Аннотация: Повесть. Фэнтези. 2-я из цикла, однако с 1-й книгой цикла никак не связана. Разве что события в ней разворачиваются на той же планете, но на разных материках.
Принцесса Хаггарда
Повесть
Не будите спящего льва.
Пословица
Глава 1. Осень 127-го года.
Бой в Лицинских холмах.
По жёлтому склону холма, озарённому вечерними лучами, спускались четверо. У двоих из них, шедших впереди и позади, были совершенно лысые макушки, горбатые носы и чёрные глаза уроженцев юга. За их плечами болтались дискомёты, на поясах висели короткие мечи, а в котомках позвякивали стеклянные диски с острыми краями, размером с ладонь. Их серое одеяние ничем не отличалось, лишь у переднего на правом рукаве куртки виднелась белая вышивка в виде кондора. Третий спутник, в заношенном тёмно-зелёном камзоле, был молодым воином не старше 25-ти лет. Несмотря на бедную одежду, у него было прекрасное оружие: длинный тонкий меч, необыкновенно лёгкий и острый, червлёный золотом прямоугольный щит с гербом - поющим жаворонком, отделанный серебром островерхий шлем, с которого на плечи спадала кольчужная ткань, и латные рукавицы, заткнутые за пояс. Но больше, чем этот контраст между одеждой и оружием, в нём поражала внешность: выбившись из-под шлема, медную кожу лба прикрывали золотистые густые волосы, а под ними поблёскивали недобрым светом глаза с жёлтыми роговицами.
Молодой воин вёл подруку совсем ещё юную тонкую девушку, закутанную в бархатный плащ. Поверх тёмно-русых волос, обрамлявших её красивое лицо, лежала небольшая корона, а две косы с вплетёнными в них серебряными нитями спускались на грудь. Длинное платье из голубого шёлка перехватывал пояс, отделанный жемчугом. Девушка была печальна. Капюшон скрывал её большие зелёные глаза, полные недавно пролитых слёз, но молодой рыцарь всё равно знал, как ей тяжело. Он вёл её, заботливо придерживая, когда скат становился слишком крутым.
Путники пересекли довольно полноводный ручей, берега которого скрывал густой низкий кустарник, и поднялись на вершину следующего холма. Передний воин остановился, оглядываясь. Кругом наползали друг на друга холмы, поросшие редкими деревьями и терновником. Между ними иногда серебрились ручьи. А в километре к востоку виднелась наезженная дорога и текла широкая река. Через неё был перекинут каменный мост, украшенный фигурами грифонов, по две с каждой стороны. Этот мост уводил на заброшенный тракт, тянущийся на юго-восток, к Становому хребту. Главная же дорога вела из Хаггарда на юг, в Лейноцию.
Краснокожий оставил девушку и подошёл к проводнику.
- Камр, теперь мы в безопасности? - спросил он.
- Боюсь, что нет, Аллорн, - ответил южанин. - Смотри!
Он указал рукой на запад. Там вдали двигались маленькие розовые фигурки с игрушечными копьями. Одна из них вдруг запрыгала, вереща и тыкая остриём в сторону их холма.
- Нас учуяли, - заметил второй проводник. - Ветер в их сторону. Видят они не очень хорошо, а вот нюх у них почище собачьего.
- Кто это?
- Это карры, бестии из Глеродских гор. Они никогда ещё не появлялись так далеко на севере, - задумчиво проговорил Камр. - Подобия человека, только мочки ушей сильно вытянуты, а вместо волос - чешуя на голове. Ещё они шестипалые, их тело ядовито. Пойдёмте, надо успеть добраться хотя бы до шляха.
- Карры догонят нас раньше. Мы должны бежать, иначе придётся отбиваться от них в холмах.
- Принцесса Лориэль не может бежать, она слишком слаба, - возразил молодой рыцарь.
Девушка хотела что-то возразить, но Камр перебил её.
- Мы теряем время, - напомнил он.
Маленький отряд спустился по восточному склону холма и направился к мосту с грифонами. Это был Северный Лейнский мост; он был построен ещё в изначальные времена, как, впрочем, и большинство подобных мостов в Хаггарде. Их плиты помнили лёгкую поступь ушедших в небытие эльфов.
Аллорн нагнал Камра и пошёл с ним рядом. Тот глянул на него и сказал:
- Берн прав, скоро они настигнут нас.
- Я не могу оставить принцессу, - тихо ответил рыцарь.
- Понятно, - усмехнулся Камр.
Вялая трава не мешала идти, и только в ложбинах заросли терновника и волчьих ягод иногда преграждали путь. Зайцы и куропатки вдруг вырывались из-под самых ног - в этих безлюдных местах всегда было полно дичи. Так они шли в молчании около получаса, пока на вершине одного из холмов Камр жестом не остановил их. С минуту он прислушивался, а потом сказал:
- Принцессе надо идти дальше; мы остаёмся здесь.
Лориэль подошла к нему.
- Я надеюсь, мы ещё увидимся, - произнесла она, положив ладонь на его плечо.
- Не беспокойтесь, ваше величество, тарки давно имеют дело с этими ребятами. Через четверть часа мы догоним вас, чтобы показать трофеи.
И Камр слегка поклонился. Аллорн молча пожал руки обоим проводникам. Принцесса кивнула Берну, и вдвоём со своим спутником они стали спускаться в ложбину.
Одновременно на гребне соседнего холма показался карр. Издав протяжный звук, он скрылся, но тут же появился снова с дюжиной сородичей. С воем они кинулись вниз, потрясая копьями. На них не было даже набёдренных повязок, зато за плечами каждого висел колчан с тяжёлыми оперёнными дротиками. Карры метали их также далеко, как люди стреляли из лука.
Тарки не спеша сняли с плеч дискомёты, и с сухим щелчком два прозрачных снаряда рассекли воздух. Один разбился о толстую ветку, оставив в ней вошедшее глубоко в кору стекло, другой попал в ногу самому быстрому чудовищу. Ещё один карр наступил босой ступнёй на осколки, и все тринадцать монстров попрыгали в кусты, росшие между двумя холмами. Теперь они были в ловушке: куда бы они не побежали - назад или вперёд - везде их поджидали диски тарков.
