Светлова Марьяна : другие произведения.

Мой свет для тебя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (ЧЕРНОВИК, в процессе написания. Что из этого получится пока не известно) Похвала, пожелания и критика желательны. Не забывайте оставлять комментарии!) Что делать, если нет желания выходить замуж? Будет ли место, куда решила сбежать, таким, как в мечтах? Вдруг странная встреча и новый дом станут твоей судьбой?
  Мой свет для тебя
  
  Пролог
  - Совсем с ума сошли! - разговаривал вслух сам с собой пожилой мужчина, уходя вглубь темных коридоров пещеры. - О чем только думают? Мало им бойни за земли, теперь за меня решили взяться!
  Он шагал все дальше по уходившему вниз проходу, оставляя за собой вспыхивающие ярким светом и тут же гаснущие камни, торчавшие из стен и лежавшие на земле. Его белоснежное одеяние длиной до пола, с четырьмя разрезами от середины бедра, открывающими ноги в свободных белых штанах, было усеяно мелкими красными брызгами. Кровью трех кадар, напавших на него недавно, была достигнута слишком зыбкая в эти не спокойные времена свобода.
  Жрец Солнца был зол. Мало того, что на поверхности идет резня и кадары гибнут сотнями, исчезают целые племена, так еще и на него устроили охоту. На того, кто последним владеет даром света.
  Увы, его дети не обладают таким же талантом. Солнце не захотело наградить их, как наградило его. Возможно, это и к лучшему. Этот дар слишком важен и без него им будет легче жить. Уж точно безопаснее.
  Пока был жив его брат, камни светились по всей долине. А теперь... светятся только те, ближе к которым находится жрец. Теперь только его племя, живущее у подножия гор, получает достаточно света для своих жилищ. Южные и Срединные племена, лишившиеся этого блага, взбунтовались и решили переселиться ближе к Северному хребту, тем самым начав раздоры по всей долине. Эти раздоры разожгли настоящую войну, которая с каждым днем захватывала все больше племен. Многие даже не знают, из-за чего все началось. А те, кто знают, решили поступить умнее, чем просто переселение. Захватить Жреца Солнца, спрятать и оставить свет только для себя.
  - Я не вещь, чтобы переходить из рук в руки! Свет - он для всех. Им не может владеть кто-то один! - все сильнее распалялся мужчина.
  Он понимал, что даже если спрячется в самых дальних и темных закоулках горных лабиринтов, до тех пор, пока все не успокоятся, охота за ним не прекратится. Эта мысль надолго поселилась в умах кадарских вождей, и они уже не остановятся, пока светом не будет владеть кто-то один, сильнейший. Сколько крови прольется, пока будет длиться эта охота? Он не может допустить этого! Он уже все решил!
  Не задумываясь, пожилой кадар сворачивал в нужные ответвления пещеры. С каждым его шагом за ним яркими вспышками освещались стены. Это загорались камни - не те, что пригодны для света - обычные, но и они на несколько мгновений под действием силы жреца, становились проводниками Солнца.
  Пещера, в которую так спешил жрец, была не большая, и почти половину пространства занимал огромный Солнечный камень. Весь испещренный вырезанными на нем символами небесного светила, он тускло мерцал в темноте пещеры, но сразу же ярко засиял, стоило только жрецу приблизиться к нему. Одновременно с этим засветились десятки маленьких камней, впаянных в стены. Такой яркий свет ненадолго ослепил мужчину, но тот быстро моргнул несколько раз, приводя зрение в порядок.
  Серо-желтые глаза жреца обвели помещение несколько рассеянным взглядом. В его голове шла нелегкая борьба. Борьба за свет и жизнь. Жрец знал, свет, на самом деле, уже давно одержал победу, но сущность человека, его сознание, еще пытались что-то изменить.
  Вздохнув и приняв серьезное выражение лица, мужчина вытащил из-за пояса небольшой кинжал, рукоять которого была украшена мелкими драгоценными камнями. Взмахнул оружием, и из ладони левой руки потекла тонкой струйкой кровь. Острием лезвия, окрасившегося красным, жрец выводил на огромном солнечном валуне слова и буквы, часто обмакивая кончик кинжала темную густеющую жидкость: "Прольется на солнце кровь света и откроется истина".
  Закончив писать, жрец надрезал вторую руку, распахнул одежду и, стиснув зубы, сделал еще один надрез в виде символа солнца на груди, на уровне сердца. Обняв валун, постоял так некоторое время, позволяя крови стекать по ярко сияющему камню. Прижался лбом к теплой поверхности и заговорил сильным уверенным голосом:
  - Отдаю свет души моей и силу дара моего во благо всех и каждого. Отныне и до прихода нового Жреца Солнца все будут равны меж собой, пользуясь благами дара света. Да сохранит проводник солнца весь свет, что течет по моим венам. Отдаю по доброй воле, противясь злу и принуждению. По доброй же воле примет мой дар новый Жрец Солнца!
  Как только кадар закончил, раны на его коже засияли белым светом, который тут же начал впитываться в камень. Солнечный валун, вобрав в себя крупицы дара мужчины, с каждым мгновеньем стал вытягивать все больше, увеличивая скорость. Казалось, что камень, как живой, пьет силу жреца.
  Наконец все закончилось, последние капли света из кровоточащих порезов уже неспешно втянулись в яркую поверхность и бывший жрец, ощущая болезненную пустоту внутри себя, рухнул на колени. Он чувствовал, что лишился всего. Без света он пустышка, без дара - бесполезен.
  Цель достигнута и в своем дальнейшем существовании мужчина не видел смысла. Осталось закончить еще одно дело - хотя бы попытаться остановить эту бойню снаружи.
  Собравшись с силами и стараясь не обращать внимания на новое для него отвратительное чувство пустоты, бывший жрец поднялся и отправился обратно, наверх, туда, откуда пришел. Ушел быстро, решительно, не оборачиваясь, оставив на полу маленькой комнаты в пещере свой кинжал, выпавший из рук во время ритуала и, так и не поднятый им, забытый.
  На поверхности, в долине, шел бой - племя на племя, брат на брата. Они уже не понимали, за что воюют, их разум застилал азарт боя. Всюду крики, стоны, кровь и дым костров. Из каменного жилища, будто бы растущего прямо из горы, вышел кадар в некогда белых одеждах. Еле заметно шатаясь, с потерянным взглядом, он направился вниз по улице, спускаясь к подножию хребта, где располагалась главная площадь самого большого и самого старого во всей долине поселения.
   Ему нужно спешить, он знает, что времени у него почти не осталось. Но не этого опасался жрец. Он боялся, что переданного камню дара не хватит до прихода следующего жреца и кадарские племена лишаться этого блага. Боялся, что новый жрец не появиться вовсе, а если появиться, поймет ли, что именно для него оставили?
  Да, без этого дара никто не умрет. И без него можно жить, как жили раньше. Но если боги наделили сразу двух братьев светом, значит, этот дар необходим. Боги не дают чего-то просто так, да еще и так редко. И уж точно этот дар появился в долине не для того, чтобы стать причиной раздоров. Но никому не известны пути судьбы, сотворенные богами. Как знать к чему все это приведет?
  Выйдя на площадь, жрец увидел, что схватка здесь самая жестокая и в ней принимает участие наибольшее количество кадар. Это то, что ему и было нужно.
  Ускоряясь, чтобы ринуться в самую гущу боя, по пути схватил чей-то впопыхах оставленный посох и с криками кинулся к соплеменникам, надеясь помочь им и донести до них, что им больше не за что сражаться.
  - Я оставил дар солнца горам! Я оставил свой дар, дар солнца этим Северным горам! Вам больше не за что биться! Я оставил свой дар всем вам! - успел выкрикнуть пожилой мужчина, прежде чем копье вражеского воина проткнуло ему грудь.
  Бывший жрец упал на каменную площадь родного поселения. Из его груди текла темная кровь, а вместе с ней утекала и жизнь. Серо-желтые глаза бросили последний взгляд в небо и встретили яркий луч солнца, проглянувший среди мрачных серых облаков. Последний поцелуй небесного светила и последний вдох бывшего Жреца Солнца. И ускользающая мысль: "Не станет ли напрасной его жертва"?
  
  Глава 1
  Бежать! И чем быстрее, тем лучше! Уже почти все готово. Спасибо маме - если бы не она, одна я точно не смогла бы все организовать. Она отдала мне почти все свои драгоценности, подкупила стражу и договорилась с караванщиком. Остается одна проблема - бежать мне некуда. Даже если все получится, то, место, где смогу спрятаться и переждать, пока беглую принцессу перестанут искать, мне придется найти самой. Это будет очень трудно, так как те места я знаю только по рассказам матери, которая, возможно, уже и сама не все помнит.
  Мама у меня еще молодая. Она была намного моложе, чем я сейчас, когда попала в гарем пустынного шейха, который впоследствии стал моим отцом. Ей было лет пятнадцать, когда умерли ее родители, а родной дядя продал ее пустынным торговцам, чтобы присвоить небольшой дом, который достался девочке по наследству. Маму долго возили по пустыне, от поселения к поселению, от рынка к рынку, но нигде торговцы живым товаром не могли получить ту сумму, которую хотели выручить за нее. Пока не приехали в Усхаан - город-оазис, где правил шейх Ферхан. Увидев Веруту - белокожую красавицу со светлыми кудрявыми волосами и голубыми, как небо глазами, шейх понял, что отдаст любые сокровища, лишь бы оставить ее себе. От этой любви родилась я - младшая принцесса Даррийя. Так звучит эта история из уст всех, кто мне ее рассказывал. Но верю я только маме, которая говорит, что все было не совсем так. Да, на рынках пустыни Ганэби никто не мог заплатить за нее, потому что там ее даже не выставляли на торги. Светловолосые и голубоглазые девушки слишком редки и необычны, чтобы предлагать их простому люду. Лишь владыки пустыни могли себе позволить заполучить такую диковинку. Шейх Ферхан стал первым, кто увидел Веруту и выкупил ее - лишь бы другим не досталась, а он смог бы хвастаться своим приобретением перед другими шейхами и вызывать тем самым их зависть и уважение. Никакой любви и в помине не было.
  Мне кажется, Ферхан не любит никого кроме своих сыновей - считает их благословением всевышнего, а дочерей для него не существует до тех пор, пока не приходит время выгодно отдать их в жены другим шейхам.
  Собственно только благодаря такому отношению маме удавалось прятать меня от внимания отца целых двадцать лет. Нет, он, конечно же, видел меня - раз в год. На день рождения каждой его дочери полагается принять подарок из рук отца, но тот вид в котором я представала перед ним не вызывал ничего кроме гримасы досады.
  Когда я родилась, Ферхан увидев меня, воскликнул:
  - Эта девочка прекрасна как солнце и достойна стать женой сильнейших владык пустыни. Я нарекаю ее Даррийя - сияющая!
  Верута, понимая, что в будущем ожидает ее дочь, начала готовить план моего спасения, который растянулся на целых двадцать лет. С самого моего младенчества она делала все, чтобы я не привлекала взор отца, а еще лучше - отталкивала.
