СВОБОДНАЯ ЭКСКУРСИЯ
( НОВГОРОДСКИЙ АЛЬБОМ Љ 1 )
1999 г.
СОФИЙСКИЙ СОБОР
Ты - воинов сплочённые ряды
Под символом средь мира суеты.
Дыханием Божественным объятый,
Величественный, гордый, но распятый,
Собор Любви, о как мне дорог ты.
Сияющие шлемы куполов.
Течение молитвенное слов.
Твоей купели таинство молчанья;
Крещение, венчанье, отпеванье
Под треск свечей и шорохи шагов.
Святые мощи преданных твоих.
Святой огонь в стенах полупустых...
И я не знаю, может быть напрасно
К тебе приходят праздно в светлый праздник
И тупо смотрят в образы святых?
Твой древний камень многое хранит, -
Но он от чистых душ не утаит
В чём смысл его извечного служенья
И красота благого погруженья...
Собор Любви, как праздничен твой вид!
В твоих стенах я заново клянусь;
К тебе опять я грешником вернусь
Под купола дышать свои молитвы
В мерцанье душ
Среди мирской палитры...
София. Небо. Иисус.
3
В ПУТИ
Когда состав молчал на полустанках
И ночь дышала ровно и легко,
Меня терзали страхи, как не странно,
И я смотрел с тревогою в окно,
И плёл пред неизвестностью дороги,
Как заговор от скорости минут
Нелепо зарифмованные строки
Сочувствуя тому, кого не ждут.
Какая сила тащит нас по свету,
Когда перроны серы и пусты? -
Вопросов тьма, но не найти ответа, -
Лишь стук колёс да холод темноты.
А поезд всё быстрее и быстрее
Накручивал ночной километраж;
И ложечки в стаканчиках звенели;
И жутко было чувствовать вираж.
Летел состав, дрожал на поворотах
Глотая жадно жёлтые огни
Отстукивая сдвоенные ноты
Сквозь время, размышленья, полусны...
Как дирижёр задал мне ритм поезд;
Я вышел в тамбур, временем забыт
И там уже заметно успокоясь
Глядел в окно, а может делал вид...
И проводник - милейшее создание,
Всю ночь без сна, мундирчик запылён,
4
Произнесла: "Идём без опозданья...
А вы не заплатили за бельё..."
Оторванный от долгого томленья,
Опутанный бесцветьем суеты,
Я чувствовал до головокруженья
Спасительную встречу впереди.
Состав застыл и вот среди мерцанья
Возник вокзал в запыленном окне;
Что наша жизнь без встреч и расставаний -
Холодный мрак в бездонной глубине.
5
КРЕМЛЁВСКИЙ ПАРК
Даже август в это время жарок.
Сохнут листья в парке вековом
И летят неслышно из-под арок
Жёлто рыжим медленным огнём.
Здесь покой на век остановился
Обрамлённый стенами кремля,
Словно ангел с неба наклонился
Опустив на нас свои крыла.
А повсюду сладостные звуки -
Небеса к заутрени звонят
И с людьми, что с Господом в разлуке,
Колокольным звоном говорят.
И покой вершится во Вселенной;
Утихают боли и ветра.
И слетает звон проникновенный
С колокольни в час пономаря, -
Звон завёт обратно прикоснуться
К молчаливой тайне древних стен;
И молитвы грешников сольются
И восславят Бога во Христе.
Предо мной встают картины битвы:
Ядра пушек, пламя, кровь и стон...
Люди-люди, разве ж не открыты
Мы ветрам со всех восьми сторон?
А в ворота осень барабанит
И в огне её побагровел
Старый парк, - но август не обманет:
Календарь его не облетел.
Предстоит ли мне ещё вернуться
В этот парк старинного кремля,
Где нейроны с ветвями сплетутся
Дух земли единый - не деля...
6
ЭТЮД
( зарисовка )
Вокзал. Поезда. Оживленье.
Иду по перрону и вижу -
Кафе в стороне от вокзала...
Пойду, закажу себе пиво.
Кафе под открытым небом.
За столиком два человека:
Мужчина, годов так, за сорок
И девушка лет двадцати, -
На ней короткое платье
Совсем обнажает ноги;
Красивые крепкие ноги
В туфельках цвета индиго;
Волос её белые пряди
Слегка облегают плечи;
Изящные тёмные брови
Застыли неясным вопросом;
Глаза её - чёрные вишни,
Меня изучают долго;
И я изучаю долго
Пластику девушки этой
Пытаясь понять - о чём же
Она говорит с мужчиной,
Который скорей ей папа;
На нём камуфляж и сумка;
Он пьёт холодное пиво
Не видя меня, а может
Не хочет видеть и вовсе.
Блондинка, похоже, тоже
Вращает стаканчик пива
Ломая сухого щурёнка
Ни чуть не боясь уколоться.
И только несносные осы,
Большие ленивые осы
7
Навязчиво крутятся рядом,
Как будто совсем ручные;
Пьют пиво и бьются в ноги,
А так же в лицо и руки.
Но, в общем, не так уж плохо
Сидеть под открытым небом
В кафе за бокалом пива
И видеть глаза друг-друга,
Хотеть прикоснуться, слиться,
И ткань ощутить и кожу,
И что-то шептать, неважно,
Идти по траве и звёздам,
Любить под пологом леса,
Делиться друг с другом миром
И жить по законам природы...
