В Ростове был полдень жаркого июльского воскресенья. В этот период, когда город покидают отпускники и студенты, машин становится гораздо меньше, к тому же середина выходного тоже не располагала к пробкам. Я, с утра мотавшийся по своим делам, очутился в восточной части города, на Аксайском выезде. Теперь мне нужно было возвращаться домой, но я решил заскочить на автомобильный рынок, купить кое-что для машины и заодно пообщаться с одним хорошим знакомым, державшим там точку с автохимией.
Выскочив на М4, моя Рено помчалась, огибая город по восточной стороне. Мотор работал ровно, чуть слышно шумел климат-контроль, а магнитофон негромко начитывал аудиокнигу. Я чувствовал себя в салоне автомобиля, как, наверное, чувствует себя цыплёнок в яичной скорлупе. Думаю, я бы мог месяцами не вылезать из машины, да и жить в ней, если бы не необходимость иногда общаться с людьми.
Авторынок (один из) находится на северо-восточном въезде в город, и он у нас довольно знаменит, так что я не рассчитывал, что смогу там нормально припарковаться. Но свободных мест оказалось много. Большей проблемой оказалось заставить себя нырнуть из прохлады в сорокоградусную жару внешнего мира. Там плавился асфальт, там сухой воздух наваливался внезапной тяжестью на всё, что не находило себе тени.
Я быстро прошёл по второму ряду, держась левой стороны. Примерно в середине этого строя бусиков и небольших грузовиков стоял Сашин мерседес, как и все другие, повёрнутый раскрытым кузовом к покупателям. Кроме товара в самом грузовике, прямо на асфальте были расставлены раскрытые коробки с банками, аэрозолями, щётками и прочей мелочью. Сам Саша сидел на краю кузова, свесив ноги, и прислушивался к маленькому радиоприёмнику, который держал в руках. По обыкновению, сложившемуся между нами, мы не обменялись рукопожатием, а просто дружески кивнули друг другу.
- Ты слышал уже про Москву? - сразу, без предисловий заговорил он.
- А что такое?
- Её накрыло какое-то облако пыли, - он вскинул ладонь. - Вот, как раз!
"От центра плотное облако пыли идёт на область, скорость распространения - около шестидесяти километров в час, - сообщал диктор. - Облако глушит все радиосигналы на любой частоте, поэтому у нас нет информации, какой ущерб нанесён городу и есть ли пострадавшие..."
Внезапно передача прервалась шипением помех. Саша, нахмурившись, закрутил колёсико настройки, но волна ушла, а старое дешевое радио больше ничего не умело ловить.
- С сестрой разговаривал, - пояснил он. - Связь отрубилась, дозвониться не могу.
Сестра у него жила как раз в Москве. Я потёр ладонью небритый подбородок, таким образом выражая нечто вроде сочувствия, и собирался уже спросить что-то, когда торговец, стоявший напротив, воскликнул, указывая куда-то поверх наших голов:
- Ни хрена себе!
Я обернулся, но фургон закрывал весь обзор, так что пришлось отойти немного назад, чтобы взглянуть на небо над городом.
Золотистая клубящаяся стена расползалась где-то над центром, подсвеченная лучами полуденного солнца. На первый взгляд, в ней не было ничего пугающего, это было даже красиво. Даже ничего необычного для нашей степной зоны, правда, сейчас клубы пыли были гораздо плотнее, чем обычно. Однако что-то всё равно беспокоило меня, и чем дольше я смотрел на расползающееся по небу марево, тем тревожнее мне становилось. Наконец я не выдержал и набрал жену - "телефон абонента не отвечает или находится вне зоны действия сети".
- Саша, я пошёл, хочу дома проверить, всё ли в порядке. Ты со мной?
Тот развёл руками, оглядываясь на разложенный товар.
- Я ж это не брошу, - недоумённо пробормотал он. - Ты езжай, я пока соберусь тут. Ну, пыль и пыль, не надо паники только!
