Аннотация: Небольшой рассказик на тему самого страшного и самого древнего оружия из всех существующих...
ГИБЕЛЬНОЕ НАСЛЕДИЕ
"Воистину, не врал старик, - изумлённо подумал Реватт. - Вид и вправду восхитительный!"
У любого, забравшегося почти на самую вершину Изумрудной Горы, вид, открывавшийся оттуда, вызывал подобные мысли. Натурально, перехватывает дыхание, когда глядишь с огромной выси на величественные горы, раскинувшиеся впереди и прекрасные зелёные леса, которыми эти горы заросли. Гладкое, лазурное полотно неба было девственно чисто, огненный шар Солнца, неторопливо плывущий от одного берега-горизонта к противоположному, разливал свой сочный жёлтый свет по кронам исполинских деревьев, с такой высоты казавшихся мелкими травинками. Посреди всего этого, на относительно ровном месте, расположился, словно шапка, брошенная на траву, небольшой, но от этого не менее завораживающий город Велеар. С восхищением взирая на потрясающую панораму перед ним, Реватт чуть было не позабыл цель своего визита в это чудесное место. С превеликим трудом оторвав взор от прекрасных пейзажей, Реватт обернулся и посмотрел на то, ради чего он проделал столь долгий и утомительный путь.
Башня из тёмного серого камня, которая из города казалось мелкой иголкой, пронзающей небесный свод, ныне угрожающе нависла над магом, отбрасывая на него мрачную тень, словно показывая тому, каким же ничтожеством он является в сравнении с этим воплощением мирского величия. В этот прекрасный солнечный день она казалась совершенно чуждой этому миру, словно художник нечаянно капнул чёрной краски на светлое полотно.
"Может, следовало выждать более подходящий день для визита сюда, - недовольно подумал Реватт. - Возможно, когда гром сотрясает небеса, когда тяжёлые капли дождя бьют по лицу, когда шквальный ветер гонит по небу чёрные тучи, закрывающие это прекрасное небо, возможно, тогда эта башня кажется совершенно обычным строением. Но сегодня..."
Если верить рассказу не очень трезвого старика в одной велеарской таверне, которая, судя по его внешнему виду, стала для седовласого деда вторым домом, то последний, кто наведывался к этой мрачной башне, был весьма опытным и талантливым магом, возжелавшим исследовать таинственную постройку на далёкой горе. Когда тот отправился в башню, от него не было вестей около двух недель. В конце концов, он возвратился в город в крайне растрёпанном состоянии и с сумасшедшими, горящими глазами. То ли он сошёл с ума, то ли возжелал стать властелином мира, что было недалеко от первого. Как бы то ни было, покинул этот мир он весьма бесславно - был забит деревянной табуреткой каким пьяным посетителем той самой таверны, когда заявился туда, грозно размахивая руками, и закричал, что все они обречены и что всех их постигнет страшная кара.
Немного погрустив над столь прозаичной кончиной мага, Реватт неторопливо и неохотно подошёл ко входу в башню. Им являлась довольно ветхая деревянная дверь, обитая железными полосами. Приблизившись к ней вплотную, маг осторожно толкнул её плечом. Дверь не поддалась. Реватт набрал в грудь воздуха и толкнул дверь посильнее. Результат был аналогичным. Словно какой-то сбрендивший художник намалевал эту самую дверь прямо на каменной стене башни. Все порывы мага отворить вход и проникнуть внутрь башни остались безответными. Двери было абсолютно наплевать на его потуги.
Отойдя от двери на несколько футов, Реватт горько ухмыльнулся. Он только сейчас осознал всю печальную иронию ситуации, в которой ему довелось оказаться: вход в башню оказался заперт, а ключа при маге, естественно, не было.
"И к чему были все эти моральные терзания? - спросил у себя он. - Видно, мне суждено стать первым магом в истории нашего ордена, который умудрился так грандиозно облажаться."
Вздохнув, Реватт приложил пальцы правой руки к дверному замку, душой понимая, что тот, кто закрывал эту дверь, идиотом быть никак не мог, и поэтому не поленился установить на дверь магическую защиту. Но, к счастью, маг ошибался. Внутри замка послышались щелчки, и через пару секунд дверь послушно отворилась, пропуская мага внутрь таинственной башни.