О, Господи, что за нелепость
Пришла мне на ум, ведь больше
Уже не сидят предо мною
Те двое - они ушли...
Холодное пиво и осы,
Безмолвные люди и слышно,
Как шумно стучат вагоны...
Всё в мире, куда то летит вагоны
8
ВСТРЕЧА С НОЧЬЮ
Где же найти нам ночлег этой ночью -
Бархатной ночью июльского сна?
В каждой гостинице города - прочерк,
Кроме одной, где смешная цена.
Нам наплевать, лишь бы койка да двери;
Нам всё равно, лишь бы было где спать;
Лишь бы ни кто не пытался проверить
И с безразличьем в глазах обобрать...
Чёрная ночь да гирлянды киосков.
Хитрых таксистов пустые авто.
Крепости зданий. Пути-перекрёстки.
Чёрные воды над чёрным мостом.
Белые церкви. Таинственный отсвет
Лёгких крестов высоко в небесах...
А в фонарях желтоватая осень
Напоминает о скорых ветрах.
Чудо свершилось и в полу общаге
Мы зависаем на пару деньков,
Чтоб, как обычно в Сю ночь нам мешали:
Девки, вампиры и ужасы снов.
Гул коридоров, где пьяное эхо;
Холод балконов, где вздохи любви.
Рявканье джипов. Истерика смеха, -
Но не поднять нам уже головы.
Ночь... А потом мы, как вольные птицы
Вылетим в город ста тысяч церквей,
Чтобы во всю сочинять небылицы,
Жить без которых намного сложней.
9
ДЕТИНЕЦ
Ты добр и мил, как плюшевый медведь
И стар, ка мир с его извечной страстью;
Пусти нас, друг, немного захмелеть
В твоих стенах под дух медовой власти.
Ты - часть кремля и в древности своей
Бывал не раз помошником в сраженье
И утешеньем для монастырей
И страждующим в доброе служенье.
"Детинец", друг, укрой ты нас от зим,
Перечеркни людские невезухи
И по пенёчкам в нишу принеси
Две кружки самой терпкой медовухи...
Забудем, братцы, скорбную тоску;
Житуха, знаю, нынче всех подводит...
Живётся сладко только дураку, -
Но и дурак почти уже на взводе...
Туристы прут со вспышками к тебе
Пугая тьму веков слепящим светом...
А может, вправду истина в вине? -
Хотя, признаться, истины там нету.
Вот вам и, братцы, снедь от суеты, -
И говоришь ты, старый: "Отдохните..."
Но нет, не ты, не ты наш поводырь...
И слышим мы: "Друзья, не уходите..."
"Детинец, друг, придём ещё не раз...
Тяжёлой дверью хлопнем за собою...
И ты опять попотчиваешь нас,
Чтоб не было нам горестно порою.
Сидим во тьме за тёсанным столом
И заливаем будни древним зельем...
А что потом - так это ведь, потом...
И будет ли вообще оно - похмелье?
10
НА КРЫШЕ
Она прошептала: "Хотите увидеть
Наш город с большой высоты?
На крыше два люка - не трудно открыть их...
Ну что, экстрималы, лады?"
Она - это милая девушка Лиля
С лиловым бантом в волосах.
И мы поспешили, как две простофили
За Лилей отмахивать страх.
И вот мы на крыше подстать альпинистам
Ступаем по мягкой смоле
И небо над нами спокойно и чисто...
Но, что там в низу, на земле?
Бесстрашная Лилька совсем очумела, -
Танцует на самом краю...
"Мне кажется, раньше летать я умела..."
"А я - не умел...", - говорю.
Вокруг горизонта свинцовая дымка
И всюду по нитям путей
Катается бисер - цветные машинки
И движутся точки людей.
Пронзительный ветер трезвит и пугает
И Лилька, что силы кричит:
"Ребята, смотрите, звезда голубая
Тихонько, тихонько летит..."
Мы видно и вправду на миг оторвались
И что нам соблазны земли...
Но время стремительно в ночь превращалось
Вращая минуты свои.
Последние фразы, последние взгляды
На город с большой высоты,
Где ждали нас снова бетона громады,
Безвыходность, грусть и мечты.
11
Не помню, как долго мы были на крыше, -
Но счастье - не знает минут;
Поэтому, братцы, иначе мы дышим
И нет нам пути в Голливуд.
Прощай же, свобода, но лучше - до встречи;
Когда-нибудь, там, в небесах,
Мы вспомним друг друга, почувствовав вечность
И капельку Бога в сердцах.
12
Посвящается
Басалаеву Сергею
ПОРТРЕТ
Вот он ты: чуть бледный цвет лица,
Зуд хандры в недельную щетину,
Грустный взгляд шута и мудреца -
В нём души открытая витрина,
Поволока хмеля на глазах,
Брови-щётки сдвинутые строго,
На губах дрожит вчерашний страх
От раскатов дьявольского грома,
Дождь и ветер в грубых волосах,
Что сплелись, как старая осока,
Ощущенье осени в словах,
А в руках - напутствие от Бога.
Голос тихий, словно родничок
Или шёпот ветра над волною,
Долгий штиль молчанья утончён
Святостью блаженного покоя,
Прошлый век чуть вытянутых форм,
Скорбный лик причётника во мраке...
Посему, надеюсь, что легко
Мы твой знак отыщем в зодиаке.