Махнув рукой, я побежал по ряду обратно к выходу. Ростов в длину примерно 20-25 километров, значит, от центра до окраины пыль доберётся минут за десять. Но мне-то всё равно нужно туда, в город - у меня там семья. Как будто какой-то внутренний хронометр начал отсчитывать остающиеся мне секунды. Когда я, стряхивая с висков полившийся внезапно градом пот, оказался у своей Рено, он отбил не более двух минут. Ойкнула сигнализация, успевший даже за такое короткое время нагреться салон принял меня, и климат-контроль зашумел обдувом, заглушая мотор.
Меня никто не подпёр, никто не тупил на выезде, однако момент, когда облако накроет мой автомобиль, неуклонно приближался. Я выехал на дорогу и встроился в поток, двигавшийся ко въезду в город. Здесь, перед кольцом, всегда существует небольшая пробка, потому что нужно со всех сторон пропускать машины, а никто этого не делает. Медленно продвигаясь к кольцу, я поглядывал на разраставшееся над городом облако, постепенно понимая, что лезть сейчас в центр сквозь эту жёлтую мглу бессмысленно, ведь если она такая же непроглядная, как кажется издалека, на улицах будут аварии и многочасовые пробки. К тому же что-то зловещее виделось мне в этих золотых крыльях, накрывавших своей тенью здания, и я действительно почувствовал, как во мне начинает просыпаться паника. Сначала это был как бы отголосок какого-то древнего, ещё обезьяньего инстинкта, но я понимал, что он может развиться в животное безумие, захлёстывающее разум, отключающее мысли и включающее только один рефлекс - бежать!
Когда подошла моя очередь проскакивать на кольцо, я уже смирился с решением, продиктованным больше этим вызревающим страхом, чем логичным рассуждением о пробках - нужно было разворачиваться на кольце и возвращаться на М4, чтобы потом обогнуть город с юга и въехать в него через Ворошиловский мост. Втиснувшись на кольцо, я покатился по нему, и вскоре уже мигал поворотником, пропуская мчащиеся из города автомобили. Поток бы довольно плотным, так что я занервничал. Внутренний отсчёт распаковал последнюю минуту, вылущивая из неё одно мгновение за другим.
Этот выезд из города является продолжением проспекта Шолохова. Мне хорошо было видно, как вдали , на пределе видимости, показался клубящийся жёлтый вал, нагонявший автомобили и поглощавший их, заглатывающий дома и пешеходов. Он действительно двигался быстро, и я начал понимать, что могу не успеть разогнать машину до нужной скорости. Воткнув передачу и держа ноги на сцеплении и тормозе, я вцепился в руль, уже с ужасом наблюдая за приближением золотой волны. И вот, когда мне стало ясно, что не успеваю, что сразу за джипом, который я должен пропустить, меня захлестнёт пылью, я перенёс одну ногу на газ, вдавив его до пола, и Рено выпрыгнула прямо перед мчащимся автомобилем. Джип с визгом затормозил, скрываясь в желтизне, а я уже мчался прочь, судорожно переключая передачи. Сердце бешено колотилось, а ладони и виски снова вспотели, тут же заледенев от кондиционера.
Постепенно ускоряясь, я мчался по шоссе, отрываясь от золотой мглы. Вскоре показался нужный мне поворот, уводящий вправо и верх, на трассу М4, и я аккуратно вписался в него, почти не сбрасывая скорость. Теперь я двигался на юг, огибая город с восточной стороны, а справа мне открывался весь пылевой фронт - жёлтая стена, от земли до облаков перекрывающая горизонт, выбрасывающая вперёд клубящиеся струи, похожие на уродливые щупальца. Моя Рено мчалась наискось от пыльной полосы, которая теперь снова начала приближаться. Потом трасса по касательной вошла в Аксай, и строения на некоторое время скрыли низ пылевого фронта, так что я видел только верхний его край, надвигающийся над деревьями. Теперь, когда солнце оказалось позади его, частицы пыли отливали металлическим золотом, но лучи не пробивали клубы насквозь, а только подсвечивали их.
