Многие мили остались позади. Многие дни практически безостановочного пути. Ри всё шла и шла вперёд и один только плюх был ей верным спутником. Они шли сквозь джунгли, вслед за солнцем, ведущим их к тому месту, куда оно уходит на ночь.
В основном они питались фруктами, но иногда получалось изловить какую-нибудь живность или обчистить гнездо птицы. Малышка жалела несчастных родителей так и не вылупившихся птенчиков, но иначе ведь она сама может умереть от голода. Ей нужно много сил, очень много, потому как выбранный ею путь долог и труден. Она знает это, потому, что Вох Ганен часто рассказывал об этом. Он рассказывал об опасностях, которые могут подстерегать её в пути и как их миновать.
Что ни говори, а старик хорошо позаботился о том, чтобы Малышка, когда придёт её время пройти этой дорогой, знала что, как и когда ей нужно делать, чтобы остаться в живых. Ганен дал ей знания о лесе, его растениях и животных, чтобы она смогла чувствовать себя в нём как дома. Он натренировал её тело, чтобы Ри могла постоять за себя. Натренировал её разум, чтобы она сумела найти выход из любой опасной ситуации. Он помог становлению её духа, чтобы у Ри были силы идти выбранной дорогой - идти не сворачивая от страха или из опасения, что она не сумеет дойти до конца. Идти и верить в себя.
Она шла уже половину луны, но джунглям, казалось, не будет конца. Тропа извивалась, порой разветвлялась, и становилась более хоженой, а иногда её с трудом можно было различить. Ганен говорил ей, что джунгли огромны, но Ри никогда не подозревала, что настолько.
Вчера вечером они с плюхом миновали очередной отрезок утоптанной тропы, говорящий о том, что где-то рядом есть поселение. Это же подтверждали и несколько ответвлений дороги, а также доносящиеся сюда с ветром запахи жилья и готовящейся пищи. Только Малышка не заходила в поселения, считая, что ей более чем достаточно знакомства с жителями того, в котором она провела все свои годы жизни. Она сомневалась, что в каждом поселении есть свой Вох Ганен, ради которого стоит терпеть мерзкие нравы прочих его обитателей и потому со спокойной душой проходила мимо поворотов, уводящих в сторону от её цели - Города Древних.
Это утро началось как и все предыдущие. Ри и плюх, ночевавшие на высоте, в развилке одного из огромных деревьев, проснулись с первыми лучами солнца, пробудившего лес. Малышка, зацепившись ногами за ветку и свесившись вниз головой, сладко потянулась и зевнула. Плюх, точно так же уцепившись рядом, добродушно смотрел на неё и тоже зевал. Затем, отпустив ветку, зверёныш расправил крылья и спланировал на далёкую землю.
- Эх, - вздохнула Ри, наблюдая за его плавным скольжением по воздуху, - жалко, что у меня нет крыльев, как у тебя.
С этими словами она разогнула ноги, позволив своему телу упасть вниз. Ловкие руки не дали ей разбиться, вовремя ухватившись за ветку торчащую из ствола немного ниже. Ненадолго повиснув на ней, Малышка качнулась чуть вперёд, отпустила эту ветку и, перелетев ещё немного пустоты, схватилась за следующую. В четыре прыжка она оказалась на земле. Тихо хрустнули под босыми ногами тонкие веточки, спрятавшиеся под палой листвой. От её манеры спуска клинок не выскользнул со своего места на поясе только потому, что в первые же дни путешествия, когда она поняла, что ночевать всегда придётся на деревьях, Ри придумала как надёжно крепить его на ночь. Тогда же она сплела себе небольшую сумку из травы, чтобы иметь возможность брать с собой часть фруктов: не всегда ведь вовремя попадаются нужные деревья с годными в пищу плодами. Сейчас эта сумка, совершенно пустая, болталась на поясе с противоположной стороны от клинка.
Плюх радостно пискнул, отмечая их благополучный спуск вниз, и пару раз хлопнул крыльями, после чего сложил их на слегка горбатой, из-за резко выпирающего вверх позвоночника, спине. Он вильнул коротковатым для его вида, лысым хвостом, отчего прелая листва зашуршала, спугнув несколько насекомых. Завидев разлетающуюся добычу, зверёныш вновь пискнул и кинулся ловить крупную, жирную циркату, тщетно пытающуюся улететь на слишком маленьких для неё крылышках. Её дёрганный зигзагообразный полёт прекратился на четвёртом подъёме, прямо во рту маленького всеядного. Аппетитно чавкнув беззубым ртом, плюх заглотил толстое зелёное тельце насекомого и преданным голодным взглядом посмотрел на Ри.
- Ах, ты ж проглот мелкий, - засмеялась она, видя его явную надежду на то, что Ри покормит его. - Иди и лови ещё, а я тоже есть хочу.
С этими словами Малышка направилась в сторону фруктового дерева, с которого свисали продолговатые, синие и фиолетовые, похожие на сильно вытянутые капли, плоды. По пути она нарочно несколько раз ногами подкинула с земли листву, с улыбкой наблюдая как плюх тут же кидается к опадающим листьям в надежде на новую сочную закуску. К его великому огорчению таких циркат больше не было, но несколько насекомых помельче он успел перехватить до того, как те снова скрылись среди листвы.
Подойдя к дереву, Ри подпрыгнула и ловко взобралась на его нижнюю ветку. Удобно усевшись на ней, она сорвала перезревший фиолетово-чёрный плод и бросила его вниз. Лишённый зубов плюх очень любил сладкие фрукты, но есть мог только такие, которые не нужно было жевать. Смачно шлёпнувшийся на прелую подстилку фрукт практически не пострадал, лишь изменил форму, став почти плоским. Радостный зверёныш тут же подскочил к нему, шумно обнюхал и, улёгшись пузом на землю, обхватил добычу передними лапами. Пару раз лизнув истончившуюся гладкую кожицу тонким ярко-розовым языком, плюх присосался к фрукту губами и стал его пить. Наблюдая за этим действом, Малышка и себя не забыла, уже жуя другой, ещё не перезревший, фиолетовый фрукт.
Солнце уже почти догнало их, когда Ри услышала какие-то странные звуки чуть в стороне от тропы. Там кто-то то ли плакал, то ли поскуливал. Не ожидая здесь увидеть никого, кроме зверья, Малышка дала плюху знак ждать её на тропе, а сама свернула в лес, в сторону звуков. Идти ей пришлось совсем недалеко - в десятке шагов от тропы она остановилась, наблюдая весьма любопытное зрелище: на толстой ветке, привязанный за одну ногу, вниз головой болтался лохматый чумазый ребёнок лет семи. Он постоянно дёргался, сопел, кряхтел, пытался согнуться и достать свою лодыжку, вокруг которой обвивалась толстая верёвка. Даже под слоем покрывающей его лицо грязи, из-за которой Ри никак не могла понять мальчик это или девочка, было видно насколько тот покраснел от натуги.
- И зачем ты себя здесь повесил? - поинтересовалась она, чуть склонив голову набок.
Ребёнок дёрнулся от неожиданно раздавшегося неподалёку голоса и его почти удавшаяся попытка достать до верёвки, опять закончилась ничем. От резкого движения он закачался и стал медленно вращаться, одновременно пытаясь поймать взглядом того, кто с ним заговорил. Видно было, что он злится, но ничегошеньки сделать не может, чтобы выбраться из столь плачевной ситуации.
- Я не вешал, - придушенно пропыхтел он, - помоги...
Ри дёрнула плечами и, присматриваясь к траве под деревом со странным раскачивающимся живым фруктом, подошла ближе. Натренированный, за время жизни с Ганеном, глаз сразу заметил следы сработавшей ловушки. Значит здесь могут оказаться и другие, ещё не сработавшие. Не обращая внимания на ноющего ребёнка, она внимательно осмотрела всё вокруг, чтобы убедиться, что вызволяя его не угодит сама в такую же петлю. Нет, конечно, Ри, в отличие от этого чумазого сопляка, сумеет быстро выбраться из неё, но ей противен был сам факт попадания в подобную западню. Убедившись в собственной безопасности, она подошла к ребёнку, на ходу вынимая клинок.
- Не убивай меня! - тут же заверещал тот и дёрнулся так, что быстро завертелся на месте.
Не говоря ни слова, Малышка ухватилась за первое, что ей попалось под руку и остановила бешеное вращение ребёнка, после чего легко махнула клинком чуть выше его пленённой ступни. Верёвка с глухим звуком разделилась на две части и её недавний пленник кулем рухнул вниз. От болезненного падения ребёнка спасло только то, что Ри придержала его за одежду, таким образом смягчив удар о землю. Ветка над ними, освободившись от груза, с шорохом подпрыгнула и уронила несколько листьев.