  - Как только тебе исполниться пятнадцать - шестнадцать лет, тебя, моя красавица, выдадут замуж. И никто не спросит, хочешь ли ты этого, нравится ли тебе жених. Так же и будущий муж не станет интересоваться твоими желаниями. Конечно, всегда есть вариант затеряться в гареме. Но хочешь ли ты себе такую жизнь? - спрашивала мама, в очередной раз коротко подстригая мне волосы.
  - Такую - нет. Но тетя Хелима говорит, что нужно делать все, чтобы понравиться мужу. Тогда он обратит на меня внимание, и я стану главной в гареме и буду счастливой.
  - Пф, Хелима. Нашла, кого слушать. Она сама, даже следуя собственному совету, много лет пытается привлечь внимание Ферхана, но ничего не выходит. Она не нужна ему, так же как и многие другие, готовые на все дурехи. Они уже давно потеряли себя и вся цель их жизни - быть ковриком у ног шейха. Я не хочу закончить как они и тебе не позволю! - вышла из себя Верута. - Нет, я все сделаю, чтобы ты смогла выбраться отсюда. Нужно просто набраться терпения и подождать. А главное не допустить, чтобы твой отец увидел какая ты красавица, Дария, - улыбнулась она мне, продолжая локон за локоном подрезать мои мелкие кудряшки.
  Мама немного изменила мое имя на свой лад и называет только так, объясняя, что этот вариант ей привычнее. Благо различий никто особо не замечает.
  Рассказы Веруты о своей родине я всегда слушала очень внимательно, но моего воображения не хватало, чтобы представить себе все то, о чем она рассказывала: хвойные и лиственные леса, настолько обширные, что можно заблудиться; бурные, непересыхающие реки и большие озера, что противоположного берега не видно; зеленые луга и множество цветов. А самое главное - снег! Мама сказала - это замерзшая вода, которая падает с неба в виде маленьких белых звездочек. На мой взгляд, именно снег был самым необычным и волшебным в ее рассказах. И закрывая глаза перед сном, я всегда пыталась представить снежинки, но безуспешно.
  Своими рассказами родительница словно готовила меня к тому, что когда-нибудь я окажусь там, где она провела свое детство. Также Верута никогда не забывала вовремя обрезать мои отрастающие волосы, намазывать мою и так слегка смуглую кожу мазью, которая придавала ей еще более темный оттенок и одевать в невзрачную одежду.
  В детстве мне было все равно, но подростком начала бунтовать против навязанных мамой правил. Глядя на длинноволосых, красиво одетых сестер и теток, я заливалась слезами в одиночестве, безумно желая сорвать с себя блеклые тряпки и выкинуть ножницы, которыми меня уродуют. Мама спокойно объясняла мне каждый раз все по новому: про мою будущую жизнь здесь и возможную жизнь там, где снег, горы, озера и деревья. И я успокаивалась - до следующего раза.
  Повзрослев, я уже и сама следила, чтобы волосы не отрастали, а кожа не светлела. Ферхан, помня какая чудесная у него родилась малышка, не понимал, как я могла стать такой ущербной, но задумывался над этим, слава всевышнему, достаточно редко. После того как мне исполнилось пятнадцать, он похоже, окончательно убедился, что толка с меня не будет и стал себя вести так, словно меня не существует, что было нам только на руку.
  Да, мать добилась своего, постепенно, год за годом, отвоевывая мне своеобразную свободу. Все, что видел перед собой шейх - жалкую девчушку с плохими редкими волосами и темной кожей, одетую в блеклую одежду, с вечно трясущимся подбородком и опущенными в пол глазами. А прятать глаза я научилась мастерски, изображая невероятное волнение и испуг перед отцом.
  Пожалуй, глаза это то, что действительно не стоит никому показывать. Карие отца и ярко - голубые матери не передались мне. Как говорит мама, цвет мне достался от дедушки, ее отца. Мои глаза необычного серо - желтого цвета с яркими золотистыми крапинками. Одно только это может поднять мою ценность, так высоко, что не посмотрят ни на редкие жиденькие волосенки, ни на темную желтоватую кожу. Так что, глазки в пол и не поднимать взгляд, ни при каких обстоятельствах.
  Моя жизнь кому-то может показаться ужасной, но сама я ее таковой не считаю. Сначала я не понимала и не принимала, но чем старше становилась, тем сильнее меня затягивали мечты о другой жизни. Жизни, где есть свобода, снег и мужчины, не имеющие гаремов, и способные любить одну единственную женщину. Как мой дедушка, мамин отец.
  Чтобы я не потерялась на маминой родине, она подкупила учителей сыновей шейха, чтобы они учили и меня. Конечно таких же знаний я не получила, но считать, читать и писать научили. А еще я тайком пробиралась на уроки истории и географии. Сидя за резной ширмой, оплетенной цветами, я заслушивалась рассказами о разных народах и местах их обитания, про их историю и культуру. Но самым интересным для меня было слушать, конечно же, о Вележском княжестве, обширном и разнообразном, тем более что именно там и родилась моя мама. Именно туда я и стремлюсь в мечтах всю свою жизнь.
  - Дария. Дария! - прорвался сквозь мои мысли и воспоминания голос матери. - Опять замечталась. Я договорилась с мойщицами, после обеда, пойдем в хаммам. Нас никто не побеспокоит. А вечером скажу всем, что тебе нездоровиться, - шепотом сообщила мне мать и ушла, видимо договариваться с кем-то еще.
  Окончательный план моего побега у нее созрел только пару лет назад, до этого Верута лишь присматривалась к окружению, местности, укладу жизни. Последние два года просчитывала все до мелочей - попытка у нас могла быть только одна и любая ошибка привела бы к участи куда худшей, чем стать одной из гаремных наложниц. Она просчитывала бы и дальше, пока не убедилась, что ее замысел идеален, без малейшего изъяна, но одно событие заставило мать моментально бросить все силы на доработку плана и подготовку к его исполнению.
  Недели две назад, Ферхан через слугу прислал сообщение, чтобы мы с Верутой явились к нему. Помню, как насторожилась мама, и как забилось мое сердце в предчувствии чего-то не хорошего. Но игнорировать приказ шейха это чистое самоубийство, так что, подготовившись, и закутав меня как обычно в серое одеяние, мы явились перед ясные очи шейха Ферхана.
  - Верута, звезда моя, у меня есть отличная новость для нашей дочери Даррийи! - шейх, сидевший на возвышении в подушках, радостно потирал пузо и на меня старался не смотреть. - Когда я оставил все надежды выгодно выдать замуж мою... дочь, всевышний наконец-то внял моим молитвам и послал жениха для этой непутевой девчонки. Свадьбу назначим на конец сезона дождей, так что ты уж постарайся душа моя, к этому времени сделать нашу, кхм... красавицу еще прекраснее, - тонко намекнул отец, что хуже уже быть не может и с этим нужно что-то делать.
  - Какая чудесная весть, мой повелитель, - притворно расплылась в улыбке Верута. - Но позволь узнать имя жениха, чтобы наиболее полно знать о его вкусах и не разочаровать, - с заботой в голосе спросила она.
  - Имя этого, посланного нам не иначе как волей всевышнего, жениха - шейх Гаяз, - ответил Ферхан, гаденько улыбаясь. - У него недавно умерла вторая жена, и он ищет новую. Не правда ли, что это судьба привела его к нашей Даррийе?
  Как мама удержала на лице счастливую улыбку, не знаю, но я готова была кинуться на собственного отца и придавить его подушками за оказанную мне милость.
  Всю дорогу "счастливая" Верута хвасталась встреченным знакомым, что и для ее красавицы нашелся достойный жених. Что-что, а притворяться, за годы, проведенные в гареме, она научилась знатно и улыбка ни на секунду не слетала с ее губ.
  Лишь дойдя до покоев, она сняла с лица эту радостную маску и я, наконец, увидела, какая буря бушует в ее глазах. Но мама отправила меня к себе, сказав, что ей нужно подумать. Глядя на ее злое, перекошенное от досады лицо, не стала с ней спорить. Тем более что и мне было о чем подумать. Например, о шейхе Гаязе.
   На просторах пустыни Ганэби живут кочевые племена, которые никак не найдут себе дом и переезжают с места на место, ища воду и плохо охраняемые караваны. Несколько раз, когда начинался сезон засухи, такие племена останавливались недалеко от нашего города, в надежде переждать тяжелые времена, пользуясь водой из колодцев Усхаана. Одним таким племенем и владеет шейх Гаяз. Я видела его однажды на рынке, куда выбрались с матерью посмотреть, что предлагают приезжие торговцы.
  Сказать, что он отвратителен - ни сказать ничего. Шейх уже давно не молод и кожа его испещрена морщинами от старости, сухих ветров Ганэби и вечно палящего солнца. Но не это самое ужасное, а то, чему я стала свидетельницей.
  У колодца на рыночной площади всегда собирается много народа, а уж засушливое время и подавно. И я, возможно, вообще не посмотрела бы в ту сторону, но услышав громкие перешептывания людей, свист плети и женские крики, просто не смогла пройти мимо. Сквозь расступившуюся толпу было видно, как богато одетый господин избивает молодую рабыню. Она кричала и просила прощения, сжавшись и не выпуская из рук кувшин, которым, судя по всему, хотела набрать воды. Люди стояли, чуть отступив, и продолжали перешептываться, не пытаясь помочь несчастной:
  - Шейх Гаяз опят лютует... Она же только несколько капель пролила... Пролила воду ему на сапоги... А я слышал, он свою вторую жену вот так же забил... Избил жену за очередную дочь, - болтал народ, но как известно из воздуха такие слухи не берутся.
  Помочь той девушке мы ни чем не могли. Женщины не должны привлекать к себе много внимания, да и рабыня эта, по сути, собственность шейха Гаяза и вмешиваться никто не имеет права.
  И теперь тот самый шейх Гаяз ищет новую жену, которой вскоре я должна буду стать. Отец вот так просто отдает меня предводителю кочевого племени, прекрасно понимая, что женщины там долго не живут. И он знает об этом. Но видимо решил использовать этот шанс, чтобы избавиться от меня, иначе пришлось бы содержать и терпеть меня в своем доме до самой моей смерти. И думаю, смерть моя наступила бы в ближайшие несколько лет. Жены, как и наложницы всем нужны молодые и красивые, а я уже не так молода, да и красота, нашими стараниями, очень сомнительна.
  Мать тоже все это понимает, потому и приняла решение, что бежать мне нужно именно сейчас. В начале сезона дождей, который будет длиться недолго, но сильные ливни в это время года помогут мне уйти как можно дальше. Тем более именно сейчас из Усхаана отправляется множество караванов в разные направления и погоню можно будет ненадолго сбить со следа.
  - Дария, забери у меня поднос. Сейчас пообедаем, а потом мыться, - сказала мама, входя в комнату. - Я сейчас договорилась с одной девушкой, чтобы она в дорогу надела твою одежду. Ее караван отправляется на побережье и это собьет с пути тех, кто будет искать принцессу, - коварно и довольно улыбнулась Верута.
  - Но когда они поймут, что ошиблись, та девушка может оказаться в опасности, - забеспокоилась я, не желая, чтобы кто-то случайно пострадал.
  - С ней охрана. Да и мало ли кто еще одевается также как ты? Она будет говорить, что это ее одежда. Таков уговор, - объяснила мама.
