Он носил камни в котомке из кожи. От каменоломни их везли на повозке, но дальше он нёс сам. Пустыня уходила вдаль, за горизонт. И путь казался бесконечным, как вечная монотонность шагов. Он спросил - почему не поручить это рабам? Жрец пожал плечами и удалился чертить линии в пыльной почве. Ничего не оставалось, как взвалить на ноющие плечи ношу и тащить бессмысленный груз через пустыню. Такова была воля богов. Только было ли это благодатью или проклятием ему не сказали. Лишь перед полнолунием дали испить чашу нектара и пропели пророчество. Впрочем, не он был первым, но вполне возможно, ему предстоит стать последним. Ведь кто может точно истолковать предсказание?
День сменялся вечером. Ночь приносила забытье без сновидений. Недели тянулись однообразной чередой ничего не значащих событий. Он начал различать оттенки камней и по их виду определять вес. Привыкшие к тяжелой работе мышцы затвердели, кожа обветрилась и почернела от палящего солнца. Разум придумывал странные названия обломкам породы. Иногда на сколах проступали очертания завитков галактик, но чаще были видны следы чудовищ. Он боялся, что когда-нибудь не выдержит и от отвращения и ужаса булыжником пробьёт жрецу череп. Пусть после этого его проклянет народ, но он станет свободным и навсегда уйдет в пустыню. В пространство без камней. Туда, где они давно превратились в пыль и песок. Он будет жить в дальнем оазисе и по ночам смотреть на небо, на медленно плывущую Луну, похожую на грустное лицо. И мечтать о Ней.
Через год в борозду был положен последний камень. По этому поводу был устроен пир, все радовались, потому что давно не видели правителя таким веселым и беззаботным. Ему принесли дары и пожелали вечной жизни. Его подвиг был увековечен в новом храме, где воспевали труды героя. Он внимал речам и расслабленно улыбался. Его работа была закончена, но по преданиям, не был закончен обряд. Жрец стал беспокоен, а вождь отдыхал в шатре, наблюдая, как постепенно на холме вырастает нечто. Зимний ураган сдул пыль с камней. Они лежали в сердце пустыни и смотрели в небо. В небо смотрел вождь. А жрец дни и ночи пропадал у огромной треноги. Гигантское сооружение из привезенных издалека стволов деревьев казалось исполинским насекомым. Но особенно устрашающим оно выглядело на закате, когда потоки раскаленного воздуха струились над песком и искажали очертания переплетений балок на фоне заходящего солнца. Шло время, и эта стройка незаметно завершилась. Казалось, пустыня замерла в ожидании чуда. Оно могло произойти, но может статься, что всё было сделано зря. Так всегда бывает со старыми пророчествами. Никогда не знаешь, что придет в голову богам. Если у них, конечно, есть головы.
Прошло несколько томительных месяцев. Однажды ночью жрец разбудил его и повел на холм. На небе висела полная луна. Жрец развернул пергамент, на котором вождь увидел нарисованную посреди долины птицу. 'Жаль, что я приказал отрезать ему язык. Он и так был неразговорчив', - угрюмо подумал вождь и, повинуясь молчаливому приказу, подошел к нижнему концу коромысла, на котором был прикреплен кусок хрусталя. Опасливо зажмурившись, он поднял лицо и осторожно открыл один глаз. Луна резко приблизилась, и вождь издал радостный вопль. Она ответила! На Луне виднелось изображение звезды, обрамленное зубцами. Исступленно крича, он сбежал с холма и ступил на край борозды. Настало время начать свадебную песню собирания камней. Он закончит петь её у небесной лодки. У ног сошедшей с неё незнакомки - единственной и прекрасной. Но такой ещё далёкой...