мороженщик и принимается декламировать Бодлера на манер похоронщика Джо, хотя и вовсе никогда не был знаком с таковым персонажем этого славного города. Бодлер попросил коньяка, и мальчик на побегушках в миг принёс пару свежайших бутылочек "Ассорти". Публика была рада этому увлекательному болтуну, рассказывавшему о собаке гигантских размеров. Там, говорит, их тьма-тьмущая полегла, друг друга загрызли, разорвали всё в себе, и где родилась только злость такая, даже среди преступников самых отъявленных не сыскать такого дикого зла. Всю землю вздыбили, твари серые.

     - А люди-то как, есть погибшие?

     - А как же без людей, и люди там тоже были.

     - А их-то за что?

     - Так собака разве разбирает, кто пред ней, если она бешеная. Берёт и грызёт до костей, на то она и собака.

     Капа вышел в серебристый флёр дверной арки. По краям, в тонких красных балахонах стояли женщины как породистые лошади, с арабским шиком нежнейшей кожи райских гурий. Улыбка отпечаталась на их тонких губках, страстный вздох и выдох застыл в воздухе, наслаждающимся столь великими персонажами игры в городке Литл-Канзас. Маски, деньги, власть.

     - "Мистер, добро пожаловать в Парадайз!" , - пролепетала женская гвардия почти что в унисон. Дикий восторг обуял разбойника, пришедшего в гости чтобы уничтожить. Капа сжал кулаки, разомкнул в невидимом ударе по невидимой цели, гордо прошёлся по взглядам этих кобылиц и направился сквозь публику, сидящую на возвышении над сценой, где низенький щупленький спикер с выразительными жестами молодого пранкера исторгал из своего дорогостоящего чрева картину будущего. Никто так и обратил никакого внимания на Капу, словно он поплыл лёгким нейтральным облаком очень дорогих дамских сигарет. Лишь одна лысая кошка моргнула розовым глазом, вторым продолжая находится в кошачьей нирване.

     Пятнадцатый ряд, девятое место у колонны с балканским орнаментом. Капа снял солнцезащитные очки, одел маску и уставился в театральный бинокль. Зрачки его сузились до пекинской улыбки, уши напряглись и он даже смог и не раз еле заметно даже для кошки пошевелить ими забавы ради. Чуть отодвинув прибор наблюдения, он ещё и сам уклонился назад. Происходящее на сцене его забавляло. Он ненавидел всё что касалось и говорилось о будущем, он ненавидел всякую глотку, которая разглагольствует обо всём, но только не о настоящем моменте здесь и сейчас. Игры в Настрадамуса ему претили с того самого момента когда он впервые нажал на курок. О будущем думают только неудачники, не раз повторял он своим подельникам, когда пьяный в дрызг, ходил по краю крыши очередной высотки, а счастливые люди не имеют права заглядывать в пропасть. Девочкам это нравилось, их ягодицы двигались в такт этому безумцу, они ещё и ещё по-обезьяне визжали, поливая шампанским трусы и футболку этой придурковатой обезьяны, до этого разбрасывающего новенькие доллары всему Нью-Йорку.

     Это было очень давно, но Капа не изменился. Джо выгнал бы его в три шеи, Джо ненавидит перемены. Однажды, Джо поспорил с китайцами о розетке. Была презентация нового самолёта гражданского флота. У Джо один журналюга головастик спросил, сколько розеток нужно Джо чтобы его авиалайнер был максимально комфортен для очень дальнего перелёта. Джо ухмыльнулся и ответил что-то нецензурное. Странный поступок американского гостя не поняли даже в Тайване. Джентльмен Джо, до корней волос чопорный и собранный как робот, и вдруг такая тарабарщина, плевок в приличия всех джентльменских школ и университетов. На следующий день Джо сломал ногу при выходе из здания Конгресса штата, при этом умудрившись повредить ещё и щею, хотя именно о шее он всегда заботился более, нежели о ногах. За свою высокосановнюю жизнь он не пробежал даже и полмили, ходить пешком ему разлюбилось ещё в годы университетских ухаживаний за слабым полом, и несколько раз были нелестно упомянуты бейсбол и регби, эти подлинные сокровища американской обыденной жизни. И вот судьба мстила Джо, возвращала его на круги своя. Экстренная бригада скорой помощи запросила даже вертолёт, ведь Джо притворился что потерял сознание. Джо просто уснул, впервые в жизни по-настоящему. Как детстве, о котором он любил вспоминать только во сне. Ведь там он был самим собой, а не тем лощёным ящером, притворяющемся что его кровь холоднее всей остальной. Нет, Джо был горяч внутри как безбашенный ковбой, но он вытемнил из себя самого себя во имя столбика на мраморной стеле, где золотыми буквами над американским флагом значилось "Он вернул своей Америке её сердце". Оглушающие проникновенные слова. Как детективы James Hadley Chase.

     На сцене появился новый увлекающий персонаж. Длинные волосы, длинные ногти, сиреневые туфли на тонких шпильках. Она предстала перед публикой как восставшая из прошлого Мэрлин Монро. Идол, возвращённый на своём исконное место. Поцелуй Радхи для Кришны. Завораживающая игра вечной игры павлина у зеркальной глади чистейшего водоёма, где никогда не было и не будет полицейских и агентов ФБР. Даже Капа прослезился, а кошка уставилась на подобное зрелище обоими своими неморгающими глазищами египетского божества.

     - Вам знакома эта дива? - раздалось под ухом у Капы. Он, не поворачиваясь, ответил - Впервые вижу.

     - Вы тут впервые?

     - Мама просила не рассказывать незнакомым людям свои тайны. Надеюсь, что вы не сильно обидитесь на меня за подобные откровения, но я отдаю должное материнскому слову.

     Дива принялась говорить.

     - Дамы и господа, позвольте произнести для вас главную речь нашего сегодняшнего вечера.