Внутри оказалось довольно темно. Настолько темно, насколько только может быть в помещении, в котором напрочь отсутствуют какие-либо подобия окон. Единственное, что Реватт смог различить, едва его глаза привыкли к сумраку, так это кусок мраморного пола перед самым входом, освещаемый солнечным светом с улицы. Всё ещё стоя снаружи, маг щёлкнул пальцами, призывая "светляка". В его правой руке, между пальцев, появился крохотный стеклянный шарик, из середины которого исходило яркое голубоватое свечение. В попытке оглядеть помещение, Реватт протянул руку со "светляком" в дверной проём. "Светляк" же, вопреки всем ожиданиям Реватта, стоило руке проникнуть в тёмную комнату, совершенно беспардонно погас, оставляя в руке остолбеневшего мага маленький и совершенно обычный стеклянный шарик. Выругавшись на защиту от Созидающей Магии, установленную в башне, Реватт бросил ныне бесполезную вещицу в густую зелёную траву и, посомневавшись с секунду, смело шагнул в объятья непроглядного мрака.
Не было никаких вспышек, никакие факелы не зажглись на стенах, не появилось под потолком никаких светящихся шаров. Просто в помещении неожиданно стало светло. Как ни силился Реватт отыскать источник света в маленькой круглой комнате, ничего из этого не вышло. Отвлекшись от безуспешных поисков незримой лампы, маг оглядел место, в котором его угораздило оказаться. Помещение выглядело, на первый взгляд, довольно обыденно. Ни изящных барельефов, ни пафосных статуй древних богов и героев. Лишь стены, пол с потолком, да небольшая дверь напротив входа, точно такая же, как и та, через которую Реватт сюда вошёл. Но маг не обратил на неё внимания, изумлённо разглядывая фрески, которыми были покрыты стены вокруг него.
Фрески изображали битву. Но то, что было изображено на стенах, не было битвой страшных рогатых демонов с прекрасными крылатыми ангелами. Сражались люди против людей. Не было никаких сторон в этой страшной битве. Каждый человек стремился вонзить свой клинок в ближнего своего, не разбирая, свой тот или враг. В результате то, что было изображено на стенах, трудно было назвать настоящей битвой. К творящемуся больше подходило слово "резня". Вдобавок ко всему, картину усугубляли падающие с горящего красного неба огромные раскалённые камни, оставляющие за собой длинный дымный след. Из-за них небеса были похожи на гигантскую клетку, отделяющую сражающихся от раскалённого красного шара Солнца.
Реватт разглядывал жуткую батальную сцену с немым восхищением. Художник, создавший это произведение, явно был талантлив. Словно не было никаких рисунков на стенах комнаты, были только неописуемо огромные толпы людей, по мановению волшебной палочки богов застывшие с занесёнными клинками в руках и яростными выражениями окровавленных лиц. Всё было настолько реалистично, что Реватт буквально ощущал запах пота, смешавшийся с запахом горячей крови, беспрестанно хлещущей из рваных ран кричащих воинов, падающих на землю под яростными ударами вражеского клинка. Увлёкшись разглядыванием битвы, маг не сразу заметил крохотную, почти неразличимую фигурку башни, расположившейся на далёкой рисованной горе. Башня, это было не очень трудно заметить, пылала ярким рыжим пламенем, языки которого лизали и без того огненное небо.
Оторвав взгляд от изумительных фресок, Реватт осознал, что стоит с открытым ртом, рассматривая рисунки на стенах, уже почти четверть часа. Тряхнув головой, прогоняя ощущение, что он находится посреди ужасающей резни, маг мысленно попрощался со всеми изображёнными на фресках участниками баталии и двинулся к двери, на которую он, наконец, соизволил обратить своё внимание.
За дверью, оправдав ожидания Реватта, оказалась крутая винтовая лестница, уходящая вверх и скрывающаяся за поворотом. Поглядев на ступеньки и на то место, где они скрывались за каменной стеной, маг неожиданно на себе почувствовал, как себя чувствуют захватчики, поднимающиеся по подобным лестницам на верхние этажи замка. Постоянное, удушающее ощущение угрозы, липкое чувство страха перед незримым врагом, который в самый неожиданный момент мог налететь сверху, сдавило грудь Реватта стальными клещами. Он прекрасно понимал, что наверху, в самом сердце мрачной каменной башни, быть никого не может, но архитектор на славу постарался создать у проходящего здесь необъяснимое предчувствие опасности.