  Дальше мы обедали в молчании, думая каждая о своем. Почему-то у меня не было волнения по поводу предстоящего события. Я была на удивление спокойна, словно точно знала, что все получится. Мама же напротив, пребывала в каком-то нервном возбуждении, хотя и умело скрывала это.
  Поев, отправились в хаммам. Помещение, где обычно всегда есть кто-то из жительниц гарема, а так же мойщицы и слуги, готовые выполнить любое распоряжение, сейчас было непривычно пустым и тихим. Но нам именно это и было нужно.
  В мамину задумку входило то, чтобы моя кожа стала естественного цвета, а для этого придется долго тереть ее со специальными бальзамами. Все будут искать очень смуглую девушку и, возможно, что на мою посветлевшую кожу никто не обратит внимания. Это конечно мелочь, но собственно из этих мелочей и состоит весь план.
  Мне нужно на закате ни кем не замеченной пробраться в дом одного из наемных охранников, что будет сопровождать караван. Я переоденусь в мужскую одежду, прикинусь его племянником и тайно покину Усхаан с караваном, направляющимся в степи, которые граничат с Вележским княжеством. Утром после моего отъезда, мама должна будет оповестить стражу, что в гарем пробрались воры и похитили самое дорогое - принцессу Даррийю, и кое-что по мелочи - почти все драгоценности Веруты. Ферхан, конечно же, поспорил бы о ценности пропажи, но как шейх и отец будет просто обязан отправить лучших наемников в след похитителям. И вот здесь в нашем, отлично продуманном плане зияет огромная дыра. Что скажет наемникам Ферхан: искать, пока не найдут или искать, но не усердствовать в этом деле, дабы не навредить дорогой его сердцу принцессе Даррийе?
  Мама также добавит Ферхану, что слышала, как похитители говорили что-то про корабль, на который они должны успеть. Наемники могут потерять несколько дней, отправившись по ложному следу в противоположном направлении. За это время я буду уже так далеко, что найти будет намного сложнее. Мне главное успешно пересечь пустыню, а там, в степных поселках затеряться будет проще.
  Расставшись со своим провожатым, который отправится в обратную дорогу, дальше я должна буду сама прокладывать свой путь, конечная цель которого, найти маминых дальних родственников в одной из деревень Вележского княжества. Ну, или смотреть по обстоятельствам - возможно, я и без них смогу устроить свою жизнь на новом месте.
  Конечно, все не идеально и будь у нас больше времени, мы смогли бы продумать каждую мелочь, но этого времени у нас нет. Его нет у меня. И возможно если бы Ферхан нашел другого жениха, то у меня оставались сомнения в разумности наших действий. Но жених - шейх Гаяз и я лучше погибну в этом путешествии, чем стану его женой. Сомнений нет, есть лишь надежда на удачу и то, что судьба будет ко мне благосклонна.
  
  Глава 2
  В зеркале, в которое я смотрелась, желая увидеть небрежно одетого паренька, все равно отражалась молодая девушка. Как мы не старались, но мою женственность скрыть, почти не удалось. Мужская одежда не могла спрятать ни округлость бедер, ни полноту груди. Зато были скрыты тонкая талия и стройные ноги. Лицо тоже выдавало во мне девушку: немного смуглая кожа, миндалевидные серо-желтые глаза, высокие скулы, тонкий прямой нос и слегка полноватые губы. Мои, едва достигающие плеч, каштановые волосы мелкими пружинками торчали в разные стороны, благо под тюрбаном их будет почти не видно.
  - Вот, надень еще это, - сказал Амин, входя в комнату. - Под этим покрывалом никто ничего не увидит, тем более что без него в пустыню лучше вообще не соваться.
  Амин, тот самый наемник, чьим племянником мне нужно прикидываться весь путь к степям, оказался приятным мужчиной, лет сорока. Густая темная борода скрывала нижнюю половину лица, но глядя на его карие глаза с мелкими морщинками у внешних уголков, с уверенностью можно было сказать, что человек он добродушный и любит посмеяться. Лицо загоревшее, кожа подсушена ветрами Ганэби, как у шейха Гаяза, но я доверилась ему, почему-то не сомневаясь, что Амин сделает все для моей безопасности.
  Как только я приняла покрывало, мужчина вышел из комнаты. Мы с матерью принялись крепить этот квадратный кусок ткани к тюрбану. Получилось так, что я при желании могу вся завернуться в него, а если не нужен, просто откинуть за спину.
  Надев удобные, мягкие сапоги и частично закрывшись покрывалом, я была готова. Амин подхватил два моих мешка и пошел крепить их к седлу. Я повернулась к матери и на глазах моих выступили слезы. Я только сейчас поняла, что, скорее всего не смогу ее увидеть очень долго, возможно несколько лет. О том, что могу ее не увидеть больше никогда старалась вообще не думать.
  - Мамочка, - подбежала я к Веруте и крепко обняла ее. - У меня все получится. Вот увидишь! Я заберу тебя. При первой же возможности, сразу приеду, - обещала я ей.
  - Ты что глупышка, не вздумай, - сказала мать, оторвавшись от меня и строго посмотрев. - Не смей возвращаться. Столько лет мы потратили, скрывая твою красоту, выжидая подходящего момента и если сейчас у нас все получится, то назад дороги нет. Второго шанса не будет. Я буду молить всех богов, чтобы ты смогла устроить свою жизнь так, как захочется именно тебе. Не оглядывайся в прошлое. Ради меня, - тихо произнесла мама.
  - Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Но я все равно что-нибудь придумаю, чтобы забрать тебя отсюда, - сказала я, упрямо вздернув подбородок.
  - Ох, Дарийка, - засмеялась Верута сквозь слезы. - Думай, но не приезжай.
  Вернувшийся Амин, подал знак рукой, что пора выезжать. Мать резким движением смахнула слезы и порывисто обняла меня. Подталкивая к выходу, она шептала напоследок:
  - Никому не верь, Дария. Никому не доверяй. Но верь себе и в свои силы. Ты все сможешь.
  Верута осталась в доме, наблюдая за нами через неплотно прикрытую дверь, а мы отправились к стоянке каравана. Вдохнув свежий ночной воздух, почувствовала предвкушение от предстоящего путешествия. Страха не было, только волнение до мурашек по всему телу. И еще немного беспокойства, что меня могут разоблачить.
  Усхаан довольно большой город, выросший вокруг источника воды, которые в пустыне довольно редко встречаются. Всего таких поселений-оазисов восемь и наш расположен как раз в середине пустыни. С караваном нам предстоит посетить еще два города, через которые проложен торговый путь.
  Третьей остановкой - последней - станет крупный степной рынок. Там практически нет постоянного населения, все его обитатели это кочевники, торговцы запрещенным или живым товаром, которые приезжают и уезжают, задерживаясь лишь для того, чтобы отдохнуть, продать то, что привезли и закупиться новыми вещами и рабами.
  На стоянке было шумно и людно. Рабы сновали туда-сюда, подгоняемые своими хозяевами - торговцами, которые тоже не стояли просто так в стороне. Каждый, кто отправляет товар караваном, по нескольку раз все проверят и перепроверят. Кому захочется получить весть, что что-то потерялось или испортилось в дороге?
  Амин, подошел к торговцу в цветастом халате, следившему за подготовкой верблюдов, и незаметно поманил меня следом.
  - Джазим, вот мой племянник Дани, про которого я говорил. Он поедет со мной и не доставит никаких хлопот. Пора приучать парня к работе, он уже достаточно взрослый, чтобы помогать матери, и начать зарабатывать на собственную семью, - сказал Амин торговцу, косясь в мою сторону.
  Джазим, стоявший к нам в пол оборота, окинул меня быстрым взглядом, только когда договорил Амин.
  - Я не буду платить ему. Только еда, - сказал он Амину, отвернувшись от меня.
  - Договорились, - улыбнулся мой проводник.
  Но тут Джазим снова повернулся в мою сторону и осмотрел уже более пристально, так, что мне стало не по себе.
  - Знаешь, Амин. Твой племянник слишком смазливый. Как бы ему самому не понадобилась охрана, - без тени улыбки произнес он. - Будем за ним приглядывать, - добавил, окончательно теряя к нам интерес и продолжая следить за рабами и грузом.
  Амин, выдохнул, словно почувствовав облегчение от того, что этот разговор закончен. Посмотрел на меня, задумчиво сдвинув брови к переносице, но так ничего и не сказав, повел к нашим лошадям. Проверив еще раз сумки, протянул мне бурдюк с водой, показав на себе как его крепить к поясу.
  - Амин, а этот Джазим едет с караваном? И почему он так странно посмотрел на меня? Думаешь, подозревает что-то? - обеспокоенно спросила я.
  - Джазим главный в этой поездке, он за всем следит и будет продавать весь товар. Не думаю, что он что-то заподозрил, но взгляд его мне не понравился. Будь внимателен, Дани! - сказал Амин, хитро поглядывая на меня.
  Появилось ощущение, что я чего-то не понимаю. Обсмотрела себя, не съехало ли покрывало. Нет, оно все так же надежно скрывало мой силуэт от любопытных взглядов. Многие наемники, в том числе и Амин, носили такие же. Значит дело не в нем. Возможно в лице, но сейчас темно и глаза я старалась широко не открывать, так что даже в свете факелов невозможно во мне разглядеть женщину. Поступлю, как и сказал наемник - буду впредь внимательнее. Расслабляться мне точно нельзя.
  За час до рассвета все было готово. Товары в тюках прикрепили к горбам верблюдов, сумки к седлам лошадей, последний раз все проверили и, подав знак, Джазим повел караван прочь от города.
  Я старалась не оглядываться, но взгляд сам собой возвращался к Усхаану. Как там мама, поверят ли ее обману о моем похищении?
  Около двадцати верблюдов и вдвое больше наемников уходили караваном на север. Справа от нас первый луч солнца прорезал легкую туманную дымку, а позади за барханами Ганэби скрылся мой отчий дом. Место, где я прожила двадцать лет, но не нашла там себя и благодаря маме отправилась к мечте, возможно неосуществимой, но такой притягательной.
  День будет жарким, как обычно и бывает перед началом сезона дождей, которые могут начаться уже завтра. Многие караваны отправляются в путь именно в это время года, потому что в дождь легче путешествовать, не так жарко и реже случаются песчаные бури.
  Примерно три недели мы будем продвигаться по пустыне, прежде чем доберемся до степных поселений. Все это время я должна быть укрыта, стараться не привлекать внимания и не болтать. "Все, как и дома. Ничего нового. Я смогу", - думала я. Однако уже не была в этом так уверена в конце первого дня.
  Замотавшись в свое покрывало и накрывшись вторым таким же, я замерзала, да так, что зубы стучали друг об друга. Лежа, как и другие наемники, рядом с верблюдами, смотрела в невероятно звездное небо и тихо проклинала свою дурость. День, начавшийся многообещающе, оказался вовсе не таким как я представляла.