     Итак, приступим. Прежде всего, давайте поаплодируем господину Джо Джо Джонсону, нашему гуру и непревзойдённому спортсмену и семьянину и главному спонсору баптистской Церкви Восточного Завета. Он поистине достоен уже сейчас лавров Александра Македонского, хотя на ваших лицах я вижу несколько смущённые улыбки. Но мистер Д. Д. Джонсон дал миру зарю Востока. Всё его зрение направлено туда, где восходит Солнце. Он новый Икар, непожалевший себя ради сокрушения нового бессмертного Дракона, предложившего дружбу Фениксу, и получивший достойный ответ, обратившего ужас своей огнедышащей пасти на наши бескрайние просторы. Уже сейчас он забирает у нас лучшие пастбища и угодья. Он даже принялся насмехаться над нашими культурными ценностями и достижениями Свободы. Геев и лесбиянок, трансгендеров и бисексуалов он сделал своими верными агентами и теперь нам повсюду мерещится небывалое и невероятное. Даже НЛО теперь нет доверия среди американцев. Вчера по CNN показали резню в Оклахоме, где чернокожая мать убивает убийц своей дочери. Кто из американцев возразил мысли что всему виной нависавшая за полдня до этого над этим же самым местом несколько тарелок? Только юноша индус, все остальные молча стояли и пели гимн. Куда мы скатились, дамы и господа? Если президент не хочет читать доклады военных, то что это означает? Это означает что наша армия раздроблена изнутри, её чрево настолько слабо и болезненно, что не имеет права продолжать существовать в том же духе. Посмотрите, как сильно подняли головы торговцы из Ирана. Это позор, это неприемлемо, это ужасающе обыденно, а ведь раньше мы верили что наши экономические давления сокрушат хребет и этому зверю. Но мы наблюдаем как звери сбиваются в стаю, а наш гордый лев гол и одеть в одни гольфы, хотя и имеет в своих лапах клюшку для гольфа. Нет, не смейтесь, но наши дети уже танцуют танцы живота на наших кухонных столах, и это хуже чем хиппи и убийство Martin Luther King Jr. Мы на грани катастрофы общемирового масштаба. Необходимо выйти на остров и от туда дать бой. Каждый из нас должен задаться вопросом: сделал ли я все от меня зависящее, чтобы обеспечить стабильный мир и процветание в моем городе, в моей стране? Умирают римские папы, умирают те кто разрушил Берлинскую стену, но Америке не позволено умирать среди руин и всех прочих язв разграбленного Карфагена. Что нужно делать в пустыне? Нужно набраться смелости и уйти в тень смоковницы, пока листья её ещё способны противостоять Солнцу.

     Да, мы способны сохранить будущее для своих университетов. Но наше будущее впервые за долгое время вернулось на нашу землю. Время собирать камни. Нам больше не нужны эмиграция и нефть, у нас есть только один способ жить - жить по правилам нашей Конституции. Господин Джонсон предлагает дать власть цифровой валюте, цифровой армии и цифровому народу. Это и есть наша спасительная тень.

     Капа в одиночку зааплодировал, отбросив бинокль кому-то под ноги.

     - Но Силиконовую долину скупили китайцы со всеми потрохами! - кто-то выкрикнул из зала.

     - Закни глотку, щенок, - по-ганстерски выругался Капа и сплюнул под ноги.

     Всё взгляды уставились на щенка Джо. Капа сел и начал петь нечто из Ку-клус - клана. Ропот волной вынес голос возмущённого из динамиков под потолком, разукрашенненым белыми и синими лилиями. Девушка спешно ретировалась, и на сцену из тьмы на ослепляющие софиты возник Тедди в сомбреро и лассо.

     

     Две стаи нанесли каждая такие целенаправленные друг другу уроны, что восстановить силы было практически невозможно. Жалкие остатки вряд ли смогли бы для людей представлять угрозу или защиту. Вожаки были мертвы, а низшие особи питались травой-муравой, едва затягивая тонким слоем жира свои донельзя исхудавшие бока.

     И снова пришла радость: три суки принесли четырнадцать щенков. Чёрные, крепкие вопреки голоду и ранам родителей, жаждавшие выйти за пределы этого жалкого убежища. Они ещё не знали о существование человека и плодов его жалости или ненависти. Даже запах был только свой, манящий, пахнущий дождём и прелыми листьями. Так может пахнуть лишь собачий мир без ошейника и цепи. Бытие городского волка, без страха выстрела из ружья и бесчисленных капканов.

     Но в этот день, в день когда Капа увидел Тедди во всей красе настоящего американского фермера, над логовом городских волков появился военный вертолёт. Затем ещё один, и третий, и пятый, и восьмой. Щенки забились в глубине бочки, так загромождённой всяким барахлом человеческим, что даже самый опытный охотник ни за что не отыскал бы этих горячих и жалких комков кобелиного и сучьего счастья. Не знавшие страшнее грохота грома, щенки потеряли надежду на жизнь. Этот рокот боевых винтов был невыносимее всякого иного потустороннего собачьему миру звука. И тем ужаснее отозвались стоны и выгибы ухнувшей от удара взрывной волной земли, в этих комочках детского невинного счастья. Взрослые заскулили, словно эти грозные железные птицы вошли внутрь их дома со всем своим человеческим злом, уничтожающим всё живое на своём пути. Вонь раскалённого металла и удушливый запах серы проник как хитрый лис. Одна из матерей легла впритык к самому отверстию бочки, затворив собой всё без единой щели. Только труба, уходящая вглубь земли, в неизвестном направлении, давала возможность щенкам дышать без риска задохнуться в угаре непредвиденных обстоятельств. Взрослых особей такого права лишили де-факто, даже здесь.

     Тедди присел на стул, облокотился на спинку данного предмета и уставился на переносицу Капы, по лицу которого струился едкий пот. Капа знал характер этого несгибаемого человека, знал его мощь интеллекта, но мысли о хозяине нивелировали все заслуги Тедди, переметнутся на другую сторону не получится, хотя Джо иногда взрывал всю сущность Капы своими наполеоновскими стратегиями. То Джо хотел зарыть один водораздельный канал, то построить новый по чертежам египетских фараонов, а через полчаса он уже рисовал где-нибудь в Судане новую авиабазу, не объясняя смысл всего происходящего далеко от Литл-Канзас. Зачем гробить миллиарды долларов неизвестно в какой земле, если своя благословенна Господом Богом! Посмотрите, какие чудеса творятся в американских церквях, а если б не было, давно смерть зашла в каждый дом, если даже он доверху набит самым дорогостоящим оружием.

     Тедди что-то произнёс, но Капа не расслышал никаких слов, лишь только жужжание комара на своим больным отитом ухом.

     - Уважаемый дамы и господа! Посмотрите на этого странного человека. Вы не находите что он пришёл в наши стены с неблаговидными намерениями. Давайте же спросим, в чём цель визита этого незванного посетителя.

     Невидимая сила подняла на ноги Капу. Его руки начали трястись как при малярии, на лице начали лопаться один за другим сотни мельчайших кровеносных сосудов, отчего всё что было под глазами покрылось красными реками, впадающими в открытый рот. Капа собрал всю свою волю на противодействие этому гипнозу, но он не смог даже закрыть рот на парочку миллиметров.

     - Что чувствуете сейчас, господин Капа? - Голос Тедди был подобен весеннему ветру в обнажённых от отсутствия снега полях.

