По утрам она имела обыкновение бегать. Убегать от проблем, от людей, от серых скучных домов. Одиночество в движении. Наверное, это было единственной возможностью побыть наедине с собой и со своими мыслями. Это напоминало ей свободный полёт. Так или иначе, бегать ей нравилось.
Вот и сейчас она потихоньку приближалась к пустырю. Унылые, как близнецы похожие друг на друга, многоэтажки внезапно заканчивались перед дорогой, за которой выстроились гаражи. Чуть в сторону от гаражного кооператива начиналась посадка, а сразу за ней - поле, которое давно не засевалось, и поэтому был отдано в честные и трудолюбивые руки огородников. Через это поле шла дорога, которая приводила к огромному недостроенному шоссе - довольно дорогостоящему проекту, обещающему кому-то неплохую прибыль.
Именно по этому маршруту, она каждое утро бежала навстречу хорошему настроению и новому дню. И сегодня было не исключением.
Одинокая маленькая фигурка быстро двигалась по направлению к полю. Последний барьер, отделяющий её от серого давящего настоящего - это дорога, опоясывающая жилой массив. Когда она перебегала её, то казалось, что каменные исполины перестают на неё давить, и она перестаёт быть плоским изображением на асфальте и из мира теней возвращается в мир воздуха и света. Можно больше не прятать своё дыхание, не притворяться мёртвым отражением на стене, а вздохнуть поглубже, развернуться во всю мощь, и просто побыть самой собой, хоть ненадолго.
Следы от кроссовок оставались на пыльной дороге. Маленькое облачко из пыли медленно трансформировалось в старого облезлого пса, который трусил на почтительном расстоянии, не приближаясь, но и не отставая ни на шаг. Этот странный пёс сопровождал её каждое утро от дороги до шоссе и обратно, как молчаливая галлюцинация. Что только она не пыталась делать, чтобы он оставил её в покое: сначала она прогоняла его, кричала и бросала в него палки и камни, стараясь промахнуться, потом пыталась подманить его разными вкусностями, но всё оказалось бесполезным. Пёс никак не реагировал на это, он просто отбегал в сторону и ждал, а потом, когда ей это надоедало, продолжал следовать за ней. По началу её это пугало, но, в конце концов, она привыкла к этому странному провожатому и уже не обращала на него никакого внимания.
Но временами пёс казался ей весьма странным. Когда шёл дождь, было такое впечатление, что он был соткан из грязи и воды, а когда была сухая погода, то из пыли. А тень этого пса зияла как пустынная дыра, от которой продирал мороз по коже. Девушка боялась признаться себе в том, что иногда это непонятное животное просвечивало насквозь, а в тени, стелящейся за ним, вяли трава и цветы. А однажды в том месте, где пёс отдыхал некоторое время, она обнаружила двух мёртвых ящериц и мёртвую птицу. И как не крути, привычными законами природы это не объяснишь. Единственное, чем она могла себя утешить, это тем, что ей это показалось или банальным совпадением. На том и успокоилась.
Это утро не отличалось от всех предыдущих. Бежать было легко и приятно. В теле чувствовалась усталость. Каменная стена из многоэтажек осталась далеко позади. Воздух был такой, что его можно было пить. Запах мокрой земли и едва пробивающейся зелени будоражил воображение. Птичий гомон настраивал на творческий лад. Ей казалось, что она очень большая, гораздо больше своего тела. Вдохнуть эту благодать до конца просто не удавалось, не хватало дыхания.
Она уже подбегала к шоссе, как вдруг что-то ёкнуло внутри и сердце так сжалось, будто пыталось спрятаться. Пёс трусил следом, как ни чём не бывало. Немного успокоившись, она продолжила свою пробежку.
Шоссе было очень широким и пустым. Очень редко по нему проезжали какие-то легковушки и ещё реже КамАЗы и грузовики. Оно было ещё недостроенным, кое-где валялись кучи щебня и строительного мусора. Горы песка потихоньку оседали и расплывались.
Ровные цепочки следов от кроссовок и собачьих лап хорошо пропечатались на мокром песке. Странная парочка бежала навстречу чёрному джипу, который нёсся на огромной скорости.