  Как только солнце стало подниматься выше дюн, началась невыносимая жара, от которой не спасало покрывало. Оно лишь защищало кожу от ожогов, но от жары и песка не особенно помогало. Песчинки забивались в глаза и нос. Даже при закрытой платком нижней половине лица, все равно на зубах неприятно хрустело. Песок проникал также под одежду, скорее всего он окажется и в волосах, каким-то образом попав под тюрбан. А еще постоянно изводила нестерпимая жажда. Выхлебав за день больше половины бурдюка, получила нагоняй от Амина. Напиться вдоволь, как и помыться получится только через неделю, когда доберемся до следующего на пути города.
  Чтобы сделать свои девичьи дела, приходилось уходить как можно дальше, чтобы надежно спрятаться за барханом от любопытных глаз. Амин всегда уходил со мной, но останавливался неподалеку, следя, чтобы никто из наемников не приближался.
  Я ужасно устала, тело ломило от непрерывной скачки, и, кажется, напрочь отбила ягодицы. Раньше я не сидела верхом так долго, а по-мужски вообще никогда. И сейчас готова была выть на эти звезды от того, что завтра опять в седло. Так что даже не представляю, сколько таких дней смогу выдержать. Но я должна. Я обещала маме. И себе.
  На следующий день воздух посвежел, и одуряющая жара немного отступила. Ехать стало значительно легче. Начавшиеся на третий день короткие, но сильные ливни не мешали. Мокрая одежда моментально высыхала, но пыль буквально въедалась в ткань и к концу недели, когда мы достигли города, все путешественники выглядели так, будто вывалялись в грязи.
  Прибыв в Кетар, караван устроили на специальной стоянке. Часть наемников, вместе с Джазимом, осталась следить за разгрузкой товаров. Остальные, в том числе я и Амин, ушли искать хаммам и ночлег. Следующую ночь за грузом будем следить мы, а те, кто сейчас остался, уйдут отдыхать.
  Наемник привел меня на окраину города, в небольшой дом, где жила старая женщина. После недолгих переговоров, она впустила нас, пообещав еду, ночлег, а главное воду для купания.
  Комнату нам выделили одну на двоих, что меня ужасно смутило, и я уже хотела начать громко возмущаться, но увидев ожидающе приподнятую бровь Амина, замолчала. Не в том я положении сейчас, чтобы смущаться. Одна комната на двоих мужчин вполне подходит, а то, что я женщина знать никто не должен. Поэтому прикусила язык, на время.
  Амин дождался пока выйдет хозяйка и только потом заговорил со мной:
  - Можешь, не переживать за свою честь принцесса. В Усхаане после твоего побега, тебя все равно уже никто не взял бы в жены. А здесь все считают тебя мужчиной. Меня же можешь не опасаться. Мне заплатили за твою безопасность и данное слово я сдержу. Ты должна быть готова к таким ситуациям. За время твоего путешествия они могут повториться еще не раз, - сказал он и вышел.
  Через некоторое время в комнату постучалась очень молодая девушка и позвала в купальню. Прихватив чистые вещи, последовала за ней. Посередине небольшого светлого помещения располагался квадратный бассейн с наполовину выступающими над полом краями. От горячей ароматной воды поднимался пар, и я уже просто мечтала погрузиться туда, но не торопилась. Проводившая меня девушка так и стояла рядом, молчаливо ожидая указаний.
  - Ты можешь идти, помощь мне не понадобиться, - сказала ей, сделав голос как можно грубее.
  Но вместо того, чтобы уйти, как ей и было велено, она кинулась ко мне и принялась раздевать меня. Я пыталась остановить ее, но девушка оказалась проворной, и ей почти удалось стащить с меня покрывало. В последний момент, получилось схватить ее за руки.
  - Нет! Я справлюсь сам. Мне не нужна твоя помощь, - со злость громко сказала я.
  Девушка сжалась и выпустила ткань из своих рук.
  - Простите, господин. Я буду за дверью. Просто позовите, если я понадоблюсь.
  Опустив голову, девушка вышла, а я наконец-то разделась и осторожно ступила в бассейн. Не сдерживая стон удовольствия, с головой погрузилась в воду. Разлеживаться не стала и, быстро выбрав из множества разных флакончиков, стоящих рядом, один с подходящим запахом, принялась мыться.
  Я как раз намыливала волосы, когда дверь неожиданно распахнулась, и в купальню влетел Амин. В руках он держал стопку чистой одежды, забытую мной на кровати, когда разбирала свой мешок. Положив ее на лавку возле стены, он повернулся ко мне.
  - Дани, тебе нужна помощь? - начал он говорить с улыбкой, пока не посмотрел на меня. - Я думал вы еще не... Там одежда, думал ты забыла и... рабыни не было снаружи, я подумал вам нужна помощь, - говорил он невнятно, явно удивленный увиденным.
  Амин замолчал, продолжая смотреть на меня. Я сидела по шею в воде, обхватив себя руками и тоже молчала. А что нужно говорить в такой ситуации? Мне никто не рассказывал.
  Наемник все же оторвал от меня свой взгляд и, опустив глаза к полу, постоял так еще несколько мгновений.
  - Простите, принцесса, - сказал он, прежде чем резко выбежал в коридор и громко хлопнул дверью.
  Я с головой ушла под воду. Щеки горели от стыда. Да и самой хотелось спрятаться и не показываться ни кому. Как смотреть теперь ему в глаза?
  С другой стороны он сам мне сказал, что нужно быть готовой ко всему, так что не стоит заострять на этом внимание. Нам ехать вместе еще две недели. Не буду же я все это время избегать Амина и его взгляда. Просто не буду задумываться о... мелочах.
  Перед тем как посадить нас ужинать на низенькие диванчики, хозяйка дома спросила меня, пытаясь скрыть улыбку:
  - Скажите господин, почему отказались от помощи рабыни? Может она не понравилась вам? Я могла бы прислать другую девушку.
  - Он просто еще молод и не привык к помощи красивых девушек, - ответил за меня наемник, улыбаясь уголком губ.
  Я смутилась и промолчала. У Амина вышло неплохое объяснение, и добавлять что-то будет лишним. Так же молча принялась за еду. Не поднимая глаз, поблагодарила женщину за ужин и отправилась к себе в комнату. Точнее, в нашу с Амином комнату. Благо, что он не пошел следом, и у меня было много времени, чтобы снять с себя часть одежды и нырнуть в свою кровать.
  Наемник все не появлялся, и у меня мелькнула мысль, что, возможно он тоже может чувствовать себя неловко из-за случившегося в купальне. Он был уверен, что рабыня внутри, а я не стану при ней раздеваться. Это просто ошибка и нужно просто о ней забыть. Вот только взгляд, который он долго не отрывал от меня, вызывал внутреннее беспокойство. Как будто пустынного джина увидел. Столько было удивления, смятения и чего-то еще. Амин, конечно прав, говоря, что еще многое может случиться, но все же вот таких случайностей нужно избегать.
  Обняв подушку и плотнее накрывшись одеялом, постаралась уснуть. Впереди еще одна неделя сна на песке возле верблюдов. Да и по истечении этого времени неизвестно, найдется ли такая же удобная постель. Так что не буду терять времени.
  
  Глава 3
  Вся следующая неделя перехода от Кетара до города Имраят прошла однообразно. Быстрый завтрак, скачка до обеда, короткий отдых и снова дорога, ужин после захода солнца и сон. И так каждый день.
  Мы с Амином ехали в конце каравана, так меньше шансов, что остальные наемники что-то заподозрят. Конечно, мы собрали на одежде всю пыль из-под ног животных. Зато теперь во мне точно никто не мог узнать девушку. Даже на стоянках меня либо не замечали, либо обращались ко мне по-свойски. Некоторые, как младшему среди всех наемников, могли и пинка дать, если не успевала сделать свою работу - накормить и напоить животных. Я молча терпела, только бы не привлечь лишнего внимания. Только ночью перед сном порой стекала по щеке одинокая слезинка. Большего я позволить себе не могла. Здесь не гарем и не двор для детей шейха. И нет здесь никакой принцессы Даррийи. Есть только пустыня, караван и наемник Дани - мальчишка, которого можно и пнуть в целях воспитания. Даже Амин иногда прикрикивал на меня, чтобы не выделяться среди остальных. И частенько подбадривал других мужчин, чтобы были строже с юным неумехой.
  Только наедине, когда мы плелись в хвосте каравана, Амин пытался по-своему подбадривать меня:
  - Терпите, Даррийя! Мы должны сделать все, чтобы вывести вас из пустыни. И молитесь, чтобы отношение наемников к вам стало самым неприятным событием на всем вашем пути.
  После того случая в Кетаре, Амин стал, как мне кажется, больше избегать меня. Чаще отводил глаза, чтобы наши взгляды не встретились. Но на стоянках я неоднократно замечала, как он поверх костра смотрит на меня, отодвинувшуюся подальше от остальных наемников. Это не пугало, но заставляло задуматься о том, что твориться в мыслях мужчины, когда он так смотрит. Возможно, мечтает поскорее избавиться от беглой принцессы и от всех рисков связанных с ней?
  Еще часто думала о маме. Как она там? Получилось ли у нее обмануть всех и направить по ложному следу? А если нет? Наказал ли ее Ферхан и как сильно? Жива ли еще? Молюсь Всевышнему, чтобы была жива. Моя свобода не стоит жизни матери.
  В Имраят мы добрались поздно ночью. И снова половина наемников ушла отдыхать, а другая половина осталась охранять верблюдов и груз. На этот раз с нами пошел и Джазим.
  Я ужасно устала и еле плелась вслед за Амином, не слушая, о чем он говорит с торговцем. Не заметив, как они остановились, уткнулась в спину наемника и чуть не упала. Амин развернулся и вовремя схватил меня за руки, предотвращая падение. Джазим, развернувшись, молча наблюдал эту картину, при этом как-то мерзко улыбаясь.
  - Вот я и думаю, чего это ты не хочешь забежать к госпоже Нурии, - сказал он Амину, хитро поглядывая в мою сторону. - Мальчишке это тоже пошло бы на пользу. Ее девушки много знают и умеют. Глядишь, и вернется из путешествия мужчиной.
  Амин, выслушав Джазима, нахмурился и сильнее перехватил меня за руку чуть выше локтя.
  - Мы устали с дороги, но обязательно обдумаем твое предложение. Доброй ночи, Джазим, - сказал Амин, потянув меня в сторону от торговца.
  - А кто такая госпожа Нурия? - спросила я наемника, пока он вел меня куда-то по узким улицам Имраята.
  - Дани, не задавай глупых вопросов, - раздраженно ответил он, но вздохнув, все же решил объяснить: - Госпожа Нурия вдова и она содержит гостевой дом, в котором могут отдохнуть мужчины.
  - А почему ты отказался туда идти? Ведь Джазим звал нас.
  - Дани, - громким шепотом сказал Амин, остановившись и развернувшись ко мне. - Там отдыхают мужчины, не имеющие своих наложниц или те, кто находится далеко от дома, - проговорил он, выразительно поглядывая мне в глаза.
  Наемник выглядел возмущенным, словно его заставили сказать то, чего он говорить не хотел. Я прикусила язык и кивнула в знак того, что все поняла. Мы продолжили путь.
  Я знала, что есть такие дома. В Усхаане тоже был один такой или больше, не знаю. Возможно, сказывается усталость, и я не сообразила сразу, о чем идет речь.
