Буквы на бумагу спускаются неторопко,
чёрные, как снег на Кузбассе.
Сыплющий ими разлагается, но со вкусом,
в который, как небо в кулак литератора, 
входит, и всё, с концами. 

Плетёт макраме из чёрного снега, который
растает весной отторжения, как обычно -
душу на ветер, как магазинный пакет.
Но с другой стороны,

собирающий снег в укрывало дырявой 
коробки, хоть он и живёт значительно меньше,
имеет хоть что-то не наизнанку.
Ведь снег - вычитанье из неба, 
подтверждение вечности цикла.

Если вбить окончательный колышек
и начать собирать - всё вокруг и вокруг, 
то в конце образуется кривой снеговик, 
в нём особое право на вечность.