Камр с Берном перезарядили дискомёты. Кусты не шевелились, и они напряжённо вглядывались в листву, но розовых не было видно. Берн выстрелил наудачу - стекло срезало тонкую веточку и пропало в траве.
- Не трать диски, - буркнул Камр.
С минуту ничего не происходило, потом вдруг кусты раздвинулись, и верх по противоположному склону, прочь от людей, бросился карр. Два диска, а потом ещё два вонзились в землю рядом с ним, прежде чем он скрылся за гребнем соседнего холма. Тут же тарки увидели, что кусты колышутся, и поняли, что их окружают, а беглец всего лишь отвлекал на себя внимание. Спустя мгновение с двух сторон полетели дротики. Берн вдруг хватился за плечо и сел, прислонившись к стволу. Камр быстро выдернул из раны деревянный наконечник, но было уже поздно - яд начал разливаться по руке и туловищу. Смуглая кожа на глазах желтела, а потом чернела.
- Прощай, капитан, - прошептал Берн сведёнными губами. Его глаза закрылись, дыхание замерло.
Камр выпрямился. Над головой воткнулось в дерево два дротика, полностью утопив в коре заострённые концы. Не к месту он подумал, что это дерево теперь засохнет, но в это время на склоне справа от него показался карр. Он шёл не скрываясь, держа перед собой копьё и глядя прямо в глаза человеку. В его взгляде читались ярость и безумие. Камр подождал, пока он подойдёт поближе, а потом выстрелил почти в упор, держа дискомёт на уровне живота. Монстр согнулся и упал, обхватив себя лапами, а там, где между короткими толстыми пальцами просочилась тёмно-бурая кровь, трава моментально побурела и съёжилась.
Но чудовище было не одно. Камра схватили сзади за шею и вырвали из рук оружие. Он ещё пытался сопротивляться, но его повалили наземь, связывая верёвкой из зеленоватых волокон, обжигающих кожу даже сквозь одежду. Потом между верёвками и телом просунули палку, но никуда не понесли, а оставили лежать рядом с трупом Берна. Краем глаза Камр видел, как чудовища привели и усадили недалеко от них двух своих раненых, как потом сделали носилки из веток и привязали к ним убитого кара. Всем этим занимались только двое из десяти не пострадавших монстров, остальные восемь сразу после схватки спустились в лощину, растворившись в начавших сгущаться сумерках. Камр скрипнул зубами - он понял, кого они пошли искать.
Погоня настигла Аллорна и Лориэль на дороге, в сотне метров к югу от Лейнского моста. Спереди и сзади из темноты внезапно послышался свист, и восемь карров кинулись к людям с двух сторон. Один из монстров заломил руки девушке, остальные навалились на рыцаря, пытаясь не дать ему выхватить оружие. Им не повезло - краснокожий заранее надел железные перчатки, и один из нападавших отлетел к обочине с разбитым носом. Его товарищи замешкались, и человек вырвался. Меч, со звоном покинув ножны, описал красивый полукруг и замер перед своим хозяином, заблестев в слабом сумеречном свете звёзд. Карры отпрянули. Их план застать путников врасплох - не удался.
Тогда они применили другую тактику. Отбежав на короткое расстояние - один тащил с собой пленницу - они стали забрасывать человека дротиками, предварительно вытерев их наконечники о траву; по-видимому, им хотелось взять живым этого сильного воина.
Аллорн сделал единственное, что ему оставалось - побежал вперёд, прикрываясь щитом. Дротики несколько раз несильно ужалили его в ноги, но это остановило воина, и каррам пришлось снова отбегать - в ближнем бою у них не было шансов. Они бы, впрочем, легко ослабили своего противника, заставив погоняться за собой, но одно из чудовищ, то самое, что несло на себе принцессу, стало отставать. Лориэль будто поняла это - и снова забилась, вырываясь из цепких лап кара. Тот оглянулся - Аллорн был уже в двух шагах. Взвыв, монстр бросил добычу и припустил к своим, что-то вереща.
Дротики полетели ещё гуще, и Аллорн понял, что сейчас не выдержит.
- Беги! - крикнул он девушке. Лориэль на миг обернулась, прежде чем скрыться во тьме.
- Прощай, - донеслось до рыцаря.
И тогда он снова бросился вперёд, оттесняя врагов подальше от Лейнского моста, к которому направилась принцесса. Все его ноги уже были исколоты и кровоточили, яд всё сильнее затуманивал разум, сковывая движения - ему казалось, будто воздух стал плотнее воды, и он вот-вот захлебнётся им. Карры тоже заметили его состояние и перестали метать дротики, опасаясь, что слишком большая доза яда окажется смертельной. Они окружили его и стали тыкать древками копий, стараясь выбить меч. Особенно усердствовал карр с разбитым носом; он-то и попал наконец Аллорну по руке, а когда клинок отлетел в траву, первым бросился отнимать щит. Связав пленника по своему обычаю - просунув между верёвками палку - они понесли его обратно в холмы, не забыв прихватить и разбросанное оружие. Преследовать девушку, похоже, никто не собирался, но Аллорн уже не успел обрадоваться по этому поводу - он потерял сознание.
Через полчаса Камр, лежащий связанным у костра, услышал шаги приближающегося отряда. Разочарованно он наблюдал, как вернувшиеся, все восемь, рассаживаются вокруг огня, бросив рядом с ним бесчувственное тело краснокожего.
Глава 2
Глерод
На вершине утёса, обрывающегося на восток тысячеметровой неприступной стеной, стоял Он. Он казался то бесформенным сгустком тумана, то огромной каплей синего газа; иногда его тело принимало правильные очертания, и тогда это был или огромный волк, или гигантский человек, или какая-то очень большая хищная птица. Но, кем бы ни было это существо, оно осматривало страну, лежащую перед ним, причём обычным, не магическим, а просто усиленным зрением.