  - Если бы с тобой на самом деле был твой племянник, то вы могли бы согласиться на предложение Джазима, - предположила я.
  - Если бы со мной был мой племянник, то такого предложения и не последовало бы, - сказал Амин голосом, в котором отчетливо слышалось недовольство. - Джазим специально провоцирует нас. Вероятно, он догадывается, кто ты есть на самом деле.
  - Знает, что я принцесса Даррийя? - вскрикнула я от удивления.
  - Тихо ты! - зашипел в ответ мужчина. - Хочешь, чтобы об этом весь город знал?
  Наемник глубоко вздохнул несколько раз и, оглянувшись вокруг продолжил:
  - Я думаю, он догадывается, что ты не мужчина. Только это. Он не провидец, чтобы знать кто твои родители и какой у тебя статус. Все, пойдем. Нам спать осталось не так много. И чтобы больше никаких вопросов.
  В Имраяте Амин также нашел нам ночлег, но потратил на это больше денег, упросив хозяйку выделить нам две комнаты. Спорить я конечно и не думала. Отдельная комната, даже очень маленькая это намного лучше, чем делить одну с наемником. Помылась, поужинала и легла спать без приключений. Амина я не видела. Возможно он все же решил воспользоваться предложением Джазима и отправился в гостевой дом.
   Через день караван снова отправлялся в путь. После почти бессонной ночи, чувствовала себя немного уставшей, а впереди около недели до степного рынка. То, что еще неделя - удручало, а вот мысли о степном рынке очень воодушевляли. Оттуда прямиком в Вележское княжество и вот она свобода. Даже зевать прекратила, подумав об этом.
  Перед отъездом Джазим представил нам пятерых новых наемников, сказав, что впереди неспокойные земли и каравану понадобиться более хорошая охрана.
  - Дани, - подозвал меня Амин. - Будь осторожнее. Пятеро наемников не так уж и усилят защиту. По мне так это сказано больше для отвода глаз. Пока не выясню правду, будь как можно незаметнее. Возможно, Джазим взял с собой какой-то особый товар, а эти пятеро довесок к нему. Тогда нам не о чем беспокоится. Но пока лучше быть настороже, - тихим голосом сообщил мужчина, на что я только кивнула.
  В путь тронулись как обычно с первыми лучами солнца. Эта неделя будет самой напряженной для меня. Раньше я никогда не уезжала от Усхаана дальше, чем на полдня пути. И никогда не пересекала границу Ганэби. А теперь всего неделя и нет больше бескрайних песков, палящего солнца и шейха Ферхана с его воинами.
  Эти семь дней и вправду были самыми тяжелыми. Дожди закончились, и снова началась нестерпимая жара. Я опять выпила всю свою воду раньше времени, но Амин не упрекал на этот раз. Он давал мне пить из своего бурдюка, хотя ему и самому не хватало воды. Я видела, что ему тоже тяжело, но он держался и подбадривал меня. За последние несколько дней наемник стал мне немного ближе. Мы больше разговаривали и он рассказывал о своей семье - сестре и племяннике, которые приедут к Амину в гости, после того как тот вернется.
  К концу этой недели караван передвигался уже по земле с мелкими темно-зелеными островками жесткой травы. За последние два дня мы пересекли границу пустыни, которая плавно переходила в степные просторы. Степь вокруг, везде, на сколько хватает глаз, до самого горизонта и больше ничего, только колючие кусты попадаются иногда на глаза.
  Степной рынок был виден издалека. Яркие шатры и навесы, дым от костров и пыль от прибывающих караванов. Чуть дальше были видны несколько шатров из шкур животных - местное поселение. Здесь жил хан Отур, именно он и следит за этим постоянно живущим, шумным и ярким рынком.
  Столько звуков, что голова идет кругом: галдеж покупателей и призывы продавцов, свист плети и музыка, под которую двигаются танцовщицы. А запахи еды... слюни текли, даже не разбирая источника ароматов.
  Услышав, как бурчит у меня в животе, Амин как-то по-доброму улыбнулся и сказал, что скоро мы сможем пообедать, выбрав все самое вкусное, что есть на этом базаре.
  Душа пела. Я смогла, я сделала это, я добралась сюда. И никакой погони, никаких опасностей. Замысел Веруты на половину выполнен. Осталось только добраться до княжества.
  Найдя место для стоянки, и устроив верблюдов с удобствами, Джазим велел половине наемников идти отдыхать. Сам же быстрым шагом направился к отошедшим подальше пятерым наемникам, присоединившихся к каравану неделю назад.
  - Пойдем. У Джазима с ними все же свои дела, нас не касающиеся. Я так ничего и не выяснил за все время, что новенькие с нами. Скорее всего, как я и думал, Джазим набрал слишком ценного товара, вот и нанял дополнительную охрану.
  Пожав плечами, двинулась следом за Амином. Действительно, эта пятерка ничем не выделилась в пути и не отличалась от остальных наемников, так что даже иногда забывала, что нужно быть осторожнее.
  Пробираясь вслед за Амином через бессчетное количество шатров, навесов и палаток, крепко держала его за руку, чтобы не потеряться. Народу было очень много: танцующие мужчины и женщины в ярких, пестрых одеждах, со странными музыкальными инструментами в руках; бедуины-кочевники - мрачные и уставшие; рабыни-танцовщицы в полупрозрачных шароварах и их владельцы; торговцы и наемники. Последних было особенно много.
  В одном из шатров, куда завел меня наемник, готовили, судя по запаху, что-то невообразимо вкусное. Здесь и решили пообедать. Как только мы уселись на подушки, и вымыли руки в специальной чаше, нам подали пиалы с какими-то желтоватыми зернышками и сочными кусками мяса. Такого я раньше не ела, но пахло просто невероятно, так что я рискнула и не пожалела.
  Из шатра, в котором мы сидели, открывался вид на противоположный торговый ряд. Там, на небольшой помост, расположенный немного в углублении, выводили девушек на всеобщее обозрение. Любой проходивший мимо мог выбрать себе рабыню. Иногда, самым везучим, удавалось купить здесь наложницу, но такое происходило редко, как поведал мне Амин, пока мы обедали.
  К слову, девушки выглядели вполне неплохо - не избиты и не запуганы, как частенько бывает даже в городах. Они одеты, пусть и не слишком богато, но достаточно опрятно, чтобы им могло посчастливиться попасть в хорошие руки. Кто-то не очень богатый вполне мог купить здесь хоть и не жену, но наложницу точно, если не будет чересчур придирчив.
  - Амин, а ты не хочешь приобрести наложницу для своего гарема? Кажется, выбор здесь намного больше, чем в Усхаане, - спросила я наемника.
  Он посмотрел на меня округлившимися глазами. Мне стало стыдно за свой вопрос. За последнее время я так привыкла к мужскому обществу, что перестала, задумываться о том, что некоторые темы разговора не для женщин.
  - Я не настолько богат, чтобы содержать гарем, - почему-то все-таки ответил мне Амин.
  - О, прости. Конечно, я просто не подумала, - замялась я, испытывая неловкость.
  Я же знаю, что он наемник. А наемники обычно не слишком богаты.
  - Я имел в виду, что не хочу содержать гарем, но у меня достаточно денег, чтобы достойно обеспечить жену всем необходимым, - сказал мужчина, странно глядя на меня. - А так же обеспечить ей безопасность, - добавил он, не отрывая от меня взгляд своих карих глаз, и слегка наклонив голову набок.
  - О, это замечательно. Значит, ты в скором времени сможешь жениться. Желаю тебе найти ту, что согреет твою душу, ту, с кем будешь счастлив, - пожелала я ему от чистого сердца.
  - Вообще-то я хотел...
  Амин не закончил фразу, потому что с улицы раздавались громкие голоса, и мы выглянули из шатра, чтобы узнать, в чем там дело.
  - Пропала младшая дочь шейха Ферхана из города Усхаан - принцесса Даррийя. Всем кто что-то знает, надлежит незамедлительно явиться к хану Отуру. За укрывательство принцессы или информации о местонахождении - смертная казнь, - вещал гонец моего папочки, прохаживаясь по рядам базара.
   -Дани, зайди внутрь, - сказал Амин, затаскивая меня обратно в шатер. - Не расстраивайся, пока ничего непоправимого не случилось, - пытался он меня успокоить, заметив, как я задрожала. - Сейчас он перейдет в следующий ряд, а мы спокойно выйдем и пойдем в другую сторону. Я сказал спокойно. Ты слышишь меня?
  Я не слушала. Меня трясло так, что звон стоял в ушах. Никак не могла поверить, что меня почти нашли. Три недели спокойствия и я уже поверила, что меня и не ищут вовсе. Одно неверное движение и меня схватят. О том, что будет дальше, думать не хотелось вовсе. Шейх Ферхан временами был не предсказуем: мог жестоко наказать и даже убить за незначительную провинность, но в хорошем настроении мог и пощадить того, кто действительно заслуживает смерти. Что станет со мной, если меня вернут в Усхаан, страшно представить.
  - Да, хитро он все устроил, - услышала я слова наемника.
  - В смысле? - не поняла я.
  - Услышав публичное объявление о пропаже принцессы, ни один мужчина не рискнет взять ее в жены. При этом найдется немало желающих помочь вернуть отцу непутевую дочь, так как вознаграждение наверняка будет не малым. А вот когда она вернется, он просто отдаст ее первому попавшемуся и, скорее всего это будет кто-то из самых... нежелательных мужчин, - объяснил мне наемник.
  - Отдаст? Это как? В жены?
  - Нет, Дани. Не в жены. Никто не захочет жену, которая была неизвестно где и с кем. И неизвестно чем занималась, - с сожалением в голосе сообщил мужчина.
  Я совсем сникла. Ну, почему он не может просто отстать от меня? Просто сделать вид, что не нашел? Сделать вид, что я умерла и забыть обо мне? Но я знаю ответ на этот вопрос. Ни один мужчина пустыни не откажется просто так от своей собственности. А я именно собственность. Как любая женщина в его гареме, как все дочери от жен и наложниц. Собственность, которой должен распоряжаться только он и никто другой.
  Но я не согласна с таким положением. Я не хочу быть собственностью. Собравшись с духом и взяв себя в руки, твердо посмотрела на Амина.
  - Пойдем искать караван, что пойдет на север. Не будем терять время. Еще нужно найти одежду и собрать еды в дорогу, - сказала я.
  Наемник мягко улыбнулся, глядя на меня. И что-то было в его взгляде такое, что заставило меня по-девичьи покраснеть. Он смотрел так, как будто ему очень понравилось то, что он услышал. Или увидел.
  - Вот и правильно. Не время раскисать. Пойдем, Дани, - ответил он, уверенно беря меня за руку, чтобы вывести из шатра.