- Иди за мной, - отпустив ребёнка и убрав клинок на место, сказала ему Ри. Затем, не дожидаясь пока тот встанет на ноги, направилась туда, где её терпеливо ждёт плюх, - там тропа. Топай по ней и никуда не сворачивай. Так придёшь домой.
Плюх послушно сидел на тропе, в нетерпении взбивая кончиком хвоста листву. Стоило только Ри снова ступить на дорожку, он подскочил на все лапы и, крутнувшись вокруг себя, нетерпеливо пискнул, будто говоря о том, что пора бы им уже идти дальше.
Малышка оглянулась назад, на спасённого ею ребёнка, производящего излишне много шума. Тот, содрав с босой ступни петлю, уже со всех ног спешил следом, боясь остаться в одиночестве.
- Вон там, есть поселение, - неприязненно поморщившись от его неумения передвигаться тихо, она указала в ту сторону, откуда они с плюхом пришли. - Наверно твоё.
Сообщив ребёнку направление, Ри повернулась и больше не глядя на того, продолжила идти своей дорогой. Плюх, чуть склонив голову набок и принюхиваясь, некоторое время разглядывал застывшего на краю тропы ребёнка, в свою очередь разглядывающего неведомого зверя широко раскрытыми глазами и боящегося шелохнуться. Удовлетворив своё любопытство, плюх сорвался с места и, слегка помогая себе крыльями, поспешил догнать хозяйку.
Солнце уже сильно клонилось к закату и сумерки медленно сгущались среди деревьев. Она нарочно не обращала внимания на шум и сопение в паре-тройке десятков шагов позади себя. Ри всё ещё надеялась, что чумазик передумает плестись за ней и вернётся в своё село, оставшееся уже очень далеко позади.
Поняв, что уже пора бы подкрепиться и устраиваться на ночлег, Малышка внимательно присмотрелась к одному из высоких деревьев. Это оказалось как нельзя более подходящим сразу для обеих целей: гладкий ствол вздымался вверх, имея всего пару низких ветвей, до которых не доберётся хищник, но сама она сумеет допрыгнуть; а ещё в его высокой кроне наблюдались мелкие жёлтые плоды, свисавшие очень длинными узкими гроздьями.
Она ещё только подошла к дереву, а плюх, сразу понявший её намерения, уже усиленно работал крыльями, поднимаясь на безопасную высоту. Ри прицелилась к нижней ветке, намереваясь достать до неё в прыжке и, подтянувшись, взобраться наверх.
- А как же я? - раздалось за её спиной хныкающее сопение.
- Тебе надо было идти домой, в село, - оглянувшись на чумазика через плечо, отрезала Ри, - я тебя только вытащила из ловушки, а нянькаться не нанималась.
- Но я же... - ребёнок резко умолк и снова засопел, поджав губы.
Он уже понял, что его спасительница, успевшая взобраться на нижнюю ветку дерева, вовсе не шутит. Насуплено проследив, как та поднялась и скрылась на верхних ветках, ребёнок огляделся в поисках ночного укрытия для себя.
Разумеется она не собиралась совсем уж оставлять чумазика на произвол судьбы. Сорвав с ветки одну из гроздей, Ри посмотрела вниз, намереваясь сбросить её ребёнку, но там уже никого не было. Осторожно спустившись на пару ветвей ниже, она внимательно вгляделась во всё более сгущающийся под деревьями сумрак.
- Эй, - позвала Малышка, одновременно надеясь, что тот откликнется и что не откликнется.
Где-то в стороне раздался шорох и поскрипывание веток. Она слегка улыбнулась, поняв, что малой нашёл-таки для себя убежище на ночь. Взобравшись на ветку, где вниз головой висел плюх, укутавшийся в собственные крылья, она удобно устроилась в развилке. Отщипывая от грозди мелкие кисловатые шарики, она тут же отправляла их в рот и сплёвывала вниз шершавые косточки. Запах их Ри не очень нравился, но она точно знала, что этими фруктами не отравится, в отличие от уже скрытых темнотой, висящих на соседнем дереве больших и сочных оранжевых, источающих манящий сладкий аромат.
В эту ночь она спала отвратительно. Вздрагивала и просыпалась от каждого громкого шума, от вскриков. Каждый раз с колотящимся сердцем прислушивалась к уже привычным ночным звукам, боясь различить среди них крик ребёнка. Убедившись, что это обычные звериные вопли, она снова устраивалась в развилке для сна, ругая про себя увязавшегося за ней чумазика, из-за которого теперь, сама не понимая почему, так переживает.
В этот раз она проснулась ещё до рассвета вместе с очередным звериным воплем. Плюх, услышав, что она зашевелилась, высунул мордочку из-под крыла и, убедившись, что хозяйка никуда ещё не уходит, снова спрятал. После того, как сердце перестало биться в ушах, Малышка посмотрела сквозь ветки на небо и решила больше не ложиться. Рассвет уже скоро, идти ей ещё много, а если она сейчас позволит себе уснуть, то рискует потерять драгоценное время. Со всеми предосторожностями сорвав, свисающую в относительной досягаемости для неё, гроздь фруктов Ри позавтракала. Всё это время она смотрела вниз, надеясь хоть что-то различить во тьме, но предрассветные сумерки самые тёмные и ей, кроме непроглядной тьмы с редкими, чуть светлее всего остального, пятнами, ничего не удалось увидеть.
Чуть позже, когда рассвет уже вступил в свои права, спустившись на землю с ещё одной гроздью фруктов, Малышка осмотрела полянку. Чумазика нигде не было видно. Следов того, что кто-то кого-то ночью растерзал - тоже.
- Эй, - позвала она, вешая гроздь на одну из низких веток, - я тут тебе фрукты оставила. Как поешь, выходи на тропу и топай уже домой. Я не намерена с тобой нянькаться, у меня своих дел полно.
Не дожидаясь ответа, но уловив активное шебуршание под корнями одного из деревьев, Малышка вышла на тропу и продолжила свой путь. Она искренне надеялась, что ребёнок послушается её в этот раз и повернёт обратно. Только вот надеждам не суждено было исполниться: спустя некоторое время она услышала отдалённый нагоняющий её топот и сопение. Оно остановилось на некотором расстоянии от неё и преследовало до самого полудня. Шлёпающий рядом плюх, время от времени, в перерывах между ловлей насекомых, оглядывался назад, на их маленького боязливого преследователя.
Нарастающий голод не давал Ри покоя. Фрукты не самая плотная еда, а с этим Чумазиком она забыла набрать в сумку тех жёлтых плодов и подкрепляться по пути было нечем. Наконец, завидев впереди дерево с подходящими для утоления голода фруктами, она свернула с тропы. Рядом, на удачу, росло ещё и ореховое дерево. Под его корнями лежало несколько крупных, размером с голову самой Малышки, плодов. Прихватив парочку из них, она ушла под фруктовое дерево: кому же хочется схлопотать таким вот орехом по темечку?
- Иди сюда, - позвала Ри Чумазика, бросив на того слегка раздражённый взгляд.
Ребёнок, поодаль присевший на тропе отдохнуть, и не решаясь приближаться к своей недружелюбной невольной проводнице, сперва привстал, намереваясь подойти, но, увидев, как та достала из-за пояса страшный клинок, испуганно дёрнулся назад и плюхнулся на пятую точку.
- Иди сюда, - снова позвала она его, одним взмахом разделив орех на две части, - или ты не хочешь есть?
Разумеется он хотел есть не меньше, чем сама Ри. Неуверенно кивнув, ребёнок снова встал на ноги и опасливо косясь на оружие, раскалывающее второй орех, подошёл чуть ближе. Стоило только Малышке встать на ноги, как этот трусишка тут же отбежал назад. Она бросила на него насмешливый взгляд, сунула клинок за пояс и в один прыжок взобралась на нижнюю ветку фруктового дерева. Тряхнув одну из самых тонких веток, она устроила небольшой обвал из фиолетовых плодов. После чего опять спустилась вниз и, собрав фрукты в кучку, села у корней. Плюх, наблюдая за падением фруктов, чуть отскочил в сторону. Когда всё успокоилось, он выбрал самый переспевший плод, устроился подле него и забыл обо всём остальном.
- Ешь, - Ри по очереди бросила в сторону Чумазика половину ореха и несколько фруктов.
Её забавлял страх этого ребёнка, упрямо идущего следом за ней и боящегося подойти близко. Вот он сидит сейчас в десятке шагов от неё, жуёт похожую на кусок тряпки, но очень сытную, мякоть ореха, заедает его приторно пахнущим сочным фруктом и продолжает опасливо коситься в её сторону.
