Традиционная для середины лета встреча в "родовом гнезде", дедовском доме, собрала всех родственников. Дом пустовал уже давно, но продавать его так и не решились. По традиции пригласили соседей, те принесли солёных грибочков, домашней "пальцем пханой" колбасы, и крынку парного молока, к драникам.
- Ради одной закуси стоило сюда из города ехать, - шумно восторгался Серёга, Настин муж, наяривая грибочки. Вадик сидел между Настей, своей сестрой, и тёткой Мариной.
- Так почему москали пыво пивом называют? Не, не то... так почему вашу деревню Горками кличут? Ладно, что гор нет, их и по Беларуси нет, холмы горами называть приходится...так у вас и холм рядом один единственный... тогда уж Горка, - хохотнул Серёга.
- Дед вроде как рассказывал, что это была настоящая гора... просто осела, растопталась... причём гора искусственная, а кто и зачем её насыпал, неизвестно, - сказала Марина.
- Так это же курган! Копать надо! Может там захоронения, золото скифов каких, - оживился Серёга.
- Вот ты самый умный нашёлся... копать в конце лета картошку будешь, накопаешься... а там копали уже, эта горе-гора как головка сыра, вся в дырках. Местные уже давно не ищут ничего, лишь посмеиваются, приезжают городские, то чёрные археологи, то серые... поди разбери. В общем, нет там ничего. Просто холм, - ответила Марина.
- Тутейшие, тобишь деревенские, вообще эту горку побаиваются... про нечистую силу рассказывают, - вмешался дядя Миша, сосед, всем видом показывая, что уж он то в эти глупые слухи не верит.
- Знают, небось, про клад, и пугают, чтоб чужие не лезли, - гнул своё охмелевший Серёга.
Одышка у Вадика появилась уже давно, и он сидел, глухо покашливая. Аллергическая астма дала знать о присутствии плесени в старом доме. Наконец Вадик встал и вышел на крыльцо, жадно втягивая прохладный вечерний воздух. Где-то в селе лаяли собаки.
- Смурной он у тебя какой-то! Хорошо же сидим, а он как пыльным мешком ударенный, - донёсся до него голос Серёги, а следом неразборчивая, но явно сердитая отповедь Насти. Вадик поморщился, и сплюнул вязкой слюной. Выпитая заранее антигистаминная таблетка не помогла, ингалятор он не взял. Портить настроение никому не хотелось. Сейчас подышит свежим воздухом и вернётся. Выскочила Настя.
- Ты что здесь? Всё в порядке? - она обеспокоено заглянула ему в лицо.
- Ну ладно... не хочешь - не говори, если что зови, - сказала Настя, и, выполнив лимит добрых дел на сегодня, упорхнула назад за стол.
Вадик решил пройтись, чтоб не торчать на крыльце. В нормальном состоянии прогулка такой ночью стала бы одним удовольствием. Чего стоит одно только звёздное небо над головой. Вадик и сам не заметил, как оказался перед пресловутой горкой. Включил фонарик на мобильном телефоне. Холм правильной формы, поросший зарослями жимолости и боярышника. В воздухе всё еще чувствовался медовый аромат цветов, днём царивший над разнотравьем.
На склоне сидела девушка. Опять же, одышка помешала оценить романтизм ситуации. Чувствуя лишь неловкость, Вадик решал, поздороваться или молча пройти мимо. Девушка улыбнулась ему, и ничего не оставалось, кроме как поздороваться. Незнакомка оказалась необычайно красива, брюнетка с голубыми глазами, в длинном платье и венке из полевых цветов на голове.
- Вы местная? - задал Вадик глупый вопрос.
- Не совсем. Мы родом с юга. Из Крыма, - девушка продолжала белозубо улыбаться.
- А к кому приехали? Сычевы? - Вадик вспомнил, что у Сычевых гостят родственники из Украины.
- Нет. Мы другаки, - девушка звонко рассмеялась, откинув голову назад и демонстрируя нежную белую шейку. Вадик почувствовал, как внутри просыпается желание. От сочетания выпивки, одышки и возбуждения сердце глухо колотилось, эхом отдаваясь в висках.
- К Другакам? Я не местный, всех по фамилии не знаю, - хрипло ответил он.
Девушка рассмеялась пуще прежнего. На вершине холма мелькнул огонёк.
- Меня брат зовет... а жаль... - она поднялась, грациозно отряхивая платье.
- Как тебя зовут? - спросил Вадик.
- Мария. Лови! - девушка бросила ему свой венок, так что он пролетел над головой Вадика. Тот, с трудом, но поймал, а когда обернулся, на холме никого не оказалось.
Одышка внезапно прошла, и Вадик, не зная что думать, медленно побрёл назад. Единственным, что тревожило его сон в эту странную ночь, стали мысли о прекрасной незнакомке.
Утром он обнаружил, что потерял венок, а кроме того, выяснилось, что никого с фамилией Другаки в селе нет. Похоже, антигистаминная таблетка в сочетании с водкой, вызвала подобие сна наяву.
Впрочем, Вадик на этом не успокоился, а принялся "копать" всё, что известно о таинственном холме, начав с расспросов местных, продолжив, уже в городе, поисками информации в Интернете, и закончив тем, что буквально достал со своим холмом местное краеведческое общество.
Выяснилось, что холм использовался для размещения дозоров во времена набегов татар. На вершине стоял большой деревянный крест, который поджигали при появлении врага. Но что для этой цели насыпали искусственную гору, представлялось маловероятным.
Затем "всплыли" некие паны Дороши. Когда Витовт привёл из похода в Крым караимов, он прихватил с собой брата и сестру, детей господаря Дороса. Дорос, он же Мангуп, это средневековый город-крепость на одноименной горе в Крыму. Брат и сестра были, не в пример татарам и караимам, христианами, причём весьма знатного происхождения, поэтому им, по праву происхождения, выделили во владение собственную землю с селом, нынешние Горки.
Уроженцам солнечного юга, проведшим своё детство на висячих лесенках "мушараби" над пропастями горного Крыма, откуда в ясную погоду виднеется море, было тоскливо в северной стране равнин... пусть и не лишенной своего обаяния. И они решили насыпать на новой родине рукотворную гору.
Подробностей о самом интересном, о том, как это происходило, в письменных источниках того времени нет. Осталось лишь название Горки, да смутные упоминания в местном фольклоре. Впрочем, известны имена брата и сестры. Их звали Александр и Мария.
Единственное, о чем иногда жалел Вадик, это что не осталось на память хотя бы одного цветка из того венка...