     Сразу пять сосудов взорвались в правом глазу наёмника. Кровавые слёзы ужасно обескуражили только кошку. Она взвыла, точно на её идеальный по красоте хвост наступила нога в сапоге. Кошка взметнулась на вооображаемое дерево, и плоть Капы вобрала в себя ужас испуганнного на смерть домашнего животного.

     Как зомбический сомнамбула, с вытянутыми вперёд руками, пальцами кверху Капа пошёл прямо на Тедди, благо проход между рядами проходил как полоса как раз напротив сидящего на стуле. Глаза Капы закрылись, рот закрылся, и только ноги действовали, словно они одни были дееспособны в этом живом покойнике.

     Раздался голос Джо из динамиков: "Кукурузные поля немедленно приказываю засесть чечевицей. Немедленно. Какие есть предложения по выращиванию страусов? Мистер Гросси почему молчит? Ах, вы не слышите меня? Да что в конце концов происходит, кто может мне объяснить? Где генерал Ариджи? Что значит он отдыхает и у него выходной? Почему у меня за всю мою жизнь не было ни единого выходного? Что это за страна бездельников и лаботрясов? Где мною заявленный отчёт об экономике Невады? Кто-нибудь составил список цен на жизненно необходимые продукты питания? А список неприкосновенного запаса на случай ЧС? Где все те кто обещал мне верой и правдой служить до скончания века? Почему я словно не живой и вокруг меня атмосфера недоговаривания и иудиного молчания?".

     Тедди ухмыляется, играя с сомбреро как с обручем, накручивая его на указательном пальце, а Капа упал пока шёл, а дальше на четвереньках он побрёл куда-то влево, долго брёл, пока по-тараканье не взобрался на сцену, разорвав брюки и изломав почти что все ногти в кровь. Против часовой стрелки он принялся вращаться вокруг Тедди-Солнце, зрители возбуждённо аплодидировали, встав со своих мест. Здесь вроде как проходило очередной пленум Политбюро ЦК КПСС. Но вместо товарища Брежнева вещал и кричал уже сиплый голос Джо:

     "Кто-нибудь может мне отыскать в этой дыре обычный графитный карандаш? Салми, будь добра, подай мне спички и пачку с чипсами? Кстати, они свежие? Понятно. Сколько нужно израсходовать спичек, чтобы спалить эту пачку? Давай попробуем это узнать на личном опыте. Так, берём спички из Альбертини и поджигаем чипсы из Северной Каролины. Горят, о чудо из чудес, они горят синим пламенем! Такого удовольствия я не получал даже в безрассудном детстве. Воды, милая моя, стакан воды!".

     Капа запел боевую песенку :

     " Во имя Неба мы спасём себя,

     Во имя Бога все врата открыты,

     Мы синим пламенем согреем города,

     Они окопами добра будут изрыты.

     

     Я вижу тайное созвездие миров,

     Там для Америки всегда найдётся чудо,

     Для всех мигрантов мы устроем кров,

     Для всех голодных приготовим блюдо.

     

     Как же развеселило всё происходящее Тедди, как ум его пронзило осознание того что Джо, славный парень Джо слаб телом и духом! Было даже вполне ощутимое сочувствие этому бедняге, желание помолиться о его многострадальной душе, ищущей поддержки среди соратников, но находящей лишь усмешки и злорадства. Бедная израненная душа, нет тебе покоя и верности, одни только шипы вонзаются в тебя, но это не шипы тернового венца, это шипы предательства.

     Капа остановился напротив Тедди, высунул язык. Вылитый пёс, преданный и верный.

     - Кто твой теперь хозяин, Капа?

     - Ты, мой господин.

     - Кто тебе теперь Джо, этот джентльмен без джентльменов?

     - Он мой враг.

     - Зачем он послал тебя ко мне?

     - Убить тебя, мой господин.

     - Почему же ты не убил меня?

     - Я испугался, мой господин.

     - Способен ли ты так же предать меня, как сейчас ты предал Джо?

     - Это невозможно, мой господин.

     - Какое наказание требуют поступки Джо, если он находит удовольствие в причинение вреда всем, кто находится у него в оппозиции?

     - Пусть будет ему в наказание полная изоляция от всего человечества. Игнорирование его как личности - вот самая лучшая награда для всех нас.

     - Сможет ли Джо вынести героически свою полную изоляцию?

     - Джо не сможет героически вынести свою полную изоляцию, ибо он и сейчас беспомощен как червяк.

     Тедди встал со стула, обмотал лассо вокруг шеи Капы и они пошли рядышком как уважаемый заводчик и предмет его селекционной гордости. Снова шикарные аплодисменты и овации.

     

     Щенки каким-то чудом выжили. Да, они были невыносимо напуганы, да, они забыли а кто и что ни вообще, и да, они молились своим богам, и собачьи боги их услышали. Это была самая трогательная мольба, какие только слышали небеса. Нет, щенки не были из привилегированных дворов и их не баловали мясным паштетом и вкусными мослами отборной дичи, подстреленной на охоте специально для этих хвостатых карапузиков, просто их бог их и возлюбил за одни только ему знаемые отличия. Так бывает и у людей: живёт себе неприметный человек, и вроде такой как и все - смотрит вечером "ящик", ругается с женой и соседями, костерит по чём зря власти и из большого принципа не ходит на выборы. Но именно на него Бог положил Свои принципы: слушать его в любое время и хранить по мере надобности. А чем щенки хуже и второсортнее такого человека? Да ни чем. К ним у Господа Бога есть свои пристрастия: уж больно они слабые и беспомощные, а на кого ещё обращать своё милосердное око Творцу, как ни на этих мальчишек и девчонок, которые впоследствии станут сукой и кобелём, и сохранят ни одну человеческую душу.

     Отработав учения бомбометания, вертолёты убрались в свои ангары, а на уборку мусора прибыла бригада строителей, прикомандированных из Нью-Джерси. То ли турки, то ли из постсоветской Средней Азии, но они гоготали как настоящие варвары. Увидев громадные бетонно-арматурные рваные блоки, они набросились на них словно это была чайхана с персидскими сладостями, дополненная кальяном и молоденькими женщинами самого нежного вкуса постельных утех. Видимо, армейцы добро им подмаслили обещаниями хорошего вознаграждения или аванс выдали приличный. Подъехали пять мощных бульдозеров и экскаваторов, расхристанные клочья зданий были молниеносно погружены в течение пары часов и вывезены в неизвестном направлении. Там бочка с щенками не была засыпана или вернее, погребена под метрами неимоверной тяжести, где живые комочки ждала верная гибель, а вынесена в безопасное место - поляну из одуванчиков. Крапал грибной дождик, щенки даже уснули на солнечном мареве, укрытые от лишних шумов и назойливых насекомых.