  Голос человека кричавшего на весь базар о пропаже принцессы раздавался теперь где-то позади нас. Амин уверенно вел меня по торговым рядам, переходя из одного в другой. Неожиданно я столкнулась с каким-то мужчиной и моя ладонь выпала из цепкого захвата наемника. Неловко повернувшись чтобы найти Амина, не заметила раба, везущего повозку с товаром, и только в последний момент смогла отскочить с его пути, чтобы тут же наскочить на какого-то торговца. Голова закружилась, и я потеряла направление, в котором мы двигались, как и самого Амина. Растерянно стала отходить к лоткам с товаром, чтобы не стоять на проходе, как вдруг почувствовала руку на своем лице. Я пыталась скинуть ее, но ничего не получалось, не хватало силы. Ногтями сдирала кожу с руки того, кто меня держал, тогда схватив меня за руки и удерживая, чтобы не царапалась, потащили куда-то. Я пыталась рассмотреть направление, но поддавшись панике, плохо различала, что происходит рядом со мной. Через несколько мгновений меня как куклу запеленали в темную ткань. Перекинув через плечо, куда-то понесли. В этом коконе практически нечем было дышать, спину и голову очень сильно пекло, значит, мы вышли из-под навесов рынка. "Лишь бы не задохнуться", - думала я, понимая, что воздуха мне почти не хватает. Еще несколько вдохов, головокружение и темнота.
  
  Глава 4
  Очнулась от того, что кто-то хлопал меня по щекам.
  - Давай, приходи в себя. Ты чего это в обмороки падаешь? А с виду вроде крепкая, - говорила женщина, наклонившись надо мной и пытаясь привести в чувство.
  - Кто вы? - спросила я незнакомку.
  - Зови меня Алима. Общаться в ближайшее время будешь только со мной. А там уж как Всевышний решит, - сказала она, протирая мое лицо влажной тряпицей.
  - А где я? Я помню, что меня похитили, но кто не знаю.
   - А зачем тебе знать, кто это был? Радуйся, что это произошло! Теперь хоть на девушку снова похожа станешь. А то приносят парня, а я думаю, на кой он мне сдался? Мужчин то положено в западные загоны свозить. А ты девицей оказалась, но страшной какой-то. Хотя видно будет. Отмоем, причешем, разоденем, глядишь и шейх, какой позариться, - бормотала она, повернувшись ко мне спиной и звеня какими-то склянками на небольшом круглом столике.
  - Какие загоны? - не поняла я. - О чем вы?
  - Так для рабов загоны. Ты что же, не знаешь ничего?
  - Нет. Я только приехала и ничего еще не видела. Не понимаю, при чем тут я? Разве меня не повезут к отцу? Зачем меня принесли в эти самые загоны? - спрашивала я, совсем запутавшись в происходящем.
  - К отцу? - хрипло засмеялась Алима. - Нет, детка, не повезут. Тут никто не знает, кто твой отец и знать не хотят. Сейчас отдыхай пока. Через час поведу тебя мыться. Нужно успеть привести тебя в порядок к вечерним торгам, - сообщила женщина, направляясь к выходу. - И не вздумай пытаться сбежать - это бесполезно, - сказала она, выставив указательный палец в мою сторону.
  Какая же она неприятная. Наверное, чуть старше моей мамы и полная ее противоположность. Темные волосы, кожа, глаза и мелкие заостренные черты лица. Алима напоминает черную птицу и это сравнение, вовсе не комплимент в ее сторону.
  Решилась, наконец, встать и оглядеться. Небольшая комната с парой столиков и кушеткой. Кривоватый мозаичный пол и стены, выкрашенные бледно-зеленой краской. Сбежать отсюда, скорее всего, действительно не получится. Маленькое окошко почти под потолком и плотно закрытая дверь. Даже подошла и попыталась открыть ее, но та естественно не поддавалась.
  Загоны. Как будто что-то знакомое, возможно где-то уже слышала об этом, но вспомнить не получалось. Но уже поняла, что это место, куда привозят рабов перед основными торгами. Вот только как я здесь оказалась - не понимаю.
  Я была уверена, что это гонцы Ферхана поймали меня, и я уже нахожусь в пути к Усхаану. Но оказалась здесь, и буду выставлена на вечерних торгах. Что-то никак не доходит до меня, как так вышло.
  Целый час я промучилась, слоняясь из угла в угол, раздумывая, как теперь быть. Конечно, я попытаюсь сбежать, нужно только найти подходящий момент. Как проходят торги, я примерно знаю. И точно знаю, что бежать после того как у девушки появляется владелец, практически невозможно так как он приставляет к ней охрану, намного более хорошую, чем была до этого. А вот в промежуток между приготовлениями и самими торгами есть небольшая возможность незаметно потеряться среди других рабынь и найти какую-нибудь лазейку для побега. Но это все пока только в мыслях. Многое зависит от условий проведения торгов. Слишком мало я знаю об этом месте, чтобы планировать побег.
  К тому времени, как вернулась Алима, я уже накрутила себя до предела, и вполне могла бы объяснить ей и охранникам, кто я такая и что с ними сделает шейх Ферхан, узнав, кто похитил его дочь. Но тут же устыдилась этих мыслей. Мое нынешнее положение не так уж плохо, намного хуже будет, если я попаду к отцу. Вздохнув поглубже, успокоилась.
  Алима зашла и с подозрением посмотрела на меня.
  - Пора готовиться. Торги начнутся через полтора часа. Пойдем, нужно наконец-то смыть с тебя всю эту грязь. А там будет видно, в какую очередь ты попадешь, - сказала женщина и махнула рукой на выход.
  Если есть очереди, значит, мне нужно молить Всевышнего, чтобы они нашли меня достаточно красивой, чтобы выпустить на торги в последней очереди - так у меня будет больше времени, чтобы что-то придумать. Самых лучших рабынь всегда оставляют напоследок. Как десерт.
  Мыться пришлось в компании еще примерно двадцати таких же девушек. Одни плакали, другие ушли в себя и ни с кем не разговаривали, третьи смеялись и переговаривались, надеясь, что попадут в богатые руки. Глядя на них, я уже примерно представляла, кто в какую очередь пойдет. И пока имею все шансы на последнюю. Вот только начали закрадываться сомнения, что ничего это мне не даст - в голову не пришло ни одной умной мысли по поводу моего побега. Охрана не оставляла нас надолго без присмотра, даже в купальне находились двое мужчин. Но хотя бы не смущали взглядами и были, в общем-то, безразличны к происходящему вокруг.
  Выстроив нас в ряд, Алима и еще две женщины переходили от одной девушки к другой, высматривая все достоинства и недостатки. Когда они подошли ко мне, я немного растерялась, от того, что меня рассматривают со всех сторон, а я вынуждена терпеть это. Тем более что одежду нам не дали.
  - Грудь и бедра полные, ноги стройные, узкая талия, - проговаривала Алима вслух все то, что видела и посчитала достоинствами. - Зубы здоровые. Цвет глаз странный, но думаю такая диковинка даже интереснее. Танцевать умеешь? - спросила она.
  Я подняла руки и продемонстрировала танец живота, покачивая бедрами в такт. В доме Ферхана это умели делать все, и жены, и наложницы, и дочери. И даже некоторые рабыни. Очень отец любит этот танец.
  - Отлично. Пойдешь одной из последних. Вот только, что делать с твоими волосами? Слишком короткие. Ладно, если совсем будет плохо, накроем платком, - решила Алима. - Ее цвет - золото, - сказала она помощницам и двинулась к следующей девушке.
  Еще через полчаса принесли наряды. Мне досталась укороченная жилетка без рукавов из полупрозрачной ткани золотистого цвета, украшенная спереди вставками из плотного серебристого материала с нашитыми на них желтыми бусинами. К жилету прилагалась юбка, сидевшая очень низко на бедрах и закрывающая их таким же плотным материалом, как вставки на жилете. К этому материалу крепились множество полосок легкой золотистой ткани, длиной до пола, и если я стою неподвижно, то ноги надежно скрыты, но стоит сделать какое-либо движение и эти лоскутки расходились, открывая вид от щиколоток до середины бедра. Очень красивый наряд. Я с удовольствием носила бы его, скажем, перед мужем. Любимым мужем. Если бы он был. Но не перед толпой незнакомцев, желающих купить рабыню.
  Алима еще раз осмотрела уже одетых девушек и кому-то поменяла местами очередь, а кому-то сказала поменять одежду. Остановившись напротив меня, она долго смотрела на мои мелкие кудряшки. Потом принесла шкатулку и достала очень красивую подвеску, которая крепится к волосам. На четырех тонких серебряных цепочках висел яркий желтый камень в форме капли. Алима закрепила подвеску, и теперь этот камень находился у меня на лбу, а цепочки терялись в волосах.
  Покрутившись перед зеркалом, поняла, что я никогда в жизни не была так красива как сейчас. Даже короткие волосы не портили мой образ. Подняла руки, чтобы выполнить несколько движений из танца и в душе поднялось что-то такое, чего я никогда не испытывала. Хотелось счастливо улыбаться той девушке в зеркале, рассказать ей как она прекрасна и желанна, показать, что она не хуже и даже лучше других девушек. Хотелось убедить ее не прятать больше свои прекрасные глаза.
  - Ты пойдешь последней, - сказала Алима, которая, как оказалось, наблюдала за мной все это время.
  От ее слов все очарование момента пропало, потому что сразу вспомнилось кто я, где и почему. А так же пришло осознание, что я добилась отсрочки выхода на торги, но как их вовсе избежать так и не придумала.
  - Девушки, - крикнула Алима, громко хлопнув ладонями, чтобы привлечь наше внимание. - Скоро начнутся торги, но перед этим вас всех должны проверить на причастность к колдовству. Вы будете подходить по одной к Знающей и от ее вердикта будет зависеть ваше участие. Всем все понятно?
  В пустыне считается, что любое магическое действие приманивает песчаных демонов - джиннов, а от них спасения нет. Рушат дома, осушают колодцы, выманивают людей обещаниями исполнить любые их желания, а сами их убивают, выпивая все жизненные силы. В городах Ганэби почти на каждом доме над порогом висят высушенные "Слезы Всевышнего" - цветы похожие на белые бархатистые звезды - реагирующие на магическую энергию. Если под крышей какого-либо дома ожили и зацвели "Слезы", то значит, в нем живет колдун, ведьма, гадалка или еще кто-то с даром. Такого человека приговаривают к смертной казни, чтобы не появились джинны. Поэтому ни одного одаренного во всей пустыне не сыщешь: либо их казнили, либо они сбежали.
  Когда к нам привели Знающую, я была спокойна. У нас дома таких цветов не было, ведь шейхи отмечены Всевышним, а значит, колдунами быть не могут, соответственно и дети шейхов тоже. Всех рабов и наложниц проверяли на таких рынках, перед тем как распродать их по всей пустыне. И я уверена, что дара во мне никакого нет, как и в отце с матерью.
  Местная Знающая была из тех, кого я видела на рынке с музыкальными инструментами в руках. На ней была широкая красно-зеленая юбка и такая же блуза с очень свободными рукавами и очень большим вырезом на груди, прикрытым лишь множеством ожерелий из разных камешков, монеток и цепочек. Черные волосы с несколькими полностью седыми прядями, заплетены в косы свернутые кольцом на макушке, а к ним прикреплен зеленый полупрозрачный платок, которым она могла прикрыть лицо. Когда эта женщина подошла ближе, я увидела, что она уже очень старая. Все ее лицо было в крупных глубоких морщинах, а карие глаза потускнели и стали блеклыми, но при этом она обладала цепким взглядом, смотрящим как будто вглубь тебя и видящим все, что скрывается внутри.