А здесь действительно было на что посмотреть. На четыре дня пути на восток, на пять дней пути на северо-восток и на много дней пути на юг лежала страна, похожая на один большой сад. Светлые сухие леса, цветущие луга и поля, которые не трогала соха земледельца, величавая гладь широкой реки, по берегам которой бродили непуганые охотником звери. В рощах фруктовых деревьев, чьи плоды были больше, вкуснее и обильнее лучших людских, блестели прозрачные ручьи с бобровыми запрудами. Дальше на восток пейзаж менялся - леса уступали место степям, а степи постепенно переходили в пустыню. На самой же границе степи и пустыни поднимались три невысокие гряды гор, вытянутые с севера на юг одна за другой, и у их западных подножий тоже виднелись небольшие лоскутки лесов. Что особенно бросалось в глаза, так это то, что все три гряды - и Северная, и Центральная, и Южная - были удивительно правильными, будто возведёнными чьими-то руками. Впрочем, это было не так далеко от истины.
Но вовсе не красоты природы этой страны, ограниченной с запада и северо-запада вознёсшимся в поднебесье Становым хребтом, с юга - морем, а с востока - пустыней, искал взгляд Его, хотя Он и помнил, что сто двадцать лет назад здесь был только песок и растрескавшаяся от жара почва, а тех странных гор на востоке вообще не существовало. Он искал здесь совсем другое.
И вот он нашёл. В месте, где в главную реку, протекающую в двух днях пути от Станового хребта к морю, впадал бурный поток, на берегу темнел плоский земляной конус, в несколько сотен метров диаметром. В двух днях пути к северу от него из зелени на берегу реки выглядывал ещё один такой же, но чуть поменьше, а к югу от первого, тоже в двух днях пути - целых два ещё больших, на одной и другой стороне реки.
По черта существа на скале пробежало некое подобие улыбки. Оно стало изменяться, и вскоре на скале стоял высокий человек средних лет, с русой окладистой бородой, в длинном синем плаще. Он повернулся и пошёл на запад, шагая по воздуху и поднимаясь всё выше и выше, пока не превратился в маленькую чёрную точку на фоне сочно-голубого неба и розоватых облаков.
Их несли на юго-запад. Через два дня, на рассвете, отряд карров вступил в мрачные Глеродские горы, страну, из которой они появлялись и в которую уходили. Ещё ни один из их пленников не возвращался, чтобы рассказать людям о центральных районах этой области.
Тропа вилась по каменным осыпям, по-над ущельями, а иногда шла вдоль сплошных базальтовых стен, вдруг исчезая в тайном разломе. Среди хаоса глыб не было ни клочка земли, и даже лишайник не расцветал на валунах. Дороги назад не было: убежав, пленники заблудились бы в мёртвых лабиринтах. Жизнь была чужда этим первобытным скалам, родившимся вместе с планетой, да так и не поддавшимся натиску времени. До сих пор это был самый обширный горный район на Восточном материке.
К вечеру тропа упёрлась в стену крепости, перегораживающей теснину между двумя неприступными скалами. Ворот не было, им спустили верёвочную лестницу, а пленных подняли, обвязав за пояс. Связанных людей ждала ночь на холодных сырых плитах крепостного двора. Выпив маслянистую жидкость из глиняных плошек, от которой в голове начинало шуметь, Аллорн и Камр провалились в сон без сновидений.
Наутро их развязали. Пока карры собирались, тарк смазал себе и Аллорну ожоги от верёвок белой вязкой мазью.
- Что это? - спросил рыцарь.
- Масло из целебных трав. Хорошо нейтрализует каррский яд, но у меня это - последний запас.
И Камр спрятал в одежде глиняный пузырёк с остатками мази.
К ним подошёл рослый карр, почти на голову выше человека. На его шее болталась чёрная медаль с выбитым на ней эллипсом.
- Крарророрроро, - гаркнул он, схватив Аллорна за шиворот и рывком подняв его на ноги. Камра он удостоил только чувствительным пинком.
Их провели крепостным двором - ущельем между скалами, вытянутым с востока на запад метров на триста. То и дело они проходили мимо небольших пещер - наверное, складов и тюрем. У западной стены, в которой воротами служил круглый откатывающийся в нишу камень, к ним присоединился ещё десяток пленников, сородичей Камра, и они вскоре зашептались о чем-то на своём грубоватом языке, на слух Аллорна, не слишком сильно отличавшемся от рокотания карров. Минут через десять Камр всё же обратился к краснокожему на хаггардском:
- Они из предгорий, все - жители одной деревни. Работали в поле, когда налетели эти, - он махнул рукой в сторону монстров. - Говорят, большой их отряд ушёл от деревни на юг, к наши крепостям. Боюсь я за своих.
Заскрипели блоки, и камень ворот немного провернулся, открывая проход для одного человека. Впереди и позади дюжины пленных встало по четыре карра, и отряд гуськом двинулся вперёд. Разговоры смолкли - каждый думал о своём.
Дорога петляла и петляла среди скал, иногда взбираясь на небольшие перевалы, а иногда спускаясь на дно ущелья, и тогда каменные громады совсем заслоняли небо, оставляя только маленький синий лоскут прямо над головой. Часто им навстречу попадались карры, в одиночку или по двое - по трое спешащие на восток, а к вечеру они нагнали группу таких же как они невольников, не более полутора десятков человек. Группы соединили, и теперь уже впереди и позади нестройной колонны шло по восемь чешуеголовых конвойных. Задние иногда пинали отстающих древками копий.
Аллорн шёл в середине отряда. Когда стемнело и караван остановился на ночлег, напившись каррского тошнотворного бульона, они с Камром легли чуть поодаль от крестьян. Некоторое время оба молчали, прислушиваясь к ноющим сбитым ногам и всё ещё пекущим ожогам. Потом тарк спросил:
- Как твои ноги?
- Распухли, - ответил рыцарь, не шевелясь.
Камр помолчал, потом ещё спросил:
- Откуда ты?
- С Западного материка, - сказал Аллорн, всё также не поворачивая головы; он слишком устал. - Я приплыл в Хаггард два года назад, чтобы служить Белому королю.