     Две девочки и мальчик десяти лет что-то искали на здешней свалке, увлечённо перебегая с одного искусственного холма на другой, иногда ругаясь на испанском, иногда бросая в друг друга всякой всячиной использованной упаковки. Щенков они заметили уже с мыслями бежать по домам и смотреть любимый мультсериал. Была замечена крохотная лапка. Мальчик подбежал, быстро разобрал где вход в бочку, убрал лишнее и щенки были явлены на свет Божий.

     - Микки, а они и в правду живые? - невинно вопросила у запыхавшегося мальчишки рыженькая девчуля с веснушками до самой шеи. Она сосредоточенно трескала конфеты и поглядывала во все стороны, ища наверняка ещё и котят, и черепашек, и зайчат, и утят...

     - Эли, ты глупа как техасская курица: они самые что ни на есть живые и такие какие надо! Посмотри, они сейчас что-то скажут сами за себя. - И действительно, щенки жалобно захныкали в подобие потерявшего родителей ребёнка.

     Была найдена корзина, да такая вместительная, что всем щенкам хватило места без давки и столпотворения. Дети направились по тропинке в сторону ближайшего квартала. А там происходили в это время события, описанные выше. Там были Тедди, Капа, виртуальный Джо, восторженная публика, щедрая на эмоции. В этот день Джо впервые потерял сознание настолько сильно, что перестал узнавать своё отражение в зеркале, которое поднесла к его лицу заботливая супруга Роза. Он увидел отражение какого-то чёрта, но только не своё. Дикий крик, рвущий сердца присутствующий, разорвал и атмосферу и до того очень напряжённую в палате интенсивной терапии.

     - Срочно, кислород! В 7 палату, срочно, кислород! - закричала низенькая девушка из обслуживающего персонала знаменитой клиники. Поднялась суета, смолкли телефоны. Все мысли мгновенно стали заняты спасением умирающего Джо Джо Джонсона. Который вовсе не умирал, но и не радовался жизни. Он был мертвенно бледен, несколько раз у него начиналось некотролируемое мочеиспускание, но главное - его душила грудная жаба, выворачивая лёгкие наружу. Душа готова была стартовать в обители Небесного Отца, но всё таки что-то ещё держало её на земле. Был сделан звонок в церковь и в... крематорий. Вот действительно американцы практичный народ - на первом месте деньги и действия, а держать руку умирающего - для этого есть специальные люди со специальной профессией.

     Фигуристые ветки раскидистых деревьев подметали потолок Джо, на котором в добавок светились как на космическом летательном аппарате зелёные, красные и жёлтые затуманенные огни. Был поздний вечер, сильно и произвольно выла сирена, небо берёг военный морской вертолёт, дежурство коего закончится в 5 утра и он вылетет в Винсконсин, если не упадёт где-нибудь в песчаной глухомани, потому что пилот всю ночь до этого занимался любовью с тремя короткостриженными канадками из пригорода Монреаля, заглянувших в страну свобод ради погашения долгов бывших своих сожителей, некудышных хоккеистов.

     Джо пребывал в летаргии пару бесконечных часов, но и здесь его не оставили в благодатном одиночестве, как и дома. Там даже стёкла имели двойное назначение: Джо наблюдал за своим любимцем Нино, а стёкла наблюдали за ним. Круглосуточно. Без выходных и праздников. Прекрасные неутомимые люди стенографировали жизнь Джо посекундно, а здесь ещё и квартирантка появилась: ужас как страшная рыжая старуха, сошедшая с ума на почве астрологии и астрофизики. Она с детства мечтала работать при NASA, даже получила доступ 5 к персональным данным астронавтов и учёных-космологов, читала ночи напролёт огромные талмуды технической литературы, целые этажи бумажной корреспонденции со всех точек земли, по возможности конспектируя самые смаковые цитаты на различных языках. В палате женщина всегда стояла у стены, словно внутри неё пылал огненный жерл, а стена была в силах успокоить её распалённые нервы. Она шептала скороговоркой одни и те же фразы, как раз те самые, что увлекали её, когда она ещё прибывала в рабочем сознании. Глаза, выкатившиеся наполовину из орбит и так и застывшие на улице, молили о пощаде. Что с ней произошло однажды, никто толком понять так и не смог, и здесь она застряла, надолго и невыносимо надолго, и штат её лечения был до сих пор под вопросом.

     Парень из пищеблока принёс похлёбку и сделал пару уколов в её тощий зад. Старуха взвыла и вцепилась когтистыми пальцами в грязную простынь. У неё тут же начались крошиться зубы, одна из молочных желез закровоточила. Таблетка аспирина слегка вернула её в нирвану. Она видела зимнее глухое поле, сухое дерево у замёзшей с берега реки, санный след, тысячи отпечатков от валинков и огромных сапожищ. Побежала. Волосы падали в снег, злость от холода душила грудь, она упала, ползла, питая коленками ненавистный снег, таящий во рту, и засыпала, чтобы всё снова повторилось как встарь.

     Джо тоже ходил по Вальгалле. Но ему было ни жарко, ни холодно. Впереди дрались его викинги, сплевывая сладкую кровь с отравленых проститутками глоток, рвали плоть противника в куски, падали на колено, но под молитвы братьев по крови и оружию снова и снова рубили и давили таких же варваров, как и они сами, но другого племени и власти Божией. Джо объехал левый фланг, подбодрил, пообещал женщин и золота, крикнул пару оскорбления, и войско ещё мощнее принуждало истекающего смертными потерями врага к постыдной капитуляции. Пленные Джо были не нужны, но и просто убить для любого властелина было смеху подобно. Он заставит их голыми замерзать на морозе, заживо вмёрзнуть в камни и мох, навсегда войти в историю как удобрение для новых его побед. Земли повсюду много, оружия ещё больше, а посему зла будет меньше, если сократиться бесплодная популяция этих сумасшедших животных, обнаживших своё ржавое оружие против владыки множества тучных и просвещённых земель. И тут же одна из трёх стрел пронзила горло Джо. Рыжая женщина стояла прямо напротив и по-дьявольски оскалила свои мертвецки гнилые жёлтые зубы, под которыми как гной кровоточили дёсны.

     Джо в ужасе подскочил на кровати, закричал по-ирландски, коршуном, падающим на дичь. Безумная, стоявшая на коленях у стены, заползла под свою кровать, так что только видны были её порезанные стёклами коричневые ноги. Она бормотала, закашлялась, забрала ноги вглубь, и только один мизинец ещё был виден безумному взгляду Джо, пикировшему в 123-этажный небоскрёб со скоростью самого быстрого астероида.

