Далеко далеко в лесу сверкал огонек, похожий на яркую точку. А над ним плыли звезды, они отражались в пруду на опушке, и казалось, что каждую ясную ночь лес превращался в огромный корабль, плывущий в небесах. Корабль, следующий за путеводной звездой, сверкавшей всегда строго по курсу.
Но огонек не всегда появлялся в лесу, однако, лишь в пруду появлялись звезды, как он моментально появлялся, будто из-под земли выпрыгивал! Набежала тучка, закрыв звездное небо полупрозрачной вуалью - нет огонька.
Деревенские дружно пожимали плечами, когда заезжие господа спрашивали про то странное свечение, и всем своим видом показывали, что тема эта им не интересна. Да мало ли что в лесу вообще светится? Горит и горит, пусть его. Однако же многие отваживались отправиться в огромный лес и залезть в самую чащобу, где, как говаривали старики, духи мертвых мирно жили вместе с не пуганым зверьем, а все тропинки туда охранялись огромными медведями. Многие ходили, и многие не возвращались, духи ли в этом виноваты, звери или сам лес - кто знает?
А огонек все манил и манил к себе путников...
Ночь на Ивана Купала выдалась ясная, звездная. На необычный лес съехались посмотреть со всей округи. Молодежь - водила хороводы и прыгала через костры, а старики же вспоминали молодость годы, когда они сами вот так же ухаживали за девушками. И сотни лет уже ходила легенда о том, что если кто найдет в эту ночь цвет папоротника, то его желание тут же исполнится. Но кому здесь интересна старая легенда, да и верит кто в нее? Историю эту давно считали красивой сказкой, она ходила из деревни в деревню, обрастая подробностями, все больше и больше превращаясь в сказку.
В тот день никто и не собирался идти в лес, а усердно светивший огонек был еще одним развлечением. И лишь Петро взобрался на старую баню на окраине деревни и смотрел в лес. Уже несколько лет его обходили стороной сверстники, не брали с собой мальчишки и игнорировали девчонки. И все от того, что он повредил ступни. Кому, говорили они, нужен парень, который и ходить то нормально не может? Какой с него толк? А он ведь многое умел и уже ходил у кузнеца в подмастерьях. А какие украшения он ковал! Но нет же. Неумеха, ходишь как младенец, да что вообще с тебя взять?
И все, и так каждый день... С ума сводит...
Вот Петро и смотрел в лес, мечтая о Цветке. Мечтал, что, как только увидит, сразу же попросит ноги. Сильные, такие, чтоб сразу же отбросить надоевшую палку!
А в лесу призывно подмигивал огонек...
Наконец жажда взяла свое, Петро уже не смог сопротивляться внутреннему призыву, уже не помогали никакие уговоры и то, что с такими ногами он далеко не уйдет. Он знал, что Цветок это легенда, знал, что обязательно заблудится в лесу в эту ночь... Но так страстно хотел туда! Жизнь казалась преисподней, и был лишь один способ все исправить.
Шаг за шагом, которые даются так трудно! Но лес все ближе и ближе, а значит ближе и мечта. Найти Цветок или умереть! Да и зачем вообще так жить, быть отверженным и презираемым? Уж хоть теперь они запомнят меня, как единственного, сходившего в чащу на Иванов день. Или как дурака, который жить не мог и помер не как все... Да ну их всех! Шаг, еще один, я дойду обязательно! Я знаю, что Цветок это тот огонек в лесу, и я доберусь до него!
И вот уже опушка, вот уже пройден пруд и появились первые лесные тропинки. Здесь уже и калека и обычный человек идут одинаково медленно, внимательно смотря по сторонам. Этот лес - старик, года его неисчислимы и он не прощает ошибок. Здесь и богач и бедняк и слепой и зрячий - все выглядят мошками по сравнению с вековой лесной силой.
