Свириденко : другие произведения.

Эйрен. Пролог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А все началось с желания поступить учиться. Как вы думаете, учиться - это хорошо? Я вот тоже решила, что это хорошо и нужно, а потому отправилась в столицу в поисках знаний, ну и немножко, приключений на свою вполне привлекательную пятую точку. Кто же знал, что именно приключения, при чем далеко не такие, как мне хотелось, ждут меня здесь?...
  А все началось с желания поступить учиться. Как вы думаете, учиться - это хорошо? Я вот тоже решила, что это хорошо и нужно, а потому отправилась в столицу в поисках знаний, ну и немножко, приключений на свою вполне привлекательную пятую точку. Кто же знал, что именно приключения, при чем далеко не такие, как мне хотелось, ждут меня здесь?...
  
   Закончив все свои дела с поступлением (экзамены, пара часов волнений в ожидании результата, и общение с приемной комиссией - вот где было сложно - и, наконец, меня приняли), я отправилась знакомится с местом, в которой планировала провести часть своей жизни.
  Чудесный город открывался моему взору. Я любовалась великолепными фонтанами с разноцветной водой, старинными замками, которые могли соседствовать с новейшими строениями нашей эпохи, поражая контрастностью мышления прошлого и настоящего, ажурными фонарными столбами, которые, когда их зажигают вечером, не убивают очарование сумерек, но дополняют его своим мягким неназойливым светом. Это одно из наиболее кратких описаний Ониртнес - великой столицы не менее великой империи Ресов и Спаков, двух древних родов, которые и основали династию нынешних императоров. Гуляя по мозаичным мостовым, я как-бы сбрасывала с себя накопившийся стресс, выдыхала его, оставляла в прошлом. Вообще-то, это ирония судьбы, что я спокойно могла пройтись любой из улиц этого весьма продвинутого в технике, науке и искусстве города. На самом деле это даже было дерзко с моей стороны - заявиться сюда в поисках знаний и поступить в одну из лучших Высших Школ империи.
  А, поступить, на самом деле, мне было трудно. Этому была причина: Шимайская Империя не отличалась любовью к какой бы то ни было национальности, кроме как к самим себе. Вообще-то, это вполне естественно для любой империи, где до колик в животе боятся восстаний и мятежей, а тем более для этой, где сами войны за новые земли закончились совсем недавно, по меркам историков. И ведь сколько лучшей крови аристократичных родов захваченных королевств было пролито, для того, чтобы образовались нынешние границы Империи. Потому Империю временами трясло от последствий заговоров. Также часто на Западе возникали шайки желающих поживится, пока власть занята усмирением восстания где-то на Восточных землях, и, между делом, вспыхивали мятежи в южных провинциях в годы неурожая, ведь они снабжали всю Империю хлебом, а потому тянули тройную нагрузку сельхозналогов, ну и, конечно же, и слепое отрицание законов на Севере, где суровые мужи-воины вообще никакого закона, кроме закона силы не понимали и не принимали.
  Вот почему шимайцы нехотя давали иным национальностям возможность учится чему-то, что могло бы дать им знания и силу отделиться от Империи.
  Типичная ситуация для страны, которая жила войной долгое время. А началось все банально и обыденно. Около двух сот лет назад в государстве Шимай к власти пришли правители из объединённых аристократических домов Ресов и Спаков. Правители, вышедшие из этого союза, усиленно воевали с окрестными соседями, подминая под себя их территории, увеличивая власть и влияние в политическом мире, обогащая себя не только драгоценными металлами, кристаллами и камнями, но и открытиями передовых ученых и магов, секретами древних династий соседних королевств, новыми видами оружия и методиками влияния на подсознание простых смертных.
  Тут следует заметить, что методик влияния на потомков королей практически не было из-за особенностей психики оных, точнее сопротивления ее к любому внешнему воздействию. И поэтому все, в ком течет хоть капля королевской крови, генетически защищены от воздействия на подсознание. Требовалось быть великим мастером в магии, манипуляции, хитрости, иметь внушительную харизму и обладать глубокими познаниями человеческой природы, чтобы просто склонить одного из них на свою сторону. Кстати, обычно - это главные предметы, над которыми корпят будущие владыки, так как им в основном придется иметь дело именно с потомками общих предков в первую очередь, а потом уж с простым народом.
  Вообще, стоит заметить, что образование великих мира сего уже около ста лет производится с глубоким тщанием во всех вопросах, потому что Император и его приближенные должны быть идеальны во всем. Главным образом, Император, но если вокруг него соберется достаточно эрудированная знать, за неоспоримость его влияния среди равных и в народе, разумное правление, крепость власти Императора, можно не опасаться. Такой Император будет править до конца его жизни, и Наследника выберет сам, что само по себе - привилегия, дарованная в Шимайской Империи далеко не всем прошлым правителям. Очень часто бывало так, что на смертном одре Император говорил одно имя, а совет лордов возводил на престол другого.
  Я всегда удивлялась, сколько всего должен постигнуть Наследник - ребенок, которого отец считал достойным занять в будущем его место. Сказать по правде, здесь не было какого-то конкретного правила престолонаследования, просто отец выбирал самого смышленого и преуспевающего во всех науках мальчика, который по достижению возраста 12 лет объявлялся принародно Наследником. В честь этого события по всей Империи устраивали всенародные гуляния, салюты, а так же его именем называли всех рожденных в тот год детей мужеского пола. Глупая традиция, как на мой вкус, намного ведь лучше, когда ты ни на кого не похож даже в таких мелочах, как имя. Но не все считают так же.
  После этого Наследник отправлялся жить отдельно от семьи в свой дом, где его день и ночь обучали всему, чему только можно научиться. В Шимайской Империи считается, что постыдных занятий нет и быть не может. Все, что приносит пользу, престижно и приемлемо для обучения всех, даже аристократических особ. Многие помнят ошибку древних, стоившую им существования: когда их правители, пресытившись мнимой безопасностью, дошли до такого состояния, что не были в состоянии свершить элементарные действия без слуги специального ранга. Тогда, в следствии интриг, некоторых из слуг, желающих власти и решивших ее ради предать господ, было совершено восстание, в котором Императора и его наместников перебили, как младенцев, не оставив в итоге ничего от великой Империи прошлого. Поэтому наряду с такими предметами, как магия, искусство управления внутренней энергией, дипломатия, алгебра, физика, геометрия, литература и тому подобное, Наследник должен был в совершенстве познать мастерство сапожника, повара, детектива и других профессий. Я всегда удивлялась, как он все успевает, но впоследствии мой приемный отец рассказал мне, что в доме Наследника время течет во множество потоков, таким образом, за один день он усваивает столько же, сколько обычные ученики - за неделю. И при этом тело его развивается так же, как и у других подростков его возраста. То есть эти временные потоки совершенно не влияют на физическое развитие, иначе через год он бы стал стариком.