     В палату после стука костяшками по жестяной двери вошёл Тедди и мальчик, тот самый Микки, с куклой Барби в руках. Мальчик тут же подбежал к Джо и ударил его по губам, разбив их точно в кровь. Джо хотел было развернуться в полёте, оставить небоскрёб в покое и всю свою ненависть обрушить на этого непонятного мальчишку, но ветер заиграл в его крыльях, рыжая молния ударила в хвост и Джо едва спасся, потеряв половину крыльев. Он сел на соседнее здание, спрятал клюв в грудное оперение. Мальчик ударил птицу куклой по голове. Голова Барби отлетела и скатилась прямо между ног старухи, и та принялась кричать, думая что это голова её дочери, умершей при родах в годы студенческого разврата. Джо обдал палату запахом болезненной мочи. Тедди уложил его под одеяло, достал голову Барби и положил её в руки Джо. Старик плакал и молился. Рыжая старуха прекратила истошный ор и уснула спустя некоторое число минут. Тедди вышел в след за мальчиком. Свет в 7 палате погас.

     Тедди щенки понравились своей жизнерадостностью, несмотря на треволнения, выпавшие на их долю. Своим помощникам он отдал распоряжение кормить шустрых сорванцов не жалея холодильных камер. Через скайп были получены дельные советы от лучших ветеринарных светил мира, необходимые витамины и лекарства были куплены в течение часа. Тедди любил вкладывать деньги в жизнь, он был находчив и прямодушен всего, что касалось будущего. А будущее для его резиденции было многообещающим, ведь счастливчик Джо сошёл со сцены политических игр и Тедди стал первым. Хорошие и верные охранники сейчас были как раз кстати. Тем более, эти спасёныши схватывали на лету команды и указания, это были поистине лучшие друзья, какие встречались в его богатой на события жизни.

     Будь Тедди настоящий охотник, он бы этих хвостатых сироток натаскивал на зверя, но это были бы иные существа и иной Тедди - злой, коварный, ищущий выгоды вопреки правде и справедливости. Потому и оказался мексиканец сильнее ирландца, ибо умел превратить паузу не в слабость, а в преимущество. Джо поступал во всём со своей джентльменской щедростью, и мощь своего гнева он не соизмерял, а был безумно щедр. И мальчишку он бы скормил акулами, и двух подружек его отправил тем же океанским хищницам, мало задумываясь о детях и их значении среди испорченных деньгами взрослых. Джо один раз ударит из баллистической ракеты, чем отправит сотню дипломатов, но Тедди так сделает дело, что ракеты будут не нужны. Когда он показывал мальчику, какие типографские станки удобны для завоевания мира, в его мозгу стоял не крик души Джо от унижения, а новый сюжет из сказки, написанной его дочью. Маргарет плохо спала ночами и чтобы не плакать от бессонницы в 11 своих лет, сочиняла сказки, где главными героями и героисами становились редкие птицы и животные из Красной книги. Тедди даже почитал иногда эти детские фантазии и на работе, когда ему заслушивали доклад об экономике и инвестициях. Он улыбался и все думали что он радуется своей прибыли. Но он радовался что его ребёнок растёт в правильном направлении. Его ребёнок думает о добре, его ребёнок стесняется своих желаний и хочет их понять, а понять себя лучше всего в своих литературных героях, в их словах и поступках. Он сразу же познакомил Маргарет с этими добрыми ровесниками, и те тут же нашли общий язык. Проходя дома мимо комнаты дочери, Тедди слышал слова "милосердие", "добро", "ангелы", и ему не хотелось идти и погружаться в мир политики и закулисных интриг больших успехов. Ему хотелось быть среди детей, жить аурой чистых мыслей. Но в политике в нём нуждались, кто-то должен нести в мир здравомыслие. Кипы бумаг и галерея видеоматериалов носили далеко не добрый посыл, но осознание того, что от тебя зависит будущее этих самых маленьких миротворцев, давало Тедди силы воротить горы, чтобы добыть крупицы верных и полезных очень многих решений.

     За три месяца щенки стали больше, чем если они провели четыре с половиной месяца в том самом заброшенном здании, где их погрузили и на ковше экскаватора погрузили в грузовик и вывезли аккуратно под рабочую резиденцию "Железного бизона". Эти щенки упали там с неба, не иначе. Маргарет взяла себе самую маленькую девочку, и этот хиленький хвостик догнал и перегнал всех своих братьев и сестёр. Маргарет дала своей новой подруге имя Скуси, и та облизывала ей лицо вместо будильника, когда эта соня опаздывала в колледж. Радости обоих девочек не было предела, тем более Маргарет загадывала в это самое Рождество то желание, которое Санта исполнил на все 100%. Вот что значит самой сочинять сказки!

     ... Джо становилось как в аду: чёрные птицы с нереально длиннющими ключами клевали по краям его иссохший мозг. Частенько по утрам из ноздрей его кровоточила какая-то липкая жидкость без цвета и запаха, и Джо просил кока-колы, как у бабушки в детстве, когда она показывала ему нательные следы божественного расположения Всевышнего к их семье. Джо забыл глаза всех, но ещё помнил детский взгляд Иисуса, едва вспоминал про христианские заповеди, полностью позабытые в этой медицинской дыре. Вспоминал - и снова проваливался в бездну бессознания. Мир для него двным-давно перестал существовать, нутро слишком жирно перенасытилось всевозможными благами. Ничего не имеющие - самые реализовавшие себя здесь и сейчас. Все блага выделяют токсичный яд, как красивая еда и красивая одежда. Всё красивое таит в себе большие жертвы.

     Видел ли Джо в своей летаргии глаза Тедди? Навряд ли. Тедди хоть и проныра, но добрый в душе человек. Тедди богат в простоте, он тянется к детям, потому как сохранил детские черты в своей многогранной личности, а Джо ещё до 30 лет выжжег в себе всё что уязвимо и что способно пробуждать негатив. Он поставил в рамочку у спального столика в своей уютной резиденции следующие философские строки:

     "Беги от простоты во мрак

     Своей особой цельной стати,

     Простой дурак - пустой дурак,

     Хоть полон с неба благодати.

     Он в церкови - низшее лицо,

     Печален, наг, подвержен зуду,

     Бел, хрупок - курицы яйцо,

     Всяк ждущее сапог-Иуду,

     И он раздавит, прямо в чмяк

     Твой эмбрион души невинной,

     Будь хитрым правящий чудак,

     Храни кинжал под страшной тиной.