Я включил радио, но на всех каналах в колонках раздавался слабый шум. Попробовал набрать на мобильном родителей - сети не было. Тем временем впереди уже показался Аксайский мост - на удивление пустой, лишь несколько грузовиков стояло на обочине, а водители бродили рядом и посматривали в сторону города. Даже гаишники не обратили внимания на мою машину, явно мчавшуюся с превышением скорости. Вот уже после моста показался поворот на Лебердон, мне нужно было свернуть туда, чтобы проскочить по левому берегу и попасть в центр. Я глянул направо и похолодел - стена пыли была уже рядом, и если бы я свернул, то неминуемо воткнулся бы в неё, в эту непроглядную желтизну. Никакая сила не заставила бы меня это сделать! Руки приросли к рулю, педаль газа уткнулась в пол салона, а я закричал, раскачиваясь взад-вперёд на сиденье. Я не мог! Я не мог повернуть туда. Да, там, за золотой стеной, остались мои дети, моя жена, мои родители, и я обязан был разделить их участь. Но страх был сильнее долга, ладони свело судорогой, а нога застыла на педали. Рено летела вперёд, вжимая шины в асфальт, а золотой ужас оставался позади. Как и вся моя жизнь.
Я смог успокоиться только где-то через полчаса, когда пылевой фронт заметно отстал. Конечно, его было видно в зеркало заднего вида, но теперь он уже не вызывал такой паники, как вблизи, к тому же я оказался в привычной обстановке. Климат-контроль давно нагнал заданную температуру и теперь был еле слышен, мотор привычно гудел, и даже скорость я немного сбросил. Размышляя о произошедшем, глядя на себя со стороны, я понимал, как глупо себя повёл. Когда пыль осядет, а я окажусь где-то далеко между Краснодаром и Ростовом, мне будет стыдно за своё трусливое поведение. Завтра мне на работу.
Я уже почти убедил себя, что всё в порядке, и нужно разворачиваться, когда вдруг приборная панель издала мелодичный звук, и на ней загорелся жёлтый значок бензобака. У меня заканчивался бензин! Паника тут же снова вернулась, я заметался в своём кресле, ремень безопасности душил меня, а пот снова выступил на лбу. Нужно было заправиться, но тогда пылевой фронт может нагнать меня в тот момент, когда я буду вне салона. Решение, такое же инстинктивное, как и предыдущие, пришло тут же - я максимально ускорился, чтобы выиграть как можно большее расстояние.
Вскоре я выскочил на развязку, кольцо, где можно было выбрать направление на Краснодар, Сальск и Ростов. Рассудив, что Краснодар, как крупный город, тоже вполне может быть накрытым, я направил Рено в сторону Сальска, к тому же по хорошо знакомой дороге. Оставляя позади пост ДПС, краем глаза я заметил, как инспектор что-то говорит своему товарищу, указывая в мою сторону жезлом. Его собеседник, тоже внимательно следивший за моей машиной, кивнул и поспешно направился к полицейскому автомобилю. Неужели они решили оштрафовать меня за превышение скорости? В нынешних обстоятельствах такая мысль была настолько дикой, что я тут же выбросил её из головы. К тому же никто не бросился за мной в погоню.
Минут через тридцать я влетел в Кировскую. Здесь трасса немного изгибается, и почти на всём протяжении посёлка стоят знаки "сорок". Я знал любимое место полиции, где они всегда дежурили с камерой, вылавливая нарушителей. Но страх гнал меня вперёд, и только автоматическая привычка подчиняться человеку в форме заставила нажать на тормоз, когда инспектор поднял вверх палку с красным кругом. Скорость у Рено была приличная, машину даже поднесло на обочине, а АБС яростно затрещала под полом. Получилось, что я смог остановиться метрах в двадцати от раскрашенной синими полосами газели.
Поспешно вытащив документы, я выскочил из машины. Золотой прибой был довольно далеко, я всё же смог оторваться от него, но страх всё ещё не проходил. Неторопливо приблизившийся полицейский заметил, что я в странном состоянии, и не стал подходить вплотную.
- Спешу, командир! - выдавил я из себя.
- Да я вижу, что спешишь. Превысил больше, чем на шестьдесят, - инспектор с подозрением разглядывал меня. - Ты случайно ничего не употреблял?
Я отрицательно замотал головой.
- Ладно, иди вон в машину, там проверим, - он махнул рукой в сторону микроавтобуса.
Сжимая во вспотевших ладонях документы, я трусцой побежал к газели. Полицейский на всякий случай последовал за мной.
Сидевший внутри инспектор был старше по званию и степенней. Внимательно меня оглядев, он подал мне трубочку алкотестера.