  Не совсем понимаю, как это работает, видимо какая-то запредельная магия. Но факт остается фактом - Наследником быть очень непросто...
  
  Вот такие мысли бродили у меня в голове, когда я заметила, что сделала круг и чуть снова не уткнулась носом в ворота Высшей Школы Искусств и Науки. И в этот момент от туда выпорхнули девочки, с которыми мы вместе сдавали вступительные экзамены. Я так и не смогла завести ни с одной из них знакомство тогда. Мы все слишком нервничали и были сосредоточены на повторении всего, что, казалось, вдруг забыли, потому разговоры как-то сами собой затухали.
  Но сейчас ко мне приближались три мои будущие однокурсницы. Они приветливо улыбались, узнав меня, а одна из них помахала мне рукой.
  - Привет! - сказала мелодичным голосом светловолосая красивая девушка. - Меня зовут Айше зи Ойти. Это Карнен зи Нессо и Олли зи Тер.
  Приставка "зи" к именам родов говорила о принадлежности к аристократии Малых Момов. У Великих домов приставка звучала как "рей", а у простых шимайцев - "че". Интересно, что другим национальностям в составе Империи никаких приставок не полагалось, даже если они и были раньше.
  - Привет! А я - Эйрэн зи Асс.
  - Мы видели тебя на экзаменах. Поступила?
  - Да, конечно, - я сказала это как можно более равнодушно, хотя на деле перенервничала знатно, когда меня начали расспрашивать о национальности и родне, а потому эмоции до сих пор зашкаливали. И кто виноват, что у меня по долгу рождения скелеты в шкафу?..
  - Не хочешь с нами пройтись? - вопрос Айше вернул меня в реальность. - Мы решили погулять по городу и отметить наше поступление тройной порцией мороженного. Как ты на это смотришь?
  Я, естественно, согласилась. Всем известно: лучшее успокоительное - это мороженное!
  Мы смеялись и болтали о чем-то несущественном, часто я могла даже не слушать их и озираться по сторонам, а потом, не теряя нити разговора, снова принять в нем участие.
  - Ой, девочки, вы только посмотрите, какая на той витрине выставлена вуаль! Все, я просто заболею, если не уговорю маму купить ее мне сегодня же! - воскликнула темноволосая и зеленоглазая девушка, которую ранее мне представили как Олли зи Тер.
  - Да у тебя ведь этих вуалей столько, что ты скоро сама можешь открыть подобный магазин, к тому же ни одна из них еще не успела выйти из моды, - заметила ее двоюродная сестра Карнен зи Нессо, синеглазая брюнетка.
  - Ну и что? Эта ведь намного лучше тех, что у меня есть. - Олли обижено поджала губки.
  - Не ссорьтесь, девочки, - мягко сказала Айше. - Лучше давайте пойдем в парк. Там сегодня свежо и красиво. Вчерашний дождь смыл всю пыль, которая успела осесть за этот жаркий месяц. Сейчас наш парк - самое очаровательное место для прогулок во всем городе.
  
  Возражений не последовало, и мы отправились в парк. По правде сказать, прекрасная природа и свежий воздух были не единственными причинами, из-за которых мы с радостью согласились туда пойти. Здесь было много маленьких забегаловок, где можно попробовать лучшее в Империи мороженное, а еще - много тайных укромных лавочек, с которых можно было с легкостью наблюдать за гуляющими, при этом оставаясь для всего остального мира невидимым. Это было весьма удобно для моих новых подруг, так как давало им возможность наговориться на "запретные" темы и, заодно, посплетничать о гуляющих на виду знакомых.
  По дороге я не переставала вертеть головой направо и налево, рассматривая улицы и здания, прохожих и экипажи, которые в зависимости от богатства и знатности рода их владельца были самых разных оттенков всех доступных цветов, украшены драгоценными тканями и камнями. В такие колесницы запрягали породистых лошадей, а маги и родственники Императора - ульеров - самых красивых и быстрых волшебных коней. Они были полупрозрачные и светились голубоватым или нежно-зеленым светом. Только ульеры Императора и Наследника сияли золотисто-алым, как всполохи огня.
  Я вела себя как настоящая провинциалка, и ничуть этим не смущалась. Ониртнес был прекрасен. Он был притягателен, как и любой незнакомый город, в котором есть свои тайны, трагедии и комедии человеческих жизней. И меня все время удивлял один факт. Вообще, по правде говоря, электричество открыли совсем недавно, до сих пор многие страны не использовали его, не успели перестроится, а тут мало того, что жил и продолжал свои исследования его изобретатель господин Фибицильян, но и всего за каких-то пару лет простые жители привыкли использовать электроны для своего удобства и пользы. Люди еще не расстались с экипажами, но по улицам циркулировали электрические трамваи. Обычно они производили перевозки людей между городами, но горожане вполне привыкли использовать это транспортное средство, чтоб добраться с рынка домой или к друзьям, если остановки сквозь город были расположены для них благоприятно.
  Горожане тоже представляли для меня известный интерес. Мужчины одевались скорее из необходимости, чем из соображений прекрасного. Некоторые носили легкие светлые штаны и длинные рубахи из холхи. Особенностью этой ткани было то, что она сохраняла от жары и от холода с одинаковым успехом, была легкой и приятной на ощупь и стоила очень недешево. Другие, в особенности ученые мужи, предпочитали туники, поверх которых в холодные времена накидывали плащи. Особых морозов Ониртнес не знал никогда, температурный режим тут отличался каким-то удручающим постоянством: летом - жара, зимой же -3 - ужасный мороз. Я, лично жару переносила не очень хорошо, в принципе, как и большинство людей, выросших в прохладной лесной местности северных предгорий. Приходилось носить кристалл терморегуляции с собой везде и всегда.
  Новейшее веянье моды - западные развивающиеся полупрозрачные ткани, которые носили простые зажиточные женщины прикрепленными к головным уборам, делали их похожими на приведения, хоть и весьма симпатичные. В столице нравы были гораздо проще, чем те, к которым я привыкла, поэтому многие оставляли лицо открытым, хотя высшее общество такого себе не позволяло. Замужним и невестам предписывалось носить вуаль. Раньше, вместо прозрачной ткани использовали абсолютно непрозрачную. Как же неудобно и жарко в ней должно было быть женщинам прошлого!