     Джо прожил счастливую жизнь, по своим лекалам. Даже его соседка по больничной палате номер 7 тоже была по-своему счастлива, хотя и излучала в ноосферу сплошной углекислый газ. Самый злой и дешёвый человек счастлив в своём зле. Дьявол счастлив в своей свободе делать всё что угодно, но в этом его ад - он не способен запечатлеть свой взгляд на вечном, на одном квадратном метре земли устроить свой рай, где душа найдёт свой благословенный покой. Джо обменял этот рай на то, чего никогда бы не добился собственными возможностями. Это Тедди сделал себя сам, но не Джо. Последний - пустышка, покрытая внешне покрытая сусальным золотом. Это золото не имеет цены, потому что всего лишь обыкновенная подделка.

     Джо забрали в поместье, дождь лил с утра, мошка зудящая искусала ему все глаза, которые и не видели ничегошеньки. Он сразу с порога приказал включить степ, и чтоб пол ходил ходуном. Слуги сбились с ног, разыскивая его самые тёплые тапочки, но послали в бутик, и гонец пропал как в русской сказке - с концами. А пол и взаправду ходил ходуном, несуществующая пыль доедала глаза старикана как египетская казнь. Он зачем-то вспомнил Капу, тот сейчас лежит на его кровати в больнице, бедолага, совсем с катушек съехал, в его-то годы. Джо скривился и ушёл совсем в неизмеримое и неизведанное. Навсегда.

     Роза забросила все свои заботы и хлопоты, листала какие-то запрещённые книги весом с лошадь, шептала под нос несусветицу, искала пути и выходы из бездны, которая поглощала её мужа и превратила его в овощ безвольный, гнилой внутри, но ещё более отталкивающий снаружи, по мимикрии ещё чего-то живого. Жёлтый, скукоженный, высохший, бывший политик и экономист, противоборец Тедди и к®. Кто его тепереший враг, против кого выпущены его извечные когти? Пустыня может ли совладать со степью, а лиса увельнуть от ярости орла? Тедди мог добить противника одним махом, если бы в нём была ненависть Джо, но Тедди мудр и выдержан как ереванский коньяк, Тедди скала, его валуны скреплены священной почвой и ничто человеческое, временное, сиюминутное им не страшно, тем более если сам Господь Бог наделил его этими наделами ради высшей цели. А Джо сделал свою работу, Джо уходит, чтобы пришла новая поросль и всё закрутилось по-новому. Иначе мир станет скучным и не расположеным к героизму. Гераклы нужны каждой эпохе, они нужны ежеминутно, без них не станет эволюции и часы встанут колом.

     Тедди, легко ли быть притчей во языцах? Тедди, тяжело ли нести ношу, вес которой несоизмеряется с человеческой точки зрения? Ты знаешь великое удовлетворение разить точно в цель, наугад, но с такой точностью, что любой искусственный интеллект мог позавидовать твоей голове! Тебе завидуют, тебе служат, тебя боятся, но ты знаешь больше, чем они все вместе взятые видят в твоих всевидящих глазах! Твоя политика окружена легендами, ты можешь даже прощать, а ведь в политической науке нет слова "прощение", но есть только "выгода", но ты переписал чёрные письмена своими золотыми письменами, и только потомки поймут в какой-то мере весь масштаб твоей совести.

     Капа ловил ладошками мух и скармливал их той самой рыжей каракатице, что не вылазила по ночам из-под кровати. Мух она кушала с величайшим благоговеянием, словно причащалась Святых Даров. Глаза её окончательно повисли на слабеньких нервных трубках, названия которых Капа точно не знал, но дал название этому явлению "турбулентность". В чём-чём, а в технике этот сумасброд разбирался как в женском лоне. Такие люди верны только могиле. А если и разум изголодался о смерти, избавьте таких чудищ от подобных чудищ, иначе два чудища камня на камне не оставят от вашего психиатрического пансионата. Это вам не жалкий Джо, срывающийся из-за Розы и её злорадных мемуаров, что хоть и скрыты секретнее ватиканских хранилищ, но точат камень совести ежедневно и невыносимо по-христиански. А Капа резал другими ножницами. К старухе спустился сам дьявол во плоти.

     Вот бесы в круг собрались споро,

     Грехи все ваши до упора

     Одним порывом заключат

     В ваш нежный безгреховный зад.

     И вы завертитесь в усладу,

     Падёте в смехе до упаду,

     А после - пропасть бытия -

     Душа ведь продана, шутя.

     Джо летал над Парижем, нагой как уж, слизистый, в руку не возьмёшь. За ним тянулся тоненький дурнопахнущий флейф младенческих снов. Парижане махали ему картофельной ботвой и где-то среди них сидела в "пикапе" несгибаемая Роза и слушала божественный блюз. Губы её были в вызывающе чёрной посаде, ногти были квадратными и окрашены в цвета седых волос. Она курила, затуманенный взгляд блуждал далеко от здешних народов. Роза мнила себя ассирийской владычицей, носимой на паланкине мускулистыми и неутомимыми рабами с огромными пенисами, чьи виды могли любую женщину лишить в ужасе даже дневного сна в прохладной и вкусно пахнущей беседке. Роза всегда мечтала отдаться только своей мечте, но вот её мечта летела под улюлюканье этих парижских засранцев, выкрикивающих скотские оскорбления по адресу американской мечты. Роза набрала любимый номер телефона.

     - Привет, золушка.

     - Привет, привет.

     - Куколок наряжаешь или твиты пишешь?

     - Тётя, ты же знаешь, я не люблю выносить на публичное обсуждение свою личную жизнь. Мало того что...

     - Стоп, Виги, давай я буду говорить, а ты меня слушать, о'кей?

     - Хорошо, бабуль, хорошо, я послушаю, начинай...

     - Дед больше не вернётся в сознание, он словно ушёл под лёд и тонет под тяжестью...

     - Бабуль, я ничего не могу поделать, это всего лишь издержки профессии, тебе ли не знать, к чему приводит...

     - Он для тебя ничего не жалел, жил твоими мечтами.

     - Бабушка, это в прошлом, я живу давно своей жизнью, мне не нужно напоминать, кто мой дедушка и что он сделал для целого мира вокруг.

     - Едва ли это когда-нибудь поймёшь...

     - И слава Богу, бабушка, и слава Богу! Мои дети любят Россию и это и есть настоящая свобода.

     - Ты не знаешь что такое счастье, Виги...

     - Разве вы с дедушкой были счастливы?

     - Были.

     - Но счастье не заканчивается в один момент, ба!

     - Его уничтожили. Ты же знаешь Тедди, он мститель и убийца!

