В редакции "Медитативная литература" к вечеру стало тихо. Остановились страницы комментариев; уже не мигали, требуя срочного ответа, иконки мгновенных сообщений. И девятый вал текстов, обычно нарастающий к обеденному перерыву, угас, зачах, превратился в тонкий ручеёк приходящих по электронной почте писем.
Рецензент литературных текстов для мобильных телефонов - так длинно называлась его должность - сидел перед компьютером и пытался сосредоточиться на заявке, присланной очередным подающим надежды автором.
Осталось разобрать несколько писем, и можно было отдохнуть от дневной суеты, заняться домашними делами, которых уже накопилось превеликое множество. "Виртуальные офисы - это, конечно, удобно, - подумал старик, - но очень уж хлопотно". Он вздохнул, сделал музыку тише и открыл письмо для просмотра. Сначала, конечно, надо было впасть в транс и попытаться воспринять текст трансцендентно, но ему вдруг стало любопытно, о чём же всё-таки пишет этот автор.
"Один маленький, но гордый телефон всё время звонил не вовремя. И говорил всяческие гадости. И звонок у него был противным и неприятным. Всё закончилось для него плохо. Стенка и для телефона - стенка. Мораль: если сообщаешь плохую весть, то хоть делай это приятным голосом".
Старик хмыкнул и открыл следующий файл.
"Однажды телефон увидел маленькую некрасивую собачку, которая яростно лаяла на памятник Тургеневу. "Был бы это Крылов, - подумал он, - тогда понятно, но, может быть, она - Муму?" Но спросить постеснялся. И пошёл в цирк. Там вечером играли "Каштанку".
"Надо же... - посетовал старик. - Из классики стали делать версии для мобильных телефонов..." Мысленно предав анафеме неугомонных конкурентов, он начал читать дальше.
"Один сотовый телефон почувствовал вокруг себя тишину. Он пытался заполнить её мелодией звонков. Он звонил, звонил, звонил... Но тишина не исчезла. Пришёл хозяин и выключил его. И внутри телефона стало пусто и тихо. Так пустота тишины победила сотовый телефон".
"А это перепев новой философии", - он вздохнул и бросил виноватый взгляд на пылящиеся в шкафах книги.
"У одного телефона была душа поэта. Он сочинял стихи и рассылал их по знакомым. Но ему хотелось написать роман или хотя бы повесть. Даже рассказа ему хватило бы для счастья. Но у него было всего 256 знаков. Трудно быть писателем, когда у тебя короткая память".
Раздражённо свернув файлы, старик закрыл глаза и посидел, покачиваясь и пытаясь войти в транс. Так было лучше воспринимать подобные бездарные тексты. Но у него ничего не получилось. Он с тоской посмотрел на часы. Оставался ещё один, последний файл...
"Давным-давно в одном забытом всеми мобильном телефоне проснулась ячейка памяти, в которой хранился номер бога. Господь очень удивился, услышав звонок. "Знаете..." - сказал телефон. "Знаю", - сказал бог. В тот же миг душа телефона отлетела и стала интернет - пейджером..."
***
Старик устало потёр лоб и выключил музыку. Посидел, бездумно глядя на экран. Затем достал из ящика стола огрызок карандаша и тетрадь с чуть пожелтевшими от времени страницами. Он купил этот набор для письма по случаю, истратив на него четверть своей небольшой зарплаты. Старина в век новизны стоила дорого.
Бережно заточив карандаш, он надолго задумался, а потом, аккуратно надавливая на грифель, начал выводить старческим почерком:
"Буквы - это атомы, из которых складываются слова-молекулы. Что из этого получится, знает лишь Создатель. Может быть, поэтому возникает желание - написать их на чистом листе бумаги? Хоть что-нибудь нацарапать, чтобы почувствовать, что это такое - быть творцом.
Блаженны те, кто пронёс это чувство через всю жизнь, кто посвятил себя нанизыванию атомов-букв на тонкие нити сюжетов, свивающиеся в спирали рассказов, главы повестей и романов, венки сонетов и букеты поэм.
Молекулы слов, осевшие пылью на страницах книг, забытых, бесконечными рядами стоящих на полках библиотек, когда-нибудь обретут плоть. Ведь самое главное у них уже есть. Это их живые души: радующиеся и страдающие, томящиеся и окрылённые, которые вдохнул в них автор-творец..."
***
Бзынькнуло в колонках монитора. Пришло припозднившееся письмо. Но старик даже не обернулся. Он стоял у окна и смотрел, как падает в свете фонарей первый снег.