- Ри, - показала она на себя перепачканной в фиолетовом соке рукой, а затем ткнула в его сторону, вопросительно приподняв брови.
Чумазик, чуть не подавившийся от испуга при её движении, с трудом проглотил комок еды и сдавленно пискнул:
- Зан.
Взгляд его при этом был настолько перепуганный, что Малышке захотелось смеяться. Позволив себе лишь хмыкнуть в ответ, она кивнула и бросила ему ещё один фрукт.
- Почему домой не идёшь, Зан?
Ребёнок, вытянувшись, подполз на карачках к немного недолетевшему фрукту, жадно схватил его тонкими пальчиками и тут же спешно сдал назад. В его глазах, кроме уже привычного страха, Ри увидела боль.
- Нет дома, - отводя заблестевший от слёз взгляд в сторону и проглотив поднявшийся к горлу комок, тихо ответил Зан. Его пальчики, проткнув тонкую кожицу, впились в мякоть фрукта, к которому он уже потерял аппетит.
Как никто другой она знала о жестокости этого мира, но никогда не умела утешать или выражать сочувствие. В этом Малышка совсем не походила на своего друга, учителя и отца Вох Ганена. Тот всегда мог найти нужные слова, успокоить, а ей это никогда не давалось. Вот и сейчас Ри только кивнула, поджав губы и отвела взгляд в сторону.
Доели они молча. Затем Ри сунула оставшуюся половину ореха в тощую маленькую травяную сумку и поднялась, собираясь продолжить путь. Зан тут же подскочил на ноги, готовый опять следовать за ней столько, сколько потребуется.
Недавно вполне естественное молчание начало потихоньку давить на сознание Малышки. Когда ты идёшь в компании плюха и знаешь, что на твои слова он всё одно никак не ответит, то и говорить-то нет смысла. Сейчас же её медленно разбирало любопытство относительно топающего следом за ней мальца.
Вечер подкрался незаметно и Ри поняла, что уже пора бы искать место для ночлега. Надо что-то придумать и для мелкого, потому как укрыться среди корней, может, и неплохая идея, но в джунглях есть те, кому корни не будут помехой. Да и очередная бессонная ночь плохо скажется на её собственном самочувствии. Оглядевшись вокруг, она нашла более-менее подходящее дерево, опутанное лианами. На высоте из них вполне можно устроить надёжное гнездо для Чумазика.
- Иди сюда, - оглянувшись, позвала она Зана, - будем на ночь устраиваться. Вон там, - кивнула в сторону выбранного дерева, - сможешь забраться?
Ребёнок осмелился чуть больше, чем раньше, приблизиться к своей проводнице. Он недоверчиво осмотрел выбранное ею дерево и кивнул, затем, опасливо покосившись на Ри, спросил:
- Ты тоже... там?..
- Да, - кивнула она, отмечая новую порцию страха в его глазёнках. Это уже начинало раздражать. - Хватит меня бояться. На земле ночью будут более страшные звери, чем я.
- Н-нет, - упрямо мотнул головой Зан, - я лучше... - он затравленно огляделся вокруг и ткнул рукой в корни первого попавшегося дерева, - там буду.
- Ну и Цуххе с тобой, - отвернувшись, раздражённо дёрнула она плечами, - если ночью тебя оттуда выковыряет граммлин, не ори и не зови на помощь. Я ему только приятного аппетита пожелаю.
Услышав за спиной судорожный всхлип, Ри оглянулась. Чумазик стоял весь напрягшись, губы его превратились в узкую полоску, а взгляд был наполнен болью и злостью.
У Малышки сжалось сердце. Она сразу вспомнила давно спрятанную в глубине души боль. Как же она понимала сейчас этого ребёнка, лишившегося матери по вине неведомого Цуххе, которого жамао называют Великим и поклоняются, называя божеством. Вох Ганен всегда говорил, что с Цуххе что-то не так, потому как боги не забирают людей, но и он не мог ничего ей сказать точно. Даже у Ганена, путешествовавшего всю свою жизнь и повидавшего так много, не было ничего, кроме подозрений.
- Моих маму и папу он тоже забрал, - сочувствующе откликнулась она, - уже давно, когда я была такой же как ты.
Во взгляде Зана всколыхнулось удивление, смывшее злость.
- Ты тоже его ненавидишь? Да?
- Не знаю, - пожала плечами Ри, - раньше ненавидела, а теперь - не знаю.
- Я найду его, - упрямо поджал губы Зан, набычившись глядя на Ри, - найду и заберу у него ма.
- Один?
- Нет, - мотнул он головой, - я приду к па, а потом мы пойдём к Цуххе и заберём ма.
- А где твой папа? - то, что отец этого мальчика жив и где-то есть, удивило её, но вместе с тем и обрадовало, давая надежду избавиться от этой маленькой прицепившейся обузы. Однако, она не дала Чумазику ответить, потому как обратила внимание на всё больше сгущающиеся сумерки. - Быстро сюда, я помогу тебе взобраться, если сам не сможешь. Скоро звери вылезут.
Зан опасливо покосился на свисающий с пояса Ри клинок.
- Или иди, или закапывайся под корнями, но в таком случае я тебя спасать не стану, - видя его колебания раздражённо рыкнула Малышка и повернулась лицом к выбранному для ночлега дереву, - некому тогда будет спасать твою ма.
Услышав за спиной торопливые, шуршащие листвой, приближающиеся шажки, Ри улыбнулась. А плюх уже давно висел на одной из веток и поглядывал вниз, ожидая, когда хозяйка присоединится к нему.
Не смотря на то, что мальчишка всё время испуганно дёргался от каждого её неосторожного движения, они сумели-таки достичь присмотренных ею для ночлега веток. Кое-как соорудив из лиан нечто наподобие гнезда, она велела Зану забраться туда и до утра не высовываться. За всеми этими разговорами она не успела сорвать с соседнего дерева фруктов для ужина, но, к счастью, в сумке Ри всё ещё лежала половинка ореха. Когда тот, по прежнему опасливо косясь на её клинок, выполнил веленное, она достала из сумки орех. Срезанная его часть сильно потемнела и стала чуть липковатой, но - что самое главное, своей съедобности он от этого не потерял.
За скудным ужином и перед сном они немного пообщались. Ри узнала, что отец Зана несколько лун назад ушёл на заработки куда-то к Серому лесу. Его ма часто говорила об этом, потому Зан сумел запомнить название, но больше он ничего не знал. Малышка, слышавшая это же название от Вох Ганена, знала о Сером лесе только то, что её дорога, после джунглей, будет лежать как раз через него. Услышав, что Ри тоже идёт в ту же сторону, мальчонка так обрадовался, что чуть не свалился вниз, в ночную тьму, где уже вовсю рыскали звери. До их слуха всё чаще доносилось то рычание, то завывание и громкий шорох, будто кто-то активно копается в листве, намереваясь отыскать в ней тех, чей свежий запах уловил его чуткий нос.
В эту ночь она спала почти спокойно. Лишь пару раз вздрагивала от особо громких звериных воплей и, убедившись, что Чумазик крепко спит в своём гнезде, снова закрывала глаза и засыпала.
Утром их разбудила небесная вода. Мощные потоки внезапно полились с небес, грозя утопить джунгли и всех их обитателей. В серости рассветных сумерек, сквозь сплошную пелену водных струй, Ри видела, как внизу бурлит грязно-серо-бурая масса. Попытавшемуся зашевелиться Зану она сердито велела сидеть и держаться за ветки, потому что любое неосторожное движение и он улетит вниз. Плюх, обвив тонкую ветку хвостом и прочно уцепившись за неё задними лапками, плотнее укутался в свои крылья и временами жалобно попискивал, дрожа под хлещущими его струями.
Она отлично знала, что такое дождь в джунглях. В поселениях он не бывает таким страшным, как здесь. Все поселения стоят немного на возвышенности и их редко сильно затапливает, а вот в лесу небесная вода поистине страшна. Местами она поднимается очень высоко и почти всегда бурно течёт, сбивая с ног и унося с собой всех, кто не успел укрыться и не в силах ей противостоять.
Аккуратно перебравшись к мальчишке, Ри приобняла его, хоть немного прикрывая собой от частых беспощадных ударов крупных водяных капель. Она чувствовала, как дрожит его хрупкое тельце, вторя её собственной дрожи. Ей вдруг стало жаль Зана - такого маленького и беззащитного. Именно в этот момент она пообещала себе, что обязательно доведёт его туда, где находится его отец и передаст тому с рук на руки.