     - Ба, ты помешалась на ненависти, это хуже чем попасть в автокатастрофу, это хуже для ваших внуков. Я не знаю что дальше мне говорить, вас попросту жалко как каждую овцу, которой везде и всюду мерещатся волки в овечьей шкуре. Вы же были когда-то такая добрая, красивая!..

     - Тедди всё уничтожил. Ты ещё Капу не видела, он мухами кормит весь дурдом и поёт французские революционные гимны. С его мозгом произошло нечто невообразимое!

     - Капа был злой всегда, за злость всегда происходит расплата, ба!

     - Капа, негодница, верой и правдой служил нашей семье, и не тебе поливать его грязью, грязная коммунистка! Раз ты перешла на личности, тогда слушай: ты больше ни цента не получишь от нашей семьи, ты слышишь меня, ни цента больше! Будь ты пооклята и твои коммунисты, я тебя вычеркнула из своей родословной! Прощай.

     Роза бросила разговор как булыжник в самую ужасную бездну. Плеск, волны от мутной воды разнесли пятно бензина за многие и многие мили. Птицы подняли ор, песок крошечным торнадо подняло до небес и понесло в канадские непроходимые болотные топи. Там рогоз и осока заплясали в унисон шаманские танцы, выгибая грубые тельца в поклоне за то что в ответ на проклятия Розы в адрес своей внучки ничего плохого не прозвучало в ответ. Виги не даром проштудировала аналы философии и психологии, чтобы так низко не пасть в собственных глазах. А и бабулю-то особо и не винила, предполагая что власть денег творит ещё и не такие раздоры среди людей. Посмотришь, всё есть у тех или иных финансовых магнатов, а главного и нет - покоя в душе и радости за рассвет да закат. Про них поют дифирамбы радиостанции и газеты влиятельных лиц мирового значения, а лучше бы пожелали крепкого человеческого здорового семейного счастья. Ведь здоровый климат в семье ни за какие банкноты и пластиковые карты не приобретёшь, оно только Всевышним даётся, и то - на время. А время Джо заканчивается, и время Розы тоже. Капа повесится сегодня, только даже Розе на него наплевать, ведь он пошёл в утиль, а бывших подчинённых не бывает.

     Тедди набирает номерок Розы и ждёт ответят ему или нет. Играет "Болеро". Тедди хмурится, но старается держать себя в руках. Появляется боль в переносице, вдруг ещё правая коленный сустав заныл, и Тедди вспоминает детское недержание мочи у Джо, его позор, который он скрывал даже от Розы. Взрослый мужчина не может быть больным. Но человек предполагает, а Господь располагает: энурез перешёл во взрослую жизнь Джо, но плохо если смеются над чьей-то болезнью. Нет плохих и хороших болезней, есть только здоровье, духовное и телесное. Тедди тоже в молодости ударился так об вагонетку в армии, что искры из глаз посыпались, а потом на снимке рентгена три трещины показали на приёме у хирурга. Тедди тогда едва не покончил с собой подобно Капе, но Тедди не подобен Капе, даже если обстоятельства иногда схожи бывают даже у разных людей. Схожи так, что как бы существует один единственный выход - самоубийство. Но каждый человек - Вселенная, или полная жизни, или полная запустения и мерзости. И Литл-Канзас один на двоих, но Капа не смог заменить Джо, и даже Роза выбросила все свои козыри раньше времени. Сильная женщина проиграла в равной борьбе. Проклятый коммунизм даже умницу Виги лишил будущего. Пусть дура теперь живёт своим трудом, а сколько она там сможет заработать, если дети мал-малы. Сама противопоставила себя системе, которая могла её кормить и лелеять. Непутёвая, что с неё возьмёшь. Пусть идёт к Тедди в уборщицы, вот смеха будет в узких кругах. Внучка Джо моет уборные у его злейшего врага.

     Тедди в третий раз набирает и слушает марш Равеля. Тишина космоса. Роза то ли гуляет с собачкой, то ли спит. Начинается дневной выпуск новостей. Тедди видит на экране медицинский вертолёт, военных и труп, накрытый красной тканью. До него внезапно доходит, что это Роза, там, под кровавым полотнищем, неживая, ушедшая из этого витка жизни навсегда. Блогеры прорывают ограждения охраны и сдёргивают кумачовый плат: искажённое нечеловеческими страданиями женское лицо, маска смерти, вытянувшая все соки из кожи, когда-то впитавшей в себя лучшие крема и лосьоны.

     Тедди видит Виги, бегущую к мёртвой сквозь толпу зевак и охраны. Молодая женщина падает, слёзы струятся по её щекам подобно потоку водопада. Невыносимое и жалкое зрелище. Виги, по ком ты плачешь? Тедди вскакивает с дивана и бежит в сад, обхватывает то один ствол яблони, то другой, то третий. Жуки и стрекозы застревают в его взбудораженной шевелюре. Он сам плачет как мальчик. Телохранители прячутся за столами с закусками и виски. Их физиономии смешны своей растерянностью перед неизведанной проблемой. Одно дело - прикрыть хозяина своим бронежилетом, а другое - не замечать его слёз. Такое жалкое зрелище поистине невыносимо для накаченных и натренерованных во владение оружием спортивных мужчин. Тедди как всегда спутал все карты: он пожалел отпрыска крови того человека, кто при любом случае вставлял ему палки в колёса. Пусть теперь слышит на каждом шагу насмешки в свой адрес. Чудак человек, этот притягающий и отталкивающий Тедди. С ним точно не соскучишься.

     Джо отошёл ко Господу накануне дня Всех Святых. В одни минуты с рыжей бунтаркой, располосовавшей стены госпиталя апостола Варфоломея своими волосами, обмокнутыми в известь. Стоял запах прелой полыни, хлынувший в открытые окна морга. Где-то поблизости прорвало канализацию, слышалась сухая турецкая речь, приправленная суданской хрипотцой.

     Великий Джо Джо Джонсон остался в памяти всех кто его знал рыболовной сетью, запутавшейся в неподъёмных корягах. Сколько наипростейших текстов было перепутано им, сколько морей и заливов он сровнял с землёй, а тут ещё этот суеверный казус с Вифлеемом, где был по его словам распят Христос. Такое вряд ли смогут списать на усталость и истощённость внутренних моральных резервов. Джо был слаб на язык, то ли от того, что мало кто его воспринимал всерьёз, то ли от жизни в чуждой его наследственности среде обитания, где несмолкаемые писки и визги коммуникационных систем могут лишить рассудка кого угодно, даже киношного Терминатора. Вот если бы возникли изумрудные луга да стада молоденьких овец, то ли было бы с нашим Джо! Не в тот век он родился, не в тот. Кто способен перевести стрелки времени вглубь, в порядочную историю, где он был бы добрым и человеколюбимым, где кушал бы свежий кислый творог и пил парное вечернее молоко на террасе, под музыку живого оркестра? Или гулял бы в байдарочном походе наподобие преподобного Айзека Вильстера, сочинявшего музыку и либретто прямо у костра, под волчью песню во имя Луны? Или ехал бы по деревенской дороге на велосипеде отца с сумкой почтальона, в которой письма исхудавших на фронте мужей к жёнам и матерям, где в каждой строке - неувядаемое цветение жизни? А так - Джо прожил жизнь скучную, банальную, отравленную несбывшимися мечтаниями оглохшей на оба уха души, когда-то чистой как вода в Лох-Эрн.