  Знающая подходила к каждой девушке и заглядывала в глаза. От одних уходила почти сразу, у других задерживалась. По мере того, как она приближалась ко мне, руки мои начинало все больше потряхивать. Я точно знаю, что мне не о чем беспокоиться, но нервное напряжение не уходило, а лишь усиливалось.
  Когда она подошла, я подумала, что сейчас упаду, настолько переволновалась, но стоило ей заглянуть в мои глаза, как дрожь прошла, вместе со всеми переживаниями. Меня не смущало даже то, что она слишком долго задержалась, высматривая что-то внутри моих глаз, внутри меня. Так стало спокойно.
  Наконец, Знающая отвернулась и шагнула к следующей девушке. Я облегченно вздохнула, сама не знаю почему. Но, увидев прищуренный взгляд Алимы в мою сторону, снова забеспокоилась. С ее легкой руки на торги я могу попасть одной из первых, и тогда сбежать уже точно не получится.
  Задумавшись, не заметила, что Знающая закончила с осмотром и теперь стояла возле Алимы о чем-то тихо споря с ней. В какой-то момент они обе замолчали и по очереди кивнули друг другу.
  - Которая из них? - спросила Алима старую женщину.
  Знающая повернулась к нам, и я встретилась с ней взглядом. Она смотрела в мои глаза. В ту секунду я все поняла, еще до того как она подняла руку и кривым морщинистым пальцем показала на меня. Это у меня она обнаружила магию. Из почти двадцати девушек я одна не буду участвовать в торгах, и можно было бы порадоваться, но как можно радоваться тому, что скоро умру. В пустыне не бывает других вариантов. Владеешь магией или имеешь дар - смерть. Никто не хочет из-за своей жалости привлечь джиннов.
  - Вы ошиблись. Я не владею магией, - еле слышно выдавила я из себя.
  - Знающая не может ошибаться, - твердо возразила Алима, при этом глядя на меня с сочувствием.
  - Да, ты не владеешь магией. Но у тебя есть слабый, но все же дар. Этого достаточно, - сказала старуха хриплым голосом.
  До этого стоявшие в оцепенении девушки, от этих слов сразу пришли в себя и дружно отступили от меня подальше, как от больной. Я же продолжала стоять на месте и смотреть на женщину, которая сейчас своими словами вынесла мне приговор.
  - Вы знаете, что делать, - сказала она Алиме и пошла на выход.
  Все продолжали стоять там, где и раньше, будто приросли к полу. Наконец, Алима очнулась. Показала помощницам очередность девушек и велела им передать Отуру, что торги можно начинать и подошла ко мне. Она молча смотрела на меня, только губы еле заметно шевелились, словно хотела что-то сказать. Взгляд ее по-прежнему выражал сочувствие. У меня даже чуть прибавилось симпатии к этой женщине из-за этого взгляда
  - Пойдем, тебе нужно переодеться, - наконец сказала она.
  - Можно я останусь в этом? - неосознанно сорвалось с моих губ.
  Ее округлившиеся глаза выражали крайнее удивление. Но я продолжала молчать, не желая объяснять ей причины. Не стану ей признаваться, что хочу умереть красивой, вот в этом замечательном, невероятно прекрасном наряде, в котором впервые почувствовала себя девушкой, а не бесполым существом. И подвеску тоже не отдам.
  Во взгляде Алимы промелькнуло сомнение, но через несколько секунд она кивнула, беря меня за руку, чтобы вывести из помещения. Перед выходом на улицу к нам подбежала рабыня и протянула Алиме белую накидку, думая, что та собирается куда-то идти. Алима взяла эту накидку и быстрым движением взмахнула ей, так, что ткань накрыла меня полностью. Я поначалу растерялась, но потом сдвинула накидку чуть назад и теперь она закрывала мою голову и тело, оставляя лицо открытым. Алима толкнула дверь и, держа меня за локоть, повела к высокому забору, за которым меня уже ждали крытые носилки.
  - Лучше бы ты шла первой на торги, чем вот так, - тихо проговорила женщина.
  Я промолчала. Не хотелось ничего говорить. Зачем? Слова не помогут. Что стоит жизнь одного человека, если при этом можно спасти множество других? Я все понимаю и принимаю. Не буду плакать, кричать и биться в истерике. Это не поможет. Если уж суждено умереть, то я хотя бы буду выглядеть красиво и вести себя достойно.
  Раньше, когда видела, как наказывают рабов или приговаривают их к казне, то часто задумывалась, что чувствует человек, когда знает, что скоро должен будет умереть. Даже сейчас я этого не знаю. Я словно перестала чувствовать. Наверное, я еще не до конца осознала и будь у меня больше времени наверняка пришли и слезы, и крики, и истерика. А пока только сидела в носилках как статуя и не могла пошевелиться, словно оцепенела.
  По бокам от меня шли охранники, по двое с каждой стороны. Не сбежать - сразу поймают. Нет смысла даже пробовать. И на помощь никто не придет. Наоборот, все только рады будут смерти человека, из-за которого могут явиться джинны.
  Вот и начало приходить осознание того, что скоро меня не станет, что это конец моей такой скучной и короткой жизни. И мечты мои не воплотятся в жизнь: не попаду на родину мамы, не увижу снег и не станцую в этом наряде для любимого мужа. Слезы стоят где-то внутри и глаза остаются сухими. Наверное, это плачет душа, но никто не увидит моих рыданий. Я до конца останусь дочерью шейха, младшей принцессой Даррийей и буду держать голову высоко поднятой, чтобы был виден блеск желтого камня на моем лбу.
  
  Глава 5
  "Как же хочется жить!" - думала я всю дорогу, которая длилась, на мой взгляд, бесконечно долго. Говорят, что перед смертью время проносится незаметно, но я его заметила и уже устала. Жутко затекла шея от того, что я держала голову прямо, как и подобает принцессе. Вот только проку от этого никакого. Сейчас поздний вечер и вокруг почти ничего не видно. И тишина такая стоит, что жутко становится. Ну не должно быть такой тишины там, где торговля идет круглосуточно.
  Я осторожно выглянула из-за занавесок, надеясь увидеть рынок, который хорошо виден и слышен даже ночью. Но вокруг тишина и уже почти стемнело. Выглянула с другой стороны - то же самое. И только впереди, там, куда несут меня рабы, были видны всполохи костра.
  Костер - это совсем плохо. Больно, медленно и мучительно. Но зачем разжигать костер так далеко от рынка? Обычно наоборот, все самое интересное происходит неподалеку от него. Может, я ошибаюсь и костер вовсе не для меня? Я решила пока не высовываться, чтобы не накручивать себя еще больше. Когда прибудем на место, тогда все и узнаю.
  Внезапно мы остановились. Я чувствовала, как носилки поставили на землю, но шевелиться было страшно. Вдруг слева занавеску резко дергают в сторону, и ко мне приблизилось что-то черное и лохматое. Я завизжала от испуга и неожиданности. Черное и лохматое завизжало в ответ. И почему-то женским голосом.
  - Лачи! Успокойся. Чего разоралась? Я видела девушку и она не так страшна, чтобы пугаться ее, - проговорили снаружи вроде бы знакомым голосом, при первых звуках которого орать я прекратила, как и эта Лачи, что напугала меня.
  Занавесь носилок дернулась и вместо черной лохматости я увидела Знающую. Она несколько мгновений смотрела мне в глаза, после чего махнула рукой, показывая, что я должна выйти.
  Да что происходит? Не казнь, а представление какое-то. Я почему-то начинала злиться. Нервное ожидание и страх смерти стали превращаться в раздражение.
  - Пойдем к костру! - сказала Знающая, схватив меня за запястье неожиданно сильной рукой.
  Я крутила головой, пытаясь понять, что происходит вокруг меня. Уже стемнело, и отчетливо был виден лишь большой костер и люди сидящие и стоящие вокруг него. За ним еле заметны очертания узких домиков. Да еще и женский силуэт, шагающий впереди нас. Та самая Лачи, которую я испугалась. Больше ничего разглядеть не удалось.
  Старая женщина подвела меня к кругу возле костра и велела сесть на набитый мешок, накрытый яркой тканью. Такие мешки были разложены по кругу для удобства. От мешков мой взгляд перешел к присутствующим. Около двух десятков людей смотрели на меня. Темноволосые, в ярких одеждах и обвешанные украшениями, сейчас они не улыбались и не танцевали как сегодня на рынке. Их лица ни чего не выражали, но чувствовалась настороженность в повороте головы, позах и напряженных руках.
  Я нервно сглотнула. Чего ждать от них? Кинут в костер или разорвут голыми руками? Очень мне их взгляды не нравятся.
  - Как звать тебя? - спросила Знающая, которая как оказалось, присела на мешок рядом со мной.
  - Даррийя, - запинаясь, ответила я.
  - Я знаю, но нужно было, чтобы ты сказала это сама при этих людях. На ближайшее время они станут твоей семьей, так что лучше тебе не обманывать их. Ты сказала правду и поступила мудро, - сообщила моя собеседница, пока все остальные продолжали стоять и смотреть на меня своими темными глазами.
  - Что значит, они станут моей семьей? Разве казни не будет? - спросила я о самом важном на данный момент.
  Вокруг нас послышалось несколько смешков, похожих на фырканье лошадей.
  - Нет, казни не будет. Считается, что если человека с магией забирает Знающая, то это намного хуже, чем казнь. Но, я думаю, ты не согласишься с этим мнением. Уверенна, ты даже обрадуешься, узнав, что будешь путешествовать не одна в Вележское княжество. Ты ведь туда собиралась? - с хитринкой спросила старая женщина.
  Услышав о княжестве, я широко раскрыла глаза от удивления. Откуда она узнала, чего именно я хочу? Значит, я поеду с ними? Кто вообще эти люди?
  Я оглядела толпу вокруг нас. Мужчины, женщины, дети - все смотрели на меня. Молча, без каких либо эмоций на лице, они как будто ждали чего-то от меня.
  - Я правильно поняла, что поеду с ними в Вележское княжество, и меня не казнят по дороге? - настороженно спросила я Знающую.
  - Правильно, - ответила она, ухмыльнувшись уголком рта.
  На моих губах медленно появлялась улыбка. Осторожная, но с каждым мигом все более широкая. Меня не казнят. Я еду на родину мамы. И у меня будут попутчики, которые укажут путь. Да ведь это именно то, что мне нужно.
  Я подскочила со своего места, радостно засмеявшись. Напряжение этого дня вылилось в громкий смех счастья. Люди в разноцветных одеждах, глядя на меня, тоже стали улыбаться. Вскоре они обступили меня, смеясь также как и я, что-то выкрикивали и свистели. Я непонимающе посмотрела на Знающую.
  "Что это значит?" - взглядом спросила я.
  - Они приняли тебя в семью на время путешествия. Мы - домары - народ простой и добродушный, но чужаков к себе слишком близко не подпускаем. Ты сейчас вроде бы ничего не сделала и не сказала, но все увидели, то, что хотели. Ты не враг и не побрезгуешь такой компанией, - объяснила женщина.
