Ниночка пишет: "Ну здравствуй, прекрасный Рома! 
Как там все наши, как ты, как дома?
У нас тут, знаешь, ни шатко, ни ввлко... 
Смеюсь: почему-то вспомнились Валки, 
Куда мы когда-то с тобой рванули... 
Зачем - а спроси нас, такие были смешнули...
А там, помнишь, грязь, рытвины, ямы... 
Мне потом здорово досталось от мамы, 
А ты убеждал ее, что, мол, это ты один виноват 
и сила убеждения зашкаливала за сто киловатт...
Ну ладно, прости, не хотела, а снова плачу... 
А помнишь, как мы с тобой удрали на заброшенную дачу?
Да, было одно время, теперь стало другое - 
колючее, терпкое, недорогое...
Ну, распустилась...  Всё. Решительно - хватит. 
Надо сварить бульон, разобраться с вещами Кати.
Катя так вытянулась, ужас-ужас, 
такая стала надрывная внутри и снаружи...
Ладно. Пока. Пиши. Здесь поставлю не одну, а три точки: "..."
Ниночка смотрит в окно и рассеянно рвёт письмо на меленькие кусочки...