Постепенно небесная вода начала стихать, переходя из ливня в редеющий дождь, а затем и вовсе прекратилась. Вскоре капали уже только срывающиеся с листьев капли. Небо прояснилось и местами, сквозь разрывы недавно сплошных туч, уже проглядывала синева. Вот только спускаться им всё одно ещё было рано, поскольку внизу по прежнему бурлили водные потоки, несущие куда-то старые листья, сбитые дождём фрукты и не успевших вовремя спастись мелких животных - живых, умирающих и мёртвых. Они ударялись о стволы деревьев, закручивались в быстром потоке и мчались дальше.
После утреннего буйства стихии лес постепенно приходил в себя. Наверху, где всё ещё сидели дрожащие Ри, Зан и перебравшийся к ним поближе плюх, воздух напитался запахами свежести, омытой листвы и сырого дерева. Мокрые, продрогшие до костей, они не смели спуститься вниз раньше времени, пока не успокоятся мчащиеся по земле водные потоки.
Прижимая к себе Чумазика, Ри вдруг обратила внимание на то, что небесная вода отмыла его почти полностью, показав немного загорелую кожу с разбросанными на переносице редкими ржавыми крапинками. Недавно бурые всклокоченные, торчавшие во все стороны, волосы мальчишки, заметно посветлели и опали вниз, свисая почти до самых плеч.
Прошло немало времени, пока вода внизу не ушла совсем. Ри, с предосторожностями, спускалась вниз сама и помогала спускаться Зану. Ветки, к тому времени, уже успели частично просохнуть и не были такими скользкими, как сразу после дождя. Внизу запахи оказались не столь приятными, как наверху: здесь царил густой запах сырой земли, разбавленный запахами прелой листвы и примесью фруктовых ароматов.
Земля приветствовала их ноги звучным чавканьем, с которым ступни Ри и Зана погрузились в раскисшую, напитавшуюся водой, почву.
- Надо идти, - придерживая дрожащего ребёнка за руку, сказала ему Малышка, - если останемся здесь, то совсем замёрзнем, а так хоть немного согреемся.
Зан ничего не ответил, лишь кивнул, громко стуча зубами. Они вышли на тропу. Здесь идти было немного легче, так как почва была утоптана ногами множества прошедших здесь когда-то путников и не столь хорошо вобрала в себя влагу.
Солнце медленно взбиралось по небосклону согревая джунгли и испаряя, недавно посланную им небесами, воду. Воздух насыщался влагой, становясь всё более душным и тяжёлым. Промокшая до нитки одежда и не собиралась полностью просыхать. Даже плюх с заметным усилием заставлял себя идти дальше. Голова и крылья его были покрыты мелким водяным бисером, временами скапливавшимся в крупные капли, тут же стекающими в кожные складки.
- Я больше не могу, - прохныкал уставший и голодный Зан, - давай отдохнём.
Ри и сама не чувствовала себя в состоянии продолжать путь: голод и духота делали своё дело. Она кивнула, соглашаясь с мальцом и окинула взглядом ближайшие деревья в поисках фруктов. Можно было бы, конечно, перекусить парой мелких зверушек, погибших во время ливня, но без огня, на котором Малышка смогла бы их приготовить, эта идея не казалась хорошей. Разумеется у неё с собой было огниво но, даже если оно не отсырело и способно произвести искры, то найти сейчас хоть пару сухих веток не представлялось возможным.
Фруктовое дерево нашлось довольно скоро. Оставив малого и плюха внизу, Ри ловко взобралась наверх и скинула оттуда несколько уцелевших после стихии плодов. То, как ловко словил их Зан, не позволив фруктам упасть на всё ещё сырую землю, вызвало улыбку на её лице. После этой ночи и утреннего испытания он совсем перестал её бояться и Малышка этому радовалась.
В последующие несколько дней им с погодой везло: дождей больше не намечалось, но воздух всё ещё оставался тяжёлым и липким от насыщенности влагой. Они шли вперёд, теперь уже рядом, и много рассказывали друг другу о своей жизни. История жизни Чумазика была не очень насыщенной, зато Малышке было что рассказать о своей, но больше всего она рассказывала о Вох Ганене. Ри рассказала Зану почти все истории, которые сама слышала от старика. Вот только о браслете, прячущемся под тряпками намотанными на правое запястье, ничего не сказала.
Вскоре высокие деревья джунглей стали редеть и сбавлять в росте. Местами попадались странные тёмные деревья, с неестественно изогнутыми ветвями и будто присыпанными пеплом листьями. Именно по этим признакам Ри поняла, что они подходят к Серому лесу.
Солнце клонилось к закату и пора уже было искать очередное место для ночлега. Хуже всего было то, что за минувшие полдня они не увидели ни одного фруктового дерева. Один только плюх, умудряющийся по пути успевать ловить насекомых, не ощущал мук голода.
- Давай пройдём ещё немного, - попыталась уговорить хныкающего Зана Малышка, - может, найдём хоть что-то.
Тот всхлипнул, угукнув, и продолжил семенить рядом с ней, хотя весь вид ребёнка говорил о том, что делать ему этого совсем не хочется. Ри лишь вздохнула, сокрушённо покачав головой. Теперь она смотрела не только на деревья, но и на растения под ними.
Вот, ей показалось, что под одним из тёмных деревьев что-то светлеет. Ганен рассказывал, что в Сером лесу нет ягод и фруктов, но зато там множество грибов. Некоторые из них вполне можно есть сырыми. Оставалось только надеяться, что это один из таких грибов, потому как на дереве костёр разводить чревато.
- Подожди здесь, - велела она Чумазику остаться под выбранным ею для ночлега деревом - последним из тех, на которых можно будет чувствовать себя в относительной безопасности. Дальше уже были только низкие деревья Серого леса и она понятия не имела, как они смогут укрываться по ночам от хищников.
В лесу уже сгущались сумерки и стоило поторопиться. Ри лёгким бегом преодолела расстояние до нужного дерева. Остановившись, она рассмотрела находку - огромный, похожий на надутый пузырь, почти белый гриб. Вроде Ганен как раз о таких и рассказывал, когда перечислял, годные в пищу, грибы Серого леса. Малышка вынула клинок, чтобы срезать находку под самое основание и тут её сердце подпрыгнуло к горлу от раздавшегося за спиной испуганного вскрика. Резко обернувшись, Ри встретилась глазами с холодным взглядом незнакомца, ухватившего Чумазика за волосы на макушке. Малец, дрыгая в воздухе ногами, держался обеими ручонками за грубо оторвавшую его от земли лапищу. Незнакомец медленно достал из-за пояса короткий широкий нож и также медленно направил его на Зана, целя тому в тощую шейку.
От гнева кровь прилила к голове Малышки. Она, сжала зубы и ринулась в атаку. Внезапный сильный удар по затылку заставил её споткнуться и всё вокруг закружилось в бешеном хороводе. Перед глазами потемнело, ещё сильнее сгущая вечерние сумерки, но она осталась в сознании, отдалённо ощутив, как тело её встретилось с земной твердью.
Перед взором Ри возникла физиономия, заросшая короткой чёрной бородой, и придирчиво разглядывающая её лицо. Она чувствовала, как ей связали запястья и щиколотки, а потом вздёрнули с земли и перекинули через плечо, будто мешок. На сопротивление не было ни сил, ни желания - они покинули её, оставив в каком-то непонятном отстранённом состоянии.
Постепенно Малышка приходила в себя и, видимо, выдала это, так как грубый голос пригрозил, что если она попытается пошевелиться, то мальчишке конец. Она сжала зубы и не стала пока что ничего предпринимать. Уже хватило одной гневной вспышки, из-за которой она теперь, связанная, болтается на плече какого-то мужлана, будто мешок с добычей. Ганен постоянно ей говорил, что гнев надо уметь контролировать, но Ри это не всегда хорошо давалось. Похоже, что сейчас настал момент, когда ей придётся приложить все силы для самоконтроля, ведь от этого зависит не только её жизнь, но и Зана и плюха. На самом деле она не была уверена, что плюх тоже пойман, но рисковать его жизнью желания не появлялось.
Шли они не очень долго. Вскоре до обоняния Ри донеслись запахи костра и чего-то мясного, готовящегося на нём. Пустой желудок, в котором с утра ничего не было, так как в обед она все найденные фрукты отдала малому, предательски заурчал.
- Слышь, как рычит-то, зверь пойманный, - грубо подкинул её на плече чернобородый и засмеялся.
- Ничего, скоро приласкаем, рычать не будет, - откликнулся второй, несущий под мышкой Зана, и тоже разразился громким смехом.
- А то, - согласно кивнул первый, - приласкаем, - Ри вздрогнула, когда по её торчащей вверх пятой точке похлопала мужская рука.
"Терпи, терпи," - жмурясь, уговаривала себя Малышка, одновременно стискивая кулаки и сцепляя зубы.
- Не боись, - чернобородый, видимо, почувствовал, как она напряглась после его похлопывания, - мы будем нежными, - и снова громкий хохот огласил округу, одновременно оповещая находящихся в лагере о приближении своих.