  Неожиданно кто-то сзади наступил на край моей накидки. Я не удержала ее в руках, и она осела у моих ног. Все замерли и снова смотрели только на меня. Взгляды были разные: удивленные, восхищенные, оценивающие... Очнувшись, вспомнила, что я так и не переоделась, так и осталась в наряде для торгов и нагнулась, чтобы подобрать накидку, но не успела. У самой земли ее перехватила смуглая крепкая рука. Выпрямилась и посмотрела на того кто забрал ее. Молодой, красивый мужчина - домар. Темные волосы стянуты в низкий хвост длиной до лопаток, густые темные брови, карие глаза чуть сужены, чуть крупноватый нос с широкими крыльями ноздрей, немного узковатые губы растянуты в ленивой улыбке. Очень красивый. Под темно синей рубашкой угадывалось крепкое тело и мышцы. Высокий и стройный. Он смотрел на меня, не отводя глаз, и, казалось, что он гипнотизирует меня, потому что я тоже не могла отвести взгляд. Услышав рядом чьи-то покашливания, каким-то чудом, все же смогла отвернуться.
  - Отдайте накидку, пожалуйста, - попросила я этого красавца, потому что наконец-то вспомнила, в чем одета и, что надо бы прикрыться.
  - Тебе не стоит ее надевать. Незачем прятать такую красоту, - низким с хрипотцой голосом ответил он, и я забыла, о чем вообще у него спрашивала.
   Если бы бедняки в Усхаане таким голосом выпрашивали милостыню, то все местные женщины тот час же принесли бы им все свои драгоценности.
  - Нику, отдай ей накидку, - услышала я рядом мелодичный и возмущенный голос.
  Молодая девушка густой вьющейся гривой волос очень походила на Лачи. Красивая, но сейчас все портили неприязненно скривившиеся губы и гневно вздернутый подбородок.
  - Нику, отдай! - приказала Знающая, с неодобрением глядя на развернувшуюся картину.
  Из толпы выбежала Лачи, выдернула белую ткань из рук мужчины, и быстро накинула ее на меня.
  - Пойдем, переоденем тебя, а то скоро тут кто-то начнет брызгать ядом, а кто-то пускать слюни, - проговорила девушка со смехом и быстро повела меня в сторону домиков.
  - Лачи! - раздался возмущенный крик сзади.
  Девушка лишь рассмеялась еще громче.
  - Не обращай внимания на Лалу. Она терпеть не может всех женщин, которые находятся ближе, чем на два шага к Нику. А он, словно назло ей, старается к любой женщине подойти ближе, чем на два шага. Хотя, конечно сейчас у сестры был повод для ревности. Очень красивый наряд, но останься ты в нем, пришлось бы тебе привыкать к слюнявым мужчинам, - щебетала девушка без остановки.
  - Лала - это твоя сестра?
  - Да, старшая. Она конечно не подарок, но ближе у меня никого нет. Есть еще отец, но у него другая семья. А мы с Лалой не очень жалуем его новую жену, потому держимся отдельно.
  - А, Нику, он кто? - немного смущаясь, спросила я.
  - Ха, тебе тоже понравился? О, не смущайся! Он всем нравиться. И даже мне чуть-чуть, - шепотом произнесла Лачи. - Нику сын нашего барона - Яноро. Лала с ума сходит по нему. Вот только ей, скорее всего не на что надеяться. Нику как вольный ветер - не поймаешь.
  Подходя ближе к домикам, несколько раз терла глаза. Мне казалось, что померещилось, будто бы к домикам приделаны колеса. Но подойдя вплотную убедилась, что это так и есть. Домики на колесах. В один из них и повела меня Лачи.
  - Сейчас ничего не видно и я дам тебе то, что под руку попадется. А завтра уже присмотрим что-нибудь подходящее. Не у нас, так у других найдется.
  Дверей в домиках не было, только шторка, которую Лачи не стала задвигать до конца, оставив небольшую щель для света от костра. Сама она двинулась вглубь и, нагнувшись, стала рыться в мешках.
  - Так, это не пойдет. Это, хм, старое уже. Вот. Так, еще юбку. Платок нужен?
  - Давай, - ответила я.
  Пусть будет. Вдруг срочно лицо закрыть понадобиться. Но все же надеюсь не пригодиться. Очень хочется верить, что гонцы Ферхана потеряли меня окончательно.
  Пока переодевалась, вспомнила, что и Амин меня тоже потерял. У него же осталась моя сумка с мамиными драгоценностями. Пока они мне не понадобились ни разу, но что будет дальше? Нужно подумать, как быть. Ведь фактически я осталась вообще без каких-либо средств.
   Итогом поисков Лачи стали широкая синяя юбка в крупный оранжевый цветок и оранжевая блуза с рукавами до локтя. Благо не с таким низким вырезом как у Знающей. Синий полупрозрачный платок девушка закрепила гребнем у меня на макушке. Длина его доходила до середины спины, так что при желании я смогу полностью закрыть лицо, шею и плечи. Мой волшебный наряд с торгов она положила в пустой мешок и сказала, что я могу за него не переживать. Туда же отправилась и подвеска с желтым камнем. Но перед этим Лачи слезно упрашивала меня дать потом ей померить все это и я конечно согласилась.
  Когда мы вышли из домика и направились обратно к костру, я украдкой наблюдала за девушкой. Не такая красавица как ее сестра, скорее очень хорошенькая. Очень густые вьющиеся волосы немного растрепались, именно поэтому я испугалась ее силуэта в носилках. Темные дуги бровей с легким изгибом, чуть более широко расставленные карие глаза, нежели у Лалы, вздернутый носик, полные губы со слегка смазанным контуром и пухлые щечки, которые добавляли девушке детского очарования. Она явно младше меня, хотя фигурка уже чудо, как хороша. Если сравнивать двух сестер, то Лачи мне кажется приятнее и интересней.
  У костра увидела Знающую, которая разговаривала с мужчиной в белой накидке. Он сидел спиной ко мне, и я не поняла кто это. Только подойдя вплотную, узнала Амина. Ох, как же я рада его видеть. Но как он оказался тут?
  - Амин! - окликнула я наемника.
  Он оглянулся и резко встал, узнав меня.
  - Дани! - Амин улыбнулся и подошел. - Хотя, нет. Принцесса Даррийя. Я рад, что ты в порядке и с тобой не случилось ничего плохого. Ведь это так? - слегка нахмурившись, спросил он, осторожно прикоснувшись к моему локтю.
  - Да, все хорошо. Знающая вывела меня с торгов под тем предлогом, что обнаружила у меня дар. Я просто немного испугалась в тот момент. Ждала казни, - хихикнула я.
  - Сарра сделала это по моей просьбе. Пойдем, присядем и поговорим. Завтра табор Яноро покидает эти места и отправляется на север. Ты едешь с ними. А я остаюсь, - рассказывал Амин, ведя меня к мешкам у костра.
  Мы сели на один мешок, достаточно широкий, чтобы поместиться вдвоем и не тесниться друг к другу.
  - Амин, те, кто схватили меня на рынке, они знали кто я? Или это случайность и им было все равно кого хватать? Ты что-то знаешь об этом? - завалила я вопросами мужчину.
  - Когда я понял, что происходит, у меня уже не было возможности догнать тебя. Наемники Отура преградили мне путь. Это выглядело как случайность, но не сложно догадаться, что все это было спланировано. Не будь ты принцессой, я сразу же направился бы к хану, но тем самым раскрыл бы твою тайну. Гонцы Ферхана тут же забрали бы тебя. А я обещал твоей матери помочь тебе и не выдать тебя. На рынке нашел людей, которые за небольшую плату выдают чужие секреты. Они указали на Джазима. Оказывается он всю дорогу, от самого Усхаана подозревал кто ты на самом деле. Джазим сдал тебя работорговцам и рассчитывал получить прибыль с твоей продажи. Прости принцесса, пришлось с хранителями тайн расплатиться кое-какими безделушками из твоего мешка, - сказал Амин, переводя взгляд от костра, куда он смотрел, пока рассказывал, и посмотрел на меня, грустно улыбнувшись.
  - Ничего. Это хорошо, что они смогли пригодиться, - улыбнулась я в ответ. - А что было дальше?
  - Дальше те же хранители тайн подсказали, что рабов с торгов может вывести только Знающая и я стал разыскивать ее. Мне удалось уговорить Сарру, чтобы она обманом забрала ее. Мы договорились, что я расплачусь с ней, как только увижу тебя здесь, но теперь она почему-то отказывается от денег. Она ничего не говорила тебе?
  - Сказала только, что поеду с ними на север, - ответила я.
  Повернувшись к Амину, наткнулась на его пристальный взгляд. Только сейчас заметила, какой у него уставший вид. Тени под глазами и красноватые белки глаз. Наемник, наверное, не подозревал, что со мной будет столько проблем. Ничего, скоро отправиться домой и больше не увидит меня.
  - Даррийя, я..., - начал было Амин, придвинувшись чуть ближе.
  Он не стал договаривать, отвернувшись к костру, только руки сжал в кулаки и не весело усмехнулся. Я же молчала, дожидаясь, когда он все же начнет говорить.
  - Чуть не забыл. Я купил тебе одежду в дорогу. Немного. Там и теплое, и так, обычное. В общем, не я выбирал - жена торговца помогла. Тебе на рынок теперь нельзя даже под видом мальчика. Гонцы твоего отца догадываются, что ты где-то здесь. Благо Яноро завтра уводит табор отсюда, и ты сможешь незаметно для них уехать.
  Он встал и показал на мешок с вещами недалеко от нас. Потом приподнял полы накидки и отстегнул от пояса небольшой мешочек.
  - Это твои безделушки. А мужские вещи я выбросил. Юбки идут тебе больше, - усмехнулся он.
  Я не выдержала и крепко обняла мужчину. Столько заботы я не видела ни от одного мужчины раньше. Как бы было чудесно, если мой отец был бы таким хорошим. Глаза заволокло слезами от нахлынувших эмоций.
  Наемник неловко приобнял меня за плечи и почти сразу отошел, чуть нахмурившись. Я даже смутилась слегка. Забыла, что хоть мы и не на территории Ганэби, но такое вольное поведение пустынными мужчинами не приветствуется. И я тоже отошла чуть дальше.
  - Спасибо тебе Амин. За все спасибо! Ты чудесный человек, - тихо, но с чувством проговорила я, со слезами в глазах. - Сейчас, подожди. Вот.
  Из мешочка с мамиными драгоценностями я достала брошь в виде цветка с широкими листьями, состоящими из бледно розовых прозрачных камней. Брошь была не большая, но именно она мне нравилась больше всех остальных маминых украшений. Именно ее мне хотелось подарить человеку, который помог мне преодолеть, возможно, самый трудный отрезок моего пути.
  - Вот. На память, - сказала я, вкладывая цветок в ладонь Амина. - И будь счастлив.
  - Спасибо, принцесса, - ответил он и опустил глаза.
  Посмотрев на брошь, он поднял ее к губам и поцеловал. Затем резко развернулся и поспешил к коню, которого оставил на границе темноты и света от костра. Уже сидя в седле, Амин снова посмотрел на меня.
  - И ты будь счастлива принцесса! Я буду помнить, - подняв руку с цветком, тихо сказал он, но я услышала, и поскакал прочь.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"