Музыка грохотала. Казалось, что ещё чуть-чуть и мощная конструкция разлетится на куски. В салоне раздавался хохот и скабрезные шуточки, а иногда откровенная пошлятина, переходящая в мат. Двое несколько нетрезвых типов делились впечатлением от славно проведённой ночки, пересказывая подробности в самой оскорбительной форме. Тот, который сидел за рулём, был одет довольно стильно. Золотые часы, небрежно брошенный мобильник на переднее сидение, из расстёгнутой барсетки выглядывала пачка крупных купюр, презервативы, разных конфигураций, предметы женского туалета, в качестве трофея, тут же валяющаяся запечатанная банка пива, сигареты и зажигалка, золотая цепь и печатка на левой руке - завершала вполне понятный портрет отдыхающего подонка.
Второй сидел на заднем сидении и в перерывах между хохотом и обсуждением прелестей пережитой ночки, потягивал пиво, время, от времени икая и отрыгивая. Довольно дорогая рубашка была облита пивом, на джинсах и под ногами валялись фотографии самого отвратительного содержания. Комментируя эти снимки, сидящий сзади вдруг неожиданного сказал:
-Знаешь, чего я боюсь больше всего?
-Что не встанет в нужный момент?
-Типун тебе на язык, урод. Нет
-А тогда чего ещё можно бояться?
-Ты поклянись, что не будешь ржать и трепать всякому.
-Да ладно, расслабься.
-Двинуть кони на бабе.
Тот, что за рулём, заржал и сказал:
-Я думал, что ты боишься, что тебе член откусят или там яйца отобьют.
Второй злобно двинул первого в спину:
-Останови, мне отлить надо.
Тот, что за рулём, резко ударил по тормозам и второй чуть не перелетел через сидение.
Следующее восклицание состояло сплошь из мата и невразумительных словосочетаний, представляющих интерес для лингвистов, занимающихся русским сленгом и фольклором. Удивительно, но драка почему-то не состоялась. То ли в салоне было мало места для размаха, то ли очень уж напоминал о себе мочевой пузырь.
Второй неуклюже вывалился из джипа. Через некоторое время послышался звук расстегивающейся ширинки, и мощная струя вонзилась в землю. Первый язвительно усмехнулся.
Женская фигурка потихоньку приближалась. Сзади за ней следовала тень собаки
Застегнув джинсы и потянувшись, второй не спешил забираться в машину. Он всматривался вдаль. Изрядно повеселев, тяжело упав на заднее сидение, сообщил, закрывая дверь:
-Смотри, кто там бежит.
-В смысле.
-Хорооооошенькая спортсменочка.
Водила многозначительно хмыкнул и подмигнул:
-Нам сегодня везёт.
Взревел мотор, и чёрный джип коршуном полетел вперёд.
Машина ей не понравилась как-то сразу. Было в ней что-то хищное и отталкивающее.
Она неслась навстречу как танк, как зверь на свою добычу.
Свернуть было некуда, убежать - тоже и поэтому она тупо бежала вперёд, надеясь, что всё обойдётся.
Собачья тень сопровождала ее, становясь плотнее и больше с каждым шагом. Откуда-то сверху упала мёртвая ворона, потом ещё одна. Потянуло затхлостью и пронизывающей до костей сыростью. Как-то сразу исчезли все звуки, и тишина едким киселём повисла над шоссе.
Казалось, что сам воздух становился твёрже и невидимая струна пространства натягивается всё сильнее, чуть-чуть не доходя до предела. Страх комком бился в груди. Сознание металось маленьким зверьком, а потом испуганно забилось в тёмный угол. Даже погода стала меняться: несмотря на солнышко, зашелестел мелкий дождик.
Пёс бежал почти рядом, но всё-таки сохранял дистанцию. Равнодушие сквозило во всех его движениях. Но зловещая грация и острый бездонный взгляд выдавали в нём что-то неотвратимо ужасающее, не принадлежащее живому существу.
Джип заметно сбавил скорость и теперь подкрадывался к своей жертве, уже не соблюдая никаких правил приличия.
Эта точка столкновения оказалась почти материальной. Резко остановилась машина, будто наткнувшись на стену.
- Б..., а она миленькая, хоть картину пиши! - как-то сразу протрезвев, оценил тот, что сидел сзади.
- Должно быть сладенькая штучка, - масляно согласился другой.
Природа - великий художник и ни один, даже исскустснейший мастер не может не только повторить, но и приблизиться к истинной красоте. Она рисует свои полотна светом, пространством, запахом, звуком и ощущением широты и величия, которые видят и чувствуют все, даже самые недостойные. Но кривое зеркало в этом мире процветает.