13
ВОЛХОВ
Там, где волхвы заклинания пели,
Лютые ветры рвались и ревели,
Звери и птицы хранили молчанье,
Чистым ручьём разлился изначально
Волхов - спасение, Волхов - отрада
Благословенного Нового Града;
Волхов, который всегда успокоит -
Стоит лишь воду потрогать рукою;
Сколько он помнит и сколько он знает;
Сколько веков он свой путь не меняет.
Что же таит он в спокойном течении?
Может быть святости мира свеченье?
Или мучения грешного мира
Тянет он столько веков терпеливо?
В водах его отражаются церкви,
Что за столетья ни чуть не померкли:
Время не властно над святостью духа, -
Только в незнании Света - разруха.
Нет, не сумеют болота и тучи
Божьей реке навязать злую участь;
Смесью горючей, как смертью разлиться;
В каждую пору земли просочиться...
Медленно-медленно вновь между нами
Он устремляется вместе с ветрами
В даль, где встречается небо с землёю
Над путеводной звездой молодою.
В шелесте трав и гудках теплоходов
Чувствую я его добрую воду:
Пусть та вода прибывает во веки
В летнюю зелень и в белые снеги.
14
У РЕКИ
Сначала я взглянул на тину в мутных водах.
Затем на ракушки и пенную волну;
Ногами босыми почувствовал природу
И приоткрыл её речную глубину.
Палило солнце ослепительно и долго.
Пустые лайнеры. Протяжные гудки.
И в метрах трёх от берегов с надеждой клёва
Стояли молча одиночки-рыбаки.
Сродни ребёнку я бродил, пиная воду.
Мальки пугливые носились тут и там, -
А рядом пляж, но почему-то без народа...
А впрочем, день то был, по-моему - среда?
Пусть Бог простит меня, но так хотелось пива!
И я пошёл за ним в кафе, что на холме, -
А там, играючи, приветливо и мило
Его из холода достала фея мне.
Я пил его и мир казался мне блаженством
В тени каштана над спокойствием воды, -
Когда ж придёт оно ещё такое место,
Где всё покажется понятным и простым.
15
ОГОНЁК
Наш автобус пыхтел до вокзала.
По проходу теснился багаж.
Кто-то спал, чуть вздыхая устало;
Кто-то нервно крутил карандаш....
Я не помню, как время летело
В болтовне прозаических фраз,
Потому что со мною сидела
Настоящая ведьма в анфас;
Лет под сотню ей было наверно;
С ней - две сумки под двадцать кг.
Ну какая же, Боже, химера
Прогнала её в даль "налегке"?
Я шутил с ней, как с другом не видя
В чём причина беседы и суть...
А ведь скоро мы встанем и выйдем,
Чтобы воздух вокзала вдохнуть
И растаем на тысячу станций
Не поняв до конца этот миг.
И спросил я тогда её вкратце:
"Слушай, бабка, а жизнь - не тупик?"
И ответила старая хрипло:
"Не ищи ты ответа, малой.
Веселись по хорошему, ибо
Свой ответ ты найдёшь за чертой..."
Помню ветер, перрон и скамейки,
Бабку-ведьму, гудки поездов
И вагонов железные реки
Под упругою сталью мостов...
Словно не было слов осторожных, -
Лишь колёса стучат и стучат...
И ни кто, к сожаленью, не может
Повернуть эту сказку назад.
16
СТЕКЛЯННЫЙ МИР
( этюд )
В старом парке в это лето
Блеск стеклянных статуэток;
Хрупкой армией расставлен
На столе товар стеклянный;
Он изыскан и приметен
И к нему стремятся дети, -
Вертят гладкие фигурки,
Но какие же хирурги
Склеят, если разобьётся
Радость? Только не сдаётся
Дух ребёнка пред порезом...
Фиолетовые бесы
По его ладоням скачут
И ребёнок громко плачет:
Он порезался осколком,
Не сумев осмыслить толком
Что же всё-таки случилось
И слезами просочилось...
Продавец тихонько ноет:
"Всё на свете денег стоит...
Как хотите, но платите,
А иначе - извините...
17
Трудоёмкая работа..."
Но ребёнку вновь охота
Повертеть стеклянных рыбок...
( вот бы их да унести бы...)
Пальмы, кони, черепахи,
Возмущенья, вздохи, ахи,
Чарли Чаплин, жёлтый слон
И опять стеклянный звон.
И опять ребёнок просит
Маму строгую сквозь слёзы
Взять ему хотя бы шарик...
"Он ведь нам не помешает?"
Продавец уже не злится,
Ведь стекло способно биться.
18
НАПУТСТВИЕ
Хватит, друг, Серёга
На судьбу роптать;
Прошлых лет не трогай -
Их не наверстать;
Не томись в сомненьях,
Бога не гневи
И без промедленья
В новое беги.
Не боись, не станет
Твоё колчан пустым;
Дьявол не обманет
Страстью на пути
И не выест душу
Зельем женских чар,
Если будешь слушать
Мудрости навар.
Пред дорогой дальней
Помолись и - в путь:
Благо - не случайно;
В Боге - не уснуть.
Через все соблазны
Душу пронеси.
Если что не ясно -
Господа спроси.
Не ищи ночлега
От молитв и зла
И судьбы не бегай -
Жизнь и так мала.