- Ребята, вы что, не видите, какая херня надвигается? - спросил я, показывая в сторону Ростова. - Вас ведь скоро накроет.
- Ну, буря какая-то идёт. Ты давай, гонщик, дыхни, - полицейский похлопал по ладони моими правами.
Я сунул в рот металл и выдохнул, а затем молча вернул ему прибор. Тот мельком глянул и отложил его.
- Ну, ты вроде трезвый, хотя какой-то странный. Зачем же так лететь? Тут посёлок, людей посбиваешь. Ты вообще знаешь, что на лишение накатался?
- У меня бензин заканчивается, мне нужно оторваться подальше от этой штуки, чтобы заправиться.
- Не оторвёшься теперь. Сейчас будем составлять протокол, это полчаса как минимум. А если бы соблюдал ПДД, то спокойно бы сейчас ехал дальше. Там на выезде как раз заправка.
У меня вырвался какой-то рычащий вздох, я схватился за волосы.
- Слушай, давай договоримся. Я правда спешу. Вы сами, что, не боитесь этого? Вы же не успеете даже спрятаться!
Инспекторы переглянулись, потом старший сказал:
- Да не дёргайся. Чего ты так боишься этой бури? У нас тут не бывает ничего такого, это же не ураган "Катрин".
Он достал бланк протокола и начал вписывать туда мои данные. Внутри меня снова заработал хронометр, он отсчитывал секунды каждым ударом моего сердца. Я впал в какой-то ступор, слушая, как минута утекает за минутой.
Внезапно что-то толкнуло меня изнутри, я как будто очнулся. Обернувшись, я увидел, что всё небо уже заволокло жёлтым маревом, и грозный вал золота неумолимо накатывается на посёлок. На самом краю сознания слышался голос полицейского, продолжавшего возиться с протоколом, но мне было уже не до него. Распахнув дверь, я вылез на обочину, повернувшись в сторону клубящегося ужаса, а инспектора, решившие, что я хочу сбежать, выскочили следом, но не бросились ко мне, а тоже замерли, уставившись на пылевой фронт.
Я развернулся и побежал к машине. Полицейский что-то крикнул мне вслед - кажется, он хотел вернуть документы - но я уже судорожно пихал непослушными руками ключ в замок зажигания. Радостный взрык мотора, Рено, как большая плоская ящерица, перескакивает на асфальт, и вот я снова ускоряюсь, а пыль, уже проглотившая микроавтобус гаишников, жадными спиралями выстреливает вдоль багажника, почти настигая - но только почти.
Я потерял всё свое преимущество, а бензина осталось совсем мало. Когда пылевой фронт немного отстал, я, чтобы успокоиться, начал примерно высчитывать, сколько времени мне удастся выиграть. Если я двигаюсь со скоростью 120 км/ч, а пыль - 60 км/ч, значит, за час можно отыграть у неё час времени. Но в реальности у меня вряд ли осталось бензина больше, чем на полчаса, а скорее всего минут на двадцать. Значит, нужно постараться двигаться быстрее, и минут через пятнадцать попытаться где-нибудь заправиться. Я засёк время по наручным часам и прибавил скорость.
Дорога скорректировала эти прикидки. Периодически мне попадались неспешные фуры, иногда собиравшие за собой целые хвосты легковушек. Я обгонял их с большим риском, потому что встречный поток тоже был, в сторону Ростова всё ещё кто-то ехал, в том числе и автобусы с грузовиками. Один раз мне пришлось сильно сбросить скорость из-за Акцента со стёсанным левым боком, вокруг которого суетились полицейские и врачи. В итоге, когда вместо намеченных мной пятнадцати минут прошло двадцать, я понял, что гнать с пустым баком становится слишком опасно.