- А теперь спасаешь его дочь от отцовского гнева.
Аллорн промолчал. Тарк снова заговорил:
- Король одумается. Дочь он простит, а вот тех, кто ей помогал и шёл ему наперекор - вряд ли.
- Зачем же ты тогда помогаешь нам?
Камр в ответ усмехнулся.
- Я выполняю приказ. Я ведь служу не Белому королю, а князю тарков, властителю Лейноции. Высокая политика меня не интересует - лишь бы князь остался мной доволен. Теперь, правда, этому уже не бывать, - и южанин погрузился в свои мрачные мысли.
Аллорн коротко взглянул на него и увидел, как резки стали морщины на его лбу.
- Ладно, не думай об этом, - проговорил тогда он. - Расскажи лучше о себе.
- Что обо мне рассказывать, - отозвался Камр. - Говори лучше ты. Как называется ваша страна?
- Раулия, - ответил рыцарь. А народ - раулы. Я из восточной её части, из семи независимых графств. В центральных же районах все раульские властители - вассалы императора. Впрочем, там я не бывал.
- А кто твой отец?
Аллорн вдруг смолк, замявшись с ответом.
- Он подарил мне меч, щит и шлем, - наконец буркнул он. Камр не стал настаивать, и вскоре они заснули.
Утром снова была дорога. Отряд шёл то вверх, то вниз, всё время на запад, ночуя под открытым небом, и так всю неделю. На восьмое утро они взобрались на один особенно высокий перевал, и с седловины им открылась небольшая долина, озарённая рассветными лучами. Она представляла собой каменистую пустошь, и со скал, которые окружали её, вниз вела только одна дорога - от перевала. Но это не был тупик. Посреди долины возвышалась каменная арка, высотой сорок и шириной по меньшей мере двадцать метров. И пленники ужаснулись - в её проёме был виден другой мир, с кроваво-красным небом, бескрайней чёрной равниной и блистающим серым озером вдалеке, у которого виднелись иные горы, закрывавшие часть горизонта. От озера к арке вела дорога, по ней шёл отряд карров с копьями и овальными щитами. Вот он приблизился к арке, и люди увидели, как розовые воины один за другим ступают на камни долины; с каждым монстром, люди это чувствовали, в долину врывалась частичка чужой атмосферы, как через неприкрытую дверь.
- Неужели они погонят нас туда? - сказал Камр. Какой-то юноша заплакал.
Тем временем главный из их конвоя переговорил с начальником стражи перевала - а перевал охраняла почти сотня карров - и вернулся к своим. Раздалась команда; отряд начал спуск.
Вскоре они подошли к арке. Люди сгрудились, не решаясь входить в неё; тогда их стали подгонять лёгкими уколами. Кто-то всё же решился, и за ним последовали остальные.
Аллорн испытал такое чувство, будто прорвал тонкую материю или прошёл чрез слой воды. Потом на секунду ему стало трудно дышать, а лёгкие обжёг необычно густой, пряный воздух. Постепенно он привык к нему, хотя и находился всё время в полуодурманенном состоянии. Он оглянулся последний раз - в проёме арки голубели такие прозрачные голубые земные небеса.
- Прощайте, - донёсся до него голос Камра.
Вдруг что-то случилось. Будто круги пошли по картинке, и под сводом арки внезапно выгнулся прямо из воздуха шар. Вокруг него вспыхнуло пламя, и он с рёвом полетел над равниной, роняя искры. Было похоже, что клуб какого-то газа проник из долины в этот чуждый мир. Пленники с криком попадали, но карры быстро навели порядок, хотя и были, похоже, испуганы не меньше людей.
- Говорят, когда один бог приходит в мир другого бога, его всегда охватывает пламя, - пробормотал один старик, и Аллорн едва разобрал его слова.
Их погнали к озеру. Почву покрывала тёмно-синяя странная растительность, состоящая из мягких иголок. На пути им иногда попадались громадные грибы, высотой до пояса человеку, чёрные и с бурыми пятнами. Карры радостно переговаривались, метали дротики по грибам - они были дома. Люди же шли молча; да и о чём можно было теперь говорить?
Вскоре по краям дороги стали попадаться домики-пирамидки. Из них выбегали дети, чтобы посмотреть на чудищ из другого мира. Некоторые бросали в людей камни. Потом дома стали попадаться ещё чаще, и они вступили в город. Их прогнали по широкой улице к берег озера; Аллорн взглянул на его металлическую гладь, и в его глазах заплясали белые блики, потому что в озере была не вода, а ртуть. Яд паром поднимался над его поверхностью к алым небесам без светила.
- Мы здесь долго не протянем, - шепнул Камр, и рыцарь кивнул, соглашаясь.
Он вошёл в храм у ртутного озера. Сейчас Он вновь был в образе человека, и вокруг его тела клубился огонь; служки разбегались, завидя его объятую пламенем фигуру.
В центре храма на троне восседал бог. Он был в образе громадного карра, пяти метров ростом, вошедший же казался карликом в сравнении с ним; но оба они знали, кто из них действительно могущественнее. Они не нуждались в словах. Они не произносили тяжеловесных формул приветствия; им было достаточно взглянуть в глаза друг другу - и каждый уже знал, зачем пришёл первый и что ответил ему второй. И человек, окружённый пляшущими языками огня, повернулся и вышел, а за ним поднялся и вышел каррский бог.
Пленников выстроили на площади перед пятидесятиметровой пирамидой храма. Справа тяжело вздымались волны ртутного озера, и некоторые люди уже начинали терять сознание. Аллорн стоял, с трудом преодолевая тошноту, безотрывно глядя на круглый вход в пирамиду - ему казалось, что спасение придёт оттуда.