Во дворец уюта
Не ходи - там смерть:
На одну минуту
Эта круговерть.
19
Эликсир надежды
Должен ты иметь,
Чтоб твои одежды
Не могли стареть,
Чтоб в аккорде звуки
Сладостно текли
И тебя сквозь муки
Ангелы вели.
Боль пройдёт, Серёга,
Знаю без примет;
Видишь, за порогом
Снова яркий свет...
От таких напутствий
Должен ты воспрять
И на том без грусти
Ставлю я печать.
20
ЮРЬЕВ МОНАСТЫРЬ
( НОВГОРОДСКИЙ АЛЬБОМ Љ 2 )
1999г.
Молитвенники первые из всех
Делили здесь остаток бренной жизни,
Чтоб приоткрыть за этот краткий мизер
Затучный мир незнающий утех.
ПРОНИКНОВЕНИЕ
И тень веков упала в шумный бор,
Когда ударил колокол напевно.
Рванулись птицы в розовое небо
Из рук дерев охватывать простор.
Мужской средневековый монастырь,
Голубо купольный небесный покровитель -
Спешим к нему вдохнуть рассвет открытий,
Ворота Неба тихие пройти...
Шумит листва новозаветных книг:
Лотки, торговцы, дерево резное -
Его тепло я чувствую рукою:
Шкатулки, бусы, ложки, туески...
Торговый люд приветлив, добр и мил
Не потому ли, что исходит святость
От монастырских стен, где перемята
Земная страсть в энергию Любви?
Покой и мир вершится здесь давно
И каждый камень помнит богомольцев.
На спиле дерева бесчисленные кольца,
Но память их открыть нам - не дано.
Вобрав в себя бессмертный дух времён,
Проходим свет одной из всех религий.
Седой монах, отбив земной поклон,
Нам подаёт пригоршню земляники
И говорит с улыбкой: "Боже свят!
Господь идёт! О, радость то, какая!"
И отвернулся, будто бы вникая
В слова Небес, что слышимо звучат.
23
Звезда в зените. Жарко, но свежо, -
Речной прохладой воздух пренаполнен.
Пылают розы около часовни;
Чуть дальше - храм сиренью окружён;
Идём к нему по тропке среди стен
Покрытых мхом и сорною травою
И слышу я: "Молитвою воздвою,
Лишь будь смирен по слову о Христе..."
Не просто стать свободным среди мглы,
Несносных мук, войны и обветшанья, -
Головоломку с лёгкостью решаю -
Но чувства в заблужденье введены.
Молчит монах пред словом - человек,
Ведь он пришёл к духовному дыханью;
Он сжёг в себе мирское одеянье
И суетности бесполезный бег.
Мы входим в храм. Одиннадцатый век
На нас глядит презрительно, но с верой.
Сошлись два мира: вера и химера;
Две крайних меры: метр и парсек.
С тех пор ни крест, не мир, ни аналой
Рукой вандала не были задеты;
Стоят недвижимо заветные предметы
Десятый век и благ им сей покой;
Они одушевлённее людей;
Им ведомы Иисуса наставленья;
Пропитанные звуками служенья
Они слегка мерцают средь теней.
Пусть свет свечей, что мы зажгли, не даст
Злодею мира суд вершить неправдой:
Его отрада править пеклом ада,
А значит, он низвергнут, будет в ад.
Со всех сторон взирают образа
И смотрим мы на них без воздаянья,
Как будто бы из тёмной дали дальней...
Куда ни глянь - глаза, глаза, глаза...
24
Перекрестясь, выходим. Боже свят!
Слепящий свет полуденного солнца, -
Но с нами Бог и он не расстаётся,
Поскольку мир им полностью объят.
Другой собор - но тот же тихий Свет,
Покорный шаг молитвенных монахов...
И как проста природа чувства страха
Когда мы произносим: "Бога нет..."
Но светел путь и от того мой дух
Небесным словом жаждует напиться...
Предел земли - недолгая темница,
Где встречи я лишь с истиною жду.
Ну вот и миг прощания. Опять
Рванулись ввысь малиновые звуки.
Возьми ж меня, мой ангел, на поруки,
Чтоб мог лицо Любви я вновь узнать.
Спешило солнце спрятаться за бор.
Через пролесок тенью занавешен,
Мы молча шли с молитвой безутешной,
Чтоб пред Творцом опять терпеть позор.
25
ПРЕДЧУВСТВИЕ ОСЕНИ
Скоро осень запахнет волнушками;
Зазвенит сентября погремушками
На холодных и колких ветвях
И откроет сюиты бездонные
Колокольными долгими звонами
Желто кудрый оркестр в небесах.
Предпоследняя осень столетия,
Как надменно таинственный медиум
Просит нас подчиниться дождям.
Утро осени выльется свежестью
В эту жизнь от звезды разомлевшую,
Чтоб на миг прекратить наш бедлам.
Разгуляются ветры неистово;
На деревья падут тучи низкие
И прольются сквозь сито листвы
На дороги ведущие к радуге
Расстилая духовное снадобье,
Словно яркие чудо ковры.
Осень вымучит нас за мечтания;
За бездумные наши блукания
Под бесчувственным ликом луны;
Добрым людям предаст вдохновения
И напомнит забывшим про тление,
Что земля - это мир сатаны.
Ни иконы, ни свечи, ни исповедь
Не помогут потерянным выстоять,
Если веры не будет в душе.