Она не видела куда её несут, но вполне могла слышать гул голосов и наблюдать пляску отсветов огня на удаляющихся во тьму деревьях. Зато Ри отлично видела Чумазика, болтающегося под мышкой громилы. Она всячески старалась дать тому понять, чтобы вёл себя тихо и, вроде бы, малец понял, но лишь до определённого момента.
Разбойники со своей добычей уже входили в лагерь, когда Зан, с воплем: "Па!", ловко вывернулся из рук расслабившегося бандюги и бросился вперёд, в сторону костра.
- Вот гадёныш вёрткий! - рявкнул идущий рядом, но, видя, что малец не пытается никуда сбежать, а мчится как раз в сторону, где людей больше всего, догонять не стал, лишь крикнул остальным, - лови его!
Малышка откровенно не понимала, что мелкий задумал, но вскоре всё выяснилось само собой, когда её сгрузили подле костра. Она увидела Зана, сидящего на руках такого же светловолосого, как малец, бородача. Тот внимательно слушал взволнованную болтовню ребёнка, чьё личико очень красочно отражало всё то, о чём он говорит. Вот бородач нахмурился и на лице его отразилась печаль, а руки чуть крепче прижали к груди ребёнка, чьи глаза блестели от слёз невосполнимой потери.
- Неплохой клиночек, - раздалось чуть в стороне от неё одобрительное хмыканье, отвлекая от наблюдения за Чумазиком и его отцом. Ри повернула голову в ту сторону и увидела, как пленивший её громила хвастается своей добычей.
- И девка неплоха, - хищный взгляд упёрся в глаза Малышки, - вот только с рукой у неё что? Если переломана или подрана, то цена сразу снизится, сам знаешь этих торгашей.
- Да куда там переломана?! - возразил чернобородый, - ты бы видел, как она этой самой рукой, вот этим размахивала, - он чуть подкинул её клинок в воздух и словил, не дав тому упасть. - А вот что там под тряпками, точно надо бы глянуть.
- Угу, - захохотал второй, явно имея в виду совсем иное, - надо глянуть.
- И эт тоже, - кивнул чернобородый, подходя ближе к напрягшейся Ри, - ну-ка, что тут у нас?
Ловкие руки мужчины, не смотря на спутывающие запястья Ри верёвки, быстро размотали тряпицу, скрывающую её единственное, если не считать клинка, сокровище.
- Да ты у нас счастливчик, - выдохнул кто-то с другой стороны костра, кого Ри не могла увидеть, но тот отлично видел сверкающий на её руке браслет, - только Там Сай всё равно заберёт его себе, а тебе останется одна девка.
- Девка тоже неплохо, - отозвался кто-то ещё, - молодая, может, не порченная ещё.
- Ну, чем похвалитесь? - донёсся уверенный в себе, приятный голос, перекрывающий все остальные голоса.
Повернув голову в ту сторону, Ри увидела высокий широкоплечий силуэт, выступающий из тьмы и приобретающий внешность вполне симпатичного мужчины с заплетённой в короткую косичку рыжей бородой. На его плече лежал топор, каких Малышка ещё никогда не видела, но знала по рассказам Вох Ганена - боевой топор, не касающийся деревьев, но врагов рубящий направо и налево. Мужчина подошёл ближе и она заметила, что тот не настолько молод, как ей показалось вначале.
- Да вот, - начал чернобородый, торопясь рассказать всё и чувствуя неприятное копошение внутреннего червячка жадности, - поймали девку с мальчишкой, а тот оказался сыном Биарана. А девка вот она, - он чуть отступил в сторону, давая Там Саю рассмотреть Ри.
Малышка, до сих пор не проронившая ни слова, но внимательно слушающая происходящее вокруг, поняла, что этот, с усмешкой в тёмных, отблёскивающих в свете костра, внимательных глазах, самый главный среди всей этой своры. Там Сай опустил топор, поставив его древком на землю и опёрся на него рукой. Голова его чуть склонилась вбок, а глаза изучающе скользили по лежащей неподалёку от костра Малышке. Остановив взгляд на браслете, он поднял руку и задумчиво погладил свою рыжую косичку. Все вокруг затихли, ожидая, что же скажет их главный. Особенно томился чернобородый, боясь остаться без браслета, а если девка Там Саю глянется, то и без неё.
- Неплоха, - глаза мужчины чуть прищурились, затем он кивнул, так и не отводя взгляда от браслета, - ко мне в шатёр её.
Все тут же разом выдохнули и загалдели. Кто-то подхватил Ри на руки и, опять перекинув через плечо, понёс от огня в темноту, где стояли шатры и палатки разбойников. Она только и успела, что на краткий миг встретиться глазами с обозлённым взглядом чернобородого.
В шатре оказалось темно. Едва оставшись одна, она попыталась зубами развязать руки. Вкус колючей, неприятно пахнущей верёвки вызывал спазмы в пустом желудке, но Малышка упрямо грызла толстый жгут, дёргая его, пытаясь ослабить настолько, чтобы руки смогли выскользнуть из опутывающих их петель.
Когда она уже почти добилась результата и верёвка достаточно ослабла, в шатёр ворвался поток света, тут же загороженный входящей плечистой фигурой. Ри затихла, не желая вызвать у главаря разбойников никаких подозрений в попытке бегства. Он молча прошёл мимо неё в дальний конец шатра. Поставил топор. Чиркнуло огниво и затеплился неровный свет, слабо осветивший пространство.
Как всегда не вовремя заворчал желудок. Мужчина замер и слегка повернул голову в её сторону:
- Ты ещё здесь? Ах, ну да, - усмехнулся, разворачиваясь полностью и закрывая собой источник слабого света.
Поставив руки по бокам, Там Сай слегка опёрся на край стола позади себя. Она не видела его лица, но чувствовала изучающий взгляд, скользящий по телу и вновь замерший на слабо поблёскивающем браслете. Инстинктивно дёрнувшись, она попыталась спрятать дракона, будто ожившего в сумраке шатра и в ответ разглядывающего разбойника своим единственным глазом.
- Откуда он у тебя? - негромко спросил Там Сай и Малышка ощутила, как взгляд упёрся в её глаза. Внутри всё сжалось, а щёки неожиданно загорелись огнём. - И не вздумай врать, - предупредил главарь, - я всегда это чувствую.
Она и не собиралась ему врать, но горло отчего-то не желало слушаться. С трудом, она всё же выдавила из себя:
- Подарили.
- Кто? - в голосе чувствовалась такая твёрдость, что она поняла - лучше отвечать, и отвечать быстро.
- Вох Ганен.
На некоторое время воцарилась тишина. Ри слышала, как громко стучит её перепуганное сердце, но сама страха не ощущала и была полна решимости. По крайней мере ей так казалось и она хотела верить в это.
- Почему? - наконец, раздался следующий вопрос.
А действительно - почему Вох Ганен подарил ей браслет? Она сама не знала этого. Она могла только догадываться о причинах, побудивших старика сорвать с обугленной руки приплавившийся к ней браслет и написать на лоскуте кожи "Твой". Ганен умер до того, как она вернулась домой. До того, как смогла бы спросить об этом.
- Почему? - требовательно повторил вопрос главарь, видимо, теряя терпение.
- Не знаю, - честно выдохнула Малышка, неожиданно вновь остро ощутившая потерю родного человека так, будто он умер не целую луну назад, а вот сейчас, только что.
Видимо, в её голосе отразилось всё, что хотел узнать Там Сай, потому что следующим вопросом было:
- Когда?
Она как-то сразу поняла, о чём именно спрашивает этот разбойник. Его не интересовало когда Ганен подарил ей браслет. Он спрашивал - когда старик покинул этот мир.
- Луну назад, - прошептала Ри. Ей показалось, что шёпот получился слишком уж тихим, но тяжкий печальный вздох мужчины поведал ей, что тот всё услышал.
Казалось, прошла вечность, прежде чем главарь разбойников пошевелился, отворачиваясь от неё к столу. Малышка услышала негромкий металлический звон вынимаемого из ножен клинка. Не имея понятия о том, что собирается делать с ней этот разбойник, она замерла, наблюдая за его медленным приближением. Видимо он хочет забрать браслет Ганена себе, как память, ведь он точно знал старика - это ясно, как белый день. Но что случится после этого с самой Малышкой? Он убьёт её? Отдаст обратно чернобородому? Она напряглась в ожидании неизбежного, крепко зажмурилась и сжала зубы, чтобы не позволить себе вскрикнуть если этот нож пронзит её сердце. Много разных предположений успело промелькнуть в её голове, пока она слушала приближающиеся к ней шаги, и ни одно из них не оказалось верным. Склонившись, разбойник перерезал верёвки, связывающие её руки и ноги и выпрямился. Она напряглась, ожидая момента, когда он отвернётся, чтобы совершить безумство попытавшись сбежать отсюда и скрыться где-нибудь в лесу.