Петро озирался на каждом шагу и жутко боялся, но уже не мог вернуться назад и снова пройти через поле под светом луны. Ведь тогда позади окажется лес и мало ли что из него может вылезти? Ветер, подвывая, играл верхушками деревьев, шаги эхом разносились по лесу, странным образом их звуки отражались от деревьев, огибали кусты и возникали потом в самых неожиданных местах. Казалось, будто в лесу оказалась вся деревня...
Что-то шуршало вокруг, иногда слышались хлопки крыльев. И вдруг! Петро лишь потом сообразил, стоя у вековой сосны и тяжело дыша, что это был всего лишь филин. Но что было после того, как он заухал, выпало из памяти! А по следам походило, что Петро бежал не хуже зайца. Это с его то ногами!
Не заметил Петро и как прошел между двух изогнутых деревьев, похожих на ворота, не увидел он и марево, похожее на туман, что было между ними. Вспомнил лишь потом, что там тропинка впервые раздвоилась, а вот найти это место заново так и не смог. Одно дерево, боковой столб ворот, так и росло где ему полагается, а вот другое... Говорили лишь, что видели в другой части леса нечто подобное.
А сейчас Петро шел по тропинке и огонек уже заметно приблизился, вырос в размерах и походил на светящееся окошко! Скоро появился и дом. Так вот что мы видим по вечерам! Интересно, почему же никто так и не добрался сюда?.
Но дом был совершенно пуст - забиты окна, заколочена дверь. Никто не жил тут уже лет пятьдесят, а сам дом казалось, вообще построили лет триста назад. Лишь маленькое окошко слева от крыльца почему-то не заколотили, и теперь оттуда изливался на полянку ярко-красный свет. Петро, не задумываясь, встал на крыльцо и потянулся к окну. И утонул в море цвета.
Краснота захлестывала все, она моментально заполнила сознание Петро как кувшин и потекла дальше. Она была похожа на кислое молоко, от которого скорчился желудок, и свело челюсти. Краснота лилась и лилась, уже можно было различить, что цвет не постоянен и в реке красного встречаются струйки фиолетового и почему-то зеленого. Фиолетовый пах мятой, а зеленый жужжал как комар ночью в комнате. Вместе с цветом приходили странные картины и знание. Здания, скрученные и пронзающие сами себя, существа, летающие вокруг и похожие на гигантских, уродливых бабочек. Видел Петро и свою деревню с жителями, похожими на мурашей, и город, где кузнец продавал его работы. Все так странно...
Свет протекал через все тело, заставлял коченеть кончики пальцев и шевелил волосы. Петро рад бы уйти да не мог - он смотрел и смотрел, заворожено, на картины, возникающие из ниоткуда и уплывающие в никуда....
Очнулся он утром в росистой траве, а в руке держал... Не может быть! Это был цветок, невиданный никем ранее, притягивающий и волнующий, но уже полностью засохший. И от первого же движения он разлетелся в пыль.
А поднявшись Петро понял, что он здоров! Ноги точно такие же, как были раньше, и теперь он снова сможет бегать!..
В деревню возвращался медленно, радовался забытым чувствам и не мог привыкнуть. Он походил на мальца, которому папа привез из города пряник, да и смотрел на ноги с тем же восхищением...
Прошел мимо бани - надо же, за одну ночь она так просела, или же я настолько изменился? Вышел на главную улицу - деревня еще просыпается, но ни одного знакомого лица! Как странно... И никто не удивится и не взглянет на молодцеватого парня, узнав в нем кривоногого помощника кузнеца. Вот и родной дом, но почему и тут тишина? Где же родители, где диду, всегда спозаранку разгуливающий по грядкам, да где же сестренка, наконец! Только какая-то бабка сидит на заваленке...
Вот она заметила молодого красавца, вдруг вскочила и понеслась навстречу! Обняла, прижалась к груди, и все время бормотала сквозь рыдания:
- Пришел, пришел, наконец, где же ты был так долго, я тебя так ждала, так ждала, и не изменился ведь совсем, я так и знала, что не изменишься! и ноги вылечил... А знаешь - она отстранилась и посмотрела Петро в глаза - ведь почитай пятьдесят лет прошло с тех пор...