  Олли была невестой одного из сыновей аристократического дома рей Амар, да и сама тоже не была простолюдинкой, так что на улице и ее лицо скрывала дорогая вуаль. Но мне хватало ее зеленых глаз, чтобы видеть ее эмоции. Я же, как уже студентка Высшей Школы Искуств и Науки, одела сегодня после зачисления довольно симпатичное форменное платье. Оно мне общим строгим покроем напомнило одежду матери. Ее я помнила весьма смутно, но, казалось, все же была на нее очень похожа. Ткань была серо-синеватой, в клетку, которую образовывали тонкие черные полоски. Лицо закрывать не было необходимости, я ведь была незамужней, свободной и, с сегодняшнего дня, студенткой. А студентам правила не писаны!
  Проходя мимо площади, которую оккупировали своими прилавками торговцы всякой всячиной, мы снова были увлечены неугомонной Олли в самую гущу толпы. Тут она покупать ничего не собиралась, но ведь это так интересно - посмотреть, кто и что привез! Иногда попадались заморские вещички, которые удивляли своей красотой, находились непонятные простому обывателю приборы, и таинственные артефакты - привет из прошлого от павшей Империи. Хотя чаще в ранг последних незаслуженно записывали всякий непонятный мусор и впаривали простым обывателям, которые тщились собрать коллекцию ценных раритетов, по астрономическим ценам.
  Сами торговцы, все как один, были одеты в яркие полосатые халаты с широкими и короткими рукавами, поясом, в котором они хранили все: деньги, документы, лекарственные магические кристаллы, яды. Оружие тоже пристегивалось к поясу. Возможно, такой вариант одежды можно было бы объяснить тем, что в основном торговлей занимался один народ - керойцы, у которых никогда не было родины. И уж пояс, кочуя, точно не потеряешь, а спасаясь бегством - не забудешь.
  Они кочевали и торговали сколько себя помнят. Говорят, что керойцы некогда вышли из Орочьей степи, вытесненные недоброжелательными соседями. Но за тысячи лет они успели перемешаться исключительно со всеми народностями, населявшими Империю, королевства, государства и республики вокруг. Поэтому судить наверняка, кто есть кто, никак не казалось возможным. В идеале, каждый кероец, он же торговец, исповедовал особый взгляд на жизнь, присущий этой прослойке общества, а именно: быть в мире со всеми, но вести свою торговлю исключительно продумано, не забывая о своей выгоде и барышах, и еще - построить громадный гротескный дом, женится как можно раньше и не раз, а детей обучить своему ремеслу.
  Декларация мирных отношений со всеми давала им возможность беспрепятственно торговать даже во враждующих странах, например, ездить на своих кораблях и в Республику Вольных Пиратов, и в Файрахийский Каганат, даже не смотря на то, что первое народное образование никто не признавал за государство и постоянно пытался навести там порядок, а, заодно, прибрать к рукам; а с Каганатом Империя враждовала и давно уже.
  Среди торговцев было много шпионов от самых разных аристократических домов и держав. Они не брезговали использовать оружие не только для самозащиты, а в искусстве ядов считались непревзойденными мастерами. По этому их заявление, что они в мире со всеми и даже с врагами Империи не вызывало доверия, но было весьма удобно. Поэтому некоторые шутили: "Кероец всегда мирен, только не забудь ему заплатить".
  За площадью Весеннего пения (назвали, так назвали), мы повстречали кавалькаду всадников на ульерах. На сколько я могу судить, Верховный Маг Аршад Терриолли спешил во дворец в окружении еще нескольких магов и особо приближенной знати.
  Н-да, маги - это что-то вообще невообразимое! По крайней мере, на первый взгляд. Они носило нечто, обычно бесформенное и развивающееся. Некоторые предпочитали высокие остроконечные шляпы белого или черного цветов, некоторые - тюрбаны всех цветов радуги, а остальные вообще презирали головные уборы, и так и бегали по улицам со всклоченными волосами, если их посещала гениальная мысль. Ведь те, кого можно смело назвать магом, а не только магически одаренным человеком, в основном были гениями, и разве есть им дело до внешней привлекательности, когда на кону решение той магической задачки, над которой они бились уже десять лет? Среди магов было много чудаков, хотя и вменяемые представители их братства встречались. Один из таких, именно встреченный нами Верховный Маг Аршад Терриолли. Он верно нес службу Императору, являясь наставником в магических искусствах для Наследника. Я его встречала уже, когда была несколько лет назад в столице.
  У знати был свой стиль одежды. У мужчин отличия были минимальными - все та же холха, только покрой особый, да вычурности и наворотов побольше будет. Ну и золотые цепи с драгоценными камнями, конечно же. Чтобы сразу было видно - аристократ! Иногда в вопросах драгоценных украшений доходило дело до кричащей безвкусицы, можно подумать, эти франты на себе всю сокровищницу своего Дома носят.
  Высокородные леди особо не отличались от обычных горожанок, но их одежда была сделана из асмеи - волшебной, тонкой, но неожиданно тяжелой и шуршащей ткани, которая отличалась тем, что могла оставаться не мятой и сохранять все задуманные владелицей складки, а при некотором мастерстве - менять цвет. Из асмеи шились длинные платья без рукавов, осыпанные драгоценными камнями. Со спины от плеча к плечу прикреплялась серебряными застежками легкая заморская ткань - фрейс, концы которой были длинными и развивались при ходьбе. На голове любая аристократка носила диадему, которая по ступени красоты и ценности указывала, насколько высоко ее положение. К диадеме крепилась еще одна вуаль-фрейс, которая у замужних женщин ниспадала на лицо и струилась по волосам. Девушки ограничивались только той частью вуали, которая закрывала волосы и спину, а горожанки до новой моды часто обходились без вуали вообще (при том вуаль для горожанок делалась совсем из другой полупрозрачной ткани - сибаву - которая была им по карману). Со временем вуаль благородных дам стала называться по имени ткани фрейс. Чем выше положение леди в обществе, тем длиннее разрешалось ей носить фрейс. У Императрицы вуаль сзади несли 4 приближенные суры - дамы, которые ей прислуживали, две - концы вуали, ниспадавшей с плеч, и две - концы фрейс, прикрепленной к великолепной диадеме. Император, однако, на первый взгляд одевается скромно. В отличии от всех простых и знатных людей, которые часто пытаются выделиться, как могут, он, видимо, понимает, что ему это совершенно ни к чему, он и так выделен дальше некуда и наделен властью, о которой другие могут только мечтать, поэтому он носит обычно легкие штаны и длинную рубаху из холхи, и только покрой и цвет отличает его одежду, от одежды многих горожан. Просто холху очень тяжело выкрасить в какой бы то ни было цвет. Эта ткань особо удобна тем, что на ней просто не может быть пятен, она их не принимает. Но при помощи очень сложной магической технологии для Императора ее выкрашивают в черный цвет, и после этого обесцветить ее невозможно вовсе. Легче сжечь!