- Сейчас ты моя гостья, - сквозь бухающую невыносимо громким сердцебиением пелену окутавшего её сознание тумана, донеслись до Ри его слова. Возможно это, а ещё желание узнать о главаре разбойников побольше, и остановило её от едва не свершившейся попытки побега. - Как звать? - Там Сай развернулся и направился к столу.
- Ри, - губы, сами собой разомкнувшись, ответили прежде, чем она смогла понять вопрос.
- Ри, - будто пробуя её имя на вкус, повторил главарь, останавливаясь у стола и кладя нож на место. - Иди сюда, малышка Ри, расскажи мне как это было, - неожиданно мягко попросил он, поворачиваясь к ней лицом и садясь в одно из кресел рядом со столом.
Уже поднимаясь, чтобы затем встать на ноги, она вздрогнула, словно от пощёчины и гневным взглядом уставилась на него. Никто, кроме старика Ганена не называл её Малышкой и сейчас это слово для неё прозвучало не столько как эхо из прошлого, но скорее как кощунство, совершённое невеждой, пришедшим в храм и помочившимся прямо посреди священного зала.
Он это заметил. Увидел написанное на лице Ри возмущение, смешанное с гневом, неприязнью и желанием покарать того, кто посмел совершить это святотатство.
- Ты не хочешь рассказывать?
Она мотнула головой, пытаясь взять себя в руки и понимая, что надо объяснить.
- Он звал меня так, - хрипло прошептала она, чувствуя, как невидимая рука воспоминаний стискивает ей горло.
- Тебе это неприятно слышать от других, - понял Там Сай.
Ри кивнула.
- Хорошо, Ри. Ты есть хочешь?
Она снова кивнула и поднялась на ноги.
До самого утра Малышка сидела в кресле напротив Там Сая и рассказывала ему о своей жизни с Ганеном. Медленно таяла свеча, волнистыми лужицами разливая по столу свой воск. Где-то снаружи, переговариваясь, занудно бормотали часовые. Вдалеке ухали птицы, тявкали и подвывали звери.
Он слушал её внимательно, не перебивая, и лишь изредка задавал короткие вопросы. Закончила она свой рассказ тем, как их с Заном принесли в лагерь. Ещё некоторое время после того, как она умолкла, Там Сай сидел молча, задумчиво глядя на свою гостью, но будто сквозь неё, пытаясь увидеть последние годы жизни своего старого знакомого. Его правая рука, лёжа на груди, держала кончик косички и большой палец размеренно поглаживал её жёсткие рыжие волосы.
- А как вы с ним познакомились? - неуверенно нарушила затянувшееся молчание Ри. Всё же и ей было интересно узнать о том, откуда этот человек знает Вох Ганена, а самое главное - почему освободил её, сделав из пленницы - гостьей.
Там Сай оторвался от раздумий и с мягкой, едва тронувшей губы улыбкой, посмотрел на неё.
- Это было в Каменном Могильнике, уже очень много лет назад, - он усмехнулся, - я даже сам не помню - сколько именно, но был тогда... сколько тебе сейчас?
- Пятнадцать, кажется, - после небольшой заминки ответила Малышка, смутно припоминая, что когда-то слышала произнесённое им название.
- Да, чуть старше тебя, - кивнул он, - мне тогда шёл девятнадцатый год. Я был молод, горяч и ещё жаждал приключений. Вот только в Могильнике ими и не пахло. Там пахло сыростью, безысходностью и постоянной однообразной работой, которую на будущее мне, как и моим братьям, прочили отец с матерью. Поверь мне, девочка, всю жизнь долбить сырой камень, с надеждой когда-нибудь найти среди отваливающихся обломков кристалл драммеруна - не самое приятное занятие для того, чтобы посвятить ему всю жизнь. До появления Вох Ганена на моей памяти не было ни одного случая, чтобы такой кристалл нашёл хоть кто-нибудь, а ведь работы там шли без остановок. Тем не менее за это платили, пусть и мало, но на жизнь, а точнее, чтобы не подохнуть с голоду, этого было достаточно.
- Но почему? - удивилась Ри, не понимая смысла в таком копании и целей тех, кто платил рабочим, за много лет не добывшим ничего, кроме простого камня.
- Да потому, что драммерун очень редкий и ценный камень, - терпеливо пояснил ей Там Сай, - даже крохотный обломок его стоит целое состояние, а те, кто начал эти раскопки, точно знали, что такие камни в Могильнике есть и их там немало. Ожидание, долгие годы раскопок, стоят того, чтобы однажды найти это сокровище. Вот только для меня это всё постепенно становилось пустым звуком, так как я видел одно лишь бесполезное махание молотом и постоянные болезни отца и всех других копателей. К тому времени, как в Могильнике появился Вох Ганен, я и сам уже успел немало помахать молотом в шахтах. Едва только над моей губой вырос первый пушок - отец взял меня с собой на работу. Мы уходили под землю с рассветом и возвращались только к ночи, но не это там самое страшное. Самая страшная в Могильнике не бесконечная работа молотом, а сизая плесень. В шахтах она везде и нет от неё спасения. Она проникает в лёгкие, вызывая постоянный изматывающий кашель. Медленно съедая человека изнутри, она позволяет ему успеть обзавестись семьёй и, если очень повезёт, увидеть, как начнут кашлять его старшие сыновья.
- Но почему? - Ри искренне недоумевала, - зачем оставаться там, где загибаешься от болезни, а денег платят так мало?
- Но их платят, - напомнил Там Сай, - причём постоянно, и никогда не задерживают выплат, чтобы рабочие не разбежались. Я не помню, чтобы кто-то уезжал из Могильника, потому, что в других местах постоянную работу найти трудно, а здесь можно не переживать, что тебя выгонят или уволят, лишь бы ты махал молотом, или твой сын, когда подрастёт. Моя мать тоже работала, но платили ей в два раза меньше, чем отцу. Нет, - увидев в глазах Ри назревающий вопрос, заранее ответил он, - никто не пускал их в шахты, там женщинам не место, но вот оттаскивать от выходов каменную крошку и перебирать её было вполне по их силам. Возможно, именно из-за того, что работали они наверху, а не в шахтах, плесень щадила их. Я не помню, чтобы мать или сёстры, или кто-то из соседских женщин, кашлял.
- Я всё равно не понимаю, - хмурясь, покачала головой Ри, - почему вы не ушли оттуда? Можно же было бы найти другую работу.
- Мои родители, как и все остальные, не хотели уходить, - главарь разбойников горько усмехнулся, - другую работу ещё надо поискать, а эта уже есть и её никто не отнимет. Да и всех этих людей в Могильнике держали не только и не столько малые деньги, как обещание огромной награды нашедшему первый камень. Сперва я тоже горел надеждой, как мои отец и мать. Я жаждал первым найти драммерун, чтобы получить награду и стать богатым. Тогда я смог бы купить дом - не ту халупу, в которой мы все ютились, боясь, что она вот-вот обвалится на наши головы, а настоящий дом, в городе. Я смог бы увезти оттуда мою семью, нанять для отца лекаря, - он тяжко вздохнул и покачал головой, - об этом мечтали все в Могильнике, кого ни спроси.
Там Сай умолк. Малышка долго ждала, пока он заговорит снова, но тот, казалось, ушёл мыслями глубоко в воспоминания и совсем забыл о её присутствии.
- Но всё же, - снова негромко нарушила она молчание, - вы ушли оттуда. Это из-за Ганена?
Разбойник, чуть хмурясь, посмотрел на неё, будто не понимая, что она вообще здесь делает и откуда взялась, но потом кивнул:
- И да, и нет. Правда я не уверен, что не появись он там, я нашёл бы в себе достаточно решимости, чтобы покинуть Могильник и оставить там семью.
- А как он там появился? - спросила Ри, надеясь на подробный рассказ.
Когда-то давно старик и сам немного рассказывал ей о Каменном Могильнике - именно поэтому название показалось ей столь знакомым. Вот только рассказ тот был коротким и весьма туманным: Ганен лишь сказал, что там он получил свой браслет, но посвящать её во все события, предшествовавшие этому, отчего-то не захотел. Старик тогда отмахнулся, пообещав вернуться к этому, когда она станет старше и сможет понять, но случая так и не представилось.
