Аннотация: Это мои мысли... Прочитайте их, и всё поймёте... Я выражаю их кратко.
Восемь лет, каждый день- с утра до вечера на вокзале, в тихом углу сидела собака...
Она приходила вот уже восемь лет. Восемь долгих лет...
Тогда он был ещё молод. Два года. Шерсть была причёсана, у него был изящный кожаный ошейник, и его глаза выражали какую-то нескончаемую доброту и нежность...
Сейчас он стар. Шерсть облезла. Ошейник, надетый на него единственным хозяином- кто-то сорвал... И в глазах его видно только нескончаемую грусть...
На дворе стоял 1912 год.
Точнее, не стоял, а летел.
Летел предпоследний спокойный год.
И вот. Строй юнкеров под громогласное "Ура!" приветствует Императора.
Император восседает на коне, в парадном мундире, а вокруг него- многочисленная свита.
Он мужественно взирает на "пока ещё мальчишек", которые вот-вот станут офицерами.
Все они красивы. Мужественны. Весёлы.
И он, царь, смотрит на них- на тех, кому суждено проливать за него свою кровь, как проливали её их отцы, деды и прадеды.
И вот, в самый торжественный миг произошло вдруг какое-то замешательство.
Аркестр на мгновение прервал свою игру, на лицах ротных офицеров, юнкеров и начальства возникло чувство недоумения, которое вскоре испарилась- без следа.
И вот, Император держит в руках щенка.
Маленького, красивого и совсем испуганного.
Никто не знал, как щенок немецкой овчарки мог оказаться там.
Это и вызвало замешательство, а точнее- выбежавший перед строем "комок шерсти"- размером с кота...
"Ну что, юнкера! Кто царской милостию не побрезгует?"- спросил с улыбкой на лице Император.
Это был вопрос. Но, на него никто не ответил, даже генералы. Ведь, такой торжественный момент...
И вдруг в глаза Николаю бросился высокий юнкер. Он был светловолос, голубоглаз, необычайно красив.
Император подошёл к нему.
"Как зовут тебя, юнкер?"- спросил он.
"Александром, ваше Императорское Высочество!"-отрапортовал оробевший от волнения юнкер.
"Ну вот что, это подарок мой тебе. Береги его"
В тот же день счастливый обладатель щенка получил погоны подпоручика.
Он был определён в гвардейский Семёновский полк, один из самых элитных полков Императорской армии.
Тем временем, щенок рос в заботе и ласке.
Иногда вечерами после службы, хозяин сам выгуливал его по Петербуржским улицам...
Два года пролетели незаметно.
И пёс, и хозяин успели привязаться друг к другу. Стать лучшими друзьями.
Холодными зимними вечерами, сидя у камина, он любил разговаривать вслух со своим щенком. И выражение щенячьей мордочки в такие моменты выражало полную покорность и даже понимание...
Вскоре началась война, и полк эшелонами отправлялся на фронт.
Семьи офицеров, солдат прощались со своими близкими, уезжающими на войну...
Жёны и матери рыдали, отцы были мрачны...
Сам Император присутствовал на отбытии гвардейцев.
Наш подпоручик запомнил его лицо мрачным, это был уже не тот весёлый человек, представший его взору два года назад. Это был человек переменившийся, видно очень волнующийся.
И пёс, подаренный когда-то давно, казалось- целую вечность назад императором, в тот момент прощался с хозяином... С тем человеком, что значил для него всё...
С тем добрым, родным собачьему сердцу человеком, с которым им не суждено было больше увидеться...
И что-то от этого сжималось в маленьком собачьем сердчишке...
Теперь он взял за правило приходить на вокзал постоянно, сбегая из своей будки во дворике, около домика прислуги...
...На вокзале он стремился встретить своего хозяина, разлука с которым так страшно терзала собачью душу...
И это желание встречи вошло у него в привычку...
А тем временем, с фронта стали приходить похоронки на его однополчан...
Все стали к этому привыкать... Все, кроме родных и близких...
В июле 1916 года штабс- капитан Александр Семёнов стал полным Георгиевским кавалером.
Он был храбр, смекалист, его любили подчинённые... он впереди всех шёл в атаку...
На следующий день в бою за карпатскую деревеньку он был убит...
Он вёл своих солдат в атаку.
Огонь косил их, как коса траву во время сенокоса. Но они добежали до позиций противника.
Скрежет стали, одиночные выстрелы, крики, стоны...- всё смешалось там...
Его штык впился в плоть худощавого австрийца, прорезав её, и сразив несчастного наповал.
Он кинулся к другому, сразившему только что его однополчанина...
Австриец не ожидал удара сзади, он тоже упал...Застонал было, но стон оборвался на полуслове...
И вдруг словно иголкой, его поразили в спину. Больно было. Голова закружилась. Он упал. Вся жизнь пронеслась перед ним, за одно мгновение.
И он скончался...
Похоронка, пришедшая на него- через пару часов после последнего, радостного письма, в котором сообщал о высокой награде, ввергла семью в шок...
Второго сына потеряли на полях той войны...
Не дождаться его невесте...
Он был... Жил... а теперь его нету больше. Всё...
И лишь один пёсик ходил к нему и ходил...
Ходил и в революцию, и в братоубийственную войну...
Искал среди покинувших фронт эшелонов и среди отбывающих на восток красных курсантов...но так и не нашёл...
Он умер в 1924 году...В той же будке, но уже при других "хозяевах", так как его настоящим хозяином был тот молодой офицер, чей звонкий голос оборвался от пули, пущенной в спину таким же, как он человеком, только австрийцем...