И вот камень ворот откатился. Из мрака вышел человек, и вокруг него бились огненные вихри. Вслед за ним из проёма возник пятиметровый карр. Мгновение они стояли рядом, оглядывая пленников. Потом - или Аллорну показалось - в течение мига огненный человек взглянул великану-карру в глаза и мгновенно отвёл взгляд. Великан что-то произнёс громовым голосом - от его баса некоторые пленники попадали, а конвойные в страхе преклонили колени. Огненный человек шагнул к строю людей, и пылающая рука протянулась к Аллорну. Не понимая, что делает, рыцарь взял её и сжал изо всей силы. Жизнь потекла из него, как вода, и он погрузился в горячечный бред. Ему виделось, как Камр бросается к нему, вытянув руки, а чёрные плиты площади неотвратимо приближаются. Потом он вдруг оказался где-то вверху, а храм и набережная плавно кружились под ним. Там, внизу, карры тащили едва шевелящихся пленников на вершину пирамиды, и оттуда бросали их в ртутное озеро, торжествующе рокоча, воздевая руки к кровавому своду, никогда не знавшему солнца.
Глава 3
Повелители муравьёв
Всю ночь после схватки в холмах Лориэль провела под мостом, сидя, обхватив колени руками. Чёрная вода у её ног едва слышно журчала. Она сидела так тихо, что несколько лягушек вылезли на камни прямо около неё, и под утро огласили округу радостным кваканьем.
С рассветом над водой пополз слой тумана, но быстро улетучился под тёплыми лучами солнца. Лориэль наконец зашевелилась - лягушки с плеском попрыгали в реку. Она вышла из своего убежища и стала, не зная, куда идти: холмы теперь казались ей враждебными; река же была такой спокойной и безопасной. Тогда она поднялась на мост, обогнув грифона - слепо вперившегося на запад каменного стража; девушка был едва ли ему по колени.
Лориэль дошла до середины моста и села на широкий парапет у его края. Ветер трепал синий плащ, бил его о камень. Тогда она откинула капюшон и распустила волосы; ветер живо занялся ими.
С моста, выгнувшегося дугой над излучиной Лейны, открывался вид на Лицинские холмы. Они тянулись справа и слева от реки и скрывались за горизонтом. Река же, до этого тёкшая с востока на запад, здесь сворачивала на юг и исчезала из виду у подножий далёких гор. Лориэль знала, что это был Становой хребет. Если идти по дороге, вьющейся вдоль реки, то можно было попасть в Лейнскую долину - Лейноцию, страну тарков, лежащую между Глеродскими горами и скалами Станового хребта. Но в холмах шастали карры, и Лориэль наконец решила идти по восточному берегу, скрываясь в зарослях ивняка. Она со вздохом поднялась с парапета. Впереди ждала дорога.
После трёх часов пути, когда голод и усталость стали невыносимы, она легла прямо в траву на полян у небольшого ручья и моментально заснула. Ей снился королевский дворец в Эоне, строгий отец, крылатые кентавры башенной стражи. Потом над её лицом склонилась огромная голова муравья, внимательно рассматривавшая её умными глазами и медленно двигавшая усиками. Один из усиков коснулся её щеки, и Лориэль внезапно поняла, что это уже не сон. Тогда она резко откатилась в сторону и приподнялась на локте. Муравей, видимо, не ожидавший ничего подобного, сделал шаг назад. Девушка поднялась на ноги - муравей продолжал настороженно следить за её манёврами; с виду обычный муравей, хотя величиной - с хорошего телёнка.
Сзади что-то зашуршало. Она оглянулась - там был ещё один муравей. Тот, что стоял перед ней, вдруг развернулся и исчез в кустах; Девушка попробовала сделать шаг, но задний тотчас же издал какой-то свист, положив ей на плечо одну из своих передних лап. Лориэль увидела, что поверх его хитинового когтя надет ещё один, железный, заточенный на конце. Она решила лучше не сопротивляться.
Ждать пришлось недолго: кусты снова раздвинулись, и на поляну выехал рыцарь верхом на необычно высоком белом скакуне. Его шлем ярко блестел в закатном солнце. Он спешился и галлантно поклонился принцессе, произнеся что-то на незнакомом мелодичном языке. Заметив, что она не понимает, он с улыбкой указал ей на своего коня. Лориэль подошла к нему, и рыцарь помог девушке взобраться в седло; он был настолько беспечен, что даже оставил своё длинное копьё вставленным в кожаный чехол на боку животного, а сам пошёл рядом, ведя коня под уздцы. Впрочем, вокруг них то и появлялось, то снова исчезало в устах около десятка муравьёв. У некоторых из них даже болтались на спинах щиты и короткие копья, и у всех на лапах имелись железные когти - так что о побеге нечего было и думать.
После двух дней пути Лориэль уже не знала, кто она - пленница или желанная гостья. Муравьиный властитель (его звали Ациан) учился хаггардскому с невероятной скоростью, так что вскоре они уже разговаривали друг с другом, хотя его язык оставался ей непонятен. Ещё она заметила удивительную вещь: и муравьи, и странный рыцарь понимали друг друга, хотя и говорили на разных языках. Да и вели они себя не как подчинённые и повелитель, а скорее как старший и младшие братья. Она спросила его об этом, но ответил он непонятно:
- Они и есть мои братья. А самый старший - мой дядя.
Они подружились, и всю дорогу до гор непринуждённо болтали. Иногда они надолго останавливались; тогда Лориэль играла с двумя самыми младшими муравьями, - Ациан сказал, что им едва исполнилось по году. Ещё он всё время ужасался, как много она ест - сам он, как и муравьи, за день съедал не больше лепёшки размером с ладонь.
Но вот к концу четвёртого дня пути странный отряд подошёл к Становому хребту. Отвесные скалы уходили ввысь, и лишь единственная тропка брала начало у их подножия и исчезала среди камней. Казалось, что эти пики - зубы гигантского дракона, прокусившего изнутри земную плоть: камни начинались сразу, без отрогов, предгорий и холмов. Это были молодые горы, гораздо моложе древнего Глерода, и они ещё не успели покрыться трещинами и осыпями.
Лориэль помрачнела, увидев, куда её привезли. Ациан заметил это и остановил коня, молча взглянув на девушку.
- Ты хочешь забрать меня туда? - наконец спросила она.