  Только для величественных церемоний он облачается в созданные для этого специальные одежды, усеянные изумительной вышивкой. Серебряной нитью и драгоценными камнями так просто холху тоже не вышьешь. Сколько нужно искусства и мощи магической, чтобы сотворить сие чудо, я себе представить не могу!
  Однажды приемный отец взял меня с собой на одно из торжеств во дворец Императора, когда мне было тринадцать. Весь город звенел от предпраздничной суеты. Повсеместно давались представления уличными актерами и циркачами, музыка гремела и смешивалась с гулом толпы. От непривычного шума и суеты у меня кружилась голова. Я ехала на своей лошадке с прямо поднятой головой, но концентрировала все свое внимание лишь только на том, чтобы доехать без проблем. Я не привыкла, чтобы кто-то все время суетился внизу, рискуя попасть под копыта моей лошади.
  Так мы доехали до главной площади, потом пересекли ее и въехали во дворец. Уставшая после поездки, я даже и не смотрела по сторонам. Плутая по коридорам, мы наткнулись на процессию придворных, которые были приставлены к Наследнику. Смотреть на него не разрешалось никому, кроме его личных слуг, до времени его полного взросления, поэтому все мужчины должны были опустится на колено, низко опустив голову, а дамы - присесть в глубоком реверансе и не сметь поднять глаза. За несоблюдение этикета в данном случае могли и дворянства лишить.. Древние правила суровы.
  Знать-то я это знала, а вот столкнувшись с необходимостью исполнить, растерялась. Сначала я и вовсе не поняла, что происходит вокруг, почему такой переполох, все вокруг приседают и склоняются. Потом увидела паренька немногим старше меня, который шел мимо, смотрел в упор на меня и ухмылялся до ушей. Симпатичный, но... Ничего особенного. Ну, кроме особой одежды из холхи черного цвета. И тут до меня дошло... Я, сначала краснея, потом бледнея, присела в реверансе, смущенная и испуганная дальше некуда. Уже опуская глаза, я заметила, что смена цветов на моем лице не осталась незамеченной, и Наследник еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Забавно ему, как же! Хотя, где-то глубоко внутри и мне тоже было забавно, меня разрывали противоречивые ощущения: и смешно и страшно, и интересно и дико. Я бы вообще предпочла сбежать, только пути к отступлению не было...
  Наследник со своей свитой прошел благополучно мимо, и я смогла выдохнуть. Только сейчас поняла, что не дышала, так отреагировал на панику мой организм. Мы добрались до своих комнат, привели себя в порядок, переоделись и утолили голод. Дома я привыкла одевать замшевые брюки и длинную тунику (вообще-то я хотела рубашку носить, но пришлось уступить приемной матушке, "..ибо благородной леди не положено.."). Платья мне нравились. На других. А тут, пришлось облачаться во что-то легкое, развивающееся. Я себя сначала и в зеркале не узнала. Служанка заплела мне волосы, а на голову водрузила диадему - признак положения в этом обществе. Хорошо хоть фрейс на лицо не надо было опускать...
  Отец оказался мной очень доволен.
  - Эйрэн, мой легкий ветерок, ты уже в свои 13 способна привлечь внимание самого притязательного мужчины.. Ну, когда хочешь, конечно. - это он намекал, что обычно меня в такой одежде не увидеть.
  - И зачем мне это сейчас? - недоуменно спросила я.
  - Ты права, сейчас тебе незачем. Но когда-то же понадобиться, - со смехом сказал он.
  В дверь постучали. Со всеми надлежащими церемониями к нам вошел слуга, который сообщил о начале празднества, и приказал следовать за ним в Хрустальный Зал.
  В итоге я оказалась в громадном сводчатом помещении из хрусталя, блестящем и сверкающем от бликов света на резных стенах, потолке и собравшемся там, осыпанном драгоценностями, дворянстве. Тогда я решила, что это как-то слишком, и состроила гримасу, которая очень рассмешила моего приемного отца. Он ведь наблюдал за мной исподтишка. Потом в зале установилась гробовая тишина. Император с Императрицей вышли всех приветствовать в сияющем блеске их величия. Я была сражена красотой их одежд и украшений. Сама внешность августейшей четы хоть и отпечаталась в моей памяти, но не могла быть в центре моего внимания. С моей тягой к прекрасному, это и не удивительно. Я рассматривала их, как прекраснейшие картины, и не могла отвести глаз. Сам прием прошел мимо меня, ведь не было ничего красивее, чем облачение этой пары.
  Признаюсь, когда я вечером лежала в кровати и перебирала в голове события дня, я отчетливо осознала, что больше всего хочу взять в руки то произведение искусства, которое было одето на Императоре и его супруге, хочу рассмотреть его, провести пальцами по всем узорам, понять, как такое чудо можно сделать.
  И, уже дома, в этом же году на Ночь Огней, зажигая особый ритуальный костер и заприметив там саламандру, загадала стать Императрицей, чтобы иметь доступ к этим прекрасным вещам. Считается, что желание должно сбыться. Но на данный момент мне вовсе не хочется, что бы подобная детская фантазия стала реальностью. Ведь вместе с драгоценностями и красивыми одеждами прилагается Наследник, который к тому моменту станет Императором, ну и меня сейчас не интересует как-то, да и большая ответственность будет лежать на плечах Императрицы, а я однажды от этого и сбежала. А не сбежала бы, была бы мертва.
  
  Дело в том, что хоть я не совсем четко помню прошлое и не могу связно рассказать, почему моя жизнь сложилась именно так. Я была слишком маленькой, что бы хорошо запомнить все детали происшедшего с моей семьей горя. Моим отцом был король Эдсенд, мать-королева Эльес. У меня было два брата и сестра. Вообще-то два первых брата и единственная сестра остались отцу от его первой жены, Кише, которая умерла. Эти события для моего отца всегда были черными днями, о которых он предпочитал не говорить. Но от своей няни я узнала, что мама моих старших братьев и сестры была проклята. Она зачахла так быстро, что маг, единственный специалист высокого уровня по проклятиям и их нейтрализации, который ехал из другого города, просто не успел прибыть во дворец. Придворного мага на тот момент у нас не было, только-только скончался от старости папин советчик и друг маг Нетеркай. А обычные лекари не могли ничего поделать, так как болезнь ее не была основана на физических причинах.
