Бывает, что в бездне кромешных ночей 
  Сквозь отзвук шагов и скрипучих дверей 
  Мне слышится лязг двуручных мечей, 
  Звучащий в глуши крепостных галерей. 
  Под сводом часовни свечи дрожат, 
  Неверен их свет, и кругом полутьма. 
  Под куполом мрак неизвестностью сжат, 
  И грозно с распятья взирает Судьба. 
  Пред нею равны и король и вассал, 
  Монах и епископ, барон и холоп: 
  Пылают камины средь сумрачных зал, 
  Цветных гобеленов, Резных сундуков, 
  Пылают во время безумных пиров, 
  И дом мой тогда, как разбойничий стан, 
  Во время гнетущих сырых вечеров, 
  Когда над болотами веет туман. 
   
  Вот если бы лошадь галопом пустить, 
  Привычным движением меч обнажить, 
  Сверкающим лезвием воздух крестить, 
  Ударами чьи-то доспехи крушить! 
  И гибель принять с сарацинской стрелой: 
  Степная трава пусть мне будет постель. 
  О подвигах и о судьбе моей злой 
  В балладе бродячий споет менестрель: 
   
  Но подвигов нет. Только старость взамен, 
  И этого гостя не выставишь прочь. 
  Навеки забыт, и навеки смирен. 
  И ветер гуляет по замку всю ночь: