Так вольно небо подмосковное 
ведёт лошадок перьевых, 
что переменная искомая 
мне вдруг рисуется из них. 

Неси, неси свои кораблики 
усталый, вечный океан! 
Что поле с маковыми граблями,
когда мне вечер закивал! 

И я готов рыдать и корчиться, 
плясать и радостно свистеть! 
Весна уходит, переводчица 
моей души в иную степь. 

И в этом счастье - в переломе ли, 
витке... Горшком хоть назови! 
Мы всех уже оттелефонили
за час до знаковой зари. 

Мы сляжем с майскими простудами, 
и оборвётся всё на том, 
но это всё, чтоб мы не думали 
ни о тогда, ни о потом! 

И встанем поздно мы, наверное, 
заметим как-то календарь, 
а там краснеет тридцать первое, 
а с ним придурочно "февраль"...

Какие числа, схемы, точности! 
Ведь небо катится, и ось 
ещё пронзает нашу облачность, 
ещё ломается, небось!