Но обратно возникнут из холода
И рассыпятся звонко над городом
Искушений цветное драже.
26
ПЛЯЖ
Пляж усыпанный телами.
Позабытыми делами
Мир оставлен ради солнца,
Ради кожи цвета бронзы,
Ради девушек в бикини
И черешенок в корзине.
Экзотический покой.
Лёгкий дух волны речной.
Люди млеют, загорают
И, увы, не понимают
Кто даёт им это благо:
Фрукты, солнце, небо, влагу...
Мир, где греется соблазн, -
Есть работа здесь для глаз.
А чуть выше, на горушке,
Стены воздуха воздушней
Крепостным кольцом стоят:
Держат дух монастыря.
Посмотрите, вот он, рядом -
Душ безмолвная отрада:
Капли синих куполов,
Тихий звон колоколов.
Только, где там - нам бы пива,
Да приклеить женщин милых
К нашим лживым языкам
И вперёд- по кабакам.
Монастырь для нас, как повод
На денёк покинуть город,
Подразнить монахов и
Продолжать копить грехи.
Пляж - усыпанный телами -
Шевелящийся орнамент;
Экзотический покой;
Лёгкий дух волны речной.
27
В ДОЖДЬ
Тяжёлый тёплый дождь сковал листву берёз
Без устали тисня реки зелёный глянец.
У стен монастыря, промокшие от слёз,
Мы вновь стоим и ждём, когда явит нам старец
Из густолистых стен свой светозарный лик
И тёмным батогом по слякоти ударит;
Проводит до ворот и скажет: "Бог велик
И тот кто дышит им - напрасно сил не тратит".
Сказав сие уйдёт и спрячется в леса,
Где птицы и зверьё - его друзья и дети.
А мы, как дураки, при двух больших зонтах
Останемся искать спасенье на планете.
Прими же, монастырь, промокшие тела;
Пусть высохнут они от слов Любви горячих
И пусть творится вновь высокая хвала
Богоугодных душ исповедальным плачем.
И слёзы дождь прольёт и чистою листвой
Деревья запоют в полифонии мира
О том, что не водой, а вечностью святой
Пугливый грешный день природа оросила.
28
ГОЛОС ДУШИ
О, если б знать я мог, как мне Тебя открыть
И миру вопреки к своей душе привить...
Утешь меня, мой Бог, верни душе спасенье;
По Слову Твоему, клянусь, приму решенье
И отданный греху воспряну от греха.
Пусть каждый поворот меня манит Тобою;
И каждый новый день евангельской главою
Откроется с утра... Но я пока что слаб.
Внимание моё рассеяно мечтами
И жизнь полна отнюдь не Божьими делами,
Которых мне и не пересчитать.
Но сладок мир, когда решается открытье
И я опять живу и мне охота быть им -
Невидным огоньком, несущимся на Свет,
Крича Тебе во тьме свой пламенный привет.
29
НЕБЕСНЫЙ ПОСОХ
( НОВГОРОДСКИЙ АЛЬБОМ Љ 3 )
2000 г.
В КРАТЕРЕ
Ныряя в кратер ресторана
С безвинной лесенки под звук,
Я танцевал предельно пьяный
Средь не танцующих подруг
Производя своё сафари
На молодых округлых львиц.
Что говорить - я был в ударе, -
Один сплошной азартный блиц.
А музыканты - серафимы,
С балкона глядя на меня
Желали непреодолимо
Поэта вытащить из сна.
Неяркий свет старинной башни
От канделябров и свечей
Меня крутил огнём вчерашним
Ещё звончей и горячей.
Да, всех задёргал я в ту пору:
Кому сказал; кого послал, -
А днём поздней искал раствор я,
Чтоб грех во мне не проступал.
33
БРАТКИ В МОНАСТЫРЕ
Тяжёлые, тёплые, старые вязы -
Огромные кроны, вместившие мир;
Спокойных монахов короткие фразы...
Не остров ли это любви, командир?
Каким же нас ветром сюда затащило
Под мощный магнит голубых куполов?
А ну кА, скажи мне, какая же сила
Сковала с тобою нас даже без слов?
Братан, рецидив в десять лет - не игрушка;
Но срок для меня не напрасно прошёл, -
Поэтому в миг, отфутболив старушку,
Тебя, лопушок, я сюда и привёл.
Буди же уснувших, поющее Небо,
Малиновым звоном, зелёным огнём,
Чтоб наша душа для спасенья окрепла,
Жила и творила и верила в Нём.
Смотри, это кто там объятый покоем
Стоит за деревьями, руки воздев
И птицы поют у него на ладонях
Недолгую власть, над землёй возымев.
Благой полумрак. Говорящие свечи.
Движение света. Молитва теней.
Чтоб не был твой путь до конца искалечен,
По слову Иисуса шагай поскорей.
Мне думать, братишка, противно о доме,
О джипе со сломанным задним мостом,
О том, что у киллера завтра не дрогнет, -
А, коль промахнётся - ещё поживём
И вновь навестим это Божееместо;
Под кронами вяза о Нём помолчим, -
Такие то вот, раз тебе интересно,
Даны нам с тобою от Неба ключи.
34
В НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЛОСЕ
По мутной ленте вод Невы
Скользит наш лёгкий теплоход
Меж берегов, где бродят львы
И мудрый питерский народ.