  Отец тогда нанял лучших магов и детективов, чтоб разыскать того, кто проклял его первую жену, он не жалел денег и усилий, ведь в то время он мог жить мыслью о мести. Но никто не преуспел в поисках виновного.
  - Шептались, - говорила моя няня Зэта, единственная, кто хоть как-то со мной справлялся, - что все ниточки ведут в Шимайскую Империю... Но доказательств нет. - И вздыхала. Няня ухаживала за Кише в момент ее "болезни", ей тяжело далась смерть первой королевы. - Но был предатель или шпион, который прокрался к нам и вызнал, что Нетеркай ушел к своим предкам, ведь в другое время у тех злых людей ничего бы не вышло. И Кише жила бы поныне.
  Зета утирала слезы с глаз, потом вспоминала, что и меня тогда бы не было, и начинала суматошно обнимать. Она меня любила, эта добрая женщина.
  Около десяти лет папа горевал по своей первой жене, он стал нелюдимым и апатичным. В королевстве по-прежнему был порядок, но Зэта говорила:
  - На него смотреть было больно. Как-будто внутри него поселилась предвечная Тьма. Мы все боялись, что Эдсенд сойдет с ума. Детей своих он не видел, а ведь они остались совсем крошками, старшему-то, Майсину, и пяти не было, как мать умерла. Те, кто сталкивался с Эдсендом, понимали, что его дух сломлен, а наши разведчики начали доносить, что соседняя Империя у границ с нами постепенно собирает войска. Когда однажды он встретил твою маму, мы все благодарили Небо, потому что она смогла зажечь в нем огонь жизни снова.
  Моя мама не была аристократкой, она жила в древнем лесу вместе с родителями. Дедушка мой был сильным магом и ученым, а бабушка - одаренной знахаркой. Как-то, пресытившись столичной сутолокой, они ушли жить в тишине и гармонии леса. Там и выросла моя мама.
  Моя мама была красива, одарена и магически, и творчески, но главное - у нее был особый дар - создавать вокруг себя особую атмосферу, в которой исцелялись раненые души. Лес вокруг нее начинал сиять, птицы - петь, цветы распускались даже ночью, а звери приходили, как бы спрашивая, что им для нее сделать. И делали! Звери, птицы и насекомые делали все, что бы она ни попросила, иногда даже сами проявляли инициативу, если считали, что ей это понравится. И учтите, на это она не тратила ни капельки своей силы, во всяком случае, сознательно. Просто она лучилась счастьем, легким, веселым и естественным, и природа вокруг не могла остаться равнодушной. И мой отец не смог.
  Однажды, поддавшись уговорам своих друзей, которые искали способ расшевелить его, вернуть к жизни, он отправился на охоту, и, преследуя зверя, зашел слишком далеко в лес, оставив далеко позади основную часть своего эскорта. Раненый олень не хотел сдаваться, и, оставляя кровавый след, все равно бежал прочь. Когда следы крови начали становиться все явственнее, и отец уже понимал, что далеко зверь не убежит, он выехал на поляну и просто застыл. Он увидел мою мать. Она лечила оленя, вытаскивая стрелу из его бока, и зверь терпел, доверял.
  Наверное, папа увидел в этом олене себя, потому что, спрыгнув с лошади, подошел к маме и попросил "прекрасную лесную фею" вытащить стрелу из его сердца также.
  Так они и познакомились. Папа наплевал на все правила выбора невест для королей, и начал ухаживать за простой лесной девушкой, а через время они поженились.
  Естественно, что для меня лес был больше домом, чем любой из наших родовых замков. Там меня встречало то же, что и мать, только в меньшей степени. Деревья не сияли, а просто прятали колючки, выставляя в то же время вкусные дикие плоды. В самый сумасшедший ветер я бы не упала с дерева, потому что оно умудрялось охватить меня ветками, не больно, но крепко. Птицы вели себя рядом вполне обычно, я думаю, потому что понимали, что мне важнее спрятаться от вечно ищущих меня учителей и нянек. То же было и со зверями. Они мне помогали, но не выдавали. Я легко приручала любого коня, даже ульера, из-за чего мой отец гордился мной больше всех остальных. Вообще, он любил говорить, что я впитала все стоящее, что было в его королевской крови, и соединила это с мамиными лучшими качествами и талантами.
  Поэтому свое детство я провела в лесу. У меня был друг, которому я во всем доверяла. Его звали Аркнан, он был сыном папиного оруженосца. Сейчас я даже представления не имею, где он, нас разлучила судьба восемь лет назад. Тогда я не могла нормально оценивать события, я была еще совсем ребенком. Помню только незнакомых воинов, которые дрались с дворцовой гвардией, некоторая часть из них уже проникла в замок. Отец нашел меня во всей этой сутолоке и строго приказал убегать в лес к дедушке и бабушке. Он знал, что лес примет меня и спрячет, главное - убежать подальше.
  Кто лучше меня бы знал лес? Я всегда была слишком своенравна, и когда другие дети в замке постигали всякую книжную науку, я хватала свою сумку, запихивала туда учебники, и отправлялась в лес. Мой лучший друг тащил сумку с книгами, а я выбирала тропинку, которая приводила нас или на живописную лужайку, или на вершину невысокой горы, или в таинственную пещеру. Мы вдвоем знали лес в тысячу раз лучше, чем кто-либо еще. И сколько меня не ругали, сколько не объясняли, что должна делать принцесса, а что нет... Я все равно сбегала в лес. Он научил меня больше, чем любая книга...
  Тогда мы бежали в мою любимую пещеру. Решили, что до нее ближе, и там можно будет отсидеться первое время. Пещера была любимой, потому что там нас никто ни разу не находил. Туда мы перетащили наши самые милые сердцу вещи и книги, там мы бывали чаще всего. А теперь я искала там спасения... Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я успела спрятаться, но нас перехватили воины вражеской армии. Меня, как принцессу, могли бы казнить, чтоб я не организовала восстания в будущем, ну или как минимум поместить под тотальный контроль.. У нас ведь нет разницы - сын или дочь.. Престолонаследование передается напрямую: от родителей к детям.
  Когда нас перехватили, я была настолько чумазой, настолько не похожей на особу королевского происхождения в своих мальчишеских одеждах, что меня сочли за обычную девчонку-оборванку, дочь слуги, и просто бесцеремонно отвели в лагерь. Никто так и не узнал, кто я на самом деле. Я была в глубоком шоке, меня колотило, и я даже слова выдавить из себя не могла. Никто не мог указать на меня, ведь находясь постоянно в лесу, я пропустила все важные дипломатические встречи, и в лицо, кроме обитателей нашего замка, меня никто не видел. А из них вряд ли кто выжил тогда... Ведь напавшие убивали всех, даже прислугу, чтобы не осталось мстителя. Простой люд нашего королевства взяли в рабство, вывезли и расселили по просторам Шимайской Империи, а на их место приехали шимайцы, которые сразу же начали обживаться на руинах.