Перед Мечётинской заправка показалась слева от шоссе, и я круто затормозил, разворачиваясь прямо посреди дороги. Мчавшийся по встречке Опель сердито просигналил, но я уже въезжал на заправку. Обе колонки были заняты - я поставил машину примерно посередине, чтобы занять первое же освободившееся место. Двигатель не глушил, чтобы не пропустить очередь, а бензин экономить уже смысла не было. Нервно поглядывая на часы, я смотрел, как неспешно двигаются люди, как будто не подозревающие, что их ждёт. Наконец, когда стрелка отсчитала пять минут, от одной колонки отъехала Мазда, а я подкатился на её место и поспешно хлопнул дверью. Очередная задержка случилась на кассе - девушка за прилавком, поджав губы, ожесточённо тыкала кредиткой в картоприёмник, а водитель с недовольным лицом бурчал что-то себе под нос. Я почти две минуты наблюдал за этой картиной, пока до моего перекошенного паникой сознания дошло, что происходит.
- Карты не работают! - воскликнул я. - Связи с городом нет! Вы что, ничего не знаете?
Они уставились на меня, как на умалишённого, а я уже совал ей мятую тысячу.
- Подождите! - взвизгнула кассирша, - Мне надо человека отпустить.
Угрюмый мужик, глядя как бы в сторону, возмущённо произнёс:
- Нет у меня с собой налички! Что теперь, обратно его сливать?
Я ещё с минуту тупил, глядя на свой кулак, сжимавший купюру, а потом закричал:
- Мне срочно надо ехать! Залейте меня, и ковыряйтесь с этой сраной карточкой сколько хотите!
Ещё один работник появился из-за здания и направился к нам, явно опасаясь за свою коллегу. Я понял, что так только ещё больше задержусь.
- Слушай, сколько ты там должен? - обратился я к насупившемуся водителю.
- Не твое дело, - буркнул тот.
- Я заплачу за тебя, вот, - тысяча полетела на стол.
- Да нафик ты нужен, - мужик отпрянул в сторону. - Больной какой-то.
- Я за тебя заплачу! - снова заорал я. - Девушка, сколько он должен!?
- Пятьсот рублей, - машинально ответила та, испуганно глядя на меня и шаря рукой под столешницей.
- Не надо, - выдохнул я, стараясь взять себя в руки. - Не надо никакой охраны. Да и не приедут они. Вот ещё пятьсот, - вторая бумажка легла рядом с первой. - Пятьсот за него, и на тысячу 92-го мне. Обычного.
Я кивнул и побежал к Рено. Все вокруг смотрели на сумасшедшего, которым я им представлялся, но мне было всё равно. Открыв бак и воткнув в него пистолет, я глянул на небо. Половина синевы уже застлалась жёлтым покрывалом, даже жара внезапно спала, будто заработал огромный кондиционер.
- Ну что там?! - крикнул я, оборачиваясь. Девушка всё ещё копалась в кассе.
- Сейчас! - огрызнулась она.
Пальцы сами начали барабанить по крыше, но внезапно инстинктивно отдёрнулись - металл был припорошен чем-то желтоватым. Я выругался. Бензин всё не лился. Впрочем, ещё раз возмутиться я не успел, потому что позади раздалось беспомощное:
- Ой! Что это?
Девушка, её коллега и водитель стояли, уставившись на приближающийся вал. Он нёсся, глотая дорогу, как огромную макаронину, ещё довольно далёкий, но уже грозный. Моя рука выдернула пистолет из бака, но закрыть его я уже не успевал. Неожиданно оказавшись на водительском сиденье, я вдавил педаль в пол, разворачиваясь с пробуксовкой, оставляя на асфальте ошмётки резины. Моё время истекало.
Ещё четверть часа я летел по шоссе - целых пятнадцать минут! Но бензин всё-таки закончился. Когда автомобиль перестал катиться, я поставил его на ручник и снова вылез из салона. Лючок бензобака захлопнуло встречным потоком воздуха, но крышки не было - я потерял её на заправке. Опершись о багажник, я смотрел, как приближается пылевой фронт, и страха уже не было. Не было даже обречённости.
Ещё пять минут.
Ещё две минуты.
Я снова сел за руль, зачем-то запершись изнутри - как будто это могло спасти. Пыль накатывалась жёлтой волной от края до края, поднимая тёмный бурун у самой земли, а вверху перечёркивая небо. Я закрыл глаза. Первая волна мягко качнула корпус машины, приподняв его над землёй, потом почва как будто провалилась, и автомобиль полетел в золотую бездну. Я не поднимал веки - жёлтая мгла поглотила меня.