Дневная жара истощила весь запас в своих топках и пошла быстро на убыль. Был тот предвечерний момент, когда птицы замолкая, уступали власть тишине. Она, мягко обнимая, успокаивала все вокруг, готовя к ночному отдыху. Еще не прохлада, но уже не жара.
В деревнях тишина особая, она полная и основательная. На небольшой лавочке сидело несколько женщин, негромко, устало переговариваясь после рабочего дня.
Уже наступившую тишину, сначала робко, негромко, потом все сильнее и громче, разорвал мужской душевно-тоскующий голос. Слова слились и, переливаясь грустной песней, поплыли над домами.
- Ой, то ни вечер, то ни вечер...
Мне малым мало спалось...
До чего же эти слова сейчас были к месту! И так они легли в окружающую жизнь, аж за душу взяло... Женщины и так разговаривавшие негромко, притихли совсем. Невольно прислушались.
Красивый насыщенный мужским отчаянием и тоской голос вкладывал в песню всю печаль души. Будто, правда рассказывает свой сон.
- Мне во сне привиделось...
Будто, конь мой вороной...
Женщины невольно потихонечку стали подтягивать, еле заметно покачиваясь под мелодию. На словах.
- Ох, пропадет, он говорил...
Твоя буйна голова...
Голос сорвался. Возникло ощущение, что мужчина всхлипнул.
Одна из женщин не выдержала, взгрустнула.
- Поет-то, как...
Вторая задумчиво покачала головой.
- Он всегда так, когда перепьет, Федька это. Видно опять Светка в баньку заперла, у нее это вытрезвитель. Теперь пока не уснет, петь будет.... Сейчас "Черный ворон", затянет...
- Я бы не выдержала, выпустила...
- Знаешь, что он вытворяет? Как двери открываются, он пузо вперед, плечи в стороны, голову ввысь и про "Варяга", что он, мол, не сдается! Нет, чтобы сказать, прости или еще, что...
- Все равно красиво поет...
- Задушевно, конечно...
- Знает, чем воздействовать...
- Знает...
Женщины наши, они душевное любят. Бывает, все за это прощают! Значит, душа у них есть. Хорошая, добрая душа.