  Наша страна была небольшой, но благоденствующей. Против правил природы и законов физики, у нас всегда все было вовремя: если дождь, то в меру и никогда с градом (что такое град, я узнала уже здесь и очень удивилась), если ветер, то он, либо освежает, либо порывистой силой своей отгоняет неугодные тучи на север, на высокие горы, которые все равно изо льда, так что им немного града не помешает, урожай - три раза в год, а в удачные, и все четыре. И это без всякого вмешательства со стороны наших магов. Земля сама о себе заботится. И мой народ умеет с ней говорить. Шимайские маги пытались постичь этот секрет, но земля не любит делиться своими тайнами, так что они ушли ни с чем. Почти ни с чем. У нас особенная нация, и почти все знания наследственные, в смысле передаются генетически. Когда приходит время, ты просто понимаешь, что ты это можешь и это знаешь. Потому что, когда рушилась древняя Империя, родоначальник нашей династии, один из великих магов вместе со своими приближенными людьми спасся тогда.
  Нужно сказать пару слов о древних. Если сравнивать их с современным человеком, то они были сверхлюдьми. Когда свершался переворот, была кровопролитная война, итогом которой стало то, что люди были отброшены в своем развитии далеко назад. Многие тайны унесла с собой во Тьму разрушенная Империя. Лишь жалкие осколки знаний сохранились до наших дней. В моем народе хранились осколки этих древних знаний. В крови. Особенность и сила древних была в их крови.
  Все сильные аристократические роды Империи - это осколки прошлого, потомки тех, кто выжил. Но их кровная память в силу каких-то причин была либо слабой, либо - спящей.
  А у нас весь народ сохранил эту особенность, кто в большей, кто в меньшей мере. Поэтому у нас имело смысл учить детей только тому, что родители узнавали уже после их рождения и тому, что почему-то не передалось им генетически. Ученые и маги, конечно, записывали свои изыскания и опыт, ведь у нас наука не стояла на месте, мое королевство было интенсивно развивающимся. Книги и дневники светил магии и науки хранились в Королевской Библиотеке, но ими мало кто пользовался. Скорее, все, что было там, собиралось на случай, если и наша кровь со временем уснет.
  Шимайцам было бы выгоднее организовать смешанные браки с аристократической верхушкой, ведь что им даст союз шимайцев с с пахарями или пекарями? Не у них были сокровенные знания. Но они цвет нашей нации убили и остались с книжками. Почти ни с чем.
  
  Меня отдали в рабы какому-то аристократу, я даже толком и не разобралась, какому. Просто я от него сбежала, как только смогла. Где мой лучший друг Аркнан, я не имела ни малейшего представления. Он - единственный, на счет кого я могла быть уверенна - жив.
  Сначала пряталась в лесу, а потом решила вернуться домой. Сама не знаю, что я там ожидала увидеть. Наверное, пошла бы искать дедушку и бабушку. Но цели я так и не достигла.
  
  Когда я шла по дороге, замерзшая, усталая, голодная, мои силы были на исходе, так что мне хотелось лечь и не вставать, мимо проезжал один человек, который заменил мне отца на семь счастливых лет. И это он дал мне имя, которым я называюсь сегодня, так как мое настоящее имя не подходило для жизни в Империи. Принцам и принцессам всегда давали особые имена, а у нас в семье еще и старались не повторяться.
  Мой приемный отец меня назвал Эйрэн, так же, как и моряки называют легкий бриз, переменчивый, но благоприятный для того, кто поймает сразу его направление.
  Погода в тот день была мерзопакостная, моросил дождь, вокруг была грязь, а на мне только старое рваное платьице, и то мало. Он увидел меня, и почему-то я так тронула его сердце, что он взял меня в карету к себе. Может, мамин дар проявил себя таким образом?
  Сначала я не хотела садиться, мало ли кто приглашает. Но взглянув ему в глаза, я поняла, что это не тот человек, который может причинить мне боль. Знание таких вещей передавалось в нашей семье из поколения в поколение. Именно поэтому в близком окружении королей моего народа, никогда не было предателей. Просто они видели сразу, кто чего стоит. Правда, я - не всегда. Вот уж не знаю, почему. Но если видела, то безошибочно.
  Этот человек оказался аристократом не особо высокого ранга, который жил в провинции со своей милой женой. Она была просто самой лучшей в мире. Я не помню ни одну особу женского пола, которая была бы мне так похожа на мать. Они приняли меня, как родную. Официально удочерили.
  Детей у этой пары не было, лекари сказали, что и не будет. Потому мы были друг для друга тем, что судьба у нас отобрала. Хотя судьба же и свела, получается.
  Никто меня ни к чему не принуждал, все в поместье и наши соседи, относились ко мне, как к законной дочери, и, когда пришло время, я отправилась в столицу получать высшее образование.
  Сказать честно, меня никогда не тревожила гордыня. Я отнюдь не чувствовала себя униженной от того, что мне не воздают царских почестей. Я даже не хотела думать об этом. Просто отложила это в уголок своей памяти, как факт, имевший место в моей жизни и который нужно тщательно скрывать и оберегать. Что меня волновало, так это потеря моей настоящей семьи, чего я сразу в полной мере не смогла принять и понять, а впоследствии, осознав, спрятала глубоко внутри себя, закрыв на двести замков. Можно сказать, что позже я сознательно удалялась от всего, что было связанно с властью и интригами. Я боялась этого. Это воскрешало боль...
  В доме моего приемного отца для меня была тихая гавань, где меня любили, я имела все необходимое. И здесь не думала о будущем и прошлом, просто жила в свое удовольствие.
  Приемные родители иногда весьма со мной мучились: я продолжала быть своенравной, меня нельзя было заставить сделать что-то не так, как я хотела бы. Мои учителя все время сетовали, что я учила лишь то, что меня интересовало, или могло понадобиться в будущем. На остальное я даже не собиралась тратить время. И это не смотря на кровную память, которая значительно упростила мне процесс обучения. Я предпочитала гулять в горах и лесу, которые тоже были тут по соседству, хотя жить приходилось гораздо южнее, чем раньше. Среди живой природы я чувствовала себя лучше, чем где бы то ни было, хотя в тот период моей жизни я совсем не страдала.