На задней палубе одни
С тобою мы, мой друг, сейчас
Обозреваем эти сны, -
И прошлый мир живее нас;
А старый город будто спит;
И не меняется рельеф;
И бьются волны о гранит
Его разрушить не сумев.
В изгибах вод кружит наш челн
И мы у города в плену,
Где храмы золотом свечей
Стоят, к домам сырым прильнув,
Чей камень порист и замшел,
Приятно холоден и мокр, -
И не понять, что на душе
От этих чувств. Вдали дымок,
Как шлейф исчезнувших веков, -
Так исчезает водный след.
И львы в цепях своих оков
Глядят на нас, где нас уж нет.
35
ВСТРЕЧА С ГОРОДОМ
Упавших звёзд цветные огоньки.
Горбатый мост над чёрною рекою.
Безумным снам и ночи вопреки
Идём, мой друг, куда-то мы с тобою.
Холодный пляж. Стекло холодных волн.
Сверкающий песок промыт веками...
Я целый год к тебе, мой город, шёл,
Чтоб выпить дождь не частыми глотками.
Идём сквозь ночь стеною крепостной,
Шурша листвой - мгновениями лета
И тянем город в мыслях за собой,
Чтоб не забыть до завтра нам об этом...
36
К ШАБУНИНУ
Изящный флирт в плену официанток
Под маячок карьеры вдалеке;
Способность поднести себя галантно
Держа бутылку водочки в руке;
Спокойный голос с бархатною ноткой
Над кабаком под музыку пустить
И улизнув за пошленькой красоткой
О чём-то главном вовремя забыть.
Мединститут. Норвегии немножко
От маковки до пяток - я валюсь...
Ну что ж - такую выбрал он дорожку, -
Я за его дорожку помолюсь.
Вот держит он не рюмочку - мензурку
Копя слюну похмельную во рту;
Вот нервно ассистирует хирургу
Безвольному больному на беду;
Вот мотыльком по гладкой женской коже
Скользит повеса счастью поперёк, -
И не пойму никак я, от чего же
Такой игрок? - но всё-таки игрок...
И вот аншлаг; смятенье в душах женщин...
Вокруг его природы не пройти...
Какой там Фигаро, - Серёжка резче,
Скажу я вам без лишнего судьи.
А юмор, ум... - две фразы и готово:
Подвёл черту и вот вам резюме...
Живёт в общаге. Кушает в столовой,
Чтоб жить потом в богатой капстране.
В калейдоскопе встречи и перроны
И облетают вновь календари...
Вот так живёт отнюдь не посторонний,
А свой для всех и чёрт его дери...
37
ПЕРСТ АНГЕЛА
В размеренной тиши, где отсветы свечей
Скользят по образам высвечивая лики,
Где мерный полу гул таинственных свечей,
Я ангела узрел в оранжевой тунике;
Он указал перстом на бабушку одну
И молвил шепотком: "Спроси-ка о святейшем,
Раз ищешь ты его, тревожа тишину, -
Что, стало тяжело дышать в аду кромешном?"
Бабуля кроткая в малиновом платке
Вдруг подошла ко мне и я спросил про старца...
А мой крылатый страж стоял невдалеке, -
И в верности его не мог я сомневаться.
Да, тёплую свечу без веры не зажечь;
Без веры нам одно - блукать в потьмах и вянуть.
Но дразнит рукоять и жаждет крови меч,
Чтобы исполнить вновь каприз Иродианы.
Под сводами небес, где миллиарды звёзд -
Горит свечой душа в малиновом платочке.
Смиренна и мудра, она несёт свой пост,
Чтоб в храмовой тиши хоть чем-нибудь помочь нам.
38
У ПОЛОСЫ
Как будто вырос из земли
Далёкий храм во чистом поле,
Где травы к небу проросли
Из приоткрывшейся неволи.
Во час ликующей зари;
Во звуках колокола ясных
К нему влечёт меня порыв
Духовных гласных средь согласных.
Босой, по утренней росе
Бреду по полю я до храма...
А в метрах ста шумит шоссе
Рекой грохочущего хлама.
39
НАВСТРЕЧУ ВЕТРУ
В открытом сиянье луны;
Под синею россыпью звёзд
Плывут легкокрылые сны...
И жжёт, изгибаясь, вопрос
Попавших под звёзды гуляк
О том, что душой не объять.
Прошедшее мнётся в пустяк,
А будущий свет не догнать...
Ночные кафе и огни.
Безумие пьяных водил.
Безмолвье кремлёвской стены.
Веселье богатых кутил.
Деревьев магический шум.
Холодной симрновки сто грамм, -
Спасибо, Те Боже, дышу,
Пока не упали снега.
Липучая алчная страсть
Во мне разжигает огонь.
Как просто средь ночи пропасть...
Как просто ошпарить ладонь
О души кипящих в ночи
И глупость содеять во зло...
А сердце иное стучит...
И мы говорим: "Повезло..."
40
ОТКРОВЕНИЕ СЕРГЕЯ
Официантка Вета мне дарит уйму света
Средь сумеречных правил ночного кабака.
Душа её простая опять к любви раздета -
Рискнёшь - и согласится она наверняка.
Но нужно ли мне это, когда по всем приметам
Я в кабаке транзитом сегодня нахожусь?