Тогда он взял её за руку и горячо заговорил, глядя ей прямо в глаза:
- Ты не пленница, и вольна сейчас уйти. Но я приглашаю тебя к себе на родину - будешь жить у нас, сколько пожелаешь. Моя страна - за этими скалами. Если не задерживаться в пути, мы будем там через четыре дня.
- Хорошо, - сказала она, подумав. - Надеюсь, я не буду в тягость твоей семье.
- Нисколько, - ответил он, улыбнувшись.
Муравьи шустро заскользил по тропинке, вскоре исчезнув из виду. Ациан снова взял под уздцы коня, и они тронулись. За ними гуськом шествовала троица - дядя Ациана и два любимца Лориэли.
На пятый день они вышли к серпантину, спускавшемуся с восточных склонов Станового хребта. На его вершине они сделали привал.
Стоя на краю каменной площадки, Ациан показывал гостье свою страну.
- Это река Люитсел, - говорил он, указывая на самую большую реку, текущую с севера на юг.- Она пересекает всю Лиинию и впадает в море. Раньше сразу за ней начиналась пустыня, но теперь, когда возведены первые яруса восточных гор...
- Вы строите горы?!
- Да. Видишь вдали три гряды? Скоро они совсем отделят нашу страну от пустыни, а потом мы двинемся дальше.
- Как вам удалось так много сделать?
- У нас было много времени. Те горы мы возводим уже девяносто девять лет.
Лориэль подумала, что столько лет назад в Хаггарде правила ещё другая династия.
- А что это за земляные пирамиды около реки? - вдруг спросила она, указывая рукой.
- Это наши города. На севере, у гор - Солац, прямо напротив нас - Цулац, двойной на юге - Пидуац. Южнее его есть ещё два города, и на востоке, у новых гор - ещё три.
- Вы очень многочисленны. Что вы за народ? И какому богу вы принадлежите?
Ациан только пожал плечами.
В это время они заметили, как снизу, от равнины, к ним поднимается огромная бабочка, сверкая радужными крыльями. Чем выше она поднималась, тем шире Лориэль открывала глаза: к ним приближалась девушка, и её тело облекал странным золотым нарядом слой света, рассыпавший искрящуюся пыльцу при каждом её движении; от этого её силуэт был нечётким, как смазанная картинка. Она ступила на камень площадки, сложив крылья за спиной.
- Это моя сестра, Оциан, - сказал рыцарь. Они заговорили между собой на своём языке. Оциан взяла Лориэль за руку и, улыбаясь, произнесла несколько слов. Потом она попрощалась с братом и муравьями и улетела, осыпав их напоследок золотистой пыльцой. Лориэль восхищённо провожала её взглядом, а когда она скрылась из виду, спросила:
- У вас все женщины такие?
Ациан посмотрел на неё.
- Ты красивее любой из наших девушек.
Она не стала уточнять, что имела в виду совсем другое.
Через два дня пути по прекрасной стране повелителей муравьёв они подъехали к Цулацу. Вся пирамида оказалась опоясана дорожками, по которым сновали взад-вперёд тысячи муравьёв, то пропадая, то снова появляясь из широких круглых, в рост человека, входов. В основании пирамиды через каждые сто метров зияли раскрытые ворота, и в одни из них вошёл их немногочисленный отряд. При ярком белом свете странных медных ламп, почти не дымящих, они двигались по уводящему вниз коридору, иногда встречая сородичей Ациана; муравьи же попадались на каждом шагу.
К центру этого странного города путники подошли уже вчетвером: Лориэль со своими любимцами и Ациан. Остальные разбрелись по дороге, а скакуна рыцарь оставил муравью-коневоду ещё снаружи.
Коридор привёл их к круглому, как и все здешние, входу. Но, в отличие от большинства других, этот был не просто занавешен цветной тканью, а закрыт деревянной дверью, легко откатывающейся в нишу стены. Сторожевой муравей с надетыми железными когтями впустил их, и принцесса увидела обширное помещение, из боковой стены которого под едва заметным уклоном уходили вниз три широких тоннеля с ровным гладким полом. По бокам каждого из них шло ещё по два круглых хода, соединённых с тоннелями в верхней части, но по этим ходам могли пройти только муравьи.
С другой стороны помещения в полу зияло прямоугольное отверстие шахты, и над ней возвышалась лебёдка. На их глазах четверо муравьёв, суетившихся около неё, подняли из шахты большую шестиколёсную повозку. В этой повозке могло бы с комфортом разместиться человек двадцать. Она была отделана изнутри толстым мягким ковром, а вдоль высоких боковых бортиков тянулось по длинной широкой металлической пластине, натёртой до зеркального блеска. Муравьи заменили одну из пластин, слишком истончившуюся, а потом один из них залез в кресло в передней части повозки и нажал на специальный рычаг. Пластины разошлись в стороны.
- Это тормоза, - пояснил Ациан. - Мы пускаем повозки вниз по туннелю, и, когда нужно остановиться, эти пластины прижимаются к стенкам
Тем временем муравьи принялись проверять и смазывать колёса, а Ациан выбрал другую повозку из десятка таких же, стоящих у стены. Его братья подкатили повозку к центральному тоннелю. Крупный матёрый муравей подошёл к ним и наклонил голову в знак почтения.
- Наш водитель, - представил его рыцарь. - Ну, садимся.
Он откинул задний бортик и подсадил девушку, а потом залез сам, и за ним запрыгнули оба муравья. Водитель расположился в переднем кресле; механики втолкнули повозку в наклонный коридор, и она покатилась, медленно набирая скорость. Освещение вскоре исчезло, и водитель зажёг две лампы на переднем бортике. От пассажиров эти лампы отделяли два небольших зеркала, направлявших весь свет вперёд.
Ациан нашёл в темноте руку Лориэль и проговорил:
- Приляг, отдохни. Нам ехать несколько часов, так что лучше спи.
Девушка быстро заснула под шорох колёс, и ей снились странные сны.