     Почтить память друга пришли следующие лица:

     Мадам Сераль и господин Светашофф

     Мадемуазель де Рени с чадами

     Господин Захари и господин Ле-Ваг

     Мистер Громен и супругой и сыном

     Капрал Иль с тестем

     Сёстры из монастыря Св. Иосифа Обручника на горе Сен-Бартелеми

     Сёстры из монастыря Св. Маргариты из графства Керри

     Сёстры из Британской Колумбии

     Братья из францисканского лепрозория юга Сенегала

     Пасторы Мартин Кроль и Бенджамин Оулесс

     Епископ Габриэл из Тироля

     Епископ Мартин Мария Валерт из Йоханнесбурга

     Архиепископ Билл Салливан

     Кардинал Джозеф Окреди О'Нил

     Кардинал Луке Паскуале Мабии и другие очень прославленные и расположенные к трудам на благо общества лица. Около сотни венков украсили фамильную усыпальницу Джонсонов в этот прекрасный и удивительный день. Играли два живых оркестра с флейтами и гобоями, множество детских хрупких ангелоподобных фигур из очертаний звезд выложили ЕГО ИМЯ на морском песке, специально доставленном из заповедника графства Клэр.

     Американские полотнища лучше всяческих лиц украсили эту якобы траурную процессию. Нет, Джо любил веселье и танцы, он и сейчас бы станцевал с Розой какой-нибудь задорный мотивчик, а после опрокинул в себя добрых две пинты дублинского тёмного с запахом хвои и можжевельника. И пусть чтобы говорил и говорил Самуэль Беккет, говорил о любви и охоте, о том как ловится лосось и как бурые медведи ломают валежник одним прикосновением лапы. И в нон-стоп непременно - декламация двойным женским сопрано "Когда мы, мёртвые, пробуждаемся" на языке оригинала. С ночной иллюминацией и тайными хоралами масонов. Например, такой:

     "Заря ночная, пробудись,

     Воспрянь, охотник, стрелы в бой,

     Пусть зверь не мчится за тобой,

     Глаза закрой, глаза открой,

     Проснись, мой рыцарь, пробудись! "

     А ведь Джо был буквально "воскресаем" ясновидящими и экстрасенсами. Они устраивали сеансы психокоррекции, когда нарушения ауры "лечились" двумя женщинами, сидящими в коридоре, так что сам пациент и не знал об этих делах высоких духовных материй. Много раз Капа наблюдал, как женщина с накинутой на плечи светлой курткой справа и тёмноволосой, с острыми носками туфель, слева, которые обменивались флюидами друг с дружкой, и параллельно записывали все изменения в организме Джо. А сам Д. Д. Д. в это время смотрел прямой репортаж из Сирии, потом переключил канал и ему взору явилась исследовательская миссия на Марсе, где два астронавта устанавливали флаг Организации Объединённых Наций на чёрном флагштоке, под бессмертную композицию "Йелоу субмарин". Из дорогого экрана лился металлический звук работы с наждачной бумагой и тихий отзвук чего-то неземного и мистического.

     Тедди тоже присутствовал ТАМ. За данный фрагмент времени, произошедший с Джо, Розой, Капой и всеми другими, "Железный бизон" ещё более прибавил авторитетного веса в очень узких кругах. К своему весу он добавил ёмкий и тяжеловестный груз влиятельности, накопленный Джо с помощью многих тысяч полезных людей во всех эшелонах мировой бюрократии. Особенно старалась молодёжь, из кожи вон вылезая ради будущих весомых гонораров. Прыщавые долговязые юнцы пёрли в юристы и муниципалы, и обрастали корнями, разветлённости которым могла позавидовать даже великая Римская империя. Подкуп, шантаж, внедрение своего человека - и ты знаешь больше, чем твой сосед. Любая информация, касающаяся предстоящих сделок, превращалась в постоянный поток информации обо всём, даже о ценах на туалетную бумагу и пальмовое масло. Джо умел превращать клочок бумаги в облигацию, рента от которой могла прокормить ни одно поколение его близких и друзей.

     Тедди оставил у могилы шестнадцать бардовых роз. Джо не любил цветы, он не понимал их ценности. Джо обожал и понимал тонкий парфюм, собирая его коллекцию из всех уголков земного шара, особо приветствуя экзотические местности, где жизнь человека сосредоточенна в одном запахе и даже дикие звери реагируют на этот запах как само собою разумеющееся, обходя стороной, как обходит стороной психолог психолога, а маг - колдунью с тёмными как мазут глазами, отражающими душу женскую с осенней тоской постоянного одиночества. Тедди знал что Джо всегда и везде был одинок, но никогда не жаловался на это. Джо обожали самые яркие представительницы слабого пола, и Тедди мог этому завидовать, ведь он тоже был на высоте, но Джо был глуп, и завидовать победам глупца над красотой было также естественно, как завидовать беззаботному подростку с мыльными пузырями, чьи радужные шары соревновались разве что с последождевым небом Филадельфии в час пик где-то посреди осени.

     Литл-Канзас погрузился в тропический дождь. Сырость портила дорогие картины и мозаику, дороги и дорожные рекламные щиты. Едкий дым от военной базы ел глаза хуже любого ядовитого газа. Неизвестный диверсант уничтожил сразу три ангара с новейшей летательной техникой, которая даже не прошла предварительные испытания в воздухе. Многочисленные хлопки взрываемого горючего намертво лишили сна ни одну старуху и старика из местного дома престарелых, выкрашенного в ярко зелёный цвет. Тушить обширный пожар отрядили добрый десяток пожарных расчётов. Трое пожарных остались погребёнными под рухнувшей кровлей данного секретного объекта. Состоялось обязательное жертвоприношение. Чтобы история продолжала крутить своё беспощадное ко всему живому колесо. Во имя несоизмеримых с человеческой индивидуальностью целей. Эти цели ведало только ОНО.

     "Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это - доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Всё, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни размышления, ни мудрости " (Книга Екклесиаст, 9, 8-10).