За синим светом страсти от сладкой сигареты,
На Библии незримой монахом я клянусь...
Но, пусть простит мне Небо - какие вижу формы...
И всё предельно рядом: на уровне тепла...
Скорей бы мне исчезнуть, шагнув в вагон с платформы,
Чтоб наконец то сбросить соблазна удила...
Но кто-то шепчет страстно: "Останься ненадолго.
Не видишь разве, время даёт тебе игру...
Играй же, мой Серёга, ведь в жизни лет немного
И за тебя, мой милый, пред Богом я совру..."
Наивные словечки наивных человечков;
Цветастые страстишки на уровне бедра...
Пойдём ка лучше Вета с тобой поставим свечки
За то, что этой ночью мы будем до утра...
41
У СТАРЦА
Седобородый юный старец
С глазами чистыми, как снег,
Пришёл к тебе босой скиталец
В ком дух молчал уж много лет.
Ты пред собой его, святейший,
На стул дубовый посадил,
И взглядом солнечным утешил,
И душу страсти освятил,
И время спряталось на время,
И жизнь наполнилась теплом.
Промолвил грешник тихо: "Где я?"
Ответил старец: "Мы в одном..."
42
НА СТАРОМ КЛАДБИЩЕ
( МИНИАТЮРА )
Свинцовой крышей грозовой
Вода над кладбищем зависла.
Надгробья, даты, лица, листья
Объяты синей тишиной.
Сквозь руки скрюченных ветвей
Глядят со стел живые лица:
Поэты, мистики, убийцы
Давно забывшие людей.
И виновато, как-то, так,
По тропкам кладбища петляя,
Миры Вселенной постигая,
Не можем мы понять ни как:
В земле сырой или в ином
От нас, людей, свобода скрыта?
Тела иль души здесь зарыты?
Когда уйдём мы оживём?
И зашумели дерева
Листвой от молний отбиваясь,
Дождём прохладным омываясь,
Шепча в ответ: "Душа жива..."
43
ИРАНСКАЯ СЛАВЯНКА
С высокого неба на русскую землю
Восточной звездою слетела она -
Ребёнок Ирана, прелестная фея
И даром, что кожа у феи темна.
У стен монастырских, средь прочих умельцев,
Влекома культурою древней Руси,
Имеет она своё малое дельце,
Которое в чудо умеет вплести.
В глазах её ночь новгородского неба,
Где тысячи звёзд, словно тысячи душ
Взывают о Слове - бальзаме целебном,
Но глухи мы к слову небесных кликуш.
Улыбчивый ангел - её не случайно
Я встретил недавно у монастыря,
Как будто была мне дарована тайна,
К которой мы тянемся без словаря.
44
ПРОТЕСТ ПРОТЕСТАНТИЗМУ
Голостенный, костюмерный
С проповедником внутри,
В твоём чреве одномерном
Слепы все поводыри.
Жалко прячется в молитве
Грешный мир твоих рабов
Для Господних дел забытых
Неразумных мотыльков.
В мягких раковинах кресел
Млеют жирные тела, -
Боже, как им интересно
Слушать эканье осла
И дремать, дремать, да чавкать,
Да слюну копить во рту
Представляя сала мякоть,
Шницель, ростбиф, ветчину...
Без креста и без иконы
Слог евангельский цедя,
Ты штампуешь миллионы
Миллион слепых ведя
Сквозь туннель во ада пекло
Вновь оправдывая грех
И вручаешь человеку
Вместо правды мир утех.
Не для духа, а для тела
Ваши храмы, господа,
И не спрятать вам под белым
Чёрных бесов никогда!
45
ДРУГУ СЕРГЕЮ
Признаться, жизнь не выбирают,
Как среди хлама бриллиант,
Имей ввиду, мой Басалаев,
Ведь у тебя, дружок, талант...
А если б не было таланта -
Другое что-то проросло...
Ещё пол жизни до заката -
Не прибавляй в копилку зло.
Держись за самое живое,
Что дышит заревом надежд
И никогда не будешь болен
Болезнью женщин и невежд.
Пока далече нам до скрипа
Сухих извилин и костей;
Мы два талантливые типа
Должны не гаснуть для людей.
Держи аккорд, мой друг, Серёжа,
Потухших к жизни возвращай, -
Лишь только так ты выжить можешь
В аду заделанном под рай.
И не играй "танго" для женщин,
Что так резвятся за тобой,
Иначе даст узоры трещин
Твой крепкий бриг в волне морской.
Упасть на дно всегда успеем -
Пусть это Монча иль Канзас.
Давай, Серёженька, смелее,
Чтоб устоять и в этот раз.
46
Твой голос связанный с Иисусом
Бывает связан с сатаной;
Так не крути святые бусы
Перед бессмысленной толпой
И пой, мой певчий, звонкой птицей
О тёплом утре золотом
И вот тогда в тебе родится
Огонь даруемый Христом.
47
НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ ВО ВРЕМЯ ОТДЫХА
О, если б не война, то я готов поверить
В пушистый тёплый парк, где правит дух любви,
В изящных лошадей за графикой деревьев
Катающих детей вдоль крепостной стены,
В поющих синих птиц над маковками башен,
В сентябрьский ветерок над пёстрою листвой,
Но чем взрослее мир, тем ты, приятель, старше -
А это значит - мир уже пропах войной.