Она проснулась от визга пластин, трущихся о каменные стены. Повозка неслась с такой сумасшедшей скоростью, что пластины стирались прямо на глазах; водитель изо всех сил налегал на рычаг, и это вскоре стало давать результаты - потолок перестал быть сплошной серой полосой, замелькали светильники, и повозка остановилась .
Лориэль заметила, что туннель здесь был уже без уклона, а боковые ходы стали выше, так что по ним смог бы пройти человек.
- Где мы? - спросила она.
- Мы глубоко под землёй. Пойдём, сейчас нас поднимут к верхним ярусам.
Они вылезли из повозки в один из боковых ходов, а водитель с несколькими другими подбежавшими к ним муравьями покатили повозку дальше по тоннелю. Вскоре спутники вышли к стволу шахты, и на деревянной площадке - лифте их подняли лебёдкой наверх.
- Как же вы возвращаетесь обратно? - спросила девушка.
- Параллельно этим есть ещё три тоннеля, в них уклон в другую сторону, - ответил рыцарь.
Они вышли в огромный коридор, полный муравьёв и людей. Потолки и стены были обиты тканями, полы выложены плитами. На перекрёстках коридоров стояли статуи, занавеси на входах были вышиты всеми цветами радуги, а все стены были усеяны светильниками: белыми, синими, жёлтыми.
- Пидуац, наша столица, - шепнул Ациан.
Её поселили в богато обставленной комнате с круглой дверью и боковым ходом в жилище Би и Пи - муравьёв, приставленных Ацианом ухаживать за ней. Каждое утро - вернее, в то время, когда на поверхности начиналось утро - рыцарь приходил за девушкой, и они вчетвером бродили по Пидуацу - и по старому городу, и по новому, за рекой. Он показал ей сокровищницы, где золото и драгоценности лежали россыпями на полу сталактитовых пещер, подземные храмы, наполненные величественными пантеонами статуй, и волшебные гроты, чьи своды переливались разноцветными искрами кристаллических вкраплений в призрачном свете ламп.
Но, в конце концов, подземная жизнь начала угнетать Лориэль, своды над головой давили, и однажды она сказала Ациану:
- Знаешь, ваша столица великолепна, но я не могу жить под землёй. Я уже две недели не видела солнца, а мне это необходимо.
Рыцарь посмотрел ей в глаза и ответил, улыбнувшись:
- Меня тоже давно тянет на поверхность. Давай, завтра познакомлю тебя с моими родителями, а потом мы вдвоём отправимся на восточный берег Люитселы, туда, где мы строим горы, и я покажу тебе Великую пустыню.
Утром они, как всегда, вышли вчетвером в коридор. Ациан и Лориэль шли впереди, держась за руки, а Пи и Би трусили следом.
- Ациан, - спросила девушка. - Почему у Вас почти нет женщин? За всё время я видела только две или три девушки-бабочки, и ни одной достаточно взрослой. Да и стариков я не замечала.
- Мы не стареем. Мне, например, пятьдесят лет. А женщин у нас правда мало - по одной на десять мужчин; муравьёв же - по два-три десятка на человека. Девушки не любят подземелий и почти всё время летают. Когда же приходит их время выходить замуж, они спускаются со своим избранником на глубинные яруса и уже никогда не поднимаются на поверхность. Они живут там около ста лет, а когда умирают, мужья хоронят их в огненных глубинах, а затем снова выходят наверх. И мужчины, и муравьи бессмертны, если только их не убьёт враг или болезнь.
- Боже мой, как же они могут отказываться от неба, солнца, ветра?
- Это их судьба. Нам тоже очень жаль их.
Они спустились по нескольким стволам шахт на такую глубину, где уже начинал чувствоваться жар земли, и пошли по круглому коридору, стены, пол и потолок которого были обиты толстыми мягкими коврами. У одной из дверей, идущих вдоль правой стены, они остановились, и вооружённый страж-муравей впустил их внутрь.
Они вошли в длинный коридор, вдоль стен которого на двухъярусных стеллажах покоились огромные полупрозрачные яйца. Почти во всех сквозь тонкую скорлупу были видны зародыши муравьёв, но в некоторых Лориэль с ужасом увидела младенцев.
Дверь в дальнем конце коридора открылась, и к ним навстречу шагнул мужчина, очень похожий на Ациана, и на первый взгляд такой же молодой.
- Мой отец, - шепнул рыцарь.
Мужчина жестом пригласил их за собой. Девушка с трепетом переступила порог комнаты, в которой плавал клоками жаркий туман. Посереди небольшой залы стояло ложе, закрытое балдахином, и Ациан, что-то проговорив на своём языке, подошёл к нему и отдёрнул полог. С розоватых подушек на Лориэль смотрело женское лицо, и прямо от него начиналось жирное белое тулово, лишённое каких-либо конечностей. Оно зашевелилось, издало булькающий звук, и девушка не выдержала - в глазах у неё потемнело, и она рухнула без чувств на тёплый каменный пол.
Глава 4
Хед, князь богов
Аллорн проснулся на широком мягком ложе. У изголовья лежало его оружие и одежда; в очаге потрескивал огонь, распространявший волны тепла и света по всей небольшой пещере. Рыцарь встал и оделся. Он не чувствовал ни усталости, ни боли, которые преследовали его последние недели. Рядом с кроватью стоял накрытый стол, с жареной бараньей ногой и бутылью ароматного тёрпкого вина. Он поел, потом походил по полутёмной пещере, но никто так и не появился. Тогда он нацепил на себя оружие, погрелся напоследок у пышущего жаром очага и пошёл к выходу - единственной в комнате большой дубовой двери. На ней не было запоров - он толкнул её и вышел.
Он стоял на площадке на вершине высоченной скалы, и внизу простирались до горизонта заснеженные хребты Глеродских гор. Пути вниз не было, и Аллорн вернулся в пещеру, плотно притворив за собой дверь. Но теперь он был уже не один.
У очага стоял невысокий пожилой человек с сединой в окладистой бороде. Его серые одежды сливались с полумраком пещеры.
- Кто ты? - спросил рыцарь.
- Бог.
- Чего ты хочешь от меня?