- В первый раз я его увидел наверху, поздним вечером, когда мы выходили из шахты. Помню, тогда я ещё подумал: "Вот странный тип". Он сильно выделялся, стоя в своём опрятном чистеньком костюме, чуть в сторонке от текущего в сторону домов потока грязных, измученных, постоянно кашляющих копателей. Мне было любопытно, что один из хозяев, а я тогда посчитал его за одного из них, забыл здесь. Если бы кто-то нашёл драммерун, то весь Могильник уже стоял бы на ушах, но всё было как всегда - тихо и уныло. Я хотел задержаться, чтобы выяснить кто это и что тут делает, но несколько дней до этого отцу было особо плохо. Из шахты он выходил опираясь на меня и Тера - моего брата. Нам приходилось вести его до самого дома, потому как выложившись в шахте он уставал настолько, что дойти самостоятельно уже не мог. - Там Сай сокрушённо покачал головой, - никакие уговоры не действовали, чтобы он пожалел себя и остался дома. Не пойти в шахту, или, что ещё хуже, перейти на женскую работу наверху, отец считал невозможным для себя. Он всегда говорил, что умрёт в шахте - либо с молотом в руках, либо с драммеруном. Так оно и случилось, в конце концов.
- Он нашёл его? - решив, что речь идёт о камне и удивившись, не удержалась Ри.
- Да, он нашёл его, - ответил Там Сай, - уже на следующий день. И через этот камень его нашла смерть. Утром, когда пора было спускаться вниз, я снова увидел рядом с шахтой Вох Ганена. Он стоял прямо перед входом и о чём-то спорил с другим, таким же ухоженным, типом. Рядом с ними стояли смотрители и не смели вмешиваться в их разговор. Когда они договорились, то повернулись к нам и сообщили, что шахта уже дошла до места, где точно должны быть драммеруны. Ты бы видела, как вокруг все обрадовались. Даже отец, казалось, стал моложе и здоровее от такой новости. Нам напомнили, что первому, кто вынесет из шахты драммерун, будет положена огромная награда, а всем остальным, кто продолжит работу, утроено жалование. Едва только нам позволено было спуститься в шахту, как все с воодушевлением принялись за дело. Разумеется, и мы с отцом и братом - в том числе. Перед тем, как первый раз ударить молотом, отец велел нам, если мы увидим камень, никому не говорить об этом, а припрятать его в одежду, или за щеку. Потому что только так, тайком вынеся его наверх, можно быть уверенным, что никто другой не прикарманит нашу награду. Мы пообещали и принялись за...
Внезапно снаружи раздались крики и лязг вынимаемого из ножен оружия, прервавшие мужчину на полуслове. Не успел Там Сай вскочить на ноги, а Малышка удивиться, как откинулся входной занавес и в проёме появился один из разбойников. Лицо его было перекошено от ужаса и боли.
- Напали, - с трудом прохрипел он и изо рта вестника струйкой потекла кровь.
Он неуверенно качнулся на ногах, удерживаясь рукой за край полога, а потом рухнул внутрь шатра лицом вниз. К ужасу Малышки она увидела две стрелы, одна над другой торчащие между лопаток умирающего.
Оглушёно уставившись на лежащее в проходе тело, она даже не осознала, что Там Сай, схватив свой топор, выскочил вон. Снаружи до неё с трудом доносились крики, звон металла и звуки падения. Это нападение на лагерь пленивших её разбойников, оказалось для Ри полнейшей неожиданностью. С таким ей ещё никогда не приходилось сталкиваться. Разве можно с этим сравнивать то жалкое скопление селян, которое она легко отбросила от их с Ганеном дома, когда те, прознав о его смерти, пришли поживиться? Один из криков раздался особенно близко и стенки шатра заколыхались. Ри сморгнула, приходя в себя и оглядываясь, в поисках Там Сая, но никого, кроме неё и уже не подающего признаков жизни разбойника, здесь больше не было.
Поняв, что она оказалась в гуще сражения безо всякого оружия, и пообещав себе разыскать дорогой сердцу клинок, отнятый чернобородым, Ри схватила со стола нож главаря и кинулась к выходу. Почему-то ей и в голову не приходило, что она может отсидеться в шатре, надеясь, что никто сюда не заглянет и не найдёт её. В голове Малышки гулко пульсировала кровь, а её сердце рвалось в бой.
Снаружи вовсю гремела битва, нарушая обычную рассветную тишину звоном клинков и гулкими ударами молотов и топоров. Не различая кто с кем дерётся, Ри пыталась высмотреть в гуще сражения тех, кого уже видела в лагере до этого, но в первую очередь - Там Сая. За время их долгой беседы у неё появилась симпатия к этому, уже не молодому, но и ещё не совсем старому мужчине. Она хотела найти его, чтобы попытаться помочь в битве, а заодно показать, чему научил её Вох Ганен.
Вот, в отсветах костра, она увидела уже знакомую широкоплечую фигуру, замахивающуюся на кого-то топором. Саму Ри, казалось, никто не замечает, да и что обращать внимание на какую-то мелкую девку, которая вряд ли сможет причинить разбойникам хоть какой-то значимый вред. Пользуясь этим, она выскользнула из шатра и перебежками стала пробираться поближе к Там Саю. Когда она была уже почти рядом, то заметила чернобородого, яростно сражающегося с кем-то неподалёку от главаря. Одолев противника и, видимо, намереваясь помочь Там Саю, разбойник упрямо пробирался сквозь сражающихся. Малышка, ловко уворачиваясь от ударов, по большей части предназначающихся не ей, тоже постаралась приблизиться к главарю разбойников.
Уже подобравшись достаточно близко, она вдруг внезапно поняла, что чернобородый идёт к Там Саю совсем с другими целями, нежели желанием помочь. Повинуясь внутреннему порыву, она перехватила нож поудобнее и, как учил её Вох Ганен, задержала дыхание на краткий миг прицеливания и броска. Одновременно с тем, как остриё рассталось с её пальцами, отправившись в полёт, Ри крикнула увидевшему этот бросок Там Саю:
- Сзади!
Уже замахнувшийся на Малышку главарь разбойников, видимо посчитавший, что она и есть виновница нападения, резко развернулся назад, перенаправляя свой удар.
Что случилось дальше, Ри не увидела. Кто-то, заметивший, до сих пор ничем не прикрытое от посторонних взоров, украшение на её руке, резко схватил Малышку, прижав руки к телу и зажав ей рот. В нос ворвался резкий запах курительной травы, смешанный с запахом крови. Другая пара рук схватила, оторвавшиеся от земли, брыкающиеся ноги Ри. Изо всех сил она укусила напавшего за грубую, скрипнувшую по зубам, ладонь. Тот вскрикнул, скорее от неожиданности отпустив её лицо и тряхнув рукой. Этого краткого мига ей хватило, чтобы успеть крикнуть:
- Там Са... - а потом всё погрузилось во тьму.
Первое, что она ощутила - дикая боль в затылке, а затем пришло всё остальное. Она лежала на боку, на чём-то холодном, твёрдом и неудобном. Было темно и душно. В ушах по прежнему стоял шум битвы, но, ещё немного придя в себя, Ри поняла, что этот звук только у неё в голове, а вокруг тишина. Попытка пошевелиться дала понять, что руки и ноги её снова крепко связаны. В этот раз руки - за спиной. На голове было что-то надето, отчего и стояла в глазах такая темнота, а духота и спёртость воздуха мешала нормально дышать.
Раздались приглушённые приближающиеся шаги, а затем звук открываемой двери, благодаря чему Ри поняла, что находится она не в шатре, а в каком-то доме. Шаги приблизились, остановившись прямо рядом с ней. От толчка чего-то твёрдого в бок, она вздрогнула, поскольку это оказалось неожиданным и весьма неприятным.
- Очухалась, - проговорил незнакомый недовольный мужской голос прямо над ней.
- Вот и отлично, - откликнулся другой от двери, - теперь, значит, можно и поговорить.
Кто это? Тоже разбойники? Зачем она им? Да ещё и поговорить хотят. Когда принесли в лагерь Там Сая, то говорить никто не пытался.
Кто-то стянул с её головы мешок. Малышка не сопротивлялась, даже чуть приподняла голову. Снаружи мешка дышать стало намного легче, хотя и здесь воздух был не самым лучшим.
От двери приблизились ещё одни шаги. Она не могла толком рассмотреть кто это, поскольку в комнате царила темнота, рассеиваемая только светом, проникающим внутрь через распахнутую дверь. Подошедший присел на корточки рядом с ней и заговорил притворно-ласковым голосом:
- Милая, ты ведь хочешь жить, да? - не дожидаясь, пока она ответит, он продолжал, - конечно хочешь. Жить хотят все, да не всем дают. Мне всего лишь нужна от тебя одна маленькая вещица - браслет, так красиво сидящий на твоей ручке. Сними его, отдай мне и ты свободна, как ветер.