О, если б не война, то я готов, как раньше
Купить себе вина и заказав шашлык,
Сидеть среди листвы по осени опавшей
И постигать картин таинственный язык,
И всем подряд желать лишь счастья и здоровья,
Ведь, как порой видна беспомощность людей, -
Живя среди людей, мы лишь могилы роем:
Зачем нам эта кровь в отрезке кратких дней?
О, если б не война, то я бы был уверен
За крохотных детей и скучных стариков,
Ведь путь земных забот кому какой отмерен,
Не стали б нарушать нашествия врагов.
Забвение на миг от страшных сообщений;
Картинка для души, привидевшийся рай -
Надолго ль вы опять окажитесь мишенью
Для чёрны злобных сил, горланящих: "Стреляй!"
48
САНКТ ПИТЕРБУРГ
НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ
2000г.
Фасад прошедшего закрылся
Цветной строкой рекламных фраз, -
А между фраз бурлящим Стиксом
Несётся Невский против нас.
Блестят роскошные подвалы
Бесовским хламом в семь цветов.
И старики глядят устало
На сдвиг подобных городов,
Где вся поэзия в верлибре
Внутри бумажного цветка.
И мы обманутою рыбкой
Опять кружим вокруг крючка;
И потускнели наши нимбы,
Как герб на медном пятачке.
А ведь признаться, мы могли бы
Войны не видеть в пустячке;
Садить сады, плодить живое,
Цветные взяв карандаши,
А не рубить ковчеги Ноя
Опять по правде жить решив.
Бесовский Невский... Разобщённость
Не стала меньше в тесноте.
Мятежных душ опустошённость
И лава слов о "доброте"...
Но вновь металл по середине
И центр прогрессу отведён...
А по стенам многоедино
Проходят тени с двух сторон.
Кипенье адского парада;
Поток ведомый сатаной;
Поток не знающий преграды
Покой рыхлящий в не покой.
49
И как-то глупо и не смело
Блестят над этой ерундой
Шлема церквушек пустотелых
Контрастно жаля пред бедой...
По достоевски обольничен
Характер питерских дворов,
Где у подъездов ждут добычу
Слепые пары злобных львов.
Под тёмным пологом деревьев
Архитектурный фейерверк
В глазах людей, чей ум не верит,
А дух давно уже померк.
Полотна в синих коридорах.
Усталый парк. Нева. Гранит.
И всплеск колючего минора...
И чей-то стих почти забыт...
Холодный камень влажных зданий,
Броню твою нам не пробить
И землю тёплых ожиданий
Слезой своей не оросить,
Пока не смоет разум накипь
С проспектов, улиц, площадей
И обозлённые собаки
Не перемелятся в людей.
Тебе, Земля, такую ношу
Нести сквозь вечность тяжело...
О, Петербург, от зла взъерошен,
Ты потерял своё весло!
Но шумы, взгляды и безумство
К вокзалу вновь теснят меня,
Чтоб я опять поверил чувству
В провинциальном свете дня.
50
В ЭЛЕКТРИЧКЕ
( зарисовка )
Вспотев от быстрой беготни,
Гиганту слалому сродни
Мы всё ж догнали электричку;
И в тамбур душный забежав,
Картинки питерские смяв,
Решили быть верны привычке;
И побрели сквозь весь состав
Слегка от Питера устав
В неискушённый ресторанчик.
Сверкали в окнах огоньки
И тонкой ниточкой тоски
Был пульс меж нами обозначен.
Под мини милых контролёрш
И семицветных станций брошь
У приоткрытого окошка,
Тянули мы свои сто грамм
Во всю рассматривая дам
"Жуя" о чём-то понемножку.
И тут... Лукавый на чеку -
Навстречу нам опять смекнул
И проявил двух "незабудок".
Но дамы те - не небеса:
Глаза пусты, а голоса
С типичным хрипом проституток.
Мы вылезали из себя
Заочно что-то там любя,
51
И разливали небылицы,
И я не знаю для чего
Мы обознались так легко
Даря себя таким девицам?
Перрон полоскою огня
Нас отрезвил, к себе маня, -
И всё окончилось внезапно.
Звенящий вихрь суеты
Опять развёл свои мосты
И откатил соблазнов трапы,
Чтоб через время воссоздать
Игру, в которой нам играть
Любя иллюзию цветную;
Сжигая жизнь напропалую.
52
НОВЫЙ ГОРОД
О, город тысячи церквей -
Напоминаний о прошедшем,
К тебе влечёт меня ручей
Ни одного меня приведший.
Под стать паломнику, опять,
К тебе, мой город, добираюсь,
Чтоб пред иконою предстать
И прошептать в сердцах: "Я каюсь..."
Приют, убежище от мук,
Я пью твой мёд, целуя глину;
Я рад тебе, мой русский друг, -
Прими ж меня в свою дружину.
Тускнеет в мареве закат
И что-то сдавливает душу.
Неуж то вновь войны набат
Вот-вот проснётся, чтоб обрушить
Твой древний кремль? Войной тебе
Уж довелось сто раз умыться.
Но нет - Руси не оробеть
Пока душе дано молиться!
Молитва - вот тропа к Любви,
А здесь и стены дышат Ею.
О, Дух Любви, ты мне яви
Любовь и я омолодею
В твоих отеческих стенах
И белокаменных объятьях,
Ведь нам одна судьба дана,
В которой мы - родные братья.