-Порнуха будет, что надо, ты посмотри какие декорации! - облизнул сухие губы водитель.
Хрупкое создание остановилось в нескольких метрах. В её волосах запуталось солнце, а маленькие капельки блестели, как бриллианты. Казалось, что от неё исходило странное сияние, и в нём искажалось пространство.
Сидящий за рулём, протёр глаза. Где-то в районе заднего сидения промелькнула мысль о каких-то грехах, но тут же была отброшена за ненадобностью.
Они смотрели на неё, она смотрела на них. А пёс созерцал эти события с бестолковостью неразумного животного, немного поодаль, став совсем плотным и большим. Эта пауза казалась вечностью, как разделительная черта между жизнью и смертью. Как камень в русских народных сказках. Куда пойти налево, направо или прямо? Что выбрать? Из таких пауз состоит наше существование. На этом перекрёстке повернёшь направо - и у тебя появиться много хороших друзей, на следующем свернёшь влево - и очнёшься в больнице, ничего и никого не помня. Любой перекрёсток приносит новые сюрпризы. Жизнь - это всего лишь шахматная партия, где каждый новый ход зависит от данных обстоятельств и чего-то того, что ты должен понять на каждом из поворотов. Но далеко немногие задумываются о смысле бытия, основная масса движется по широко протоптанному пути, не задерживаясь и не останавливаясь ни на перекрёстках, ни на поворотах. Такие шахматные партии банальны, коротки и не достойны внимания. Каждый игрок сам выбирает свою игру. И не всегда пешка бывает пешкой, иногда она очень неожиданно оказывается ферзём.
Хлопнула дверца машины, и прокуренный голос поинтересовался:
-Куда спешим? И чего это такие милые цыпочки делают в такой глуши? Наверное, спортом занимаются. Ой, как славненько. Форму поддерживаем? Да фигурка, пальчики оближешь, - соловьём разливался водитель.
-Слюни подбери! Без меня не начинай. Чёрт, где камера? - послышался недовольный голос из машины.
-Ищи, придурок, она где-то на заднем сидении, - процедил сквозь зубы первый тип и продолжил, развязно обращаясь к девушке:
- Сама разденешься или помочь?
Фальшивая галантность и сладкоголосое словоблудие куском грязи ляпнулось об асфальт и обнажило нечто страшное, что и лицом то не назовёшь. Маска бесконечно пьяного и истасканного плейбоя, меряющего своё существование рамками порнокадров, метрами вынюханной дури и литрами спермы не важно где и с кем, приклеилась намертво и существовала уже совершенно самостоятельно, потому что под ней уже ничего не было, всё истлело. Труха или совсем пустота.
Слёзы блестели на лице, как жемчуг. Пытаясь быть как можно меньше, она сжалась и стала похожа на пичугу. Испуганные глаза казались огромными и бездонными
-Не надо,- чуть слышно прошептала она.
-Ё, она меня явно заводит!- заржал, тот который никак не мог найти камеру.
-Ты посмотри, какие глазки, Виагра отдыхает! Сколько ты будешь копаться?
Водитель отвернулся, что бы дать указания по поводу камеры в неприличных выражениях, а девчушка, воспользовавшись заминкой, развернулась и побежала в сторону дома, прекрасно понимая бесполезность этой идеи.
Пёс тупо сидел на месте и никуда не двигался.
Сладкоголосый чертыхнулся и довольно быстро догнал пичугу и, взвалив на плечо, понёс к машине.
- Я не настолько пьян, чтобы не справиться с такой сладкой крошкой.
Она по сравнению с ними, была совсем малышкой. Сопротивляться и кричать, сил у неё не было, она только плакала и шептала:
- Не надо, не надо.
Второй стоял возле машины с камерой. Первый свалил свою ношу на капот и придавил её огромной ручищей. Второй подошёл поближе.
- Она определённо меня заводит, короче я первый.
- Сначала я отсниму её в разных ракурсах, а потом посмотрим. Мне кажется, что она потянет как минимум на журнал. Это настоящий самородок. Похоже, её ещё не трогали.
- Ну, всё бывает в первый раз! - хищно усмехнулся тип с камерой, - Кстати, я знаю как назвать эту пробу.