  Помня свою поездку в столицу и мое желание, загаданное саламандре, я решила поступить на факультет дизайна одежды при помощи магии. Сил магических у меня хватало, потому такое решение моей мечты приобщится к прекрасному меня идеально устроило. Дешево и сердито. И желание почти сбудется, и носить не придется.
  
  Все эти воспоминания и мысли крутились у меня в голове параллельно общению с новыми подругами, пока мы направлялись в парк. Девочки мою молчаливость истолковали по-своему:
  - Ты всегда такая молчаливая? - спросила меня Айше.
  - Нас нечего стеснятся, расслабься! - сказала Карнен.
  - Ой, девочки, разве не видно? Она, видимо, влюблена в какого-то молодого человека! - догадка Олли была "самой верной". Меня она изрядно насмешила и только.
  - Нет, девочки, я не стесняюсь, но я и правда влюблена - сказала я. - Я влюблена в Ониртнес, самый красивый город из всех, в которых я была! Так что я залюбовалась им.
  Они мне явно не поверили, но рассказывать все свои душевные переживания им я тоже не собиралась. В парке мы нашли маленькое уличное кафе "Струи радуги". Девочки утверждали, что вкуснее мороженного, чем здесь, нет нигде. Видимо, они тут частенько появлялись, так как официант, обращаясь к ним, говорил их полные имена.
  Перед кафе бил фонтан. Вместо уже немного надоевшей разноцветной воды, она была обычной прозрачной и бесцветной. Но, зато какие радуги переливались между ее струями! Их было много, они были необычных форм, некоторые кольцеобразные, некоторые охватывали струю фонтана треугольником или спиралью, а другие вообще напоминали живые цветы, которые растут и дышат.
  Вдруг к нам подошло еще 3 девушки. Явно они не учились в нашей Высокой Школе Искусств и Науки. Но две из них оказались хорошими знакомыми моих новых подруг - Орха зи Палэ и Мание зи Коль. И там была девушка, Зурьма зи Шен, которую никто не знал до этого, но она была такой веселой, такой интересной, что все были только рады знакомству. Казалось, нет ничего, чего бы она не знала, нет вещи, которую она не смогла бы сделать. Внешне она выглядела шикарно, и любой парень, который проходил мимо, не мог отвести от нее глаз, и еще долго оборачивался потом.
  - Я смогла выбраться в город только благодаря тому, что приехал отец. Он меня очень любит, а мачеха - держит в строгости. Никуда не пускает! Я уже растеряла всех своих подруг: какая замуж вышла, какая уехала...
  - Ты не представляешь, как тебе повезло, - сказала Олли, - мы бы очень хотели стать твоими подругами!
  - Это было бы прекрасно. Пока папа дома, я бы могла всех вас пригласить в гости! Мачеха ему слова поперек не скажет, еще и даст нам все, что мы ни пожелаем. Пошли ко мне сегодня!
  - Я, наверное, не смогу, - сказала Карнен. - Олли, и я должны быть сегодня на званом обеде нашего общего дяди.
  - А мне мать приказала явиться домой не позже четырех. Уже ведь три, я не успею. - Айше хоть и пыталась выглядеть огорченной, но у нее не вышло. Она выглядела почему-то настороженно.
  У двух девиц, которые пришли с ней, возражений не нашлось, а я не смогла придумать красивый предлог, чтоб не пойти. Я ведь города не знала, а то, что я провинциалка было яснее некуда. Здесь ни родственников, которых срочно нужно увидеть (ну да, какие уж там родственники), ни дел, да и проблем еще не появилось. Не найдя достаточной причины для отказа, я согласилась. До сих пор удивляюсь, почему? Где-то в глубине я ощущала дискомфорт, но не видела оснований для этого, поэтому решила, что это просто из-за новых впечатлений и смены обстановки.
  
  Дом Зурьмы оказался громадным, великолепным строением на Чайной улице. Его, конечно, невозможно было назвать замком, он был в основном двухэтажным, с массивными башнями по углам, и производил впечатление грандиозное. Во-первых, само здание занимало громадную площадь, было построено в форме громадной буквы "П" с внутренним двором, другими постройками, и даже приличным парком. Как на меня, этот дом занимал как минимум квартал или два, если не больше. Я была в шоке, так как не верилось как-то, что здесь живет просто семья. Тут могло поместиться столько людей, что если учесть, что, кроме членов семьи, все остальные - слуги, я не могла себе представить, чем же они занимаются. Какое-то непонятное предчувствие снова подступило ко мне, но, не видя ему конкретных логических обоснований, я его просто отогнала от себя. Конечно, проживи я в Ониртнес подольше, я бы знала, что это не просто дом, в котором может жить семья, пусть и большая, пусть и богатая. Но мне, как и девочкам, которые тоже еще не сталкивались с таким, и вообще были в этом районе впервые, не было ничего известно. Их родители хранили их от всякого горького познания, как от чумы, и этим самым причинили еще больший вред.
  Войдя в дом, мы удивились и восхитились красотой комнат, богатству обстановки, видом на парк. Меня особенно привлекал их парк, потому что, со слов Зурьмы, он только вблизи выглядел парком, а дальше, был предоставлен самому себе, и превращался в лесок, маленький, но настоящий, дикий.
  Комнаты Зурьмы были тоже очаровательны. У нее была своя гостиная, из нее через высокую арку и 5 ступеней вверх можно было попасть в спальню. Там находилась громадная кровать с балдахином, туалетный столик и встроенный зеркальный шкаф-купе. Огромное окно было единственным предметом в моем вкусе, но и ему, как мне кажется, не хватало широкого подоконника и подушек. Сквозь это окно я увидела еще одно здание внутри двора, которое с улицы не было видно. В нем было целых 3 этажа.
  - А кто живет там? - спросила я
  - Брат с его женой и детьми. У меня много братьев, но он старший, к тому же уже женился, поэтому и живет отдельно.
  У меня мелькнула мысль о том, что, видимо, у ее отца было много жен до этой. Потом я вдруг задумалась, куда ж они все делись тогда, не могли же все просто банально умирать! Тогда этот дом должен быть домом кошмаров, раз так. Иногда я сама не знаю, куда меня заведут мои же мысли. Или, может, это на фоне предчувствия мне лезла вся эта чушь в голову. Скажу честно, после, когда я узнала все, я поняла, что само имя для дома выбрала подходящее, хотя многие здесь живущие со мной и не согласились бы.
  Девочки находились в прострации, подавленные роскошью, которая окружала Зурьму. Любой предмет в ее обстановке прямо кричал о том, что он стоит целое состояние. Их это восхищало, а меня - не трогало. Ну какой смысл в золотых изделиях, когда они аляписто засыпаны драгоценными камнями? Такие вещи трудно было назвать прекрасными, потому что их кричащая красота, граничившая с безвкусицей, была похожа на разрисованную женщину, которая продает свою "любовь" за деньги тем, кому это удовольствие по карману. Издалека - еще ничего, но присмотришься, и понимаешь, все это суета сует и отсутствие вкуса вовсе. Так, груда дорогого метала и ценных камней.