Дальше следовал долгий, утомительный подъём. Глухой звук шагов по каменным ступеням стремительно уносился ввысь, словно призывая усталого мага следовать за ним, наверх, в неизвестность. Стук подошв и тяжёлоё дыхание Реватта были единственными звуками, сопровождавшими мага на протяжении всего восхождения. Он уже начал подумывать, что этот мучительный путь наверх - испытание, придуманное сумасшедшим создателем башни для жаждущих оказаться на её вершине.
"Эта чёртова башня не может быть такой высокой! - раздражённо думал Реватт. - Какой-то идиотский магический трюк, коими эти недоноски - маги-иллюзоры - пытаются сбить с толку нормального человека".
Всегда трудно следить за ходом времени, когда с его течением ничего не меняется. Запыхавшемуся магу казалось, что прошла целая вечность, а то и две, с тех пор, как он ступил на эту богомерзкую лестницу. Он целеустремлённо шагал по ступеням, неторопливо уплывающим вниз, минуя их одну за другой, но лишь для того, чтобы увидеть впереди ещё бесконечность подобных им.
"Если в материальном мире существует бесконечность, - рассуждал он, - то почему её воплотили именно так?.."
Наконец, любопытство уступило место усталости, и маг, развернувшись, плюхнулся задом на одну из миллионов этих проклятых ступенек. Вытер ладонью пот со лба, страдальчески вздохнул. Закрыл глаза и попытался на мгновенье покинуть этот мир и устремиться к небесам, туда, где чистый воздух, яркое солнце и нет лестниц.
"Интересно, что я увижу, если попытаюсь пробить дыру в стене? Прекрасные горы Эззара? Птиц, рассекающих голубую лазурную бездну? Или же луну, до которой я, скорее всего, смогу достать плевком?"
Вздохнув в последний раз, маг неохотно поднялся на ноги и, дав себе клятву, что, покинув эту башню, немедленно отрастит крылья за спиной, продолжил свой изнуряющий путь. Пройдя ещё ровно триста семьдесят четыре ступени, Реватт невольно приметил, что в окружающем его пейзаже что-то изменилось. Встряхнув головой и сосредоточив взгляд на точке впереди себя, маг едва не взвизгнул от счастья: ступени перед ним заканчивались, уступая место ровному мраморному полу, а впереди виднелась очередная дверь.
Буквально воспарив над оставшимися ступенями, словно крылья у него уже есть, Реватт во мгновенье оказался напротив двери и, задержав дыхание, дёрнул ручку на себя. По крайней мере, искренне попытался совершить сие, ибо, едва его пальцы коснулись потускневшего металла расписной дверной ручки...
Небольшая квадратная комната безо всякой мебели. Серые каменные стены, в точности такой же пол и аналогичный потолок. Словно, кто-то каким-то непостижимым образом вырезал комнату прямо в центре скалы. Трудно было сказать, на полу сидит Реватт или же на одной из стен.
- Кто ты такой? - громовой голос, казалось, раздался со всех сторон сразу.
- Неужели, если я скажу своё имя, что-либо изменится? - Реватт сам удивился своему тону. Как будто он целыми днями только и делал, что разговаривал со стенами.
- Нет.
- Тогда, Реватт.
- Какую цель ты преследуешь, идя туда, куда ты идёшь?
- Не знаю.
- Неужели, любопытство?
- Возможно.
- И ты же прекрасно понимаешь, что может случиться, если меня выпустить.
- Меня это не останавливает.
- Судьба человечества за минутную слабость?
- Возможно.
- А что, если я не хочу выходить?
- Меньше всего меня это волнует.
- Думаешь, что тебе станет лучше, если ты зайдёшь туда?
- Вряд ли.
- Сможешь ли ты пережить это?
- Не знаю.
Голос замолк так же неожиданно, как раздался. На мгновенье воцарилась гробовая тишина, а затем...
...Дверь с тихим, ворчливым скрипом отворилась. Взору Реватта явилась небольшая круглая комнатушка, вдоль стен которой стояли, плотно примыкая друг к другу, книжные шкафами. Полки прогнулись под весом огромного количества древних, покрывшихся вековым слоем пыли фолиантов. На тех участках стены, которые не были закрыты шкафами, болтались старые, побледневшие от времени гобелены. Что они изображали, не смог бы разобрать даже самый матёрый колдун-предсказатель. Посреди комнатки стоял изящный круглый деревянный столик, на котором валялись в раскрытом виде две ветхие книжищи, по толщине своей способные поспорить со стенами знаменитого форта Казарот.