- Как?
-Дорожный ангел.
-Как-то странно звучит, лучше ангел дороги, или ангел на перекрёстке. Что-то в таком духе.
Пёс продолжал слабоумно наблюдать за разворачивающимися событиями.
Шоссе пустовало. Дождь становился сильнее. Солнце спряталось. Становилось темнее.
-Давай снимать, а то погода совсем испортится! - нетерпеливо поёжился тип с камерой.
Волосатые руки потянулись к курточке.
-НЕЕЕЕЕЕЕТ! - разнеслось по шоссе.
Прокуренная ладонь перекрыла дыхание. Спортивные брюки, куртка, футболка и трусики полетели в грязь.
-Переверни её! Чёрт, что это у неё на лопатках? Это, что перья? Обалдеть можно.
И вдруг что-то выключилось. Пространство мигнуло и перезагрузилось.
Небо с омерзением наблюдало, как два подонка глумились над обнажённым трупом девушки, то снимая его в разных видах, то пытаясь совершать действия явно извращённого характера.
-Она похоже сильно замёрзла, совсем холодная. И что-то совсем не сопротивляется.
- Наверное, понравилось.
- Б....Я не могу освободиться!!! Застрял !!! Помоги!
Но другой, чуть не выронив камеру, побежал к краю дороги и стал рвать.
-Ты чего?! - изумился другой.
-Труп! - только и смог выкрикнуть между новыми позывами горе - оператор.
- Помоги мне, идиот!!! - истерически заорал тот
Дождь становился всё сильнее.
Кое-как справившись со рвотой и запихнув несчастного вместе с трупом в машину, водитель пытался завести её, но тщетно. Дождяра лил, как из ведра. Глянув на дорогу, продолжая бесполезные попытки уехать, первый обомлел. Метрах в трёх перед машиной стояла знакомая фигурка и огромный сенбернар. Они медленно подходили к джипу.
Водила в ужасе оглянулся на крик своего друга.
-Это тёлка из клуба. У неё папаша мент. Откуда она взялась? - пытаясь оттолкнуть от себя труп, голосил несчастный подонок, размазывая слюни, и сдерживая рвоту.
Парочка подошла совсем близко.
Огромная куча навоза, которая оказалась почему-то совсем рядом с шикарной машиной, стала угрожающе расплываться и течь, противореча всем законам природы, к джипу.
Как назло, окна не закрывались, а двери не открывались. Не вылезти, не выйти, не уехать. И жидкий навоз стал беспрепятсвенно заливать салон. Внутри, как какие-то уродливые насекомые, бились два, пока ещё живых не лучших представителя мужского пола. Второй уже начал терять сознание.
- Эй ты!!! Помоги!!! Ты что каменная? Он иступлённо бил по стеклу тем, что смог найти на переднем сидении. Чем он только не пытался выбить стекло, но у его ничего не получалось. Оно даже не треснуло. Его товарищ был уже не помощник. Отчаяние нарастало.
Странная парочка равнодушно наблюдала за попытками живых не стать мёртвыми.
Жидкая вонючая субстанция подступила к самому горлу.
-Помоги, помоги, помоги, - как молитву, шептал сидящий впереди, повыше поднимая подбородок, чтобы не нахлебаться.
-Я помогаю тебе, чтобы ты начал всё сначала! - странным низким голосом сказала пичуга, расправляя два огромных чёрных крыла.
-Я тронулся? Я умираю?
Ответом был странный смех, какой-то лающий, кашляющий, к нему примешивалось что-то металлическое, пронизывающее до костей, холодное и....
Последнее, что увидел этот несчастный, была исполинская фигура в плаще с капюшоном, стоящая за девушкой, которая ей передавала огромных размеров серп.
-Я не умею, я никогда...- лопотала девчушка.
- Всё бывает в первый раз, - пророкотала фигура в плаще.
Собаки нигде не было видно.
На следующий день в новостях промелькнул репортаж про погибших при странных обстоятельствах двух владельцах казино и известную в определённых кругах дочь генерала. Найденная на месте происшествия камера, оставшаяся чудом цела на краю шоссе, раскрывала новые аспекты этого дела. О том, что владельцы шикарного джипа захлебнулись навозом, а перед этим развлекались с трупом на капоте машины, написала жёлтая пресса, урывая свой кусок пирога из этой весьма пикантной истории.