  Тем временем появился слуга с золотым подносом, уставленным золотым же чайным сервизом и многочисленными блюдцами со всевозможными угощениями. Есть мне совершенно не хотелось, чай пить тоже, но ради приличия нужно было идти на уступки. Делая скорее символические глотки, я наблюдала за девушками.
  - Вы все такие красавицы! - Восклицала Зурьма. - Вот бы мои братья влюбились, и женились на вас! Я тогда была бы окружена не только красивыми вещами, но и прекрасными и приятными девушками.
  - А вдруг мы только на первый взгляд кажемся приятными, а на самом деле у нас характер испорчен, манеры никудышные и мораль отсутствует как таковая, - лукаво сказала я. - Ты же нас вовсе не знаешь, а уже мечтаешь выдать за своих братьев.
  - Ну, скажешь тоже, - удивленно протянула Зурьма.
  - Ты что? Мы не такие! - испуганно вскричали Орха и Мание.
  - Ну, ладно, вы - идеал. Даже нет! Любому идеалу до вас далеко, как вы хороши! - мою иронию, кажется, они приняли буквально, а Зурьма смотрела на меня с каким-то новым интересом. Если честно, мне была охота поёжиться под ее тяжелым взглядом. Но я не унималась. - Вот у меня, например, очень сложный и тяжелый характер. Я не привыкла подчиняться, и вообще я везде и всегда была сама по себе. Я любого мужа измучу до смерти, если ему не хватит пороху быть во всем лучше меня. Настолько лучше, чтоб я благоговела и трепетала, но самым главным условием благополучия нашего брака, конечно же, должна быть сильная любовь.
  - Ну, про любовь - это бред. - Вдруг серьезно сказала Зурьма. - Женщина должна знать свое место и, действительно, благоговеть и трепетать. Это ты правильно сказала. Только такой брак может быть удачным.
  Орха и Мание согласно закивали, как болванчики. А я почувствовала, что если сейчас не отстою свою точку зрения, то автоматически приму ее взгляд на жизнь. То есть она так решит. Это обусловливало внутренний дискомфорт во мне. Поэтому я не успокоилась:
  - Я с тобой не согласна. Брак не может быть удачным, если он заключен из расчета или потому что логически муж и жена подойдут друг другу по всем параметрам. Логика в таких делах не всегда приемлема. Только тогда, когда она способствует развитию любви, взаимного доверия и взаимопонимания.
  - Это просто романтика! Поверь, в жизни никогда не бывает так, как в мечтах. Даже прогулки при луне и ужин при свечах в реальности не так уж и прекрасны, как кажется, когда мечтаешь об этом.
  - Ну, допустим, у тебя просто стандартное представление о романтике.
  - А у тебя, значит какое-то особенное, - насмешливо сказала Зурьма. - Может, просветишь? - Ох, как мне не нравился ее тон! Даже не обращая внимания на вещи, которые могли меня задевать, что-то было в нем такое не приятное, ее слова звучали, как надтреснутый колокол, как вроде бы жизнь ее сильно сломала как раз в этом вопросе. Девочки тоже уставились на нее с изумлением. Сейчас она выглядела на лет десять старше, в свете своих слов.
  - Я не буду тебя переубеждать. - Твердо сказала я. - Если кто-то тебя ранил в этом, или ты ожидала от жизни большего, чем смогла получить, то мое "просвещение" тебе все равно не поможет. Все, что я твердо знаю, так это то, что жизни нужно улыбаться, даже когда она бьет тебя в сердце кинжалом, потому что только так она после согласится залатать твои раны. И людям, которые вечно во всем разочарованны, не угодить. Даже если все будет прекрасно, они скажут, что это - слишком скучно, приторно.
  - У тебя очень странная жизненная философия, - потупив глаза, произнесла Зурьма. - Может ты и права...
  - А я считаю, что ты права! - вдруг заявила Орха. - Ты, - она смотрела на меня, сузив глаза, - ты сильно ошибаешься. Я думаю, что со временем ты повзрослеешь и станешь как Зурьма!
  - Тогда я не согласна взрослеть. - Ответила со смехом я. Зурьма смотрела на меня вдруг странно потеплевшим взглядом. Не знаю, чем вызвана эта перемена, но она явно поменяла свое отношение ко мне.
  - Хорошо, что ты здесь, - сказала она ни с того ни с сего. - Во всяком случае, мне хорошо...
  Никто из нас ее не понял. Девочки явно не понимали, за что мне прилетело такое признание, и они завидовали, а я переживала новый приступ желания уйти, убежать от Зурьмы, ее странного, нелогичного поведения. Как-то отличалась эта девушка от той, которую мы встретили в парке, будто маска начала сползать. Но воспитание не дало мне сотворить такую неделикатность. Мы несколько минут помолчали, а потом Мание начала новый разговор, на более общие и менее болезненные темы.
  За окном начало темнеть. Я сказала, что мне уже пора возвращаться, но Зурьма упросила меня остаться и подождать, потому что с минуты на минуту должны были прийти ее братья. Они бы провели нас, так как вечером без сопровождения очень опасно на улицах, особенно в некоторых районах.
  Я уже изрядно проголодалась, Зурьма, видимо, догадалась, так как позвонила в золотой колокольчик, пришел слуга опять с подносом. На нем стояли разнообразные холодные закуски, фрукты и горячие булочки. Я, молча, смела довольно ощутимую часть этого провианта, так как клевать как птичка, не было присуще моей природе, а быть сильно воспитанной на голодный желудок не весело. Все, что не весело - не интересно, ну если это не лирика или философия. В мои пятнадцать лет, имею право так считать.
  Когда мы удовлетворили свой голод, слуга принес горячий кофе. Как мне показалось, кофе немного горчил на вкус, но я выпила, потому что горчинка была приятной.
  Мы еще поболтали, а потом я ощутила странную сонливость, которой невозможно было сопротивляться. Сквозь слипающиеся глаза я заметила, как девушки уже сладко спали в своих в креслах. Это последнее что я увидела, а еще, перед тем как заснуть я подумала, что, наверное, не зря Зурьма сказала, что кофе вечером ей пить нельзя. "Интересно, - вяло подумал мозг прежде чем отключится, - зачем это ей? Хотя ... скоро узнаю". Лучше бы я никогда не узнавала.
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"