Реватт, немного ошарашенный от увиденного, - в конце концов, узреть он ожидал нечто гораздо более удивительное, нежели скромную библиотеку - неторопливо зашёл в комнату, всё ещё озираясь в ожидании какого-нибудь гадкого сюрприза от холодных каменных стен башни. Но боги, судя по всему, сжалились над несчастным и очень утомлённым магом, даровав тому, наконец, момент спокойствия, лишённый страха за свою жизнь и рассудок.
Оказавшись перед столом, маг, терзаемый любопытством, склонился над одной из книг. Страницы пестрили непонятными рисунками и причудливыми буквами староаккильского языка. Этому фолианту была, видно, не одна сотня лет. Заинтригованный маг перевернул книгу и уставился на обложку книги. Содрогнулся. Побледнел.
"Averiaas ashhd Mekkaza" - гласила когда-то золоченная, а ныне просто бледно-жёлтая надпись.
Реватт никогда не жаловался на проблемы со зрением или рассудком, но в этот раз его разум упорно отказывался воспринимать то, что узрели его глаза. Знаменитая Книга Созидания, единственный существующий экземпляр. Книга, ради которой когда-то перевернули вверх дном королевский дворец Аккила, из-за которой несколько городов были стёрты с лица планеты, а весь Совет Ордена Василиска - повешен после долгих допросов и пыток. Здесь, в башне на горе, неподалёку от неприметного провинциального городка Велеара.
"Что ж, теперь ясно, отчего у целого выводка опытных магов снесло башню, - подумал Реватт"
Плюхнувшись в кресло, стоящее рядом со столиком, он принялся внимательно изучать содержимое тома...
В таверну Реватт вернулся поздним вечером, когда солнце уже покинуло небеса, оставляя свою службу миллионам ослепительных звёздных светляков, разбежавшихся по всему тёмному небу. Таверна была одним из немногих мест, где ещё горел свет в мутных окнах. В отличие от пустынных тёмных улиц, в заведении стоял невообразимый гвалт - городские жители, утомившиеся за тяжёлый день, с энтузиазмом топили свою усталость в местном алкоголе довольно сомнительного качества.
Реватт молчаливо проследовал к лестнице, минуя уже изрядно повеселевшую толпу посетителей, и торопливо засеменил по ступенькам к своей комнате. Заскочив в грязное помещение, тускло освещаемое свечкой в ржавом железном подсвечнике, которую кто-то предусмотрительно зажёг перед его приходом, маг закрыл дверь на засов и изнурённо бухнулся на корявую деревянную кровать в углу комнаты. Не раздеваясь, попытался заснуть, но сон, несмотря на утомление, отказывался идти к Реватту.
То, что он узнал из Книги Созидания, проливало свет на многие вещи, давало ответы на многие вопросы, которые терзали душу мага. Но он был неосторожен и узнал больше, чем рассчитывал. Он узнал правду, и эта правда крохотным пылающим угольком заселилась в его душе, медленно сжигая его разум. Многое из того, что он знал, оказалось ложью, много из того, во что он не верил, обернулось истиной. Но, несмотря на всё это, Реватт знал, что едва лишь наступит утро и сон покинет его, он снова двинется по пути к тёмной башне на далёкой горе, мрачной каменной башне, которая из города кажется крохотной иголкой, пронзающей небесный свод...
Утром Реватт, даже не поздоровавшись с хозяином заведения, торопливо покинул таверну и, одолжив у одного из горожан за скромную плату коня, исчез из города, отправившись по дороге, ведущей к таинственной башне на горе...
Солнце вновь покидало эти места, медленно унося с собой весь тот свет, которым оно щедро одаривало горы и леса на протяжении всего дня. Хотя, неизбежный приход ночи не сильно бросался в глаза из-за мрачного покрывала грозовых туч, затянувших небо и разверзнувшихся противным проливным дождём.
Но магу не было дела до подлых шуток природы. С самого утра он сидел наверху тёмной башни на повидавшем виды скрипучем кресле, с раскрытой книгой в руках, вперившись взглядом в ветхие страницы, испещрённые множеством непонятных простому, не знающему древних языков человеку тёмных букв. Выглядел он бледно, в покрасневших его глазах не было ничего, кроме священного ужаса, который с каждой минутой нарастал, угрожая полностью поглотить измученный разум Реватта. Под его ногами лежала огромная куча прочитанных книг. Полки шкафов вокруг заметно попустели.