Чем больше он говорил, тем больше возникало вопросов в голове Ри. Почему он сам не снял с неё браслет? Почему её не убили, раз им нужен только он?
- Нет, - разлепив губы, твёрдо ответила она, не желая расставаться с последним даром Вох Ганена и почувствовала, как горло сжимается от страха - а вдруг он сейчас возьмёт и убьёт её?
- Зря ты это, - вздохнул мужчина так печально, будто она обрекает его сделать нечто, чего он очень не хочет делать, - придётся тебя уговаривать. Ты же помнишь мальчика, с которым пришла к Там Саю? - он нехорошо усмехнулся, видя ужас, помимо воли Ри, отразившийся на её лице, - мальчик у меня. Он жив, только потому, что мне нужен твой браслет и мне нужно, - он сделал упор на последние слова, выделяя их, чтобы до пленницы дошёл весь смысл сказанного, - чтобы ты сама, по доброй воле, отдала его мне.
Снаружи раздался какой-то отдалённый шум, но мужчина не обратил на него внимания. Только Ри показалось, что он немного, едва заметно, занервничал.
- Тебе ведь дорог мальчик? - таким же вкрадчивым голосом, как вначале, продолжил он, - для тебя его жизнь, наверняка, ценнее этого браслета. Просто отдай мне браслет и вы оба уйдёте отсюда живыми и невредимыми.
- Я отдам, - кивнула Ри, чувствуя, что не сможет жить, если ради сохранности подарка Ганена ей придётся пожертвовать Заном. Как бы ни был ей дорог старик, его подарок и память о нём, но его больше нет, а Зан пока что жив.
- Вот и отличненько, - просиял сидящий на корточках, - сейчас тебе развяжем руки и ты отдашь мне браслет, а потом...
- Сперва покажите мне его, - перебила Ри, желая убедиться, что с мальчиком всё в порядке. Она понимала, что получив браслет этот тип сможет сделать с ними всё, что угодно, но рисковать Заном ей хотелось меньше всего. - Покажите, что с ним всё в порядке и я отдам браслет.
Мужчины переглянулись. Шум снаружи приближался и становилось ясно, что это шум битвы.
- Хорошо, - зло процедил сидящий на корточках, - сейчас Стем пойдёт и прикончит этого щенка, - второй, решительно развернувшись, направился в сторону двери. Страх захлестнул её с головой, мешая нормально соображать.
- Нет! - вскрикнула Ри, понимая только то, что они и вправду могут убить Зана, - я отдам, отдам, - горло сжало отчаяние. Она уже готова была отдать что угодно - даже свою жизнь, лишь бы эти уггоры не тронули Чумазика.
- Вот и хорошо, умничка, - довольно мурлыкнул сидящий рядом с ней, а другой замер у выхода, опасливо поглядывая за дверь куда-то в сторону.
- Только не убивайте Зана, он здесь ни при чём, не убивайте, - продолжала умолять Ри, пока мужчина развязывал ей руки за спиной. Мысли метались в голове перепуганной стаей птиц, - я отдам его, только Зан должен жить.
Не слушающий её причитаний мужчина ругнулся - верёвки оказались слишком хорошо завязаны, да вдобавок ещё и темнота мешала как следует рассмотреть узлы, чтобы быстрее их распутать.
- Да знаю... - он грязно выругался. Всё его поведение выдавало насколько сильно он нервничает, но Ри, обезумевшая от страха за Чумазика, не обратила на это внимания. Она уже сама хотела поскорее отдать браслет, лишь бы исчезла угроза маленькому приятелю.
- Ножом, - подсказал второй и первый опять ругнулся, кляня себя за то, что сразу не додумался сам.
- Отдашь браслет, - вынимая нож из-за пояса, напомнил ей сидящий, - и с мальчишкой всё будет хорошо, иначе...
Нож рассёк верёвку и Малышка ощутила, насколько руки, оказывается, затекли. Кончики пальцев защипало. Ри села, растирая неслушающиеся пальцы. Шум, казалось, уже совсем рядом. Слышны были выкрики, среди которых она узнала голос Там Сая, и звон оружия.
- Да, да, сейчас, - страх стал потихоньку отступать. Ри принялась судорожно стягивать браслет с руки, но делала это столь неумело и неловко, что тот никак не снимался.
- Я сейчас сам прикончу твоего Зана! - зарычал Затай, теряя всякое терпение. Видно было, что он очень хочет содрать браслет с руки Малышки, но почему-то боится к нему притронуться.
- Нет! - нарочно громко взвизгнула Ри и почувствовала, как обожгло её щёку, а в глазах заплясали огоньки. Следом пришла боль, залившая всю левую щёку и скулу. Она всхлипнула, стараясь сдержаться. Браслет всё ещё надёжно сидел на её запястье.
- Быстрее снимай! - вскочил на ноги Затай, угрожающе нависая над ней.
Ещё раз всхлипнув, Ри продолжила попытки снять браслет. Как бы она ни старалась делать это медленно, с замирающим в груди сердцем прислушиваясь к приближающимся голосам и звону клинков, но постепенно дракон освобождал её запястье.
- Давай! Давай же! - подгонял её мужчина, всё время нервно оглядываясь на дверь.
- Они уже рядом... - выругался Стем, резким движением вынимая из-за пояса клинок.
- Быстро, сюда! - рявкнул Затай, требовательно протянув к ней руку.
Ри не желала отдавать браслет. От неожиданно громкого рыка разбойника она дёрнулась и браслет, который Малышка уже протягивала, намереваясь передать тому, выскользнул из её пальцев, с тихим звоном покатившись по полу. Перед глазами снова взорвались искры, а сама она, от удара, опять рухнула на пол. Сквозь пульсирующий в голове звон она слышала, как грязно выругался Затай, направляющийся в сторону упавшего браслета.
Битва звенела металлом уже у самого входа. Немного проморгавшись, Ри посмотрела в сторону двери как раз в тот момент, когда в ней появилась знакомая плечистая фигура с топором в руке.
- Ри? - через звон в голове прорвался знакомый голос.
- Я тут, - заставляя себя приподняться, откликнулась она. Попытка встать напомнила, что ноги ещё связаны.
- Ты цела?
- Да, - пальцы с трудом нащупали узел и принялись его трепать, развязывая. Она бросила взгляд на входящего Там Сая и сердце ёкнуло в груди от мысли, что здесь, в темноте, где-то находится Затай, - тут ещё один, - она бросила попытки развязаться и затравленно оглядела комнату, пытаясь рассмотреть угрозу в одном из тёмных углов.
- Вижу, - только и кивнул главарь разбойников, подходя ближе к Ри и вынимая нож, - вон он лежит.
Лежит? Но кто же его уложил? Малышка, прищурившись, попыталась рассмотреть тело в том углу, куда кивнул Там Сай, только свет из двери слишком слепил её, не давая этого сделать. Неожиданно ноги почувствовали свободу, когда нож разрезал верёвку на щиколотках.
- Где браслет? - сурово спросил её мужчина, когда его взгляд упал на пустое запястье Ри, - ты, надеюсь, не отдала его?
- Отдала, - чувствуя, как сжимается спазмом горло, выдавила из себя она и испуганно сжалась от ответного рыка.
Там Сай резко выпрямился и в два шага оказался рядом с телом Затая. Грубо отпихнув его ногой и убедившись, что тот мёртв, разбойник наклонился над браслетом, внезапно засиявшим в свете внесённого кем-то в комнату факела. Рука Там Сая, уже почти коснувшаяся его, остановилась. Некоторое время мужчина с подозрением разглядывал хитро блестящий глаз дракона, затем убрал руку и повернул голову к Малышке.
- Подними.
Она откровенно не понимала, почему Там Сай сам не поднимет его. Какие-то смутные подозрения на этот счёт толпились на задворках её сознания, но никак не хотели складываться в ясную чёткую картинку. Кивнув, Ри встала на ноги, ощущая насколько они затекли, чуть пошатнулась, но удержала равновесие и устояла на месте. Подойдя к браслету, Малышка наклонилась, отмечая про себя насколько вдруг здесь стало тихо, и подняла украшение с пола.
- Вот, - пожав плечами, она протянула браслет Там Саю и удивилась озарившей его лицо улыбке.
- Ты его не отдала, - кивнул он, явно довольный, но трогать браслет не стал, даже чуть отодвинулся от него, - надень обратно и никогда, - улыбка стёрлась с его лица, а взгляд и голос стали жёсткими и требовательными, - запомни это - никогда, никому его не отдавай.
- Хорошо, - всё ещё недоумевая от поведения мужчины, кивнула Ри. Она вернула дракона на положенное ему место и почувствовала, какое умиротворение настаёт в её душе от этого нехитрого действия.