Человек шагнул к нему и взял его за руку. Аллорн снова, как тогда, в городе карров, ощутил, как силы оставляют его, а затем будто яростная волна жизни захлестнула его с головой, и границы сознания раздвинулись и исчезли. Теперь он знал многое, что ранее было недоступно для его понимания.
Они вышли из пещеры на площадку, на ослепительно-яркое полуденное солнце.
- Это гора Трар. Я люблю отдыхать здесь, - услышал Аллорн голос внутри себя. - Пойдём.
И человек сделал шаг со скалы, увлекая за собой раула. Они понеслись над искрящимися алмазами снеговых вершин на крыльях ветров, и Аллорн задрожал, видя, на какой они высоте.
- Не бойся, - снова услышал он. - Ведь я - Хед, верховный князь всех земных божеств. Что может повредить тебе, держащему мою руку?
За пять минут они покрыли больше сотни километров, и вот внизу открылись хляби Гиблых болот, открылись - и миновали, сменившись полосой чёрных дюн, протянувшихся глубоко внутрь материка от морского побережья. Человек и бог спустились на одну из них, в центральной их части.
Аллорн нагнулся и набрал в руку горсть крупного чёрного песка, просеяв его между пальцев.
- Раньше они назывались Зелёными холмами, здесь росли травы, цветы и деревья, а на вершинах холмов каждый вечер расцветали огнецветы, родившиеся в руках эльфов, - сказал Хед.
- Что же случилось потом? - спросил Аллорн.
- Не важно, - ответил бог, и рыцарь заметил мимолётную тень скорби на его лице. - Я привёл тебя сюда не за этим.
Они побрели между хранящими вечное молчание холмами песка, иногда увязая в нём по щиколотки. Но это не мешало им.
- Ты нужен мне, чтобы совершить то, чего я не могу сделать.
- Что же именно?
- Ты должен вернуть принцессу Лориэль в Хаггард.
Аллорн долго молчал, прежде чем спросить:
- Но для чего вам нужно вмешиваться в дела этого правящего дома?
- Мне нет дела до их семейных дрязг. Но мне нужно, чтобы она покинула страну, которая дала ей приют, - услышал в ответ рыцарь. - Та страна - территория других божеств. Они вторглись на нашу планету без спроса, а теперь, когда там обосновались чужие для нашего мира существа, мне нет доступа на их территорию. В конце концов, мы, боги, гораздо больше зависим от собственных созданий, чем они от нас.
Казалось, что в голосе Хеда не звучит ничего, кроме спокойствия.
- Это страна тарков?
- Нет, другая страна. Я расскажу тебе о ней.
- Но что случится, когда принцесса Лориэль вернётся домой?
Хед некоторое время помолчал, прежде чем ответить, как будто взвешивал слова:
- Лориэль - не обычная девушка. И дело не в том, что она принцесса. Раз в тысячелетие рождается женщина, способная вступить в брак с богом и родить ему ребёнка. И принцесса Хаггарда - именно такая.
Аллорн сдвинул брови. Теперь он упрямо смотрел себе под ноги, и слова князя богов почти не доходили до его сознания.
- Конечно, муравьиный бог не оставит так просто свою добычу. Он привязал Лориэль к своему народу - она влюбилась в одного из повелителей муравьёв. Поэтому мне понадобился именно ты. Я знаю, какие чувства вы с ней испытывали друг к другу перед тем, как расстаться. Только ты сможешь её вернуть из-за Станового хребта. А вот что будет потом...
Почти механически Аллорн спросил:
- И что будет потом?
- Война. Разразится война. Ужаснейшая, равной которой не было за всю историю Восточного материка. Большинство смертных будут думать, что это война добра со злом, но на самом деле это будет война за Лориэль.
Спутники поднялись на вершину последней дюны. Рыцарь увидел лес, тропу, уводящую на север, и представил, как горят мирные деревни, как гибнут под ударами клинков белокожие женщины и дети. Он понял, какой страшный груз лёг теперь на его плечи - не только спасти любимую ради другого, пусть хоть и бога, но к тому же стать причиной бедствий огромного количества людей.
- Я провожу тебя до распаханных полей, а дальше ты пойдёшь один, - услышал он голос Хеда. Они стали спускаться к краю плодородной почвы.
Аллорн вышел из леса на окраину деревни. Ощущение полноты ясности сознания не оставляло его, и встреченные им крестьяне склонились в земном поклоне, а юродивый лёг на землю и твердил:
- Свет, свет от его лица! Он видел бога, бог говорил с ним!
Бабка у крайнего дома часто-часто закивала головой, когда рыцарь подошёл к ней, чтобы попросить немного еды.
- Проходи, проходи в дом, - забормотала она.
Он вошёл, и крестьянка поставила перед ним глиняную чашку с кашей. Пока он ел, на улице сгущались сумерки.
Он только закончил трапезу, когда в комнату вошли трое воинов с двойными гербами на щитах: орлом белого короля и дубом лесного герцога. Они нерешительно замялись у входа. Тогда Аллорн встал и проговорил:
- Я в вашем распоряжении.
Его отвели на холм, окружённый частоколом из заострённых брёвен, в дом местного тиуна. Однако там его ожидал сам маркграф, владетель всего юго-западного Хаггарда, бывший в этих местах проездом. Он пригласил рыцаря сесть.
- Здравствуй, сэр Аллорн, - удивлённо проговорил маркграф, внимательно рассматривая собеседника. - Как ты попал сюда?
- Я бежал из Глеродских гор.
- Хм, - маркграф немного откинулся назад на своей лавке. - Никто ещё не переходил Гиблых болот.
- Со мной были боги, - просто ответил ему рыцарь.
Его собеседник ещё раз хмыкнул, а затем поднял левую руку, и к нему подбежал паж со свитком.
- Эту бумагу мне прислал наш сюзерен, Галиэн второй Гневный, король Хаггарда и владетель Эона. В ней он требует, если его дочь и рыцарь Аллорн, раул из-за моря, окажутся на пограничных территориях, схватить их и выдать ему.
- Я и так сейчас отправляюсь к королю, ни от кого не прячась.