Наконец, тело мага покорилось усталости, и он, бросив ещё недочитанную книгу на каменный пол, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На этот раз сон пришёл сразу. Но спал Реватт беспокойно, постоянно вздрагивая и безмолвно шевеля губами...
- Теперь ты доволен, маг?
- Ты прекрасно понимаешь абсурдность этого вопроса.
- Ты прав. Ты посягнул на то, что унести не в силах.
- Но теперь я не могу это бросить.
- Если бы ты мог, вернул бы ты всё на свои места? Изгнал бы из своего разума всё то, что постиг за эти дни?
- ...Нет.
- Предпочитаешь жить со знанием того, что твой мир - не то, что ты видишь?
- Всё, во что я верил, оказалось лишь словами, обложкой книги, не имеющей ничего общего с её содержанием...
-...
- И пускай со знанием этого я не смогу жить в этом мире, существование в неведении - участь ничуть не лучше. Жалко только, что осознал я это слишком поздно. И что осознал вообще...
- И что же теперь?
- Теперь я стану последней жертвой жестокой истины... Страшное оружие, с которым я не смог совладать...
Реватт поднялся с неудобного кресла, едва лишь сон ослабил свою хватку и выпустил мага на мгновенье из своих объятий. Шатающейся походкой подойдя к двери, он начал долгий спуск по лестнице. Теперь он не возмущался невообразимой её длинной, и прошествовал по ней в глубокомысленном молчании. Достигнув низа башни, маг прошёл через пустынный зал с фресками и, потянув на себя дверь, вышел на улицу. Трава была мокрой от дождя, но с неба не падало ни капли. Лишь угрюмые тучи неторопливо, словно ещё не до конца проснувшись, ползли по небу.
Маг подошёл к коню, привязанному к зелёному дереву с густой и пышной кроной, и, запустив руку в сумку на седле, извлёк оттуда грязную палку, обмотанную тряпкой, пропитанной свиным жиром. Щёлкнув пальцами, зажигая на кончике указательного пальца крохотный огонёк, Реватт поджёг факел и, развернувшись, снова двинулся к башне...
Маг, сжимающий в руках пылающий факел, в последний раз оглядел помещение библиотеки. Ещё пару дней назад он не мог даже предположить, что докатится до такого, но теперь назад пути не было. Горько вздохнув, он подошёл к одному из гобеленов и поднёс к нему факел. Ткань сразу же занялась ярким дрожащим пламенем. Разжав кисть и уронив факел на пол, Реватт устало подошёл к креслу, опустился в него и закрыл глаза. Зная, что ему не суждено их больше открыть...
Двое молодых людей в серых мантиях остановились на узкой винтовой лестнице перед деревянной дверью, носившей на себе следы копоти. Оба многозначительно переглянулись. Помолчав, один из них приблизился к двери и распахнул её настежь.
- Вот дрянь... - произнёс он, увидев представшее перед ним помещение.
- В чём там дело? - нетерпеливым тоном спросил второй.
- Они и вправду не врали. У этих магов действительно что-то было с головой.
Комната была покрыта золой, словно не комната это была, а нутро печки. Обугленные книжные шкафы, стоящие у стен, были полны тем, что когда-то вполне можно было назвать книгами. Посреди комнаты стоял облезлый деревянный столик, перед которым стояло такое же кресло. В кресле, что в первую очередь бросалось в глаза, сидел скелет, на котором ещё можно было разглядеть остатки одежды.
Первый юноша попытался взять одну из почерневших книг, покоившихся на полке. Та явно была против такого расклада дел, поэтому, недолго думая, рассыпалась между его пальцев.
- Всё, уходим отсюда к чертям, - раздражённо бросил он, - ничего, достойного хоть капли внимания, мы тут не отыщем. Я уверен.
Второй вздохнул и вышел из комнаты. Первый последовал за ним, но внезапно его взор наткнулся на книгу, лежащую на столе и буквально зарытую в чёрной горелой бумаге. Взяв фолиант со стола, юноша старательно подул на него, подняв чёрное облака золы. Взору удивлённого парня предстал каким-то образом уцелевший том огромных размеров. Страницы были нетронуты, словно пламя, спалившее башню, не осмелилось коснуться этого древнего фолианта. Лишь обложка чуть пострадала, но это не помешало юноше прочитать надпись на ней.
"Averiaas ashhd Mekkaza".
- Хотя, - тихо произнёс он себе под нос, - возможно, я смогу чем-нибудь порадовать нашего наставника.